Как так получилось, что наш с Наташкой отпуск на море вдвоём, отпуск, запланированный за полгода трансформировался во что-то среднее между детским садом и цирком? И ведь если бы это был какой-нибудь из родственников по моей линии, уверен, ничего подобного не случилось бы.

У Натки есть родная сестра Маша. Пять лет нашего брака эта Маша жила на своей и Наткиной исторической родине, а короткие пересечения нас и её, при всём её взбалмошном характере, не успевали довести нас до психушки именно в силу своей краткости. И вот ей восемнадцать, она собирается поступать в универ в нашем городе, она приехала сильно заранее и она едет с нами на море.

— Пойми, я не могу оставить её одну на две недели в нашей квартире, - уговаривала меня жена, - что я маме скажу, если что?

— Ей уже восемнадцать, какая мама?

— Ей всего восемнадцать, провинциальная девчонка только приехала в большой город и оказалась в окружении соблазнов, в окружении хищников, только и рыскающих в поисках свежей девчатины!

— Наташ, ты что? Да она этих хищников на завтрак съест! Она тебя затыкает в два слова, а ты в поликлинике без очереди запросто проходишь! Даже без «я только спросить»!

Но всё было бесполезно. В итоге, мы едем вместе на море, живём в однокомнатной арендованной квартире, там одна двуспальная кровать, жена спит посредине, разделяя меня и свою сестру. И теперь круглые сутки передо мной то на пляже, то дома вертятся две полуголые девушки и обе недоступны, одна совсем– потому что не моя, другая частично – потому что хоть и моя, но не хочет заниматься сексом из опасения быть застигнутой за этим сестрой. Весь день сестра рядом и как я ни пытаюсь ненавязчиво избавиться от неё хоть ненадолго – послать на рынок за фруктами, за мороженым на улицу – она, хитрюга такая, догадываясь, для чего, невинно улыбаясь, зовёт с собой Наташу или меня, а одна – ни в какую.

Даже перед сном, когда я думаю уединиться с женой в душе, Машка всё с тем же наивным выражением лица говорит, что потрёт спинку Наташке, а та потом – ей. Как бы подразумевая, что нам не уединиться. Бред какой-то, все взрослые, но Наташка строит отношения в нашем маленьком коллективе так, будто сестра не догадывается, зачем я пытаюсь остаться с женой вдвоём, будто она и не подозревает, что супруги занимаются сексом в принципе. И пытался я её уговорить с сестрой напрямую поговорить, упёрлась – нет и всё.

Ложимся спать. И только я лезу к жене под ночнушку пока её сестра моется в душе, как Машка возвращается. Ну не успеваю ничего сделать, жена не даёт. Вон, вышла из душа в коротеньком топике, когда я смотрю на неё, лёжа в кровати, то низ груди виден, а ещё на ней тоненькие стринги, когда боком стоит, кажется, что и вовсе трусов на ней нет.

— Машка, а пижама где? – спрашивает жена свою сестру.

— А, - беззаботно машет рукой та, - дома оставила. Жарко же в пижаме.

— Я же тебе сто раз напоминала! А ты не подумала, что нас, вообще-то, трое? И один из троих мужчина?

— Фр-р-р, - в своей обычной манере, фыркает она, буквально фыркает, этот звук означает у неё – отстаньте, не доставайте, я недовольна, вы ничего не понимаете, да пошли вы, в общем, можно выбрать любое подходящее значение.

— Трусы есть поприличней? Дать мои?

— Я старушечьи не ношу, - бросает она, - но если эти тебе не нравится, могу снять. Муж сестры, тебе тоже не нравятся мои трусики? Мне их снять? – ангельский взгляд, наивная улыбка, пальчик нерешительно оттягивает резинку трусиков, будто она готова по одному слову сбросить их.

— Ах ты мерзавка! – бросает ей жена и поворачивается ко мне, сверлит меня взглядом и я без слов поворачиваюсь к ней спиной, изображая полную незаинтересованность в попке восемнадцатилетней бесстыдницы.

Ночью я слышу мерное посапывание сестры и начинаю ластиться к жене.

— Не-е-ет, - слышу её едва различимый шёпот, - Слушай, ты что, больше ни о чём думать не можешь? Потерпишь, ничего с тобой не случится, маньяк. Тем более, Машку разбудим.

— Таш, ну мы тихонько, ну нет сил терпеть...

— Нет, - отвечает она, но поворачивается ко мне спиной и немного оттопыривает попку. Переложила ответственность. То есть я могу попытаться приникнуть к этому роднику, но если что, то она не разрешала. Что ж, проверим, насколько целомудренны твои мысли, жёнушка. Моя ладонь ложится на тёплую ягодицу, пальцы крадутся под резинку – ха-ха! Жарко, скользко, мокро. М-м-м...а липкая влага по всей промежности, и между половинок попы тоже! Там всё настолько мокро, что мои пальцы без усилий проскальзывают в горячую щель и я медленно двигаю ими. Чёрт, не очень удобно так – лёжа на боку не взяться за грудь, Натка продолжает изображать из себя бревно, нет, её попка невзначай оттопыривается ещё сильнее, но вот лечь поудобней, взяться за моё эго – нет, вроде бы она не при чём.

Оттягиваю резинку своих боксеров и выпрастаю колом стоящий член наружу, тяну Наткины трусы с её попы – наконец-то проявляет участие, чуть приподнимает таз, трусы у коленей, всё это молча, всё это сдерживая сопение, чтобы сестричка – ха-ха, да эта восемнадцатилетняя девка побольше нашего про тычинки-пестики и хуи-пёзды знает – чтобы она не услышала. Придвигаюсь поближе к вожделенной плоти, тычу членом в промежность и с наслаждением ввожу.

Сдерживаюсь от резких толчков и оттого, что всё проходит в замедленном темпе, от вынужденного сдерживания, оргазм очень сильный и долгий. А Наташка успевает кончить два раза. Сердце бешенно колотится, я часто-часто дышу, стараясь сделать это как можно тише. А в этом тайном свидании с женой есть своя прелесть. Запретное возбуждает. Жарко, мы оба вспотели. Но я не хочу отлипать от Наташки. Нам обоими нравится, когда после непосредственно полового акта я остаюсь в неё какое-то время. И пусть мой член обмякает, но и в таком полуживом состоянии он создаёт ощущение какой-то особой близости. В идеале вообще вести при этом разговоры, причём совершенно не касающиеся секса, любви и всего такого, наоборот, хорошо заходят разговоры на отвлечённые темы или бытовые, или про планы какие-то.

Но сейчас не поговоришь. Перепихнулись тайком – и то ладно.

** ** **

Утром её сестра всё с тем же ангельским взглядом в образе принцессы на горошине жалуется Наташке, что мы ночью ворочаемся, мешаем ей спать. Наташка хмурится, она прекрасно понимает, что сестра её троллит.

— Может нам как-то местами поменяться? – спрашивает Машка и ждёт ответа с приоткрытым ртом, сама наивность, - я могу лечь посрединке, например. Я тихо сплю, спокойно, со мной что хочешь можно делать – не проснусь, - и смотрит на меня, а взгляд из наивного вдруг становится бесстыжим.

— Машка! – шипит Наташа, - прекрати!

— А я – что? Я – ничего, - пожимает она плечами, - ночью жарко так было, даже хотела трусики снять...

— Сучка! – снова шипит жена, - выпорю!

— Ах! – восклицает та, обращаясь ко мне - она всегда надо мной доминировала, с самого детства, похоже и дальше мне страдать всю жизнь!

А дальше она встаёт на колени перед кроватью, под недоумённым взглядом Наташи ложится грудью на постель, выпячивает аппетитную попку, которую не прикрывает теперь и маечка, а стринги глубоко утягиваются между напрягшихся ягодиц и со вздохом говорит:

— Муж сестры, попроси её бить хотя бы вполсилы, а лучше ты сам меня выпори, ты добрый, ты меня жалеть будешь...

Наташка не выдерживает, подскакивает к сестре и с размаху шлёпает её по заду. Визг, фальшивый плач, Наташка видит, как я пялюсь на красный отпечаток ладони на заднице Машки, начинает орать на меня, следующий шлепок прилетает мне по щеке, в общем, через полчаса в номере осторожно помалкивающий я, злая Наташка и счастливо-безмятежно улыбающаяся уголками губ Маша.

Вторая ночь повторяет первую, Наташка сразу ложится ко мне спиной, лицом к сестричке, выпячивает попку и мы долго лежим, вслушиваясь в дыхание Машки. Наконец, решив, что юная стервочка заснула, Наташка заводит руку за спину и находит мой член. Ещё б не найти! Он торчит, как мачта парусника. Я в ней. Чувствую, как она начинает свой путь к оргазму пальцами по клитору. Теперь я стараюсь двигаться в Наташке ещё медленней и ещё больше контролирую своё дыхание. Но есть обратный эффект – всё происходит гораздо дольше, у меня до судорог напрягаются ноги и ягодицы. Впрочем, пока я подхожу к финалу, Наташка успевает кончить уже три раза. Уставший, но с ощущением полного освобождения я ложусь на спину...

** ** **

Наташа кивает мне на белую дверь. Мне туда. Обеими руками жена придерживает огромный круглый живот. Точно ли там двойня? Не поспешили ли мы с покупкой сдвоенной коляски? А бывают, кстати, строенные? С этими мыслями открываю дверь, вхожу и вижу стайку молоденьких и, как одна, симпатичных, то ли медсестёр, то ли докториц в белых халатах и с голубыми масками на лицах. Ближе всех ко мне стоит красавица постарше. Она тоже в маске, но то, что она красавица угадывается по глазам, бровям, носу. Большая грудь распирает халат, пуговицы едва-едва выдерживают напор.

- Итак, - слышу я её строгий голос, - перед вами подопытный ээээ... пациент. Все знают тему практического занятия?

- Спермограмма! – робко произносит одна из девушек.

Красавица сдвигает брови:

- Так, внимание, уважаемые абитуриентки! Вы будущие врачи, запомните, в вашей профессии крайне важна точность формулировок. Спермограмма – хорошо, но речь о процедуре. Тема практического занятия – взятие образцов для проведения спермограммы.

Она повернулась ко мне, голос был по прежнему строг:

- Пациент, информирую вас, что забор образцов вашей спермы будут осуществлять абитуриентки мединститута. Девушки непоытные, только поступают на учёбу, но бояться не надо, процедура простая и безболезненная, своё информированное согласие вы дали, войдя в этот кабинет, иного подтверждения не требуется. И почему вы ещё не готовы? – она строго глянула вниз, в район моего паха и удовлетворённо кивнула, - ах да, уже готовы. Отлично!

Я опустил глаза и только теперь заметил, что стою без брюк, а трусы мои спущены до колен и мой член напряжён и нацелен прямо на абитуриенток.

- Пока девочки будут брать образцы, я могу ответить на ваши вопросы, - добавила она и снова обратилась к девушкам:

- Так, девочки, напоминаю, что та, которая получит непосредственно образец, получит и дополнительные баллы на вступительных экзаменах по любому предмету на выбор.

Девушки сразу загомонили, а две нетерпеливо протянули руки к строгой докторице, затрясли ими, как на уроке:

- Можно я первая? Можно я?

- Вот сразу и видно, кто здесь троечницы, - насмешливо произнесла красавица, - всё будет по-честному, взятие образцов строго по алфавиту. И кому не повезёт, все претензии к родителям, надо было фамилию получше выбирать!

- Это совсем не честно! – воскликнула юная блондинка с косичками, которые она попыталась спрятать под медицинским колпаком, - у меня фамилия последняя, так что теперь?

- Так, успокоились все. Уверяю вас, что до получения образца не меньше трёх кругов пройдёт. Процедура такая: каждая по очереди, не мешая другим, не толкаясь, встаёт на коленки перед пациентом и совершает по три – не больше и не меньше – сосательных движения. Используем только рот и язык, руки в процессе не учас-тву-ют! Все поняли? Как только образец спермы окажется во рту у кого-то из вас, его необходимо поместить в лабораторный сосуд, - она подняла стаканчик. В процессе не отвлекаемся, но и не увлекаемся, работаем внимательно, а то пару лет назад вот так же пробы брали и одна... дурёха образец проглотила! «Я машинально, я привыкла...» - передразнила она писклявым голосом виновницу происшествия. Итак, я показываю. И помните, только по три сосательных движения! И не частить!

Она опустилась на колени на предусмотрительно подстеленный резиновый коврик, приблизила лицо к моему эрегированному члену и я ощутил потрясающе сладостное обжатие губ на нём сразу за головкой. Я едва сдержал стон, подумав, что застонав я могу напугать жену, оставшуюся ждать в коридоре, а ей в её положении нельзя волноваться. «Надо терпеть» - мысленно приказал я себе. Женщина надвинулась на мой член поглубже и медленно стала выпускать его изо рта. Я непроизвольно положил руки на её вьющиеся волосы, интересно, когда она успела снять шапочку?

- Мужчина, не надо мне помогать, - строго осадила она меня, выпустив член изо рта, - просто доверьтесь профессионалу, - и, повернув лицо к стайке притихших девушек, окруживших нас, сказала им, - кстати, вот пример того, как пациент из лучших побуждений мешает проведению процедуры. Сразу пресекаем, жёстко, без сантиментов. Вспоминаем, что про это говорил Гипократ! Излечение через страдание!

- А если не слушается? – спросила веснушчатая абитурентка – совсем ещё девчонка, явно едва старше восемнадцати, - по рукам бить, что-ли?

- Не бить, конечно, - улыбнулась женщина, - но можно пригрозить, что в этом случае анализ будет взят не по ОМС, а как платная услуга. Кстати, полезно прейскурант держать наготове. Многих отрезвляет. А то знаете, есть и такие, кто норовит не перорально, а вагинально сдать! Ещё бы ректально попытались!

- Вагинослава Бертолиевна, - раздался ещё чей-то голос, - а почему вы нам запрещаете рукой стимулировать, а сами орган мнёте? Это разве не нарушение процедуры?

- Нет. Я вам запрещаю стимулировать руками не из-за того, что это как-то повлияет на качество забора материала. Важно, чтобы вы могли провести медицинские манипуляции в экстремальных условиях. Ситуации могут быть всякими, может случиться, что нужно срочно взять образцы у нескольких пациентов, а времени на каждого по отдельности нет. Вот тогда-то вам руки и пригодятся. Опытные медсёстры могут брать одновременно три образца! А ртом вы будете производить заученные действия. Так, ещё раз показываю движения и начинаем отрабатывать по алфавиту. Обратите внимание на положение моего языка – его подводим под орган, он работает и как направляющая, и защищает пациента от контакта с зубами. И не забываем о верхних зубах, помните, что говорил Гиппократ в подобных ситуациях – «Не навреди».

Она снова взяла в рот мой член именно так, как рассказывала, выставив наружу и подставив язык снизу, уложила на него член и медленно надвинулась на меня, при этом не касаясь верхней губой моего органа. После третьего раза она выпустила изо рта мой, кажется готовый лопнуть от напряжения, член, от которого к её рту потянулась тонкая ниточка слюны и добавила:

- Не старайтесь ввести орган пациента поглубже, это умение придёт с опытом само, пока ограничьтесь средней глубиной. Чем опасно забирать орган глубоко? Кто скажет?

- Проглотить образец можно нечаянно. Рвотный рефлекс. Можно оцарапать зубами пациента, - раздались одновременно голоса девушек.

- Все ответы правильные, - улыбнулась, пожалуй, впервые, доктор, - кто первый по алфавиту?

Она встала и по-доброму заглянула мне в глаза:

- Мужчина, как вы? Как самочувствие? Уже не страшно? Ну, стоило так волноваться? Девочки хоть и неопытные, но всё под моим контролем.

- Спасибо, всё хорошо, - ответил я и снова едва сдержал стон – место опытной докторицы заняла симпатичная брюнетка, но не слишком поднаторевшая в заборе образцов. Встав на колени, она потянулась было рукой к моему члену, но вовремя спохватилась, убрала уже готовые обхватить мой пенис пальцы и старательно высунув язык, приблизила лицо ко мне. Её захват был не столь мягким, как у наставницы и верхние зубы она не смогла проконтролировать, царапнула нежную плоть.

- Неужели это входит в ОМС? – спросил я у их наставницы, - я думал там самый минимум...

- Перечень услуг постоянно расширяется, - ответила женщина, - с полгода как добавили. Как ощущения? Вы обычно быстро семяизвергаете?

- У меня жена же есть, я в ЗАГСе подписывал обязательство, что она должна всегда первой кончать, так что стараюсь, чтоб у неё сначала оргазм был, у нас и по брачному контракту много чего предусмотрено, - почему-то стал оправдываться я, - да и в привычку вошло. Так что не быстро.

- Ничего, девочкам полезно подольше попрактиковаться, - сказала она.

Мой член отпустили, я глянул вниз. Брюнетка с румянцем на щёчках и с улыбкой на губах глянула на меня снизу вверх и облизнулась. Едва она сдвинулась влево, её место заняла девушка в очках. Она, в отличие от предшественницы, не сняла ни шапочку, ни маску, лишь сдвинув её под подбородок. Она опёрлась ладонями о свои коленки и как-то очень умело наделась ртом на мой член, мягко обволакивая его, не задевая зубами.

- С репетитором занималась, сразу видно. И иногородняя, у нас захват другой немножко, видите, как язычок подводит? - шепнула мне наставница, - всерьёз готовилась, надо запомнить её.

«Странно, - подумал я, когда очередная абитуриентка приступила к забору образца, - почему спермограмму берут, когда беременность уже близка к завершению? Надо бы у жены спросить.»

И в этот момент я проснулся. А проснулся я потому, что сон оказался в руку. Верней – в рот. Потому что осознал, что мне и вправду сосут член. Несколько секунд пытался понять диспозицию – по всему выходило, что сосать мне Наташка должна была с левой стороны, а почему она сосёт справа? Господи, да это же это Маша стоит на коленях с моего края кровати и сосёт. А жена безмятежно посапывает рядом со мной с другой стороны! У меня нет воли остановить, оттолкнуть соблазнительницу, я только успеваю потянуть край подушки ко рту и закусить его, чтобы сдержать стон. Стон мне удаётся сдержать, а эякулят нет. Тело сотрясает оргазм.

А потом Машка привстаёт, склоняется к моему лицу, накрывает своим ртом мой, впивается поцелуем и я чувствую, как по её языку, проникшему в мой рот стекает моя собственная сперма.

А в следующий миг она всасывает её обратно, успев дать мне попробовать её на вкус – бр-р-р, вкус неприятный, как только они её глотают, да ещё и выражая удовольствие при этом? Врут что-ли? Или какой-то секрет есть? Что-то со вкусовыми рецепторами языка, разветвившимися в ходе эволюции на женские и мужские? Наташка - та всегда с озорной улыбкой демонстрирует мне пустой рот при этом. О! И Машка тоже. Хотя и темно, вижу разинутый рот и высунутый язык. Невесомый поцелуй в мой нос и девушка легко и грациозно, мне даже в полутьме видно, поднимается, на цыпочках перебегает к двери в туалет, заходит внутрь, прикрывает дверь и только потом включает там свет. Проходит несколько минут, за которые я понемногу прихожу в себя, успокаиваю дыхание. Слышу журчание струи о воду в унитазе, потом громко рычит смыв. В этот момент Наташка начинает ворочаться, прижимается ко мне, рука её ложится на мой живот, сонно двигается под резинку трусов, пальцы захватывают опавший уже член. Я замираю от ужаса – она же сейчас поймёт!

Слышу её тихий смех спросоня:

— Бедняжка, у тебя поллюции... Совсем оголодал мой хороший. Я придумаю что-нибудь.

Её сестра выходит из туалета, ложится.

— Она уснёт, помогу тебе, так и быть - горячий шёпот жены в ухо.

Как по заказу через десяток пару минут со стороны младшей сестрёнки слышится мерное посапывание, перемежающееся тихим причмокиванием. Жена хихикает мне в ухо:

— Может ей тоже что-то на эту тему снится?

Ох, что-то подсказывает мне, что плутовка и не спит вовсе. Чёрт, как же я попал! Вот что мне было делать? И ведь не докажешь ничего теперь. И как теперь будет себя Машка вести со мной? Вроде бы напрашивается вывод, что она не меньше меня заинтересована в сохранении нашей общей теперь тайны. Но...Она-то сестра. Если Натка узнает, то у Машки больше шансов на прощение. А у меня...И ведь я Наташку люблю. И терять её не хочу. Что же делать-то? Ох! Ташка нырнула головой под одеяло. Плотное колечко губ охватило мой полуобмягший член, она сразу насадилась глубоко, до самой глотки, как она любит. Вот уж кто давным-давно победил рвотный рефлекс! В темноте одеяло равномерно поднимается-опускается в районе паха, я чувствую, как быстро напрягается мой член, вот уже опять я, как полчаса назад, едва сдерживаю стон. Скашиваю взгляд вбок в сторону младшей сестры и натыкаюсь на её взгляд. С ехидной улыбочкой смотрит на меня, заметив мой взгляд, вытягивает губы трубочкой, будто целуя, а потом наводит указательный палец на меня, стараясь всю руку не шевелить, а потом на себя. И означает этот жест, скорей всего, что я теперь принадлежу ей. Снова губы трубочкой и она прикрывает глаза.

А меня разрывают такие чувства! Две очаровательные женщины со мной в постели, я на грани оргазма и не знаю, кого я хочу сейчас больше – мою законную или мою незаконную, запретную. Не сдерживаю стон, он вырывается, хоть и слабый. Наташа выбирается из-под одеяла и ложится ко мне лицом.

— Полегче стало? – насмешливым шёпотом в ухо, - больше трусы не будешь пачкать?

А меня бросает в холодный пот – если она задержит внимание на этой детали – что трусы у меня после предполагаемой поллюции в сперме не были измазаны, то значит сперма куда-то делась. Исчезла куда-то, когда эта самая поллюция случилась. И куда бы это она могла исчезнуть?

— Натка, любимая моя, сладкая, - я, преодолевая, неприятие вкуса собственной спермы – только бы не задумалась об отсутствии спермы от поллюции, приник поцелуем к её рту, засосал кончик языка, тут же откликнувшийся на ласку.

— М-м-м... мне нравится, - прошептала она, - как тебе вкус?

— Нат, с твоего языка – что угодно, - льщу бесстыже. Хихикает:

— Только с языка? Ой, Машку разбудим. Тихо. Давай полежим просто. Можешь целовать легонечко.

И я целую – мелко-мелко, сантиметр за сантиметром, в губы, в щёки, нос, подбородок, лишь бы она не отвлеклась, лишь бы не обернулась. Потому что моя правая рука, обнявшая её, уже ухвачена Машей и она перебирает мои пальцы, а потом берёт их в свой рот и нежно обсасывает и прервать эту её рискованную игру я не могу.

— Ласковый какой стал, - шёпот Наташи полон любви, - всегда таким будь, - и уточняет после короткой паузы, - я имею в виду – после. Во время можно и жёстко. Как ты умеешь.

— А в попку? Ласково? Может...– спрашиваю я. Попка, увы, недоступна. Не раз я делал намёки, не раз терзал жену долгими куни, в надежде под шумок распечатать её попку, но она берегла вторую девственность пуще первой. И к своему удивлению и радости слышу в ответ: - потом поговорим. Когда вернёмся домой.

Утром я просыпаюсь раньше Наташки и это огромное везенье. Потому что мы с ней так и заснули – обнявшись, моя рука так и осталась на ней, за её спиной, а мои пальцы так и остались накрыты тёплой ладошкой её младшей сестры. Надо обязательно с ней поговорить сегодня. Как бы это сделать, чтоб Натка не услышала?

** ** **

Когда Наташка говорит после завтрака, что надо бы на рынок сходить, я с готовностью откликаюсь. А Машка ловко создаёт ситуацию, когда нужно чтобы и она тоже пошла и Наташка тотчас согласилась. А ещё в течение четверти часа их разговоров как-то само собой, вроде бы, получилось, что на рынок пойдём мы с Машкой вдвоём. Вот как она это сделала? Если эта девка сестрой манипулирует как хочет, то что ж она со мной сделает?

— Сис*, подкинь денег, - нагло глядя в глаза сестры требует Маша, - куплю пижаму. Чтоб твоего мужа не смущать.

Наташа медлит секунду, интерес сестры к её деньгам ей не слишком нравится, но вот сама цель нравится, она лезет за наличными.

— Так карту дай сразу, удобней же, - с невинным видом говорит Маша и когда Наташа начинает в ответ истерически смеяться, добавляет: - Это когда было-то! И я извинилась же!

— Паш, - Наташа не обращает внимания на сестру, говорит мне, - ты свои карты оставь здесь, ладно? На всякий случай. И на кассе сам плати, этой не доверяй.

— Откуда такое недоверие? – возмущённо восклицает Маша, - Муж сестры, как ты её терпишь? Кстати, если будешь разводиться и нужно будет лжесвидетельствовать против неё, обращайся.

** ** **

— Маш, - начинаю я, едва мы отходим на несколько шагов от отеля, но она тут же прерывает меня:

— Ну не на улице же! Ты же хочешь поговорить об ЭТОМ? – она делает выразительно большие глаза, гротескно вытаращив их, - Позже. Найдём подходящее местечко и всё сделаем, - она хватает меня за руку и так мы и идём, как дети. Впереди кинотеатр.

— Зайдём, - безапелляционно заявляет она и тянет меня туда, сеанс видимо начался, посетителей нет, молодой парнишка-контролёр скучает на стуле. Маша подходит к нему, что-то говорит ему, он качает головой, она снова говорит, потом она суёт ему в руки свою бейсболку и нетерпеливо машет мне рукой. Договорилась, что пустит? Бесплатно? За бейсболку? В залог оставила? Пока ещё ничего не понимая, я иду за ней и мы оказываемся у дверей туалетов. Хочет в туалет? Хочет. Но не того, о чём я подумал.

Кроме М и Ж здесь есть туалет для инвалидов и он просто шикарен – просторный, чистый, с бумажными полотенцами и влажными салфетками в диспенсере, с хромированными ручками на стенах. В нём мы и оказываемся.

— Маш, послушай, то, что произошло... - начинаю я говорить, уверенный в том, что мы зашли сюда обсудить ночной эксцесс, но Маша, тщательно закрыв дверь, не обращая никакого внимания на меня и мои слова, деловито стягивает футболку, грудки качнулись вслед за облегающей тканью, бросились в глаза бледно-розовые припухлые сосочки, трогательная родинка под правой грудью. Футболка повешена на ручку двери, Маша берётся за поясок короткой юбочки, юбочка трикотажная, она легко снимается Маша выступает из неё. Трусиков на ней нет вообще. Волос на лобке тоже. Встаёт лицом ко мне, с озорной улыбкой разводит руки:

— Можно начинать!

— Ма-а-аш... - жалобно бормочу я, - она же твоя сестра...

— Не повезло ей, - пожимает она хрупкими плечиками, - или слишком повезло. Давай, не рефлексируй уже. Я с детства за ней донашиваю всё, так что можешь быть уверен, тобой бы она тоже поделилась.

— Маш, а если я не хочу изменять... - всё ещё пытаюсь я возразить, уже понимая, что всё предопределено.

— Так и я не хочу, - делает она шаг и встаёт вплотную ко мне, - а что делать? Надо. Вон, - её рука накрывает ширинку моих летних брюк, - твой готов уже, - она наклоняется, одновременно расстёгивая молнию и тянет уже вставший мой член наружу, - эй, красавчик, давай знакомиться? Хочешь в меня? Смотри, что у меня есть.

Она поднимает ногу, согнув её в колене, кивает мне:

— Ножку мою держи. И за талию возьмись.

Привстаёт на носок, хватает член поудобней и приставляет головку к входу, улыбается мне, глянув глаза в глаза:

— Ну здравствуй.

И легко насаживается на мой окаменевший член. Сразу до конца. Вот и всё. Теперь это полноценная измена, без всяких этих оговорок, вроде минет - не измена, в презервативе – не измена. Хотя можно пооправдываться, что не кончил в неё – не изменил. Да ну, бред какой. Всё уже случилось.

Мы стоим, плотно вжавшись друг в друга, она прижата ещё и к стене, холодной – она взвизгнула при первом касании, напряглась, даже внутри напряглась, я ощутил, как мышцы вагины обжали мой член, я держу её ногу под коленом, чуть присев, толкаю тело снизу вверх, свободной рукой тискаю упругие небольшие груди и целую взасос. Учащаю темп, как же она хороша! Стройная, спортивная девчонка, всё такое упругое, юное, а ещё, конечно безумно возбуждает измена и не просто измена, а с сестрой жены.

— Не кончу так, - выговаривает она, запыхавшись, оторвав рот от моего, - давай сзади.

Соскакивает с члена, но как младенец погремушку, ни на миг не выпускает его из руки, переступает ногой – растяжка как у балерины – разворачивается спиной, наклоняется, хватается свободной рукой за хромированную ручку на стене, подводит головку члена к влажной своей щёлке – а я её толком не рассмотрел, а хочется – лёгким толчком зада навстречу мне насаживается. Мои руки на её талии, я с жадным интересом разглядываю её спину, упругие ягодицы и толкаю, толкаю, толкаю, начинаю оглаживать спинку и с удовольствием вижу, как она изгибается, как ей нравится эта ласка. Кошечка. Гибкая ласковая кошечка. В следующий раз... Чёрт побери, я уже думаю, как о само собой разумеющемся, про следующий раз! В постели проверю кошачий кусь, буду брать её раком, прихвачу зубами спинку повыше лопаток, что будет? Понравится, как сестричке её нравится? М-м-м... как же хочется сравнить сестёр! И это желание накладывается на отвращение к самому себе за измену. И хочется, и колется...

Машка задёргалась, ножками переступает, резко коротко приседая, дёргая мелко попкой и что-то бессвязно лепеча. А вот ещё что я попробую – резко и сильно шлёпаю девчулю по заднице! Есть! Задёргалась ещё сильнее, чуть не упала, головой в стену ткнулась, подвывая протяжно. Затихла. Вывел член из неё, потянул к себе, разворачивая. Безвольно ткнулась лицом мне в грудь, на подбородке ниточка слюны, глаза полузакрыты – хорошо кончила. А что же мне делать? Одной рукой обнимаю за талию, правой надрачиваю – от Машки пока толку нет, а терпеть уже невмоготу. Короткая струя вылетает и очерчивает линию поперёк её трепетного живота, я замечаю бесцветный пушок – так свет падает, что он виден.

Понемногу приходим в себя. Машка довольно улыбается, протирая живот влажной салфеткой.

— Паш, ты о чём поговорить-то хотел? Как шифроваться будем? – глаза смеются. Вот стервочка юная! На сверхсерьёзе продолжает, - надо духи свои куда-нибудь засунуть. Буду Наташкиными пользоваться. Не нужно, чтобы ты мной пах, догадается. А, кстати, Паш, ты Натку ночью про анал спрашивал же? Не даёт? Вот дура. Я слышала, не спала. А я – всегда готова, скажи только. Лучше чуть заранее, чтоб подготовиться.

— Маш, - канючу я, - блин, Наташка не простит же. А я люблю её.

— И я люблю, - беззаботно отвечает она, уже одетая, пытаясь привести в порядок волосы, - постараемся её не расстраивать? Ты главное меня слушайся и всё будет сладко. Я Наташкой лет с двенадцати управляю, у меня все кнопки на пульте управления заучены.

Она забирает оставленную в залог контролёру бейсболку. Мы идём к рынку. На всё-про всё ушло с полчаса примерно. Будто и не было ничего. Только лёгкость в теле есть. Я и так, и этак кручу в голове ситуацию, думаю, как договориться с Машкой, чтобы выйти из этого адюльтера. Маша держит меня за руку и рассуждает о том, как будет дальше.

— Троллить тебя буду по-прежнему. Если перестать, Наташка заподозрит. Приставать при ней не буду, ну, в разумных пределах, конечно.

— Это как?

— Ну, палиться не буду. Но хоть раз в день мне тебя надо. Минет не считается. В общем, буду создавать ситуации, мне подыгрывать не надо. Если Натка будет просить что-то сделать, сходить куда-то, не вздумай сам вызываться, обязательно спалишься, я сама поверну как надо. Короче, чувствуешь, что надо что-то сказать – молчи.

— Маш, но всё-таки...

— Мы потом вместе порефлексируем, ладно? Не на ходу. В перерывах между еблей.

— Маш! Ну что ж ты так вульгарно-то!

— Прости, муж сестры, видимо на улице набралась плохих слов, вырвалось. Между совокуплений, конечно же.

** ** **

— И что, ты действительно одобрил вот это? – Наташка заглядывая мне в глаза снизу вверх тычет пальцем в сторону сестры, с невинно-блядским видом стоящую посреди номера.

— Наташ, да она совсем другое меряла, - бормочу я, - там были вполне приличные, такие, с зайчиками...

— Блядь! Это ещё хуже, чем было! Ты не понимаешь, что она нарочно жопой голой вертит, потому что позлить меня хочет?

Младшая благостно улыбается, глядя на сестру. На ней прозрачная широкая ночнушка, не скрывающая, а подчёркивающая прелести, всё, абсолютно всё видно – молодые сиськи, торчащие розовые соски, пупок, такие же прозрачные бриджи не скрывают ничего, а оттого, что и лобок её выбрит начисто, кажется, что ей до её восемнадцати ещё...

— Наташ, правда, она в примерочную совсем другие одёжки брала, я не заметил, как она это прихватила.

— А на кассе? Ты тоже не видел?

Я отвожу взгляд – Наташка трижды подчеркнула, что платить на кассе должен я.

— Так, - Наташа хмурится, - пойду я. Попробую обменять на что-то поприличней. Вы остаётесь в номере, ждёте, никуда не уходите без меня.

— Сиса, мороженое купи мне, - Маша как ни в чём не бывало, будто не выбесила только что сестру, обращается к ней, - в супермаркете шоколадное.

— Выпороть бы... - начинает было моя жена, но тут же осекается, увидев, как лицо сестры озаряется улыбкой и она берётся руками за резинку новых пижамных шортиков, готовая повторить представление с поркой, - переодевайся. Не здесь! В туалете!

** ** **

— Минут сорок у нас точно есть, - деловито заявляет Маша, когда за моей женой закрывается дверь, - наконец-то можно потрахаться как белые люди. Имей в виду, в меня кончать нельзя, я имею в виду, в пизду, зато в рот – сколько хочешь. Что стоишь? Давай-давай, раздевайся, у меня большие планы на эти тридцать девять минут.

— Ма-а-аш, - едва не плача, не в силах остановить её бормочу я, - ну правда, я ж Наташу люблю. Вот зачем тебе это? Парней вокруг достаточно, выбрать можно...

— Мы потом всё обсудим, - успокаивающе, как с ребёнком в детском саду говорит она, сбрасывая футболку и юбочку, голая, трогает себя в промежности, улыбается, достаёт руку и показывает мне, разводя пальцы в виде буквы V – между ними тянутся ниточки смазки, - смотри, как тебя здесь ждут.

Увы, моё тело не особо слушается моих правильных мыслей. Мой член почти мгновенно напрягается, а когда Маша деловито стягивает с меня шорты, присев передо мной на корточки, он упруго раскачивается перед её лицом в полной готовности.

— Ну вот, - довольно смеётся она, - а то всё – не надо, да не надо! Надо! Вон как насторожился. Ты ж мой нефритовый стержень, - умильно сюсюкает она, чмокая его в уретру, - ты ж мой фаллический хуй..., - и заглатывает головку, смотрит на меня снизу вверх смеющимися глазами, утрированно засасывает, изображая страсть, потом выпускает изо рта, чмокает залупленную головку, встаёт с корточек и, не отпуская мой член, тянет на кровать, ложится на спину и расставляет согнутые в коленках ноги пошире:

— Ебаться подано, - провозглашает громко, - засекаю время.

** ** **

— Вау! – Маша выскочила из туалета, - сегодня здесь рейв будет!

— Чего? -удивлённо воскликнула Ната.

— Концерт такой. Я иду.

— Где, когда, с кем? – тотчас среагировала жена.

— За городом, ночером**, одна. Ну или с вами. Хотя... вы старпёры же. С вами неинтересно. Ну и вам будет неинтересно.

Несколько минут переговоров, в ходе которых Наташа вела себя всё более мамисто***, чуть ли не мораль начала читать сестре, а та в ответ всё жёстче троллила:

— Ну сисочка*, ну что там может случится? Мы будем за городом, парни, девушки, все молодые, ну да, алкоголь, ну да, таблетки, но это же не про меня. Может я и выпью немножко, но мне же уже есть восемнадцать. Кстати, сис, а у тебя есть эти... как их... ну, взрослые ими пользуются, такие резиновые, как шарики но не на праздники и их не надувают, а надевают на всякие длинные штуки? Детей отпугивать. Что у тебя с лицом?

В общем, через четверть часа Наташа потребовала от меня, чтобы я сопровождал Машу. Не помогло моё нытьё, что я и вправду старпёр, что концерт этот неинтересный, что Маша уже взрослая девушка.

— Паш, я за неё отвечаю перед родителями, - проникновенно сказала жена, - сделай это ради меня.

** ** **

— Нам сюда, - Маша вела меня за руку к небольшому отелю.

— Постой, а где концерт-то? – спросил я.

— Какой концерт? – удивилась она, - А, забудь. Я потом про концерт тебе расскажу, что отвечать, если систер спросит. Мы сюда. Денег дай, номер оплачу. Ты не светись, стой на улице пока.

Через несколько минут Маша вышла ко мне на улицу.

— Ну что, идём?

В номере она забрала у меня телефон, включила на своём какую-то совершенно ужасную музыку, скорей какофонию, когда я спросил – зачем, объяснила, что если Наташа позвонит, будет музыкальный фон как на концерте.

— Ты только если будешь говорить с ней, всё время переспрашивай, мол, слышно плохо. Ну и я с ней поговорю. Я в душ.

Через пару минут выглянула – голенькая, мокрая, вся в брызгах:

— Паш, помоги мне.

Я быстро сбросил одежду, зашёл, с волнением предвкушая, как буду мыть её под душем. Но она удивила меня, попросив снять душевую лейку с гибкого шланга.

— И не заходи двадцать минут. Я позову, когда можно. Ну или если систер позвонит, скажешь мне, отвечу.

Я ждал её, терзаясь бессмысленными сомнениями. Бессмысленными потому что добровольно отказаться от нежданного подарка воли у меня не хватило бы. В общем я сидел и подбирал синонимы к слову мудак, когда дверь в душевую приоткрылась и Маша позвала меня внутрь.

— Так, муж сестры, - озабоченно сказала она, - смазки нету у меня, так что...

— Что?

— Либо вода, - она кивнула на шланг, - либо стимуляция бартолиновых желез.

— Чего?

— Подготовить меня надо, чтоб смазки достаточно было. Язык доставай, лизать куни надо будет.

** ** **

— Маш, - спросил я, отдышавшись немного, - а у тебя парня нету, что-ли? Ну, бойфренда, постоянного?

— Есть, - она хихикнула.

— И как он? Верней, что будет, если он узнает, что ты со мной переспала? Вообще, как он отнесётся к тому, что ты и ему изменяешь и, получается, сестре?

— Так он знает, - с ехидцей улыбнулась она, - ты же теперь мой бойфренд, не понял ещё?

— М-да... - выдавил я, - удивила.

— Ага, - она лучезарно улыбнулась, - ну а что ты хотел? Вы там трахаетесь, всякие звуки издаёте, Наташка кончает, а мне что? Я, вообще-то, всю жизнь за ней донашиваю – одежду, обувь, игрушки. Почему ты должен стать исключением?

— Маш, ну сестра же!

— Не загоняйся. Тебе же лучше, мы обе девчонки классные, я так вообще всегда в свободном доступе, если Наташка не даст. Тем более, я у вас жить буду теперь. Что так удивляешься? Я же поступаю, не в общаге же мне жить.

— А Наташа в курсе?

— Так она сама и предложила, - девушка озорно подмигнула, - смешная, боится тебе сказать, не знает, как ты среагируешь. А я знаю. Когда скажет тебе, ты не радуйся только, поной, что тесно будет, что привычный порядок нарушится, всё такое.

— Слушай, Маш, а почему ты на меня-то? Может у тебя комплексы детские по поводу сестры?

— Да нету комплексов, - как всегда беззаботно пожала плечами она, - почему-почему... потому что могла.

— И всё-таки? Ты девушка красивая, только помани...

— Ну, мои ровесники, во всяком случае, те, что попадались, мудаки и дебилы, смотришь – вроде бы ничего такой, а поближе узнаешь – фу. Ты? Ну, от тебя я примерно знаю, чего ждать, во всех смыслах. Секс с тобой хороший. А я секс очень люблю. Но боюсь в отношения входить, а разовые встречи тоже небезопасны. А с тобой хорошо, удобно очень. Ну и Наташка хорошо прорекламировала тебя.

— В смысле?

— По пьянке слышала, как она про тебя рассказывала. Ну и слышу же, как она пищит в постели.

— Маш, откатить назад не вариант? Типа – ничего не было?

Она округлила глаза:

— Смешно. Через пару месяцев она меня сама под тебя подложит, вот посмотришь. Будем жить одной весёлой шведской семейкой. Три ША: Маша, Паша, Наташа.

— Маш, ты страшный человек, - сказал я почти серьёзно.

— Ага, - так же почти серьёзно ответила она, - всегда добиваюсь чего хочу.

* - сис, сиса, систер - от английского sister

** ночер - вечер, переходящий в ночь

*** мамисто - от слова мама, вести себя как мама