Урфин. Чудесный кисель.

— Почему ты зовёшь меня хозяином? — спросил Урфин после того, как неугомонная всадница, не слезая с члена, дважды довела его до оргазма. Спросил и почувствовал, как волосы на голове встают дыбом: он узнал, наконец, в фигуристой блондинке собственноручно сделанную куклу!

И эта кукла была теперь живая!!! Настолько живая, что хоть спасайся бегством, потому что блондинка опять занялась реанимацией бессильного съёжившегося органа — известным методом «член в рот».

— Хватит, отстань! — Урфин поднялся на дрожащие от усталости ноги. — Спать хочу, два часа ночи, факинг шит... Сил нет.

Он плюхнулся на кровать, девица попыталась пристроиться рядом, но от хозяйского пинка слетела на пол. Джюс закрыл глаза. Сон не шёл, мысли вертелись вокруг одного: как так вышло, что силиконовая кукла ожила? Неужели — это?.. Невероятная жизненная сила растений никуда не делась, она просто законсервировалась в зелёном киселе? И переходит на всё, что этой дрянью измазано? Ну да... Если вспомнить, как у него, обессиленного работой, встал член от прикосновения зелёных пальцев, как он зачерпнул для смазки горстью из ведра... Факинг шит, да это же... этого же не может быть!

Какой там сон! Урфин вскочил и заметался по дому в поисках того, что могло бы послужить для эксперимента. Увы, вторая кукла пылилась на магазинной полке в пяти милях отсюда, в городке. А проверить догадку хотелось немедленно, вот сейчас же! Порывшись в чулане, Джюс отыскал здоровенный фаллоимитатор, скопированный с негритянского члена, и мастурбатор типа вагина плюс попка. Не особенно веря в успех, всё-таки это не полноценные куклы, а так, несамостоятельные фрагменты, он щедро измазал их зелёной субстанцией. И...

И ничего не произошло. Причиндалы по-прежнему неподвижно лежали на столе...

Джюс потыкал в вагину пальцем. Внутри сочно чмокнуло, палец всосало внутрь, и он ощутил тёплое влажное пожатие. Да так маняще, по-человечески, что Джюс не стерпел и сунул в глубину мгновенно вставший член. Ощущение живого тела было стопроцентным, массаж интенсивным, и увлекшийся Урфин кончил через минуту. Однако вынуть не удалось — вагина сжимала и всасывала член наподобие вакуумной помпы, так что эрекция не только не исчезла, а наоборот, усилилась. Казалось, орган вот-вот взорвётся от напора крови. Фак! Фак!! Фак!!! Урфин никак не мог освободиться, озверел, схватил лежащий без движения чёрный силиконовый хуй и начал хлестать им по силиконовой жопе.

— Получай, факинг шит! — орал он. — Отпусти меня, тварь!

О чудо! С каждым ударом причиндал становился твёрже и твёрже, и превратился в негнущуюся дубинку. Джюс замахнулся в очередной раз, фаллоимитатор вывернулся из руки и вонзился в искусственную жопу! На всю глубину! Вагинные силиконовые тиски разжались, и Урфин смог выдернуть истерзанный член. Он отвернулся и нагнулся, чтобы поднять со щиколоток штаны, но тут же почувствовал сильный тычок в зад: оживший чёрный хуище переключил внимание с силиконовой задницы на жопу своего создателя.

Со штанами в руках Джюс бросился вон из дома, преследуемый скачущим по полу фаллоимитатором. Захлопнул дверь, на крыльце застегнул брюки и перевёл дух. «Ну и силища же у этого киселя! — думал он, присев на ступеньки. — Что же ещё он может оживить? Надо бы поосторожней с ним обращаться...»

Так, привалившись спиной к двери, он и заснул, а когда продрал глаза, солнце стояло уже высоко. За дверью было тихо, но Урфин не рискнул войти. Он подошёл к открытому окошку и осторожно заглянул внутрь. Факинг шит! На столе творилось немыслимое, но вполне ожидаемое: чёрный силиконовый хуй неистово и безостановочно трахал розовую силиконовую пизду.

Урфину вовсе не улыбалось испытать на себе сексуальные зверства взбесившихся изделий, поэтому он отыскал в сарае большой прочный мешок, ворвался в дом и накрыл им энергично сношающуюся парочку. Завязав потуже узел, пнул ногой шевелящийся ком и пробормотал: «Теперь ебитесь, как хотите!»

Полученный урок Джюс усвоил и зарёкся мазать зелёной жижей что ни попадя. Было ясно, что он стал обладателем удивительного сокровища, но как им распорядиться к своей наибольшей выгоде, Урфин пока не представлял. Он проверил, хорошо ли закупорены вёдра с чудесным киселём, на всякий случай плотно обмотал крышки синей изолентой и аккуратно расставил драгоценные ёмкости в чулане.

Пока он хлопотал по хозяйству, ожившая блондинка повсюду таскалась за ним, видимо, в ожидании возможности оказать создателю сексуальную услугу. Урфин не без самодовольства подумал, что свои прямые функции кукла выполняет великолепно. Но после пережитых ночью потрясений и множества оргазмов было не до её предложений.

— Ты бы оделась, что ли, — пробурчал он, наливая стаканчик самогона, о котором в борьбе с сорняками не вспоминал неделю. — Факинг шит, тебе же не во что...

— Зачем, хозяин? Разве я тебе не нравлюсь? Разве ты меня не хочешь?

— Дура, в городе не принято шляться голыми. Придётся покупать тебе платье, обувь... Трусы опять же... А денег-то нет...

— Ты возьмёшь меня в город, хозяин?

Элли. С приездом, дядя Чарли.

Элли не отходила от дядюшки ни на шаг.

Летом на Канзасщине стоит, по преимуществу, жаркая погода — градусов восемьдесят-девяносто*, а порой и побольше. Поэтому одевалась девчонка по погоде: футболочка, тонюсенькая и кончающаяся дюйма на четыре выше пупка; юбочка, вряд ли больше, чем на дюйм прикрывающая место, где ноги меняют название. Или шорты, обрезанные на манер стрингов, то есть по самое некуда. Эти наряды Элли носила днём, а вечерами облачалась в шёлковый халатик на голое тело, который был чуть ли не короче юбки.

Суровому коммандеру в обществе племянницы приходилось непросто. Формы у «скороспелки» Элли пришли к весьма соблазнительным параметрам, которые Чарли намётанным глазом моряка определил как сорок шесть — двадцать три — сорок семь**. Когда племянница демонстрировала свои достоинства и проявляла родственные чувства в виде обнимашек и поцелуйчиков, достоинство флотского офицера вставало по стойке смирно. Брюки даны мужчине, чтобы скрывать свои мысли, но даже прочные джинсы едва сдерживали мощь эрекции. Во всяком случае выступ на дядюшкином фасаде был заметен невооружённым глазом. А глаз у Элли был молодой и острый.

Днём Чарли Блэку кое-как удавалось убедить себя, что, в общем-то, ничего особенно вызывающего в одеянии девчонки нет, подумаешь, на пляжах Флориды или на Копакабане и не такое можно увидеть, Но вечерами номер не прокатывал. Племянница то случайно попадалась ему на глаза в халатике нараспашку, демонстрируя упругие сиськи с торчащими сосками и бритый лобок над пухлыми складками, то нагибалась за случайно упавшей вилкой или ложкой, и тогда голая тугая попка непременно оказывалась, как на грех, в футе от дядюшкиного носа.

Чтобы не скатиться до пресловутого инцеста, Чарли пришлось вспомнить подростковые привычки. Оказалось, что «передёрнуть затвор» три-четыре раза за день он очень даже в состоянии. И ещё разок — уже лёжа в постели, после того, как Элли по-родственному пожелает ему спокойной ночи, то есть ляжет рядом, прижмётся всем телом, закинет ножку на дядин живот, прикрытый простынёй, под которой колом стоит член.

Конечно, девчонка приходит в пижаме. Но как: в одной рубахе нараспашку, и горячие сиськи обрушиваются на плечо и грудь моряка. А трусики... А в трусиках Элли спать не любит, потому что тело тогда, как она жалуется, не отдыхает.

При каждом вечернем визите дядюшка читает нотацию племяннице: «Элли, детка, ты бы хоть трусики надела!» Или: «Элли, детка, ты бы хоть пижамку застегнула!» Но куда там! Юная засранка поступает, не как положено, а как ей заблагорассудится...

При этом разговоры племянница ведёт с коммандером самые целомудренные: о том, что в будущем году она поступит в колледж, и непременно в тот, который порекомендует любимый дядюшка; о том, что она ещё ни разу не была в Диснейленде; о том, в каких странах побывал по долгу службы морской офицер...

Сурового моряка обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, он категорически, но сугубо про себя, осуждал провокации, которые устраивала племянница, и стеснялся постоянной эрекции, а с другой... С другой — он с удовольствием любовался роскошными достоинствами фигурки Элли и тащился от её прикосновений. Обилие прыщиков-«хотенчиков» на лице племянницы ничуть не портило впечатлений.

Было ясно, что такая ситуация рано или поздно разрешится. Но вот каким образом? Бравый коммандер не то, чтобы терялся в догадках, чем дело кончится, но старался по возможности оттянуть момент неизбежной аморальной развязки. Тогда как любимая племянница лелеяла прямо противоположные, ужасно коварные планы: она стремилась форсировать финал.

Да, провокации племянницы Чарли Блэк пока успешно игнорировал. Но каждый раз вспоминал сестрицу Анну в юности, на которую Элли была страшно похожа. Похожа лицом и поведением, но не размерами сисек и задницы. Сестрица-то имела куда более скромные параметры, а вот характер у неё был гораздо решительней и стремительней. И совращение младшего брата она начала классически — с игр в доктора. Первый же приём «доктор» Анна провела так активно, что Чарли залил спермой не только её очки, но и волосы, и шею, и голые сиськи, выглядывавшие из расстёгнутого халатика. Дальше дело покатилось по накатанной дорожке. В качестве платы за приём «доктор» потребовала от «пациента» полизать её «там». Чарли охренел от необыкновенной наглости запроса и предложил взамен погладить письку рукой. Но ни на какую иную форму отплаты Анна не соглашалась. Пришлось платить...

С замиранием сердца и висящим как тряпочка членом Чарли спустил с сестры мокрые трусики. Оказалось, что «там» она — блондинка, и светлые, слипшиеся от влаги кудряшки не воняют, как опасался Чарли, а пахнут очень приятно и завлекающе.

— Ну, давай смелей, бравый морячок, — подбодрила сестрица, взяв его за уши и прижимая к раскрывшейся «орхидее»...

— О-о-х! — выдохнул коммандер, после ухода Элли разряжаясь залпами на собственную грудь и живот. — Когда-нибудь я сорвусь, и случится непоправимое...

*) По Фаренгейту, разумеется. В пересчёте на человеческие это от 26 до 32 градусов Цельсия.

**) В дюймах, само собой. По-нашему — примерно 115-60-120 см.