The Stakeout от OlympusMons90

*************************************

Наливая себе очередной кофе из термоса, я все еще слышу бессвязные голоса из наушников, временно висящих у меня на шее. Идет шестой час моей смены, впереди – еще шесть долгих часов. Я смотрю на Милу, или, лучше сказать, на специального агента Камилу Бакстер, тихо прислушивающуюся к разговору вместе с агентом ФБР Эндрю Роджичем, сидящим рядом с ней.

Я – специальный агент Дэвид Смит, двадцать восемь лет, агент Управления по борьбе с наркотиками, в настоящее время работающий над делом о наркотиках в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Агент Бакстер – мой напарник по УБН, а агент Роджич координирует это дело для ФБР, поскольку наша цель – некто Лешон «Большой папочка» Джонсон и его команда, подозревающиеся не только в торговле наркотиками, но и в нескольких возможных убийствах, связанных с этим делом.

Внезапно дверь в нашу небольшую квартиру открывается, и входит мой босс, специальный агент Роджер Уитерс.

– Агент Смит. Как дела у нас в этот прекрасный вечер вторника?

– Хорошо, сэр. Цель находится в основной квартире вместе с четырьмя членами своей команды. Большинство разговоров, что мы отслеживаем, ведутся Лешоном Джонсоном и его телохранителем Верноном Робинсоном. Они оба – наверху, а еще трое – внизу, в резиденции, – докладываю я.

– Как насчет Тайсона Джонса? Как я понимаю, он – главный курьер Лешона. Был ли он сегодня вечером? – продолжает агент Уитерс.

– Нет, сэр. Обычно Ти Джей приходит около двух часов ночи. Как правило, приводит с собой и «гостей», – отвечаю я.

Роджер смотрит на часы, а затем снова обращается к агентам Бакстер и Роджич.

– Ладно, сейчас почти час ночи, постарайтесь не отвлекаться, когда вернется Ти Джей, нам нужно кое-что, нечто, что может помочь нам продвинуться вперед. Прошло уже шесть дней, а все, что мы пока знаем, это что им нравится болтать и трахать женщин. Нам же требуется гораздо больше.

– Да, сэр, согласен. Посмотрим, что мы сможем достать.

С этими словами агент Уитерс попрощался с нами и ушел восвояси. Для нас троих вот-вот начнется самая напряженная часть ночи. К сожалению, мы не можем арестовывать подозреваемых только за то, что те болтают о всякой ерунде и занимаются сексом. А Лешон, Ти Джей и Вернон, похоже, делают чертовски много и того, и другого.

Мы предполагаем, что Ти Джей просто необычайно успешен, когда ходит в клубы. Возможно, тот факт, что он любит швыряться деньгами и имеет наркотики для вечеринок, также может быть определяющим фактором того, как ему удается приводить в свою берлогу так много разных женщин большую часть вечеров в неделю.

Мы проверили личности некоторых женщин, чтобы узнать, не сможем ли получить от них хоть каких-то сведений. Одна из них владеет небольшим магазином одежды, другая – специалистка по общественным коммуникациям небольшого агентства по поиску талантов. Они кажутся обычными женщинами, занимающимися обычной работой, которым просто нравится иногда ходить в клубы и встречаться с парнями вроде Ти Джея, у кого есть всевозможные наркотики для вечеринок, о которых они только могут мечтать. Поэтому мы не видим причин отвлекаться на них, нам нужны Лешон и его команда.

Я слышу, как пикает мой личный телефон, смотрю и вижу, что мне только что написала моя жена Нора. Интересно, с чего она засиделась настолько поздно, ведь утром у нее работа.

Во сколько сегодня ты возвращаешься домой? Я уже устала спать одна.

Черт возьми! Она же знает, что на этой неделе я работаю всю ночь. Во что она играет?

Обещаю, что встречусь с тобой до того, как утром ты уйдешь на работу. Люблю тебя.

Хорошо. Я тоже тебя люблю, – отвечает мне Нора.

Я глубоко вздыхаю: в последнее время мой брак словно висит на волоске. Нора разозлилась, когда я допоздна засиделся за своим последним делом, а после все рухнуло. Напряжение, с которым столкнулся я, не прошло легко для нее, хотя я изо всех сил старался не нести свои проблемы по работе домой. Но не всегда все так просто.

Моя жена Нора в настоящее время является совладелицей и управляющей салоном красоты в Лос-Анджелесе вместе со своей лучшей подругой Алишей Джексон. Обе – двадцатисемилетние парикмахерши, вместе учились в средней школе и неразлучны с подросткового возраста. В прошлом году они объединились в партнерство, чтобы купить салон, где работали, когда их прежний босс выставил его на продажу. Риск, на который обе пошли – довольно велик, ведь им пришлось взять кредит на покупку, но обе они уверены, что все получится, и я не могу за нее нарадоваться.

Но в последние несколько месяцев, когда у меня так много вечеров было занято работой над делом, Нора и Алиша все больше времени проводят вместе в мое отсутствие. Мне повезло, что у нее есть Алиша, без нее бы наш брак мог не просуществовать даже до сих пор. Единственное, что меня беспокоит, – это что Алиша опять не замужем, и я боюсь, что она, возможно, захочет, чтобы ее лучшая подруга была или хотя бы вела себя так же, как и она.

Последнее дело, над которым я работаю, ведется опять же совместно с агентом Бакстер и двумя другими агентами УБН. Я назначен по этому делу оперативным руководителем, и мы проводим много ночей, собирая информацию, но не имеем достаточных доказательств. Когда Камила придумала, как перевербовать одного из подельников нашей цели, чтобы использовать его в качестве информатора, я дал ей зеленый свет. Все это быстро пошло прахом, поскольку информатор вскоре нас предал, выдав все наше дело. За это же дело взялся я, и именно поэтому оно должно пройти лучше, чем предыдущее. Мне не нужны два эпических провала подряд – такое дерьмо может погубить карьеру.

Когда я занимаю место рядом с агентом Бакстер, она бесстрастно смотрит на меня с этой своей замечательной улыбкой. Признаюсь, я – большой ее поклонник, как в профессиональном, так и в личном плане. Не то чтобы мы вели себя неподобающе или что-то в этом роде – она недавно закончила длительные отношения, а я – женат. Просто, на мой взгляд, она не только потрясающе красива, но и умна, а также честна и уверена в себе. Ее красота объясняется тем, что у нее великолепная мать-колумбийка, а отец в то время был американским дипломатом в Колумбии. У нее красивый оливковый цвет лица, большие карие глаза и тело, которым могли бы гордиться стриптизерши.

Мы с ней одного возраста – нам по двадцать восемь лет, – и мы даже вместе проходили обучение в академии. Это – уже пятый случай, когда мы работаем бок о бок, и я доверяю и уважаю ее больше чем кого-либо еще, с кем работал до сих пор.

– Внимание, ребята, сегодня Ти Джей вернется пораньше, – предупреждает меня и агента Роджича Мила.

– И снова в компании. Хотелось бы узнать, как он это делает, может, мне взять у него несколько советов, – с легкой ухмылкой добавляет Агент Роджич.

– Тише, ребята, обращайте внимание на все, что может помочь: имена, места, все что угодно, – спокойно отвечаю я.

Мы установили камеры по периметру жилища Лешона, двухэтажного дома в одном из коммерческих районов Лос-Анджелеса. Следим и записываем всех, кто входит и выходит, и хотя у входа у нас есть также внешние микрофоны, мы еще установили прослушивающие устройства внутри помещения, вверху и внизу. Камер внутри у нас нет, так как риск обнаружения слишком велик.

За последние шесть дней мы слышали исключительно светские разговоры, а по вечераам Ти Джей приводил наверх женщин, с которыми развлекались он, Лешон и Вернон. Сегодняшний вечер не станет исключением.

Когда Ти Джей подходит к парадному входу, мы видим, что с ним – три женщины, две из которых белые, а одна, похоже, латиноамериканка, но разглядеть их лица пока трудно. Пока они стоят у входной двери под внешним светом, а Ти Джей стучит, чтобы ему открыли, мы лучше можем лучше рассмотреть трех женщин с ним. Одна из них кажется мне знакомой, но я не могу вспомнить, где видел ее раньше.

Пока их впускает один из парней Лешона, мы переключаемся на микрофон внизу. Звучат обычные приветствия, после чего мы слышим, как Ти Джей и женщины начинают подниматься по лестнице внутри. Быстро переключаемся на микрофоны наверху, чтобы уловить их встречу с ожидающими Лешоном и Верноном.

В разговоре девушек при их представлении, одна из них называется Джейн, и тут меня осеняет, что это – Джейн Томпсон, востребованная визажистка, иногда работающая в салоне моей жены для избранных клиентов. Вот кого я видел при входе, она знает мою жену и иногда работает с ней. Черт побери! Это может все испортить, поскольку теперь у меня может возникнуть в рамках этого дела личный конфликт и, возможно, мне придется сообщить о том, что я сообщница мне знакома, и могу быть отстраненным от дела.

Из всех шлюх, кого он привел сюда, с чего бы мне знать одну? Ладно, успокойся. Большинство посещающих Лешона женщин не представляет интереса ни для нас, ни для ФБР. Пока что они кажутся случайными, теми, кого приводят из клубов ради секса, и только одна женщина, которую мы заметили, пришла сюда во второй раз за все то время, что мы следим за ними в течение последней недели.

Может, это и не станет проблемой, может, Джейн просто отсосет на халяву, будет трахнута, а затем отправится домой, чтобы ее больше никогда здесь не видели. С признанием стоит повременить, по крайней мере до тех пор, пока не узнаю больше. И, возможно, я смогу больше узнать о Джейн у Норы: где и с кем она работает, кроме моей жены, кто ее подруги, возможно, деловые партнеры. Все, что может натолкнуть нас на мысль о том, с кем поддерживает постоянные контакты команда Лешона, и с кем они ведут дела за пределами своего жилища. А может, Ти Джей просто познакомился с ней в местном клубе, а Джейн всего лишь хочет получить халявный минет и прокатиться до города. Кто знает.

В течение примерно тридцати минут мы слышим светскую болтовню трех подозреваемых и их шлюх на вечер, а также то, как разливаются напитки, а женщины, как мы предполагаем, берут кокс. Когда все начинает затихать, мы понимаем, что началось обычное веселье. Это – неприятная для меня часть: не то чтобы я пуританин или что-то в этом роде, когда дело касается секса, но то, что я сижу здесь рядом с Милой, и нам обоим в течение следующего часа или около придется выслушивать, как кричат от удовольствия эти женщины, в то время как их безжалостно долбят.

То есть, я думал, что мои двадцать-тридцать минут с женой всегда были очень хороши, но эти парни – просто иной уровень. Наверное, так действует смесь кокаина и виагры. Так или иначе, нам вечер за вечером приходится все это выслушивать. Понятно также, откуда Лешон взял свое прозвище «Большой папочка», ведь при росте метр девяносто три и мускулистой фигуре, кажется, что имеется в виду не только его физические размеры и рост.

Каждая женщина, которую они берут с собой наверх, в какой-то момент жалуется на размер Лешона, на то, что это – слишком больно и что он – слишком велик. Обычно это случается за несколько минут до того, как они начинают кричать от удовольствия и умолять о большем, так что, все понятно. И сегодняшний вечер не станет исключением. Я даже слышу, как Джейн, прямо перед тем как начнет кончать, неоднократно говорит Лешону, насколько тот хорош, и чтобы он трахал ее сильнее и глубже. Такое ощущение, что я – на съемках чертова порнофильма.

Когда же эти клоуны начнут обсуждать реальные дела? Когда дадут нам хоть что-то, чем мы сможем воспользоваться?

Было уже почти три часа ночи, когда все три женщины вышли из жилища, и слава богу, что полуторачасовой секс наконец-то завершился.

– Знаешь, сейчас они, наверное, все идут домой к своим мужьям и парням после «девичника», – пошутила Мила, глядя, как от дома их отвозит Uber.

– Черт, надеюсь, что нет. Только представь, в каком состоянии сейчас их киски, после того как эти трое по очереди их отдолбили. Удивлюсь, если в течение следующей недели они смогут нормально ходить, – ответил с небольшим смешком Агент Роджич.

– Да ладно, сосредоточьтесь. Может, хоть теперь они заговорят о деле, – повторил я в этот момент, скорее в надежде.

Но они молчали, как будто зная, что мы их подслушиваем. Если бы мы могли подслушивать их разговоры и за пределами жилища, тогда, может быть, смогли бы узнать больше о них и о том, как они работают. Мы подозреваем команду Лешона в том, что она является одним из крупнейших распространителей наркотиков для вечеринок в округе Лос-Анджелес. Хотя основным наркотиком является кокаин, она также известна тем, что продает широкий спектр амфетаминов. Особенно те виды наркотиков, которыми наслаждаются люди на вечеринках, в клубах или на частных мероприятиях, связанных с сексом.

Я приезжаю домой незадолго до того, как моя жена Нора собирается уходить на работу. Когда я вхожу в наш дом, она уже одета и находится на кухне.

– Привет, дорогая, как ты сегодня утром? – спрашиваю я Нору, входя в дом, и целую ее в макушку.

Нора ростом метр шестьдесят три, с русыми волосами до плеч и прекрасными изумрудными глазами. Она всегда занималась фитнесом, как и я, и до сих пор имеет тело лучше, чем у большинства двадцатилетних. Мой рост – метр восемьдесят пять, у меня – короткие каштановые волосы и карие глаза, и мне говорили, что я достаточно привлекателен, хотя я бы сказал, что Нора все равно выглядит лучше меня. Поэтому я был очень рад, когда почти два года назад она согласилась выйти за меня замуж.

– Я в порядке, вчера вечером скучала по тебе. Прости, что написала так поздно, я знала, что ты работаешь. Просто иногда я чувствую себя довольно одиноко, ты же знаешь.

– Знаю, но клянусь, эти смены будут длиться не больше нескольких недель.

– Имеешь в виду, пока не появится следующее дело, и все не начнется сначала.

– Ну, не все дела требуют слежки или работы всю ночь. Не все они будут такими, обещаю.

– Ладно, кофе хочешь или в ближайшее время собираешься завалиться спать?

– Спасибо, но я выпил уже слишком много кофе; мне нужно поспать, как только приму душ.

– Хорошо, тогда я пойду. Надеюсь, что буду дома до того, как ты опять уйдешь сегодня вечером, – со вздохом говорит Нора, а затем быстро целует меня на прощание, выходя из дома.

Стоя под теплой водой в душе, я размышляю, не влияет ли мой рабочий график на Нору гораздо сильнее, чем она показывает. Необычно, что она так поздно написала мне вчера, обычно она ложится спать в десять вечера, так, почему же в час ночи она не спала и думала обо мне?

Хотя сегодня утром мы не ругались по этому поводу, в других случаях мы это делали. Я понимаю, что временами ей кажется, что она одинока, живет в этом доме совсем одна и видит меня лишь тогда, когда наши пути пересекаются по утрам или после обеда. Но что мне с этим делать? Уйти с работы? Ну, если дело не пойдет на лад, так или иначе это может случиться.

Я постараюсь загладить свою вину перед ней, по крайней мере, так я говорю себе. В конце концов, она знала о моей работе до того, как мы поженились, и о том, какие странные часы мне иногда приходится проводить. Но я знаю, что от этого ей не легче. Просто надеюсь, что когда мои длинные ночные смены больше не понадобятся, мы все еще будем вместе и будем любить друг друга.

***

В течение следующих десяти дней мы продолжали собирать информацию, проводя долгие двенадцатичасовые смены по ночам, и все ради чего? У нас оказались две незначительные зацепки, которые мы разматывали, но ни одна из них не принесла результата. На данный момент нам практически необходимо чудо, агентство ни за что не станет поддерживать такой уровень слежки за столь малые успехи.

Сегодня – вечер пятницы, а я не видел Нору ни днем, ни утром, когда вернулся домой после вчерашней смены, и днем раньше, когда я уходил на работу, она все еще работает в салоне. Значит, в последний раз я видел жену в четверг утром, и мы мало о чем успели поговорить, поскольку я видел, что ночи в одиночестве усиливают в ней разочарование. Обычно она молчит, когда злится на меня, и в такие моменты я научился не давить на нее, если только не хочу с ней поссориться.

Моя смена началась в шесть вечера, сейчас – уже почти десять, и перед сном я решил позвонить Норе, чтобы узнать, как она себя чувствует, сгладить тревогу, что может возникнуть из-за того, что она не проводит времени с мужем уже несколько дней. Для нее все это нелегко, да и для меня тоже.

Когда я ей позвонил, она долго не брала трубку, прежде чем звонок не перешел на голосовую почту. Может, я позвонил слишком поздно, и она – уже в постели. Когда я собираюсь вернуться, чтобы снова сесть с Камилой и Эндрю, звонит мой телефон, это перезванивает Нора, и я беру трубку, выходя из маленькой квартиры, где мы работаем.

– Привет, прости, что звоню так поздно, – сразу же извиняюсь я, хотя на заднем плане слышна громкая музыка.

– Все в порядке, просто я гуляю с Алишей, мы вместе выпиваем после работы, – отвечает Нора, и я слышу в ее голосе легкую невнятность.

– Уже почти десять вечера, немного поздновато, чтобы после работы еще и выпивать, не так ли? И звучит так, словно ты – в клубе или где-нибудь еще, – отвечаю я.

– И что? Каким боком это касается тебя? – вызывающе отвечает Нора.

– Что? Слушай, прости, что в последнее время я нечасто бываю рядом, но это не значит, что ты должна напиваться в ночных клубах. Ты же знаешь, что я с этим не согласен.

– Ну, тогда, может быть, тебе стоит почаще бывать дома с женой, а если нет, то я могу пойти с Алишей и повеселиться, – отвечает Нора, и я ясно вижу в этот момент, что она не только немного пьяна, но и слегка злится на меня.

– И что это значит? Развлекаться по-своему? Я же тебе говорил, что это дело не будет длиться вечно, тебе просто нужно продержаться еще немного.

– Нахуй держаться, я всегда держусь в одиночестве, настолько, что с тем же успехом могу быть холостой. Мне даже не нравится больше быть дома, там очень холодно и пусто.

– Ты же не серьезно. Просто иди домой, Нора, а утром, когда немного протрезвеешь, я с тобой поговорю.

– Не надо относиться ко мне свысока, Дэйв, и я не собираюсь возвращаться домой. Останусь с Алишей, пока ты не перестанешь работать в эти дурацкие часы. А вчера вечером я переехала к ней, и готова поспорить, что ты этого даже не заметил.

Я замолчал, внутри меня все кипело, но я не хотел усугублять ситуацию. Все равно в таком состоянии ее не переубедить, может, если она останется еще на одну ночь с Алишей, то успокоится, и завтра мы сможем поговорить.

– Хорошо, а завтра поговорить мы сможем?

– Может быть, но ты же уходишь на работу после обеда, чтобы опять провести весь вечер не со мной?

– Ты же знаешь, я вынужден.

– Тогда, может быть, увидимся, когда увидимся, – отвечает Нора и завершает разговор.

Черт! Учитывая, в каком состоянии находится это дело, это – последнее, что мне сейчас нужно. Готов поспорить, что поскольку Алиша последние несколько месяцев не замужем, то и Нору она уговаривает стать одинокой. Возможно, мой брак находится в еще большей беде, чем я думал.

Когда я возвращаюсь в квартиру, Камила смотрит на меня с грустным выражением лица, полагаю, она слышала мой разговор с женой в коридоре.

– Дэвид, ты в порядке? – спрашивает меня Камила.

– Да, просто небольшие проблемы дома, вот и все.

– Ну, если тебе нужно с кем-то поговорить.

– Спасибо, Мила, но со мной все будет хорошо. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы найти что-нибудь на этих придурков, и закончить наблюдение.

С этими словами я налил себе еще кофе и присоединился к Миле и Эндрю, чтобы опять прослушивать бессмысленную болтовню, доносящуюся из берлоги Лешона.

Пятница и суббота в доме Лешона Джонсона прошли как обычно. Ничего особенного не происходило, если не считать почти ежевечерних двухчасовых занятий сексом с разными женщинами, которых привозил Ти Джей. Джейн Томпсон, иногда работавшая с моей женой, до сих пор не появлялась вновь, так что, похоже я был прав, не исключив себя из дела.

В воскресенье утром я надеялся провести некоторое время с Норой, чтобы мы смогли обсудить, что происходит между нами. Воскресенье – единственный день, когда ее салон не работает, так что, скорее всего она весь день будет дома со мной.

Но когда я пришел, ее все еще не было. Приняв душ, я ей позвонил, надеясь, что она вернется домой от Алиши, и мы сможем поговорить. Но она не ответила, и я просто оставил СМС, чтобы она мне перезвонила.

***

Проснулся я почти в четыре часа дня, а жены дома все еще не было. Я проверил свой телефон и увидел, что она написала мне ответное сообщение, но не позвонила.

Я останусь с Алишей, пока не закончится твое дело. Позвони, когда закончишь его, не раньше.

Черт побери! Нора ведет себя неразумно, а может, и я тоже, не знаю. Но это дело может тянуться еще несколько недель, она же не собирается так надолго быть вдали от меня? Кроме того, мне не нравится, что она уходит и ведет себя так, словно снова одинока. Черт, я даже не буду знать, если и когда она это сделает, Алиша никогда не расскажет мне о том, что творится между ней и моей женой, это уж точно.

Мой брак дошел до этого, и мне все до чертиков надоело.

И опять в течение следующих нескольких дней продолжалось наблюдение за жилищем Лешона. И снова мы получили одну или две зацепки, ни к чему не приведшие. В эти дни я пытался и писать, и звонить Норе, но не получил ответа ни на то, ни на другое. Серьезно? Теперь она мне даже не отвечает.

В четверг днем я приезжаю в квартиру рядом с домом нашей цели, откуда ведется наблюдение, и наш босс Роджер Уитерс уже там, вместе с Камилой и Эндрю.

– Добрый день, агент Смит.

– Здравствуйте, агент Уизерс. Есть новости?

– Да, начальству скоро понадобится что-то от вас, ребята, иначе все дело будет закрыто. Просто хочу сказать, что если у вас есть план «Б» или что-то в этом роде, что-то, что вы до сих пор откладывали, то сейчас самое время им воспользоваться.

– Думаю, мы бы уже воспользовались им, если бы он у нас был, – отвечаю я.

– Да, как я только что сказал агентам Бакстер и Роджич, у нас мало времени. Дай мне что-нибудь, Дэвид, что-нибудь, что я смогу поручить остальным членам команды. Мы уже нашли кое-кого на Тайсона Джонса, знаем, куда он ходит и с кем контактирует, но, похоже, там ничего нет. Мы знаем, что эти парни переправляют большие партии, но как именно? Они должны как-то контактировать со своими дилерами, а вы должны это выяснить, и как можно скорее.

– Понял, сэр; посмотрим, что можно сделать.

– Удачи, – говорит агент Уизерс, выходя из квартиры, оставив нас троих сидеть и смотреть друг на друга, гадая, что, черт возьми, нам сделать, чтобы изменить направление этого дела.

– Просто одна чертова хорошая зацепка, вот и все. Эти парни, должно быть, знают, что за ними следят, другого объяснения нет, – с ноткой разочарования говорит Эндрю.

– Да, если бы только мы могли каким-то образом установить подслушивающее устройство на Ти Джея, я уверен, что именно он сейчас заключает сделки от имени Лешона. Лешон не выходит из дома, не отвечает на звонки, к нему не приходят другие люди, он не ведет никаких разговоров о делах. Он – либо худший наркодилер в истории, либо знает, что мы следим за каждым его шагом. Эндрю прав, другого объяснения нет, – отвечает Камила, в ее голосе тоже звучит разочарование от происходящего.

– Согласен. Может быть, нам стоит отступить и посмотреть на это с другой стороны. Что насчет всех этих женщин, которые появляются каждый вечер, мы ведь предполагаем, что они просто приходят за бесплатными наркотиками и сексом, верно? А что если это не так. Что, если это и есть те контакты, что распространяют наркотики для него? – спрашиваю я и Камилу, и Эндрю.

– Вряд ли. Если они там по делу, то почему всегда трахаются с этими парнями, а после не говорят ни о чем, связанном с делами? – спрашивает меня Камила.

– По мне, так это – просто секс и бесплатный минет, – добавляет Эндрю.

– Да, похоже. Но нам нужно кое-что. Нам нужно просмотреть записи о том, где Ти Джей встречается с этими женщинами, в одном и том же клубе каждый раз или в разных местах. Может быть, именно эти клубы распространяют информацию от имени Лешона. Может быть, Ти Джей встречается с этими женщинами, в то время как сам занимается там делами, – отвечаю я.

– Но за Ти Джеем следили еще до того, как мы начали наблюдение за резиденцией Лешона. Он постоянно ходит по разным местам, судя по всему, у него нет ни расписания, ни регулярных встреч, – отвечает Камила.

– Может быть, но, возможно, у него есть расписание, только растянутое во времени. Он посещает определенные клубы в определенные дни, но ежемесячно, а не еженедельно, и любому наблюдателю это может показаться случайным, но возможно, есть какая-то закономерность, просто в течение более длительного периода времени, – добавляю я.

– Мы можем еще раз просмотреть все записи, чтобы понять, нет ли более длительной закономерности, но скорее всего, у нас не будет времени ждать, повторится ли она в дальнейшем. Скорее всего, наблюдение будет прекращено ранее, – отвечает Камила.

– Да, согласен. Черт, нам нужно хоть что-нибудь, что угодно. Мне все еще кажется, что с этими женщинами мы что-то упускаем, – отвечаю я, почти побежденный.

Ночь опять затянулась, ребята внизу без умолку болтали, а Лешон и Вернон наверху почти не разговаривали. Я занят тем, что просматриваю журналы посещений заведений, которые Ти Джей посетил за последние полтора месяца. Выделяю конкретное место, затем снова отмечаю, когда он возвращается туда. То же самое – для очередного места, и следующего. Но, похоже, нет никакой заметной закономерности, просто случайные посещения, как мы и предполагали ранее.

Уже час ночи, и я пью кофе с Милой, говоря ей, что тоже не вижу никаких закономерностей в посещениях Ти Джеем клубов, когда Эндрю предупреждает нас, что Ти Джей опять вернулся с сегодняшней подборкой девушек.

Мы опять занимаем свои места перед экранами, надеваем наушники и видим, как Ти Джей подходит к входной двери на свет, и снова видим с ним трех женщин. На этот раз – двух белых женщин и одну черную, но мой интерес сразу же возрастает, когда я вижу блондинку, обращенную лицом к нашей камере, – это опять Джейн Томпсон.

Может быть, у Ти Джея все же есть какая-то закономерность? Может, он встретил Джейн в том же клубе, что и в прошлый раз, когда был там по делам? Я хватаюсь за соломинку, но мне это необходимо, чтобы было что-то.

Но именно тут все и случилось. И черная, и белая женщина повернулись лицом к нашей камере, и я, ясно как день, вижу их лица в свете входной двери.

Это – Алиша и моя жена Нора. Ебать!

Я – в оцепенении, все внутри меня клокочет, я не могу поверить своим глазам и тому, что вижу на экране прямо перед собой. Как, черт возьми, это может твориться прямо здесь и сейчас?

В этот момент я почувствовал на своем бедре руку Камилы, посмотрел в ее сторону и увидел, что она глядит на меня с пониманием.

Я понял, Камила уже несколько раз встречалась с моей женой, и знает, что сейчас у входной двери Лешона стоит именно Нора, собираясь войти внутрь, чтобы сделать то, что обычно происходит дальше.

Сейчас мне следовало бы извиниться, сказать, что у меня в этом деле возник конфликт интересов, что значило бы преуменьшить, но я не могу. Мне нужно знать, что будет дальше, нужно точно знать, что моему браку пришел конец.

Я наполовину ожидаю, что Камила тоже скажет, что я должен уйти, она тоже знает, что я больше не должен участвовать в этом деле, но мы оба сидим молча, – ее рука все еще на моей, – и видим, как Ти Джей вместе со своими тремя женщинами для сегодняшнего вечера заходит внутрь.

Мы слышим обычные слова встречи и приветствия, прежде чем все они поднимаются по лестнице внутри. Теперь мы слышим, как Лешон и Вернон приветствуют Джейн, Алишу и Нору, после чего им предлагают места и свежие напитки. Даже просто услышав голос моей жены среди их голосов, зная, зачем они здесь, у меня голова идет кругом, а гнев и разочарование резко возрастают.

– Это что, обручальное кольцо? – плохо слышимо спросил Лешон.

– Да, оно, – отвечает Нора.

– Должно быть, он не справляется со своей работой, не так ли? – с усмешкой продолжает Лешон.

– Да совсем не справляется, – коротким смехом отвечает Нора, а я чувствую, как Камила крепче сжимает мою руку.

– Ну, сегодня ему не повезло, потому что я позабочусь о том, чтобы ты ушла отсюда счастливее, чем когда-либо прежде, – высокомерно отвечает Лешон.

– Надеюсь что так, мои подруги говорили мне о тебе, и теперь я не могу дождаться этого, – отвечает моя жена.

– Эй, давайте начнем с чего-нибудь, чтобы завести мотор. Кто желает? – слышу я, как Ти Джей спрашивает группу, несомненно, имея в виду кокаин или другие наркотики, поскольку они уже выпили.

Я опять смотрю на Камилу, сидящую рядом со мной, она слегка приподнимает брови и произносит слово «прости», прежде чем я киваю в ответ.

Я слышу, как девушки смеются вместе с Ти Джеем и Лешоном. Вернон, кажется, немногословен, но он всегда присоединяется к веселью женщин, едва оно начинается. Затем Лешон просит одну из женщин подойти и сесть к нему на колени, и мне становится больно, когда я слышу, как его приглашение принимает моя жена.

– О, я уже чувствую под собой нечто большое и твердое. Ты ведь не станешь бездельничать, да? – шутит Нора, несомненно, после того как посидела на коленях у Лешона.

– И это все для тебя сегодня вечером, ты, великолепная маленькая штучка. Я люблю уделять все свое внимание леди-новичкам. Спроси у своих подруг, насколько им понравился их первый раз.

– О, я знаю, что им понравилось. Почему, как ты думаешь, я сама не могла дождаться, когда меня пригласят сюда. Я ждала этой возможности, с тех пор как ты впервые начал работать с Алишей и Джейн, несколько месяцев назад. У нас все общее, знаешь ли, – отвечает Нора.

Что? Алиша – тоже одна из девушек Лешона? И моя жена об этом знает и уже несколько месяцев хочет его трахнуть. Что, блядь, сейчас творится?

Я не могу мыслить здраво, гнев, смятение – вот что я испытываю, мой мозг не воспринимает того, что они говорят.

– Ты прав, Дэвид. Эти женщины – их деловые контакты. Они – распространители. Ти Джей не встречается со случайными женщинами, он приводит тех, кто продает их продукт, – спокойно заявляет Камила.

– Черт! Нам нужно вернуться и идентифицировать всех этих женщин, сейчас мы знаем лишь некоторых из них. Вероятно, у нас есть около пятнадцати-двадцати разных женщин, за которыми нам следует проследить. Это может стать тем самым прорывом, который мы так долго искали, – восклицает Эндрю.

– Да, возможно, – отвечаю я, так как слышу, что разговоры в логове Лешона затихли в последнюю минуту или около того.

Затем мы слышим стоны и хихиканье женщин, и понимаем, что все уже началось.

– Господи, блядь! Девочки, вы мне врали. Он не большой, он – чертовски огромный! – воскликнула моя жена, обращаясь к своим подругам.

– Кое-что лучше испытать самой, я знала, что тебе понравится, – слышу я ответ Алиши.

– Да, но я не уверена, что это сработает. У меня никогда не было ничего подобного, даже близко, – продолжила Нора.

– У тебя все получится. Я чувствовала то же самое, но подожди, тебе он очень понравится, – добавила Джейн.

В этот момент я почувствовал, как мою руку снова сжимают, и осознал, что Камила все еще держит меня за руку, пытаясь утешить в самый худший момент в моей жизни.

– Вот так, соси этот большой член, сделай его красивым и влажным, ты, великолепная маленькая шлюшка, – медленно добавил своим низким хрипловатым голосом Лешон.

Я не мог их видеть, но в моем воображении Нора сейчас стояла на коленях перед Лешоном «Большим папочкой» Джонсоном и сосала его массивный черный член. Мое нутро скрутило еще сильнее чем раньше. Я едва мог дышать.

Затем мы слышим резкий вдох и громкий ах – одна из женщин только что была насажена на член одного из парней. Когда дальше мы начинаем слышать ритмичные вздохи, становится ясно, что по крайней мере одну из них уже трахают.

– Да, вот так. Это так приятно, Ти Джей. Трахни меня хорошенько, детка, – уверенно высказывается голос Алиши.

Вскоре после этого стали слышны ритмичные шлепки и стоны двоих – Джейн или Нору тоже трахали.

– Тебе нравится этот член? Хочешь его целиком? – пророкотал голос Вернона.

– Да, блядь, дай мне его весь, и еще шлепни меня по жопе, детка, – послышался ответ Джейн.

Это продолжалось минуту или две, и мне стало интересно, что делает Нора, не продолжает ли она сосать член Лешона. И тут я отчетливо услышал первый за вечер стон Норы, почувствовавшей, как в нее наконец-то входит член Лешона.

– О, Боже, о, Боже. Не спеши, ты намного больше, чем тот, к какому я привыкла, – заявила Нора, и это еще сильнее вонзило кинжал в мое сердце. Камила опять сжала мою руку.

– Ебаааать!!!! Боже, он настолько чертовски велик! – закричала Нора.

– Прими его целиком, Нора, это – как снова потерять девственность, – ободряюще отвечает моей жене Алиша.

Но я уже достаточно наслушался, снимаю наушники, встаю и отхожу от стола в сторону выхода.

– Сейчас вернусь.

Я слышал, как Камила что-то говорит Эндрю, вставая, чтобы выйти за мной из квартиры.

Я прислонился к стене в коридоре возле нашей квартиры, где велось наблюдение, когда ко мне подошла и встала рядом Камила, тоже прислонившись к стене. Она опять тянется к моей руке.

– Мне так жаль, Дэвид, это и так плохо – узнать, что твоя жена тебе изменяет, но еще и выслушивать все это...

– Мне требовалось услышать это, по крайней мере, пока они не начали трахаться. Я должен был точно знать, что мой брак на самом деле закончен; из этого нет возврата, – мрачно отвечаю я.

– Да, но ты пройдешь через это. У тебя есть друзья.

– Знаю, и спасибо, для меня очень много значит то, что ты здесь, – отвечаю я, глядя в большие карие глаза Камилы.

Сейчас у меня такое чувство, которое я подавлял с тех пор как знаю Камилу: мне хочется ее обнять, обхватить руками, чтобы забыть обо всем, что я только что услышал, но я знаю, что не могу. Не только потому, что мы – коллеги по работе и друзья, но и потому, что переступить черту – это то, чего я никогда не должен делать.

– Блондинку зовут Джейн Томпсон, она – визажист, иногда работающая в салоне моей жены. Я знаю, что должен был сказать тебе об этом, когда она навещала их берлогу в прошлый раз, но надеялся, что это – просто разовая акция. Что Ти Джей просто случайно подцепил ее в клубе. Кроме того, я надеялся, что смогу узнать больше от моей жены о ее подругах, контактах и деловых связях, чтобы дать нам зацепку.

– И узнал?

– Нет, моя жена съехала, прежде чем у меня появился шанс на это. Последнюю неделю она живет у своей лучшей подруги и делового партнера – Алиши Джексон, второй женщины, что сейчас там.

– Что ж, это осложнит наше расследование. Их адвокаты разойдутся вовсю.

– Знаю, именно поэтому мне нужно отойти в сторону. Если эти женщины и впрямь сотрудничают с Лешоном, распространяют ради него его продукцию, это делает их тоже подозреваемыми в деле. Я не могу больше вмешиваться в это дело, мне не следует даже напрямую контактировать с ней. Хорошо, что она уже съехала, может, это облегчит ситуацию.

– Да, но тебе придется официально заявить о конфликте интересов, из-за которого ты ушел из дела, и все всплывет.

– Знаю.

Мы оба стоим так еще несколько минут, прежде чем я делаю глубокий вдох, когда мы снова входим в квартиру, и из наушников доносятся приглушенные звуки того, как всех трех женщин основательно трахают.

– Агент Роджич, я должен заявить о конфликте интересов в этом деле и немедленно отказаться от дальнейшего участия в расследовании, – сообщил я ему.

– Что? О чем ты говоришь?

– Агент Роджич, мы можем опознать всех трех женщин, находящихся сейчас в доме нашего подозреваемого, – добавила агент Камила Бакстер. – Блондинка – Джейн Томпсон, чернокожая – Алиша Джексон, а женщина со светло-каштановыми волосами – Нора Смит. Она – жена агента Смита.

– О, черт меня побери. Мне так жаль, Дэвид. Я понятия не имею, через что ты сейчас проходишь, но могу только представить.

– Спасибо, Эндрю, но мне нужно уйти. Я хочу, чтобы вы оба продолжали записывать происходящее. Уверен, что эти женщины через их личный бизнес распространяют продукцию Лешона, вероятно, среди своих деловых клиентов. Вот почему у нас пока ничего нет. Готов поспорить, что у нескольких других женщин, которых мы видели в гостях, тоже есть свой небольшой бизнес, который они ведут и который, несомненно, тоже получает финансовую подпитку за счет какой-то побочной торговли. Вам требуется выявить их всех и изучить их финансовые счета, как личные, так и деловые. Я поговорю с Роджером; возможно, он назначит кого-нибудь, кто займется операциями вместо меня, пока меня переназначат.

– Позже позвони мне, Дэвид. Хорошо? – спросила Камила, когда я повернулся, чтобы уйти. Я кивнул ей в ответ, прежде чем выйти.

Я вернулся домой в пустое жилище; теперь казавшееся еще более пустым, чем после отъезда Норы. Принял душ и попытался немного поспать – утром мне нужно будет пойти в офис, чтобы обсудить с боссом – агентом Роджером Уитерсом – отказ от дела. Но сон давался мне с трудом, я чувствовал, что все ранние утренние часы ворочался с боку на бок. В какой-то момент я все-таки задремал.

***

Сейчас одиннадцать утра пятницы, и последний час я потратил на приватное объяснение ситуации своему начальнику, агенту Роджеру Уизерсу. Роджер, в свою очередь, был слегка шокирован и опечален тем, что я ему рассказал. У самого Роджера трое детей от бывшей жены, тоже не сумевшей вынести того количества времени, что он проводил вдали от семьи. Он понимает, какой стресс может вызвать эта работа в попытках сохранить брак.

Для дела Лешона Джонсона оперативным руководителем Роджер назначает Камилу, так как она уже в курсе него. Он также даст ей в помощь еще двух агентов, у которых теперь есть несколько верных зацепок для расследования. Что касается меня, то меня перевели на роль лидера по другим делам, и это – лучшее, что мог для меня сделать Роджер в столь короткий срок.

Меня это устраивает, так как я могу проводить дни в одиночестве, опрашивая людей и делая заметки. Это – всего лишь работа, но у меня будет время все обдумать, не имея при этом партнера и не испытывая стресса от необходимости руководить активной операцией.

Когда я сижу в кафе рядом с офисом нашего агентства и перекусываю после встречи с боссом, у меня звонит телефон. Я вижу, что это – моя жена, Нора. Мне не следует с ней разговаривать; я не хочу подвергать дело еще большему риску, поскольку не уверен, что смогу сохранить спокойствие во время разговора с ней. Но, возможно, я смогу что-либо сделать.

– Привет.

– Привет, Дэйв, просто перезваниваю, прости, что игнорировала тебя в последние несколько дней; просто в последнее время у меня было чересчур много эмоций, – ответила Нора.

– Ладно.

– И это все? Просто, ладно?

– Чего ты от меня хочешь, Нора? Ты ведь ушла от меня, помнишь?

– Я помню, но если ты не хочешь говорить, почему звонишь мне и пишешь?

– Ты права, нам надо поговорить. Но не по телефону. Ты сегодня в салоне?

– Конечно, где же еще мне быть?

– Там, в двух шагах от салона есть маленькое кафе, мы можем встретиться, скажем, в 14:00?

– Сейчас проверю список клиентов, эмм, да, в 14:00 подойдет.

– Хорошо, тогда увидимся там.

После звонка я чувствовал себя немного странно: впервые за все время разговора с Норой я ощущал себя полностью отстраненным от нее; конечно, я зол и обижен ее вчерашним поступком, но впервые за все время наших разговоров я не чувствую к ней любви, одно лишь отвращение.

Отодвинув остатки обеда, я быстро вернулся в наш офис, чтобы вновь встретиться с Роджером.

– Сэр, мне только что позвонила жена, хочет поговорить. Я договорился встретиться с ней возле ее работы в 14:00.

– Она ведь теперь подозреваемая, Дэвид, и ты знаешь, как все может усложниться, если ты и дальше будешь с ней общаться?

– Знаю, сэр. Я подумал, что, возможно, мы сможем использовать это в своих интересах.

– Каким образом?

– Ну, наша проблема – в том, что Лешон Джонсон ни словом не обмолвился о том, как он распространяет свой товар. Он должен знать, что мы за ним следим, и он и его команда ничего нам не дают.

– И? Какое отношение это имеет к твоей встрече с женой?

– Ну, если мы правы в том, что у Лешона есть несколько женщин, подобных моей жене, кто продает его товар через свой бизнес своим клиентам, то, возможно, сможем использовать Нору, чтобы получить доказательства распространения. Кроме того, возможно мы сможем привязать ко всей операции Лешона Ти Джея, ведущего с ней дела.

– Значит, хочешь подставить собственную жену? Сделать ее информатором? Агент УБН, дающий своей жене возможность заманивать в ловушку других, – это плохо кончится.

– Нет, я вовсе не хочу ее подставлять. Я хочу, чтобы ты достал для меня ордер на легальную установку на нее жучка, чтобы тайно использовать ее для раскрытия всего этого дела.

– Если сделаем это, то после установки на нее подслушивающего устройства, ты больше не сможешь участвовать в этом деле, ясно? Я могу объяснить использование тебя для выполнения ордера тем, что у тебя уже есть с ней отношения, но это и все.

– Согласен, сэр.

– Хорошо, в два часа дня, говоришь? Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы ты смог забрать ордер из суда по пути на встречу. А пока займись техническими деталями и возьми устройство, убедись, что оно похоже на то, что твоя жена могла бы иметь при себе. Давай начнем это шоу, – говорит Роджер, и я выхожу из его кабинета.

В кафе я прибыл на десять минут раньше, в кармане у меня – ордер, выданный судом, а в другом – активированное подслушивающее устройство. Теперь дело за малым – засунуть маленькую флешку в ее сумку, надеясь, что она ее не найдет, а если найдет, то не сразу сообразит, что это такое; при этом нужно постараться не злиться на нее за то, что она сделала со мной. Она ни капельки не должна понять, что я все знаю, иначе все это может стать провалом.

Я радуюсь, когда вижу, как Нора входит в кафе, направляясь ко мне. Она несет свою сумку, которую повсюду таскает с собой. Заняв место за маленьким столиком напротив меня, она ставит сумку на стол и роется в ней в поисках кошелька.

– Уже сделал заказ? – спрашивает Нора, найдя кошелек.

– Да, прости. Не знал, как скоро ты будешь.

– Хорошо, я сейчас вернусь, – отвечает Нора, вставая и направляясь к стойке, чтобы заказать кофе.

Именно этот момент мне и нужен, поскольку я смотрю на ее сумку и замечаю спереди одну из маленьких молний. Я открываю карман, чтобы проверить его содержимое, но он пуст, и я засовываю устройство внутрь. Работа сделана, теперь мне требуется сохранять спокойствие во время разговора с ней.

– Все еще работаешь над тем же делом, в ночные смены? – спрашивает Нора, возвращаясь за стол с кофе.

– Да, все еще работаю по ночам, – лгу я ей. Я не хочу, чтобы у нее была какая-либо причина вернуться домой.

– Ну, как я уже говорила тебе, как только с этим закончишь, я подумаю о возвращении домой.

– Все в порядке, – спокойно отвечаю я.

– Правда? И все? Кажется, тебя не очень-то волнует, что я ночую у Алиши.

– Волнует, но за последнюю неделю я успел к этому привыкнуть. Как бы то ни было, мы виделись не так уж и часто, – отвечаю я.

– Да, но было бы здорово, если бы ты показал, что тебе не все равно, даже если ты слегка расстроишься или разозлишься на меня, это все лучше, чем ничего.

– Что? Я пытался тебе звонить и писать, но ты даже не удосужилась ответить. Кроме того, я уже говорил, что такие дела не длятся вечно, они лишь временные. Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты показал, что все еще меня любишь, чтобы боролся за меня, хотя бы немного.

– Забавно, это же ты съехала. А как же та часть, где ты тоже борешься за наш брак?

– Ну, может быть, когда ты не будешь работать по таким нелепым часам, тогда мы и поговорим о борьбе за наш брак.

– Так, что же ты хочешь сказать? Что я должен бросить работу, потому что ты вдруг стала несчастлива?

– Я несчастлива уже давно, просто ты, наверное, этого не замечал, – отвечает Нора.

– Прости, что я работал подолгу, чтобы ты могла позволить себе купить собственный салон, чтобы у тебя было все, что ты хочешь, включая дом для жизни. О чем я только думал? – отвечаю я с легким сарказмом.

– Я никогда не говорила, что не ценю того, что ты сделал для нас, просто думаю, что мне нужно нечто большее, чем просто муж на полставки.

– Тебя и впрямь заботит лишь то, что нужно тебе и чего хочешь ты, не так ли? Что на тебя нашло в последнее время? Раньше ты не была такой.

– Ну, раньше ты хотел быть со мной, а не тратить все время на свою работу.

– Ты знала, какая у меня работа, когда мы только познакомились, я говорил тебе, что буду работать много часов. Ты не можешь винить меня за это, когда я с самого начала сказал тебе, чего ожидать.

– Но я никогда не думала, что все будет именно так; что я все время буду одинока. Я больше не знаю, смогу ли выдержать такую жизнь.

– Ну, думаю, теперь у тебя есть Алиша. Теперь ты можешь выходить в свет, встречаться с людьми и не беспокоиться о муже и браке. Кому нужно это бремя, верно?

– Дэвид.

– Это ведь правда, не так ли? Если ты хочешь опять стать холостой, просто скажи.

– Не хочу, клянусь. Я просто не могу работать весь день в салоне, чтобы каждый вечер возвращаться в пустое дом. Когда ты закончишь работать допоздна, тогда мы сможем поговорить, ладно?

– Ладно.

Я решил не ждать, пока Нора допьет свой кофе, поэтому мы попрощались, и я с облегчением вышел из кафе. Для меня это был последний тест, чтобы проверить, смогу ли я солгать ей прямо в лицо и не испытывать угрызений совести. И я смог.

Позже, в пятницу днем, я копаюсь дома в наших финансовых документах, собирая всю информацию о банковском кредите на половину доли в салоне моей жены и Алиши, о наших ипотечных документах, о наших кредитных картах, наших совместных счетах. Хочу выявить ее финансовое положение до и после связи с Лешоном Джонсоном. И готов поспорить, что теперь у нее нет проблем с желанием снова стать одинокой, потому что финансово она, возможно, больше не зависит от меня так, как раньше.

Когда я уже закончил все собирать, раздается стук в дверь. Открыв дверь, я вижу перед собой Камилу.

– Привет, Мила, ты – просто красавица, – заявляю я, впуская ее внутрь.

– Как дела? Я подумала, что будет лучше зайти, чем просто позвонить. Надеюсь, ты не против.

– Нет, конечно, нет. На самом деле я даже думал о тебе.

– Правда? И что же?

– Ну, у меня есть кое-какие бумаги и цифровые файлы, которые я хочу тебе передать. Это – наши финансовые записи, ты сможешь воспользоваться ими, чтобы доказать, что теперь ей приходят деньги от операций Лешона.

– О, конечно. Это наверняка поможет. Но что насчет тебя? Как ты после вчерашнего вечера и сегодняшней встречи с Норой?

– Я в порядке, думаю. Это нелегко, но я стараюсь не думать о ней слишком много. Она сказала, что хочет поговорить, как только я перестану работать подолгу; ты можешь в это поверить после того, что она сделала прошлым вечером?

– Могу, я прослушала запись твоей с ней встречи час назад. Подслушивающее устройство работает отлично, спасибо, что подумал об этом. Надеюсь, это даст нам больше информации о том, как проходят их операции. Но, если честно, я здесь потому, что меня больше волнуешь ты, – отвечает Камила, подходя ближе и протягивая руку, чтобы погладить меня по плечу.

– Спасибо, Мила. Со всем этим было бы гораздо сложнее справиться, если бы рядом не было тебя.

– Я всегда буду рядом, Дэвид. Всегда, – отвечает Камила, слегка улыбаясь, и мы оба ловим себя на мысли, что сейчас я хочу обнять ее, но оба знаем, что не должны этого делать.

– Могу я попросить тебя об одолжении, которое ты на самом деле не должна делать, – спрашиваю я.

– О каком?

– Чтобы ты держала меня в курсе того, что творится. Может быть, ты бы могла каждые несколько дней или около того лично приходить сюда и говорить о деле, чтобы я мог помочь, не будучи вовлечен официально, не имея журнала звонков или чего-либо еще.

– Я бы с удовольствием, но что, если узнает кто-нибудь? Что, если твоя жена узнает, что каждые несколько дней я навещаю тебя дома?

– Она просто подумает, что мы спим друг с другом. Она же не знает, что твое дело как-то связано с ней.

– Просто спим вместе, да? И тебя это не беспокоит? А что, если узнает агентство и подумает то же самое? – отвечает Камила.

– Меня это нисколько не волнует, если только это не повлияет на дело.

– Понятно, на дело, – отвечает Камила, и ее голос звучит слегка разочарованно.

Не в силах сдержаться, я быстро делаю шаг вперед и кладу руки по обе стороны от ее лица, заглядывая ей в глаза.

– Не пойми меня неправильно, Мила, я бы с большим удовольствием, чем ты думаешь, переспал с тобой, но сейчас, после всего, что только что случилось, я не могу. Это было бы нечестно по отношению к тебе, я сейчас не в лучшем состоянии. Просто мне нужно немного времени, чтобы разобраться со всем этим.

– Понимаю. Но пообещай тогда, что ты тоже сделаешь мне одолжение.

– Все что хочешь, – отвечаю я.

– Когда будешь готов, ты мне скажешь. И чтобы ничто этому не помешало.

– Скажу, Мила, обязательно скажу, обещаю, – отвечаю я, наклоняясь и легонько целуя ее в лоб.

***

В воскресенье Камила снова заглянула ко мне домой, чтобы сообщить последние новости: вчера вечером к Лешону приходили еще три женщины, и как минимум одна из них повторила визит двухнедельной давности. Наша теория приобретает все больший смысл.

Ни в понедельник, ни во вторник от Камилы не было никаких вестей, но в среду днем она опять заглянула ко мне по пути в квартиру для наблюдения рядом с домом Лешона.

– У меня есть новости, хорошие и нет, – сообщила Камила, когда мы вместе уселись на мой диван.

– Сначала давай хорошие, – ответил я.

– Мы просмотрели записи, чтобы распознать лица оставшихся женщин, что приходили к Лешону в течение последних нескольких недель. На данный момент идентифицировали пятнадцать, и двенадцать из них – владелицы или управляющие малым бизнесом.

– Их финансовые записи проверили? Нашли ли что-нибудь, что связывает их с деятельностью Лешона? – быстро спросил я.

– Да, мы так думаем. На данный момент мы обнаружили на их банковских счетах несколько вкладов на разные суммы, но все – в районе пяти тысяч долларов. Обычно мы отслеживаем только нерегулярные вклады на сумму от десяти тысяч, так что, они явно знают, что делают, – отвечает Камила.

– А у Норы и Алиши вы нашли такие же вклады?

– Да, Алиша начала три месяца назад – около пяти тысяч долларов каждую вторую неделю. Первый платеж Норы был только вчера.

– Деньги перечислялись напрямую на ее бизнес-счет? Или на бизнес-карту?

– На бизнес-карту.

– Хорошо. Хотя банковский кредит на салон оформлен на имя Норы, ты можешь утверждать, что он принадлежит и мне, как ее мужу, поэтому я и спрашиваю. Не хочу быть привязанным к этим платежам и не хочу, чтобы они приносили мне какую-либо выгоду.

– Нет, все в порядке.

– А плохие новости?

– Ну, вчера вечером Нора опять была у Лешона. Там были только она и еще одна женщина, которую все мы еще пытаемся идентифицировать.

– На этот раз она трахалась со всеми тремя?

– Да, хотя, после того как ты ушел в прошлый раз, она позже трахнула также Ти Джея и Вернона. Прости, Дэвид.

– Не извиняйся, меня это больше не волнует.

– Уверен? Ты не хочешь выслушать ее, если она вернется домой?

– Домой она не вернется; я уже ходил к адвокатам. Скоро будут готовы документы на развод, я просто не хочу, чтобы она получила их, пока у тебя не хватит оснований арестовать не только ее, но и всю компанию Лешона.

– Почему? Зачем ждать, пока мы будем готовы к аресту?

– Не хочу, чтобы она перестала делать то, что делает. Хочу, чтобы она вырыла себе еще большую яму, прежде чем я добьюсь ее наказания. Но мне также нужно убедиться, что бракоразводный процесс идет полным ходом, прежде чем ей предъявят уголовное обвинение. Хочу быть уверен, что мои деньги и моя половина дома не будут конфискованы в рамках уголовного преследования, вот и спросил, куда уходят перечисления.

– Хорошо, я поняла. Однако мы будем заниматься бизнесом ее и Алиши. Ты ведь знаешь об этом?

– Да, это – стандартная процедура.

– Хорошо, обещаю дать тебе знать, когда мы будем близки к исполнению ордеров на их арест, чтобы у тебя хватило времени обслужить ее вперед.

– Спасибо. Мне неприятно, что я ставлю тебя в такое положение, что прошу тебя сделать это ради меня, Мила.

– Глупости, ты помогаешь мне в этом деле, чтобы убедиться, что подозреваемые ничего не узнают. Возможно, потом мне придется загладить перед тобой свою вину.

– Правда? А это может включать в себя наш совместный ужин?

– Для начала – да.

Я опять наклонился и поцеловал Камилу, но на этот раз – в губы, после чего мы оба попрощались.

***

В течение следующей недели я получал от Камилы новые сведения. Она сообщила, что они неуклонно строят дело не только против Лешона и его команды, но и против двадцати одной сообщницы в лице женщин, что работали с ним, распространяя его наркотики для вечеринок через свой небольшой бизнес.

На план Лешона можно взглянуть исключительно с криминальной точки зрения. Единственный очевидный контакт с этими женщинами заключается в том, что они знакомятся с ними в клубах, а после приводят их домой для секса. Предполагается, что их контакты носят сексуальный характер, а не деловой. В начале нашего расследования мы думали так же.

Он облажался, когда частью его сети распространения стали моя жена и ее деловая партнерша. Это означало, что у нас был прямой доступ к ее финансовым документам, и мы легко могли отследить его платежи ей, а также установить жучок и проследить за ней.

Может, Тайсону Джонсу стоило бы получше проверять своих потенциальных владелиц малого бизнеса, чтобы убедиться, что один из их мужей не является гребаным агентом УБН.

Я слышу, как кто-то срочно стучит в мою входную дверь, это снова Камила. Открыв дверь, я вижу, что она с трудом скрывает ухмылку, расплывающуюся по ее лицу, так как я быстро впустил ее, и мы прошли к дивану, чтобы сесть на него.

– Ты не поверишь, они – наши! – почти выкрикнула Камила.

– Что? Я думал, ты не собираешься их арестовывать, не предупредив меня. Мне еще нужно, чтобы Нору обслужили.

– Мы их еще не арестовали, и я здесь для того, чтобы сказать тебе об этом. Тебе нужно, чтобы ее обслужили прямо сейчас, немедленно. Она сейчас у себя дома, имею в виду – в квартире Алиши.

– Хорошо, дай мне минутку, – ответил я, позвонил своему адвокату и спросил, не может ли он организовать вручение ей документов о разводе прямо сейчас, предоставив ему также адрес Алиши. Он сообщил, что может, и что это произойдет в течение часа. Поговорив с адвокатом по телефону, я опять обратил внимание на Камилу.

– Итак, что случилось? Почему нужно действовать немедленно?

– Это все – твоя жена и подслушивающее устройство, я могла бы просто расцеловать тебя, – почти взволнованно ответила Камила.

Я улыбнулся: приятно видеть ее сейчас настолько воодушевленной, такой сияющей.

– Чуть помедленнее, что именно случилось? – спросил я, все еще желая узнать, что изменилось.

– Ну, вчера днем твоя жена и Алиша готовились закрыть салон, после того как ушел последний клиент. Алиша предложила Норе присоединиться к ней вчера вечером в «Лешон», и что им нужно быть в «Рокси» к полуночи, чтобы встретиться с Ти Джеем.

– И?

– Ну, у нас уже был ордер на доступ к телефону Алиши Джексон, исходя из того, что мы уже знаем. Мы нашли СМС, которое она получила, говорящее о встрече в «Рокси» в полночь, и непубличный номер, с которого ей пришло сообщение.

– Полагаю, ты смогла отследить его до самого Ти Джея.

– Нет, но до другого парня, которого Ти Джей посещает каждый день в центре города. Он явно не хотел, чтобы его связывало с этими женщинами что-либо электронное до встречи с ними в клубах, поэтому попросил делать это за него другого парня по имени Альберт. Но теперь, благодаря жучку твоей жены, мы можем установить связь с Ти Джеем, который организовывал встречи с этими женщинами в клубах. Мы только что воспользовались этой информацией, чтобы распространить ордер и на телефоны других подозреваемых, и у нас есть тот же контакт и с ними.

– Что это значит? Что один из главных подозреваемых организует встречи с женщинами, которых мы считаем распространительницами, с целью чего? Они все равно приходят к Лешону, чтобы потрахаться.

– Ну, это относится к другой части разговора Норы и Алиши. Они стали обсуждать, каких клиентов они могли бы добавить к тем, что уже есть в их «списке», обсуждая несколько разных женщин, кто, по их мнению, был бы не прочь получить «усилители» для вечеринок. Тогда Нора в шутку упомянула, что, если они смогут добавить в свой список еще несколько клиентов, Трейси придется чаще заходить к ним на маникюр.

– Трейси? Не понимаю, – добавила я.

– Мы проверили их клиентуру, кстати, установили наблюдение и за салоном твоей жены. Так вот, одна из ее клиенток – женщина по имени Трейси, она делает маникюр каждую неделю или около того, иногда чаще. Мы опознали ее как Трейси Маршалл, она – подружка Вернона Робинсона.

– Ебать, она же и курьер! Могу поспорить, что у нее каждую неделю назначены встречи со всеми остальными женщинами, которых вы опознали.

– Да, конечно. Итак, теперь у нас имеется Ти Джей, организующий встречи с женщинами, распространяющими товар для Лешона, и Трейси, напрямую связанная с ними и доставляющая товар на их предприятия. Мы направили собак, натасканных на наркотики, проверить ее машину, пока она была на одной из встреч, и получили положительный результат. Затем наши агенты проверили и нашли в ее машине несколько завернутых стосорокаграммовых пакетов с кокаином, а также другие завернутые пакеты с различными амфетаминами. Они сделали фотодоказательства, а затем покинули ее машину, позволив ей продолжить путь, пока мы получали видео- и фотодоказательства каждого ее выхода из машины, прежде чем она вернулась в свою резиденцию. Там мы зафиксировали появление Вернона Робинсона с большой спортивной сумкой, которую он оставил у нее. Теперь это напрямую связывает с делом Лешона.

– Это здорово, но все равно не понимаю, почему Ти Джей встречается с ними в клубах? И почему они приходят в берлогу Лешона, чтобы потрахаться? Ну, то есть, раз уж они все это устроили, зачем им вообще вступать в физический контакт с этими женщинами?

– Мы думаем, все это – часть сделки. Лешон любит, чтобы эти женщины приходили к нему регулярно, чтобы они знали, что он за ними следит, заботится о них. А секс с ними – просто часть сделки, чтобы отвести от себя подозрения, показывая, что у них совместный бизнес, что эти женщины приходят к нему исключительно ради секса и ничего более. Некоторые из женщин, кто приходит к ним, не кажутся вовлеченными, поэтому они вступают в деловые контакты и с другими случайными женщинами, чтобы еще больше все скрыть.

– Итак, когда планируешь провести аресты? Я полагаю, что сначала ты нацелишься на Лешона, Ти Джея и Вернона, – спрашиваю я Камилу.

– Нет, на самом деле завтра утром первым делом мы отправимся за женщинами, поскольку на других парней из команды Лешона у нас ничего нет. Мы не хотим рисковать тем, что они каким-то образом передадут информацию женщинам, хотим сначала найти наркотики в помещении. В это же время мы нацелимся на Трейси Маршалл, пока та будет совершать утренний объезд. Как только эти аресты будут произведены, и у нас появятся вещественные доказательства, мы совершим налет и на дом Лешона. Все это должно случиться менее чем за тридцать минут.

– Что ж, поздравляю. Судя по всему, это – довольно крупная операция. Я тоже с нетерпением жду этого ужина, очень скоро.

– Я тоже. Но сейчас мне нужно идти, меня будет ждать агент Роджич.

– Кстати, у него есть что-нибудь? Что-нибудь, что связывает Лешона и его команду с убийствами, за которыми охотится ФБР?

– Пока нет, но если мы их арестуем, это означает, что всякое оружие, имеющееся у них, можно будет использовать как улику для других преступлений, в которых они могут быть замешаны. ФБР надеется, что им удастся найти что-нибудь, что они смогут использовать.

– Ладно, тогда удачи вам завтра.

– Спасибо, но без тебя бы ничего этого не было, и я постаралась, чтобы Роджер тоже это знал.

– Спасибо, Мила.

***

В ту ночь я спал спокойнее, зная, что моей жене уже вручили документы о разводе и что завтра ее арестуют за хранение и распространение наркотиков, входящих в список №2, что может повлечь за собой наказание до четырех лет тюрьмы, поскольку преступление она совершает впервые.

После того как ей вручили документы о разводе, Нора пыталась до меня дозвониться, а после написала мне, когда я не ответил. Спрашивала, почему я развожусь с ней, ведь мы договорились поговорить, после того как я закончу работать в поздние смены. Но в кои-то веки я не ответил.

Вся моя злость на нее из-за измены, все мое разочарование от того, что она знает, что я – агент УБН, и все равно решила продавать наркотики для Лешона. Она как будто специально пытается причинить мне боль, проявить неуважение, и я не знаю почему. Почему она решила пойти по этому пути? Наверняка не только потому, что я долго работаю, или потому, что ее лучшая подруга не замужем и хочет, чтобы моя жена чаще была с ней. Может быть, я спрошу ее об этом, когда все закончится, и надеюсь, получу от нее правдивый ответ, но не собираюсь ждать этого с замиранием сердца.

Утром трудно было сосредоточиться на работе. Вот я – в Резеде, опрашиваю какую-то старушку насчет одного из ее жильцов, которого мы арестовали за торговлю людьми, в то время как я знаю, что агент Камила Бакстер в данный момент проводит аресты не только Лешона, Ти Джея и Вернона, но и моей жены, а также целого ряда других женщин.

Наступило время обеда, когда мне, наконец, позвонила Камила.

– Привет, Камила, как все прошло сегодня утром?

– Хорошо, все прошло без проблем. Все утро мы оформляли аресты, я никогда не была настолько занята, а мы все еще лишь на полпути.

– А Лешон? Он у вас?

– Да, и еще мы нашли четыре разных его пистолета. Агент Роджич чуть ли не из кожи вон лез, чтобы отдать их в лабораторию ФБР.

– Это хорошо. А как насчет моей жены? Все прошло по плану?

– Да, мы нашли у нее почти двести восемьдесят грамм наркотиков в банковской ячейке, а также более двадцати тысяч долларов наличными. К этому добавилась бухгалтерская книга с именами, ценами и суммами. Судя по всему, Алиша весьма скрупулезна в записях, что очень нам на руку, – ответила Камила, слегка усмехнувшись в конце.

– Значит, все готово, – довольно мрачно ответил я.

– Да, сделано. Мне жаль, Дэвид, что для тебя все закончилось так. Ее адвокаты наверняка будут ходатайствовать об освобождении под залог, возможно, они попытаются завладеть и деньгами на вашем совместном счете. На твоем месте я бы сделала так, чтобы у нее больше не было доступа к этим счетам.

– Уже сделано. Если она захочет воспользоваться своей половиной для внесения залога, то ради бога, но мои адвокаты уже составили соглашение о разделе имущества пятьдесят на пятьдесят. Ничего из моего она не тронет. Могу я спросить, ты присутствовала при ее аресте?

– Нет, я была с командой, идущей к Лешону. Еще раз прости, что все так случилось, Дэвид. Надеюсь, у тебя все хорошо.

– Я в порядке. Эта глава моей жизни закончилась, пора начинать следующую.

– Надеюсь, она касается и меня, – отвечает Камила.

– Что ж, название моей следующей главы – твое имя. Она начинается с того, что мы сегодня ужинаем, а заканчивается «жили долго и счастливо».

– Да, мне нравится, как это звучит. И я действительно хочу отпраздновать с тобой это событие за все те долгие часы и напряженные ночи, через которые мы прошли во время этого дела, и за ту боль в сердце, через которую прошел и ты. Так, во сколько ты заедешь за мной?

– В восемь вечера устроит? – предложил я.

– Да, меня это устраивает, Дэвид. С нетерпением буду ждать встречи с тобой.

***

Ужин прошел хорошо, но вечер лишь начинался.

– Мила, ты сегодня допрашивала Нору после ее ареста?

– Прости, но нет. Я не уверена, что смогла бы сохранить профессионализм, если бы была с ней там, после того что она сделала с тобой.

– Понимаю.

– Я получила отчет от агента Рейли, который все же допросил ее.

– И? Что она сказала в свое оправдание?

– Ну, ее не спрашивали о том, почему она изменила тебе, если это именно то, на что ты рассчитывал.

– Нет, этого я и не ожидал. Она сказала, почему сделала это, имею в виду, что ввязалась в бизнес с кем-то вроде Лешона Джонсона? Мы справлялись с ипотекой на дом и ее бизнес-кредитом. Я так и не понял, почему она решила, что ей нужны дополнительные деньги.

– Это было через Джейн, а потом через Алишу. Джейн уже довольно долго была с Лешоном, видимо, по работе она знакома со многими людьми из кино- и телеиндустрии, поэтому смогла заработать много денег, обеспечивая все их потребности в вечеринках.

– А Алиша, как она оказалась втянута?

– Ей не хватало денег на погашение кредита, аренду жилья и вообще на образ жизни. Джейн предложила ей помочь, ввести ее в сеть Лешона.

– А потом, без сомнения, она уговорила и Нору сделать то же самое. Но Норе деньги были не нужны, как я уже сказал, мы справлялись.

– Но из ее допроса мы поняли, что она планировала уйти от тебя. Поэтому хотела получить дополнительные финансы, чтобы покрыть и кредит, и ипотеку. Думаю, она предполагала, что после развода с тобой у нее останется и дом, и бизнес.

– Так почему же она сама не начала бракоразводный процесс, после того как съехала, почему вчера днем написала СМС и позвонила мне, после того как ей вручили уведомление о разводе?

– Не знаю, но предполагаю, что потому, что у нее все еще не хватало денег. Может быть, она хотела подождать еще несколько месяцев, чтобы иметь возможность принять на себя все выплаты без тебя.

– Да, похоже. Хотел бы я знать, почему она изменилась, почему перешла от любви ко мне к желанию воспользоваться мной таким вот образом. Знаешь, ее родители тоже звонили мне сегодня днем. Я не знал, что им говорить, они – хорошие люди. Они ждут, что я помогу ей, но не знают, что именно я помог арестовать их дочь.

– Это было нелегко. Ты говорил и с Норой?

– Нет. Она звонила мне, должно быть, вскоре после того как ее арестовали, но я не ответил и не перезвонил. Не хотел ни во что вмешиваться.

– Это разумно. Хотя в какой-то момент тебе стоит с ней поговорить, она ведь все еще твоя жена. Хотя бы ради того, чтобы все закончилось.

– Да, я это сделаю. Просто не хочу сегодня больше думать о ней. Только не тогда, когда сижу здесь с тобой. Я рад, что Роджер доверил возглавить операцию тебе. Для тебя это точно будет огромной удачей.

– Может быть, но без тебя это было бы невозможно. Именно ты все придумал, именно ты взял на себя инициативу, чтобы добиться нужного нам прорыва. Я позаботилась о том, чтобы Роджер тоже об этом знал.

– Спасибо, но я сижу здесь и думаю только об одном.

– О чем?

– О том, что я впервые встретил тебя примерно в то же время, что и Нору. И все думаю, какого хрена я женился на ней, а не на тебе?

– Мы работали вместе; пытались сохранить профессионализм, – ответила Камила.

– Да, но я с самого начала был в тебя сильно влюблен, и мне жаль, что я не сделал этого тогда.

– Правда? Интересно.

– Что? Ты не испытывала ко мне таких же чувств?

– Нет, испытывала, но также знала, что ты никогда не сделаешь шага мне навстречу. Ты был таким правильным, таким профессиональным во всем что делал. Я знала, что ты никогда не станешь рисковать этим, пытаясь склеить другого агента, когда мы оба только начинали.

– Да, ты полностью права. Но, черт возьми, я бы хотел, чтобы все было именно так. Столько времени и всякой ерунды можно было бы избежать.

– Задним умом все сильны. Я просто думаю, что то, чему быть суждено, случится прямо сейчас, – отвечает Камила, протягивая руку через стол, чтобы взять меня за руку.

Я киваю в ответ, глядя в ее красивые карие глаза.

После ресторана мы поехали к Камиле, и я не ушел до самого утра. И теперь не могу дождаться, когда опять увижусь с ней.

Мне нужно будет поговорить с Роджером, чтобы тот проследил за тем, чтобы в дальнейшем мы с Камилой не работали вместе – это против политики агентства, когда работаешь с женой или подругой. И хотя сейчас я уже воспринимаю Камилу как свою девушку, я планирую сделать ее своей женой, как только мой развод будет завершен.

Что же касается моей нынешней жены, Норы, ее приговорили к восемнадцати месяцам лишения свободы с двухлетним испытательным сроком. Она полностью потеряла свой бизнес, а большую часть денег, что были у нее на счету, потратила на адвокатов. Она получит половину от продажи нашего дома, когда тот будет продан, – ну, свою половину, после того как банк заберет то, что ему причитается по ипотеке.

Я наконец-то смог спросить ее, почему она так поступила: и изменила мне с ними, и толкала их наркотики. Она сказала, что была одинока и разочарована, а Алиша пообещала, что Лешон поможет ей решить обе эти проблемы. Когда я спросил, стоило ли оно того, она решительно ответила, что стоило, пока длилось.

Я лишь покачал головой, повесив трубку, и наблюдал, как ее выводит охранник. Не знаю точно, когда все пошло не так, и, возможно, Нора тоже не знает. Но я даже рад, что так случилось.

Когда я выхожу из женской тюрьмы, Камила стоит возле машины и ждет меня. Мы едем на выходные в горы, где у нас есть небольшой романтический домик, который мы забронировали, хотя я не уверен, что нам удастся повидать много пейзажей.

Сейчас жизнь у меня – лучше не придумаешь: теперь Камила рядом со мной, и все благодаря Норе и Лешону. Надеюсь, они тоже наслаждаются выходными, сидя в своих камерах и прикрывая свои спины, когда выходят на тюремный двор.

Слишком плохо для них, но чертовски здорово для нас.

Конец