**Трудно быть богом. Продолжение**

Глава 11.

Наступил вечер. Дон Румата шёл по пустынным улицам Арканара, где ещё были видны следы недавних беспорядков. Неубранные трупы, мусор, разбитая мебель — всё это превращало город в мрачный хаос. В переулках показывались свирепые лица разбойников, стражники то и дело мелькали в тени, а испуганные горожане боязливо прятались за полуразрушенными дверями.

Но Антон не задерживался, его цель была ясна. В кармане его плаща позвякивал мешочек с золотыми монетами — плата за услугу, которую он ожидал получить от Бруно, кузена доньи Исабеллы, который служил стражником в подземельях дворца. Это был рискованный шаг, но другого выхода у него не было.

Они встретились в скромном доме Бруно, спрятавшемся на одной из тёмных улочек города. Стражник нервно взял мешочек с золотом из рук дона Руматы, бросив взгляд на блестящие монеты, и, пряча их в карман, заверил Антона:

— Я могу провести вас в подземелья и показать дорогу к камере, где держат вашу Киру.

— Она жива? — Антон нахмурился, внимательно наблюдая за стражником.

— Жива, — кивнул Бруно, его голос стал тише, а взгляд бегал по комнате. — Но бедняжка сильно похудела.

Эти слова вызвали в Антоне всплеск боли и беспокойства. Всё это время Кира была в плену, страдала в застенках, а он не мог ничего сделать, чтобы её спасти. Но теперь, кажется, шанс появился.

— Когда лучше всего идти? — коротко спросил Антон, ощущая, как внутри него нарастает нетерпение.

— После полуночи, — ответил Бруно, оглядываясь на дверь, словно опасаясь, что их могут подслушивать. — Когда сменится стража, это будет самое безопасное время. Я проведу вас к вашей Кире.

Антон хмуро кивнул, но всё же не удержался от вопроса:

— Ты точно не обманешь? — грозно спросил он, сжимая кулаки и окидывая Бруно пристальным взглядом, от которого у того чуть похолодела спина.

— Конечно, ваше сиятельство! — подобострастно ответил стражник, нервно вытирая лоб. — Я помогу вам. Только учтите, это будет опасно.

Антон лишь вздохнул.

— А что здесь в Арканаре вообще не опасно? — устало ответил он, готовясь к предстоящему испытанию.

Они вышли ровно в полночь. Улицы Арканара к тому времени опустели, даже собаки не показывались, что создавало зловещую тишину. Антон и Бруно добрались до подземелий без происшествий. Входную решётку удалось открыть быстро и бесшумно, и они осторожно двинулись внутрь. Подземные коридоры были темны и сыры, лишь факелы давали слабый свет, отбрасывая длинные тени на стены. Бруно шёл впереди, показывая дорогу и изредка приветствуя знакомых стражников. Антон держался позади, предпочитая оставаться в тени, не желая привлекать к себе лишнее внимание.

Так они добрались до мрачного помещения, где держали Киру. Она сидела у стены, укрываясь остатками своей рваной одежды. Когда она увидела Антона, её лицо озарилось радостью, но было видно, что сил у неё не осталось. Она не могла встать, едва шевелилась, а её голос был слаб. Лицо и рот были покрыты запёкшейся кровью, на руках и ногах виднелись следы ожогов и ссадин. Её тело явно подверглось нещадным пыткам.

Антон сжал кулаки, чувствуя, как ярость захлёстывает его. "Они за это заплатят. Все заплатят." Но даже сквозь гнев он оценил состояние Киры: несмотря на всё, что с ней сделали, никакие жизненно важные органы не были повреждены.

— Теперь показывай дорогу, как нам выбраться отсюда, — сказал он холодно, обращаясь к Бруно.

Но стражник хитро прищурился, его выражение изменилось на мгновение.

— Я обещал показать вам дорогу к сеньорите, — сказал Бруно, усмехаясь, — но не говорил, что выведу вас обратно. Здесь вы сами по себе.

Антон замер, его лицо исказилось недоброй гримасой, словно от резкой зубной боли. Он знал, что времени на торги больше нет. Двумя руками он сжал рукоять меча и приставил его к животу стражника.

— Или ты ведёшь нас отсюда, или я проткну твой жирный живот, — прорычал Антон, его голос был полон ярости. — Решай быстро.

Топот ног в коридоре уже доносился с обеих сторон. Стражники, очевидно, заметили их присутствие и теперь бежали к ним на перехват.

— Ладно, — пробормотал Бруно, побелев от страха, — что я должен делать?

— Поднимай сеньориту, — приказал Антон, его голос звучал как холодная сталь. — Если она не может ходить, неси её на плечах. Держись сзади и не отставай. И показывай дорогу.

Бруно послушно подошёл к Кире, аккуратно поднял её, кряхтя под весом её измождённого тела. Антон выбросил факел, сжав обеими руками рукояти двух мечей. В подземелье стало темнее, но Румате не было нужды в лишнем свете — впереди его ожидали лишь враги.

Когда в коридоре показались первые стражники, Антон ринулся на них без колебаний. Это больше не была игра. Его клинки двигались стремительно, рубя на поражение. Тела падали на пол, кровь залила каменные плиты. Он перешагивал через окровавленные трупы, и снова рубил, продолжая атаковать со всей яростью, накопленной за эти дни.

Каждый удар был точным, смертельным. Несколько стражников попытались сопротивляться, но им не хватило времени и умения, чтобы сдержать его яростную атаку. Антон был неудержим, как буря. Оставшиеся стражники, осознав, что силы неравны, выбрали разумную тактику — они разбежались, спасая свои жизни.

Дорога к выходу была расчищена, и они с Бруно поспешно побежали наверх, в сторону выхода из подземелья. Бруно, с Кирой на плечах, пыхтел и сопел, еле успевая за Антоном, который двигался с напряжённой решимостью. Внутри Антона бушевал гнев, но главное теперь — вывести Киру из этого ада.

Однако на выходе из подземелья их уже поджидала засада. Дон Реба не собирался так легко отпускать свою жертву. Железная решётка, опущенная перед выходом, преграждала путь. А за ней стоял целый отряд — не меньше сотни арбалетчиков, уже приготовивших оружие к стрельбе. Стражники окружали их и сзади, их топот был всё громче.

Антон тихо выругался, понимая, что времени для осторожных манёвров больше не оставалось.

— Ну что ж, — прохрипел он, сплёвывая кровавую слюну, — вы хотели увидеть "оружие богов" в действии? Сейчас увидите.

Отбросив один из мечей в сторону, Антон достал из кармана плаща бластер — настоящую технологию Земли, ту самую, что в этом мире считали "магией богов". Он быстро выставил заряд на максимальное поражение, прицелился в опущенную решётку и в стоящих за ней арбалетчиков, прищурил глаза и нажал на спуск.

Ослепительная яркая вспышка на мгновение осветила всё помещение, раздался гул выпущенного плазменного заряда. Железная решётка мгновенно расплавилась и рухнула, стекая каплями расплавленного металла. А от стоявшего за ней отряда арбалетчиков остались только обгоревшие куски плоти и ошмётки. Всё — путь был свободен.

Антон быстро намотал шарф на лицо, чтобы защититься от вони и копоти, и шагнул вперёд, перешагивая через обгоревшие остатки тел. Те стражники, кто видели вспышку, но находились на расстоянии от линии выстрела, в ужасе разбежались, схватившись за обожжённые участки тела. Больше не было никакого сопротивления.

Путь до дома прошёл без приключений. Улицы Арканара были пусты и мертвы, и Антон, всё ещё держа в одной руке меч, а в другой — бластер, быстрыми шагами двигался вперёд, не встречая препятствий. Бруно сопел позади, с трудом таща на плечах бессознательную Киру. Стражник явно страдал от одышки, и это бегство далось ему нелегко.

Когда они добрались до дома, Бруно аккуратно опустил Киру на диван в прихожей и, не говоря лишних слов, быстро удалился, скрывшись в темноте ночи. Антон, обессиленный и вымотанный до предела, упал в кресло и знаком попросил пить — кубок вина. Его верный слуга Гарм суетился, помогая хозяину снять обгоревшую и пропитанную копотью одежду.

А донья Исабелла, неожиданно умело и заботливо, бросилась к Кире, которая всё ещё лежала в обмороке. С нежностью, которую Антон не ожидал от неё, она начала ухаживать за больной, промывая её раны и укрывая тёплыми одеялами.

Глава 12.

После той ночи их больше никто не беспокоил. Очевидно, один выстрел из бластера сказал всё сам за себя, продемонстрировав мощь земного оружия и установив границы, которые никто не осмелился нарушить.

Кира, сначала слабая и измученная, постепенно поправлялась. В первые дни, обнаружив в доме Руматы другую женщину, да ещё и с тремя детьми, она была явно удивлена и расстроена. Её гордость и подозрения мешали ей понять, что произошло в её отсутствие. Поначалу Кира сердилась, избегала Исабеллу и даже всерьёз размышляла об уходе. Но со временем её отношение изменилось.

Неожиданно, к удивлению Руматы, между Кирой и Исабеллой возникло понимание. Лёд между ними постепенно растаял, и они стали подругами. Возможно, ключом к этому была забота, с которой Исабелла ухаживала за Кирой, когда та восстанавливалась после истязаний в подземельях. Нежные и искренние усилия Исабеллы заслужили доверие Киры.

Однажды Антон спросил Исабеллу:

— Откуда у тебя такие навыки? Где ты научилась так заботиться о больных?

Исабелла устало улыбнулась, её глаза на мгновение утратили обычное кокетство.

— Во время прошлой войны и осады Арканара, — ответила она тихо. — Я была волонтёром, медсестрой. Ухаживала за больными и ранеными. Тогда и научилась. В те дни я поняла, что жизнь всегда может повернуться в любую сторону, и нужно уметь справляться с этим.

Антон задумался над её словами. Под внешностью хитрой интриганки и обольстительницы скрывалась женщина, пережившая немало трудностей и страданий, кто-то, кто умел проявлять настоящую заботу.

Исабелла и Кира на удивление быстро подружились и нашли общий язык, и даже бывали в постели с Антоном по очереди или обе вместе, чему их быстро научила обольстительница Исабелла. Антон даже подозревал что Кира с Исабеллой стали лезбиянками, и занимались любовью во время его отсутствия в доме.

Однако со временем присутствие шумной доньи Исабеллы и её троих детей начало тяготить Антона. Веселый хаос в его поместье, который Исабелла и её дети привнесли, мешал ему сосредоточиться на своих делах. Ему нужно было время и пространство для работы, для размышлений, для планов — а теперь он чувствовал, что это внимание постоянно отвлекается.

Выяснилось, что дом Исабеллы действительно был разрушен во время беспорядков, а её муж погиб в подземельях, замученный стражниками. Она осталась без крова и семьи, и ей буквально некуда было идти. Антону не хотелось лишать её поддержки, но и жить с ней под одной крышей становилось всё более неудобно.

В итоге он принял решение: Антон купил Исабелле дом в другой части города и взял на себя её расходы, выплачивая ей щедрое пособие в 300 золотых в месяц. Исабелла, кажется, приняла это с пониманием. Она знала, что была в доме Руматы лишь временной гостьей, как и сам Румата был временным гостем в этом мире.

После переезда доньи Исабеллы в доме Руматы воцарились тишина и привычный аскетический порядок. Исчезли шумные крики детей и суета, и Антон наконец-то смог сосредоточиться на своих главных задачах. Предстояло переустроить целый мир, а это была непростая задача.

Что же делать? С чего начать? Что главное? — думал он. Как избежать прямого вмешательства? Убрать дона Ребу с его поста министра, или пока оставить его выполнять свои функции? Эти вопросы постоянно занимали его мысли. Времени у Антона было мало, а опыта в управлении — ещё меньше. Его задача заключалась в том, чтобы привести Арканар к новому будущему, но как именно достичь этой цели, он пока не знал.

Антон шёл по улицам Арканара к дворцу дона Ребы, демонстративно прицепив бластер к поясу. Разбойники, стражники и даже надменные дворяне уступали ему дорогу, жались к стенам, делая подобострастные поклоны, когда он проходил мимо. Слухи о его ночном нападении на подземелья и уничтожении стражников разлетелись по городу с пугающей скоростью. Даже обычные беспорядки и драки, всегда сопровождающие утреннюю жизнь Арканара, затихли, как если бы сам город затаил дыхание в ожидании чего-то важного.

Когда Антон вошёл во дворец, стражники, боясь его, не осмелились досматривать или останавливать. Они молча расступались, освобождая дорогу. Антон шёл по коридорам дворца, небрежно отвечая на поклоны слуг и придворных, которых в это утро было немного.

Он вошёл в кабинет дона Ребы и, сняв плащ, как бы невзначай продемонстрировал бластер, висевший у него на поясе, и это произвело необходимый эффект. Дон Реба, обычно надменный и холодный, побледнел при виде смертоносного устройства. Он не осмелился спорить и без колебаний подписал указ из двадцати пунктов, который Антон принёс с собой. Арканарский правитель знал, что человек, обладающий таким оружием, как у Руматы, мог потребовать чего угодно — а эти реформы, казалось, были сущими пустяками.

Указ включал такие требования, как прекращение произвольных арестов на улицах, запрет на убийства учёных, организация школ и больниц, восстановление законного суда и ограничение власти знатных вельмож. Хотя дон Реба и сам уже подумывал о многих из этих реформ, сопротивление по поводу свободы мысли и образования было для него принципиальным. Но, глядя на бластер, он вынужден был смириться.

Когда дон Реба поставил подпись на документе, Румата, словно случайно, положил руку на рукоять бластера и произнёс с ледяным спокойствием:

— Я рад, что мы достигли взаимного понимания. Вы можете оставаться на своём посту министра.

Он сделал паузу, а затем продолжил угрожающим тоном:

— Но запомните: если вы хоть раз попробуете причинить вред мне или кому-то из моих близких — пеняйте на себя. Я сделаю с вами то же, что с теми солдатами. И никакие стены этого замка вас не спасут.

Дон Реба побледнел, но промолчал. Антон коротко кивнул, развернулся на каблуках и вышел, не оглядываясь.

Антон вышел из дворца, довольный достигнутым соглашением. "Как много можно добиться мирным путём, просто прицепив бластер к поясу, " — подумал он с лёгкой усмешкой. Солнечный свет озарил улицы Арканара, был приятный летний день, и горожане, кланяясь ему, приветствовали его улыбками. Все знали, что Румата Эсторский не обидит честных людей, и Арканар готовился встретить новую эпоху.

Антон шёл, наслаждаясь редким моментом спокойствия, размышляя, является ли это вмешательством — просто носить бластер на поясе. "Нет, это не является вмешательством. Инструкции ведь это не запрещают. Я ведь не использую его без крайней необходимости".

Арканар вступал в новые времена, и Антон был уверен, что его действия были на благо этого мира.

Антон был в приподнятом настроении.

Кира поправлялась, благодаря его лекарствам.

Дон Реба находился под его контролем.

Политические реформы были запущены.

Беспорядки на улицах прекратились.

Дела в Арканаре, казалось, наконец-то наладились.

А в постели его ждала донья Исабелла.

***