­­ Это случилось в феврале 2007-го.

Я не волновался, когда вошёл в офис, теперь уже моей конторы. Меня ожидали если не великие, то грандиозные свершения. Сосредоточенность и решительность, вот что я чувствовал.

Я, заранее просмотрел всю техническую документацию и мельком пробежался по документации финансовой, и уже знал - что буду делать и в какой последовательности. Ну держитесь ребята, вас ждёт сильное удивление...

И тут меня как пыльным мешком огрели.

Из лифта вышла Элинор, моя жена. С кучей папок в руках. И направилась в левый коридор.

Я не поверил глазам. Стоял как столб и смотрел ей вслед.

Да! Это точно она. Я не мог ошибиться. За эти пару лет она похудела. А в остальном нисколько не изменилась.

В растерянности я не понимал, что мне предпринять. Оторопь не отпускала меня, пока жена не открыла последнюю дверь в коридоре.

И тогда я тихонько её позвал:

— Элин...

Она резко оглянулась и испуганно замерла.

А я как сомнамбула пошёл к ней. Подошёл вплотную и обнял. Действовал на автомате. Просто обнял и прижал к себе.

Так мы стояли с полминуты. Потом Эл спокойно сказала:

— Эрик, отпусти... Убери руки... Мне надо идти...

Я убрал руки.

И она вошла в кабинет с надписью "archive", закрыв за собой дверь.

Чёрт! Меня трясло.

Я, как пьяный, подошёл к ряду кресел и плюхнулся на сиденье. Боялся упасть. Ноги отказывали.

Ко мне настороженно подошёл охранник, здоровенный негр:

— Сэр?... С вами всё в порядке?

Я взглянул на бейджик.

— Нет, Джайлс. Со мной не всё в порядке. Я идиот.

— Сэр, вы выглядите больным, а не идиотом. Простите, а вы к кому пришли?

Я потёр лицо руками.

— К Семюэлю Ханту. Я его новый заместитель.

— О-о, сэр, я вас поздравляю с новой работой... Это вам на третий этаж и налево по коридору. Там кабинет директора.

— Спасибо, Джайлс. Я знаю. Сейчас я немного очухаюсь и пойду.

Он осторожно спросил:

— А наша Элинор... Она вам кто?

— Жена, Джайлс... Она моя жена.

Тот удивлённо покрутил головой.

— Да-а... Ну и дела...

* * *

На следующий день я зашёл в архив.

Элинор сидела за компьютером и что-то набирала на клавиатуре. На моё "здравствуй" она не ответила.

Осторожно подойдя к её столу, я спросил:

— Элин, можно мне с тобой поговорить?

Честно сказать, я панически боялся, что она сейчас возьмёт и исчезнет. Растворится в воздухе как привидение. Это же немыслимо, что мы вот так вот встретились. Два года пустых поисков и вот...

Она криво усмехнулась.

— Эрик... Ты же понимаешь, что ты мой начальник и я не могу отказать тебе в разговоре.

— Сейчас забудь, что я твой начальник. Я просто хочу спросить...

Она ждала.

— Есть ли что-то... Есть ли какие-нибудь условия, которые позволят мне... Позволят тебе...

Черт. Слова как-то не находились.

— Я хочу тебя вернуть... Что мне надо сделать. Какие условия выполнить.

Она посмотрела на меня исподлобья. И коротко, мрачно выдала:

— Сто тысяч и смерть Николаса Нортона.

Мы помолчали.

— Ты знаешь, Элин, когда он признался мне, что пошутил... Представляешь? Этот кретин. Он просто пошутил... Я его избил. Сильно избил. Меня отправили на общественные работы.

— А почему не в тюрьму? Там тебе было бы самое место.

— Нет... Дело в том, что когда мне устроили очную ставку с Николасом... А следствие вела Хелена Френтон, ты её знаешь... Так вот я объяснил Нортону, что если он не отзовёт своё заявление, то меня посадят. Но наверняка пожизненного не дадут, и уж, тем более, высшая мера мне не грозит. И я все равно когда-нибудь выйду на свободу. И вот тогда я приду за ним. И ему это сильно не понравится.

Элинор угрюмо слушала меня. Казалось ей безразлично, что я там говорю.

Я продолжил:

— Он снял обвинения. Объяснил, что сам спровоцировал меня на драку. Мне дали четыре месяца общественных работ и ещё четыре - испытательного срока... Я полагаю, что он достаточно наказан.

Элин, поджала губы, прищурилась и зло прохрипела:

— Ты же не сделал его инвалидом? Ты не покалечил ему жизнь? Подумаешь - набили морду. Он живет прекрасно дальше. В отличие от меня... Моя жизнь превратилась в дерьмо... Всё, что у меня было - рухнуло. И будущего у меня нет.

Потом она как-то резко успокоилась.

— Эрик.

Это бесполезный разговор. Ты напрасно теряешь время, и напрасно тратишь моё время. Мне надо работать. Извини.

— Спасибо, что не отказалась выслушать.

И я ушёл.

* * *

Через пару дней дверь резко распахнулась и в кабинет влетела Элинор.

Она подлетела к столу и сунула мне под нос экран своего телефона:

— Это что?!

Я поднял глаза от монитора:

— Это? Ну... Это телефон.

— Вот это вот - что?! Вот это! Что это такое?! - она трясла телефоном.

Я пригляделся. На экране была выведена страничка банковского счета по карте Элинор.

— А-а. Вот это?...

— Не прикидывайся дураком! Это ты перевёл деньги?! Зачем ты это сделал?!

В кабинет заглянула Карла.

— Эрик, прости, но я не смогла её задержать...

— Всё нормально, Спенсер. Не волнуйся. Всё под контролем.

— Ну... Ладно... - с сомнением протянула Карла и тихо закрыла дверь.

Я повернулся к Элинор:

— Элин, дорогая...

— Я тебе не дорогая! Не смей меня так называть!

— Хорошо-хорошо... Миссис Уилкерсон...

Последовал новый окрик:

— Я не Уилкерсон! Понял?! Моя фамилия Росс!

Она вернула себе девичью фамилию... Я чертыхнулся про себя и сделал ещё одну попытку:

— Миссис Росс... Да, это я. Я перевёл деньги. Но...

Меня снова перебили:

— Ты пытаешься так загладить свою вину?! Ты пытаешься так успокоить свою совесть?! Деньгами?! Чтобы выглядеть добрым?! Хочешь быть белым и пушистым?! Напрасно, Эрик! Напрасно стараешься! Гореть тебе в аду!

— Эли... Э-э-э... Извини... Миссис Росс, ты же сама сказала, что если я дам тебе сто тысяч, ты вернёшься ко мне... Понимаю - это был сарказм. Нет Элинор, я... Я не настаиваю на том, чтобы ты выполнила обещание. Нет... И я понимаю, что достоин адского наказания. Но у тебя ребёнок.

— Это не твоё дело!! - взвилась Росс. - Это не твоё собачье дело!! Понял?!

Помолчали некоторое время. Элин тяжело дышала и сверлила меня глазами. А я подождал пока она немного успокоится и продолжил:

— Я навёл справки. Девочка больна. Её надо лечить. Чем раньше начнётся лечение, тем больше вероятности, что она поправиться. Эти деньги не для тебя. Эти полмиллиона для Урсулы. Теперь ты сможешь найти лучших врачей.

Жена замерла. Что-то она там, внутри себя, прикидывала, оценивала.

Я добавил:

— Это самое малое, что я могу для тебя сделать... Элинор... Если тебе нужно что-то ещё, только скажи. В конце-концов, если тебе нужна моя жизнь - забери её. Понимаю, это чересчур пафосно... Но... Я два года тебя искал. На меня работала бригада сыщиков. И вот сейчас, когда ты нашлась...

Господи, я перевёл дыхание. Комок в горле мешал говорить.

— Элин, дорогая, - я игнорировал её свирепый взгляд, - это Бог нас свёл, не иначе. Я не хочу тебя снова потерять.

Я старался быть искренним.

Эли зажмурилась и губы её плаксиво задёргались. По щеке побежала слезинка. Она резко обошла вокруг стола, схватила двумя руками меня за ворот блейзера и встряхнула как нашкодившего кота.

— Я! Тебя! Ненавижу!... Понял?!... Я ненавижу тебя! Ты... Ты...

Размахнулась и влепила мне такую пощёчину, что перед глазами забегали золотые букашки.

— Чтоб ты сдох!

Развернулась и вылетела из кабинета.

Снова заглянула Карла:

— Эрик, у тебя всё в поряд... О-о-о! - она удивлённо распахнула глаза.

Я даже смутился:

— Хм-хм. Ну, ладно... С кем не бывает...

— Ты совершенно случайно налетел глазом на кулак Элинор?

— Ладно тебе Карла. Не иронизируй. Мне и так хреново.

— Тебе нужен лёд. Сейчас принесу.

Спенсер хлопотала вокруг моей особы. А я попросил:

— Карла, пусть это останется между нами. Хорошо?

— Да мне то что, - пожала плечами секретарь. - В своей семье вы сами разбирайтесь.

Но, несмотря на все процедуры, синяк всё равно остался.

* * *

Я вошёл в архив и прямиком направился к столу Элинор.

Супруга на приветствие не ответила, а всё также молча стучала по клавиатуре.

Тогда я положил перед ней газету с обведённой фломастером заметкой.

Элин мельком просмотрела текст и брови у неё поползли вверх.

Она удивлённо вскинула на меня глаза. Потом как-то посуровела, посмотрела со значением на потолок за моей спиной и жёстко-зло объявила:

— Эрик, я приглашаю тебя сегодня на обед. В кафе "Траттория". В двенадцать-ноль-ноль.

Снова посмотрела за мою спину и добавила:

— Ты платишь.

— Это то кафе, что через дорогу?

— Да. Именно это кафе. Там мы обсудим кое-что.

— Хорошо.

Я повернулся и вышел из кабинета.

* * *

В кафетерии я заказал говядину со спаржей, а Элинор котолетте из морепродуктов.

— Ты хочешь сказать что прикончил Николаса? - тихо сказала Эли.

— Нет. Я к этому причастен только косвенно.

— В смысле?

— После того сотрясения мозга, которое я ему устроил, пиелома постепенно росла. А он видимо игнорировал предупреждение врачей.

— И?...

— У него отказал дыхательный центр. Николас просто задохнулся. Во сне.

— Давай поподробней. Я хочу насладиться его мучениями.

— Извини Эли, я не знаю подробностей, я не врач. И я хочу забыть эту смерть...

Посмотрел на её непреклонно-ждущее лицо и пояснил:

— Да. Видимо он мучился. Представь себе, что ты не можешь вдохнуть.

Жена передёрнула плечами. Потом задумалась и поковыряла вилкой в тарелке.

— Ты... Жалеешь о смерти своего друга?

— Элин, да какой он мне друг? Я его ненавижу не меньше чем ты. Так что - вот...

— И ты ждёшь, что я тебя прощу, брошусь тебе на шею и ты снова станешь моим любимым мужем?

Принесли заказ. И мы замолчали. Как только официантка отошла от стола я продолжил:

— Послушай, дорогая... Извини, я по привычке...

— Продолжай.

— Я ни на что не претендую. Потому, что чётко осознаю - прощения мне нет. Я повёл себя как тупая скотина.

Она горько смотрела и согласно кивала.

— Но... Когда этот урод ввёл меня в курс дела, я... Я решил для себя, что верну тебя. Чего бы мне это ни стоило. Потому, что я никогда не переставал любить тебя. Я никогда не прекращу свои попытки. И я сделаю всё для того, чтобы... Ну, вот. Кое-что я сделал. Если надо что-то ещё - скажи.

И дальше ели молча.

В фойе конторы жена тихо сказала:

— Эрик, не приходи ко мне. Это лишнее. У меня своя жизнь, у тебя своя.

— Хорошо, Эли. Но если что понадобится, ты знаешь где меня искать...

* * *

Я отпросился с работы, сказавшись нездоровым.

Элинор Росс обиталась на Ульямсборо-Корт на втором этаже небольшого дома, поделённого на четыре маленькие квартиры.

Пока Элин работала, я решил поговорить с Кло.

Кло, это мать Элин. То есть - моя тёща. Мне нужен был союзник.

Кло Росс меня мгновенно узнала и так же мгновенно вышла из себя.

Загородив вход она зашипела:

— Ты чего явился?! Чего тебе надо?!

— Мама, я пришёл поговорить.

— Раньше надо было говорить!... Ты сломал ей жизнь! А теперь чего ты хочешь?

— Мам, я хочу всё исправить...

Кло взорвалась:

— Исправить?!... Исправить?!!... Как такое можно исправить?!!!

На крик выглянул на площадку сосед справа.

— Кло? Этот молодец тебя беспокоит?

— Не волнуйся Амир, я сама справлюсь.

Я решил продавить ситуацию.

— Мама, я перевёл ей на карту полмиллиона. Честно...

Потом сразу же добавил:

— Я неправильно сказал. Исправить тут сложно. Я хочу помочь. Я очень-очень хочу помочь...

Тёща с сомнением уставилась на меня:

— Ты?... Ты дал Эли пятьсот тысяч?

— Ну, да. У меня есть сбережения. Я играл на бинарных опционах. И зарплата у меня хорошая. Вот... Я хотел узнать, что ещё можно сделать. Она ведь не хочет со мной говорить.

— А ты чего ждал, после всего?

— Мама... Ничего, если я по привычке так тебя называю? Мама, я хочу с тобой поговорить... Выяснить - что нужно... Я знаю про девочку. Ей нужна помощь. Я хочу помочь.

Кло подняла брови и отступила в сторону:

— Ладно... Проходи.

В гостиной мы поговорили.

Тёща коротко рассказала историю дочери.

Элинор, когда я в ноябре выставил её из дома, пару месяцев не могла отойти от шока. Она плакала и не выходила из комнаты.

В новый год, жена решительно приоделась, накрасилась и ушла.

Её привезли пьяную до невменяемости.

А через три недели обнаружилось, что она беременна.

Кло пыталась уговорить дочь на аборт. Но Элинор сказала, что она сама пережила предательство любимого человека и знает - что это такое. И она не поступит так со своим ребёнком. Родилась Урсула.

Врачи сразу определили ДЦП. Ребёнок был зачат в состоянии алкогольной интоксикации. И есть предположение, что отец девочки страдал тяжёлой наркотической зависимостью.

Вот такой расклад.

От стыда, жалости и горечи у меня комок стоял в горле.

Я сказал:

— Кло, я хотел тебя попросить - подействовать на неё. Пусть она не отказывается от моей помощи.

Я взял тёщу за руку.

— Кло, я всё сделаю для неё. Я готов сделать всё. Поверь. Дом, деньги, машина... Не знаю, что ещё...

Она поинтересовалась:

— А вот этот синяк... Это Эли так решительно отказывалась?

— Да, мам. Это её работа.

— А что ты там говорил про твою зарплату? Я что-то запамятовала.

— Ну, сейчас у меня сто восемьдесят тысяч. На прежнем месте было сто шестьдесят. Там, в Гарринсберге, у меня был начальник Эзра Хант, родной брат Семюэля Ханта. Меня фактически передали с рук на руки. Я не отказался. И слава Богу. Здесь я встретил Элинор...

— Хорошо, Эрик. Я с ней поговорю.

* * *

16 июня 2010 года - знаменательная дата.

Урсула пошла!

Она сделала целых четыре шага без ходунков. Оторвалась от кровати, сосредоточенно протопала четыре шажка и смело упала в мои руки.

Четыре шага!!

Сразу же четыре шага!

Думаете это мало? Три года труда, и всего четыре шага?

Вы просто не знаете, чего нам это стоило.

Мы постоянно ездили в центры реабилитации детей с ДЦП.

Мы были в Нью-Йорке, Сан-Франциско и в Хьюстоне.

Мы дважды летали в Sochy. Там хорошо. Там неформальное отношение к деткам и комплексный подход к проблеме.

Я нашёл одного человека, который успешно восстанавливал функции у деток с параличом. Его зовут Valentyne Dicul. Он не врач, но успешно работает с детьми ДЦП. Мы с ним начали переписываться, и я, по его чертежам, заказал некоторые приспособления для дочки.

Да. Для дочки. Я удочерил Урсулу.

А этот Dicul оказался абсолютно бескорыстным человеком.

* * *

Есть поговорка "Нервные клетки не восстанавливаются".

Ни фига подобного. Ещё как восстанавливаются. Особенно в детском возрасте.

Только лекарства стоят сумасшедшие деньги.

Моя задача была в том, чтобы восстановить функциональность мозга дочери по возможности полностью. И мы без оглядки тратили сбережения на выписанные препараты.

Элинор через полгода после нашей встречи уволилась, чтобы заботиться о ребёнке.

Врачи рекомендуют больному малышу постоянно контактировать с телом матери. Чтобы он чувствовал и пристраивался к её движениям. И Элин и Кло по очереди носили Урсулу в рюкзачке "кенгуру".

У жены была нелёгкая жизнь.

Массаж четыре раза в день. Занятия пассивной гимнастикой. Развивающие игры. Визиты к логопеду. Секция иппотерапии. Занятия в бассейне.

Целый спортзал в доме предназначается только для дочери. Куча тренажёров и развивающих игрушек.

Оказывается, что есть такая "антигравитационная беговая дорожка".

Вот только те, что в продаже, рассчитаны на взрослого человека. И делали её в Англии.

Я слетал на "Альбион" и заказал такую же, но для ребёнка. С некоторыми усовершенствованиями (я всё же технический директор).

Жена и тёща упорно трудились над воспитанием и развитием дочки. Когда я возвращался с работы, то тоже подключался к этому процессу.

И я уверен, что мы вылечим нашу девочку. Вылечим если не полностью, но нормальным членом общества она станет. Я в этом абсолютно уверен. Результаты уже есть и они очень обнадёживающие. Очень.

Четыре шага! Черт возьми! Целых четыре!

Всё будет в порядке.

* * *

Этой ночью Элинор впервые за три года, что мы живём вместе, пробралась ко мне в спальню.

Только для того, чтобы жестоко изнасиловать мою тушку.

Во время этой "процедуры" я постоянно боялся потерять эрекцию. Потому, что наблюдать за тем безумством, с которым Эли использовала меня, было немного жутковато.

Это было свирепое совокупление. Яростное и неистовое, с какой-то исступлённой кровожадностью. Жена, сидя на мне, билась в остервенелом пароксизме, хрипя и дыша как загнанная лошадь.

Это не было занятием любовью. Это больше походило на наказание. Наказание меня... И её.

Закончив эту пугающую экзекуцию, Элинор упала рядом со мной.

Я молча и неподвижно лежал в шоке от случившегося.

А жена прошептала:

— Пять лет. Черт возьми - пять лет без мужика.

Она приподнялась, подползла, положила голову мне на плечо и упрямо выдала:

— Я тебя ненавижу.

4460   678 16571  225   1  +10 [50]