Среда – Рождество

Рождество для меня наступило рано. Всего несколько часов крепкого сна оказалось для меня достаточно. Я смог проснуться настолько, чтобы понять, что необходимо срочно начать пить кофе.

Мы всё ещё все впятером были в гостиной. Кто-то вытащил постельные принадлежности из запасного тайника, и мы с Шэрон лежали на диване в обнимку. Пол лежал на полу, с Эшли с одной стороны и с Мириам с другой. У всех были подушки и одеяла.

Я попытался встать, изо всех сил стараясь не разбудить Шэрон, но с треском провалился. Остальные тоже зашевелились, просыпаясь, поэтому мы быстро приняли решение привести себя в порядок и позавтракать, прежде чем придётся заниматься домашними делами.

Эшли захотела снова помочь Шэрон с животными, а я попросил Пола помочь мне сначала принести сухие дрова из подвала к камину и потом принести немного новых дров с улицы для сушки в подвале. Мириам решила остаться дома и вымыть всю посуду после завтрака.

Я стоял на кухне, пил кофе и разговаривал с Полом, когда рождественское проклятие снова ворвалось в мою жизнь.

— ПОЛ!! ДЖОШ!! — крик Эшли заставил меня вздрогнуть.

Она ворвалась из задней двери на кухню со скоростью девяносто миль в час [145 км/час], увидела нас и врезалась в Пола.

— Шэрон ранена!! — крикнула она нам. — Она вся в крови! В сарае!

Должно быть, я смотрел на неё в шоке, потому что она подошла прямо к мне и закричала:

— СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!!

Пол следовал за мной по пятам, когда я подбежал к вешалке, натянул сапоги и пальто и выпрыгнул через дверь на улицу, направляясь в сарай.

Вбежав туда, мы обнаружили, что моя сестра сидит, прижавшись к стене возле старого молочного бидона, и Эшли не преувеличивала. Повсюду была кровь. Сердце подступило к горлу. Бог не мог быть таким жестоким... Я только-только обрёл счастье со своей сестрой и не мог теперь потерять её... на Рождество.

Шэрон пыталась остановить у себя кровь, схватившись за бедро возле паха. Она была в сознании, но еле-еле. Я всегда буду благодарен Полу за то, что он был с нами в тот день.

Шэрон проговорила, пытаясь объяснить нам, что с ней случилось:

— Коса...

Пол опустился на колени рядом с ней, стягивая с себя ремень. Накинув его на её ногу выше раны, он стал с силой стягивать ремень. Я посмотрел вокруг и увидел рядом с Шэрон одну из явно острых кос, лежащую рядом с ней в луже её крови. Пол затягивал пояс и тараторил инструкции.

— Она задела артерию, — сказал он мне. — Найди что-нибудь, что я мог бы использовать в качестве рычага, чтобы сделать из этого жгут. ЭШЛИ!

Он закричал на продолжавшую в шоке пялиться девушку.

— Мне нужна горячая вода, спирт и любые эластичные бинты, которые ты можешь найти.

Она кивнула и повернулась, чтобы убежать в дом, когда столкнулась с Мириам. Пол повторил, что ему нужно. Мириам тут же развернулась:

— Поняла! — и убежала.

— И кто-нибудь, позвоните в больницу! — крикнул он ей вслед.

— Вот, возьми, — я протянул Полу кусок арматуры из ящика с инструментами.

Он взял его у меня и начал стягивать жгут из ремня. Я вытащил смартфон из пальто... и понял, что не знаю номера больницы. Госпиталь Святого Алексия должен был быть ближе всего, на Чёртовом озере. Я начал выяснять их номер, а затем мысленно ударил себя.

— ГЛУПЕЦ! — кричал я на себя, когда набирал 9-1-1.

Шэрон ведь говорила мне, что совсем недавно рядом с фермой установили вышку 4G.

— 9-1-1! Какая у вас чрезвычайная ситуация? — раздался голос оператора.

Я отчеканил:

— Место: ферма Майер к северо-востоку от Девилс-Лейк и Номер Пожара... Тип чрезвычайной ситуации: необходима срочная медицинская помощь. Сильное артериальное кровотечение из рваной раны. Пострадавшая, вероятно, впала в шок...

Кроме того, я дал оператору номер моего мобильного телефона и рассказал про те действия, которые мы сделали к этому моменту (после консультации с Полом).

Следующий вопрос оператора чуть не сбил меня с толку:

— Сэр, есть ли у вас поблизости место, где сможет приземлиться вертолёт? Необходима площадка в 100 квадратных футов [30 х 30 м], лишенная препятствий? Дороги ещё не открыты, нам придётся задействовать воздушную спасательную службу.

— Я подготовлю площадку, — сказал я ей. — К югу от сарая и к западу от дома. Я расчищу место и обозначу его светом.

— Пожалуйста, подождите, сэр, я сейчас связываюсь с нужным диспетчером... — услышал я в трубке и воспользовался паузой, чтобы поговорить с Полом.

Шэрон выглядела плохо. Я никогда не видел её такой бледной. Жгут, по-видимому, сделал своё дело и остановил кровь. Мириам и Эшли вернулись со всякой всячиной. Мириам вспомнила, где дедушка хранил все свои вещи для оказания первой помощи, и они с Эшли схватили всё это и принесли Полу. Тот тут же разорвал штаны Шэрон и обнажил порез. Он, казалось, попытался обработать всё, что мог, и действовал настолько уверенно и сосредоточенно, что я не решился отвлекать его.

— Сэр? — снова проявился оператор 9-1-1.

— Да, я здесь, — ответил я.

— У нас есть санитарный рейс, прибывающий из Сент-Алексиуса, ориентировочное прибытие 40 минут. Есть ли у вас доступ к истории болезни пострадавшей для экипажа?

— Извините, она моя сестра, но я не знаю, где хранятся её медицинские записи... — начал я объяснять, когда Шэрон попыталась пошевелиться.

Это заставило меня взглянуть на неё, и через несколько мгновений Пол сказал мне:

— Доктор Джером Орлиц, больница CHI Mercy, Devils Lake.

Я повторил это оператору.

— Спасибо, сэр, мы свяжемся с больницей, — сказала она мне.

— Послушайте, я собираюсь передать её медбрату-травматологу, о котором я упоминал, — сказал я диспетчеру, — чтобы успеть расчистить площадку для посадки вертолёта. Его зовут Пол.

Я не стал дожидаться ответа, а протянул ему свой телефон и посмотрел на Мириам и Эшли.

— Делайте всё, что он скажет, — сказал я им. — Я пошёл за Диром.

Я поспешил в сарай, где Шэрон держала большого старого Дира, и завёл погрузчик. Я не собирался устанавливать какие-либо рекорды скорости на суше на этом монстре, но я был чертовски настроен на попытку установить рекорд «сдвинуть с места кучу снега». Я начал работать на участке, о котором сообщил оператору, и мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы расчистить его, и ещё пять, чтобы убедиться, что появился свободный путь от площадки к коровнику. Затем я припарковал погрузчик на краю расчищенной площадки и оставил его с работающим двигателем и с включёнными фарами.

Я побежал назад, взял грузовик Шэрон и припарковал его, расположив с включёнными фарами по диагонали от трактора. Затем я взял внедорожник Мириам и поставил его на третий угол. Снегоход занимал четвёртый угол, когда услышал приближающийся вертолёт. Я бросился обратно за другим снегоходом, попутно крикнув Полу и девочкам, что вертолёт приближается, и поспешил обратно к импровизированной зоне посадки.

Винты поднимали так много снега, что приходилось прикрывать глаза, но экипаж, очевидно, знал, что делает, потому что, когда мне удалось их разглядеть, они уже приземлились и медики высыпали из бока этой большой, красивой, спасительной машины. Ведущий медик подбежал ко мне, и я указал ему, какой именно сарай. Он и ещё один медик сели на снегоход, и я помчал их туда, а двое других последовали пешком за нами с носилками.

После того, как я привёз первую пару медиков, я вернулся и помог остальным двоим. К тому времени, когда мы добрались туда с носилками, первая пара работала с Шэрон, а Пол стоял немного в стороне, наблюдая за ними. Его руки были в крови. Крови моей сестры. Думаю, я бы заплакал, если бы по моим венам не пробежало что-то леденящее.

Я был зол. Холодной злостью. Бог, Вселенная, или кого бы вы там ещё ни называли, снова попытались трахнуть нашу семью. Я проглотил эту злость и подошёл к Эшли. Врачи скорой помощи готовили Шэрон к носилкам.

— Так что же случилось? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

— О, Боже, Джош! Я не знаю! — буквально захныкала она. — Она была здесь, а я была там, кормила коз, и вдруг раздался этот страшный Грохот! Я обернулась и увидела, как со стены падает куча инструментов. Шэрон упала. Я подбежала к ней, а она лежала, схватившись за ногу, и повсюду брызгала кровь. Она крикнула мне: «Позови помощь!» и продолжала пытаться удержать свою ногу. Я побежала за вами, ребята.

Я кивнул и подошёл к стене. Там была стойка, на которой хранилась та коса, и ещё пара других, плюс несколько ручных пил и больших круглых лезвий, а также куча других острых вещей, таких как вилы и тому подобное. Один конец стойки вырвался из опорного столба в месте, где он был прибит. Мысленно я представил, как он отходит, и коса падает на Шэрон, рассекая ей ногу. Очень, очень жутко. Я услышал голос Пола позади себя.

— Джош, мне нужно пойти помыться, — сказал он. — Ты, наверное, хочешь поехать с ней в больницу. Они разрешат одному члену семьи, и ты, вероятно, справишься с этим лучше, чем Мириам, а мы с Эшли позаботимся о Мириам.

Я кивнул и повернулся к нему.

— Ты спас её, Пол, и я в долгу перед тобой. Очень большом. И я отплачу его в любое время, когда ты скажешь.

Он попытался отмахнуться, но я ему не позволил.

— Ты гребаный герой, чувак, — сказал я ему. — Просто прими это. Я пойду достану сани для снегохода. Мы сможем использовать их, чтобы доставить её к вертолёту.

— Ладно, береги её и себя, — сказал он мне. — Дай нам знать, что будет дальше.

Я согласился и пошёл искать сани. Я приготовил их как раз ко времени, когда врачи скорой помощи были готовы к эвакуации. Я предложил сани, и спасатели согласились. Шэрон была в полубессознательном состоянии. Я сказал ей, что мы вместе отправляемся в больницу. Затем подошёл, обнял и поцеловал Мириам на прощание, пообещав позвонить позже.

Вертолеты практичны, но не очень удобны. Когда мы тронулись в путь, я увидел, как Пол, Мириам и Эшли забираются в машины по углам посадочной площадки и убирают их.

Тридцати-сорокаминутный полёт был гладким, но шумным, и сиденья были жёсткими. Я узнал, что вертолёт и экипаж базировались на авиабазе Майнот а в CHI Mercy оказались случайно из-за другой доставки, жертвы аварии на снегоходе.

Когда мы прибыли в больницу, Шэрон отвезли прямо в отделение неотложной помощи. Мне принесли её личные вещи, в том числе и бумажник. Всегда практичная, она носила с собой кошелёк, как парень, без сумочки. Там были её водительские права, страховая карточка и тому подобное, и я смог разобраться с администрацией, пока врачи колдовали над ней.

Шэрон не могла сама подписать формы согласия и прочее, поэтому это сделал я, а потом отправился провести следующие три часа в жалкой приемной, выпив несколько чашек кофе.

Медсестры старались быть весёлыми, и чёрт возьми! Это всё-таки было Рождество! Насколько жизнерадостным вы могли бы быть, работая в отделении неотложной помощи вместо того, чтобы проводить время со своей семьёй? Я чувствовал, что старые обиды, депрессия, про которую я рассказывал Шэрон, возвращаются, подкрадываются снова, начинают омывать уголки моего разума тенями и заставляют меня задуматься, открыт ли где-нибудь поблизости бар, не смотря на Рождество. Или придётся заказать такси, чтобы меня отвезли туда.

В конце концов, за мной пришел санитар и дал номер палаты, в которую поместили сестру. Я пошёл, нашёл её и терпеливо ждал, пока суета вокруг моей сестры закончится, и я никому не помешаю. Потом я увидел её.

Я вошёл, и она выглядела ужасно. У неё был внутривенный катетер, надета кислородная маска, а вокруг всевозможные мониторы, подключённые к проводам. Её кожа была почти серой. Я подошёл к кровати и дотронулся до её руки. Глаза Шэрон слегка приоткрылись, и она одарила меня лёгкой улыбкой.

— Счастливого Рождества, Джош! — тихо сказала она, и мне захотелось думать, что я наконец-то не потеряю её.

— Как тебе больница? — спросил я. — Ты выглядишь как дерьмо.

— Я жива, — почти прошептала она. — Это твой подарок. Не отдавай его. И я думаю, что выгляжу лучше, чем дерьмо.

Я наклонился, чтобы поцеловать её в лоб, и у меня потекли слёзы. Две или три успели капнуть на неё, прежде чем я понял это и выпрямился.

— Не пытайся утопить меня, — упрекнула она меня всё тем же пугающе слабым голосом. — Я просто порезалась.

Я собирался как-то ехидно ответить, когда вошел врач. Он представился доктором Лассером, хирургом-травматологом, и осмотрел Шэрон. Затем он рассказал мне о травме, об относительно большом количестве швов, которые им пришлось наложить, и о том, что только завтра станет известно, сколько времени потребуется для восстановления моей сестры. Они собирались держать её пока под действием седативных [1] и обезболивающих, так что я могу пойти домой на ночь.

Я сказал доктору, что это исключено, даже если я смогу вернуться домой, и он указал на стул и кровать в углу.

— По крайней мере, хорошо покушайте и выпейте приличного кофе, — посоветовал он, заметив мою чашку в торговом автомате.

— На Рождество? — Я усмехнулся. — Где?

— «Бабушкин стол», — сказал он мне серьёзно. — Он открыт на Рождество для таких людей, как мы, застрявших на работе или оказавшихся в затруднительном положении, и находится в трёх кварталах к югу. Дороги уже расчищены. Он открыт до 11 вечера. Вы можете принести мне бутерброд.

Я приподнял бровь, и он рассмеялся.

— Шучу, — сказал он мне. — Скажите охраннику на выходе, кто вы и почему вы здесь. Сюда можно вернуться, чтобы вздремнуть. Ваша сестра никуда не денется, и мы о ней позаботимся.

Я поблагодарил его и отправился на поиски ресторана.

***

Среда -- Рождественская ночь

Было около полуночи, и я лежал на складной кровати, слушая ритмы больничных сигналов и вдыхая запах дезинфицирующих средств. Медсестра дала мне подушку и одеяло, и я просто лежал и смотрел на Шэрон. Она спала, и я решил, что тоже должен успокоиться. Я просто не хотел быть...

Я нашёл ресторан и получил действительно хороший ужин из индейки. Врач был прав, и я видел там других сотрудников больницы.

Я позвонил Мириам и рассказал ей всё, что знал сам, и что завтра узнаю больше. Младшенькая вздохнула с облегчением, услышав, что Шэрон вне опасности, но всё ещё была расстроена тем, что это произошло на Рождество. Я не винил её, а указал на то, что если бы не было Рождества, то нас бы не было на ферме, и Шэрон могла бы умереть от потери крови в полном одиночестве.

Эта мысль отрезвила всех нас. Она, Эшли и Пол собирались позаботиться о доме и животных — по крайней мере, они не умрут с голоду — до тех пор, пока Шэрон не вернётся домой.

Я ещё раз поблагодарил Пола за спасение жизни моей сестры и сообщил, что постараюсь немного поспать.

Попробуйте стать главным в семье. У меня это получалось не слишком хорошо. Стать ангелом милосердия.

Сразу после полуночи, после пересменки, пришел другой врач, чтобы проверить состояние Шэрон. Мне показалось, что он была не местным, но это не имело значения. Он проверил Шэрон и выглядел довольным. Затем осмотрел меня. Наверное, я выглядел такой же развалиной, как и Шэрон.

Я сказал доктору, что не смогу заснуть, так как мой разум перегрет из-за беспокойства о сестре, и он ответил, что исправит это. Через несколько минут после его ухода, появилась медсестра с двумя таблетками и диетической газировкой.

Я принял таблетки, они подействовали, и я уснул.

***

Четверг/Пятница

Следующие два дня были как в тумане.

Я проснулся от того, что приходила утренняя команда врачей, кипящая своим праздничным счастьем, заряженная семейными посиделками и тому подобным. Это только испортило мне настроение.

Шэрон была в сознании, хотя и немного заторможена из-за обезболивающих. Она в основном подтвердила то, что рассказала Эшли. Что стояла у стены, доставая вилы, чтобы вытереть ручки, когда вся стойка рухнула, и ее порезала одна из кос. Просто странная случайность.

Шэрон начала раздражаться на мои циничные и, скажем так, сердитые комментарии и сказала мне, чтобы я проваливал домой. На это я ответил, что не получится, пока дороги не будут свободны от снега, поэтому она застряла со мной. Тогда предложила мне пройтись по рождественским магазинам, и это действительно звучало как хорошая идея. Весь медперсонал улыбался, когда я уходил, заставив меня подумать, что я был большей занозой в их задницах, чем предполагал.

Я потратил некоторое время на поиски подарков для Шэрон и для остальных, а потом пообедал Сделав «Бабушкин стол» своей регулярной остановкой для еды, я всегда давал там слишком много чаевых.

Вскоре после того, как я вернулся к сестре в палату зашли доктор Орлиц, постоянный врач Шэрон, и доктор Лассер, хирург-травматолог. Оба зашли, чтобы проверить её. Они были удивлены тем, как хорошо она выздоравливает. Посовещавшись, они решили, что если она продолжит выздоравливать также быстро, то сможет вернуться домой уже в субботу.

Доктор Лассер объяснил, как они использовали рассасывающиеся швы для более глубокого восстановления и комбинацию скоб и швов на поверхности кожи. Шэрон должна была вернуться в больницу, чтобы убрать скобки, примерно через десять дней. Всё это время она должна быть ограничена в физической активности, но в остальном всё было бы в порядке.

В пятницу днём доктор Орлиц сказал мне, что он зайдет завтра утром, чтобы проверить Шэрон, и, если не возникнут какие-либо непредвиденные осложнения, он рассчитывает выписать её. Кроме того он сообщил мне, что следит за изменением дорожных условий и что шоссе к нашей ферме обещают расчистить до утра субботы. Я поблагодарил его и позвонил Мириам.

Мы договорились, что она, Эшли и Пол приедут на грузовике Шэрон в субботу утром. Все трое хотели сделать рождественские покупки, прежде чем мы вернёмся домой. Я попросил принезти сменную одежду для Шэрон, так как та, в которой её забрали, была испорчена.

Шэрон продиктовала небольшой список подарков, которые она хотела, чтобы я купил для остальных. Она ничего не говорила обо мне и не хотела говорить.

— Сюрприз, — сказала она.

Я сидел в палате и наблюдал за ней, в основном. Она устала и принимала много лекарства, и я не собирался утомлять её. Иногда она была с чистой от лекарств головой и каким-то образом ей удавалось быть оптимистичной. Сестра утверждала, что её выживание означает, что мы разрушили проклятие и что всё теперь будет хорошо.

Какая-то часть меня хотела, чтобы её оптимизм увлёк меня. Другая часть всё ещё продолжала злиться на Бога.

Если честно, я просто хотел, чтобы Шэрон была счастлива и здорова.

***

Суббота

В субботу утром Мириам, Пол и Эшли приехали в больницу пораньше и, так как часы посещений ещё не начались, вызвали меня к себе.

Доктор Орлиц должен был приехать только после полудня, так что я решил присоединиться к ним троим в походе по магазинам. Я уже позавтракал «У бабушки», поэтому подождал, пока ребята выпьют кофе из автомата, и мы отправились по магазинам. Они купили то, что посчитали нужным, а Мириам к тому же подобрала всем оберточную бумагу со скидкой и всякую прочую ерунду.

Мы вернулись в больницу к 11 утра, и персонал, идя нам на встречу, нарушил правило двух посетителей, позволив Полу и Эшли присоединиться к Мириам и мне в палате.

Мириам заплакала, когда смогла обнять и поцеловать Шэрон, которая выглядела уже намного лучше. Эшли, похоже, была довольно близка к слёзам, но смогла удержать их в себе. Пока девочки разговаривали, я отвел Пола в сторону и ещё раз поблагодарил его за спасение жизни моей сестры. Доктор Лассер объяснил, что порез бедренной артерии был потенциально смертельно опасным, и только умелое использование Полом жгута и повязки позволило выиграть время, необходимое для того, чтобы доставить её в отделение неотложной помощи и остановить кровотечение. Пол спокойно отнесся к этому, считая, что просто делал свою работу.

Мне действительно начинал нравиться этот парень, несмотря на его отношение.

Доктор Орлиц одобрил выписку Шэрон, убедившись, что у неё есть костыли, и предложил нам приобрести ходунки или трость с несколькими наконечниками. Шэрон сообщила, что у неё остались бабушкины ходунки с тех пор, как та сломала бедро. Мы заехали по дороге в больничный магазин и купили трость. Доктор дал Шэрон список того, что ей можно и нужно было сделать и чего нельзя.

К 2 часам дня мы все вместе выехали домой. Я ехал впереди с Шэрон, вытянувшей больную ногу перед собой. Остальные трое ехали сзади.

Мы вернулись на ферму в три тридцать, и к четырем часам Шэрон устроилась в мягком кресле в гостиной рядом с камином. По предложению Мириам все разбежались, чтобы наедине приготовить подарки. Шер наняла меня, чтобы я сделала подарки для Мириам, Пола и Эшли, а затем попросила Пола помочь ей с моим. Почему она выбрала именно его, а не Мириам, я понял позже.

Мириам заранее приготовила ветчину в мультиварке, и теперь она, Пол и Эшли были заняты приготовлением нашего запоздалого рождественского ужина. Я сидел рядом с Шер. Мы разговаривали с ней, параллельно играя в Fetch. Мы говорили о ближайшем будущем и о том, что ей понадобится помощь на ферме, пока она не выздоровеет настолько, чтобы обходиться одной. Сестра рассказала мне, что выше по дороге есть другая ферма, на которой брат и сестра ещё учатся в средней школе. Шэрон подумала, что сможет заплатить им за то, чтобы они пришли и поработали у неё по хозяйству. Или, может быть, она наймёт наёмного рабочего, который мог бы делать некоторые ремонтные работы и улучшения, которые ей понадобятся.

Всё это заставило меня задуматься. Нужно было принимать решение. Но, в то же время, нужно было убедиться, что я делаю всё правильно.

Мириам позвала нас на ужин, и мы с Полом помогли Шэрон устроиться за столом. Шэрон использовала слово «благодать», когда поблагодарила Господа за пищу, наше здоровье и особенно за семью и хороших друзей, которые позаботились о том, чтобы она была жива. Одним словом - благодать.

Мы наелись щедрыми запасами из кладовой Шэрон, дополненной несколькими блюдами, которые Мириам купила в городе. И когда у нас в животах не осталось места даже для десерта, Мириам провозгласила, что объявляется перерыв в нашем застолье, чтобы разобраться с подарками. Только после этого горячий яблочный пирог и мороженое должны были завершить праздничный ужин.

Мы отправились в гостиную, усадили Шер поудобнее в кресле, а затем Мириам организовала демонстрацию подарков, переходя постепенно от младшего участника, Эшли, к старшему, Шер. Подарки были не слишком дорогими. Они приобретались в знак признательности, и их стоимость не имела значения.

Когда очередь дошла до меня, Шэрон попридержала приготовленный для меня подарок.

— Я приберегаю его напоследок, Джош, — улыбнулась она. — Просто продолжай, и закончим на этом.

Я так и сделал, решив уступить и подождать, когда придёт её очередь.

Выбирались знаки нашего внимания опять же, продуманно и не дорого. Ну, может быть, мой подарок для Шэрон выбивался из общего ряда. Подвеска с белым бриллиантом в окружении аметистов. На ней это выглядело замечательно.

Как и следовало ожидать, я получил лекцию «ты не должен был этого делать». В ответ она прослушала от меня лекцию «О, да, я должен был это сделать».

Затем она вручила мне мой подарок. Небольшая коробка, в простой упаковке. Открыв её, я обнаружил, что смотрю на другую коробку типа «флип» [2], как для украшений. Когда я открыл её, моё сердце подступило к горлу.

Там были два красивых, простых кольца из белого золота, которые я видел раньше. Это были обручальные кольца наших бабушки и дедушки. Я растерянно посмотрел на Шэрон.

— Я подумала, что они должны быть у тебя, Джош, — тихо сказала мне Шер. — У них была чистая любовь, как и у тебя.

Я ничего не сказал. На самом деле, я ничего не мог сказать. Но я достал дедушкино кольцо и надел его на безымянный палец левой руки. Оно подошло идеально.

Я встал, протянул бабушкино кольцо Шер, и пока она смотрела на меня в полном замешательстве, я надел его на её безымянный палец левой руки. И кольцо тоже подошло.

Я поперхнулся, но сумел сказать:

— Вот где ему место...

Шэрон ничего не сказала. Я подозреваю, что это было потому, что, как и я, она не могла ничего говорить. Я наклонился и нежно поцеловал её, и она поцеловала меня в ответ, сначала нежно, потом сильнее, пока не схватила меня за затылок и не притянула к себе. Я понял, что решение, которое я должен был принять, было наконец принято.

Мы закончили вечер десертом и сладким, выдержанным несколько лет вишнёвым вином Шэрон. После этого Пол помог мне поднять Шэрон по лестнице и уложить её в постель.

Он и девочки ушли, чтобы сделать всё, что они хотели сделать, а я разделся и присоединился к Шэрон в постели.

— Я пока не могу трахаться, Джош, — сказала она мне, когда я скользнул внутрь. — Извини.

— Я знаю, — сказал я, осторожно обнимая её. — Но мы можем прижаться друг к другу. До тех пор, пока твоя нога отдыхает и ты не испытываешь слишком сильной боли.

— Я приняла пару обезболивающих таблеток вместе с вином, — пояснила мне сестра. — Сейчас я ничего не чувствую. Кроме тебя и твоего замечательного тела. Кстати, Джош, ты удивил меня тем, что надел кольца. Я имела в виду их только как символ твоей невероятной любви.

— Шер, я знаю, что мы не можем вступить в законный брак, — сказал я ей, — поэтому я не могу сделать тебе предложение, как бы мне не хотелось. Но ты можете считать это символом моей любви к тебе. Я никогда не перестану любить тебя, сестрёнка. И ты можешь отнести мои слова в банк.

— И я никогда не перестану любить тебя, Джош, — сказала она мне, слегка повернувшись ко мне спиной. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — повторил я и поцеловал её в затылок.

Через несколько минут я заснул.

***

Воскресенье/Понедельник

Воскресенье прошло в унылой рутине. Я присоединился к Эшли в выполнении домашних дел, затем Пол помог мне расчистить дорогу и пространство перед сараями. Мириам составила список покупок для следующей поездки в город, а Шэрон рыскала, жаловалась и стонала о том, что ничего не может сделать и чувствует себя совершенно бесполезной.

Все оценили другой мой подарок Шэрон. Это был один из тех кофейных автоматов, которые могли делать от чашки до графина напитка и имели большой резервуар для воды.

Поздним утром, убедившись, что Шэрон комфортно отдыхает, а рядом с ней лежит полностью заряженный мобильный телефон, мы с Полом взяли Мириам и Эшли покататься на снегоходах, проехав по окрестностям. Мы с Мириам были гидами. Пол и Эшли были очень впечатлены увиденным. Даже после того, как мы объяснили, что всё выглядит гораздо лучше, когда не находится под снежным одеялом.

Во второй половине дня Мириам вытащила несколько старых салонных игр, в которые мы играли в детстве, и мы впятером начали играть в настольные игры, карты и всё такое прочее.

Воскресный вечер был занят простым супом, бутербродами и остатками еды, и ещё большим количеством разговоров. На этот раз Шэрон захотела переместиться в гостиную к камину. Мы помогли ей расположиться и провели вечер, просто отдыхая в компании друг друга.

Потом помогли ей вернуться в постель, и я присоединился к сестре. Это была ещё одна тихая ночь, проведённая в объятиях, пока я обдумывал телефонный звонок, который мне нужно было сделать утром.

***

Утро понедельника выдалось солнечным и ясным. Блеск снега отражался, как куча галогеновых ламп, разбросанных по всему двору. Температура на улице повышалась, и мы должны были получить немного оттепели, но пока что середина Северной Дакоты выглядела как Новая Англия на гравюре Карриер и Айвз [3].

Я позаимствовал кабинет Шэрон, чтобы позвонить своему боссу.

— Доброе утро, Джош! — ответил он на мой звонок. — Ты производишь впечатление счастливого... и трезвого... В чём дело?

— Тони, я действительно ненавистно говорить это тебе, но... Я подаю в отставку. Семейные проблемы заставили меня осознать, что мне нужно быть с моей сестрой Шэрон, поэтому мне придется вернуться сюда, в Девилс-Лейк. Я буду работать с любой переходной командой, которую ты назначишь, чтобы сдать свои проекты, но это придётся делать по электронной почте и телефону в течение следующих нескольких месяцев, потому что я не могу уехать отсюда...

На другом конце провода прошло несколько секунд тишины после того, как я замолчал.

— Джош... — раздался его тщательно контролируемый голос. — Что случилось?

— Я приехал к сестре на праздники, вместо того, чтобы напиться. Она попала в опасный для жизни несчастный случай и сейчас выздоравливает. Я ей нужен здесь. Что ещё более важно, я должен быть здесь. Личные дела начинают складываться воедино, и я не хочу потерять прогресс.

— Хорошо, Джош, для начала, — сказал мне Тони, и я почувствовал, как он переходит в режим переговоров, — как насчёт того, чтобы не увольняться? Возьми пару месяцев оплачиваемого отпуска и позаботься о Шэрон. И хорошенько обдумай то, что я скажу дальше.

— Ладно... — протянул я с любопытством.

— Оттуда можно добраться до аэропорта, верно? — спросил он. — Вы где-то рядом с ним?

— Зависит от твоего определения слова «рядом», Тони, — ответил я. — Но да, в Девилс-Лейк есть аэропорт.

— Хорошо, — продолжал он, — а что, если ты будешь работать удалённо? Работай из дома. Даже если это будет дом твоей сестры. Во всяком случае, большинство твоих проектов в последнее время находятся в удалённом доступе. В тех редких случаях, когда тебе придётся путешествовать, мы сможем решить эту проблему. Я, наверное, хотел бы видеть тебя здесь, может быть, по паре дней раз в пару месяцев. Ты же ты умеешь пользоваться Скайпом? Мы могли бы использовать и такую связь... Честно говоря, Джош, когда ты сказал мне, что уходишь, это было как удар по яйцам. Вы со Стивом — два моих самых опытных технаря, и мне нужно, чтобы вы наставляли ребят, идущих в след за вами. Это не очень хорошая позиция для переговоров, но я скажу тебе прямо, что я сделаю всё возможное, чтобы ты продолжил работать на меня. Будь уверен, я очень серьёзно отношусь к этому.

— Дай мне минутку, — попросил я его, пока прокручивал в голове возможные варианты.

Удалённый доступ — это удалённый доступ. Он был прав, я мог делать практически всё, что нужно моим клиентам, из любого места, где есть Wi-Fi. И если бы мне нужно было путешествовать, я мог бы добраться до центра в Денвере, а оттуда куда угодно. Шэрон должна выздороветь, прежде чем я смогу разъезжать по городам, но это можно подождать.

— Хорошо, Тони, я не ухожу в отставку, — сказал я ему и услышал, как он пробормотал «слава Богу», потом добавил: — Я отправлю тебе электронное письмо с моими идеями о том, как это сможет работать, а ты пришлёшь мне ответ с тем, что сможешь сделать со своей стороны. Надеюсь, мы разберёмся. Но в течение следующих двух месяцев я буду находиться в ограниченном доступе. Надеюсь, я только что спас твой Новый год.

— Да, — согласился он. — И спасибо. Мы разберёмся. В любом случае, все знают, что ты остаёшься без денег до шестого числа. Позаботься о Шэрон и передай ей привет от моего имени. Желаю твоей сестре скорейшего выздоровления.

— Спасибо, — поблагодарил я его. — Отдай всё самое лучшее в тебе своей семье ради меня. Я созвонюсь с тобой позже.

Мы закончили разговор, и я пошёл к Шэрон сообщить, что останусь с ней. Я как-то забыл рассказать ей раньше о своих планах относительно работы на Тони.

— Ты, чёрт возьми, точно не останешься! — сообщила она мне. — Ты не можешь просто уйти с работы, Джош. Я ценю это предложение, и видит Бог, я была бы рада видеть тебя каждый день, но у тебя есть своя жизнь, которую ты должен продолжать в нужном направлении. И это не говоря уже о том, чтобы выхаживать свою сестру и помогать ей выздоравливать!

Именно тогда я рассказал ей о своей договорённости с Тони. Выслушав меня она стала заметно счастливее. Как и Мириам, когда та узнала, что я собираюсь делать дальше.

Ей, Полу и Эшли нужно было вскоре уезжать обратно в Сан-Франциско, чтобы вернуться к понедельнику, тринадцатого числа. Они решили, что проделают долгий путь на юг, направившись в Фарго, а затем в Омаху, затем в Денвер, Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Это будет менее 40 часов езды, и они смогут уложиться в 5 дней пути или около того.

Пол осмотрел рану Шер и сменил повязку, отметив, что она быстро заживает.

— Неплохо, для старого бродяги, — улыбнулся он ей и, конечно, получил ответ!

— Ты попробуй повторить это, когда я могу догнать тебя и хорошенько отшлепать! — сказала ему Шэрон, и он рассмеялся.

— Я, наверное, при этом буду выглядеть очень глупо? — пошутил он.

— Не знаю, — ответила она. — Ну-ка, иди сюда.

Невероятно, но он пошёл.

— Спусти штаны, — сказала она ему.

Он сделал.

— Повернись и наклонись вперёд, — приказала ему Шэрон.

Он и это сделал. Мне казалось, что я наблюдаю за крушением поезда. Я не мог отвести взгляд. Шэрон протянула руку вперёд и одной рукой схватила его за яйца. Другой рукой она сделала ему три быстрых, сильных шлепка по голым ягодицам, которые он принял, лишь слегка вздрогнув.

Сестра отпустила его, и Пол поднялся, натянул штаны и повернулся к ней. Всё ещё с ошеломлённой улыбкой.

— Нет, — ответила она. — Не глупо. Может быть, самодовольно. И чертовски сексуально. Но не глупо.

Он усмехнулся и поцеловал её в лоб.

— Так что же нам делать с Новым годом? — спросила Мириам. — Шэрон не сможет танцевать, но все мы можем. В городе должен быть кто-то, кто устраивает вечеринку.

Я начал было возражать, но Шэрон перебила меня.

— Я думаю, что это отличная идея, — сказала она мне. — Лезвие бритвы. Много места для всех, чтобы рассредоточиться и я могла остаться в стороне, приличная еда, напитки по завышенным ценам... Наверное, хорошая живая музыка. Почему бы и нет?

— Потому что я не хочу, чтобы тебе было больно? — заявил я.

— Не волнуйся, я не буду мешать, — пообещала она. — Но тебе нужно будет позвонить и забронировать столик на вечеринку такого масштаба. Поговорите с Мигелем, он мой друг. Расскажи ему, что случилось и чего мы хотим. Посмотрим, сможет ли он нас принять.

Я научился делать то, что она хочет. Я позвонил и поговорил с Мигелем, и он был очень любезен. Мы договорились, что будем там около шести вечера, поужинаем и останемся на вечеринку. Там должна была выступить какая-то группа под названием Skewed View [Искажённый вид] из Миннесоты. Они приехали в отпуск, чтобы заняться подлёдной рыбалкой и заодно решили выступить.

Вечер понедельника прошёл за ужином, играми и разговорами. И закончился ещё одной ночью с Шэрон. Я чувствовал себя лучше, чем когда-либо, свернувшись калачиком со своей сестрой.

***

Вторник -- канун Нового года

Вторник был еще одним простым днём, с домашними делами, уборкой и тому подобным. Жизнь на ферме гораздо более спокойная, когда вы не пытаетесь зарабатывать на жизнь. И это было хорошо, так как четверо из нас никогда бы не поспевали за Шэрон, даже если бы были полностью работоспособны.

Пол и Мириам занялись выпечкой. Во второй половине дня Пол помог Шэрон принять ванну и ещё раз осмотрел рану. Она чувствовала себя хорошо, поэтому уговорила его помочь ей выбрать красивое платье, в котором она могла бы покрасоваться, не обнажая повязку на ноге, и потребовала остальных, чтобы они переоделись в слегка высококлассную повседневную одежду.

К шести часам мы уже были впятером в ресторане, и Мигель встретил нас в дверях, очень дружелюбный и заискивающий перед Шэрон. Он был особенно внимателен к тому, чтобы ей было удобно, и ему удалось усадить нас за столик на танцполе, который давал хороший вид на группу и в то же время защищал Шэрон.

— У тебя что-то было с этим парнем? — спросил я сестру..

— Я встречалась с его женой какое-то время, — сказала она мне, когда мы усаживали её на место.

Она рассмеялась, увидев мой недоверчивый взгляд.

— Я шучу! — успокоила она меня. — Я встречалась с Мигелем какое-то время, когда он и его брат впервые приехали сюда. Потом мы разбежались. Он женился на Мари, и я с ней подружилась. Мы с ней ничего не делали вместе... Хотя мы могли бы. Но это всё древняя история.

В ресторане было обширное меню на всю ночь, и мы сделали заказ. Мигель принёс первую порцию напитков. К восьми тридцати группа была готова к выступлению. Они начали в девять, и, надо отдать должное, были великолепны. Смесь классического рока, кантри, кавера/трибьюта и так далее, исполняющая песни с 60-х годов до наших дней. Очень танцевально, очень профессионально. Мириам и Эшли занимали нас с Полом на танцполе. Чего я, кстати, обычно не делаю.

Пол сказал мне, что если я захочу, он поедет со мной домой, и я оценил его предложение, но решил, что хочу оставаться трезвым.

Незадолго до полуночи я вытащил Шэрон на танцпол. Ну, на самом деле, я ее не тащил. Я помог ей осторожно выйти из-за стола, в то время как Пол, Эшли и Мириам образовали вокруг нас что-то вроде защитного полукруга, чтобы никто не столкнулся с нами. Группа сбавила обороты, и я начал чудесный медленный танец с Шер, просто держа её на руках и покачиваясь под «Wonderful Tonight» Эрика Клэптона. Затем группа заиграла блюз в стиле Блумфилда.

Все следили за обратным отсчётом оставшегося до Нового года времени, который был показан на большом телевизоре бара. Мы отсчитывали время вместе с толпой, держась друг за друга, и группа заиграла зажигательную песню Auld Lang Syne, в то время как все целовались друг с другом. Я забылся и поцеловал Пола тоже. Из-за этого девочки громко рассмеялись, а мы с Полом ухмылялись, как дураки.

Мы поднимали тосты с дешёвым шампанским и выковыривали из волос серпантин, и, наконец, около часа ночи отправились обратно на ферму, чувствуя себя очень, очень хорошо в этом мире.

Когда мы вернулись в дом, Шэрон остановила нас на кухне.

— У меня к вам всем есть просьба об одном одолжении, — сказала она, и мы выжидающе посмотрели на неё. — Я знаю, что какое-то время не смогу заниматься сексом, — продолжила она, и мы кивнули, — но моё рождественское желание было о сексе, а я его не получила, потому что Санта был занят спасением моей жизни благодаря вам, ребята. Но мне всё равно хочется. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы Джош съел мою киску, а Пол позволил мне отсосать ему. Вы, девочки, сделайте всё, что угодно. Осторожно, потому что я не хочу ничего разрывать, но я хотела бы начать Новый год с оргазма.

Мы вчетвером посмотрели друг на друга и пожали плечами, почему бы и нет?

Так мы и сделали, как нас попросили. Осторожно раздели (за исключением бинтов) и положили Шэрон перед камином. Я опустился между её бёдрами, в то время как девушки прижимались друг к другу, лаская и сося сиськи Шер, а Пол оседлал её лицо. Сестра лизала свисающие перед её лицом яйца, пока член Пола не затвердел, а затем переключила свой рот на его отсос. Ориентируясь на стоны, которые исходили от Шэрон, и на мой предыдущий опыт по ебле с ней, я попытался медленно нарастить ее до максимального оргазма.

Мне не хотелось, чтобы при этом она крутилась, дёргалась, начав, возможно, вырывать скобы или что-то в этом роде. Я обхватил сестру рукой, стараясь держать полуобездвиженной. Мириам и Эшли тоже придумали, как заякорить Шэрон весом своих тел.

В конце концов нам удалось довести её до чрезвычайно изысканного оргазма, который отражался на ней, как большая оргазмическая волна, плещущаяся вокруг.

Вскоре Пол простонал:

— О, чёрт, подруга! Я потеряю контроль!

Услышав его стон, Шэрон схватила Пола за задницу и с силой надавила, заставляя его член войти в её горло так глубоко, насколько можно было, помогая себе встречным движением головы. И ведь смогла, крякнув, принять весь этот шланг!

Я переместился вверх по пизде Шэрон до клитора. Впился в него губами и языком и, подняв глаза, взглянул поверх её живота и сисек. Словно специально для расширения моего обзора Мириам и Эшли отодвинули свои головы, и я смог увидеть нечто удивительное!

Мошонка Пола была расплющена об подбородок сестры настолько, что ему наверняка было больно, а на горле сестры вырос длинный подвижный бугор, в конце которого пульсировал небольшой участок кожи в такт выбросам спермы. Пол сбрасывал свою ношу, завершая фантастически гедонистический звон Нового года...

Я кончил позже, когда мы вдвоём с Шер были в постели, и она попросила меня оседлать её, чтобы она могла отсосать и мне.

«Что ж, это совершенно другой способ начать Новый год, чем я когда-либо пробовал раньше. — думал я, лежа рядом с ней, и мы засыпали. — Даст Бог, всё будет только лучше...»

КОНЕЦ

***

Примечания переводчика:

1. Седативные средства (через фр. sédatif от лат. sedatio «успокоение»), или психолептики, — лекарственные вещества, вызывающие успокоение или уменьшение эмоционального напряжения без снотворного эффекта, и в то же время облегчают наступление естественного сна и углубляют его.

2. Упаковка «флип» (или флип-бокс), также называемая коробкой книжного типа, состоит из 2 частей: внутренней коробки и внешней обложки книжного типа, которая при закрывании одевается на нижнюю часть.

3. Карриер и Айвз (англ. Currier and Ives) — известные издатели литографических гравюр из Соединенных Штатов.