2024 год. Санкт-Петербург квартира топ менеджера одного крупного банка Санкт-Петербурга. Воскресное жаркий день. На диване в гостиной комнате Марина Анатольевна устроилась быстро. Она вытянула благопристойно прижатые друг к дружке ноги и развернула незнакомый журнал. Её дочь Ирочка вздохнула, стараясь прогнать смущающие, ее мысли, и расположилась напротив своей матери.

Что это, за журнал такой «Журнал Невская клубничка 2005 года выпуска»? Ничего, если я немного почитаю его доченька?

Пожалуйста, мама, но хочу предупредить тебя, это порнографический журнал.

Марина Анатольевна начала чтение, спрятав за журналом свое лицо. Но неподвижной она оставалась недолго. Вот ее тело начинает вздрагивать, словно начинает резвиться и взбрыкивать молодой жеребенок. Она подняла левую ногу и положила, ее на подлокотник дивана. Ирина бросила взгляд на выглядывающие, из-под халатика мамы белые трусики. Рука Марины Анатольевны оторвалась от журнала, опустилась вниз, нашла под материалом трусиков какую-то точку и замерла там. Затем Марина Анатольевна снова задвигалась, трусиков уже не было видно. Теперь средний палец был опущен, только он касался половых губ, а другие пальцы образовали над ним как бы раскрытые надкрылья.

Сердце Ирины забилось так сильно, что она испугалась, что этот стук услышат в квартире напротив. Она облизнула внезапно пересохшие губы.

Марина Анатольевна продолжала свои забавы. Теперь опустился вниз и большой палец, опустился и раздвинул нежную плоть влагалища. Остановился, словно задумался и, помедлив немного, стал описывать круги, дрожа еле уловимой дрожью. Невольный стон вырвался из губ Ирины. Марина Анатольевна опустила журнал и улыбнулась.

А ты разве не ласкаешь себя доченька? Голова ее лежала на плече, в глазах светился задорный огонек. А я всегда это делаю, когда читаю.

Восемнадцатилетняя дочь Ирина только кивнула головой, слов у нее не было. Марина Анатольевна отложила журнал, положила руки на бедра и одним рывком сдернула с себя трусики. Она поболтала в воздухе ногами, чтобы окончательно освободиться от этой части туалета. Затем она расслабилась, закрыла глаза и двумя пальцами раздвинула розовое влажное отверстие своего влагалища.

Ай, как хорошо мне сейчас Ирочка. Вот как раз в этом месте. Ты согласна со мной?

Ирина не могла отвечать, и Марина Анатольевна продолжала тоном непринужденной светской беседы с дочерью:

Я люблю это делать долго с собой. Потому что я никогда не трогаю высоко. Самое лучшее, просто делать туда-сюда в дырочке влагалища.

И мама продемонстрировала этот способ. Через несколько минут ее поясница выгнулась дугой, и Ирина услышала стон, похожий на жалобу.

А...а! Я не могу больше удержаться...

Палец трепетал, как стрекоза над цветком. Стон превратился в крик. Бедра раскрылись и снова сжались, не выпуская руку из своих тисков. Марина Анатольевна кричала долго и громко и, наконец, затихла, еле переводя дыхание, открыла глаза: Это в самом деле очень хорошо, доченька прошептала она.

И снова, наклонив голову, мама начала медленно, осторожно вводить внутрь себя средний палец. Ирина кусала губы. Когда палец скрылся в глубине влагалища матери.

Марина Анатольевна снова раздала протяжный стон. И вот она уже другая счастливая женщина, она просто лучится здоровьем, удовлетворенностью, сознанием выполненного долга. Поласкай и ты себя, Ирочка деловито предлагает она дочери.

Ирина колеблется, но колеблется недолго. Она встает и расстегивает шорты. Они падают на пол, Ирина вытягивается на диване, а мама располагается рядом, на мягком плюшевом пуфе. Обе теперь раздеты совершенно одинаково. Марина Анатольевна почти касается губами половой щели своей дочери: А как ты это делаешь?

Как все, отвечает Ирина, думая о легком дыхании матери, коснувшемся ее бедер. Если бы она положила на бедра руку, это разрядило бы напряжение, и она не так бы стеснялась, может быть. Но мама не прикоснулась к ней. Она сказала только: Дай мне посмотреть.

Мастурбация была для восемнадцатилетней Ирины всегдашней помощью и успокоением. Это был самый надежный способ отъединится от мира, в эти минуты словно непроницаемый занавес опускался на нее, и по мере того, как ее пальцы делали свое дело, спокойствие нирваны воцарялось в ней. На этот раз она не собиралась оттягивать наслаждение. Ей хотелось поскорее найти знакомую страну и упасть на родную почву в сладком обмороке оргазма. Она очнулась и услышала новый вопрос мамы: А кто тебя научил этому?

Я сама. Просто мои пальцы открыли, что они могут делать, усмехнулась Ирина. Как всегда в такие минуты, настроение у нее было отличное.

И ты умела это делать уже в тринадцать лет? – недоверчиво осведомилась Марина Анатольевна?

Ой мамочка, гораздо раньше! А ты?

А где тебе приятней всего ласкать? В каком месте?

О, во многих! И везде, знаешь, ощущения разные: и вверху, и посередине, и совсем внизу. А разве с тобой не то же самое происходит?

Опять Марина Анатольевна уклонилась от ответа дочери. Она спросила: А играешь ты только с клитором?

Нет, что ты! Ведь самая маленькая дырочка, уретра, тоже очень чувствительна. Я кончаю, как только прикоснусь к ней.

А еще что ты делаешь доченька?

Ну, я люблю ласкать и половые губы и проникать за них туда, где самое мокрое место...

Пальцами?

Пальцами и еще бананами в голосе Ирины послышалась даже гордость своей изобретательностью. Банан далеко может пробраться, до самого дна влагалища. Я их сначала очищаю. Только не нужно, чтобы они были созревшими. Лучше всего такие, длинные, зеленые...

Воспоминания об этом удовольствии подействовали на нее так, что она, совсем забыв о свидетельнице, положила пальцы на свое лоно и начала мять его. И все-таки ей хотелось, чтобы в нее проникло сейчас что-нибудь более реальное. Она повернулась лицом к матери, закрыла глаза, широко раскинула ноги и после нескольких секунд ожидания начала пронзать себя двумя сложенными вместе пальцами. Быстро. Сильно. Через три минуты все было кончено.

Видишь, я могу ласкать себя много раз подряд.

Ты это делаешь часто?

Да.

Сколько раз в день?

По-разному. Понимаешь ли, мама у меня было не так уже много свободного времени, надо было ходить на факультет в университете. Больше двух раз у меня не получалось: утром, под душем, ну и вечером, перед тем как заснуть, парочку раз. Ну и если ночью проснусь, тогда, конечно, тоже. А вот во время каникул я ничем другим не занималась, я могла радовать себя помногу. А сейчас у меня как раз каникулы мамочка !

Так они долго еще болтали, довольные рождавшейся между ними близостью. Ирина была счастлива, что она может говорить о таких вещах с матерью. И особенное удовольствие заключалось для нее в том, хотя она не могла бы в этом признаться, что она мастурбировала перед мамой, что та любит на это смотреть и знает толк в наслаждении. Господи! До чего же она хороша! Эти прекрасные волосы и бедра, так невинно и бесстыдно обнаженные перед мамой!

Ты о чем задумалась, мамочка? У тебя такой грустный вид...

Ирина погладила маму по волосам.

Я думаю, о бананах, вздохнула Марина Анатольевна? Она смешно наморщила нос, и обе они принялись хохотать, чуть не задохнувшись, от смеха.

О нет, этот способ не для меня! Что угодно, но только не это....