Прошло пару дней после инцидента. Нам повезло, нас никто не донимал с тех пор. Одинокие старперы не часто любят ходить друг к другу, слишком сильно мешает опыт прожитых лет, который как сбруя на лошади, сжимает её свободу.

Мы перестали общаться на эту тему с Машей, закрыли её как особу опасную.

Был летний, солнечный день, заискивающе смотрящий на нас двоих.

Зелёная листва качалась в мирном темпе вальса, а в дали звенели милые черно-белые коровки, мило общаясь друг с другом. Рядом, курица выгуливала цепушек, а индюк властно и вальяжно расхаживал в черной сорочке из перьев. С коричневатого, деревенского грунта убегала пыль от ветра, а пшеница размашистыми желто-зелеными ручками передавала нам привет.

Возле бронзовых пней играла неуловимая детвора, а пастухи лишь утомлённо закусывали Беломорканал, словно путники в пустыне, жаждающие воду.

Маша спокойно читала книжку в гостиной, лежа на животе в милых порванных шортиках.

Её волосы словно маскировали юную девушку, которая лежала на красной подушке. Два больших бугорка сестры, приподнимали её тело. Возле головы девушки было большое солнечное пятно на уже выцветших, зелёных обоях.

Диван стоял возле окна, где сушились мои штаны и её трусики в которых она меня встретила

Деньги мы получали от Почтальонши, соврав, что бабуля уехала на день рождения одногруппницей с которой училась.

Был настоящий рай.

— Маш, слушай, не хочешь сходить искупаться? — спрашивал я, поглаживая её по загорелой спине

Рыжая чертовка тут же кидала книжку и набрасывалась на меня со словами :

— Думала не позовешь

Мы больше не занимались с ней любовью. Я не предлагал, да и она не просила. Для себя я решил, что хочу оставить те вещи, что неправильно сделал в прошлом. Хочу стать хорошим человеком, братом и другом.

Мы мило шагали на пруд за ручку с Машей. Она была в красивом, новом купальнике цветом мрамора. К сожалению, её фигура ещё привлекала моё внимание. В частности, её красивые женские бедра. Они были большими и крепкими, круглыми и упругими.

Подобно выточенной Венеры Милосской, Маша была моим идеалом красоты, моей Долотеей.

Белый купальник мог демонстрировать ещё красивую, женскую природу. Сладкая, славянская девушка с фактурной грудью и здоровыми бедрами зачаровывала своими голубыми, как длань глазами. Её красные волосы, окутывающие меня во время поцелуев и такие сахарные, девичьи губы сводили меня с ума. Само́сть все больше исчезала как черточка карандашика от ластика, а зверь, моя мужская природа требовала лишь одно — заразить Машу своим семенем

Если честно, сестра тоже смотрела на меня как-то не так. Постоянно я ощущал её горячие, девьчи ручонки возле поясницы, её гремучий взгляд влюбленой женщины, который постоянно завлекал меня, подобно дьяволу.

Каждый раз, когда я краем глаза касался её талии, проводил взглядом по её красным щекам, по её бархатной коже и груди, которой она могла бы накормить моих детей. Я вспоминал бурю эмоций во время нашей любви, сестра видела это и просто улыбалась, словно говоря мне : " Ну же ! Я вся твоя! Воспользуйся мной, делай со мной что твоей душе угодно, люби меня так, как ты хочешь, ведь любовь никогда не быоа пороком"

Внизу накатывало страстью, шорты лопались от желания к сестре, но я понимал, что ещё один шаг, один случайный, сладкий поцелуй может стоить нам двоим нашей братско-сестринской любви и мы оба потонем в кипучем болоте разврата без шансов на спасение.

Кое как добравшись, мы пришли с ней на пруд уже вечером. Расстелили одеяло и искупались. Листья сосен умиротворённо шелестели возле нас, а речка с привычным ей звуком заунывно текла куда-то в даль.

Там, где мы сели не было абсолютно никого. Мы словно убежали, спрятались от этого серого мира, от этого пошлого города сюда в мир натуральной любви и природы. Ничто не мешало нам заняться тем, чем, когда-то то занимались наши предки.

Сидя на клетчатом одеяле мы стали слушать музыку природы которую она нам напевала.

В пластиковых коробочках лежали фаршированные яйца, которая сестра любезно приготовила, а в бутылках был холодных, апельсиновый сок. По дороге на берег мы постоянно смеялись и шутили, бегали и на спор целовались, любовь так и затягивала нас двоих в опасную трясину ответственности.

Был уже вечер и детворы на улице не было.

Как же было здорово просто лежать с сестрой и смотреть куда-то в даль, там, где нет проблем и суеты.

Внезапно, голос Маши произнес :

— Красиво здесь — сладко выбросила девушка, летая по воздуху вместе со своим рыжими волосами. Сестра сидела возле меня и деражала меня за руку, как детстве, когда я болел.

— Да, пожалуй, здесь даже красивее, чем на крыше нашего дома в городе — ответил я, ловя отчетливый и влюбленный взгляд сестры на своем лице. Тот самый взгляд любой женщины которая хочет и жаждет подарить тебе свою ласку.

— А помнишь, как маленький ты признался мне в любви ? — говорила Маша с ностальгической улыбкой, наглаживая свои волосы левой рукой.

— Когда мы остались одни, а родственники уехали на свадьбу на три лня ? — спросил я, специально акцентируявнимание на наши родственные узы.

— Да. Помнишь, как нам вдвоём было хорошо ? Как мы, как и сейчас слушали пение птиц, задорный хохот детей? Как поздно вечером готовили вместе подгоревшвую кашу ?

— Конечно помню — добавил я, видя как Маша все больше уходит в меня, как белки её голубых глаз все сильнее прошибают мой разум и подобно отмычке, вскрывают мои острые, кровавые чувства к ней.

— Я тогда подвернул ногу, когда мы играли и, ты донесла меня. Потом, мы с тобой два дня играли в карты, а ты не уходила от меня ни на шаг, даже когда тебе предлагали уличные ребята. Да, я сказал тебе что люблю тебя, как родную душу, как свою сестрёнку — цепляясь за последние нитки морали, произносил я, чуя, что её ладонь всё сильнее потеет.

Маша мило улыбнулась и проронила :

— Нет, ты говорил не так — угрожающе ласково пояснила сестра, моргая своими длинными ресницами — Ты сказал, что я нравлюсь тебе.

— Конечно нравишься....как человек — продолжил я, чуя, куда она собирается идти.

— Как человек — ухмыльнулась она — Дим...я хочу тебе признаться.

— В чем ?

— Ты мне тоже нраившься...как мужчина. Ты всегда был рядом когда мне было одиноко и плохо, когда родители несправедливо ругали меня, когда предавали мои подруги, всегда помогал даже в тех ситуациях, где я была не права.

— Ты же моя сестра.

— Дим— начала она, медленно наглаживая моё колено — Я хочу этого...хочу чтобы ты, как в ту ночь полюбил меня как мужчина. Клянусь, это будет в последний раз если тебе не нравится, но я очень, очень люблю тебя.Меня так сильно переполняют чувства к тебе, что кажется, вот-вот, и я умру, захлебнусь в этой жизни...без тебя.

Маша стала целовать меня в губы. Я продолжал её целовать, меня затягивала тиной, я плакал и рыдал про себя. Если была бы возможность отключаться, уснуть или просто убежать от Маши я бы сделал это. Как же мне хотелось, чтобы этот поцелуй не заканчивался и кончился прямо сейчас, чтобы Маша ударяла меня, чтобы накричала на меня лишь бы не снова то болото в котором мы оба тонем.

— Нет. Нет, это неправильно. Неправильно! Не может так быть ! — начал я взрывным тоном.

Однако Маша уже захватила мое сердце, как паук захватывает мух в паутину.

И вот мы уже целовались. Наши языки переплетались в бурный огонь из наших сердец. На меня накинулась дрожь, челюсть охватило пламенем тремора и я не мог нормально говорить.

Рыжая девушка лишь больше прибавила в своей страсти и легла поверх меня.

Она сняла с меня шорты и оставила в синих плавках из которых уже торчала наша связь.

Каждый её поцелуй спускал меня с неба на землю все ниже и ниже, опуская на самое дно.

Внезапно, я почувствовал её горячий язык в себе. Мне было дико худо от этого и я начал стонать. Маша же лишь сильнее махала рукой по стволу Адамова дерева, лишая меня трезвости ума.

Все была как в пелене. И вот, она уже сверху, абсолютно голая и разгореченая как сталь, утыкается мне в рот своим женским началом. Мой язык все тщательнее стрекочит по её гениталиям, заставляет её вопить, как волка на Луну.

Мгноновение, и мы уже наслаждаемся друг другом прямо на одеяле, переплетенные друг с другом возле колосьев травы, впивающихся в нас, как острые копья.

Я все сильнее и сильнее в неё вхожу, сильнее щипаю её грудь, кусаю её за ухо, как дикий кот на вязке с кошкой.

— Боже...да...да... глубже — кричала Маша на весь лес эти ужасные слова.

Я чувствовал жар её тела, её влажность, чувствовал как кровь в наших телах бурлила, подобно, чану на разгореченнном костре.

Я не стеснялся и каждый раз, когда нам двоим было дико хорошо, я впивался как комарик в неё, чувствуя, как её зубы впиваются в мои пальцы у её рта.

Дрожь её тела заставляла бурлить ещё сильнее и моё.

По её ножке постоянно что-то текло, что-то липкое и приятное, напоминающее на мед из наших сердец.

Я брал её за волосы за сзади и чувствовал пахом её упругие бедра постоянно бьющееся в меня.

Когда я уставал, Маша, как настоящая сестра брала инициативу на себя и прыгала сама не давая мне шанса. Она кричала на весь лес, рычала как тигрица, но продолжала утопать в моей ласке. Мы делали это уже даже не на одеяле, она на колючей траве.

Я же, хватал её за все места, которые с юных лет мечтал потрогать.

Так мы провели бесчисленное количество часов вместе, смыкаясь и размыкаясь как линии на графике. Мы кусали друг друга, били, хлопали по лицу но запутывались в ещё больший разврат.

Вскоре, мы устали.

Последний раз наш был, когда мы уже достаточно "окаменели" уже не чувствовали свои эмоции и чувства.

Я лежал на сестре с вставленным в её лоно членом, я просто лежал.

— Не знаю, что и сказать — начал я слазив с неё.

Было уже поздно и темень спускалась над лесом.

— Ты ведь понимаешь, что у нас может быть ребенок ?

— Понимаю — тихо отвечала Маша

— Неужели это тебя не пугает ?

— ребёнок, слишком маленькая цена за встречу с тобой.

Мы потихоньку дошли за ручку до дома, наслаждаясь гремучей и дикой природой

Возле нашего бревенчатого дома тускло светил фонарь, а в проржавевшем ящике для почты находилось письмо.

Вскрыв конверт, мы обнаружили:

"Здравствуй, Маш, если ты это читаешь, значит через неделю мы уже приедем к вам в деревню. Звонила вам и бабушке много раз, но вы почему то не отвечаете. Распереживалась и взяла небольшой отпуск, чтобы приехать к вам. Надеюсь на скорую встречу, с любовью, твоя мама"

Конец.