Вольный перевод рассказа SUMMER HELP англоязычного автора TrampsAnThieves

Тетя Кими была воплощением мечты каждого подростка. Я не могу точно сказать, сколько я потратил коробок с салфетками вытирая свою сперму до, во время и после её визитов в наш дом. Моя мама была красивой, но её сестре следовало бы стать кинозвездой. В моих бурных фантазиях она была порно звездой, которая снималась в разнообразных шоу.

У моей тети были роскошные белокурые локоны, которые спускались ниже плеч. Если вы когда-нибудь видели премьеру оригинального телешоу "Ангелы Чарли", где девушки бегут навстречу камере, Фарра Фосетт покажется вам менее привлекательной версией моей тети. Когда сестра моей мамы поворачивала голову, её волосы струились, как жидкое золото.

Говоря об "Ангелах Чарли", дочь Кими (Джени) напоминала мне Кейт Джексон своим милым округлым личиком, широкой улыбкой и короткими прямыми волосами. Шелковистые локоны Джени были такими же светлыми, как у её матери. Джени была на три года младше меня и на месяц младше моей сестры.

Я никогда не встречался с отцом Джени. Насколько я знал, моя тетя никогда не была замужем. Для меня это не имело значения просто её муж был бы дополнительной преградой в моих фантазия, которую мне пришлось бы обходить, что бы оказаться в её постели. Всякий раз, когда моя тетя появлялась в нашем доме, она встречала меня с великолепной улыбкой и радушными объятиями. В фантазиях, которые создавало моё сознание я появлялся в спальне моей тети в поисках готовой на всё любовницы.

Мне только что исполнился 21 год. Начиналось лето перед моим окончанием колледжа. В один из вечеров я вошёл на кухню, где мама мне дала письмо от тёти Кими. Это был вечер пятницы, и я только что вернулся домой с дневной работы на лесном складе после утренних занятий.

—Что там написано? - спросила она, с нетерпением ожидая, что скажет или предложит её сестра.

Мой ужин стоял на столе и остывал. Отсутствие грязной посуды или вторых порций говорило о том, что мама и Мелли уже поели.

Я вскрыл конверт и начал просматривать первую из двух страниц, исписанных от руки.

— Она спрашивает, не хочу ли я приехать и помочь им на ранчо этим летом, - сказал я ей, передавая листы, чтобы самому спокойно поужинать.

Я перечитал письмо, когда мама удовлетворила своё любопытство. Пока она читала, её брови слегка приподнялись. Я не заметил ничего, что, по моему мнению, заслуживало бы такого ответа.

— Что я пропустил? – спросил я.

— Что? Ничего.

— Тогда почему твои брови изобразили такое удивление?

— Действительно?

— Да.

— Мне наверное просто интересно, почему она ждала до твоего выпускного класса, - сказала она.

— Я уверена, что она могла бы воспользоваться твоей помощью раньше.

— Она никогда раньше не говорила, что нуждается в помощи. -сказал я

— Моя сестра вполне самостоятельна, - согласилась мама.

— Я не уверена, что ей нужна помощь.

— Если ей не нужна моя помощь, зачем она просит меня приехать?

— Как ты и сказала, она никогда раньше не просила приезжать. Почему именно сейчас?

Мама пожала плечами. Очевидно, у нее была своя точка зрения на этот счёт. Она просто не планировала делиться ею со мной.

— Как туда вообще добираться? — поинтересовался я.

— Если бы ты летел самолетом, Кими пришлось бы либо приехать за тобой, либо тебе пришлось бы арендовать машину. Ранчо находится довольно далеко от ближайшего крупного города.

— Крупного города?

— Там, где они живут, не так уж много городов - рассмеялась она.

— Это почти наверняка региональный аэропорт. Ближайший автобусный вокзал, скорее всего, в паре часов езды. Тебе, вероятно, придется взять свою машину.

— Я не уверен, что Мардж доедет, — прямо сказал я.

"Большой Мардж" — это древний "Шевроле Люмина", который я унаследовал, когда умерла моя прабабушка. Ему было почти столько же лет, сколько моей маме.

Я покончил со своей тарелкой, и мама убрала посуду. Я взял письмо и перечитал его еще раз. Я все еще не мог понять, на что мама отреагировала в письме моей тети. Перечитав ещё несколько раз я убедился, что письмо абсолютно безобидное.

В последнем абзаце письма содержалась пожалуй самая странная фраза: «Мы с Джени действительно с нетерпением ждем возможности провести с тобой немного времени. Не беспокойся о вещах. Даже если ты придешь голый, мы сможем позаботиться обо всем, что тебе понадобится».

Даже это одно (немного странное) выражение можно было легко понять как её поддразнивающий способ сказать мне, чтобы я не брал с собой слишком много вещей. Тёте Кими нравилось немного меня поддразнивать. Когда она жила у нас, не проходило и дня, чтобы она не пыталась заставить меня покраснеть, неожиданно вставляя в разговор двусмысленные фразы.

Я взял свой телефон и посмотрел маршрут до адреса, указанного на конверте. 16 часов пути. Однажды я помогал маме добраться до Флориды, и это заняло 12 часов. Возможно, я смогу преодолеть это расстояние за один день, хотя это и будет слишком долго. Конечно, если Мардж не взорвется где-нибудь посреди Небраски.

Две недели спустя экзамены были позади, у Мардж был полный бак бензина, а у меня рюкзак и кредитная карта. Я был готов к отъезду. Я не стал брать с собой мамин ящик с инструментами, но собрал несколько полезных мелочей на всякий случай и бросил их в багажник. Так же я наполнил двадцатилитровую канистру бензином и поставил её туда же.

В пять часов следующего утра Мелли ругала маму за то, что она заставила её встать с постели, чтобы обнять меня. Я чувствовал её боль и усталость. Мелли обняла меня и сказала:

— Поцелуй Джени за меня.

— Я люблю тебя, охламонка, — сказал я ей.

— И я тебя люблю, придурок, — ответила она.

Потом она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Это было что-то новенькое. Я опустил взгляд, и наши глаза встретились. Несмотря на её нытье о том, что ещё так рано, её глаза были ясными, как будто она не спала несколько часов.

— Будь осторожен, - сказала она.

— Я так и сделаю.

— Нет, я серьёзно, - настаивала она.

— Хорошо, хорошо. Я тоже тебя люблю, — захныкал я.

Она ударила меня в грудь и убежала обратно в дом.

Мама раскрыла руки, чтобы обнять меня. Я старался не думать о том, как выглядела её грудь без лифчика в тонкой белой блузке, которую она надела, чтобы проводить меня. Раннее утро было немного прохладным. Её руки обвились вокруг меня, и я вдохнул её запах, наполнив носовые пазухи. Дом, безопасность, мир — моя мама всегда заботилась о том, чтобы у нас не было причин для беспокойства.

— Я люблю тебя, Кайл, — сказала она

— Звони или отправляй смс каждый раз, когда будешь останавливаться и сообщай мне где ты и как у тебя дела.

— Я так и сделаю. Я тоже тебя люблю.

— Передай Кими привет.

Она отпустила меня, поцеловав в щеку и обняв напоследок. Я бросил свой рюкзак на пассажирское сиденье и сел в машину. Вырулил на дорогу и помахал ей рукой. До восхода солнца оставалось всего около двух часов.

Когда наступил день, я уже покинул пределы Иллинойса. Спустя четыре часа я оказался на окраине Небраски, где заправился и отправил сообщение маме. Затем я взял буррито в "Севен-Элевен", сделал большой глоток и снова отправился в путь.

Следующей моей остановкой должен был стать Норт-Платт, если не считать нескольких перерывов на туалет по пути. Мне следовало бы сдержаться и не пить много, но кофе уже делал свое дело. Если сомневаешься, удваивай ставку! Я снова сделал большой глоток, но отказался от еще одного буррито — это было бы хуже, чем крутить баранку в Taco Bell. Вместо этого я съел один из тех отвратительных бургеров разогретых в микроволновке, которые пролежали в холодильнике на заправке бог знает сколько времени и вернулся на шоссе.

Из Дугласа я отправил маме еще одно сообщение, залил бензин в бак и сделал еще один большой глоток. Я написал тете Кими, что нахожусь примерно в часе езды. Было уже девять часов, и я был на пределе своих возможностей.

Я залпом выпил свою газировку и решил не останавливаться. Желание помыться было единственным, что заставляло меня держать глаза открытыми последние час или два.

Когда я подъехал к дому, тетя Кими и кузина Джени уже ждали меня на подъездной дорожке. На каждой из них были фланелевые рубашки поверх белых топиков, синие джинсовые шорты и ковбойские сапоги. Даже в таком виде они были великолепны. Я стащил с сиденья свою сумку и встал, чтобы подвергнуться нападению моей очаровательной кузины. Она крепко обняла меня.

— Хочу в туалет! - предупредил я, объясняя, почему не отвечаю на ее объятия.

— Здесь только мы, - сказала тетя Кими, снимая сумку с моего плеча и указывая на обочину дороги.

— Вперед.

Я сошел с гравия, повернулся лицом к дороге, по которой приехал, и расстегнул ширинку. Я был готов взорваться! Когда давление наконец ослабло, я сделал последний рывок — чтобы напомнить своему мочевому пузырю, каким должно быть ощущение "пустоты", — быстро встряхнул свой член и начал убирать его. Я открыл глаза и увидел, что моя двоюродная сестра смотрит на мой член.

— Какого черта?

— Извини, просто хотела убедиться, что ты… э-э-э… в порядке, — сказала она, улыбаясь.

— Джени очень хотела, чтобы ты навестил ее, — прокомментировала тетя Кими, когда я закончил застегиваться и повернулся к ней.

— Я тоже этого ждал.

Она как-то странно улыбнулась и сказала:

— Хорошо, давайте поторопимся. Я вижу ты встал не свет не заря, но на завтра оставлять этот разговор не имеет смысла. Джени попросила меня пригласить тебя сюда, потому что она хочет попытаться убедить тебя заняться с ней сексом. У нас есть кровать, которую ты можешь использовать, если предпочитаешь спать один, но мы бы хотели, чтобы ты спал с кем-нибудь из нас. Я должена предупредить тебя, что Джени очень рада, что ты наконец-то здесь и вероятно сегодня вечером она затащит тебя прямиком к себе в постель.

Я остановился как вкопанный. Я был почти уверен, что заснул по дороге к тете, съехал с дороги, врезался в дерево и в настоящее время нахожусь в коме где-то в больнице, представляя себе этот разговор.

— Переспать с кем-нибудь из вас? -спросил я.

— Я слишком тороплю события? У тебя слипаются глаза! - сказала тетя.

— Давай уложим тебя в постель.

Тетя Кими снова взяла мою сумку, а Джени взяла меня за руку. Они вдвоем повели меня к дому и через парадную дверь. Я мельком увидел интерьер жилых помещений, когда мы проходили мимо. Прежде чем я понял, что на самом деле произошло, я уже лежал в постели без одежды, а Джени лежала рядом со мной, смотрела на меня и улыбалась.

— Мама взяла с меня обещание не насиловать тебя сегодня вечером, — сказала она мне.

— Можно я подержу твой член, пока ты спишь?

— Да, - пробормотал я, закрывая глаза, несмотря на все мои попытки сосредоточиться на ее лице и ее словах.

Я почувствовал, как ее живот напрягся, а затем прижался к моему члену, когда она обхватила меня своим маленьким телом и прижала голову к моей груди. Поскольку между нами не было места, я положил руку ей на бок. Затем мое сознание отключилось.

Я проснулся оттого, что чьи-то волосы касались моего подбородка и рта. Пошевелив носом и челюстью, чтобы убрать эти странные шелковистые волосы и дышать было легче, я открыл глаза и обнаружил, что мои руки обнимают кузину. Я не чувствовал никакой одежды на своем теле. Независимо от того какой частью тела я двигал я чувствовал, как ее тело прижимается ко мне.

При мысли о том, что я лежу со своей обнаженной кузиной, мой член задымился. Это нормально? Возможно. Превышение скорости запрещено законом, потому что люди ездят слишком быстро. Инцест запрещен законом, потому что люди не просто целуют своих кузенов. Да. Обычно это так.

Я понял, что глаза Джени открыты и она смотрит на меня. Она улыбнулась.

— Я хотела разбудить тебя минетом но мама сказала, что сначала мы должны вежливо поговорить - сообщила она мне.

— Наверное тебе нужно одеться перед тем как встать.

— Ты что реально меня хочешь? — спросил я ее, ухмыляясь.

— Немного, - призналась она.

— Думаю, я успокоюсь, как только ты согласишься хорошенько меня трахнуть.

— Джени Рей! — раздался крик моей тети от порога.

— Что я тебе говорила?

— Черт - пробормотала моя кузина.

— Сначала нужно поговорить.

Она наклонилась вперед, поцеловала меня в губы, хихикнула, а затем, словно в драматическом спектакле, продемонстрировала мне все свои достоинства и выбралась из кровати. Я должен был признать, что схожесть со своей мамой заставила меня её очень захотеть. Ого! Стояк напомнил о себе.

Когда я встал с кровати и оглядел комнату моей кузины я пытался думать о чем угодно кроме ее тела, чтобы иметь возможность пописать когда доберусь до ванной. Ее комната оказалась гораздо более практичной, чем я ожидал. Я имею в виду, что это была уже не девочка 12 лет и прошло много времени с тех пор, как я последний раз видел ее с Барби, но, кажется, я все еще думал о ней как о ребенке.