— Слушай, Фима, а как ты начал этим заниматься за деньги? — вдруг спросил Жменя.

— Этим, это в смысле давать трахать своё седло, предлагая себя за деньги? — переспросил Фима.

— Ну, да, — смущённо подтвердил Жменя.

— Мне Иван Фёдорович рассказал про тебя и про твой голубой огонёк.

— Да, не знаю точно. Как-то само собой всё получилось. Фима рассказал Жени про то, как первый раз ему заплатили за постельные услуги, как первый раз занимался трахом в коллективе развратных людишек, про свой первый проёб с, пожилым мужчиной. В процессе Фиминого рассказа Жекман постоянно задавал вопросы, что да как, и Фима отвечал на них. Интерес Жени к проституции Фиме показался странным, а тем более расспросы об однополой любви. Хотя, может, это всё было вызвано спиртным. И чтобы как-то понять, что он за хер, такой, Фима спросил:

— Жень, а ты спал с мужчинами? — Нет, — Женя сразу покраснел. — Да не стесняйся ты, тем более ты знаешь, что происходит в моих заведениях.

— Ну, вообще-то, в юности у меня был опыт с одним парнем в лагере, но мы тогда в этом особо не разбирались, друг у друга отсосали и всё. Потом разъехались все и я его больше не видел. Судя по всему это было правдой. Имея богатый опыт общения в процессе общественной работы с разными людьми, Фима мог достаточно точно определить, когда человек говорит правду, а когда пиздит. Теперь Фима начал догонять, понимать, почему Иван Фёбздорович порекомендовал именно Евгешу Александровича проверять его злачные увеселительные заведения для педиков и прочей илиты голубой тяги.

— А вы спали с Иваном Фёдоровичем? — спросил Женя. — Нет, Иван Фёдорович — закоренелый натурал. — ответил Фима.

— А хотел бы ты ещё с парнями попробовать? — не унимался Фима.

— Не знаю, я об этом раньше не думал, — Женя сгорал от стыда. — А что тут знать, ты хоть когда в последний раз трахался?— Фима продолжал допытываться до Жени.

— Ну, как сюда приехал чуть больше месяца назад, так ни разу ни с кем не тараканилса, всё времени не было, работы много, не до этого было, — начал оправдываться Женя.

— Если хочешь, можешь сегодня поиграть с моей дырочкой? Тебе надо немедленно расслабиться после такой утомительной работы.

— Это тебе будет моим подарком. — с нескрываемой радостью сказал Фима. Женя смотрел на Фиму ошалевшими глазницами. Ему явно ни кто не предлагал трахнуть самого себя так откровенно, если вообще кто-нибудь и когда-нибудь предлагал.

— Не знаю, — только и смог выговорить Жезл.

— Ну что ты заладил, не знаю да не знаю, — Фимати разошёлся не на шутку, — давай, иди в душ пока помойся, подготовь свою шахту на, осмотр. А я сейчас уберу со стола и присоединюсь к тебе.

— А где душ? — поинтересовался Женя.

— Да вот, проходи в соседнюю комнату для гостей, там увидишь ещё дверь, за ней и душ! — Фима Жени указал рукой направление.

— Дверь в душ не запирай, мало ли что! Женю напугала последняя фраза Фимы, однако, он не сказал ни слова и отправился в душ. Фимати, быстренько убрав со стола остатки нашего ужина, прошёл в соседнюю комнату для особых гостей. Фима расстелил кровать и, освободившись от одежды, последовал в душевую за Женей. Дверь была не заперта. Когда Фима вошёл в душ, Женя стоял под душем спиной к Фиме. Тело у Жекмана было ничуть не хуже Фиминого, тоже немного накаченное, ноги длинные, сочный, пышный зад. Женя не слышал, как вошёл Фимбэрли, стоял, намыливая себя. Немного полюбовавшись видом чистого инспектора, принимающего душ, Фима тоже залез под душ, и предложил ему потереть спину. Женя вздрогнул от неожиданности и протянул Фиме мочалку. Фима натёр Женю мочалкой сначала сзади, причём, не только спину, но и ноги вместе с булками. Закончив мыть его со спины, Фима повернул Женю к себе лицом: Женин Хуёк был готов к атаке. Это значило что прикосновения, по крайней мере, манипуляции мочалкой ему нравились. Сначала Фима намыливал и растирал его грудь, постепенно переходя всё ниже и ниже. Ничуть не сбавляя темпа, Фимина рука постепенно перешла от груди к его плоскому животу и дальше вниз. Фима растёр Женин писюн, не забыв и про колокола, они у него были довольно крупными. Сервелат Жени в состоянии готовности был больше Фиминого на пару сантиметров, кожа была стянута вниз, открывая мясистую шляпу. Закончив мыть Женю, Фима попросил проделать то же самое с ним и, на удивление, у Жени это неплохо получилось. Он не был столь напряжён, его движения были немного не уверенными, но это придавало пикантность происходящему. Когда они закончили мыться, растерев друг друга полотенцами, Фима и Женя перебрались из душевой в комнату, где их уже ждала приготовленная Фимой кровать. Фима уложил Женю на спину, а сам, усевшись рядом, начал покрывать поцелуями его тело руками, особенно его различные чувствительные зоны. Начав с его груди, Фима постепенно опустился до его конфетки. Его леденец продолжал стоять колом, немного погладив его рукой, Фима склонился над ними прикоснулся языком к его шляпе. От Фиминого прикосновения Женя вздрогнул, ему явно было это приятно. Он лежал с закрытыми глазами, его руки лежали вдоль тела. Немного полюбовавшись его видом, Фима продолжил. Теперь он обхватил Хер Жени одной рукой и ввёл его себе в сосальню, но только одну шляпу. Он начал сосать сервелат и лизать его как мороженое, манипуляции вызвали стон нового партнёра Фимы. Из члена выступила смазка, продолжая обрабатывать леденец Жени, в другую руку Фима взял его ядра. Они были крупные и не могли уместиться в руке полностью. Фима начал играть с ними, перекатывая в ладони. Тело Жени тем временем напряглось, он обхватил голову Фимы своими руками и резко поджал её на свой Член. Когда Женин шланг упёрся в плоть Фимы, из него вырвалась струя живчиков, за ней вторая, третья. Молока было много. Тело Жени начало судорожно вздрагивать от нахлынувшего пика наслаждения. Фима как мог, старался глотать потоки молока, но ему это не удавалось. Молоко начало стекать по шлангу на мешочек. Когда шланг закончил извергать потоки молока, Женя замер на мгновение, а затем, отпустив Фимину голову, обмяк. Его пик наслаждения был очень бурным. Слизав остатки спермача, Фима откинулся на спину и улёгся радом с ним. — Класс! — сказал Женя, — такого кайфа я не получал давно, — Женя лежал тяжело дыша и смотрел в потолок. Дилдо Жени был по-прежнему в состоянии готовности, он ничуть не уменьшился в своих размерах. Фима дотронулся до него, он был такой же твёрдый как и до того как Жекман закончил. — Он всегда остаётся таким твёрдым после первого раза, если я долго не спускал до этого, — ответил Женя на Фимин немой вопрос. От Фиминого прикосновения к сервелату по телу Жени пробежала судорога. — Фим, а можно я вдую в твою дырку? — спросил Женя. Не говоря ни слова, Фима встал, достал из шкафа тюбик с кремом, смазал им сначала сервелат Жени, затем выдавил немного себе на очко. Затем Фима лёг удобнее для себя на спину и раздвинул ноги немного в стороны, согнул их и прижал к груди, приглашая Женю к действию. Женя пристроился у Фиминых булок, и начал вводить свой Хуй в дырку. Введя его наполовину, Женя навис над Фимой, опершись на обе руки, и начал вдувать в дырку дальше. Его сервелат проникал в Фимину дырку всё глубже и глубже, заполняя собой внутренности. Вдув в дырку полностью, Женя остановился, как бы привыкая к новым ощущениям, а затем начал двигаться, и с силой долбил внутренности. Его движения взад-вперёд были сначала медленные, он полностью выводил свой Хуй из Фиминой дырки, а затем, направляя его одной рукой, снова вставлял и вводил до самого его основания, при этом его яйца бились о Фимины булки. Шланг Фимы начал реагировать на действия Жени, и уже был наполовину напряжён. С каждым разом Женя начал увеличивать темп движений, теперь он уже не выходил полностью, а оставлял в колечке только шляпу своего Члена. Женины толчки стали резкими, как будто он хотел пробить в дырке новую дырку и прорваться дальше. С каждым толчком, его напор становился сильнее. Его глаза, не перестававшие смотреть на Фиму, были затуманены. От такого напора Фима начал громко стонать. Это, по-видимому, ещё больше завело активного Женю, его напор стал еже сильнее. Каждый толчок теперь сопровождался нецензурными словами и хлопками руками по булкам.

— Так тварь, получай, у, сука, кайф, давай тварь! Неожиданно Женя вынул, и его хуй был испачкан коричневым нектаром. — Теперь раком встал, хуйло. — скомандовал Женя. Фима повиновался. Как только он встал на четвереньки, Женя одним сильным толчком вогнал свою долбилку в очко и продолжил с силой долбить. Фима чувствовал небольшуюболь. Фима продолжал кряхтеть и стонать, а Женя сыпать матом.

Стоя на четвереньках, Фима начал ему подмахивать, что вызвало у Жени бурю восторга. Его напор не уменьшался. — Давай, сука. Вот так, молодец, да! — орал Женя. Теперь руки Жени были свободны, и он начал мять Фимины булки, при этом стараясь раздвинуть их как можно шире. Время от времени он шлёпал ладонями по половинкам и с каждым разом эти шлепки становились всё сильнее, и булки начали гореть краснотой от наносимых им ударов. Кровать под ними ходила ходуном, казалось, что она сейчас развалится, не выдержав такой Ёбли. Фимин шланг уже стоял во всю, из него капала смазка. Тут же Фима начал теребить свой шланг и вскоре закончил, Женя вынул свой дрын из Фиминой дырени и брызнул ему живительной влагой на спину. Когда поток живчиков иссяк, Женя прижался и начал растирать молоко по Фиминой спине. Затем Женя откинулся на спину и заснул, его хобот обмяк. Фима понял, что на сегодня, он удовлетворён полностью. Фима лежал рядом и смотрел, как Женя мирно спит, посапывая, как его грудь вздымается и опускается. Впервые Фима чувствовал привязанность к мужчине, ему хотелось провести с ним ещё не одну ночь, чтобы он ещё раз проЕбал его тоннель. Фима очень сильно хотел распечатать его очко, разбуравить его так, чтобы можно было загонять в него бильярдные яйца, что впоследствии и было сделано. Да и денег больше за крышу платить не надо было, Фима и Женя договаривались всегда по своему, да и с органами власти теперь всё было пучком. Тем более их рабочие отношения переросли в настоящие крепкие тесные мужские отношения. Но, несмотря на это, старый Фимин партнёр, Илья, тоже не оставался без внимания, и через пару месяцев они вовсю трахались втроём у Фимы на хате.