Соседка – репетитор

(новая редакция)

Автор: vordginia

После учебы Саша неспешно брел домой, лениво пиная камешки под ногами. Учебный год только начался, и пока что ни уроки, ни прочая обязательная ерунда не успели въесться в мозг нудной повинностью. Погода стояла — закачаешься: тепло, но не душно, небо — голубая бесконечность, идеально для того, чтобы рвануть с пацанами куда угодно — на великах гонять, на речку, даже если вода уже отдавала осенней прохладой… Но нет, судьба распорядилась иначе. Через полтора часа ему предстояло быть у репетитора по английскому.

Хотя «идти» — это громко сказано.

Он жил в частном доме, а два года назад по соседству поселилась Светлана Андреевна — учительница английского, правда, из другой школы. Не то чтобы Саша особо нуждался в дополнительных занятиях, но когда родители прознали, что рядом живет педагог, по-соседски быстро договорились о «нужных уроках». Теперь три раза в неделю он ковылял к ней — благо, между дворами прорубили калитку, так что весь путь занимал от силы минуту.

Дома Саша щелкнул замком, швырнул рюкзак в угол комнаты, на ходу сдернул футболку и натянул свежую. На кухне быстро умял бутерброды, затем убил час в игре, пока не пришло время идти. Схватив учебник и тетрадь, он потопал к соседям.

Двор у Светланы Андреевны всегда был аккуратный — подстриженный газон, цветы в клумбах. Саша машинально нажал звонок, и дверь распахнулась почти мгновенно.

— Привет, Сашка, заходи.

— Добрый день, Светлана Андреевна.

Он нагнулся, чтобы снять кроссовки, и в этот момент его взгляд уперся в… Господи.

Раньше он как-то не заострял внимание, но сейчас — сейчас его мозг будто ударило током.

Светлана Андреевна стояла в легком летнем платье, которое совершенно не оставляло места для воображения. Ткань облегала ее бедра, подчеркивая округлость, а вырез… Черт возьми, вырез был настолько глубоким, что Саша, проходя мимо, буквально увидел всё. Мягкие, полные груди, без намека на лифчик, слегка колыхнулись при ее движении, и он точно уловил темный контур сосков сквозь тонкую ткань.

Она реально без белья?!

Они прошли в гостиную, где стоял их привычный столик для занятий. Саша сел, стараясь не смотреть туда, но периферией зрения все равно ловил каждый ее жест, каждый изгиб тела. Когда она наклонилась, чтобы убрать учебники, вырез платья предательски раскрылся, и он снова увидел то, что не должен был.

— Ну, рассказывай, что вы уже начали учить? — ее голос звучал как обычно, спокойно и тепло, но теперь он чувствовал его кожей.

— У нас первый урок только завтра, так что еще ничего не начинали.

— Ага, ну хорошо, — Светлана Андреевна села напротив, и Саша поймал себя на том, что его взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к тому самому проклятому вырезу. — Тогда давай я подберу текст, и мы его разберем. Согласен?

— Хорошо, — пробормотал он, но она уже листала учебник, шепча про себя: — Это сложно… это неинтересно…

Саша украдкой разглядывал ее. Какого черта я раньше не замечал?

Он привык, что сексуальные женщины — это либо порноактрисы с накачанными губами и неестественными формами, либо выдуманные образы из фантазий. Но Светлана Андреевна… Она была настоящей. Ее тело дышало естественностью: мягкие изгибы, округлые бедра, грудь, которая так выделялась под тонкой тканью…

— Вот, хороший текст про экскурсию в Лондоне. Она положила перед ним раскрытую книгу. — Он немного сложноват для тебя, но я помогу. Начинай читать.

Саша глубоко вдохнул, пытаясь прогнать навязчивые мысли, и уткнулся в текст, пытаясь сосредоточиться на истории.

Но хватило его ненадолго, он запнулся на первом же предложении.

— Этот словесный оборот означает… — ее голос прозвучал близко, слишком близко.

Она наклонилась над столом, и вырез платья предательски растянулся, обнажив гораздо больше, чем должно было.

Ее грудь — нет, сиськи — провисли под собственным весом, слегка колыхаясь, и Саша четко разглядел очертания ареол сквозь ткань.

Они… огромные. И, кажется, совсем не прикрыты…

Внизу живота резко заныло, член напрягся, упираясь в джинсы.

— Понял? Продолжай.

Она снова откинулась на стул, но в голове у Саши уже бушевала буря.

Он еле выдавил — Ага… — и снова уткнулся в текст, но буквы плыли перед глазами.

Через пару минут он опять запнулся на сложном слове.

Его дыхание участилось, когда он снова увидел всё: мягкую кожу, легкое колебание груди при движении, тени между ними…

— Саша? Саша! Ау…

Он вздрогнул.

Он лихорадочно забегал глазами по тексту, но мысли путались, а в ушах стучала кровь.

Неужели заметила?

— Эээм… — он неуверенно поднял взгляд.

Светлана Андреевна сидела, слегка наклонившись вперед, но теперь в ее глазах читалась игривая искра.

И тогда она спокойно, как будто спрашивала про домашку, произнесла:

— Сашка, ты что, на мои сиськи пялишься?

— Н-нет! — голос Саши предательски дрогнул, а язык будто налился свинцом, заставляя слова спотыкаться одно за другим. — Я п-просто… не п-понял текст!

Он и сам почувствовал, как жар разливается по щекам, поднимаясь к вискам и ушам, окрашивая лицо в густой багрянец. А Светлана Андреевна — она видела. Видела, как его взгляд снова и снова соскальзывал вниз, как пальцы непроизвольно сжимали край стола, будто он пытался удержаться от чего-то запретного.

— А мне кажется, ты меня обманываешь! — ее голос звучал легко, почти игриво, но в глазах читалась хитрая искорка, словно она ловила его на слове и наслаждалась его замешательством.

Саше стало невыносимо стыдно. Мысли метались, как перепуганные птицы: «Родителям скажет… Соседи… Как я после этого вообще смогу смотреть ей в глаза?»

— Нет, я правда не смотрел, честно! — он чуть ли не вжался в спинку стула, пытаясь хоть как-то отстраниться от ситуации, но Светлана Андреевна вдруг рассмеялась — звонко, беззлобно, словно наблюдала за забавным щенком.

— Да расслабься, всё хорошо, — она махнула рукой, но в ее взгляде читалась уверенность. Она знала. И от этого Саше стало еще неловче. «Черт, черт, черт…» — он мысленно корчился от стыда, представляя, как она рассказывает за ужином его маме: «Ваш сын сегодня пялился на мою грудь вместо занятий».

— Я просто немного удивлена, — продолжила она, слегка наклонившись вперед, и Саша чувствовал, как ее дыхание касается его кожи. — Что парень вроде тебя мог мной заинтересоваться. Пауза. — Знаешь, я не против, на самом деле.

Он поднял глаза, не веря услышанному. Перед ним сидела та самая Светлана Андреевна — учительница, соседка, женщина, которую он привык видеть в строгих блузках и с указкой в руках. А сейчас… Сейчас в ее глазах читалось что-то другое. Что-то, от чего в животе ёкнуло, а в груди застучало так громко, что, казалось, она слышит этот стук.

— Хочешь посмотреть? — ее вопрос повис в воздухе, обволакивая его, как дым.

— Ч-что посмотреть? — Саша сглотнул, хотя прекрасно понимал, о чем она. Но признать это вслух — значило переступить какую-то невидимую грань, за которой уже не будет пути назад.

— Ну как что? — она намеренно замедлила речь, будто разговаривала с маленьким ребенком. — Сиськи мои. Хочешь увидеть?

Мир вокруг будто замер. Саша ощутил, как ладони стали влажными, а язык прилип к нёбу. Это был сон. Должен был быть сном. Учителя так не разговаривают. Так ведут себя девушки из его фантазий, но не она…

— Ну что же ты молчишь? — Светлана Андреевна медленно наклонилась вперед, бросив взгляд на свою грудь, затем — на него.

— Я же видела, как ты засматривался.

И прежде чем он успел что-то промямлить, она откинулась на стуле, и все произошло слишком быстро. Одним движением она оттянула ткань платья в сторону, а другой рукой — высвободила грудь. Потом вторую.

Перед Сашей явилось то, о чем он только осмеливался мечтать: полные, тяжелые груди с темно-розовыми, набухшими от возбуждения сосками. Они слегка колыхались при ее дыхании, будто приглашая, дразня.

— Вот… — ее голос прозвучал приглушенно, словно сквозь вату. — Смотри, раз уж тебе так интересно.

Саша не мог пошевелиться. Кровь стучала в висках, а в штанах было так тесно, что он боялся пошевелиться. «Это реально? Она реально это делает?»

Сашина челюсть буквально отвисла. Он издал короткий, глухой звук, не в силах оторвать взгляд от этого — от двух полных, тяжелых грудей, которые теперь висели прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки.

Светлана Андреевна тем временем спокойно подправила вырез платья, заправив ткань под грудь, будто это было самым обычным делом. Затем, не спеша, провела ладонями по своей обнаженной коже, слегка приподняла их, словно взвешивая, и отпустила.

Прыг.

Груди Светланы Андреевны мягко подпрыгнули, когда она отпустила их, и Саша завороженно наблюдал, как они заколебались упругими волнами, прежде чем снова успокоились. Это было гипнотизирующее зрелище — не то, что он видел в порно, где всё казалось пластиковым и преувеличенным. Перед ним были настоящие женские груди — живые, дышащие, с нежной кожей, покрытой едва заметными веснушками, с крупными розовыми ореолами, которые слегка потемнели от возбуждения, с сосками, набухшими и твердыми, будто маленькие ягодки.

Саша почувствовал, как его собственное тело отзывается на это зрелище — кровь прилила к лицу, сердце забилось так сильно, что он почти слышал его стук в ушах, а внизу живота зажглось знакомое, но сейчас особенно яростное тепло.

— Ну как, нравятся?

Голос Светланы Андреевны звучал иначе, чем обычно — чуть ниже, чуть хрипловатее, и в нем явственно читалось удовольствие. Не просто от того, что он смотрит, а от того, как он смотрит — как замирает, как краснеет, как его глаза снова и снова соскальзывают вниз, несмотря на все попытки сохранить хоть каплю приличия.

Саша на мгновение поднял взгляд, встретился с ее глазами — и тут же опустил его снова, не в силах противостоять магнетизму ее обнаженной груди.

— Вижу, что нравятся, — она усмехнулась, и в следующий момент резко покачнула плечами вперед-назад, заставив грудь заколыхаться из стороны в сторону.

Саша аж подпрыгнул на стуле, не ожидая такого. Это было… Это было…

— Хочешь потрогать?

Потрогать.

Слово повисло в воздухе, такое простое и такое невозможное одновременно. Его мозг отказывался его обрабатывать. Это была ловушка? Провокация? Или она действительно предлагала ему…

— П-потрогать? — он повторил, как эхо, наконец оторвав взгляд от ее груди. Может, ему послышалось? Может, он спит?

Но Светлана Андреевна лишь улыбнулась — той самой улыбкой, которая сейчас сводила его с ума, — и подалась вперед, так что ее грудь оказалась прямо перед ним, в зоне досягаемости.

— Да, потрогать. Или… может, не хочешь?

Хочу.

Это слово застряло у него в горле, сдавленное комом волнения, страха, невероятного возбуждения. Но его тело уже ответило за него — его правая рука непроизвольно дернулась, пальцы слегка сжались, будто уже представляя, как они погрузятся в эту мягкую плоть.

Он медленно, будто в замедленной съемке, поднял руку, все еще не веря, что это происходит. Его ладонь дрожала, когда он протянул ее вперед, к той самой груди, которая уже несколько минут сводила его с ума.

И в тот момент, когда его пальцы почти коснулись кожи, Светлана Андреевна вдруг схватила его за запястье.

Саша вздрогнул, как от удара током. В голове мгновенно вспыхнула паника:

Всё. Сейчас наорет. Скажет, что я извращенец. Выгонит. Расскажет родителям…

Но вместо этого она крепко сжала его руку и наклонилась ближе, так что он почувствовал ее дыхание на своей коже.

— Саша, есть одно условие.

Ее голос был низким, почти шепотом, но каждое слово звучало четко, не оставляя места для недопонимания:

— Ты никому, слышишь, ни-ко-му не должен об этом рассказывать. А то у меня будут большие проблемы. Понял?

Он закивал, как марионетка, слишком ошеломленный, чтобы говорить, но она прищурилась:

— Нет, скажи вслух.

— Я… я никому не скажу. Даю слово, — он прошептал так тихо, что еле расслышал сам себя.

Но, кажется, этого было достаточно.

— Ну, хорошо, — она подмигнула…

И положила его руку себе на грудь.

Саша замер. Он даже не дышал.

Его ладонь лежала на ее груди — теплой, мягкой, невероятно живой. Он чувствовал ее вес, упругость, легкую дрожь при каждом ее вдохе.

— Да расслабься, можешь двигать рукой, — она накрыла его пальцы своей ладонью и медленно провела ими по своей коже, показывая, как.

Ее прикосновение было одновременно нежным и уверенным, и Саша, все еще ошеломленный, начал повторять ее движения — сначала осторожно, почти робко, но с каждым мгновением все смелее.

Он гладил, сжимал, пробовал разные степени нажатия, завороженно наблюдая, как ее грудь меняет форму под его пальцами.

Это было… Невероятно.

И самое невероятное было то, что это происходило на самом деле.

Сердце Саши бешено колотилось, когда он наконец осмелился прикоснуться по-настоящему. Его пальцы вначале лишь скользнули по поверхности, едва касаясь нежной кожи, будто проверяя реальность происходящего. "Неужели это действительно происходит?" - пронеслось в его голове, когда подушечки пальцев впервые ощутили ту самую податливую теплоту женского тела.

Грудь оказалась удивительно мягкой и в то же время упругой - когда он осторожно опустил ладонь под тяжелую округлость, кожа слегка растянулась под его прикосновением, а затем эластично вернулась на место. Он медленно приподнял ее, ощущая всей ладонью приятную тяжесть, и не мог сдержать внутреннего восторга. "Боже... Она действительно такая... огромная..." - подумал он, сравнивая размер своей ладони с объемом этой роскошной груди.

Его большой палец нерешительно провел по нижнему контуру, ощущая, как кожа здесь особенно нежная и тонкая, почти прозрачная, с едва заметными голубоватыми прожилками. Когда он слегка сжал грудь, пальцы буквально утонули в этой упругой плоти, а сосок стал еще тверже под его прикосновением.

— Можешь сильнее. Мне не больно, — прошептала Светлана Андреевна, и в ее голосе Саша уловил новую, незнакомую нотку - что-то между одобрением и поощрением.

Он послушался, сжимая крепче, и с восхищением наблюдал, как его пальцы погружаются в податливую плоть, оставляя временные вмятины, которые тут же разглаживались. Это было гипнотизирующее зрелище - словно он играл с самым прекрасным, самым желанным предметом в мире.

— Давай двумя руками. Так интереснее, — предложила она, и Саша заметил, как ее дыхание стало чуть чаще, а зрачки расширились.

Он медленно поднял вторую руку, словно двигался под водой - каждое движение давалось с трудом, будто его конечности внезапно наполнились свинцом от переизбытка эмоций. Теперь он держал обе груди - эти великолепные, тяжелые сферы, которые идеально ложились в его ладони.

Его пальцы начали синхронное исследование: он гладил, сжимал, проверял, как они пружинят, когда отпускаешь. Особенно его завораживало, как соски становились все тверже и заметнее под его прикосновениями, будто маленькие бугорки, реагирующие на каждое движение.

Спустя несколько минут он наконец осмелился дотронуться до самого запретного - провел подушечкой большого пальца по набухшему соску.

— О-о-х... — Светлана Андреевна слегка вздрогнула, и Саша мгновенно отдернул руку, испуганно подняв на нее глаза.

Но вместо гнева он увидел совсем другое - ее щеки горели румянцем, губы были приоткрыты, а в глазах стоял тот самый туман, который он раньше видел только в фильмах. Ее грудь слегка вздымалась от участившегося дыхания, а пальцы непроизвольно сжимали край стола.

— Иди сюда, — ее голос звучал теперь совсем иначе - низко, глубоко, с хрипотцой, которая заставляла мурашки пробегать по спине. — Через стол тебе неудобно. Встань рядом со мной.

Она слегка раздвинула ноги, освобождая пространство между ними, и в этом жесте было столько откровенного приглашения, что у Саши перехватило дыхание. Его член болезненно пульсировал в узких джинсах, а во рту внезапно пересохло. Этот простой жест перевернул все его представления о происходящем - из пассивного наблюдателя он вдруг стал активным участником чего-то невероятного, запретного и от этого еще более сладостного.

Он медленно поднялся, ощущая, как дрожат колени, и сделал шаг вперед, оказываясь в том самом пространстве между ее ног, которое она так предусмотрительно освободила. Теперь их лица находились на одном уровне, а ее грудь оказалась прямо перед ним - близко, так близко, что он чувствовал исходящее от нее тепло и едва уловимый аромат дорогих духов, смешанный с естественным запахом возбужденной женщины.

"Продолжай, " — прошептала Светлана Андреевна, и ее голос, тихий и влажный, словно струился по его коже, заставляя каждый нерв в теле трепетать в ответ.

Саша повиновался, его пальцы снова погрузились в теплую упругость ее груди, теперь уже более уверенно, изучая каждую выпуклость, каждую нежную складку. Он ощущал, как под его ладонями плоть податливо меняет форму, как соски становятся все тверже, превращаясь в маленькие каменные бугорки, реагирующие на малейшее прикосновение.

Где-то внизу, в самой глубине живота, пульсировало другое желание — дикое, первобытное, заставляющее кровь стучать в висках, а член болезненно набухать в тесных джинсах.

"Саша, ты целовался с девушкой?"

Ее вопрос прозвучал неожиданно, вырывая его из сладостного транса.

"Да…" — прошептал он, вспоминая тот неуклюжий, поспешный поцелуй с Катей из параллельного класса — с сопением носов, столкновением зубов и привкусом жвачки.

Но это… Это было совсем другое.

"А со мной не хочешь?"

Его сердце замерло, пропустив удар, прежде чем забиться с новой силой.

Он хотел. Боже, как он хотел! Больше, чем что-либо в своей жизни.

Но прежде чем он успел ответить, ее пальцы впились в ворот его футболки, резко притягивая к себе.

Их губы слились в поцелуе — сначала неуверенном, робком, но уже через мгновение превратившемся в нечто жадное, страстное.

Он почувствовал ее язык — горячий, умелый, настойчиво требующий ответа. И Саша ответил, забыв обо всем на свете: о столе, уставленном учебниками, о том, что они учитель и ученик, о том, что за стеной может находиться кто-то еще.

Ее руки скользили по его телу, оставляя за собой следы из мурашек: обвили его шею, пробежались по напряженным плечам, скользнули вниз по бокам, заставляя кожу под футболкой гореть.

Легкое, почти случайное прикосновение к его напряженному члену через ткань джинсов — и он вздрогнул всем телом, как от удара током, едва не отпрянув назад.

"Все хорошо?" — она слегка отстранилась, но ее пальцы остались в опасной близости, дразняще скользя по выпуклости в его джинсах.

"Да, я просто…" — он замялся, не зная, как объяснить, что до этого момента никто не касался его так. Никто.

Но она, кажется, поняла без слов.

Ее ладонь обхватила его через ткань, и Саша зажмурился, когда она начала медленно, методично двигать рукой вверх-вниз, создавая восхитительное трение даже через несколько слоев одежды.

Каждое движение отзывалось жаром внизу живота, заставляя его бедра непроизвольно подрагивать в такт.

"Можно мне посмотреть?"

Он облизнул пересохшие губы и кивнул, понимая, что пересекает очередную грань, за которой уже не будет пути назад.

Молния на джинсах Саши расстегнулась с тихим шелестом, словно открывая дверь в новый, запретный мир. Парень замер, ощущая, как прохладный воздух коснулся его горячей кожи через тонкую ткань трусов, которая теперь отчаянно натянулась на его возбужденном члене. Его руки дрожали, когда он неуверенно помогал Светлане Андреевне стягивать джинсы, которые соскользнули на пол с глухим стуком, оголив его дрожащие ноги.

Светлана Андреевна присела перед ним на корточки, и Саша почувствовал, как его сердце готово вырваться из груди. Ее пальцы, такие нежные и уверенные, медленно подцепили резинку его трусов. В этот момент он осознал всю нелепость ситуации - он, молодой парень, стоял перед своей учительницей, которая вот-вот увидит его во всей красе. Ткань медленно сползала вниз, и его член, напряженный и пульсирующий, выпрыгнул наружу, слегка подпрыгнув от освобождения.

"Ох..." - вырвалось у Светланы Андреевны, и этот звук, полный искреннего восхищения, заставил Сашину кожу покрыться мурашками. Ее теплые ладони осторожно обхватили его яйца, нежно перебирая их, изучая каждую складку, каждый изгиб. "Какой красивый..." - прошептала она, и хотя Саша знал, что его член был вполне обычным - около 16 см, не слишком толстый, слегка изогнутый вправо - в этот момент он чувствовал себя обладателем самого великолепного достоинства в мире.

Ее пальцы медленно поползли вверх по стволу, и Саша зажмурился, ощущая, как его колени подкашиваются от этих прикосновений. Когда ее большой палец провел по капле смазки, выступившей на головке, по его телу пробежала судорога удовольствия. "Такой чувствительный..." - заметила Светлана Андреевна, и в ее голосе звучала смесь удивления и удовлетворения. Она медленно оттянула крайнюю плоть вниз, полностью обнажив розовую, блестящую головку, и Саша не смог сдержать стон, когда ее палец круговым движением прошелся по самой чувствительной части.

"Закрой глаза", - вдруг попросила она, и в ее голосе звучала какая-то новая, тревожащая нота. Саша послушно опустил веки, ощущая, как мир сузился до точки - до жара ее ладони на его члене. И тогда случилось нечто, чего он никак не ожидал - теплое, влажное прикосновение... языка. Он резко открыл глаза и увидел, как его учительница, его соседка, женщина, которая еще час назад объясняла ему английские времена, теперь обхватывает губами его член, медленно погружая его в рот.

Ощущение было ошеломляющим - горячая, шелковистая влага, скользящий по вене язык, легкое посасывание, когда она оттягивалась назад. Саша схватился за край стола, чувствуя, как его ноги вот-вот подкосятся. "Свет... Светлана Андреевна..." - застонал он, когда ее рука начала работать в такт движениям рта, создавая двойную волну удовольствия. Он видел, как ее щеки втягиваются, когда она создает вакуум, как ее ресницы трепещут, когда член касается нёба.

И вдруг он понял - он не сможет долго продержаться. Ощущения нарастали, как снежный ком, с каждой секундой становясь все невыносимее. "Я... я сейчас..." - успел он прохрипеть, прежде чем волна накрыла его с головой. Первая струя ударила Светлане Андреевне прямо в обхвативший член рот, вторая - на губы. Третья, самая мощная, попала ей на шею и струйкой потекла между грудей. Саша, обезумевший от наслаждения, видел, как она проглатывает его сперму, не отрывая от него темных, полных какого-то странного торжества глаз.

Когда последние волны удовольствия отступили, оставив после себя лишь легкую дрожь в коленях и приятную тяжесть во всем теле, Саша буквально рухнул на стул, чувствуя себя одновременно опустошенным и переполненным эмоциями. Его член, все еще чувствительный и слегка подрагивающий, был влажным от смеси ее слюны и его спермы, а грудь вздымалась от учащенного дыхания.

Перед ним сидела Светлана Андреевна — его учительница, его соседка, женщина, которая только что взяла его член в рот. По ее лицу медленно стекала белая капля, оставляя влажный след на подбородке, еще несколько пятен украшали ее декольте, а тонкая ткань платья местами прилипла к коже.

Саша почувствовал, как по его лицу разливается жгучий стыд.

"Боже, что я наделал? Она же учительница! Она сейчас возненавидит меня, расскажет родителям, и..."

Но вместо ожидаемого гнева или отвращения Светлана Андреевна мягко улыбнулась и, не торопясь, вытерла рот тыльной стороной ладони, оставляя на коже размазанные следы.

— П-п-простите, Светлана Андреевна, я не хотел... извините... — слова вылетали пулеметной очередью, пока он в панике озирался вокруг, будто искал способ исправить непоправимое. Его пальцы судорожно сжимали край стола, костяшки побелели от напряжения.

Светлана Андреевна мягко, но твердо взяла его дрожащие руки в свои — ее ладони были теплыми и удивительно нежными.

— Тише-тише, успокойся, — она говорила медленно, как будто убаюкивая испуганного ребенка, слегка покачивая их сцепленные пальцы. — Все в порядке. Ты ничего плохого не сделал, понимаешь?

Она поймала его испуганный взгляд и улыбнулась той самой успокаивающей улыбкой, которой, наверное, утешала первоклашек, упавших на перемене.

— Посмотри на меня. Дыши глубже. Вот так.

— Ты сейчас, наверное, думаешь, что все это неправильно, да? — она слегка наклонила голову, изучая его лицо. — Но поверь, иногда такие уроки... бывают самыми важными.

Ее рука скользнула вниз, осторожно поправляя его одежду, застегивая молнию на джинсах с такой заботливостью, словно она помогала ему одеться после болезни.

— Ты сегодня был очень хорошим учеником, — прошептала она, и в ее глазах вспыхнула та самая искорка, которая заставляла его сердце биться чаще. — И если захочешь... мы можем повторить.

Саша проглотил комок в горле. Его мысли путались, тело все еще дрожало от пережитого, но где-то глубоко внутри уже зарождалось новое желание — более осознанное, более жгучее.

— А теперь иди домой, — Светлана Андреевна нежно провела пальцами по его волосам, поправляя непослушную прядь. — Отдохни. Осмысли. И... никому ни слова, хорошо?

Он кивнул, слишком ошеломленный, чтобы говорить.

Когда Саша вышел на улицу, осенний воздух показался ему невероятно свежим и чистым. Он сделал глубокий вдох, пытаясь привести в порядок свои мысли.

Это действительно произошло.

И самое странное — он знал, что вернется.

Завтра.

Послезавтра.

Каждый раз, когда она позовет.

Потому что этот урок... был самым важным в его жизни.