Наверное, и правда в наше с вами время быть пиздолизом нет ни чего стыдного, но и нет ни чего крутого в этом, как говорится не похвалишься перед парнями, да и девушке не будет приятно знать, что ты ещё кому-то отлизываешь, а вот для авторитетного пацана, быть пиздолизом в СССР было вообще не допустимо и очень при очень унизительно!

­­-------------------------------------------------------------------------------------------------------

Продолжим:)

Теперь после событий с Викой и Наташей я стал более свободным и больше уделял внимание пацанским тусовкам, однако конечно не забывал всем распространять, что так и являюсь парнем Вики.

Моими услугами пиздолиза всё как-то реже стала пользоваться, и сама Джана. Она нашла себе ухажёра и уже всё больше времени проводила с ним и с его компанией.

Это меня тоже устраивало, хотя я стал замечать, что иногда стал скучать по ней и её пиздёнке, как и по пиздёнке Вики, которая уже нашла себе лесбуху Наташу и они наверное счастливо нализывали друг дружке, но я восполнял и оттачивал свои навыки по куннилингусу с сестрой Вики Алисой, которая всегда была рада меня встретить, накормить и конечно же вечер заканчивался восхитительным сексом.

Обычно это было так: - я после того, как она укладывала детей спать подходил к ней сзади и обнимая целовал её загорелую и лоснящуюся кожу.

Она игриво крутила попкой и выпячивала её в мою сторону натираясь об мой набухший член. Потом она поворачивалась ко мне лицом и поцеловав меня в губы отстраняла своё лицо закидывая его вверх, подставляя шею. Это был зов поцеловать сначала шею и спускаться поцелуями всё ниже и ниже.

Она очень любила, когда я вставал перед ней на колени, и когда она стояла, раздвигая не очень широко ноги и смотрела на меня сверху. Ей нравилось смотреть, как я, стоя на коленях и улыбаясь ей с низу расстёгивал и снимал с неё ту или иную одежду, а потом я увлечённо начинал целовать её на тот момент уже полностью бритую киску. Она стала постоянно брить её для меня.

Не редко она снова подставляла под мою голову табуретку, и сама начинала те самые её любимые скачки, подложив мне предусмотрительно специально сшитую ею же маленькую подушечку. Уж больно ей нравилось так скакать на моём лице и контролировать свой оргазм заливая меня сверху.

Мне не очень, конечно, нравился этот откровенный трах. Мне нравилось, когда она ложилась на кровать, а я нежно начинал сначала покусывать соски и спускался ниже и ниже. Мне нравилось играть с ней, когда я медленно целовал её животик спускаясь ниже, потом целовал пупок и лобок, потом переходил на нежную кожу вокруг писечки на внутренней стороне бёдер.

Она смотрела на меня просяще и пыталась выловить мои губы своей киской, а когда она всё же меня ловила, я впивался в её киску со страстью и нежностью. Я не лизал, а нежно полизывал её складочки, выпуклости и конечно же саму вагину, в которую я проникал сначала языком, а потом засовывал или один или два пальчика.

Иногда пальчики входили и в анус, но она мне сказала, что ей больше нравится, когда пальчики входили именно в вагину. А ещё ей нравилось, когда я, делая ей куннилингус дотягивался пальчиками до её соска и сжимая выкручивал его и теребил.

А вот потом, после куннилингуса она отдавала свой цветок во владение моего члена, который с благодарностью натирал её внутри лона и уже совсем не так, как первый раз чуть всунув кончил.

Как-то даже не предупреждая заранее зайдя к ней в очередной раз, я застал у неё двух её подружек с работы.

Это была высокая брюнетка со стрижкой под мальчика, она была, наверное, под два метра ростом, Алла раньше занималась баскетболом и поэтому так вытянулась в детстве и юности. По годам ей было тоже, как и Алине. Она работала вместе с Алиной на стадионе тренером баскетбольной команды.

Алина, кстати, работала там администратором.

Вторую звали Машей, она была смуглая, такая же загорелая и поджарая, как Алина. Её светлые волосы были забраны в пучок и впереди, по бокам сексуально свисали пару прядей её волос. Она была моложе и ей было примерно двадцать пять лет. Работала она если мне не изменяет память там же инспектором по охране труда.

Они отмечали отпуск Маши и почему-то Алина их пригласила к себе в гости, в баню. У них было очень много пива. Четыре трёхлитровые банки. Тогда пиво в основном было в разлив и его не так-то просто было достать.

Алина попросила меня присмотреть пока они будут в бане отдыхать и парится за её детьми и вообще быть на подхвате. Мальчику было 6 лет, а девочке 4 и они были довольно самостоятельными, поэтому особых хлопот мне не доставляли. Я уже не первый раз присматривал за ними.

И ещё Алина мне сказала, что сегодня, наверное, мы обойдемся без секса, так как девочки, наверное, останутся у неё с ночёвкой, а делиться она мною совсем не желала – вдруг узнают и уведут такого ласкового мальчика.

Они, взяв всё необходимое ушли в баню, а я нарезал на небольшой беседке около бани, салаты, колбасы, сыры и другие закуски. Так же я развел мангал и готовил угли для шашлыка, который уже был замаринован.

Девушки, выходили из бани распаренные с красными лицами, с них шёл пар и пахло чистотой и свежестью. Они выпивали пиво, которое я разливал для них в беседке на столе и кушали приготовленные закуски. Девушки, смеясь и веселясь выбегали на улицу к столу завернутые в простыни.

Я им, как официант подавал блюда закусок и разливал пиво, попивая конечно и сам. Они очень сексуально смотрелись – их голые и сырые тела обнимала только ткань простыней, которая чётко выделяла их сосочки и другие части тела. Это было и красиво, и очень возбуждающе. У Аллы явно выделялись густые кусты меду ног, что не могло, конечно, оставить меня равнодушным.

Я иногда забегал в дом проверить детей, хотя и сама Алина тоже периодически ходила с проверкой или может в туалет, так как в бане туалета не было, и туалет с пива часто бегали и другие девочки.

Ухаживал я за ними с улыбочкой и уже захмелев строил глазки всем присутствующим. Мне очень нравилось необычно высокая и стройная Алла, с которой я просто, наверное, нагло не сводил глаза.

Мне делала замечание на это моя Алина, но я лишь отшучивался, считая, что ей просто кажется и она много надумывает и накручивает сама себя.

Девушки становились пьянее и пьянее, а ещё они становились более раскрепощёнными, и я уже не раз увидел обнажённую грудь то одной, то другой.

Со временем Алла стала отвечать мне взаимностью и просто открыто флиртовала со мной, а я ей так же открыто уже намекал на то что она мне не безразлична и нравится.

Я, тогда уже наверное, попутал берега, но меня уносила интимная игра с ней. На недовольные высказывания Алины я уже стал хамить.

И вот девочки выйдя в очередной раз из парилки стали откровенно рассматривать меня, как будто только, что в первый раз увидели меня и шептались, не сводя свои озорные и пьяные глазки. И только Алина сверлила меня злым взглядом всё так же, что-то тихо им говоря и кивая.

В это время я, пожарив в очередной раз шашлыки выкладывал их с шампуров на большое блюдо. Я чувствовал тяжёлый взгляд Алины и заинтересованные с улыбками лисиц взгляды Аллы и Маши. Я им тоже улыбался.

Алла, как мне показалась, облизнув губы показала мне жест похожий на намёк на отлиз, но я просто ей в ответ улыбнулся и отвернувшись немного покраснел.

Неужели Алина разболтала им мой секрет? – думал я немного протрезвев - Да и пусть! – подумал я – ведь в мире взрослых нет пиздолизов, а как говорила мне сама Алина есть мужчины умеющие радовать женщин своими оральными ласками.

— иди в баню – строго сказала Алина.

— да не я не хочу – улыбаясь я отверг её предложение.

Если честно я в эту баню что-то стримался и боялся заходить, вспоминая, как со мной в ней обошлись Джана с Лялькой. С тех пор я в этой бане и не был не разу, хотя Алина не раз предлагала мне помыться вместе в этой бане, но я отказывался.

Мне было стыдно заходить во внутрь той самой, как мне казалось блат хаты, где со мной так низко и стыдно обошлись девки.

— я сказала живо в баню и жди меня там! – грубо прикрикнула на меня Алина.

— да... Алин я не хочу мыться – я снова глупо улыбнулся ей и пожал плечами.

— я сказала в баню пиздуй и меня там жди! – сказала она намного громче и требовательнее.

Я, поняв, что моей Алине стало, наверное, не в терпёж, я кивнул ей и ушел в баню. Хотя я думал, что она просто хочет поговорить со мной о моём поведении и закатить очередной скандал.

В бане всё ещё стоял устойчивый запах моего изнасилования, и я отчётливо видел эти табуретки, скамейки, где в вразвалочку, когда-то сидели пьяные зечки, которых я тоже обслуживал, но орально только и...

Я посмотрел на пол около стола и в помывочную, и вспомнил тот самый дождь, которым меня наградила сначала одна сука, а потом и другая вообще пыталась сделать из меня туалет, а в итоге просто, как и первая обоссала.

Кстати, после того случая меня больше не обоссывали и к туалету, как грозилась Джана, не приучали. Знала ли о моём здешнем унижения Алина, я не знал.

Практически сразу же за мной в баню вошла Алла с Алиной. Алина стояла немного сзади сбоку и почти за спиной Аллы.

— ну что? – сказала Алина – оставляю вас на едине... Алла хочет спросить тебя... правда ли ты пиздолиз? Говорит очень хочет поиграть с таким мальчиком! Она же нравится тебе? Вот и давай! Отлижи ей! Давай как ты можешь! – Алина вынула свой язык и стала дразнить меня намекая на отлиз.

Алина смотрела на меня съедая едкими от злости глазами. Она это говорила словно обидевшись на меня мстила мне. Я растерянно смотрел на Алину, пытаясь не встречаться с наглыми и сверлящими меня сверху глазами Аллы.

— ну Алин... ну чего ты? – пытался я успокоить Алину и немного двинулся к ней.

В этот момент я почувствовал тяжёлую руку Аллы у себя на шее. Она была на столько сильная, что, сжав пальцами мою ещё совсем юную шею вызвала у меня вскрик.

— что тебе не понятно-то? - зашипела Алла, приблизив с верху ко мне своё лицо и смотря на меня сверху в низ, как удав на кролика.

Напомню её рост был под два метра, а я не дорос ещё и до метр семьдесят.

Алла нахмурила брови, и я не на шутку испугался её. Я попытался оторвать её руку от своей шеи, но она была словно стальная. У меня даже пошевелить её не хватило сил. Алла оказалась физически в разы сильнее меня. У меня забегали глаза, я смотрел на Алину вставая под натиском уже и второй руки Аллы на колени.

Я был просто не в силах сопротивляться нажиму её двух рук и держась обеими руками за её запястья я встал на колени. Хотя сначала ещё пытался схватиться за неё и за покрывало, которое было на ней и которое с лёгкостью упало от моих рук к её ногам. Придавая ещё больше пикантности, что она меня уже ставила на колени перед своим уже голым телом.

Я, наверное, тогда очень испуганно и жалко выглядел в глазах Алины, которая, увидев моё подчинение, презрительно развернулась и выйдя с силой хлопнула дверью.

Я жалобно посмотрел на стоящую передо мной огромную и сильную Аллу.

— не сопротивляйся малыш – слышал я властный голос Аллы – просто сделай как умеешь... и не ломай из себя целку-то! Алина всё про тебя нам рассказала, и как ты ей лизал и как сестре её... я очень рада, что у нас тут есть такая смазливая и молоденькая шлюшка... всё как я люблю – улыбалась хищно Алла – я такая голодная Лёш.

Алла полностью изменилась! Она когда я с неё флиртовал была милая и добрая, красивая и сексуальная, сейчас же я стоял на коленях перед реальной наглой и похотливой насильницей, которая, как мне показалась, ещё похлеще Джаны и Ляльки.

Её изящные бедра стали каким-то огромными и массивными, огромный таз и большие, длинные и сильные пальцы. Она была ростом до потолка, а я был как маленький карлик перед ней, да ещё и на коленях. Я был слаб и унижен, и поставлен силой рук принудительно на колени.

Я стоял на коленях и мои глаза были на уровне её лохматого лобка, того самого о котором я и мечтал видя, как он выпирал под её простынёй, но теперь это был символ моего унижения перед ней. Всё что мне оставалось только подчинившись окунуться в мир ещё одного куннилингуса, но я ещё не решившись тупил.

Меня удручало и гнобило, то обстоятельство, что меня снова в этой же бане подвергают настоящему насилию, которому я даже не могу дать физический отпор.

А ещё мне было обидно, что такая уже совсем родная Алина меня словно предала, отдав на растерзание этой монстрихе.

Она видимо обозлилась на меня, потому что я строил глазки Алле и откровенно флиртовал с ней, да и с Машкой я тоже флиртовал, но это была лишь игра и ни чего больше – я про себя словно оправдывался стоя на коленях - наверное Алина не выдержав моего поведения рассказала им, кто я на самом деле, а Алла, как бывшая спортсменка с хорошо развитым телом и силой духа к победам решила воспользоваться моим положением пиздолиза и использовать меня по прямому назначению. Тем более с её то ростом у неё в сексе постоянно были, наверное, проблемы с мужиками, а вот гормоны, которые она раньше принимала для достижения спортивных результатов и роста, сейчас требовали насилия над хрупким пиздолизом, как я и удовлетворения своей низменной похоти.

— ну же – стала двигать своим довольно мощным тазом Алла чуть прижалась ко мне лобком, погрузив мой нос в свою густую растительность – начинай уже... или я тебя тут просто отпизжу сейчас!

Её таз был с виду очень гармоничен с её фигурой и ростом, но со стороны и с расстояния, а вот когда я оказался рядом с ним, то он был просто огромен и её мускулистые бедра были тоже огромные и мощные. Мне даже казалось, что она может просто засунуть меня к себе в пизду с головой и задушить там.

Мне не было стыдно, что я пиздолиз, ведь я уже и раньше лизал и по своему желанию, и по принуждению, и уже готов и ей был отлизать, мне просто было обидно за предательство Алины, а ещё мне было реально жутко и страшно, что Алла просто сильнее меня и просто откровенно и в грубой форме пытается меня изнасиловать.

Просто бы соблазнила бы и попросила бы – думал я – чего тут такого-то? Я бы полизал с нежностью и любовью! Зачем меня вот так вот унижать и заставлять-то?

Та самая ещё минут десять так мило улыбающаяся Алла, теперь была моим настоящим ужасом и стыдом. Она была уверена в своих силах и в моей слабости, и она молча ликовала от того, что насильно заставляет меня сделать ей приятное ртом. Это было написано в её похотливый глазах.

Как же Маша? Она следующая? Что теперь? – проносились в голове моей мысли – я опять пошёл я по рукам? По кругу опять?

Я при обняв её за бедра, вытянул шею и вынув язык стал лизать её уже скользкую от возбуждения пизденку, которая спряталась в её густых зарослях. В рот как и всегда сначала полезли волосы, которые я незаметно сплёвывал на пол.

— ну вот и молодец! – выдохнула Алла.

Она втирала моё лицо в свою пизду, при этом больно сдавливая своими мощными руками мою шею и плечо. Я старался и начал, конечно, нежно лизать ей, как я умею, но под её натиском рук мой рот вместе с лицом был вдавлен. Я теперь как мог так и лизал то, что мог уловить, она же просто трахала и натиралась.

— давай пиздолиз ёбанный – говорила истошно Алла – язык... где язык? – она не требовала ответа, а просто задавала вопросы, что бы я слышал их – да сука... лижи пиздолиз! Сильнее сука лижи! Где язык?

Она была очень груба со мной и мне хотелось даже протестовать, ведь я же ничего не сделал ей плохого, а даже выполняю, всё то, что она просила меня. Хотя как просила? Она заставила в грубой форме и всё! А я как трус, подчинившись стал снова лизать женщине, которая годилась мне в матери и даже не стал пытаться возражать, лишь тупо молчал обдумывая, что-то совсем постороннее.

Потом она остановилась, и я из своего опыта подумал, что вот-вот она затрясётся и кончит.

— где сука язык? – отстранила Алла меня и наклонившись стукнула мне пощёчину – где он?

Это была не пощёчина, а тяжёлый и увесистый удар ладонью в подбородок, от которого у меня закружилась голова и поплыла картинка. Этот удар ещё раз подчеркнул, как я беспомощен перед своей насильницей.

Она одной рукой сильно сдавила мне горло и другой рукой пальцами надавила на щёки так, что у меня под нажимом открылся рот и я на её требования вынул свой язык и показал его.

— ть-фу – плюнула она мне в лицо и на язык.

Мне уже хотелось сказать ей, что я умею классно и нежно отлизывать, радовать девочек нежными и умелым язычком, но мне нужно дать это сделать самому, а не вот так вот, как она просто насиловала меня. Но она меня и не хотела видимо слушать. У неё были безумные и пьяные глаза и другой план на меня.

Она, одной рукой всё так же держа за шею, а второй схватив меня за грудки поставила на ноги. Не я встал! А она меня силой своих рук поставила! Сама! Именно руками!

Это снова подчеркнуло её силу и мою слабость и ущемленность, она просто швыряла меня, как маленького грудничка.

Поставив меня на ноги, она завалила меня спиной на деревянный обеденный стол всё в том же пред баннике и развернула меня, крутя на спине, как волчка к себе головой. Она меня крутила, как какую-то мягкую и совсем не тяжёлую, а пуховую и лёгкую игрушку.

Моя голова теперь свисала с края стола и была на весу, под её пиздой. Алла, взяв меня снова за горло и грудь насела своей пиздой, сжав голову между ног бедрами и чуть расслабив бёдра начала свои фрикции.

Теперь я видел только низ её ягодиц, и перевернутую комнату предбанника. Её ягодицы, вдавливая моё лицо в пизду с силой сжимались друг в друга. Мой подбородок проваливался в её вагину. Я руками держал её сильные руки за запястья, которыми она держала меня за шею и за грудь. Ноги согнулись в коленях, и я ими иногда дрыгал и стучал по столу. Это было так беспомощно!

— язык пиздолиз! Язык! Язык Сука! – кричала она, выкручивая мне то сосок, то стукая ладонью по груди, то просто сильно сжимала мне горло.

Я кряхтел под её пиздой, моя голова была на весу, от её фрикций она постепенно спускалась ещё нище и уже выгнула меня вниз и мои глаза были ниже рта. От этого в голову наливалась кровь, в глаза текли и её выделения и мои слюни. Я пытался, как мог открывать шире свой рот и вынимать язык, при этом я понимал, что она может пораниться о мои зубы и я натягивал на них свои губы.

Я просто уже боялся пиздюлей если она вдруг поранится о мои зубы.

Сколько это насилие продолжалось я не знаю, но, наверное, не меньше полу часа. Думаю, она несколько раз кончила, так как периодически останавливалась и сжимая мне горло и грудь, тряслась заливая меня очередной порцией смазки. От нехватки воздуха и перелива крови у меня кружилась голова, в нос текла тягучая масса, которая пузырилась при выдохе, глаза были полностью залиты и моими слюнями и её выделениями.

В один из таких моментов, когда она замерла я почувствовал, как в мой рот с силой вливается её моча. Я стал давиться и пытаться, как-то вывернуться и вырваться, но её сильные руки и бедра крепко держали меня, как в тисках. Своими руками я снова схватил её руки, но мои усилия опять даже не колыхнули их, я обречённо только топал ногами по столу, пытаясь не захлебнуться.

Всё, что я смог, тогда сделать это только закрыть свой наполненный рот, я даже под её напором не мог выдавить её мочу из своего рта и закрыл его полным. Моя голова была сильно сжата её бедрами и тот объём мочи, который мне так внезапно влился в рот стал сочится через нос, так как рот был выше его.

Я сделал один большой и такой трудный глоток и проглотил эту порцию мочи, надеясь, что меня не вырвет. Меня тошнило от одной только мысли, что я проглотил мочу и теперь я стал настоящим туалетом и стал я именно в той же бане, где мне и обещала Джана сделать из меня туалет.

Её напор бил мне в подбородок, но наши тела так сильно были прижаты друг к другу, что моча, просто обволакивая моё лицо и сливалась по лицу к волосам и по волосам вниз на пол, заливая при том и разъедая мои глаза.

Я затаил дыхание так, как уже через нос не мог дышать либо вдохнув я мог просто вдохнуть мочу, которая так же залилась и в него.

Мне тогда было жутко страшно, и я даже не слышал, что она мне тогда кричала, стукая по груди и сжимая больно соски и шею, я просто дергал по столу ногами, от боли и унижения, пытаясь при этом не захлебнуться. Я был, как беспомощная шлюха, схватившись своими слабыми ручонками за её сильные запястья, и топал от бессилья ножками.

Когда струя закончилась её руки меня отпустили и она на конец-то отошла от меня. Я, приоткрыв один глаз и увидел, как она сильно нагнувшись зашла в проём помывочной и закрыла за собой дверь.

Она теперь мне казалась, как самка снежного человека, которая, наигравшись своей жертвой так и оставив меня на своём столе в качестве какой-то трапезы ушла.

Я кое-как с огромной отдышкой сполз с этого злосчастного стола и опять упав на колени и уперевшись руками в пол сидел, как и в тот раз на том же полу и опять обоссаный бабской мочой. Капельки мочи стекали и капали с волос, тягучие слюни тянулись тонкими ниточками в низ изо рта и подбородка. Всё лицо было и липким, и склизким, и сырым от мочи. Сильно болела шея, грудь.

Выйти, а точнее выползти на улицу мне не хотелось, так как там я не хотел встретится в таком реально униженном и изнасилованном виде с предательскими и наверное полными восторга глазами Алины, а ещё мне было очень стыдно перед красавицей Машкой.

Она была такой милой и приветливой со мной, что я даже строил какие-то планы на неё. Наверное, я на самом деле попутал берега откровенно флиртуя я виртуально изменял Алине – сделал я мысленные заключения смотря на лужу, в которой сидел.

Заползти и в помывочную я тоже конечно же не смел так, как просто очень сильно боялся свою здоровенную насильницу Аллу, которая тоже буквально час назад была сама доброта и милота.

Я оставался на месте, почти под столом в луже, мочи, выделений и собственных слюней.

Я с ужасом вспомнил и увидел, что я в этот раз был в своей одежде, которая была вся пропитанная мочой.

Мне было стыдно и страшно, и я всё сильнее и сильнее забивался под стол, слыша, как Алла в помывочной гремела тазами.