Месяцы сменяли друг друг в бешеном ритме: учеба в школе, дополнительные факультативы, репетиторы, внешкольная активность, кружки, друзья, вечеринки на каникулах. Но все это не отменяло наших с Олесей “занятий” (за неимением лучшего слова). После того, как я в подвальном помещении гимназии обкончал Олесю с головы до ног, да так обильно, что ее волосы сохранили запах терпкого семени и на следующий день, девушка внутренне очень сильно преобразилась.

Раньше она была скромной, если не сказать стеснительной. Не тихоня – но и не звезда параллели. Она была близорука, носила очки, отчего страшно комплексовала. Когда природа ее тела развернулась на полную, и показала миру невероятной красоты тело, нежную шелковую кожу, и милое лицо с большими наивными голубыми глазами, Олеся даже не осознала этого сразу. Но сейчас, после того, как она наглядно убедилась в том, что может заставить парня кончать и извергать обилие семени (более того, парня, который ей всегда нравился), с девушкой произошли внутренние метаморфозы. Она очень быстро научилась пользоваться своей властью надо мной, и только одно мешало этому захватывающему чувству развернуться в полную силу: она понимала, что вокруг есть еще очень много красивых фигуристых девушек, на некоторых из которых парни заглядывались толпами. Олеся никак не хотела терять то чувство, что ее милый, как она меня называла, регулярно кончает на нее.

Поэтому она всегда знала когда отступить. Например, Олеся очень сильно противилась тому, чтобы я поимел ее между грудей. Не потому, что ей этого не хотелось – напротив, она мокла только от одной мысли о том, что мой возбужденный крепкий член будет ходить между ее круглых сисечек, истекая на них каплями смазки. Нет, она считала что этим позволит мне слишком многое в отношении своего тела, а ей хотелось давать мне новые впечатления максимально дозировано. Тем не менее, стоило мне применить простецкий, даже дешевый, прием (пофлиртовать на перемене с девочкой из соседнего класса) как через пару часов в телефоне появилось сообщение:

“Милый, я хочу, чтобы твой член ходил между моих сисечек...”

На этот раз мы сделали это в раздевалке спортзала, когда наш класс переоделся и ушел на баскетбольную площадку. Олеся встала на колени, мигом стянула с себя топ, а с меня боксеры, и пристроив член между грудей, начала медленно и обстоятельно водить ими по стволу. Смазки, выделяемой членом было так много (впрочем, как и всегда), что он начал хлюпать в ложбинке между ее шарами, и от этого возбуждающего звука я извергся на Олесю через две минуты. Спермы в моих яйцах было, как обычно, много – просто не так много, как когда Олеся заставляла меня возбуждаться несколько дней подряд. Семени хватило, чтобы облить ее лицо, шею и грудь. Несколько струй попали на язык, и Олеся застонала от удовольствия (с тех пор как она познала вкус спермы, ей очень нравилось чувствовать ее на языке). Потом мы судорожно искали, чем бы вытереться, и в результате собрали большую часть жидкости старой контрольной по алгебре. Тем не менее, запах семени, исходивший от Олеси, был очень плотный. Впереди был еще один урок истории, и Олеся сидела за задней партой, распространяя по помещению запах еще теплой спермы, пряча глаза и отчаянно краснея. К счастью, никто не обратил внимание на странный аромат, и обошлось без эксцессов.

Через две недели вынужденного воздержания (я улетел в столицу на ученическую конференцию для выпускников) Олеся сказала мне, что впервые в жизни хочет, чтобы мой член побывал в ней. Но так как она категорически не хотела терять девственность в ближайшее время, то предложила мне трахнуть ее в ротик. Однако условием этого было пять дней без слива спермы. Предвкушая Олесины пухлые губы на вздувшейся головке моего члена, я легкомысленно согласился, не подумав о том, насколько сложным может сделать Олеся мое воздержание.

“Ты сможешь слить свое семя мне прямо в рот!” – такое сообщение пришло мне на телефон вечером первого дня обета. Потом сразу следом за ним еще одно: “Помнишь, как ты попал мне тогда своим потоком в рот, когда поливал мою грудь? Мне очень понравился твой вкус, милый. Терпкий и сочный... Я хочу еще...”

На следующий день я остановил Олесю в раздевалке и серьезным тоном сказал ей: “Если ты будешь так меня дразнить и дальше, я вряд ли смогу продержаться пять дней, Олеся. Ты ведь очень сильно возбуждаешь меня. Мой член круглыми сутками стоит, а яйца уже переполнены семенем.”

Олеся нахмурила бровки и обиженно бросила: “Вот значит как... Не хочешь подождать несколько дней ради меня? Может быть, ты уже приготовил свою сперму для другой?”

“Олеся, как ты не понимаешь...” попытался вразумить ее я.

“Я все хорошо понимаю, ” буркнула девушка: “Ты кончаешь на какую-то другую девушку!”

С этими словами Олеся развернулась на каблуках и ушла прочь из раздевалки. В тот день она застегнула рубашку на все пуговицы, чтобы я не смог разглядеть ничего. Позже оказалось, что такая нелепая ревность на абсолютно пустом месте – ни что иное, как хитроумная ловушка, чтобы вынудить меня молить ее о прощении. Так Олеся хотела закрепить свои пошатнувшиеся позиции после того, как она мне уступила и я трахнул ее между сисечек. Выждав один день без возбуждающих прикосновений и откровенных телефонных писем по вечерам, я подумал, что оставшиеся два дня смогу справиться с поджимающим напором спермы (тем более опыта уже хватало), и поэтому написал Олесе вечером смс-ку:

“Олеся, прости меня. Конечно, я не хочу никого, кроме тебя.”

Ответа пришлось дожидаться долго, но потом экран мобильного телефона все же зажегся. Олеся писала:

“Мне сложно поверить тебе. Я очень хочу всего тебя в свой ротик, но ты говоришь, что не можешь потерпеть несколько дней! Что я должна думать? Наверное ты тратишь свою сперму еще на какую-то девушку, которая, конечно, куда меня красивее.”

“Моя сперма только для тебя, Олеся!” написал я, понимая, что это, пожалуй, действительно так: “И литься она будет только на тебя и в тебя.”

“Проверим в пятницу после уроков, ” ответила Олеся и последующим сообщением прибавила: “Но учти, я буду заставлять тебя возбуждаться.”

Как выяснилось в следующие два дня, девушка слов на ветер не бросила. Почти каждую перемену она находила повод прикоснуться своей грудью ко моей руке, проходя мимо парт, обязательно терлась попой о мой член, и позволяла мне трогать себя за грудь, когда мне было совсем невмоготу терпеть ее сладкую пытку своим телом. В раздевалке перед физкультурой, когда все ушли, она сняла топ и позволила мне смотреть (но не касаться!) на ее обнаженные сисечки, стоявшие торчком. Нет нужды снова расписывать мои мучения: яйца, хоть и привыкшие к постоянной выработке семени, все равно ныли, а за день до того, как я должен быть отдать всю сперму Олесе в рот, мне сделалось по-настоящему больно. Член, казалось, вообще позабыл о том, что может и не стоять круглые сутки.

В пятницу утром в раздевалке Олеся подошла ко мне и, оглянувшись, тихо спросила: “Ты не кончал все эти дни?”

“Нет, Олеся, ” вздохнул я: “Ни разу.”

Лицо Олеси просияло, и она сказала: “Значит ты готов отдать мне все?”

Я утвердительно кивнул, но тут же твердо сказал, что у меня есть одно условие: это произойдет в большую перемену. Я предварительно сверился с расписанием, и знал, что в подвальном классе в пятницу ни у кого уроков нет. Олеся на несколько секунд задумалась, но после согласилась.

На большой перемене все наши одноклассники устремились в столовую, а мы быстрым шагом спустились в подвал, прошли в коридор и остановились.

Олеся стянула с себя рубашку, бросила на пол, и щелкнула замком лифчика. Ее полные, упругие груди буквально выпрыгнули наружу, а соски мгновенно затвердели. Олеся встала на колени, расстегнула мои брюки, спустила трусы и член, подрагивая, уперся ей прямо в лицо корабельной мачтой. Пухлые губы девушки обхватили головку, мой член задрожал и начал снова сочиться смазкой, но я терпел изо всех сил. Олеся медленно и очень нежно обволакивала мой кол своим губами, погружая его по сантиметру в рот, но он раздулся до такой степени, что не помещался в ее ротике полностью. Девушка провела языком по стволу, и на язык тут же упали две сочные капли смазки. Олеся сдавленно застонала, начала мять свою грудь и ускорила темп. Она сосала не слишком умело, но с лихвой компенсировала недостаток умения нежностью и мягкостью губ. Это продолжалось совсем недолго: после трех минут ее ласк я оглушительно прошептал "Олеся, я... Я кончаю! Я кончаю тебе в рот!". Секунда, другая, и я разрядился ей в рот, как Олеся того и хотела. Но проблема была в том, что спермы было колоссально много, и выплескивалась она такими сильными толчками, что после двух струй Олеся поперхнулась и закашлялась. Член выскользнул из ее рта и сперма двумя мощнейшими выстрелами хлестанула ее по лицу. Я не мог контролировать это безудержное семяизвержение и, еле сдерживая стоны, продолжил поливать Олесю кипящим эякулятом. Через полсекунды Олеся вновь припала ртом к головке, но сперма уже просто начала выливаться из уголка ее рта и течь по подбородку на грудь. Я кончал очень долго, Олеся уже не могла принимать мои обильные извержения в рот, и просто направила поток себе на грудь, лаская мокрый от ее слюны ствол ладонью.

Когда я закончил орошать Олесю и трястись в припадке мощнейшего оргазма, который она мне подарила, я увидел, что девушка заляпана спермой ничуть не меньше, чем месяц назад, когда мы сделали это в подвале в первый раз. До звонка на урок оставалось меньше пяти минут, и Олеся, поднявшись на дрожащих ногах, умоляюще поглядела на меня, прося найти что-то, чтобы вытереть сперму. Ее лицо было все в моей горячей жидкости, и нити спермы, похожие по толщине на канаты, свисали с ее лица.

Моего платка хватило только на то, чтобы стереть основную массу. Вот-вот должен был прозвенеть звонок, времени сбегать в туалет, да еще не попавшись никому на глаза, не оставалось. Олеся надела блузку обратно, заправила в юбочку и обреченно поплелась обратно в класс, распространяя вокруг себя густой запах мужского семени. Хорошо, что до конца уроков она сидела за одной партой со мной – запах спермы шел в основном изо рта, и Олеся сидела как на пороховой бочке, боясь лишний раз шевельнуться. Вдруг кто-то из одноклассников поймет, что она пахнет мужским семенем - тогда наш секрет станет известен всем, а нас с Олесей этого хотелось меньше всего.

На перемене Олеся умчалась в туалет, умылась, и, хотя она все еще немного пахла спермой, мы успокоились: нас пронесло и на этот раз.

Олеся было полностью удовлетворена. Но не надолго.

Через несколько недель она попросила меня о том, о чем, как она думала, никогда не попросит: войти в нее по-настоящему.