********************

Она начала сопеть из-за салфетки. Хм...

********************

Работая в своей столярной мастерской без маски, я годами подцеплял лёгкий хронический насморк, поэтому держу коробку с салфетками в каждой комнате. Изабель, с которой мы женаты двадцать лет, не возражает против коробок с салфетками в нашей спальне или гостиной, но в комнатах, где мы принимаем гостей, она их терпеть не может.

Вчера, в субботу, я сидел в гостиной, чтобы понежиться в слабых лучах редкого зимнего солнца со своим ноутбуком, просматривая электронную почту, когда передо мной появилась Иззи с глубоко нахмуренным лицом.

— Грэм! - (это я, Грэм Броуди, 35 лет, владелец столярной мастерской Brody.)

— Да, дорогая?

В каждом успешном браке последнее слово всегда остаётся за мужчиной, и это "Да, дорогая". Это то, что делает (или сделало) наш брак счастливым.

— Нам нужно поговорить.

О чёрт. Что теперь?

Я закатываю глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом, но не могу скрыть вздох. Да, я прочитал достаточно историй, чтобы знать, что будет дальше.

Сейчас мне кажется, что я всё время делаю что-то не так.

— Где и когда?

— Прямо здесь и прямо сейчас. Посмотри, куда ты положил эту салфетку.

Она указывает на использованную, которую я положил на кофейный столик.

— Ну и что?

— Не клади мокрую салфетку на дерево. От неё останется мокрое пятно, а ты знаешь, что делают мокрые пятна с деревянной поверхностью.

О, избавьте меня. Дерево - это то, с чем я работаю каждый чёртов день, а её голос звучит так, словно учительница первого класса отчитывает глупого ребёнка. Мне это не нужно.

Не говоря ни слова, я встаю и иду в мастерскую за нашим гаражом. Я беру короткий лом и со всей силы ударяю им по краю верстака. Два куска отламываются и летят по воздуху. Так. Я выдыхаю. Лучше.

По наитию я быстро рисую план нового журнального столика, похожего на тот, что есть у нас, но с тонкой столешницей из оргстекла.

Как обычно, я составляю список необходимых мне материалов, сажусь в свой пикап и отправляюсь в Лоус. Делать что-то своими руками - отличный способ развеять пар, который клубится у меня в голове.

Какого чёрта? Мы с Иззи прожили в этом доме больше двадцати лет. Я унаследовал его, когда умер дедушка, и мы постепенно привели его в порядок и модернизировали, добавив две новые спальни для наших детей. За всё это время мои салфетки на кофейном столике ни разу не побеспокоили мою красавицу жену. Почему именно сегодня? Что-то происходит, но что?

Дело не в салфетке. Если бы это было так, она бы пожаловалась на это десять лет назад... и никогда бы не уступила. Это должно быть что-то новое, новое неодобрение того, кто я есть и что я делаю, но что?

У нас всегда были хорошие финансовые дела, так что Иззи никогда ни в чем не испытывала недостатка. В спальне мы оба достигаем удовлетворения так часто и так интенсивно, как хотим, по крайней мере, так мне кажется. Ни один из нас не отказывает другому, и взаимные счастливые вздохи всегда заканчивают процесс. Если не считать коротких разногласий время от времени, мы никогда не ссоримся, и нам всегда нравились одни и те же вещи и друзья. Итак... что?

Должно быть, её беспокоит что-то более глубокое.

Бродя по Лоузу и выбирая нужные мне пиломатериалы и скобяные изделия, я продолжаю прокручивать в голове возможные варианты.

Когда я загружаю вещи в свой грузовик, моё внимание привлекает "Фрай" на другой стороне улицы. До обеда ещё больше часа, поэтому я иду и блуждаю по проходам в поисках электронных вещиц. Когда я заканчиваю, я возвращаюсь с несколькими диктофонами, радионянями и камерами, все беспроводные.

Вернувшись из магазина, я подключаю всё к старому ноутбуку и оставляю один из диктофонов в консоли её машины. Пока она возится на кухне с обедом, я прячу камеру и радионяню в нашей спальне и кабинете.

Обед проходит напряжённо и тихо, пока она не вздыхает.

— Что тебя беспокоит, Грэм?

Неправильный вопрос, неподходящее время.

— Ты.

Вилка падает на тарелку, а рот приоткрывается.

— О чём ты?

— О сопливой салфетке, из-за которой ты ныла сегодня утром.

— Я не...

— Дай мне закончить. Да, ты это сделала. Ты надрала мне задницу за то, что я якобы испортил этот чёртов кофейный столик. Больше десяти лет я кладу салфетки на кофейный столик. Больше десяти лет, Иззи, и ни слова от тебя. Внезапно, сегодня, это стало важным событием.

— И нет, дело не в салфетках. За последние несколько месяцев ты придиралась ко мне по десяткам ничтожных мелочей. Ты недовольна мной. Я не думаю, что я изменился, но внезапно я перестал быть достаточно хорош для тебя.

— Единственная, кто изменилась, - это ты. Я был достаточно хорош, как есть, более двадцати лет, а теперь внезапно перестал. Итак, пространный ответ на твой вопрос о том, что меня беспокоит, - это ты.

Рука Иззи, державшая вилку, опускается, по щекам текут слёзы. Из открытого рта не доносится ни звука.

— Спасибо за обед.

Я встаю и возвращаюсь в мастерскую, чтобы дать ей время обработать мою бомбу, и продолжаю работать над новым журнальным столиком.

Примерно через полчаса по внутренней связи доносится её голос.

— Я еду за покупками.

Никаких извинений или желания обсудить.

— Хорошо.

Никаких обычных ласковых слов ни с одной из сторон.

Когда её машина уезжает, я беру кое-какую электронику и устанавливаю на кухне.

Вернувшись в мастерскую, я отслеживаю её местоположение с помощью приложения phone finder, которое есть у нас обоих на телефонах. Она оказывается в престижном жилом районе, вдали от магазинов. Хм, интересно.

Я сажусь в свой грузовик и проезжаю мимо неё.

Мой худший кошмар: это Брэндон Шмидт, её школьный сердцеед и вице-президент, отвечающий за её отдел. Теперь у меня есть имя. Мы несколько раз бывали у них дома на корпоративных вечеринках, где я встречался с ним и его женой - занудой Мэнди. Мэнди там? Скорее всего, нет.

Я паркуюсь через дорогу, несколькими домами дальше, и включаю свой телефон. Несколько минут и несколько долларов спустя у меня есть номер мобильного Мэнди, по которому я звоню. Он переходит на голосовую почту, что неудивительно. Из-за мошенников я тоже не отвечаю на звонки, если только они не от моих контактов. Если они хотят поговорить со мной, пусть оставят голосовое сообщение. Что я и делаю.

"Мэнди, это Грэм Броуди. У меня к тебе важный и очень срочный вопрос. Пожалуйста, позвони мне, теперь у тебя есть мой номер".

Через три минуты она звонит.

— Спасибо, что позвонила, - говорю я дружелюбным голосом. - Ты дома?

Её тон ледяной.

— Нет, я в Мэриленде со своей матерью.

— Белый внедорожник Infiniti моей жены стоит на подъездной дорожке у вашего дома. Она сказала мне, что поехала за покупками, так что она лжёт. Я знаю, что я тебе не нравлюсь, но я подумал, что ты захочешь знать. Если у тебя есть соседка, которой ты доверяешь, ты можешь попросить её подтвердить. Делай свои собственные выводы и принимай обоснованные решения.

Её голос смягчается.

— Что ты собираешься делать?

— Я ещё не решил, но собираюсь встретиться с адвокатом в понедельник.

— У тебя есть адвокат?

— Нет, - отвечаю я, - а у тебя?

— Моя сестра развелась два года назад. Я могу раздобыть её информацию, может быть, мы сможем поделиться и сэкономить немного денег.

— Звучит неплохо. Теперь у тебя есть мой номер. Дай мне знать, как только получишь информацию.

Я делаю паузу.

— Извини, что сообщаю плохие новости.

Раздается глубокий вздох.

— Я понимаю. Спасибо, что воспользовался шансом и приложил усилия. Как ты раздобыл мой номер?

— Нелегко, это всё, что я могу тебе сказать.

— Ты собираешься нанять частного детектива?

— Нам обоим могло бы помочь, если бы твоя соседка постучала в дверь и сфотографировала, когда он откроет.

— Впрочем, в нашем штате состояние без вины виноватых. Всё, что нам нужно для развода, это подать заявление, причины не нужны.

— Хм... никогда об этом не думала. Хорошо, я дам тебе знать, как только узнаю об адвокате по бракоразводным процессам.

— И что узнает твоя соседка. Знаешь что, я недалеко от твоего дома. Может, нам с ней встретиться и пойти вместе?

— Хорошая идея. Я дам ей знать, когда позвоню.

Мы вешаем трубку, и я подхожу ближе. Через пятнадцать минут ко мне через улицу переходит блондинка средних лет. Мы пожимаем друг другу руки, и я узнаю, что её зовут Ванда.

Поговорив некоторое время, мы разрабатываем стратегию.

Ванда подходит к входной двери мошенника, нажимает на дверной звонок и колотит в дверь ладонью.

— Брэндон! Брэндон! Открой!

Я возвращаюсь к своей машине.

Проходит добрых пять минут, прежде чем он открывает, краснолицый, потный и одетый в халат. Нахмурившись, он рычит:

— Что такое?

— Смертельный случай. Ты должен попросить Иззи немедленно позвонить мужу.

Его красное лицо бледнеет.

— Что? Кто умер?

Явно пытаясь возмутиться, он заикается:

— О чём ты говоришь?

— Прекрати, Брэндон. Нет времени на твою чушь, это серьёзно, вопрос жизни и смерти. Чья это машина стоит у тебя на подъездной дорожке? Это её машина, не так ли? Так что завязывай с этим. Проводи её до входной двери.

Звонит мой телефон. Изобель, должно быть, стоит вне поля зрения, но всё слышит. Я отвечаю. Она не тратит времени на приветствия или оправдания.

— Что такого срочного, кто умер?

— Не кто, а что. Наш брак.

— О чём ты говоришь? Я ходила по магазинам.

— Раздевшись в доме Брэндона? Я здесь, ты, лживая корова. Прямо за твоей машиной.

— Да? Он позвонил мне, чтобы кое-что обсудить, поэтому я ненадолго заскочила по пути в магазин.

Есть ли предел лжи этой сучки? Любой шанс попытаться спасти брак вылетает в трубу.

— Если это так, выйди через парадную дверь. Немедленно.

Я жду, не отключая звонок.

Как и ожидалось, она не появляется, и через тридцать секунд я продолжаю.

— Видишь, ты не можешь, потому что ты не одета. Может, я и не такой, как ты хочешь, но я не дурак. Не утруждай себя возвращением домой. Я меняю замки и снял с твоей машины гаражный ключ. Когда Мэнди вернётся завтра, она, вероятно, выгонит Брэндона, так что, если ты оденешься, у вас будет остаток дня, чтобы найти другое жильё. В любом случае, не приходи, я повторяю, не приходи ко мне домой сегодня.

Пока она одевалась, я спустил три её шины. Я возился с четвёртой, когда она появилась, что-то бормоча Брэндону.

Я встаю, смотрю на них, перехожу улицу и уезжаю, не сказав ни слова.

К тому времени, как она возвращается домой, я складываю все её вещи в мешки для мусора перед дверью гаража.

Я стою у входной двери, скрестив руки на груди.

— Грэм, впусти меня.

— Это ещё зачем? Все твои вещи там. Погрузи это в большой внедорожник, который тебе просто необходим, и возьми с собой. Ты даже можешь оставить себе покупки, за которыми ходила. Ты здесь больше не живёшь.

— Ну да, я здесь живу.

— Нет, в документах только моё имя. Дедушка оставил его мне ещё до того, как я встретил тебя. Уходи. Если ты не хочешь, чтобы тебя обслуживали на работе, обязательно дай мне свой новый адрес.

— Грэм, прекрати. Ничего не произошло.

— Вот так, прямо здесь ты завралась.

Она хмурится.

— О чём ты говоришь?

— Ложь. Ты говоришь, что ничего не произошло. Я видел, как Брэндону потребовалась целая вечность, чтобы открыть дверь, и когда он это сделал, он был красный, потный, запыхавшийся и одетый только в халат.

— Ты тоже не могла выйти. Это не соответствует описанию "ничего не произошло". Так что, как видишь, у нас разные мнения.

— У тебя нет доказательств, что что-то произошло.

— Это только подтверждает...

— Подтверждает что?

— Наши разногласия. Это непримиримо. Это причина номер один для разводов: непримиримые разногласия.

— Твои проблемы были не из-за салфеток. Ты двигаешься дальше. Я недостаточно хорош для тебя, по крайней мере, не так хорош, как твой грёбаный приятель Брэндон.

— Но... хорошие новости. Мэнди возвращается в воскресенье, а в понедельник мы с ней обслужим вас обоих в одно и то же время. У нас один и тот же адвокат, поэтому мы можем поделиться всеми видео и фотографиями ваших шалостей, которые она запечатлела.

— Если вы примете наши разумные предложения о разводе, никто больше не увидит эту гору доказательств, но если кто-то из вас решит сопротивляться, их увидит весь мир - фотографии, видео и записи ваших разговоров, в которых вы оскорбляли не только нас, но и множество других людей тоже.

— Так что... уходи. Пока.

Я шагнул внутрь и захлопнул дверь прежде, чем Иззи успела пошевелиться.

ЭПИЛОГ

У Иззи и Брэндона была случайная вспышка здравого смысла и чувствительности, и они не сопротивлялись разводам.

Изначально они съехались, но ещё до того, как разводы стали окончательными, Брэндон поймал Иззи на измене с их соседом.

Есть причина, по которой клише становятся банальными: они случаются слишком часто. Пока мы с Мэнди вместе с нашим адвокатом работали над деталями наших разводов, мы лучше узнали друг друга. Сначала просто в смысле дружбы, но после нескольких свиданий и в библейском смысле тоже.

Ни один из нас не выглядит выдающимся, но мы обнаружили, что у нас обоих восхитительно порочное чувство юмора... и мы оба любим трахаться - много. Я никогда не думал, что в этом возрасте выучу столько новых поз. Мэнди просто рассмеялась, когда я сказал ей об этом.

Однако она не смеялась, когда год спустя я опустился перед ней на колено.

— Да, - прокричала она в ресторане.

— Да! - прокричала она в нашей спальне, когда кончила в третий раз за ночь.

Возвращаясь к банальности, старине Брэндону не потребовалось много времени, чтобы переспать с другой замужней женщиной. Мужу не понравилось, когда он их застукал на месте преступления, и это привело к преждевременному прекращению сексуальных способностей бедного Брэндона. Упомянутый муж, полицейский, поставил свою жену перед выбором: заявить об изнасиловании или признаться в распутстве. Она выбрала первое, и Брэндон сбежал из города.

Иззи оставила свои попытки получить отпущение грехов, столкнувшись с обеими сторонами, которым она причинила боль своим предательством.

В течение года мы слышали, что она вернулась в свой родной город в Джорджии и исчезла из поля зрения.

Мэнди не возражает против салфеток на кофейном столике. Оказалось, что она не была занудой, просто чрезвычайно застенчивой.

Трое детей и их друзья - идеальное лекарство от застенчивости.

Каждую годовщину мы официально заверяем друг друга, что не следим друг за другом, и поэтому у нас нет никакой специальной "потребности поговорить".

За исключением, конечно, вскриков, когда определённые вещи происходят в нашей постели.

12717   217 14465  187   4  +9.94 [57]

funperson969, THE ISSUE IS NOT THE TISSUE, 30 ноября 2023