Связанные кровью: Запретная страсть / Blood Bound: Forbidden Passion / Автор Okay / 2023 год

Молодая девушка, по имени Виктория Соколова. Учащейся в одном из вузов Санкт-Петербурга, она часто ловила себя на том, что ее привлекает таинственное очарование прошлого. Однажды, убирая большую кладовку по просьбе отца в старинной квартире в самом центре Санкт-Петербурга, она наткнулась на старую пыльную коробку, спрятанную на дальней полке в кладовке. Подняв крышку, она обнаружил ее содержимое: старинный дневник, принадлежащий женщине по имени Александра начала 1900-х годов.

Виктория жадно принялась читать, открывая для себя мир, далекий, от ее собственного. Александра живо писала, о своих сложных отношениях с отцом, подробно описывая его физическое доминирование и эмоциональное руководство. Их связь была построена на доверии и послушании, создавая мощную динамику, которая подпитывала их взаимное притяжение.

Продолжая читать, Виктория не могла не почувствовать странного родства с Александрой. Как и ее исторический прототип, Виктория вынашивала тайное желание полностью подчиниться — найти кого-то, кто был бы достаточно силен, чтобы доминировать над ее разумом, телом и душой. Она представляла себе возлюбленного, который олицетворял бы силу и нежность, способного раздвинуть ее границы, взращивая ее уязвимости.

Не в силах устоять перед притяжением слов Александры, Виктория углубилась в чтение дневника. Каждая страница освещала новые грани подчинения, раздувая пламя растущих фантазий Виктории. Вскоре она жаждала доминирующего присутствия в своей собственной жизни, мечтая сдаться любящему мужчине, который глубоко понимал ее потребности и желания. Неужели судьба привела ее сюда, направив к будущему, пропитанному плотскими наслаждениями?

Взволнованная своими мыслями ночами Виктория не спала, поглощенная видениями своего идеального мужчины. Шепот стонов сорвался с ее губ, когда она представила, как ее требуют, формируют и формируют под его опытным прикосновением. Каждая клеточка ее существа кричала об освобождении, умоляя полностью подчиниться мужчине, который откроет ее самые сокровенные тайны.

Но Виктория знала, что истинное подчинение требует терпения, самоотверженности и преданности. Только когда ей представится подходящая возможность, она отдаст свое тело и душу, приняв изысканную агонию и экстаз рабства. А до тех пор она ждала — с колотящимся сердцем и прерывистым дыханием, — когда Вселенная выровняется в ее пользу.

Виктория и не подозревала, что ее мечты ближе, чем она когда-либо осмеливалась себе представить. Потому что в тени ее собственного дома притаился темный всадник, который наблюдал за ней, ждал, готовый забрать ее как свою собственную. Он держал в руках ключ к спасению Виктории, предлагая искупление через боль и удовольствие. Все, что ей нужно было сделать, это отпустить ситуацию и поддаться искушению.

По мере того, как дни превращались в недели, Виктория все больше восхищалась своим новообретенным очарованием. Она провела бесчисленные часы, поглощенная эротикой, очарованная историями о доминирующих мужчинах и покорных женщинах. Эти истории разожгли в ней пламя, разжигая жажду особого типа доминирования, который удовлетворял ее девичью наивность. Порка и обмазывание её тела мужской спермой стали повторяющимися мотивами на протяжении всех ее мечтаний, формируя ее цветущее понимание чувственности и дисциплины.

В виртуальных пространствах Виктория обнаружила целые сообщества, посвященные этим специализированным вкусам. Окруженная людьми, которые отражали ее желания, она наслаждалась свободой открыто обсуждать и анализировать свои чувства. Постепенно на нее нахлынуло понятия, дающее разрешение полностью погрузиться в глубины собственной психики.

В то же время отец Виктории Игорь Сергеевич оставался в основном в неведении о развивающихся пристрастиях своей дочери. Однако во время обычной уборки он невольно наткнулся на ее дневник с её мыслями и дневник Александры. На первый взгляд, написанное в дневнике дочери ошеломило его, вызвав первоначальный шок и беспокойство. Тем не менее, за этими эмоциями скрывалось совсем другое ощущение: сильное любопытство.

Его защитный инстинкт вскоре трансформировался, направив его по пути, которого Игорь Сергеевич не ожидал. Мысли о том, чтобы взять на себя опеку над переживаниями Виктории, всплыли на поверхность, соединив заботу и осторожность с заманчивыми возможностями. Развивая дочь, построенное на доверии и согласии, он вынашивал идею познакомить Викторию с этими запретными желаниями, перемещаясь постепенно рука об руку с дочерью.

Следующий день был обычным утром в квартире, когда Игорь Сергеевич готовился к работе, отмечая пункты в своем мысленном списке дел. Среди них было напоминание Виктории, о ее домашних делах перед тем, как отправиться на работу. Подойдя к двери спальни Виктории, он легонько постучал и произнёс: «Эй, малышка, помнишь, я просил тебя привести в порядок гостиную перед тем, как сегодня уйти в институт?»

Изнутри Виктория громко сказала. «Ой, прости, папочка! Я совсем забыла!» — смущенно ответила Виктория.

Игорь Сергеевич вздохнул, скрывая свое разочарование, за улыбкой.

— Ну что ж, ладно доченька. Не могла бы ты постараться сделать это сегодня? Я не хочу потом возвращаться домой в неубранную гостиную!».

Пообещав поторопиться, Виктория вскочила с постели и поспешила к своим утренним делам, едва успев позавтракать, прежде чем успеть на автобус в институт. Не имея выбора, Игорь Сергеевич пожал плечами и отправился на работу, надеясь на лучшее.

На работе Игорь Сергеевич чувствовал тревогу и возбуждение, и образ его повзрослевшей дочери, которую он видел сегодня, заполнил его разум. Несмотря на то, что смесь эмоций переполняла его, он решил действовать осторожно, решив дать Виктории возможность самой к тому о чём она фантазировала, которых она, казалось, жаждала.

Игорь Сергеевич вернулся измученный после тяжелого рабочего дня. Предвкушая расслабление, когда он достигнет границ своей скромной обители, вместо этого его ждало разочарование. Войдя внутрь квартиры и пройдя в гостиную, он увидел сцену перед собой: вещи, беспорядочно разбросанные по полу, посуда, сложенная высоко в раковине на кухне, подушки, разбросанные по дивану перед телевизором в гостиной комнате.

Разочарование глубоко запечатлелось на лице Игоря Сергеевича, он пробормотал себе под нос: «Я думал, что попросил Викторию разобраться с этим...» Усталость подкралась к нему, тяжело ложась на плечи. Глубоко вздохнув, он смирился с тем, что будет бороться с беспорядком, полагая, что будет быстрее сделать это самому, чем ждать, пока Виктория вернется из института и наведет порядок.

Кропотливо наведя порядок в хаотичной обстановке, Игорь Сергеевич устроился в своем любимом кресле, размышляя о произошедших событиях. В то время как часть его хотела отругать Викторию за пренебрежение своими обязанностями, другая понимала, что, возможно, она нуждается в более строгих инструкциях и постоянном подкреплении. Таким образом, в его голове начала формироваться идея, которая обещала не только улучшить взаимопонимание, но и найти уникальный способ удовлетворения их зарождающихся желаний.

Войдя в квартиру, Виктория почувствовала, как ее беспокойство растет, когда она увидела, что ее отец терпеливо ждет в плюшевом кресле в гостиной. Нерешительно Виктория подошла и встала рядом с ним, не зная, что сейчас произойдет.

Видя, что Виктория нервничает, Игорь Сергеевич осторожно притянул ее к себе, посадив к себе на колени. Застигнутая врасплох, Виктория тихонько вскрикнула, хватаясь за его ноги.

— А теперь, милая моя доченька, — спокойно объяснил Игорь Сергеевич, — мы немного поговорим о твоем поведении.

Замешательство затуманило глаза Виктории, когда она обдумывала его слова. Внезапно рука отца легла на ее все еще покрытую платьем ягодицы, слегка надавливая, заставив ее сердцебиение взбежать до небес.

Прежде чем Виктория успела осмыслить ситуацию, раздался первый решительный удар, застигнувший ее врасплох. Она рефлекторно извивалась, пытаясь разобраться во внезапном покалывании. За ним последовал еще один удар, а затем еще один, пока не установился устойчивый ритм.

— Теперь, доченька, — сказал Игорь Сергеевич строго, — ты знаешь, зачем мы это делаем.

Слезы навернулись на глаза Виктории, когда она изобразила сопротивление и яростно покачала головой.

— Нет, папа, пожалуйста!

Я обещаю, что больше так не сделаю!» — закричала Виктория, отчаянно пытаясь вырваться из крепкой хватки отца.

Не обращая внимания на ее мольбы, Игорь Сергеевич осторожно задрал ее юбку, обнажив ее обнаженные бедра. Увидев, что Виктория борется, Игорь Сергеевич на мгновение смягчился, шепча заверения.

— Тс...с!, доченька, мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Ты знаешь правила, и ты их нарушила. Я должен соответствующим образом отреагировать на твоё поведение!».

Нижняя губа Виктории дрогнула, но она молча кивнула, признавая свой проступок. Тем не менее, она упорно отказывалась подчиниться, скрестив руки на груди и крепко сжав ноги.

— Хорошо, дорогая, — вздохнул Игорь Сергеевич, слегка сдвинувшись под ее хрупкое тело.

— Поскольку тебе трудно это самой сделать, полагаю, мне придется помочь тебе самому. Игорь Сергеевич осторожно расстегнул пуговицу на ее юбке, прежде чем медленно расстегнуть молнию на ней.

Тихо вздохнув, Виктория смущенно извивалась, понимая, что под ней видны ее трусики. Заглянув в щель в ее одежде, отец мельком увидел ее розовое кружевное нижнее белье, резко контрастирующее с ее бледной кожей. С трудом сглотнув, Игорь Сергеевич подавил волну противоречивых эмоций, бурлящих внутри него.

Решив сохранить концентрацию, Игорь Сергеевич спустил с нее юбку, обнажив гладкую кремовую плоть. Когда его пальцы коснулись пояса ее нижнего белья, Виктория непроизвольно вздрогнула и тихонько всхлипнула.

— Последний шанс, доченька, — хрипло пробормотал Игорь Сергеевич, давая ей последнюю возможность сохранить лицо.

— Ты будешь вести себя прилично?

Непокорная до самого конца, Виктория демонстративно покачала головой, закрыв глаза, словно готовясь к удару. Вздохнув, отец стянул с нее нижнее белье вниз, обнажив круглые ягодицы для предстоящей порки.

Игорь Сергеевич сделал короткую паузу, любуясь изгибом ее бедер и нежными изгибами ее женственности. Затем, без предупреждения, его рука рухнула вниз, посылая волны тепла, отражающиеся по ее телу. Подавив вскрик, Виктория уткнулась лицом в его рубашку, впитывая болезненный урок, который Игорь Сергеевич намеревался преподать дочери.

На протяжении всей порки Игорь Сергеевич никогда не забывал о серьезности их положения. Несмотря на сильное влечение к своей дочери, он поклялся оставаться преданным сохранению их связи превыше всего. Руководствуясь любовью и долгом, он применял каждый удар твердо, но справедливо, прививая ценные уроки, завернутые в любящую дисциплину.

Со временем мягкие и легкие шлепки по заднице стали неотъемлемой частью их взаимодействия. Поначалу Виктория чувствовала себя неловко, учитывая их близкие отношения, но в конце концов осознала значение этих жестов. Они символизировали авторитет ее отца, подтверждая его положение как доминирующей силы и одновременно укрепляя веру между ними.

Понимая намерение, стоящее за этими наказаниями, Виктории приветствовала сопутствующее тепло, исходящее от ладони ее отца. Странным образом утешенная тем, что она подчинилась его руководству, она искала способы добиться дополнительного исправления, смакуя радость, получаемую от нарушения правил только для того, чтобы спровоцировать последствия.

В то же время отец Виктории следил за тем, чтобы они исследовали различные элементы доминирования и подчинения. Приглашая к открытому общению о ее желаниях, он стремился удовлетворить ее фантазии, расширяя ее кругозор. Ролевые игры, костюмы и воображаемая обстановка превратили их квартиру в тайное пристанище для их уникальной деятельности.

Во время этих наказаний Виктория находила глубокое удовольствие в том, чтобы отказаться от командования, позволив своему отцу диктовать условия. Это отречение сопровождалось психологическим удовлетворением, усиливая ее общее удовольствие и укрепляя ее преданность их своеобразному союзу.

Однажды вечером, после ужина, Игорь Сергеевич заметил, что Виктория медлит с выполнением порученных ей дел. Разочарование кипело под его спокойным внешним видом, когда он подошел к ней и твердо сказал: «Доченька, я думал, что попросил тебя пропылесосить гостиную полчаса назад. Почему так долго ты не выполняешь моё приказание?

Виктория невинно моргнула и пожала плечами.

— О, Гм...м! Наверное, я отвлеклась, слушая музыку папочка!», — призналась Виктория, избегая зрительного контакта с отцом. Раздражение нарастало, но Игорь Сергеевич сохранял хладнокровие, решив, что это заслуживает урока пунктуальности.

— Идите сюда, доченька, — приказал он, приглашающе похлопывая себя по колену. Виктория неохотно подошла к нему и неловко сел рядом с ним.

— Встань и прими позу, — приказал Игорь Сергеевич, указывая на то, как она должна расположиться у него на коленях.

Осознание пришло к ней, и она напряглась, колеблясь. «Пожалуйста, папа, не сейчас...» — взмолилась Виктория, нервно прикусив нижнюю губу. Не обращая внимания на ее протесты, Игорь Сергеевич помог ей устроиться на месте, задрав короткую юбку дочери, обнажив трусики.

Его рука быстро коснулась ее спины, вызвав удивленный вскрик. Он методично наносил ритмичные шлепки, покрывая каждый сантиметр открытой кожи. Через несколько минут ее попка расцвела огненно-багровым оттенком, под стать жгучим румянцем, разлившимся по ее лицу. Слезы потекли по ее щекам, намочив его штаны.

Ее жалобные рыдания терзали его совесть, но он собрался с силами, вспомнив о важности последовательности. В конце концов, ее крики растворились в интенсивном дыхании, сигнализируя о ее нервном срыве. Игорь Сергеевич нежно заключил ее дрожащее тело в теплые объятия и мягко покачал.

Шмыгая носом, Виктория вытерла нас о его рубашку, извиняющее всхлипывая: «Прости, папа... В следующий раз я буду проворнее выполнять твои приказания!».

Решив облегчить страдания Виктории после дисциплинарного взыскания, отец отнес ее комнату. Аккуратно положив Викторию на матрас кровати, он уложил ее, убедившись, что ей комфортно и безопасно. Достав из её письменного стола потрепанный дневник Александры, он забрался на кровать рядом с ней и открыл страницу в нём.

— Давай я почитаю тебе сказку на ночь, доченька, — предложил Игорь Сергеевич, едва слышно шепотом. Виктория послушно кивнула, прижимаясь ближе, пока он откашлялся, начиная непристойный рассказ.

Повествование под названием «Мой тайный папочка» вращалось вокруг молодой девушки, которая обнаружила самые темные желания своего отца. Охваченная любопытством, она согласилась участвовать в его провокационных играх, в конечном итоге сдав ему свою невинность. На протяжении всей истории главный герой колебался между трепетом и волнением, отражая внутреннюю борьбу Виктории.

Пока отец читал вслух, Виктория внимательно слушала, и у нее перехватывало дыхание от некоторых отрывков. Табуированные понятия сошли со страниц, рисуя яркие картины недозволенных отношений между фигурами отца и дочери. Чувствуя, как повышается температура тела, Виктория украдкой взглянула на отца, задаваясь вопросом, не повлияла ли на него рискованная сюжетная линия написанная в книге.

Когда Виктория лежала, свернувшись калачиком, прижавшись к отцу, и слушала его успокаивающий голос, рассказывающий щекотливую историю об отце и дочери, вступивших в незаконные связи, она почувствовала, как незнакомое тепло разливается по ее телу. Образы, вызванные скандальным повествованием, танцевали перед ее глазами, разжигая в ней огонь, который она не могла игнорировать.

Как только рассказ закончился, они несколько мгновений молчали, наслаждаясь послевкусием артистизма рассказчика. Именно Виктория, наконец, набралась смелости и затронула эту щекотливую тему.

Повернувшись к отцу, она застенчиво прошептала: «Папа... Неужели люди на самом деле делают такие вещи?»

Отец посмотрел на нее серьезно, заметив любопытство, смешанное с опаской, в ее взгляде. Тщательно подбирая слова, он ответил дипломатично: «Некоторые люди так и делают, да. Но важно помнить, что такие отношения могут быть сложными и нести в себе значительные риски».

Воодушевленная его размеренным ответом, Виктория продолжила, озвучивая свои зарождающиеся желания. «Папа ты когда-нибудь думали о... нас... Делать что-то в этом роде?

Игорь Сергеевич помедлил, явно ошеломленный ее дерзким вопросом. Он вгляделся в ее лицо, внимательно изучая выражение ее лица. Увидев искренность и тоску в ее взгляде, он глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

— Доченька, я бы солгал, если бы сказал, что не думал об этом. Но наши отношения священны, и мы должны действовать с большой осторожностью, чтобы сохранить эту связь».

Виктория торжественно кивнула, понимая всю серьезность его слов. Ничуть не смутившись, она собралась с духом и задала неизбежный вопрос.

— Папочка... Неужели ты лишишь меня девственности?

Игорь Сергеевич смотрел на дочь, со смесью любви, желания и сожаления.

— Если это действительно то, чего ты хочешь, доченька, то да. Но ты должна понимать, что этот шаг навсегда изменит наши отношения с тобой Вика!».

Электрический толчок пронзил Викторию, когда он подтвердил это. Сомнение боролось с желанием, затуманивая ее рассудок. Часть ее отшатнулась от табуированного характера этого акта, но другая часть подталкивала ее вперед, жаждущая первобытного удовлетворения, которое оно обещало. Стиснув зубы, она заставила себя задать неизбежный вопрос.

— Как... Как мы это сделаем папочка?» — спросила она вслух, и голос ее дрогнул.

Игорь Сергеевич изучал Викторию, оценивая ее готовность. Видя, что решимость одерживает верх над оговорками, он ответил как ни в чем не бывало.

— Мы начнем медленно, доченька. Просто расслабься и дыши, — посоветовал он, усаживая ее на кровать. Встав на колени между ее раздвинутых ног, он нежно погладил ее внутреннюю поверхность бедер, уговаривая ее мышцы расслабиться. Дрожь пробежала по ее коже, реагируя на прикосновения отца.

Постепенно Игорь Сергеевич просунул палец внутрь её половых губ, осторожно прощупывая почву. Инстинктивно Виктория напряглась, рефлекторно схватившись за простыни. Ободряюще пробормотал отец: «Не бойся, принцесса. Впустите меня...

Виктория послушно попыталась повиноваться, сосредоточившись на расслаблении напряженных конечностей. Мало-помалу она приспосабливалась к иноземному вторжению, приспосабливаясь к чужому ощущению. Удовлетворившись ее успехами, Игорь Сергеевич вытащил палец, заменив его двумя пальцами. На этот раз глубже, растягивая ее шире, готовя к тому, что должно было произойти.

Когда он посчитал, что влагалище дочери достаточно растянуто, он встал над ней, опираясь всем своим весом на предплечья. Глядя ей в глаза, он серьезно прошептал: - Готова, Вика стать женщиной?

Набравшись храбрости, Виктория кивнула, тяжело сглотнув. Собравшись с силами, она почувствовала, как головка члена отца проникает в ее влагалище, пронзив ее девичью плеву. Боль пронзила ее сердце, вызвав слезы на глазах. Цепляясь за спину отца, она пережила бурю, безоговорочно доверяя ему.

По мере того, как ее тело приспосабливалось к размеру члена, дискомфорт исчезал, превращаясь в нечто неописуемо изысканное. Ритмично они двигались вместе, набирая обороты. Их прежняя сдержанность уступила место безотлагательности, кульминацией которой стали лихорадочные отчаянные порывы.

Грубая и необузданная, их связь граничила с жестокостью, но каким-то образом Виктория упивалась ею. Покорность хлынула по ее венам, сделав ее совершенно беззащитной перед натиском наслаждения, захлестнувшего ее организм. Потерявшись в муках экстаза, она произнесла единственное слово, мольбу, рожденную отчаянием.

«Войди в меня все членом... А.....а!»

По ее просьбе Игорь Сергеевич подчинился, ускорив шаг и углубившись еще глубже во влагалище своей дочери. Отбросив запреты, они поддались низменным инстинктам, доведя свой запретный роман, до конца самым примитивным способом, который только можно себе представить.

Обессиленные, они рухнули на бок, тяжело дыша, тела были мокрыми, от пота. Не говоря ни слова, Игорь Сергеевич заключил Викторию в свои объятия, прижимая к груди. Обменявшись довольными улыбками и поцелуем, они заснули, запутавшись в объятиях друг друга, навсегда связанные вместе в сексуальном плане после этого...