Ой девчонки... Это сейчас мужиков хоть отбавляй, а раньше... У нас в то время, на деревне, и так не у каждой бабы мужик был, гуляли с тем, что имелось, в прямом и переносном смысле. Храмой, косой, не беда, лишь бы елда стояла. Выживали. Ничего. А тут война как на зло. Первыми заграбастали самых хорошо сложенных мужиков – Петьку, Валерку, да Ефима. Провожали всей деревней. Особенно Ефима. Все бабы по нему плакали. Красавец был какой... Ух девочки. И елда что надо. Пол деревни он приходовал. Больше всего мне повезло, наши дома стояли рядом. Каждую ночь, когда ярко светила луна и выли волки, мы встречались в кустах за баней. Там без лишних поцелуев, он прижимал меня к бревенчатой стене и засаживал как надо. Управлялись мы быстро. Он так и говорил – «Я тебя Зойка, сегодня быстро поебу, меня моя еще дома ждет». Я была не против даже такой поебки, лишь бы трахнул, ведь елда была у него как посох самого Перуна. Ушел Ефим. Забрали, негодяи красные, кота моего. Хуже дела пошли, когда красные во второй раз пришли. Забрали всех остальных: хромых, косых, старых – молодых, даже алкаша Дядю Толю. Хотя он уже пару лет как на костылях ходил, отморозил ногу одной зимой по синиве, идиот несчастный. И то, забрали. Сказали – «Он у нас в танке сидеть будет, снаряды подавать, там ноги не нужны». Не взяли только Ивана-дурочка. У этого с детства проблемы с головой были. Слов всего пять знал: дъя, нэтъ, шпошибо и «похуй» – это самое важное, без него у нас в деревне ничего не делается, поэтому Иван произносил его лучше остальных. Последнее слово – «Ыбатъша», он выучил позже, девки поднатаскали.

До того как мужики в деревне жили, Иван никому и за три коровы не нужен был. Жил он один одинёшенек, в покосившимся доме. Матушка его померла когда он был совсем маленьким. Нянчили его всей деревней, а как подрос, нашли для него работу по уму – тоскать почту в соседнюю деревню, почта была только там. Так он и жил сам по себе. Вообще, Иван был больше местной достопримечательностью, он так сказать дополнял пейзаж в нашем поселке. Ходил – улыбался, поднимал настроение своим присутствием. Поэтому, когда призывная комиссия увидела его первый раз, сразу отмахнулась. Отмахнулась и второй: – «Ой не надо, не дай бог делов еще натворит, у нас там и винтовки и гранаты, врага не жалко – своих жалко». С пол года Иван всем был безразличен. Ебаться конечно хотелось, но не до такой же степени. Спасала рукоять от скалки. Обмажешь ее свиным салом и в путь. Конечно не елда Ефима, но жить можно. Не знаю как справлялись другие бабы, но вид у них был понурый. Весёлых песен не пели, только грустные. Часто ссориться начали между собой. Бабе ведь поебка нужна как алкоголику самогонка. Без нее она грустная, дёрганая, того гляди и укусить может, словно лиса с бешенством.

Первая сдалась я. Раньше меня каждый день ебали, а сейчас что... Никакая скалка не заменит тёплый, жилистый мужской член. В общем, не судите меня строго девоньки, но одной ночью, когда светила полная луна и выли волки, я направилась к Ивану-дурочку. Подкралась к его дому. Заглядываю в окошку и вижу – сидит за столом, баранки в чай макает и бубнит что-то, активно жестикулируя руками. Во думаю. Не дурак. Дебил полный. И зачем я сюда приперлась. Собралась уже уходит, а потом слышу: – «Ау-у-у, ау-у-у» – волки воют, вот собаки. Еще и полная луна взошла, такая красивая и яркая, как днем светит. Все это навеяло меня на старые ощущения и чувствую под сарафаном у меня намокло. Не скажу, что я была самая красивая баба на деревне. Самой – была жена Ефима. Но мужики на меня смотрели с особой похотью, ну конечно: красива, румяна личиком, как свеклой намазана; покатые дойки и сочная жопа, словно добрая репа. Коса у меня была длинная, пшеничная до пояса. Да-да. Это сейчас я вся обвисла, что голой меня даже мыши в подполье боятся, а раньше я была ого-го. И мужика я себе нормального искала. Не хотела идти за хромого или косого. Все думала, вот Ефим будет ебать меня и когда-нибудь влюбится, так, что бросит это Нинку. В общем намокло у меня под сарафаном. Заглянула еще раз в окошко, этот идиот все сидит сам с собой общается, колечки в чашку макает. Ну ладно думаю. Зайду, попробую. Может у него и елда-то нерабочая, раз он сам из себя весь такой.

Легонечко приоткрыла дверь избы, старалась без звука, а она как заскрипит подлюга. Захожу. Смотрю, Иван сидит в пол оборота, в руках баранку держит. Рот открыл, слюни текут, глаза выпучил, смотрит. Давно к нему никто в дом не заглядывал, еще и среди ночи. Только я рот открыла, хотела поздороваться, тут же подорвался. Откуда-то чашку вторую достал, чай наливает. На стол баранки, крендели какие-то выложил. Завыл, руками машет, приглашает к столу присесть. Ну я кивнула, присела, чай пью. Он улыбается, руками передомной вертит, видно что-то рассказывать пытается. Смотрю на него и думаю – господи, идиот недоразвитый, здоровенный мужик, а ума как у курицы, даже ебатся перехотела. Послушала его вопли, покивала, допила чай и думаю ладно, пойду от греха подальше, а то задушит еще. Сам-то дурак, а ручищи вон какие. Здоровенный мужик: ростом – до потолка макушкой достаёт. Я по сравнению с ним совсем муравьишко. Прям конь. Бык. Такому бы землю пахать, а не почту таскать. Встала, пошла к двери. На последок обернулась. Иван стоит и смотрит на меня печальными глазками, словно щеночек, которого в лесу одного хотят оставить. Жалко стало. Вдруг слышу, опять волки – «Ау-у-у, ау-у-у», я мигом намокла. Иван на стул сел, смотрит на меня. Я вдруг его спрашиваю:

— А хочешь, я отсосу тебе Иван?

Он даже глазом не дёрнул. Сидит как и сидел. Ну конечно. Спроси я такое у любого другого мужика, он бы мигом штаны спустил, а этот бестолковый, ему все показать надо, как ребенок ей богу. Подхожу к нему, а самой страшно, зверь такой, еще и тупой как пробка. На колени передним села, а сама все на него смотрю. Страшно. Как брякнет своей ручищей по моей тупой башке, так всю дурь вместе с душой и выгонит. Ничего. Сидит смотрит. Я веревочку на его штанах развязала, а сама все наверх смотрю. Ему все по барабану, ну не понимает чудак, что от него баба хочет. Штанишки чуть-чуть приспустила и только тогда голову вниз опустила, а там батюшки. Елда с мою руку. Такая аккуратненькая ещё, красивая, кожица при свете лучины переливается, как пирожок, что только из печки. Батюшки, подумала я, а во что он обернётся когда подымится. Хотя... Подымится ли вообще, вдруг промелькнуло у меня в голове. Иван все так же – ноль эмоции, спокойно смотрит, с каким-то интересом, ждет, что дальше будет. Ну попытка не пытка, думала я, взяла его елду в свои руки, понадобилось сразу две и облизала головку. Пока ничего. Смотрит. Елда не встаёт. Принялась усерднее надрачивать, головку положила себе в рот, а кончик массирую языком. Вдруг застонал Иван. Глаза подняла, а он голову назад запрокинул, руки свесил и стонет как умирающая лошадь. Понравилось... Думаю... Тварюга... Вдруг чувствую, елда шевелиться начала. Кровью наливается и все больше и больше становится. Я напор не сбаляю, продолжаю в том же духе. Ивану нравится, рот открыл, слюни текут, сам постанывает. Елда все больше и больше, аж сама возбудилась. Все внизу уже мокрое, чувствую по ляшке потекло. Попыталась насадиться на его елду во весь рот, вошел только на треть, да, в рот с ним не поебешься, он в меня вообще влезет? – Подумала я. Иван бедрами задергал, сам пытается меня в рот ебать. Руки мне на плечи положил. Лишь бы не убил, дурачок. На стуле приподнялся и начал спускать, издавая при этом какие-то страшные вопли, как умирающая лошадь. Не дай бог, чтоб услышали еще. Весь мой рот залил. Я сперму глотать не очень люблю, но тут даже опомниться не успела, ее так много было, что пришлось невольно сглотнуть. А ничего, вкусная у него оказалась. Можно и глотать. Оставшуюся капельку с головки слизнула уже по собственной воле. Внизу у меня уже полный водопад. Ну ладно, думаю, пусть выебет уже. Запрыгнула на кровать, растопырила перед ним свою рогатку и жду. Сидит. Идиот. Закатила глаза, глубоко выдохнула от разочарования. Думала щас как налетит, как вставит свою дубину. Уже представила как у меня звезды в глазах засверкали. Но нет. Сидит. Еще и елда поникла. Подхожу, все сначала и ладом. Начала опять надрачивать ему. Иван смотрит на меня сверху вниз, ждет очередную порцию оргазма. Член опять налился кровью, все крепчает и крепчает на глазах, уже знает – подумала я. И только он опять начал постанывать, я прыг на кровать и рогатку свою оттопырила. Жду. Сидит... Идиот. Насколько нужно быть тупоголовым бараном, чтобы вот так сидеть со стояком, когда перед тобой баба сама рогатку раздвинула. Даже собаки знают как ебать нужно, еще щенками, а этот дебил... Ладно... Все опять в свои руки. Подошла, взяла его за руку, веду к кровати. Послушно следует за мной, елда смотрит прямо, болтается, ударяет по моему плечу, больно. Поставила перед собой, легла перед ним, раздвинула рогатку. Смотрит... Идиот.

— Вставляй давай! Чего смотришь! — крикнула я.

Смотрю поник. Обиделся, что на него накричали. Этого еще не хватало, подомной уже целая лужа. Елда потихоньку начала обмякать.

— Извини меня пожалуйста. Иванушка, дурачок ты мой. Хороший.

Начала его целовать и гладить по елде, извинятся за свое плохое поведение, так сказать. Помогло. Заулыбался. Елда опять начала вставать. Я еще немного помассировала ее, хорошенько облизала. Заняла обратно позу ногами в стороны. Рукой взяла его за член и потянула к своей дырочке. Сопротивляется, не хочет. Потянула посильнее, задвигался. Маленькими шажками подошёл поближе, член поехал в мою сторону. Управляя им, направила головку в свое отверстие. Ура. Головка внутри. По всему телу пробежала долгожданная дрожь от проникновения. Неужели получилось. Получилось! Чувствую заходит, все глубже и глубже, опустила голову, смотрю, вошел всего на треть. Боже! Как же хорошо! Еще до сих пор входит. Пожалуй до середины и хватить, еще пусть чуть-чуть войдет, потом назад. Вдруг, Иван уперся ногами в кровать, не удержал равновесие и рухнулся на меня всем своим весом. Здоровенная елда мгновенно влетела внутрь меня по самые яйца. «А-м-г-п» – вырвалось из меня бессвязным набором звуков, в глазах засверкали те самые звезды. На секунду перехватило дыхание. Я что умерла? Убил все таки, дурачок. Слышу захлюпало, Иван начал меня ебать, научился. Потихоньку прихожу в себя. Дышать трудно. Уперлась руками в его широкую грудь. Пытаюсь оттолкнуть от себя. Иван встал, я почувствовала как здоровенная елда, с особым хлюпающим звуком, медленно вышла из меня. Села на край кровати, нужно отдышаться. Смотрю, улыбается идиот, слюни текут. Сижу, а ебаться все еще хочется. Забралась на кровать, перевернулась на живот, выставила жопу, жду. Иван стоял, смотрел, потом взобрался на кровать. Под ним она печально затрещала и сильно прогнулась. Лишь бы опять не навалился на меня всем весом. Губками киски чувствую головку члена, входит.

— Ах, — вырвалось из моего рта.

Схватил ручищами мою жопу, начал трахать. О боже! Какой же он большой! Я тут же кончила. Все мои ощущения сконцентрировались на ощущениях между ног. Вдохнула первый раз, почувствовала как избу заполнил запах секса, моих соков. Иван начал наращивать темп. Елда все быстрее и быстрее входит и выходит, хлюпающие звуки стали доноситься все чаще и чаще. Как же он умеет ебать оказываться. Плотнее сжал мои булки и поднял к верху, член жёстко начал бурить меня изнутри, голова болтается как болванчик. Опять сконцентрировалась на ощущениях в киске и снова кончила. Чувствую, Иван на подходе, резко вырвалась из его рук и развернулась, в лицо мне ударила мощная струя спермы, раз, два, два раза. Иван обмяк и упал без сил рядом со мной на кровать. По тихой собралась и убежала из избы.

Следующей ночью опять пробираюсь к дому Ивана. Заглядываю в окно, вижу: на столе лежит Нинка, раскинула своих чёрные волосы и выпятила жопу к верху, а сзади ее Иван долбит. Лежит стонет, извивается под ним. Вот думаю швабра драная. Я значит учу Ивана ебаться, с ума схожу, нервы трачу, а она на все готовенькое. Ефима моего охомутала, а сейчас за Ивана взялась. От злости треснула кулаком по стеклу и тут же спряталась, когда эти два негодяя обернулись в мою сторону. Сегодня не удалось поебаться к сожалению.

Дом Ивана стал главным домом на нашей улице. Девки у его двери стояли в очереди. Иван их с удовольствием потрахивал. Трахал всех: молодых, старых, ему было неважно, только подставляй пилотку. Секса хватало на всех. Мало того, девки из других деревень начали захаживать к Ивану. Мы им кричим – «Это наш Иван и он нас трахает, идите ищите себе своего», а они нам – «Вообще-то наши мужики тоже ушли воевать, за всех нас, Иван нам богом с небес послан и должен достаться каждой».

И вот спустя месяц такой весёлой жизни, Иван пропал. Думали не выдержал, убежал в лес. Оказалось дурачок свалился в колодец и захлебнулся. Оплакивали его сразу три деревни. Куча баб пришла попрощаться со своей последней елдой, со своим ебырем–дурачком.