Я проснулась поздно, когда Сережа уже ушел на работу. Я лежала в кровати, все еще отдыхая после вчерашнего дня. Перед глазами всплыла сцена, как я сосу два члена на глазах у мужа. Это воспоминание вызвало во мне неожиданную волну возбуждения, такую же яркую, как вчера на площадке.

Мое тело мгновенно откликнулось: соски напряглись, а между ног разлилось приятное тепло. Я скользнула рукой под одеяло и ощутила как моя киска намокла. Нежно массируя половые губы и время от времени надавливая на клитор, я погрузилась в фантазии.

В голове возникали яркие образы: мои губы скользят по твердому члену, язык ласкает головку, а мужские стоны наполняют комнату. Сережа смотрит на меня горящими от возбуждения глазами. Мои пальцы двигались все быстрее, лаская влажную киску.

Но вместе с нарастающим удовольствием пришло и чувство стыда. Я вспомнила всех мужчин, которым сосала за последние недели, секс с охранником и сцену с Валерой. А минет двум актерам при муже — это было уже слишком. Я понимала это, но не могла остановиться.

Лежа в постели и продолжая ласкать себя, я пыталась разобраться в противоречивых чувствах. Стыд боролся с желанием, чувство вины с возбуждением. Нужно это прекратить – решила я. Как только мы решим наши финансовые проблемы, я найду обычные роли в кино или театре, пусть даже за меньшие деньги.

Но сейчас мне нужно было снять напряжение. Мои пальцы ускорили движения, лаская клитор. Я чувствовала, как нарастает волна наслаждения, готовая накрыть меня с головой. Мышцы внизу живота начали сокращаться, предвещая приближающийся оргазм.

Резкий звонок телефона прервал мое наслаждение. Я неохотно убрала руку и посмотрела на экран, это была Наташа.

– Привет, подруга. Что делаешь? – спросила она.

– Отдыхаю, – соврала я, снова скрыв свои истинные занятия.

Эта ситуация вызвала у меня дежавю со вчерашним утром, когда Наташа позвонила в такой же пикантный момент. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и унять дрожь в теле, оставшуюся после прерванной мастурбации.

– Ну рассказывай, как все вчера прошло, – попросила Наташа.

Я подробно описала события вчерашнего дня, включая наш разговор с Сережей и то, что мы вроде бы помирились.

– А секс у вас вчера был? – спросила Наташа, ее голос выражал нетерпение.

– Я сделала Сереже минет, – честно призналась я, умолчав о том, как Сережа меня при этом называл.

– Отлично. Значит, он смирился с тем, что было вчера. Но расслабляться нельзя, нужно убедиться, что он окончательно это принял. Для этого тебе придется устроить Серёже ещё несколько представлений, – сказала Наташа с уверенностью, будто уже всё продумала.

Я не совсем понимала, что она имеет в виду под “представлениями”. Наверное, то, что мне снова придётся позвать Серёжу на съёмки, подумала я.

– Во-первых, Сережа не совсем принял то, что вчера было. Вернее, он вроде смирился, но из его слов было ясно, что ему это не понравилось. Он даже сказал, что сильно ревновал, особенно после того, как кончил, – тут я осеклась, не желая вспоминать, как Наташа дрочила Сереже.

– Ревновал, говоришь... когда кончил. Больше я не буду помогать ему кончать, – язвительно сказала Наташа. – А ты его не спросила, отчего он так возбудился? От ревности?

– Я не спрашивала, но он сам рассказал. Сережа признался, что сильно возбудился, когда смотрел, как я делаю минет на съемках, – ответила я, чувствуя, как краска заливает мое лицо.

– Вот видишь, ему это тоже понравилось, – подхватила Наташа, её тон стал почти торжествующим. – Он просто боится признаться. Так что, Катюша, куй железо, пока горячо. Нужно тебе устроить еще одну роль, чтобы твой Сережа окончательно привык к твоей новой работе, – настаивала Наташа.

– Ну, Наташа, я не думаю, что это возможно. Серёжа вчера мне чётко сказал, что хочет, чтобы этот фильм стал последним. Так что ни на какие другие роли с сексуальными сценами Сережа не согласится. Да и съемки в нынешнем фильме еще не закончились, – возразила я.

– Послушай, Катя, во-первых, то, что твой Сергей не устроил тебе скандал за вчерашнее представление с двойным минетом, не означает, что он спокойно воспримет сцены из предыдущего фильма, где ты не только сосала, но и трахалась. Ведь он ничего не знает о том фильме и может посчитать это обманом. Так что тебе придется постараться убедить Сергея в том, что ты должна продолжать сниматься. У меня, кстати, есть отличный вариант: знакомый режиссёр ищет актрису. Ты сможешь не только показать Сергею, на что способна, но и подзаработать. Вам ведь деньги еще нужны? Или вы уже решили свои финансовые проблемы? – спросила Наташа.

Ее слова немного меня задели. В предыдущем фильме меня действительно случайно трахнул Валера, но то, как Наташа об этом говорила, звучало будто я сделала это по собственному желанию. Я не стала зацикливаться на ее словах. Всё равно я уже твёрдо решила: этот фильм станет для меня последним.

– Нет, мы еще не выбрались из долгов, но я верю, что скоро всё наладится, – ответила я, стараясь говорить уверенно. – Я получу гонорар за этот фильм и завяжу с откровенными сценами. Это уже не кино, а какая-то дешевая порнуха. – Мой голос дрогнул, когда я вспомнила вчерашнюю унизительную сцену. – Спасибо за предложение, Наташа, но я не хочу больше никаких ролей. Сначала надо закончить этот кошмар.

Наташа, однако, не собиралась сдаваться.

– Катя, послушай. По поводу нынешнего фильма: я вчера говорила с режиссером. Следующая сцена с твоим участием будет не раньше чем через две недели. У них там какие-то изменения в сценарии намечаются, поэтому твою сцену отложили. Так что у тебя не будет съемок как минимум две недели, а может и больше. Да и пока ты получишь гонорар за этот фильм – пройдет немало времени. Так что подумай хорошенько! Какие у тебя еще варианты? – настойчиво сказала Наташа.

Её слова застали меня врасплох. Я была уверена, что меня вызовут на площадку через пару дней, а деньги... Деньги нам с Сергеем были нужны позарез – мы едва сводили концы с концами.

– А что за роль? В каком фильме? – спросила я Наташу скорее из любопытства.

Для себя я уже твердо решила: больше никаких съемок в сексуальных сценах. Но ее предложение заставило меня задуматься хотя бы на мгновение.

– Я прямо скажу, скрывать не буду – этот режиссер в основном снимает фильмы для взрослых 18+... Да что там, он и порнуху снимает тоже. Только тебе выбирать не приходится. Тебе позарез нужна сцена с минетом или даже легким сексом, чтобы окончательно зацепить твоего Сергея, посадить его на крючок. Если ты этого не сделаешь, то когда вскроется вся правда, а она все равно когда-нибудь вскроется, представляешь, что тогда будет? Представь, что тебе устроит твой Сережа, когда увидит, как в том фильме тебя шпилит Валера, а до этого ты отсасываешь ему с Володей вместе. А ведь это увидит не только он, а все, кто посмотрит твоё кино. Так что ты, подруга, решай сама, но я думаю, что это твой единственный шанс, – сказала Наташа.

Пока я слушала Наташу, в моей голове снова всплыли воспоминания тех сцен. Я чувствовала, как мое тело предательски реагирует на эти мысли – соски напряглись, а между ног снова заныло. Хоть я и понимала, что Наташа права, и я сильно рискую, скрывая от Сережи правду, мне не хотелось снова ему изменять.

Я чувствовала себя ужасно виноватой – ради того, чтобы скрыть одну ложь, я соглашалась на другую. Я надеялась, что Сережа никогда не посмотрит мое предыдущее кино, а если и посмотрит, то я смогу уговорить его простить меня. Ведь простил же он меня в этот раз.

Глубоко вздохнув и пытаясь унять дрожь в голосе, я ответила:

– Нет, Наташа, ты знаешь, я не могу снова на такое пойти. Я уже решила, что не буду больше сниматься в таких ролях. Закончу съемки фильма, и все. Тем более что сейчас у меня только минет, а там, ты сама сказала, будет секс. Я не буду в таком сниматься. Я хочу снова быть верной женой.

– Катя, ну при чем здесь верность и неверность, это всего лишь работа. К тому же, если секс тебе не подходит, то я уверена, что смогу уговорить режиссера взять тебя только на минет. Да и платят там гораздо больше, а не как в твоем нынешнем фильме – 500 долларов, курам на смех. Вам же деньги очень нужны, сама говоришь. И Сергея сможешь убедить, ему же нужно долг отдавать, – настаивала Наташа.

В моей голове мелькнула мысль, что, может быть, Наташа права, и мне стоит согласиться. Я почувствовала, как внизу живота разливается тепло, а соски напрягаются от желания еще раз испытать запретное удовольствие. Но я старалась не поддаваться этому ощущению и отогнала от себя эти мысли.

– Наташа, спасибо тебе, конечно, за предложение, но я не смогу этого сделать. Думаю, что с долгом мы как-нибудь разберемся. Я не буду ради этого сниматься в... порно... не могу, – ответила я, чувствуя, как краска снова заливает мои щеки.

После этого Наташа еще несколько минут пыталась меня убедить встретиться с режиссером, но я была непреклонна. Я твердо стояла на своей позиции, решив не сниматься больше в таких фильмах. Отчаявшись меня в чем-то убедить, она раздраженно сказала, что ей уже пора, и, попрощавшись, повесила трубку.

После нашего разговора я еще немного полежала, затем встала и пошла в туалет. Когда я вытирала киску после того, как пописала, по моему телу прошла приятная волна удовольствия. Я все еще была возбуждена, а киска оставалась влажной, не получив удовлетворения.

Мои пальцы задержались на чувствительных губках, и я не смогла удержаться от легкого поглаживания. Тихий стон сорвался с моих губ, когда я ощутила, как удар током коснувшись клитора. Мысли о предложении Наташи и воспоминания о съемках смешались в голове, усиливая желание. Я знала, что не должна этого делать, но мое тело желало разрядки. Собрав все силы в кулак я встала и вышла из туалета, направившись в ванну чтобы умыться.

Умывшись, я собиралась идти завтракать, когда вдруг раздался звонок в дверь. "Кто это может быть?" — подумала я удивленно. Подойдя к двери, я спросила:

– Кто там?

– Вам заказное письмо для Смирнова Сергея, – ответил мужской голос за дверью.

"Что за письмо? Может, из банка или налоговой?" – мелькнуло у меня в голове.

– Просуньте конверт под дверь, – попросила я.

– Мне нужно, чтобы вы расписались в получении, – ответил голос.

На мне была только тонкая ночнушка на голое тело, и открывать дверь в таком виде было не слишком удобно. Но я решила, что просто высунул руку за дверь, распишусь и заберу письмо. Приоткрыв дверь и высунув голову, я увидела мужчину. Он совсем не походил на типичного курьера — высокий, лысый и небритый, с грубыми чертами лица.

– Где мне расписаться? – спросила я.

Внезапно он толкнул дверь так резко, что я отлетела назад. В квартиру ворвался он и еще двое мужчин.

– Кто вы такие? Что вам надо?! – закричала я в панике.

– Закрой рот, сука! – прорычал один из них, схватив меня за горло.

Они закрыли дверь и начали осматривать квартиру. Я стояла на месте, боясь пошевелиться. Мужчина грубыми руками держал меня за шею, а затем резко схватил за руку и потащил в гостиную. Он бросил меня на диван так сильно, что моя ночнушка задралась, обнажив голую попу. Я поспешно прикрылась и села на диван, сжав ноги от страха.

Когда они убедились, что в квартире никого больше нет, все трое вернулись в гостиную. Один из них — самый старший на вид, лет сорока шагнул ко мне:

– Где он? – спросил он хриплым голосом.

– Кто он? – уточнила я дрожащим голосом, хотя уже догадывалась, что они ищут Сережу.

– Кто-кто? Х*й в пальто! Мужик твой где? Сергей Смирнов! – рявкнул он.

– Он... он на работе... – жалобно ответила я.

– А ты кто? Телка его? – спросил лысый мужик справа, тот самый, который держал меня раньше.

– Я... жена его... – прошептала я испуганно.

– Давай тогда, жена! Звони мужу своему! Он нам бабки должен! Пусть приезжает и привозит долг! А если нет, пожалеете оба! Мы с ним больше церемониться не будем – похороним и все! – зловеще произнес старший.

Я вздрогнула от его угроз. Сережа действительно не мог оплатить весь долг. Если я ему позвоню, он сразу приедет сюда... Но что потом, у него все равно нет денег. Что они тогда с ним сделают... С ужасом думала я.

– Пожалуйста... пожалуйста, не трогайте Сережу! Мы обязательно отдадим вам долг – весь полностью! Мы заработаем! Я на этой неделе получу гонорар за роль... Мы вернем вам долг... – взмолилась я отчаянно.

– Да? Что-то не верится, – процедил он, скрестив руки на груди, его взгляд буравил меня с вызовом. – Кем же ты работаешь, что за неделю пять штук срубаешь?

– Я актриса... Мне скоро гонорар заплатят, и мы вернем вам все деньги, – ответила я, стараясь не выдать своего волнения.

– Актриса, говоришь? – он хмыкнул, окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом. Ну, телка ты зачетная, для экрана сгодишься. Ты что, популярная? Звезда, может? Его голос звучал насмешливо.

– Нет, я не звезда... Я только начинаю, – призналась я тихо.

– Ну тогда ты нам по ушам чешешь. Кто тебе пять штук за неделю заплатит? Или ты в порнухе снимаешься? – резко спросил он, усмехнувшись.

– Это не порнуха! Это авангардное кино с элементами эротики! – поспешно ответила я, цитируя режиссера и при этом чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Ну и сколько тебе платят за эту "эротику"? – его тон стал еще более язвительным.

Я замялась. Сказать правду про гонорар в 500 долларов казалось бессмысленным. Они явно ожидали больших сумм. Поэтому я решила соврать:

– Мне должны выплатить аванс – три тысячи долларов – в ближайшие дни, а потом остальное. Так что мы сможем отдать весь долг, – соврала я, стараясь не выдать дрожи в голосе.

– Что? – он расхохотался, но смех был злой, угрожающий. – Ты гонишь! Какие три косаря за эротику? Либо ты нам лепишь, либо ты порно звезда. Выбирай.

– Я не вру! Честно! Просто в фильме есть эротические сцены, за которые я получаю доплату. Но это не порно! Это художественный фильм! – ответила я нервно, чувствуя, как сердце бешено колотится.

– Слышь, ты нас совсем за дебилов держишь? – он шагнул ближе. – Какое ещё художественное кино? Такие бабки только за порнуху платят. А ты как раз для этого смазливая. Тебя там трахают? Сосёшь кому-нибудь? В жопу даёшь? Давай, колись! – он начал давить на меня все сильнее.

Я замерла, сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Его взгляд давил, словно тиски, и я поняла: отпираться бесполезно.

– Нет, я ничем таким не занимаюсь... ну, почти, – я опустила глаза, чувствуя, как стыд заливает мое лицо. – Есть одна сцена... с минетом. Но это всё. Никакого секса больше нет.

– Значит, ты всё-таки в порнухе снимаешься? Сосёшь на камеру! – он ухмыльнулся. – Сколько членов отсосала? Признавайся! А то, если узнаю, что врешь, порешу и тебя, и муженька твоего!

От его слов меня охватил ужас. Я почувствовала, как внутри всё сжалось, а дыхание стало прерывистым.

– У меня сцена с минетом двум актерам... Но это всё! Секса в фильме нету! Я честно говорю! Пожалуйста, не трогайте нас с Сережей! – взмолилась я, стараясь говорить уверенно, хотя голос предательски дрожал.

– То есть ты сосешь на камеру у двух мужиков, чтобы заработать своему муженьку на долг? А твой куколд об этом знает?! – его голос был наполнен презрением.

От его слов мне стало ужасно стыдно. Не могла же я сказать что Сережа сам был на съемках и видела как я делала минет. Поэтому я решила им соврать.

– Нет... Сережа не знает... Пожалуйста, не говорите ему! Я вам обещаю: мы заработаем и отдадим все деньги. Мне скоро заплатят. Пожалуйста... – умоляла я.

Главарь замолчал. Его взгляд стал холодным и оценивающим – он медленно разглядывал меня с головы до ног, словно взвешивая что-то в своей голове. Затем он бросил быстрый взгляд на своих подельников. Те молчали, но их ухмылки говорили больше любых слов – они наслаждались происходящим.

– Ладно, актриса... – наконец процедил он сквозь зубы, сплюнув на пол. – Докажи, что не врёшь. Покажи, как ты сосёшь. Прямо сейчас. Ты же не хочешь, чтобы твой муженёк обо всём узнал? Особенно когда мы будем выбивать из него долг... – добавил он с угрозой в голосе.

– Что? Нет! Я не буду этого делать, я не могу... У меня муж есть, – начала я лепетать, чувствуя, как дрожь бежит по спине.

– И что, муж? – усмехнулся он, расстегивая ширинку. – Он же тебе не мешает сосать на съёмках. Раз ты порноактриса, то и нам отсосать можешь. Так что давай, отсосёшь нам – и твой муженёк получит отсрочку на несколько дней. Или хочешь, чтобы мы с ним по-другому разобрались?

– Пожалуйста, не надо... Вы не понимаете, – голос мой дрожал, – во время съёмок всё совсем по-другому. Я не делаю минет, чтобы доставить актёру удовольствие, а просто отрабатываю сцену. Это ведь происходит всего несколько минут, и актёр даже не кончает... Я сделала жалкую попытку их убедить, зная, что мои слова звучат глупо.

Пока я говорила то вспомнила сколько часов я провела перед камерой с членом во рту. Сколько раз актеры кончали мне в рот, что даже приходилось глотать. Я сглотнула, чувствуя, стыд от моего обмана. Но не могла же я признаться в этом посторонним мужчинам которые и так смотрели на меня как на секс игрушку.

– Короче, выбирай: либо ты сейчас по своей воле нам отсасываешь, и мы даём вам несколько дней отсрочки, либо я посылаю своих ребят за твоим куколдом. Привезем его сюда, выбьем из него всё дерьмо прямо у тебя на глазах, а потом, может, и тебя заодно трахнем, – прорычал главарь, расстегивая ширинку и вытаскивая член. Его член болтался перед моим лицом – довольно толстый и уже начавший набухать от предвкушения.

У меня перехватило дыхание. Похоже выбора не было. Лучше сделать минет этим вонючим коллекторам, чем позволить им тронуть Серёжу. Мысль о его окровавленном лице, о его криках под их кулаками сжала мне сердце. Я должна защитить его любой ценой, подумала я.

– Хорошо... Я согласна, – обреченно прошептала я. – Но только минет, больше ничего. И вы дадите нам неделю отсрочки. Договорились? Стараясь казаться уверенной ответила я.

– Ладно, дадим отсрочку, – он ухмыльнулся, шагнув ближе, так что его член оказался в сантиметре от моего лица. – Начинай сосать, а там посмотрим. Если будешь хреново стараться, трахнем тебя прямо тут, так что давай, работай как следует.

Я почувствовала его резкий запах – смесь пота, мочи. Он явно не мылся перед тем как придти к нам домой. Но отступать было некуда. Зажмурив глаза, я открыла рот и нерешительно взяла его еще не окрепший член. Кончиком языка коснулась головки, водя по ней кругами, чтобы он быстрее встал. Вкус был солоноватый, терпкий, с привкусом мочи – я едва сдерживала рвотный позыв. Через пару секунд член начал твердеть, головка раскрылась, натянув кожу, и я обхватила его губами плотнее, двигаясь вдоль ствола.

По бокам зашевелились двое других. Они уже спустили штаны, и я краем глаза видела, как их руки дрочат свои члены.

– Бля, я не могу так долго ждать, хочу ей вставить! – произнес самый молодой, стоявший слева. Его голос дрожал от нетерпения.

Я замычала, пытаясь протестовать, при этом не выпуская член главаря изо рта, но главарь грубо схватил меня за волосы:

– Так, актриса, давай старайся лучше, чтобы я быстрее кончил, – рявкнул он, сжимая мой затылок пальцами. – А то Виталик тебе сейчас засадит по самые яйца!

Я испугалась и начала двигаться с бешеной скоростью, глубоко насаживаясь на толстый член. Слюни начали обильно вытекать изо рта когда член начал входить в горло. Нужно чтобы он быстрее кончил, думала я.

– Ооо, да, ахренеть, как она сосет! – простонал главарь, его голос выражал наслаждение. – Мне так даже шлюхи не отсасывали, кайф!

Его слова про шлюх звучали очень обидно, но думать об обиде было некогда. Нужно было поскорее довести его до оргазма, чтобы переключиться на молодого, который уже нетерпеливо надрачивал рядом. Пока я работала ртом с членом главаря, двое других подступили ближе, с боков, и рывком задрали мою ночнушку вверх, обнажая мою грудь. Я попыталась вырваться, прикрыться руками, но они прикрикнули, грубо вытащив мои руки из рукавов. Их пальцы тут же принялись лапать меня, сжимая грудь, теребя соски, которые предательски затвердели под их грубыми руками.

– А ну-ка, актриса, покажи свою жопу, – похотливо сказал тот, что стоял справа.

Не успела я возразить, как они подняли меня и поставили на колени на диван, стянув ночнушку с шеи и бросили на пол. Я оказалась в позе раком, голая, уязвимая и открытая. Главарь тут же снова засунул свой член мне в рот и начал трахать горло так что я задыхалась. Двое других положили руки мне на попу, их пальцы жадно лапали мои ягодицы, скользили между ног, исследуя все мои интимные места. Вдруг я ощутила, как чьи-то грубые пальцы коснулись киски, и невольно дёрнулась. Но одновременно волна удовольствия прокатилась по всему телу. Я всё ещё была влажной после утренней мастурбации, что они наверняка сразу заметили.

– Бля, Вован, она вся течет! – раздался голос сзади, полный возбуждения. – Похоже, актриса наша трахаться хочет!

Я почувствовала, как пальцы одного из них нагло проникли в меня, раздвигая влажные губки и входя во влагалище. Я замычала, пытаясь отмахнуться рукой, но в ответ получила звонкий шлепок по попе, от которого кожа запылала.

– Руки убери, шалава! – рявкнул тот, что был сзади, и я послушно опустила ладонь, дрожа от страха и унижения.

Главарь, не останавливаясь, схватил меня за голову обеими руками и стал вгонять член ещё глубже в горло. Я давилась, слюна текла по подбородку, а его ствол заполнял мое горло. Мне уже было не до того, что творилось сзади, но я чувствовала, как их пальцы орудуют внутри, как один из них надавил на анус и проскользнул внутрь, заставив меня вздрогнуть от легкой боли и наслаждения.

– Актриса, у тебя полминуты, чтобы я кончил, – прохрипел главарь с усмешкой. – А то ребята не выдержат и вставят тебе по полной.

Я и сама это понимала. Страх, что они сейчас воспользуются моей беззащитной киской, выставленной напоказ, захлестывал меня. Их пальцы бесцеремонно лапали мою киску, а я, к своему ужасу, начала стонать от удовольствия, которое накатывало волнами. Главарь долбил мое горло, его член распирал мой рот, и я из последних сил старалась не потерять голову, хотя я уже с трудом себя контролировала.

Вдруг я ощутила, как что-то твёрдое и горячее резко вошло мне во влагалище. Волна наслаждения смешалась с паникой – это был член одного из них. Я поняла это сразу, по тому, как он растянул меня, заполняя до предела. Я замычала громче, пытаясь оттолкнуть его рукой, дергая тазом, но он крепко схватил меня за бёдра и начал трахать – размашисто, грубо, вбиваясь в меня свой член. Мои стоны заглушали членом главаря во рту, а тело, предав меня, отзывалось на каждое движение, диким удовольствием.

– Эй, актриса, тише! – прохрипел главарь, продолжая вгонять свой член мне в горло. – Я же предупреждал, что стараться надо лучше. Видишь, Виталик уже не может терпеть. – Его голос был напряженным, но в нем сквозила насмешка. – Ну что, Виталя, как тебе пи*да нашей актрисы? Нравится?

– Нормальная пи*да, как у всех, – простонал Виталик сзади, его дыхание было тяжёлым и прерывистым. – Просто кончить хочу, сил нет терпеть.

Я оказалась зажата между ними, словно в тисках. Два члена долбили меня в такт, не оставляя ни секунды передышки. Главарь трахал меня в рот, его толстый ствол распирал мое горло, заставляя давиться, слюна текла по подбородку. А сзади Виталик вбивался в меня с неистовой скоростью, его бёдра шлёпали о мою попу, каждый толчок отдавался дрожью внизу живота. Я понимала, что снова изменяю Серёже – с этими грязными, вонючими коллекторами, – и стыд сжигал меня изнутри. Но тело предавало: от резких движений Виталика на меня накатывала эйфория, жар поднимался от киски к груди, и я чувствовала, как оргазм подбирается всё ближе.

Через несколько минут ритм Виталика ускорился, его член запульсировал внутри меня. Я поняла – что он сейчас кончит, прямо в меня. Испугавшись, я попыталась напрячься и вытолкнуть его, но в этот момент меня накрыло оргазмом. Я задрожала, выгнувшись дугой, с членом главаря во рту, который заглушал мои стоны. Волны наслаждения захлестнули меня, ноги подкосились, и я провалилась в небытие, теряя связь с реальностью, пока их руки продолжали держать меня.

Когда я пришла в себя, первое, что услышала, был грубый голос главаря:

– Вован, иди вставь ей в рот, а я пока потрахаю нашу актрису, – прохрипел он, вытаскивая свой член из моего горла.

Я хотела закричать, возмутиться, но после оргазма тело было ватным, силы покинули меня. Не успела я вдохнуть, как его место занял другой – Вован. Он бесцеремонно засунул свой член мне в рот.

– Давай, сама соси, я пока напрягаться не хочу, – приказал он, его голос был ленивым, но властным.

Подчинившись я начала сосать. Его член был тоньше, чем у главаря, но длиннее и слегка изогнут вниз – я сразу это заметила, ощутив, как он давит вниз к горлу. В этот момент я почувствовала, как руки главаря легли мне на попу, раздвигая ягодицы. Головка его члена, горячая и твердая, уперлась в мою киску. Я замычала, пытаясь протестовать, но что я могла сделать, зажатая между ними?

– Виталик, ты что, слил в неё? – недовольно рявкнул главарь. – Не мог на спину спустить, что ли? Я теперь по-твоему должен свой член в твоей малафье пачкать?

Блин, он действительно в меня кончил, мелькнуло в голове. От осознания этого внутри всё сжалось. Я почувствовала себя грязной шлюхой, предавшей мужа. Возбуждение после оргазма угасло и на его место пришло гадкое отвращение к себе за то что я сейчас делаю. Я хотела вынуть член, но Вован не позволил мне этого сделать.

– Прости, Иваныч, я был на взводе, не успел вытащить, – виновато пробормотал Виталик, развалившись в кресле.

– Ладно, придется войти с заднего хода, – буркнул главарь.

От этих слов я вздрогнула, паника захлестнула меня с новой силой. То, что он не станет трахать меня во влагалище, спасало от очередной измены, но его намерение войти в попу повергло в ужас. Его член был толстым – не таким, как у Володи с предыдущих съемок, но раза в полтора шире, чем у Серёжи. Пять сантиметров в диаметре, а может, и больше – я представила, как он растянет меня, и внутри всё сжалось от страха.

Я почувствовала, как он плюнул мне между ягодиц, теплая слюна стекала вниз, а затем его толстая головка уперлась в анус, надавив с грубой настойчивостью. Я замычала громче, дёрнулась, пытаясь вырваться, но тщетно, руки Вована крепко держали мою голову, не давая отстраниться.

– Актриса, не дергайся и не шуми, а то хуже будет, – прорычал главарь. – Вован, заткни ей рот поплотнее!

Вован намотал мои волосы на кулак и резко потянул на себя – его длинный, изогнутый член вонзился в горло, заполняя всё, пока я не задохнулась. В тот же миг я ощутила, как головка члена главаря надавила на мой анус, настойчиво пробиваясь внутрь. Сопротивляться было бесполезно – я попыталась расслабиться, пропустить его. Хорошо, что на прошлых съемках я разработала попу хвостом с пробкой, мелькнула мысль, иначе сейчас бы было совсем невыносимо.

Толстый член главаря упорно протискивался в меня. Я чувствовала, как головка входит внутрь, растягивая узкое колечко ануса до предела. Когда головка наконец проскользнула внутрь, резкая боль пронзила меня сзади. Я впилась ногтями в диван, пытаясь отвлечься, и машинально запустила руку между ног. Пальцы нашли клитор, начав теребить его с отчаянием. Волны удовольствия смягчили жжение в заднем проходе. Тем временем член во рту буравил горло – мужчина трахал меня, крепко держа за волосы, натягивая голову на себя. Слюни текли обильно, стекали по подбородку и капали на диван, а в комнате было слышно характерное чавканье выходящее из моего горла.

Внезапно, главарь рванул вперёд, и его член вошёл в попу до основания. От острой боли в попе я вскрикнула, но звук потерялся в хлюпающем горле. Он начал трахать меня грубыми толчками, каждый из которых заставлял тело дергаться. Меня снова зажали между двумя членами, как свинью на вертеле, только теперь первый был в горле, а второй был в заднице. Я вцепилась пальцами в клитор, отчаянно мастурбируя, чтобы заглушить мучительные ощущения. Мужчина спереди ускорил темп – его изогнутый член входил так глубоко, что мой нос упирался в его жесткий лобок, а слюни лились ручьём, хлюпая при каждом движении.

– Давай, шлюха, работай ртом! – рявкнул Вован в экстазе.

Главарь сзади, словно соревнуясь, тоже перешел на бешеный ритм. Он долбил мою несчастную попу с такой силой, что его бёдра звонко шлёпали по моему заду. Я с ужасом поняла, что он действительно вгоняет свой толстый член до упора – моя попа была растянута до предела, и я не могла поверить, что она это выдерживает. Мне казалось что кишка сейчас выскочит наружу. Чтобы спастись от страданий, я усилила ласки киски – пальцы скользили по влажным губкам усердно мастурбируя и накатывающее удовольствие почти заглушило боль и унижение от происходящего спереди и сзади.

Внезапно мужчина, трахавший мой рот, застонал, с силой прижал мою голову к себе, вдавливая нос в живот. Его член вошёл в горло до основания и, пульсируя, начал изливаться – горячая сперма хлынула внутрь. Я не могла дышать, паника сдавила грудь, и, чтобы спастись, я стала массировать клитор с бешеной скоростью. Через несколько секунд оргазм накрыл меня – тело задрожало, ноги подкосились, и от наслаждения, смешанного с нехваткой кислорода, я потеряла сознание, провалившись в беспамятство.

Когда я очнулась, то обнаружила себя лежащей на диване – всё ещё голой, с растекшейся по подбородку смесью слюны и спермы, оставшейся после мужчины. Горло саднило, во рту стоял солоноватый привкус. Я медленно повернула голову и осторожно коснулась пальцами попы – анус был широко растянут, не закрывался, и из него все еще вытекала сперма, стекая по ягодице. Кожа вокруг горела, а внутри пульсировала тупая боль.

С трудом приподнявшись, я села на диване, ощущая дрожь в теле от каждого движения. Я огляделась, все трое мужчин стояли посреди комнаты, все еще без штанов, члены вяло болтались после произошедшего. Они о чём-то шумно беседовали, размахивая руками, но я была слишком вымотана, чтобы вслушиваться. Мой взгляд упал на испачканный диван подо мной – мокрые пятна, следы слюны и спермы. Чёрт, мне ещё и диван отмывать придется до прихода Серёжи, подумала я и почувствовала отвращение к самой себе. Я представила, как он войдёт, ничего не подозревая, сядет сюда, а я буду молчать, пряча глаза.

– Смотрите, как Вован вогнал ей член в горло по самые яйца! – донёсся до меня голос, пока я приходила в себя.

Я подняла мутный взгляд на мужчин. Они столпились вокруг телефона Виталика, с горящими глазами разглядывая экран и перебивая друг друга громкими криками.

– А сиськи! Глядите, как у неё сиськи болтались, когда я ей в сраку вдувал! – проорал главарь, тыча пальцем в телефон, его голос дрожал от возбуждения.

Меня как током ударило. Неужели этот ублюдок Виталик заснял, как они меня трахали? Подумала я и сердце заколотилось от волнения.

– Вы что, меня снимали? – голос мой сорвался.

– О, смотрите, актриса очнулась! – хмыкнул главарь, бросив на меня насмешливый взгляд.

– Вован, глянь, какое огромное очко у этой шалавы! – подхватил Виталик, повернув экран к напарнику. – Когда Иваныч вытащил член, я заснял крупным планом, прикинь какая дырень!

Я не выдержала. С трудом поднявшись на дрожащих ногах, я подошла к ним, чтобы увидеть своими глазами. На экране телефона моя попа была заснята крупным планом, главарь раздвинул мне ягодицы, а анус... Господи, он зиял огромной дырой – сантиметров пять в диаметре, красные, натруженные стенки блестели от смазки, а изнутри стекала тонкая струйка спермы. Непроизвольно я вспомнила Анжелу с ее растянутой попой. Камера плавно переместилась к моему лицу – всё в слюнях и липкой сперме, размазанной вокруг рта. В кадр попал член Вована – он вытирал его о мою щеку, оставляя влажный след на коже.

– Как ты посмел меня снимать?! – взорвалась я, бросаясь на Виталика. – Мы так не договаривались! Немедленно удали это видео!

– Эй, ты чего разоралась, шавка? Закрой пасть! – злобно рявкнул Вован, и я замерла, испуганно сжавшись.

– Угомонись актриса, ты же актриса, – главарь заржал, шлепнув меня по голой заднице. От его шлепка я взвизгнула и отскочила в сторону. – Виталик тебя заснял как настоящий режиссер-оператор, он у нас талантище!

Я поняла, что спорить бесполезно. Сил не было и я притихла, опустив взгляд в пол, чувствуя себя униженной и сломленной.

– Слушай, актриса, иди-ка лучше пососи мне, – бросил Виталик. – Пока на вас смотрел, опять завёлся, да и твой рот я ещё не пробовал.

– Виталя, ну ты и кобель! – усмехнулся главарь. – Ладно, развлекайтесь, а мы с Вованом пойдём покурим.

– Ну что стоишь, как тупая? На колени падай и соси! – рявкнул Виталик, его голос резанул по ушам.

Обреченно, с тяжёлым сердцем, я опустилась перед ним на колени. Мои пальцы нехотя сомкнулись на его полу вставшем члене – липком от моих выделений. Неужели мои унижения на сегодня ещё не закончились? – пронеслось в голове, пока я смотрела на его член.

– Что пялишься? Соси, или разучилась? – грубо прикрикнул он, сжимая кулак.

Я наклонилась и взяла его член в рот. Губы тут же ощутили привкус подсохшей спермы и вкус моих выделений. Я закрыла глаза, стараясь отключиться от реальности, и начала двигать головой, чувствуя, как он твердеет у меня во рту.

– Эй, актриса, посмотри сюда! – голос Виталика заставил меня поднять глаза.

От увиденного я чуть не поперхнулась его членом. Он направил на меня телефон, снимая моё лицо, с его членом во рту.

– Немедленно прекрати меня снимать! – выпалила я, вынув член изо рта, мой голос дрожал от гнева и страха.

– Заткнись и соси, шкура тупая! – рявкнул он. – Ты же актриса, в порнухе снимаешься, вот и чувствуй себя как на работе. А будешь возникать – привезём твоего муженька и поставим вас раком вдвоем, поняла?

Его оскорбления были очень обидными, но мысль о том что он снимает, как я делаю ему минет, меня пугала. Что, если это видео кто-то увидит? А если они покажут его Серёже? Мысли вихрем кружились в голове, но выбора не было. Сглотнув ком в горле, я снова наклонилась и нехотя взяла его член в рот, чувствуя, как он напрягается под моими губами.

– Вот так, с языком соси, глубже бери и в камеру смотри! – командовал он, голос его был резким и грубым.

Мне пришлось подчиниться. Я обвела языком головку, ощущая ее вкус, затем взяла член глубже, почти до горла. Взгляд мой, полный стыда, метнулся в камеру – объектив его телефона смотрел на меня, фиксируя каждое движение. Это было так унизительно и страшно, что я хотела зажмуриться, спрятаться, но он не разрешал, и я заставила себя держать глаза открытыми. В этот момент дверь открылась и в комнату вернулись главарь и Вован.

– Смотри, Иваныч, наша актриса ещё пашет над членом Виталика! – хмыкнул Вован, его тон звучал издевательски.

Главарь одобрительно хмыкнул, плюхнувшись на диван. Я закрыла глаза, но Виталик тут же дёрнул меня за волосы:

– Кто разрешал? Смотри в камеру шкура! Прикрикнул на меня Виталик.

– Виталик, ты скоро? Нам ещё на одну точку заехать надо, – бросил главарь и нетерпеливо посмотрел на часы.

– Сейчас только кончу – всё от этой шкуры зависит, – Виталик грубо потянул меня за волосы, заставляя глубже взять член. – Давай, актриса, шевелись! Добавил он.

– Бля, актриса, давай соси быстрее, нам через десять минут выходить! – рявкнул главарь.

Не знаю, почему я подчинилась – то ли хотела, чтобы этот кошмар поскорее закончился, то ли уже действовала на автомате, сломленная их приказами. Я ускорила темп, беря член Виталика глубже, до самого горла, чувствуя, как он упирается в нёбо, а слюна пузырится на губах. Мои движения стали резче, язык скользил по головке, стараясь довести его до оргазма.

– Смотрите, мужики, я кино снимаю с нашей актрисой в главной роли! – ехидно хмыкнул Виталик, снова направив на меня телефон. Камера жадно ловила каждое мое унизительное движение.

– Тоже мне оператор, – буркнул главарь, скрестив руки. – Давай, сливай ей в глотку и двигаем.

– Давай, сучка, соси шустрее, не видишь, люди торопятся! – прикрикнул Виталик, сжимая мой затылок.

Я напряглась и ускорила темп еще сильнее, губы плотно обхватывали его ствол, язык работал, лишь бы довести его до конца. Но, несмотря на все мои усилия, он не кончал еще минут десять. Всё это время они отпускали в мой адрес колкие шуточки и оскорбления, их смех резал уши, пока я стояла на коленях, униженно отсасывая Виталику. Наконец его дыхание стало тяжёлым, прерывистым и я поняла, что он близок к оргазму.

– Вован, иди возьми мой телефон, хочу, чтобы ты снял, как я на неё кончу, – прохрипел Виталик, его голос дрожал от возбуждения.

Вован подошел, забрал телефон и направил камеру на моё лицо сбоку. Вдруг Виталик вскочил с кресла, схватил меня за голову обеими руками и начал неистово трахать в рот, вгоняя член до упора в горло. Я задыхалась, слёзы текли по щекам, а он долбил меня, как куклу. Через несколько секунд он застонал, резко вытащил член и, сжав мои волосы в кулаке, начал дрочить прямо перед лицом.

– На, получай, киношная сучка!

Горячая сперма брызнула мне на лоб, густые капли потекли вниз, заливая глаза и щёки. Он стонал, размазывая членом сперму по моему лицу, оставляя липкие следы на коже. Такого унизительного финала я не ожидала и закрыла глаза, чтобы не видеть ни их ухмылок, ни объектива камеры телефона, запечатлевшего мой позор. Через минуту Виталик затих и отпустил мою голову. Я медленно открыла глаза, пытаясь оглядеться – мир плыл в тумане из слез и спермы.

– Эй, актриса, посмотри сюда! – окликнул Вован, направляя камеру прямо на меня.

Сопротивляться не было ни сил, ни смысла. Я устало повернулась к телефону, прекрасно понимая, как выгляжу: лицо в липкой белой сперме, волосы растрепаны, глаза красные от слез.

– Вот что бывает, если не отдавать долг вовремя, – нарочито наставительно произнёс Вован, держа камеру. – Что ты можешь сказать в своё оправдание? Понимаешь теперь, как важно платить по счетам?

Он ждал ответа, его тон был пропитан издевкой, а камера продолжала фиксировать каждый мой вздох. Я молчала, чувствуя, как слова застряли в горле от унижения.

– Да, я понимаю, – коротко выдохнула я.

– Полностью скажи. Повторяй за мной, – приказал Вован, его тон был резким.

Я кивнула, сглотнув ком в горле, чувствуя, как последние капли достоинства утекают из меня.

– Я порноактриса [имя, фамилия]. Мой муж задолжал одним хорошим людям. Когда ко мне пришли забирать долг, у меня не оказалось денег. Поэтому в наказание и в качестве урока меня завафлили и правильно сделали, – медленно продиктовал он, глядя мне в глаза.

Мне пришлось повторить это, уставившись прямо в объектив. Каждое слово давалось мне с трудом. “Я порноактриса Екатерина Смирнова. Мой муж задолжал одним хорошим людям. Когда ко мне пришли забирать долг, у меня не оказалось денег. Поэтому в наказание и в качестве урока меня завафлили”. Это было даже хуже, чем минет Виталику – унижение проникло в самое сердце. Когда я закончила, Вован ухмыльнулся, довольный, и наконец-то они от меня отстали.

– Иваныч, глянь, какой ролик с извинениями слепил! – Вован повернул экран к главарю. – Теперь будем показывать несговорчивым должникам, чтоб знали, что их ждёт.

Главарь мельком глянул на экран, кивнул и повернулся ко мне.

– Ладно, мужики, уходим, – бросил он, засовывая руки в карманы. – А ты, актриса, учти: на следующей неделе, если денег не будет, мы вернёмся. Только тогда вы вместе с твоим куколдом будете сосать. Причем ему мы сначала зубы выбьем чтобы удобней было. Так мужу и передай. Поняла?

– Я поняла, – тихо выдавила я.

Они развернулись и вышли, их шаги прогремели по коридору, а затем входная дверь захлопнулась. Я осталась сидеть на полу, голая, с лицом, всё ещё покрытым спермой, пытаясь осознать, что только что произошло. Тело ныло, попа саднила так что было сложно сидеть из за растянутого ануса. В голове вихрем кружились обрывки: их грубые руки, члены разрывающие меня, угрозы, мои унижения. Что теперь делать? Где взять деньги, чтобы спасти Сережу?

С трудом поднявшись на ватных ногах, я побрела в ванную. Взглянув на себя в зеркало я увидела лицо перепачкано спермой и слюной, распухшие глаза и спутанные волосы. Залезла в душ, включила горячую воду и замерла под струями, смывая грязь с кожи. Двадцать минут я стояла, терла тело мочалкой, надеясь, что вода унесёт и ту грязь, что засела внутри и унижение, стыд, чувство вины. Но оно не уходило.

Только теперь до меня начало доходить – у меня только что был секс с тремя мужчинами. Один кончил мне во влагалище, я всё ещё ощущала его сперму внутри. Другой оттрахал мою несчастную попу своим толстым членом, растянув её до предела, колечко ануса все еще саднило, пульсировало, напоминая о каждом его толчке. Но хуже всего была мысль, что я снова изменила Серёже, пусть и не по своей воле. Эта мысль давила и угнетала меня.

Я стиснула зубы и заставила себя собраться – хватит жалеть себя, хватит самобичевания. Нужно действовать, найти деньги, спасти Сережу. Если эти отморозки так поступили со мной, то что они сделают с ним? Я боялась даже представить – покалечат, изобьют до полусмерти или унизят, как меня, сломав его окончательно. Он не выдержит такого – мой добрый, хороший Серёжа, который даже не подозревает, на что я пошла ради него. Вдруг я вспомнила утренний разговор с Наташей и её предложение, от которого я тогда отказалась. Может, это мой шанс? Сердце заколотилось и я пулей, выскочила из ванной, на ходу вытираясь полотенцем. Забежав в комнату, я схватила телефон и набрала номер Наташи.

– Привет, Катя, – ее голос прозвучал холодно, отстраненно. – Я немного занята. Что-то срочное?

– Да, Наташенька, очень срочное, – выпалила я, едва сдерживая волнение. – Это по поводу твоего предложения. Я согласна встретиться с режиссёром.

– Быстро же ты передумала, – в ее тоне мелькнула насмешка. – Интересно, почему?

– Потому что у меня... у нас с Сережей большие проблемы, – начала я. – Ко мне домой только что приходили коллекторы, требовали вернуть его долг. Сережи, не было дома – и, наверное, это даже к лучшему. Иначе ему бы тоже досталось, а не только мне.

– Что значит “досталось”? – Наташа встрепенулась, в ее голосе появилась тревога. – Что они тебе сделали? Били?

– Нет, не били, вернее, они... – Я осеклась, мне было стыдно рассказывать ей то что произошло.

– Так что они с тобой сделали? Катя, давай, выкладывай! – потребовала она.

– Ну, сначала они угрожали, а потом я проболталась, что снимаюсь в кино, в сцене с минетом, и... – Я снова замялась, лихорадочно решая, что рассказать, а что утаить.

– И что, Катя? Что у вас было? – Наташа не унималась, её голос буравил меня.

– В общем, они потребовали, чтобы я им тоже сделала минет ради отсрочки на неделю, – выдавила я, решив умолчать о сексе, о том, как они унижали меня целый час подряд.

– Понятно, – протянула она. – Значит, ты им отсосала, чтобы получить отсрочку?

– Мне пришлось, – мой голос дрогнул. – Они угрожали навредить Серёже, если мы не заплатим, а у нас нет сейчас денег. Ответила я.

– Ну, может, это и неплохой вариант, – спокойно, почти равнодушно ответила Наташа. – Будешь им сосать, пока не насобираете на весь долг. Сказала она с легкой насмешкой.

– Наташа, это не смешно! – вспыхнула я. – Мне срочно нужны деньги. Если мы не заплатим на следующей неделе, они вернутся, и тогда... – Я осеклась, в голове всплыли воспоминания о моих унижениях. – Я не хочу, чтобы это повторилось, особенно с Сережей. Я хочу встретиться с режиссёром и взять ту роль, о которой ты говорила.

– Ладно, я тебе помогу, – вздохнула Наташа. Что не сделаешь для подруги. Позвоню режиссёру и попрошу тебя принять, а потом перезвоню.

– Наташенька, спасибо огромное, – выдохнула я, чувствуя, как напряжение в груди чуть отпускает. – Я тебе так обязана.

Повесив трубку, я ощутила слабое облегчение, но тревога никуда не делась – теперь нужно было ждать ее звонка. Я оделась, пытаясь привести себя в порядок, и побрела на кухню, чтобы хоть что-то съесть. Но от нервов в рот ничего не лезло, аппетит пропал напрочь. Целый час я провела как на иголках, вздрагивая от каждого звука, пока телефон наконец не зазвонил. Увидев на экране имя Наташи, я судорожно схватила трубку.

– Привет, Наташа! Есть новости? – выпалила я, сердце колотилось.

– Я поговорила с режиссером, рассказала ему о тебе, – ответила она спокойно. – Он согласился встретиться сегодня после работы, в пять.

– Наташа, спасибо тебе огромное! – поблагодарила я. – А что за роль? Сколько он платит? – начала я расспрашивать, цепляясь за надежду.

– Катя, я сама толком не знаю. Могу только сказать, что он в основном снимает порно. Что он тебе предложит – без понятия, выбора у тебя все равно особо нет. Но предупреждаю: веди себя как паинька, делай всё, что он попросит. Не подведи меня после того, что я для тебя сделала, поняла?

– Да, Наташа, я понимаю, буду стараться, – заверила я, хотя внутри всё сжалось. – Просто я не хочу сниматься в порно... ну, вернее, я бы, наверное, смогла сняться в сцене с минетом, даже в порнофильме, но без секса. И мне важно, чтобы гонорар был хороший. Ты не знаешь, сколько он платит?

– Опять двадцать пять, – Наташа вздохнула с раздражением. – Катя, ты не в том положении, чтобы носом воротить. С твоими запросами не знаю, о чём ты с ним договоришься. Хочешь нормальные деньги – делай, что он скажет. За горячую порносцену можно срубить не маленькие деньги, но всё зависит от того, на что ты согласишься. Мой тебе совет, соглашайся на всё. Заключила Наташа.

Я пообещала подумать так как не хотела подводить Наташу, но сама мысль о возможности секса в фильме была для меня дикой. Минет – наверно да, на это я могла пойти, тем более уже столько раз приходилось сниматься в сценах с минетом, но про секс я боялась даже подумать.

– Катя, еще кое что. Перед встречей подготовься как следует, – добавила Наташа, её голос стал деловым. – Приведи себя в порядок: макияж, волосы, побрей там везде, между ног тоже. Надо произвести впечатление на режиссёра.

– А зачем между ног брить? – недоуменно переспросила я, чувствуя. – Я что, перед ним раздеваться буду?

– Катя, ты что, совсем дура? – голос Наташи в трубке был резким, с ноткой раздражения. – Я же сказала, ты должна ему понравиться, чтобы он тебя взял. На таких кастингах актрис всегда раздевают – оценивают товар, так сказать. И не удивляйся, если он захочет проверить тебя в деле. Так что будь готова ко всему.

– В деле? В каком деле? – переспросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от смутного предчувствия.

– Катя, ты тупая или прикидываешься? – рявкнула она, теряя терпение. – Я только что объяснила, он снимает порнуху! Может прямо там, на встрече, устроить тебе кастинг. Будь готова делать всё, что он потребует, и не подведи меня. Иначе я больше за тебя хлопотать не стану.

До меня начало доходить, что она имеет ввиду. Я вспомнила свой первый кастинг у Вячеслава Ивановича – как стояла перед ним, дрожа, в ожидании неизбежного. Тогда я знала заранее что буду делать минет, хоть то был мой первый раз и мне бы неимоверно сложно. Но что мне придется делать сегодня я даже не представляла.

– Хорошо, Наташа, я учту, – выдавила я, дрожащим голосом. – Спасибо.

– Ладно, короче, – отрезала она. – Без десяти пять встречаемся у студии. Я зайду с тобой, замолвлю за тебя пару словечек режиссеру.

Я пробормотала слова благодарности, и она бросила трубку. Сразу после нашего разговора, мне на телефон от Наташи пришло сообщение с адресом студии. Ещё минут десять я сидела, сжимая телефон в вспотевших ладонях, мысли путались. До меня доходило, на что я иду. Я сама, добровольно, попросила Наташу устроить мне кастинг в порно. Месяц назад эта идея показалась бы дикой – я бы просто не поверила услышав такое. Но сейчас, после всего, что произошло, это уже не выглядело безумием. В той ситуации в которой мы с Сережей оказались, сниматься в порно казалось меньшим злом, чем рисковать его жизнью. Лучше я буду стоять на коленях делая минет перед камерой, чем каждую неделю отдаваться коллекторам, рассуждала я, снова ощущая стыд от произошедшего. В памяти всплыли те унижения через которые мне пришлось пройти, толстый член главаря который разрывал мою несчастную попу и унизительные съемки на телефон этого Славика.

Я снова начала себя корить за измену Серёже. Надо было хотя бы попытаться их остановить, уговорить ограничиться минетом для каждого. Но что я могла сделать? Они взяли меня без спроса, силой – грубо, нагло, не слушая моих жалких протестов. И всё же я кончила – дважды, у меня было два оргазма, пока эти мужланы трахали меня. Неужели я так испорчена, что получаю удовольствие от измены? Стыд душил меня, внутри все сжималось от отвращения к самой себе.

Я тряхнула головой, пытаясь выкинуть эти мысли, и заставила себя сосредоточиться на предстоящей встрече с режиссёром. Какую роль он мне предложит? Наверняка захочет сцену с сексом. Я представила, как он велит мне раздвинуть ноги перед камерой, как чужой член входит в меня, а свет софитов слепит глаза. Нет, на такое я не пойду, решила я. Скажу, что готова только на минет, но не больше. Наташа предупреждала про кастинг – значит, возможно, придётся сделать минет какому-то актеру прямо там. Четвертый мужчина за день... До чего я докатилась.

Я взглянула на часы – встреча с режиссёром в пять. Сережа к этому времени уже может вернуться с работы. Нужно будет объяснить ему, куда я иду, и предупредить о коллекторах, чтобы он был осторожен и не попался им. Но что сказать? Я не могла выложить правду – рассказать как они трахали и унижали меня. Даже про минет ему знать не нужно – не хочу, чтобы он страдал, представляя меня на коленях перед этими подонками. Надо придумать что-то, чтобы он понял опасность, но не узнал, что они со мной сделали. Через пару минут в голове сложился план, и я, дрожащими пальцами, набрала номер Серёжи.

– Привет, Катюша, – его голос был теплым, заботливым. – Как дела? У тебя всё в порядке?

– Да... вернее, нет, – я запнулась, слова путались от волнения. – Не совсем.

– Что случилось? – в его тоне тут же появилась тревога.

– Я сейчас расскажу, только, пожалуйста, не пугайся, – попросила я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Боже, Катя, говори быстрее, что случилось? – воскликнул он, и я услышала, как он затаил дыхание.

– В общем, утром к нам приходили коллекторы, – начала я, стараясь держать голос ровным. – Они требовали деньги, угрожали. Я смогла уговорить их дать нам отсрочку на несколько дней, но нам срочно нужно найти эти деньги. Серёжа, я боюсь... боюсь, что они что-то сделают с тобой или со мной.

– О боже, Катюша! – его голос дрогнул от ужаса. – Надеюсь, они тебя не тронули? С тобой всё в порядке?

– Со мной всё нормально, – солгала я, сглатывая ком в горле. – Они просто поговорили, но я боюсь за тебя. И за себя тоже. Нам нужно быть осторожными.

– Вот уроды! – взорвался Серёжа, его голос дрожал от ярости. – Я сейчас же поеду к моим бывшим “партнёрам” и устрою им такое, что мало не покажется! Как они посмели прислать каких-то ублюдков угрожать моей жене?!

– Нет, не надо! – я почти крикнула, сердце сжалось от ужаса. – Ты забыл, что они с тобой сделали в прошлый раз? Я не хочу, чтобы тебя опять избили или, не дай бог, покалечили! А эти, что приходили, – настоящие отморозки. Если они тебя поймают, я даже боюсь представить, что с тобой будет.

– Ладно, Катюша, ты, наверное, права, – он выдохнул, голос стал тише, но в нём всё ещё звенела злость. – Не переживай, я найду деньги. Они больше тебя не побеспокоят, обещаю.

– Серёжа, а ты точно сможешь найти пять тысяч долларов до следующей недели? – спросила я, чувствуя, что все опять может сорваться.

– Пять штук?! – он чуть не задохнулся от возмущения. – Они что, совсем оборзели? Пять тысяч за неделю требовать... Не знаю, получится ли, но я клянусь – тебя они не тронут.

– Серёжа, послушай, – я набрала воздуха, – Я поговорила с Наташей, и попросила ее устроить мне сегодня встречу с одним режиссёром. Если всё сложится и мне дадут роль, я, возможно, заработаю несколько тысяч за неделю. Но... – я замялась, вспоминая его просьбы. – Я знаю, я обещала тебе бросить съемки в сексуальных сценах, но, похоже, у нас нет выбора. Я должна взять эту роль, чтобы помочь тебе.

– Катя, подожди, – его голос стал тихим, почти шёпотом, будто он боялся, что кто-то рядом услышит. – Какая роль? Что за сцена? Ты опять будешь “сниматься с мужчинами”? Что там будет?

– Я точно не знаю, – начала я, стараясь говорить ровно, – но да, это сексуальная сцена. Скорее всего... минет. Ответила я помедлив.

При этом я утаила, что это уже будет настоящий порно фильм, а не “авангардное кино” как раньше.

– Катя, послушай, не надо этого делать, – он перебил меня, в его голосе смешались тревога и боль. – Я всё улажу. Разберусь сам. Если они ещё раз придут, сразу звони мне – я прилечу и разберусь.

Я нервно сглотнула, и тихая усмешка сорвалась с губ – горькая и беззвучная. Сережа даже не представлял, насколько всё серьёзно. Он думал, что сможет с ними “разобраться”, но я-то знала, эти звери его могут покалечить или даже убить.

– Серёжа, послушай, – начала я дрожащим голосом, хотя старалась звучать убедительно. – Я понимаю, как это тяжело, но выбора у нас нет. Ты не видел тех, кто приходил, а я видела. Поверь, это отморозки – настоящие звери. Они угрожали покалечить тебя, а меня... они меня могут изнасиловать. Я боюсь, Серёжа, боюсь не только за себя, но и за тебя.

– Что?! Они хотели тебя изнасиловать? – его голос сорвался на крик, в нём смешались ярость и ужас. – Это уже переходит все границы! Я сейчас приеду, и мы поедем в полицию. Они до тебя не доберутся, клянусь!

Я поняла что поступила правильно что не сказала ему правды. Пусть лучше не знает что это уже произошло, подумала я.

– Какая полиция, Серёжа? – я почти закричала в ответ, сердце колотилось в горле. – Ты же сам говорил, что у них там свои люди! Я пытаюсь объяснить, они опасны, чертовски опасны. Я уверена, они способны на всё. Они показали мне видео... там была девушка, голая, на коленях. Над ней явно надругались – она извинялась, а на лице у неё была сперма. – Я соврала, чувствуя, как жар заливает щёки, ведь это была я на том видео, униженная, с их спермой размазанной по всему лицу. – Лучше я буду сниматься в порно, чем ждать, пока они сделают со мной то же самое! Выпалила я.

– Почему ты сразу не рассказала? – он замялся, голос стал тише. – Погоди, какое порно? Это что за роль? Это настоящий порнофильм?

Я поняла, что в пылу сболтнула лишнее, но пути назад не было. Я решила идти до конца.

– Наташа сказала, что этот режиссер снимает в основном порнографию, – сказала я, стараясь звучать твёрдо. – Но у нас нет другого выхода, Серёжа. Нам нужны эти деньги, чтобы решить нашу проблему.

– Подожди, Катюша, – он почти шептал, голос дрожал от смятения. – Неужели ты правда согласишься сниматься в порно? Это неправильно, ты не можешь так поступить.

– Послушай, – я перебила его, раздражение прорвалось наружу. – Это наш единственный шанс! Я больше не могу жить в этом кошмаре, нам нужны деньги, и это реальная возможность. Конечно, я не собираюсь сниматься в каком-то грязном порно с сексом. Но возможно с минетом... да, скорее всего, на минет придется согласиться. Так что, либо ты примешь это и не будешь возражать, либо я сделаю это без твоего согласия – ради нас обоих. Твердо сказала я.

Я замолчала, ожидая ответа, но в трубке повисла тишина. Серёжа молчал – мои слова, похоже, ошарашили его.

– Прости, дорогая, – голос Сережи дрожал, в нём было слышно отчаяние, смешанное с виной. – Это я виноват, я не должен был втягивать тебя в это дерьмо. Если ты уже всё решила, я не стану тебя останавливать. Но я поеду с тобой – хочу убедиться, что с тобой будет всё в порядке. Тихо сказал он.

Я удивилась такой реакции Сережи. Я бы не хотела чтобы он опять стал свидетелем того как я делаю минет постороннему мужчине.

– Хорошо, – выдавила я, стараясь звучать спокойно, – но ты подождешь на улице, пока я буду на кастинге.

– Ладно, – согласился он, голос стал чуть мягче. – Я скоро приеду. Хочу убедиться, что ты в порядке.

– Нет! – выкрикнула я, сердце подпрыгнуло. – Не надо! Вдруг эти бандиты поджидают тебя в подъезде? Давай лучше встретимся у студии, без десяти пять. Я пришлю адрес. – На самом деле я боялась не только этого. Если он увидит меня сейчас, то может заметить следы на моем теле. Тогда он поймёт, что коллекторы не просто “поговорили” со мной.

– Ладно, – сдался он после паузы. – Только сразу звони, если они снова появятся.

Я положила трубку, и вдруг в голове вспыхнула картина: я на студии, стою на коленях с членом во рту делая минет очередному актеру, а Серёжа наблюдает за мной через приоткрытую дверь. От этой мысли между ног стало тепло, тело предательски отозвалось легкой дрожью. Я закусила губу, прогоняя фантазию. Нет, нельзя пускать его туда – это может разрушить наши отношения, подумала я.

Весь день я пыталась прийти в себя после утреннего кошмара, но воспоминания всплывали снова и снова. По крайней мере у меня было время помыть диван и прибраться в квартире. Ближе к четырём часам я приняла душ и привела себя в порядок. Попа все еще саднила, натертая до красноты, и я, морщась, нанесла на неё крем, чувствуя, как он успокаивает жжение. Перед выходом я накрасилась – яркая помада, тушь, натянула лёгкое платье и поехала на студию.

По дороге позвонил Серёжа и сообщил, что он уже ждёт у здания студии. Мы встретились у входа, Наташи еще не было, и он тут же набросился на меня с расспросами. Его глаза были полны тревоги. Мне это было некстати, я не хотела говорить о произошедшем сегодня чтобы не сболтнуть лишнего. К счастью, через пару минут подъехала Наташа – её каблучки звонко цокали по асфальту, отвлекая его внимание.

Сережа удивленно вскинул брови, увидев её, а она, заметив его, прищурилась с лёгкой насмешкой. Мы с Наташей направились внутрь, оставив его у входа. Он хотел было пойти за нами, но я остановила его.

– Дорогой подожди снаружи, – сказала я чувствуя сильное волнение.

– Не волнуйся ты так за свою жену, – бросила Наташа с ядовитой ухмылкой, оборачиваясь к нему. – Я потом тебе расскажу, чем она там занималась.

– Катя ты уверена что хочешь туда идти. Еще не поздно передумать? Спросил Сережа с надеждой.

– Дорогой я уверена. Мы уже с тобой об этом говорили. Ответила я.

Мы вошли внутрь и поднялись на лифте в студию. Внутри студии было тихо – съёмки, видимо, закончились и на площадке слонялись только пару человек персонала, лениво перебирающий кабели да реквизит. Мы подошли к двери с табличкой “Режиссёр”, и Наташа уверенно постучала.

– Входите, – раздался низкий голос из-за двери.

Наташа толкнула дверь, и мы шагнули внутрь, мои ноги дрожали, а в голове крутился вопрос. Что мне нужно будет делать?

– Здравствуйте, Михаил Григорьевич, – уверенно начала Наташа.

– Привет, Наташа, – отозвался мужчина за столом, отрывая взгляд от бумаг. Ему было около сорока пяти – лысая голова блестела под светом лампы, черты лица резкие, мужественные, с лёгкой щетиной. Он кивнул нам на стулья. – Садитесь.

– Это Катя, о которой я вам рассказывала, – продолжила Наташа, садясь первой. – Она ищет подходящую роль, и я подумала, что она может вам подойти.

– Здравствуй, Катя, очень приятно, – Михаил Григорьевич повернулся ко мне, его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах и я почувствовала небольшое смущение.

– Здравствуйте, – тихо ответила я, опуская глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Значит, ты хочешь сниматься в фильмах для взрослых? – спросил он, откидываясь на спинку кресла. – Наташа рассказала, что конкретно я снимаю?

Я кивнула, сглотнув, и выдавила короткое “да”, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Отлично, – он кивнул, словно это был обычный деловой разговор. – Сначала заполним стандартную анкету, а потом посмотрим, что ты умеешь. Кстати, я всегда записываю интервью на камеру – для повторного просмотра. Это обязательное условие. – Он протянул руку и включил небольшую камеру на штативе, стоявшую рядом. Красный огонек загорелся, и я вздрогнула – это было неожиданно. Хотя отказаться я не могла, да и не хотела подвести Наташу.

– Как тебя зовут и сколько тебе лет? Спросил режиссер.

– Меня зовут Катя Смирнова, двадцать три года. – ответила я.

Режиссер сделал запись в анкете.

– Ты уже снималась в порно или в сценах сексуального характера? – его голос был ровным, но вопрос ударил по нервам.

– Я снималась в сценах с минетом, – ответила я, стараясь держаться уверенно.

Он кивнул и продолжил задавать вопросы – про образование, опыт работы, семейное положение. Последний застал меня врасплох, я замялась, но решила не врать.

– Да, я замужем, – тихо сказала я, при этом чувствуя сильное смущение.

Михаил Григорьевич вскинул брови, явно удивленный.

– И как твой муж относится к твоей работе и желанию сниматься в порно? – спросил он, в его тоне мелькнуло любопытство.

Вопрос повис в воздухе, тяжёлый, как камень. Я открыла рот, но слова застряли – что сказать? Я замешкалась, но тут вмешалась Наташа.

– Её муж не против, – бодро выпалила она, опередив меня. – Поддерживает её во всём, правда, Катя?

Она бросила на меня быстрый взгляд, и я кивнула, благодарная за выручку, хоть ложь и была неприятна. Михаил Григорьевич хмыкнул и записал что-то в анкету.

– Хорошо, теперь давай разберёмся, какие сцены тебе подходят, – Михаил Григорьевич отложил ручку и посмотрел на меня с деловым интересом. – Ты хочешь сниматься с мужчинами, с девушками или, может, и с теми, и с другими?

Я растерянно пожала плечами, бросив взгляд на Наташу в поисках подсказки.

– Наверное, с мужчинами, – неуверенно выдавила я.

– Да она и с мужчинами, и с девушками может, – вмешалась Наташа с лёгкой насмешкой. – Катя, мы же с тобой снимались вместе, забыла что ли?

От ее слов мне стало стыдно потому что я вспомнила как Наташа трахала меня рукой во влагалище пока я сосала член Володи. Режиссёр что-то черкнул на листке и продолжил.

– Ты сказала, что снималась в сценах с минетом, значит, оральный секс тебе подходит?

Я коротко кивнула.

– Горловой минет умеешь делать? – спросил он, смотря прямо мне в глаза.

Краска залила лицо, я опять хотела провалиться от стыда, но взяв себя в руки выдавила тихое “да”.

– Катя у нас мастерица горлового минета, – выпалила Наташа с ухмылкой, словно хвасталась мной. – Сами можете проверить.

– Обязательно проверю, – спокойно отозвался режиссёр, и в его тоне мелькнула тень предвкушения.

– Катя, ты глотаешь? – бросил он следующий вопрос.

– Что простите? – переспросила я, растерявшись, хотя догадывалась что он имеет ввиду.

– Сперму глотаешь? После минета, – уточнил он, не отводя взгляда.

Я снова покраснела.

– Да, могу, если надо, – ответила я, опустив глаза в пол.

Наташа сидела рядом и с интересом вслушивалась в каждое слово, её глаза блестели, а на губах была легкая улыбка. Из за её присутствия, мне было еще более стыдно вести этот разговор и я нервно ерзала на стуле.

– Хорошо, – Михаил Григорьевич откинулся в кресле, его голос был деловым. – В каких сценах ты хочешь сниматься? Вагинальный секс, анальный? Двойное проникновение?

Я замялась, бросив взгляд на Наташу. Я помнила ее указания соглашаться на все, но о том, чтобы соглашаться на секс, не могло быть и речи. Я лихорадочно искала способ смягчить ответ, не потеряв шанс.

– Ну, я планировала начать со сцен с минетом, – выдавила я, голос дрожал. – А то, о чём вы говорите... может, в будущем попробую. – В голове мелькнула надежда, если заработаю достаточно на минете, то до остального дело не дойдёт.

– Ну, хорошо – кивнул он, черкнув что-то на листке бумаги. – В принципе, это возможно.

Я выдохнула с облегчением, подняла на него глаза и даже улыбнулась.

– Тогда про групповой секс и другие виды пока спрашивать не буду, – продолжил он, постукивая ручкой. – А как насчёт золотого дождя? Практикуешь? Хочешь такие сцены?

Его слова снова ошарашили меня и я замерла. Я конечно слышала, про такое – но считала это извращением. А теперь режиссер смотрел на меня так буднично, спрашивая хочу ли я этим заниматься.

– Вы имеете в виду... – я запнулась, голос сорвался, – сцены, где писают?

– Катя, ты не знаешь, что такое золотой дождь? – он хмыкнул, в его тоне мелькнула насмешка. – Ничего, поработаешь в индустрии, разберешься. Это когда на тебя мочатся – девушки или парни. На лицо, в рот. Некоторые актрисы даже глотают мочу. Ты бы смогла это делать?

– Я... я не знаю, – пробормотала я, опустив взгляд. Это конечно не секс, но от одной мысли о горячей струе мочи, мне на лицо или в рот, меня передернуло. – Я никогда такого не пробовала. Ответила я.

Тут влезла Наташа, вставить свои пять копеек.

– Ну и что, что не пробовала? – она фыркнула. – Ты и горловой минет раньше не делала, а у Володи так заглатывала, что все обалдели. Михаил Григорьевич, Катя просто скромничает. Всё она сможет! Ей только начать, а там и золотой дождь освоит, и не только.

– Отлично, – режиссёр кивнул. – Главное мотивация. Катя, я что-то упустил? Может у тебя есть особые пожелания? Спросил он.

Я растерялась – о каких пожеланиях идет речь? Но в голове крутилась одна мысль, важнее всего остального.

– Скажите, Михаил Григорьевич, – я подняла на него глаза, стараясь скрыть дрожь в голосе, – а какой у меня будет гонорар за съёмки?

– Катя, я рад, что ты спросила, – Михаил Григорьевич улыбнулся. – Порноиндустрия это прибыльный бизнес, и труд актёров здесь хорошо оплачивается. Но размер гонорара зависит от многих факторов: тип секса в сцене, твой опыт, внешность, бюджет фильма. Гонорары девушек обычно выше, чем у мужчин. А с твоей внешностью... – он сделал паузу, окинув меня оценивающим взглядом, от которого я вжалась в стул, – ты можешь далеко пойти.

Его глаза задержались на моих губах, скользнули по груди, и я ощутила себя голой, хотя платье все еще прикрывало тело. Он продолжил, будто не замечая моего смущения.

– Расскажу примерные расценки, которые я плачу, – начал он, постукивая пальцами по столу. – Но учти, ты новичок, опыта у тебя мало, так что твои гонорары будут по нижней планке. Значит так - соло сцена с мастурбацией – 200 долларов. Оральный секс – от 300 до 500, зависит от числа партнеров и сложности сцены. Стандартный вагинальный секс – 1000 долларов, анал – 1500. Двойное проникновение – 2000.

Я слушала, вцепившись в подлокотники, сердце колотилось в груди. Из его слов выходило что на минете я много не заработаю. Даже 500 долларов, не спасёт нас с Сережей. А мысль о том, чтобы согласиться на секс или анал была просто невообразимой. Что же делать? Я была в полной растерянности.

– Но разумеется, это расценки, за хорошую и утвержденную сцену, – добавил он. – Твой гонорар может отличаться. И это только за одну сцену. Если комбинировать – орал, вагину и анал с одним партнёром, – можно получить от 2000 до 3000 долларов. А за групповой секс – до 5000. Всё зависит от сцены и ее особенностей. Добавил он.

Суммы конечно впечатляли, но моя надежда заработать несколько тысяч на одном минете рухнула, оставив горький привкус разочарования. Цепляясь за последнюю соломинку, я решилась уточнить.

– Скажите, Михаил Григорьевич, – голос дрожал, я сглотнула, чувствуя, как пот проступает на ладонях, – а есть сцены, кроме вагинального и анального секса с мужчинами, за которые я могла бы получить такую же сумму – несколько тысяч долларов?

Мой вопрос мне показался наивный, просто смешным, и я тут же пожалела – вдруг он рассмеется мне прямо в лицо? Но режиссер был серьёзен, его взгляд стал еще пристальнее, будто он видел меня насквозь.

– Да разумеется, такие сцены есть, – начал Михаил Григорьевич, его голос был ровным, деловым, будто он обсуждал погоду. – Во-первых, золотой дождь с группой партнеров и глотанием мочи – до 1000 долларов за сцену. Сцена “глубокая глотка” – когда тебя трахают в горло один или целая группа парней, – все зависит от мастерства актрисы, числа партнеров и размеров их членов можно заработать до 2000 за сцену. Но тут нужно уметь – член должен входить до упора, по самые яйца, глубоко в глотку. Мало кто из девушек это может. Соло с большими игрушками, дилдо больших размеров в анал и вагину – от 1000 до 1500. А если покажешь “зияющую дыру”, то и 2000 за сцену. Есть ещё фетиш и БДСМ-сцены, но такое я не снимаю.

Я замерла, вцепившись в стул, его слова вводили меня в оцепенение, раздавливая остатки моих иллюзий.

– Простите, а что значит “зияющая дыра”? – выдавила я, голос дрожал, а внутри всё трепетало от страха и стыда.

– Катя, – он слегка наклонился вперёд, глядя мне в глаза с холодной серьезностью, – “зияющая дыра” – это когда после анального секса актриса раздвигает ягодицы и показывает большую, растянутую дырку. Обычно так делают после толстых членов или дилдо большого диаметра. Всё зависит от того на сколько хорошо разработан твой анус – если он спокойно принимает игрушки 5 – 6 сантиметров и шире, то ты сможешь научиться показывать “зияющую дыру”.

Сказать что я была шокирована его предложениями это не сказать ничего. Я просто потеряла дар речи от осознания того на что я должна пойти чтобы заработать хотя бы две - три тысячи долларов. Я представила как моча льётся мне в рот, а мне приходиться глотать. Как меня трахают глубоко в горло несколько мужчин. А про зияющую дыру я и подумать боялась. И все это я должна была делать перед камерой. Сцены с минетом в моих предыдущих фильмах мне показались просто цветочками.

– Катя, – он прервал мои мысли, голос стал чуть мягче, но всё ещё деловым, – если тебя это заинтересовало, могу предложить сняться в паре сцен в фильме, над которым я сейчас работаю. Что скажешь?

Его вопрос повис в воздухе. Я сглотнула, чувствуя, как Наташа сидящая рядом ждёт моего ответа. Что я могла сказать? Деньги мне были очень нужны, а это была реальная возможность заработать. Нужно было отвечать положительно.

– Михаил Григорьевич, – начала я, опустив глаза – я бы очень хотела сняться в вашем фильме. Я готова на любые формы минета, даже горловой. Наверное, смогу попробовать и хм.. “глубокую глотку”, как вы сказали... – И, возможно, золотой дождь... да, наверное, я бы могла попробовать. Насчет остального я должна подумать.

Когда я это сказала то внутри содрогнулась, но тут же подумала, лучше глотать теплую, соленую мочу за тысячу долларов, чем снова стоять на коленях перед коллекторами и терпеть их издевательства.

– Отлично, рад это слышать, – кивнул режиссёр.

– Только у меня ещё один вопрос, – я подняла взгляд, пальцы нервно сжали край платья. – Когда мы сможем начать съёмки? И как быстро я получу гонорар? Не подумайте, что я пришла только из-за денег, просто... у меня такая ситуация, что это для меня важно.

Я замялась, вспомнив, как прошлый режиссёр презрительно отзывался об актрисах, которых волнуют только деньги. Но Михаил Григорьевич лишь слегка улыбнулся.

– Катя, всё нормально, – сказал он, откидываясь в кресле. – Я понимаю. Многие девушки идут в индустрию ради больших гонораров, и в этом нет ничего постыдного. Обычно я ввожу новеньких в процесс постепенно, но если у тебя, как ты говоришь, “ситуация”, могу тебе организовать настоящую сцену в ближайшие дни. Если всё пройдёт удачно и сцена будет хорошей, гонорар выплатят в течение нескольких дней.

Его слова сильно меня обрадовали. Я выдохнула, напряжение немного ослабло и я даже воспряла духом.

– Спасибо, Михаил Григорьевич, – тихо сказала я. – Для меня это правда очень важно.

– Замечательно, – Михаил Григорьевич откинулся в кресле. – Теперь мне нужно посмотреть на тебя поближе и проверить в деле. Катя, раздевайся, сложи одежду на стул и подойди к камере.

Я напряглась, бросив растерянный взгляд на Наташу. Конечно, я догадывалась, что кастинг не обойдётся без этого, но старалась об этом не думать. Наташа нетерпеливо кивнула, показывая мне глазами чтобы я поторапливалась. Я почему то сильно нервничала. Может потому что знала, что внизу меня ждал Сережа. Я встала, дрожащими руками стянула платье через голову, чувствуя, как ткань цепляется за волосы, и осталась в белье – кружевной бюстгальтер и трусики едва прикрывали тело. Взглянув на режиссёра, я поймала его жадный взгляд – он ждал, когда я разденусь полностью.

– Катя, давай уже, снимай всё, – прошипела Наташа.

Я повернулась спиной к режиссеру, и расстегнула бюстгальтер, ощущая, как прохладный воздух касается груди. Положив его на стул, я глубоко вдохнула, будто перед прыжком в воду, и стянула трусики – они соскользнули по бедрам, оставив меня голой. Это был не первый раз, когда я раздевалась перед чужими мужчинами, но я всё равно чувствовала себя очень скованно. Прикрыв грудь и лобок руками, я медленно повернулась.

– Катя, подойди к камере, – попросил режиссёр, его голос был спокойным, но властным.

Я сделала несколько шагов и встала перед камерой, её красный глазок смотрел прямо на меня. Михаил Григорьевич поднялся из кресла и приблизился.

– Катя, мне нужно тебя осмотреть, проверить твое тело, – сказал он, останавливаясь в шаге от меня. – Это стандартная процедура так что не бойся. Опусти руки.

Я сглотнула и нехотя убрала ладони, открывая грудь – соски затвердевшие от прохлады и гладко выбритый лобок. Он сначала просто смотрел, его взгляд скользил по моим изгибам, а потом вдруг положил руку на правую грудь и сжал её. Я дёрнулась от неожиданности, шагнула назад, инстинктивно пытаясь вырваться.

– Катя, я же сказал, что должен тебя осмотреть, – в его голосе мелькнул укор. – Вернись, пожалуйста.

– Простите, – пробормотала я, заливаясь краской. – Я не ожидала... Меня раньше так не осматривали на кастинге.

– Катя, я понимаю, ты новичок, – он строго посмотрел на меня, – но если хочешь работать в этом бизнесе, привыкай к тому, что к твоему телу будут прикасаться. И не только. Строго сказал режиссер.

– Подруга, расслабься и получай удовольствие, – хмыкнула Наташа, легонько толкнув меня в попу. Её рука подтолкнула меня обратно к нему.

Он снова положил ладонь на мою грудь, сжал её, пальцы скользнули по соску, он взял сосок и слегка покрутил в пальцах. Потом то же самое он проделал со второй грудью, затем начал мять обе, будто пробуя на упругость, а я стояла, чувствуя смесь унижение и легкого возбуждения.

– Катя грудь у тебя отличная, – заключил он, отступая на шаг. – Будет шикарно смотреться в любой позе.

– Спасибо, – вырвалось у меня автоматически. Это было так глупо что я тут же пожалела, что не промолчала.

– Катя, раздвинь ноги, мне нужно проверить тебя между ног, – сказал Михаил Григорьевич, его голос звучал буднично, как у врача перед осмотром.

Я замерла, но выбора не было. Сглотнув ком в горле, я медленно раздвинула ноги на ширину плеч. Моя киска открылась ему – гладко выбритая и уязвимая. Он наклонился ближе, его дыхание почти касалось бёдер, и я напряглась. Вдруг его рука легла на внутреннюю часть бедра, всего в сантиметре от киски, и я невольно вздрогнула. Пальцы скользнули выше, коснулись половых губ, раздвигая их уверенным движением, и я прикусила губу, отвернувшись в сторону. Стыд накрыл меня, это было хуже, чем у гинеколога, там хотябы врач, а тут мужчина разглядывал меня, как сексуальную игрушку, его пальцы уже хозяйничали внутри моего лона.

– Отлично, – произнес он, потянув за одну губу. – Крупные губки, выдающиеся наружу – чертовски сексуально. Катя, твоя киска просто создана для камеры. – Его голос был деловым, но пальцы продолжали шарить по моей киске.

Я сглотнула, горло пересохло, но ничего не ответила.

– Теперь сзади, – продолжил он, отстраняясь. – Повернись, нагнись и раздвинь ягодицы.

Мне было ужасно стыдно, но я заставила себя подчиниться. Стараясь не смотреть на Наташу, чье присутствие я чувствовала, кожей, я развернулась, медленно наклонилась вперед и, дрожащими руками, раздвинула ягодицы. Кожа натянулась, попа всё ещё немного саднила после утра. Я знала что теперь он увидит всё – и попа, и киска были открыты его взору.

– Катя, раздвинь сильнее, чтобы я всё хорошо рассмотрел, – повторил режиссер, в его тоне мелькнула нотка нетерпения.

Я сжала зубы и потянула ягодицы ещё шире, чувствуя, как воздух входит в раскрывшееся влагалище. Мой анус и киска раскрылись перед ним полностью, демонстрируя себя в самом пошлом виде. Он положил руку на попу, сжал ягодицу, пробуя её упругость, и я вздрогнула, когда его пальцы скользнули к колечку ануса. Он потрогал колечко слегка надавливая, так что я почувствовала легкий дискомфорт после утренней экзекуции.

– Катя, ты часто занимаешься анальным сексом? – спросил он, его тон был деловым, но любопытным. – Твой анус хорошо разработан, это заметно.

О боже, подумала я, вспоминая как утром, главарь коллекторов трахал меня в попу своим тостенным членом, грубо и безжалостно растягивая ее до боли. Видимо следы остались до сих пор и это было заметно. Я представила, как мой анус выглядит сейчас, припухший и красноватый, – и захотела провалиться от стыда сквозь землю.

– Не часто... иногда, – выдавила я.

– Угу, хорошо, – хмыкнул он, и его пальцы скользнули ниже, между половых губ, раздвигая их с легким нажимом.

Я закусила губу, чувствуя, как предательская влага выдаёт моё возбуждение – его пальцы наверняка стали мокрыми от моих соков, и стыд смешался с возбуждением, разлившимся внизу живота.

– Отлично, – сказал он, резко убрав руку. – Катя, садись, пожалуйста.

Я выдохнула с облегчением, разогнулась, и вернулась к стулу, схватив трусики. Хотелось поскорее прикрыться, спрятать голое тело от глаз режиссера.

– Катя, одеваться еще рано, – остановил меня режиссёр, его голос был твёрдым. – Положи одежду на стол.

Я замерла, положив трусики на стол вместе с остальной одеждой и всё ещё голая, села обратно, бросив взгляд на Наташу. На ее губах читалась легкая улыбка, похоже она явно наслаждалась шоу, её глаза блестели от удовольствия.

– Катя, твои внешние данные просто отличные, – сказал Михаил Григорьевич, откидываясь в кресле. – Ты мне подходишь.

Я с облегчением вздохнула услышав что он берёт меня на работу. Скоро я смогу одеться и уйти отсюда, вернуться к Серёже, подумала я.

– Последнее, что мне нужно, – это проверить, как ты работаешь на камеру, – сказал режиссер. – Сейчас устроим небольшой кастинг. Ты просила сцену с минетом, так что начнём с этого – покажешь, как сосешь перед камерой. Наташа, ты, думаю, свободна, дальше мы с Катей сами разберёмся. А ты, Катя, встань на колени боком к камере, чтобы в кадре было видно, как ты сосешь.

Мои надежды, что на сегодня всё закончилось, рухнули. Кастинг, похоже, только начинался. Но в комнате, кроме нас, никого не было, и я растерялась. Кому я должна делать минет? Зачем вставать на колени, если актёра нет? Мысли путались и я в растерянности спросила.

– Простите, Михаил Григорьевич, – выдавила я, – может, я сначала подожду актера? Не уверена, что я смогу долго стоять на коленях.

Он посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

– Катя, ты будешь работать со мной, – сказал он спокойно. – Я часто проверяю девочек лично. Так что вставай на колени перед камерой, а я пока провожу Наташу.

Его слова ошарашили меня. Мне придётся делать минет режиссёру? Голова закружилась от этой новости, но выбора не было. Отказаться и потребовать актера? Тогда он просто вышвырнет меня вон, и всё – ни денег, ни шанса спасти Сережу. Я сглотнула, чувствуя, в какую унизительную ситуацию я попала.

Михаил Григорьевич поднялся из кресла, подошёл к Наташе и положил руку ей на плечо.

– Наташенька, спасибо, что привела такой ценный кадр, – сказал он с теплой ноткой в голосе. – Думаю, мы с Катей дальше сами справимся. Не буду тебя задерживать, ещё раз спасибо.

– Пожалуйста, Михаил Григорьевич, – улыбнулась она, вставая. – Я ведь тоже вам обязана. Уверена, Катя вам понравится – она станет звездой.

Я тоже поднялась, но осталась стоять, ноги дрожали, а внутри всё сжималось.

– Катюша, покажи себя, и помни, о чём мы говорили, – бросила Наташа с весёлой улыбкой, будто это была игра. – Удачи, до завтра!

Я выдавила слабую улыбку и пробормотала прощание, хотя мне было совсем не весело. Дверь за Наташей закрылась, оставив меня наедине с ним. Режиссёр жестом подозвал меня, указав на место перед собой.

– Катя, опустись на колени и покажи, как ты умеешь сосать, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Я медленно опустилась перед ним, колени коснулись пола и я замерла, глядя на его ширинку.

– Катя, расстегни мне брюки, достань член и соси, – добавил он строго. – Или ты забыла, как это делать?

Дрожащими пальцами я расстегнула его ремень, стянула штаны вниз, и, задержав дыхание, спустила трусы. Передо мной оказался его член, спокойно висящий, но ухоженный, аккуратно выбритый. Он не был большим, примерно как у Серёжи, и эта мысль кольнула меня и я вспомнила про мужа. Но времени на сожаления не было. Отбросив посторонние мысли, я взяла его ещё вялый член в руку, и направила в рот.

Я начала сосать, медленно и старательно, чувствуя, как он твердеет у меня во рту. Через минуту член полностью затвердел и я убрала руку, работая только губами и языком, скользя по стволу, теребя головку, чтобы доставить ему максимум удовольствия. Я делала это потому что хотела получить эту роль, так как это была единственная возможность вернуть долг.

– Катя, ты говорила что хочешь попробовать сцену “глубокая глотка”, – раздался голос режиссера. – Покажи мне свой горловой минет, посмотрим, на что ты способна.

Придвинувшись ближе, я начала заглатывать член глубже, чувствуя, как он упирается в горло. К счастью, он не был толстым, как у главаря коллекторов, а ближе к размеру Серёжи. После пары попыток я заглотила его полностью уткнувшись носом в его пах. Слюни потекли по подбородку, но я старалась дышать ровно.

– О да, хорошо, – простонал он от удовольствия. – Ты правда классно сосёшь. Сейчас я буду трахать твоё горло – расслабься.

Он схватил меня за голову, пальцы впились в волосы, и надавил, снова вгоняя член до упора. Я поперхнулась, но он не остановился. Он начал двигаться, размашисто и грубо вбивая член мне в горло так, что слюни текли рекой. В этот момент я вспомнила Серёжу, он ждал меня внизу, не подозревая, что я стою на коленях, давясь чужим членом. Ещё вчера вечером, я клялась ему бросить съемки, а теперь чужой мужчина грубо трахал меня в рот, как какую то шлюху, да еще и на камеру. Видел бы меня сейчас Сережа, мое очередное падение, мелькнула мысль. Но тут же я поняла, что очень сильно возбуждена. Тайком коснувшись груди, я почувствовала твёрдые, как камни, соски, а между ног в киске было горячо и влажно.

Вдруг он остановился, выдернул член из моего рта, между губами и членом повисла ниточка слюней.

– Ладно, горловой минет ты делать умеешь, – констатировал Михаил Григорьевич. – Теперь мне нужно проверить, как ты трахаешься на камеру.

Хорошо, что я сидела на полу, иначе бы упала когда услышала что он сказал. Сердце ушло в пятки, дыхание сбилось.

– Простите, Михаил Григорьевич, что? – переспросила я, цепляясь за слабую надежду, что ослышалась или неправильно его поняла.

– Катя, я должен убедиться, что ты можешь заниматься сексом перед камерой, – добавил он, глядя на меня сверху вниз. – Так что сейчас покажешь, как это делаешь со мной.

Значит, я не ошиблась – он хочет чтобы я занялась с ним сексом. Я была уверена, что всё закончится минетом. Щеки вспыхнули, в горле встал ком.

– Михаил Григорьевич, – начала я, голос дрожал от недоумения, – мы же договаривались только на сцены с минетом, без секса...

– Мы договаривались, что ты начнёшь с минета, а потом перейдешь к более серьёзным сценам, – отрезал он, в его тоне мелькнула нотка раздражения. – Но на кастинге я проверяю всё.

Я не хотела изменять Серёже с режиссером – мысль о том, чтобы раздвинуть ноги перед этим мужчиной пугала меня. Но как ему отказать, не разозлив? Если он выгонит меня, все жертвы будут напрасны, не говоря уже о том что я потеряю надежду заработать и помочь Сереже. Я лихорадочно искала выход.

– Михаил Григорьевич, – сказала я, стараясь звучать соблазнительно, – давайте лучше... я вам отсосу... до конца. Уверяю вас, вам очень понравится кончить мне в рот. – Я сама удивилась, как у меня получилось это сказать.

Он нахмурился.

– Катя, у нас с тобой не дружеский перепихон, – отрезал он, раздражение в голосе нарастало. – Я провожу твой кастинг. Мне нужно убедиться, что ты подходишь для сцен с мужчинами. Это обязательная часть, без неё я не возьму тебя. Если хочешь работать в индустрии, тебе придется соответствовать.

– Ну, может, как-нибудь без этого? – взмолилась я, голос сорвался на жалобный тон.

– Катя, последний раз объясняю, – он повысил голос. – Если хочешь работать в индустрии, тебе придётся трахаться. Я не могу взять тебя без проверки – вдруг для тебя это табу? Тогда ты мне не нужна. Мне не подходит актриса, которая только сосёт. Либо делаешь, что требуется, либо одевайся и вали.

Михаил Григорьевич явно терял терпение. Я была в смятении. Если я соглашусь на секс то изменю Серёже. Но если уйду, то потеряю единственный шанс заработать деньги и выплатить его долг. А если долг не вернуть, то те бандюганы коллекторы вернутся. У меня в голове всплыли воспоминания утренних событий, как они трахали меня и унижали. Но если они доберутся до Серёжи... я боялась даже думать, что тогда будет. Перед глазами предстало его избитое лицо и сломленный взгляд – нет, я не могла этого допустить. На кону стояла не только моя честь и достоинство, но его здоровье, а может быть и жизнь. Раздвинуть ноги перед режиссёром вдруг показалось меньшим злом, чем альтернатива.

– Хорошо, я согласна, – тихо выдавила я.

– Отлично, – лицо режиссера смягчилось, в глазах мелькнуло удовлетворение. – Я знал, что ты примешь правильное решение.

Он подошёл к штативу, подвинул камеру, направив её на угол стола, и проверил ракурс.

– Смотри, Катя, я буду трахать тебя здесь, у стола – здесь хороший свет и угол, – сказал он деловито. – Ложись грудью на стол, чтобы я мог войти сзади. Только сначала подними мне член – после твоих пререканий он немного расслабился.

Он достал из ящика стола пачку презервативов, и я попробовала успокоить себя тем что это хотя бы будет с защитой. Обреченно встав на колени у стола, я обхватила его вялый член губами. Я сосала, пока он не затвердел, у меня во рту. Он надел презерватив, а я поднялась, легла животом на холодную столешницу, раздвинула ноги и зажмурилась, готовясь к неизбежному. Я была подавлена той беспомощностью которую я ощущала.

Режиссёр снова взглянул в объектив, чуть подправил ракурс и, удовлетворенный, подошёл ко мне сзади. Его пальцы легли на мою промежность и начали массировать губки медленно и нежно, от чего я невольно напряглась. Движения были приятными, слишком приятными и я закусила губу, чтобы не выдать себя. Он ввёл один палец, затем второй, трахая меня ими, скользя внутри влагалища, и мое тело предательски отозвалось, возбуждение вернулось, жар нарастал между ног. Я поймала себя на мысли что хочу, чтобы он поскорее вошел в меня. Словно прочитав мои мысли, он вынул пальцы, и я ощутила, как его твердый член вошел внутрь, заполняя мое влагалище. У меня вырвался легкий стон который я не смогла сдержать.

Он начал трахать меня, медленно но уверенно, вгоняя член во влагалище, постепенно ускоряя ритм. Моя грудь терлась о стол, соски, твердые от возбуждения, скользили по поверхности стола, посылая искры удовольствия по телу. И тут я вспомнила Серёжу. Он ждал внизу, не зная, что другой мужчина трахает меня. Интересно что бы он сделал если бы знал что мне придется трахаться с режиссером? О боже, а если Наташа ему рассказала? Мелькнула мысль у меня в голове. Ну и пусть, – сказала я себе, – я делаю это только для того чтобы его спасти.

Ритмичные толчки режиссёра вернули меня из мыслей в реальность, где его член вбивался в меня, а стол скрипел под моим телом. Возбуждение достигло предела, между ног пульсировало и горело требуя разрядки. Я ужасно хотела кончить и, не сдерживаясь, начала подмахивать ему, встречая каждый удар бедрами. Мои громкие стоны, наверняка разносились за стены кабинета. Ещё немного, и я бы кончила, но вдруг он резко выдернул член, оставив меня задыхаться от неудовлетворенности.

– Катя, осталось проверить твой анал, – сказал он, тяжело дыша, и потянулся за тюбиком с лубрикантом. – Думаю, для тебя это не проблема.

Я была на взводе, мысли путались в тумане возбуждения. Я промычала что-то невнятное не успев возразить. Похоже он принял это за согласие. Холодный крем коснулся колечка ануса, и тут же я ощутила, как головка его члена уперлась в меня. Он надавил, и головка проскользнула внутрь. Боли не было, то ли из-за небольшого размера члена, то ли из-за моего дикого возбуждения. Скорее, и то, и другое. Он начал двигаться, медленно, но уверенно, растягивая меня, и через минуту я поймала себя на том, что постанываю, попа отзывалась легкой волной удовольствия.

Мне всё ещё отчаянно хотелось кончить, но член в попе не доставлял нужных ощущений. Тайком я просунула руку между ног, коснулась клитора и начала теребить его, чувствуя, как наслаждение разливается внутри и я начала чувствовать приближение долгожданного оргазма. Мое желание стало настолько сильным что я начала подмахивать режиссеру, насаживаясь попой на его член, пока пальцы неистово ласкали клитор.

— Да... вот так... — его голос прозвучал где-то издалека.

Оргазм подкатывал, вдруг я закричала – истошно, не сдерживаясь, а тело затряслось в судорогах, оргазм накрыл меня с головой. Я едва успела опомниться, как его руки резко дернули меня за запястье, а голос вернул меня в реальность.

– Катя, давай, на колени, быстро! Я кончу тебе в рот.

Я с трудом соскользнула со стола и опустилась перед ним на колени. Он сорвал презерватив, направил член к моему лицу и начал дрочить.

– Открой рот, – приказал он.

Я повиновалась, ещё не до конца понимая, где я и что делаю. Едва губы разомкнулись, мощная струя спермы ударила в рот, а часть попала на щеку. Он продолжал, громко охая, выплескивая остатки спермы прямо мне на язык. Через полминуты он затих и велел замереть с открытым ртом. Сняв камеру со штатива, он направил её на моё лицо.

– А теперь покажи, как глотаешь, – сказал он. – Проглоти и демонстративно открой рот.

Я уже немного пришла в себя после оргазма и начала понимать что происходит. Возбуждение спало и на меня накатывал стыд. Я сидела на коленях, с его спермой во рту, под прицелом камеры, и понимала, что от меня требуется ее проглотить. Это было просто верхом разврата, но что я могла сделать? Отказаться и сорвать все в последний момент? Собрав волю в кулак, я закрыла рот и проглотила всю сперму. После чего открыла рот, демонстрируя что он пуст.

– Отлично. Снято! – крикнул режиссер, выключая камеру.

Я сидела голая на полу, чувствуя одновременно унижение и облегчение от того что все закончилось. Режиссёр положил камеру на стол, натянул штаны, застегнул ремень и вернулся в кресло, будто ничего не произошло.

– Катя, ты прошла кастинг. Беру тебя на внештатной основе. Можешь одеваться, он не глядя протянул руку к папке с документами. Сейчас оформлю контракт.

Мои мысли путались, как во сне. Я только что позволила режиссеру трахнуть меня – в рот, в киску и в попу, глотала его сперму, пока камера снимала меня. Я изменила Серёже, своему мужу который ждал меня внизу, на улице, доверяя мне. И это все было с моего согласия, а не как утром с колекторами. Меня мучило чувство вины, горло сжималось, но я заставила себя подняться. На ватных ногах я подошла к стулу, взяла трусики и натянула их, чувствуя, как влага между ног напоминает о случившемся. Затем надела лифчик с платьем и села, ожидая, пока он закончит.

– Вот контракт, он швырнул листы передо мной. Здесь всё, о чём мы говорили в начале. Ты на внештатной основе, гонорар зависит от сцен, в которых снимаешься. У тебя есть вопросы? Его голос был немного резкий, как будто он хотел поскорей с этим покончить.

У меня был лишь один вопрос, ради него я вытерпела все эти унижения перед камерой.

– Да, Михаил Григорьевич, – тихо сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Когда я смогу начать работать и получить первый гонорар?

Он посмотрел на меня, в взгляд был немного усталым.

– Завтра, Катя, завтра – ответил он. – Приезжай к десяти утра. Начнем постепенно вводить тебя в процесс, а через пару дней, надеюсь, снимем твою первую большую сцену.

– Я поняла, – кивнула я. – Где подписать?

Медлить не имело смысла, мне нужно было соглашаться. Он подвинул контракт, я взяла ручку и поставила подпись. Он проводил меня до выхода, напомнил приехать завтра и попрощался.

Я спускалась по лестнице, погруженная в мысли о том, как посмотрю в глаза Серёже, что скажу, чтобы не разрушить всё между нами. Стыд и чувство вины сжимали грудь, и я даже не подумала привести себя в порядок – поправить растрепанные волосы или стереть следы спермы, которые, возможно, остались на лице. Выйдя в лобби, я увидела его – Серёжа сидел в кресле и ждал. Я подошла, встала напротив, не в силах ничего сказать.

– Катюша, что там было? – спросил он, поднимаясь. Его глаза, полные боли и укора, буравили меня. – Что ты сделала?

Мне показалось, он уже знал – чувствовал что я ему изменила. Я сглотнула, пытаясь собраться.

– У меня было интервью с режиссёром... и кастинг, – сухо ответила я.

– Катя, скажи честно, – он шагнул ближе, понизив голос до шепота, – ты ему сосала?

Его прямота ударила, как пощёчина. Я опустила глаза, щёки залились краской от стыда. Я вспомнила как сосала режиссеру что аж слюни стекали по подбородку, я не просто ему сосала, он трахал меня в рот.

– Наташа мне всё рассказала, – добавил Сережа, в его голосе слышались обида и боль. – Можешь не скрывать.

Я почувствовала себя шлюхой, предавшей мужа, хотя всё, что я делала, было ради него, ради его спасения. Хотелось признаться, выложить всю правду, но я боялась. Я решила начать с малого.

– Да, мне пришлось делать минет на кастинге, – тихо сказала я, не поднимая глаз. – Это было условием, чтобы получить роль.

– Чёрт возьми, – выдохнул Серёжа. – Не могу поверить, что это с нами происходит.

– А что именно тебе рассказала Наташа? – спросила я, сердце заколотилось быстрее. Я боялась, знает ли он про секс с режиссером.

– Когда я спросил у Наташи, что ты там делаешь и когда вернёшься, она ответила, что тебе нужно “показать режиссеру, как ты работаешь ртом”, – его голос дрогнул от обиды. – Сказала, что ты быстро с ним справишься и придешь ко мне. Катя, это прозвучало так грязно и пошло что я сильно на нее разозлился.

Это действительно звучало пошло. Я даже подумала что она специально хотела меня выставить шлюхой перед мужем. Но с другой стороны, если бы она ему не сказала у меня бы наверно не хватило смелости во всем признаться. Подумала я.

– Да уж, Наташа в своём репертуаре, – выдавила я, стараясь скрыть легкую обиду.

При этом я подумала с облегчением что кажется Сережа не знал про секс.

– Катя, – Серёжа шагнул ближе и посмотрел мне прямо в глаза, – скажи честно на кастинге ты только минет делала? Или больше?

От его вопроса я снова залилась краской. Но при этом попыталась изобразить возмущение.

– За кого ты меня принимаешь? – Только минет, ничего больше! – сказала я.

Он смотрел на меня, и в его глазах мелькнуло недоверие.

– Катя, мне нужно знать, что ты собираешься делать дальше, – сказал он тише. – В каких ролях будешь сниматься?

– Серёжа, я так устала, – взмолилась я, опуская взгляд. – Давай дома всё обсудим, пожалуйста.

Он помолчал, потом кивнул, но его голос стал резче.

– Хорошо. Только приведи себя в порядок. У тебя... сперма на щеке.

Я ахнула, дрожащими руками вытащила из сумочки зеркальце и в ужасе уставилась на своё отражение: засохшие капли спермы белели на щеке, помада размазалась, волосы были растрепаны. Мне стало ужасно стыдно перед Сережей что он видит меня такую. Сгорая от стыда и позора, я лихорадочно вытерла лицо салфеткой, стараясь не смотреть ему в глаза.

Мы молча вышли из лобби и направились к остановке. Домой мы ехали тоже молча. Я прокручивала в голове произошедшее, а Серёжа смотрел в окно, и я гадала, о чём он думает. Дома я сразу пошла в душ, смывая грязь после сегодняшнего вечера. За ужином я решилась заговорить, рассказать ему про роль. Скрывать не было смысла он должен был знать, на что я пошла ради него.

– Серёжа, я получила роль, – начала я, глядя в тарелку. – Буду сниматься в сценах с минетом. Я пошла на это ради того чтобы спасти нас обоих.

Он отложил вилку, его лицо напряглось.

– Катя, может, ещё не поздно отказаться? – спросил он тихо, в его голосе была надежда.

– А что тогда? – я подняла взгляд, в горле встал ком. – Как мы отдадим твой долг? Сегодня я ясно поняла, какие это опасные люди. Я не хочу, чтобы они добрались и до тебя тоже.

Он вздохнул, опустил голову, и после паузы сказал:

– Да уж, я понял. Признаюсь, сегодня я звонил тем, кому должен, – хотел уладить вопрос. Но мне чётко сказали принести деньги через неделю. Угрожали, сказали что если денег не будет, расправятся со мной... но самое страшное что тебе они тоже угрожали. Ответил Сережа.

Его голос дрогнул, и он замолчал, глядя в пустоту, а я почувствовала, его страх и вину. При этом я напряглась, услышав, что они говорили про меня. Мне стало страшно, вдруг они рассказали ему, как трахали меня утром.

– Дорогой, пожалуйста, обещай, что больше не будешь им звонить, – взмолилась я, глядя в его усталые глаза. – Будь осторожен, пока мы не найдем деньги. Режиссёр сказал, что я могу получить первый гонорар в течении недели – это должны быть хорошие деньги, несколько тысяч долларов. Надеюсь, хватит, чтобы рассчитаться. А если нет... я буду сниматься, пока мы не закроем долг.

Серёжа кивнул, его рука сжала мою ладонь.

– Хорошо, обещаю, – сказал он тихо. – И ещё, Катюша клянусь, когда это закончится, мы снова будем жить, как обычная семья. Потому что я тебя очень люблю.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я.

Когда мы легли спать, Серёжа потянулся ко мне, его губы коснулись моей шеи, руки скользнули по бедрам, лаская. Я поняла, что он хочет секса, но моё тело будто онемело. После всего – грубого секса с коллекторами, члена режиссёра в моей киске и попе, моего оргазма под камерой – желания больше не было. Я боялась, что он почувствует следы других мужчин. Ощущала себя грязной, испорченной недостойной его любви.

– Прости, Серёж, я так устала, – выдохнула я, отстраняясь. – Завтра тяжёлый день, мне нужно отдохнуть.

Он не настаивал, лишь кивнул. Мы лежали в темноте, пытаясь говорить, но слова не клеились, и скоро он уснул. А я не могла сомкнуть глаз. Воспоминания дня накатывали: коллекторы выбивающие свои члены в меня, толстый член главаря у меня в заднице, их телефон снимающий моё унижение – голую, со спермой на лице, стекающей по щекам, умоляющую о пощаде. Кастинг – минет, секс, анал с режиссёром, мой стон, когда я кончала, ненавидя себя. Я изменила Серёже с четырьмя мужчинами за один день – как такое возможно? Как низко я пала. При этом я даже не представляла что будет завтра на съемках? Мысли кружились, рисуя картины одна хуже другой, и я лежала, глядя в потолок пока не уснула.

Продолжение следует...