Если жена любит побаловать себя ручкой перед сном, представляя разные выходящие за рамки супружеской верности (привычных супружеских отношений) непристойности, это, пожалуй, забавно. Но ее фантазии порой превращаются в желания, которые так или иначе исполняются. И не все из них одинаково приятны для мужа.

Ничего об имевших место совместных развлечениях жены с его папашей Лешка к своему спокойствию не знал, да и не особо задумывался на тему гипотетической измены супруги, куда больше озабоченный реальной организацией заказанного Маринкой мероприятия. Энтузиазмом по его проведению он, понятное дело, не горел. Мало того, что будешь дурак дураком лежать в спальне и слушать, как твою жену в соседней комнате кто-то, не скрываясь, трахает, так ты еще с этим «кем-то» сам и договориться обо всем должен. А это не так легко, между прочим, взять, подойти к кому-нибудь из приятелей и предложить: «А позабавься-ка ты с моей Мариной разок-другой». Друг-то, может, и с удовольствием согласится. Отчего с молодой, красивой женщиной не развлечься, раз сама на член прыгает? Да вот только, что он после этого о Лешке, как о мужике, подумает? И, значит, либо импотентом-рогоносцем в его глазах оставайся, либо объясняй, что у Маринки такие фантазии, и у тебя перед ней за прошлые развлечения должок. Что так, что эдак д, Артаньяном не выглядишь. И не отмажешься никак. Маринка для него в свое время такое же развлечение устроила и вправе на ответную любезность рассчитывать. Вот и выкручивайся, как хочешь. Блин!

Но судьба, видимо, сжалилась над Лешкой, послав вполне приличный выход из положения. В понедельник позвонил Егор Хрусталев.

— Извини, дружбан, но обещанный по случаю моего рождения прием гостей в эту субботу накрылся медным тазом. Переносим. А на когда, скажу попозже.

— А что такое случилось?

— Да Галину мою послезавтра в командировку на учебу отправляют на две недели. Не мне же у плиты готовить стоять. Да и какие без нее посиделки?

Вот блин, а они-то с Маринкой к Егору на днюху раскатились сходить. Отпраздновать, с друзьями встретиться. Уже и подарок купили. ..

Стоп! Днюха, у Егора праздник, а жена уезжает. .. Едрит-Мадрид! Так вот же он вариант, когда друг тебя благодарить за царский дар будет, а не за мудака держать. Банзай!

— Слушай, Егорка, а приезжай-ка ты в субботу к нам. Маришка что-нибудь на стол сгоношит. Посидим, отметим. Переночуешь у нас, с утра же не на работу. Все лучше чем дома одному сидеть и с бутылкой чокаться.

— А что? – Егор, судя по голосу, заметно обрадовался Лехиному приглашению. – Давай.

— Ну все, ждем.

Вот так. И никаких предварительных разговоров и объяснений. И Лешке хорошо, и дружку нечаянная радость. После этого оставалось только рассказать Маринке, что поход к приятелю на день рождения временно откладывается. А уже в пятницу, когда та перебирала варианты, чем бы в выходные заняться, раз уж с поездки к родителям на дачу заранее соскочили, обрадовать жену предстоящим визитом к ней на «клубничку».

— Заказывала вечер с неприличным продолжением? Получай. С меня гость и напитки, с тебя закуска.

О том, что придет именно Егор, по условиям игры, не упоминалось, а сама Маринка, думая о том кого ей Леша для развлечения подкинет, кандидата не угадала. Когда для такого дела себе «помощника» выбираешь, обычно к самым близким друзьям обращаешься. А таких у Лешки всего два. Мишка Литовкин да Коля Рязанов. Вот кого-то из них Марина на себя и «примеряла». И была несколько удивлена, когда муж впустил в квартиру этого оставшегося без праздника именинника. Даже в первую минуту подумала, что Егорка просто так зашел, чтобы одному не скучать в день рождения. Но потом, сложив два и два, поняла, что Лешка как раз и задумал предложить, а точнее сказать подложить, ее приятелю в качестве необычного презента.

А что? Даже интересно ненадолго почувствовать себя вещью, которую с барского плеча дарят другу на время, поразвлечься. И главное, вполне укладывается в установленные ею же самой правила: не знать, как можно дольше, кто ею воспользуется и почувствовать себя немного шлюхой, за которую решают с кем она сегодня ляжет.

Леха, украдкой поглядывая на свою Маришку, видел, что ей нравится эта необычная игра. Он успел предупредить жену, что Егор пока не в курсе предстоящих ему развлечений, но это, похоже только подзадорило Марину, прибавив к первоначальной задумке остроту соблазнения. К столу супруга вышла в строгом на первый взгляд платье. Вот только разрез у него был такой длины, что у сидящей женщины нога оказывалась открытой постороннему взгляду до самого нельзя. И, если Лешка правильно разглядел, трусов на этом «нельзя» не было. И лифчиком Марина тоже пренебрегла, позволив внимательному зрителю без помех разглядывать ее открывающуюся в декольте грудь почти во всех подробностях. Леха, когда Маришка за стол села, и сам с удовольствием за вырез платья глаза сунул, а уж в том, что Егор туда не раз и не два посмотрит, можно было заранее не сомневаться, да и Маринка, наверняка, постарается оказаться перед ним в нужном ракурсе. Алексея потихоньку начала забавлять эта фривольная с известным пока только ему и Марине финалом пьеса. Правда, он сам в ней почти статист и ни на что повлиять не в силах, но это ведь не мешает получать некое извращенное удовольствие, наблюдая за развитием событий и даже подыгрывая слегка главным героям.

От него не укрылся ни все усиливающийся возбужденный блеск Маринкиных глаз, ни то, что, легкие поначалу, заигрывания с Егором все больше увлекают ее, и Марина уже почти откровенно дразнит собой гостя. Дружеское объятие с символическим поцелуем именинника в щечку после первого поздравительного тоста было повторено не раз и не два. И щечка уже сменилась губами, а Марина, как-то незаметно отъехав от Лешки, оказалась сидящей рядом с Егором. Тот поначалу довольно осторожно реагировал на Маринкины знаки внимания, беспокойно и, пожалуй, даже чуть встревоженно поглядывая за реакцией Лехи. Но Алексей только посмеивался, глядя на их баловство, не проявляя внешне никаких признаков недовольства. Наоборот чуть подталкивал Марину на новые свершения, вслух рекомендуя ей не давать гостю скучать, а поздравлять, как следует. Должен же у человека быть праздник, даже если у него жена где-то в отъезде и не может соответствовать.

Маринка, смеясь, исполняла распоряжения мужа и запросто целовала Егора. А тот со все большим энтузиазмом отвечал, и уже без постоянной оглядки на Леху обнимал сидящую рядом женщину, при этом довольно беззастенчиво облизывая взглядом контуры выглядывающих из декольте Маринкиных выпуклостей и высоко открывающуюся ему в разрезе платья стройную ножку. Лешка даже подозревал, что скрытая под столом ладонь Егора не только на коленях у парня лежала, а и по Маришкиному обнаженному бедру разок-другой успела пройтись. Особенно в момент, когда Маринка, дурачась, к Егорке на колени присела. Запросто погладить мог и даже повыше ручонкой заглянуть, туда где трусиков нет.

Впрочем, это, скорее всего, были только Лешкины домыслы и игра воображения. Вряд ли бы Егор в чужом доме настолько забылся, что в присутствии хозяина его жену попытался так беспардонно приласкать. Да и Марина бы парня не поощрила. У нее пока другая игра: интерес в нем разжечь и жажду продолжения пробудить, а не к телу допускать на глазах у мужа. Вкусненькое по плану отложено на потом. Она и на коленях-то у Егора задержалась ровно настолько, чтобы успеть пару раз попой по интересному месту поелозить. И тут же смылась из лап обнявшего ее парня. А следом и вовсе объявила, что пора пить чай, поскольку вина и безобразий на сегодня достаточно.

Лешка, глядя на этот внезапный, но явно зачем-то нужный Маринке переход от недавних веселых и смелых заигрываний с гостем к полному его облому, только мысленно головой покрутил. Специально ведь дразнит вредина такая. Увидела, что парень помимо воли на нее повелся, чуть расслабившись, и тут же по тормозам. Как кошка с мышкой играет. Интриганка, блин! Сама ведь, Леху уж не обманешь, продолжения хочет. Но ей не просто мужика в постель заполучить, ей почувствовать надо, что она над ним властна. Королевой, снизошедшей до исполнения желаний своих подданных, себя ощутить. Это, кстати, и самого Лешки, обязанного терпеливо ждать, когда до него очередь дойдет, касается. Бляха, и ведь он жене это позволяет! Сюрреализм какой-то, честное слово. Ладно, сегодня Маринкина ночь, пусть играет

А Егора-то она и в самом деле завела. Тот, само собой, постарался этого не показать. Демонстративно команду хозяйки на отбой баловству как приказ воспринял. И тон сменил на более серьезный и почтительный, и глазами в ее декольте так откровенно перестал стрелять. Даже Маринкин стул поправил так, что она вновь на равных расстояниях между ним и Лешкой оказалась. Молодец, конечно, что приличия помнит. Только все равно заметно было, что с неохотой он их веселые и фривольные заигрывания с Маринкой прекратил. Никуда этого не скроешь.

Чай пили недолго. Да и поздно было уже. Марина вышла из-за стола чуть пораньше, а вернулась уже после душа, в домашнем халате и сказала, что постелила Егору в Валеркиной комнате.

— Да, в самом деле, пора расползаться. – Егор, поднявшись на ноги, шутливо, но низко поклонился хозяйке. – Спасибо большущее, Мариночка, за угощение и чудесный вечер!

— На здоровье. – Улыбнулась в ответ Маринка, направляясь к спальне. – Приятного тебе отдыха.

Алексей оценил двусмысленность высказывания. Надо, пожалуй, друга все же предупредить о том, что его не совсем спокойная ночь ожидает.

— Постой, Егор. – Придержал он идущего к себе в комнату парня. – Тебя сегодня еще один сюрприз ждет. Ты ему не удивляйся и не отказывайся от него. Это тебе наш с Мариной подарок.

И, в ответ на непонимающий взгляд парня, чуть усмехнулся.

— Все сам увидишь.

Ну вот, на этом Лешкина миссия окончена. Он что мог, сделал. Теперь Маришка пусть сама со своим нечаянным любовником договаривается. Суля по их взаимному стремлению похулиганить за столом, у них это и в постели получится.

— А кстати, ты чего так резко гостя притормозила? – Поинтересовался, ложась в кровать Лешка, пока сбросившая халатик Маринка вертелась голышом перед большим зеркалом, разглядывая себя в свете ночника. – Весь вечер специально раззадоривала, а перед переходом к самому интересному задний ход включила.

— Чтобы не возомнил о себе будто он великий мачо способный запросто замужнюю женщину с пути сбить, а помнил, что все только от моего желания зависит. – Марина, видимо удовлетворившись осмотром себя любимой, подошла к лежащему Лешке. – Да и побоялась, что этот герой прямо за столом увлекаться начнет. Я когда на колени к нему села, такой «растущий к себе интерес» попой почувствовала, что мама не горюй. И лапа Егоркина мне тут же на голую ляжку легла, благо хоть тебе этого не было видно. Пришлось игру на паузу поставить. Лучше уж я с ним дальше наедине. Без свидетелей. А потом к тебе за продолжением.

Маринка вдруг одним движением сдернула с Лешки одеяло.

— А почему ты не голенький? – Она решительно потащила с мужа трусы, а потом склонившись ловко поймала ртом его игрушку и начала сосать, пробуждая Лешкиного бойца к жизни.

— Вредина! – Возмутился тот. – Мало того, что к другому трахаться идешь, так еще и меня попусту дразнишь.

— Это чтобы ты сильнее по мне скучал. И потом, я скоро вернусь. – Не смущаясь, отозвалась Маринка и, оторвавшись от вставшей игрушки, поцеловала мужа в губы. – Жди меня и не вздумай уснуть.

Ага, блин! Уснешь тут, когда твою жену сейчас в соседней комнате иметь будут, а тебе только лежать и слушать остается, гадая, что там за стеной происходит. Сна, бляха, ни в одном глазу, зато уши, помимо воли каждый звук ловят. Легкие Маринкины шаги по коридору Лешка пропустил, зато расслышал, как открылась и снова закрылась дверь в Валеркину комнату, и прозвучавший там приглушенно-удивленный возглас не ожидавшего Маринкиного появления Егора.

А следом послышались приглушенные смешки и негромкие женский и мужской голоса. О чем именно говорилось, было не разобрать. Разве что разок Лешке показалось, что произнесли его имя. А потом вроде бы пару раз скрипнул диван, а голоса стихли. Не замолчали совсем, а стали еще глуше, чем были до этого. И между доносящимися из-за стенки невнятными фразами стали возникать все более длинные паузы. А если во время них и долетали до Лешкиных ушей какие-то звуки, то были они абсолютно неразборчивы. Черт бы побрал всех строителей и их шумоизоляцию. Лешка, может, и рад был совсем не слышать возни за стенкой, так ведь не получается, зато как ни прислушивайся, что у соседей творится, ни фига толком не разобрать.

Умом Леха понимал, что Маринка уже рядом с Егором легла, и они сейчас, все сильнее увлекаясь, ласкают друг друга. И потому между ними слов все меньше, а поцелуев и прочего все больше. А звуки, долетающие оттуда, рождены взаимной постельной игрой сладкой парочки и членораздельными не могут быть по определению. Попробуй, расшифруй, что ты там простонал, когда твой разгоряченный член в рот взяли. Блин! Чем так лежать, прилипнув ухом к стенке, лучше б наяву видеть, как Маринка там с Егором кувыркается.

Между тем прелюдия в соседней комнате, судя по всему, подошла к концу. Во всяком случае, доносящиеся оттуда неясные шорохи сменились довольно громким и ритмичным скрипом дивана да проскакивающими порой невнятными возгласами, природу которых угадать не составляло труда. Во всяком случае, уж Маринкины рожденные удовлетворяемой страстью вскрики Лешка прекрасно знал. Да и в сопровождающих их ответных мужских вздохах-стонах оттенка сладострастия только глухой бы не услышал.

Потом на какое-то время все стихло. Но Марина из комнаты так и не вышла. Зато вновь стали слышны негромкие голоса и смешки. А затем посреди доносящегося от соседей говорка двух любовников опять стали возникать все более длинные паузы, которые предсказуемо переросли в новые развратные скачки, вновь сопровождаемые скрипом дивана, шумными стонами-охами да звонкими вскриками даже не пытающейся сдерживать себя Маринки. Жена, похоже, еще и специально старалась, чтобы Леха слышал, как она с Егором развлекается.

Как ни странно, но эти наполненные страстью и похотью крики за стенкой уже дразнили Лешку, вызывая в нем одновременно и жгучую ревность оттого, что любимая женщина вот так вызывающе, не стесняясь его запросто отдается другому, и странное, но сильнейшее возбуждение, какое-то почти животное желание трахать эту скачущую сейчас на чужом члене шлюшку. Дождаться, когда она, получив свое, явится к нему и иметь сколько хватит сил, не спрашивая как и куда ей хочется. Лешка, чувствуя, как вздрагивает поднимающийся член, слышал, как Маринка вскрикивает, снова кончая, слышал резкое, шумное дыхание Егора и влажные шлепки мужского живота о женскую задницу и, конечно, долгий и громкий мужской стон, завершающий сеанс прелюбодеяния.

Леха словно воочию увидел, как, рухнув без сил на диван, лежат рядышком Егор с Мариной, как, чуть отдышавшись, целуют и обнимают друг друга. А затем Маринка ускользает с дивана и, помахав парню на прощание, исчезает из его комнаты.

Негромкий щелчок двери Леша и в самом деле услышал, а через несколько секунд послышались быстрые шаги, и в спальню ворвалась, другого слова не подобрать, запыхавшаяся, растрепанная Маринка.

— Лешка, я тебя хочу!

Одним рывком сдернув на пол одеяло, она, словно жеребца, оседлала мужа, оказываясь в любимой позе сверху. В свете ночника хорошо было видно, как возбужденно блестят Маришкины глаза, как часто колышется грудь. Дыхание женщины прерывалось, прижавшаяся к Лехиному члену киска была мокрой от сока и Егоровых сливок, от Марины пахло чужим мужиком и его спермой, не только наполнившей жену изнутри, но и белеющей россыпью капель прямо на животе. В общем, полное воплощение кошмара об измене явленное Лешке наяву.

Захотеть Маринку, увидев ее такой, было просто немыслимо. Но, видимо, сама невообразимость, невозможность этой дикой для Леши картины была такова, что вызвала совершенно противоположный отвращению эффект, заставив Лешкин член буквально подпрыгнуть.

— Садись скорей.

Марина, одним привычным движением направив мужнино копье в киску, с размаху наделась на него, сладко охнув, когда оно, «пронзив» ее тоннель, «поцеловало» головкой матку. Еще. Еще. Маринка раскачивалась на члене, едва не слетая с него. Еще. Марина, в очередной раз резко опустившись вниз, заерзала, кончая, на Лешкиной игрушке.

— А-а-а, Лешенька! Мне хорошо!

Склонившись к лицу мужа, она потянулась к нему губами, но Леха, подозревая, что Егор и во рту Марины отметился, целовать жену не спешил. Понявшая в чем дело Маринка усмехнулась и, обняв Лешку, жарко шепнула ему на ухо.

— Целуй смело, я у Егорки не отсасывала.

Ну, раз так. Лешка жадно приник к ее губам, по новой начиная двигаться в горячей, влажной киске. Он и сам был близок к тому, чтобы «выстрелить» и останавливаться надолго не хотел. Впрочем, Маринка тоже ничуть не удовлетворилась своим первым оргазмом и с готовностью ответила на его движения. Вверх-вниз, туда-сюда. Наполненная соком желания и принесенными от любовника сливками киска отзывалась на каждое движение тихим влажным чмоканием, дразня и возбуждая Лешку с Мариной. Два обнаженных тела раскачивались в неверном свете ночника, звуки поцелуев перемежались с тихими стонами и частым дыханием обоих. Лежащий на кровати «жеребец» и скачущая на нем наездница, оба стремились к финишу этой разнузданной скачки.

На этот раз Лешка пришел первым. Накопивший силу фонтан его наслаждения, срывая все запоры, рванулся наружу так, что Леха даже выгнулся вверх, приподнимая на животе Маринку, а внутрь киски, еще больше заполняя ее ударил густой, горячий выстрел. Громкий, наверняка слышный в комнате Егора, крик Марины слился со сладострастным Лехиным стоном. А-а, хорошо! Лешка откинулся на подушку, наслаждаясь приятной истомой. Но его бойца и не подумали оставить в покое. Маринка, ничуть не смутившись некоторой утратой бодрости мужниной игрушки, продолжила ездить на ней, справедливо полагая, что близость возбужденного женского тела, взбодрит ее лучше всякого отдыха. И оказалась права.

Чуть поникшее было Лешкино копье, вновь выпрямилось и затвердело, продолжив раз за разом скользить в глубине женского тоннеля, вызывая к жизни сперва легкие, а затем и все более мощные волны удовольствия, которые, накрывая Маринку, заставляли ее на мгновение сладко замирать на члене и, наконец, обрушивались на нее волшебной круговертью оргазма.

Вряд ли Егор в соседней комнате смог уснуть, пока они трахались. Маринка, кончая, стонала и кричала в голос, распластывалась без сил на груди Леши, снова скакала на члене, хлюпая переполненной киской. Снова проливалась «волшебным дождем» и только просила не останавливаться. Да Лешка и сам не хотел. Неприкрытая и, если не видимая, то слышимая им измена жены сейчас отзывалась сильнейшим возбуждением, заставляя Лешу без устали трахать супругу.

Второй Лешкин фонтан ударил в глубину Марининой киски. Новый звонкий крик огласил комнату. Марина, кажется, кончила одновременно с ним. Во всяком случае бедра ее судорожно сжались несколько раз, а затем она, тяжело дыша, вытянулась на Лешке, целуя мужа пересохшими губами.

— Классно! Ты меня еще будешь? Я хочу, только сил нет.

Маринкино возбуждение явно не покинуло ее и звало продолжать. Только инициативу приходилось передавать другому.

— Могу и поиграть. Теперь я тобой распоряжаюсь.

— Да! Делай, что хочешь.

Желание у Лешки от этих слов только усилилось. Конечно, он будет продолжать. Даже при том, что уставшая от сегодняшних скачек Марина дальше потянет лишь пассивное участие. То есть будет лежать и раздвигать ножки. А может лучше не ножки, а булочки? Лешка выскользнув из-под лежащей на нем Маринки, склонился и расцеловал ту в белеющую в полутьме попку. В киске у жены сейчас хлюпает как в болоте. Сливки и смазка, не помещаясь, по ляжкам текут. А попочка вот она. Нетронутая. Вряд ли Егорка успел и там отметиться. Вот мы и воспользуемся. Леха вытянул ящик тумбочки. Где там наш гель?

Марина только чуть вздрогнула, когда влажная смазка пролилась на ее вторую дырочку, а смазанный Лешкин палец ввинтился следом, расширяя вход. Вообще-то, она не очень любила анальный секс и редко позволяла Лехе заглядывать туда. Тем более без спросу. Но сегодня она, то ли чувствуя свой должок перед мужем, то ли будучи не в силах противостоять овладевшему ею возбуждению, безропотно подчинилась Лешкиной воле. И даже, когда он, пожалуй поспешив, чуть грубовато вошел, только тихо ойкнула и тут же приподняла попку, подаваясь мужу навстречу.

— А-а. – Леха вошел на всю глубину, прижавшись животом к Маринкиным ягодицам. Назад. И еще раз до самого конца. – А-а-а. Ты моя, и я буду любить тебя в попу.

— Да, Лешенька! Да! Люби.

Раз. И раз. И еще раз. Лешка размеренно двигался в тесной попке, едва сдерживая себя, чтобы не начать трахать Маринку внаглую, со всего маху. В попку это все же не в киску, тут аккуратность нужна. Тем более, когда не какую-то блядь имеешь, а любимую жену. Хотя кто Марина для него сегодня больше жена или блядь это еще большой вопрос. И несмотря на то, что конечный ответ сомнения не вызывал, что-то заставляло Леху обходиться с Мариной жестче и грубее чем обычно. Во всяком случае, сегодня Лешка сделал то, чего никогда не позволял себе раньше. Приблизившись к финишу, он не стал, как обычно, кончать внутрь, а покинув тесноту женского запасного входа, сунул член к самому лицу Маринки и, держа жену за волосы, направил вынутую из задницы игрушку прямо ей в рот.

— Давай!

В рот! Из попы! Не принимая возражений. И Маринка, не споря, приняла и начала сосать подставленную ей игрушку. Не выпустила, когда в нёбо ей ударила россыпь густых, теплых брызг, выпила все до последней капли, облизала утрачивающий бодрость член и, уже выпустив его наружу, поцеловала на прощанье.

— Ты сегодня со мной как со шлюхой обращаешься. – Улыбнулась она, подняв глаза на Лешку. – И правильно. Мне это сейчас даже нравится. Только завтра давай как обычно.

— Завтра будет другой день и другие игры. – Согласно кивнул Алексей. – Эти в сегодняшнем дне оставим. Но ты утром сначала вот этими губами Егора поцелуй и только потом можешь зубы почистить.

— Как прикажешь. – Усмехнулась Маринка, оценив задуманную Лешкой маленькую месть ее одноразовому любовнику. – Я все равно мыться не собиралась идти, поскольку отрубаюсь.

Она и в самом деле уснула практически мгновенно. И даже утром, когда Лешка вставал, только лениво перевернулась на другой бок. Леха, тихонько выбравшись на кухню, сунул нос в холодильник, сжевал бутерброд, посидел немного, размышляя сварить себе кофе или все же дождаться, когда Маринка проснется и сама накормит всех завтраком. Уже совсем было решил поставить кофейник, но услышал, как выбирается из своей комнаты проснувшийся Егор.

— Привет, Леха.

Приятель явно испытывал некоторую неловкость, хоть и старался держаться так, словно ночью ничего не было, и Лешка, как смог, постарался ответить тем же, встретив Егора так, будто он просто переночевал у них.

— Привет. Поднялся? Ну, теперь точно нужно Маришку поднимать, гостя кормить.

— Да проснулась я уже, обжоры. – Послышался из спальни насмешливый голос и в проеме открывшейся двери нарисовалась Маринка, придерживающая рукой небрежно запахнутый на груди халатик.

Лукаво и незаметно для гостя подмигнув стоящему на пороге кухни Лешке, она подошла прямо к Егору и, обхватив за шею, поцеловала прямо в губы.

— Доброе утро. Как спалось?

Лешка при виде этого поцелуя только усмехнулся, а в следующую секунду мысленно крякнул от возмущения. Халат у супруги был наброшен прямо на голое тело и, как оказалось, даже пояском не завязан. Так что стоило ей отпустить руки, обнимая гостя, как он тут же распахнулся, явив оторопевшему парню Маринку во всей первозданной красоте. И не как вчера впотьмах, а при дневном свете. Гляди, не хочу. Вот потаскушка! Ведь ясно, что не случайно так вышло, а она все заранее задумала. Ну, подожди у меня.

— Как спалось? – Маринка, ничуть не смущаясь прилипшим к ее телу взглядом Егора, разжала объятия, не спеша, однако, исправлять беспорядок в одежде.

— Спасибо, чудесно. – Только и нашелся ответить тот, похоже, заставив себя оторвать взгляд от открывшейся ему картины.

Нахальная искусительница насмешливо улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом и, ничуть не стыдясь своей фривольным выходки, не спеша продефилировала в сторону ванной. Да еще, проходя мимо Лешки, дерзко показала муженьку высунутый язык. Хорошо хоть Егору этого не было видно. Не, ну это уже бардак, такие вольности себе позволять. Хотя, если честно, Леху позабавил ошарашенный взгляд Егорки и неподдельное смущение друга при виде явившейся ему прямо на глазах мужа нимфы. Да и на Маринку за ее баловство Лешка всерьез не сердился. По сравнению со вчерашними фокусами это такая мелочь. Ну хочется Маришке чуть-чуть продолжить игру, пока Егор не ушел, пусть побалуется.

Впрочем, Марина, показав себя с утра гостю во всей красе, на этом поставила твердую точку в дальнейших вольностях, явившись на кухню уже прилично одетой и держащей себя, как и полагается замужней женщине в присутствии постороннего мужчины. Лешка, пожалуй, даже и не смог бы сказать, какая перемена в Маришке произошла, но то, что она стала вновь недоступной посторонним домогательствам, ощущалось безошибочно. Егор, кстати, это мгновенно почувствовал. Сидел скромно, глазами по Маринкиной фигуре не стрелял и обращался к ней, не допуская даже малейшего оттенка фамильярности. Только уже перед самым уходом, прощаясь, крепко обнял сразу и Лешку, и Марину.

— Спасибо, ребята! Это был самый чудесный подарок из всех, что я когда-либо получал. Я теперь ваш большой должник. Только, – тут Егор чуть замялся, – вы моей Галке о нем не рассказывайте. А то огребу от нее так, что мало не покажется.

— Не переживай. – Кивнул Лешка. – Но и сам помалкивай. Маришкина репутация должна быть незапятнанной.

— Это само собой.

Егор, прощаясь, махнул рукой и вышел на площадку. Лешка, закрыв за ним дверь, обернулся и подмигнул Маринке.

— Ну что, твоя душенька довольна? Как тебе исполнение фантазии?

— Лешенька, это было классно! – Маринка, обвив руками шею мужа, повисла на нем. – Ты такой молодец, что мне чудесную ночь устроил. Слов нет.

— А что есть?

— Мокрая киска. – Жарко шепнула Лешке на ухо Марина. – Чуть вспомню о том, что вчера было, так «слюнки» из нее и текут. Хорошо хоть после ванны трусы надела, а то бы сидела за завтраком с мокрыми ляжками и попой. Ой, Леш, а ты зачем на мне подол задираешь?

— Да вот хочу стянуть с тебя эти мокрые трусишки да всыпать за утреннее безобразие по одному месту. – Алексей успел удержать, тут же попытавшуюся смыться Маринку и бесцеремонно заголил ей попу. – Кто тебе разрешил с утра голышом целоваться к Егорке лезть?

— Ай! – Взвизгнула Маринка, получив шутливый, но вполне увесистый шлепок. – Лешенька, не бей так больно. Я не виновата, ты сам его целовать велел. И белье я же не могла надеть пока не помоюсь после вчерашнего. Ай!

Ладонь Лешки звонко прилетела по другой ягодице супруги.

— А халатик на тебе, скажешь, случайно распахнулся, шлюшка новоявленная?

— Нет. Просто похулиганить захотелось чуть-чуть. – Не удержавшись, засмеялась Маринка. – Лешка, ну ты ведь по-настоящему не сердишься.

— Это неважно. Наказать-то тебя все равно надо. Говори как.

— Животиком отшлепать по попе. – Быстро предложила Маринка. – На кровати в спаленке. Прямо сейчас.

— Неужто за вчера не натрахалась?

— Не-а. Как вспомню, что скачу на Егоре, а ты меня за стеночкой ждешь, так снова к тебе бежать хочется. Ты не думай, я не так просто, я именно тебя хочу.

Услышав последнее замечание, Леха сдержал уже было занесенную для третьего шлепка руку. Все же он не отказал себе в удовольствии, поставив Маришку в спальне рачком, вновь звонко припечатать ее ладошкой по блудливой заднице. Но только разок, поскольку Маринка жалобно заскулила, что ей на самом деле больно.

— У меня после твоих колотушек даже попа красная. – Пожаловалась она, когда закончилось их баловство, и Маринка, отмыв следы своих и Лешкиных грехов, вернулась из ванны к Лехе в кроватку.

— Врешь ты все. – Засмеялся Лешка. – Не могло там никаких следов от моего воспитания остаться. Просто хочешь, чтобы твое обиженное место поцеловали.

— Конечно хочу. – Маринка в подтверждение своих слов завиляла чуть приподнятой кверху голой попой. – И чтобы ты на меня не дулся больше.

— Да я и не дуюсь. – Леха, расцеловав жену в обе округлые половинки, вновь улегся рядом. – Я вот думаю, какая же следующая фантазия тебе в голову придет? Боюсь, как бы не групповичок с мужским составом человек на десять.

— Фи. Тоже мне развлечение! – Пренебрежительно фыркнула Марина. – Совокупляться на вечеринке с каждым, кто тебе скажет «ложись». И не потому, что ты ему понравилась, а просто потому, что мимо проходила. Я не станок для ебли, а женщина, которая хочет быть желанной. Даже если творит разврат.

— Так что же тогда твое воображение преподнесет?

— Пока даже не знаю. – Маришка задумчиво пожала плечами. – Может быть Ленкиного мужа попробовать?

Маринкина подружка Леночка через год после их памятной ночевки втроем вышла замуж, а закончив учебу, уехала с мужем к нему на родину. Теперь жила в Новосибирске, растила трехлетнего пацана и годовалую девчушку, и регулярно обменивалась сообщениями с Мариной, мечтая когда-нибудь собраться вместе и махнуться мужьями на ночку или даже две. Она и своего мужика уже этой идеей соблазнила. Так что повод для фантазии у Маринки был. Пусть только мелкие маленько подрастут.

— Ну это практически из приличного. – Заметил Леха. – Для твоего воображения, я бы даже сказал, целомудренно. А что-нибудь покруче есть?

— Да нет. – Маришка весело хихикнула, услышав Лешкину характеристику ее фантазий. – Пока не придумала.

— Такой кризис? – Удивился Алексей. – А как же ты ручкой перед сном без полета мысли?

— Ну на такую мелочь идеек хватает. – Маринка стрельнула на мужа лукавым взглядом. – Но, если честно, не стоят они того, чтобы их долго-долго обдумывать, а потом еще разрешения на них у тебя выпрашивать. Может быть потом что-нибудь нарисуется.

— Надеюсь, обойдется. – Искренне отозвался Лешка, которому вовсе не улыбалось пережить еще одно придуманное женой и несомненно далеко выходящее за рамки традиционных представлений о дозволенном развлечение. Хватит с него и вчерашнего.

Но по иронии судьбы следующую порнофантазию подкинул Марине именно он. Случилось это, правда, не сразу, а чуть больше двух лет спустя, когда Валерка уже пошел в первый класс. В один из сентябрьских вечеров Маринка, лежа в спальне рядом с Лешкой, что-то рассказывала ему об учебных делах сына, а потом, кивнув головой в сторону детской комнаты, добавила.

— Совсем большой Валерка стал, школьник уже.

— Ну, пока еще не слишком большой. Вот подрастет еще на столько же, тогда да. – Лешка насмешливо покосился на жену и, дразнясь, добавил. – Сможешь для своих фантазий использовать.

— Инцест с собственным сыном? Круто. Даже я до этого не додумалась. – Отозвалась Марина и в свою очередь лукаво глянула на мужа. – И что? Ты бы позволил?

— Ну, для сына не так жалко, как для чужого мужика. – Не стал отступать, продолжая игру, Лешка. – Так что, если хватит у тебя пороху так с ним согрешить, то почему бы и нет.

— И это говорит мой муж! – Делано воздела руки к небу Маринка. – Признаться, вариант, что я с Валеркой, как с мужчиной, смогу, у меня в голове не укладывается. Но если рассуждать чисто теоретически, то когда мальчонка дорастет до того, что им можно будет пользоваться, мне всего лет тридцать пять будет. Вполне еще интересная женщина, которую и захотеть не грех.

Она помолчала немного, видимо, переваривая сказанное и услышанное, а потом заговорщически толкнула Лешку локтем в бок.

— Только мне тогда уж и интерес к себе подогревать надо. Я-то как раз при подросшем сыне себя строже стала держать. И полураздетой по дому не бегаю, и в бане только топлес, чтобы лишнего не разглядывал. А для такого дела надо, наоборот, вольнее с ним быть. Перед сном, как и раньше в коротенькой ночнушке без трусов, в жару халат на голое тело, в бане голышом. И целовать стану не в щечку, а в губы. Разрешаешь?

— Валяй. – Добродушно махнул рукой Леха и насмешливо добавил. – Соблазняй пацана голой попой.

В реальный будущий пересып Марины с Валеркой он пока не верил и возможность такого допускал разве что абстрактно. Это даже теоретически может случиться настолько нескоро, что весь их сегодняшний разговор пустая болтовня. Да и сама картинка подобного совокупления или сцена, в которой они с сыном пускают Маринку по кругу вот на этой кровати выглядела настолько сюрреалистичной, что скорее дразнила и забавляла, а не вызывала отторжение. А вот то, что пацан на раздетую мамку лишний раз посмотрит, и в бане они вместе голышом помоются может быть и спорно, но с точки зрения взросления, пожалуй, и не хуже. По крайней мере, дикарем не знающим как себя вести при виде обнаженки, став постарше, сын не будет. Так что пускай.

Да и Маринка, хоть и выпросила у мужа разрешения слегка похулиганить, на самом деле тоже не верила в возможность своего инцеста с сыном. Не могла представить, что делает минет Валерке и уж тем более, раздвинув ноги, ложится под него. Пока не могла.

Но эта запредельная, разнузданная фантазия уже посеяла в ее воображении свои развратные семена, стремясь проклюнуться маленьким, еле заметным сперва росточком желания. Вырасти и окрепнуть, чтобы явиться женщине в смутных поначалу, но становящихся со временем все более ярких и подробных видениях, волнующих и возбуждающих. Заставить ждать и хотеть их повторения. А потом, став уже неотъемлемой частью фривольных игр Маринкиного ума, терпеливо ждать, когда наконец придет срок, стать осознанным, требующим своего осуществления, страстным желанием. Времени на это превращение до той поры, когда объект интереса подрастет, у Маринкиной фантазии было вполне достаточно.