Первая неделя весеннего семестра пролетела стремительным снежным вихрем. Нельзя сказать, что Максим забыл о Тамаре Суреновне (это было бы ложью), но первые дня три от мысли написать ей его отвлекало то одно, то другое, то третье. А к пятому дню, к выходным, в нём вызрело нежелание это делать, несмотря на бурю эмоций, вызванных преподавательницей: она ведь тоже себя никак не проявила: ни словечка, ни смайлика. Даже точка, отправленная от двери туалета так и не получила отметку о просмотре. Не посмеялась ли кандидат наук над первокурсником? Тогда какой смысл унижаться? Вариант с обидой парень по здравому размышлению отбросил: не сделал он ничего такого, за что можно обидеться. А то, что молчал — ну так у неё тоже пальцы есть. Захотела бы — набила: «я соскучилась». Всю неделю Макс чувствовал, как внутри него сжимается тугая пружина. Тронь стопор — и он сорвётся сразу, хоть среди ночи побежит босяком по снегу на другой конец города, лишь бы увидеть и обнять эту женщину.

В этот раз он решил ждать лестницей выше, а не ниже — несмотря на то, что кафедра гистологии и эмбриологии находилась на последнем этаже корпуса, выше всё же было что-то вроде чердака с техническими помещениями, куда вели ещё два пролёта. Пришёл он даже раньше обычного: предстоящее выяснение отношений (а кто бы сомневался, что оно будет!) долго не давал ему уснуть, и поднял, к тому же, раньше будильника. Да и сейчас тема предстоящего семинара в голову не ложилась совсем: он успел прочитать едва ли на треть, а понял от этой трети процентов десять, как предел, прежде чем услышал снизу знакомые шаги.

На настоящий момент данная часть — крайняя из уже написанных, а потому от тебя, читатель, зависит, будет ли следующая и какой именно она будет. Мысли по этому поводу жду как в комментариях, так и в телеграм:

http://t.me/@KirillT93

@KirillT93

Ник — Старый мудрый обеьян

Так же приветствуются донаты автору на поддержание штанов и печеньки) 5536 9140 3350 2638 Тинькофф Елена Александровна

Кинув учебник в рюкзак и закинув тот на плечо, Максим встал, провёл ладонью по тщательно выбритому с утра подбородку, привёл дыхание в относительну норму, оправил халат и тихо спустился к двери кафедры, как раз в тот момент, когда преподавательница отпирала замок.

— Привет, самая красивая девушка на Земле, – негромко сказал он, остановившись в полушаге позади неё.

Тамара Суреновна хмуро обернулась через плечо, и, ничего не сказав, вошла. Студент счёл это приглашением и проследовал за ней. В мигающем свете разгорающихся люминесцентных ламп они прошли по коридору и вошли в преподавательскую. Скинув сумку, пакет и куртку на ближайший стол, женщина присела на стул у двери, вытянула ноги и коротко бросила:

— Сними! — звучало как приказ и как вызов.

Немного помедлив, Максим всё же присел на корточки и, расстегнув молнию на высоком сапоге, снял и отставил его в сторону. Затем также поступил со вторым, оставив преподавательницу болтать в воздухе ступнями тридцать шестого размера, затянутыми в чёрный капрон.

— Туфли! — распоряжение сопровождалось перстом, указующим под шифоньер.

— Тамар, может поговорим? — студент поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Я сказала: туфли мне подай! — доцент даже повысила голос, твёрдый и жёсткий, не терпящий возражений.

Впрочем, это не ввело парня в ззаблуждение: он будто физически ощутил, как бьётся её сердце. Горячо. Сильно. Быстро. Она чувствовала примерно то же, что и он, просто в силу гендерных и хара́ктерных особенностей это приняло такую форму.

Пробормотав «Хрен с тобой, золотая рыбка», парень сходил до шкафа и надел на женщину лаковые туфли на высоком каблуке. Не вставая и не меняя позы, женщина зарядила своему студенту крепкую пощёчину. Максим, будучи неплохо подготовленным, разумеется видел этот удар, начавшийся от левой ноги, но уклоняться или закрываться не стал, лишь прижал подбородок и напряг шею. А то мало ли...

— Скотина! — зло сказала она, сверкнув глазами.

В ответ русский парень сгрёб армянку за туловище, прижавшись обожжённой ударом щекой к её животу, прямо под тяжёлой грудью. Ощущения не обманули: пульс на брюшной аорте бился часто и мощно, а тело, обнятое сильными руками, слегка дрожало. Ладони с длинными смуглыми пальцами осторожно поднялись, чуть помедлили и нерешительно погладили русые волосы. На макушку опустился нежный подбородок.

— Ну что ты за сволочь такая? — тихо, медленно и очень мягко спросила женщина. — Взял и пропал. Ни слова, ни смайлика...

— Моё последнее сообщение так и не просмотрено, — пробурчал Максим, стараясь зарыться как можно глубже, и желательно так, чтобы пуговицы халата не очень сильно давили на скулу.

— Точка? А что там просматривать? — фыркнула преподавательница, слегка царапнув осмелившись возражать молодого мужчину за темечко.

— И вообще — могла бы и сама написать. «Я соскучилась» — это всего двенадцать букв, и я в течение часа был бы у тебя...

— И пар в этом корпусе у тебя за неделю ни разу не было... Подняться по лестнице и заглянуть — нельзя было... — нелепые оправдания глупого мальчишки были пресечены тёплой ладонью, закрывшей рот.

Тяжело вздохнув, Максим замолк, крепче обняв доцента, у твоей аж позвонки хрустнули.

— Ой! Я понимаю, что тебе стыдно, но звереть не надо, — засмеялась Тамара Суреновна, поцеловав парнишку в затылок и глубоко вдохнув запах его волос. — Я соскучилась. Доволен?

— Вполне.

Юноша слегка разжал объятия, поднял голову и потянулся к преподавательнице, но на губы ему лег палец:

— То, что я соскучилась, еще не говорит о том, что я тебя простила, — она даже слегка отстранилась. — Пора взрослеть, молодой человек. И если вы на первом же занятии соблазняете кандидата медицинских наук и без спроса трахаете её в жопу в туалете кафедры, словно студентку ПТУ, а потом пропадаете на неделю, за это придётся нести ответственность.

Максим вопросительно поднял бровь.

— Идём, — Тамара Суреновна взяла его за руку и потянула за собой на выход.

В конце коридора она открыла дверь одного из кабинетов и вошла.

— В этой аудитории занятий сегодня не будет, — пояснила она. — Запри дверь, у нас не так много времени.

Крутанув ручку замка и обернувшись, студент застал женщину сидящей на столе, между микроскопами. Халат она расстегнула, и парень наконец обратил внимание на то, что доцент сегодня не в брюках и кофте, а в платье до колен. Тёплом, шерстяном, но платье. В феврале. А на ногах...

— Ваша вина тяжела, зализывать её придётся долго и тщательно, — Тамара Суреновна подняла подол, продемонстрировав, что таки да, это не колготки, а чулки, густого чёрного цвета.

Обувая преподавательницу, Максим умудрился не обратить на это внимание: слишком сильно нервничал. Кружево резинок обрывалось у самого среза кроваво-красных кружевных же трусиков — прозрачный намёк на истинный уровень значимости этого юнца для взрослой тёти. Правда юнец тоже оказался непрост (странно было бы иное! Тамара абы кого не выбирала!). Не торопясь, он расстегнул и бросил на ближайший стол халат, потом спокойно и уверенно снял бежевую облегающую футболку и бросил преподавательнице. Та поймала. Футболка была свежей, с утра первый раз надетой и впитавшей в себя лишь прогулку на шестой этаж и тепло этого мужчины. Максим же медленно потянулся вверх, в стороны, ненавязчиво напрягая мышцы торса, чётче обозначая рельеф на безволосой груди и животе, забросил руки с выступающими венами за голову, демонстрируя мощь плечевого пояса, и только потом грациозно подошёл к Тамаре Суреновне. Шоу длилась недолго — секунд семь-десять, но своей цели достигло: помимо увлечения личностью, безусловно сильной, она испытала ещё и вульгарную тягу к красивому телу. На контрасте с седеющим, лохматым пузом мужа это смотрелось особенно здорово. Ей даже пришла в голову мысль измазать парнишку маслом, чтобы блестел.

В отличие от секса в туалете, в этот раз Максим не грубил, сейчас от него ждали иного. Мягко опустившись на корточки, он осторожно снял с откинувшейся на локти кандидата наук трусики, улыбнулся торчащий из ануса пробке. Сунув в карман нижнее бельё, чтобы не мешалось, он приник к чисто выбритому лобку, источающему тонкий аромат золотой Шанели №5. Доцент с вечера тщательно лишила своё тело лишних волос, а утром, прежде чем одеться, брызнула духами на пальцы и растёрла по низу живота, чтобы запах был едва заметен. Первое прикосновение языка к клитору было встречено поощрительным стоном, смуглые пальцы легли на коротко стриженный затылок. Язык мальчишки, (а Тамаре почему-то очень нравилось так его про себя называть), был сильным и спокойным. Не мельтешил зря, не лез куда не надо, не пускал зря слюни. В голову женщины даже закралась ревнивая мысль: это ж сколько пёзд он вылизал, чтобы достичь такого мастерства? Первокурсник массировал клитор, щекотал малые губы, прикусывал большие. Делал вполне обычные вещи, но её тело реагровало на ласки как-то уж слишком ярко. Доцент даже полностью легла и закусила кисть, чтобы удержать себе рвущийся наружу стон. А ведь он еще даже пальцы не подключил! Вот... Сейчас...

— Ой... А-а-ах!!! — женщина с силой прижала к своей пизде русую голову и стиснула её бёдрами, кончая.

Его губы продолжали жамкать клитор, отчего тело Тамары дёргалось, будто её били электричеством, даря дополнительные судороги затухающему оргазму. Вцепившись в шевелюру, Тамара Суреновна изо всех сил потащила студента вверх на себя, слизнула свои соки с его носа и впилась в ехидные губы.

— Сволочь! Негодяй! Подонок! – шептала она, захлёбываясь.

Ответом был лишь надменный смешок и руки, бесстыдно забравшиеся внутрь неё. Изо всех сил прижимая первокурсника к себе, женщина хотела уже взмолиться о продолжении, как вдруг... А-а-ах! Кипящая пизда поглотила раскалённый хуй, будто даже зашипев.

— Маленький дьяволёнок, – прошептала Тамара Суреновна, кусая парня за мочку уха.

Максим молчал. Он забрался на стол и навалился на преподавательницу всем своим весом. Платье было толстым, тёплым, но декольте оказалось достаточного размера, чтобы вытащить под электрический свет тяжёлые сиськи цвета кофе с молоком. Мужские и женские соски соприкоснулись, пуская по телам разряд в обе стороны. Пробка в заднице доцента была, похоже, довольно крупной и ощутимо давила через стенку на член, делая и без того небольшую пизду совсем узенькой. Первокурсник долбил преподавательницу самозабвенно и яростно, чувствуя как наливаются кровью следы от укусов на плече и засосы — на шее и груди. Женщина как будто впала в неистовство, только спину ногтями не разрывала почему-то.

— Если ты... сучонок... ещё раз... А-а-а-а-а! — преподавательница прервалась, переживая очередной оргазм. — Я тебе десять двоек поставлю... чтоб ты язык... на отработках стёр...

— Пффф... — парень скатился с Тамары и бесцеремонно подтащил её к краю стола, скинув одну ногу на пол, другую оставив на столешнице.

— Ты что? Ой!

Пробка из ануса выскочила как-то совсем неожиданно, хотя по опыту прошлого раза преподавательница настраивалась в первую очередь именно на анал. Она хотела сказать, что у неё в сумочке лубрикант, но не успела, почувствовав, как на копчик льётся холодное массажное масло.

— Ай! Не мог его во внутреннем кармане нести? — зашипела на Максима кандидат наук.

— Сейчас согреем, — пренебрежительно фыркнул парень, наливая масло в растянутый анус и отвешивая тяжкий, звонкий шлепок круглой заднице.

Женщина задохнулась от возмущения. Открыла уже рот, чтобы отчитать обнаглевшего студента... но внезапно узрела небо в алмазах. Хуй влетел в её отлично подготовленную и обильно смазанную прямую кишку, как к себе домой, одним резким движением. Виген себе такого никогда не позволял. Или она Вигену? Плевать... Этому мальчишке, (это слово она раз за разом повторяла про себя, получая странное удовольствие), она готова позволить всё! Лишь бы он вот так тащил её за антрацитовые кудри, лишь бы вот так целовал, сжимая шею и прикусывая нижнюю губу, лишь бы ебал её в жопу так сильно и страстно, будто это пизда. Ах!

— Глубже... Жёстче... – шептала она, взбираясь на очередной пик.

Одна из рук, до боли сжимавших ягодицы отпустила, скользнула ниже и сильно ущипнула клитор. Между ног Тамары Суреновны внезапно стало очень сыро, даже потекло по чулкам, опорная нога на высоком каблуке подломилась, хуй выскользнул из ануса, и преподавательница рухнула на пол сотрясаемая мультиоргазмом. Рухнула БЫ, если б не заботливые руки русского паренька (Да! Мальчишки!) подхватившие её почти сразу, и легко закинувшие обратно на стол.

Смарт-часы доцента кафедры гистологии и эмбриологии запищали словно из другого мира. Руки ещё слегка дрожали, но Тамара Суреновна попала в нужную кнопку с первого раза. Потом посмотрела на своего студента, на его блестящий от пота торс, на улыбку, ставшую из ершистой и ехидной — ободряющей и тёплой, на его молочно-белый хуй с тяжелой лиловой головкой, застывшей в паре ладоней от её лица.

— До начала пары пять минут, — сообщила женщина, чуть виновато.

— Преподаватели не опаздывают, они задерживаются, — заметил парень иронично.

— Да, но злоупотреблять не надо, — сказала Тамара, садясь.

Подол платья укрыл её оттраханые дырочки, но груди так и смотрели на парня шоколадными сосками, заставив его облизнуться.

— Я прощён? – поднял бровь Максим.

— Нет! – резко ответил доцент. — И не прощу никогда! Даже когда рожу тебе троих детей.

— А ты хочешь от меня трёх детей? – лицо студента прищурило глаза и рывком оказалось вплотную, коснувшись её кончиком носа.

— Многие знания — многие печали, — огрызнулась женщина, сжимая в одной руке член, а другой — горло наглеца. Потом хулигански лизнула его в нос и шепнула одними губами, прежде чем поцеловать: — Любимый...

Тонкие пальцы крепко держались за кадык, но дыхание у Максима перехватило не от этого. Поцелуй кончился, и карие глаза вновь распахнулись, обдув его ветром от ресниц.

— Не пугайся ты так, — преподавательница отпустила его шею и мягко стекла на пол, сев на корточки.

С грустью посмотрела на свои босоножки на шпильке: засыпая, она представляла, как упрётся ими ему в белую грудь, чтобы каблучок отпечатался красным пятном на коже, как заставит целовать лаковую поверхность и облизывать ступни в плотных чулках... Не сложилось. Пошло немного не по плану. Но ничего, как бы и что бы там ни думал этот негодник, он теперь принадлежит ей, и она ещё наиграется с ним, в своё время!

Взвесив на ладошке его мошонку, Тамара Суреновна сказала:

— У тебя есть ровно две минуты, чтобы кончить мне в рот, надеть футболку с халатом и свалить отсюда к чёрту. Поэтому разрешаю тебе даже трахнуть меня в горло, — своим умением глотать хуи и не давиться она гордилось по праву.

В следующее мгновение это умение подверглось серьёзному испытанию, когда член со слабым ароматом из смеси персика (смазка) и её духов резко заполнил собой её пищевод и перекрыл дыхание. Максим и в этот раз трахал свою преподавательницу яростно и грубо, так же как в пизду, так же как в жопу, с удовольствием отмечая, как катятся слёзы из уголков глаз и как мягко глотка принимает хуй. Он закрыл глаза, сосредоточился. И вдруг ладонь, всё ещё держащаяся за его яйца, чуть сжалась, а анус кольнуло острым ногтем. Вот тут уже Макса ударило током от мозга до пяток. Неизвестно вообще, удержался бы он на ногах, если бы хрупкая армянка, вновь насадившись до упора, не обхватила за задницу спускающего в её пищевод первокурсника.

Когда поток иссяк и последняя капелька спермы стекла в желудок, кандидат медицинских наук медленно снялась из ещё твёрдого члена, провела пальцем от основания уретры до уздечки, выдавливая последнюю каплю. Слизнула.

— Ну вот и всё, негодный мальчишка, — она всё же произнесла вожделенное слово вслух и протянула студенту руку, чтобы он помог ей подняться. — Ты справился с заданием и можешь идти на пару.

Глаза доцента лучились каким-то необычным светом. Быть может играли лампы в каплях слёз, выступивших от горлового минета. Убрав хуй и застегнувшись, Макс взял её руки в свои, медленно поднёс к губам и нежно поцеловал:

— Ты действительно лучшая девушка на Земле, — сказал он, прижимая её ладони к сердцу. Хотелось сказать иное, но он пока не решался.

— А ты — негодный мальчишка, —засмеялась кандидат наук, и сияние, исходящее от неё, усилилось. Она вдруг схватила парня за ухо и притянула к своей груди, вызвав детское «Ай!» — А ещё — маленький голодный волчонок. Хочешь молочка?

Никакого молока там, конечно, не было, но студент жадно схватился руками и губами за сиськи, которые явно обделил лаской в последние полчаса. Женщина счастливо смеялась, глядя, как он в них барахтается, но снова глянув на часы, отстранила парнишку.

— Ну всё, всё... Хватит... В следующий раз наиграешься, — она быстро спрятала груди обратно под одежду.

Максим нехотя натянул футболку.

— А когда желаете в следующий раз? – спросил он, накидывая халат и подхватывая рюкзак.

Задумчиво взяв со стола пробку, женщина придирчиво осмотрела её, а потом, недвусмысленно плюнув на неё, сунула под подол:

— Последняя пара у меня до четырёх. Ещё полчаса я буду одеваться, собираться и всякое такое.

— Я буду, – кивнул парень. Сунув руку в карман, он достал трусики и поцеловал: — Заодно вернут тебе твои кружева. Увидимся на занятии!

Продолжение следует, и каким именно оно будет, зависит в том числе и от тебя, читатель!

Повторно приглашаю всех в комменты, высказывать мнения, идеи и предположения по событиям последующих частей.

Кроме того напоминаю, что я пишу рассказы и на заказ, и могу реализовать в литературе ваши самые смелые фантазии. Ведь лучшая видеокарта — твоё воображение.

http://t.me/@KirillT93

@KirillT93

Ник — Старый мудрый обеьян

Тех же, кто плохо ещё знаком с моим творчеством приглашаю почитать и другие мои произведения:

1. Под звуки КиШей. БДСМ-сага

https://bestweapon.in/post_80347

2. Продавец оргазмов https://bestweapon.in/post_95608

3. Семья моей женщины (Платина!) https://bestweapon.in/post_97099

4. Новое начальство https://bestweapon.in/post_96223

5. Киносеанс https://bestweapon.in/post_80168

6. Похищение невесты https://bestweapon.in/post_79902

А так же статья для начинающих «немного о БДСМ» https://bestweapon.in/post_80246