Рассказ " Relentless " англоязычного автора PAPATOAD

Всем героям рассказа больше 18 лет

Я был женат восемнадцать лет и до сих пор не знал свою жену. Наверное, это была моя вина, что я не старался усерднее. Казалось, мы прекрасно ладили, но между нами не было настоящей связи. Я никогда не считал ее любовью всей своей жизни, и у меня было ощущение, что это взаимно. Но мы были достаточно совместимы, чтобы иметь троих детей-подростков.

Я работал в отделе претензий крупной автостраховочной компании. Это была офисная работа с хорошими льготами. Через три года у меня были бы пенсионные выплаты. У нас был собственный дом, но сумма ипотеки превышала текущую оценочную стоимость.

Норин была хорошей супругой во всех отношениях. Из-за троих детей она была домохозяйкой. В доме всегда было чисто, одежда выстирана и выглажена, а еда приготовлена превосходно. Должно быть, вся работа по дому была для нее хорошим упражнением, потому что у нее все еще была та же прекрасная фигура, что и в старших классах, когда мы познакомились. Колледж нас обоих не интересовал. Мы поженились через год после того, как я поступил на работу.

Норин хотела уехать от родителей и побыть одна. Я хотел регулярного секса. Поскольку нам было комфортно друг с другом, мы казались хорошей парой. К сожалению, между нами не было безумной, страстной, сказочной романтики. Секс всегда был хорошим. До сих пор я никогда не чувствовал, что между нами были какие-то проблемы, особенно в этой области. Наверное, я был неправ.

Это началось на одной из тех ужасных вечеринок в компании. Я не танцевал, но Норин танцевала. Я без проблем предоставил ей полную свободу действий, просто чтобы она мне не мешала. Я провел вечер, сидя с несколькими другими супругами, которые не танцевали. Неженатые парни почти всю ночь развлекали жен и незамужних девушек на танцполе. Единственная проблема, казалось, заключалась в том, что она танцевала с Дирком Франклином больше, чем, по моему мнению, было необходимо. Он был хорошим танцором, но при этом еще и словоохотливым бабником. Несколько раз в течение вечера я на несколько мгновений терял Норин из виду, но она всегда появлялась снова.

Для меня это был не самый веселый вечер, но это была жертва, на которую я пошел, чтобы моя жена могла немного взбодриться. Самым приятным будет секс, когда мы вернемся домой. Немного выпивки сильно влияло на ее поведение в постели. Это сделало время, проведенное на вечеринке, более терпимым. Тот вечер был особенно приятным.

В понедельник утром на работе все это как рукой сняло. Первые несколько часов все было нормально, но потом я начал замечать, что некоторые парни поглядывают в мою сторону, а некоторые хихикают. Я пригляделся повнимательнее и обнаружил, что Дирк непринужденно болтает о своем недавнем завоевании. Дважды он посмотрел в мою сторону и улыбнулся, или, лучше сказать, ухмыльнулся мне. Мы с Дирком не очень близки. Мне не нравится этот парень, и я не оценил того, что он делал.

Незадолго до обеда мне удалось загнать в угол одного из моих самых надежных коллег в копировальной комнате.

— Барри, что, черт возьми, происходит с Дирком? Если этот сукин сын улыбнется мне еще раз, я ему врежу.

— Я не уверен, правда это или нет, Джон, но он хвастается перед всеми, что трахнул Норин в субботу вечером.

— Это чушь собачья. Норин ни за что не подпустила бы его к себе.

— Я так и думал, но у него есть трусики, которые, как он утверждает, принадлежат ей. Он показывает их всем парням и даже позволяет их понюхать.

— Как он мог заполучить ее трусики? Это не имеет смысла.

— Джон, он утверждает, что она отдала их ему после того, как он трахнул ее в одном из конференц-залов отеля.

— Ты их видел?

— Да. Они были шелковыми. Серого или серебристого цвета.

— Спасибо, Барри. Никому ничего не говори. Я твой должник.

Если бы Барри сказал, что трусики были красными или черными, я бы просто отшутился, но я был там, когда Норин одевалась для вечеринки. Она надела свой любимый комплект белья из серебристого шелка. В этом году я купил ей лифчик и трусики на день святого Валентина.

Минут через двадцать я заметил, что Дирк направляется в мужской туалет. Этим утром он выпил много кофе. Я шел прямо за ним.

Я не любитель разговоров на детской площадке. Я ни за что не собирался встречаться с Дирком лицом к лицу и просить его или приказывать ему прекратить распространять ложь о моей жене. По одной причине, я больше не был уверен, что это ложь. Если бы я все-таки встретился с ним лицом к лицу, это, вероятно, насторожило бы его. Я этого не хотел.

Самым простым способом решить проблему было бы ударить его головой о кафельную стену перед писсуаром. Поскольку я был джентльменом, я подождал, пока он закончит, а затем ударил его кулаком прямо в нос, как только он повернулся. Что-то громко хлопнуло, и у меня вся рубашка стала в крови. Это меня разозлило, и я ударил его еще раз, когда он согнулся, зажимая нос.

Дирк был крупным парнем, но он не оказал никакого сопротивления и не сделал попытки защититься или дать сдачи. Я нашел у него в кармане шелковые трусики и нанес ему два сильных удара ногой в область промежности. Когда я выходил из туалета, я заметил, что его тошнит.

Я ушел пораньше пообедать, а когда вернулся, то узнал, что моя работа в компании была прекращена. Дирка увезли в больницу. Им потребовалось меньше двадцати минут, чтобы закончить оформление, и я был в прошлом.

Сегодня был день покупок. Я сидел за кухонным столом, когда Норин заехала в гараж. Я поднял глаза, когда она вошла на кухню с несколькими пакетами продуктов.

— Привет, дорогой. Что ты делаешь дома в середине дня? Ты заболел? - Я не ответил, когда она поставила пластиковые пакеты на столешницу. - Не хочешь помочь мне принести остальное?

Я так и не ответил, и она вернулась в гараж. Она вернулась с еще шестью пакетами, но, ничего не сказав, поставила их на край стола.

— Что-то не так, Джон? Я могу это сказать. Почему ты дома? - Говоря это, она начала разбирать сумки.

— Меня уволили.

— Это не имеет смысла. С чего бы им тебя увольнять?

Я сидел и пытался придумать, как начать разговор. Я не очень-то в этом уверен. В конце концов, я просто бросил ей трусики через стол.

— О Боже, нет! - Увидев их, Норин села и схватилась обеими руками за голову. "н- Нет! Нет! Нет! Этого не может быть. - Я видел, как моя жена начала плакать. Это был не стон и не причитание, а что-то среднее.

— Они покрыты засохшей спермой. Ты можешь мне это объяснить?

После моего вопроса плач, казалось, усилился. Она опустила голову на стол, и все, что я мог слышать, это ее тихое бормотание снова и снова: - Нет! Нет! Нет!

Я терпеливо ждал почти минуту. Моя жена попыталась вытереть слезы со своего лица, а затем посмотрела на меня.

— Мне жаль, Джон. Действительно жаль. Это была ошибка. Я слишком много выпила и допустила ошибку.

— Чушь собачья. Ты была не настолько пьяна. Ты точно знала, что делаешь, не так ли?

— Нет, Джон. Ты должен мне поверить. Это была ошибка, ужасная ошибка. Между мной и Дирком ничего нет. Честно. Мне очень, очень жаль.

— Если это была ошибка, почему ты не сказала мне об этом, когда это случилось?

— Я не хотела, чтобы ты узнал. Я не хотела причинять тебе боль.

— Если ты не хотела, чтобы я узнал, зачем тебе понадобилось делать это с самым большим болтуном во всей компании?

— Он обещал никому ничего не говорить.

— Блядь, ты такая глупыйая? Этим утром он позволял каждому парню в здании нюхать твои трусики. Почему ты была настолько глупа, что позволила ему их взять?

— Я не давала ему их взять. Я отдала их ему, чтобы он мог их выбросить. Я использовала их, чтобы вытереться, и не смогла надеть обратно.

— Что ты вытирала, Норин? Почему ты воспользовалась трусиками за тридцать долларов, чтобы привести себя в порядок?

— Джон. Мне жаль. Этого не должно было случиться.

— Ты имеешь в виду, что я никогда не должен был узнать об этом, или что тебе не следовало этого делать?

— И то, и другое. Черт возьми. Я облажалась, Джон. Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Что ты вытирала, Норин? Ты так и не ответила мне.

— У него не было презерватива. Он кончил в меня. Мне пришлось вытирать сперму, и трусики были единственной вещью, которая оказалась под рукой.

— Это просто великолепно. Как я должен на это реагировать? Ты действительно ждешь, что я скажу, что прощаю тебя?

— Нет.

— Как насчет причины? Ты можешь назвать мне причину, по которой ты это сделала, и не нести чушь о том, что ты была пьяна? Я на это ни на минуту не куплюсь.

— Нет. Я была не настолько пьяна. Мы с Дирком хорошо проводили время весь вечер. Он хороший танцор и очень веселый человек. Он знает, что нужно сказать девушке. То, что заставляет чувствовать себя хорошо.

— Значит, вы двое просто забрели в один из пустых конференц-залов и занялись безумной, страстной любовью?

— Нет. Все было не так.

— Как это было?

— Не заставляй меня делать это, Джон. Не заставляй меня говорить об этом.

— Ты отсосала ему, Норин? Ты отсосала ему?

— Нет, черт возьми. Нет. Он стянул с меня трусики и наклонил меня над одним из столов. Он был во мне меньше минуты, а потом кончил. Я ничего не поняла из этого. Он ткнул меня, и все было кончено, вот так просто. Мне потребовалось больше времени, чтобы привести себя в порядок.

— Для этого я у тебя и есть, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Что ты сделала первым делом, когда мы вернулись домой? Скажи мне, Норин. Что ты велела мне сделать, когда мы оказались в спальне?

— Нет, Джон. Это не имело никакого отношения к тому, что мы с Дирком сделали. Честно.

— Не успели мы лечь в постель, как ты забрался на меня сверху в позиции шестьдесят девять. Ты только что позволила Дирку кончить в тебя, а потом потерлась своей грязной волосатой пиздой о мое лицо. Это было то волнение, которого ты ждала, но не получила от Дирка?

— Джон. Нет. Все было не так.

— Чушь собачья. Ты испытала пронзительный оргазм, когда я слизывал сперму другого мужчины с твоей пизды. Должно быть, это тебя по-настоящему возбудило. Было не достаточно того, что ты переспала с ним, но, придя домой, ты выплеснула его сперму мне на лицо. Ты не приняла душ. Ты даже не подмылась. Мне становится дурно от одной мысли об этом. Ты действительно думаешь, что я смогу простить тебя за это?

— Дело было не в этом, Джон. Я была чертовски возбуждена. Дирк не доставил мне никакого удовольствия. Ты всегда так поступаешь. Все, о чем я могла думать, - это как добраться домой и затащить тебя в постель. Я хотела тебя, Джон. Ты был мне нужен.

— Извини, но я вижу это не так.

— Джон, ты делаешь из мухи слона. Это ничего не значило. Это ничего не значит. Мы можем это пережить.

— Норин, ты действительно думаешь, что это было ничего? Я потерял работу. Я потерял пенсию. Я потерял жену и детей. Думаю, для тебя это ничего не значило, но для меня это было всем.

Моя жена просто сидела и смотрела на меня, пока я вставал со стула.

— Я должен сейчас уйти. Полиция, вероятно, скоро будет здесь. Я не хочу сейчас с ними разговаривать.

— Зачем приедет полиция? Что еще происходит, Джон?

— Боюсь, я немного обидел твоего любовника, когда вернул тебе твои трусики. Вот почему меня уволили. Я уверен, что полиция уже получила заявление от Дирка. Черт возьми, я могу провести пару месяцев в тюрьме только ради того, чтобы ты могла потрахаться хоть минутку. Большое спасибо, дорогая.

— Куда ты идешь? Что мне теперь делать?

— Я не знаю, где я буду. Я загрузил все свои вещи в машину, пока ты ходила по магазинам. Я позвоню тебе позже.

Она выглядела так, словно собиралась снова включить водопровод. Я повернулся, прежде чем выйти за дверь. - Я оставляю за тобой право объяснить, что случилось детям. Если ты солжешь или исказишь правду, я могу гарантировать, что ты пожалеешь об этом.

На банковских счетах было достаточно денег, чтобы продержаться как минимум полгода. Перед отъездом из города я расплатился по всем кредитным картам и аннулировал их. Она могла тратить деньги так, как хотела или была вынуждена, но я не хотел, чтобы у меня заканчивались деньги. Я был уверен, что она позаботится о детях. Через пару недель они закончат школу на лето. Я не знал, облегчит ли это жизнь Норин или усложнит. Я понятия не имел, что буду делать, когда закончатся деньги. Я даже не был уверен, смогу ли я получить пособие по безработице, так как меня уволили по уважительной причине.

В первую ночь я остался у своего брата в Шайлкилл-Хейвене. У него была небольшая квартира, и он был более чем готов приютить меня под столом, пока я не найду что-нибудь постоянное. На следующий день я переехал в небольшую меблированную квартиру с одной спальней, в которую входили коммунальные услуги. Там даже был кабель для подключения к интернету. С тех пор как я вышел из дома, мой телефон был выключен. Мне не хотелось отвечать на звонки, но я знал, что рано или поздно мне придется поговорить с детьми.

Работать с Робби было легко, но не доставляло особого удовольствия. Трое других парней умели лазать по деревьям, а также подбирать вишни и измельчать пни. Моей задачей было выполнять для них роль помощника. Они, казалось, оценили мои усилия и были более чем готовы научить меня всем маленьким хитростям и навыкам. Я был занят и изо всех сил старался забыть о проблеме с Норин. Единственное, что я знал наверняка, это то, что я подам на развод как можно скорее.

Терри была моей старшей дочерью. Она была умной и милой, как конфетка. Через два месяца она заканчивала среднюю школу и поступала на курсы зубных техников в местном колледже. Брайан должен был поступить на службу в морскую пехоту, как только закончит школу в следующем году. Сэл оставалось учиться еще два года, и все, чего она хотела, - это выйти замуж и завести детей. Когда-то она хотела стать учительницей, но, думаю, переросла это. Они все были хорошими детьми. Брайан бегал по всему округу, потому что чувствовал, что это поможет ему стать выносливее для карьеры на службе. Терри работала продавщицей сладостей в одной из местных больниц. Я не уверен, но думаю, что Твиттер изобрела Сэл. Если она его и не изобрела, то уж точно довела до совершенства.

Единственный контакт, который у меня был с кем-либо из детей, был через Терри. Мне было неудобно обсуждать семейные проблемы с Сэл, потому что она была слишком мала, а Брайан вообще не хотел об этом говорить.

После моего ухода Норин усадила детей всей группой. Она рассказала им, почему я ушел, и, по-видимому, ничего не скрывала. Брайан немедленно вышел из комнаты и больше не разговаривал со своей матерью. Сэл просто сидела и плакала. Терри была единственной из троих, кто была готова к какому-либо разговору о расставании. Норин отказалась объяснить Терри, почему это произошло. Она просто рассказала об этом, не вдаваясь в подробности.

Я подал на развод, и все пошло наперекосяк. Терри позвонила мне и сообщила, что их мать начала уходить из дома по вечерам несколько раз в неделю. Обычно она приходила домой пьяной. Терри сказала, что это началось сразу после того, как были поданы документы на развод. Дети делали все возможное, чтобы избегать Норин, но ее действия все равно плохо сказывались на семье в целом. Насколько Терри знала, в этом не было никакого участия мужчины. Брайан не разговаривал со своей матерью, а Сэл все время ныла. Терри была единственной, кто вообще общался с Норин, и то, как правило, довольно ограниченно. Мне это не нравилось, но пока Норин не приводила домой парней, я не чувствовал, что должен совать свой нос в это дело.

Неделю спустя дела пошли совсем плохо. Я был на работе с Джошем и Джимми, двумя альпинистами. Они были на вершине и обрубали ветки, а я работал на земле, подавая в измельчитель. Казалось, все шло довольно хорошо, пока ко мне не подошли два парня, которые подъехали на "Додже".

Для людей было обычным делом разговаривать с нами во время работы. Обычно они интересовались, чем мы занимаемся и каковы расценки. В кармане моей рубашки всегда лежал запас визитных карточек Робби для таких случаев. Когда я протягивал визитку одному из посетителей, второй из них нанес мне сильный удар в висок. Это было неожиданно и привело к результатам, которых он добивался. Я стоял на четвереньках, пытаясь прийти в себя, когда они начали топтать меня ботинками. Не было времени думать, планировать или предпринимать какие-либо защитные действия. Они успешно обездвижили меня, прежде чем я понял, что произошло. Лучшее, что я мог сделать, - это свернуться калачиком и попытаться свести ущерб к минимуму. Я не уверен, как долго это продолжалось, но прекратилось так же внезапно, как и началось.

Джош пытался заставить меня сесть. Я напряг зрение, насколько это было в моих силах, и заметил, что Джимми разговаривает по мобильному телефону, а "Додж" уезжает. Мне было чертовски больно. Хуже всего было то, что я не мог дышать. Каждый раз, когда я пытался вдохнуть, правый бок пронзала острая боль. Это было мое первое сломанное ребро. Именно тогда я заметил, что тот из двух парней, что покрупнее, лежит на земле рядом со мной. Его голова превратилась в кровавое месиво. Джимми и Джош заметили, что происходит, и попытались спуститься, чтобы помочь мне, как только смогли. Чтобы немного ускорить процесс, Джош опустил свою цепную пилу за страховочный трос и замахнулся ею на парней, которые пинали меня. Болтающаяся цепная пила Stihl попала большему из двух парней по голове, и, похоже, он лишился уха. Его приятель, не теряя времени, убрался оттуда к чертовой матери.

Несмотря на то, что бензопила на самом деле не работала, на голове "бабуина" осталась огромная рана. Через несколько минут он начал двигаться, и Джимми хорошенько пнул его по яйцам. Кроме одного сильного удара по голове, все остальные повреждения были нанесены моему телу. Я просто сидел неподвижно, пока не приехала бригада скорой помощи. Я отказался ехать в одной машине скорой помощи с парнем, который напал на меня, поэтому местная полиция в итоге перевезла его на заднем сиденье патрульной машины. Когда я туда добрался, Робби был в больнице.

У громилы была глубокая рана на голове сбоку. Ухо ему не оторвало, но сильно искалечило.

Я чувствовал себя не так уж плохо, но доктор и Робби настояли, чтобы я остался на ночь. Копы схватили второго громилу на "Додже", не успел он отъехать и десяти километров. Съев посредственный ужин, я устроился на ночлег, но ненадолго.

Был почти час ночи, когда зазвонил мой сотовый. Кто, черт возьми, мог звонить мне в такое время? На самом деле, кто бы мне вообще позвонил?

— Папа. Это Терри. У нас проблема, и нам нужна твоя помощь.

— Не думаю, что смогу вам сейчас помочь, но что, черт возьми, такого важного, что ты звонишь посреди ночи?

— Мама в тюрьме, и кто-то должен внести за нее залог.

— За что она в тюрьме?

— Она разбила машину, и ее задержали за вождение в нетрезвом виде.

— С ней все в порядке? Она не пострадала?

— Не совсем, но машина в довольно плохом состоянии. Она уничтожила около шести припаркованных автомобилей, прежде чем врезаться в пожарный гидрант.

— Она была одна?

— Да. Я больше ничего не знаю. Ее не освободят, пока не внесут какое-нибудь обязательство или залог. Я не знала, что еще можно сделать, поэтому позвонила тебе.

— Терри. У нас небольшая проблема. Меня сейчас нет дома. Я в мемориальной больнице Потсвилла. Сегодня я получил травму на работе, и врач хотел оставить меня на ночь. Я в порядке, но я не могу уйти. Может быть, тебе стоит позвонить своей тете Саре? Она, вероятно, будет более чем счастлива помочь твоей матери.

— Что случилось? Почему ты в больнице?

— У меня сломаны два ребра. Они завернули меня, как мумию, и я не знаю, смогу ли я вообще водить машину. Со мной все будет в порядке, так что не беспокойся обо мне. Мне просто нужно отдохнуть несколько дней. - Я не видел необходимости рассказывать ей, как произошел несчастный случай. У нее сейчас было достаточно своих проблем.

— Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?

— Посмотрим, сможешь ли ты узнать немного больше о том, что случилось с твоей матерью. Мне просто немного любопытно.

— Хорошо. Я позвоню тебе завтра днем и узнаю, как идут дела.

Робби подвез меня до квартиры и положил в морозилку несколько порций еды, приготовленной для микроволновки. Я попросил его купить мне пару упаковок пива, но все, что у меня получилось, - это немного кока-колы. Я мог передвигаться достаточно быстро, чтобы сходить в туалет и накормить себя. К сожалению, я был вынужден весь день смотреть кинофестиваль Адама Сэндлера.

Незадолго до наступления темноты позвонила Терри. Норин выпивала с какими-то людьми, работавшими в моей бывшей компании. Я подумал, что это интересно, поскольку я там больше не работаю. Я понятия не имел, что у нее были какие-то друзья, которые там работали, кроме Дирка. Они только начали веселиться, когда появилась полиция и арестовала Дирка. Норин очень расстроилась и начала пить больше обычного. Перед закрытием она отказалась вызвать такси и позволить кому-либо отвезти ее домой. Терри так и не смогла выяснить, за что арестовали Дирка и почему Норин взбесилась, когда это случилось.

Мы поговорили еще несколько минут. Терри была рада услышать, что я дома и могу позаботиться о себе. Они хотели приехать ко мне, но у них не было машины. Сара внесла залог за мою жену, но Норин не вернулась домой. Терри дала мне номер телефона Сары.

— Сара, это Джон. Что, черт возьми, происходит?

— У твоей жены полный бардак, Джон, и это, черт возьми, твоя вина.

— Ого. Подожди минутку, Сара. Почему это я во всем виноват?

— Ты бросил ее, вот почему. Ты оставил ее с тремя детьми и просто сбежал. Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

— Да ладно, Сара. Ты же знаешь меня лучше, чем это. Почему я должен был просто встать однажды утром, уволиться с работы и бросить жену и детей? Для тебя это имеет какой-то смысл?

— Норин сказала, что тебя уволили и что ты вымещаешь это на ней.

— Она сказала, почему меня уволили?

— Она сказала, что ты избил парня на работе, потому что она танцевала с ним на корпоративной вечеринке.

— Сара. Она не танцевала с ним. Она трахалась с ним. Прямо на вечеринке. Она тебе это сказала?

Последовала короткая пауза. - Нет. Она не говорила мне ничего подобного.

— Я ударил парня не за то, что он танцевал с твоей сестрой. Я ударил его, потому что он трахнул ее, а потом хвастался этим перед всеми в этой чертовой компании. Она даже подарила ему свои трусики в знак признательности.

На другом конце провода не ответили.

— Она сказала, почему ее парня арестовали прошлой ночью?

— Нет, но она сказала, что ты имеешь к этому какое-то отношение.

Наш разговор был прерван стуком в дверь квартиры.

— Сара, мне нужно идти. Я позвоню тебе завтра.

Полицейский у моей двери был уродливым парнем, и он также был моим шурином.

— Заходи, Тоби. Всегда приятно видеть семью. Хочешь пива?

— Конечно. Можно что-нибудь холодное.

За колой, которую принес Робби, был спрятан "Фостерс". У меня был приступ тошноты из-за обезболивающих таблеток.

— Джон, мы нашли парня, который помог тебе в участке. Двое парней, которых он нанял, чтобы они тебя избили, были более чем счастливы указать на него.

— Я полагаю, это был Дирк Франклин?

— Верно. Полагаю, ты его знаешь?

— Он путался с Норин. Я пытался убедить его прекратить, но, похоже, он не был настроен на это.

— Он во всем признался, так что это избавит нас от расходов и неприятностей, связанных с судебным разбирательством. Судья вынесет приговор ему и двум его приятелям в пятницу. Я не уверен, но предполагаю, что он получит от двух до трех лет, вероятно, прямо здесь, в окружной тюрьме.

— Это хорошая новость.

Тоби не смог удержаться от смешка. - Ты собираешься отомстить, не так ли, Джон?

— Я надеюсь на помощь нескольких друзей.

— Ты же не собираешься втягивать меня в какие-нибудь неприятности, правда?

— Это звучит так, будто ты вызвался помочь, Тоби.

— Можно и так это истолковать. Мне пора идти. Если ты хочешь поговорить с этим парнем, он будет находиться в городской тюрьме до вынесения приговора.

— Я зайду завтра утром. Кстати, как Салли? Ты присматриваешь за моей сестрой?

— Я думаю, все наоборот. Она заботится обо мне.

Труднее всего было добраться до полицейского участка, когда я садился в грузовик и вылезал из него. Я не знал, что было хуже: быть связанным, как мумия, или не иметь возможности согнуться. Когда я вошел в комнату, на лице Дирка сияла широкая ухмылка.

— Похоже, у тебя там немного болит, мистер Эстерли. Ты споткнулся о ветку дерева?

Казалось, ему понравилась гримаса на моем лице, когда я сел.

— Добро пожаловать в округ Шайлкилл, Дирк. Это моя территория, и я позабочусь о том, чтобы ты получал удовольствие, пока находишься здесь.

— Я так не думаю, Джон. В пятницу я уезжаю отсюда под залог.

— Стоило ли это того?

— Не из-за киски, а из-за того, что я увидел, как ты перевязан, как индюк. Похоже, ты потерял работу и жену. Стоило ли это того для тебя?

— Я не понял вопроса. Я никогда не делал тебе ничего такого, чего ты не заслуживал.

— Ты должен был просто оставить это в покое. Я был лучше тебя и остаюсь им.

— Думаю, моя жена тоже так считала. Что ж, теперь она вся твоя. Я надеюсь, что она тебе понравится.

— О, я так и сделаю. Кстати, с тех пор, как ты ушел, я трижды наслаждался ею. Один раз это было дома, в твоей постели, пока дети были в школе. Ты по-настоящему разозлил ее, когда вручил ей документы на развод.

Этот сукин сын делал все возможное, чтобы вывести меня из себя. Если судья решит оставить его отбывать наказание в тюрьме штата, мне будет труднее вернуть ему долг.

Офис окружного прокурора находился на третьем этаже, а в старом здании суда лифта не было. Не совсем удобно для инвалидных колясок. Похоже, что одна из благотворительных организаций уже должна позаботиться бы об этом.

— Джон Эстерли. Я слышал, что ты вернулся в город.

Элизабет Варгас окончила школу первой в нашем классе. Она поступила в Пенсильванский государственный университет на полную стипендию и получила диплом юриста. Она вышла замуж за капитана футбольной команды, который был единственным парнем в нашем классе, поступившим в Академию ВВС США. Они были идеальной парой, если не считать того, что капитан Филипп Варгас погиб в автомобильной катастрофе после того, как они поженились десять лет назад.

Следующие пять минут были заполнены болтовней о старых добрых временах. Я чувствовал себя неловко, разговаривая с ней. Она принадлежала к элите, а я был одним из второстепенных игроков. Я улыбался и старался быть вежливым. Я искал изящный выход.

— Что ж, было приятно пообщаться с тобой, Элизабет. Я недавно вернулся в город и услышал, что ты здесь работаешь. Я просто хотел поздороваться. - Смущенно улыбнувшись, я встал, чтобы уйти.

— Садись, Джон. - Вежливая болтовня закончилась. - Ты здесь из-за Дирка Франклина, не так ли?

— Да, но когда я увидел тебя здесь, я решил, что это не очень хорошая идея. - Я чувствовал себя китом, выброшенным на берег и пытающимся вернуться в воду.

— Мне поручили это дело, Джон, так что я немного знаю о том, что происходит. Все ясно как божий день. Он отправится в тюрьму. О чем ты хотел поговорить?

— Думаю, на этом все. Я просто хотел убедиться, что он получит по заслугам.

Элизабет Варгас откинулась на спинку стула и улыбнулась мне. Это было довольно забавно, потому что обычно ты представляешь себе, как это делают большие крепкие парни.

— Ты начинаешь выводить меня из себя, Джон. Мне это не нравится.

Я поймал себя на том, что тереблю свои пальцы и смотрю в пол. Мне было неудобно обсуждать эту проблему с женщиной, особенно с такой, как Элизабет. Она не собиралась оставлять это без внимания.

— Дирк Франклин причинил мне сильную боль. Из-за него я потерял работу, жену и детей. Я просто хотел позаботиться о том, чтобы его пребывание в тюрьме не было отпуском.

— Ты хочешь, чтобы он остался в окружной тюрьме или уехал в штат?

— Есть ли у меня выбор?

— Я не могу содержать его больше двух лет в окружной тюрьме. Если я дам ему больше, то буду вынуждена отправить его в одно из государственных учреждений.

Она заметила, что я улыбаюсь. - Думаю, двух лет здесь было бы вполне достаточно.

С некоторым усилием я снова встал. На этот раз она не остановила меня, но, когда я повернулся, сказала. - Джон, ты не мог бы встретиться со мной за ланчем в "Скрипси" около полудня?

Я кивнул, и когда я еще раз слегка улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ. Это может быть интересный ланч.

После того, как я вышел из здания суда, я немного прошелся по магазинам. Я купил красивую рубашку и новые брюки. Раньше я брал с собой только рабочую одежду. Еще я купил ящик пива. Я решил, что, если мне придется выбирать между таблетками и пивом, пиво победит.

Я не был уверен, будет ли ланч деловым или приятным. Это было последнее.

Элизабет вернулась домой после того, как Филлип погиб. Оказалось, что она получала какую-то государственную компенсацию, но все еще нуждалась в работе. У нее был шестнадцатилетний сын Филлип-младший, которого она называла "Второй". После того, как он родился, они решили, что не хотят называть его Джуниор или Филлип, поэтому остановились на Втором. Было трудно получить от нее много личной информации, не проявляя излишнего любопытства, поэтому я просто позволил ей рассказать мне то, что она хотела, чтобы я знал. Я вообще ничего не говорил о своей ситуации, потому что боялся прослыть слабаком. В настоящее время моя самооценка была несколько занижена, поэтому я испытывал острую потребность в защите.

Перед тем как Элизабет ушла, чтобы вернуться к работе, она сказала мне не беспокоиться о предстоящем вынесении приговора.

Улыбка на моем лице быстро исчезла, когда я вернулся домой. Трое моих детей сидели на крыльце с чемоданами и дорожными сумками.

— Какого черта, ребята, вы здесь делаете?

Никто не хотел мне отвечать.

— Как вы узнали, где я живу?

Брайан решил растопить лед. - Дядя Робби дал нам адрес.

— Я не вижу машины. Как вы сюда добрались?

— Нас привезла тетя Сара, но она не смогла остаться. - Брайан встал, когда я подошел к крыльцу.

— Достань, пожалуйста, из машины ящик с пивом. Мне тяжело его поднимать.

Терри помогла мне зайти в дом. На самом деле в этом не было необходимости, но я мог понять, почему все выглядело так, будто мне нужна помощь. Брайан отнес пиво на кухню, а Сэл приготовила всем холодное мороженое. Я не знал, как долго они там пробыли, прежде чем я вернулся.

— И зачем только тетя Сара привезла вас всех сюда?

— Она сказала, что это было лучшее, что можно было сделать в данных обстоятельствах. - продолжал говорить Брайан. Он отвечал на мои вопросы, но я так ничему и не научился.

Я сделал большой глоток содовой и пожалел, что не купил холодное пиво, а не теплое. - При каких обстоятельствах?

Брайан не хотел отвечать. Они втроем сидели и смотрели друг на друга. Наконец, Терри заговорила. - Пару дней назад Сэл пришла домой из школы пораньше и увидела, как мама занимается сексом с каким-то парнем в твоей спальне.

— Отлично! Просто потрясающе! Она знала, кто этот парень? - Сэл сидела прямо там. Я мог бы спросить ее напрямую, но почему-то это показалось неправильным.

— Она не знала его имени, но сказала, что это был парень, с которым ты работал.

Я посмотрел на свою младшую дочь. - Что ты сделала, милая?

— Я наблюдала за этим пару минут. Я и раньше видела в Интернете, как люди занимаются сексом, но это совсем другое дело, когда твоя мать встречается с незнакомым мужчиной. Это было отвратительно. Я ушла и вернулась в школу.

— Твоя мать знала, что ты там была?

— Я так не думаю. Большую часть времени она лежала с закрытыми глазами.

В гневе я швырнул пустую банку из-под газировки через всю комнату. Она подпрыгивала, как детская игрушка. - Дети, вы уже пообедали?

— Нет.

— Терри, как насчет того, чтобы заказать нам пару пицц?

Пока дети разбирали свои вещи, я позвонил своему адвокату и попросил его переделать документы о разводе, чтобы я получил полную опеку. Это был рискованный шаг, но я решил пойти на него. После этого я позвонил Саре. Она больше не разговаривала со своей сестрой и никоим образом не поддерживала ее. Когда дети обратились к ней за помощью, она настояла на том, чтобы они пожили у меня, и даже вызвалась отвезти их. Было приятно иметь своего рода союзника. Сара уже рассказала Норин, где находятся дети и почему.

Пицца оказалась ранним ужином. Мы немного поговорили о других вещах, а потом все оставили меня в покое и отправились спать. В глубине холодильника я нашел еще один холодный "Фостер". Свежие были классными, но холодными они все же лучше. Я выпил обезболивающую таблетку вместе с пивом, надеясь, что это меня вырубит. Это сработало.

Наступила пятница, и были оглашены приговоры. Дирку дали всего год, но отбывать его ему придется в окружной тюрьме. Вероятно, он выйдет на свободу через шесть месяцев. Обычно это было бы хорошо, но не в случае с Дирком. Двое его головорезов получили по шесть месяцев за вычетом отбытого срока. Иногда я не понимаю систему правосудия, но в целом я был доволен результатом.

Суббота выдалась насыщенной. Весь день был потрачен на обустройство детей. Хотя они привезли с собой много вещей, каждый из них понял, что в течение сборов они что-то забыли. Дневной поход в Walmart сильно ударил по моему кошельку, но это было необходимо. К концу дня все, насколько это было возможно, нормализовалось. Никто, казалось, не скучал по Норин. Когда мы вернулись домой, я понял, что у меня заканчиваются обезболивающие таблетки, поэтому я начал больше пить пива. Я не планировал садиться за руль или управлять каким-либо тяжелым оборудованием.

На следующее утро я пытался выбросить все мысли из головы, когда услышал, как Тоби разговаривает с детьми. Я натянул джинсы, но вместо обезболивающей таблетки просто проглотил две таблетки аспирина. В конце концов, мне пришлось отучить себя от этого.

Мое появление на кухне было встречено бурными аплодисментами. Моя семья не проявила особого сочувствия к моим горестям. По общему мнению, я пил пиво потому, что хотел, а не потому, что был вынужден. Они, конечно, были правы.

Терри налила мне чашку горячего кофе, когда я плюхнулся за стол, а потом все трое детей разошлись, как будто знали, что нам с Тоби нужно поговорить.

— У нас небольшая проблема, Джон.

Я только начал привыкать к тому, что все уже решено, и Тоби решил порадовать меня чем-то новым. Я попытался сделать глоток черного кофе, но он был слишком горячим. Я со вздохом поставил кружку на стол.

— Ладно, Тоби. Удиви меня. В чем заключается новая проблема?

— В субботу утром охранники нашли Дирка Франклина в прачечной тюрьмы. Кто-то избил его до полусмерти. Помимо разбитого лица, у него было сломано несколько ребер и другие внутренние повреждения, которые мы не смогли диагностировать. У нас такое случается нечасто.

— Ничего себе. Ему не потребовалось много времени, чтобы разозлить своих новых друзей.

— Мы не думаем, что это был кто-то новый.

Тоби заметил, что я улыбаюсь, когда делал еще один глоток своего утреннего напитка. Было все еще жарко, но уже лучше.

— Похоже, кто-то проговорился, что Дирк отказался от услуг наемного работника, чтобы добиться смягчения приговора. Хотя его головорезы получили меньше срока, чем он, они были не очень довольны этой новостью. У нас нет никаких доказательств, что это сделали они, и, честно говоря, у нас нет особого интереса расследовать это дело.

Я встал и снова наполнил чашку Тоби. Он заметил, что я все еще улыбаюсь.

— В этом-то и проблема, Джон.

Кофе был великолепен, но улыбка исчезла с моего лица.

— Им пришлось перевезти Дирка в больницу в Аллентауне. За ним присматривал охранник, но прошлой ночью Дирк исчез. Никто не знает, когда и как. Сотрудники не думали, что он сможет уйти самостоятельно, но, похоже, они ошибались.

Я так и не допил кофе. Я просто встал и вылил его в раковину. Тоби сидел тихо, а я стоял и смотрел в кухонное окно. Там не было никакого вида, только кирпичная стена соседнего магазина. Не имело значения, на что я смотрел. Я никогда не чувствовал угрозы со стороны Дирка, но мысль о том, что он может разгуливать на свободе, вызвала у меня раздражение. Через несколько мгновений я услышал, как мой шурин встал со стула.

— Джон, я буду держать тебя в курсе происходящего. Если я что-нибудь узнаю, я дам тебе знать.

Я все еще смотрел на кирпичную стену, когда услышал, как закрылась задняя дверь.

— Папа, хочешь, я приготовлю тебе яичницу-болтунью?

— Это было бы здорово, Терри. Давай я сначала быстренько приму душ.

В тот же день я позвонил Саре. Она ничего не слышала о Норин и понятия не имела, где та может быть. Я не знал, хорошая это новость или плохая.

Жизнь начала налаживаться. Мои травмы быстро зажили. Я устроился на работу в небольшую компанию в Тамакуа, где мне было легко добираться на работу. У детей не возникло проблем с обустройством. Мы стали проводить больше времени с Элизабет и ее сыном. Второй и Брайан, похоже, нашли общий язык, и, по-моему, я несколько раз видел, как Терри поглядывала на него. Хотя большую часть времени я проводил с Элизабет на открытых мероприятиях и в кругу наших семей, мы также стали устраивать несколько торжественных ужинов и время от времени ходить в кино.

Каждые две недели я просил Тоби доставлять пару пачек сигарет парням, которые меня избили. Между нами никогда не было никаких разговоров, но было взаимопонимание. Тоби сказал, что они, похоже, поняли, что, черт возьми, я делаю. Если все сработает так, как я надеялся, это будет стоить потраченных денег. Сигареты были не дешевы.

Мы с Сарой так и не получили вестей от Норин. Она вернулась к Дирку или где-то еще?

И вот однажды двое моих противников были освобождены из заключения и быстро исчезли.

Три месяца спустя я получил уведомление о том, что мой развод был оформлен окончательно и что я получил опеку над Брайаном и Сэл. Терри больше не считалась несовершеннолетней. Она посещала школу зубных техников в Рединге.

Мы с Элизабет стали проводить больше времени вместе.

Пока все это происходило, я все еще не мог отделаться от мысли, что где-то там, поблизости, скрывается Дирк Франклин. Затаил ли он еще какую-то обиду или уже отошел от дел? Я никогда не мог быть уверен, и это постоянно беспокоило меня.

Я устроился на работу в небольшую независимую компанию по автострахованию в Потсвилле.

Шесть месяцев спустя мы с Элизабет тихо поженились. Единственным условием нашего брака было то, что она должна была сохранить свою прежнюю фамилию Варгас. У нее было несколько причин для этого, и я не мог ее за это винить.

Элизабет узнала, что Норин работает и живет в Армии спасения в центре Филадельфии. Хотя мы больше никогда ее не видели, она начала присылать детям поздравительные открытки.

Потом я начал получать открытки. Они приходили в разное время: на День флага, День ветеранов, День посадки деревьев. Они всегда говорили одно и то же: "ДУМАЮ О ТЕБЕ! Д.Ф."

Конечно, я показал их Элизабет, но мы так и не поняли, что с ними делать. Они были привезены из разных мест на восточном побережье. Сначала я выбросил их, но по мере того, как их становилось все больше, я все больше беспокоился. Дирк Франклин был как таракан, от которого я понятия не имел, как избавиться. Элизабет делала все, что в ее силах, чтобы держать меня под контролем. Я ценил ее поддержку, но чувствовал себя беспомощным.

Открытка, которую я получил примерно за две недели до Рождества, была более зловещей, чем остальные.

"У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ ОСОБЫЙ ПОДАРОК. ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ. Д.Ф."

Дирк никогда не проявлял никакого желания причинить вред кому-либо из детей, но я не был уверен, что он по-прежнему так думает. Я поймал себя на том, что постоянно беспокоюсь об Элизабет и детях. Он ушел из моей жизни, но по-прежнему причинял мне страдания. Все, что я мог сделать, это ждать и быть готовым к его появлению.

За два дня до Рождества все наконец закончилось.

Это была обычная поздравительная открытка, но внутри была вырезка из газеты "Балтимор Сан".

"Тело мужчины, опознанного как Дирк Франклин, было найдено сегодня в сгоревшем автомобиле недалеко от кирпичного завода в Глен-Гэри. Полиция не смогла установить истинную причину смерти из-за состояния тела и т.д. и т.п."

Открытка не была подписана. Там было просто написано:

"СПАСИБО ЗА СИГАРЕТЫ!"

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.