Последний заряд Ракель всё ещё бурлил в его раздутых кишках, когда он подошёл к шкафу, содержимое которого мельком видел перед своим первым трахом в задницу накануне вечером. Он вспоминал момент, когда девушка впервые засунула его внутрь, а затем прокрутил в голове её... «шаги» до того момента, пока она не посмотрела ему в глаза с выражением: «Ты ведь знаешь, что я сейчас делаю, да?» — после чего он почувствовал, как она выгружает свой прощальный подарок. Он не мог решить, что унизительнее: быть прижатым к кровати лицом вниз, пока она спускала в него с заднего хода, когда ей вздумается, или смотреть на неё сверху, когда она наблюдала за его лицом, пока он кончал, или когда она закусывала губу и самодовольно улыбалась, когда разгружала свой «балласт» в его готовое для неё вместилище. В конце концов он решил, что это не имеет значения: всё это одинаково унижало гордость, и, когда был трезв, парень не ни к чему из этого не стремился, хотя знал, что Ракель, вероятно, фантазировала об этом, прямо пока он... обдумывал эти мысли.

В этот самый момент подарок Ракель начал стекать по его собственной мошонке, — неловкое напоминание о том, что её сперма так же наполнено семенем, как и его собственное, и что она только что пыталась оплодотворить его задницу. Он позволил её конче стечь по его бедру, а любопытство в тот момент взяло верх, и он осторожно потянул ручку дверцы шкафа, боясь разбудить демонов секса, которые таились внутри. Он знал, что это глупости: единственный секс-демон в квартире несколько минут назад накачал его задницу жижей и удалился.

Всё было так, как он и помнил: портал в другое измерение. Его взгляд задержался на плакате с изображением порнозвезды-транса, и он понял, почему так легко догадался о её особенности. Раньше он не заметил выпуклость, отвлёкшись на трясущуюся попку Ракель, пока та искала смазку, но теперь, когда он смотрел прямо на неё, натяжение в промежности девушки казалось какой-то жестокой шуткой, насмешкой. Он слышал, что у азиатских девушек... то есть парней маленькие, но эта женщина либо разрушила стереотип, либо контрабандой провезла в нижнем белье пару средних бутылок шампуня. Он заметил подпись, а под ней — её имя, напечатанное типографским способом. «Мей Хан», — гласила подпись, и он закатил глаза. «Хан». Конечно. [Hung означает «с большим членом».]

Она определённо была красивой. Парень представил её на месте Ракель несколько минут назад, стоящей перед ним, пока он лежит на спине, раздвинув ноги... но это было как-то неправильно. Она была великолепна, это правда, но он уже привык к садистской улыбке Ракель, а эта девушка казалась более невинной; что было непросто, учитывая, что в «мясном отделе» внизу она превосходила даже Ракель, если судить по её «агрегату».

Он оторвал взгляд от плаката и огляделся. Здесь были и игрушки, и «качельки», которые парень тогда заметил, и столько презервативов, что хватило бы одеть каждый банан на острове, и столько смазки, что в ней можно было утопить взрослого мужчину. Он также заметил довольно обширную коллекцию DVD, и, перебирая коробки, с удивлением обнаружил, что на каждой обложке красуются женщины, пока не начал читать названия, и тут его осенило. «Shemale Attack 8», «TS Ambush 4», «Gurlz with Pearlz». Он даже нашёл несколько книг с Мэй на обложке, озаглавленных «Shemale Ninja», и ему пришлось подавить смех. Он задался вопросом, действительно ли Мэй была японкой, несмотря на свой сценический псевдоним, или же ей просто так нравилась идея китайского ниндзя. В любом случае, ему было жаль парня, который был соответствующим образом изображён на обратной стороне футляра DVD, уставившийся в камеру с озабоченным видом, который мог означать только одно. На секунду он задумался о том, чтобы вставить DVD в компьютер Ракель... но тут заметил кое-что интересное.

На держателе лежала стопка DVD-дисков без футляров, и на каждом из них было что-то написано маркером. На самом держателе с нижней стороны была наклейка с надписью «резервные копии». Парень быстро сложил два и два и вышел из шкафа с новообретённым призом.

Напротив её кровати стоял компьютерный стол, а над монитором располагалась страшная веб-камера, которая наблюдала за всеми, но ничего не видела. Он подошёл к ней с некоторым трепетом, иррационально опасаясь, что в любой момент раздастся сигнал тревоги и с потолка упадёт клетка, в которую его заманили. Он включил её компьютер и монитор и с тревогой ждал, пока тот загрузится. Когда он увидел её рабочий стол, ему пришлось рассмеяться. На нём была фотография Ракель... судя по всёму, профессиональная. Девушка лежала на диване, одетая в прозрачное платье, и выпуклость её члена со вкусом обрамляла её бедра. Она выглядела элегантно, а не как обычно, маниакальной неформалкой. Он вставил первый DVD в разъём, а затем изучил содержимое, которое оказалось одним видеофайлом. Когда он открыл его, у него отпала челюсть: тот длился больше часа. Видео начиналось с того, что светлокожий парень с мягкими чертами лица, накрашенный, сидел на кровати, похожий на застенчивую невесту. На нём было кружевное белье, и, надо признать, парень выглядел в нём не так уж плохо: вполне мог сойти за лесбиянку-сорванца. Однако не успел он рассмотреть того поближе, как в кадре появился знакомый зад, и девушка, которой он принадлежал, подошла к кровати, одетая в огненно-красную ночную рубашку с пышной оторочкой, которая закрывала только половину этого самого заднего места. Ракель, согнувшись в талии, ласково погладила мальчика по лицу, и тот в рекордный срок превратился из бледного в красного. Он неловко ухватился за грудь Ракель через ночнушку, а она — за его член через кружевные трусики. Он вскрикнул, и она приложила палец к его губам, как делала с ним раньше. Он прокрутил видео дальше, чтобы посмотреть, к чему всё идёт, и тут же увидел лицо мальчика, искажённое от боли и удовольствия, стоящего перед камерой на четвереньках, а за его спиной — Ракель, тоже обращённую к камере. Хотя на видео этого не было видно, становилось совершенно очевидно, что она там делает: её руки лежали на плече мальчика, а бёдра то и дело вырезались в его попку, заставляя его задний проход чрезмерно растягиваться от её чрезмерного количества члена. Его собственный член подпрыгивал, то приближаясь к камере, то удаляясь от неё, капая на простыни капельки спермы. Он понял, что они находятся на её кровати, и оглянулся назад, чтобы посмотреть, где происходило всё то, что показывали на экране. Ему стало интересно, какая из зубных щёток в ванной принадлежала феменинному парню с бесполезной теперь дыркой.

Он пропустил вперёд концовку, в которой мальчик произносил в камеру своё имя, а потом Ракель забрызгивала его лицо объёмными струйками. Ему было знакомо это ощущение. Оно было липким. Парень просмотрел коллекцию DVD, пока не наткнулся на тот, на котором было его имя. Он вынул старый DVD, заменил его и запустил видеофайл на этом.

Темнота. Приглушённое хихиканье, затем дверь распахнулась и зажёгся свет. Вошла явно пьяная девушка, шатаясь на каблуках, а за ней — очень знакомый парень, самодовольный, с голодом в глазах. Он закрыл за собой дверь, и девушка вдруг показалась ему гораздо более уверено стоящей на ногах.

— Она была права, — сказала та, и он остолбенел, и на видео, и в комнате Ракель. — В смысле, твоя девушка... — продолжила она, и он понял, что последует дальше.

Несколько минут, в течение которых он пытался понять, что у неё стоит, и обнаружил, что угол составляет девяносто градусов больше обычного, а затем умолял её, и потом его заставили сосать её «леденец». Он увеличил масштаб видео, и девушка ударила его по лицу своим членом. Он едва помнил это; тогда он был в оцепенении. Ещё дальше парень испытывал жуткий рвотный рефлекс, когда она мучила его, щекоча гортань кончиком своего члена. Потом она держала себя за грудь и говорила, какие у неё полные яйца... а потом... «До дна, сучка!»

Вид его полных щёк, когда она кончала ему в рот, сделал его член необъяснимо твёрдым. Он закрыл видео и снова открыл DVD. Там было ещё несколько видеозаписей с ним, и он был уверен, что знает, что это за видео, включая одну, снятую камерой наблюдения, с похожим финалом, как и в первом случае, когда Ракель глазела на чьё-то лицо — в данном случае на его.

Однако парень искал именно последнюю. Он подумал, сняла ли она уже его, а если да, то можно ли найти видео на её компьютере. Он вставил в компьютер самый последний DVD, и, конечно же, Ракель уже смонтировала его из своих записей и записала на DVD. Она смазывала свой хрен, а он перегибался через край кровати. Он ведь спрашивал, не направлена ли камера на её зад, и, естественно, там было паучье бельё и большая попка Ракель, прекрасно заполнявшая его. Он не мог поверить, что девушка записала это в то утро, сразу после того, как оттрахала его до беспамятства и он снова заснул. Она была очень расторопной. Он смотрел на зад Ракель и понимал, что там, где камера не видит, она впервые вставляет ему в задницу, по тому, как напряглось всё его тело и пальцы на ногах скрючились до белых костяшек. Он смотрел на паучиху, а рука его шарила по штанам, и до него лишь смутно доходило, насколько странной была вся эта ситуация.

Он погрузился в раздумья, наблюдая за тем, как Ракель делает это, и вновь переживал случившееся. Он вспомнил, что почувствовал, когда она кончила в первый раз... и что почувствовал, когда кончила во второй раз и заснула на нём. Прошло так много времени, что он совершенно не ожидал услышать, как открывается входная дверь, и уж тем более не ожидал услышать голос Ракель, сообщающей, что она дома и забрала его вещи.

Он поспешил закрыть окно, а затем выключил монитор. Ракель вернулась бодрыми шагами в комнату, но если и видела его до того, как он плюхнулся на кровать, или слышала, как он приземлился, то ничего не сказала. Парень постарался вести себя естественно и увидел, что губки Ракель надулись. Она подошла к нему, точнее, промаршировала тяжёлыми шагами, обхватила его за шею и уселась к нему на колени.

— Эй... хочешь быть моим парнем?

— Но... у меня уже есть девушка.

— Ну... если не парнем, то... как насчёт моей игрушкой?

Он почувствовал это через её шорты. Парень представил себя запертым в её секс-шкафу, где она хранила все остальные свои игрушки. Он полагал, что на DVD-дисках, которые там хранились, он уже оказался там.

— Хочешь повторить?

— Да... Твой друг возбудил меня, но отказался отказался заниматься этим. Он сказал, что ему не нравятся девушки. Я сказал ему, что у меня более чем достаточно члена для него, но он упрямился.

Он пропустил всё сказанное мимо ушей.

— Мне нужно идти...

— В последний разок, напоследок. Я буду скучать по тебе...

Дыхание Ракель касалось его шеи. У него ещё было время, чтобы успеть на самолёт, но... легко было потерять счёт времени, когда попадаешь в параллельную вселенную, которая была временем в постели у Ракель.

— Ладно... хорошо, ещё разок. Но это должно быть быстро.

— Нет, — сказала Ракель, падая на него сверху.

Прежде чем он успел ответить, девушка поцеловала его, крепко прижавшись губами к его губам, а её язык проник в его рот. Их тела переплелись, и он почувствовал эрекцию Ракель сквозь одежду... а потом и под одеждой, потому что он запустил руку в её брюки. Ракель застонала ему в губы, оценивая его, и провела руками вверх и вниз по его телу, под рубашку, не отрываясь от поцелуя, даже когда стягивала с него брюки. Он неловко сдёрнул их, его рука обхватила член Ракель, который уже был покрыт смазкой, что означало, что она спланировала это ещё до того, как вошла в комнату. Но ему было на самом деле всё равно.

Парень расстегнул шорты Ракель и вытащил её «болт» наружу. Он знал, чего та хочет. Ракель пристроилась у него между ног, прижимаясь к его коже языком. Она провела пальцами по его волосам, обеими руками ласкала его лицо... и он почувствовал, как девушка медленно входит в него, без всякого предупреждения или притворства. Они долго и глубоко целовались, пока она медленно проникала в него, и парень не проронил ни слова жалобы. Ракель пронзительно застонала ему в рот, наслаждаясь тем, как его задница обхватывает её толстый член, и вскоре кровать начала раскачиваться и скрипеть, а долгий, полный событий поцелуй прервался, и Ракель положила голову ему на плечо, прижимаясь грудью к его груди. Их тела были так близко друг к другу, что трудно было понять, кто в ком находится, но он не мог ошибиться, ощущая, как толстый член Ракель скользит в его анус и выходит из него, словно хозяин там.

— Ты в порядке? — спросила она на удивление нежным тоном, а затем опёрлась на руку, чтобы посмотреть на него сверху вниз, с лицом спокойным, а нравом — нехарактерно тихим.

Девушка облизнула губы и нежно выпустила воздух сквозь губы, но не агрессивно, — просто в ответ на то, что её член получал довольно шаловливый «массажик». Это напомнило ему утро, когда она проснулась с хером внутри него... Девушка делала это не для того, чтобы причинить ему боль, а просто ради собственного удовольствия. Сейчас она не причиняла ему боли, но и не унижала его, и наблюдать за тем, как та кончает без этих двух вещей, было странно... неплохо.

— Да, я... в порядке, — сказал он, и Ракель усмехнулась в ответ, прикрыв волосами левый глаз.

— Как оно? — спросила девушка со свойственной ей резкостью в голосе, но всё же как-то мягко.

— Это... — сказал парень, но не смог подобрать слова, чтобы описать. Ракель молча вводила и выводила его из задницы, ожидая, когда он закончит, но он не стал.

— Ты можешь кончить? — спросила она, в кои-то веки искренне, а не обвиняюще.

— Да... но...

Девушка снова поцеловала его. Он был благодарен за то, что разговор закончился, и с готовностью поцеловал ту в ответ. Его ноги лежали рядом с её ногами, и парень понимал, что должен раздвинуть их или обхватить её, но не мог заставить себя сделать ни то, ни другое. Ракель по большей части прижималась к нему или обнимала его, но они оба находились довольно близко, так что особенно поменять положение не получалось. Их тела просто сплелись в клубок, а её член оказался внутри его задницы, когда они двигались вместе. Его член тёрся о живот Ракель, и это возбуждение грозило вывести парня из равновесия.

Наконец Ракель провела рукой по его лбу, откинув волосы в сторону, наклонилась к его лицу и прикусила ухо. Она выдохнула в него, отчего он вздрогнул, а затем прошептала.

— Привет, — заставила она его посмотреть на неё. — Ты был паинькой... — промурлыкала девушка, проводя пальцем по его губам, при этом насаживая его на «черенок» в обычном темпе. — Думаю, ты заслуживаешь угощения.

Он насторожился, но до сих пор она была благосклонна.

— Какого?

— Кажется, я припоминаю, что тебе нравился некий... паучок, — ответила она, проникая пальцем в его рот и касаясь его языка. — Как насчёт... если ты будешь хорошим мальчиком... когда прилетишь обратно... — сказала девушка, но оставила остальное без комментариев.

— Ты... позволишь мне?.. — спросил парень, и девушка вытащила палец из его рта, только чтобы прижать к его губам.

— М-м-м-м... но не сглазь пока что. Вместо этого... будь хорошим мальчиком, хорошо?

Его руки уже обвились вокруг неё, но наконец парень заставил свои ноги сделать то же самое. Ракель захихикала и прижалась к нему ещё теснее, продолжая глубоко входить в него. Теперь её толчки были жёсткими и медленными, такими, что сотрясалась вся кровать, и он знал, что это не для того, чтобы довести её до оргазма... а для того, чтобы он кончил. И это получалось.

Парень пытался бороться с этим, но член продолжал тереться о живот Ракель, зажатый между ними двоими, и давление становилось слишком сильным. Ракель следила за его лицом, целеустремлённо насаживая его, пока наконец он уже не мог больше сдерживаться. Ракель приподняла бровь, почувствовав влагу на животе, но не прекратила ритмичных толчков, пока его член не перестал дёргаться между ними.

— Извини, — смущённо сказал он, но Ракель лишь поцеловала его в лоб.

— Рада, что тебе понравилось, — сказала девушка, слегка с укоризной. — Я не против, если ты немного намочишь мой животик... Я-то собираюсь намочить твой изнутри, — добавила та, и он покраснел.

Она тут же увеличила темп, перейдя на повышенную скорость, так что вся кровать содрогнулась. Девушка не могла входить в него с той же амплитудой, что и обычно, так они были тесно прижаты друг к другу, но когда Ракель срывалась с тормозов, — это было жёстко. Он прижался к ней, стиснул её ногами, зная, что девушка сейчас работает над созданием своего собственного гейзера, и наблюдал за её лицом. Она не улыбалась с угрозой, как обычно; напротив, её лицо было напряжённым, и она прикусила губу, сосредоточившись на ощущении траха тугой задницы своим огромным «агрегатом». Девушка потела, пыхтела и вздыхала, и он понял, что она наконец-то устала. Тем не менее темп был высок, и прошло совсём немного времени, прежде чем она выдала ему лицо, похожее на усмешку, сдобренную стоном, лицо, которому не нужны были слова, чтобы сказать: «Я кончаю!» И она не использовала слов: прежде чем он ощутил, как ореховое масло Ракель покрывает его стенки, парень почувствовал, как губы её впились в его губы, и посмотрел в её полуприкрытые глаза, которые уставились в его, и вместо её языка, пробивающегося в его рот, раздался оргазмический стон, а затем он почувствовал, как та выпускает последние остатки своей сдерживаемой «слизи любви» в его толстую кишку, где этой любви Ракель было самое место. Девушка просунула руки между ними и под него и растягивала его открытым, пока её член дёргался внутри него и в её глазах не осталось ничего, кроме удовлетворённой похоти.

Когда их губы вновь расстались, Ракель тяжело задышала.

— Я только что кончила, — призналась она, как будто он этого не заметил. — Думаю... я всё.

«Значит, у неё всё-таки есть предел», — подумал он про себя.

— Тебе было хорошо? — спросил парень полушутя.

— М-м-м -м... — промурлыкала она, откидывая голову на подушку рядом с его головой. — Я бы сказала, что да. Девушка могла бы привыкнуть к этому.

— Было похоже, что ты этим наслаждалась, — сказал парень, и в его голосе прозвучала странная гордость.

— Да, но иногда мне не хочется наказывать твою тупую, упругую попку. Иногда я просто хочу заняться л... — начала она, но тут же остановилась. — И вообще, кто бы говорил. Что это? — спросила она, нащупывая между ними липкое пятно.

— Несчастный случай.

— Не смог удержаться, да? Кажется, тебе приглянулась малышка Ракель. Скажешь об этом своей подружке, когда увидишь её?

— Вот чёрт, — выругался он, отталкивая её, чтобы сесть.

При этом её член свободно выскользнул из его задницы, и он осознал, насколько странным было это обыденное явление. Он никогда не думал, что вытаскивание члена из его дырки во время праздной беседы может быть менее чем «событием», но Ракель даже не отреагировала на это, как и он сам. Парень сел и огляделся по сторонам, всё ещё не оправившись от траха:

— Который час?

Ракель залезла в свои короткие шорты, всё ещё наполовину спущенные на бёдрах, и вытащила мобильный телефон.

— Рейс вылетает через два часа.

— Чёрт! Мне нужно идти.

— Подожди, — сказала Ракель, и на её лице появилось серьёзное выражение.

На секунду ему показалось, что она собирается умолять его остаться, но потом она усмехнулась.

— Что ты собираешься рассказать обо мне своей девушке?

— Я... — начал он и понял, что не знает, как закончить предложение, потому что совсём не думал об этом. — Я собираюсь сказать... — снова заговорил он, но что он собирался отвечать?

Что он её сучка? Её игрушка? Её спермосборник? Что Ракель нравилось заставлять его делать глубокий заглот, глядя ей в лицо, когда он это делал? Что он глотал «крем-брюле» Ракель больше раз, чем мог сосчитать? Что теперь он считается уже частью его диеты? Что Ракель кончила ему на лицо в переполненном ночном клубе, а он носил её выстрелы как маску? Что за последние ночь и день Ракель лишила его анальной девственности? Что он не менее семи раз принимал анальный секс с Ракель и ни разу не был сверху? Что Ракель трахала его всухую, сзади, на спине, в душе и на простынях? Что она лежала на его спине, прижав его к себе ногами, и так сильно долбила его задницу, что он плакал и кончал? Что она заставляла его делать «из попки в рот» в ванной, и его от этого тошнило, потому что презерватив он до этого даже не надевали? Что даже после того, как парень улетел с острова, Ракель ждала, что он ещё вернётся, и что у неё не было намерения ни с чем порвать, а значит, даже если его девушка не порвёт с ним, ей придётся делить его с Ракель, у которой была полная и абсолютная монополия на его задницу? Что каждый раз, когда он проводил время с Ракель, был велик шанс, что она попытается оплодотворить либо его гланды, либо его толстую кишку? Что «посещение» Ракель означает, что член Ракель будет твёрдым, волосы — в беспорядке, она будет блестеть от пота, её огромные титьки будут вздыматься от усилий и спазмов удовольствия, а его рука будет скользкой от семени Ракель, а на губах или заднице будут остатки её спермы? Он не мог сказать ничего из этого. Не мог, так ведь?

— Я... скажу ей, что... мы теперь... друзья?..

Он ожидал, что Ракель рассердится, но она только рассмеялась, громко и искренне, и её грудь затряслась.

— Неправильный ответ! — ответила она, вызывая в нём то ещё напряжение.

***

Через несколько часов самолёт взлетел. Пассажиры, как обычно, дрожали от волнения, хотя все они, конечно, летели не в первый раз. Самолёт трясся и дребезжал, разгоняясь до взлётной скорости, а затем неуверенно поднялся в воздух. Взлётная полоса здесь была довольно короткой, а в новостях говорили, что надвигается ураган, что только усиливало общую атмосферу беспокойства. Однако он нервничал совсём по другой причине.

Парень посмотрел на ту, с кем ему предстояло сидеть рядом в течение всего полёта. Похоже, только она была не подвержена нависшему над ними облаку тревоги: девушка ярко улыбалась, демонстрируя свои зубы, один из которых был слишком подозрительно похож на клык. Он моргнул, всё ещё полагая, что случайно заснул, когда Ракель лежала на нём, и что это сон. Но когда он снова открыл глаза, Ракель всё ещё смотрела на него, а за её спиной виднелось окно самолёта, который вёз его домой. Он знал, что это невозможно: если Ракель в самолёте, а самолёт летит в Нью-Йорк, значит, он наглотался сильных галлюциногенов, или Вселенная — жестокое и неумолимое место, и/или Ракель в самолёте, который летит в Нью-Йорк. Он не помнил, чтобы облизывал жаб или ел что-нибудь из местной флоры и не был уверен в состоянии Вселенной, но то, что Ракель летела с ним в самолёте, не имело никакого смысла. Затем его мозг сделал ту самую штуку, когда вспоминает воспоминания (!), и внезапно всё приобрело смысл. Точнее, всё ещё не имело смысла, но причинно-следственная связь имелась.

— Неправильный ответ, — сказала девушка, а потом объяснила, что если он по-прежнему будет врать и обманывать, как маленький ребёнок (которого трахают в задницу), то ей придётся пойти с ним и играть роль сопровождающей. Он слабо запротестовал, громко и настойчиво (как будто громкость или мольбы о пощаде могут подействовать на Ракель), что она могла и просто позвонить ему заранее или сделать буквально что-нибудь ещё, но Ракель напомнила, что если он будет хорошо себя вести, то она *неразборчивое бормотание*, и на этом всё закончилось. Как ей удалось в последнюю минуту купить билет на самолёт, который должен был быть полон, и как она уже собрала вещи, он не знал, но был уверен, что это как-то связано с её злой демонической магией. Он снова моргнул, — Ракель всё ещё была там, а за её спиной простиралось открытое небо, и он знал, что если наклонится, то увидит, как остров быстро исчезает под ними за туманной дымкой, а вскоре и под низко нависшими облаками.

Ракель наклонилась ближе к нему и прошептала на ухо:

— Полёты меня заводят, — сказала та, а затем одарила его волчьей улыбкой. Конечно.

Он посмотрел вниз на её шорты и подтвердил её теорию. Он подумал, не отругает ли её стюардесса за то, что девушка пронесла в самолёт хот-дог.

— Говорят, мы пройдём через ураган. Ты не волнуешься?

— Ну да. Я боюсь грома... И могу обмочиться, — сказала она, ухмыляясь.

Он подумал: Ракель может найти способ буквально что угодно превратить в угрозу для него. Если девушка действительно обмочится, это привлечёт внимание к тому факту, что у неё есть член, и тогда все узнают, что его попутчица — великолепная трансуха. Ему стало интересно, какую школу для злобных демонических сучек посещала Ракель и закончила ли она её с отличием.

— Я здесь, всё будет хорошо, — ободряюще сказал он, и Ракель положила голову ему на плечо.

— Оу, спасибо. Может, ты мог бы... отвлечь меня?

Парень вздохнул.

— Я мог бы попросить у стюардессы карандаш, и мы могли бы поиграть в крестики-нолики на салфетке, — сказал он, и она хихикнула.

— Ты забавный, — сказала девушка, и он понял, что она не возражает попрепираться, лишь бы ей удалось вставить последнее... слово. — Но я подумала, что мы могли бы поиграть во что-нибудь более... захватывающее.

— В пятнашки?

— Я думала о чём-то ближе к карманному бильярду.

Она перенесла его руку к себе на колени и позволила ей там лечь.

— Прямо здесь?

— Ну... я не могу сейчас опустить её в твою «лузу». Но мы всё равно можем сыграть в игру, которая включает палочку и шарики, — невинно сказала девушка, хлопая ресницами, как чёртова Ники Минаж.

Парень огляделся. Они вдвоём находились в самом конце, в нише рядом с туалетами. Люди напротив них уже спали, а те, кто сидел прямо перед ними, смотрели фильм в наушниках. Они почти выровняли высоту, и стюардессы находились в другом конце самолёта. Одна из них наблюдала за ними, но никак не могла увидеть, что происходит у кого-то между ног сзади.

Он проводил пальцем вверх и вниз по выпуклости, которая, как он знал, была стоячим удивлением Ракель, но вдруг обхватил её по всёй длине. Ракель благодарно хмыкнула и слегка раздвинула ноги. Он старался смотреть естественно, прямо, но Ракель уставилась на него, её губы изогнулись в кошачьей улыбке.

— М-м-м-м, хороший мальчик...

Он утешил себя тем, что продвигается к своей цели, и убрал руку с заметной выпуклости. Большим и указательным пальцами парень поработал над её пуговицей и сумел расстегнуть писюн. Когда он это сделал, Ракель тихо затаила дыхание.

— Что вы делаете, мистер? — сказала она, изображая невинный девичий голос.

Он проигнорировал её укоризненный взгляд и плавно, осторожно потянул вниз её молнию. Ракель замолчала, и он понял, что она теперь настроена всерьёз.

— Осторожно, — сказала девушка, — я кусаюсь.

Он знал, что это правда. Парень сунул руку под её рубашку и провёл ею по нижней части её живота. Девушка вздрогнула, и её игривое самодовольство вновь превратилось в похотливую, любовную серьёзность. Она тихо вздохнула и обхватила его руку, уткнувшись головой ему в подбородок.

— Спасибо, — сказала та в один из редких, по-настоящему невинных моментов.

Ему пришло в голову, что, хотя она была особенно напористой с ним, для неё было настоящей проблемой иметь такую очевидную эрекцию на публике, особенно в самолёте, полном людей, которые, вероятно, не знали о её... конституции.

Он провёл рукой по её телу... пока не добрался до основания. Девушка с нетерпением наблюдала за ним, а он продолжал проводить рукой по её хрену, пока не обхватил пальцами и не почувствовал, как она напряглась в его руке. Крайняя плоть девушки соскользнула, когда он начал движения, и она вздрогнула, а парень провёл пальцем по кончику. Девушка положила руку ему на бедро и прикусила губу. Её кожа была ещё сухой, но на кончике появилась влага, которую тот растёр вдоль «мачты», и крайняя плоть соскользнула сама собой. Она продолжала капать влагой, когда он двигался, и парень снова задался вопросом, почему это вызывает у него ухмылку. Ракель снова крепко вцепилась в его руку и даже провела по ней пальцами, но не сжимала её, как раньше, а позволила ему выбрать темп. Ему почти хотелось поменять руки, чтобы обхватить её член, притянуть к себе и подрочить, но это было бы безумием, а он был безумен. Кроме того, парень не был уверен, что сможет сделать это левой рукой. Хер Ракель быстро достигла полной длины и обхвата, но он знал, что тот достигает своей полной жёсткости только тогда, когда приближается к эякуляции. Парень сжал его, оставляя при этом руку на месте, и она вздохнула. Она выглядела так, словно была в экстазе, особенно когда парень начал стискивать и делать вращательные движения, и ему пришла в голову странная мысль: «Ей просто нравится, когда я прикасаюсь к её члену». Чтобы проверить свою теорию, он положил руку сверху на её хрен, опустив ту между её бёдер, и слегка погладил, словно гладил змею. Подтверждая его теорию, Ракель поцеловала его. Даже если бы он делал это до конца полёта, не вынимая руку из её трусов, у неё было бы для него больше поцелуев, и, возможно, в конце концов она «отблагодарила» бы его за это. Девушка покраснела, и парень задумался, знает ли она, о чем он думает. Он потерялся в мыслях, но потом просунул под её член пальцы и потянул назад, снова ухватившись за него. Хрен бешено вздрагивал, и Ракель покраснела, а её румянец приобрёл самостоятельное значение. Он подумал, что та собирается применить своё обычное «сделай это, парень-сучка», но её лицо говорило что-то вроде: «Просто прикоснись к нему. Прикоснись ко мне. Прошу». Как он мог отказаться?

Девушка выглядела очаровательно, с её робкой, нервной улыбкой, дрожью, предвкушающей гримасой, умоляющим взглядом и влажными глазами. На секунду он представил, что она реагирует на то, что парень входит в неё, и тут у него возникла огромная проблема со стояком. Если Ракель действительно так отреагирует на чуткое отношение, то долго он не протянет. Девушка даже пыталась как-то неуклюже скрыть своё явное возбуждение. Он мог определить, что прикасается к ней правильно или в нужном темпе, когда та облизывала губы или когда один из её глаз непроизвольно закрывался наполовину, оставляя трепещущие ресницы. Он хотел видеть её лицо, когда та наконец кончит, и хотел посмеяться над ней за это. Он начинал понимать, за что Ракель так любит её обычный подход.

Это было странно похоже на мастурбацию... только он тянулся к её хрену, а его рука находилась в промежности человека, сидящего рядом с ним. В общем, он уже был знаком с этой техникой, вплоть до того, что использовал обычную свою правую руку, так что Ракель досталась хорошо отточенная мышечная память, хотя и немного подстроенная из-за её большей длины. Было странно дарить ей что-то настолько «личное», даже после всего, что они сделали. Он знал, что Ракель не чужда мастурбация: он видел доказательства этого на её кровати и видел результат на своём лице. И всё же, казалось, её больше всего удивило то, как он совершает эти ощутимые движения в её нижнем белье, словно та и не ожидала, что это будет так... хорошо. Его рука скользила вверх и вниз по её «мачте», уже покрытой спермой, издавая мягкий похлопывающий звук, когда он ударялся в её тело. Раздался тихий, совершенно неудержимый влажный звук, который могли слышать только они двое, и он становился всё более влажным.

— Самолёт раскачивается или у тебя просто очень хорошо получается? — спросила девушка, и он понял, что так она его благодарит.

Потом парень заметил, что самолёт действительно раскачивается, причём довольно сильно, и так увлёкся прикосновением к хрену Ракель, что даже не заметил, что другие пассажиры крепко вцепились в подлокотники, совершая религиозные обряды, а стюардессы напоминали всем о необходимости сохранять спокойствие и, кроме того, о том, где найти кислородные маски. Снаружи раздавались нечестивые звуки, а в окно били дождь и ветер, словно порождение бури отчаянно пыталось проникнуть внутрь. Пилот объяснил, что они испытывают сильную турбулентность из-за урагана, и парень подумал, не умрёт ли он с рукой, обхватившей член Ракель.

Он ничего не мог с этим поделать, поэтому просто продолжал давать Ракель то, что она хотела. более того, это было им на пользу: никто не заметит и не позаботится о том, что он дёргал её за «сосиску», если самолёт грозит упасть в океан. Ракель была благодарна, и, хотя в её глазах виднелось немного страха, когда она смотрела на него, её в основном забавляла сюрреалистичность их обстоятельств: для всех остальных в самолёте мир трясся и существовала серьёзная опасность, что они вот-вот сильно промокнут. Таким образом, их ситуация примерно подошла по описанию под ситуацию Ракель.

Парень снова посмотрел на неё и увидел, что в какой-то момент Ракель дошла до того, что ей пришлось активно сдерживать свой йогурт. На её лице были видны все признаки того, что та старается думать о стульях на газоне, а не о неизбежном взрывном конфузе, который она не сможет сдержать. Она смотрела на него неуверенно, с тревогой, а потом неожиданно поцеловала его в губы, когда самолёт покачнулся и в салоне раздались раскаты грома. На мгновение ему показалось, что его рука сейчас окажется в липком мире, но когда Ракель отстранилась от поцелуя, его рука осталась сухой, а Ракель по-прежнему держала лицо «терплю». Ему стало интересно, увидит ли он выражение Ракель, когда она будет кончать в свои трусики.

Она наклонилась к его уху и прошептала:

— Я сейчас кончу, — сказала девушка, а затем отстранилась, чтобы бросить на него многозначительный, обеспокоенный взгляд.

— Всё в порядке, не сдерживайся, — приободрил он её.

Девушку покраснела и одарила его, возможно, самой по-девичьи счастливой улыбкой, которую когда-либо дарила ему.

— Не то чтобы я... вот так... собиралась устроить беспорядок.

— Хочешь, я вытащу его из шорт?

— Тогда всё будет на сиденье... Я не хочу, чтобы у тебя случились неприятности...

«Вот такое он точно слышал от неё впервые», — подумал парень. Но, опять же, они летели на самолёте, и если ему запретят полёты... он больше не сможет с ней встречаться.

— Тогда просто давай как есть. Мы можем это как-то скрыть.

— Ты просто хочешь поглядеть, как я кончаю, гад... — сказала она дружелюбным, обвиняющим тоном, а парень мысленно вздрогнул, когда до него дошло, что она права. — Я выгляжу мило? Так стараюсь не наделать беспорядка?

— Очень, — ответил парень, и на его лице появилась лукавая ухмылка.

Лицо Ракель окрасилось в смугло-красный оттенок, который казался раскалённым на ощупь. Невероятным образом, без предупреждения, он оказался на противоположной стороне, и Ракель стала его игрушкой, с которой он мог развлекаться. Парень не был уверен, что ему всё сойдёт с рук, но собирался наслаждаться, пока мог.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Она бросила на него взгляд, но тот был сдержанным.

— Ты можешь... сбавить скорость.. .

Парень слегка ускорил темп.

— Зачем это? Разве тебе не нравится так?

Девушка подавила стон и раздражённо посмотрела на него.

— Ладно... делай со мной что хочешь... — ответила она.

Обычно, услышав такое, он кончил бы в штаны. Но то, как мило она это сказала... что ж, от этого ему всё равно захотелось на неё наброситься, но в то же время ему стало чуточку её жаль. Он не замедлил движения, но приготовился сделать то, о чем, как он знал, впоследствии пожалеёт.

Парень снова огляделся. Стюардессы вернулись к раздаче напитков, поскольку турбулентность в основном утихла. Одна из них работала в проходе, на несколько мест впереди их. У него было мало времени, и он не хотел оставлять Ракель неудовлетворённой.

Девушка вцепилась в его рубашку.

— Я... не могу... — напряжённо произнесла она, и он понял, что пройдёт ещё несколько секунд, прежде чем чаша Ракель переполнится.

Он чувствовал, как набухает её «сумочка яичек», как дёргается и пульсирует её член, даже когда она пыталась сдержать поток майонеза, который, как он знал, в этот самый момент крался по её «мачте». Судя по выражению лица Ракель, прямая стимуляция от него и время, которое ей пришлось сдерживаться, означали, что это будет трагически липкое событие, что выстрелит проложит себе путь через её трусики и джинсовую ткань её укороченных шортиков, и в лучшем случае останется мокрое пятно на том месте, куда она в этот момент целилась, а в худшем — её сперматозоидики прострелят всё насквозь, к чёрту эту ткань, и ему придётся объяснять стюардессе, почему у очаровательной девушки, сидящей рядом с ним, в промежности джинсов скопилась сперма. Если он вытащит писюн наружу, то тот же поток «желе» выплеснется на спинку сиденья перед ней, окрасив её в белый цвет, если его рывки не приведут к тому, что семя выплеснется вверх, через спинку сиденья, на бедных ничего не подозревающих пассажиров перед ними. Несмотря ни на что, Ракель собиралась устроить настоящий беспорядок, если он не остановится, а парень не собирался этого делать.

Ракель схватила его за рубашку, притянула к себе и снова поцеловала. Очевидно, её план состоял в том, чтобы выбросить осторожность на ветер, одарить его поцелуем признательности и пожертвовать своими джинсами ради минуты блаженства. Это был неплохой план, если говорить о планах, составленных под влиянием оргазмического безумия, но у него был получше. Одним плавным движением парень притянул её к себе, разорвал их поцелуй, упал ей на коленки... и сомкнул губы вокруг её кончика. Ракель удивлённо вскинула руки, сгибая пальцы в трепете. Он не отрывался от своих рук, и Ракель успела только прошептать «офи...», прежде чем почувствовала, как исполняет своё грязное обещание... прямо ему в рот. Он работал рукой по её «стержню» так быстро, что большой и указательный пальцы каждый раз больно врезались в его губы, но у него не было времени медлить, зная, что стюардесса скоро спросит, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Ракель выпустила всё в его жертвенный ротик, покрывая внутреннюю поверхность щёк, зубы, язык и гортань с каждым отчаянно необходимым залпом. Парень не собирался отстраняться, пока она не кончит, и это было долго, так же затянуто, как и изначально мощно. Из-за позы и того, как неглубоко парень вошёл в неё, он не мог ничего проглотить, поэтому всё просто скапливалось у него во рту, пока его полные щёки не вместили в себя всё до последней капли молочной сладости Ракель, всё до последней капельки не туда попашей спермы, всё то, что Ракель, для себя неожиданно, выплеснула между своих любимых губ. Он не мог видеть лица Ракель, но мысленно представлял его достаточно отчётливо, и если бы стюардесса увидела его, игра была бы окончена. Он услышал, как Ракель шепчет что-то по-португальски, и понял, что если та переходит на родной язык, то находится в другом измерении.

Ракель всё ещё отправляла ему в рот последнюю порцию самолётного перкуса, когда парень услышал, как стюардесса позади него спросила, не хотят ли они перекусить или выпить. Он услышал, как Ракель нервно хихикнула, но слова подвели её: она всё ещё испытывала оргазм. Как яркая вспышка, это выстрелило ему (да не в рот) в голову, и он сунул руку в карман. Затем парень протянул руку мимо Ракель в пространство между сиденьем и окном и выпустил изо рта полуостывший член Ракель. Он почувствовал, как она засовывает хер обратно в штаны, пока он «типа пытался до чего-то дотянуться», а затем выпрямился на своём сиденье с блестящим четвертаком, торжествующе зажатым между пальцами.

— Достал! — сказал парень, но это прозвучало скореё как «доф-тав», потому что у него во рту было полно спермы.

Стюардесса, похоже, ничего не заметила.

— Теперь ты счастлив? Серьёзно, это всего лишь четвертак. Он такой крохобор, — сказала Ракель, повернувшись к стюардессе с выражением: «Я права?»

— Копейка рубль бережёт! — несколько глуповато ответила стюардесса. — Что будете пить сегодня вечером?

Парень тяжело сглотнул. Тёплая, липкая жидкость потекла по горлу, а вкус оказался странно приторным. Неужели Ракель ела фрукты?

— Я обойдусь, — сказал он хрипловато, а Ракель хихикнула, скрестив ноги.

Когда стюардесса угостила Ракель фруктовым напитком и дала ему пачку орешков (...), она пошла своей дорогой, пребывая в блаженном неведении. Ракель наклонилась, взяла у него один из орешков и поцеловала его в щёчку.

— Тебе... понравились мои паучьи стринги, да? — спросила она тоном, предполагающим совершенно праздный, безобидный разговор.

— Да. Они очень сексуальные.

— М-м-м.. . если бы я надела их, когда мы вернёмся... — сказала она, глядя вниз и в сторону, но он решил подтолкнуть её закончить.

— Да?

—.. .Ты будешь нежным?

Он проглотил арахис целиком и начал задыхаться. Это застало Ракель врасплох, и только через секунду она отреагировала, ударив его ладонью по спине. Орешек оказался у него в руке, и парень крепко сжал его, чтобы никто не увидел, как вдруг с изумлением понял, что тот теперь был весь измазан спермой.

Неужели Ракель только что предложила то, о чем он подумал?

— Ты?.. — начал он, но осознал, что если произнесёт это слово, то оно обратится в пыль у него во рту.

Ракель игриво высунула язык, и парень подумал, что она дразнит его, но потом та кивнула головой, и её щёчки снова стали красновато-коричневыми. Прежде чем он успел высказать своё волнение, весь самолёт покачнулся, и парня чуть не выкинуло из кресла. Очень здорово бы совпало, что Ракель делает вот такое предложение, а потом он погибнет в катастрофе, не успев им воспользоваться.

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Мы будем испытывать турбулентность по крайней мере несколько минут, а затем небо должно проясниться. Постарайтесь оставаться на своих местах и пристегните ремни.

Он потянулся, чтобы взяться за пряжку ремня безопасности, но чья-то рука крепко обхватила его и подняла с кресла. Не успел парень опомниться, как его потащили за угол, а затем через дверь. Весь самолёт трясся, ребёнок плакал, стюардесса пыталась сохранить спокойствие, и никто не обращал внимания на странную парочку сзади, скрывшуюся в туалете.

Рубашка Ракель уже была снята, и, опустив взгляд, он обнаружил, что каким-то образом и его рубашка тоже. Затем её язык оказался у него во рту, а его ремень был расстёгнут.

— Я думал... — сказал он, и Ракель прервала его ещё одним поцелуем. — Я думал, ты не хочешь, чтобы у нас были неприятности.

— Никто не следит за туалетами. Все слишком заняты своим ужасом.

— Но... ты только что кончила.

— Да, но я видела твою самодовольную улыбку. И подумала, что мы можем улизнуть, и я напомню тебе, кто здесь хозяин, — сказала она, положив руки ему на грудь и целуя в шею. — И ещё я вообще-то боюсь грома. И летать. Так что я немного... волнуюсь. Мне не помешало бы отвлечься.

— Но у меня не... — начал он, и девушка опустилась на колени.

Она расстегнула молнию зубами и вытащила его член. Она сунула его уже довольно твёрдый стояк себе в рот и несколько чудесных секунд водила губами вверх и вниз, посасывая его до конца. Девушка отстранилась и снова приникла к нему.

— Вопрос решён.

— Но у нас нет смазки!

Он боялся сухого траха больше, чем падения самолёта в грёбаный океан.

— Будем импровизировать, — сказала девушка, протягивая руку к стоящему рядом с раковиной устройству — дезинфицирующему средству для рук, как он понял.

Она вылила несколько больших порций на руку, затем потянулась вниз и одним движением стянула с себя трусы и шорты — задача простая, ведь она так и не застёгивала ширинку и пуговицы. Девушка взяла в руки свой член, который всё ещё был полустоячим, и «смазала» его. — Повернись, малыш.

С каких это пор он стал «малышом»?

— Ракель...

—.. .Хочет тебя. Разве девушка не может поиграть со своей игрушкой, чтобы отвлечься?

Как быстро всё переворачивалось кверху низом, когда в дело вмешалась Ракель. Он вздохнул и повернулся. Ракель раздвинула его ноги, а затем подтолкнула его вперёд в поясницу, чтобы он наклонился над раковиной.

— Нужно сделать это быстро, — сказал парень, — пока кто-нибудь не понял, что мы здесь.

Он почувствовал, как она размазывает остатки дезинфицирующего средства для рук между его ягодиц.

— Я знаю. Если сделаю это быстро, ты справишься?

Парень скривился и посмотрел в зеркало. На него смотрела оттуда какая-то сучка, которую собирались грубо трахнуть с дешёвой заменой смазке.

—.. .Да.

Ракель пристроилась рукой, а затем вошла в него. Парень успел задержать свой голос в горле, прежде чем вскрикнуть, и все снаружи сразу поняли, что они делают. Дезинфицирующее средство для рук неплохо справлялось со смазкой, но оно жгло, а подход Ракель «проникать без прелюдии» оказался слишком тяжёлым для его задницы. В этот раз она не стала входить до конца, а сразу начала неглубокие толчки, и он почувствовал, как её хрен становится всё твёрже внутри него. Его брюки были на лодыжках, а её шорты — на бёдрах, и они занимались анальным сексом в туалете самолёта, в нескольких метрах от других пассажиров. Гром и ветер заглушали шум, но он всё равно не мог отделаться от ощущения, что кто-то услышит звук и сложит два и два.

Парень чувствовал, что Ракель использует его сфинктер, чтобы поскореё выжать из неё всё, что можно. Он прикусил губу, пытаясь смириться с ощущением, что Ракель выворачивает его «колечко» наизнанку. В его глазах стояли слёзы. Его член подпрыгивал при каждом толчке, и Ракель тоже, шлёпаясь в него.

— Я... стараюсь, — сказала она, поняв, что он испытывает страдание. — Вот... услуга за услугу.

Девушка ухватилась за его писюн и устроила ему «заезд» так же быстро и сильно, как и его заднице. Это было неистово, они пытались как можно скорее кончить, при этом трахаясь как можно быстрее. Каким бы грубым ни было её проникновение и каким бы неподходящим ни был антисептик для рук, он чувствовал, что готовится выстрелить по-крупному. От того, что он довёл Ракель до конца, от того, что она сказала ему, что он может засадить ей, когда они вернутся, от волнения и опасности того, что это происходит в туалете самолёта, и от члена Ракель, разносящего простату, парень был чертовски возбуждён, и он снова толкнулся навстречу Ракель больше для себя, чем для неё. Он чувствовал, как нарастает возбуждение, может быть, полсекунды, прежде чем Ракель заставила его выплеснуть свою струйку в раковину, устроив там большой беспорядок, оставив лужи спермы и полосы спермы на бортиках. Вскоре после этого Ракель потянулась и распахнула дверь примерно в то же время, когда раздался сильный раскат грома, и, широко распахнув дверь, выплеснула свой километровый заряд в его хорошо оттраханную задницу. Она стонала ему в ухо, называла его шлюхой, кусала его и навалилась на него всем телом. Придя в себя, девушка кротко извинилась, отстранилась от его раздолбанной дырки и быстро натянула шорты.

— Я дам тебе привести себя в порядок. Прости, что увлеклась... Ты?..

— Я в порядке, — ответил парень, хотя жжение было очень сильным.

Девушка наклонилась к нему, когда он, облокотившись о раковину, слабо держался на ногах, и снова поцеловала его в щеку.

— Не спускай глаз с паучка, — сказала она, и парень увидел, как девушка ухмыляется в зеркале. — Постарайся не слишком меня ненавидеть.

Она выскользнула, но никто, похоже, не стал комментировать случившееся. Турбулентность снова улеглась, и он очень осторожно опустился на сиденье унитаза. Ракель вдула неглубоко и не сильно, так что вытекло всё довольно быстро, и он вымыл себя (а заодно и раковину).

Он также умыл лицо, хотя бы для того, чтобы попытаться охладиться. В ванной было влажно, и они изрядно натрудились. Закончив мыть руки, парень глубоко вздохнул. Он открыл дверь, вышел в коридор... и всё было спокойно. Турбулентность прекратилась, стюардессы не обращали на него внимания. Парень занял своё место и увидел, что Ракель смотрит в окно.

— Сейчас там только океан, — заметила она, и когда он наклонился к ней, то понял, что это правда: на небе не было ни облачка.

Осознав, что его лицо оказалось невероятно близко к её лицу, парень вдруг почувствовал себя неловко и сел на своё место.

— Думаешь, теперь ты в норме?

Она усмехнулась.

— Думаю, на сегодня с меня событий достаточно. Я чувствую себя немного сонной.

Он не удивился. Парень сам был рад вернуться на своё место; он едва мог стоять на ногах. Он почувствовал что-то на своём плече и, повернув шею, увидел, что Ракель положила на него голову и уже закрыла глаза. Он обнял её и откинулся в кресле. Через несколько часов парень будет стоять перед своей девушкой, и та, кто сейчас выглядела как его девушка, которая только что трахалась с ним в ванной, будет с ним. Самое сложное было ещё впереди, понял он.

Когда они прибыли в аэропорт Кеннеди, его плечо было заляпано слюнями.