Рассказ " It's Just Exercise " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

В колледже у нас с Амандой был "почти" сказочный роман. В прежние времена я был бы звездой футбола, а она - главной чирлидершей. После появления – по крайней мере, в восточной части Соединенных Штатов в целом и в школах Лиги Плюща в частности – ранее второстепенных видов спорта, я стал героем лакросса, а она - феноменом хоккея на траве. Мы ровесники и учились в одном классе в школе.

Лакросс имеет некоторое сходство с футболом в том смысле, что для достижения успеха в нем определенно требуется командная работа, а игроки обороны должны обладать агрессивным мышлением – по крайней мере, у меня оно было. Хотя основными требованиями к хорошему защитнику (также называемому "дальнобойщиком") являются работа ног (шаг в падении, боковая перетасовка и боковая смена направления - наиболее важные приемы, которыми нужно овладеть), работа с клюшкой и, конечно, знание игры, не помешает, если вы большой и сильный. При росте 195 сантиметров и весе 110 килограмм я был одним из самых сильных защитников в дивизионе. Два года я выступал на всех конференциях, а один год - за 2-ю сборную Америки.

Хотя я был хорош, Аманда была лучше в своем виде спорта, чем я в своем. При росте 165 сантиметров и весе 60 килограмм, она была немного крупнее среднего хоккейного форварда на траве и намного быстрее. Она лидировала в первом дивизионе NCAA по результативности один год, а ее команда - три года, и два года была первой командой Америки.

Я подумал, что Аманда выглядит так же хорошо, как и играет. Даже когда ее темные волосы были собраны в пучок, как она делала во время игры, и когда защитные очки скрывали ее голубые глаза, я думал, что она прекрасна. Когда она была в вечернем платье, с распущенными по спине волосами, ее внешность просто сводила меня с ума.

Причина, по которой я говорю, что наш роман в колледже был "почти" как в сказке, заключалась в том, что у нас обоих были серьезные личные проблемы, с которыми нужно было разобраться, и в том, насколько они совместимы.

Моей личной проблемой было умение управлять гневом. На первом и втором курсах моих тренеров выводило из себя слишком большое количество драк на поле. Кроме того, то, что я злился на Аманду из-за относительно незначительных вещей, на втором курсе заставило ее задуматься, насколько хорошим спутником жизни я был бы. Несколько драк в баре не помогли.

Летом, после окончания второго курса, я начал активно контролировать свой гнев и вспыльчивость, занимаясь тай-чи. Те несколько раз, когда я видел тай-чи по телевизору, я думал, что это действительно хреново. Однако один из моих тренеров по лакроссу настаивал на том, что это поможет мне, и недвусмысленно сказал, что мне нужно что-то предпринять, иначе из-за чрезмерных наказаний я окажусь на скамейке запасных.

Тай-чи оказалось полезным для меня. Это помогло мне взять себя в руки, настолько, что к выпускному классу я получил всего два штрафа за весь сезон и ни разу не разозлился на Аманду. Я также бросил пить, так что драк в барах больше не было.

Я не думаю, что тай–чи сильно улучшило мои боевые способности - но я занимался им не поэтому, поскольку у меня никогда не возникало проблем с победой в боях. Однако был один маневр, который, как я узнал, мне очень понравился: последовательность перехода от удара правым плечом к взмаху крыльями Белого журавля справа, который, при правильном выполнении, позволяет нанести удар в солнечное сплетение противнику с любой желаемой степенью выведения из строя. Вы можете просто выбить дух из своего противника, по крайней мере теоретически, убив его.

Главной проблемой Аманды была низкая самооценка. Вы можете удивиться, как у красивой женщины, достаточно умной, чтобы поступить в колледж Лиги Плюща, которая участвовала во всеамериканских соревнованиях по хоккею на траве, могла быть низкая самооценка. Я не психолог, но я виню в этом ее родителей, которые всегда требовали, чтобы она стремилась к совершенству. На самом деле я сначала не нравился ее родителям, потому что никогда не позволял им унижать ее в моем присутствии. Я думаю, что они "прониклись религией" по этому поводу после того, как Аманда пошла к психиатру примерно в то же время, когда я начал заниматься тай-чи. Я только предполагаю, потому что мне никто никогда не говорил (а я не хотел вторгаться в личную жизнь Аманды, спрашивая), но я думаю, что у психиатра была та же точка зрения, что и у меня, и она сама поговорила с родителями, в результате чего они отошли от Аманды и внезапно прониклись ко мне симпатией.

Как бы то ни было, и я, и Аманда решили свои личные "проблемы" к началу нашего выпускного года.

Наша проблема совместимости была связана с сексом. Я считал Аманду самой сексуальной женщиной, которую когда-либо видел, и, будучи убежденным гетеросексуалом, конечно, хотел трахнуть ее с того момента, как впервые увидел. Мы действительно начали трахаться в середине первого курса, но у нас был другой подход. Мне нравилось, когда все было грубо и без затей. Ей нравилось, когда все было нежно, тепло и пушисто. Мы оба были страстными.

В нашем стремлении найти золотую середину Аманда много раз говорила мне, что ей не нравится, когда к ней относятся как к шлюхе. Я часто возражал, что мне не нужна чопорная викторианская "леди" в постели. Примерно после пятнадцати попыток мы, наконец, пришли к компромиссу, который удовлетворил нас обоих менее чем на 100% (разве это не относится ко всем компромиссам?), но, учитывая нашу любовь друг к другу, мы были более чем готовы согласиться. Так продолжалось на протяжении всего нашего брака, за исключением того, что на наши дни рождения и еще по одному празднику в году мы получали именно то, что хотели.

Должен сказать, что первые восемь лет наш брак был намного лучше, чем в средним. Мы редко ссорились, а если и ссорились, то "честно", мы всегда хотели угодить друг другу больше, чем самим себе, и нам нравилась как активная социальная, так и сексуальная жизнь.

Аманда забеременела нашим первым ребенком после того, как мы прожили в браке восемь лет. Я подумал, что она выглядела великолепно, и, честно говоря, мне нравилось трахать ее, когда она была беременна, хотя ей было трудно в это поверить. Во время беременности у нее возникли некоторые проблемы с самооценкой, вероятно, из-за изменения фигуры и гормонального фона во время беременности.

Я действительно не думал, что поступаю как-то иначе, чем со времен колледжа, когда во время совместных ночных прогулок я долго разглядывал какую-нибудь стройную женщину, одетую как шлюха. Хотя я должен признать, что мои мысли часто блуждали о том, каково было бы трахнуть ту или иную привлекательную шлюшку, учитывая мою скрытую склонность к грубому сексу. Я никогда, даже близко не подходил к тому, чтобы воплотить это в жизнь. Однако, забеременев, Аманда начала расстраиваться, если я пялился на кого-то в узкой юбке или прозрачной блузке, так что мне пришлось по-настоящему успокоиться.

Аманда, казалось, восстановила свою положительную самооценку после рождения нашей маленькой девочки Бриттани. Через два месяца после родов Аманда вернулась к работе, но у нее были проблемы с набором веса и мышечного тонуса, которые были до беременности. Когда два с половиной года спустя у нас родился сын Зак, мы решили, что ей следует уволиться с работы и сидеть дома с детьми. К тому времени, благодаря полученному образованию в Лиге Плюща, я преуспевал в своей карьере владельца бизнеса, и деньги не были проблемой.

Когда Заку исполнилось два года, все начало меняться.

*****************************

С тех пор как родился Зак, Аманда боролась за то, чтобы вернуть себе фигуру, которая была у нее до беременности, но так и не достигла своей цели. Опять же, проблемы с самооценкой начали проявляться с новой силой. Я думал, что она выглядит великолепно, и часто говорил ей об этом. Я был так же привязан к ней, как и прежде. Наша сексуальная жизнь была от хорошей до очень хорошей, и нам обоим нравилось быть родителями. Однако у нее, очевидно, был другой взгляд на это, потому что однажды она сообщила мне, что поняла, как достичь своей цели в отношении тела – она собирается начать заниматься триатлоном.

— Зачем тебе тренировки по триатлону, Аманда? Чем это лучше, чем ходить в спортзал? - были мои первые два вопроса.

— Причина в том, Блейк, что ты можешь больше тренироваться с другими людьми, которые тебя поддерживают, и получать от этого больше, чем ты думаешь, - ответила она, уперев руки в бока.

— Ты не можешь добиться этого с личным тренером? - Спросил я.

— О, Блейк, будь современным, - пренебрежительно сказала она. - Я присоединяюсь к группе из четырех мужчин и четырех женщин, которые тренируются вместе и подбадривают друг друга.

— Как ты попала в эту группу? - Спросила я, искренне озадаченный.

— Джина представила меня, - сухо ответила она.

— Кто такая Джина? - Спросил я, еще более озадаченный, чем раньше.

— Разве ты не помнишь? Ты встречался с ней однажды, когда я была беременна Бриттани. Ты так пристально смотрел на нее, что мне пришлось ткнуть тебя локтем в бок, - ответила она. Очевидно, увидев непонимающий взгляд на моем лице, она продолжила тоном, который говорил либо "ты дурак", либо "ты прикидываешься дурачком, и я этого не потерплю".

— Она была на благотворительном вечере по борьбе с лейкемией в загородном клубе "Вествуд".

Внезапно я вспомнил. Джина была воплощением женщины, одетой как шлюха, на которую я молча смотрел большую часть своей взрослой жизни с мыслью "Я бы с удовольствием трахнул ее" в голове. Она была главной достопримечательностью вечера, хотя я мог пялиться на нее, только когда Аманда была в туалете – в тот вечер этого часто требовала ее беременность, – иначе Аманда либо расплакалась бы, либо разозлилась.

Насколько я помню, Джина была красивой, хотя и распутной маленькой итальянкой. В то время она была ростом около 160 сантиметров, а весила самое большее 50 килограмм, с маленькими сиськами, которые были почти обнажены из-за платья, которое почти не оставляло места для воображения. С приятно большой, округлой задницей и скульптурными бедрами. У нее был такой взгляд, словно она говорила "трахни меня", от которого у любого гетеросексуального мужчины мог бы подняться член.

Я думал, что лучшая часть мужества - притвориться, что я ее не помню. - Прости, дорогая, - сказал я, поглаживая подбородок несколько секунд, - кажется, я не могу представить ее в своем воображении. Не думаю, что я ее помню. Насколько я помню, ты была там самой красивой женщиной, так что, несмотря на твои воспоминания, я мог и не заметить, что пялился на нее.

Я подумал, что это было неплохим спасением. Ответ Аманды "Да, точно" указывал на то, что, возможно, она этого не заметила. Я быстро перешел в наступление.

— Итак, что ты надеешься извлечь из этого опыта в триатлоне? Ты ведь не собираешься участвовать в соревнованиях, не так ли?

— Почему ты об этом спрашиваешь? Ты же не думаешь, что тридцатичетырехлетняя мать двоих детей способна на такое? - отрезала она, скрестив руки на груди.

— Я этого не говорил и не подразумевал. Ради бога. Ты была всеамериканской спортсменкой и можешь делать все, что захочешь. Я хочу сказать, что, насколько я знаю, тренировки по триатлону отнимают много времени, и мне было интересно, как ты могла бы тренироваться до уровня, необходимого для участия в реальных соревнованиях по триатлону, заботясь при этом о двух детях и муже? - ответил я без всякого легкомыслия.

— Мне нужно вернуть свое тело, так что, если ты проголодаешься, позвони в "Pizza Hut", - огрызнулась она в ответ.

— "Pizza Hut" для детей? - Спросил я, пораженный, так как она всегда настаивала на правильном питании для Бриттани и Зака.

— Они не пострадают. Как насчет того, чтобы поддержать меня вместо того, чтобы вести себя как придурок? – снова огрызнулась она, также скрестив руки на груди.

Это могло бы либо перерасти в полномасштабную ссору, какой у нас не было уже много лет, либо можно притвориться, что все в порядке, или занять позицию "поживем - увидим". Я выбрал третий вариант, более мягкий.

— Послушай, Аманда, милая. Я всегда хочу поддержать тебя. Меня просто немного беспокоит нехватка времени. Мне не терпится узнать, как обстоят дела с той небольшой оговоркой, которую мы можем пересмотреть когда-нибудь в будущем. Это неразумно?

Это немного снизило уровень стресса. Она улыбнулась. - Конечно, - ответила она. Я обнял ее, поднял с пола, пока она хихикала, и поцеловал каждую частичку ее лица и шеи.

Наверное, в качестве награды за мою капитуляцию, в ту ночь Аманда устроила мне то, что обычно бывает только на день рождения или на один большой праздник в году. Грубый секс. Когда она легла в постель не только обнаженной, если не считать дьявольской улыбки, но и с выбритой промежностью и уже нанесенной смазкой, я понял, в чем дело, даже не сказав ей ни слова. Я подумывал о том, чтобы отказаться, поскольку она, очевидно, играла со мной – да, верно, и я тоже подумывал о покупке йеменских облигаций.

Я не терял времени даром – как и мой член, который через несколько секунд полностью напрягся. Я схватил ее, повалил поверх покрывала, посасывал и ласкал ее соски почти до крови, а затем бесцеремонно поставил ее на четвереньки и одним движением погрузил свой меч в ее пропитанные влагой ножны.

Пока я ебал ее до полусмерти, она издавала обычное ворчание и стоны, которые сопровождали один из моих редких животных трахов, и на самом деле, казалось, ей это нравилось немного больше, чем обычно. Однако самым странным было то, что как раз перед тем, как я был близок к кульминации, она сделала то, что обычно делала только перед тем, как я заполнял ее во время нежного траха. Еще более странным было то, что у меня была галлюцинация, будто я видел задницу шлюхи Джины в своих руках, когда я извергал свою сперму в киску Аманды. Возможно, это был самый сильный оргазм за последние десять лет.

Мы заснули в объятиях друг друга вскоре после взрыва моей спермы, так как мы оба были измотаны последними сверхинтенсивными пятнадцатью или двадцатью минутами. Несколько часов спустя мы проснулись от холода, и нам пришлось забраться под одеяло, так как мы заснули в позе, когда трахались, лежа на них. Мы тут же снова заснули.

***************************

Та ночь стала самым ярким событием следующего года. Было много приглушенного света. Аманда проводила все больше и больше времени со своей учебной группой в ущерб мне и детям. Общение с ними даже стало доминировать в нашей жизни.

Когда я впервые встретился с членами тренировочной группы Аманды, они не произвели на меня особого впечатления. Простите за шовинизм, но мужчины - участники группы заставили меня вспомнить школьные годы, когда я считал парней, которые не занимались спортом "для мачо", слабаками. В свое оправдание могу сказать, что они вытащили это из меня, рассмеявшись, когда спросили, какие упражнения я делаю, и я ответил им, что поднимаю тяжести три раза в неделю и пять дней тренируюсь на эллиптическом тренажере.

Чонси был лидером группы. Парень, который ни дня в своей жизни не работал, но унаследовал свои деньги – то, что действительно вывело бы меня из себя, даже если бы он был хорошим парнем.

— Что, черт возьми, такого смешного? - таков был мой не слишком вежливый ответ на их смех. Поскольку я был на двадцать сантиметров выше и на двадцать килограмм тяжелее самого крупного из четверых парней и мог с легкостью двадцать раз отжаться от любого из них, смех прекратился. Однако Чонси не перестал быть задницей. В какой-то момент я не выдержал.

— Послушай, Чонси. Если твой "спорт", который на самом деле больше похож на времяпрепровождение, так уж хорош, позволь мне устроить небольшое соревнование. Я начну соревноваться с тобой в триатлоне, а ты начнешь соревноваться со мной в лакроссе, и мы посмотрим, у кого получится лучше. Однако позволь мне дать тебе небольшой дружеский совет. Не ставь ферму на то, что ты победишь, потому что, как только я в первый раз попаду в тебя в игре в лакросс, ты выйдешь из игры на все время, - сказал я так язвительно, как только мог.

Разговор неловко перешел на фондовый рынок, а затем мы разошлись, чтобы пообщаться с другими гостями.

Когда я стоял в баре за очередной порцией содовой – как я уже говорил, я теперь не пью алкоголь, так как всегда хочу держать себя в руках, чтобы мои старые проблемы с управлением гневом снова не подняли свою страшную голову, – ко мне подошла Джина. Да, та самая Джина.

— Ты был немного строг с моим мужем, не так ли? - были ее первые слова, даже без предисловий. Я прикинулся дураком.

— А ты у нас... - Спросил я, протягивая руку.

— Я Джина Стэнтон, жена Чонси, - хихикнула она, скорее хлопая меня по руке, чем пожимая ее.

— Надеюсь, я не разрушил его хрупкое самолюбие, - хихикнул я в ответ. - Я просто поставил его напыщенную задницу на место, вот и все.

— Мне всегда было интересно, - парировала она, - почему большие тупые спортсмены думают, что они настолько выше всех остальных.

— Я умнее, чем ты, сучка. Не думаю, что я лучше кого-либо еще, но и не меньше, чем они, как говорил твой муженек-мудак. Нет, подожди. Правильно сказать "ныл", а не "говорил", - ответил я.

— Для того, кто говорит, что он такой элитарный и думает, что он такой чертовски умный, ты ведешь себя как типичный мудак-спортсмен. Какого черта такая крутая девушка, как Аманда, вышла за тебя замуж? - съязвила она.

— Наверное, из-за моего большого члена, - сразу же ответил я. (На самом деле мой член не такой уж большой, хотя, вероятно, немного больше в диаметре, чем, по данным опросов, в среднем бывает у взрослого американца. Однако мне просто показалось, что этот комментарий был наиболее подходящим для этого дегенеративного разговора.)

Хотите верьте, хотите нет, но с этого момента наш диалог пошел под откос, пока Аманда не прервала его и не потащила меня прочь с неодобрительным взглядом.

Так начались мои "любовные" отношения с Джиной Стэнтон.

Мы встречались еще как минимум три раза на общественных мероприятиях. Наши колкости стали еще более острыми. Я действительно презирал эту стерву. Однако я презирал и себя по двум причинам. Во-первых, мне ни в коем случае не следовало вступать в такого рода "злобные перепалки" с женщиной. Я должен был быть джентльменом или, по крайней мере, должен был уметь остановиться. Во-вторых – и это было хуже всего - чем больше я презирал Джину, тем больше мне хотелось выебать ее.

******************************

Отношения Аманды со мной и детьми продолжали ухудшаться во время ее тренировок по триатлону. Я узнал, что большую часть дня в течение недели она "складировала" детей в детском саду, а по выходным полагалась на меня, чтобы я заботился о них, и все это во имя тренировок. Она редко готовила обеды или убиралась в доме, поэтому я в конце концов нанял повара и домработницу на неполный рабочий день. Единственное, что оставалось нормальным, - это секс. Ни частота, ни качество (оно оставалось от хорошего до очень хорошего) существенно не изменились, хотя в тот первый вечер, когда мы обсуждали тренировку по триатлону, я в последний раз занимался своим любимым видом грубого траха.

В то время как секс не ухудшился, Аманда вела себя более странно до и во время секса. Было похоже, что она намеренно напрягала мышцы своей задницы, ягодиц и бедер. На самом деле я не возражал, просто мне это показалось странным. Кроме того, она, казалось, следила за своим мобильным телефоном и компьютером более тщательно, чем в прошлом, и всегда стирала свою одежду сразу после возвращения домой с тренировки.

Я начал волноваться. Я так волновался, что даже пошел навестить своего старого приятеля по колледжу, Тома Уотсона. Том стал адвокатом по семейному праву. Хотя я и не собирался разводиться, я был обеспокоен ее поведением и хотел, чтобы все было в порядке на случай, если что-то быстро выйдет из-под контроля.

Том посоветовал мне установить скрытые камеры, записывающие все в доме – с отметками даты и времени – и вести свои собственные записи о ее действиях. Он также посоветовал мне получить полную документацию в детском саду и перевести более половины денег в сберегательные кассы и через брокеров на секретный счет. Я сделал, как он рекомендовал.

Отношения Аманды с Бриттани, Заком и мной достигли пика примерно через три месяца после того, как я увидел Тома Уотсона, когда она отправилась со своими друзьями на четырехдневную тренировку заниматься триатлоном. Она бесцеремонно оставила нас, несмотря на то, что у меня была важная деловая встреча, пока ее не было. У Бриттани были дела в первом классе, включая классную игру, а у Зака был запланирован визит к педиатру.

Я начал по-настоящему подозревать ее, особенно из-за ее оборонительной позиции, когда она вернулась. Я решил, что пришло время что-то предпринять.

Через три дня после возвращения, Аманда – в один из таких дней, прежде чем вернуться в форму, она вела себя как настоящая мать и жена, – собиралась пойти к Стэнтонам на тренировку, которая продолжалась практически весь день. У них был тренажерный зал в небольшом павильоне на территории их дома, рядом с длинной дорожкой для бега трусцой и езды на велосипеде вдоль реки, примыкающей к их дому. Однажды я был там на вечеринке.

Я украл сотовый телефон Аманды, как часть своего плана, и всегда пользовался им в перчатках. Я отдал свой сотовый Джеку, моему самому надежному и давнему сотруднику. Предполагалось, что мы с Джеком были в другом месте, недалеко от нашего офиса и вышки сотовой связи, но я взял отгул на вторую половину дня. Я отдал Джеку свою машину и забрал его. Я также захватил с собой две пары наручников, с которыми я снова обращался только в перчатках.

Мой план был непродуманным, потому что я не был точно уверен, что найду в резиденции Стэнтонов, но я достиг своего предела, и у меня не хватило терпения разработать более сложный и всесторонний план. Я нарушал принцип тай-чи "терпение", но тут уж ничего не поделаешь, если я хотел сохранить рассудок. Я просто надеялся, что моя вспыльчивость не вернется.

Я подъехал на машине Джека к резиденции Стэнтонов, а затем пошел пешком и спрятался за деревьями, пока участники триатлона не вернулись на велосипедах с тренировки на свежем воздухе. Чонси, одинокий парень, которого я знал только как "Билла", Аманда и Джина были единственными, кто зашел в тренажерный зал в маленьком павильоне. Остальные трое, которые были с ними, уехали на своих машинах.

Как только четверо оставшихся спортсменов вошли в тренировочный зал, я отправил сообщение на свой мобильный от Аманды: "Я обеспокоена сексуальным насилием. Перезвони Стэнтону". Я внимательно изучил сообщения, которые Аманда присылала мне в прошлом, и использовал ту же самую манеру письма. Я знал, что Джек немедленно направится ко мне и намеренно выберет маршрут, зафиксированный несколькими дорожными камерами.

Я прокрался в тренажерный зал. Мне не понравилось то, что я увидел. Хотя я и ожидал чего-то подобного, на самом деле это было совершенно другое. Я уже был готов выйти из себя и вломиться в дом, когда подъехала моя машина с Джеком, но, сделав глубокий вдох и больше не заглядывая в комнату, я смог взять себя в руки. Однако, как только Джек приехал – он сразу же побежал к своей машине и уехал, оставив мою с открытой дверцей, – я выломал дверь павильона.

Там была милая Аманда, без трусов, склонившаяся, опершись руками о стол, и засранец Чонси – тоже без трусов – с его членом в ее влагалище. В стороне стояла на коленях обнаженная до пояса Джина и делала Биллу минет.

Я остановился, как только выломал дверь, чтобы полюбоваться происходящим. У всех четверых были испуганные лица. Джина больше не сосала, но член Чонси все еще был в Аманде, хотя он больше не трахалл ее.

— Мы просто снимаем напряжение после тяжелой тренировки, - завизжала Аманда. Она действительно так сказала.

— Это просто часть тренировки, и оно ничего не значит. Не злись, - заныл Чонси. Да, он действительно так сказал.

Пора заняться тай-чи. Я сильно ударил Чонси в солнечное сплетение. Настолько сильно, насколько это было возможно, чтобы не убить его. Его член выскочил прямо из пизды моей сучки жены. Я немедленно приковал ее правую руку наручниками к столу и положил ключ от наручников во что-то похожее на карман шорт Чонси, которые лежали на полу вне досягаемости Аманды.

Джина кричала на меня и колотила кулаками. - Это просто тренировка, - продолжала она кричать. Да, она действительно занималась. Я проигнорировал ее удары – я никогда не бил женщин и никогда не ударю – и переключил свое внимание на Билла, который пытался надеть штаны, прежде чем убежать. Неудачный выбор.

Я изобразил удар левой рукой по голове Билла. Он пригнулся, и моя правая рука ударила его прямо в солнечное сплетение. Не так сильно, как я ударил Чонси, но достаточно сильно, чтобы он надолго отключился.

Затем я обратил свое внимание на раскачивающуюся, кричащую, а теперь и ругающуюся Джину. У меня не было плана, что с ней делать. На самом деле я не ожидал, что она будет осознанно участвовать в происходящем и так отреагирует на мои действия. Схватив ее за обе руки, чтобы она не ударила меня, я заглянул в ее глубоко посаженные карие глаза. В них было что-то звериное, и, конечно, во взгляде было что-то блядское. - Да пошла она, - промелькнуло у меня в голове.

Пока Аманда и Джина кричали, я схватил Джину за волосы и потащил из павильона для тренировок к ее дому. Я поставил ее на колени, схватил за оба ее крошечных запястья одной рукой, а затем поднял ее другой рукой и перекинул через плечо.

Я ворвался в ее дом, пока она продолжала кричать. Я распахнул двери, пока не нашел хозяйскую спальню. Войдя, я бросил ее на кровать, все еще держа за руки. Я изо всех сил старался избегать ее брыкающихся ног, пока приковывал ее наручниками к прочной бронзовой спинке кровати, поставив на колени лицом к изголовью.

Я мог бы снять с нее трусики и шортики. Вместо этого я решил разорвать их. Я разорвал ее трусики, чтобы сделать кляп, а затем заткнул ей рот, чтобы она перестала ругаться и кричать. На ней все еще были носки и кроссовки для тренировок. Я снял их, не утруждая себя развязыванием шнурков, и сделал это сильными, резкими движениями.

Джина все еще была потной после тренировки. Ее задница блестела от пота. С ее киски капало, но я был уверен, что это не только от пота. Взгляд, которым она одарила меня, был совсем не испуганным, а вызывающим, как и следовало ожидать от дикой кошки.

Я снял штаны и обнаружил, что мой член стал твердым как камень. Я провел одной рукой по половым губкам и клитору Джины, в то время как другой поиграл с сиськами или ее дырочкой. Она извивалась, брыкалась, пиналась, дергала наручники на руках и кричала в кляп, когда я насиловал ее руками. Я понюхал свою руку, которой манипулировал с ее киской. Из ее киски определенно сочился сок.

Я погрузил свой член во влагалище Джины и просто слегка двигал бедрами по кругу, в то время как она двигала тазом всеми возможными способами, учитывая положение, в котором она находилась. На моем члене это ощущалось чудесно, особенно потому, что она время от времени пульсировала своими влагалищными мышцами, сжимая мой член.

Я просто наслаждался тем, как она трахала меня – было ли это попыткой сбежать, как могло показаться, или добровольно, я не был уверен, – пока не почувствовал, что она начинает уставать. Затем я начал долбить ее всем, что у меня было, одновременно сжимая ее попку и лаская большим пальцем ее анус. Я входил и выходил из нее сильнее и быстрее, чем когда-либо во время любого другого траха в моей жизни - вероятно, в разы, кратные двум.

Сучка больше не кричала в кляп, а только стонала. Она испытала два совершенно невероятных оргазма, один за другим. Я уже собирался смазать ее влагалище своей спермой, когда вдруг подумал: - ДНК! Мне нужна защита, если она заявит об изнасиловании.

Я вышел и залил спермой ей всю задницу и спину. Клянусь, я никогда в жизни не извергал столько спермы, по крайней мере, в два раза больше, чем во время сеанса мастурбации или в те несколько раз, когда я кончал на Аманду или других женщин до нее.

Как только я вышел из Джины, мне показалось, что мой член поддерживал ее, потому что она тут же со стоном рухнула на кровать.

На самом деле я не хотел вставать, но подумал, что мне нужно это сделать, пока моя сперма не пропитала ее простыни. Я вытащил свою задницу из постели, совершенно опустошенный. Я расстегнул ее наручники. Она была вялой, если не сказать неподвижной. Я отнес ее в ванную, радуясь, что там была большая душевая кабина. Я сунул ее под холодную воду, чтобы она очнулась. Когда она это сделала, то снова начала кричать, но с кляпом во рту, так что никто за пределами ванной не мог ее услышать.

Я сковал ей руки за спиной наручниками, а затем тщательно вымыл ее теплой водой. Две главные мысли, проносившиеся у меня в голове, были: "Черт, это было весело" и "Черт возьми, у нее тело, созданное для грубого секса!"

Хотя обычно мне нравятся большие сиськи, но ее сиськи размером с яичницу-глазунью выглядели аппетитно и были забавными. Особенно ее пухлые соски. Недостаток размера она компенсировала высоким соотношением сосков к сиськам и вышеупомянутыми восхитительными пупырышками.

Когда мы закончили принимать душ, я вытер ее – она не могла помочь, потому что ее руки были за спиной. Я мог с уверенностью сказать, что она проклинала меня, хотя кляп заглушал ее звуки. Я отвел ее обратно в спальню. Я не был уверен, что делать дальше, пока не увидел, что мой член снова привлек к себе внимание. В обычной ситуации я парень решительный. Очевидно, это была ненормальная ситуация, когда дело касалось моего члена.

Когда я поднял Джину на кровать и снял наручник с одной руки, она отчаянно попыталась вырваться. Все эти часы тяжелой атлетики принесли свои плоды. У нее ничего не получилось. Я быстро снова приковал ее наручниками к изголовью кровати, на этот раз в положении лежа на спине. Она пыталась пнуть меня десятки раз, но я просто блокировал удары или отходил в сторону.

После пяти минут брыканий и извиваний ее тела в попытках вырваться Джина устала. Я знал, что она это сделает. Многочасовые тренировки, затем борьба со мной, а затем два невероятных оргазма, должно быть, действительно сказались на ней. Душ был лишь временной передышкой.

Я лег на нее сверху, не наваливаясь на нее всем своим весом, так как это придавило бы ее, но достаточно, чтобы она не могла брыкаться ногами. Затем я пососал и слегка покрутил эти восхитительные маленькие пухлые соски. Я лизал ее клитор до тех пор, пока она не застонала с закрытыми глазами, а ее маленький клитор не вырос по крайней мере на пару сантиметров в длину. Затем я положил ее пятки себе на плечи, засунул свой член до упора в ее маленькую тугую киску и продолжил трахать.

Как бы Джина ни устала, она все равно продолжала двигаться, пока я трахал ее. И снова было трудно сказать, были ли ее движения направлены на то, чтобы усилить наслаждение, или это была тщетная попытка оторвать меня от нее. Это не имело значения, потому что в любом случае ощущения были превосходными. На самом деле, это не просто "превосходный", "потрясающий" или любая другая превосходная степень, которую вы выберете. Когда она испытала еще один потрясающий оргазм после того, как я трахал ее до изнеможения добрых пять минут, я не смог удержаться. Я намеревался снова кончить. Вместо этого я полностью погрузился в ее возбужденное влагалище. Это было так чертовски приятно, что мне было все равно, что будет дальше. Это был лучший трах в моей жизни!

Я скатился с нее и лег рядом. Мы оба застонали от мучительного наслаждения. Я наконец понял, что мне нужно двигаться дальше. Я снял с нее наручники и кляп.

Ее глаза открылись. - Ты заткнул мне рот моими же мокрыми трусиками, придурок, - были ее первые слова.

— Это показалось мне уместным, - пожал я плечами.

— Я отрежу тебе яйца за то, что ты меня изнасиловал, говнюк, - таков был ее следующий приятный комментарий.

— Никто не поверит, что такая шлюха, как ты, могла быть изнасилована, - парировал я. - Кроме того, я был здесь, спасая свою жену от двух насильников, и не знаю, как моя сперма попала в твою киску. Ты, должно быть, накачала меня наркотиками и дотронулась до моей простаты, чтобы получить мою семенную жидкость и ввести ее в себя. В любом случае, спасибо за трах. Ты оказалась лучше, чем я думал, - сказал я со смешком.

Она была слишком измучена, чтобы что-то делать, кроме как стонать, ухмыляться и бормотать: - Ты свое получишь.

Я вышел за дверь, неся в руках свою одежду. Когда я осмотрел ее, то увидел, что одного из моих носков не хватает. Я тихо вернулся через открытую дверь в хозяйскую спальню. Джина лежала там с широкой улыбкой на лице. С закрытыми глазами она засунула палец в свое влагалище, зачерпнула немного спермы, поднесла палец ко рту, облизала его и снова улыбнулась.

— Может быть, она все-таки не заявит на меня в полицию за изнасилование, - усмехнулся я, подбирая забытый носок и тихо выходя из спальни.

*******************************

Я оделся. Когда я вернулся в тренировочный павильон, Аманда все еще была в наручниках, так как не могла оторваться от прикрученного стола, к которому она была прикована, или дотянуться до кармана брюк Чонси, в котором лежал ключ от наручников. Чонси все еще был без сознания. Билл неуверенно поднимался на ноги.

Я снял с Аманды наручники. - Одевайся, сучка, - рявкнул я на нее. Она подчинилась, не сказав ни слова.

Я плеснул Биллу в лицо холодной водой, и он, казалось, очнулся, держась за грудь. - Боль пройдет через два-три дня. Никаких серьезных повреждений нет, - холодно сказал я ему. - Оденься и сядь. - Он начал повиноваться, когда я опустился на колени рядом с Чонси.

— Сходи к моей машине и достань нюхательную соль из аптечки первой помощи, - сказал я Аманде. Она убежала, не сказав ни слова. Пока ее не было, я достал пакет со льдом из маленького холодильника в павильоне и приложил его к голове Чонси. Когда она вернулась, я поднес нюхательную соль к его носу. Он несколько раз дернул головой, а затем открыл глаза.

Когда Чонси пришел в себя, я усадил его рядом с Биллом. - Слушайте, говнюки. Если вы заявите в полицию о том, что я вышиб из вас дух, я договорюсь, что Аманда скажет, что вы насиловали ее, когда я ее спас. Если она этого не сделает, то останется с разводом и без гроша в кармане, а учитывая, что она и так никудышная мать, она не сможет обеспечить детей. Я их у нее заберу.

Аманда поморщилась, а затем, услышав последний комментарий, разрыдалась.

— Выбор за вами, - продолжил я. Затем я схватил Аманду за руку и вывел ее из зала. У двери я обернулся. Усмехнувшись при виде поникших ублюдков, я сказал: - О, чуть не забыл. Когда меня выпустят под залог, я убью вас обоих. Счастливой вам жизни. - Затем я повернулся и потащил Аманду к своей машине.

Разумеется, в полицию никто не обращался.

Поездка до нашего дома прошла спокойно. Когда мы вернулись домой, я сказал: - Прими душ и оденься. Мы еще поговорим, прежде чем мне придется забирать детей через полтора часа.

Она кивнула и направилась в ванную.

Я принял душ в одной из других ванных комнат. Мне было почти невыносимо смывать со своего члена и живота засохшую смесь моей спермы и сока из киски Джины. Я был на седьмом небе от счастья, вспоминая, как трахал эту шлюшку до умопомрачения.

Приняв душ, я накинул халат, пошел в хозяйскую спальню и переоделся в новую одежду. Аманда одевалась в то же время. Она не произнесла ни слова.

Я пошел на кухню, налил нам обоим по стакану лимонада и плюхнулся за кухонный стол. Она появилась минуту или две спустя.

— Аманда, это то, что произошло, и то, что произойдет, - сказал я. Я перешел сразу к делу.

Я рассказал ей обо всем, что я сделал, чтобы следить за ней и перевести большую часть наших денег – после уплаты налогов – туда, где их никто не найдет.

— Ты действительно думаешь, что я никудышная мать? – запнулась она, и это были ее первые слова, обращенные ко мне с тех пор, как была поймана.

— Раньше ты была отличной матерью. Однако в течение последнего года ты вела себя настолько дерьмово, насколько это возможно для матери, не подвергающей своих детей физическому насилию. Они почти не знают тебя. Они во всем полагаются на меня и домработницу. Если мы разведемся, дети достанутся мне.

Несколько минут она тихо рыдала, закрыв лицо руками. Я просто позволил ей. Когда она подняла на меня глаза, то спросила: - Это то, что ты собираешься сделать? Развестись со мной? Мне жаль, что я изменила, но я просто так увлеклась тренировками, и я так беспокоилась о своей самооценке, что это казалось безобидным, не похожим на настоящий секс.

— Просто потренировалась? - Усмехнулся я.

— Как бы глупо это сейчас ни звучало, но, по-моему, да, так оно и было, - ответила она.

Знаете, эта сучка, возможно, действительно в это верила! А я нет! - Совершенно нелепо, - сердито огрызнулся я.

Я взял себя в руки. - Что касается твоего вопроса о том, собираюсь ли я с тобой разводиться, – я пока не знаю, - честно ответил я. - В основном это зависит от тебя. Позволь мне рассказать тебе, что произойдет, если представится такая возможность.

— Хорошо, - покорно пробормотала она.

— Ты завязываешь с триатлоном, Стэнтонами и всеми этими триатлонными придурками. Ты возьмешь на себя основную заботу о детях и домашнем хозяйстве. Ты будешь заниматься спортом – в фитнес-клубе - только тогда, когда дети будут заняты чем-то другим, а не только в детском саду, или когда я буду с ними. Когда я увижу, что в тебе что-то изменилось, я уволю домработницу с шестимесячным выходным пособием. Это ясно? - Последнее утверждение на самом деле не было вопросом, и я произнес его с резкостью и силой в голосе.

— Да. Ясно. Но мне нужно знать, простишь ли ты меня когда-нибудь, и сможем ли мы вернуться к тому, что у нас было? - сказала она так тихо, что я почти не расслышал ее.

— Я прощу тебя, потому что тебе придется простить меня за то, что я изнасиловал эту сучку Джину, - сказал я как ни в чем не бывало.

У Аманды округлились глаза. - Ты изнасиловал ее?

— Вроде как, да. Я так думаю, - ответил я. - Что касается возвращения к тому, на чем мы были до того, как ты начала заниматься триатлоном, я буду рад, если ты пойдешь мне навстречу больше, чем наполовину.

Аманда встала со стула, села ко мне на колени, положила голову мне на плечо и тихо всхлипывала, пока мне не пришло время забирать детей.

******************************

Удивительно, но все почти сразу пришло в норму. Аманда приложила все усилия, в том числе и в спальне, и после первых двух неловких сексуальных контактов после инцидента мы вернулись к очень хорошему сексу.

Положительный эффект на детей был разительным. Аманда явно заметила это и почувствовала себя виноватой. - Преврати свое чувство вины в действия на будущее. Ты становишься замечательной матерью, - говорил я ей много раз. Она действительно слушала.

Несмотря на успехи Аманды, все не совсем нормализовалось. Попробовав на вкус киску этой шлюшки Джины, я захотел большего.

Хотя Чонси не зарабатывал себе на жизнь, из наблюдений частного детектива и компьютерного расследования, которое могло быть законным, а могло и не быть, я выяснил, что каждый вторник он посещал своих финансовых консультантов в городе, расположенном примерно в ста километрах отсюда. Может, у него и была интрижка, мне плевать, но каждый вторник он отсутствовал по меньшей мере на пять часов. Джина действительно работала, не выходя из дома. Как только я установил этот график, у меня появились планы на Джину.

Как только Чонси ушел во вторник, через три недели после того, как я впервые трахнул Джину, я прокрался в ее дом. Она оставила заднюю дверь незапертой. Я нашел ее в кабинете, стоящей спиной к двери. Как только она оторвалась от телефона и повернулась к компьютеру, я приподнял ее, обхватив рукой за шею – так крепко, что она не почувствовала боли, но обездвижил, – и потащил вниз, на покрытый толстым ковром пол. Она кричала, пиналась, била и плевала мне в лицо. Я не позволил этому помешать мне сорвать с нее короткое платье и трусики – на ней не было лифчика.

— Довольно распутный наряд даже для такой шлюхи, как ты, - усмехнулся я, срывая с нее последние остатки одежды.

На этот раз я не стал надевать на нее наручники. Я просто держал ее руки над головой, лежа на ней сверху – осторожно, чтобы не раздавить ее, но обездвижить, – а затем начал посасывать эти набухшие соски, одновременно лаская пальцами ее и без того влажное влагалище. Вскоре мой член был полностью погружен в ее тугую киску, и я трахал ее так, словно от этого зависела моя жизнь. Я даже отпустил ее руки, и она слабо потянула меня за волосы на груди, пока мой член входил и выходил из ее безволосой киски.

Я клянусь, что ее первые два оргазма были такими же бурными, если не более, как и первые два, которые она испытала, когда я впервые трахнул ее. Мой взрыв в ней был незабываемым. Когда я скатился с нее, мне показалось, что из ее киски вытекло около литра спермы.

Как и в первый раз, мой член захотел второго раунда. Мы лежали почти неподвижно и молча, пока она не увидела, что мой член снова стоит по стойке "смирно". Она снова начала ругаться и наносить удары. Я вытащил кляп из кармана брюк, которые лежали рядом со мной, и заткнул ей рот. Затем я приподнял ее, прижал к стене, снова погрузил свой член в ее киску и трахал ее стоя, пока мы не испытали одновременный оргазм в 8, 2 балла по шкале Рихтера. Мои колени подогнулись, и я едва удержался, чтобы не ушибиться, когда мы упали на землю.

Пятнадцать минут спустя, когда я застегивал ремень, а лежащая ничком Джина смотрела на меня взглядом, который невозможно было истолковать, я съязвил: - Знаешь, Джина. Мне очень не хочется делать тебе комплимент, но ты самая настоящая шлюха. САМАЯ НАСТОЯЩАЯ!

— Пошел ты, мудак, - был ее ехидный ответ.

Каждый вторник в течение следующих шести месяцев, за исключением одной недели, когда Стэнтоны уезжали из города, и одной недели, когда моя семья была дома, я насиловал Джину. Думаю, это было не совсем изнасилование, потому что она никогда не заявляла об этом в полицию и не предпринимала мер, чтобы предотвратить это. Она всегда вела себя так, словно это было самое удивительное в мире, что я приходил в одно и то же время, каждый вторник, через ее всегда незапертую заднюю дверь. Как бы вы это ни называли, это, несомненно, было весело и полезно, несмотря на случайные синяки, которые мне приходилось объяснять тем, что я сбрасывал вес и так далее.

Получая свою порцию грубого секса от Джины, я на самом деле доставлял больше удовольствия Аманде. Мы снова стали трахаться по меньшей мере три раза в неделю, большую часть времени так нежно, как это нравилось Аманде. Я выбросил из головы, почему Чонси не проявлял к ней нежности. Честно говоря, для меня это перестало иметь значение, как только Аманда вернулась к роли жены и особенно матери, которую я хотел.

Затем произошло нечто странное. Как будто то, что я описал ранее, не было странным, да?

*********************************

— К вам пришла миссис Стэнтон, - сообщила мне моя секретарша по внутренней связи в понедельник, после того как я насиловал Джину около полугода.

Это привлекло мое внимание.

— Пригласите ее и меня ни для кого нет, - сказал я.

Джина вошла в мой кабинет, одетая в свой обычный распутный наряд. Моя секретарша бросила на меня странный взгляд. - Кузина Джина, - сказал я, для к своей секретарши. - Как мило, что ты заглянула, - продолжил я, целомудренно чмокнув ее в щеку. На ее лице появилась дьявольская ухмылка.

Я закрыл и запер дверь. Прежде чем я успел ее о чем-либо спросить, она подошла и села на мой стул за моим столом, положив ноги на стол и широко расставив их, выставляя напоказ свою голую киску.

— Тебе, наверное, интересно, почему я здесь, Блейк, - хихикнула она.

— Почему бы тебе не устроиться поудобнее, - саркастически ответил я, садясь с противоположной стороны стола от нее и хорошенько разглядывая ее киску. - На самом деле, мне действительно интересно, почему ты здесь, - продолжил я с улыбкой.

— Как ты знаешь, Блейк, у нас уже полгода был отличный животный секс. Это лучший секс в твоей жизни и, что удивительно, лучший секс в моей тоже, - фыркнула она.

— Самонадеянная сучка, не так ли? - усмехнулся я.

— Я заметила, что ты меня не поправил, - парировала она. - В любом случае, хотя я и не могу сказать, что ты мне нравишься, несмотря на то, как сильно мне нравится, когда ты засовываешь свой член в мою пизду и посасываешь мои набухшие соски, я восхищаюсь твоими качествами. На самом деле, ты умнее, сильнее, красивее и трудолюбивее…намного трудолюбивее, чем Чонси. Поэтому я решила, что хочу, чтобы ты стал отцом моего ребенка.

Мне не понравилось, что в ее заявлении "хочу" было сказано в ультимативной форме.

Я осторожно спросил: - Что ты подразумеваешь под словом "решила"?

— Ты же не думал, что я попрошу у тебя разрешения сделать тебя отцом моего ребенка, не так ли? - рассмеялась она. - Я не помню, чтобы ты хоть раз, когда энергично водил своим толстым членом по моей киске, спрашивал, принимаю ли я противозачаточные. Я перестала принимать таблетки три месяца назад. Сейчас я на шестой неделе беременности от тебя.

— Откуда ты знаешь, что это мой ребенок? – запнулся я.

— Потому что мне было так весело с тобой, что я ограничилась сексом с тобой на протяжении последних трех месяцев. Каждый раз, когда я занималась сексом с Чонси, я принимала душ после. Однако все, что тебе нужно сделать, это предоставить мне образец ДНК, и я проведу анализ в утробе, чтобы подтвердить это, - небрежно ответила она. Из своей сумочки она достала тампон, похожий на тот, который вы видите в телевизионных шоу о криминалистах.

Я начал потеть. - Теперь они могут проводить такие тесты? - запинаясь, выпалил я.

— Да, черт возьми. Сейчас не 1900-й год, придурок. Просто проведи этим по щеке и вложи в трубочку, не прикасаясь к ней, - сказала она, протягивая ее мне. - Ты видел "криминалистов" по телевизору, и знаешь, что делать, - хихикнула она.

Я, как автомат, сделал, как меня просили.

— Каков будет результат? Чего ты хочешь? - С трепетом спросил я.

— Ну, это значит, что ты будешь трахать меня – не насиловать, как раньше, поскольку я беременна, но и не нежно - два раза в неделю, пока я беременна, поскольку мое либидо растет, а Чонси сам хорош примерно два раза в неделю. Затем, как только я оправлюсь после родов, мы продолжим наши сеансы "изнасилования", но, возможно, с небольшими изменениями в расписании, чтобы приспособиться к ребенку, - сказала она и замолчала.

— Ты никому не собираешься рассказывать? – спросил я.

— На хрена, придурок. Это наш маленький секрет. Чонси ненавидит тебя, и если он когда-нибудь узнает, что это твой ребенок, он разведется со мной, или может быть, даже убьет меня. Ему нравится мысль о наследнике – я просто надеюсь, что он не окажется ростом 195 сантиметров, как ты. В то время как Чонси мне нравится, особенно потому, что он не возражает, если я трахаюсь с кем попало, если только это не с тобой, – сказала она, а затем прервала себя дьявольским смехом.

— В любом случае, он отличный парень, и у нас есть брачный контракт, так что я не хочу, чтобы он узнал. Однако, если он узнает, я буду требовать с тебя алименты, - и тут она снова дьявольски расхохоталась.

После неловкой паузы я пожал плечами. - Думаю, это было бы справедливо. За все в жизни есть своя цена, даже за отличный животный секс, - сказал я.

— Это правильное отношение. Давай встретимся завтра у меня дома, чтобы обсудить расписание наших сексуальных мероприятий для беременных. А сейчас, почему бы тебе не трахнуть мамочку у себя в кабинете. Я обещаю вести себя тихо, - сказала Джина с усмешкой.

С этими словами она подошла к краю стола, задрала юбку, наклонилась и шлепнула себя по заднице. Когда я увидел ее блестящую киску, у меня мгновенно встал. - Ты идиот, – сказал я себе, - трахаться в своем офисе. Она что, издевается надо мной?

Когда я увидел ее идеальную попку, подмигивающую дырочку и дрожащие половые губки, пути назад не было. Я хорошенько оттрахал ее, хотя и не так грубо, как обычно, и она оставалась достаточно тихой, чтобы ее не было слышно, даже после двух мощных оргазмов.

*****************************

Конечно, внутриутробный тест доказал, что ребенок – маленький мальчик – был моим. Сейчас Джина на седьмом месяце беременности и из-за своего все еще растущего либидо хочет, чтобы я трахал ее три раза в неделю, по два раза за каждый сеанс. Несмотря на то, что во время ее беременности все не так жестко, как мне хотелось бы, ее беременное тело меня по-настоящему заводит, и я полностью наслаждаюсь еблей. Я просто надеюсь, что Чонси и Аманда никогда не узнают!

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.