Я осталась одна, поправляя одежду и пытаясь оценить ущерб, который мне нанёс Семён. Даже прошлась по полутёмному полу. Походка получилась слегка похожая на утиную, но я боялась худшего. Думала вообще встать не смогу на ноги. По крайней мере, когда меня изнасиловали псы, внутри ещё день всё болело. Сейчас же вроде и ныло, но не так чтобы очень. Может быть не таким уж и большим был член Семёна, как мне показалось? Или последние дни так натренировали мою вагину, что теперь она без особых трудностей справилась даже с такой толстой елдой. Я всё ещё помнила позавчерашний день, когда он зажал меня. Каким неимоверно толстым мне показался его член, когда я поняла, что пальцы не смогли сойтись, обхватив его. Да и на насосной станции... он ведь даже не смог вставить его. Неужели это кобели своими странными набалдашниками на членах так разворотили мою аккуратную щёлочку? Или.... Тут я вспомнила и флакон из-под шампуня, и то, как мучилась, пытаясь просунуть в себя кисть руки. Получается я сама подспудно готовилась к тому, что сегодня должно было случиться? Стало противно. Почувствовала себя грязной. Захотелось уехать отсюда, запереться у себя в комнате и не смотреть людям в глаза.

Куда там! Появился Семён. Протянул мне нитки с иголкой.

— На себе не шьют! Беду пришьёшь! – уверенным голосом заявил он, когда я попыталась, отогнув ворот, приставить пуговицу к нужному месту.

— Выйди тогда! – было стыдно раздеваться при нём.

Семён только хохотнул:

— Ноги раздвигать не срамно, а показать себя стыдишься? Не пойду никуда. Караулить буду. Мало ли кто зайдёт.

И смотрит на меня своими бесстыжими глазами. Тут и я решила переступить через стыд. Он ведь прав. Только что трахалась, а теперь буду скромницу изображать? Двуличность какая-то получается. Правда отвернулась от него и одним движением сняла платье:

— А иголку принёс? Давай! – протянула я в его сторону руку не поворачиваясь.

Именно в этот момент мой взгляд упал на трусики, так и валяющиеся на полу. И чего они раньше мне на глаза не попались. Я нагнулась за ними. Теперь ещё хуже! Мало того, что не оделась сразу, ещё и выгнулась, как будто специально голую задницу выставила перед мужиком. Ну что я за дурёха? Да и он хорош. Нет бы отвести взгляд... вместо этого отвесил мне звонкий шлепок:

— Хороша, чертовка! Станок у тебя что надо! Рабочий....

Нужно было ответить ему что-нибудь едкое, но тут я окончательно смутилась. Молча уселась на мешки и стала вдевать нитку в иголку. Тут же почувствовала, что из меня начала сочиться сперма. Вскочила:

— Ой! А что в мешках? Я, кажется, испачкала.

Семён тут же подошел. Я не могла понять смеётся он надо мной или говорит серьёзно, что комбикорм теперь может испортиться. Он пристально посмотрел на пятно, оставленное мной на мешке, прошелся рукой между ног, измазанных вытекающей спермой, тут же его пальцы нагло вторглись в мою дырочку и принялись елозить в ней.

Не успела я возмутиться, как он вытащил пальцы из меня и, как ни всё ни бывало, предложил:

— Давай я сам зашью. Отдохни пока. Не парься, коровы всё сожрут.

Забрал у меня из рук иголку с ниткой. Умело вдел её и стал рассматривать платье, ища след старой пуговицы. А я снова уселась на мешки и стала оглядываться по сторонам. Взгляд сам собой останавливался на штанах Семёна, под которыми сейчас скрывался прибор, так впечатливший меня. У моего мужа тоже довольно крупный член, но... оказывается, смотря с чем сравнивать.

— Ну и чего замерла? Достань, да полюбуйся, раз понравился, - раздалось у меня над головой.

Я поймала себя на мысли, что уже с минуту пялюсь в одно место, пытаясь разглядеть очертания члена сквозь ткань. И тут же, не дожидаясь моего ответа он приспустил своё старое, вытянутое от времени, трико и вывалил мне перед лицом своё достоинство.

Пахнуло смесью запахов. Похоже он так и не ополоснул член, после секса. И... вид члена меня слегка успокоил. Он не выглядел таким уж устрашающим. Да, толстоват, по сравнению с членом мужа, но ненамного. Да и в длину почти такой же. Зря я так переживала. Правда он сейчас спокойно свисал....

Я подняла голову на Семёна. Он, закончил пришивать первую пуговицу. Наклонился к ней, зубами перекусив нитку и посмотрел мне в глаза:

— Ну и чего ты, как бедная родственница? В ручку возьми, да погладь что ли....

Надо ли говорить, что к тому моменту, когда Семён закончил с моим платьем, я уже уверенно держала в руках пульсирующий мужской член и даже примерилась к нему ртом, поняв, что не входит. Рот не открывался настолько широко, чтобы не цеплять нежную кожу головки зубами. И снова чувствовала себя больной раздвоением личности. Одна часть меня с испугом смотрела на всё распухающий монструозный член и говорила, что нужно пока не поздно слинять под благовидным предлогом. Другой же было интересно, это его максимальный размер, или он может стать ещё больше? К тому, же этот член уже побывал внутри и ничего ужасного не произошло, убеждала эта развратная часть меня. Да и вообще, «если изнасилование неизбежно, то нужно расслабиться и попытаться получить удовольствие». Одно добровольно-принудительное изнасилование уже произошло и, судя по настрою Семёна, второе было не за горами. Всё, что первой, испуганной, личности оставалось – это попросить, чтобы Семён улёгся на мешках и я сама контролировала скорость и глубину проникновения.

В этот раз сложно было убеждать себя, что оказалась в заложниках обстоятельств, поскольку сама забралась на мужчину и придерживаясь одной рукой за его грудь, другой пыталась пристроить член к своей дырочке. Крупная головка раскрыла половые губы, а я замерла, пытаясь запечатлеть это непередаваемое ощущение:

— Ну ты чего застыла? – нетерпеливо спросил Семён и качнул тазом.

— Ох! – член тут же скользнул внутрь, - Погоди! Дай привыкну!

Медленными движениями я пыталась подобрать ритм и глубину погружения, чтобы толстый фаллос не причинял боли. Моя девочка постепенно привыкала, обильно текла и буквально через пару минут я поняла, что уже не просто осторожно проверяю возможности своего влагалища, а с наслаждением навинчиваюсь на член Семёна круговыми движениями таза. Именно так ощущения были особенно приятными. При этом сам его орган был во мне едва ли наполовину. Он нежно разминал стенки моей вагины, но не упирался в матку, вызывая боль. А когда руки Семёна принялись играть с моими сосками, массируя грудь, то я и вовсе поняла, что снова нахожусь на грани оргазма.

В этот раз оргазм подходил медленнее, но вот по силе был гораздо острее. Меня просто накрыло дикой похотью. В глазах потемнело, в голове ударила симфония молотков, а потом всё тело как будто взорвалось изнутри, и я потеряла связь с реальностью.

Приходила в себя я медленно и даже какое-то время не могла понять, что со мной происходит. Было больно, как будто в диафрагму что-то упирается и не даёт дышать. Я открыла глаза и поняла, что всё так же сижу на Семёне в позе наездницы. Вот только теперь я была полностью насаженной на его немаленький орган, да так, что чувствовала упирающиеся мне в задницу колючие небритые яйца мужчины. Со стоном попыталась подняться. Член забитый в меня вздрогнул, вызвав очередной приступ боли:

— Ай! Зачем ты так глубоко? Больно же!

— Я? – неподдельно изумился мужчина, - Ты же сама. И кричала: «Давай! Ещё! Сильнее!». Ну ты даёшь! Не помнишь, что ли?

Я действительно не помнила ничего подобного и, хоть верить этому не хотелось, но также не помнила и того, чтобы Семён впихивал в меня свою елду против моей воли. Однако весь его член сейчас был внутри и это было непреложным фактом. Поэтому не стала ничего отвечать, а просто продолжила подниматься, глядя, как из меня появляется здоровенный ствол. Теперь-то уж никаких сомнений не было в том, что вся его елда способна поместиться во мне. Тут ещё и сам Семён подлил масла в огонь:

— Ну у тебя и пиздища! Императорская!

Бранное слово неприятно резануло слух, и я, чтобы хоть как-то отреагировать, спросила:

— Почему это императорская?

— А как ещё! Другие бабы-то верещат с непривычки, а ты сама скачешь, да сильнее просишь. Такое только про Екатерину Великую рассказывают. У неё бают специальный отряд гренадёров был, чтобы продрать как следует могли, да и того ей мало было. Потому она с конями и е6лась. Раньше думал байка, а не тебя смотрю, может и нет. Ты царям не родственница?

— Скажешь тоже! – смутилась я.

Было странное чувство. Вроде и шалавой неприкрыто обозвал, которой только с конями трахаться, но одновременно и с императрицей Екатериной сравнил. Да и после шикарного оргазма настроение просто отказывалось портиться от слов Семёна. Тело до сих пор трепетало и хотелось летать от счастья.

Даже после того, как Семён напомнил, что он ещё не кончил и неплохо было бы вернуть е6ательный станок на место, настроение так и осталось на высоте:

— Сёмочка, а может ну его? У меня там побаливает. Давай в другой раз, а?

Семён на удивление легко согласился. Попытался, конечно, предложить использовать ротик, но понимал, что максимум, что я могу - это помять его руками. Поэтому удовлетворился обещанием, что в следующий раз я не просто дам ему, но не забуду захватить и бутылку, для настоящего праздника.

После этого мы по очереди разошлись в разные стороны. Семён в коровник по каким-то своим делам, а я на уже известную мне насосную станцию. Там я надеялась смыть с себя следы преступления. Пусть холодной водой, зато, не встречаясь с женой Семёна Надеждой.

На обратном пути приходилось постоянно одёргивать себя. Походка сама собой снова становилась странной. Из-за непривычного ощущения растянутости в промежности, я слишком широко расставляла ноги и вертела задницей. От этого со стороны была похожа на переваливающуюся с ноги на ногу утку. Поэтому добравшись до дома и стараясь не встречаться с Надеждой глазами, увидела, что та чистит картошку и предложила приготовить поесть за неё, усевшись на лавку и отобрав из рук нож.

Николай появился только после обеда и, наскоро перекусив, ушел в коровник подключать новый насос, где и проторчал почти до вечера. Я тоже не сидела сложа руки и думаю всё же доказала деревенским, что и городские могут работать не хуже. Поначалу было немного стыдно перед Надеждой, всё же её муж изменил со мной. Но послушав её, поняла, что Семён смолоду награждён двумя страстями – выпивкой и женщинами. Поэтому Надя смотрела на его загулы сквозь пальцы. Впрочем, и сама Надежда, судя по намёкам, брошенным ею, не идеал непорочности. Несмотря на довольно откровенные разговоры, я сама в измене всё же признаваться не стала. Меньше знает, легче спит.

А вечером мы отправились домой, встретив измученных псов и довольную Анюту. Она только подмигнула мне, рассказывая мужу о проведенном в трудах и заботах дне. Ну, а перед сном я ещё долго слушала охи и скрип кровати из комнаты супругов. Похоже кобели только распалили огонь страсти в чувственном теле Анюты, но не смогли загасить его окончательно.

День одиннадцатый.

Проснулась от странного сна: Я сидела в огромном, украшенном золотой лепниной, зале на покрытом красным бархатом троне.

— Полк гренадёров её величества Екатерины Климовой прибыл и готов исполнять её желания, - прокричал одетый в ливрею мажордом.

Распахнулись двери и в комнату друг за другом стали входить одинаковые мужчины, почему-то с лицами и мускулистыми фигурами любимого мною актёра Вина Дизеля, вот только не лысые, а с нахлобученными средневековыми париками. Под уздцы они заводили в залу холёных, с блестящей шерстью, коней. И я во сне прекрасно понимала для чего именно, эти кони будут использоваться. Наверное, от этого понимания, да ещё стыда и проснулась. Щёки горели лихорадочным румянцем, а между ног снова было влажно.

В голове сам собой вспомнился рассказ Анюты из её юности, когда они подглядывали за тёткой с колхозным конём, а потом ещё и обсуждали возможность такого секса. Я отгоняла от себя такие мысли и всё больше убеждалась, что нужно бежать из этой деревни как можно быстрее в свой родной и привычный городской мир. Что здесь не так? Какие-то химикаты в воде? Воздух наполнен фермионами? Почему все помешаны на сексе?

Пока мы завтракали раздался звонок телефона. Муж наконец-то закончил свои дела и сообщал, что едет в деревню. Было двоякое чувство. Наконец-то он заберёт меня отсюда. И в то же время, не отошедшая от сладкого сна щёлка всплакнула, вспоминая толстый член Семёна.

Я одёрнула себя. Катя, о чем ты думаешь? Муж, кстати, тоже очень неплох в постели. Сама же его постоянно ограничивала. Вот только, как дать понять, что готова к новшествам? Быстро соглашаться точно нельзя, сразу заподозрит неладное.

На ферму я, конечно же, не поехала. А после обеда мы все вместе уже сидели за праздничным столом. Все были навеселе, а вот мой благоверный не пил. Как ни уговаривала его сестра задержаться, он строго вознамерился сегодня ехать обратно, чтобы к ночи быть дома. Вот только судьба уготовала нам совсем другое.

По дороге домой двигатель нашего автомобиля вдруг зачихал. Какое-то время машина то ехала, то начинала дёргаться и выбрасывать из выхлопной трубы клубы дыма и, наконец, встала. Какое-то время мой благоверный пытался её завести, беспрерывно ругаясь на деревенскую заправку, где, по его словам, ему вместо топлива залили ослиной мочи.

Проезжающий мимо нас трактор со старичком за рулём остановился.

— Всё в порядке?

Муж подошел к трактористу и довольно долго о чем-то с ним разговаривал. Потом они вместе подошли к открытому капоту и долго в него пялились, периодически тыкая пальцами и разговаривая на тарабарском языке, в которых я почти ничего не понимала. Тракторист расправил закреплённый позади трактора трос, и я поняла, что своим ходом наше авто ехать больше не может.

— Хороший мужик попался, - сказал муж, садясь в машину, - Сам предложил дотянуть до деревни и даже переночевать у них можно. Завтра разбираться будем чего там накрылось.

Находились мы примерно на пол дороги между городом и фермой родственников. Тянуть на тракторе неисправную машину заняло бы, наверное, пол ночи. Вот муж и обрадовался временному пристанищу.

К деревне мы приехали уже в полной темноте. Въехали на какой-то двор, где нас встретила удивлённая старушка. Радушные хозяева сразу же усадили нас за стол, где мой дорогой, почти весь день проведший за рулём, уже клевал носом.

Старушка всё причитала, что я очень похожа на её дочку и пыталась уложить нас спать на своей кровати, а они мол привычные к деревенской жизни – на полу поспят. Но тут уж я взбунтовалась - негоже стариков сгонять с законного места. Уговорила мужа пойти спать на сеновал. Мне казалось это место очень романтичным, хотя слышала я о нем только по старой литературе и фильмам. Старики не стали противиться, дали нам какие-то одеяла и проводили к сараям. В одном из них было доверху навалено сено с приставленной к нему лестницей. Мы забрались наверх и стали готовиться ко сну.

Несмотря на то, что я очень соскучилась по мужу и вообще весь день была настроена на любовь, мой драгоценный только провёл рукой по боку и пробормотав, «что-то я умаялся», тут же засопел. Как ни тёрлась я о родное тело, ни одна из его частей тела так и не проснулась. Зато я сама возбудилась ещё больше и теперь сна не было ни в одном глазу.

Крутилась долго. Вокруг стрекотали какие-то ночные насекомые, шумно вздыхала внизу корова и кто-то фыркал. Всё это совсем не звуки колыбельной, для городской девушки. К тому же ещё и на мочевой пузырь стал давить выпитый за ужином чай. В общем я перебралась через спящего мужа, нащупала ногой ступеньку лестницы и двинулась вниз.

Встала у подножья лестницы и задумалась куда идти дальше. Глаза довольно быстро привыкли к темноте. Света луны было достаточно, чтобы видеть изнутри каркас строения и силуэты живности. Корова с огромным брюхом лежала совсем недалеко и продолжала тяжело вздыхать, а немного дальше в отдельной загородке стоял кто-то то бормочущий, то фыркающий. Туда же тянулась канава для слива нечистот. Поэтому я не стала искать деревенский туалет, а просто прошлась чуть дальше, раскорячилась над ней и пустила шумную струю.

Стоящий теперь уже совсем рядом зверь снова недовольно фыркнул, и я наконец поняла, что это был стоящий у стойла жеребец с опущенной вниз головой. Он лениво обмахивался хвостом и то ли дремал, то ли просто решил не обращать внимания на существо женского пола, появившееся рядом с собой.

Надо сказать, благодаря своей сугубо городской жизни я впервые рассматривала коня так близко. Поскольку он никак не реагировал на мое появление, я протянула руку и погладила его бок. Короткая шерсть под пальцами была тёплой и неожиданно жесткой. Тут же в полумраке, освещаемого луной помещения разглядела висящую не крюке щётку и принялась уже целенаправленно расчесывать коня. В тот момент я даже не думала ни о чем таком. Лишь когда присела, чтобы пройтись щёткой и по животу коня, то замерла.... Под животом в глаза бросилась этакая свисающая колбаса, а чуть дальше, между ног, крупные шары яиц.

Именно в этот момент в голову разом вломились и яркие рассказы Анюты, и мой недавний сон, и даже невольное сравнение свисающей колбасы со здоровым членом Семёна. Надо сказать, Семён хоть и проигрывал коню в размерах, но не сильно. Наверное, именно это меня успокоило. Я оглянулась по сторонам. Наверху храпел муж. Всё также стрекотали сверчки. И я протянула руку....

Сухая тёплая чуть морщинистая кожа. Провела по ней пальцем. Жеребец стоит, не реагирует. Тогда обхватила свисающий член коня рукой и почувствовала, что внутри него пульсирует кровь. В ритм с конским членом, пульсации бились и у меня между ног. В трусиках намокло. Появился знакомый уже зуд, который можно было унять только оргазмом. Теперь я это знала точно. Пошалить пальчиками? Ещё раз попытаться оседлать мужа? Или всё-таки попробовать?. ...

В лицо ударила кровь от одной только мысли об этом. Снова оценила конскую колбасу. Да слишком длинный. Да толстоват. Но сжав пальцы на стволе я понимала, что член жеребца не похож на жесткую палку кобелей. И даже не такой твердый, как мужской орган. Он был довольно податливым, как воздушный шарик. Стоило лишь немного сжать его, как кровь покидала ствол и пальцы почти сходились вокруг него. Да и в конце концов, если влагалище окажется слишком тугим для него, можно ведь и не вставлять его внутрь, а просто потереть по клитору....

Я снова прислушалась к мерному храпу мужа. Сняла трусики и повесила их на крюк рядом со щёткой. Конь всё также стоял, но теперь поднял голову и с интересом смотрел чего задумала человеческая самка. А самка повернулась к коню задом, взяла конский член в руку и раскорячившись тёрла тупым концом себе между ног.

Влагалище зудело всё больше, истекало соками, заставляя конскую залупу скользить по губкам. Было приятно, но особенно возбуждала немыслимость самой ситуации. Я стою с конским членом у самого входа, а в каких-то двадцати шагах от меня сладко спит муж. Может всё-таки попробовать вставить? Самый кончик.

Я попыталась насадиться на него. Куда там. Он был слишком мягким. Легко согнулся и ушел в сторону. Пыталась сжимать его рукой. Пыталась пошире раздвигать ноги. Ничего не выходило. Наконец поняла, что для этого я должна стоять не рядом с животным, а нужно забраться под его брюхо. Может быть после этого получится пропихнуть его хотя бы на пару сантиметров?

Моя растереблённая щёлка к этому времени уже горела огнём желания, а сама я превратилась в упёртого робота: Всё-таки я сделаю это!

Стоя на коленях – я оказывалась слишком низко, на выпрямленных ногах – просто не получалось забраться под коня. Пришлось раскорячиться, разведя ноги широко в стороны и согнув их в коленях. Стоять было дико неудобно, поэтому я сначала придерживалась руками за передние ноги коня, а потом просто упёрлась в них головой, когда поняла, что конь всё также безмятежно стоит на месте и не делает никаких попыток ни уйти от меня в сторону, ни лягнуть настырную девушку.

Руки освободились, и я снова взялась за ствол позади себя. Он стал больше или мне показалось из-за другого положения? Не важно! Упёрла конец себе между ног. Потёрла им вверх-вниз, смазывая. Выгнулась ему навстречу, чувствуя, как конская залупа растягивает в стороны губки и упирается в дырочку. Прямо туда, куда нужно!

— Ну, давай, мальчик! – азартно думала я.

Хочешь читать раньше других? Обсудить сюжет в процессе создания? Рассказать свою историю или просто поделиться мнением? - подписывайся на телеграмм-канал t.me/xxxstoryhub

Хочешь отблагодарить автора за работу? Пообщаться с ним? Подключайся к Mig Story на Boosty.

boosty.to/mig_stories