Он с интересом слушал, иногда задавая вопросы. В конечном итоге, как резюме он сказал, что конечно я необычная девочка, и что могу гордится тем, что таких как я, с такой невероятной харизмой очень мало. Они есть, но встречаются крайне редко.

Я спросила его, а как он относится к тому, что видит во мне.

– Что ты имеешь ввиду?

— Ну, я не знаю. Вы говорите, что вам нравится быть со мной рядом. Я бы хотела понять. Почему? Что во мне ты увидел особенного, чего не видел у других. Ведь ты же доктор, и не просто доктор, а врач лечащий женские болезни, как я поняла. Мне говорили, что мои сиськи красивые, тоже самое я слышала и своей попе. Ты правда, так красиво описал мою письку. Я такого не слышала. Спасибо.

При этом, я конечно же все свои прелести поласкала свободной рукой. Он это заметил. Так как я совершенно не подумав, когда немного согнувшись в коленях, потянулась до своей щёлки случайно соприкоснулась с пальцами его ладони, лежащей на моей попе. Он переместил руку на талию. Мне так и хотелось спросить при этом, почему он убрал руку. Но, я сдержалась. Мне были приятны эти прикосновения чужой жёсткой и тёплой ладони. И тут, я сделала то, о чём обычно говорят, что сначала сделал, а потом подумал. Я взяла его большую ладонь, и с талии, переложила на правую грудь. Рука немного дрогнула. Но сопротивления он не оказал. Он только молча, но многозначительно посмотрел мне в глаза. На что я тихо сказала,

— Не надо так на меня смотреть. Мне понравилось, как вы трогали мою попу. Вы же говорили, что вам нравятся мои сиськи. Можете их тоже потрогать. Я не растаю. Но, я думаю, что это будет плохой идеей, если кто-то об этом узнает.

При этом, я знала, что покрываюсь румянцем. Сердце просто выскакивало с груди, и я вся покрылась гусиной кожей. Он это заметил, и на что он нежно сказал.

— Не волнуйся ты так милая. Не нервничай. Всё хорошо. Я по правде и сам хотел этого, только не знал, как сказать тебе об этом. И ты права. Они настолько притягательны, что просто так наслаждаться их видом мало, точнее нужно иметь крепкое самообладание, чтобы не дать волю рукам. Так что, я тебе только благодарен.

Он при этом страстно, и одновременно нежно начал массировать мою грудь, теребя и поглаживая по кругу ореолы соска. Я отчётливо ощущала лёгкую дрожь в его пальцах. При этом он попросил сказать, если будет неприятно. Я молча наслаждалась моментом. Мы медленно, сохраняя так необходимое в этот момент молчание, шли по тропинке. Он с левой рукой в кармане, правой на моей сиське играя соском. И я, по возможности поочерёдно пытаясь играть с, как он красиво сказал: курносая пуговка! Да. Именно к ней и тянулись мои пальчики, которые я предварительно незаметно обсасывала, чтобы придать им немного нежности.

— Дядя Саша.

— Что солнышко?

— О чём вы сейчас думаете? Наверное, о том, какая я испорченная девчонка? Мне так бабушка иногда говорит. Но мне действительно нравится. Ну что в этом плохого, если вы меня вот сейчас ласкаете? Почему люди такие злые? Почему все считают, что погладить по волосам или по спине, когда я в одежде, а изредка случайно и по попе, считается нормальным, и это обычная ласка. Ну чем отличается вот даже в данный момент, моя сиська или попа? Мне также приятно, когда вы гладите меня по голове. И даже больше, потому что я вынуждена их прятать под одеждой, и уж если трогаю, так только я. А это совсем другое. Вы доктор. Что вы думаете по этому поводу?

— Ну что тебе сказать котёнок? Он погладил меня по голове. Ты же ведь не маленькая девочка. Поди про эрогенные зоны конечно уже знаешь? Он с улыбкой достал из кармана носовой платок, и показал мне. Ты не тушуйся. Я всё прекрасно пониманию. И совсем не осуждаю. Более того. Сам грешен, как и все, говорю тебе как медик, время от времени все прибегают к таким симуляциям.

— Правда? Ой, дядя Саша, ты честно говоря снял камень с души. А я ведь так мучилась с этой проблемой. Мне казалось, что я какая-то больная. Всё твердила себе. Не лезь, нельзя. И всё равно руки так и лезут туда, ну вы понимаете. Немного смутилась я. А ведь это так приятно, так здорово ласкать себя.

— Всё так. Только злоупотреблять этим не стоит. Я не буду тебя грузить медицинскими рассказами. Но ты должна знать, что слизистые отличаются от обычной кожи большой концентрацией нервных окончаний, которые менее защищены в отличии ото кожи. И конечно же, как и обычный кожаный покров адаптируются к раздражителям. Ну, маленький пример. Ты наверно замечаешь уже на твоих пяточках кожа гораздо грубее, нежели обычная. Это от постоянных нагрузок на них.

А зачем пятки? Возьми в качестве примера свои милые сисечки. Он обошёл меня со спины, и нежно обхватил ладонью мою грудь не прикасаясь к соску.

— Смотри. Что ты сейчас чувствуешь? Он нежно начал оттягивать сиську в направлении соска. А вот теперь что? Он обслюнил палицы другой руки, и начал массировать ореолы соска. Чувствуешь разницу? Природа не зря так устроила Ты будешь женщиной, и будешь иметь детей. И будешь кормить их в первый год жизни своим молоком, с этих сосков. А младенцу конечно проще и легче сосать нежную кожицу. Примерно также всё устроено у тебя и там, в твоей милой устрице, жемчужину которой тебе так нравится ласкать. Это природа. А она всё сделала идеально.

И всё это время, он ласкал мою грудь. И его ласковая речь, и этот тихий голос с небольшой хрипотцой, а ещё и его тёплое дыхание, меня просто свели с ума. Я закрыв глаза просто таяла от счастья. Он просто меня убаюкивал и будто гипнотизировал. Я даже перестала толком понимать, что он там мне говорил. И вдруг! Я ощутила его горячую руку у себя на лобке, и этот коварный палец, добравшийся до моей заветной пуговки. Я вздрогнула, и словно вышла из забытья.

— Дядя Саша! Что это вы? Перестаньте! Не надо. Я отпрыгнула от него.

— Прости милая. Трудно устоять. Я подумал, что ты хотела понять. Прости.

— Дядя Саша, я вам верю. Мне показалось даже, что я обрела в вашем лице друга. Примерно такого же, каким бы мне мой дедушка. Добрым мудрым, понимающим меня. Вы поймите меня правильно. Да. Я призналась вам, что мне приятны ласки, и я хотела их. Более того! Я сама, ну вы понимаете. Но, я не знаю. Я испугалась. Ещё никто, там, из мужчин меня не трогал.

— А что? Кто-то трогал?

— Ну как же? Вы сами восхищались сегодня моей, я немного растерялась в поиске слов, ну. .., писькой. Он улыбнулся.

— Да милая. Она у тебя безупречна. Поверь мне на слово. Я за время своей практики столько их повидал, всяких разных. Можешь называть её котёнком, обычно так её многие называют, если тебе так удобно.

— Да. Я это слышала уже. Я же вам говорила. Мне помогла тётя Аня.

— И? Продолжай милая.

— Ну, она меня конечно поласкала тоже.

— Ну, да, этого трудно избежать, когда видишь, что ты очищаешь бритвой. Тебе наверняка понравились её нежные руки.

— О да! Это просто великолепно. А особенно. .. Я осеклась, понимая, что сболтнула лишнее.

— Что особенно? Да ладно тебе Варя! Мы ведь доверяем друг другу. И что происходит тут, и вообще, остаётся только с нами. Тем более, я Аннушку достаточно хорошо знаю. И знаю её все экстравагантные выходки. Она ещё та авантюристка. Улыбнулся он.

— Ну, немного замялась я. Она меня расцеловала там, и вместо пальцев ласкала языком. Мне очень понравилось. Я даже представить не могла, как это здорово! Никакими словами не передать.

— Вот Анька! Я так и знал! Ну, авантюристка! А так скромно себя вчера вела. Он всё это говорил без намёка на осуждение или злобу. Мне показалось, даже наоборот с юмором он воспринял это.

Как-то стало даже легче после этого диалога. Я предложила продолжить нашу прогулку. Конечно продолжили мы и беседу. Но, я уже держалась от него поодаль. И это даже несколько изменило моё поведение. Дело в том, что после такой искренней беседы, я как-то, можно сказать, проще что ли, стала следить за своими манерами.

Мне, без оглядки на него, при разговоре, было как-то проще, расслабленно себя вести. И, по началу, я опомнившись, с опаской следила за реакцией дяди Саши, но потом поняла, что он спокойно реагирует. Ну, к примру, как волосы поправить, или ухо почесать. А я просто, как будто в порядке вещей, позабыв все свои страхи о том, что я дела что-то непотребное и осудительное, и самобичевание совести, дала волю своим, мало контролируемым шаловливым ручкам.

Я между разговором с удовольствием массировала сиськи, или вообще, будто ковыряясь в носу, шуровала у себя в норочке. И да. Я хотела, чтобы он это видел. Что у меня никаких преград теперь перед ним нет.

— А вы так и не ответили на мой вопрос.

— Какой милая?

— Ну, что вы чувствуете, когда я рядом? Кого вы видите? Я постараюсь объяснить, чего я хочу.

Я ему более подробно рассказала о своих пляжных приключениях с коллегами моего деда. Какие я пережила тогда ощущения. Рассказала при каких обстоятельствах, и кто делал фото, которое он видел в избушке. Он с интересом выслушал эту историю, и через паузу сказал.

— Знаешь милая? Мне кажется, что просто нудизм, как ты говоришь, это лишь та позиция, которую ты избрала для камуфляжа более глубинных желаний, котором ты подвержена. Ты несомненно красивая милая девушка. Как я уже говорил, и не только я, ты несомненно права в том, что твоё тело не стоит того, чтобы его стесняться. Подавляющее большинство людей, и я не исключение, подвержены комплексу стеснения. Даже если и нет причин для стеснения.

Ты, совеем другое дело. Именно поэтому, ты как бриллиант в коллекции стекляшек. Но, ко всему этому, тут конечно что-то другое. Точнее, есть кое-что ещё.

— Что вы имеете ввиду?

Вот скажи мне честно. Помимо того, что тебе нравится быть, как ты говоришь, истинно свободной. И для этого нужно быть голышом, тебе нравится, точнее ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь видел при этом?

— Вы знаете, я часто ловила себя на этой мысли. Я даже не знаю, как это объяснить. Я это заметила, когда ещё была совсем можно сказать ребёнком. Наверное, мне нравилось чувство моей уязвимости, и то, как при этом ко мне относятся, как пытаются помочь мне, успокоить, поддержать. Я не знаю, как это объяснить. Почему так происходит.

И я поняла, что проявления таких эмоций и чувств по отношению ко мне, я хочу от знакомых, но не близких людей. Мне нравится, когда я могу удивить, заинтриговать, и вместе с тем порадовать человека, если я вижу в нём добрые, можно, наверное, сказать, отеческие чувства. Казалось бы, из мелкой шалости, можно прийти к большому доверию. Это меня сильно мотивирует. Мне нравятся оценивающие взгляды на меня, разговоры, которые мы ведём. Особенно остро это всё ощущается, когда находишься в контрасте. Вот, как сейчас я с сами. Я это поняла тогда, когда однажды я привлекла, можно сказать уговорила свою одну подружку к купанию нагишом и небольшой прогулке после этого. Это кстати, было тут, где мы сейчас с вами гуляем. Так вот, я поняла, что это не такие острые ощущения, как если бы она была в отличии от меня, одета.

Как это описать, рассказать, я не знаю. Это необычно, и это меня конечно эмоционально возбуждает.

— А физически? Ты ощущаешь физическое возбуждение?

— Ой дядя Саша, это другое дело. Я не про это. Почему-то, мне кажется, буквально все этим озабочены. И вот вы туда же. Но я не это хотела обсудить.

— Ну ладно. Забудь. На чём я тебя перебил, извини. Ты говорила об переживаемых эмоциях, когда ты голая одна среди других.

— Ну, да. Я точно помню, что мне этого захотелось, как в продолжение и совершенствование моего первого опыта. Всегда хотелось чего-то большего. И всегда волновал один вопрос. А где предел? Что должно быть пределом? Вот вы, и бабушкины гости, меня убедили в том, что моя фигура правильно и гармонично уже сформировалась. Я это знаю. Вы для меня не открыли Америку. Я вижу, и знаю. Вам, даже при вашей профессии, всё равно нравится на меня смотреть. И мне тоже нравится понимать это.

И то, что сейчас происходит, я имею ввиду ваш приезд к нам, и конечно нашу прогулку, я конечно понимаю, что вы говорите, о красоте моего тела. И что у меня такой возраст. Ну, вы понимаете о чём я.

Я что хочу сказать. Как я уже и говорила, это какая-то магия. Помните, я вам упоминала о пляже? Да я была в то время совсем девчонкой. Меня поглощала мысль и конечно прежде всего гордость за саму себя. Я как будто росла на гласах. Мою кровь будоражила только сама мысль, а потом и факт того, что я не просто голышом у себя во дворе дурачусь. Я просто купалась в эйфории от того, что меня видят. И видят люди, которые меня знают, с которыми я общаюсь так или иначе в обычной жизни. Я счастлива только от того, что вижу радость в из глазах, и испытываю неописанное удовольствие от их отношения ко мне.

До сих пор в памяти эти разговоры, типа:

Не бойся дочка, мы знаем, что ты голяком. Брось свои стеснения, выходи из воды. Или, зачем ты эти трусики на себя натянула, это про стринги. Я помню эти восхищённые взоры. Это совсем было не то, что было до этого. Я почти уверена! Их особо не интересовала форма моих сисек и моя худая попа. Я тешила себя мыслью, что они просто рады тому, что я вот так просто перед ними голая. Это ясно. Что необычно. Точно также необычно, как сейчас. Вы и я в этом лесу. И я с вами гуляю под ручку будучи голышом. Именно это меня всегда мотивировало, и я надеялась, что именно этот факт и делал меня интересной девчонкой.

Я была среди них. Я была не просто в центре их внимания и заботы, я разговаривала с ними, шутила, смеялась над их шутками, даже в свой адрес. Потому что эти шутки были такими добрыми, можно сказать даже нежными.

— А знаете? Это как наркотик. Дальше, эти истории на стройке у моей подруги.

Меня Даша тогда спорила, как мне? Готова ли я повторить, а может быть и расширить опыт? Конечно я согласилась. И конечно я пошла дальше.

Да. Вы конечно правы. Я сейчас конечно не та уже девчонка, больше смахивающая на пацана.

Раньше был азарт, и острота ощущений. Сейчас нечто другое. Я знаю, что, как вы точно подметили, это мой актив. И он наверняка уже имеет другой вид. И меня порой одолевают чувства желаний, о которых я раньше и не помышляла. Вот, даже вы, со своей эрекцией. Я знаю, что это мне нравится. Это совершенно другие ощущения. Совсем не те, что я переживала в те годы, на стройке, на пляже.

Даже сейчас, вот вы видели фотографию, ей уже почти три года. Эта фотография была сделана на следующее лето после моих приключений предыдущими каникулами. Это я про истории, которыми я с вами поделилась. Всё конечно, закономерно всплыло наружу. Друзья моего деда конечно были причастны к этому. Но, я совсем не в обиде. А наоборот. В итоге чего и появились эти фото.

Но, что я хотела сказать в продолжении ощущений сейчас и раньше. Именно эту метаморфозу в себе я поняла впервые именно благодаря тому, что мой дед не просто узнал о моих приключениях, но и одобрил их. Вот почему эта фото в избушке является определённой вехой в моей биографии. Я выросла в среде коллег и друзей моего дедушки. И даже сейчас у нас тёплые дружеские отношения. И я всегда уверена в себе, и конечно же в том, что у меня есть добрые надёжные друзья, которые всегда рады нашим встречам, и что я всегда могу рассчитывать в любое время на их помощь и защиту от всяких разных посягательств в свой адрес. И это даже не столько из-за симпатий ко мне, сколько в дань уважения памяти их друга, моего деда. И мне это нравится.

И вот, что я имела ввиду. Если раньше, и это было нормально, я чувствовала себя среди них с примерно одинаковыми ощущениями, эмоциями, переживаниями, которые я познала тогда на пляже. Меня совсем не посещала мысль о том, что наступит время, и они во мне увидят не ту бесшабашную угловатую дурёху. Но, я конечно с переменами в себе, и начала понимать перемены в моих друзьях. Я стала познавать некие новые ощущения благодаря тому, что ко мне стали относиться иначе. Нет, нет. Та же доброта, та же любовь и забота. Но, уже иная. Такая же, как вот сейчас, с вами. Когда вы разговариваете со мной. Это нечто другое. Это нечто намного больше. Я поняла, что могу быть не просто желанной, как обычная бесшабашная девчонка. Я, наверное, уже далеко не девчонка. Вот что я поняла.

— Прости, а избушка, и фото? Я немого не понял.

— Ну, как вам объяснить.

Метаморфоза. Я изменилась, и почувствовала это именно здесь. В этой избушке, на этих лесных тропах. Может сейчас самое время рассказать вам эту длинную историю, о которой я говорила, чтобы избежать глупого молчания.

Летом я часто любила навещать дедушку на работе. Он служил егерем в охотничьем заказнике, часто ночевал на работе. Ну, и я с ним иногда, когда не успевала до заката солнца вернуться домой самостоятельно.

Однажды утром я проснулась поздно, точнее, дед пошёл по своим делам чуть ли не с рассветом. Он пошел на обход, как он часто это делал. В этот раз я не пошла с ним, как это обычно бывает. И была обречена сидеть в одиночестве весь день одна. Нужно было как-то себя развлекать. Это же глухой лес. Телевизора нет, интернета тем более.

Я решила навести порядок в доме. Сразу видно, когда в доме нет постоянных женских рук. Егеря вечно меняются друг с другом. Конечно нельзя сказать, что в доме полный бардак, но работа всё равно есть. И тут меня посетила сумасшедшая идея. Почему бы не убраться по дому голой? Никого нет. Если дедушка вернётся, я конечно успею накинуть на себя сарафан. Хотя, мои шалости дед дома не раз видел.

Я разделась, и с задорным энтузиазмом приступила к работе. Расставила вещи по их местам, протёрла везде, где могла, пыль. Я решила помыть окна и полы. Для этого нужно было набрать воды в колодце. Я подумала, это же лес! И не просто лес, а заповедник. Закрытая территория, никого нет. Не долго решаясь, я взяла ведро и выскочила на улицу, пошла к колодцу.

Ну что тут скажешь! Лёгкий ветерок. Ни с чем не сравнимое ощущение полной свободы. Даже создаётся впечатление, что тело совершенно по-другому реагирует на свободу, и двигается как-то совершенно не так, как обычно. Ощущаются все мелочи и тонкости, на которые никогда не обращаешь внимания, когда ходишь в одежде. Особенно это остро и необычно ощущается теми зонами, которые обычно редко бывают на свежем воздухе без покрытия.

Ощущается какая-то невероятная упругость и сотрясения при движении, на которые никогда не обращаешь внимания, когда пользуешься трусиками, футболкой или платьем. Это трудно объяснить с моим словарным запасом. Нужно самой пережить, чтобы понять. Ощущения просто великолепные. Я сразу решила! Нужно быстро разобраться с уборкой, и пока нет дедушки, нужно продолжить свой эксперимент. Что я и сделала.

Прежде чем начать, передо мной стал вопрос, как быть с сарафаном? Брать его с собой, или нет? Я решила усложнить задачу. Ничего с собой не брать! Я надела панаму, которой предусмотрительно собралась отмахиваться от мошек, спустилась с веранды во двор, огляделась, выбрала тропинку, и побежала.

Я решила всё сделать быстро. Все тропы в окрестностях дома мне были давно знакомы. И я в мыслях уже знала свой маршрут. Через некоторое время, я задалась вопросом, а зачем я вообще бегу? Если я решила обследовать окрестности в голом виде, совсем не обязательно это делать бегом. Всё равно же, никого в ближайших километрах от дома, нет. Я немного успокоилась, и начала получать удовольствие более в спокойном ритме.

Казалось бы, прошло немного времени. Я вернулась домой. А на пороге стоит дедушка со своим другом, и у него в руках мой сарафан. Они меня увидели первыми. Мне пришлось быстро выбрать ближайшее более или менее большое дерево, чтобы использовать его, как укрытие.

Прикрываясь им, высунув только голову, я раздражённо потребовала от деда вернуть мне сарафан, или оставить его на пороге, а самим зайти в дом. Дед сразу с осуждением позвал меня. Строго спрашивая меня при этом, что я вытворяю, и какой чёрт в меня вселился! Ну ладно, был бы он один, я может быть и пошла к нему чтобы забрать у него сарафан. Но рядом с ним стоит его сменщик, и наш друг семьи, тот самый, дядя Миша с пляжа, который часто со своей семьёй приходит к нам в гости, и мы в свою очередь. ходим в гости к ним. Так мои опекуны любили проводить выходные.

Дедушка мне в ответ говорит, что я буду так торчать на дворе до вечера, пока нас не заберёт наш сосед по хутору, который заедет за нами на мотоцикле. И что в дом он меня не пустит до этого момента. И, до захода солнца я так и не попала в дом. Благо, погода была отличная.

Дед даже вынес мне на веранду поесть. После этого было забавно вспоминать, как я украдкой, кралась к столу на веранде, чтобы забрать молоко и пирожки с картошкой и капустой, в надежде на то, что в этот момент не вздумает дед с дядей Мишей выйти из дома на веранду, на перекур. Что они постоянно делали, заставляя меня искать укрытия. При этом дедушка постоянно затевал со мной глупые бессмысленные перепалки.

Какой был конфуз, когда предвкушая радость своей успешной операции, забирая со стола еду, и оглядываясь на дверь, я угловым зрением увидела, как за мной улыбаясь следят из окна дед и его гость.

Конечно, он меня вечером впустил, так как никто за нами не заехал. И нам пришлось ночевать в охотничьем доме. И, как я и ожидала, он не упустил возможность поиздеваться надо мной, приглашая меня пройти в дом в том виде, в котором я была. Конечно я категорически отказалась. Я умоляла его принести мне сарафан. Что он конечно в последствии и сделал. Мы вернулись в дом вместе. Я поздоровалась с дядей Мишей.

Первое время было очень неловко общаться с ним. Моё воображение постоянно преследовала мысль о том, что я сижу за столом, и разговариваю с тем, кто знает, и более того! Видел, как я слонялась по двору только что с голой жопой. Одно успокаивало, я говорила себе, что это же дядя Миша, который меня поддержал тогда, прошлым летом на пляже, когда я вышла из воды в ничтожных стрингах. И мы условились, что это будет наша тайна. Но, как я увидела в последствии, мои смущения были напрасны. У меня вообще сложилось впечатление, что ему всё равно до того, в каком виде он меня застал.

За ужином, конечно не обошлось без нравоучительной беседы. Утром, дедушка передал смену дяде Мише, и мы уехали с попутной машиной, которую поймали на трассе. И вот, когда мы шли к этой трассе, у нас было достаточно времени, чтобы поговорить. И конечно дед опять взялся за излюбленную тему. Поучать меня жизни. И в этот раз, кстати уже не первый, он опять поднял вопрос о моём безрассудстве слоняться без особых на то причин, голышом. И если это происходило дома, то это ещё хоть как-то можно было понять. Но то, что я сегодня вытворяла, это ни в какие рамки для понимания, не вмещается. Я долго слушала его нотацию, но так и не решилась ему рассказать о том, что я думаю по этому поводу.

Конечно, обо всем этом он рассказал бабушке. Я надеялась, что она примет мою сторону, и по крайней мере отругает деда. Но, я ошиблась. Она меня спросила, а как я хотела? И сказала, что за безрассудные поступки нужно адекватно и отвечать, чтобы в дальнейшем неповадно было заниматься глупостями.

Тем не менее, я этот урок усвоила. Но только с противоположным знаком. Я ещё в тот день уже поняла, на сколько это здорово, вот так, среди природы, в лесной тишине, нарушаемой только звуками леса, наслаждаться полным слиянием с природой. И эта мысль больше меня не отпускала. Я просто загорелась этим, и конечно это стало любимым моим времяпровождением.

И естественно, раз уж получился такой конфуз с дедом, то я решила это сделать обычным делом. И в очередной подходящий для этого случай я сделала это. Дедушка, кстати, как мне показалось, даже уже и забыл об этом случае.

Как-то в очередной раз, я пристроилась с дедом в его дежурном обходе. Когда мы шли вдоль моего любимого озера, одного из нескольких, я начала ныть, что хочу искупаться, что очень жарко, и я вспотела. Дед сказал, что не намерен сидеть и ждать. Что обойдёт пока озеро, посмотрит на бобровую нору.

Я разделась, и плюхнулась в воду. Пока я наслаждалась плаванием, дед вернулся, и начал меня торопить с купанием, мол пора идти дальше. Время не ждёт.

Вот он, момент истины, подумала я. Собравшись с духом, я решительно вышла из воды, осторожно преодолевая все прибрежные ухабины. Отжимая волосы, и эдаким бодрячком, я попрыгала на месте освобождая уши от воды. При этом нахваливая водичку.

Дед стоял с отвисшей челюстью, глядя на меня. Я тоже изобразила, как могла, удивительную рожу спросила.

— Деда, что с тобой? Ты что? Не узнал меня? Я рассмеялась.

— Ты что это удумала? Совсем уже развинтилась?

— А что такого? Чего ты претворяешься, как будто ни разу меня не видел голышом?

— Ах ты и бесстыдница. Ведь я же твой дедушка. Совсем совесть потеряла. А ну быстро надевай трусы!

— Вот именно. При чём тут совесть? Ведь ты же мой дед, а не чужой. Или ты уже забыл, как недавно хотел меня опозорить перед дядей Мишей? Я даже не думала, что мой дед такой ханжа! К тому же, у меня их и нет. Трусов твоих. Я выставила ему язык.

Он осклабился конечно. И сказал, чтобы я кончала дурачиться, одевалась, и что пора идти. На что, я сказала, что готова. Я надела тапки, демонстративно взяла сарафан, и уверенно пошла по тропе от озера, со словами: Ну пошли же. Сам торопишь, и сам стоишь как столб.

— Внуча! Ты что сума сошла? Куда ты пошла? А ну ка, сейчас же оденься! Прекращай баловаться.

— Не оденусь! Мне и так хорошо. А что деда: Испугался? Я попыталась рассмеяться.

Так я сломала этот барьер.

А потом, всё чудесно и просто. Как только погода позволяла, я в избушке и окрестностях, уже без, каких-либо угрызений совести и стеснения уже щеголяла голенькой, когда мне этого вдруг хотелось, не обращая внимание на присутствие деда. И конечно не долго следовало ожидать того, что случилось уже однажды. И я прекрасно при этом отдавала себе отчёт.

Обычная смена по графику. Я знала график, и специально напросилась именно в этот день с ним на работу, когда его менял дядя Миша. К тому же погода просто была великолепная. Я знала, что такой момент будет, и честно говоря, помня тот конфуз, конечно отважилась на своеобразный маленький подвиг. А что тут такого? Успокаивала я себя. Дядя Миша, наше незабываемое приключение на пляже, которое, как я надеялась было тайной. Ну и что, что прошёл год. Я прекрасно отдавала себе отчёт что каждый год менял меня.

Я знала, что после обхода, они вернутся, и будут заполнять свои журналы передачи смены. Я оставила запаску деду, что пошла искупаться на озеро, чтобы он не волновался. Конечно же, я никуда не пошла, а стала караулить их приход.

Ждать пришлось недолго. Я наблюдала, как они вошли в дом. Немного выдержала паузу. Мне хотелось, точнее я себе так представляла, как дед, зайдя в дом, увидит мой сарафан на кресле, и может быть будет обеспокоен этим.

Так или иначе. Как говорится, момент истины. Я с радостным окриком: Деда! Я дома! И из сеней ввалилась в комнату, изображая всем своим видом радость от того, что я уже дома. И конечно с наработанным артистизмом, я изобразила ранее натренированные удивление, стеснение, растерянность в одном лице. Я с немалой долей кокетства, якобы в полной растерянности, начала судорожно и хаотично прикрывать свои «прелести», и с визгом выскочила опять на улицу и спряталась за ближайшее дерево.

Я почти в точности повторила ту прошлую ситуацию. Всё было разыграно, как по нотам. Стоя за деревом, я ощущала звон в ушах, и предвкушение того, чем всё это закончится.

А окончилось всё довольно банально. Они вышли на веранду. И дядя Миша сказал. Ладно тебе Варюша! Хватит в прятки играть. Я уже давно рассказал твоему деду о том, как ты голожопой на озере с нами отдыхала. Не бойся, тут все свои. И дед туда же. Иди сюда стрекоза, всё равно тебя не удержишь. Вся в мать пошла. Если хочешь, вот твой сарафан. Он положил на перила веранды мой сарафан. Я тогда подумала, неужели так вот всё просто и кончится, и они вернутся в дом. Разве я этого ждала?

Я вышла из своего укрытия. И мне сразу вспомнилось то озеро, когда я точно также выходила из воды, и тоже на зов дяди Миши. И опять, как и в тот раз, я скрестила руки на груди и пошла к ним. Но, в тот день на мне были хоть какие никакие, а всё-таки трусики. Да и пушок приобрёл уже качество обычных волос.

А вот и наша шалунья, с улыбкой на добром лице, сказал дядя Миша. У, ты какая. красавица у нас. А прошёл только год. Ты посмотри, как девочка быстро растёт, как изменилась. Эх Егор! Внучка у тебя просто загляденье, вся в маму. Да, это точно. Пробубнил дед. Точно в маму. Такая же полоумная. Вечно титьками ходила трясла без стыда.

— Прекратите дядя Миша! Мы с вами виделись, недели не прошло. А ты дед! Это тебе должно быть стыдно за такие слова о маме. Что вообще ты такое говоришь?

— Э нет красавица. Это совсем другое дело. Таким леденцом я тебя видел прошлым летом. И рад тому, что мне в очередной раз повезло. Я тебя совсем другой помню. Ты значительно похорошела. Не стесняйся, это правда. А правды нечего стесняться. Неужели всё забыла? Как резвилась на озере? А как видео снимали? Тогда ты тоже сначала стеснялась. Я помню. А потом на плечах у меня каталась. Забыла, что ли?

— Ой ладно вам. Помню я всё. Я подошла к ним, и неспешно потянула к себе сарафан. Деда, я не думала, что ты будешь не один. Соврала я. И не надо на меня так смотреть!

Он опять в свойственной манере пробубнил. А какая уж разница. Да Мишаня, вот такую внучку воспитываю. А про видео ты мне не говорил.

Дядя Миша, похлопал деда по плечу. Так радуйся, что такую внучку имеешь. Глянь какая красавица растёт! Всем на зависть и загляденье. Пойди найди в округе, такую смелую, как она. Я ещё тогда это заметил! Вся в маму! А видео я стёр, как и обещал твоей внучке. После тог, как жене показал.

— Врёте вы всё! Обиженно сказала я. Мне его показывали другие.

Конечно я оделась. Мы вместе попили чаю, попрощались с дядей Мишей, и потихоньку пошли на дорогу ловить попутную машину.

А дальше, всё просто. Точнее, не так чтобы просто. Но, как-то раз я попала на день рождения одного из коллег моего деда. В том же охотничьем домике. К слову, на праздновании были четверо из той компании, на пляже. Конечно же среди них тот же дядя Миша.

В разгаре пиршества, вдруг решили пойти на озеро. Конечно, я с ними. Мужики были на веселе. И конечно дядя Миша вспомнил тот пляж. И с удовольствием начал вспоминать былое. Не трудно догадаться, что я опять была в центре внимания.

И опять под дифирамбы в свой адрес от дяди Миши и его воспоминания той встрече, мольбы остальных членов вечеринки, которые хотели убедиться в сказанном дядей Мишей, а также под одобрение своего деда, я всё-таки не устояла перед искушением показать всем, что дядя Миша был прав о том, что год для меня прошёл не зря. Не буду рассказывать, как это произошло. Конечно, мне помогло озеро, как и в прошлый раз. В итоге, мы вернулись в избу. И весь этот путь обратно, да и до конца этого вечера, пока за нами не приехал микроавтобус, я по просьбе компании, так и прослонялась в одних кроссовках. Одела сарафан только с появлением на лужайке автобуса. Так и появилась та фотография, которую вы видели в хижине.

А всё к чему это. Возвращаюсь к метаморфозе. Эти все, друзья моего деда, приняли меня угловатой девчонкой. И тогда, я испытывала одни эмоции. Детские, наверное, можно сказать. И на глазах у всех них, я взрослела. И сейчас почти ничего не изменилось. Я, как и прежде, как дядя Миша меня сейчас зовёт, их Белоснежка. И сейчас я уже точно знаю, что я уже в их глазах совсем не та глупышка, бегающая среди них с голой попой.

Отношение совсем другое. Конечно же, я не собираю их в хоровод, и показываю им бытовой стриптиз. Но, всегда, когда у меня есть настроение, я посещаю этот, мне родной дом, и никто не будет удивлён или смущён тем, что я могу оказаться в тот момент голенькой. Более того. Я иногда, опять же под подобающее настроение, могу прогуляться с ними, как со своим дедом, или как сейчас с вами.

А отношение точнее, такое же, только появилось нечто, что кровь заставляет закипать не только от осознания того, какая я смелая, и как меня все любят. Они тоже, как и вы видят меня несколько уже иначе. И ко всем былым их чувствам прибавилось уважение ко мне. А это ещё больше меня мотивирует. Надеюсь, вы поняли теперь, что я хотела сказать.