Летний зной сморил меня. Вернувшись домой, я отчитался перед бабушкой о проделанной работе, упомянув лишь о своих подвигах на сеновале. Так же, поставил ее в известность, что помылся в бане и уже отобедал.

— Молодец, Андрюша, - в привычной для меня форме похвалила меня бабушка, - ну, полежи теперь, отдохни.

Я охотно послушался и, зайдя в свою комнату, улегся на заправленную постель. Передо мной была привычная картина в виде телевизора и двух окон по обе его стороны, через которые на меня смотрело лето: голубое небо, ветви яблони с еще зелеными плодами и старенькая избенка, на противоположной стороне улицы.

Устремив свой взор в одно из окон, я снова стал вспоминать ласковую тетушку и ее прелести. В голове возникли пережитые моменты. Вспоминая, я поражался тому, как быстро я кончил, и какими сильными были ощущения.

«Я обязательно должен сегодня с ней встретиться, - думал я, наполовину прикрыв глаза, - но мне нужно трахнуть ее по-мужски, жестко!»

Тетушка вселила в меня необычайную уверенность. Я думал теперь, что могу позволить себе многое.

«Я могу обладать этой сочной женщиной так, как мне вздумается», - продолжал я рассуждать, в то время как сон начал проглатывать меня.

Мыслительный процесс сменился сновидениями, в которых я снова в бане, только теперь уже в предбаннике. Тетушка сидит передо мной на диване в одном из своих коротких платьев и смотрит на меня серьезным взглядом. Я вижу ее оголившиеся женственные бедра и даже проглядывающий между ног небритый лобок.

— Ну же, у нас совсем мало времени, - произнесла она и, взяв меня за руку, начала ложиться на спину.

Раздвигая ноги, она поманила меня лечь на нее сверху. И вот, когда я уже оказался на ней, дверь во двор вдруг отворилась, и на пороге возник дядя Толя. В его руках охотничье ружье, которое мне так хорошо знакомо. Он начал целиться прямо в мои отяжелевшие яйца, после чего раздался выстрел, и я проснулся, вновь увидев телевизор и два окна.

За окнами уже вечерело, и солнце готовилось к закату. Было видно, как косые лучи пробиваются сквозь ветви яблони, так красиво переливаясь на листьях и зеленых яблочках. Придя в себя после дневного сна, я бодро поднялся с постели, приведя ее в порядок. Желание встретиться с тетей Катей в разы усилилось, на фоне возникшего после сна стояка. Конечно, скверно закончившийся сон немного портил мой позитивный настрой, но этого было слишком мало, чтобы меня остановить.

Пройдя на кухню, я получил еще больше радости, увидев стопку горячих блинов, которые бабушка напекла, пока я спал. На столе так же стояла сметана, блюдце со свежим маслом и свежезаваренный чай с запахом листьев смородины - бабушка любила добавлять их в заварку.

Плотно откушав, я принялся за домашние дела, которых накопилось немало. Напоив телят и гусей, я направился в огород. Здесь среди кустов смородины и облепихи располагалась старенькая деревянная клумба, сколоченная из досок и небольших брусков. В некоторых местах доски открепились, и просыпалась земля. Я принялся чинить это садоводческое сооружение.

— Андрей, привет! – услышал я вдруг молодой женский голос у себя за спиной.

Я обернулся и увидел заглядывающую через забор симпатичную мордашку соседки Маши, которая была мне ровесницей. Я знал ее с детства, но мы редко общались, потому что у нее был кавалер, за которым она была к этому моменту замужем. Я не следил за ней, но их отношения были слишком навязчивыми; с их двора часто доносилась ругань, громкие матерные возгласы и что-то намекающее на рукоприкладство. Машкин муж Василий был старше нее лет на 10, но выглядел он довольно щупленьким мужичком.

— Привет, - дружелюбно поприветствовал я ее;

— Ваську моего не видел? – сразу перешла к делу Маша;

— О, не видел, - разочарованно протянул я, - весь день почти не был дома.

— Мм, ну ладно, - каким-то расстроенным голосом ответила она, - а ты что делаешь?

— Я-то? – удивленный ее интересом, я принялся отвечать. - Да вот клумбу поправляю. Видишь, какая она старая?

— Ага, огурцы, - заглядывая через забор, проговорила она, - а у меня тоже клумба покосилась. Вот бы ты мне ее поправил.

— О, да не вопрос, - стараясь быть вежливым, отвечал я, - только у твоей клумбы есть хозяин.

— Найти бы еще этого хозяина, - отходя от забора и осматриваясь по сторонам, говорила Машка.

— Куда же он денется. Удачи в поисках, - выразил я добрые пожелания.

Машка улыбнулась и, уходя, ничего не ответила. Тут же подошли еще две мои знакомые девушки, с которыми я часто проводил вечера - Танюха и Юлька. Их веселые лица резко сменились на серьезные мины, когда я сообщил, что буду занят сегодня допоздна. Они простояли рядом с забором, пока я занимался клумбой, и развлекали меня своим присутствием. Я не имел никаких видов на этих девчонок; они были совсем молоденькими и очень застенчивыми.

Вот и пришел поздний вечер. Уже промычали все коровы, вернувшиеся с пастбища и разогнанные пастухом. Запах парного молока наполнял все деревенские жилища на фоне того как солнце посылало прощальные лучи, уходя за горизонт. Темнота накрывала деревню вместе с тем, как становилось тихо по всей округе. Изредка доносился рев мотоцикла или девичий смех со стороны центральной дороги, где воцарялась особая жизнь. Девушки парами или большими группами начинали гулять по основным деревенским дорогам, своим видом зазывая всех парней, которые могли бы составить им компанию.

Для меня все тревожнее становился этот вечер, по мере того, как приближался одиннадцатый час. Я все думал, не отправиться ли позже, чтобы наверняка не быть замеченным соседями или другими знакомыми. И все же бабушкин дом я покинул раньше, чем планировал, но, перейдя речку по мосту, задержался. Начал взад и вперед бродить по поросшему травой лугу. Слетелись комары и изрядно достали меня. Туча насекомых висела надо мной неустанно, пока не стало темно как ночью.

Наконец я решительно направился в сторону хутора, который светил мне редкими уличными фонарями.

К дому дяди Толи я, конечно же, приближался обходным путем, проходя мимо задних дворов, да и то, на большом расстоянии. Я подошел к знакомой калитке и начал прислушиваться. Лишь решившись тихонько постучать, я увидел, как калитка слегка отворилась, и милое лицо тетушки выглянуло наружу. Она зазывно махнула головой и открыла калитку шире. Я прошел во двор, и она потянула меня за руку в сарай. Затем она снова повернулась ко мне и едва слышно прошептала:

— Толька не спит.

Я остановился и остолбенел, словно увидев медведя перед собой.

— Идем, - так же, едва слышно прошептав, настойчиво потянула меня своей мягкой ладонью тетушка.

Все ее движения говорили о решительном желании потрахаться. Мало какая сила или обстоятельства могут остановить женщину в такие моменты.

Мы прошли в сарай, где была почти кромешная тьма. Неподалеку, в другом отделении горел свет - это был курятник. Тетушка же завела меня в какой-то темный угол и поставила спиной к стене. Под ногами были чистые и гладкие доски.

— Хучу тебя, хочу тебя, - много раз шепотом повторяла она, стягивая с меня шорты.

Вывалился наполовину стоячий член, который она тут же схватила рукой и поспешно засунула себе в рот, усевшись подле меня на корточки. Она начала делать свой классный минет, от которого член покрылся толстым слоем слюны. Я стал погружаться в удовольствие, как вдруг услышал:

— Кать! – раздался голос дяди Толи откуда-то со двора.

По-видимому, он кричал из веранды, открыв дверь и ленясь обуваться.

— Ау! – громко ответила тетушка, выпустив мой колом стоящий член из своего набухшего ротика.

— Ты что делаешь? – последовал вопрос со двора.

— Курятник чищу! – ответила тетя Катя, держа мой член рядом со своим ртом. – Не иди сюда, здесь слишком грязно!

— Да я и не собирался.

— А что ты хотел? – спросила тетушка, вновь начав посасывать мой член.

— Не могу найти пассатижи, - несколько растерянным голосом заговорил дядя Толя, - ты недавно ворчала, что я их разбросал. Может ты их убрала куда-то?

— Посмотри в крайнем ящике на кухне, - тетя Катя с шумом выпустила усиленно обсасываемый член изо рта, чтобы помочь в поисках инструмента, затем снова продолжила доставлять мне удовольствие.

Вопросов от дяди Толи больше не последовало, а мое зрение приспособилось к кромешной тьме, и я стал кое-что различать. Например, я видел голову тети Кати, покрытую косынкой. На ней, так же была черная старая куртка, предназначенная для хозяйственных работ. Я видел ее голые колени и внутреннюю сторону ее бедер, которые оголились, когда она, слегка раздвинув ноги, сидела на корточках. Это показалось мне очень соблазнительным.

Почти сразу после ухода дяди Толи, она встала в полный рост и повернулась лицом к стенке, призывая меня встать позади нее. Затем она стянула свои трусы и уперлась в стенку обеими руками, подставляя мне свой эффектный зад. Мне не пришлось долго целиться своим членом - наши гениталии как будто сами друг друга нашли.

Тетушка хорошо завелась от минета, поэтому член легко проскользнул в нее и был с радостью встречен внутри. Когда я проник в нее во всю длину, из ее уст донесся слабо уловимый стон. Я обеими руками держал ее за голый зад, когда медленно начал двигаться. Для усиления темпа пришлось переместить руки в район талии, откуда было очень удобно с силой насаживать тетушку на член. Это было превосходно; я больше не боялся, что быстро кончу. Я даже собрал ее пышные вьющиеся волосы, свисающие из-под косынки, в кулак и слегка потянул голову тетушки на себя.

— Кать! – снова раздался голос дяди Толи со двора;

— Ау! – аналогично, но едва сдерживая стоны, откликнулась тетушка;

— Это не те пассатижи, мне нужны маленькие.

Тетушка не стала ничего ему отвечать, вместо этого начала дергаться на моем члене и резкими движениями отвечать на мои толчки. Я даже немного запаниковал и, не зная, что делать, начал еще жестче ее трахать, крича в уме «ну же, отвечай, сучка!» От этого и меня накрыл оргазм. В глазах как будто потемнело; я видел только силуэт фигуры тети Кати и ее белеющий в темноте классный зад.

— Поищи внимательнее, - вдруг снова заговорила тетя со своим мужем, пока я заливал ей полный бак, - они, возможно, завалены другими вещами;

— Да весь ящик уже перевернул.

— Сейчас я сама поищу, подожди минуту, - уже натягивая трусы и поправляя косынку и платье, отвечала тетушка.

Она вышла к мужу, оставив меня в сарае со спущенными шортами и висячим, еще слегка эрегированным членом, который подрагивал и испускал оставшиеся капли семени.

Оставаться в сарае было неразумно для меня - ситуация была слишком непредсказуемой. Натянув шорты и убедившись, что во дворе никого нет, я на цыпочках выскользнул на задний двор. Так же бесшумно отворил калитку и вышел прочь из дядиного дома.

Теми же обходными путями, в кромешной темноте, я поспешно шагал домой, с волнением вспоминая все недавно произошедшее. Ночь была такой теплой и волнительной, что совсем не хотелось ложиться спать. Перешел речку и вот бабушкин дом уже перед моими глазами, как вдруг, знакомый молодой женский голос окликнул меня:

— Андрей! – открыв калитку своего двора, на меня смотрела небольшого роста фигура Машки – соседки.

Я стоял, глядя на нее на некотором расстоянии, лишь ожидая перекинуться парой слов, но она, молча, поманила меня рукой к себе. Я нехотя направился в ее сторону.

— Ты чего так поздно гуляешь? - заговорила вдруг она, когда я подошел совсем близко.

— Да вот с человечком с одним встретился.

— А, ну понятно, - отвечала Машка, - а у меня несчастье, представляешь?

Я вдруг встрепенулся и посмотрел на ее грустное лицо, которое едва освещалось, пробивающимся светом со двора. Было так же видно, что Машка под градусом, но, как будто, пыталась это скрыть.

— Заходи, чего стоять на пороге, - пригласила она меня.

— Что случилось? – с нетерпением обратился я к ней, проходя во двор. На ум вдруг стали приходить неприятные мысли, с учетом того, что она сегодня искала своего супруга.

Машка продолжала молчать, направляясь к крыльцу своего дома и ожидая, что я последую за ней. Подойдя к крыльцу и усаживаясь на него своей симпатичной попой в джинсовых шортах, она вдруг заговорила:

— Прикинь, искала сегодня своего муженька Ваську, а этот козел трахался с Нюркой Овчинниковой, своей бывшей одноклассницей, пока ее муж где-то на вахте.

— Ну и ну, - отвечал я, шокированный таким откровением от Машки, - а ты как узнала?

— Валька продавщица подсказала, - почти плачущим голосом отвечала Маша, - у Овчинниковой, говорит, ошивается. Я пошла туда и сама увидела. Дома у нее никого не было, только мой козел в одних трусах выскочил в коридор, когда я к ним завалилась.

— Ну не переживай так сильно, может все наладится у вас.

— Конечно, наладится, - ее лицо вдруг исказилось, и из глаз потекли слезы, - а я еще уговаривала его до этого, мол, давай ребеночка заведем, а он все придумывал отговорки.

После этих слов Машка разразилась сильным плачем. Меня вдруг пробрала к ней непреодолимая жалость. Я присел рядом и ухватился обеими руками за ее плечи:

— Ну что же ты так сильно плачешь? Ты молодая, красивая, все у тебя наладится.

Машка начала плакать, казалось, еще сильнее. Она стала громко всхлипывать и вздрагивать, продолжая причитать в ответ на мои успокоения и подбадривания. Через какое-то время она затихла, и ее голос стал возвращаться к норме.

— Выпей со мной, Андрюха, - шмыгая носом, обратилась она ко мне в непривычной форме и достала откуда-то справа бутылку с самогонкой и граненый стакан.

Наполнив стакан примерно на четверть, она подала его мне. Я взял выпивку нехотя, потому что был уже довольно голодный и слегка уставший. Взяв на себя обязанности успокоителя, я проглотил содержимое и отдал стакан ей.

Самогонка как банный пар окатила меня изнутри, немедленно погружая в иное состояние. Переживания за Машку начали смешиваться с тем, что я начал замечать какие большие сиськи обтянуты ее белой футболкой, какое милое у нее лицо и красивые рыжие волосы, какие пухлые губки, и какой сексуальный у нее голос.

— На вот закуси, - подала она мне кастрюлю, в которой лежали соленые огурцы.

Я взял один и зажевал. Огурец показался мне вкусным и освежающим после спиртного. В этот момент стало еще приятнее.

Машка налила себе столько же и, морщась, стала глотать самогонку из стакана. Выпив до дна, она поспешила запить все водой из ковшика.

— Давно ты так снимаешь грусть? – спросил я у нее, дождавшись, когда она перестанет запивать.

— Недавно. Сначала вообще не знала что делать, просто сидела здесь одна как дура.

— Может тебе уже баиньки пора?

— Какие баиньки, я домой вообще не хочу заходить, - возразила она моим намекам на отдых, - пойдем лучше прогуляемся?

Мне ничего не оставалось сделать, как согласиться. Машка выключила свет во дворе и, прихватив бутылку, закупоренную плотным куском газеты, вышла со мной за пределы двора. Мне она отдала стакан и попросила, чтобы я его не разбил.

Чтобы не привлекать внимание, мы направились в сторону реки. Машка совсем освоилась и, не переставая что-то говорить, взяла меня под руку. Шли по уже привычному для меня маршруту, пока не перешли речку. Пройдя по мосту, мы повернули направо, куда уходила другая тропинка, которая шла вдоль реки вниз по течению и уходила неизвестно куда. Вдоль берега рос непролазный кустарник, который изредка прерывался невысокими обрывами. Мы же, пройдя полсотни шагов, остановились у огромного, лежащего на боку, колеса от трактора - Кировца и уселись на нем. Маша не переставала держать меня под руку.

— Ну почему парни такие кобели, скажи мне, пожалуйста? – спросила негодующим тоном вдруг она меня;

— Ну не все, конечно.

— Не все, ты вот короший, добрый, - слово хороший она произнесла именно через букву К.

Я промолчал на ее комплименты, а она продолжила болтать:

— Ты такой большой, какой у тебя рост?

— Метр девяносто, примерно;

— Ооо, а я коротышка, даже не знаю какой у меня рост, давно не мерила, - сказала она, выпрямив перед собой свои стройные ножки, которые выглядели довольно пропорционально с ее телом.

— Тебе и не надо высокий рост, ты хорошенькая и так, - решил я тоже отвесить ей комплимент;

— Давай выпьем, подставляй стакан, - слегка заплетающимся голосом затребовала вдруг она, вытаскивая бумажную пробку из бутылки.

— Маша, может, не будешь больше пить? Головка то будет болеть завтра

— Тогда поцелуй меня, - вдруг проговорила она и комично уставилась на меня, как будто шутя.

Я тоже посмотрел на нее внимательно.

— Ну поцелуй, поцелуй, поцелуй, - начала она канючить как маленькая девочка.

— Ну как же я тебя поцелую?

— Тогда наливай, - быстро ответила она с хитрым взглядом.

— Ладно, я тебя поцелую, - сказал я, не веря своим словам, в то время как мой ненасытный друг в шортах уже зашевелился.

Маша прислонила бутылку к колесу и потянулась ко мне за поцелуем. Я принял ее в широкие объятия, в которых она, кажется, затерялась своей миниатюрной фигуркой. Наши губы сомкнулись. Меня вдруг накрыли ощущения, которые показались мне даже более приятными, чем секс. Сначала ее нежные губки как будто обволокли весь мой рот, это было похоже на облако, на мягкую перину, в которую ложишься в первый раз. Чувства, которые и описать целиком и полностью невозможно. И тут же возник ее язычок. Он был шустрым и дарил приятные вкусовые нотки, и алкоголь в Машкином организме, похоже, все это усиливал.

Небесный поцелуй, приятное Машино лицо, ее пышная прическа, кажется, сделали меня пьянее. Мой член уже давно колом прижимался к ноге. Я не устоял и схватил рукой ее обширную грудь, спрятанную под бюстгальтером. Ее же правая рука устремилась в мою паховую область, чтобы застать меня врасплох.

— Ммм, у тебя стоит, - оторвавшись от поцелуя, отреагировала она, - дай-ка я посмотрю;

Она поднялась с колеса и устроилась передо мной, встав на колени, благо, что вокруг колеса росла мягкая пышная луговая травка. Сегодня мои шорты уже стягивали и я, как будто привыкнув к этому, нисколько не препятствовал ее намерениям.

Она стянула мои шорты и трусы, высвободив моего дубинкой болтающегося товарища. Схватилась за него рукой и поднесла ко рту, намереваясь поцеловать или полизать.

— Стоп! Ты уже кого-то трахал сегодня? - почти отрезвевшим голосом обратилась она ко мне;

— Нет, - пытаясь отчаянно соврать, отвечал я;

— Тогда почему твой член воняет пи@дой?!

Моему смущению не было предела, даже член стал опадать прямо в ее руке. Тетушка пометила меня как самка, и теперь другая самка негодует по этому поводу.

— Ну что же мне так не везет?! – запричитала Маша почти во весь голос. – Я же говорю, что вы все кобели!

— Знаешь что, - негодующим тоном отвечал я, натягивая шорты, - не хочешь, так и не надо. Мне почем было знать, что все так получится.

Видно было, что девушка снова расстраивается, продолжая стоять на коленках, опустившись попой на свои же ступни. Я наклонился к ней и, отодвинув нависший локон волос с ее лица, поцеловал в щечку. Затем снова поцеловал ее в губки, на что она мгновенно отозвалась. Наши губы снова сомкнулись в жарком поцелуе.

— Ладно, - прекратив целоваться, решилась она, и, отклонив меня назад, снова начала стягивать с меня шорты.

Обнажив уже обвисший и растерянный член, она поместила его полностью в свой рот и начала усиленно всасывать, приводя в чувства. Теплый упругий Машин ротик четко выполнил свою работу и вскоре был уже не в состоянии полностью удерживать внутри себя мой член. Она начала двигать головой вверх и вниз, забыв обо всем. Минет продолжался довольно долго, после чего девушка сняла с себя шорты и трусики, укладываясь на густую траву между колесом и начинающимся береговым кустарником, широко раздвинув ноги.

Я, полностью избавившись от шорт и трусов, улегся на нее, упираясь руками в траву. Просунув правую руку ей под спину и, нащупав замочек ее бюстгальтера, сжал его пальцами с двух сторон. Бюстгальтер тут же освободил Машкину грудь от своих оков. Теперь оставалось лишь приподнять футболку и расстегнутый бюстгальтер вверх, чтобы обнажить грудь трепещущей подо мной красотки. Когда я это сделал, пышная и нежная молодая грудь примерно четвертого размера выпорхнула наружу, слегка колыхаясь. Большие темные соски, окруженные широкими ореолами, были невероятно соблазнительны. Я тут же принялся облизывать их, сжимая то одну, то другую сиську в руке, вызвав бурную реакцию их обладательницы. Вскоре Маша прошептала «Хочу тебя» и это стало для меня знаком.

Я, в буквальном смысле, скользнул внутрь своей новой любовницы. Писечка была такой же нежной и податливой, как и ее рот во время поцелуя. Немного задержавшись внутри, я начал свои движения, все глубже погружая в нее член. Киска обхватила меня изнутри с большой любовью. И тут произошло нечто неожиданное для меня.

Маша начала громко кричать. Мне даже показалось, что ей больно, услышав ее звонкие всхлипывания.

— Тебе больно? - остановив свои движения, обратился я к ней.

— Нет, - прошептала она в ответ, ожидая продолжения.

Я продолжил свои движения, уже не реагируя на ее стоны и возгласы. Соитие продолжалось довольно долго. Я поворачивал ее на бок, созерцая и щупая ее изнемогающее от наслаждений тело. Она становилась раком, опираясь о колесо и ложилась на живот. Наконец, лежа на ней сверху, я вытащил из нее член и излился на траву, а девушка продолжала лежать на животе.

Я улегся рядом на спину, а она, убедившись, что все закончилось, прижалась ко мне и положила свою голову мне на плечо.

— И все же, откуда ты шел? – начала вдруг она выпытывать. – Кого ты мог трахать за речкой?

— Тебе не все равно?

— Ты шел либо с хутора, либо со свинарника, - продолжила она рассуждать, игнорируя мой простой вопрос;

— Хочешь сказать, что я трахал свиней? – пытаясь нарушить ее рассуждения, перебил я;

Машка вдруг разразилась таким громким хохотом, что это было, пожалуй, громче ее недавних стонов. Она приподнялась и оперлась руками о траву, продолжая хохотать, а я с улыбкой смотрел на нее и радовался, что ее унылое настроение полностью улетучилось.

— Ну там есть симпатичные женщины, - преодолевая уже утихающий смех, Машка продолжила рассуждать;

Я ничего не отвечал. Всякий мой ответ мог привести ее к нежелательным для меня выводам.

— На хуторе конечно много домов, но там живут только твои родственники и, в основном, старики, - не успокаивалась Маша, прижав указательный палец к своему ротику.

Я продолжал молчать, но это уже начинало меня раздражать. К счастью, еще через какое-то время, мой член снова затребовал секса, напрягаясь как струна. Я схватил Машку и повалил ее на спину, раздвигая ей ноги и устраиваясь между ними. Я начал целовать ее шею и лапать ее нежные, так полюбившиеся мне сиськи.

— Может это Светка Кисля... Ах! – Маша всхлипнула от того, что мой член снова проник в нее, не успев договорить свое очередное предположение.

Ее киска уже немного отвыкла от секса, поэтому я начал с плавных движений, быстро наращивая темп и глубину проникновений. Снова жаркий секс и снова ее громкие стоны.

— Что ты творишь? – прошептала она, слегка покачивая головой, когда я уже приближался к оргазму.

Я снова кончил на траву. Мы опять улеглись рядом, но Маша уже почти все время молчала. Было заметно, что она утомилась и сильно хотела спать.

Когда мне уже приходилось ее тормошить от наваливавшегося сна, я, наконец, не выдержал и затребовал, чтобы она шла домой. Мы натянули на себя снятую одежду и беспорядочным шагом побрели домой.

Теплая ночь начинала остывать, и было уже не так комфортно. Наши шаги по деревянному мосту нарушили царящую тишину. Приблизившись, мы вдруг заметили свет в окнах ее дома.

— Тихо! – прошипела вдруг Машка. – Васька, похоже, вернулся. Побудь здесь. Нет, уйди пока подальше.

Она указала мне в сторону мостика, чтобы я ушел туда и дождался, пока она зайдет в дом.

Разочарованный и растерянный я послушался Машку и сделал несколько шагов вниз по дороге к реке.

Маша, тем временем, поспешно шагала к своему дому и через некоторое время скрылась у себя во дворе.

Подождав какое-то время и, не услышав никакого шума из ее дома, я спокойным шагом направился домой. Мне казалось, что я почти влюбился в эту девушку, что мы так идеально подходим друг другу, а теперь уныние нахлынуло, и оно, как мне казалось, было не слабее того уныния, которое преобладало над Машей, когда мы только встретились.

И все же усталость взяла надо мной верх, призывая забыть всю печаль. Мне было достаточно лишь лечь в постель и закрыть глаза, чтобы сон унес меня в небытие.