Это случилось когда они ехали в троллейбусе. Наталья Анатольевна с утра чувствовала невыносимую головную боль. За полгода преподавания, женщина каждый два ьри дня питалась только аспирином. Однако сегодня, даже таблетки не могли помочь. В висках стояли отбойные молотки которые при любом неловком движении молотили бедный мозг. Внезапно наступила рвота кроваво красном киселём

— Бабушка ! Что с тобой ! — кричал Витя видя как женщина буквально задыхается от рвоты и падает в обморок

— Эй ! Срочно скорую ! Женщине плохо ! — кричали в автобусе. Однако Наталья не слушала эти голоса, она была поглащена в страшную боль, которая ежедневно спустя эти полгода подкрадывалась к ней.

Картинка постепенно утратилась, перемешалась в непонятный тягучий коктейль из странных кадров. Даже сквозь боль, женщина не утраичивала юмор т представляла кск нелепо выглядит будучи вся в собственной рвоте, словно алкоголичка.

Вскоре, она снова потеряла сознание.

***

Очнувшись, Наталья Анатольевна чувствовала пустоту у себя в голове. Чувство, схожее с самым страшным похмельем и тошнотой которая не давала ей лишний раз двигаться.

Рядом стоял врач и сын Денис который о чеи говорил с врачём.

— Денис... Что ты...что ты тут — произнесла еле-еле женщина вставая с постели

— Стойте ! Лягте ! — начал резко полноватый врач приближаясь к Наталье — Сейчас вам нужен полный покой

— Что со мной, доктор ?

— Успокойтесь, всё нормально

Однако увидев надпись на стене о профилактике онкологических заболеваний у Натальи случилась первая в её жизни истерика

— Что случилось ! Говорите немедленно ! Я что ! Я..я..я... Болеб раком ? Объясните мне !

— Мам, упоскойся все будет хорошо — начал испуганно сын, видя первый раз в жизни собственную мать в такой слабости

— Что происходит ! Ответьте мне ! — кричала Наталья чувствую как её суставы практически не хотят реагировать — Где Витя ?! Где мой внук!?

Женщина резко стала выдергивать липкие провода с собственного тела и со всей силы что могла начинала вставать. Ни угрозы врача, ни успокоения сына ей не помогали. Помог лишь укол, поставленный резко в капельницу после которого, пыл Натальи Анатольевны резко охладел и женщина заснула.

Проснулась женщина вечером в состоянии полного спокойствия. Каким то образом боль в голове прошла, а тошнота сошла на нет.

Наталья Анатольевна с тревогой посмотрела на свои руки и увидала иглу от капельницы которая внутривенно пускала ей какую-то жидкость.

В длинной палате Наталья была одна без каких либо людей. Слева от кровати находилось пластиковое окно, стоявшее на проветривании и из которого слышался постоянный гомон и какафония города.

Справа от кровати находилось пластиковое стекло из которого было видно бурный муравейник из врачей и медсестр. Ангелы спасители постоянно куда-то ходили и передвкгались, несли анализы или укатывали пациентов

Внезапно в палату вошёл врач и увидев проснувшиюся Наталью тут же спросил

— Как себя чувствуете? Голова не болит ? Не тошнит ? — спросил большой мужчина средних лет с таким странным, панковским ирокезом ра голове.

— Вроде бы нормально, а что случилось, доктор ?

Врач тут де сел возле женщины и аккуратно подбирал интонацию

— Ну во-первых меня зовут не доктор, а Андрей Васильевич. Во вторых, Наталья Анатольевна у меня к вам плохие новости

В голове женщины от этой фразы пробежали мурашки, крутилась лишь одна мысль "Только не это"

— Какие ? — со страхом произнесла женщина поднявшись к стенке кровати спиной

— У вас острый лейкоз. Мои соболезнования, Наталья Анатольевна, но вы особо не унывайте, это лечится, по крайней мере два десятилетия назад это заболевание было приговором, но сейчас мы можем и должны бороться за вашу жизнь.

— А...

— Что-то непонятно ? — спросил вежливо врач — Если вы про острый лейкоз это, грубо говоря когда клетки крови, лейкоциты из-за опухли костного мозга всё больше поглащают нормальную кровь и заменяют её. Из-за этого нарушается процесс кроветворения, случается анемия и различные абсцессы. С этим можно воевать, если это на начальных стадиях, у вас к сожалению, уже вторая и с этим сложнее будет бороться. Однако главное, что этому можно сопротивляться.

— Какие... какие у меня шансы.

— Трудно сказать, пока мы не проверили ваши анализы с детальной четкостью трулно что-либо сказать. Не расстраивайтесь вы, тысячи людей живут с этим диагнозом и ничего. Мы обязательно вас поставим на ноги.

Наталья Анатольевна не слушала врача а лишь прокручивала свою жизнь. Вот он, закономерный итог её судьбы — сраная опухоль.

Глава 2. Интерн Корнеев и хоспис "Новая жизнь "

Иван часто думал о смерти от рака во время своего путешествия до университета. Его пугало это чудовищная безысходность с которой сталкиваются обычные люди. Не секрет, что по стране, шанс выйти сухим рз воды при такой болезни чудовищна мал.

Именно из-за этого у больных раком просто катастрофически процент по употреблению наркотиков для купирования боли.

Придя в медицину, Иван думал что станет тем, кем он всегда восхищался, что станет ангелом хранителем доя всех обездоленных людей. Но система здравоохранения съела его и высрала обратно.

Ещё с зелёных лет в университете, Иван видел чудовищный цинизм со стороны преподавателей, бывших врачей. Видел оголтелую коррупцию и множество других вещей связанных с хорошей статьей в Уголовном кодексе.

Трудно быть человеком, когда за твоей спиной на тебе зашибают бабки, когда красивых студенток используют как эскортниц и когда муруют будущего врача бумажной волокитой, не давая возможности помогать пациентам.

Дикий страх Кафки — бюрократия, пожалуй, стал реальностью для врачей.

В интернатуре, Ивану было и есть очень сложно. Невежество среди врачей и постоянно хамство — стало нормой для Ивана.

Вечером пятницы когда обычно все ангелы хранители устав от тяжёлой недели шли в ближайшее петейное заведения, Иван брал две бутылки пиво и по дороге к общежитие выдувал их.

Однако сегодня к нему подошёл единственный человек которого уважал Иван. Это был Андрей Васильевич Поткин. Крупный онколог с зелёным ирокезом был предметом шуток со всех отделений, но это не обижало Андрея, наоборот, радовало, что рабы, которые боятся даже выглядеть не как все, снова порицают его за свободу.

— Слышь, Ванек привет — начал он, закуривая красную от Мальборо сигарету в одинокой курилки.

— Здрасте — начал Ваня тут же встав с обгоревшей и сломанной лавочкой обитой дерматином.

— Да сиди ты. Слушай, а ты занят сегодня ? Я просто дежурный сегодня, но у меня с Люсей романтик намечается мне бы хоть на три часа отъехать бы можешь подменить меня? — говорил Андрей, выкуривая сигарету.

— А романтика не может подождать ? — спросил Ваня, подбирая свои длинные волосы в пучок.

— Не может, брат, я с ней только ссорюсь последнее время, дело чуть до развода не дошло, а у нас ведь ребенок. Прошу, выручи по братски, ты же такой же как я, панк

— Не, я не панк, Андрей Васильевич

— Просто Андрюха, кго ты — сложив руки в боки сказал Андрей, демонстрируя свои большие банки и татуировки. — Не сможешь? — умоляюще проговорил Андрей смотря своими голубыми, такими родными светлорусскими зинницими на Ивана, курящего и пьющего дешёвый кофе.

— Я не панк, Андрюха, но выручу если надо — говорил Иван, попивая свой любимый растворимый кофе и раскуривая дешёвую сигарету

— Бля, брат, спасибо — похлопав по плечу сказал Андрей — че ты эту парашу куришь, на тебе Мальборо, кури их и спасибо тебе, друг — сжав руку Ивану произнес врач, радуясь как ребёнок.

— Спасибо за сиги — сказал Иван, разглядывая дорогие сигареты как священный грааль. — Если ещё пачку купишь и кофе растворимый десять штук можешь вообще на работу не приходить — кричал в даль Иван радостному Андрею, который уже ничего не слышал.

Допивая горький, но такой родной кофе, Иван пошёл на обход. Он был полностью спокоен. Было где-то уже около восьми вечера и в коридоре было пусто. Как правило в онкологическом шума практически не было, это вам ни венерология или родильное отделение, здесь людям уже на всё плевать.

Гематологическое отделение было самым страшным в другой части. Люди тут не спорили, а просто мучались, каждый по своему. Постоянные боли каждый день истязали больных, иногда даже морфий не мог как следует помочь.

Однако и здесь Ивану повезло. В гематологии была лишь одна женщина. Здесь никогда много людей не бывает, постоянно текучка, как и во всем онкологическом. Чаще всего люди просто умирают, но кто-то и выживает. Однако в гематологии процесс смерти становится ещё быстрее чем ч любом другом онкологическом отделении. Лейкоз не прощает ошибок и ожидания, нету какого-то одного органа, который бы он убивал. Лейкемия убивает всё и сразу.

Проходя мимо палаты, Иван услышал стойкий, но очень тихий плач, похожий скорее на вой, нежели на рыдание. Обычно, врачи не часто заглядывают к пациентам ночью, чтобы не мешать им спокойно спать. Однако сейчас, слыша эту тяжёлую симфонию боли, Иван не мог поступить как-то иначе и зашёл внутрь.

Внутри, в тени серого мрака, его завидела грустная фигура женщины.

Онк была грустной такой болезненно бледной, что походила на ожившего мертвеца. Онк сидела в углу, потихоньку рыдая от одиночества, которое словно болото топило милую женщину.

Её светлые волосы были не в лучшем состоянии из-за курса химиотерапии, однако врачи пощедили одинокую женщину и не стали уничтожать её волосы ло конца.

— "Это всё что у меня есть теперь"

На её столе лежали сигареты и водка, к которой женщина практически не притрагивалась.

Помимо этого, в белом, мокром конверте лежали фотки маленького светловолосого ребенка, который радостно улыбался в зоопарке, на пляже, фотографий было чертовски много.

Иван спокойно оглядел палату и аккуратно спросил

— У вас всё нормально ?

— Я в раковом отделении как ты блядь думаешь я нормально ? — сказала абсолютно беззлобно но очень горько женщина тут же вытянув сигарету из пачки. Она делала это неуверенно и неуклюже, словно боялась парня и делала это театрально, чтобы покончить с этим разговором.

— Что ? Запретишь мне ? — сказала с ярким чувством обиды закуривая и со слезами на глазах смотря на парня чтоюы он поскорее ушёл и не видел, во что превратилась когда то красивая женщина.

— Имеете права. Извините. — сказалаю Иван выйля из палаты и тут же услышав протяжный плач из-за которого, даже он не выдержал и начал реветь.

Желание Ивана уволиться всё сильнее и сильнее стучала ему в дверь.