1989 год. Ленинград. Квартира семьи Андронниковых.

— Папочка, я сегодня разговаривала с одной девушкой которая со мной учится в университете, из Узбекистана. И она рассказывала мне, что до сих пор у них многие богатые мужчины содержат «Гаремы» — Спросила девятнадцатилетняя Ева средняя дочка Сергея Александровича сидевшего на диване в гостиной комнате смотревшем, по телевизору программу «Время».

Ева и её младшая на год сестра Дарья захихикали, их глаза сверкали любопытством, когда они присели к нему на диване. Вечерний свет, от фонаря, под окном струился через окна гостиной, отбрасывая теплый свет на их нетерпеливые лица. Сергей Александрович, застигнутый врасплох их внезапным вопросом, глубоко вздохнул, прежде чем погрузиться в исторический контекст.

— Девочки! В древние времена, — начал Сергей Александрович, невольно положив руку на обнаженное бедро Евы, — У многих правителей были «Гаремы» в знак их власти и престижа. Он нежно сжал Еву сзади, чувствуя твердость, ее юной плоти, под своей ладонью.

«Гаремы» — это не просто изолированная группа женщин, в разных возрастах», — сказал Сергей Александрович ровным и непринужденным голосом. «У них была цель. Правители женились на своих сестрах, двоюродных сестрах и даже собственных дочерях, чтобы сохранить родословную в чистоте. Его рука скользнула к бедру Дарьи, его большой палец коснулся мягкой кожи чуть выше ее пояса. Она слегка поежилась, чувствуя, как по ее щекам разливается красный румянец.

«Но это отвратительно папа!» — воскликнула Ева, хотя в ее протесте был оттенок интриги. Сергея Александровича усмехнулся, его взгляд скользнул вниз на нежную набухание ее сосков на груди, место на халатике туго натянулось на ее выпирающей груди.

— Ну, — сказал Сергей Александрович размеренным тоном, — дело не в том, что мы сегодня считаем «Отвратительным иметь гарем». Речь шла, об обеспечении прочности и чистоты господствующей линии. У восточных правителей было много жен, а иногда даже собственных дочерей, чтобы сохранить свою родословную незапятнанной». Его рука крепко сжала ее попку, это движение было одновременно успокаивающим и слегка собственническим. Глаза Евы слегка расширились, при мысли, о таких архаичных практиках, но она не могла отрицать трепета, который пронзил ее при ощущении его руки на ее коже. Она пошевелилась, ее ситцевый халатик слегка задрался, обнажив, еще больше ее длинных гладких ног.

«Но почему?» — спросила она немного запыхавшимся голосом. «Зачем им жениться на своих собственных дочерях?» Сергей Александрович помедлил с ответом, его взгляд задержался на глазах Дарьи, прежде чем ответить: «Ну, в их понимании их дочери были самыми красивыми и чистыми женщинами на свете. Они были воплощением совершенства, как и вы обе, — сказал Сергей Александрович густым голосом, от невысказанного желания. Он наклонился ближе, его теплое дыхание коснулось уха Дарьи. «Представьте себе восточного правителя, который смотрит на свой гарем и знает, что у него, живут изолированно, от всего мира, самые изысканные женщины в мире, и все это для его сексуального удовольствия».

Лариса, его старшая двадцатилетняя дочь, которая тихо слушала разговор отца и её сестер, из дверного проема, не могла не вмешаться, и на ее губах играла лукавая улыбка. — Итак, вы, хотите создать небольшой гарем, а...? Она вошла в гостиную комнату, ее бедра покачивались, от вновь обретенной уверенности, которой не было несколько мгновений назад.

— Я в деле, но только если я буду главная жена, а не мама — объявила Лариса, и ее глаза сверкнули вызовом. Младшие сестры повернулись, чтобы посмотреть на нее, на их лицах была смесь шока и возбуждения. Сергей Александрович почувствовал, как его сердце бешено забилось. Он планировал сначала соблазнить Ларису, но ее прямота была удивительно заманчивой. Он прокашлялся прочистив горло, пытаясь восстановить самообладание.

— Ну, если вы все этого хотите девочки, — сказал он низким мурлыканьем, — тогда нам придется установить некоторые правила.

— Правила? Глаза Дарьи загорелись. Она наклонилась к нему, ее горячее дыхание коснулось его шеи. — Как что? Рука Сергея Александровича слегка сжала бедро Евы, его пульс участился.

— Во-первых, — сказал он едва заметным голосом, но нежно: «Отныне, когда мы будем дома, вы все будете носить наряды в стиле гарема. Нечто... сексуально возбуждающие. Для мужчины важно ценить красоту своего гарема, понимаете? Девушки переглянулись, и между ними прошел трепет возбуждения. Лариса, которая смотрела на своих сестер, со смесью ревности и предвкушения, заговорила.

«А как насчет меня?» — спросила она соблазнительным мурлыканьем в голосе. Сергей Александрович посмотрел на нее, его глаза потемнели, от желания.

— Лариса, — сказал он, поглаживая ее по щеке. «Ты и так красива, но если ты хочешь присоединиться к нам, тебе придется надеть что-то еще более сексуальное...». Его рука скользнула по ее шее, по ее пышной груди и остановилась на талии. — Но помни, — добавил он с твердостью, от которой у нее по спине пробежала дрожь, — ты еще слишком молода. А пока ты будешь моей любимой наложницей. Девочки взвизгнули, от волнения, воздух в комнате был наполнен предвкушением. Им не терпелось надеть прозрачную одежду и продемонстрировать свои подающие надежды фигуры к удовольствию своего папы.

«Завтра мы пойдем, за покупками», — объявил Сергей Александрович. — Мы купим все, что тебе нужно, чтобы выглядеть как очаровательные гаремные девушки, которыми мы являемся теперь. На следующий день они отправились в торговый центр, где провели часы в отделе нижнего белья, выбирая прозрачные ткани, которые шептались на их коже, открывая ровно столько, сколько нужно было дразнить папу. Ева и Дарья выбрали подходящие комплекты трусиков и бюстгальтеров, которые едва сдерживали их цветущую грудь, в то время как Лариса выбрала более смелый наряд, который не оставлял места для воображения. Они хихикали, примеряя одежду, глаза Сергея Александровича поглощали каждое открытие с другой стороны двери гримерки. Когда они вернулись домой, их руки были нагружены пакетами с покупками, Сергей Александрович едва мог сдержать свое волнение.

«Сегодня вечером, — объявил он, — вы все будете танцевать для меня. Это традиционное гаремное времяпрепровождение, способ развлечь своего господина и хозяина».

Глаза девочек сверкали от волнения, желая порадовать своего папу в этой новой роли. Ева и Дарья взяли на себя инициативу и направились в гостиную, которая преобразилась с приглушенным светом и слабым ароматом ладана. Они начали покачивать бедрами в такт соблазнительной музыке, их молодые тела двигались с грацией, которая противоречила их неопытности. Прозрачная ткань их новых нарядов облегала их фигуры, обнажая каждый изгиб и контур. Лариса наблюдала, за происходящим, со стороны, ее сердце бешено колотилось, пока она ждала своей очереди. Ритм становился все быстрее и интенсивнее, и Сергей Александрович чувствовал, что становится все более сексуально возбужденный с каждым мгновением. Он видел желание в их глазах, когда они танцевали, танец, который был таким же для них самих, как и для него. Когда музыка достигла крещендо, Лариса начала свой сексуальный танец, ее бедра двигались так, что не оставляло сомнений в ее намерениях. Она оседлала колени отца, обхватив его бедра своими упругими бедрами, и начала тереться о него, не сводя с него глаз. Ее движения стали более чувственными, более обдуманными, и она наклонилась, ее полные, мягкие губы коснулись уха отца.

— Папочка, — прошептала она знойным мурлыканьем в голосе, — я хочу твой член, трахни меня жестко. Эти слова пронзили его взрывом похоти, и он больше не мог сопротивляться искушению. Он протянул руку и расстегнул ее полупрозрачный бюстгальтер, освободив ее пышную грудь, чтобы она подпрыгивала в такт ее танцу. Сергея Александровича взял один, из ее сосков в рот, посасывая и дразня его, пока она стонала, ее спина выгнулась, от получаемого удовольствия. Зрелище было слишком тяжелым для Евы и Дарьи, которые пристально наблюдали, за происходящим.

Они начали целовать друг друга, их руки блуждали, по собственным телам, их глаза не отрывались, от страстной сцены, разворачивающейся перед ними. Когда руки отца скользнули вверх, по обнаженному торсу Ларисы, чтобы обхватить ее грудь, руки младших девочек скользнули вниз к своим, подражая его действиям. Их поцелуи становились, все более настойчивыми, их дыхание прерывалось, от возбуждения.

Стоны Ларисы становились громче, когда рот Сергея Александровича нашел ее эрегированные соски, его язык щелкал и посасывал, посылая волны сексуального удовольствия, по ее телу. Она прижалась бедрами к нему, чувствуя, как его твердость члена растет, под ней. Она наклонилась и начала расстегивать его халат, ее движения были отчаянными.

— Я хочу тебя папа, — прошептала она нуждающимся и отчаянным голосом.

— Хочу, чтобы твоя сперма была внутри меня. Со диким звериным рычанием Сергей Александрович встал, поднимая Ларису, за собой. Она обхватила ногами его талию, обхватила руками его шею. Он отнес уложил её на диване, не сводя с нее глаз, когда снял с нее трусики, обнажив ее гладкую, набухшую киску. Сергей Александрович опустился на колени между ее ног, его собственная эрекция напряглась в трусах. Девочки смотрели, широко раскрыв глаза и затаив дыхание, как папа расположился у ее входа во влагалище. Когда член папы скользнул в её «Дырочку любви», глаза Ларисы закатились, крик чистого экстаза вырвался из ее горла. Этот звук был как музыка, для ушей Сергея Александровича, и он начал толкаться возбужденным членом, его движения были уверенными и устойчивыми. Ее стенки влагалища сжимались вокруг него, бедра поднимались навстречу каждому толчку члена, ноги дочери дрожали при каждом ударе.

Вид их отца и старшей сестры, присоединившихся к такому интимному акту, привел Еву и Дарью в бешенство, их руки скользнули в трусики, их пальцы искали тепла и влажности. Ева больше не могла этого терпеть. Она подошла к своей сестре Дарьи. Она наклонилась и поцеловала Дарью, ее язык исследовал рот сестры, ощущая сладость ее возбуждения. Дарья последовала ее примеру, ее руки ласкали грудь Евы, ее большие пальцы касались чувствительных сосков, когда они двигались в такт ритму движений члена папы, трахающего их старшую сестру.

Глаза Ларисы распахнулись, встретившись взглядом с отца, и она улыбнулась, ее тело потерялось в волнах сексуального наслаждения, которые обрушивались на нее. Их поцелуй становился все более горячим, их языки танцевали вместе, когда они стонали друг другу в рот. Руки Дарьи скользнули вниз к талии Евы, ее ногти впились в ее плоть, когда она почувствовала, как растет ее собственная потребность. Не прерывая поцелуя, Ева скользнула одной рукой вниз, чтобы обхватить задницу Дарьи, подталкивая ее ближе к своему языку, в то время как Дарья протянула руку между ее ног, чтобы почувствовать влагу, покрывающую ее.

Она скользнула пальцем внутрь влагалища, ее глаза расширились, от напряжения, и начала накачивать в такт толчкам члена отца. Дыхание Сергея Александровича стало прерывистым, когда он почувствовал приближение своей кульминации. Он оторвался от губ Ларисы, его глаза остекленели, от похоти. Он откинулся назад, наблюдая, за происходящим перед ним, чувствуя, как нарастает его оргазм. С ревом он выпустил свое семя глубоко внутрь влагалища старшей дочери, наполняя ее своим горячим семенем. Но его желание не ослабевало. Он вытащил член, его член все еще был твердым, как камень, и перевернул Ларису на живот. Он поцеловал ее вниз по позвоночнику, его руки ласкали мягкие круглые шары ее задницы, прежде чем скользнуть вниз к ее киске, с которой теперь капали их объединенные соки. Сергей Александрович вылизывал след, от ее киски к ее анусу, смакуя вкус ее возбуждения. Девочки зачарованно смотрели, их собственные руки застыли, их дыхание замирало.

Лариса напряглась, ее тело не привыкло к таким интимным прикосновениям. Отец вопросительно посмотрел на нее. Она кивнула, ее дыхание было глубоким и теплым, он погрузил два пальца в ее мокрую киску, используя ее соки, для смазки ее ануса. Он дразнил тугое кольцо ануса кончиком большого пальца, прежде чем протолкнуть его внутрь, наблюдая, как лицо старшей дочери искажается, от смеси боли и удовольствия.

Стоны Ларисы становились громче, и она толкалась обратно в его руку, желая большего. Вид ее подчинения вызвал у Сергея Александровича толчок возбуждения, и он понял, что должен полностью завладеть ею. Крепко схватив ее за бедра, Сергей Александрович снова расположился у ее входа. Он медленно входил внутрь, наслаждаясь сжимающим его напряжением, жаром ее задницы, обволакивающим его совершенно новым образом. Тело Ларисы напряглось, ее дыхание стало прерывистым, когда она привыкла к этому ощущению. Отец не торопился, давая ее телу шанс принять его, пока он не был полностью погружен в задний проход старшей дочери.

Ева и Дарья с широко раскрытыми глазами смотрели, как их папа забирает их сестру так, как они раньше не видели. Они чувствовали, как их собственное возбуждение нарастает, новый вид тепла расцветает в их кисках. Они не до конца понимали это, но знали, что это часть фантазии о гареме, которую они все приняли. Они продолжали целовать друг друга, их руки исследовали тела друг друга с вновь обретенным чувством срочности. Отстранившись, от Ларисы, Сергей Александрович повернулся к Еве, которая лежала на диване, тяжело дыша, расставив ноги. Он облизнул губы, его взгляд задержался на розовой, нетронутой плоти ее девственной киски.

— Твоя очередь, теперь Ева — пробормотал отец густым, от желания голосом. Ева дрожала, от предвкушения, чувствуя смесь страха и возбуждения. Она знала, что будет следующей. Сергей Александрович опустился перед ней на колени, его красивое лицо было на уровне ее самого интимного места. Он наклонился, его горячее дыхание дразнит ее чувствительную кожу. Нежным прикосновением папа провел языком, по нежным складкам половых губ, вызвав у нее вздох. Ее бедра подрагивали, прижимая влагалище ближе к его рту, стремясь получить больше изысканных сексуальных ощущений. Глаза Евы закатились от удовольствия, когда отец начал лизать и сосать ее клитор, его большой палец скользнул в ее тугую киску. Она чувствовала, как ее тело откликается, ее стенки влагалища сжимаются вокруг его пальца, жаждущие ощущения полноты. Движения становились все более настойчивыми, его язык кружился и щелкал, приближая ее к грани оргазма.

Дарья наблюдала за этим, ее собственная рука скользила по трусикам, имитируя движения, которые она видела у своей сестры. С криком тело Евы содрогнулось в конвульсиях, ее первый оргазм, от рук собственного отца нахлынул на нее, как теплая волна. Однако Сергей Александрович не остановился, его рот все еще работал с ее клитором, пока Ева каталась на волнах удовольствия. Он знал, что теперь она готова, ее тело готово к окончательному акту любви и доминирования.

Сергей Александрович встал, его член все еще был скользким от соков Ларисы, и расположился у входа в «Дырочку любви» Евы. Он посмотрел ей в глаза, и в воздухе повис безмолвный вопрос. Она кивнула, ее глаза остекленели, от желания. Папа медленно входил в нее, чувствуя, как ее напряжение сжимает его член, ее стенки влагалища растягиваются, чтобы вместить его немаленький детородный орган.

Ева захныкала, впиваясь ногтями в подушки дивана. С каждым сантиметром, когда член папы входил медленно в её влагалище, она становилась все более мокрой, ее «Любовная дырочка» умоляла о большем. Когда член папы полностью вошел внутрь влагалища, он сделал паузу, дав ей мгновение, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Затем, с рычанием, он начал двигаться телом. Его удары были глубокими и обдуманными, его член требовал ее девственности с яростной нежностью, которая снова заставила ее перепрыгнуть через край. Комната была наполнена звуками их занятий любовью, шлепками кожи о кожу, их смешанными стонами и вздохами.

Дарья наблюдала, ее собственное тело, все еще дрожало, от толчков собственного оргазма. Она чувствовала странную смесь ревности и возбуждения, зная, что скоро испытает то же самое. По мере того как крики Евы становились все громче, Дарья больше не могла сопротивляться желанию присоединиться к ним. Она забралась на диван, оседлав лицо сестры. Ева жадно взяла киску Дарьи в рот, ее собственная потребность росла с каждым стоном, который издавала ее сестра. Сергей Александрович не сводил глаз с лица Евы, когда он вошел в нее, его собственный оргазм нарастал. С последним, мощным толчком, он наполнил ее своим семенем, утверждая, что она принадлежит ему. Ева закатила глаза, от получаемого удовольствия, ее тело дергалось вокруг него. Когда папа вытащил член, он посмотрел на нее сверху вниз, и его любовь к ней сияла в его глазах.

— Ты моя доченька теперь, — прошептал он, — моя прекрасная, милая Ева.

Теперь настала очередь Дарьи. Она наблюдала, как ее сестра и отец делились своими интимными моментами, ее собственное тело пылало, от нужды. Сергей Александрович опустился, над ней на колени, ее сердце колотилось, от волнения. Он посмотрел на нее, понимающая улыбка играла на его губах. Он потянулся вверх, обхватывая ее грудь, его большие пальцы касались ее затвердевших сосков.

— Ты такая красивая, Дарья, — прошептал он. «Так нетерпеливо». Дарья кивнула, не сводя глаз с его лица. Она была готова, более чем когда-либо была готова к чему-либо. Отец расположился у входа в ее «Дырочку любви», его член все еще был твердым после секса с ее сестрами. Она почувствовала, как головка его члена прижалась к ней, и глубоко вздохнула. Член папы был намного больше, чем она себе представляла, но она знала, что хочет этого. Одним быстрым движением он скользнул в нее, разорвав ее девственную плеву острой болью, которая быстро сменилась чувством полноты, которого она никогда раньше не испытывала. Она застонала, ее тело потянулось, чтобы приспособиться к нему. Она начала двигать бедрами, сначала неуверенно, но быстро находя свой ритм. Сестры смотрели на нее, и их глаза были наполнены смесью зависти и восхищения.

Гостиная комната представляла собой симфонию стонов и вздохов, когда они втроем двигались вместе в сексуальном танце, старом, как само время. В воздухе тяжело висел запах секса, мускусный аромат, который только усиливал их возбуждение. Дарья чувствовала, как нарастает ее оргазм, ее киска сжимается вокруг члена отца. Он ускорил темп, его руки впились в ее бедра, когда он входил в нее снова и снова. Ощущение было ошеломляющим, и она запрокинула голову назад, ее волосы каскадом падали на спину, когда она кончала. Ощущение его спермы, брызжущей внутрь нее, было не похоже ни на что из того, что она когда-либо испытывала, тепло, которое наполняло ее и заставляло чувствовать себя сексуально удовлетворенной.

Они пересекли запретную черту, которую невозможно было пересечь. Но в тот момент им было все равно. Они были семьей, связанной любовью и сексуальными желаниями самым первобытным образом. И когда они засыпали в кровати родителей, их тела все еще были переплетены, они знали, что пути назад нет. Теперь они были "Гаремом", их отца и ничто уже никогда не будет прежним в их семье».

Дни проходили в дымке страсти и исследований. Половая связь между Сергеем Александровичем и его дочерями становилась все крепче, и с каждой встречей они жаждали большего. Но «Гарем» не был полным. Лариса думала, и она знала, кто может заполнить пустоту — ее лучшая подруга по работе двадцати восьмилетняя Александра, сногсшибательная брюнетка с телом, которое всегда заставляло взгляд Сергея Александровича задерживаться чуть дольше, чем это было необходимо. Она решила, что пришло время взять Александру в свои ряды.

Однажды вечером, после работы, Лариса пригласила Александру в гости, чтобы показать ей их новую «Сексуальную игру». Она повела ее в тускло освещенную гостиную, где уже ждали Ева и Дарья, их прозрачные гаремные наряды не оставляли места, для воображения. Глаза Александры расширились при виде эротической картины, но любопытство и возбуждение быстро взяли верх, над любыми сомнениями, которые у нее могли быть. Когда Сергей Александрович присоединился к ним, воздух стал густым, от предвкушения.

Не потребовалось много времени, чтобы правда всплыла наружу. Лариса начала объяснять правила их новой семейной жизни, ее голос дрожал, от волнения. Она рассказала Александре о любви и принятии, которые они нашли в объятиях друг друга, об острых сексуальных ощущениях от того, что они его дочери и его жена Ольга ублажают своего папу мужа всеми немыслимыми сексуальными способами. Щеки Александры вспыхнули глубоким розовым оттенком, когда она слушала, ее взгляд скользнул к выпуклости на штанах Сергея Александровича. Она не могла не почувствовать приступ сексуального возбуждения.

Затем, без предупреждения, Сергей Александрович и Дарья начали страстно целоваться. Дарья оседлала отца, ее юное тело двигалось с соблазнительной грацией, которая, казалось, гипнотизировала Александру. Она завороженно наблюдала, как рука Сергея Александровича скользнула, под халатик Дарьи, обхватывая ее грудь и перекатывая сосок между большим и указательным пальцами.

Дарья застонала, и Александра почувствовала, как ее собственное тело откликнулось. Она была так возбуждена, что едва могла это выдержать. Не раздумывая, она схватила Ларису и толкнула ее на диван, своими руками ища тепла между ног подруги. Лариса ахнула, но не сопротивлялась. Вместо этого она шире раздвинула ноги, приглашая Александру войти в её «Любовную дырочку».

Пальцы Александры нащупали скользкие складки половых губ Ларисы, и она начала тереть и исследовать с сексуальным голодом, который удивил даже ее саму. Она никогда раньше не чувствовала себя так, но наблюдение за тем, как Сергей Александрович утверждает, что Дарья высвободила что-то первобытное внутри нее. По мере того, как стоны Ларисы становились все громче, Александра подняла голову и встретилась взглядом с Сергея Александровича. Он смотрел на них, его глаза тлели от желания, его член теперь был полностью эрегирован. Он одобрительно кивнул, и с этого молчаливого разрешения Александра прижалась к губам Ларисы в яростном поцелуе, ее язык проник глубоко, пока ее пальцы творили свою магию. Гостиная комната была наполнена звуками страсти и пьянящим ароматом секса. Грань между дружбой и желанием размылась, когда две молодые женщины погрузились в свой сексуальный танец. А на заднем плане Дарья и Сергей Александрович продолжали любезничать, подготавливая почву, для следующего акта.

Напряженность момента была слишком велика, для Александры. Она никогда не испытывала такого сильного желания, и она не могла устоять перед желанием стать частью всего этого семейного «Гарема». Она отстранилась, от Ларисы и встала, ее тело дрожало, от нужды. Она подошла ближе к дивану, не сводя глаз с Сергея Александровича, и, не говоря ни слова, протянула руку и начала гладить его член. Он был большим и горячим в ее руке, и она почувствовала трепет его силы, когда Сергей Александрович застонал, от ее прикосновения. Затем, не в силах больше сдерживаться, она оседлала его, и ее собственные соки стекали, по ее бедрам. Ее не волновал беспорядок, который она устраивала на диване, все, что имело значение, это чувствовать большой член Сергея Александровича внутри себя.

Руки Сергея Александровича опустились на ее бедра, направляя ее, когда она опустилась на его член. Ощущения были изысканными, идеальным сочетанием боли и удовольствия. Она была такой тугой, такой молодой, и все это было для него. Его руки блуждали, по ее телу, обхватывая ее грудь и сжимая ее задницу, пока они находили свой ритм вместе. Лариса и Дарья смотрели, широко раскрыв глаза, и их собственные тела реагировали на эротическое зрелище перед ними. Они превратились в квартет похоти, каждый из которых подпитывался страстью другого.

Гостиная комната представляла собой симфонию желания, каждый вздох и стон разжигали огонь, который горел внутри них. Движения Александры становились все более безумными, ее бедра подрагивали, когда она скакала на своем ново обретенном возлюбленном. Сергей Александрович крепче сжимает ее, его удары становятся глубже и мощнее. И как раз в тот момент, когда она была готова к кульминации, он наклонился и скользнул пальцем в ее задницу, отправив ее за край возбуждения. Она выкрикнула его имя, ее тело дрожало, от силы освобождения. Сергей Александрович тоже простонал последовал за ней, наполняя ее своим семенем, их тела соединились как единое целое.

Они вчетвером лежали, задыхаясь и вспотев, и реальность того, что они только что сделали, обрушивалась на них, как волна. Но даже среди шока они не могли отрицать связь, которая была установлена. Они были «Гаремом», семьей любви и похоти, и пути назад не было. Ночь была еще ранней, и им предстояло еще многое исследовать. Город Ленинград с его либеральными законами позволил им принять запретное желание, и при этом они обнаружили связь, которая была столь же глубокой, сколь и извращенной. Когда они целовались и ласкали друг друга, их сердца бились, они знали, что нашли что-то особенное, что-то, что изменит их всех навсегда.

Сергей Александрович обожал своих женщин «Гарема». Уж кто-кто, а они старались, чтобы Сергей Александрович не знал сексуального голода. Теперь свободного времени у Сергея Александровича практически не существовало. Нужно было сексуально удовлетворять пять женщин, из его «Гарема»...