Режиссёр собрал всю команду и принялся объяснять план сегодняшних съёмок. Его голос звучал уверенно, пока он подробно расписывал, что нам предстоит делать. На площадке царила странная смесь напряжения и ожидания: все вокруг были полностью одеты, и только мы с Анжелой стояли перед ними совершенно голые, с анальными пробками-хвостами, торчащими из наших попок. Мне было ужасно стыдно стоять в таком виде среди одетых коллег, но в то же время низ живота сладко ныло от нарастающего возбуждения. Взгляды, скользящие по моей обнаженной коже, только подливали масла в огонь, усиливая дрожь в теле и влажность моей киски.

– В первой сцене, – объявил режиссер, – мы будем снимать, как лорд Гельмут выпускает своих питомцев из клетки для утреннего завтрака..

Я напряглась, услышав про клетку. В сценарии, который я читала ранее, об этом не было ни слова. После нескольких минут объяснений нас с Анжелой попросили пройти на съемочную площадку. Я последовала за ней, не совсем понимая, что нужно делать.

Декорации изображали жилую комнату с большим деревянным столом и стульями. За декоративной стеной с дверью находилась еще одна комната, где на полу стояла железная клетка. Мое сердце забилось чаще при виде этой конструкции.

– Анжела и Катя, забирайтесь в клетку, – скомандовал режиссер. – Будем снимать, как лорд Гельмут выпускает вас и ведет на завтрак.

Анжела первой забралась внутрь, опустившись на колени и повернувшись лицом к выходу. Режиссёр взглянул на меня и добавил:

— Катя, ты следующая. Залезай наоборот — попой к выходу.

Я неловко кивнула и полезла следом, ощущая, как холодный металл касается кожи. Клетка оказалась тесной, слишком тесной для двоих. Мое голое тело тут же прижалось к Анжеле — её упругая попка оказалась прямо у моего лица, а моя — у её. Пространства едва хватало: высота клетки, не больше шестидесяти сантиметров, заставила меня поджать колени к груди и выпятить бёдра назад. Моя киска и попа с торчащим хвостом оказались выставлены напоказ, беззащитно раскрытые перед всеми. Было ужасно стыдно находиться в этой позе в клетке, как какое то животное.

Режиссёр кивнул помощнику, и тот шагнул к клетке, чтобы закрыть дверцу. Металл лязгнул, и в этот момент дверь задела мой хвост, резко вдавив пробку глубже. Острая вспышка удовольствия пронзила меня, словно разряд тока заставив меня непроизвольно застонать. Я закусила губу, пытаясь сдержаться, но было поздно — все услышали. Хвост высовывался наружу сквозь прутья, и при малейшем движении бёдер пробка шевелилась внутри, дразня через попу чувствительные стенки влагалища, посылая волны жара прямо к низу живота и в киску. Я и без того была сильно возбуждена, а эта сладкая пытка только распаляла меня сильнее, заставляя киску сжиматься от нетерпения.

Голос режиссера вывел меня из сладострастного оцепенения:

– Отлично, девочки в клетке, сейчас начнём снимать. Катя, Анжела, слушайте внимательно. Лорд Гельмут входит в комнату, открывает клетку и выпускает вас наружу. Вы встречаете его с радостью, виляете хвостиками, как послушные собачки. Затем он ведёт вас в обеденную комнату, там у стола уже стоят миски, мы заранее налили в них воду. Вы начинаете лакать. Если что-то пойдёт не так, я вас поправлю, а потом сделаем склейку.

Я напряглась. "Вот это я влипла", — пронеслось у меня в голове. Позорная роль, унизительная поза — и это только первая сцена. Что же ждёт меня дальше? Мое сердце забилось сильнее, но возбуждения никуда не ушло.

Через пару минут я услышала голос помощницы режиссера: "Мотор!" – и звук хлопушки. Все затихли. До меня донеслись шаги приближающегося мужчины. Из-за того, что я сидела попой к выходу, его лица я не видела, но, судя по всему, это был актёр, игравший лорда Гельмута. Дверца клетки со скрипом отворилась, и раздался глубокий, мужской голос.

– Айва, Лайза, доброе утро. Выходите, мои хорошие, пора вставать.

Анжела тут же отозвалась звонким "гав" и ловко выскользнула из клетки, её движения были плавными, почти игривыми. Я, пятясь назад, выбралась следом, ощущая, как пробка внутри меня смещается, стимулируя стенки влагалища. Повернувшись, я наконец увидела его: солидный пожилой мужчина — кажется, Виктор Сергеевич. Его седая шевелюра и черты лица напомнили мне Шона Коннери из фильма "Скала". Он склонился к Анжеле, гладя её по голове, а она, радостно виляя попой, тихонько тявкнула, её хвост покачивался в такт движениям.

Мне нужно было играть свою роль. Преодолевая смущение, я попыталась негромко погавкать, подражая движениям Анжелы я начала вилять бёдрами. Это было невероятно глупо и стыдно, но я напомнила себе, что это всего лишь роль. При этом, хвост двигался с каждым движением, а пробка внутри отзывалась сладким давлением.

– Лайза, иди ко мне, моя хорошая. Папочка тебя приласкает, – произнес лорд Гельмут.

Я подползла к нему на четвереньках, чувствуя, как мои груди покачиваются при каждом движении. Он начал гладить меня по голове и чесать за ухом, словно я была его любимой собакой. Вдруг боковым зрением я заметила камеру. Она находилась в двух метрах от меня и была направлена прямо на мое обнаженное тело. Оператор снимал меня крупным планом в таком нелепом и постыдном виде, что я почувствовала, как краска стыда заливает мое лицо.

Лорд Гельмут достал два кожаных поводка, пристегнул их к нашим ошейникам и слегка потянул. Мы с Анжелой поползли за ним на четвереньках, мои бёдра дрожали от напряжения. Я старалась копировать её уверенные движения, ощущая, как хвост покачивается в такт, а пробка внутри продолжает свою сладкую игру. Он подвёл нас к столу в обеденной комнате, где на полу уже стояли две металлические миски, наполненные водой.

– Попейте водички, мои хорошие, а потом я вас покормлю.

Анжела без колебаний подошла к миске. Она наклонила голову и, высунув язык, начала лакать воду, в точности как собака. Ее поза была невероятно откровенной – попа оттопырилась назад, а половые губы полностью раскрылись, представ во всей красе. Я стояла прямо за ней, и ее киска находилась всего в полуметре от моего лица. Близость была такой, что мне казалось, будто я ощущаю ее пьянящий аромат. Ее нежные лепестки слегка приоткрылись, и между ними поблескивала капелька смазки. Очевидно, Анжела тоже была слегка возбуждена.

– Лайза, иди попей водички, – мягко скомандовал Гельмут.

Чувство нелепости и стыда охватило меня. Играть роль голой собачки было унизительно, но я напомнила себе, что это всего лишь роль. Собравшись духом, я подошла к миске, наклонилась и начала лакать воду языком.

– Умница, Лайза, пей, моя хорошая, – похвалил лорд Гельмут, легонько похлопав меня по обнаженной попе.

Его прикосновения заставили меня вздрогнуть от неожиданности. Я вспомнила, как выглядела Анжела сзади, стоя на моем месте, и осознала, что сейчас представляю собой точно такое же зрелище. Мое сердце бешено колотилось от осознания собственной уязвимости и открытости.

Оператор кружил вокруг меня с камерой, снимая с разных ракурсов. Внезапно я поняла, что моя киска сильно увлажнилась и наверняка выглядит натруженной после того, как Наташа трахнула меня пальцами. Если бы не охватившее меня возбуждение, я бы, наверное, провалилась сквозь землю от стыда. Но вместо этого я чувствовала, как каждое движение, каждый взгляд только усиливает мое желание.

– Стоп. Снято, – раздался голос режиссера, возвращая меня к реальности.

Я подняла голову от миски с водой, чувствуя, как капли стекают по подбородку, и уже собиралась встать, но замерла, бросив взгляд на Анжелу. Она не торопилась подниматься, а сидела на полу, словно отдыхая после проделанной работы.

Режиссер что-то обсуждал с помощниками, просматривая записи. Затем он объявил о необходимости снять еще один дубль. Все повторилось: мы с Анжелой снова залезли в клетку. Мне пришлось лакать из миски, выставляя назад попу и киску, пока камера оператора кружилась вокруг, снимая меня крупным планом. Мое тело покрылось мурашками от осознания выставленной напоказ наготы.

После этой сцены режиссер дал нам передохнуть. Во время перерыва к нам подошла Наташа.

– Катюша, тебе чертовски идёт твой сегодняшний костюм, – сказала она, окидывая меня взглядом. – А если серьёзно, как тебе новая роль?

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. 

– Наташа, ты же видишь, что я выгляжу как полная идиотка. Эта роль – сплошной позор. Зачем ты вообще об этом спрашиваешь?

Она улыбнулась, ничуть не смутившись моим тоном, и наклонилась ближе, понизив голос:

– Ладно, Катенька, не злись. Кстати, у меня родилась гениальная идея. Давай позвоним твоему мужу, пусть приедет за тобой после съемок. Заодно полюбуется на тебя в этом образе.

Ее слова меня ошарашили. Мы, конечно, говорили о том, чтобы позвать Сережу посмотреть на съемки, но я не думала, что это будет сегодня. К тому же, я была очень смущена своим внешним видом – с хвостом в попе и в этой унизительной роли. Я очень боялась, что он увидит меня такой.

– Наташа, я не знаю, может, лучше позовем его в другой раз? -- ответила я, нервно теребя край своего откровенного наряда. – Тем более что возможно сегодня будут сцены с минетом. Ты же понимаешь, что нельзя, чтобы он меня увидел.

– Какой другой раз? Сейчас самое подходящее время, – настаивала Наташа. -- Просто скажешь ему приезжать в два часа дня, после съемок. Режиссер сказал, что сегодня рано закончим, так что сцену с минетом он не увидит, а вот твой сексуальный наряд ему должен понравиться.

Это было очень рискованно, но мне уже самой хотелось поскорее рассказать Сереже, чем я занимаюсь. К тому же, я была так сильно возбуждена, что это, возможно, влияло на мою способность логически мыслить. В итоге после недолгих убеждений Наташи я согласилась. Только была одна загвоздка – мой телефон остался в раздевалке, запертым в ящике.

– Хорошо, но мой телефон в раздевалке, – ответила я Наташе, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее от волнения.

– Не страшно, позвони с моего, – сказала Наташа, протягивая мне телефон.

Мне ничего не оставалось, как взять ее телефон и позвонить Сереже. Мои пальцы слегка дрожали, когда я набирала номер.

– Алло. Кто это? – спросил Сережа.

Я вдруг сообразила, что он не знает номер телефона Наташи.

– Привет, дорогой, это я, – начала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно. – Звоню с телефона Наташи, потому что мой в сумке, в раздевалке. Я подумала... может, ты хочешь сегодня приехать за мной на студию?

Мой голос звучал неуверенно, а в животе порхали бабочки от волнения и возбуждения.

– А, Катюша, привет, родная! – обрадовался Сережа. – Конечно, я как раз сегодня могу уйти с работы пораньше.

– Ладно, тогда приезжай за мной в два часа, только позвони, когда будешь возле студии, – сказала я, чувствуя, как между ног становится еще влажнее от мысли, что Сережа увидит меня в таком виде.

Я надеялась, что если вдруг Сережа приедет раньше, чем мы закончим, то максимум скажу ему подождать внизу. Я дала Сереже адрес студии и повесила трубку, ощущая смесь страха и возбуждения. Мысль о том, что муж может застать меня во время съемок эротической сцены, заставляла мое сердце бешено биться.

– Вот и отлично, когда твой муж приедет, я позабочусь, чтобы его впустили внутрь, – сказала Наташа с хитрой улыбкой.

Ее перебил режиссер, который снова позвал всех собраться для начала съемок. Я вновь оказалась голая в толпе одетых людей. Встав рядом с обнаженной Анжелой, я почувствовала себя немного увереннее.

– Сейчас мы будем снимать сцену, в которой лорд Гельмут дрессирует своих питомцев, – скомандовал режиссер. – Виктор Сергеевич, Анжела и Катя, занимайте позиции, остальным приготовиться.

Я смутно помнила сценарий и совсем не представляла, что мне нужно делать в этой сцене. Но, опираясь на опыт предыдущей сцены, я надеялась, что моя роль будет несложной, и не стала ничего уточнять у режиссера.

Мы прошли на съемочную площадку, где уже были установлены декорации комнаты. Режиссер подошел к нам и вкратце описал сцену: хозяин должен завести нас с Анжелой на поводках в комнату, затем давать различные команды, которым обычно обучают собак. Мы должны выполнять команды и радостно тявкать, когда нас хвалит хозяин.

"Похоже, эта сцена будет еще более унизительной, чем предыдущая", – подумала я, чувствуя, как по телу пробегает дрожь возбуждения.

Мы с Анжелой встали на четвереньки, а Виктор Сергеевич взял нас за поводки.

– Мотор. Начали, – раздался голос режиссера, и я услышала звук хлопушки.

Лорд Гельмут повел нас на поводке в комнату. Поставив напротив себя, он начал командовать:

– Айва, сидеть, – приказал он Анжеле.

Анжела села на попу, как собачка.

– Молодец, Айва, хорошая девочка, – похвалил он.

Анжела гавкнула, и я почувствовала, как мое тело отзывается на эту сцену, соски напряглись, а между ног стало влажно.

– Лежать, – последовала следующая команда.

Анжела опустилась на руки и прижалась грудью и животом к полу, как обычно ложатся собаки. Ее попа с хвостом сильно оттопырилась, показывая слегка раскрытые половые губы. Я подумала, что, наверное, очень унизительно вот так выполнять команды мужчины, как какая-то голая собачка, но при этом снова почувствовала, как волна возбуждения накрывает меня.

Мужчина взял резиновую косточку и бросил ее в сторону. Я с трепетом ожидала, что будет дальше, ощущая, как мое тело горит от стыда и желания одновременно.

Мужчина взял резиновую косточку и бросил ее в сторону.

– Айва, апорт! – скомандовал он.

Анжела подскочила и на четвереньках побежала за игрушкой. Ее груди соблазнительно покачивались при движении. Схватив игрушку зубами, она вернулась к лорду Гельмуту, протягивая ему добычу.

– Молодец, Айва, хорошая девочка, – похвалил мужчина, поглаживая Анжелу по голове.

Затем он похлопал ее по попе, отчего анальная пробка-хвост слегка задвигалась. Анжела изображала радостную собачку, виляя хвостом и издавая тихие повизгивания. Я наблюдала за этой картиной, чувствуя, как внутри нарастает возбуждение. Мысль о том, что скоро эти унизительные команды буду выполнять я, заставляла мое сердце учащенно биться.

– Стоп, снято. Теперь снимаем сцену с Катей, – объявил режиссер.

Мы начали съемки, и я поняла, что настал мой черед выполнять собачьи команды.

– Лайза, иди ко мне, девочка, – подозвал меня актер, играющий лорда Гельмута.

Я на четвереньках подошла к нему чувствуя как хвост в попке покачивается при каждом движении, усиливая смущение от собственной наготы.

– Сидеть, Лайза, – скомандовал он.

Я села на попу, как это делают собаки. Сразу же накатила волна стыда за такое подчинение, хоть и в фильме. Но вместе с тем я ощутила, как между ног становится влажно.

Я послушно опустилась на попку, как собака, колени немного разошлись в стороны, а хвост уперся в пол, создавая давление на стенки ануса и влагалища.

– Лайза, лежать, – последовала следующая команда.

Вспомнив, как это делала Анжела, я опустилась на локти, прижавшись грудью к полу. При этом, моя попа оттопырилась, а половые губы раскрылись. Я представила, как выгляжу со стороны, и это заставило меня покраснеть от стыда и возбуждения. Камера кружилась вокруг, снимая мой позор со всех ракурсов.

Лорд Гельмут снова взял резиновую косточку и, бросив ее в сторону, скомандовал:

– Лайза, апорт! Принеси!

Я немного растерялась, не сразу сообразив, что должна бежать за игрушкой. Встав на четвереньки, я аккуратно пошла за ней, стараясь как можно меньше демонстрировать свои интимные места.

– Стоп, – раздался голос режиссера.

Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Катя, что это такое? Ты что, устала? Почему ты еле двигаешься? – недовольно сказал он. – Ты должна бежать за игрушкой с радостным гавканьем, как довольная собака, а ты еле ползешь.

Мне стало обидно от его слов. Мало того, что я унижалась, голая изображая собаку, так еще режиссер на меня орет, что я недостаточно резво бегаю на четвереньках. Нужно было что-то ответить, и, собравшись духом, я виновато произнесла:

– Простите, Антон Германович, я первый раз в такой роли снимаюсь. Можно я еще раз попробую?

Он выдохнул, скрестив руки на груди, и кивнул:

– Попробуешь, конечно. Сейчас отрепетируем без камеры. Когда Гельмут бросает игрушку и кричит "апорт", ты должна мчаться за ней со всех ног. Видела, как собаки гоняются за мячом? Вот так же – быстро, с азартом!

Конечно, я видела, как собака бежит за мячом, но я же не собака, подумала я. Однако вслух сказала совсем другое:

– Да, Антон Германович, я постараюсь. Ответила я.

– Хорошо, Виктор Сергеевич, потренируй Катю немного, – попросил режиссер.

– С удовольствием, – ответил Виктор Сергеевич, улыбнувшись.

Он взял резиновую игрушку, размахнулся, кинул в сторону и прокричал:

– Лайза, апорт!

Я опять была не готова, но вовремя спохватилась и со всех сил поскакала на четвереньках за игрушкой. При этом я почувствовала, как моя грудь позорно прыгала и болталась, а хвост в попе качался в разные стороны, стимулируя стенки влагалища. Подбежав к игрушке, я наклонилась и схватила ее зубами, понимая, что моя попа и половые губы выставлены на всеобщее обозрение.

Затем я также быстро побежала обратно. Благо пол был деревянный, и мои колени могли выдержать такой забег без проблем, подумала я. Подбежав к Виктору Сергеевичу, я вытянулась, протягивая ему игрушку, которую держала в зубах. Он взял ее у меня изо рта и, погладив по голове, похвалил. Я стояла с широко открытым ртом, высунув язык, и тяжело дышала, прямо как собака. Отчасти я играла, изображая собаку, хотя и правда немного запыхалась от такой пробежки.

Посмотрев по сторонам, я увидела, что нас окружила толпа коллег, с интересом наблюдавших за моим представлением. Мне стало ужасно стыдно от того, что я, голая, бегаю по студии, изображая собаку, на глазах у такого количества одетых людей. Но вместе со стыдом я почувствовала и волну возбуждения, прокатившуюся по телу.

– Катя, уже лучше, – прервал мои мысли режиссёр. – Только когда подбегаешь к хозяину, виляй хвостом – радостно, как настоящая собака. Давай еще раз!

Виктор Сергеевич, не теряя времени, снова размахнулся и швырнул резиновую игрушку.

– Лайза, апорт! – выкрикнул он, и его команда хлестнула меня, как плеть.

Я со всех ног побежала за игрушкой, при этом понимая, что меня разглядывает вся студия. Я представила, как позорно прыгают мои сиськи, трясется хвост в попе, и мою киску, которая была у всех на виду. Мне захотелось провалиться сквозь землю, и чтобы это побыстрее закончилось, я побежала еще быстрее. Прибавив скорости, я поняла что перестаралась: руки подкосились, не выдержав нагрузки, и я рухнула на пол, больно ударившись левой грудью. Твердый удар вышиб из меня воздух, и я замерла, хватая ртом воздух.

– Катя, ты в порядке? – услышала я вопрос режиссера.

Ко мне подошли режиссер с помощницей и еще пара человек, пытаясь поднять меня.

– Катя, у тебя что-нибудь болит? Ничего не повредила? – спросил режиссер.

Хоть мне и было немного больно в левой груди от удара об пол, но я не хотела срывать съемки.

– Нет, не болит. Я в порядке, только надо отдышаться, – ответила я, чувствуя, как тяжело вздымается моя грудь.

– Катя, ты переусердствовала, не нужно бежать так быстро. В следующий раз делай все аккуратнее, – сказал режиссер.

После этого он дал мне минуту отдыха, а затем мой позор продолжился. Меня гоняли еще пару раз, пока режиссер не был доволен тем, как я бегу на четвереньках и возвращаюсь, при этом мотая попой, имитируя виляние хвостом. Только когда режиссеру все понравилось, он сказал снимать сцену.

В очередной раз все повторилось, только теперь меня снимали на камеру. Пока я бегала туда-сюда, виляя задом, пробка в моей попе постоянно двигалась, стимулируя влагалище. От этого я так сильно возбудилась, что казалось, я вся теку. Мои соски затвердели, а между ног стало невыносимо горячо.

Я подбежала к лорду Гельмуту и протянула ему игрушку, виляя попой, то есть хвостом. Он взял ее у меня изо рта и со словами: "Умница, Лайза, хорошая девочка", – начал гладить меня по голове, потом по спине, а напоследок еще и похлопал по попе. От этого прикосновения по моему телу пробежала дрожь возбуждения.

Вроде все прошло хорошо, и сцену отсняли. Я уже надеялась, что на этом мой позор закончится, но съемки не прекращались. Сергей Викторович отложил игрушку в сторону и, обращаясь ко мне, сказал:

– А теперь, Лайза, посмотрим, как хорошо ты знаешь команду "умри". Лайза, умри! – приказал он.

Я сидела и смотрела на него, не понимая, что он от меня хочет. Что значит "умри"? Я не собиралась умирать. Я еще молодая, подумала я, не понимая что он от меня хочет..

– Стоп, – услышала я голос режиссера.

Он подошел ко мне с недовольным видом.

– Катя, ты что, не читала сценарий? Почему ты не выполняешь команду? – спросил режиссер.

– Извините, Антон Германович, я просто не знаю, что означает эта команда, – честно призналась я, чувствуя себя глупо и неуверенно.

Он вздохнул, закатив глаза.

– Катя, ты никогда не видела, как собаки выполняют команду "умри"? – спросил он.

Я пожала плечами, потому что действительно никогда не видела такого.

– Ладно. Тогда сейчас опять придется репетировать, – недовольно ответил режиссер.

Он подошел ко мне и начал объяснять:

– Катя, после команды "умри" ты должна лечь и перевернуться на спину, при этом поджав руки и ноги к телу, как это делают собаки. Ты все поняла?

Вроде бы все, что он говорил, было понятно, хотя поза, конечно, была очень откровенной. Я не знала, смогу ли я сделать такое у всех на виду и под объективом камеры. Мое сердце учащенно забилось от волнения и стыда.

– Если тебе все понятно, то будем репетировать, – сказал режиссер.

– Сейчас проверим, что умеет наша Лайза. А ну-ка, Лайза, умри! – скомандовал Сергей Викторович с явным удовольствием.

Он поднял руку и положил мне на голову, слегка надавливая, тем самым показывая, что я должна опуститься вниз. Я подчинилась и легла на руки, прижавшись грудью к полу. Затем он надавил рукой сбоку на мое плечо, чтобы я перевернулась. Мне ничего не оставалось, как подчиниться, и я перевернулась, легла на спину, при этом разогнув и сжав ноги, чтобы прикрыть свою киску, а одной рукой прикрыла грудь.

– Стоп, Катя! Где ты видела, чтобы собаки так растягивались на полу? – сердито спросил режиссер.

Я поняла, что опять что-то сделала не так, и вопросительно посмотрела на него, чувствуя, как краска заливает мои щеки.

– Катя, я тебе объясню, какую позу нужно занять. Только слушай очень внимательно и четко выполняй мои инструкции, – сказал режиссер.

Я напряглась в ожидании инструкций режиссера, ощущая, как мое тело покрывается мурашками от волнения и стыда.

– Ты должна лечь на спину, согнуть ноги в коленях и поджать к животу, а руки согнуть в локтях и прижать к телу. Ты поняла? Давай, выполняй, – сказал режиссер.

Я постаралась сделать, как он просит, при этом осознавая, насколько эта поза была непристойная. Когда я прижала руки к телу, моя грудь полностью открылась, а когда я согнула ноги и прижала коленки к животу, моя киска и попа оказались выставлены на всеобщее обозрение.

– Катя, так лучше, только тебе нужно немного раздвинуть ноги, – сказал режиссер.

"Что, еще недостаточно?" – подумала я, мысленно проклиная себя за то, что согласилась на эту унизительную роль. Несмотря на свое недовольство и стыд, я попыталась сделать, что он просил, и немного раздвинула ноги. При этом моя киска открылась еще больше, и я почувствовала, как прохладный воздух касается моих влажных половых губ.

– Катя, раздвинь ноги сильнее, – потребовал режиссер.

Скрепя сердцем, я раздвинула ноги еще сильнее. Моя киска полностью открылась и выглядела очень пошло и вызывающе. Это было совсем некстати учитывая то что я уже была вся мокрая и мои половые губы блестели от моих выделений.

– Отлично, Катя, запомни эту позу. По команде "умри" ты должна принять эту позицию и преданно смотреть на своего хозяина, как и полагается собаке, – сказал режиссер.

Я просто сгорала от стыда, находясь в такой позе. Мало того что вокруг меня стояло полно людей и с интересом разглядывали, так еще меня будут снимать в этой откровенной позе, подумала я.

– Теперь давайте репетировать, – приказал режиссер.

Мне было разрешено принять более приличную позу, сидя на попе, но только для того, чтобы снова занять ту же позицию, когда Сергей Викторович скомандовал "умри". Я повалилась на спину, поджав руки и ноги, как и требовал режиссер.

Но, видимо, что-то опять было не так – он подошёл ближе и начал объяснять заново, его тон стал почти раздраженным. Причем он все время делал акцент на том, чтобы я сильно раздвигала ноги, выставляя напоказ свою истекающую соками киску.

Мне пришлось несколько раз садиться и переворачиваться на спину, демонстрируя себя всем окружающим, пока режиссер не был доволен моим исполнением.

После этого режиссер сказал нам снимать сцену. Виктор Сергеевич, или лорд Гельмут, дал мне команду "умри", после которой я послушно перевернулась на спину, поджав ручки и ножки, при этом выставив свою киску напоказ. Хотя во время съемок большинство коллектива ушли на свои места и не пялились на меня, оператор с камерой был в паре метров от меня и снимал меня как раз между ног. Я опять была готова провалиться сквозь землю от стыда.

Виктор Сергеевич подошел ко мне сбоку и присел на корточки. Затем он положил мне руку на живот и начал гладить. От неожиданности я немного дернулась, но сразу взяла себя в руки, чтобы не сорвать сцену. Его прикосновения вызвали во мне легкую дрожь.

– Молодец, Лайза, хорошая девочка. Ты хорошо выполняешь команды, – говорил он.

Вдруг он опустил руку ниже, прямо мне на киску, и по-свойски начал теребить мои половые губы. Я почувствовала, как мое тело предательски отзывается на его прикосновения.

– Лайза, ты у нас такая похотливая сучка, смотри, как ты течешь, – сказал мне Виктор Сергеевич.

Тут я уже не выдержала и, вскрикнув, сжала ноги.

– Стоп. Катя, что опять не так? Почему ты сорвала сцену? – крикнул мне режиссер.

Режиссер подошел ко мне, а я вскочила на ноги, чтобы не лежать в этой вульгарной позе перед ним.

– Антон Германович, я не ожидала, что в этой сцене меня будут трогать. Меня об этом никто не предупредил, мы же так не договаривались, – попыталась оправдаться я, чувствуя, как мое лицо пылает от стыда.

– Что значит никто не предупредил? Катя, в сценарии все написано черным по белому, ты что его вообще не читала? После того как твоя героиня выполняет команду "умри", лорд Гельмут гладит ее по животу, а потом ласкает между ног. При этом твоя героиня должна довольно поскуливать и двигать тазом в такт руке хозяина. Катя, тебе дать перечитать сценарий или ты наконец-то начнешь работать как следует? – уже просто кричал на меня режиссер.

Похоже, режиссер злился на то, что я сорвала сцену. С одной стороны, мне было обидно, что он отчитывает меня при коллегах, но одновременно я винила себя за то, что не смогла потерпеть до конца сцены. "Наверно, все-таки нет ничего страшного в том, что Сергей Викторович поласкает мою киску. Ведь по сценарию мне еще придется делать ему минет, так почему я должна отказываться от каких-то прикосновений?" – подумала я, чувствуя, как внутри нарастает возбуждение.

– Антон Германович, я все поняла. Можно я попробую еще раз? – попросила я режиссера, стараясь унять дрожь в голосе.

– Конечно, ты попробуешь еще раз, нам же нужно снять эту сцену, – раздраженно ответил режиссер.

Мы начали снимать заново. Уже отрепетированным движением, по команде "умри" я перевернулась на спину, поджав ручки и ножки и выставив напоказ свою возбужденную киску. Вдруг я поймала себя на мысли, что настолько сильно возбудилась, что мне очень хочется, чтобы Сергей Викторович поласкал меня между ног. Мне даже уже не мешало то, что на меня смотрит вся съемочная группа, не говоря уже о том, что меня снимали на камеру.

Сергей Викторович, сказав свою реплику про то, какая я похотливая сучка, подошел со стороны промежности и положил руку мне на киску. Он начал теребить мои половые губки, и меня накрыло волной удовольствия. Уже не играя, а по-настоящему, я начала стонать и двигать тазом, тереться киской о его пальцы. Мое тело горело от желания, а соски были твердые как камень.

– Лайза, ты хочешь спаривания? Не волнуйся, я найду кобеля для моей сучки, а пока хватит, – сказал лорд Гельмут.

При этом Виктор Сергеевич по-хозяйски звонко шлепнул меня по киске, отчего мой клитор пронзило током. Я едва сдержала крик наслаждения, чувствуя, как мое тело содрогается от этого прикосновения. После этого он встал на ноги и скомандовал:

– Лайза, сидеть!

Его голос вывел меня из состояния блаженства, в котором я находилась. Уже на автомате, благодаря часовой тренировке, я сразу среагировала и села перед ним на колени, снова изображая собачку. Мое тело все еще подрагивало от возбуждения, а между ног было горячо и мокро.

– Стоп, снято, – услышала я голос режиссера.

Я все еще сидела на полу, боясь пошевелиться без указаний режиссера. Мое тело дрожало от напряжения и возбуждения после предыдущей сцены.

– Всем спасибо. Сейчас прервемся на обед, а затем продолжим съемки, – объявил режиссер.

Только тогда я осмелилась встать, пытаясь собраться с мыслями. Возбуждение пульсировало во всем теле, киска горела и истекала соками. Мелькнула мысль сбежать в туалет и довести себя до разрядки. Но тут подошла Наташа:

– Катя, ты была хорошей собачкой, выполняла команды и отлично смотрелась, особенно когда умирала. Или теперь тебя называть Лайза? – подколола она меня с усмешкой.

– Наташа, это совсем не смешно. Ты не представляешь, как мне стыдно, – ответила я обиженно, чувствуя, как краска заливает лицо.

– Ладно, не дуйся. Пойдем перекусим чего-нибудь.

Я вдруг осознала, что действительно проголодалась – видимо, эти "собачьи упражнения" отняли немало сил. Но тут же вспомнила о своей наготе. "Не могу же я обедать голой", – подумала я и окликнула проходящую мимо помощницу режиссера:

– Света, где я могу взять халат?

– Катя, тебе нельзя ничего надевать – у тебя боди-арт. Режиссеру не понравится, если придется заново все наносить, – ответила она.

– Да брось, халат тебе ни к чему! Иди так, тебе не привыкать щеголять голышом. Тем более ты у нас теперь собачка, – снова уколола меня Наташа, и я почувствовала, как щеки запылали от стыда.

Сердце упало – неужели придется оставаться обнаженной до конца съемок? Мы направились на кухню, где уже собрались другие актеры. Я осталась у столика, пока Наташа пошла за едой – не хотелось протискиваться сквозь толпу в таком виде, ощущая на себе их взгляды. 

Решив передохнуть, я опустилась на стул, но тут же с криком подскочила. Совсем забыла про пробку с хвостом в попе! Под тяжестью тела хвост изогнулся, растягивая попу изнутри резкой, острой вспышкой, от которой я невольно вскрикнула. Чувство стыда и неловкости захлестнуло меня с новой силой. Нужно было срочно избавиться от этой игрушки – не только из-за неудобства, но и от стыда. Я решила незаметно проскользнуть в туалет и вытащить пробку. "Не буду же я делать это у всех на виду", – подумала я.

В туалете я осторожно потянула за хвост, торчащий из моей попы. Пробка начала распирать анус изнутри, вызывая легкий дискомфорт. Чтобы отвлечься, я опустила вторую руку на киску и принялась нежно массировать клитор. Киска отозвалась сладкой дрожью, волнами удовольствия заглушая дискомфорт от туго засевшей пробки.

Но игрушка сидела слишком плотно. Опасаясь боли, я усилила ласки, круговыми движениями лаская набухший бугорок. Волны наслаждения накатывали одна за другой, туманя разум. Дискомфорт от пробки растворился в нарастающем возбуждении.

"Пора", – мелькнула мысль, и я резко потянула за хвост. Анус растянулся до предела, и пробка выскользнула наружу. Острая вспышка смеси боли и удовольствия пронзила мое тело, но тут же боль ушла оставив одно удовольствием. Не сдержавшись, я вцепилась в пульсирующую киску еще яростнее, лихорадочно теребя ее и засовывая пальцы внутрь, глубже, туда, где все горело и сжималось. Оргазм накрыл меня внезапно, заставив вскрикнуть и выгнуться всем телом. Я отключилась, потеряв счет времени, растворяясь в пульсирующем экстазе. Очнулась я от голоса Наташи, вошедшей в туалет. С ужасом я осознала, что забыла зайти в кабинку и теперь стою у раковины в самой компрометирующей позе.

– Катя, вот ты где! Я не поняла, куда ты пропала. Что с тобой? Ты что, себя ласкала? Ты кончила? – воскликнула Наташа.

Придя в себя, я огляделась. Одна рука все еще была между ног, пальцы внутри влажной киски. В другой я сжимала хвост с пробкой. Но самым постыдным была лужица моих выделений на полу. Краска стыда залила лицо.

– Наташа, я не специально, так получилось. Хотела вытащить этот проклятый хвост, и сработал какой-то рефлекс. Я сама не понимаю, как это вышло, – соврала я, хотя прекрасно знала причину. Возбуждение после съемок было слишком сильным.

– Ладно, Кать, не оправдывайся. Подумаешь, кончила от пробки в попе. Если тебе нравится анал – это нормально. Вон Анжела просто кайфует от этого, поэтому и принимает огромные члены. Может, и тебе это по душе, каждому свое. Идем скорей обедать, а то все пропустим.

Мне было ужасно стыдно от сравнения с Анжелой, но я промолчала. Быстро сполоснув пробку и вытерев пол, мы вышли из туалета.

В кухне большинство коллег уже ели. Я заметила Анжелу, тоже обнаженную, сидящую за столиком в стороне. Мы присоединились к ней. Подойдя ближе, я увидела, что Анжела вытащила свою пробку и положила на стол рядом с собой.

– Катя, присаживайся рядом, – дружелюбно предложила Анжела.

Я села, все еще держа пробку-хвост в руке. Мне было неловко класть ее на стол, учитывая, где она только что побывала. Наташа принесла две порции салата. Оглядевшись, я поняла, что деваться некуда – на стуле места не было, а на пол класть не хотелось. Пришлось последовать примеру Анжелы и положить пробку рядом с тарелкой.

– Кстати, Катюша, я бы не советовала много есть. Тебе же еще пробку обратно вставлять, – заметила Анжела.

Она была права – я тоже не хотела потом долго мучиться в туалете. Анжела взяла лишь маленький кусочек хлеба с салатом и в основном пила сок.

Не буду описывать как мы обедали, скажу только что сидеть полностью обнаженной среди одетых людей было мучительно стыдно. Пробка, лежащая на столе у всех на виду, только усугубляла ситуацию. Я чувствовала на себе любопытные взгляды коллег и боялась представить, что они обо мне думают. Наверняка считают извращенкой, согласившейся на такую роль.

Удивительно, но Анжела, казалось, совершенно не стеснялась. Она вела себя так, будто все происходящее в порядке вещей. Глядя на ее уверенность, я немного успокоилась. После обеда мы вернулись на съемочную площадку. Режиссер велел всем подготовиться. К нам с Анжелой подошла Света:

– Девочки, вам нужно вставить хвосты для следующей сцены.

Анжела, не раздумывая, обильно смочила свою пробку слюной, наклонилась и одним плавным движением вставила ее в анус. Я снова поразилась, как легко в нее вошла такая внушительная игрушка.

– Катя, может, тебе помочь? – предложила Анжела.

– Нет, спасибо, я сама справлюсь. Только лучше я пойду в туалет, мне здесь неудобно, – ответила я, чувствуя, как краска заливает лицо.

– Хорошо, только недолго. Через пять минут начинаем съемки, – напомнила Света.

Я поспешила в туалет, на этот раз благоразумно заперевшись в кабинке. Обильно смочив пробку слюной, я приставила ее к анусу и надавила. Игрушка вошла лишь наполовину, сильно растягивая нежное колечко ануса. Я поняла, что так просто не справлюсь, и решила снова приласкать киску, чтобы расслабиться.

Одной рукой лаская влажные губки, другой я продолжала осторожно надавливать на пробку. Несмотря на недавнее проникновение, мой анус снова сопротивлялся. Я начала делать поступательные движения, слегка вынимая и снова толкая игрушку внутрь. Это помогло – пробка стала проникать глубже.

Чтобы заглушить дискомфорт, я усилила ласки клитора, ощущая, как нарастает возбуждение. Около минуты я трахала себя в попу, пока вдруг пробка не проскользнула внутрь. От неожиданности я дернула рукой, и она выскочила обратно. Волна острого удовольствия пронзила тело, когда анус раскрылся до предела, вырвав у меня громкий стон.

Снова толкая пробку внутрь, я почувствовала, как она преодолевает сопротивление мышц. Еще несколько сильных движений – и самая широкая часть игрушки оказалась внутри, вызвав новый импульс наслаждения. Я застонала, ощущая, как близок оргазм от этой двойной стимуляции.

Любопытство взяло верх, и я решила еще раз вытащить и вставить пробку. С первой попытки она не поддалась, пришлось потянуть сильнее, одновременно лаская пульсирующий клитор. Когда игрушка наконец вышла, растягивая анус, меня захлестнула волна удовольствия.

Я снова надавила, и на этот раз пробка легко скользнула внутрь. Еще несколько раз я повторила эти движения, наслаждаясь ощущением растяжения и заполненности. Наконец, взяв себя в руки, я прекратила эти игры и поспешила на съемочную площадку.

– Катя, ну наконец-то! Где ты ходишь? – воскликнул режиссер, увидев меня.

Я быстро подбежала к остальным и встала рядом с Анжелой, ожидая инструкций. Мое тело все еще подрагивало от возбуждения, а в попе приятно пульсировала пробка, напоминая о недавних ласках.

– Итак, снимаем следующую и последнюю на сегодня сцену. У меня есть дела, так что придется закончить пораньше, – объявил режиссер. – Напоминаю, в этой сцене лорд Гельмут садится завтракать после кормления своих питомцев. Айва и Лайза залезают под стол, ласкают Гельмута, а затем делают ему минет. Если вопросов нет, занимайте свои места.

Я вдруг вспомнила, что сегодня мне тоже предстоит делать минет. И тут же меня охватила паника – Наташа уговорила меня пригласить Сережу на студию к двум часам. Взглянув на часы, я увидела, что уже 13:15. Времени оставалось совсем мало, и я начала переживать, что Сережа может приехать раньше и увидеть, как я ласкаю другого мужчину.

Виктор Сергеевич, игравший лорда Гельмута, прошел к столу на съемочной площадке. Анжела схватила меня за руку и потянула за собой.

– Катя, ты чего замечталась? Пойдем, нам нужно готовиться, – сказала она.

Мы подошли к столу и замерли в ожидании указаний. Мое сердце колотилось от волнения и стыда.

– Так, девочки, становитесь на четвереньки. Начнем с момента, когда лорд Гельмут садится за стол. Затем вы залезаете под стол и начинаете его ласкать и делать минет. Все, начинаем съемки! – скомандовал режиссер.

Я услышала крик "Мотор, начали!". Лорд Гельмут посмотрел на нас с Анжелой и нежно погладил по голове.

– Лайза, Айва, вы хорошо покушали? Сейчас я сяду перекусить, а вы можете пока поиграться с моей колбаской, – произнес Виктор Сергеевич, входя в роль лорда Гельмута.

Он подошел к стулу, неторопливо расстегнул ремень и спустил штаны вместе с трусами, обнажая свое мужское достоинство. Затем сел за стол, широко расставив ноги.

– Стоп. Снято. Виктор Сергеевич, вы молодец. Теперь снимаем, как девочки залезают под стол. Поехали! – крикнул режиссер.

Анжела на четвереньках скользнула под стол, устраиваясь между ног мужчины. Я последовала за ней, стараясь двигаться соответственно роли. Прижавшись обнаженным телом к Анжеле, я оказалась напротив паха Виктора Сергеевича. Его внушительный член свисал между ног всего в тридцати сантиметрах от моего лица. Даже в расслабленном состоянии он выглядел впечатляюще, и я почувствовала, как во мне нарастает волнение.

– Стоп. Снято. Неплохо, только Катя, сильнее раздвинь ножки и выпячивай попу – иногда будем показывать в кадре твой зад. Дальше, Анжела, начинай потихоньку облизывать его член, а ты, Катя, виляй задницей. Каждые несколько секунд будете меняться: Катя будет лизать член, пока он не встанет, а Анжела – ласкать Катю. Все поняли? Начинаем! – скомандовал режиссер.

Анжела без колебаний припала лицом к паху мужчины и начала нежно лизать его член и яички. Я завороженно наблюдала за ее умелыми движениями, чувствуя, как меня снова охватывает возбуждение. Вспомнив указания режиссера, я шире раздвинула ноги и выпятила попу, демонстрируя влажную киску.

"Может, камера будет снимать только мой зад, а не то, как я делаю минет этому актеру", – с надеждой подумала я. Но мои надежды рассеялись, когда я заметила камеру сбоку, снимающую все происходящее под столом. Очевидно, камер было несколько: одна фиксировала сцену под столом, другая – мой зад или лорда Гельмута.

Краем глаза я увидела Наташу, стоявшую в пяти метрах от меня. Она внимательно наблюдала за происходящим, и я поняла, что с ее места открывался отличный обзор на всю сцену. 

Внезапно Анжела прекратила ласкать член Виктора Сергеевича, отодвинулась в сторону и легонько толкнула меня локтем, напоминая о моей очереди. Я опомнилась и приблизила лицо к паху мужчины. Его аромат ударил мне в нос, не вызывая отвращения, а, наоборот, усиливая возбуждение. Член уже был обильно покрыт слюной Анжелы, и мое лицо мгновенно стало влажным.

Я попыталась отбросить мысли о скором приходе Сережи и сосредоточиться на своей работе, позволяя себе расслабиться и раскрепоститься. Мой язык скользнул по уже твердому стволу, лаская головку, постепенно спускаясь к основанию и яичкам. Я нежно облизала их, затем взяла одно в рот, массируя языком. Не знаю, почему я так поступила – ведь режиссер не отдавал таких инструкций, наверно мне так захотелось.

Проведя языком обратно от яичек по всей длине члена к головке, я продолжила ее ласкать. В этот момент Анжела развернулась, и я почувствовала ее горячий язык на своей киске. Сначала я занервничала и хотела отстраниться, но, успокоившись, позволила ей продолжить. Я решила не срывать сцену из-за того, что партнерша ласкает мою промежность.

Благодаря умелым движениям Анжелы, я окончательно расслабилась и поняла, что эта сцена доставляет мне невероятное удовольствие. Мне нравилось облизывать мощный член Виктора Сергеевича, а то, что делала Анжела с моей киской, и вовсе сводило с ума. Я чувствовала, как нарастает возбуждение ушедшее после оргазма в туалете, и мое тело начинало дрожать от накатывающих волн наслаждения.

– Стоп. Снято, – раздался голос режиссера, вырывая меня из чувственного транса.

– Все молодцы. Теперь переходим к сцене с минетом. Начинает Анжела, затем уступает место Кате. После этого меняетесь ровно три раза: Анжела, Катя, Анжела, Катя. Затем по команде лорда Гельмута заканчиваете, и он ведет вас обратно в клетку. Всем понятно? – спросил режиссер.

Пока я слушала инструкции, мой взгляд снова упал на Наташу. Она разговаривала по телефону, периодически оглядываясь. Закончив разговор, Наташа куда-то ушла. Это насторожило меня – куда она могла направиться во время такой важной сцены? Видимо, это было что-то действительно срочное.

Анжела вновь приблизилась к паху Виктора Сергеевича и взяла в рот его полностью возбужденный член. Она начала нежно посасывать головку, не погружая его глубже. Я завороженно наблюдала за ее умелыми движениями, чувствуя, как мое возбуждение нарастает с каждой секундой. Мне невыносимо хотелось ощутить этот мощный ствол у себя во рту. Он действительно впечатлял своими размерами - не менее двадцати сантиметров в длину и заметно толще, чем у Сережи.

Через несколько секунд Анжела освободила место, и я, не раздумывая, обхватила губами горячую головку. Член был большой, с выпуклыми венами вокруг ствола. Желание взять его глубже охватило меня, и я начала погружать его в рот до самого горла, наслаждаясь каждым миллиметром.

Я так увлеклась процессом, что едва заметила, как Анжела толкает меня локтем, напоминая о своей очереди. Опомнившись, я неохотно выпустила член изо рта, уступая ей место. Увидев, что он весь покрыт моей слюной, от чего мне стало стыдно – ведь Анжеле придется брать его таким. Однако она, не моргнув глазом, продолжила ласки.

Я внимательно следила за Анжелой, чтобы не пропустить момент смены. Краем глаза я заметила, что Наташа все еще не вернулась, и тревожные мысли вновь закрались в голову. Но Анжела снова уступила мне место, и я с жадностью вобрала член в рот, продолжая с того места, где остановилась.

Я глубоко заглатывала ствол, лаская его языком, полностью отдаваясь процессу. Мое возбуждение достигло пика, и я просто теряла голову от удовольствия. Когда я взяла член особенно глубоко, я посмотрела на Анжелу. На ее лице читалось восхищение – видимо, она была впечатлена моими способностями.

Вдруг я почувствовала, как член дернулся, и его обладатель попытался вытащить его из моего рта.

– Все мои хорошие, хватит играть, давайте уже заканчивать, – услышала я голос мужчины.

Я неохотно выпустила член изо рта и отстранилась. Виктор Сергеевич встал, натягивая штаны с трусами. От моих обильных слюней они сразу стали мокрыми, и я снова почувствовала укол стыда за свою несдержанность.

– Давайте, мои красавицы, идите ко мне. Папочка вас отведет в ваш вольер, – сказал Виктор Сергеевич, играя роль Гельмута.

Мы выползли из-под стола. Мужчина прицепил нас на поводки и повел к клетке. Забравшись внутрь, я услышала голос режиссера:

– Стоп, снято. Всем спасибо. Мы закончили на сегодня.

Нас с Анжелой выпустили из клетки, и мы направились к остальным. Вдруг я заметила Наташу, стоящую чуть дальше ограждения съемочной площадки. Мое сердце едва не выскочило из груди, когда я увидела рядом с ней Сергея, смотрящего прямо на меня. Я застыла в ступоре, не зная, сколько времени они там стояли и что успели увидеть.

Пытаясь собраться с мыслями, я старалась определить, был ли виден стол, под которым я делала минет, с их места. Хотя расстояние было около десяти метров, стол явно просматривался, и я мучилась вопросом, мог ли Сережа разглядеть происходящее под ним.

Наташа что-то сказала Сергею и направилась ко мне:

– Катя, чего ты тут стоишь? Идем к Сереже, он ждет не дождется, чтобы на тебя посмотреть вблизи.

– Наташа, сколько он тут стоит и что видел? – спросила я дрожащим голосом.

– Да все нормально, ничего он особо не видел. Ну, может, немного видел, но только то что нужно. Я точно не знаю, я задержалась дверь закрыть, а он сразу внутрь пошел, – ответила Наташа.

– А если он видел, как я делала минет? Что тогда? – в панике спросила я.

– Скорее всего, не видел. А если и видел, то не страшно, ты же все равно хотела ему рассказать. Пошли к нему, – сказала Наташа и потянула меня за руку.

На ватных ногах я последовала за ней. Подойдя к Сереже, я чувствовала, как меня трясет от нервов. Я пыталась прочитать по его лицу, злится ли он на меня. Сережа смотрел на меня немного растерянно, и я не могла понять, о чем он думает в этот момент. Мое сердце колотилось как безумное, а в голове роились тысячи мыслей.

– Вот, пожалуйста, принимай твою сучку, – с усмешкой сказала Наташа, подталкивая меня к мужу.

Я не знала, почему она так меня назвала – то ли из-за того, что я изображала собачку, то ли просто хотела подколоть. Но в тот момент мои мысли были заняты другим. Я пыталась понять, что думает Сережа. Он обвел меня взглядом и улыбнулся.

– Катюша, а ты отлично смотришься в этом костюме, – сказал он, внимательно осматривая меня с ног до головы.

Его улыбка и реакция немного успокоили меня. "Может, он действительно ничего не видел", – подумала я. Но тут Сережа заметил хвост, торчащий у меня из попы, и его глаза расширились от удивления.

– А это что такое? Хвост? Ни фига себе! А как он крепится? – с любопытством спросил он.

С этими словами он начал дергать за хвост, пытаясь понять, что его удерживает. Я испугалась, что он случайно вытащит пробку, и попросила его остановиться.

– Сережа, пожалуйста, не надо так делать, – попросила я, чувствуя, как мое лицо заливается краской.

– Катя, он что, у тебя в попе? Серьезно? Ну ты даешь! Я и не знал, что ты так можешь. Ты мне потом обязательно должна показать, как ты его туда вставила, – с восторгом сказал он.

– Она еще и не так может, – съязвила Наташа, подмигнув.

– Дорогой, может, не надо это обсуждать сейчас, ну понимаешь, на людях. Давай лучше потом, в спокойной обстановке, поговорим, и я тебе все расскажу и покажу, – дрожащим голосом и слегка заикаясь, промямлила я.

В этот момент к нам подошла Анжела. Она, как и я, была полностью обнажена, с хвостом в попе. Сережа явно не ожидал увидеть еще одну голую девушку. Его глаза широко раскрылись, а взгляд загорелся любопытством и восхищением.

– Познакомьтесь, это Анжела, наша актриса и партнерша Кати. А это Сергей, муж Кати, – представила их Наташа.

– Ой, серьезно? Ты муж Кати? Очень приятно познакомиться. Твоя Катя просто душка, она мне так нравится. Мне очень приятно с ней работать, – сказала Анжела, пожимая руку Сереже.

Сережа все еще был под впечатлением от Анжелы и, похоже, потерял дар речи. Его взгляд скользнул по ее фигуре и остановился на попе, где торчал хвост. Анжела, заметив это, улыбнулась и спросила:

– Нам с Катей тут хвостики выдали. Хочешь посмотреть?

Сережа молчал, не в силах вымолвить ни слова, только нервно сглотнул. Не дожидаясь ответа, Анжела повернулась к нам спиной, нагнулась и начала вытаскивать пробку из своей попы. Мы с Наташей уже видели, как она это делает, но для Сережи это было впервые. Я заметила, как его глаза стали еще шире, когда Анжела медленно извлекла огромную, семи сантиметровую пробку. Ее анус растянулся до невероятных размеров, обнажая розовые внутренности. Контраст между ее миниатюрной фигурой и таким большим растянутым анусом был просто поразительным.

– А вот и хвостик! – весело пропела она, выпрямившись и помахав пробкой в руке, словно это была игрушка.

Она была воплощением непосредственности, казалось, даже не задумываясь о том, что ее действия могут шокировать неподготовленного зрителя. Сережа снова нервно сглотнул, явно находясь в шоке от увиденного.

– У твоей Кати тоже есть такой в попе. Хочешь посмотреть? – весело спросила Анжела, подмигнув Сереже.

– А у Кати "хвостик" такой же большой, как у тебя? – с любопытством спросил он.

– Нет, у Кати он поменьше, но тебе точно понравится. По крайней мере, если хвост вошел, то и член войдет, – не задумываясь, ответила Анжела.

Мне совсем не понравилось, как они обсуждали меня в третьем лице, но я промолчала, сжимая губы.

– А можно посмотреть хвостик у Кати? – осторожно спросил Сережа, но почему-то обратился не ко мне, а к Анжеле.

– Конечно можно! Разве Катя может отказать своему любимому мужу? Катюша, давай покажем твой хвостик, – звонко сказала Анжела, как будто это было самое обычное дело.

Мне не хотелось устраивать представление для Сережи у всех на виду. К тому же, я чувствовала неловкость и стыд за то, чем занималась на съемках. Но, возможно, это шоу Анжелы было мне на руку. Сережа, похоже, уже забыл о том, что мог увидеть на площадке, и полностью увлекся происходящим. Я решила не сопротивляться и позволить Анжеле сделать со мной то же самое.

Она подошла ко мне, наклонила меня попой в сторону Сережи и начала аккуратно тянуть за мой хвостик. "Хорошо, что я заранее подготовилась в туалете", – подумала я. Пробка вышла относительно легко, и я сразу выпрямилась, чтобы не показывать растянутую дырочку в попе.

– Та-дам! А вот и хвостик твоей Кати, – запела Анжела и протянула Сереже мой хвост.

Сережа взял его в руку, держа перед собой, как факел, и смотрел на него с глуповатым выражением лица. Мне, конечно, не нравилось это представление, особенно то, как Сережа пожирал глазами Анжелу. Но, по крайней мере, это отвлекло его внимание от увиденного ранее, и мне стало немного спокойнее.

– Если хочешь, можешь взять и мой тоже, – сказала Анжела, протягивая Сереже свой хвост с пробкой.

Сережа в растерянности взял ее хвост во вторую руку и теперь стоял, держа в каждой руке по "трофею" из наших поп. Его ступор прервала Наташа:

– Так, давайте уже собираться. Съемки закончились, мне уже нужно домой ехать, – сказала она, явно уставшая от всей этой ситуации.

– Да, Катюша, пошли одеваться. Я устала от постоянных ползаний на коленях и минета под столом. Ты, наверное, тоже вымоталась, – небрежно бросила Анжела.

Меня чуть удар не хватил от ее слов. Я просто хотела ее убить за то, что она при Сергее проболталась про минет, да еще намекнула, что я тоже устала от этого. Бросив взгляд на Сережу, я увидела, как он нахмурился и вопросительно на меня посмотрел. "Боже мой, что мне делать?" – лихорадочно думала я.

– Да что ты такое говоришь, Анжела? Я ведь ничего такого не делала, просто по полу на четвереньках ползала, – попыталась я отвести от себя подозрения, но голос мой дрожал.

Чтобы разрядить обстановку, я нервно рассмеялась и начала подмигивать Анжеле, пытаясь дать понять, чтобы она опомнилась и больше не сдавала меня перед мужем. Поначалу Анжела смотрела на меня с недоумением, но потом, кажется, до нее начало доходить.

– Ааа, ну да, я так и сказала: это я устала от минета, а ты, Катя, просто устала, – произнесла она слишком наигранно, но, по крайней мере, попыталась спасти ситуацию.

Не знаю, поверил ли Сережа, но я поняла, что наш диалог со стороны выглядел крайне подозрительно.

– Все, хватит, идите уже одеваться, а мы с Сергеем вас здесь подождем, – сказала Наташа, явно уставшая от наших жалких попыток что-то скрыть.

Я была благодарна ей за это, потому что меня уже всю трясло. Я боялась, что еще минута – и я не выдержу, признаюсь Сереже во всем. Когда мы с Анжелой отошли подальше, я попыталась ей объяснить, в какую ситуацию меня загнала ее болтовня. Анжела сначала смотрела на меня удивленными глазами, а потом сказала:

– Катя, прости, я же не знала, что твой муж не в курсе, чем ты занимаешься. Если хочешь, я могу его соблазнить и дать себя трахнуть. Тогда вы будете квиты, и у него не будет к тебе претензий, – с присущей ей непосредственностью предложила Анжела.

Я оторопела от ее слов. Конечно, в таком случае у меня был бы аргумент в свою защиту, но я не была готова делить Сережу с Анжелой. Тем более это была бы не просто измена, а измена по моей вине. Это уже переходило все границы. Хотя я понимала, что Анжела предлагала это не из-за желания переспать с Сережей, а чтобы помочь мне.

– Нет, Анжела, спасибо, конечно, за предложение, но не надо. Я постараюсь сама выпутаться, – ответила я, стараясь говорить уверенно.

– Хорошо, но помни, что если понадобится, мое предложение в силе, и ты можешь рассчитывать на меня, – сказала Анжела, улыбнувшись.

Оказавшись в раздевалке, мы быстро оделись и направились к выходу. Сережа с Наташей стояли у дверей, ожидая нас. Хвостиков у него уже не было – видимо, кто-то их забрал. Я украдкой посмотрела на Сережу, пытаясь понять его настроение. Вроде бы он уже не выглядел таким хмурым, но его выражение лица было трудно читаемым.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо сзади. Я обернулась и увидела Гришу. Он начал активно жестикулировать и мычать, пытаясь что-то сказать, но я не могла разобрать его слов. Затем Гриша положил руку себе на пах и показал на меня, точнее, на мой рот. Мне стало не по себе – я четко поняла, что он имел в виду. Но то же самое увидел и Сережа. Единственное, что меня успокаивало, – вряд ли он мог подумать, что я делала Грише минет. Тем не менее, ситуация была крайне неловкой.

– Мне кажется, Гриша хочет поблагодарить Катю за ее помощь, – быстро сказала Анжела, разряжая обстановку.

Я была благодарна Анжеле за то, что она спасла ситуацию, не скомпрометировав меня. Однако жесты Гриши явно смутили Сережу, и он спросил, как именно я ему помогла. Я замялась, не зная, что ответить, и попыталась отшутиться. Но меня снова выручила Анжела.

– Катя, ты такая скромная, сейчас я все расскажу Сереже. Гриша – сын моей подруги, я его сюда устроила помощником монтажника декоратора. Как ты видишь, у Гриши есть определенные проблемы со здоровьем. Сегодня ему пришло письмо от врача, который его наблюдает, но текст был написан так мелко и сложно, что он не мог его разобрать. Катя помогла Грише прочитать письмо, и теперь он ее благодарит, – быстро и уверенно объяснила Анжела.

Я была поражена ее находчивостью. Как ей удалось придумать такую байку на ходу?

– А почему он показывал себе на… ну, туда, между ног? – спросил Сережа, явно сомневаясь.

"Блин, точно, как же это подозрительно", – подумала я. Но Анжела снова нашла выход.

– Гриша ходил к урологу, вот врач ему это место и проверял. Поэтому он туда показывал. Он благодарит Катю за то, что она прочитала, что ему прописал уролог, – спокойно ответила Анжела.

– Катюша, ты у меня такая умница, такая добрая и отзывчивая. Постоянно жертвуешь собой чтобы помочь другим – похвалил меня Сережа с легкой печалью в голосе. 

Я успокоилась, понимая, что Анжела спасла ситуацию своей выдумкой. Но в то же время мне стало ужасно стыдно и гадко от того, что я так обманываю мужа. Сережа даже представить не мог, что я на самом деле помогла Грише минетом, а теперь он меня за это хвалит. Я опустила взгляд, не в силах смотреть ему в глаза.

После того как Анжела замолчала, Гриша снова начал что-то мычать, показывая себе на пах и на мой рот. Я ничего не понимала, но была почти уверена, что он намекает на повторение минета. Это уже было совсем неприлично. Нужно было скорее уходить.

– Гриша, мне нужно идти. Я рада была тебе помочь. Пока, – сказала я, помахав ему рукой.

Анжела жестами дала понять Грише, чтобы он оставил меня в покое. Мы попрощались с ней и Наташей и вышли из студии. Когда мы ехали домой в маршрутке, я решила поговорить с Сережей и попытаться выяснить, что он видел.

– Дорогой, а в какой момент ты пришел на съемки? – спросила я.

В ту же секунду я поняла, что мой вопрос звучит крайне подозрительно.

– Просто я хочу тебе рассказать про сегодняшние съемки и мою роль, поэтому и спрашиваю, – добавила я, стараясь звучать естественно.

– Когда я пришел, ты как раз выползала из-под стола. Кстати, что вы там делали? Я не ошибся, когда услышал, как Анжела сказала про минет? – спросил Сережа, произнеся последнее слово шепотом, чтобы не привлекать внимания других пассажиров в маршрутке.

Мое сердце бешено забилось. Я боялась этого разговора больше всего.

– Да, разве ты не помнишь? Я ведь тебе рассказывала про эту сцену. Анжела делала минет партнеру, а я сидела рядом и наблюдала. Надеюсь, ты не подумал, что я тоже это делала? – спросила я, пытаясь совладать с волнением и изобразить возмущение, хотя не была уверена, что это удалось.

– Да, я помню. Просто все равно это было для меня полной неожиданностью. Хотя ты была очень сексуальна. Особенно мне понравился твой хвост. Может, как-нибудь поиграем в эту игру вдвоем? – предложил Сережа.

Может, он действительно не видел, как я делала минет под столом? – подумала я, надеясь, что это так. Я решила поддерживать разговор, чтобы у Сережи остались только позитивные впечатления от моих съемок.

– Конечно, дорогой, я с удовольствием с тобой поиграю в эту игру, – ответила я, улыбаясь.

– Ты будешь моей собачкой? – спросил он, играя с моими волосами.

– Я буду для тебя кем захочешь, – прошептала я, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

Когда мы приехали домой, я сразу направилась в душ, чтобы смыть с себя остатки грима. Вода смывала напряжение дня, но мысли о произошедшем не отпускали. Когда я вышла из душа, закутанная в полотенце, ко мне подошел Сережа. Он начал обнимать и целовать меня, его прикосновения были нежными, но настойчивыми. Полотенце упало, обнажив мое тело.

Сережа мягко надавил мне на плечи, показывая, что хочет, чтобы я встала на колени. Я послушалась, чувствуя, как волна возбуждения накрывает меня с головой. Он снял штаны, и его уже твердый член предстал передо мной. Без раздумий я обхватила его губами, наслаждаясь его теплом и вкусом. Мои губы скользили по его стволу, а язык ласкал головку, пока он тихо стонал, наслаждаясь каждым движением моего рта.

– О да, как хорошо… Сегодня, когда я увидел, как ты голая ползаешь на коленях, я так возбудился, что хотел трахнуть тебя прямо там, – прошептал Сережа.

Я промычала в ответ, пытаясь дать понять, что мне это приятно. Через пару минут Сережа поднял меня, повернул к себе задом, нагнул и с силой вставил свой член во мое уже мокрое влагалище. Он начал трахать меня с такой страстью, что я не могла сдержать стонов. Его руки обхватили мои бедра, и я чувствовала, как каждое его движение наполняет меня теплом и удовольствием.

Вдруг я почувствовала, как его пальцы скользнули к моей попе, лаская дырочку.

– Катюша, как твоя попка вместила ту пробку? – спросил он, его голос был полон любопытства и желания.

– Не знаю, просто вместила, – прошептала я, не в силах думать ни о чем, кроме его прикосновений.

– А может, твоя попа вместит мой член? Можно я вставлю тебе в попу? – спросил он, его голос звучал одновременно робко и настойчиво.

Я не могла ему отказать. Ведь я чувствовала себя виноватой перед ним, и мне хотелось доставить ему удовольствие.

– Конечно, вставляй, милый, – ответила я, чувствуя, как мое сердце забилось чаще.

Сережа вытащил член из влагалища и приставил к моей попке. Он робко надавил, пытаясь войти, но явно боялся сделать мне больно. Тогда я взяла его член в руку, направила и сама надавила попой на него. Член медленно вошел внутрь. На удивление, я не почувствовала боли – только легкое напряжение и странное, но приятное ощущение. Сережа начал двигать членом внутри, медленно и аккуратно. Ощущения были необычными: боли не было, но и удовольствия я пока не испытывала.

Тогда я решила попробовать пропустить его глубже. Когда он надавил, я подалась попой навстречу ему. Член вошел на всю длину, и я почувствовала волну наслаждения, вырвавшую из меня стон. Сережа продолжил трахать меня в попу, а я начала двигаться ему навстречу. Мне становилось все приятнее, особенно когда я чувствовала, как его член через стенку попы упирается в стенки влагалища. Я стонала все громче, желая большего. Мое тело ответило на его движения, и я поняла, что хочу, чтобы он продолжал еще сильнее.

– Сильнее, – простонала я, чувствуя, как каждое его движение заставляет мое тело трепетать.

Сережа ускорил ритм, его движения стали более решительными. Я наслаждалась, ощущая, как его член наполняет меня, а волны удовольствия растекаются по всему телу.

– Еще сильнее, – вырвалось у меня, голос дрожал от страсти.

Сережа начал трахать мою задницу с неистовой силой, его дыхание стало тяжелым, а стоны громче. Через несколько секунд он застонал, и я поняла, что он кончает. Его сперма наполнила мою попу, а затем он медленно вытащил член и опустился на диван, чтобы отдышаться.

– Дорогая, это было незабываемо. Я тебя так сильно люблю, – сказал он, его голос был теплым и нежным.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я.

Я поцеловала Сережу и побежала в туалет, чтобы избавиться от спермы. Вечер прошел замечательно: мы болтали, смеялись, и Сережа снова завел разговор о моих съемках. Он признался, что мой вид на съемочной площадке его очень возбуждает. В этот момент я даже подумала, что, возможно, смогу рассказать ему про минет на съемках, и он поймет и простит меня. Но страх остановил меня, и я промолчала.

Когда мы пошли спать, то я снова раздумывала о том что сегодня произошло и гадала, видел ли Сережа как я делала минет. Эти мысли крутились в голове, пока я не заметила, как постепенно погружаюсь в сон.