Уважаемые читатели, перед чтением обратите внимание на теги! Никакой особенной жести там нет, но тем не менее. Приятного прочтения:)

Давно это было, но до сих пор вспоминают в царстве принцессу Дарью. О том, как помогли ей добры молодцы насильников басурманских наказать, да и из плена девок русских возвратить.

А было так. Пошёл слух по земле, что снова враг бесчинствует на границах. Налетают разбойники безбожные, деревни жгут, поля топчут, мужиков режут, а девок в полон уводят. И кого из них к себе забрали, те уже не возвращаются.

Говорили, что самых красивых лично султан себе в гарем выбирает, а над остальными войско его насильничает. Много жён, сестёр, дочерей и матерей увели проклятые и не было на них управы никакой.

Как только собирал царь дружину, чтобы наказать убийц и насильников, а их уже и след простыл, только пепелища оставляли за собой.

И пришли дела в царстве в беспорядок. Крестьяне боятся в поле выходить, и урожай ни сажать ни собирать некому стало. Да, и сёла в губерниях приграничных опустели. Кому охота так жить, когда тебя зарезать могут в любой момент, а жену твою нехристи на утехи себе заберут?

Вот и потянулся народ в столицу, царя-батюшку защиты просить.

А царь, сидит и думает, как ему с бедой-то справится? Долго думал, есть не мог, спать не мог, а только ничего не смог изобрести.

Собрал он тогда советников, генералов да министров и говорит им:

— Ну бояре, выручайте. Басурманин замучил проклятый. Всю границу разорил. Не ровен час, до столицы дойдёт. Народ бунтует, скоро совсем озвереет и тогда и вас меня к ответу призовёт. Так что давайте думать, как нам ворога выгонять.

Поднялся Министр монеты чеканной.

— Царь-батюшка, разреши казну открыть. Возьму золота, найму войско великое за морями, вернусь, да и разгромим мы басурман и честь нашу восстановим.

Понравился царю план и свои молодцы живы, и победа считай в кармане уже. Повелел он дать Министру всё, что нужно и в путь его снарядить.

А, этот ухарь всю казну подчистую выгреб, погрузился корабль, да и убыл. И больше никто его не видели, как и золота царского.

Султан басурманский, как узнал про это, так чуть с трона со смеху не упал. И так он развеселился, что велел своим янычарам выбрать себе из гарема десять девок русских, да и портить их, чтобы нарожали они новых басурманчиков.

Снова царь собрал своих бояр, и говорит им:

— Ну, что министры, досоветовались? Нет у нас больше золота, а нового и взять негде. Давайте, думать, дело-то уже нешуточное заваривается. Такую кашу лаптем не выхлебаешь.

Поднялся Генерал.

— Царь-батюшка разреши дружину собрать, да ударить со всей силой нашей богатырской по войску султанскому. Богата земля наша на храбрецов великих и молодцев отважных, разгромим супостата, да и сказочке конец.

Задумался царь. Не хотелось ему всё войско своё в один поход отправлять. Мало ли как повернётся ещё?

Но делать нечего. Согласился.

Кинули клич гонцы по всем городам и весям. Собирайся, мол, народ басурманина бить, да жён своих из полона возвращать.

И вот месяц прошёл и вышло из столицы войско огромное, какого не видели ещё. Все нарядные, румяные, мечи наточены, шлемы сияют. С песнями вышли и с надеждой великой на победу скорую.

Да вот только неделю идут, вторую — нет басурман. Даже самого расчуханного басурманчика найти не могут. А тут и дожди пошли и припасы к концу. Стали роптать. Куда нас, мол, завели ироды?

Ещё и слух пошёл, что царь мужиков услал всех, а сам под шумок их земли прикарманивает, да метёт всё что плохо лежит себе в подвалы царские. Будто там в подвалах этих золота, что грязи, а только народу от этих щедрот шиш на постном масле.

Стали их полки от таких разговоров изрядно пожиже. И вот в одну ночь, когда заснули часовые, налетели на них элитные султановы всадники. Всех почти порубили, а кого не успели тех в рабство угнали. И там давай куражится.

Султан повелел, что раз воины его девками пленными наслаждаются, так значит воинами будут бабы басурманские пользоваться как хотят. А те хохочут ведьмы, удовольствие предвкушают.

Кого на поводок посадили, как собак и лаять заставили, кого в сёдла обрядили и давай кататься, да по задам стегать. Других в дом взяли всё работу за них делать. Они сидят, пьют, жрут, а мужики у них под ногами вместо ковров.

А, потом и в срамном деле принялись над ними безбожно измываться. Сделали себе стручки, как у мужиков и давай их этими отростками охаживать. Да так увлеклись, что те бедные ни сесть ни встать не могут.

В общем позор полный и унижение невиданное.

Только троих воинов не смогли они поймать на издевательства себе. Первый — Иван по прозванию Солнышко, за волосы рыжие. Второй Емеля-Садовод. Да, Пашка Воробей. Очень он жён чужих тискать любил, а если муж хватится, то Пашки и след простыл. Ищи его воробья в поле.

Как-то чудом пропетляли они, да окольными путями в столицу к царю на поклон вернулись.

А тот сидит в палатах, понурился, чуть не плачет. Совсем закручинился. Как быть? Ни казны, ни войска, народ ропщет, а Генерал в плену как пёс для султанши гавкает.

И тут вошла к нему дочь. Принцесса Дарья. Неописуемая красавица, на которую давно султан хотел свои лапы нечистые наложить. Ростом она была почти как стражники царские, волосами черна и станом гибка. А силы в ней было, сколько не в каждом воине найдётся. На коне она могла часами скакать не уставая, луком владела лучше охотников, да и с мечом каждый день упражнялась.

Одна беда была, не могли ей никак жениха найти. Всем отворот давала. Сколько царь ни просил, ни упрашивал ни за что не соглашалась.

— Хлипкие они отец. Ну ты посмотри, на этого — гузно как у поросёнка. Будь он хоть десять раз принц не пойду и всё.

Одного ей сосватали всё же. Франт иноземный, и лицом и телом вышел, а подарки привёз, такие, что царь аж светился весь от предвкушения приданного будущего.

И вот вроде бы даже Дарья оттаивать начала, да только этот вертихвост вознамерился в покои её до свадьбы пролезть. Пролезть то он пролез, только, что-то там с ним принцесса такое учинила, что сбежал он на следующее утро, как чёрт от ладана. Пешком сбежал, в раскоряку, на лошадь и забраться не сумел.

В общем за такую Дарью не то, что полцарства не жалко, а и всего мало будет.

— Что ж, отец ты так сокрушаешься? — спросила она ласково, да ладонь ему на голову положила.

— Да, как не тужить тут милая? — ответил он горестно, — пропало видно царство наше, да и корону мне уже, наверное, скоро снимут вместе с головой моей окаянной.

Нахмурилась принцесса.

— Ты, батюшка эти речи брось. Ты ж не служанка половая и не шут гороховый. Царям такие мысли не к лицу совсем.

Вскинулся царь. Глаза его загорелись гневно. Хотел он дочь свою отругать, за слова дерзкие, да осёкся. Права она была. Тут не слёзы лить надо, а державу спасать.

И стали они думать, что же им сделать такое, чтобы доли горькой избежать.

Всё перебрали — ничего не подходит. Как по кругу ходят, а выхода нет. Тут Дарья и говорит:

— Слышала я, что у султана сын есть любимый наследник его. Он над этим сыном трясётся, как Кощей над златом. Если нам его схватить, да в темницу посадить, то султан за него и пленных наших вернёт и девок из гарема освободит, да и золотишка отсыплет от щедрот своих.

— Да как же его схватишь дочка, — ответил царь мрачно, — он же в главной крепости басурманской живёт. А там стены до неба и стражи тьма. А у меня из воинов только ты одна и осталась.

— Не одна! — раздался вдруг голос.

— Царь-батюшка прости за дерзость нашу! Не одна! Мы подсобим, мы этого заморыша из-под земли тебе достанем!

Это Пашка Воробей не выдержал. Давно они втроём у дверей стояли и царя слушали, только войти не решались. Но, он как принцессу увидел, так и совсем разум потерял.

Смотрит на них Дарья и говорит:

— Смотри помощнички нашлись, сами стрекача дали, пока над вашей дружиной там бабы измываются.

Потупились они все трое, правду она говорила, вот и стыдно было. А царь ласково так ей и отвечает.

— Хоть и ненадёжные, а всё ж других нет. Они тебе и подсобят, и защитят от басурман проклятых.

Вскочила Дарья, да как закричит:

— Эти что ли защищать меня будут? Да, ты посмотри на них! Их султановы люди поймают, так они им всё выложат про план наш, и конец тогда всему. Нет, отец, воробьи орлице не подмога.

Тут уж и Емеля-Садовод смолчать не смог:

— Что же ты принцесса нас так не ставишь ни во что? Ты нас испытай, мы и огонь и воду прошли, докажем тебе.

Задумалась Дарья.

— Испытать говоришь? Ну, пойдёмте в покои мои, устрою вам терзание. Пройдёте его — со мной отправитесь, а нет, так и катитесь на все четыре стороны. Согласны?

Хоть и страшно, а делать нечего, раз подрядились. Самый из них скромный Иван, глаза от пола оторвал и говорит:

— Всё выдержим, всё сдюжим, веди принцесса.

И поплелись за ней вслед. Сказать одно, а сделать другое, кто знает, что там у неё в покоях?

А она себе комнату выбрала не в башне, и не рядом с палатами царскими, а рядом с темницами, да такую, что ещё поищи её.

“Ну, — Емеля думает про себя, — вызвались на свою голову, как бы в этой темнице потом не оказаться”

Пришли. Дарья дверь открывает и говорит им:

— Ну заходите богатыри, посмотрим на вас.

А по стенам у неё плётки семихвостки развешаны, да трости чёрные, дыба в углу стоит. Приказала им Дарья на месте стоять и не трогать ничего, а сама в другую комнату отошла.

Оробела троица, не того они ожидали здесь увидеть. А уж когда она одежду с себя скинула, и в одних туфельках, считай нагишом к ним вышла, так и вовсе остолбенели.

А она и не думает смущаться. Прицепила себе к чреслам уд деревянный и на колени их ставит.

— Вот, поймают вас басурмане, что делать будете.

— Ты, — на Пашку показывает, — отвечай!

А, Пашка и не знает. Таких девок он не видел никогда и говорить с ними не умеет.

Принцесса трость со стены сняла и как начала она его лупить по всем местам, а он молчит как рыба, даже не пискнул. Как она ни старалась, ничего из него не выбила.

— Ладно, — говорит, — этот крепкий вроде бы, считай прошёл.

И ступню подставляет, целуй мол. Пашка едва губами приложился, но видит, что хмурится она, и уж по-настоящему поцеловал, даже пальцы облизал на всякий случай.

А она про него забыла и за Емелю принялась. Уж она его и плёткой стегала и по щекам била ладонями, и орган его к полу каблуком прижимала, тоже молчал, выдержал. И ступню целовал он уже сразу как следует, не мешкал.

То же и Ване пройти пришлось, она его ещё и удом деревянным помучила, в уста Ивановы вставила его, как мужик и заставила похабщину делать с ним всякую.

Думали, они уже что всё, выдержали, сейчас отпустит она их. Даже приободрились немного. А Дарья шкатулку достаёт расписную, ключиком золотым её открывает и достаёт оттуда три каких-то украшения серебряных.

“Ох, не зря терпели” Пашка решил было, что вот и награда царская им.

Присмотрелся и ахнул, не украшения это были, а что и подумать страшно.

А принцесса и говорит:

— Вы испытание хоть и прошли, а всё равно мужиками остаётесь, будете в походе только о делах срамных думать, а с этим никуда не денетесь, о бабах забудете.

И к Пашке идёт. Тот побледнел, но и всё, стоит на коленях, стручок наружу, только глаза зажмурил со страха. А принцесса раз ему надевает клетку на чресла и на ключик закрывает. И остальным так же.

— Всё теперь можно и отправляться, — говорит, — как вернёмся с сыном султановым, отдам вам ключик. А коли не добудем принца, то так вам до конца жизни и ходить.

Вышли они в поход на следующее утро. Проводил их царь напутствием, дочку обнял крепко, поцеловал в лоб, даже слезу пустил от чувств. А богатырям и говорит:

— Принцессу мою сберегите, или головы вам не сносить остолопы! А, коли сделаете всё как велено, будут вам и жёны, какие хотите на выбор и титулы и камни драгоценные, слово даю царское!

Молодцы, хоть Дарью теперь больше царя боялись, но поклялись и принцессу оберегать и поручение исполнить.

Скачут они день, второй, неделю. Всё царство посмотреть успели. Везде запустение, дома пустые стоят, поля гниют, только вороны пируют. Тяжко им на душе, одна радость принцесса. Она хоть и лупила их и заковала, а всё ж служить ей приятно было им.

Выбирала она себе каждую ночь одного из них и забавлялась как хотела. Так они к этому привыкли, что уж и другого не хотели ничего.

Но, вот заставы миновали, оказались они на басурманской земле. Принцесса лицо себе сажей вымазала, и в одежду иноземную обрядилась. Решили они, что придут во дворец султана, под видом торговки рабами с товаром. А как внимание отвлекут, так и схватят добычу свою и назад, пока их всех на ворота не прибили.

Дарья и по басурмански говорила и порядки местные знала, богатыри только дивились. Местные бабы их как видели, только языками цокали. Продать просили. Таких говорят ещё не видели, эти на всё сгодятся и в хозяйстве, и для удовольствий их поганых. Насилу отбивались от них.

Долго ли коротко добрались до дворца султанова. А дворец тот мастера строили со всего света. Там и роспись красочная, и мозаики и купол в сто аршин звёздами украшен и стены в два роста человеческих толщиной, а высотой такой, что и думать нечего перелезть.

Смутились герои, как сюда проникнуть, нечего и думать! Смотрят на принцессу, хотят обратно предложить вернуться, лучше уж царь шкуру спустит, чем эти нехристи, кто знает, что они ещё сделать могут.

Смотрят, а сказать боятся. Выдрессировала их Дарья, без её разрешения, они и рот боятся открыть, не то, что идею предложить.

А принцесса невозмутимо, как к себе в покои, идёт шагом уверенным и ведёт за собой на цепи всех троих. Сказала, что-то стражнику, на своих подопечных указала, и смеётся, а стражник тоже смеётся гадко так с ней. И ворота открывает.

Идут по двору, никто вроде и не смотрит на них, принцесса вышагивает, и троица за ней семенит.

Заходят они во дворец, и видят повезло им — султан на троне и рядом с ним сидит парнишка чёренький. С виду вроде крепкий, а взгляд ленивый, и одет, как-то по-петушиному. Кафтан красный с широкими рукавами, сапоги, да шляпа с птичьим пером пушистым.

Народу много: просители, чиновничий люд суетится возле трона, к султану пробиться старается, всякие слуги и прочие не пойми кто, а возле самого верховного басурманина два дюжих молодца, как смола тёмных. Неподвижно стоят, но глазами стреляют, если кто приближается.

Султан принцессу увидел, сразу всех, кто вокруг был, разогнал и пальцем манит её. Она идёт и молодцы за ней.

Все, кто к трону подходят — ниц падают, и расстилаются перед султаном, да и ёрзают так пока он не снизойдёт, а Дарья встала перед ним, только чуть головой качнула и ждёт.

— Как же ты дрянь такая, перед правителем стоишь, а? — завизжал принц.

Рассмотрели они его вблизи. Видят, что он, наверное, лет за тридцать уже имеет, и не крепкий он совсем, а рыхлый и голос, как у козла противный. Но, султан, руку поднял, и тот сразу осёкся.

Султан тоже молчит. Смотрит на неё похабно, примеряет лиходей, как он её в гарем определит. В дорожной одежде, да с лицом сажей зачернённым не признал в ней принцессу. Осмотрел внимательно, голову наклонил, и так глумливо какому-то своему подхалиму говорит:

— Вот кобыла, кто объездит? — и хохочет мерзавец. А с ним и остальные захохотали, и даже стражники лыбятся.

А принцесса и бровью не повела.

— Я к тебе правитель с подарком пришла, — причём говорит не по басурмански, — таким, какой тебе никто не сделает.

Султан, как услышал, даже на троне подпрыгнул и смотрит гад на неё похотливо, даже не заметил на каком она языке разговаривает.

— Да? Это что ж такой за подарок-то? Мне уже и каменья дарили с кулак величиной и птиц золотых и рабов у меня, как песка в пустыне. И дворец мой сама видишь какой, а у меня ещё пять таких есть, чем же ты меня удивить сможешь?

Принцесса смотрит на него и отвечает:

— А я не дам, а заберу у тебя заботу твою главную, от которой ты по ночам не спишь и не будешь ты больше беспокоится.

Султан, услышал и аж почернел. Только он хотел, приказ отдать порубить нахалку ятаганами, как она из-под плаща кинжал достаёт, и стражнику в горло, и тут же второго так же насмерть.

А богатыри цепи фальшивые сбросили, мечи с мёртвых сняли, и к принцеву горлу приставили.

Султан смотрит, поверить не может в его же дворце такое делают.

Дарья ему и говорит:

— Я же тебе обещала от заботы избавить. Вот этого с собой мы забираем, а коли выкинете чего, так мои молодцы его мигом прирежут.

И, не успел никто опомниться, а они бегом к дверям на коней и ходу.

Поскакали как никогда ни до, ни после. За ними погоня день и ночь, да только ничего султановы слуги не смогли. Оторвались герои и ветром домой.

Все счастливые, смеются, победу предвкушают, принц как мешок с картошкой на Дарьиной лошади болтается.

Сделали привал, а он всё верещит, карами грозит страшными. Не знает бедняга с кем связался ещё. Пришлось Дарье и его укрощать тоже. Только этого она, как своих не жалела, и уд свой деревянный не только в уста ему вставляла, а в седалище его басурманское. Да, приговаривала:

— Смотри у меня, самого тебя в гарем возьму, нехристь. Покуражились вы на славу, да только теперь наша очередь, а будешь упираться так и ещё хуже будет.

Только это его и приструнило и оставшийся путь он тихо лежал, чтоб не злить мучительницу свою.

Вот так и победили они султана и всё его царство, только смекалкой да удалью Дарьиной и молодцев её.

Принца они в темницу посадили, где Дарья его навещала, пока не султан не согласился всё награбленное вернуть, всех пленных отпустить, да в вечном мире поклясться, а уж что она там с ним делала, то тайна великая есть.

Как победу отпраздновали, сняла она с них оковы, а царь награду предложил. Иван взял себе надел богатый в горах с шахтами да рудниками, и красавицу писаную из рода благородного в жёны, и стали они жить-поживать, да горя не знали.

Емеля попросил надел в долине плодородной, и вдову богатую в жены и зажили они с ней душа в душу.

А вот Пашка сказал, что ни надела ему не надо, ни жены, а наградой ему будет, если принцесса его себе в услужение возьмёт, и за такую честь, он всё готов отдать.

Царь удивился, но разрешил охотно, ещё бы, сколько трат лишних сберёг! Да и слугу приобрёл себе старательного, который себя в деле показал.

А принцесса, улыбнулась загадочно, да ключик заветный потихонечку Пашке показала в руке.

Вот и сказочке конец, а кто поддержит лайком и комментарием, тому спасибо от автора великое будет!

И навестите меня в телеграме, там тоже интересно :)

https://t.me/ladywife