Глава 9

**Отказ от ответственности:** Следующий текст является произведением чистой сексуальной фантазии и предназначен исключительно для взрослой аудитории. Если вам меньше 18 лет, пожалуйста, прекратите чтение СЕЙЧАС и сообщите своему родителю и/или опекуну, что вам требуется более строгий контроль за интернетом. Любое физическое сходство вымышленных персонажей с реальными людьми, вероятно, намеренное и рассматривается как комплимент. Кроме того, все вымышленные персонажи в этой фантазии — профессионалы и хороши в том, что делают. Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь повторить это дома; если бы такие вещи вообще были физически возможны. Если вы всё же настаиваете на том, чтобы попробовать это дома, пожалуйста, отправьте все фотографии и отзывы об опыте мне. Если я не могу вас остановить, я хотя бы могу убедиться, что вы делаете это правильно. Считайте, что предупреждение сделано.

**Заметки автора:**

Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы представить Мэри Уайлдер и ещё несколько персонажей, которые «могут» (кашель, кашель) появиться в основной сюжетной линии в недалёком будущем. Также я хотел бы показать некоторые из более экстремальных примеров повседневного анального расширения, существующих в Европе в то же время, когда клан Уайлдер наслаждается жизнью в Новом Свете. Если вы помните, публичная непристойность всё ещё является уголовным преступлением в Штатах; в большинстве стран Европы это не так.

Хотя эта история происходит в Великобритании, все измерения даны в имперских (американских) единицах для удобства моих американских читателей. Тем, кто привык к метрической системе, придётся меня простить. Потому что мы все знаем, что мы, сумасшедшие, отсталые американцы, никогда не откажемся от наших ярдов! [Американский] футбол никогда не сработает в сантиметрах...

И не бойтесь! Лора и девочки вернутся в следующей главе, чтобы завершить свои давно просроченные медицинские осмотры...

— --

### За океаном, Часть I

В то же время, когда Лора и её две младшие дочери проходили плановые медицинские осмотры в Женской клинике Дермотт, по другую сторону океана Мэри Уайлдер — вторая по старшинству дочь Лоры — и её невеста Виктория Мари Девро только что заканчивали свой рабочий день. Виктория работала главной наставницей в Академии завершения Святой Пэтти Паркер в центре Ноттингема, а Мэри была её личным исполнительным ассистентом.

Пара на самом деле познакомилась в Святой Пэтти восемь лет назад, когда восемнадцатилетняя Мэри училась там как студентка, а тридцатиоднолетняя Виктория преподавала курс личных амбиций и морали. У Мэри была полная стипендия в рамках судебного урегулирования из-за её аварии. Виктория преподавала лишь в качестве подработки после окончания юридического факультета. Тем не менее, младшая наставница Девро и мисс Уайлдер почти сразу понравились друг другу. Ни одна из них не ожидала, что спустя столько лет они всё ещё будут бродить по коридорам Святой Пэтти, когда изначально школа должна была быть лишь ступенькой к большим и лучшим вещам; но возможности приходят оттуда, откуда их меньше всего ждёшь. Жизнь забавна в этом плане.

Святая Пэтти — всемирно известная школа завершения, посвящённая обучению молодых женщин тонкостям высшего общества, искусству, музыке, правильному поведению, самоуважению и личной мотивации. Многие из самых успешных женщин-политических и деловых лидеров по всему миру в прошлом переступали порог Святой Пэтти; включая генерального директора Macrosoft, вице-президента Соединённых Штатов и премьер-министра Великобритании. Восемнадцати- и девятнадцатилетние девушки по всему миру соревнуются за места в школе после окончания средней школы; или старшей школы, как её называют в Америке. Студенты обычно заканчивают обучение за один год и затем переходят в учреждения высшего образования; чаще всего с уже подготовленными щедрыми стипендиями; хотя некоторые студентки считают, что второй год в Святой Пэтти лучше подготавливает их к взрослой жизни.

Конечно, по мере того как общество эволюционировало от поколения к поколению, эволюционировала и Святая Пэтти: как прямой результат этого, правильный анальный этикет был важной частью учебной программы на протяжении десятилетий. Уважаемая степень анального расширения ожидается от всех молодых женщин ещё до того, как им будет предоставлено зачисление; даже с учётом того, что нижнее отверстие каждой девушки получит значительное внимание на протяжении всего их дальнейшего обучения. За единственный год Мэри в качестве студентки её максимальная вместимость увеличивалась быстрее, чем с тех пор, как она впервые начала анальное обучение с матерью, достигнув совершеннолетия. Конечно, попка самой Виктории тоже никогда не оставалась без внимания. Поскольку Святая Пэтти твёрдо верит в лидерство собственным примером, все наставницы проводят почти столько же времени в обширном зале наказаний школы, сколько и студентки.

Тот год также был первым годом Виктории в качестве младшей наставницы в Святой Пэтти. Из-за этого она и две другие наставницы первого года имели ежедневные сессии наказания и расширения, запланированные с 06:00 до 08:00 утра; с понедельника по пятницу. К несчастью для Виктории, её первый урок начинался только в 10:00 утра, так что она обычно проводила дополнительный час или около того как личный проект старшей наставницы по исправлению Светланы; час 08:00 утра обычно был довольно спокойным в зале наказаний, в конце концов. Несмотря на дополнительную боль и страдания, которые она претерпела, она не могла спорить с результатами. Даже по сей день — хотя главная наставница Светлана теперь технически работает под началом главной наставницы Виктории — Виктория дала старшей женщине полную свободу в тренировочном режиме для главной наставницы Святой Пэтти; это устройство, о котором Виктория лишь изредка сожалела, но ни разу не пыталась отменить.

— --

Виктория припарковала свой Jaguar F-Type в гараже своего таунхауса в районе среднего класса за пределами Ноттингема и поставила его на парковку.

«Какой день», — риторически объявила она прекрасной молодой женщине, сидящей рядом. Бросив взгляд в сторону, она полюбовалась формами своей красивой невесты, Мэри Уайлдер. Среднего роста и с каштановыми волосами, лучшими чертами младшей женщины, несомненно, были её упругие груди размера 36FF. Они определённо были тем, что в первую очередь привлекло внимание молодой Виктории. Хотя, какими бы впечатляющими они ни были, многие молодые женщины обладали равными или большими женскими достоинствами. То, что в итоге покорило сердце Виктории, были яркие глаза младшей женщины и её страсть к жизни, несмотря на потерю возможности использовать ноги. Формованная попка молодой женщины и очень хорошо обученное и отзывчивое нижнее отверстие также сыграли большую роль в их eventual обручении. Виктория любила свою личную теорию, что все нервные окончания, которые её возлюбленная потеряла в ногах, были перемещены между её ног. Это была теория, которую Мэри было трудно опровергнуть, поскольку её доминирующая невеста доводила её до оргазма за оргазмом.

Несмотря на почти десятилетие без использования ног, Мэри сохраняла стройную фигуру песочных часов, которая восхитительно подчёркивала её аппетитные груди и полные бёдра; свидетельство ежедневного режима тренировок, сосредоточенного на её основных мышечных группах. Тот факт, что Мэри наслаждалась своей ролью мазохистичной нижней даже больше, чем Виктория наслаждалась быть садистской верхней, был просто вишенкой на торте!

Виктория тоже не уступала в плане внешности. В тридцать девять лет её пышная фигура привлекала почти все головы в округе; как мужские, так и женские. С длинными светло-каштановыми волосами, симпатичным лицом, грудями размера 36HH, тонкой талией и упругими ягодицами, упакованными в фигуру ростом 5 футов 8 дюймов, Виктория могла бы иметь почти любого, кого бы выбрала: мужчину или женщину. Если бы у неё было желание, она, вероятно, могла бы иметь множество и тех, и других на быстром наборе!

Однако из-за своей внешности ей часто было труднее всего преподавать в комнате, полной сексуально перевозбуждённых девушек в Святой Пэтти, заставляя своих юных подопечных обращать внимание на уроки, которые она пыталась преподавать, а не на глубокое декольте её блузки с низким вырезом; или на всегда присутствующий контур её больших сосков; или на её округлую попку, сжатую в тесной юбке и идеально сформированную шестидюймовыми каблуками. Конечно, всё вышеперечисленное было обязательной одеждой для всех наставниц в Святой Пэтти; дресс-код, который главная наставница Виктория мало что сделала для изменения.

То, что её первый муж покинул её десять лет назад ради более молодой, значительно более покорной женщины с большими грудями, более эластичной попкой и ещё более продвинутым случаем анального мазохизма, было скорее результатом соотношения пять к одному женщин к мужчинам на планете, чем тем, что он действительно устал от своей невесты; это, и тот факт, что его склонность к грубой игре с грудями во время секса постепенно превысила даже терпимость Виктории к извращениям. Как и почти все женщины в наши дни, Виктория была совершенно охотно — даже с энтузиазмом — участницей экстремальных анальных игр, но подвешивание за груди на часы, пока её муж играл с её нижним отверстием, в итоге стало слишком.

Однако вкус к таким экстремальным извращениям остался у Виктории; но с обратной стороны бондажа. К счастью, Мэри была только слишком счастлива позволить Виктории делать с ней то же самое, о чём Виктория так яростно жаловалась своему бывшему мужу. Гипокризия всего этого никогда не переставала вызывать ухмылку на губах Виктории. Возможно, она и её бывший просто не были предназначены друг другу. В конце концов, наличие двух садистов в отношениях было далеко не так интересно, как хорошо подобранная пара садиста и мазохиста.

Она сделала Мэри предложение более двух лет назад, и их свадьба должна была состояться этим летом; всего через несколько месяцев. В Англии планировалась лишь небольшая церемония с близкими друзьями и семьёй, в то время как основная церемония должна была пройти в Соединённых Штатах — семья Мэри была значительно больше и более консервативной и хотела бы участвовать в церемонии. Они обе с нетерпением ждали свадьбы в Штатах; и, конечно, больше времени с матерью и сёстрами Мэри. Виктория всегда считала, что у Лоры лучшая коллекция игрушек.

Мэри слабо улыбнулась в ответ — измотанная своим напряжённым днём — но ничего не сказала в ответ. Сердце Виктории растаяло; или, может быть, её киска. Мэри всегда точно знала, что сказать — или не сказать, — чтобы завести мотор Виктории. Виктория улыбнулась в ответ, заглушила двигатель, затем открыла свою дверь и вышла из машины.

Как только двигатель машины затих, Алисия, их живущая в доме горничная, появилась из внутренней двери дома, толкая домашнюю инвалидную коляску Мэри. Виктория позвонила заранее, чтобы дать инструкции, и Алисия выполнила их в точности; как всегда. Обходя машину спереди, Виктория одобрительно кивнула на массивный кусок латекса, выступающий из сиденья коляски; точно там, где скоро будет покоиться хорошо сформированная попка Мэри. «Спасибо, Алисия», — сказала Виктория, открывая пассажирскую дверь, пока горничная устанавливала коляску для пересадки. — «Ты даже прикрепила шипованную пробку, как я просила».

«Спасибо, госпожа», — ответила Алисия с лёгким реверансом. — «Когда вы сказали, что госпожа Мэри сегодня была непослушной, я знала, что вы не шутите, указав, какую пробку использовать», — добавила она. Несмотря на работу у своих нынешних работодателей более года, размер пробок, которые всегда находили свой путь в хорошо ухоженный ректум Мэри — или в хорошо обученное заднее отверстие Виктории, если уж на то пошло, — никогда не переставал её немного пугать. Такие большие объекты никогда бы не поместились в её миниатюрную фигуру. При росте всего 4 фута 11 дюймов Алисия была очень миниатюрной двадцатитрёхлетней девушкой. Хотя её собственная попка была хорошо обучена её матерью и теперь поддерживалась её работодателем, анатомия физически препятствовала использованию таких пробок на ней; её бёдра просто не были достаточно широкими.

Не то чтобы Виктория не постоянно раздвигала физические пределы маленького заднего отверстия Алисии. Упругие груди 32D и сердцевидная попка мышиной рыжеволосой девушки гарантировали ей непрерывное внимание от ненасытного аппетита хозяйки дома к горячим, молодым женским попкам. Большая пробка, постоянно растягивающая её нижнее отверстие, была свидетельством этого.

Наряды французской горничной, которые были её ежедневной униформой, имели встроенные точки крепления; что неудивительно, поскольку вся современная женская одежда имела подобные жёсткие точки. Наряд Алисии был довольно традиционным: начинался с тесного чёрного кожаного корсета, который делал её и без того маленькую фигуру почти хрупкой. Над корсетом бюстгальтер с четвертными чашками подчёркивал её кремово-белое декольте, одновременно оставляя её твёрдые розовые соски всегда открытыми. Ниже — чёрная мини-юбка, которая почти прикрывала её лобковый холм, когда она стояла прямо, и ничего не скрывала от её лысой киски и болезненно запертой попки, когда она наклонялась — действие, которое она была обязана выполнять для любого движения, в которое это можно было включить. Кружевной белый фартук, чёрные подвязки и чулки, чёрные лакированные туфли на высоком каблуке и классическая шапочка горничной завершали ансамбль. Она считала бы себя выглядящей нелепо — особенно когда ходила на рынок, не имея ничего другого, чтобы прикрыть своё тело, — если бы не тот факт, что большинство горничных, которых она встречала в районе, имели очень похожую одежду; и по сравнению с некоторыми униформами, которые она видела на публике, её была прямо-таки консервативной!

«Да, она была непослушной», — продолжила Виктория, расстёгивая Мэри и помогая ей выбраться из машины. Зафиксировав колёса коляски, Алисия быстро подошла, чтобы схватить ближайшую ногу и помочь своей госпоже выровнять пустой и хорошо расширенный анус Мэри с предварительно смазанным шести с четвертью дюймовым в ширину, двадцатидвухдюймовым длинным, шипованным латексным разрушителем ректума через вырез в дорого сшитой деловой юбке женщины.

Мэри только застонала от знакомого проникновения её любимого наказательного фаллоимитатора и сжала руки, направляющие её вниз. Как и её мать, Лора Уайлдер в Штатах, Мэри имела полный набор пробок с тяжёлой текстурой для серьёзного наказания — как и любая правильная женщина, — но она никогда не считала их своими «любимыми» наказательными пробками. Большие шипованные пробки, которые Виктория предпочитала использовать для её наказания, приносили почти столько же удовольствия, сколько боли; что означало двойное удовольствие для бесстыдной анальной мазохистки, как Мэри Уайлдер. Она издала мягкий вздох удовольствия, когда почувствовала, как её ягодицы опустились на удобное сиденье коляски, а сверхдлинный ректальный насильник упёрся в основание её лёгких. Мэри потратила несколько секунд, чтобы насладиться ощущением полноты в своей попке, пока Виктория регулировала поясной ремень.

«Ты не будешь вздыхать долго, моя любовь», — прокомментировала Виктория о слышимом звуке удовольствия Мэри. Повернувшись к Алисии, которая заняла позицию за коляской, — «Прокати её вокруг квартала часок-другой, просто чтобы хорошенько её размять к сегодняшнему вечеру, хорошо, котёнок?»

«Конечно, госпожа Виктория», — вежливо ответила Алисия; теперь понимая, почему её работодательница велела ей вставить четырёх с половиной дюймовую в ширину шипованную расширительную пробку в её собственную попку. Это была довольно большая пробка для такой миниатюрной женщины, как Алисия. Мэри не будет единственной, кто будет болеть и хорошо растянут после их прогулки. Она размышляла о своей вероятной судьбе сегодня вечером, выталкивая Мэри из гаража и вниз по короткой подъездной дорожке к тротуару. Наверное, лучше, чем Мэри, если она была непослушной, подумала она, глядя на заднюю часть инвалидной коляски.

В отличие от коляски, в которой Мэри ездила в рабочее время, задняя часть этой коляски была широко открыта для всеобщего обозрения. Когда Алисия завернула за угол и направилась на юг по улице, она наблюдала, как большой фаллоимитатор извлекается примерно на шесть дюймов из бедной попки Мэри, поворачивается на тридцать градусов и затем вбивается обратно на максимальную глубину. Скорость проникновений была напрямую связана со скоростью колёс коляски; чем быстрее шла Алисия, тем сильнее наказывалась Мэри. Конечно, на ручке был рычаг выбора десяти скоростей. Чем выше скорость, тем быстрее был трах относительно скорости коляски. На десятой передаче, когда человек, толкающий коляску, бежал в приличном темпе, скорость прикреплённого фаллоимитатора могла заставить зубы женщины в коляске яростно стучать. Алисия была свидетелем этого явления много раз, когда сопровождала Викторию на её ежедневной утренней пробежке.

Конечно, рабочая инвалидная коляска Мэри была идентично оснащена. Её внутренние механизмы просто были скрыты от глаз ради ничего не подозревающих студенток. Полезные молодые женщины на самом деле думали, что оказывают Мэри услугу, когда Виктория поручала им катать её по территории школы Святой Пэтти часок-другой каждый день, чтобы Мэри могла подышать свежим воздухом. Хотя, по правде говоря, они действительно оказывали чудесные услуги вечно жадному анусу Мэри.

Чувствуя себя немного более садистской, чем обычно — в чём Алисия была уверена, отчасти из-за нарастающей боли в её собственной тугой дырочке, — она переключила рычаг со второй на третью, а затем на четвёртую передачу. Более высокие передачи заметно изменили звук, издаваемый трахающим механизмом, когда он занимался своим делом; а также звуки, исходящие от Мэри на принимающей стороне устройства. Ни одна из женщин не прокомментировала смену передачи, пока они шли.

Мэри издала мягкий стон смешанного удовольствия и боли. Она клялась, что слышит вибрацию своего туго растянутого сфинктера от латексных шипов пробки, врывающихся и вырывающихся из него. Она знала, что это её воображение, но клялась, что это слышимый гул. Это почти звучало как пластиковая расчёска, проводимая по её пальцам.

Такие публичные проявления анальной развращённости ужаснули бы её девятнадцатилетнюю себя до того, как она приехала в Святую Пэтти много лет назад, но теперь, в двадцать семь, она находила такие вещи нормальными; почти утешающими. Она почти жалела свою мать и сестёр в Америке за отсталость, с которой им приходилось мириться.

Не успела эта мысль промелькнуть в её гормонально затуманенном сознании, как она снова напомнила себе, что живёт в Европе. Когда её прокатили мимо ярко-красного Porsche 911 Carrera, только что припаркованного у обочины, женщина на водительском сиденье вышла из машины и наклонилась, чтобы достать что-то внутри. Когда Мэри и Алисия приблизились, они легко могли видеть внутрь полностью расширенного ректума женщины, поскольку её мини-юбка задралась высоко на бёдрах, а гейп-трусики, которые она носила, растянули её сфинктер до максимума. Её лысые, влажные половые губы были столь же видны под зияющей задней пропастью, когда юбка задралась ещё выше.

«Добрый вечер, миссис Карвер», — сумела выдавить Мэри, проезжая мимо.

Не выпрямляясь и не пытаясь прикрыться, женщина просто оглянулась через плечо и ответила: «Привет, Мэри. Приятный вечер, не правда ли?» — выпячивая свою стройную попку ещё дальше для удовольствия Мэри. Форма большого розового латексного конуса, прикреплённого к водительскому сиденью, была ясно видна, когда Мэри прокатили мимо. Миссис Карвер вытирала с него смазку салфеткой.

«Очень приятный», — ответила Мэри, одинаково любуясь разрушенным анусом женщины и её красивой машиной.

«Хорошей поездки, дорогая!» — услышала Мэри её слова, когда они прошли мимо. Она знала, что миссис Карвер имела полный обзор толстого фаллоимитатора, вбивающегося в её беззащитную попку, пока коляска отъезжала; точно так же, как миссис Карвер знала, что Мэри и Алисия имели беспрепятственный вид на её зияющий анус, пока она вытирала свой водительский конус. Несмотря на бесстыдные проявления анальных извращений, которые только что продемонстрировали обе стороны, всё, о чём могла думать Мэри, было: кто, чёрт возьми, паркует Porsche 911 Carrera на обочине улицы?!

Возможно, она слишком долго пробыла в Великобритании, подумала она.

«Будет», — крикнула Мэри через плечо; и она планировала именно это.

Через минуту Алисия переключила рычаг на пятую передачу, и трахающий механизм начал слегка ныть. Мэри откинула голову назад и закрыла глаза, чтобы полностью насладиться своим наказанием. Алисия воспользовалась возможностью, чтобы полюбоваться глубоким декольте своей подопечной с более высокой позиции. Боже! Она желала, чтобы её груди были такого размера от природы! Может быть, если бы они были, она могла бы привлечь хорошего мужчину или женщину и осесть, вместо того чтобы быть просто горничной. Но время ещё есть; она всё ещё молода.

Алисия улыбнулась про себя и пошла чуть быстрее. Лёгкий вздох сорвался с её губ, когда шипованная пробка, зарытая в её собственную попку, ещё сильнее терзала её нежное отверстие. Несмотря на это, она почувствовала, как её обнажённые соски затвердели ещё больше от этого ощущения. Быть живой анальной игрушкой для садистской госпожи тоже имело свои преимущества.

— --

Виктория улыбнулась, наблюдая, как твёрдая попка Алисии покачивается из стороны в сторону, пока она толкала Мэри по короткой подъездной дорожке и исчезла из виду за живой изгородью, окаймляющей её участок. Она велела молодой горничной вставить большую — по крайней мере, для неё — шипованную пробку перед возвращением домой, прекрасно зная, что ждёт рыжеволосую с упругой грудью. Виктория мысленно отметила, что на следующем еженедельном обзоре работы нужно похвалить сотрудницу за то, как грациозно она справляется с таким большим куском шипованного латекса, зарытым в её маленькую упругую попку. Четырёх с половиной дюймовая расширительная пробка была достойным достижением для такой хрупкой молодой женщины. Это должно обрадовать мышиную горничную.

Конечно, это также означало, что пришло время снова увеличить диаметр её ежедневных, ночных и наказательных пробок. Это, безусловно, убавит прыти у двадцатитрёхлетней девушки. Виктория достала телефон и начала делать заметки в календаре на конец этой недели; чтобы обсудить эти вопросы, а также запланировать для Алисии двухчасовую сессию растяжки в выходные. Ей это понадобится.

Когда Виктория вошла в большую гостиную дома, она услышала, как дверь гаража автоматически начала закрываться, поскольку система домашней автоматизации почувствовала, что она пересекла порог дома. Сбросив свои пятидюймовые каблуки у двери, она направилась прямо в главную спальню и к ждущему душу; сбрасывая одежду по пути. Её дорого сшитый угольно-чёрный пиджак делового костюма первым упал на пол, когда она проходила через кухню. За ним быстро последовала подходящая юбка костюма в заднем коридоре и кремовая шёлковая блузка в главной спальне. Наконец, войдя в просторную ванную, её пальцы успели освободить длинные каштановые волосы из тугого профессионального пучка.

Любуясь прекрасной секс-киской, смотрящей на неё из зеркал ванной от пола до потолка, она снова поразилась, что такая восхитительная тварь существует, скрытая под консервативной мини-юбкой до середины бедра и блузкой с глубоким декольте, обычной одеждой главной наставницы Девро. Не было никакого шанса, что полная похоти женщина, смотрящая на неё из зеркала, занимала какую-либо реальную властную позицию. Недавно освобождённые каштановые локоны её волос имели тот только что трахнутый, растрёпанный вид, рассыпаясь вокруг её лица и шеи; некоторые пряди проходили между её массивным декольте, в то время как другие частично покрывали её обнажённые плечи. Большинство спускалось по её прекрасной спине в беспорядке волн. Кружевной чёрный корсет, сдавливающий её талию, сжимал её середину до идеальной формы песочных часов, достижимой только самыми прочными нижними одеждами. Это было изящное на вид бельё, которое безупречно скрывало титановые косточки и усиленные кевларом ремни. Получашки встроенного бюстгальтера сдвигали её уже внушительные достоинства 36HH вместе и вверх высоко на груди, создавая волну грудной плоти, которая выглядела так, будто через полсекунды взорвётся из своего заключения. Обычно Виктория предпочитала бюстгальтеры с четвертными чашками; ощущение её незащищённых сосков, трущихся о шёлк блузки весь день, сводило оба влажных отверстия между её ног с ума; но сегодня она выбрала максимальное декольте. Всё, что было видно из её чувствительных бугорков, — это верхние ареолы. Ей придётся уделить особое внимание этим двум точкам удовольствия сегодня вечером, чтобы компенсировать все ощущения, которые они пропустили за день.

Продолжая вниз, влажность, выделяющаяся из её гладко выбритого переднего отверстия, была ясно видна, увлажняя её внутренние бёдра. Повернувшись наполовину, Виктория полюбовалась, как её хорошо сформированная пузырчатая попка выступает из поясницы и верхней части бёдер. Размер был слегка преувеличен из-за подвязок, которые шли вдоль её бёдер, чтобы удерживать чёрные шёлковые чулки. Никаких сомнений: это была попка, созданная для шлепков и траха!

Ясно видимым между двумя мясистыми половинами её зада был чёрный базис её массивной ежедневной пробки. Слегка наклонившись и выпятив свои уже поднятые сиськи ещё дальше, Виктория потянулась назад и расстегнула ремни своего интимного друга. Как только ремень для фаллоимитатора освободился, хорошо смазанный кусок латекса начал скользить назад мимо её атрофированного анального сфинктера и из её сжатой корсетом и заполненной до предела анальной полости. Она прикусила губу и подавила неприличный стон удовольствия, пока её глаза сосредотачивались на каждом дюйме блестящей резины, появляющейся в существовании; вытащенной из глубин её собственного тела.

Слишком скоро все двадцать три дюйма гладкой, шести с одной восьмой дюймовой расширительной пробки оказались в её руках и больше не в её мимолётно пустой попке. Я действительно ненавижу ощущение пустоты там сзади, прокомментировала Виктория себе, переходя к мойке для пробок в ванной, чтобы поместить использованный фаллоимитатор для очистки. Уже внутри были игрушки, которые она и Мэри использовали на попках друг друга ранее этим утром во время их ежедневной игры в шесть утра. Её пальцы на мгновение задержались, чтобы нежно погладить густо текстурированное шести с половиной дюймовое чудовище, которое Мэри мастерски использовала на её податливом заднем отверстии этим утром. Почти сорокапятиминутное долбление действительно задало хороший тон дню. Жаль, что всё пошло под откос после этого.

Закрыв дверь мойки для пробок и повернувшись, она снова потянулась назад, чтобы расстегнуть застёжки на корсете и тут же почувствовала головокружение из-за притока кислорода в её ранее сжатые лёгкие. С комбинацией прочного корсета, сдавливающего её лёгкие снаружи, и верхушки сверхдлинной расширительной пробки, вдавливающейся в её лёгкие изнутри, Виктория оценивала, что у неё около пятидесяти процентов нормальной ёмкости лёгких в большинстве дней. Не то чтобы ей было на что действительно жаловаться, поскольку это было довольно средним показателем для большинства женщин.

Через несколько минут кружевной корсет и шёлковые чулки присоединились к другой одежде Виктории на полу дома. Наконец обнажённая, она несколько минут любовалась своей наготой в зеркалах, перекатывая свои розовые соски между пальцем и большим пальцем; извинение за лишение их ощущений, к которым они привыкли ежедневно. Наконец, она повернулась и направилась к большому центральному душу и ждущей горячей воде. Виктория с нетерпением ждала долгой, горячей клизмы и ещё более долгого душа. У неё был плохой день.

— --

Теперь на третьем круге вокруг квартала, Алисия переключила инвалидную коляску обратно на шестую передачу, когда Мэри начала отходить от второго оргазма своего наказания. Старшая женщина начала кончать снова после того, как Алисия переключила на седьмую передачу. Жестокость траха, который коляска давала своей беспомощной обитательнице, была достаточной, чтобы её зубы слегка стучали.

Полностью истощённая, по крайней мере на данный момент, голова Мэри склонилась вперёд на грудь; слюна стекала по её подбородку и брызгала в её глубокое декольте. Алисия поддерживала темп, несмотря на сырую боль, исходящую из её собственной измученной задней дырочки.

Если Мэри и была смущена тем, что её довели до кричащего оргазма — а она определённо изрядно кричала — на публике при свете дня, она не дала этого понять. Если бы у неё была ментальная способность думать своим наполненным эндорфинами мозгом, она бы заметила, что очень немногие люди, идущие по улице, удостоили пару больше, чем беглого взгляда. Что было странного в том, что полуобнажённая горничная толкает свою госпожу по улице в инвалидной коляске, пока та испытывает оргазм за оргазмом от большого анального фаллоимитатора, ясно видимого, долбящего её анальное отверстие?

Абсолютно ничего.

Боже, я люблю Европу! — сумела подумать Мэри себе, восстановив достаточно своих чувств, чтобы сформировать связную мысль.

Заметив, что её подопечная наконец перестала пускать слюни на свои прекрасные груди, Алисия переключила на седьмую передачу снова и повернула за угол на следующую улицу. Мэри застонала от усиленного нарушения её самого чувствительного отверстия и ничего не сказала, когда они прошли мимо привлекательной пары лет сорока, готовящихся к поездке на горных велосипедах. Она носила тесный спортивный бюстгальтер, едва удерживающий её груди среднего размера, и подходящие йога-штаны. Он носил простую футболку и велосипедные шорты.

Велосипед мужчины выглядел так же, как все горные велосипеды на протяжении века. Однако велосипед женщины имел массивный и густо текстурированный фаллоимитатор, выступающий сзади. Он был сконструирован так, чтобы фаллоимитатор был прочно прикреплён к раме, а сиденье могло свободно двигаться вверх и вниз при прохождении неровной местности. Жена как раз заканчивала наносить вязкую смазку на фаллоимитатор, пока её муж использовал сжатый кулак, чтобы услужливо нанести ту же смазку внутрь нижнего отверстия своей жены.

«Двадцать миль снова сегодня вечером, мистер Андерс?» — невинно спросила Алисия, приближаясь.

«Конечно, Алисия. Каждую ночь!» — ответила миссис Андерс за своего мужа; оба улыбнулись. — «Надо держать себя в форме, не так ли?»

«Регулярные ежедневные упражнения полезны для всех», — крикнула Алисия через плечо, проходя мимо. Какая милая пара, подумала Алисия себе; и такие горячие дочери. Интересно, где они. Их ночная велопрогулка обычно семейное дело, в конце концов.

Не успела Алисия подумать об этом, как она завернула за следующий угол и столкнулась с видом двух дочерей Андерс, оседлавших идентично сконструированные горные велосипеды, как у их матери; только с понятно меньшими анальными фаллоимитаторами. Сзади пара красных и пухлых сфинктеров была ясно видна через вырезы в их йога-штанах, поскольку тугие кольца анальных мышц растягивались, позволяя толстым игрушкам нарушать их нежные ректумы. Их слегка меньшие груди были крепко прижаты к груди спортивными бюстгальтерами. Они были идентичными двадцати- и двадцатидвухлетними версиями своей матери.

«Мама с папой вообще придут?» — спросила одна другую.

«Боже, сестрёнка! Прояви немного терпения!»

«Ну, если бы мама не попросила папу вставить пробку побольше в последнюю минуту, мы бы уже были на полпути к парку».

«Заткнись, шлюха! Ты получишь свои оргазмы достаточно скоро!»

«Я шлюха? Да ты...»

Спор сестёр заглушил проезжающий автомобиль, когда Алисия и Мэри проехали мимо. Мэри улыбнулась про себя, думая о своих собственных сёстрах и матери. Если бы такие развраты, как анальная езда на велосипеде, были легальны в Штатах — а они определённо не были, — она могла бы полностью представить, как её мать просит папу вставить пробку побольше в последнюю минуту; и видеть себя спорящей с Наоми или Амандой о том, как это сделает их опоздавшими. Конечно, это также предполагало, что у неё были бы действующие ноги.

Мечтания Мэри были прерваны, когда Алисия переключила на восьмую передачу. Мэри почувствовала, как нарастающий оргазм закипает из её сырого и осквернённого ануса и текущей киски. Это будет хорошим, сказала себе Мэри.

— --

У тебя был тяжёлый день, старушка, подумала Виктория себе, лёжа боком на огромной кровати, которую она делила с Мэри. Только что из душа и клизм, она разложила перед собой на кровати подборку некоторых из своих больших игрушек. Все они были предназначены для самостоятельного применения и оснащены прочными ручками у основания. Она постучала тонким пальцем по нижней губе, размышляя, сколько расслабления ей нужно после стрессового дня. Пожалуй, вот эта, подумала она, потянувшись за растяжителем попки среднего размера. «Средний» был термином для сравнения относительных размеров её собранного арсенала оружия для разрушения попок. Даже самая маленькая из них вызвала бы умеренную паническую атаку у большинства её студенток. Она взяла шести с одной восьмой дюймовый толстый инструмент, чтобы проверить его вес и гибкость.

День начался достаточно хорошо. Всё утро ей пришлось разбираться только с тремя заблудшими студентками первого курса, которых поймали в душевой спортзала с полностью пустыми анусами. Она не могла поверить в такую наглость! Конечно, время от времени попадалась неуравновешенная молодая женщина, которая считала модным и крутым бунтовать против авторитетов и посещать школу без анальной пробки, но чтобы три из них сделали это в одном классе? И в спортзале?! Неужели они думали, что их одноклассницы не заметят три слегка зияющих задних отверстия, которые должны были содержать приличные куски латекса? Их донесли учительнице физкультуры, наставнице Фергюсон, не менее пяти обеспокоенных одноклассниц. В качестве исправления каждая из девушек провела два полных часа в зале наказаний, катаясь на Ре-эдьюкейторах.

Ре-эдьюкейторы были устройствами, похожими на Sybian, с задним регулируемым по диаметру фаллоимитатором. У каждой женщины в школе — студентки, преподавательницы и самой Виктории — максимальные анальные расширения были зарегистрированы на сайте PMA; Ассоциации родительских наставниц. Родители её студенток обычно очень интересовались тем, чтобы быть в курсе оценок и расширений своих дочерей в течение учебного года. Эти измерения регулярно обновлялись, так что размеры можно было считать точными и актуальными. Сами Ре-эдьюкейторы были разработаны не только для вибрации и пульсации, но могли, и обычно были, запрограммированы на довольно мощные толчки и вращения. Эти чудесные устройства были шедеврами инженерного и эргономического дизайна. Даже самая бунтарская девушка была доведена до состояния постоянных и непрерывных оргазмов всего за несколько минут. Кататься на одном на максимальной мощности более пятнадцати минут было изнурительно. Более получаса, и женщине требовалось столько же времени на восстановление, сколько она каталась. Более часа, и её день был потерян!

Двухчасовая поездка, на которую была приговорена каждая девушка, была только на 75% максимального размера расширения. Это было примерно минимальной настройкой, которую Виктория разрешала для своих заблудших студенток. Она считала, что девушки будут достаточно осмеяны своими товарищами и что относительно мягкая поездка на три четверти ширины должна донести её мысль. После их длительного времени игры на Ре-эдьюкейторах их [не слишком счастливые] соседки по общежитию забрали оргазмированных молодых женщин и избавили Викторию от хлопот.

А затем пришёл обед!

Виктория была на полпути через свой обычный обед из лёгкого салата с винегретом, сопровождаемый небрежным лизанием киски от Мэри, когда внезапно наставница Диана — мышиная блондинка с грудями среднего размера и тугой попкой, одна из её новых учителей математики — ворвалась в её кабинет. Собравшись после приближающегося оргазма и успокоив младшую учительницу, Виктория узнала, что в столовой разразился ад. По прибытии она обнаружила, что две соперничающие клики решили, что будет хорошей идеей начать бросать своё «таинственное мясо» друг в друга через столовую; само собой, уборщики и повара были совсем не в восторге!

Восстановив порядок и с тринадцатью женщинами на буксире — двенадцать студенток и молодая наставница Диана, которая должна была знать лучше, чем врываться в кабинет начальницы без предупреждения, — строгая главная наставница повела всех в зал наказаний, чтобы помочь главной наставнице Светлане раздать исправления в виде различных размеров латексных фаллосов, установленных на 85% максимального расширения; или, в случае наставницы Дианы, на 90%. Она действительно должна была уже знать лучше; она достаточно времени провела в зале наказаний за свою импульсивность.

Потребовался почти час, чтобы раздеть всех девушек ниже пояса и закрепить их в запрограммированных Ре-эдьюкейторах. Завершив эту задачу, Виктория поинтересовалась у Светланы, есть ли у неё свободное время для быстрой наказательной сессии для самой главной наставницы. Светлана быстро согласилась, что такое количество правонарушителей, явившихся к её дверям одновременно, было явным признаком некомпетентного руководства со стороны главной наставницы, и наказание должно быть выдано незамедлительно и соответствующим образом. Проведя Викторию обратно в свой кабинет, Светлана извлекла ежедневную пробку Виктории и начала смазывать пустое и зияющее отверстие для поездки на её личном Ре-эдьюкейторе. Это конкретное устройство имело прикреплённую грубо шипованную наказательную пробку, и Виктории пообещали быструю получасовую сессию на 85% максимального расширения. Несмотря на устрашающую массу анального расширителя, Виктория с нетерпением ждала поездки.

Как раз когда Викторию вели к её судьбе, их прервали ещё три студентки, явившиеся в зал наказаний с записками от их наставницы по физике, объясняющими о невыполненной домашней работе. Очевидно, три студентки засиделись допоздна прошлой ночью, участвуя в одной из ночных анальных оргий общежития. Однако им нужно было напомнить, что работа важнее удовольствия.

Старшая наставница Светлана извинилась перед своей начальницей, но наказание Виктории придётся отложить. Очевидно, это было второе нарушение трио за месяц, и она должна была взять их наказание в свои руки; не просто оставить его безмозглости Ре-эдьюкейтора. Виктория вздрогнула, вспоминая своё собственное время в качестве личного проекта тогдашней старшей наставницы Светланы. Светлана пообещала запланировать главную наставницу на позднее в тот день для напряжённой личной наказательной сессии, но она не хотела оставлять свою начальницу на такой грубой игрушке без присмотра. Виктория понимала рассуждения своей сотрудницы, но всё же недовольно хмыкнула, когда Светлана грубо вновь вставила в её попку расширительную пробку.

Хотя симфония стонов и криков была музыкой для её ушей, у Виктории действительно было больше работы. Она неохотно покинула заполненный полуобнажёнными девушками зал наказаний и направилась в свой кабинет и его заваленный бумагами стол. К тому времени, как она вернулась, её обед, а что важнее, её прерванный оргазм, были испорчены. Она провела следующий час, заполняя формы наказания, награды за проступки и обновляя сайт PMA, чтобы информировать родителей о неподобающем поведении их дочерей.

Вернувшись в свою спальню, Виктория мягко покачала головой и уронила выбранного ректального насильника обратно на место среди собранных резиновых инструментов. Она решила, что ей нужна более расслабляющая игрушка и выбрала ту, что на два размера больше. Эта должна подойти, решила она. Вес шести с тремя восьмыми дюймового широкого инструмента был тяжёлым в её изящных руках, а восемнадцатидюймовая длина огромного фаллоимитатора была не очень гибкой. Эта может сработать, сказала она себе, проводя рукой по резине и проверяя её податливость. Но нет, её день на этом не закончился!

Было почти полдень, когда она закончила с бумагами, порождёнными её кадром рьяных мясометателей. Всё время мониторы зала наказаний поворачивались туда-сюда по действию — чтобы Виктория могла лучше оценить эффективность наказания, естественно, — но она убавила громкость до низкого уровня, чтобы работать в покое. Тем не менее, после часа наблюдения и прослушивания всех этих нарушителей, которых наказывали — и которые получали гораздо больше удовольствия, чем она, — она была почти готова вернуться в зал наказаний для запланированной сессии со старшей наставницей Светланой, когда заметила, что ещё четыре студентки явились для наказания; очевидно, в зале наказаний был занятой день!

Ей надоело ждать. Виктория позвонила Мэри и велела ей не принимать звонки в течение часа, если не возникнет ещё одна чрезвычайная ситуация, чтобы она могла наверстать упущенное с бумагами — она солгала. Конечно, Мэри знала, что это ложь, так же, как Виктория знала, что она знает, но видимость нужно было поддерживать.

Не забыв запереть дверь кабинета на этот раз, Виктория пересекла роскошно украшенную комнату к своему шкафу. В полу маленькой комнаты был установлен её собственный личный Ре-эдьюкейтор. Этот был на самом деле одним из оригинальных прототипов и был немного мощнее серийных моделей; что идеально подходило Виктории! Задрав свою дорогую деловую юбку, она потянулась назад, чтобы схватить основание большой пробки, покоящейся глубоко между её подтянутыми и слегка загорелыми ягодицами. Тридцатидевятилетняя главная наставница слегка прикусила нижнюю губу и застонала, извлекая приятную шестидюймовую ширину своей ежедневной пробки. Двадцать два дюйма толстого латекса спустя, она наконец выскользнула из её глубоко зияющей толстой кишки с слышимым хлопком.

Ощущая пустоту между ягодицами и чувствуя прохладный ветерок, касающийся мест, которых ветерку касаться не положено, она быстро отложила пробку в сторону и схватила удобно расположённую бутылку с насосом сверхпрочной анальной смазки. Выдавив несколько порций в правую ладонь, она потянулась назад и начала обильно наносить вязкую жидкость на своё зияющее нижнее отверстие. Убедившись, что снаружи всё хорошо смазано, рука быстро исчезла в упругой попке Виктории, пока она втирала анальный гель во все уголки и щели, до которых могла дотянуться из своей не совсем идеальной позиции.

Виктория провела несколько минут, расширяя себя чуть шире кулаком; так, как её учила мать много лет назад. Удовлетворённая тем, что её нежное отверстие не сможет противостоять внушительной массе латексного фаллоимитатора, установленного на задней части её личного Ре-эдьюкейтора, она с сожалением вытащила руку из своей попки и вытерла излишки смазки. Расположившись над гордым анальным карателем, она опустилась вниз, пока кончик не прижался к её хорошо обученному сфинктеру и не прошёл быстро сквозь него. С отработанной лёгкостью она засунула всю длину густо текстурированного, чудовищного девичьего долбителя в свою просторную анальную полость, прежде чем её влажная и возбуждённая киска опустилась на маленькое сиденье машины. Просунув ноги под себя и в ожидающие стремена на задней части машины, она услышала знакомые щелчки, когда пластиковые кольца зафиксировались на её маленьких лодыжках. Она натянула поясной ремень через свою суженную корсетом талию и туго затянула его. Пока Ре-эдьюкейтор не освободит запирающие механизмы, Виктория никуда не денется.

Она только что закончила программировать коварную компьютеризированную машину на работу с 90% максимальной мощности в течение двадцати пяти минут на 75% ширины расширения, постепенно увеличивая до 80% по мере истечения времени, и нажала кнопку «Выполнить», когда телефон на её столе зазвонил. Чёрт возьми! Чёрт возьми! Чёрт возьми! — выругалась она про себя, чувствуя, как массивный механический анальный разрушитель отступает из её нетерпеливого заднего отверстия. Она крикнула: «Принять!» и «Что?» в пустой кабинет, зная, что на другом конце линии будет Мэри. Край её гнева быстро смягчился, когда моторизованный ректальный плуг под ней быстро изменил направление и зарылся глубоко в её кишки, вызвав мягкое: «О Боже, да!» с губ связанной женщины. Соединение тут же установилось, и Мэри сообщила главной наставнице, что класс домоводства загорелся из-за неудачной попытки приготовить суп из лобстера, и что пожарная служба уже в пути.

Какого чёрта!? — яростно воскликнула Виктория про себя, чувствуя, как огромный инструмент Ре-эдьюкейтора делает ещё полдюжины кругов по её кишечнику. Ей хотелось просто плюнуть на всё и позволить обычной наставнице класса разобраться с ситуацией; это позволило бы её собственной жадной попке получить расслабляющее лечение, которого она так отчаянно желала. Прошло ещё дюжина кругов фаллоимитатора, и Ре-эдьюкейтор заметно начал ускоряться. Как бы ей ни хотелось, Виктория не могла свалить такую ситуацию на свою сотрудницу; которая, вероятно, и без того была в панике.

«Ладно!» — запинаясь, выдавила она низким стоном. — «Отправь коды переопределения на мой Ре-эдьюкейтор; я провожу его тестовый цикл и, наверное, не должна оставлять его работающим», — сумела выдавить Виктория с едва заметным заиканием, которое идеально совпадало с каждым разом, когда восхитительно большой фаллоимитатор достигал дна внутри её попки.

Мэри понимающе хихикнула, подтвердила приказ и оборвала связь.

То, что должно было занять у Мэри три секунды, заняло ближе к сорока пяти секундам, прежде чем гудящая машина, на которой беспомощно сидела Виктория, издала сигнал прерывания, замедлилась и остановилась. К этому времени она уже вытащила одну из своих сочных грудей и жевала очень твёрдый сосок, когда её первый оргазм был готов обрушиться на неё — и не обрушился, когда ремни и застёжки машины освободились, и массивный захватчик отступил из её спазмирующего отверстия. О, какого чёрта! — закричала Виктория про себя! Не снова; это третий раз за день! Чёрт возьми всё к чертям!

Прежде чем она успела отдышаться, Виктория собрала свои растрёпанные нервы, разгладила помятую юбку, вставила чуть большую шести с одной восьмой дюймовую пробку в свой чуть более растянутый анус и выбежала за дверь, чтобы попытаться опередить пожарную службу.

Снова в своей спальне, Виктория ещё раз посмотрела на огромный ректальный расслабитель, который держала в руках, и снова покачала головой. Положив его обратно на кровать, она потянулась к следующему по размеру. Эта шести с половиной дюймовая модель была второй по величине из тех, что она разложила; не самая большая, но уже ближе. Она прикусила губу и задумалась, был ли её день достаточно тяжёлым, чтобы оправдать такую огромную игрушку так рано вечером. Её колебания были лишь мгновенными, поскольку она всем сердцем согласилась, что да, был!

Она слегка переменила положение и поднесла огромный искусственный член к его ждущему и предварительно смазанному месту назначения. Виктория громко ахнула, начиная втирать невероятно толстую игрушку в свою лишённую оргазма заднюю дверь. Она не была бы такой жадной, если бы у неё была возможность вернуться в шкаф своего кабинета, чтобы завершить «самотестирование» Ре-эдьюкейтора, но остаток дня был поглощён обсуждениями с пожарной службой, полицией и страховой компанией и бумагами, бумагами, бумагами.

Конечно, у Мэри был гораздо более насыщенный день. Её маленькая выходка с ожиданием более сорока пяти секунд, прежде чем выключить личный Ре-эдьюкейтор Виктории, довела главную наставницу до предела её здравомыслия и терпения, и поэтому пышногрудая рыжеволосая секретарша оказалась на той же машине, установленной на форсаж и 95% вместимости расширения. Она была стонущей и бормочущей кучей плоти, когда Виктория наконец выключила машину, когда пришло время ехать домой. Виктории потребовалось немало времени, чтобы затащить Мэри в её инвалидную коляску — и на её ждущую пробку, — но сама Мэри ещё долго не могла быть полезной.

И так Виктория наконец вернулась к настоящему. Её день был испорчен, но становился лучше с каждым восхитительно широким дюймом за восхитительно широким дюймом, которые продвигались в её ректальный тракт. Она тихо вскрикнула, когда всё больше и больше фаллоимитатора погружалось домой, двадцать два дюйма толстого латекса наконец впечатляюще глубоко упёрлись в пышногрудую главную наставницу в нерабочее время; она знала, что он достиг дна правильно, когда почувствовала, как он ударился в основание её лёгких.

Перевернувшись на живот, Виктория потянулась назад другой рукой, чтобы схватить длинную ручку хорошо сконструированного инструмента. Обеими руками она начала трахать болезненно широкий растяжитель попки в и из своей жаждущей попки и вскоре была встречена началом давно отложенного оргазма. Настолько возбуждённая, оргазм настиг её полной силой менее чем за минуту, и она задёргалась в муках анального блаженства, уронив ручку, пока катилась по волнам своего удовольствия.

Слишком скоро удовольствие отступило, и жажда её возбуждённой попки нисколько не была утолена. Ну, это совсем не сработает, проворчала Виктория себе, снова потянувшись назад, чтобы вернуть свой разрушитель попки в движение. Я слишком возбуждена, чтобы даже правильно себя ублажить, пожаловалась она.

Затем ей пришла в голову мысль. Оставив наполовину вставленный разрушитель попки торчать из её зада, Виктория потянулась к прикроватной тумбочке за телефоном. Пролистывая аватары своих друзей, семьи и коллег — большинство из которых были изображениями человека в той или иной компрометирующей позе, — она нашла аватар своей сестры-близнеца, Антуанетты. Это конкретное изображение было стоп-кадром видео с точки зрения, которое Виктория сняла на телефон несколько выходных назад во время семейного времени в ленивое воскресное утро. Её сестра была голой и лежала на спине с коленями за плечами, руками раздвигая свои подтянутые ягодицы широко, пока сверхбольшой чёрный страпон Виктории был в середине хода в перерастянутом и пухлом красном анусе Антуанетты. Прекрасное зеркальное отражение себя мило улыбалось в камеру, пока её сестра терзала её нежный ректум. Виктория любила фотографии своей очаровательной сестры в таких позах и имела их тысячи на своём телефоне; почти столько же, сколько у неё было Мэри в подобных положениях.

«Ты почти дома, моя дорогая?» — спросила она телефон, который тут же перевёл её слова в текст и отправил в эфир.

Через пятнадцать секунд пришёл ответ Антуанетты: «Минут пять, моя киска. Застряла в пробке. Почему?»

«Твоей сестре нужна твоя помощь, чтобы расслабиться после действительно плохого дня».

«О? Ну, я скоро буду дома. Могу быть у вас через пару минут после этого», — ответила Антуанетта. Она жила по соседству с Викторией и Мэри и делила задний двор с несколькими другими таунхаусами.

«Не могу дождаться!» — с энтузиазмом сказала Виктория. И она действительно не могла ждать, кисло повторила она себе, откладывая телефон. Что ей делать в промежутке, пока она ждёт, когда Антуанетта вернётся домой? Чёрт возьми! Это просто не её день!

Затем тяжёлая масса латексного захватчика, всё ещё в основном в её возбуждённом ректуме, напомнила ей об одной вещи, которую она могла сделать, чтобы убить ещё несколько минут. Виктория хихикнула про себя, перестраиваясь на кровати и потянувшись обеими руками назад. Ну, если никто другой не хочет помочь мне снять напряжение, думаю, остаюсь только я, заключила она.

Найдя ручку там, где она её оставила, строгая главная наставница вновь крепко её схватила, и большой растяжитель попки, приводимый в движение Викторией, ожил с приятным движением. Не так уж плохо, утешила она себя, когда анальный фаллоимитатор снова упёрся в её широко растянутый задний проход и вскоре нашёл устойчивый ритм.

Как и прежде, она почувствовала, что оргазм настигает её слишком скоро. «Нет! Это совсем не сработает!» — громко ахнула Виктория, пока её руки поддерживали приятно дьявольский анальный поршень, скользящий через её перерастянутый анус в быстром темпе. Прежде чем она была готова, её второй оргазм вечера настиг; заставив её снова содрогаться в оргазмическом блаженстве и потерять ручку.

Через несколько минут чуть более уставшая, но, возможно, даже более возбуждённая Виктория восстановила достаточно своих ментальных сил, чтобы снова потянуться назад за ручкой. Огромный фаллоимитатор вскоре был на третьем круге.

Чёрт! Этой женщине надо научиться ездить быстрее, подумала Виктория себе, ускоряя темп.

— --

Через несколько минут Антуанетта закончила парковать свой импортный Chevrolet Camaro SS в гараже и заглушила двигатель. Она наслаждалась затухающими ощущениями большого шипованного фаллоса, глубоко зарытого в её ректум, пока его вибрации угасали вместе с двигателем. В отличие от обычного водительского конуса, который только проникал в анальный сфинктер, её водительский фаллоимитатор был полным по длине и проникал в неё так же глубоко, как любой из её многочисленных игрушек дома. Он был установлен прямо на раму её спортивной машины, и она чувствовала каждую вибрацию форсированного двигателя и каждый бугорок на дороге. Однако, в отличие от водительского конуса, водительские фаллоимитаторы были полностью незаконны в Великобритании.

Конусы обеспечивали достаточно стимуляции, чтобы поддерживать либидо женщины-водителя, но не настолько, чтобы довести её до оргазма. Полные фаллоимитаторы легко могли вызвать оргазм в неподходящее время; что, понятно, было опасно. Фактически, вождение во время оргазма несло то же наказание, что и вождение в состоянии опьянения или под воздействием наркотиков. Только в прошлом году Антуанетта разбила свой любимый Mustang Cobra о припаркованную машину, проехав слишком быстро по неровному участку дороги. Годом ранее её остановили на шоссе после нестабильного вождения, вызванного высокими оборотами на скорости 90 миль в час. Ещё одно нарушение, и она потеряет права и будет вынуждена посещать обязательные собрания АА; Анонимных Аналголиков, а не более банальных Анонимных Алкоголиков.

Несмотря на нависшую угрозу потери водительских прав и посещения скучных собраний АА, Антуанетта не могла себя остановить. Борьба с оргазмом всю дорогу домой была слишком хороша, чтобы отказаться только потому, что это противозаконно. Хотя, если она когда-нибудь потеряет права, то Чарльзу — её мужу — просто придётся возить её везде; а её водительский фаллоимитатор, установленный на пассажирском сиденье его Land Rover, был чуть больше, гарантируя восхитительные оргазмы даже на самых коротких поездках. К счастью, не было закона против оргазма во время езды в машине.

С сожалением Антуанетта открыла дверь и медленно вышла из машины, позволяя толстому фаллоимитатору выскользнуть из её расширенного заднего отверстия. С мягким хлопком его головка выскользнула, и двадцатидвухдюймовая длина шестидюймового широкого фаллоимитатора качнулась обратно в машину, гордо стоя в центре её сиденья. С вздохом тоски она закрыла дверь и направилась в таунхаус; Виктория ведь нуждалась в её помощи.

Сестра-близнец Антуанетты редко просила о такой откровенной помощи в удовлетворении своих плотских потребностей. В конце концов, Виктория всегда была гораздо более доминирующей. С тех пор как они достигли совершеннолетия и начали анальное обучение под руководством их строгой матери во Франции, Антуанетта чаще оказывалась на принимающей стороне, чем Виктория. Даже когда Антуанетте выпадал шанс наказать заднее отверстие сестры, это обычно было на условиях Виктории, а не Антуанетты. Единственной причиной, по которой их мать никогда не вмешивалась, было то, что Виктория была так же счастлива раздвигать свои собственные анальные пределы, как и пределы своей более покорной сестры. Конечно, это никогда не спасало их обеих от очень частых наказательных сессий от их матери и отца. Фактически, их отец особенно наслаждался наказанием Виктории, потому что она была такой горячей головой и доминирующей. Он всегда говорил им, что Виктория напоминает ему их мать до того, как он наконец полностью её обучил. Поэтому Антуанетта наслаждалась любой возможностью перевернуть столы на Виктории, и похоже, сегодня вечером будет одна из таких ночей.

Закрыв внутреннюю дверь гаража и направившись к двери патио по пути к дому Виктории, она прошла в большую гостиную дома. Она знала, что Чарльз дома, поскольку его Land Rover был припаркован в гараже. Она нашла его сидящим в своём любимом кресле, смотрящим вечерние новости; их молодая горничная, Колетт, сидела на нём верхом, в позе обратной наездницы, слегка постанывая. Миниатюрная двадцатичетырёхлетняя брюнетка носила похожую традиционную униформу французской горничной, как у горничной Виктории, Алисии. У двух горничных были очень похожие типы телосложения, за исключением того, что груди Колетт были чуть меньше, размера 32C.

Худощавая горничная резко контрастировала с более пышной фигурой Антуанетты и её аппетитными грудями размера 36HH. В то время как большая часть сисек Колетт и её твёрдых как камень сосков были полностью открыты — её бюстгальтер с четвертными чашками останавливался на полдюйма до их защиты, — удивительный бюст Антуанетты был высоко поднят на груди полными чашками её укреплённого бюстгальтера. Сегодня она решила обойтись без пробки и отказалась от одного из своих обычных корсетов, сдавливающих талию, которые она и её сестра любили. Вместо этого она надела одну из своих любимых пар гейп-трусиков со встроенным катетером. Её тело покрывало дорогое малиновое платье с одним рукавом, спускающееся до её чулок, закрывающих верхнюю часть бёдер. Изысканный материал платья облегал каждый её изгиб, как вторая кожа. Линия подола была достаточно длинной, чтобы скрывать её вечно влажные половые губы и зияющий анус, пока она шла, но достаточно короткой, чтобы всё выставлялось напоказ, как только она наклонялась. Её работа продавщицей в отделе одежды престижного универмага давала ей множество возможностей делать именно это. Ничто не заключало сделку лучше, чем быстрый показ розового нижнего кишечника за зияющим сфинктером, в конце концов. Некоторые из более скучающих домохозяек щедро платили просто за шоу!

Стон удовольствия Колетт вернул Антуанетту к настоящему.

«Добрый вечер, мой сокровище», — сказала она мужу, пересека комнату, чтобы более тщательно оценить ситуацию.

«Добрый вечер, любовь. Как прошёл твой день?» — ответил Чарльз, не отрывая глаз от телевизора. Глаза Колетт сосредоточились на своей госпоже, когда та пересекала комнату, оттуда, где они смотрели в даль.

«Отлично! Бизнес был хорош», — ответила она, подходя к креслу. Как и ожидалось, член Чарльза был погружён по самые яйца в пропитанную киску младшей женщины, пока она скакала на нём задом наперёд; Антуанетта не могла не облизнуть губы, вспоминая вкус этой влажной щели. Рука Чарльза была зарыта в упругую попку горничной. Она ясно видела, как работают мышцы запястья, пока он мастурбировал себя через тонкую мембрану, разделяющую киску Колетт от её попки. Судя по всему, он был довольно близок к тому, чтобы кончить глубоко в передний трах-порт симпатичной молодой брюнетки.

«То же здесь», — сказал он, отрывая глаза от телевизора, чтобы жадно пробежать ими вверх и вниз по своей сексуальной жене. — «Предложение Бена в Пекине было одобрено, и мы перешли к следующей фазе слияния», — добавил он, жестом приглашая жену подойти ближе.

«Это здорово! Вы двое весь месяц упорно работали над этим», — искренне воскликнула Антуанетта, чувствуя, как рука мужа обхватывает её бедро и притягивает её ближе для быстрых объятий. Как она и ожидала, быстрые объятия были лишь предлогом, чтобы подвести её широко открытое нижнее отверстие в пределах досягаемости. В мгновение ока она почувствовала, как его рука и предплечье без усилий скользят в пещерное отверстие. Несмотря на недостаток растяжки, который могла обеспечить только одна рука Чарльза её насильно зияющему анусу, она любила ощущения его волосков, щекочущих её внутренности. Антуанетта громко застонала, когда почувствовала, как его локоть коснулся её туго растянутого сфинктера, и его рука начала вращаться глубоко внутри её тела.

«Не хочешь поменяться местами с нашей горничной для финального аккорда?» — невинно спросил Чарльз. Колетт захныкала от разочарования при этом предложении.

Несмотря на желание пойти помочь Виктории расслабиться, Антуанетта была в искушении принять предложение мужа; но лишь на мгновение.

«Пожалуй, позже; когда ты полностью восстановишься», — сказала она, медленно и с сожалением начиная отходить от ищущей руки Чарльза. — «Виктории нужна моя помощь, чтобы расслабиться по соседству», — добавила она с ухмылкой. Чарльз слишком хорошо знал сестринское соперничество между ними.

«Ах... Понятно. Ну тогда, не торопись обратно», — ответил он с собственной понимающей ухмылкой. — «И не будь нежной со старушкой. Она никогда не была нежной с тобой».

«Разве я не знаю», — сказала она, когда рука полностью вышла из её зада.

«Не то чтобы я жаловался, учти», — добавил он. — «Мне нравится, что она сделала с этой твоей попкой! Это одна из твоих лучших черт!» — сказал он, смеясь.

«Я и сама к ней довольно привязана», — добавила Антуанетта, улыбаясь веселью мужа. Она была рада, что все любимые люди в её жизни так хорошо ладят.

«Только не измотай себя на Колетт до моего возвращения. Эта попка, которую ты так любишь, вероятно, будет готова к довольно грубой игре к тому времени, как я закончу с Викторией», — сказала она, кокетливо выгнув бёдра и шлёпнув себя по ягодице.

«Думаю, я найду что-нибудь в твоей коллекции наказаний, что заставит тебя звать маму».

«Чепуха! Я бы никогда не звала маму! Чёрт, ты же встречал эту женщину. Она бы просто заткнула мне рот за нытьё, как младенцу, и схватила игрушку побольше просто за то, что раздражаю её».

«Я всегда любил эту женщину!»

«Ещё бы... садист!»

«Мазохистка!» — тут же отпарировал он.

«Признаю», — бесстрастно сказала она, и они оба рассмеялись.

«Как бы то ни было, увидимся, когда вернусь. Люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю, моё сокровище». Она повернулась и ушла, улыбаясь. Выходя через дверь патио, она добавила через плечо: «Вообще-то, звать маму звучит мило». И с этим Антуанетта ушла.

Мягкие стоны удовольствия Колетт затихли, когда Антуанетта пересекла задний двор, который она делила с Викторией и двумя домами позади них. Бросив взгляд в сторону бассейна Эмерсонов, она заметила Глэдис и её двадцатилетнюю дочь Монику, загорающих обнажёнными. Глэдис лежала лицом вниз на скамейке; её длинные светлые волосы были собраны в конский хвост, а большие груди выпирали по бокам под её грудью. Дочь наносила масло на спину, ягодицы и заднее отверстие своей матери. Руки Моники начинали с плеч матери, медленно продвигаясь вниз по её торсу к ягодицам, чтобы втирать масло в эти стройные полушария плоти, прежде чем переплести пальцы и погрузить руки в жадный анус Глэдис до локтей. После нескольких десятков движений — которые заставляли полные молодые груди девушки соблазнительно покачиваться взад-вперёд — Моника вытаскивала руки, наносила масло заново и начинала весь процесс нанесения снова.

Когда Моника наносила масло, она заметила Антуанетту. «Добрый вечер, миссис Хилл», — крикнула она, с энтузиазмом махнув масляной рукой своей старшей соседке; что заставило её полные молодые груди заманчиво покачиваться.

«Добрый вечер, мой зайчик. Отличный день для загара, не правда ли?»

«Да, так и есть», — сказала Моника. Её мать была слишком поглощена нанесением масла, чтобы заметить обмен. — «Хотите присоединиться к нам? Мама должна кончить после ещё нескольких нанесений; обычно требуется от двадцати до тридцати, чтобы довести её. Я могу сделать вас следующей, если хотите. У меня есть ваш любимый лосьон в корзинке».

Столько соблазнов! — воскликнула Антуанетта про себя. А она ещё даже не дошла до задней двери Виктории! В прямом и переносном смысле! Чёрт возьми мой любящий муж и мои дружелюбные соседи! Вслух: «Нет, спасибо, Моника. Я помогаю Виктории с кое-чем сегодня вечером», — наконец сказала она, снова с сожалением. У Моники действительно были талантливые руки; как и у её матери.

«Без проблем, миссис Хилл. Ещё осталось несколько часов солнца. У вас будет полно времени присоединиться к нам, если закончите пораньше», — сказала Моника, снова начиная втирать масло в спину своей матери.

«Спасибо, Моника, но думаю, Чарльз уже запланировал что-то для меня, когда я закончу».

«Круто! Я постараюсь послушать вас сегодня вечером, когда буду мастурбировать».

«Не думаю, что это сработает, мой зайчик. Я, вероятно, буду с кляпом».

«Чёрт! Я люблю слушать вас, когда вас наказывают», — добавила Моника с надутыми губами, снова переплетая пальцы и начиная погружать руки в просторную анальную полость своей матери, пока Глэдис стонала от удовольствия от желанного проникновения.

«Откуда ты знаешь, что меня будут наказывать сегодня вечером?»

«Вы сказали, что мистер Хилл запланировал что-то для вас, вот я и предположила».

Антуанетта улыбнулась, наконец достигнув задней двери патио Виктории. «Ты умная девочка, Моника. Веселись!»

«О, буду. Как только мама восстановится, моя очередь натираться маслом!» — сказала она с собственной улыбкой. — «Вы тоже веселитесь!»

С этим Антуанетта шагнула внутрь и закрыла дверь. Она тоже повеселится, сказала она себе. Она надеялась на это. Нет, она знала это! Пропустить две такие возможности стоило того, чтобы воспользоваться охваченной похотью Викторией! В конце концов, быть наказанной её мужем или намазанной маслом Моникой или Глэдис было буквально почти ежедневным событием. Виктория в покорном настроении появлялась лишь несколько раз в год.

С возвращающейся уверенностью, что она приняла правильное решение, Антуанетта расправила плечи и начала искать свою сестру-близнеца. Она не могла дождаться, чтобы рассказать Чарльзу, что ей удастся сделать с Викторией. Конечно, Монике, вероятно, тоже захочется знать. Эта горячая, любопытная молодая девушка всегда хотела знать о приходах и уходах всех в районе. Конечно, она была кладезем пикантной информации из-за этого. Один Бог знает, о чём она думала во время своих ночных сеансов мастурбации со всеми этими грязными маленькими секретами, крутящимися в её голове.

Антуанетта направилась прямо в главную спальню, думая о Монике, мастурбирующей на мысли о наказании Антуанетты. Это звучало как здоровый ментальный образ для молодой женщины. Завернув за угол в задний коридор, стоны разочарования её сестры изгнали все мысли о загорающей двадцатилетней девушке и её анальном благополучии.

Пора, напомнила себе Антуанетта, останавливаясь у двери спальни. Просто помни, девочка: Виктория попросила всё, что сейчас получит. С злобной улыбкой на губах Антуанетта вошла внутрь, чтобы помочь своей нуждающейся сестре расслабиться.

Продолжение следует в «За океаном, Часть II»

— --

Это перевод рассказа A Proper Young Woman's Guide to Anal Etiquette Ch. 09 от автора lordodie. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.