«Разведенная мать, сын и старшая подруга мамы с работы — все получают то, что им нужно»

Бекон шипел на чугунной сковороде, а Нил сидел с обнаженным торсом на барном стуле на кухне и читал воскресную утреннюю газету «Геральд-Телеграф».

— Тосты с джемом? — спросила Сильвия у сына. Вчера она запудрила себе мозги с Бобби. Сегодня она снова стала любящей матерью, хотя и с нечистыми мыслями о своем сыне.

— Да, мама. Нил не отрывался от газеты. — Спасибо.

Когда Сильвия положила хрустящие полоски бекона на сложенное бумажное полотенце, ее мысли вернулись к кухне Бобби и трапезе, которую они разделили.

«Как тебе звучит запеканка из тунца, детка?» — спросила она.

— М........м, Да! Он перевернул страницу газеты.

Она положила два ломтика хлеба в хромированный тостер и нажала на рычаг вниз.

Мысленно Сильвия бродила по дому Бобби. Она восхищалась японским искусством на стене, хорошо укомплектованным книжным шкафом в гостиной и открытой, просторной, безупречной кухней, очень похожей на ее, но не такой современной.

Из холодильника вылезла полупустая банка варенья. Снова клубника. Она вытащила из хлебницы блюдо с маргарином. Она никогда не понимала, почему некоторые люди хранят маргарин в холодильнике. Он затвердел в холодильнике, и его было слишком трудно распределить по тостам. Ее разум не мог перестать думать о том, что произошло за вчерашний день.

Спальня Бобби была такой уютной, а кровать такой мягкой, коконом для них обоих, скрывающим, защищающим их запретную любовь и их занятия любовью, защищающим их от внешнего мира и суровой, обыденной реальности.

Она поставила джем и маргарин на столешницу рядом с Нилом, затем налила маленький стаканчик апельсинового сока и взглянула на блестящую массу яичницы, готовящейся на сковороде. Запах природного газа исходил от шипящей плиты.

Думая о обильных, сосущих язык поцелуях, которыми они с Бобби обменивались, Сильвии пришло в голову, что ее новая возлюбленная целовался как мужчина, но ей это нравилось. Она также любила, как Бобби называла себя «Мама». Это добавило немного излома в отношения, не то чтобы их лесбийские отношения нуждались в каком-то табуированном элементе.

Сильвия разделила массу яичницы между собой и сыном. Несколько полосок бекона лежат по другую сторону ярко-оранжевой меламиновой тарелки. Нож для масла царапал полированные тосты.

В их новых отношениях Бобби окрестила ее девочкой. Она думала об этом, и да, она хотела быть маленькой девочкой, возможно, даже дочерью, если Бобби этого захочет, чтобы ее обнаженная мама любила ее и заботилась о ней, кормила ее своей большой грудью с толстыми сосками.

Да, мама. Возьми свою маленькую девочку и делай с ней, что хочешь. Съешь мою киску, как будто ты голодаешь по ней. Трахни меня снова и снова. Три наши киски друг о друга, пока я хнычу от бесчисленных оргазмов. Скажи мне, чего ты хочешь... То, что вам нужно... и я буду повиноваться и служить тебе.

Эротическая мысленная картина заставила дрожь пробежать по ее телу, когда ее зубы сомкнулись на полоске бекона. Нил зашуршал газетой и вернул ее в настоящее.

«Черт возьми, что сейчас делает Джонсон?» — пробормотал он про себя. «Он просто продолжает нагнетать обстановку, посылая все больше войск!»

На секунду Сильвии показалось, что он звучит как старый Дэн-О в те дни, когда он жаловался на все, что делал президент Трумэн, как будто Дэн мог бы сделать лучше. Она посмотрела на нахмуренный лоб сына и улыбнулась, зная, что его оценки достаточно хороши, чтобы поступить в колледж и избежать призыва. Тем не менее, он не был полностью вне леса. От нее зависело, чтобы он сосредоточился на учебе. Она взглянула вниз и задержалась на его хорошо сформированной груди с двумя красными точками.

Какие красивые соски у моего мальчика. Мой молодой человек. У меня текут слюнки, хочется их пососать.

Все фантазии настигли ее. Кровь хлынула на шею и лицо Сильвии, когда ее киска начала пульсировать. Она отвела взгляд и посмотрела на ярко-желтые электрические часы на стене. Десять пятнадцать, когда секундная стрелка пролетела мимо цифры двенадцать.

Черт возьми, какая же я извращенка! Непослушная, похотливая лесбийская инцест-мать. И эти яйца остывают.

Кофе был крепким и черным, и она открыла глаза. В тот момент, когда она начала думать о том, что нужно постирать, зазвонил настенный телефон. Нил поднял голову, когда его мать соскользнула с барного стула. Все еще держа в руке кофейную кружку, она подняла трубку.

— Алло?

Наступило долгое молчание, затем она услышала голос Бобби.

— Черт возьми, Сильвия.

Ее голос был близок к слезам. На глазах у сына ей приходилось тщательно подбирать слова.

— Ну да. Она завела притворный разговор. — Мы с Нилом сейчас завтракаем. Из ее кружки поднялся пар.

— Мне очень жаль, что я тебе звоню. Может ли он меня услышать?

— Нет, все в порядке. Никаких проблем».

— Слава Богу.

— Он прямо здесь, читает газету. Мы не спим на ногах уже давно».

— Сильвия, мне так стыдно. Я... дорогая...»

— Я понимаю. Сильвия нахмурилась. — Черт возьми, наша работа никогда не заканчивается, не так ли?

— Еще чуть-чуть. Мне очень жаль».

«Дорогая, не сожалей и не волнуйся. Они могут позволить себе сверхурочные, особенно с учетом того, что они берут с клиента».

— В любое время. Буду ждать. Я не знаю, как справиться с тем, что я чувствую».

— Давай я приму душ, и я приеду, скажем, через полтора часа?

— Да, любовь моя.

— Ладно.

«Я так счастлива».

— Я тоже, дорогая. Мы об этом позаботимся».

Сильвия положила трубку обратно на телефонный аппарат. Она сделала глоток из кружки и взглянула на сына, который вернулся к чтению газеты.

— Нил...

«Что, мама!» — он бросил на нее ухмыляющийся взгляд. — Я просто не хочу, чтобы ты работал до изнеможения.

«Это особый случай».

— Хочешь, я постираю?

— Э-э...

Сильвия представила, как ее сын стирает все вместе в горячей воде, смешивая чёрное с белым. Его красные футболки и ее новая, дорогая белая блузка превращались в блеклые красные и сморщенные розовые.

И где, черт возьми, мои особенные бюстгальтер и трусики?

— Нет, сынок, спасибо не надо. Она соскользнула обратно на табурет и положила в рот кучу яиц. Время имело решающее значение, пока она жевала и говорила. — Ты же знаешь, что у меня есть выработанная система. Она сделала еще один глоток кофе, радуясь тому, что Бобби буквально воплотил ее мечты в реальность.

Боже, я думаю, что у меня трясутся руки, я так счастлива. Сохраняй спокойствие, девочка. Вы оба получаете то, что вам нужно.

К счастью, в воскресенье утром движение было небольшим. Большинство людей все еще были в церкви или просто наслаждались своим днем отдыха, когда Сильвия гнала на своем «Соколе» через весь город к дому Бобби. Шины визжали, когда она подъехала к обочине. Сильвия захлопнула дверцу машины и остановилась.

Помедленнее, черт возьми! Иди спокойно, а не бегай.

Она перекинула сумочку через плечо и медленно, неторопливо направилась к крыльцу. В тот момент, когда она подошла к деревянной лестнице, входная дверь приоткрылась. Сильвия потеряла решимость, перебежала через крыльцо, распахнула дверь и исчезла в темноте.

— Господи! Сильвия ахнула, уронив сумочку на пол, когда дверь за ней захлопнулась. Бобби стояла там, голая, как сойка, и слезы текли по ее щекам. Затем она протянула руки.

— Конечно! Конечно! Сильвия ахнула, настолько крепкими были их объятия.

— Спасибо, спасибо! Бобби всхлипнула.

— Я так рада, что ты позвонила, любовь моя. Сильвия пыталась контролировать свои эмоции, но безуспешно. Слезы навернулись на глаза. «Мне приснился сон... предчувствие».

Сильвия не помнила, как с нее сняли одежду, но в следующее мгновение они уже были в спальне, извиваясь в мягком, свежевыстиранном постельном белье, с обнаженными телами, прижавшимися друг к другу. Бобби буквально хрюкала, когда они целовались и прощупывали рты друг друга, языки пылали. Сильвия даже не осознавала, что прижимается к Бобби, пока не почувствовала влагу между ее бедрами и тепло, излучаемое вверх по ее телу.

— Черт возьми... Запричитала она, глядя в глаза Бобби, почти сошедшую с ума от вожделения, любви и нужды.

— Да, любовь моя, Да! В глазах Бобби было безумное выражение, когда она оскалила зубы.

Каркас кровати застонал, пружины яростно заскрипели, когда их тела сражались друг с другом. Бобби прохрипела: «Мы должны трахаться. Сейчас!

— Да, да, — затаив дыхание ответила Сильвия.

Но Бобби имел в виду нечто иное. Вместо миссионерской позы, как вчера, она подползла к изножью кровати, повернувшись напротив своей возлюбленной.

— Давай попробуем, дорогая.

— Что мы будем делать, любовь моя?

— Посмейтесь надо мной.

Сильвия, так возбужденная, что собиралась напасть на широкое бедро своей любовницы, повиновалась. Положив голову в изножье кровати, Бобби скользнула ногами рядом с ногами Сильвии, пока они не соприкоснулись ножницами, их киски прижались друг к другу. В тот момент, когда мама начала тереться о свою маленькую дочь, Сильвия ахнула.

— Боже мой, Бобби, — задыхаясь, проговорила она. «Я бы никогда не подумал об этом. Я в восторге!»

— А........а! Бобби уже входила в раж наслаждения, ее глаза были дикими от восторга!

Сильвии не потребовалось много времени, чтобы начать отвечать взаимностью, потирая свою мокрую, спутанную волосами промежность о волосы на лобке Бобби, ее воспаленный клитор покалывал восхитительными ощущениями.

— Вот и все, любовь моя, да! Бобби улыбнулась, довольная тем, что Сильвия так быстро освоилась на новом месте. Вскоре они вошли в курс дела, когда их киски яростно терлись друг о друга. Сильвия схватилась за изголовье, а Бобби вцепилась в постельное белье.

— Черт возьми! Сильвия зарычала, когда их сочные влагалища столкнулись. "Чертовски приятно! Да! милая!"

— Ты это сказала, подруга...

Прошло совсем немного времени, и напряжение начало нарастать. Оба они испытывали оргазмы теряясь друг об друга своими влагалищами.

— Дорогая, — хмыкнула Бобби, тяжело дыша, и блестящий блеск пота образовался на ее обнаженной плоти. — Возьми меня за руки и потяни.

Сильвия отпустила изголовье кровати, и Бобби потянулась к ней. Они держались за руки, переплетая пальцы, держась за жизнь, еще крепче сжав свои киски.

— Да...а!!!" Сильвия вскрикнула, когда новые волны удовольствия прокатились по ее телу.

— Бобби улыбнулась и кивнула головой. — Черт возьми, мама скоро придет тоже доченька любимая.

— Мама, — рот Сильвии приоткрылся. — Я тоже.

— Вот именно. Трахни маму...!"

— Да, мама... Да! Трахни свою девчонку! "

«О.........о!...» Глаза Бобби закатились, когда неистовые толчки превратились в резкие, уверенные уколы в спутанную волосы влагалища Сильвии.

«Вот она!» Сильвия, с побелевшими костяшками пальцев, держалась за Бобби, когда ее тоже охватила сочная кульминация.

— Да! Бобби уже обильно вспотела. — Трахни мамину киску! Трахни мою киску!»

— Да, мама... Конечно! Сильвия хныкала, как маленькая девочка, ее пульсирующая женственность сливалась с Бобби, когда она приходила и приходила. — Пойдем со мной, мама, пойдем со мной!

Это было похоже на кормление в зоопарке, что с животными звуками, которые они издавали. Где-то в глубине души Сильвия задавалась вопросом, слышат ли соседи Бобби их звуки страсти.

Через определенное время они оба обмякли на кровати, их тела все еще были сцеплены друг с другом. Через минуту или две Бобби перевела дыхание и заговорила.

— Боже мой!» — проворчала она. «Это было чертовски хорошо!».

— Да, дорогая, да, — это все, что смогла сказать Сильвия.

«Но мне нужно сбросить несколько килограммов, если мы собираемся продолжать это делать. Я уже не та стройная, спортивная девушка, какой была в тысяча девятьсот тридцать седьмом году!

Сильвия рассмеялась. «Господи, я бы не знала!». Страсть Бобби соответствовала страсти Дэна в его лучших проявлениях и намного превосходила все, что кто-либо когда-либо делал с ней.

В следующее мгновение Бобби скользнула к своей любовнице, и они обменялись поцелуями и ласками. Не говоря ни слова, они прижались друг к другу, когда их тела пришли в норму. Сильвия заговорила первой.

— Это то, чему ты научилась у Сары? Неужели я непослушная, что спрашиваю?

Бобби помедлила. — Ну, думаю, это не секрет. Не сейчас. Ты не возражаешь?

— Нет, нет, любовь моя. Сильвия несколько раз провела рукой по теплой, эластичной коже Бобби, сжимая, лаская. «Это было сногсшибательно!».

"Старый трюк от старой суки." Бобби смеялась над собой, но ее возлюбленной это не нравилось.

— Перестань унижаться! Лоб Сильвии наморщился, когда она увещевала свою сексуальною любовницу. — И не смей больше говорить ничего подобного, по крайней мере, в моем присутствии! Она шлепнула Бобби по круглому, пышному заду. — Затем ее лицо расслабилось, и она поцеловала Бобби в губы. «Что касается того, что мы сделали, как бы ты это ни называла, если это вызывает приятные воспоминания, я полностью согласна, дорогая. Черт возьми, это было сексуально!

Бобби кивнула. — Ладно, я просто не чувствую себя очень сексуальной или привлекательной, дорогая. Ты, наверное, третий человек за всю мою жизнь, с которым я был голой. Она ответила на поцелуй, на этот раз позволив ему немного затянуться. — И я не притворяюсь, что ты Сара. Это было так далеко в прошлом, что больше не кажется реальным. Это ты и я, здесь и сейчас».

— Конечно, любовь моя, конечно. Сильвия поцеловала Бобби в лоб, нос и губы. «Ни на минуту не думай, что я ревную или завидую. То, чем мы сейчас занимаемся, — это только ты и я».

— Ладно. Сдержанность Бобби утихла, и они вернулись к моменту, наслаждаясь телами друг друга и последствиями занятий любовью. — продолжала Бобби.

— Этот твой мальчишка думает, что мы что-то замышляем?

— Нет. Он просто думает, что мы работаем сверхурочно».

— Хорошо. Это было бы шоком, если бы он знал, что его мать занимается сексом с другой женщиной».

— Без сомнения. Сильвия улыбнулась. — Но в последнее время он меня несколько удивляет.

— Как?

«Ну, он делал замечания по поводу моего самочувствия, проявляя беспокойство. Сегодня утром он удивил меня, предложив постирать белье».

— Правда, сейчас? Нос Бобби нашел впадину между грудями своей любовницы. «Черт возьми, есть много взрослых мужчин, которые никогда не заходят так далеко».

— Именно так. Ему восемнадцать лет, и он уже почти мужчина, по крайней мере, технически. Почти достаточно взрослый, чтобы пойти воевать и умереть во Вьетнаме, ради Христа!»

«Да, и это...» Бобби сделал паузу на несколько ударов: «... Интересное чувство, когда ты понимаешь, что у тебя в доме взрослый мужчина».

Сильвия помолчала, не зная, как интерпретировать комментарий Бобби. Это заставило ее задуматься о том, что произошло с ее сыном за последние несколько дней, и о ее новых чувствах к нему.

«Он почти взрослый, но он никогда не перестанет быть моим маленьким мальчиком».

— Не поспоришь, любимая.

«Жить в доме со взрослым ребенком».

— Временами сбивает с толку».

Сильвия потерлась ногами о ноги Бобби.

— Давай заберемся под одеяло, а?

— Конечно.

Когда их обнаженные тела скользнули под одеяло, Сильвия продолжила:

«Но они также приобретают взрослые привычки».

Бобби усмехнулась. — Как что?

Сильвия энергично кивнула, ткнув Бобби в плечо. — Вот именно!

«Было много доказательств того, что мой мальчик делал это, а потом я нашла его тайник с журналами для взрослых».

— Мило!

«Это настоящий шок для матери, но потом ты думаешь об этом». Влюбленные вернулись к переплетению своих тел, окутав их мягкими одеялами. — Ты хочешь, чтобы твой мальчик интересовался женщинами, верно?

— Да, если подумать об этом в таком ключе. Сильвия извивалась в удобное положение, положив голову на массивную грудь Бобби. «Я не нашла доказательств каких-либо пикантных журналов, но у него нет проблем с тем, чтобы оставить доказательства того, что он».

— Что, эта красноречивая корочка на его старых носках и нижнем белье? Бобби улыбнулась, положив руку на голову Сильвии и прижав ее лицо к груди. — Он точно не сморкается в них.

Сильвия глубоко вздохнула и вздохнула. Ей нравилось мягкое, поддерживающее чувство ее возлюбленной.

— Нет, он в душе.

— Особый подарок для тебя, да оставляет?

«Господи, он такой плохой мальчик. Он принимает душ по утрам, пока мне не приходится его выгонять, а на прошлой неделе он оставлял большой сгусток спермы в канализации».

— Черт возьми!

«Да, и он не дает ванне стекать, так что мне приходится его брать руками!»

— Господи, подруга, должно быть, много спермы, чтобы засорить его!

— Чертовски верно. Она попадает в сетку через канализацию».

— Значит, ты просто выбрасываешь её? Бобби вздохнула.

Сильвия собиралась ответить «Да», но замолчала. Заинтригованная, Бобби приподняла брови.

— Что ты с ней делаешь?

Теперь Сильвия хотела солгать маме, скрыть свой стыд, но не смогла.

— Ты когда-нибудь пробовал сперму? Сильвия взглянула на Бобби.

Бобби ахнула. — Конечно! Она шлепнула Сильвию по заднице. — Боже мой! Ты не хочешь сказать...

Сильвия кивнула. Даже в тусклом свете Бобби заметила, что лицо ее возлюбленной покраснело.

— Непослушная мама! Боже, я не знаю, инцест это или нет!»

Сильвия думала, что Бобби не одобрит и сделает ей замечание, но нет. По всем показателям Бобби была в восторге.

— Ну? Какая она на вкус?

— Как мужская сперма, вот и все. Сильвия почувствовала, как ее тело светится от возбуждения и стыда. — Только на этот раз это была сперма моего мальчика. Она удивила себя, признавшись в том, что, скорее всего, было инцестом, но за последние двадцать четыре часа с Бобби, ее новой возлюбленной, поделилась таким количеством секретов, что Сильвия была вынуждена ответить взаимностью.

— Честное слово. Бобби снова вздохнула, покачала головой, но широко улыбнулась. «Должна признаться, это чертовски жарко. Что овладело тобой?

— Господи, Бобби. Сильвия стояла на коленях в исповедальне, а ее жрица любовница сидела по другую сторону от неё и внимательно слушала. «Отсутствие мужчины или каких-либо признаков мужчины в моей постели в течение стольких лет может повлиять на женщину».

— Тебе не нужно говорить мне, дорогая. Я полностью понимаю. Это чуть не свело меня с ума».

— А когда между пальцами появляется большая порция свежей спермы, вся скользкая и липкая, это вещество жизни! Ты хочешь вспомнить времена, когда у тебя в постели был настоящий, живой мужчина, закачивающий бесконечное семя в каждую твою дырочку!»

— Боже, да. Бобби помолчала. Откровенность Сильвии снова возбуждала ее. «Мне стыдно признаться, что, когда мой любимый Уильям начал пачкать свое белье, я только покачала головой и улыбнулась. Ему было шестнадцать лет, и он вел себя так, как подобает мужчине. Я не могла не думать о том, как он мастурбирует».

— Иногда ты берешь то, что можешь достать, — ответила Сильвия, глядя на грудь Бобби как на холм, который нужно покорить, а ее толстый, эрегированный сосок был сочным, красным верхушкой. — Интересно, Нил уже трахается? Интересно, девственник он или дурачится со своими подружками?

«Все матери задаются вопросом, когда их сыновья потеряют свою девственность, и, надеюсь, они не пострадают от каких-либо последствий».

— Конечно. Вот когда мне бы хотелось, чтобы рядом был человек, который мог бы поговорить с ним о «птицах и пчелах».

— Черт возьми, я сама отдал его Билли.

— Неужели?

— Да, я заставила себя это сделать. Было тяжело. Я чертовски нервничала, но это нужно было сделать».

— Как он отреагировал?

Бобби рассмеялась, подражая сыну. — Хорошо, мама. Спасибо!» Он и глазом не моргнул, когда я дала ему пачку презервативов.

Они поцеловались еще немного,. ..

(Продолжение в следующей части)