**Отказ от ответственности:** Следующий текст является произведением чистой сексуальной фантазии и предназначен исключительно для взрослой аудитории. Если вам меньше 18 лет, пожалуйста, прекратите чтение СЕЙЧАС и сообщите своему родителю и/или опекуну, что вам требуется более строгий контроль за интернетом. Любое физическое сходство вымышленных персонажей с реальными людьми, вероятно, намеренное и рассматривается как комплимент. Кроме того, все вымышленные персонажи в этой фантазии — профессионалы и хороши в том, что делают, поэтому, пожалуйста, не пытайтесь повторить это дома; если бы такие вещи вообще были физически возможны. Если вы всё же настаиваете на том, чтобы попробовать это дома, пожалуйста, отправьте все фотографии и отзывы об опыте мне. Считайте, что предупреждение сделано.

— --

### Подъём

Эмили проснулась следующим утром от звуков мягких стонов и влажных шлепков, доносящихся из коридора, со стороны комнаты её старшей сестры Наоми. Она сонно села и взглянула на кровать своей сестры Коры, как раз чтобы увидеть, как та заталкивает свой мастурбационный набор обратно под матрас. Кора снова села на кровать и взяла значительную анальную пробку, которую, очевидно, только что достала из своего набора, и начала тщательно её смазывать, прежде чем заметила, что её младшая сестра тоже проснулась от ритмичных звуков, доносящихся из коридора. Кора беззвучно произнесла «Доброе утро» своей сестре, прежде чем поставить смазанную пробку на прикроватную тумбочку и лечь обратно, притворяясь, что крепко спит.

«Это будет одно из тех утр», — весело подумала Эмили, медленно вставая с кровати; большая пробка, которую её мать заставила вставить в попу прошлой ночью, делала её движения медленными и осторожными. «Что ж, мне лучше привыкнуть к этому, если мама собирается взять более личное участие в моём анальном здоровье», — продолжила она. И, по правде говоря, Эмили не была так уж расстроена поворотом событий, которые произошли в её жизни за прошедшую ночь.

Она направилась в коридор, намереваясь попасть в ванную. Слишком большие анальные пробки имели тенденцию уменьшать вместимость мочевого пузыря девушки, и ей очень нужно было воспользоваться туалетом. На полпути она остановилась у комнаты Наоми, чтобы понаблюдать за происходящим внутри. Как она и ожидала, Наоми лежала на спине, ноги подогнуты под её гибкое тело. Её вес поддерживали колени и плечи, оставляя руки свободными, чтобы играть с её молодыми грудями. Лора, их мать, сидела на кровати между широко раздвинутыми ногами Наоми, занимаясь нуждающимся анусом своей дочери. Основание массивной пробки, ясно видимое между ягодицами привлекательной пумы, не ускользнуло от внимания Эмили. Её мать, очевидно, уже давно пыталась полностью разбудить Наоми, учитывая прогресс, которого она достигла в открытии заднего отверстия своей средней дочери так рано утром.

Предплечье Лоры двигалось в попе младшей женщины, от запястья до локтя, туда-сюда с сильными, решительными толчками; в результате чего тело Наоми раскачивалось в ритме впечатляющего фистинга. Наоми извивалась на кровати и громко стонала, резко выгибая спину. Её кружевная чёрная ночная рубашка была задрана чуть ниже упругих грудей, а её пальцы яростно сжимали и перекатывали её очень твёрдые соски, пока её бёдра двигались в ритме с ударами предплечья матери. Эмили ясно видела очертания глубоко погружённой руки Лоры через мускулистый живот Наоми, поскольку умелая рука матери заново открывала каждый уголок кишечника её сестры. Со своей стороны, Наоми изо всех сил старалась насадиться ещё глубже на руку матери. Наоми всегда была самой мазохистичной из пяти дочерей Лоры; что было значительным заявлением для семьи откровенно мазохистичных женщин!

Фигура Наоми сильно напоминала фигуру Эмили: подтянутая и миниатюрная, но с чуть большими грудями размера C на её стройной фигуре. Если у Эмили, её старшей сестры Аманды и их матери были разные оттенки рыжих волос, у Наоми были длинные роскошные каштановые волосы, доходившие до поясницы. Она также занималась модельным бизнесом с подросткового возраста и никогда не прилагала особых усилий, чтобы привлечь внимание парней; или девушек, если на то пошло. И её аппетит к анальному насилию, который был в полной мере продемонстрирован младшей сестре, соответствовал стандартам всех женщин Уайлдерс. Это была наглядная иллюстрация того, что нежный анус Эмили должен ожидать от её матери на регулярной основе с этого момента.

Лора слегка вздрогнула, случайно заметив Эмили, стоящую в дверном проёме без двери в спальне Наоми.

«Ой!» — выдохнула она от явного удивления, но мастерски не прерывая своего напряжённого ритма. — «Я не видела тебя там. Извини за задержку. Я должна зайти разбудить тебя и твою сестру через несколько минут. Наоми тут просто тяжело было стряхнуть ‘сонливость’, так что я решила помочь ей проснуться с помощью здоровой дозы эндорфинов», — сказала Лора, глядя на оргазмирующую среднюю дочь. — «Выброс эндорфинов первым делом утром так полезнее для юной леди, чем полдюжины чашек кофе, я всегда говорю», — продолжила она, поучая обеих, подчёркивая свою мысль, вбивая руку так сильно в спазмирующий задний проход дочери, что её локоть исчез из виду. — «Если подумать, это, наверное, было бы полезнее и для меня», — добавила она как запоздалую мысль, когда её разум обратился к куску латекса, спрятанному в её собственной попе.

Наоми, которая уже оргазмировала непрерывно более минуты, закричала в экстазе и полностью застыла, пока её мать, с рукой всё ещё чуть дальше локтя внутри туго сжатого ануса младшей женщины, наконец замерла. Эмили видела, как напрягаются мышцы верхней части руки Лоры, и очертания руки и кулака внутри живота Наоми, и знала, что её искусная мать вращает и крутит руку и предплечье глубоко внутри ректума сестры, пока Наоми переживает свой утренний оргазм до его оглушительного завершения.

«Почему бы тебе не лечь обратно с Корой в её кровать, и мамочка придёт через минуту, чтобы вас обеих разбудить», — вежливо сказала Лора своей младшей дочери, пока её средняя дочь всё ещё была обёрнута вокруг её руки и находилась в режиме полного, разрушающего разум оргазма. — «На самом деле, я уверена, что у вас обеих полные мочевые пузыри, которые нужно опорожнить, я знаю, что у Наоми точно был», — прокомментировала Лора, рассеянно облизывая солёный вкус с губ. — «Она всегда пила слишком много перед сном, и у неё нет никого, чтобы снять давление, с тех пор как Мэри выехала. Почему бы вам двоим не позаботиться о утренних туалетных потребностях друг друга так, как это всегда делали я и тётя Молли, когда мы росли вместе. Это прекрасный способ для сестёр сблизиться!» — многозначительно прокомментировала Лора.

Она и её сестра-близнец Молли всегда получали указания от матери делать это каждое утро, прежде чем вставать с кровати, чтобы начать день. Это было то, что они продолжали делать даже после того, как уехали из дома и вместе поступили в колледж; и, по правде говоря, каждый раз, когда они спали под одной крышей на семейных встречах и праздниках.

«Да, мама», — послушно кивнула Эмили и отвернулась от возбуждающей сцены грубого анального инцеста перед ней, чтобы вернуться в свою комнату и ждать (повторного) пробуждения от матери — её первоначальное намерение попасть в ванную было полностью сорвано. Войдя в свою комнату, Эмили направилась к своей кровати, чтобы взять большую пробку из мастурбационного набора, зная, что она скоро понадобится. Ей было трудно разобраться в своих эмоциях, чтобы понять, опасается ли она вставлять большую пробку в попу так рано утром или возбуждена. Только вес латексной игрушки в её руке, когда она достала подходяще большую пробку из набора, был достаточным, чтобы вызвать бабочек в её животе. В итоге она решила, что это немного и то, и другое.

«Ого, Эм! Это намного больше, чем я обычно вижу, чтобы ты добровольно брала!» — удивлённо сказала Кора с лежачего положения на своей кровати, наблюдая, как младшая сестра выдавливает несколько капель смазки в руку из бутылки на тумбочке и начинает наносить её на редко используемый растяжитель попы. — «И с каких пор ты интересуешься ‘Полным утренним уходом матери за сонными юными леди’?» — поинтересовалась она. — «Я думала, ты направилась в ванную, как обычно».

«Так и было», — ответила Эмили, заталкивая набор обратно под кровать ногой и садясь обратно на матрас. — «Но мама предложила, чтобы мы позаботились о мочевых пузырях друг друга так, как она и тётя Молли всегда делают при любой возможности. Потом она сказала ждать, пока она придёт нас разбудить. Я решила, что это, в общем-то, записывает меня на ‘Полный уход’, хотя я уже почти проснулась», — сказала она, пока её руки щедро распределяли смазку по игрушке, которая скоро окажется в её уже болезненной попе. Внушительный кусок латекса был девять дюймов в длину, три с половиной дюйма в диаметре на большей части тела с шейкой около трёх дюймов у основания; это был следующий размер после пробки, которую её мать решила, что она должна носить после того, как её застали за неудачной попыткой утренней мастурбации.

«Классно!» — заявила Кора. — «Хотя я не так люблю пить из крана, как мама и её сёстры, я никогда не упущу возможность прижаться губами к твоей киске. Из всех девушек, которых я пробую ежедневно, твоя мне нравится больше всего!» — сказала Кора, отбрасывая одеяло и подвигаясь, чтобы освободить место в кровати для своей ближайшей сестры.

Эмили встала со своего матраса, пересекла комнату к кровати сестры и положила свою пробку на тумбочку рядом с уже ждущей там растяжкой попы; пробка Коры значительно превосходила её по размеру. Выбранная Корой пробка для после ‘Ухода’ была десять с половиной дюймов в длину, четыре с четвертью дюйма в диаметре по всей длине и четыре дюйма в основании; она была на два размера больше той, что сейчас была засунута в её нижнее отверстие. Как это было обычно для похотливой юной чирлидерши, Кора была в настроении для значительного вызова. Эмили поморщилась при одном взгляде на неё. Мысль о чём-то таком большом, входящем в попу Коры, заставила попу Эмили ныть в сочувствии. Не то чтобы длина и обхват её так уж удивили Эмили. Это было довольно типично для её сестры.

«Так когда ты перестанешь осторожничать со своей толстой попой и начнёшь использовать пробки подходящего размера?» — поддразнила Кора, когда Эмили забралась в кровать к ней.

Кора накинула одеяло на них обеих и использовала движение, чтобы поднять руку к полу-твёрдому соску Эмили, чтобы здорово его пощипать через тонкую ночную рубашку. Гневный ответ Эмили умер, не родившись, в её горле, когда она слегка вдохнула и выгнула спину в ответ. Это вызвало лёгкую улыбку у старшей из двух школьниц.

«Всё ещё покорная шлюха для игры с сосками, как вижу! Некоторые вещи никогда не меняются. Хорошо», — заявила Кора и использовала свой сжимающий захват соска младшей сестры, чтобы подтянуть рот Эмили к своему.

Когда их губы встретились, они быстро раздвинулись жадными языками, ищущими друг друга. Пока сёстры жадно целовались, рука Эмили скользнула вниз между удобно раздвинутыми ногами сестры, найдя очень влажную киску, ждущую её. И затем настала очередь Коры слегка ахнуть, когда три пальца её младшей сестры протолкнулись в её текущую переднюю дырочку. Не желая быть превзойдённой, Кора отпустила сжатый сосок, чтобы найти другую, столь же влажную дырочку, чтобы спрятать туда свои пальцы; ей понадобилось меньше секунды, чтобы её найти.

«Когда ты перестанешь быть такой стереотипной супер-шлюхой чирлидершей!» — ахнула Эмили, когда их губы наконец оторвались друг от друга через несколько секунд. Она собиралась добавить что-то ещё к своему гневному ответу, но пропитанные соком киски пальцы сестры, протолкнувшиеся мимо её губ, заставили её замолчать. Эмили удовольствовалась тем, что игриво укусила руку, которая её кормила, и улыбнулась своей чуть старшей сестре, жадно высасывая свои собственные девичьи соки с предложенных пальцев.

«Знаешь, я действительно довольно неплохо на вкус», — рассеянно сказала Эмили сестре, когда предложенные пальцы были убраны из её рта и вернулись к её киске за очередной порцией. — «Я понимаю, почему ты и мама так любите лизать меня».

Если Кора собиралась что-то добавить в ответ, у неё не было особого шанса, поскольку пропитанные соком киски пальцы Эмили были поднесены к рту старшей сестры, чтобы их в свою очередь высосать. Пальцы Эмили были быстро очищены и быстро вернулись к липкой щели, откуда пришли, и две девушки так же быстро снова сомкнули языки, пока ждали, когда их пальцы зачерпнут достаточно их сладких девичьих соков. Этот обмен глубокими поцелуями, ласками киски и мытьём пальцев языком продолжался минуту или две, прежде чем Эмили наконец прервала цикл, отбросив одеяло и сев, чтобы развернуться.

«Я знаю два мочевых пузыря, которые никогда не опорожнятся, если мы будем продолжать это слишком долго», — деловито заявила она, толкая старшую подростка на спину и, развернувшись в кровати, забравшись на неё сверху.

«Я согласна», — ответила Кора, когда аппетитные девичьи части её младшей сестры внезапно появились над ней, всего в нескольких дюймах от её жадных губ. — «Мама никогда не вставит эти пробки нам в попы, если мы не решим проблему с давлением на наши мочевые пузыри первыми», — констатировала она как факт.

Обычно частью «Полного утреннего ухода матери за сонными юными леди» было то, что Лора сама опорожняла мочевой пузырь юной леди в вопросе, будучи пристрастной к этому акту, но это был не первый раз, когда Эмили и Кора справлялись с этой функцией самостоятельно; и их очень хорошо научили опорожнять мочевые пузыри как мужчин, так и женщин, не пролив ни капли, как часть их правильного воспитания.

Кора крепко обхватила торс над собой и потянула вниз; заставляя уже раздвинутые ноги Эмили раскрыться ещё шире. Этот манёвр также привёл её губы в контакт с влажной подростковой киской между ними, заставив Кору вздохнуть в довольном блаженстве, когда пьянящий аромат наполнил её рот и ноздри. Она почувствовала, как губы её младшей сестры соприкоснулись с её собственной пропитанной киской, и хорошо обученный язык начал свою работу; Кора издала ещё один довольный вздох в ответ.

Кора омывала предложенную киску перед собой своим языком, от промежности до капюшона клитора и обратно, жадно слизывая соки, которые она там нашла. Она могла чувствовать по ощущениям, исходящим от её собственной юной киски, что Эмили делает то же самое для неё. Поистине, старинная и проверенная временем поза 69 была ultimate опытом сближения для любой пары сестёр, и Кора с Эмили не были исключением. Тот факт, что их мать и тётя Молли были так близки, как были, и что они так часто занимались тем же самым занятием, был ещё одним примером силы сближения сестринской позы 69.

Эмили позволила этому продолжаться лишь минуту или две, прежде чем нашла в себе силы вспомнить, что у их активности есть цель, помимо их обычных игривых сестринских игр. Если бы это зависело от двух похотливых сестёр, Кора и Эмили продолжали бы доводить друг друга до оргазма за оргазмом, пока не опоздали бы в школу; такое случалось несколько раз раньше, когда их мать рано уезжала на работу, и они оставались предоставлены сами себе.

Прервав омовение языком своей чуть старшей сестры, Эмили сомкнула губы над уретрой сестры и сильно всосала. Она была вознаграждена небольшим всплеском тёплой солёной жидкости, но не потоком, который она ожидала от мочевого пузыря восемнадцатилетней после хорошего ночного сна. Это не было совсем неожиданным, и Эмили вспомнила, чему её учила мать в такой ситуации. Воспоминание было о том, как Лора впервые учила её, как заставить мочевой пузырь женщины отдать своё содержимое. В то время мать и дочь были заперты в страстной позе 69, пока Лора давала указания своей младшей дочери между своими собственными оральными ласками и вздохами удовольствия.

«Теперь, Эмили — Ууунг! Прямо там! — когда ты готова пить, но хозяйка киски, которую ты сосёшь, слишком отвлечена, чтобы отпустить, вот что — Чёрт, да! — ты делаешь. Если её нижнее отверстие пустое, как твоё сейчас, тебе нужно — О, Боже, да! Грызи мамин клитор именно так! — засунуть руку ей в попу и надавить вперёд на мочевой пузырь. Давление — Мммм... Сильнее! Грызи мамин клитор сильнее! — на её мочевой пузырь заставит его опорожниться без необходимости добровольно расслаблять мышцы. Она должна быть достаточно возбуждена, чтобы — О, малышка... малышка... малышка! Мама так хорошо научила свою девочку! — быть действительно расслабленной там сзади, и твоя рука должна легко скользнуть внутрь. [...] Видишь? Ты едва заметила, как моя рука проскользнула мимо твоего анального кольца, правда?

Теперь для настоящих анальных шлюх, как ты и я, ты можешь захотеть сделать кулак и несколько раз просунуть его мимо её сфинктера, чтобы — О, боже! Это тебя заводит, правда? Можешь пососать мамину киску немного сильнее? Ууунг! Вот так! — действительно заставить её соки течь. Не торопись и действительно повеселись с беззащитным кольцом мышц. Теперь я просто просуну свой кулак в твой маленький анус и вытащу его ещё несколько раз, и — О, Боже! Мама так близко! — ты должна быть готова опорожнить свой мочевой пузырь. [...]

Вот так. Я всегда нахожу, что несколько десятков повторных вставок кулака — это то, что нужно хорошо обученной попе, чтобы действительно войти в правильное настроение. Теперь, замечаешь ли ты, что когда я засовываю свой кулак в твою попу и надавливаю — о, да, малышка. Да! — вперёд сильно, тебе всё труднее и труднее не мочиться? Хорошо, теперь я собираюсь сильно надавить вперёд, и ты не сможешь остановить мочеиспускание в мамино горло. Не волнуйся, что мама подавится; мама знает, что делает. Просто позволь этому течь. [...]

Боже мой, Эмили! Это был ужасно полный мочевой пузырь! Мама не будет испытывать жажду какое-то время! Хорошо, теперь, хотя это не обязательно часть сегодняшнего урока, надеюсь, ты не против, но я — О, малышка! Именно так! Маминой киске это нужно! — просто оставлю свой кулак в твоей попе на данный момент. В любом случае, теперь, если её нижнее отверстие забито латексом, как у мамы, тебе нужно заставить мочу выйти из неё немного иначе. Теперь вытащи мамину пробку примерно наполовину и — Язык! Используй свой язык побольше! — поверни её на 45 градусов так, чтобы кончик был прямо у мочевого пузыря, и сильно надавливай вперёд. Теперь убедись, что твои губы плотно прилегают к маминой уретре. Ты не хочешь, чтобы что-то пролилось. Теперь попробуй. Умм... Масса маминой пробки так приятно растягивает мамину грязную попу. Не стесняйся повращать её несколько раз в маминой скользкой дырочке. Помни, что мама говорила о том, чтобы повеселиться с не сопротивляющимся сфинктером? Оооо... Это лучше!

Теперь поверни её и надавливай вперёд. Вот так. Чуть сильнее. Сильнее! О, чёрт! Я писаю! Я не могу это остановить! Вся мамина горячая моча выстреливает прямо наружу, и мама ничего не может сделать, чтобы остановить это! Отличная работа, Эмили! Продолжай глотать всё. Надави на пробку чуть сильнее. Ууунг! Вот так. Убедись, что выкачала как можно больше. Не пролей ничего. Соси очень сильно, чтобы вытащить последние упрямые капли.

Я думаю, мама теперь пуста. Хорошая девочка! Это было не так уж плохо, правда?

Обычно ты бы продолжила и засунула пробку обратно в мамину попу и продолжила бы её лизать, но мама хочет сейчас очень сильно кончить, так что давай, вытащи пробку и отложи её в сторону. Возьми тот большой фаллоимитатор с прожилками, который мы использовали на маминой попе раньше сегодня вечером, когда учились растягиваться до максимальной вместимости. Да, тот действительно большой, который заставил маму плакать. Его нужно снова засунуть в мамину попу. Мама была плохой, так жалко плача перед своей малышкой, и её нужно наказать.

«Я знаю, он тяжёлый и громоздкий, но тебе нужно засунуть его в мамину попу очень сильно. Да, он всё ещё влезет в мамину попу, просто надавливай чуть — О, чёрт — сильнее! Теперь мне нужно, чтобы ты была большой девочкой и не была нежной с мамой, иначе мама не кончит — о, Боже, он действительно ОЧЕНЬ большой! — так сильно, как может. Вот так. Теперь убедись, что он вошёл полностью. Ты можешь засунуть ещё несколько дюймов в мамину — о, ай! — попу, просто надавливай чуть сильнее. Давай, малышка! Ты можешь засунуть ещё дюйм внутрь мамы!

Теперь вытащи его примерно наполовину и вбей обратно — ЧЁРТ! — внутрь. О, Боже мой! Используй обе... руки... Сильнее... Сильнее... СИЛЬНЕЕ...

Теперь не останавливайся...

Пока мама...

Не обмякнет!

О! Мой! Бог! ДА!!!

Мама кончает! МАМА КОНЧАЕТ!

НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ! НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ!

О, ЧЁРТ! ТРАХАЙ МАМУ, МАЛЫШКА! ТРАХАЙ ЕЁ ТАК, КАК ЕЙ НУЖНО!!!»

Если бы Эмили позволила себе предаться воспоминаниям, это конкретное воспоминание длилось бы ещё несколько изнурительных минут, пока она вбивала абсурдно большой фаллоимитатор с прожилками в попу своей матери и из неё, пока та не потеряла сознание от чрезмерной стимуляции. Эмили говорила со своими старшими сёстрами после того урока и узнала, что у каждой из них был очень похожий опыт с их матерью, когда их учили пить мочу другой женщины. Похоже, это был урок, который Лора мастерски преподавала.

Как бы то ни было, Эмили хорошо помнила тот особый урок. Протянув руку под сочной киской, которую она лизала, к забитому отверстию под ней, она схватила основание пробки, расположенной там, и начала тянуть против сопротивляющегося сфинктера. Сопротивление было недолгим, поскольку анус Коры давно был избит до приемлемого уровня подчинения; приемлемый уровень подчинения, конечно, означал полное подчинение. Она почувствовала, как Кора напряглась под ней, когда попа подростка неожиданно растянулась широко полным трёх и трёх четвертей дюймовым телом пробки. Вытащив пробку наполовину, Эмили направила кончик вверх и начала вдавливать большой латексный наполнитель попы обратно в отверстие, откуда он вышел. При этом она сомкнула губы над мочеиспускательным отверстием Коры и сильно всосала. Почти мгновенно она была вознаграждена гейзером горячей мочи, вытолкнутой наружу неудержимым продвижением пробки сзади. Она продолжала вдавливать пробку внутрь, глотая глоток за глотком горячей жидкости.

На третьем глотке Эмили была поражена ощущением, как её собственная пробка извлекается из своего удобного места отдыха. Её вытащили наполовину, повернули и затем вдавили внутрь против задней стенки её мочевого пузыря. Эмили тихо выругалась про себя, почувствовав, как контроль над мочевым пузырём уходит из её сознательного управления, и моча начала течь без фактического расслабления её мышц тазового дна.

«Чёрт возьми! Я была так занята тем, чтобы заставить Кору опорожнить её мочевой пузырь мне в горло, что забыла опорожнить свой в её», — отругала она себя. — «О, ну ладно, по крайней мере, у нас обеих был один и тот же замечательный учитель!» —默默 прокомментировала она, расслабляясь, чтобы насладиться ощущением опорожнения мочевого пузыря против её воли. Эмили продолжала глотать глотки мочи, чувствуя, как Кора делает то же самое под ней.

Слишком скоро гейзер превратился в устойчивый поток, устойчивый поток стал струйкой, а затем вовсе прекратился. Эмили особенно сильно вдавила пробку Коры и всосала изо всех сил, получив в награду ещё несколько капель, но это было всё. Она почувствовала, что Кора пришла к тому же выводу под ней.

«Все хорошие вещи заканчиваются», — подумала она про себя, позволяя пробке перед своим лицом снова занять своё место в сексуальной попе, которая её скучала. Она почувствовала, как Кора несколько раз сильно потянула за её уретру, прежде чем её анальное кольцо снова сомкнулось над шейкой её пробки.

«Теперь, когда мы закончили с этой тяжёлой работой», — прокомментировала Кора из-под Эмили, — «пришло время для нашей награды!» — сказала она, крепче притягивая сестру и атакуя восхитительную киску со всей пылкостью, на которую была способна. Эмили громко ахнула, когда язык сестры нашёл путь в складки её текущей киски, чтобы извлечь как можно больше девичьего нектара.

«Чёрт возьми, да!» — согласилась Эмили, прежде чем полностью сосредоточиться на киске сестры и жадно поглощать её с достаточным рвением, чтобы соответствовать своей старшей сестре.

***

Наконец, почти через ещё одну полную минуту, Наоми рухнула на кровать; полностью истощённая на данный момент.

«Вот и умница», — приятно сказала Лора, медленно вытаскивая руку из теперь зияющего ануса своей дочери. Она ненадолго остановилась, чтобы полюбоваться трёхдюймовой пещерой между подтянутыми и мускулистыми ягодицами дочери; она слегка открывалась и закрывалась с каждым тяжёлым вдохом Наоми, пока та лежала на кровати, восстанавливая свои чувства. — «Это отличный способ начать день! Просто полежи здесь и восстанови самообладание, пока я пойду разбужу твоих младших сестёр. Я знаю, Кора, похоже, нуждается в ‘Полном утреннем уходе матери за сонными юными леди’ так же сильно, как ты, по утрам вроде этого, по какой-то причине», — сказала она с улыбкой на лице. Тот факт, что она знала, что Кора проснулась от громкого, продолжительного оргазма и точно знала, что его вызвало, был просто тем, что она позволила Коре сохранить в секрете.

«К тому же», — подумала Лора про себя, ища большую анальную пробку в тумбочке Наоми для её хорошо растянутой попы. Та, с которой она спала, теперь была далеко не достаточно большой, — «Кто я такая, чтобы выбирать любимчиков среди своих дочерей? Если Коре нравится просыпаться так же, как её старшей сестре, я должна быть этому рада! Если бы только я могла заставить Эмили прийти в себя, я могла бы считать себя успешной матерью». Она нашла ту, что искала, и снова улыбнулась себе. Казалось, каждое утро, когда Наоми нуждалась в ‘Полном утреннем уходе матери’, у неё всегда была подходяще большая анальная пробка из её мастурбационного набора, смазанная и удобно ждущая поблизости. «Как будто она знает, ложась спать накануне вечером, что ей будет трудно проснуться на следующее утро», — продолжила Лора про себя в мыслях, решив снова позволить Наоми сохранить свои маленькие секреты.

Пробка, ждущая избитого заднего отверстия Наоми, имела диаметр почти три с половиной дюйма у основания, что было чуть больше, чем предплечье Лоры в самом широком месте. Основная часть внушительной десятидюймовой длины пробки была более трёх и трёх четвертей дюйма в ширину, или чуть шире, чем её попа была растянута всего несколько минут назад в умопомрачительный оргазм локтем её матери. Лора стёрла лишнюю смазку с руки на ждущий кусок латекса и ловко вдавила его в всё ещё непристойно зияющий анус дочери. Он вошёл достаточно легко. Не так легко, чтобы Наоми не напряглась слегка и не застонала жалобно от не неожиданного вторжения. Даже если бы она хотела протестовать или бороться против латексного монстра, вбиваемого в её попу, Наоми не была в физическом состоянии это сделать. Всё, что ей удалось, — это несколько мягких вздохов и хмыканий, пока значительная пробка скользила мимо её сопротивляющегося сфинктера.

«Вот, вот, милая. Мама знает, что твоя попа пережила многое этим ранним утром», — успокаивающе сказала Лора, продолжая вдавливать слишком большую для комфорта игрушку в избитую попу дочери. Её свободная рука переместилась к клитору Наоми, чтобы успокоить её нарастающий протест. — «Тшш, теперь. Тшш... Почти... всё... вошло... Вот теперь. Разве не лучше?» — приятно спросила она, когда туго растянутый сфинктер дочери сомкнулся вокруг основания значительной пробки, и она издала мягкий вздох облегчения.

Вздох облегчения, который быстро превратился в стон недовольства, когда Лора так же плавно начала вытаскивать пробку обратно мимо сопротивляющейся мышцы беспомощного анального кольца Наоми.

«Тише, теперь. Будь хорошей девочкой для мамы, пока я проверяю, правильно ли установлена твоя пробка», — упрекнула Лора дочь, полностью извлекая игрушку из её тёплого укрытия; оставляя попу дочери снова зияющей. — «Мама не хотела бы, чтобы её любимая дочь чувствовала себя некомфортно с неправильно установленной анальной пробкой, правда?» — спросила Лора, когда её рука снова исчезла в попе дочери, чтобы распределить значительное количество смазки, уже присутствующее внутри растянутого ануса. Удовлетворённая тем, что у Наоми теперь достаточно смазки в нужных местах, она снова вдавила скользкую игрушку в нижнее отверстие своей средней дочери, одновременно ускоряя ласки её возбуждённого клитора.

«Нет, мама. Простите, мама», — полустонала Наоми, когда её задний проход был неприятно заполнен так скоро после её оргазма, заставляющего пальцы ног сворачиваться.

«Я так и думала», — заключила Лора, когда пробка второй раз продолжила свой путь в самое интимное отверстие Наоми; упираясь в десяти дюймах в теперь уже не очень тугую попу стонущей девушки. Так же быстро, как сфинктер Наоми сомкнулся вокруг широкого основания латексного растяжителя попы, пробка снова была извлечена с протестующими стонами от похотливой дочери и обнадёживающими словами поддержки от любящей матери.

«Она просто не хочет входить правильно. Почему бы тебе не потянуться назад и не раздвинуть свои ягодицы, чтобы мама могла найти лучший угол?» — спросила Лора. Наоми послушно потянулась назад и раздвинула попу так широко, как могла, когда рука матери снова исчезла в её попе, чтобы распределить скользкую смазку.

Снова пробка внутрь и наружу. Перераспределение смазки. Пробка внутрь и наружу. Перераспределение смазки. Быстрее. Пробка внутрь и наружу. Пробка внутрь и наружу. И затем, как только Наоми начала двигать бёдрами в такт с прохождением теперь уже не неудобной пробки в её хорошо растянутую попу, пробка наконец остановилась. Это вызвало другой вид стона у молодой Наоми. Удаление экспертного большого пальца матери с её пульсирующего клитора вызвало ещё более громкий и твёрдый стон.

«Ну, ну, милая. Я просто хотела вернуть тебя в правильное настроение», — сказала её мать, оставляя большую пробку наполовину в растянутом заднем отверстии дочери. — «Для девушки твоего возраста нехорошо быть сексуально удовлетворённой слишком долго. Девушка всегда должна быть готова к своему следующему оргазму». Лора похлопала наполовину вставленную пробку по основанию, заставив дочь слегка дёрнуться. — «Я просто не могла заставить её правильно сесть, и правильная юная леди всё равно лучше всех умеет правильно устанавливать большие пробки в свою попу. Просто вставь эту полностью, когда будешь готова встать и встретиться с нами в ванной», — сказала Лора, вставая с кровати Наоми, слегка хмыкнув от своей собственной переполненной попы. — «Твоим сёстрам тоже нужно просыпаться, знаешь. И я не могу играть в любимчиков; это просто не по-матерински!» Лора улыбнулась и вышла из спальни, не оглядываясь на расстроенное состояние дочери; наполовину вставленная анальная пробка всё ещё торчала из её молодой, стройной попы.

Идя по коридору в комнату двух своих младших дочерей, Лора была встречена видом двух восемнадцатилетних сестёр, запертых в страстной позе 69; с любовью пытающихся выцедить последние капли ночной мочи из уже пустых мочевых пузырей друг друга.

«Может, я и не такая уж плохая мать», — подумала она про себя, остановившись у входа в комнату, чтобы полюбоваться продолжающимся актом сестринской любви перед ней.

Обе девушки лежали бок о бок на кровати Коры, жадно лаская и посасывая уретру и клитор друг друга, постоянно стоня в ответ на экспертный рот и язык другой. Правая рука Лоры скользнула вниз к собственной текущей киске, чтобы снять часть утреннего стресса, наблюдая, как её две младшие дочери заботятся о потребностях друг друга. Её собственный мягкий стон удовольствия вернул её к реальности, и она убрала теперь влажные пальцы из глубин своей пульсирующей щели, упрекнув себя за слишком большое отвлечение. Поднеся влажные пальцы к губам, она высосала липкую девичью жидкость с них, позволив себе лишь краткую паузу, чтобы насладиться вкусом себя, прежде чем двинуться дальше в наполненную стонами спальню.

«Доброе утро, девочки», — приятно сказала Лора, — «Мне не нравится прерывать то, что, очевидно, очень важные дела здесь происходят, но мне нужно проверить ваши попки, чтобы мы все могли сделать наши утренние клизмы, иначе мы все опоздаем начать свои дни». Это вызвало два разочарованных звука, когда ранее сосущие рты отсоединились от ранее благодарных вагин.

«Да, мама», — был одновременный ответ двух подростков.

«Хорошо. Теперь, когда у меня есть ваше внимание, почему бы вам обеим не встать на колени и плечи и не направить эти прелестные попки ко мне? Раздвиньте ягодицы, леди!» — потребовала Лора, когда две юные женщины начали перестраиваться по вежливому приказу матери.

Когда обе дочери закончили перестраиваться у изножья кровати, они потянулись назад, чтобы раздвинуть свои стройные подростковые попки для осмотра матери. Генетическое сходство между двумя хорошо сформированными задами подчёркивалось латексными формами больших спальных пробок, глубоко встроенных в обе выставленные попы. Тот факт, что пробка, уютно расположившаяся в попе Коры, была заметно больше, чем та, что в попе Эмили, ничуть не умалял извращённой красоты этого вида. Лора почувствовала, как её киска удвоила производство соков при горячем зрелище двух своих младших, широко открытых для её осмотра.

«Я вижу, обе эти киски были хорошо ухожены этим утром. Это то, что любит видеть мать!» — прокомментировала Лора, опускаясь на колени у изножья кровати Коры и погружая по два пальца каждой руки в разные подростковые киски. Она не почувствовала скользкости девичьей смазки, пока её пальцы не достигли глубин, недоступных для языков; обе киски были мастерски вылизаны похотливыми ртами. Извлекая пальцы, она поднесла все четыре к своему рту, чтобы слизать их и насладиться комбинированным вкусом двух своих младших отпрысков. Снова ей пришлось напомнить себе, что у неё здесь есть работа.

«Теперь давай убедимся, что эти попки тоже хорошо ухожены», — сказала Лора, протягивая руку, чтобы крепко схватить основания обеих пробок. Поскольку пробки Эмили и Коры только что использовались для принудительного опорожнения их мочевых пузырей, ни один сфинктер не оказал большого сопротивления, когда латексные цилиндры были извлечены. «О, боже мой!» — воскликнула Лора, когда обе пробки без усилий выскользнули из нижних отверстий её дочерей, — «Кажется, вы обе пренебрегали собой здесь сзади. Эти пробки слишком малы для таких пещерных молодых попок! Ну, не волнуйтесь, мама здесь, и она позаботится, чтобы вы обе чувствовали себя должным образом полными, прежде чем отправитесь в школу!»

Лора наклонилась вперёд и передала пробку каждой из дочерей; пробку Коры — Эмили, а пробку Эмили — Коре. «Теперь обязательно тщательно их вымойте», —指示 она, — «Я не потерплю грязных пробок в моём доме!» — добавила она, вставая, слегка хмыкнув, когда её пробка снова приятно сдвинулась, и направилась к тумбочке Коры, чтобы взять бутылку смазки, которую все женщины Уайлдерс держали под рукой у кровати.

Обе подростка принялись за мытьё языком пробок друг друга, как было указано. Будучи так близко по возрасту и всегда деля комнату, Кора и Эмили обычно оказывались с пробкой другой во рту чаще, чем со своей; так что это было для них привычным делом.

Возвращаясь к изножью кровати, Лора остановилась, чтобы полюбоваться зрелищем: два непристойно зияющих подростковых ануса над двумя текущими и возбуждёнными подростковыми кисками. Лора едва удержалась, чтобы не упасть на колени и не зарыться лицом в сладкие молодые дырочки, но была материнская работа, которую нужно было выполнить, и она была единственной матерью здесь!

Слегка наклонившись, она дала каждому зияющему отверстию по полдюжины щедрых порций густой смазки, прежде чем выпрямиться и выдавить несколько капель смазки в руку. Поставив бутылку со смазкой на кровать, Лора начала втирать смазку по своим рукам, запястьям, предплечьям и даже выше локтей. В конце концов, этим утром было три молодых ануса, отчаянно нуждающихся в «Полном утреннем уходе матери за сонными юными леди»! Один уже получил своё лечение к её удовлетворению, но ещё два сильно в нём нуждались. Секунды спустя два подростковых рта громко ахнули, когда руки Лоры исчезли в двух попах до середины локтей. Обе руки скоро начали бить в такт в двух нуждающихся дырочках, и комната быстро наполнилась стонами приближающихся оргазмов.

«На самом деле», — подумала Лора про себя, — «Я могу думать по крайней мере об одной другой попе в этом доме, нуждающейся в серьёзном уходе этим утром, но, увы, здесь нет никого, чтобы дать ей то, что ей действительно нужно».

Снова она почувствовала укол потери своего покойного мужа, Дэйва.

«Может, я позвоню Аманде, когда приду на работу этим утром. Кажется, она в городе по делам в ближайшие несколько дней». Попа Лоры буквально зудела от этой мысли; её старшая дочь знала потребности заднего отверстия матери почти так же хорошо, как Дэйв. Она позволила себе задержаться на возможностях лишь на несколько секунд дольше, а затем вернула всё своё внимание задаче перед ней. Перед ней были два дрожащих нижних отверстия, оба явно преступно заброшенные их владелицами, и пришло время начать относиться к этому серьёзно.

***

Наоми тяжело дышала и тихо хныкала про себя, наблюдая, как её мать покидает её спальню, оставив работу наполовину сделанной; в обоих смыслах этого слова. Последствия её предыдущего оргазма ещё не полностью утихли, и всё же умелая рука матери и чистый размер трёх и трёх четвертей дюймовой пробки, наполовину вставленной в её попу, почти довели её до очередного кричащего оргазма.

«Чёрт возьми, мама!» — тихо выругалась Наоми, не желая, чтобы уходящая мать услышала, как дочь ругается на неё, идя по коридору в комнату Коры и Эмили, — «Ты всегда так делаешь со мной по утрам! Клянусь Богом, я отомщу тебе за это однажды!» — яростно поклялась она себе. — «Но сначала главное», — заключила она.

Перекатившись на правый бок и подтянув колени к груди, Наоми потянулась назад, чтобы схватить основание пробки, всё ещё наполовину сидящей в её попе. Мягкий вздох сорвался с её губ, когда она начала вытаскивать большой латексный растяжитель девушки наружу на несколько дюймов, прежде чем изменить его направление внутрь к её нетерпеливо ждущему ректуму. Медленно, очень медленно, искусственный фаллос насаживал себя между подтянутыми и загорелыми ягодицами стройной попы двадцатидвухлетней девушки. Полные восемь дюймов спустя она почувствовала, как её побеждённый сфинктер сомкнулся вокруг трёх с половиной дюймового основания десятидюймового ректального расширителя. Она быстро откинула голову назад, когда ещё один мягкий вздох сорвался с её полных губ. Голова Наоми вернулась с решительным выражением на её красивом лице, и она посмотрела вниз на свою попу. Всё, что она могла видеть, — это изгиб её бёдер и её левая рука, исчезающая за ним к руке, управляющей невидимой, но значительной пробкой.

«О! Ты не отделаешься так легко ЭТОМ утром!» — сообщила она своему скрытому анусу, снова вытаскивая пробку, заставляя кольцо мышцы снова некомфортно расширяться, чтобы пропустить полную ширину чёрной игрушки.

Пробка снова была извлечена, пока не осталась всего дюйм или два до того, чтобы выскочить из протестующей попы Наоми, прежде чем снова изменила направление, чтобы начать своё короткое путешествие внутрь. Это было свидетельством мастерства Наоми и тщательного обучения её матери, а также сотен часов, которые она провела в своей короткой жизни, мастурбируя своё нижнее отверстие в этой позе, что она могла вбивать игрушку почти любого диаметра или длины в свою попу и не позволять ей выскочить ни разу; если это было её намерением. И по мере того, как темп восьмидюймового путешествия пробки начал резко увеличиваться, Наоми применила всё это приобретённое мастерство на своём избитом заднем отверстии.

Протянув свободную правую руку из-под себя, Наоми крепко схватила свою упругую левую грудь и поднесла её нежный сосок к своему рту и ряду ждущих зубов. Взяв красноватый бугорок между губ, она сильно всосала и начала кусать основание уже истерзанной ареолы. Новая волна боли, исходящая от её груди, заставила её уже горячую киску и болезненно растянутое анальное отверстие спазмировать от мазохистического удовольствия. Уверенная, что левая грудь не способна избежать мучений, которые она наносила ей ртом, её правая рука теперь была свободна, чтобы обратить своё коварное внимание на другую грудь и подвергнуть её подобному обращению ногтями большого и указательного пальцев. Через секунду оба твёрдых бугорка на кончиках её великолепных грудей стали источником значительной боли и страдания; именно то, что доктор прописал, чтобы Наоми быстро и эффективно кончила.

Менее минуты сосания, кусания, щипания и долбёжки попы потребовалось, чтобы двадцатидвухлетняя модель рухнула через край своего второго оргазма этим утром. Когда волны накрыли её, она засунула огромную пробку до упора в свою попу и перекатилась на спину. Поддерживая вес ягодицами и плечами, она быстро вращала бёдрами по кругу, заставляя пробку крутиться в её спазмирующем ректуме. Теперь, когда обе руки были свободны, каждый истерзанный сосок оказался единственным получателем сильной руки. Когда Наоми откинула голову назад и громко закричала в экстазе, её руки изо всех сил пытались подтянуть её тело в сидячее положение за захваченные соски; это заставило её груди вытянуться наружу в гордые, конусообразные молочные железы.

Оргазм, вызванный болью, длился, возможно, двадцать секунд, прежде чем Наоми снова рухнула на простыни; тяжело дыша от изнеможения.

«Вот. Это лучше», — прокомментировала она, когда восстановила дыхание; хотя её бёдра всё ещё медленно вращались вокруг замурованной анальной пробки. Просунув руки через бретели своей ночной рубашки, которая была бесцеремонно оттянута ранее утром, чтобы обеспечить рукам беспрепятственный доступ к съёжившимся грудям, которые она номинально защищала, она натянула тонкий материал, чтобы снова прикрыть эти молодые груди; и тут же поморщилась, когда он прошёл по сырым бугоркам на их кончиках. «Это оставит след!» — заключила она без необходимости.

Сев в кровати и позволив своему полному весу опуститься на пробку, зарытую в её попе, она разгладила ночную рубашку на своём подтянутом животе. Завершив одевание, если ношение только тонкой ночной рубашки и массивной анальной пробки можно считать полным нарядом, Наоми повернулась на девяносто градусов вбок, чтобы перекинуть ноги через край кровати. Мягкий вздох удовольствия сорвался с её губ, когда пробка зацепилась за тугие простыни и повернулась в своём влажном отверстии на тот же угол.

«Чёрт! Надо будет запомнить, что так бывает, на следующий раз», — подумала она, вставая, чтобы выйти из своей спальни.

Оказавшись в коридоре, наобум, вместо того чтобы повернуть к семейной ванной и ждущим утренним клизмам, она повернула в другую сторону и направилась к комнате Коры и Эмили. По мере того как она шла по коридору, мягкие звуки ритмичных шлепков и более громкие стоны удовольствия из двух подростковых глоток становились всё яснее и отчётливее.

Остановившись у дверного проёма без двери, Наоми заглянула в комнату, чтобы оценить ситуацию. Лора стояла у изножья кровати Коры, слегка наклонившись над коленопреклонёнными фигурами Коры и Эмили. Обе девушки использовали руки, чтобы широко раздвинуть ягодицы и предоставить матери полный доступ к набитым задним отверстиям между ними. Глаза Наоми расширились, когда её взгляд опустился чуть ниже, и она осознала размер основания пробки, торчащего из наклонённой попы её матери.

«Классно, мама», — подумала она про себя, — «Я знаю, ты можешь принимать туда гораздо большие вещи, но давно не видела, чтобы ты проводила всю ночь с чем-то таким большим, растягивающим эту зияющую бездну, которую ты ошибочно называешь женской попой. Интересно, что за повод», — продолжила её внутренняя монолог, пока она входила в комнату.

Было очевидно по высоте двойных оргазмирующих криков, исходящих от двух восемнадцатилетних сестёр, что применение двух одновременных «Полных утренних уходов матери за сонными юными леди» достигало своего неизбежного завершения. Это наблюдение подтвердилось, когда Наоми прошла дальше в комнату и теперь могла видеть, как оба локтя её матери исчезают в дико бьющихся нижних отверстиях её младших сестёр. Лора чередовала вбивание своих рук в молодые анусы перед ней и из них. Когда локоть правой руки скользил мимо свободного анального кольца Эмили, её левый сжатый кулак тянул хорошо обученный сфинктер Коры наружу между крепко раздвинутыми ягодицами юной чирлидерши. Затем, одновременно, обе руки меняли направление, и через полсекунды анус Эмили тянулся наружу из её тела, в то время как попа Коры была полностью насажена за локоть на левую руку матери.

Пока Лора занималась своим делом, Наоми была вознаграждена боковым видом массивных женских активов её матери, качающихся из стороны в сторону в ритме с яростным анальным фистингом, который она проводила двум своим младшим дочерям. Твёрдые, как камень, соски её матери, стремящиеся вырваться из почти прозрачного неглиже, были очевидны для любого, кто захотел бы посмотреть; и Наоми была очень заинтересована. Очертания чего-то поистине гигантского ясно просматривались, выступая из-под живота её матери ниже её впечатляющих, качающихся грудей.

Как только Наоми достигла потеющего трио женщин, пара похотливых криков перешла в лихорадочный тон, когда Лора засунула обе руки за локоть в двух теперь яростно оргазмирующих подростков и надавила своим весом вперёд. Наоми видела, как напрягаются мышцы верхней части рук её матери, и знала из недавнего, личного опыта, что Лора теперь вращает свои руки и кулаки глубоко внутри дрожащих толстых кишок двух юных женщин под ней; заставляя уже сильные оргазмы биться чуть сильнее. Жадная попа Наоми дёрнулась в приятном воспоминании.

Злой план мгновенно зародился в голове Наоми, и края её губ дёрнулись вверх в ухмылке, подобной Гринчу.

«Я, должно быть, сделала что-то правильно в прошлой жизни, чтобы карма так скоро наградила меня подходящей местью», — подумала она про себя. Стоя прямо за отвлечённой матерью, Наоми слегка раздвинула ноги, чтобы получить доступ к пропитанной девичьим семенем медовой дырочке между ними, и быстро погрузила три пальца внутрь, сознательно сдерживаясь от стона, чтобы не выдать своего присутствия.

Менее чем за секунду все три пальца покрылись липкими посторгазмическими соками. Извлекая влажные пальцы из своей текущей киски, она заменила их пальцами другой руки, чтобы подготовить и их. Наоми быстро поднесла пропитанные пальцы к слегка открытому рту своей матери, которая тяжело дышала. Даже не задумываясь дважды и из чистого, хорошо отработанного рефлекса, губы Лоры немедленно сомкнулись над предложенными пальцами и начали сосать.

Лора была слегка удивлена нежданным, но не нежеланным вкусом недавно оргазмировавшей киски Наоми, наполнившим её рот. Она знала, что это Наоми, в ту же секунду, как её губы сомкнулись вокруг пальцев. Хорошая мать должна знать отличительные вкусы кисок каждой из своих дочерей как само собой разумеющееся; и Лора всегда старалась быть хорошей матерью для своих пяти дочерей. Когда Лора вопросительно повернула голову в сторону, чтобы увидеть ухмыляющуюся среднюю дочь, стоящую позади неё, она попыталась задать очевидный вопрос, но это вышло лишь как: «Што ты — АЙ!» — когда Наоми сильно шлёпнула по беззащитной и хорошо набитой попе своей матери пропитанной соком киски рукой, чтобы привлечь внимание старшей женщины.

«Ну, мама! Что ты всегда говорила нам о разговорах с полным ртом?»

Лора, всегда стремившаяся быть хорошим примером для своих дочерей, практикуя то, что проповедовала, замолчала, чтобы сосредоточить своё внимание на вылизывании восхитительных соков с пальцев между её губами. «Вот что я думала, ты всегда говорила нам делать. Теперь очисти и эти пальцы», — скомандовала Наоми своей матери, убирая одну пару пальцев из тёплого, сосущего рта матери и заменяя их другой. Её недавно очищенные пальцы вернулись к её киске, чтобы пополнить запасы самодельного девичьего семени. Это продолжалось несколько циклов, прежде чем Лора закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на вкусе киски Наоми, наполняющем её рот. Это была та возможность, которой ждала Наоми.

Быстро, свободной рукой она потянулась между ягодицами матери, чтобы схватить утопленную рукоятку, встроенную в основание всех больших анальных пробок, и сильно дёрнула вниз. Любое эффективное сопротивление, которое сфинктер её матери когда-то мог оказать против внезапного движения массивной пробки, было вытренировано из него десятилетия назад Элизабет, собственной матерью Лоры; и постоянно укреплялось и развивалось её мужем Дэйвом, отцом Наоми. Громкий вздох сорвался с губ Лоры вокруг всё ещё засунутых между ними пропитанных соком пальцев, когда хорошо обученная попа подчинилась, отдавая своего латексного захватчика. Толстый, искусственный фаллос выскользнул примерно на шесть дюймов, и Наоми впервые по-настоящему увидела размер монстра, который её мать засунула в свою попу прошлой ночью.

Наоми оценила, что шейка у основания пробки была добрых пять и четверть дюйма в диаметре, в то время как основное тело было ближе к пяти с половиной дюймам. Всякий раз, когда её мать носила оборудование такого размера на публике, она всегда надевала стягивающий корсет, чтобы скрыть его присутствие, поскольку даже случайный наблюдатель не смог бы не заметить характерный контур живота такого большого объекта, засунутого в попу такой миниатюрной женщины. Наоми заметила бы это и раньше, но к тому времени, как её разбудили до полного сознания этим утром, рука её матери уже была засунута в её сонную попу до середины локтя; и к тому моменту Наоми не обращала внимания на какие-либо ненормальные выпуклости, которые могли быть или не быть на животе её матери.

«Ой!» — невинно воскликнула Наоми, продолжая извлекать колоссальный растяжитель попы своей матери из его законного дома. — «Я не хотела вытаскивать его полностью. Ты продолжай заканчивать давать ‘Полный уход’ Коре и Эмили, а я верну это обратно в твою попу, где ему место», — сказала она, убирая пальцы из рта матери и опускаясь на колени позади слегка наклонившейся старшей женщины.

«Наоми! Почему ты — АЙ!» — начала Лора, прежде чем её снова прервал резкий шлепок по незащищённой ягодице.

«Ну, мама, ты только что сказала мне, что не можешь играть в любимчиков. Я получила свой ‘Полный уход’ этим утром без прерываний, и Кора с Эмили заслуживают такого же внимания от своей матери. Теперь просто вернись к тому, что делала, и позволь мне установить твою пробку обратно. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ‘случайно’ её выбила. И я знаю, что делаю; ты меня учила. Помнишь?» — заявила Наоми, игнорируя дальнейшие возражения матери и сосредоточив своё внимание на гигантской пробке, которая всё ещё медленно выскальзывала из пещерного ректума её матери.

Более двенадцати дюймов податливого латекса выскользнуло из этой красивой попы, и ещё больше предстояло раскрыть. Лора, после паузы, чтобы обдумать точку зрения своей средней дочери, вернула своё внимание двум своим младшим дочерям; которые только сейчас отходили от своего первого, из, несомненно, многих, умопомрачительных анальных оргазмов дня.

Освобождённая от немедленного внимания матери, Наоми продолжила извлекать полную длину латексного расширителя попы из твёрдой попы своей матери. В отличие от пробок, которые обычно носили она и её сёстры, которые были гладкими, чтобы облегчить обычно большую и болезненную вставку, пробка, которую Наоми вытаскивала из попы матери, имела маленькие, смещённые, сглаженные треугольные выступы по всей длине. Наоми знала, что цель этих выступов — обеспечить, чтобы вся длина вставки или извлечения пробки тянула за стенки ректума и тугой анальный сфинктер на всём пути. Это была пробка, предназначенная для опытного анального мастера, а не для новичка или просто энтузиаста, как Наоми или большинство её сестёр. Она была почти уверена, что у её старших сестёр, Аманды и Мэри, были подобные пробки в их коллекциях; хотя, вероятно, не такого размера. Её мысли были прерваны, когда пробка наконец выскользнула из теперь зияющей и пустой попы, находившейся на уровне глаз и всего в нескольких дюймах от лица Наоми. Она тихо присвистнула про себя, любуясь шестнадцатидюймовой длиной всего этого разрушающего попу инструмента.

«Неудивительно, что мама хмыкнула, когда вставала с моей кровати всего несколько минут назад», — подумала она про себя. — «Даже самая мазохистичная анальная шлюха на Земле не могла бы быть обвинена в нескольких внешних признаках дискомфорта, двигаясь с чем-то таким, что раздвигает их кишки!» Затем Наоми обратила своё внимание на широко открытый анус перед ней и влажную, розовую пещеру над ним, ведущую глубоко в кишки её матери. Даже без массивной игрушки, теперь в руках Наоми, ягодицы её матери всё ещё имели по меньшей мере пять дюймов зияющей пустоты между ними. «Сколько бы раз я это ни видела в прошлом, зев мамы всё ещё вызывает благоговение», — продолжила она про себя, выравнивая огромную чёрную, покрытую выступами игрушку с моментально пустым отверстием своей матери. — «Интересно, будет ли моя попа когда-нибудь так разрушена».

«Конечно, будет!» — быстро ответила часть её мозга. — «Просто дай этому время».

Наоми почти начала спорить с этой другой частью своего мозга, но затем решила не делать этого. В конце концов, это почти наверняка было правильно.

Теперь, когда Наоми знала точные размеры оружия, которое снова было готово исчезнуть в попе её матери, она могла использовать всё мастерство, которое приобрела, вбивая игрушки в свою собственную попу и из неё. Это знание и эти тяжело добытые навыки были очень опасной комбинацией для бедного, побеждённого нижнего отверстия Лоры. Гринч-подобная ухмылка вернулась на лицо Наоми, когда первые шесть дюймов толстой, бугристой пробки были вставлены в мать одним быстрым толчком.

Лора издала низкий, гортанный стон, когда её пробка была бесцеремонно вставлена обратно в её ноющую попу стоящей на коленях дочерью. Из-за её крайней похотливости прошлой ночью, после того как она должным образом анально мастурбировала свою младшую дочь, она выбрала один из своих более неудобных дизайнов пробок, чтобы засунуть в свою больную заднюю дверь; конечно, после того, как сначала убедилась, что она была должным образом расширена и опустошена её любимым набором фаллоимитаторов с прожилками. Дэйв изначально купил набор больших шипованных пробок для неё в качестве подарка на годовщину двадцать лет назад; после того, как Лора показала ему статью в своём любимом женском журнале того времени о том, насколько они эффективны. Та же компания также производила аналогично спроектированные наборы 2XL и 3XL, но Лора никогда не смогла бы принять что-то такого размера в своё нижнее отверстие. Однако тот факт, что компания их продавала, был достаточным доказательством того, что некоторые женщины могли и делали это.

Пробки были разработаны как наказательные, чтобы исправить любые предполагаемые недостатки или проступки жён и подруг; не как инструменты, предназначенные для производства анального удовольствия. Только по-настоящему развращённая анальная шлюха, такая как сама Лора, могла рассматривать эти ужасные пробки как что-то, что может производить оба результата. Дэйв всегда был понимающим к своей любящей жене и знал, что, как бы сильно она ни старалась, ей всегда будет нужно дополнительное поощрение, чтобы быть лучшей женой и матерью. И Лора обнаруживала, что её попа принудительно расширяется одной из этих страшных наказательных пробок лишь несколько раз в месяц за последние двадцать лет. Поскольку недостатки, побуждающие к их использованию, редко повторялись, Дэйв считал их покупку успешной; и Лора была вынуждена согласиться. Конечно, у неё были и другие наборы ещё более коварно спроектированных наказательных расширителей, в которых даже она не могла найти ни малейшего удовольствия. Но Лора никогда бы добровольно не использовала один из них на своей бедной, чрезмерно используемой попе, если её не заставляли. По правде говоря, если Лора была честна с собой, тот факт, что эти мучительные наборы пробок так долго оставались неиспользованными, был ещё одной причиной, по которой она скучала по своему покойному мужу.

На самом деле, та, которую Наоми теперь насильно засовывала в попу Лоры, была одной из самых маленьких пробок в этом конкретном наборе. Лоре пришлось носить самую большую только однажды в жизни, когда она разбила спортивную машину Дэйва, поехав в магазин. Мелкая деталь, что другая женщина была пьяна, проехала на красный свет и успела разбить четыре другие машины, прежде чем врезаться в машину Дэйва, не была оправданием. Дэйв снова и снова уверял её в этом, прежде чем наконец смог полностью установить всю длину убийственной пробки глубоко в плачущую и извиняющуюся попу своей жены. Но Дэйв был любящим и прощающим мужем; в конце концов, он заставил её носить это чудовище только одиннадцать дней — по одному дню за каждый год владения автомобилем; и заставлял её вынимать и вставлять его лишь дюжину раз в день или около того для её регулярного режима клизм. Его понимание к страданиям своей жены было щедро вознаграждено в итоге. Страховая выплата за потерянный автомобиль, с добавлением значительной суммы за психическую травму его жены из-за всего инцидента, была более чем достаточной, чтобы он купил спортивную машину, о которой всегда мечтал.

Возвращаясь к настоящему, Лора чувствовала, как кончик каждого сглаженного треугольного выступа мягко рвёт нежную ткань её ректума. Но даже это не было так неудобно, как ощущение качания, исходящее от самого её чрезмерно растянутого ануса. Это кольцо мышцы кричало о капитуляции, когда пробка совершала своё полное шестнадцатидюймовое путешествие в её попу, прежде чем наконец сомкнуться вокруг чуть меньшей шейки огромной анальной игрушки. Вздох облегчения Лоры был недолгим, поскольку её сфинктер неожиданно был вынужден открыться до полного пяти с половиной дюймового диаметра тела пробки, когда Наоми снова начала её вытаскивать. Наоми вытащила болезненный латексный фаллос примерно наполовину, повернула его вправо; затем влево. Она слегка скорректировала угол и затем начала засовывать его обратно в заднее отверстие своей матери. На этот раз Лора поднялась на носки и исказила лицо в явном дискомфорте, когда наказательная пробка приблизилась к полному установлению. Она так и не дошла туда. Направление внутрь было изменено всего за дюйм до полной вставки.

«Милая!» — ахнула Лора, пытаясь пресечь издевательства дочери над её хорошо растянутой попой, — «это не обязательно должно быть идеально. Мама всё равно вытащит её через несколько минут, когда будет делать утренние клизмы».

«Тише, теперь. Будь хорошей мамочкой для своей дочери, пока я проверяю, правильно ли установлена твоя пробка», — перефразировала Наоми точные слова своей матери, которые та использовала против неё всего десять минут назад. — «Твоя дочь не хотела бы, чтобы её любимая мама чувствовала себя некомфортно с неправильно установленной анальной пробкой, правда?» — Наоми подчеркнула свою мысль, быстро вбивая и вращая яростно большую пробку в и из очень больного ануса своей матери. Когда ноги Лоры начали дрожать от интенсивного ощущения, мать пятерых детей откинула голову назад и беззвучно застонала от опустошения, которое её заднее отверстие получало от рук своей прекрасной третьей дочери. Наоми ошибочно истолковала отсутствие звукового ответа матери как молчаливое согласие и продолжила перефразировать слова матери.

«Я так и думала», — сказала Наоми, замедляя наказывающий темп яростной долбёжки, которую она наносила самому интимному отверстию своей матери.

Более медленный темп не был предназначен для того, чтобы дать Лоре время восстановить контроль над ситуацией; Наоми замедлилась, чтобы полюбоваться эффектом, который странно спроектированная пробка оказывала на искусно обученную попу её матери. На каждом движении наружу каждый из этих маленьких выступов, казалось, старался изо всех сил вытянуть одну часть анального кольца её матери чуть дальше, чем основная масса пробки. Наоми казалось, что десятки крошечных пальцев дёргают и тянут наружу разрушенное кольцо мышцы, служащее анусом её матери, при каждом пилообразном движении толстого ректального разрушителя. Весь сфинктер был вытянут так далеко из своего нормального положения, что, казалось, хотел вообще покинуть её тело и уйти вместе с пробкой. Это больше походило на конус розовой и алебастровой плоти, подпирающий колонну чёрного латекса размером с двухлитровую бутылку газировки, чем на то, что должно было быть анусом женщины среднего возраста. Конечно, в наши дни первое зрелище, вероятно, было гораздо более распространённым, чем то, что, как предполагала Наоми, должно было быть вторым. Также сопровождался мягкий звук этого движения. Он был похож на звук, когда проводишь большим пальцем по зубьям гребёнки, когда каждый зуб перебирал тугое кольцо мышцы, как струну банджо. Визуальный эффект движения внутрь был менее поразительным, но, что любопытно, звук казался слегка приглушённым, поскольку десятки пальцев изменили направление своего настойчивого дёргания, и весь анус Лоры был глубоко втянут внутрь её тела. Удовлетворив своё любопытство, Наоми возобновила прежний темп жёстких и быстрых толчков вверх и вращений наказательного фаллоимитатора в упругую попу своей матери.

«Она просто не хочет входить правильно. Почему бы тебе не потянуться назад и не раздвинуть свои ягодицы, чтобы твоя дочь могла найти лучший угол?» — снова невинно повторила Наоми слова Лоры. — «О, точно. Ты не можешь, потому что обе твои руки всё ещё засунуты по локоть в подростковые попки моих двух младших сестёр», — сказала она, кивнув на двух юных женщин, всё ещё стоящих на коленях на кровати с широко раздвинутыми ягодицами; обе были слишком заняты тем, чтобы отойти от своих собственных интенсивных анальных оргазмов, чтобы беспокоиться о яростном трахе, который получала их мать прямо за ними.

Шипованная наказательная пробка продолжала пилить в и из чрезмерно размягчённой попы Лоры почти ещё целую минуту. Несмотря на себя, она чувствовала зарождение огромного анального оргазма, зарождающегося глубоко в её кишках, поскольку интенсивная боль, исходящая от её истерзанного заднего отверстия, быстро превратилась в идеальную смесь боли и удовольствия, которая каждый раз доводила её до оргазма. Всё, что могла Лора, — это безмолвно кричать в потолок, пока трах продолжался и продолжался. Как только она была готова рухнуть через край своего оргазма, пробка остановила своё яростное буйство в её хорошо смазанной попе. Секунду спустя Лора громко ахнула в знак протеста, поскольку её бёдра продолжали ритмично двигаться из стороны в сторону, пытаясь заставить огромную, болезненную пробку двигаться внутри неё ещё немного.

«Я просто не могла заставить её правильно сесть. И правильная ‘старая’ леди лучше всех умеет правильно устанавливать большие пробки в свою попу. Просто вставь эту полностью, когда будешь готова встать и встретиться с нами в ванной», — закончила Наоми повторять слова своей матери, вставая.

Движение заставило её саму слегка хмыкнуть, поскольку она вспомнила о своей собственной хорошо набитой попе. Наоми твёрдо похлопала по основанию огромной пробки, наполовину свисающей из нарушенного нижнего отверстия её матери, заставив мать слегка дёрнуться. — «Моим сёстрам тоже нужно просыпаться, знаешь. И ты не можешь играть в любимчиков; это просто не по-матерински!»

Наоми ухмыльнулась, повернулась и вышла из спальни сестёр, не оглянувшись на болезненное и расстроенное состояние своей матери. Единственное, что удерживало пробку от того, чтобы выскользнуть из разрушенного ануса и упасть на пол, — это её чистый огромный размер и маленькие выступы, всё ещё цепляющиеся и тянущие за мягкую ткань ректальных стенок и спазмирующего ануса Лоры.

У Наоми всегда была почти фотографическая память.

«Расплата — сука, мама», — тихо прошептала она себе, достаточно громко, чтобы Лора услышала, но не настолько громко, чтобы Наоми не могла отрицать, что сказала это, если мать поднимет вопрос. Единственная проблема, которую Наоми скоро обнаружила в полностью удовлетворительной ситуации, заключалась в том, что наблюдение за тем, как попу её матери так жестоко насиловали с такого близкого расстояния, настроило её собственное нижнее отверстие на подобное обращение.

Наоми остановилась у дверного проёма в свою спальню и посмотрела в коридор на ванную и ждущие утренние клизмы. «К чёрту», — услышала она себя, поворачиваясь и входя в свою спальню, чтобы достать свой мастурбационный набор из-под кровати, — «Я могу ещё раз довести себя до оргазма, пока они все готовятся к клизмам», — рассеянно прокомментировала она, выбирая фаллоимитатор с прожилками, который был на два размера больше уже неудобно большой пробки, зажатой в её попе, магнитную рукоятку для игрушки и её любимый набор зажимов для сосков с острыми зубьями. — «Какой смысл быть мазохисткой, если мне не позволено немного себя травмировать?» — спросила она себя, возвращаясь в свою любимую позу для мастурбации на кровати.

Минуту спустя, с зажимами для сосков, плотно закреплёнными у основания её уже истерзанных ареол, Наоми принялась отвечать на свой собственный вопрос, когда четырёхдюймовый в диаметре, одиннадцатидюймовый фаллоимитатор с прожилками упёрся в её предварительно размягчённую анальную полость. Несмотря на себя, она не могла не закричать от дискомфорта из-за интенсивного проникновения в отверстие, которое уже дало ей два мощных оргазма за последние двадцать минут. Когда Наоми начала неустанно вбивать латексную колонну в свою болезненно перерастянутую попу одной рукой, одновременно сильно дёргая за цепочки зажимов для сосков другой, она решила, что быть мазохисткой не так уж плохо. Вскоре она почувствовала ранние отголоски своего третьего анального оргазма утром, зарождающегося глубоко в её животе.

На самом деле, мазохизм был чертовски весёлым, если быть честной с собой!

— --

Это перевод рассказа A Proper Young Woman's Guide to Anal Etiquette Ch. 02 от автора lordodie. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.