«Разведенная мать, сын и старшая подруга мамы с работы — все получают то, что им нужно»

Часть вторая – Сильвия выбирается из своей колеи

— Черт возьми, Нил, я иду!

«Мама, я почти закончил! Держись!»

— Чепуха! Ты сказал это пять минут назад!

Сильвия достаточно постучала в дверь. Мало того, что она рассердилась на сына за то, что тот в очередной раз принял душ, она еще и не покидала себя разочарованием от вчерашних снов.

К черту это дерьмо.

Она ворвалась в душную ванную комнату и отодвинула занавеску для душа, обнажив своего мокрого, голого сына. Ее разум был затуманен эмоциями и потребностью, но она внезапно осознала результат своего эмоционального импульса и в конечном итоге увидела своего сына больше, чем собиралась.

Черт возьми, что я делаю?

Его полностью эрегированный член покачивался вверх и вниз, реагируя на неожиданное вторжение. Сильвия не могла не взглянуть.

Боже, у моего ребенка есть хорошее оборудование для секса, помогите мне, оно готово к действию.

В мгновение ока Нил отпрянул от нее, протянул руку, чтобы схватить полотенце и обернуть его вокруг себя.

— Мама, нет! — запричитал Нил. — Что ты делаешь?

— Вытащить тебя из душа — это то, что я делаю, — решительно сказала Сильвия. Тем не менее, она не могла не насладиться видом мокрого обнаженного тела своего сына. «А теперь вперед!»

Господи Иисусе Христе, он совершенно голый! Такой красивый мальчик, и такой хороший член. Теперь я знаю, как это выглядит, хорошо это или плохо. Черт возьми, теперь я должна мастурбировать перед тем, как идти на работу!

Нил отступил, протестующе хныкая и невероятно смущенный, но матери было все равно. Раздевшись, она шагнула в душ, и вода снова окутала ее ноги. Она посмотрела вниз.

Увидев сперму сына.

Она наклонилась, выгребая свежую слизь из сливной сетки, потирая липкую слизь между указательным и указательным пальцами. На ее лице появилась ухмылка.

Так красиво смотреть, сперма моего мальчика. Она выглядит такой чистой, свежей. Перламутровой.

Еще один порыв настиг ее, и она засунула сперму сына себе в рот. Губы Сильвии причмокнули, когда она облизнула пальцы. Ее кожа вспыхнула от возбуждения и стыда. Она вращала спермой вокруг рта, как изысканное бургундское, пробуя ее на вкус и восхищаясь ее консистенцией.

Боже, Сильвия, ты грязная женщина. Но я люблю сперму во рту, даже если мне приходится прибегать к дегустации спермы собственного сына.

Но пути назад с ней не было, ее нельзя было выплюнуть. Никогда в жизни она не выплюнула мужское семя, и она не собиралась начинать сейчас. Когда струя насадки для душа ударила ей в грудь, она на секунду задумалась.

М.......м! Знакомый вкус. Я хочу большего, но разве не попробовать сперму моего сына — это инцест по доверенности?

Сделав глоток, она проглотила все это с озорной улыбкой, зная, что пересекла небольшой барьер.

Так и должно быть. Он никогда этого не узнает.

Сильвии удалось умыться и мастурбировать до конца, разинув рот, тяжело дыша от освобождения, когда она прижалась лицом к плитке, прежде чем вылететь из дома на работу. Крепко держась за руль «Сокола», она внимательно следила за движением, а во рту у нее все еще оставалось послевкусие спермы сына. Она не могла перестать обсуждать, является ли ее простой поступок противоестественными отношениями с ее мальчиком.

— Кофе, дорогая? — спросила Бобби, ухмыляясь, глядя на растрепанный вид Сильвии.

— Да, Бобби. Она откинула волосы назад и слегка покачала головой, словно пытаясь смахнуть ментальную паутину. — Спасибо миллион раз.

Бобби улыбнулась. — Все что угодно для тебя, дорогая.

Это замечание заставило Сильвию задуматься, но, как и паутину, она отмахнулась от него.

Сильвия, перестань позволять своей похотливости неправильно интерпретировать ее слова. Она просто хороший друг, который приносит вам кофе.

Она сидела за столом, потягивая дымящуюся, горячую жидкость и собираясь с мыслями, стараясь не смотреть на Бобби, сидевшую за своим столом всего в десяти метрах от нее. В это утро Бобби была одета в шелковую блузку с темным узором Пейсли, которая, возможно, была слишком плотной. Сильвия была поражена тем, как напрягшиеся пуговицы умудрялись крепко держаться под давлением ее впечатляющей груди.

Я хотела бы когда-нибудь встретиться с этими сиськами лично и посмотреть, верны ли мои сны. Чёрт, мне всё равно, правильно это или нет.

Она еще раз взглянула на свою подругу, и, как и ее сын прошлой ночью, их взгляды встретились. Бобби улыбнулась, ненадолго вернула взгляд, а затем вернулась к своим бумагам. Сильвия бессознательно покачала головой, слегка смущенная, но счастливая и теплая.

Господи, что здесь происходит?

Часы тянулись вяло, пока солнце не достигло своего апогея, хотя в кабинете, вдали от окна, единственным индикатором были большие электрические часы на стене. В обеденное время Бобби оттащила Сильвию от стола.

— Позволь мне кое-что тебе показать.

— Что это?

— Вот увидишь.

Две женщины поднялись на лифте на седьмой этаж девятиэтажного офисного здания. Когда двери открылись, они вышли посреди длинного пустого коридора.

— Пойдем со мной, — сказала Бобби, взяв Сильвию под руку.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит?

— Потерпи, подруга.

Они шли по коридору, молча, если не считать стука обуви по мраморному полу, проходили мимо непрозрачных окон и закрытых дверей по обеим сторонам, пока не дошли до конца и большого окна, которое смотрело вниз на парковку внизу. Повернувшись, Бобби обняла Сильвию за талию, и они обе посмотрели в коридор.

«С тех пор, как в прошлом году школа машинописи переехала в торговый центр Glen Cove, этот этаж был почти пуст, насколько это возможно», — улыбнулась Бобби. «Ничего не осталось, кроме старого, глухого ювелира в своем крошечном офисе, который, вероятно, большую часть времени дремал». Она указала на окно в дальнем, противоположном конце. «Ювелир Л. Странк» было нанесено архаичными черными буквами на потертое временем стекле.

— Хорошо. Сильвия приподняла бровь. — Ну и что?

— Одно слово, — улыбнулась Бобби с озорством в глазах. «Конфиденциальность».

Сильвия думала, что знает, к чему клонит ее подруга, но не была уверена в этом на сто процентов.

— Объясни мне это. Теперь в глазах Сильвии было озорство. Она чувствовала себя ребенком, крадущимся туда, где ее не должно быть, и от этого у нее слегка кружилась голова.

«Дорогая, на протяжении многих лет я посещал каждую дамскую комнату в этом здании, чтобы уединиться, если ты понимаешь, что я имею в виду».

Сильвия кивнула, а ее подруга продолжила.

«В каждой ванной комнате есть определенный трафик. Кто-то больше, кто-то меньше».

— Хорошо.

Бобби подвела Сильвию к большой, богато украшенной двери, над которой висела табличка «Дамы». Одно время вывеска горела изнутри, но то ли лампочка перегорела, то ли электричество на ней отключили.

— Пойдем. Бобби толкнула дверь, притянув Сильвию к себе.

За дверью находилась крошечная прихожая, которая открывалась направо, ведя в привлекательную ванную комнату в стиле ар-деко. Темные, отделанные деревянными панелями кабинки выстроились вдоль одной стороны комнаты, в то время как царственные бежевые раковины, увенчанные искусными хромированными светильниками, выстроились вдоль другой. Лента изящных, соединенных между собой зеркал занимала пространство над раковинами, из-за чего комната казалась больше, чем она была на самом деле. Ванная комната, очевидно, была спроектирована и построена для элитной клиентуры прошлых десятилетий.

Сильвия шмыгнула носом, сморщив нос от затхлости, витавшей в воздухе. Судя по всему, в последнее время территория не использовалась.

«Круто, я не знала, что это здесь». Сильвия услышала, как ее голос эхом отозвался от плитки. «Это намного лучше, чем дамская комната на нашем этаже».

Бобби стояла рядом с ней и чуть позади, ее рука вернулась к талии Сильвии.

— Я давно об этом знаю, — сказала Бобби приглушенным тоном, как будто благоговея перед тишиной. «Я предполагаю, что это маленькое убежище осталось неизменным с тех пор, как они построили здание в двадцатых годах. Она довольно часто использовалась, когда работала машинописная школа, но сейчас...»

Бобби стояла так близко, что Сильвия чувствовала дыхание подруги на своей шее, заставляя это теплое чувство вернуться. Помимо объятий сына, она не часто сталкивалась с человеческим контактом.

Мне нравится, когда она кладет руку мне на талию. Так непринужденно, но так приятно.

Как и большинство вещей, построенных с гордостью, а затем забытых на протяжении многих лет, ванная комната источала блеклый гламур, как будто какая-то королева красоты прошла свой расцвет - несколько провисаний, линий и морщин, но все еще сохраняющая привлекательность, эхо того, что было. Стены были покрыты красивой, красочной плиткой, а сверху свисали искусные светильники. Высокие непрозрачные окна, покрытые многолетней грязью, выстроились вдоль дальней стены. Сильвия заметила большое коричневое пятно от воды в темном углу оштукатуренного потолка.

— И это еще не все.

Бобби повела ее за руку к другой двери в дальнем левом углу ванной. Раздевалка была грубо нарисована черным трафаретом поверх старой, облупившейся серой краски линкора. Она повернула ржавую ручку и толкнула ее, чтобы открыть еще одну комнату, украшенную пыльной паутиной в углах высокого потолка.

«Они не использовались бог знает сколько времени», — сказал Бобби. — По крайней мере, не для того, чтобы переодеваться.

На этот раз фыркнула Сильвия, когда ее подруга искоса посмотрела на нее. Вдоль правой стены стояли окна, грязные стекла позволяли тусклому свету проникать в пространство. Сильвия не могла не вздохнуть, когда Бобби снова сжала ее талию.

Боже, от этого прикосновения меня возбуждает.

В комнате было три отсека слева, перед каждым из которых стояла пара жалюзийных полу дверей. Бобби отодвинула одну из жестких, скрипучих дверей в сторону, открыв крошечную гардеробную с крошечным столиком, встроенным в стену, и табуреткой, спрятанной под ним. Крючки для подвесных шкафов торчали с обеих сторон.

«Весь этаж когда-то был телевизионной станцией», — сказал Бобби. «По сути, это была первая опытная станция города после войны. Какой-то местный парень с деньгами увидел будущее и получил фору».

— Откуда ты все это знаешь? Ответив на жест Бобби, Сильвия смело положила руку на бедро подруги, сближая их тела. Сопротивления не было.

Если она может это сделать, то и я смогу. Черт возьми, это приятно.

— Публичная библиотека, подружка. Бобби повернулась к подруге, улыбаясь. Их носы почти соприкасались. «Иногда мне становится одиноко, когда я нахожусь дома одна. Мне нужно выйти и что-то сделать». Бобби пристально посмотрела в глаза Сильвии.

Если я сдвинусь хотя бы на сантиметр вперед, наши губы встретятся.

Но Сильвия воздержалась от того, чтобы действовать под влиянием этого конкретного импульса. Тем не менее, она почувствовала знакомую пульсацию в своей киске. Бобби повела ее за руку к другой грязной двери в противоположном конце комнаты.

— Боже, это похоже на лабиринт, — Сильвия смахнула паутину.

— И кусочек сопротивления. Бобби с размаху распахнула дверь и потянулась в сторону, чтобы щелкнуть выключателями. После нескольких секунд жужжания несколько люминесцентных ламп, спрятанных в более богато украшенных светильниках, лопнули и замерцали, создавая мягкое желтое свечение сверху.

— Вот это да! — прошептала Сильвия.

Перед ними была приличного размера комната, усеянная несколькими потрепанными, но удобными на вид черно-белыми креслами с откидной спинкой Naugahyde и диваном на противоположной стене. Она была облицована зеркалами, как и ванная комната. В центре стоял длинный, массивный деревянный стол на крепких ножках. Большой пустой глиняный горшок в углу наводил на мысль, что когда-то здесь была какая-то декоративная листва. Какое-то мгновение Сильвия слышала только стук своего сердца и гул огней. Ее губы изогнулись в ЖЕНСКОЙ улыбке.

Это было бы отличное место, чтобы отдыхать.

Она сжала руку подруги. Бобби отпрянул назад.

«Это то, что раньше было зеленой комнатой, где люди отдыхали, когда не выступали».

— Похоже, когда-то здесь было довольно шикарно, — сказала Сильвия, чувствуя, как грудь подруги прижимается к ее боку.

«Я начала использовать его, чтобы развлечься во время обеденного перерыва». Бобби повернулась к лицу Сильвии.

— Ты имеешь в виду? Сильвия обернулась и встретилась взглядом с подругой. Бобби улыбнулась и кивнула.

— Ага Да! Ты правильно меня поняла...

Господи! Она привела меня туда, где мастурбирует!

«Позвольте мне объяснить смысл этого длинного, затянувшегося тура», — сказал Бобби. — Вот, садись.

Сильвия повиновалась, уселась в одно из кресел и посмотрела на подругу.

«Эта дверь...» Бобби указала на большую деревянную дверь в противоположном конце комнаты: «... заблокирована. С другой стороны находится главный коридор. Она посмотрела на Сильвию, положив руки на бедра. «Ни разу за все мое пребывание здесь, со времен администрации Эйзенхауэра, я не видела, чтобы эта дверь была открыта. На самом деле, я не знаю, есть ли у кого-нибудь ключ к ней».

Бобби пересела в другое мягкое кресло в нескольких сантиметрах от Сильвии, слегка повернувшись к ней лицом.

— Это результат многолетних исследований, — шутливо сказала Бобби, приподняв бровь. Она подняла указательный палец вверх. «Когда кто-то заходит в ванную, а это случается редко в наши дни, я чувствую изменение давления воздуха. Это незаметно, но заметно. Если там достаточно тихо, вы можете услышать свист воздуха под дверью раздевалки».

— Ты провела здесь много времени. Сильвия заметила, что одна из пуговиц на блузке ее подруги расстегнулась. Она задавалась вопросом, было ли это сделано намеренно.

— Да, дорогая, у меня есть. Бобби улыбнулась, ее глаза заблестели. «В любом случае, как только кто-то входит в ванную, он должен пройти через раздевалку, чтобы попасть сюда».

Сильвия не отставала от рассуждений Бобби и дополнила ход мыслей своей подруги.

— Значит, у тебя будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, прежде чем кто-нибудь войдет сюда.

— Вот именно! Бобби кивнула, дотронувшись до ее носа.

— Вот это да! — повторила Сильвия с озорной ухмылкой на лице. Бессознательно она начала тереть руки вверх и вниз по внутренней стороне бедер.

— Я могу заниматься мастурбацией и не беспокоиться о том, что меня поймают».

— Господи!, — хихикнула Сильвия. "Это так невероятно, но так идеально!"

— Не правда ли? Взгляд Бобби задержался на лице подруги.

Жар поднялся на щеках Сильвии, и она поняла, что ее руки залезли под юбку, занятые потиранием внутренней стороны ее бедер, обтянутых колготками. Все прикосновения и разговоры о мастурбации сделали Сильвию чертовски возбужденной и дерзкой.

«Ну, что нам теперь делать?» — спросила она.

На мгновение воцарилась тишина, женщины посмотрели друг на друга. До Бобби дошло, что события развиваются быстрее, чем ожидалось, и, пытаясь разрядить ситуацию, она начала давать задний ход.

«Сильвия, дорогая, я не имел в виду, что мы должны...»

— А почему бы и нет? — прервала его Сильвия, поняв, что ситуация изменилась, по крайней мере, на мгновение, и она стала лидером ситуации. — Ты приложила немало усилий, чтобы показать мне это маленькое убежище.

— Боже мой! Бобби вздрогнула, умоляюще глядя на нее.

Сильвия задавалась вопросом, означает ли этот взгляд, что ее подруга пытается найти выход, или она хочет, чтобы они мастурбировали вместе все это время. Этот момент либо выведет их отношения на новый уровень, либо разрушит их. Бобби наконец смягчилась, ее голос дрожал.

— Я хочу мастурбировать, — пропищала она.

С этими словами Сильвия раздвинула ноги на удобном кресле, ее руки подняли бедра, чтобы обхватить свою киску. — Мы можем остановиться в любое время, когда ты захочешь, — сказала она, расстегивая несколько пуговиц на блузке. Ее подруга сделала то же самое.

— Я не отступаю, дорогая. Голос Бобби успокоился, когда к ней начала возвращаться уверенность в себе. Она распахнула топ, обнажив волшебную долину плоти.

Дыша громко, обе женщины почувствовали, как на них давит безмолвный, спертый воздух. Они оба засунули одну руку в трусики, а другая рука исчезла под блузками. Через несколько мгновений они погрузились во взаимное блаженство самоудовлетворения, разинув рты, стараясь не смотреть друг на друга.

Сильвия закрыла глаза и, потянув за чувствительный сосок, провела пальцами по своему эрегированному клитору. Она заполнила свою голову образами, ее сын в душе, его милая попка и покачивающийся член, принц из ее любовного романа, а затем, наконец, Бобби. Она представила, как лифчик Бобби расстегивается, а эти огромные груди вываливаются наружу, чтобы их ласкали и сосали.

Боже мой!, я бы с удовольствием сосала эти сиськи весь день напролет.

Пока Бобби тяжело дышит, Сильвия все глубже и глубже погружается в свой мир фантазий. Ощущения в ее киске усиливались по мере того, как она приближалась к оргазму.

Бобби, дорогая, дай мне пососать эти сиськи. Дай мне пососать их, а потом пососи мои! Пожалуйста!

Сильвия все глубже погружалась в эротическое блаженство. Ее губы зашевелились, и из нее вырвался беспорядочный шепот. Она приблизилась к краю, и теперь ее палец скользнул глубоко внутрь ее влаги. Внезапно из ее рта вырвались связные слова.

«Боже! Эти большие, сладкие сиськи!» — взвизгнула она. Ее слова эхом отражались от стен.

Звук собственного голоса вывел ее из задумчивости. Сильвия открыла глаза и увидела, что Бобби смотрит на нее. Она не переставала мастурбировать. Она не собиралась позволять этому срыву разрушить удовольствие, которое она доставляла себе.

Тоже балансируя на грани, Бобби широко улыбнулась. Она потянула за бюстгальтер, и в следующее мгновение ее большая сиська вывалилась наружу, чтобы Сильвия увидела.

Она смотрела на сочную грудь Бобби, ее рот был открыт, ее киска вот-вот лопнет. Он был именно таким, каким она его себе представляла, с его большой темной ареолой и невыразимо огромным, заостренным соском.

— Красиво! Сильвия сумела выдохнуть, кивнув головой и широко раскрыв глаза.

В следующее мгновение лицо Бобби исказилось, ее тело дернулось, когда она достигла кульминации. Тем не менее, она не сводила взгляда с Сильвии.

В следующее мгновение Сильвия последовала ее примеру, ее тело содрогнулось в судорогах, когда обе женщины изо всех сил пытались удержаться от крика. Бобби кивнула головой, улыбка вернулась на ее лицо, когда обе женщины получали волну за волной удовольствия.

— Черт возьми, дорогая! — прохрипела Бобби. — Вот об этом я и говорю.

Все, что Сильвия могла сделать, это громко вздохнуть, наслаждаясь восторгом сладкого освобождения.

Господи, черт возьми, это было невероятно, но что мы сделали?

В течение нескольких минут их руки оставались на их кисках, пальцы погружались в их скользкие, влажные влагалища, пока они наслаждались сладким послевкусием. Первой отдернула руку Сильвия. Она смело слизывала соки с пальцев, наблюдая за Бобби, пока ее подруга следовала ее примеру.

Черт возьми, это так извращенно. Но я хочу это делать...

(Продолжение в следующей части)