— Ой! Здрасьте! Пискнуло белобрысое нечто.

— Дак ты мальчишка! Разглядев его, обалдело заметил я!?

— Ага, Саша, ваш сосед! Милой непосредственностью, присущей патологическим оптимистам, ошарашил меня он.

— А там, в комнате с сыном, это тебя он в рот, того....!?

— Ага! А вы против?

— Да нет, я и сам мальчатинкой балуюсь порой. Просто сын, на сколько я знаю...ну вобщем, если я конечно все знаю, только что стал мужчиной, однако. Не до конца въезжая в ситуацию, сам не очень понял я сути сказанного.

— Кру-уто! Протянул Сашка.

— Это получается, у нас с ним все так классно получилось с первого раза!? Обалдеть! Вот только жаль что мало и попка пока ещё-девочка. Да и сперму, на вкус я так и не попробовал, он ведь мне все в желудок слил - истинно Демон. То ли жалуясь, то ли восхищаясь продолжил диалог, мелкий.

— А он уже спит, а я вот, скоро мать придет, а я дома ключи забыл, а ещё он меня от гопников спас, так им навалял, вы бы видели - Демон! Ух!

— А хотите, я и вам отсосу, вон у вас как стоит, а я уже умею, вам понравится, чесслово!?

От такой простоты, я словил ступор!

— Ну, эта. Только мамке ни слова?!

— Ура-а, спасибочки - пискнул этот сосунок и следующее что я увидел - мой хер, прикрывая собой половину лица, охреневшего размерами оральных приключений, по хозяйски так улёгся на нем. Мелкого же аж затрясло - вот это хрен, хрен меня раздери, а за-апах, ня-а-а-м.

— Умф, Умф, Умф, нцадевшись сосалом, на сколько смог, на моего жеребца, который уже и забыть успел, не то что миньет, но и банальную дрочку.

Сашка сначала обильно изгваздал его своей слюной и уж потом, не спеша, стараясь избегать встречи моей дубины со своими зубами, приловчился найдя нужную траекторию входа и начал ритмично трахать меня своим ртом.

И черти его дери, спустя минуту его стараний, я уже сам долбил его слюнявую дырку, не обращая внимания на зубы и сопутствующие звуки-азартному оральному траху, когда ебарю все равно на рвотные позывы горла соски, которая вот вот захлебнется спермой в тщетных попытках продышаться.

И тут мне вспомнилось, что этот сосунок спермы хотел отведать, это меня ещё пуще завело и всего лишь спустя десять последующих фрикций, рыкнул:

— Хоть каплю проронишь, прибью!

И сразу же буйствующий поток семени, заполняя собой иное пространство, дарил кайф телу и лёгкость мыслям, с тонким ароматом абсолютного похуизма на все причины и иже с ними последствия.

А немного отойдя, я глянул на нас в ростовое зеркало, что так удобно расположилось подле входной двери - голый мужик с приспущенными трусами и на дубине члена его, кайфом неописуемого наслаждения, насажено лицо придовольной сосочки, о белых кудрях растрёпанных волос.

Отпад!

— Фку-уфно, не вынимая изо рта мой член, произнесло это чудо.

— Ну все, вылижи его на сухо и давай дуй домой!

Дважды просить его не нужно было. Тщательно обслужив мой орган, на последок нежно поцеловал головку и поблагодарил-его, а после и меня за трах и вкусняшку. После чего поднявшись на ноги, поднес ковшик ладошки, до того удерживаемой в районе своего паха, где за сдвинутой полоской трусов красовался писюнчик в пластиковой клеточке.

Вобрав содержимое ладошки, мило улыбнулся и пояснил: - Я когда в зеркало себя и вас увидел, тут же кончил, а все потому что второй рукой теребил навершие пробочки. Спасибо! Это было круто!

— Отперев дверь и пропуская Сашку, я услышал звук проворачиваемого дверного замка и тут же:

— О, Мама! Привет! Как здорово что ты уже пришла!

— Привет! Сыночек. А ты это откуда и что это на тебе?

— Ой, здравствуйте, Сергей!

— Вечер Добрый, Светлана!

— Мам, тут такое... Я ключи дома забыл. А ещё я бегал в парке, ну ты знаешь и нарвался на этих...

— Подонков, Толика и его подпевалу!

Они били меня и издевались. Рвали на мне одежду и валяли в грязи!

По ходу рассказа, что Саша, что его мать будто сдувались, бледнея на глазах и в следующий миг уже оба ревели - горького, безнадёжно и жалобно.

— Я не выдержал, как был в трусах, так и вышел! Прошлепав босыми ступнями по площадке, подошёл и обнял этих двоих. И главное ни кто не был против, без вопросов и недоуменных взглядов, они просто приняли мою теплоту и скрылись в крепости моих объятий. Мать хныча, ребенок же рассказывал дальше, лишь шморгая носом через слово.

— А потом, Ма, ты не поверишь! Меня спас Артём!

Ты бы это видела - один на двоих, расшвырял их как кутят и так отмудохал, что когда мы уходили от туда, эти твари в моче и слезах вопили от боли!

А ещё, он мне пообещал, что в следующий раз, эти ушлепки на сломанных коленях будут прощения у меня просить, вот!

— А потом я помылся у них дома и мы играли во всякие игры, потом я ел вкуснятину, а в место рванья, в которое превратилась моя одежда, меня переодели в это, вот!

— В ее заплаканых глазах, я увидел столько всего, что слова были попросту лишними!

По наитию лиш, я коснулся ее губ своими и наклонившись ещё чуть ниже, прошептал:

— Ничего не бойся, солнышко, я их всех порву!

Но лиш в тихом ее - "Спасибо!", я осознал таки глубину поступка своего сына!