«Мама Миа». Часть 2

Матвей ушел и Маша сильно за переживала, бесконечно прокучивая и прокручивая этот момент в своей голове. Конечно она ни в чем не винила сына, скорее наоборот она корила себя за проявленную беспечность и недальновидность. Прежде она никогда не замечала у него этого взгляда – взгляда мужчины, самца, взгляда хищника, смотрящего на свою добычу. Он всегда для неё был только любимым сыном, мальчиком, которому нужна материнская ласка и забота, и она всячески пыталась ему это дать. Для него Маша была готова на всё! «Он ни в чем не виноват, мой мальчик растёт. Ему просто любопытно. Конечно в таком возрасте его явно уже привлекает женское тело, а тут ещё я овца недалекая ноги перед ним раздвинула. Куда ему ещё оставалось смотреть?» - перед сном лихорадочно размышляла Маша всячески пытаясь оправдать поступок сына. «Детство закончилось, он становится мужчиной. Значит мне надо начать вести себя более сдержанно. Нельзя его искушать. Но с другой стороны, он может заподозрить неладное и подумать, что сделал что-то плохое. Начнет себя винить, может замкнуться и отдалиться от меня. Да уж, дилемма!» - она очень дорожила сложившимися тёплыми и доверительными отношениями с Матвеем. Рисковать и ставить их под угрозу она не могла. «Пожалуй, лучшим вариантом будет сделать вид, что ничегошеньки страшного не произошло. Буду вести себя естественно и обычно. Как-нибудь само всё уляжется», - еще раз всё взвесив и подытожив, мама погрузилась в приятный сон.

Для Матвея же произошедшее не было настолько очевидным и однозначным. Безусловно винил он только себя. «Тряпка, безвольный мудак, дятел малодушный!» - сбежав от матери в туалет, Матвей наспех приводил себя в порядок попутно посыпая голову пеплом. «Письки ему материнской захотелось. Яду пойди выпей, извращенец конченый! Если она что-то увидела или заподозрила, то мне хана. Возненавидит же или вообще из дома прогонит», - он нервно застирывал испачканные спермой трусы. «Твою мать! Да, когда ты уже успокоишься?!» - только сейчас он увидел в зеркале вновь вставший и торчащий вертикально член. «Как с таким стояком я к матери то выйду?» - варианта кроме быстрой дрочки Матвей не нашел, благо картина материнской вагины всё ещё ярко стояла перед его глазами. Выходить было ужасно страшно и неловко, но бесконечно прятаться в туалете он тоже не мог. «Ай, была ни была», - перекрестившись напоследок, Матвей аккуратно открыл дверь.

Основного света в комнате не было, горел только небольшой ночник на тумбочке у маминой кровати. Сама же Маша уже переоделась и легла:

— Матвей, я пару часиков посплю. Сил совсем нет. Потом что-нибудь перекусим. Ты может телик пока посмотри, мне мешать не будет, - голос мамы был очень спокойным. Чтобы не обострять ситуацию мама приняла абсолютно верное решение, да и вздремнуть ей действительно было необходимо.

— Мам, отдыхай. Я как раз собирался к Матео сходить. Вернусь и тогда может вместе какой фильм посмотрим.

— Договорились.

— Сладких снов, - решив не искушать судьбу и не мозолить ей глаза он быстро переоделся и выскочил во двор. «Фух, кажется в этот раз пронесло! Надо срочно взять себя в руки и завязывать с этой хернёй!»

***************

И он честно и упорно попытался. Три недели мучительной и трудной борьбы с самим собой. Матвей даже считал, что было бы гораздо проще если бы мама всыпала ему по первое число, осудила за неприемлемое, хамское и аморальное поведение. Так сказать, выбила бы всю дурь из головы. Конечно поначалу ему бы стало ужасно стыдно и позорно, но это первое время, а затем постепенно бы всё наладилось. По факту же ситуация была полностью противоположной - Маша, как и решила вела себя повседневно и обычно, совершенно ничем не выдавая что произошло что-то неординарное или она о чем-то догадывается. Была всё также мила и ласкова, как и прежде, часто мелькала перед ним полураздетой и, абсолютно не стесняясь, переодевалась при сыне. Пожалуй, это и было для Матвея самым настоящим испытанием на прочность. «Куда мне теперь деваться то? Отворачиваться и выбегать из комнаты что ли? Глаза себе выцарапать?» - сокрушался неискушённый и неопытный сын. Он стал нервным, раздражительным и мало общительным. При разговоре с матерью старался избегать прямых взглядов, робко опуская свои глаза, постепенно начал дистанцироваться от неё. Маша естественно это почувствовала и жутко за переживала. Происходило то, чего она так боялась и очень хотела избежать. Конечно она не выдержала и вынудила сына на откровенный разговор. Испугавшись и не найдя лучшего выхода Матвей рассказал матери о Бьянке, влив ей в уши, что она является той самой причиной изменений в его поведении. В этих словах была доля правды, но конечно же далеко не вся. Истинные причины Матвей благоразумно предпочел не озвучивать. Для Маши его признание стало просто манной небесной, у неё словно камень с души упал. Выяснив для себя, что всему виной является не она сама, мама приняла слова Матвея на веру и не только не осудила, но и очень порадовалась за сына. На следующий день после разговора, выйдя в легком коротеньком халатике, мама ещё раз подчеркнула и недвусмысленно намекнула, что ему нечего стыдиться и пугаться своей новой тяги к женскому телу:

— Матвей ты вырос и это абсолютно нормально, что тебе хочется узнать девушек поближе. Знай, тебе больше не нужно стесняться или прятаться от меня, - в её глазах не было сомнения или тревоги, мама говорила от души. - К сожалению, у нас нет с тобой отдельных комнат и ты, конечно, часто видишь больше, чем мне бы хотелось. В этом нет никакой твоей или моей вины, - тут Маша конечно немного лукавила. Она вспомнила частое шутливое выражение своего непутёвого мужа: «Дорогая, смотреть можно, а вот трогать нельзя!» - гоготал он на её замечания, когда сам отрыто пялился на зад проходящих мимо симпатичных девушек и в сердцах для себя решила: «Вот пусть теперь сын и смотрит. С меня уже не убудет, нечему уже убывать! Сам виноват проклятый, что довел нас до такого! Если бы ты только знал, скотина, через что мне пришлось пройти из-за тебя и как тяжело мне это далось!» Конечно, в тот момент она даже не подозревала, вернее не думала, чем может обернуться эта авантюра в конечном итоге.

- Понял, мам, спасибо, - неуверенно согласился Матвей, заливаясь краской как варёный рак. Намёк был настолько очевидным, что не понять его было просто невозможно, мама не только всё видит и догадывается, но и позволяет.

— И ещё, если у тебя вдруг возникнут какие-либо вопросы или сомнения по поводу взаимоотношений между парнем и девушкой, ты всегда можешь обратиться ко мне. Не стесняйся, отвечу и помогу во всём, - от этих слов у неё самой слегка зарумянились щёчки. – Конечно, обычно мальчики с такими вопросами обращаются к отцам, но у тебя есть лишь только я, - смерив сына взглядом и убедишься, что он её услышал, улыбнулась и с любовью добавила, - а ты есть у меня!

Можно смело сказать, что этот разговор стал для них переломным. Точнее стал той самой отправной точкой в последующих отношениях матери и сына. Несмотря на значительные сомнения по поводу правильности и моральной стороны принятого ею решения, Маша была поражена произведенному её словами эффекту. Матвей расцветал на глазах, ему больше не нужно было воевать со своей совестью, корить и истязать себя за заведомо проигранный неравный бой. Он принял правила этой чувственной, эмоциональной и взрослой «игры». Мама ликовала, их с сыном общение и взаимопонимание снова вернулись, и даже вышли на новый уровень, стали ещё более тёплыми и искренними. Маша начала преднамеренно затягивать утренний макияж и делала она это исключительно в нижнем белье, напевая песенку и эротично покачивая бедрами. В очередной раз ловя на себе его изучающий и обжигающий взгляд, она ни капельки не обижалась и не смущалась, а лишь про себя улыбалась, стараясь занять ещё более лучший для него ракурс, эротично, но как бы невзначай, выпячивая попу или грудь. Её даже забавляло, когда, насмотревшись Матвей пулей летел в туалет не трудно догадаться зачем. Маша и думать раньше не могла, что сможет с сыном так раскрепоститься и способна на такое распутство. Вот, что значит правильная мотивация! Если говорить, что мама ликовала, то Матвей вообще благоухал и орал про себя во всё горло, до конца, не веря в нежданно свалившееся на него счастье. Даже получив одобрение по началу ему конечно было стыдно и стрёмно пялиться в открытую на полураздетую мать, но с каждым днём Матвей становился всё смелее и уверенней, тем более он хорошо видел, как мама для него старается.

Теперь глядя на неё он в первую очередь видел перед собой довольно привлекательную женщину. И это было чистой правдой! Маша всегда следила за собой и даже сейчас к своим 39 годам обладала неплохой фигурой и выглядела очень хорошенькой. И дело было не только в узкой талии или слегка располневшим бёдрам, по её мнению, с которым Матвей теперь был в корне не согласен, самым главным маминым достоинством было её очень миловидное славянское лицо. Большие голубые глаза, тонкий аккуратный носик, пухленькие губки и румяные щёчки с правильным макияжем делали её настоящей «Василисой Прекрасной». А вот роскошные густые светлые волосы, пожалуй, лицезрел только Матвей – на работу мама всегда их собирала в идеальный хвост или гульку. Он всегда считал маму красивой, но до недавних пор воспринимал и смотрел и на её красоту под другим углом и тот угол в отличии от нынешнего не вызывал сексуального возбуждения и дикого трепета.

— Сынок, ну сколько можно? Уже очень поздно, бегом ложись, завтра же в школу не поднимешься, - как часто бывало из-за громкого телевизора, мама проснулась и попросила его наконец-то улечься спать.

— Мам, ты такая у меня красивая! – с неподдельным восторгом прошептал Матвей, когда она встала полу боком между ярким экраном телевизора и его диваном. Лёгкая комбинация сильно просвечивалась, открывая Матвею бесподобный вид её почти обнаженного тела. Крупными темными горошинами соски четко проступали, пробуждая желание и притягивая магнитом его взгляд. Ему безумно хотелось хоть легонько прикоснуться к этим вызывающе торчащим «кнопочкам». Мама всегда спала без нижнего белья, только пижама или ночнушка. В надежде увидеть ещё больше он перевел взгляд ниже, но к сожалению ткань сорочки неплотно прилегала к лобку матери и разглядеть что у неё между ног не получилось. Однако про себя Матвей отметил отсутствие густой растительности, значит Маша следила за собой и вовремя подбривалась.

— Спасибо, милый, - заспанная мама слегка растерялась от его сладких речей, но быстро взяла себя в руки. - Малыш, ложись пожалуйста. Нам нужно выспаться. Завтра у тебя будет новый день, новые эмоции, всё будет ещё лучше!

— Прости, мам. Уже ложусь, - ему даже показалось, что она ему слегка подмигнула. Конечно, на самом деле этого не было.

************

Не зная, как лучше отблагодарить маму за то, что происходило, Матвей в награду часто осыпал её комплементами и хорошо видел, как ей было это приятно. Скоро у Маши намечался 40-летний юбилей и он растерянно не знал, что же ей подарить. Очевидным было одно - те подарки, которые он дарил из года в год были теперь в прошлом, в ещё недавнем детстве. Сейчас требовалось совершенно другое и поломав голову он без колебаний спустил все свои сбережения, которые долго копил на собственную приставку: дорогущие, по его мнению, духи и сертификат на покупку комплекта нижнего женского белья одного из всемирно известного бренда. Последняя покупка ух как тяжело ему далась, казалось весь мир в тот момент смотрел на него с ухмылкой и издёвкой, но он справился и был собой очень горд по этому поводу. Пухлая и не особо приветливая продавец скорчила такую гримасу будто хотела спросить: «Мальчик, а ты случаем не ошибся отделом?» Но взяв себя в руки, он выстоял и справился. Детское время ушло – настало новое, намного более волнующие и ответственное!

С Бьянкой также складывалось все довольно хорошо. Она словно ощущала его внутренние перемены – Матвей стал более открытым, весёлым и уверенным в себе. Прошлое смущение и робость в нужные моменты ушли в небытие. Теперь из него так и пёрла сексуальная энергетика и бодрость. Даже Матео это заметил:

— Матвей, ты случаем не подсел на наркоту?

— Не, братан, такое точно не по мне. Наверное, просто высыпаюсь хорошо в последнее время, - отшучивался довольный собой Матвей.

Как-то провожая Бьянку домой, она неожиданно для всех отожгла и поцеловала Матео точно в губы. Не то чтобы прям с языком, но все же. Не подавая виду, Матвей весь напрягся и сжался от обиды и разочарования. Она это заметила и рассмеялась, а потом легко подскочила и впилась губами в Матвея, но при этом ещё как бы случайно и незаметно для Матео, прошлась своей ладошкой по его паху. От нахлынувших эмоций он сразу оцепенел.

— До завтра, мальчики. Обожаю вас, - Бьянка игриво хихикнула и скрылась за входной дверью.

Ошарашенные парни Пару минут стояли абсолютно не подвижно.

— Блять, а я уже подумал, что она меня выбрала, - первым нарушил молчание Матео.

— Честно говоря, я тоже, - отчеканивая каждое слово, но без грусти в голосе ответил Матвей.

— Эх, ну значит опять ничья, - он выглядел довольно раздосадованным. - Ладно, погнали домой, чего уж. Блин, а вот если бы я её один сегодня провожал, то возможно все коврижки достались только мне, - он все не унимался.

— Может быть, может быть, - естественно Матвей умолчал о том, что помимо поцелуя получил кое-что ещё и это ещё его здорово завело. Быстро идти было крайне неудобно, член так и стремился выпрыгнуть из тесных джинс. Всю дорогу назад Матео не умолкал, бесконечно сетуя и негодуя, но он его практически не слушал, да и не особо слышал. Матвей очень хотел быстрее оказаться дома – в своем туалете, чтобы снова пережить и пропустить через себя этот момент в ярчайших деталях.

Не замечая ничего вокруг, подобно вихрю он влетел в туалет и судорожно на ходу расстегнул ширинку, вываливая свой измученный орган:

— Бля, Бьянка, ну ты и сучка! – громко подбадривая себя, он даже не сразу заметил, что в ванной уже горит свет.

— Матвей? Ты меня напугал! – мамин голос был сильно взволнованным и испуганным.

— Ой, мам, прости! - с зажатым членом в руке, словно пораженный молнией Матвей застыл посреди туалета и широко открыл глаза. Его удивлению не было предела. – Я не знал, что ты уже дома! – медленно, как в кино, он повернул голову и увидел за матовой полупрозрачной шторкой, принимающую душ мать.

— Просто хорошо выполнила одно важное поручение и мистер Густаво в знак благодарности отпустил пораньше, - Матвей не мог видеть, как её пальцы сжались в кулаки, а губы нервно дрогнули. – Мне послышалось или ты что-то говорил про Бьянку?

— Да нет, мам, тебе что-то послышалось, я просто выругался, - что на самом деле услышала мать, Матвей знать не мог, но все же попытался как-то оправдаться. Мама выключила душ и повернула голову в его сторону, шторка не позволяла им чётко видеть друг друга, размывая контуры и скрывая детали, но все же Матвей весь съежился. - Чуть до дома успел, так отлить приспичило, думал, что уже не добегу, - боясь пошевелиться он так и стоял с торчащим членом в руке. – Мам, я тогда пойду, потерплю ещё немного и после тебя зайду, - не зная, как поступить дальше, он пытался медленно и аккуратно спрятать писюн обратно в трусы.

— Нет, Матвей, так не пойдет! Это очень вредно для здоровья так что не выдумывай и спокойно справляй нужду. Такое с каждым может произойти, - как и всегда мама рассуждала здраво и прагматично. – Чтобы тебя не смущать, я включу душ и продолжу мыться, - сказала Маша и не давая ему возможности возразить, включила воду.

— Хорошо, мам, как скажешь, - спустив джинсы и трусы, он уселся на унитаз. Нужда у него конечно была, но совершено не та о которой подумала мама. Хоть сто раз целуй залупу и умоляй его, с таким стояком в принципе поссать не представлялось возможным. – «Да ладно, всё путём, она же ничего там не слышит. Посижу тут немного и скажу, что отлил», - подумал Матвей, убедившись, что мама не смотрит в его сторону и всецело занята принятием водных процедур. Хоть и весьма расплывчато, но все же он видел, как мама намыливает мочалкой свое обнаженное тело и зачарованно засмотрелся на это прекрасное зрелище, непроизвольно поглаживая свой член. Он с лёгкостью представил свою ладонь вместо мочалки, как нежно она скользит по распаренной и бархатистой маминой коже: начиная с лебединой шеи медленно спускается ниже, круговыми движениями намыливает грудь и в довершении несильно, но чувствительно сжимает затвердевший сосок. В своих мыслях он смелый и на этом не останавливается, и уже решительно устремляется по плоскому животике вниз, мама дрожит и тихонько постанывает от его чувствительных прикосновений, но она и не думает останавливать нахального сына. Ещё свежие и волнующие воспоминания о Бьянке в стократ усилились от присутствия рядом голой матери. Рука на члене заработала увереннее и ритмично, приятная истома поползла по всему его телу ещё глубже погружая Матвея в порочные и пошлые помыслы. Даже если бы сейчас мама внезапно отодвинула шторку, с укором и презрением взглянула на него, он бы сгорел и провалился под землю от стыда, но... но не остановился. Слишком велико было его желание в ту минуту. «Кончить! Кончить! Так хочется сладко кончить!» - в голове набатом звучал внутренний голос ещё глубже погружая его в сладострастную пучину. Не говоря ни слова, мама чуть раздвигает ноги, словно приглашая его продолжать и смелее двигаться дальше. Наспех пройдя пупок пальцы уверенно скользят по бритому лобку и... вот оно, по-хозяйски погружаются в мокрую пизду стонущей перед ним матери. Не совладав с собой, Матвей громко вскрикнул потоками высвобождая накопившееся возбуждение, ему казалось, что они одновременно кончают от нарывшего их с головой яркого оргазма!

— Матвей, всё нормально? – услышав громкий стон, не выключая воду, мама снова к нему повернулась.

— Да, дааа... вввсеее хорошо, - продолжая выстреливать в толчок своё семя, отнекивался очнувшийся Матвей писклявым и дрожащим голосом. – Просто Больновато писять, видимо очень долго все же терпел. Как ножом режет и колет. Аааах, - с неземным наслаждение он медленно выдавил последние капли и осознал, только что он умудрился подрочить всего в паре метров от матери при этом находясь с ней в одной комнате.

— Ничего странного, у меня тоже такое бывало. Видишь, я была права ещё терпеть тебе точно было нельзя, - взвешивая каждое слово и отчётливо выговаривая, Маша очень старалась скрыть своё волнение в эти минуты. Списав услышанное по началу при его появлении на свое разыгравшееся воображение, она все же решила аккуратно присмотреть за сыном. И не ошиблась, пусть плохо и нечётко, но через несколько минут Маша точно увидела характерные и легко узнаваемые движения в области паха – её сын мастурбировал и делал это почти-что в её присутствии. «Что делать то? Сама позволила ему не прятаться, но не так же. Не в моем присутствии же!» - ей хотелось вырваться и объяснить сыну, что он совсем не прав. Вырваться и потребовать немедленно прекратить! Голова закружилась, руки затряслись, мозг лихорадочно искал правильный ответ. Но... одновременно с моментально вспыхнувшим возмущением, внутри неё неспешно зарождалось давно утраченное чувство – желание и возбуждение! «Интересно, о ком он сейчас думает и мечтает? Бьнка? А может... может быть он думает о голой матери за занавеской?!» - стыдно признаться самой себе, не понимая почему, но в глубине души, она очень хотела именно этого. «Что это со мной? Так не должно быть!» - несмотря на обильно льющейся струи воды, она ощутила, как стремительно увлажняется её влагалище. «У меня там сын дрочит рядом и может на меня, а ты!» - кричала она самой себе, но руки уже предательски блуждали по телу, торчащие соски недвусмысленно говорили, что сопротивляться не нужно – это бессмысленно. «Слава богу, что он хоть меня не видит! Какая я после такого матери! Это просто позор!» - ругала она себя и одновременно яростно натирала ставший таким сверхчувствительным клитор. Приятная блажь заманивала и затягивала в омут, Маша закрыла глаза и отдавшись на волю чувств, прекратила сопротивляться. «Ещё немножко, ещё чуть-чуть! Главное не выдать себя», - но негромкий вскрик облегчения кончающего рядом сына заставил её остановиться и замереть.

— Мам, я тогда пойду. Я закончил, - Матвей усердно пытался запихнуть никак неугомонный член. – «Блять, пол-литра спустил, а тебе всё мало? Надо срочно валить отсюда», - присутствие рядом голой матери никак не давало ему покоя, эрекция и не думала уходить.

— Конечно иди, - боковым зрением она видела, как сын встал и быстрым шагом направился к двери. – Хотя, раз ты уже здесь, может потрешь мне спину? – она даже не успела понять, как смогла решиться на эту глупую просьбу и испугалась.

— Нуууу... - неуверенно замялся и выдавил из себя Матвей. - Если ты конечно просишь, - ему безумно этого хотелось, но в тоже время было и страшно. Он быстро расправил футболку в попытке как можно лучше скрыть топорщащиеся джинсы в районе своего паха.

— Не переживай, я отвернуть, - чувствуя его нерешительность, она уже пожалела о своей авантюре, но отступать было нельзя, если остановиться ситуация будет выглядеть ещё более глупо и нелепо. Дерзким рывком Маша отодвинула шторку, протянула сыну намыленную мочалку и быстро отвернулась. Их глаза на мгновение встретились – смущение, восторг и что-то ещё, но она не успела разобрать что именно. В свою очередь Матвей ничего не искал в её взгляде, зато сердце его ёкнуло и дыхание перехватило, когда он увидел, как от резкого движения с крупными торчащими сосками колыхнулась мамина грудь. – Ну же, Матвей, ты там заснул что-ли?

— Нет-нет, я просто... - а вот что просто он придумать не мог. Время для него остановилось, он зачарованно любовался тонкими и изящными изгибами её безупречного обнаженного тела. Мама была божественно прекрасна!

— Я так скоро замерзну, - конечно же она понимала причину его заминки, можно сказать она даже чувствовала, как его глаза жадно бегают, разглядывая голую мать. Внутри все горело, она сама с трепетом ожидала его прикосновений.

— Извини, я сейчас, - он просунул чуть дрожащую правую руку в мочалку, которая по форме напоминала ладошку с разной степенью жёсткости с обеих сторон. – Мам, тебе какой стороной потереть?

— Сначала жёсткой, потом мягкой. Только прошу без фанатизма, жёсткая сторона довольно грубая, - обозначая свою готовность, мама оперлась руками на стену и слегка подала попу ему навстречу. И всё-таки Маша сильно вздрогнула от его первого, хоть и ожидаемого, робкого прикосновения.

— Больно? – сын с опаской отдернул руку.

— Нет, всё хорошо, продолжай.

И он продолжил, с каждым мгновением его движения становились всё увереннее и смелее. В голове бушевал настоящий ураган эмоций: «Не может быть! Наверное, я просто сплю. Только что дрочил и фантазировал, как лаская намыливаю маму, а сейчас я делаю это наяву. Так не бывает!» Матвей отчётливо видел оставляемые жёсткой мочалкой ярко-розовые следы на нежной коже и чувствовал её лёгкую дрожь. Хорошо прошёлся по плечам и верхней части спины, изредка стараясь украдкой заглядывать немного сбоку, чтобы ещё раз хоть мельком посмотреть на голую грудь. Ракурс конечно не позволял в полной мере насладиться возбуждающим зрелищем, но все же устоять он не мог, даже несмотря на то, что мама могла повернуть голову в любую минуту. Сейчас джинсы казались ему на несколько размеров меньше обычного, неприятно сдавливая и причиняя жуткий дискомфорт. Смотреть ниже и тем более намыливать её там он никак не решался. Очень-очень хотелось, прям до боли, но Матвей колебался. Во-первых, он не знал, как Маша оценит его смелый порыв, а во-вторых, боялся, что не сдержится и вновь наспускает в трусы. Тот эпический фейл во время массажа навеки отпечатался в его неискушенном сердце.

— Сынок, ниже тоже пройдись.... пожалуйста, - почти шепотом сказала мама, словно читая его мысли. Слишком долго он топтался на одном месте. Но в это раз волнение в её голосе не ускользнуло от него. Маша немного прогнула спину ещё больше выпячивая бедра навстречу сыну. Стимул сработал – его рука медленно поползла вниз, прошлась по пояснице и не задерживаясь устремилась ещё ниже.

— Здесь лучше мягкой стороной мочалки и немножко нежнее, - томным голосом попросила мама.

— Конечно, одну секунду, - не мешкая, он перевернул мочалку и надел на левую руку. Такого шанса Матвей упустить не мог. Много раз он прежде видел мамин зад в трусиках, несколько мельком даже и без, но никогда так близко. А сейчас он не просто касался её прелестной попы, но и вовсю нежно гладил, пусть и через тонкую материю мочалки. Круговыми движениями, не пропуская ни одного участка он старательно намыливал пухленькие мамины булки, завороженно наблюдая, как мягкая и податливая плоть колышется и вздрагивает под его напором.

«Боже!» - её колени затряслись, Маша глубоко задышала.

— Мам, я же совсем аккуратно, чего ты вся дрожишь?

— Холодно просто, сынок, озябла - мама не нашла, что сказать лучше. И это было глупо, ведь в ванной комнате было не просто тепло, а даже душно.

— Так давай я тебя тепленькой водичкой полью, - не дожидаясь ответа, он включил ручной душ и направил ей на спину. «да она похоже завелась не на шутку!» - её возбуждение уже нельзя было скрыть ни от кого. От осознания сего факта его самого бросило в дрожь, нервно отложив лейку в сторону и потеряв стыд, он стал поглаживать через джинсы гудящий член. Другой Рукой Матвей уже не просто гладил, а откровенно в наглую лапал мать, совершенно не задумываюсь о последствиях. Он вообще уже не думал и не соображал адекватно, им всецело завладела похоть.

— А-а-аххх, - закусив нижнюю губу, не сдержалась и тихо простонала Маша. «Неужели он не остановится и осмелится двинуться дальше?» - от догадки в голове зашумело, и она испугалась, но страшно ей стало не от того, что сын может далеко зайти, а от того что она вообще задаёт себе этот вопрос и самое главное - безумно хочет узнать на него ответ. Внизу живота запылало пламя, казалось, что вся её кровь прильнула к текущей вагине. Вид матери в таком положении только его подхлестывал и направлял: «Она действительно позволит...позволит мне пощупать свою пизду?» - все волосы Матвея встали дыбом, учащённый стук сердца отдавал в висок. И он решился – рука медленно по скользила в расщелину между пухлых булок. «Не может быть, он правда не струсил!» - Маша уже не дышала, она замерла, ощущая, как мочалка приятно прошлась по анусу и двинулась дальше к её «девочке». «Он не остановится, он точно не остановится! Ещё немного и я кончу под рукой собственного сына! Нельзя! Нельзя, чтобы он это увидел!» - к такому она была ещё не готова:

— Всё, сынок, достаточно. Дальше я сама, - с трудом собравшись, уверенным и холодным голосом мама моментально всё прекратила.

— Да, конечно, извини, - очнувшись от транса, Матвей как ошпаренный убрал руку и осознал, что чуть не сотворил самую большую глупость в своей жизни.

— Оставь меня, пожалуйста, - уже нежно и ласково попросила Маша.

Он выскочил и громко захлопнув дверь, успел стащить джинсы с трусами и подставил руку наполняя её горячей спермой. Из ванной комнаты раздавался громкий стон облегчения – убедившись, что сын вышел, Маша резко вставила в себя три пальца, медленно сползла на дно ванны и судорожно забилась в ярком оргазме.

До начала лета оставалась одна неделя, до её дня рождения две.

Продолжение следует...

Возможно чутка пересластил, но решил оставить как есть.

Как и всегда, буду очень рад и признателен оценкам и комментариям. Спасибо.