Первые дни вместе. Это всегда какой-то новый опыт, новые впечатления. Что касается меня, то несмотря ни на что я довольно стеснительный человек. Конечно, за свои годы я научился преодолевать это своё качество, но и только. Внутри себя ничего не изменилось. И поэтому я чувствовал себя слегка неуверенно. С одной стороны – такая девчонка. Молоденькая, симпатичная, незакомплексованная. И полностью в моей власти. Это заводило и возбуждало. С другой стороны... Что если на мой приказ она фыркнет и ответит: «Да пошёл ты, старый козёл!» Но как же документы? Так сказать компромат, словно в дешёвом сериале? Всё же попробовать нужно.

Да вот ещё. Появление Инки поколебало моё самоуважение. Всё дело в том, что считая себя моральным человеком со своими принципами я однозначно понимал, что должен благородно сжечь переданные мне Рудиком бумаги и отпустить девушку на свободу. Долой эксплуатацию! Однако же такой шаг был выше моих сил. Я заглушил совесть уверением самого себя, что идти Инке всё равно некуда, издеваться над ней я не планирую, к тому же она сама во всём виновата. Я же только попробую роль господина и посмотрю, что получится.

Были и другого рода сомнения. Мне – пятьдесят, Рудику – что-то около двадцати. Со стороны девки неизбежно сравнение и оно явно будет не в мою пользу. Моей потенции не хватит для траха трижды в день: перед завтраком обедом и ужином. Хотя может для неё это и к лучшему? Здесь, нужно брать чем-то другим. Чем, я пока не понимал.

Я поселил Инку у себя. У меня не замок, просто небольшой коттедж в пригороде. Очертил круг её обязанностей. Ничего сверхтяжёлого – обычная работа по дому. Выделил комнату. Решил дать три дня на адаптацию. А дальше... Дальше у меня были кое-какие идеи. Всё-таки владеть юной девчонкой очень привлекательное дело. И должен сказать, что у меня с юности было одно пристрастие. Меня привлекал анальный секс. Каждую из своих женщин хотелось нанизать попкой на кукан. Причём сделать это грубо, даже жёстко. По сегодняшним меркам это вполне невинно, но раньше считалось просто извращением. И каждая моя партнёрша отказывала мне в этом. Разумеется, были сауны, посиделки с друзьями, вызов девочек, но это не приносило должного удовольствия. Девки были прожжённые, для которых трах, что конвейер. И вот сейчас появлялся шанс другого рода. Инка была молоденькая, судя по её словам большим количеством партнёров похвастаться не могла. При этом с рабочей задницей и не имеющая возможности отказать. В общем в отношении неё у меня определённые планы.

Нравилась-ли мне она? Однозначно. Такая юная свежая и современная для такого старого лентяя, как я – это просто подарок. Особенно мне импонировала Инкина приверженность к чистоте. В моём холостяцком жилье она постоянно что-то мыла, протирала, убирала, развешивала высохшее бельё. Да и сама по два-три раза на дню бегала в душ.

Как следует поговорить с ней удалось только на четвёртый день её пребывания у меня. Она как раз вышла из душа и её совершенно белые волосы торчали во все стороны, словно у мокрого одуванчика. Мы сидели в креслах у камина, я изредка брал щипцы и поправлял полешко или совал в огонь новое. Инка молчала, лишь протягивала ближе к теплу голые ноги. В общем идиллия была полная и ничто не намекало, что это так сказать, хозяин с рабыней, а не скажем папа с дочкой. Замечу в скобках, моя дочь была на два года старше.

Я спросил девку о чём-то малозначительном, она ответила без промедления, но неохотно. Я продолжал задавать вопросы, она отвечала. Постепенно её ответы утратили свою односложность, Инка встряхнулась от полудрёмы. Она сидела слева от меня и в отблесках пламени я видел её чёткий профиль. Где-то по щеке проходила вытатуированная граница острова, но в полумраке её видно не было.

— Ин, - сказал я, - скажи, тебе же нравился Рудик. Наверное, ты его даже любила.

Долгая пауза.

— Наверное это можно так назвать, - наконец ответила она, - Мне даже казалось, что это именно так.

— Тогда почему ты здесь?

Опять молчание.

— Понимаете, - словно собравшись с мыслями проговорила девушка, - в какой-то момент пришло понимание, что он меня не воспринимает. Просто использует, как доступную девку и всё. Дело даже не в том, что у меня не было с ним никакого будущего. Это само-собой. Просто он не видел во мне даже просто человека. Игрушка...

— И ты предложила ему заработать на тебе?

— Ну я всё-таки Рудику благодарна за многое. Он меня никогда не бил. Татуху набил. И вообще...

Что именно «вообще» Инна не уточнила, хотя мне казалось, что и так понятно. Она опять замолчала, задумчиво глядя на огонь.

— Кстати про татуху. Я ведь так и не видел её.

— Хотите посмотреть?

Я кивнул.

Инка без промедления поднялась с кресла, слегка оттолкнула его вглубь комнаты и развязала поясок. Халат грациозно спал к ногам. Девушка без стеснения шагнула ко мне ближе и замерла. Я окинул её взглядом сверху вниз и молча сделал знак, чтобы она отошла чуть дальше.

Что сказать? Инкино тело было очень стройным и пропорциональным. На мой взгляд слишком смуглым, но это субъективно. Тонкие чёрные линии не слишком выделялись на коже и покрывали тело от колен до плеч. И лишь какой-то островок вылазил на шею и длинным мысом через щёку на висок. Почему-то было сразу ясно, что это карта и не простая, а средневековая. Инка описала мне её достаточно точно. Одна грудь была абсолютно чистой, а вторая находилась на большом острове и явно на возвышенности или пике. Не хватало только геодезических отметок. Тёмно-коричневые соски, вероятно не обозначали на рисунке ничего и возможно являлись для художника досадным дефектом полотна. На бёдрах были ломаные редкие скалы, омываемые волной и в районе колен картина обрывалась, но не резко, а словно растворяясь в прибрежном прибое. Линии становились тоньше, почти волосяные и мягко пропадали вовсе.

Некоторым сюрпризом для меня оказалось, что под халат у девушки были надеты трусики. Чёрные и узкие с тонким ненавязчивым кружевом.

— Повернись, - не скомандовал, а именно попросил я слегка охрипшим голосом.

С тыла рисунок не менял своих мотивов. Я наклонился ближе и заметил совсем тонкую градусную сетку, только опять-таки без цифр. Я требовательно потянул девушку за руку и Инка с готовностью развернулась вновь. Сейчас я обратил внимание на береговую линию, которая скрывалась под резинкой трусиков. Я протянул руку, дотронулся до кружева. Сказал одними губами.

— Снимай.

Пара движений и чёрная тряпочка упала на ковёр. Инка переступила голыми пятками и вышагнула из трусиков, представ передо мной в чём мать родила. Но перед этим стыдливо прикрыла лобок ладошкой. Странное движение. Я взял её руку и преодолевая небольшое сопротивление переместил ладонь на бедро. Теперь девчонка стояла – руки по швам. И что было прикрывать? Продолжения рисунка не было, а сама кожа была настолько гладко выбрита, что казалось будто волос на ней не было никогда. Я погладил её рукой. Сдерживаться было больше невыносимо и я поднялся. Сразу же Инкина головка оказалась на уровне моей груди. Задрав подбородок, девушка смотрела на меня своими огромными непонятными глазами. Потом несмело потянулась к поясу моего халата. Я перехватил тонкое запястье и мягко опрокинул Инку спиной на кресло. Вот оно. Взявшись за девичьи щиколотки, я развёл их в стороны. Инка закрыла глаза. Ничего, девочка. Стыдно? Или страшно? Потерпи.

Не скрою, такой красоты мне не приходилось видеть довольно давно. Всё это и впрямь очень напоминало свежий румяный персик. Мягкие наружные губки полностью закрывали вход, а крошечная сморщенная дырка пониже, заставляла усомниться в тех анальных внедрениях, о которых рассказывала Инка. Уверенным движением я раскрыл этот бутон и прильнул к нему. Девчонка дёрнулась и охнула, видимо от неожиданности, но я перехватил её за бёдра и отпускать не планировал. Вкус этого молодого тела оказался божественным. Я с удовольствием водил языком, исследуя кожу возле входа и, наконец уткнулся в маленький клитор. Сначала я его просто посасывал, временами слегка отстраняясь и облизывая. Потом, ощущая и даже наблюдая, как Инка начала исходить своим соком я начал просто теребить его языком. Никаких других ласк применять не пришлось, девчонка очень быстро начала вертеться и изгибаться. Я отпустил её бёдра провёл руками по телу и дотянулся до маленьких сисек. Затвердевшие соски ткнулись мне в ладони. Стоило чуть-чуть сжать и Инка опять дёрнулась. От клитора я больше не отставал и, часто меняя скорость, продолжал его полировку. Похоже девка ещё не испытывала оральных ласк. Моя догадка лишь укрепилась, когда Инка очень быстро кончила. Она выгнулась дугой, глухо застонала, видимо сдерживаясь изо всех сил и принялась ритмично сотрясаться всем телом. Дрожь была неравномерной, Инка то резко дёргалась, то замирала на секунду, чтобы сразу начать мелко вибрировать. Её ноги то расслаблено опадали, то с силой напрягались и если б я не придерживал девчонку за колени, то вполне мог бы получить удар по голове. Из влагалища короткими импульсами выдавливался женский сок и орошал кресло. Наконец Инка вздрогнула последний раз и замерла, часто и шумно дыша, как после марафонского забега.

Но это было ещё не всё. Я немного стянул девчонку ближе к раю и вновь поднял ей ноги. Всё было уже приготовлено. Халат я снял сам и выдавил на член каплю лубриканта. Слегка размазал по головке. Придвинулся ближе. Это был момент исполнения желаний. Я приставил член к анусу и надавил, сначала аккуратно, потом чуть посильнее. Большого усилия не потребовалось, Инкина попка вдруг раскрылась, впуская меня внутрь и сразу же сжалась плотно обхватив член со всех сторон. Это было очень классно, гораздо приятнее, чем трах в вагину. Я поднажал, стараясь проникнуть поглубже и девчонка застонала. При этом не открывая глаз она положила свои руки себе на грудь и сжала ладони. Отпустила и снова сжала. Для меня это сработало, как зелёный сигнал семафора на машиниста. Я с усилием загнал член до упора и начал трахать податливое тело, больше не обращая внимания на стоны. А они раздавались всё громче и громче, в какой-то момент Инка даже вскрикнула. При этом она всё также сжимала свои сиськи и не делала ни малейшей попытки отстраниться или оттолкнуть меня.

Я вышел из её попки, вновь нанёс гель на член и засадил с размаху на всю длину. Было опасение, что промахнусь, но я попал именно туда, куда хотел. Инка опять вскрикнула громче прежнего, но меня было уже не остановить. Тугие мышцы сфинктера сжимали меня колечком, но обилие смазки совершенно не мешало мне вдавливаться полностью внутрь напрягшейся задницы. Инка беспрестанно вскрикивала гласными, захлёбывалась воздухом, крупно вздрагивала так, что под конец я понял – она кончает вторично. Это было так неожиданно, что я мог бы растеряться, если бы не отсутствие мыслей в моей голове. Мне нужно было драть и я делал именно это. Наконец я остановился и в изнеможении поднял лицо к потолку, чувствуя, как сперма выстреливает внутрь обмягшего тела. Пришлось отпустить женские ноги и они упали, стукнув пятками в пол. Если ещё недавно Инка дышала, как бегунья, одолевшая свою дистанцию, то сейчас её можно было сравнить разве что с загнанной лошадью. Воздух вырывался из раскрытых губ с каким то присвистом, а когда я потрепал девчонку по груди, то понял, что её сердце готово выскочить наружу.

— Чёрт возьми! – прошептала она. И повторила: - Чёрт возьми!

Я покровительственно хмыкнул и упал в другое кресло. Дрова в камине почти прогорели и в гостиной был полумрак. Надо бы подкинуть ещё хоть парочку чурок, но сил не было настолько, что я махнул рукой. Потом вспомнил и приказал совсем не командным голосом:

— Подкинь дровишек.

Инка закряхтела словно старуха и со стоном поднялась с кресла. Потом выпрямилась. В свете мерцающих углей её тело казалось особенно смуглым и тонким. Она попыталась, видимо машинально, поправить рукой всклокоченные волосы. Взяла щипцы и принялась совать в топку короткие поленья.

— Хватит, - сказал я.

Девчонка упала в кресло позади себя, сунула в рот, видимо слегка обожжённый палец и наконец посмотрела на меня. Сразу засмущалась и опустила глаза. Потом уже смелее вновь подняла лицо. Медленно проговорила:

— Я даже не думала, что так может быть... Это что-то неземное...

— Ты раньше никогда не кончала?

— Похоже, что нет. Мне, конечно было приятно и я думала, что это оргазм и есть, но чтобы так...

— Как же ты умудрилась в таком возрасте остаться такой дурой?

Она лукаво хихикнула. Потом спросила:

— Так сейчас будет всегда?

Я пожал плечами.

— Иногда будет, иногда нет. Зависит от многого.

Инка опять задумчиво постаралась пригладить волосы. Медленно проговорила:

— Я это запомню. И буду ждать.

И вдруг резко и сильно засмущалась. Постаралась сначала свернуться в клубок, словно кошка. Потом видимо вспомнила про халат, дотянулась, прикрывая рукой титьки и накинула его на себя.

— Простите меня, - пробормотала опять пряча глаза.

Я не понял, но великодушно ответил:

— Ничего.

Было просто хорошо.