**Примечание автора**

Этот рассказ является продолжением «Дисциплины для юных леди». Чтобы вам не пришлось читать предыдущую историю, некоторые материалы из нее повторяются в этом сиквеле. Однако для оптимального восприятия этой истории рекомендуется сначала ознакомиться с приквелом. Сиквел выполнен в традициях CFNM (Одетая женщина, голый мужчина), с элементами спанкинга и унижения. Если вам не нравятся CFNM, спанкинг или унижение, вам действительно не стоит читать этот рассказ, а лучше выбрать истории, более соответствующие вашим предпочтениям (и, боже, их так много на выбор!). Пожалуйста, обратите внимание, что всем персонажам в этом рассказе не менее 18 лет. И, как всегда, моя искренняя благодарность StoryPal за его очень полезную и поучительную редактуру!

— --

Мисс Хардинг согласилась провести демонстрацию метода Новой Школы по дисциплине молодых джентльменов для приглашенных преподавателей. Мистер Эрик Страттон и Мисс Мэнди Пепперидж из Колледжа Лонгвуд попросили Мистера Питерса показать им его дисциплинарные техники. Метод дисциплины Новой Школы в колледжах приобретал значительную национальную репутацию благодаря своим инновационным подходам, а Колледж Лонгвуд испытывал особые трудности с непослушными, неподчиняющимися и упрямыми студентами (члены братства Дельта Тау Хи были особенно проблемными).

Мистер Питерс любезно согласился и предоставил приглашенным преподавателям весьма информативную, полезную и даже стимулирующую демонстрацию правильного метода Новой Школы по дисциплине юных леди (см. «Дисциплина для юных леди»). Мистер Питерс счел наиболее уместным, чтобы они также увидели аналогичный подход к дисциплине молодых джентльменов, и эта ответственность легла на плечи Мисс Хардинг. В подходе Новой Школы оптимальная дисциплина обеспечивается представителем противоположного пола.

Студенты на уроке биологии Мисс Хардинг были предупреждены, что это произойдет, и некоторые из них уже подвергались дисциплине ранее, но знание о предстоящем или прошлый опыт не обязательно облегчали ситуацию. На самом деле, знание о том, что это грядет, могло сделать это еще сложнее. Предвкушающая тревога, размышления и беспокойство о том, что может случиться, могли быть даже хуже, чем смущение и унижение от такого постыдного наказания перед однокурсниками. Ну, возможно, это не совсем хуже, но независимо от того, хуже это или нет, вероятно, лучше было не беспокоиться об этом заранее, так как беспокойство действительно не помогало. Тем не менее, так трудно было не размышлять и не тревожиться.

— «Хорошо, мальчики, девочки, слушайте», — сказала Мисс Хардинг, заставляя студентов успокоиться и обратить внимание на переднюю часть класса. — «Это касается и тебя, Бенджамин», — направив свое внимание конкретно на Бенджамина Косби. Казалось, он всегда был последним, кто затихал. — «Как указано в учебном плане, сегодня мы будем демонстрировать для наших уважаемых гостей из Колледжа Лонгвуд метод дисциплины, который мы используем на этом курсе».

Глубокие вздохи тревоги прокатились по классу.

— «Мы, конечно, очень рады этой возможности помочь нашему сестринскому колледжу, Лонгвуду». Она повернулась к своим гостям. — «Я предполагаю, что ваш опыт на уроке Мистера Питерса был достаточно показательным».

— «Да, да», — взволнованно заговорил Мистер Страттон. — «Очень поучительно! Очень стимулирующе».

Мисс Пепперидж взглянула на него, немного удивившись его подчеркнутому энтузиазму, но она согласилась. — «Да, это было действительно очень воодушевляюще, даже вдохновляюще». Это действительно был очень стимулирующий опыт и для нее, но также, в итоге, довольно разочаровывающий, облегчение от которого она поспешила получить, оказавшись в уединении своего гостиничного номера.

— «Я так рада. Я, конечно, лично знакома с методами Мистера Питерса».

И Мистер Страттон, и Мисс Пепперидж задумались, что именно Мисс Хардинг имела в виду под «лично» знакома. Ее заявление можно было понять по-разному, и Мистер Страттон уже почувствовал набухание при мысли о дисциплине Мисс Хардинг или, по крайней мере, наблюдении за ее наказанием, так как она действительно была поразительно привлекательной женщиной.

Мисс Хардинг было 34 года, у нее были голубые глаза, длинные ресницы и кудрявые светлые волосы, мягко ниспадающие на плечи. Мальчики находили ее фигуру очень привлекательной, и она, похоже, не возражала против того, чтобы ее демонстрировать. Обычно она носила довольно облегающие платья, как сегодня, которые красиво подчеркивали изгибы ее попки и груди. Многим мальчикам было трудно сосредоточиться на ее лекциях, вместо этого они следили за движением ее груди и попки, когда она ходила по классу или читала лекции у доски. Особенно приятно было видеть, как ее попка покачивается, когда она писала на доске. Также не помогало то, что она часто была так приятно ароматизирована весьма заманчивыми духами. Колледж Темплтон не разрешал студенткам использовать духи, поэтому их присутствие на преподавателе было заметно провокационным.

Мисс Хардинг, похоже, не замечая двойного смысла своего заявления, продолжила: — «Мистер Питерс, безусловно, мастер подхода Новой Школы, но он обычно доверяет дисциплину молодых джентльменов мне, и я надеюсь, что вы найдете нашу сегодняшнюю сессию хотя бы столь же поучительной, как это было с Мистером Питерсом».

— «О да, я уверена, так и будет!» — восторженно произнесла Мисс Пепперидж, вызвав теперь взгляд от Мистера Страттона.

— «Хорошо, тогда давай приступим. Энтони Сегерстром, почему бы тебе не подойти». Она улыбнулась про себя, чувствуя, будто подражает Бобу Баркеру или, скорее, теперь Дрю Кэри (хотя это не ведущий говорил эту фразу). Энтони действительно выиграл лотерею, став первой моделью для ее демонстрации.

Энтони, однако, вовсе не чувствовал, что что-то выиграл. — «Вы выбрали меня?»

Мисс Хардинг ответила с легким сарказмом: — «Ну, давай посмотрим, выбрала ли я? Ну, я назвала твое имя. Да, похоже, я выбрала тебя».

— «Нет, я имею в виду, это действительно должен быть я?»

Мисс Хардинг улыбнулась. — «На самом деле, Энтони, именно из-за этого ответа это должен быть ты». Она повернулась к своим гостям, Мисс Пепперидж и Мистеру Страттону. — «В подходе Новой Школы мы любим, чтобы наказание соответствовало преступлению, и первым преступлением, которое мы накажем сегодня, будет неуважение. Энтони в целом очень хороший студент, и он не попадает в серьезные неприятности. Я на самом деле никогда раньше не дисциплинировала его. Но иногда он может быть немного неуважительным: оспаривает авторитет, оспаривает решения, оспаривает преподавателя. А теперь, Энтони, если не возражаешь».

— «Мне действительно нужно?»

Ну, если и были какие-то сомнения в уместности этого наказания, Энтони развеял их этим комментарием. Мисс Хардинг просто улыбнулась. Ей предстояло насладиться дисциплиной этого молодого человека, хотя она, в общем-то, наслаждалась почти каждой такой сессией обучения. — «Да, Энтони, это действительно должен быть ты. А теперь, прежде чем ты заставишь меня решить добавить дополнительную сессию, пожалуйста, подними свою попку к передней части класса».

Упоминание того, что его попка будет в центре ее внимания, и внимания остального класса, заставило его сердце заколотиться. Он выбрался из своей парты и направился, как было указано, к передней части класса.

Мисс Хардинг предоставила дальнейшее введение и объяснение сегодняшних событий, пока Энтони неохотно шел по проходу. — «Теперь, я уверена, ты разочарован, Энтони, что мы не будем записывать эту сессию на видео».

Он замер на месте. — «Вы собираетесь это записывать на видео?»

Мисс Хардинг нахмурила брови. — «Это то, что я сказала?»

Трейси Флик, сидящая в первом ряду в центре, где она всегда сидела, подняла руку и предложила: — «Нет, нет, вы не сказали, Мисс Хардинг. Напротив, вы сказали, что не будете это записывать».

— «Да, да, спасибо, Трейси, это абсолютно верно. Приятно видеть, что кто-то слушал».

Трейси гордо улыбнулась. Трейси была очень хорошей студенткой, хотя немного подхалимкой. Она также была довольно симпатичной, с длинными волнистыми светлыми волосами, круглыми голубыми глазами, красивыми розовыми щеками и самой очаровательной, привлекательной улыбкой. Она знала, что однажды станет великим знаменитым ученым, или, возможно, политиком, или, может быть, моделью. Она знала, что может выбрать практически любую карьеру, и все это лежит перед ней.

— «Как я объясняла, Энтони, мы не будем записывать эту сессию на видео, так как демонстрации иногда будут вовлекать весь класс и, к сожалению», — добавила она, оглядывая комнату, как будто ища кого-то, — «некоторые родители не дали согласия на видеосъемку своих детей».

Всем студентам было не менее восемнадцати лет, и согласие родителей на самом деле не требовалось. Темплтон, однако, был довольно консервативным колледжем, который тесно сотрудничал с родителями студентов, никогда не внедряя программы, которые они бы не одобрили. Отчасти поэтому Темплтон был довольно популярным частным колледжем. Родители знали, что о их детях хорошо позаботятся и не позволят им заниматься неподобающим, буйным поведением. И администрация Темплтона полностью осознавала, что именно родители платят довольно высокую плату за обучение. Они не собирались обижать никакие глубокие карманы.

Энтони добрался до передней части класса.

— «Отлично, теперь начнем».

Мистер Страттон и Мисс Пепперидж направились к задней части класса, как они сделали на демонстрации Мистера Питерса. Они предпочитали быть вне поля зрения студентов, чтобы быть ненавязчивыми. Они не хотели, чтобы их присутствие влияло на происходящее, так как желали наблюдать метод Новой Школы в его обычном виде.

Однако они также предпочитали уединение задней части комнаты по дополнительным причинам, хотя Мистер Страттон серьезно сомневался, что найдет сегодняшнее упражнение почти таким же стимулирующим, как дисциплина Мисс Клоретт ДеПасто. Мисс Пепперидж, с другой стороны, была значительно более ожидающей и теперь была более подходяще одета для случая. Она теперь носила довольно длинную и свободную плиссированную юбку и, что наиболее важно, на этот раз пришла подготовленной, вырезав дно правого кармана, чтобы ее рука могла незаметно заняться полезной, дополняющей деятельностью.

Два приглашенных профессора расположились рядом с последним студентом в первом ряду, очень симпатичной юной леди. Мистер Страттон улыбнулся этому и подумал, будет ли он так же удачлив сегодня, как вчера, хотя полностью осознавал, что без затемнения комнаты вероятность любого флирта со студенткой значительно снижалась.

— «Энтони, если не возражаешь, спусти свои брюки и трусы».

Энтони полностью понимал, что от него ожидается, и начал снимать брюки и нижнее белье. Он на самом деле сам не подвергался такой дисциплине раньше, но видел, как других студентов-мужчин дисциплинировала Мисс Хардинг, что делало его еще более неохотным продолжать. Все студенты предполагали, что наиболее очевидным выбором для демонстрации Мисс Хардинг будут ранее наказанные студенты, такие как Крис, Роберт или Роналд (см. «Мисс Хардинг учит мальчиков уроку»). Однако девственность Энтони в отношении метода Новой Школы была еще одной причиной, по которой он был естественным выбором для сегодняшней демонстрации. При иллюстрации процедуры, особенно в педагогических целях, лучше всего иметь студента-новичка. Первые нарушители, которых дисциплинировала бы Мисс Пепперидж или Мистер Страттон, определенно были бы новичками в этом опыте. Кроме того, опытный студент мог не проявлять более острых реакций, возможно, даже будучи несколько пресыщенным процессом, хотя Мистер Питерс и Мисс Хардинг сами не сталкивались с этим явлением. Обычно одной или двух сессий было достаточно, чтобы получить полный эффект.

Мистер Страттон смотрел на Энтони с некоторой тревогой и сочувствием. Теперь ему было ясно, что он не найдет эту демонстрацию особенно возбуждающей.

Мисс Пепперидж, с другой стороны, улыбнулась, наблюдая, как молодой человек снимает брюки и трусы. Ее правая рука скользнула глубоко в карман и через отверстие.

Энтони, по крайней мере, стоял спиной к классу, когда стягивал брюки и нижнее белье, и он надеялся, что подол его рубашки обеспечит ему некоторую скромную защиту. Тем не менее, это было слабым утешением. Все равно было неловко спускать брюки и трусы перед классом. К тому же он не осознавал, что девушки все еще могли видеть нижнюю часть его попки, выглядывающую из-под рубашки. Она действительно не была такой длинной. Послышались хихиканье и смешки при виде белых ягодиц молодого человека. Когда он начал выходить из брюк, Мисс Хардинг поправила его.

— «Нет, нет, Энтони», — твердо заявила Мисс Хардинг. Она повернулась к классу или, скорее, к приглашенным преподавателям. — «Часто лучше, чтобы брюки и трусы непослушного молодого человека оставались вокруг его лодыжек. Это обеспечивает очень наглядное подтверждение его состояния раздетости, плюс помогает ограничивать его движения во время сессии». Она повернулась к Энтони. — «Энтони, если не возражаешь, подойди к столу и займи позицию».

Он направился к столу, но быстро испытал трудности с ходьбой, так как его брюки и нижнее белье запутались вокруг лодыжек и стоп. Ему пришлось избегать поднимать ноги от пола, делая очень маленькие, скользящие шаги. Это было действительно неловко.

Ряд студентов, теперь как мальчики, так и девочки, захихикали при виде этого.

— «Как видите, Энтони довольно трудно даже дойти до стола. Он выглядит как непослушный маленький мальчик, который обмочил штаны и стыдливо шаркает к своей маме за помощью, не так ли, девочки».

Образ, созданный Мисс Хардинг, облегчался тем, что Энтони был довольно невысоким, худым мальчиком, с мальчишескими карими глазами и растрепанными волосами, и он действительно чувствовал себя очень смущенным маленьким мальчиком.

Энтони, Мисс Пепперидж, да и все, не упустили тот факт, что Мисс Хардинг специально обратилась к девушкам класса. Мисс Пепперидж сделала заметку об этом. Это усиливало самосознание студента-мужчины, напоминая ему, что за ним наблюдают девушки, пока он неуклюже идет к столу преподавателя, с брюками и трусами вокруг лодыжек.

— «Отличная демонстрация, Энтони», — произнесла Мисс Хардинг.

— «Да, мэм», — тихо ответил он, неловко продвигаясь к ее столу. Но он действительно не шел так нарочно, чтобы помочь с ее демонстрацией. У него просто не было особого выбора в этом вопросе.

Когда он добрался, он наклонился, опираясь на локти, его попка была обращена к классу. Ему не нужно было указывать это. Он видел, как несколько мальчиков и девочек занимали эту позицию. Это был момент огромного ожидания для него, когда он смотрел на девушку. Теперь это тоже был момент огромного ожидания, но сопровождаемый тревогой и страхом, а не возбуждением.

Без всякого вступления или предупреждения Мисс Хардинг задрала рубашку Энтони на спину, открывая всему классу его белую, круглую попку. Среди девушек послышалось значительное хихиканье. Пара мальчиков тоже засмеялись, но некоторые пожалели Энтони, а несколько отвернулись, находя довольно неловким смотреть на голую попку другого парня.

— «Теперь, Энтони», — наставляла Мисс Хардинг, — «Будь хорошим мальчиком и выгни спину. Ты хочешь обеспечить хорошую презентацию для своего спанкинга».

Он явно не хотел этого делать, но знал, что лучше не возражать. Он выгнул спину и поднял попку.

Мисс Хардинг одобрительно улыбнулась. — «Да, гораздо лучше, Энтони». Она повернулась к гостям. — «Эта презентация может быть сложной для девушки, как, я уверена, наставлял Мистер Питерс, но она может быть особенно сложной для мальчика». Она объяснила, слегка похлопывая по попке молодого человека: — «Это может создать впечатление, что он предлагает себя не только для спанкинга, но и для гомосексуального предложения».

Лицо Энтони уже было немного красным, но оно сильно покраснело от этого намека. Он не был гомосексуалом. Не то чтобы в этом было что-то плохое, но ему не особо понравилось это предположение. Он повернул лицо к Мисс Хардинг. — «Я не гомосексуал, Мисс Хардинг».

Она повернулась к нему, ее рука все еще покоилась на его задорной попке. Ей нравилось ощущение тугой маленькой попки молодого человека, такое приятное и удовольственное. Она не была уверена, почему, но ей так нравилось ласкать и гладить мягкую, но твердую попку парня, и она позволила себе снова насладиться этой возможностью, отвечая на его заявление. В конце концов, попка Энтони была милее, чем у большинства.

— «Ну, если ты так говоришь, Энтони». Она провела кончиками пальцев вверх-вниз по щели его попки. — «Но это действительно позор, так как твоя попка такая ужасно милая и соблазнительная. Она действительно очень красивая». Послышалось еще несколько смешков.

Он повернул лицо обратно от нее. Его настойчивость в том, что он гетеросексуал, похоже, не возымела желаемого эффекта, и не помогало то, что она так вольно обращалась с его открытой попкой. Он решил, что лучше просто держать рот на замке, а попку поднятой.

Мистер Страттон понимал, почему лучше, или, по крайней мере, проще, чтобы учительница-женщина дисциплинировала мальчиков. Ему было бы трудно справиться с этой частью.

Мисс Хардинг повернулась к классу. — «Теперь, еще одно преимущество этой позиции в том, что маленькие яички мальчика часто можно увидеть, выглядывающими из-за его бедер».

Энтони инстинктивно сжал бедра, и, неудивительно, Мисс Хардинг поправила его. — «Теперь, Энтони, не будь белкой и не прячь свои маленькие орешки. Дай классу их увидеть».

Энтони зажмурил глаза, но раздвинул ноги.

— «Вот они!» — взвизгнула Трейси.

— «Да, да, действительно, Трейси», — согласилась Мисс Хардинг, когда яички Энтони появились в поле зрения. — «Подними попку немного выше, Энтони, чтобы все могли видеть твой кудрявый маленький чайный пакетик».

Он сделал, как она велела, чувствуя взгляды студентов, вероятно, Трейси больше, чем остальных, радостно пялящихся на его яички.

Мисс Хардинг присела, протянула руку между его бедер и слегка подхватила их на кончики пальцев. Они выглядели очень мило, покоясь на кончиках ее пальцев, как два маленьких птичьих яйца.

Энтони немного вздрогнул от навязчивого прикосновения, но попытался расслабиться, пока Мисс Хардинг воспользовалась еще одной возможностью полюбоваться и поиграть с частями мальчика. Она очень осторожно исследовала их, ласкала и даже немного пощекотала, заставляя Энтони извиваться и покачивать попкой, к большому удовольствию наблюдающих девушек, но так неловко для молодого человека.

Мисс Хардинг объяснила: — «Мальчики часто очень беспокоятся о своих драгоценностях». Она подбрасывала их вверх-вниз на пальцах. — «Они ведут себя такими большими и крутыми, хвастаясь своими мускулами и всем прочим, но они не так уж круты, когда дело доходит до этих маленьких парней». Она наставляла Энтони: — «На цыпочки, Энтони, дай всем девочкам хорошенько рассмотреть».

Энтони закрыл лицо руками, встав на цыпочки и еще выше вытолкнув попку.

Мисс Хардинг использовала пальцы, чтобы более заметно показать их классу. — «Девочки, разве они не ужасно милые?»

Некоторые девушки вовсе не считали их милыми, но большинство полагали, что поза Энтони и поддразнивания Мисс Хардинг были милыми, или, по крайней мере, чертовски забавными.

Мисс Хардинг убрала руку, встала и, без предупреждения, нанесла серию шлепков.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Энтони, естественно, был весьма удивлен, и его попка инстинктивно заплясала и запрыгала, пока он безуспешно, беспомощно пытался избежать шлепков, его маленькие орешки качались и подпрыгивали между бедер.

Мисс Хардинг остановилась так же быстро, как начала. — «Вот, она уже немного розовеет. Хорошо, Энтони, можешь встать».

Глаза Энтони расширились от удивления. Это все? Это все, что было? Это было плохо, но гораздо меньше, чем он ожидал. Его попка немного жглась, но не слишком сильно, и, что самое важное, это не длилось долго. То, что касалось его яичек, было довольно жестко, но теперь это действительно закончилось. Он выпрямился и даже улыбнулся, ожидая ее указания натянуть брюки и трусы обратно.

— «Хорошо, Энтони, отойди немного назад и наклонись, чтобы коснуться пальцев ног».

Похоже, это не закончилось. Его не должно было это удивлять. Было бы удивительно, если бы это закончилось. Это было просто желаемое мышление. Он наклонился, чтобы коснуться пальцев ног, что было не так просто, поскольку он не был особо гибким, атлетичным молодым человеком. Тем не менее, у него была узкая талия; никакого раздутого живота, мешающего движению. Однако недостаток этой позиции сразу стал очевиден.

Смешки и стоны прокатились по классу, когда попка Энтони растянулась и раскрылась, его сморщенная маленькая дырочка появилась в поле зрения.

— «Эта позиция, как вы можете легко видеть, гораздо более откровенна. Розовые персиковые ягодицы Энтони раздвигаются, как маленький цветок, и вы можете наблюдать его прелестную маленькую розочку, подмигивающую нам, такую веселую и дружелюбную, такую счастливую быть на открытом воздухе». Она слегка пощекотала ее кончиком пальца, просто чтобы поздороваться.

Анус Энтони, возможно, не подмигивал раньше, но ее щекотка, а также привлечение внимания к нему, заставили его сжать и стиснуть сфинктер в знак протеста против ее навязчиво интимного прикосновения к такому личному и неловкому месту. Но, делая это, он только привлекал к нему больше внимания, действительно заставляя его подмигивать классу, как предположила Мисс Хардинг.

Многие девушки открыто смеялись над этим зрелищем, хотя некоторые стонали от отвращения, столкнувшись с таким непристойным показом дырочки мальчика. Лицо Мисс Пепперидж покраснело от веселья и самосознания, что она так забавляется. Ей пришлось признать, что она нашла вид маленькой попки молодого человека довольно милым, и она взглянула в сторону на Мистера Страттона, чтобы проверить, заметил ли он ее интерес.

Мистер Страттон на самом деле испытывал некоторые трудности, наблюдая за упражнением, находя вид дырочки мальчика немного тревожным. Многие мальчики в классе действительно отводили взгляд, находя зрелище очень смущающим.

— «И, ну, боже мой, прелестные маленькие орешки Энтони теперь выглядят такими свежими и здоровыми в своем маленьком кошельке, как будто они готовы к сбору. Интересно...» Она наклонилась дальше, чтобы заглянуть за них. — «Интересно, можем ли мы также увидеть его маленький писюн, но, нет, нет...» Она огляделась между его бедер. — «Нет, к сожалению, его не видно. Должно быть, он весь свернулся и спит». Она повернулась к классу и с игривой улыбкой на своих красивых губах предложила: — «Давай посмотрим, сможем ли мы разбудить этого малыша».

Глаза многих девушек загорелись, как и глаза Мисс Пепперидж. Ее сердце забилось быстрее при мысли о том, чтобы заставить молодого человека получить стояк прямо перед классом. Она мягко провела пальцами по своим трусикам, по своему холмику, по своей щели, под юбкой.

Глаза Энтони тоже загорелись, от страха, смятения и возбуждения. Он вовсе не был уверен, как к этому относиться. Какой мальчик не хотел бы, чтобы его симпатичная учительница играла с его яичками, возбуждала его. Но какой мальчик хотел бы, чтобы это делалось перед всеми другими студентами в классе, перед всеми девочками в классе.

Мисс Хардинг слегка провела пальцами по мягким, круглым яичкам.

Энтони поерзал от дискомфорта и удовольствия. Он еще не чувствовал прикосновения девушки, не говоря уже о красивой женщине, к своим интимным частям, до этого урока. Ранее прикосновение Мисс Хардинг было скорее навязчивым, чем чувственным. На этот раз она ласкала, а не оскорбляла его яички. Он не был уверен, как ему следует реагировать, может ли он реагировать.

— «Мальчик может очень сильно наслаждаться нежным прикосновением женских, девичьих пальцев к его яичкам, если она действительно внимательна, чувствительна и нежна».

Трейси Флик внимательно наблюдала. Она всегда делала очень хорошие заметки и почти всегда получала высший балл в классе. Это, безусловно, было очень интригующим и важным уроком.

Энтони действительно не хотел получить эрекцию. Это было бы так ужасно неловко, но какой мальчик мог устоять перед удовольствием, наслаждением, блаженством от похотливого прикосновения женщины. Он боролся за контроль, но знал, что это проигранная битва. Его член набухал между ног, быстро вырастая от ее женской ласки. Он никогда не трогал свои яички, когда мастурбировал. Его внимание всегда было сосредоточено на другом, на более насущном предмете в руке. Оставьте это преподавателю, чтобы расширить ваши знания, научить вас чему-то новому, такому важному, такому полезному для вашего будущего и текущего роста и развития.

Мисс Хардинг заглянула на переднюю сторону его тела, которая была открыта ее взору, так как его ноги не были плотно прижаты к столу. Она видела, как его пенис начинает реагировать, и улыбнулась с гордостью и интересом.

Она продолжала слегка ласкать и гладить его яички, все время наблюдая, как он становится все больше, и больше, и больше.

Класс ждал в молчаливом, напряженном внимании, сердца девушек бились в предвкушении, мальчики нервно шаркали ногами, Мисс Пепперидж мягко теребила свои трусики.

Энтони достиг своей полной длины, растворившись в блаженстве и удовольствии от женских пальцев учительницы на его нежных, чувствительных яичках.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Мисс Хардинг внезапно прекратила ласки, чтобы возобновить спанкинг. — «Маленьким мальчикам не следует получать эрекцию в классе!» — воскликнула она, необъяснимо.

Он взвизгнул от удивления и возобновил подпрыгивания и танцы своей попкой.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

— «А теперь, молодой человек, избавься от этого грязного маленького стояка», — строго наставляла она.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

— «Да, мэм! Да, мэм!» — отчаянно отвечал он, не совсем понимая, как на самом деле это убрать.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Его попка жглась с каждым шлепком, и его смущение росло с каждым поворотом, изгибом и размахиванием попкой. Он чувствовал себя, как будто вернулся в третий класс, с опущенными штанами, поднятой попкой, получая шлепки, как маленький мальчик. Если он и был плохим мальчиком раньше, то теперь он точно будет вести себя хорошо.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Мисс Хардинг отступила назад и снова наставляла: — «Хорошо, Энтони, можешь встать».

На этот раз он не был так наивен, чтобы думать, что это закончилось, и это определенно не было так.

Мисс Хардинг повернулась к своему столу и достала маленький прямоугольный кусок ткани с двумя веревочками, свисающими с краев одной стороны. — «Энтони, если не возражаешь, повернись и встань лицом к классу».

Он тревожно нахмурил брови, наблюдая, как она берет маленький кусок ткани. Для чего это?

— «Подними рубашку, Энтони».

Он нервно и умоляюще посмотрел на Мисс Хардинг. — «Мне действительно нужно?»

Мисс Хардинг покачала головой. Этот мальчик, похоже, вообще мало чему научился. Ну, урок еще не закончился, далеко не закончился. — «Да, Энтони, если только ты не хочешь больше шлепков».

Он не хотел этого, но уж точно не хотел поднимать рубашку, чтобы все, все девушки и все парни, могли увидеть его пенис. Честно говоря, он бы с радостью принял кучу дополнительных шлепков, лишь бы не делать этого, но он также знал, что шлепки просто закончатся очередным запросом, или приказом, поднять рубашку. В итоге его рубашка будет поднята, независимо от того, сделает ли он это сам или она сделает это за него. Он поднял рубашку и был встречен значительно более громким женским хихиканьем, указываниями и шепотом.

Несколько мальчиков тоже засмеялись, некоторые делали довольно уничижительные замечания. К счастью, или к несчастью, в зависимости от точки зрения, Энтони потерял большую часть своей эрекции в ходе спанкинга. Теперь она была только примерно на треть эрегирована. Так что хорошая новость была в том, что она не была такой маленькой, какой могла бы быть, но плохая новость — что она не была такой большой, какой могла бы быть. На самом деле, гораздо менее большой, чем могла бы быть.

Трейси Флик спросила: — «Мисс Хардинг, они все такие маленькие, когда у них стояк? Я думала, что пенисы мальчиков становятся очень, очень большими».

Над этим засмеялись почти все. Даже Мисс Хардинг пришлось немного хихикнуть.

Трейси защищалась: — «Ну, они же становятся, правда?»

Но это замечание только глубже закопало ее в яму.

Мисс Хардинг попыталась поддержать: — «О да, дорогая, они определенно становятся гораздо больше».

Многие мальчики оценили, что она это указала, хотя Энтони определенно нет. Он слышал некоторые уничижительные комментарии мальчиков, особенно Бенджамина, который был во втором ряду.

Его комментарии не были особо комплиментарными. Он хихикнул о том, что это, вероятно, самый маленький, который он когда-либо видел. Энтони подумал, не указать ли, что не стоит гордиться тем, что парень много видел и даже сравнивает размеры. Но он сильно сомневался, что что-либо, что он мог бы сейчас сказать, действительно помогло бы с унижением от необходимости стоять перед классом и показывать всем свой маленький стояк. Он попытался гневно посмотреть на класс, но его агрессивный взгляд был более чем компенсирован этим жалким арахисовым представлением пениса.

Мисс Хардинг присела рядом с ним или, точнее, рядом с его пенисом. — «Теперь, класс», — пожурила она, — «хватит этого хихиканья. Мы не хотим смущать мальчика больше, чем нужно». Это вовсе не было правдой. Существенной частью метода Новой Школы было значительное смущение непослушного нарушителя, и открытое вербальное объявление о том, что его публично унижают, было полезно для дальнейшего усиления его самосознания. Ей бы хотелось объяснить это Мистеру Страттону и Мисс Пепперидж, но это могло бы уменьшить эффект. Она объяснит им это позже.

— «Теперь трудность Энтони — это недостаточное выражение уважения и чести. Как я сказала, в методе Новой Школы часто полезно, чтобы наказание соответствовало преступлению. Поэтому в таких случаях мы часто используем упражнение «Честь флагу»». Она сначала подняла свой маленький флаг, чтобы класс мог его увидеть, а затем приступила к привязыванию его веревочек вокруг пениса Энтони.

При этом она дальше объяснила: — «Раньше мы использовали американский флаг. Я считала это довольно патриотичным, но некоторые посчитали, что привязывать американский флаг к пенису — это неуважение, поэтому теперь мы используем флаг Колледжа Темплтон. Не знаю. Я как-то скучаю по американскому флагу».

Флаг Темплтона состоял из девиза «Мечтай, Бросай вызов, Успевай», под которым были изображены пара учебников, слева от которых был черный галстук мальчика, а справа — туфли Мэри Джейн девочки.

— «Теперь», — наставляла Мисс Хардинг, — «сначала нужно привязать флаг к стволу пениса. Иногда трудно оценить, насколько далеко должны быть натянуты веревочки, и это особенно сложно, когда флагшток такой маленький, как этот». Она улыбнулась, слыша хихиканье и смех.

Энтони закатил глаза от раздраженного смущения и посмотрел в сторону. Ему вспомнилось, как его мать продолжала завязывать ему шнурки, когда привозила его в школу, хотя он давно доказал, что может завязывать их сам. Однажды она даже проверила его молнию прямо перед группой девочек. Ну, это было почти хуже. Было достаточно неудобно, что этот флаг привязывали к его пенису, но действительно ли ей нужно было добавлять оскорбление к травме, ссылаясь на то, какой он маленький? На самом деле, это не было травмой, это было оскорбление, наложенное на оскорбление. Это могло бы быть травмирующим, если бы она завязала его очень туго, но петли на самом деле ощущались довольно свободно.

Мисс Хардинг встала, когда закрепила его так прочно, как было необходимо. Она улыбнулась своей работе, но это действительно не было очень впечатляющим. Он висел там так же вяло, как его пенис.

— «Мисс Хардинг», — воскликнула Трейси, — «я не думаю, что вы завязали его достаточно туго. Он может просто соскользнуть, а флаг Темплтона не должен касаться земли».

— «Очень наблюдательно с твоей стороны, Трейси».

Мало что ускользало от глаз Трейси, и она всегда была быстра с наблюдениями, своей помощью. — «Спасибо, Мисс Хардинг», — гордо ответила она.

— «На самом деле, его нужно завязать немного свободно на данный момент, потому что», — объяснила она, повернувшись к Энтони, — «теперь ты должен поднять флаг, чтобы все могли его приветствовать».

— «Что?» Она действительно предлагала то, о чем он подумал?

— «Ты меня слышал, молодой человек. Расправь флагшток, чтобы флаг был полностью развернут».

Глаза всех девушек расширились, и многие из них улыбнулись, снова предвкушая, что сейчас увидят голую эрекцию мальчика.

Энтони точно знал, что она имела в виду, или, по крайней мере, думал, что знал, и было действительно трудно представить, что это на самом деле может быть правдой. Она хотела, чтобы он стал твердым прямо перед классом. И дрочка была единственным способом, который он мог себе представить, чтобы стать твердым.

Теперь дрочка — это всегда весело, и, как любой здоровый мальчик, он делал это довольно часто. И, более того, дрочить для девушки тоже было бы очень весело. Если бы девушка когда-нибудь предложила или попросила его сделать это для нее, он бы с радостью согласился. На самом деле, подумав об этом, он был бы рад сделать это для целой кучи девушек. Представьте, как весело было бы показать свой стояк на девичьей пижамной вечеринке или что-то в этом роде (см. «Мальчики пойманы за подглядыванием»). Но это было действительно немного другое. На самом деле, сильно другое. Это делалось для его наказания, его унижения. Он потянулся к своему пенису.

— «Нет, нет, нет», — пожурила Мисс Хардинг. — «Ты не можешь использовать руки. Это было бы слишком легко, и плюс флаг может соскользнуть». Она улыбнулась с весельем. Она знала, что не должна. Учитель не должен получать удовольствие от трудностей своих студентов, но иногда они были такими милыми и очаровательными, когда барахтались в задании.

Энтони хотелось возразить, что в дрочке перед классом не было бы ничего легкого. Однако без использования рук это было гораздо, гораздо сложнее. На самом деле, он никогда раньше не пробовал это сделать: просто вызвать эрекцию, стоя голым. Сможет ли он это сделать? И перед классом?

— «Просто думай о счастливых вещах», — предложила Мисс Хардинг.

Энтони закрыл глаза и попытался забыть, где он находится. Он попытался думать о девушке, к которой он испытывал влечение, например, о Пенни Андерсон. Она была, на данный момент, его самой популярной фантазией для мастурбации, представляя, как она медленно снимает одежду, опускается на колени, чтобы засунуть его член в свой рот.

Но затем Трейси хихикнула, как и несколько других девушек. — «Я не думаю, что он может это сделать, Мисс Хардинг», — заметила она.

Мисс Хардинг спросила Энтони: — «Тебе трудно получить эрекцию, Энтони? Это распространенная проблема для тебя? Знаешь, если твои родители предоставят медицинское освобождение от врача, указывающее на твою эректильную дисфункцию, я определенно освобожу тебя от этой ответственности».

Энтони открыл глаза. — «Я в порядке, Мисс Хардинг. У меня нет проблемы». Она предлагала ему способ выбраться из этого, но он едва ли хотел, чтобы все, особенно девушки, думали, что у него эректильная дисфункция.

— «Мне жаль это говорить, Энтони, но за каждую минуту, когда ты не добиваешься прогресса, ты будешь отшлепан».

*Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

— «Ийк!» — взвизгнул он от внезапного возвращения спанкинга.

Она шлепала его левой рукой, и его пенис начал болтаться и метаться в воздухе, пока он неуклюже приплясывал в своих брюках, все еще запутанных вокруг лодыжек. Она быстро схватила его пенис правой рукой. Она не хотела, чтобы флаг соскользнул.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Это снова был запутанный момент для Энтони. С одной стороны, его жестко шлепали по попке, но эти прыжки и толчки, чтобы избежать ее злой руки, только усиливали удовольствие от ее чудесной руки, той, что держала его пенис, невольно ласкающей, даже поглаживающей его, пока он подпрыгивал и извивался бедрами.

Пока она шлепала его с одной стороны и держала с другой, она объяснила: — «Отказ поднять флаг, когда ты полностью способен это сделать, Энтони, очень неуважительно».

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Она остановила шлепки и убрала руку с его пениса, но оставила другую руку на его попке, как для утешения, так и для собственного удовольствия. — «Теперь я дам тебе еще один шанс, но ты должен почтить флаг Темплтона, подняв его высоко».

Энтони отказался от мыслей о Пенни, так как не мог выбросить из головы свое текущее положение, особенно из-за повторяющихся хихиканий или шепота. Поэтому вместо того, чтобы бороться со своим положением, он принял его. Он представил, что находится на девичьей пижамной вечеринке, что они пригласили его на свою вечеринку, чтобы увидеть, впервые, пенис мальчика. В его воображении они были в своих ночнушках и пижамах, сидели вокруг него, шептались, указывали и хихикали от нервного веселья. Они пригласили его на свою ночевку, потому что он был таким симпатичным и популярным мальчиком, многие из них были в него влюблены, и они так сильно хотели увидеть, как у мальчика возникает эрекция. Иногда они делали дразнящие, даже немного оскорбительные замечания, но он знал, что это потому, что они просто боялись и переживали, увидев такой большой, твердый, мужественный член.

Это сработало. Ему помогло ощущение злой руки Мисс Хардинг, превращающейся в чудесную руку, которая теперь слегка ласкала его попку, пока он глубже погружался в свою фантазию, свое воображение. Хороший учитель должен вдохновлять, а не только ругать студента, и ее пальцы, танцующие по его попке, действительно были вдохновляющими. И его фантазия выросла, включив одну из девушек, весело щекочущую, ласкающую, гладящую его попку, пока он дрочил для них.

По мере развития фантазии в его сознании он чувствовал, как кровь начинает приливать к его вялому, сморщенному пенису. Это всегда было таким чудесно приятным ощущением, когда его член начинал расти. И, как только он начал набухать, удовольствие нарастало само по себе, делая все легче и легче принимать свою фантазию, и даже реальность.

Когда пенис Энтони начал набухать, многие девушки действительно хихикали и шептались в нервном предвкушении. Многие из них вовсе не были опытны в таких делах, и это действительно был очень волнующий момент. Представленный для их интереса, их назидания, пенис мальчика на самом деле набухал и рос на их глазах, как будто у него была своя собственная жизнь, как будто они видели ускоренную съемку маленького поникшего ростка, который проснулся от своего сна и на их глазах вырос в большой крепкий мужественный ствол, увенчанный сверху большой пурпурной сливой. Это было действительно чертовски впечатляюще, по крайней мере, для многих девушек.

Энтони это определенно ощущалось хорошо. Он даже открыл глаза, когда достиг примерно полной эрекции, оставив фантазию в своем сознании о девушках, восхищенно охающих и ахающих от великолепно огромного члена, выставленного перед ними, их сиськи вываливались из ночнушек, пока они были заворожены зрелищем этого так ужасно впечатляющего члена. Он оставил эту фантазию ради реальности, видя перед собой широко открытые от интереса, смущения, удовольствия и, вероятно, для некоторых даже восхищения глаза полностью одетых девушек, по крайней мере, так он чувствовал. Это упражнение оказалось не таким уж плохим в конце концов.

И флаг действительно впечатляюще поднялся и развернулся перед ними, две веревочки растянулись, пространство между ними расширилось. Мисс Хардинг похлопала попку Энтони в знак признания за такую хорошую работу. — «Очень хорошо, Энтони! Хорошо, класс, флаг Темплтона поднят. Давайте все отдадим ему сердечный салют!»

Все отсалютовали, некоторые девушки, включая Трейси и Мелиссу, с энтузиазмом. Большинство мальчиков пытались сделать это комично, не желая, чтобы кто-то подумал, что они будут салютовать пенису другого парня. Некоторые девушки думали о больших пенисах своих бойфрендов, но все равно салютовали, как будто это было серьезно. Энтони сиял от гордости и даже вытолкнул таз вперед, глядя на девушек в классе, всех салютующих его твердому, жесткому пенису, так сильно и мужественно торчащему вверх. Даже Мисс Пепперидж, симпатичная профессорша из Лонгвуда, отсалютовала. Это было довольно круто. Он игнорировал неискренние салюты мальчиков и сосредоточил внимание в основном на девушках, у большинства из которых на лицах были широкие улыбки. Возможно, внутри они смеялись над ним, может быть, даже вероятно. Он предпочел верить, что они улыбаются с более похотливым интересом, если не с признательностью и восхищением. Он подумал, не заставит ли Мисс Хардинг их присягать на верность.

Он посмотрел на Мисс Хардинг. Она все еще салютовала. Он знал, что она не смеется над ним. На самом деле, она снова опустила руку, чтобы слегка обхватить его яички. Она держала их в ладони, ласково, нежно поглаживая пальцами.

Она делала это в значительной степени потому, что ей нравилось играть с яичками мальчика, но также чтобы поддерживать флаг поднятым. Как она объяснила: — «Мы очень гордимся нашим колледжем и используем любую возможность, чтобы выразить наше уважение к его замечательным достижениям и знаменитому наследию. Энтони продемонстрировал свою способность поднять флаг с гордостью и славой, и мы, в Темплтоне, салютуем нашему флагу и его достижению».

Энтони вздохнул от удовольствия от ее решительных заявлений о поддержке и признательности его достижению, но, честно говоря, больше от чудесно приятного ощущения ее женственных пальцев, снова мягко ласкающих его яички.

Мисс Хардинг дальше объяснила: — «Боль и смущение действительно являются частью метода дисциплины Новой Школы, но также важно, если вы хотите вовлечь молодого человека, заставить его искренне посвятить себя процессу здорового роста, чтобы опыт был также приятным и удовольственным, третьей составляющей метода Новой Школы».

Но затем внезапно флаг соскользнул по своему шесту и смялся на его яичках. Несколько девушек застонали от разочарования. Несколько других девушек, а также мальчики, хихикнули от веселья.

— «Ну, ну», — сказала Мисс Хардинг, — «Это не проблема». Она присела, чтобы это исправить. — «Я не сделала петли достаточно тугими. Похоже, я ожидала, что флагшток будет немного толще в обхвате». Смешки вернулись.

Энтони посмотрел в сторону с раздраженным смущением, пока она затягивала петли.

Чтобы этот краткий момент самосознательного смущения не заставил его полностью потерять свой статус, она мягко ласкала и поглаживала его член, пока затягивала веревочки плотнее.

Он оценил это. Он посмотрел на нее, отчасти из любопытства и беспокойства. Немногие мальчики проигнорируют, когда кто-то завязывает веревку вокруг их пениса. Но он также смотрел, чтобы насладиться зрелищем близости красивого лица своей учительницы к его стояку. Немногие мальчики проигнорировали бы это.

Когда она закончила, она даже наклонилась ближе и легонько поцеловала головку его члена. Это вызвало немало вздохов у девушек и значительное внимание у мальчиков. Она объяснила: — «Учитель всегда должен предоставлять особый салют за хорошо выполненную работу».

Мисс Хардинг схватила нижнее белье Энтони и начала его натягивать.

— «Я могу сам, я могу сам», — заявил Энтони, находя это немного унизительным, что учительница помогает ему надеть нижнее белье перед классом, как будто он маленький мальчик, которому все еще нужна помощь в одевании.

— «Нет, нет. Думаю, тебе понадобится помощь с этим». Мисс Хардинг всегда наслаждалась одеванием и раздеванием молодых людей и никогда не упускала такой возможности. Однако ему действительно нужна была помощь. — «Мы не хотим, чтобы флаг оказался зарытым в твоем белье, и, однажды поднятый, важно держать его развевающимся в течение всего урока». Она посмотрела ему в глаза. — «Мы же не опускаем американский флаг после того, как присягнули на верность, правда?»

— «Нет, нет, полагаю, нет», — но он действительно не хотел осознавать, что она, похоже, предлагала.

— «Вот», — сказала она, оттянув пояс его трусов далеко наружу и широко открыв клапан. — «Проведи флаг через это отверстие. Будь осторожен, чтобы он не коснулся твоего белья». Она повернулась к классу. — «Если флаг коснется трусов мальчика, это действительно не будет уважительно, правда?»

— «Нет, Мисс Хардинг», — ответили многие девушки. — «Не будет».

Она улыбнулась их признательности за ее озабоченность.

Энтони использовал руку, чтобы осторожно просунуть свой твердый флагшток через клапан. Контакт флага с его трусами был практически неизбежен, но Мисс Хардинг не критиковала его за это. Не было смысла в ненужной критике или унижении.

Как только его твердый член успешно торчал через трусы, она позволила ему устроить белье так, чтобы оно ощущалось наиболее комфортно. Тем временем она натянула его брюки. Когда она дошла до бедер, она открыла ширинку и осторожно провела ее мимо его эрекции. Она не хотела, чтобы его кожа зацепилась за молнию. — «Вот ты где», — сказала она, передавая брюки молодому человеку. — «Ты можешь застегнуть себя и затянуть ремень, и тогда у нас будет красивый показ флага до конца урока».

То, чего он боялся, что она предлагает, оказалось правдой. — «Вы хотите, чтобы я оставил его открытым до конца урока?»

— «О да, конечно. Все захотят видеть флаг. Это так вдохновляет, не правда ли?»

Это действительно не было тем словом, которое он бы использовал для описания.

— «Ты можешь просто стоять там, сбоку. Убедись, что держишь его поднятым как можно выше».

Он начал идти к боковой части комнаты. Это было довольно милое зрелище. Он выглядел как глава олимпийского парада, марширующий впереди, его флагшток торчал из тела, флаг развевался в воздухе.

— «Не слишком далеко, Энтони. Просто стой прямо здесь, рядом с Мелиссой».

— «Рядом с Мелиссой?» Почему он должен это делать? Он вроде бы предпочел бы уйти как можно дальше от передней части класса.

У Мисс Хардинг, однако, было хорошее объяснение. — «Она может помочь следить за флагом и, возможно, даже помочь тебе держать его поднятым. Ты готова помочь Энтони, Мелисса?»

— «О да, Мисс Хардинг, я буду очень рада это сделать».

Мелисса была хорошей студенткой и очень полезной. К тому же ей немного нравилось иметь возможность трогать и играть с пенисом мальчика. Некоторые девушки нашли бы эту задачу неприятной, если не оскорбительной. Но Мелисса находила задачу привлекательной. — «Я буду внимательно следить за ним».

— «Ты такая милая, Мелисса. Не правда ли, Энтони?»

— «Да, мэм», — тихо ответил он и занял позицию рядом с Мелиссой, чувствуя себя так униженно, что должен демонстрировать свою эрекцию этой девушке, которая, похоже, была весьма забавлена его глупым показом флага.

— «Теперь», — объявила Мисс Хардинг, — «нам нужен следующий волонтер, на этот раз, чтобы продемонстрировать один из методов Новой Школы для дисциплины мальчиков, которые слишком много говорят в классе».

Все рты мальчиков мгновенно захлопнулись, но было довольно очевидно, у кого больше всего проблем с болтливостью в классе: Бенджамин Косби.

— «Бенджамин, почему бы тебе не подойти к передней части, и мы разберемся с этой проблемой». Бенджамин застонал, хотя на этот раз тихо. Он знал, что у него нет оснований жаловаться. Мисс Хардинг неоднократно напоминала ему в течение семестра, что ему нужно работать над тем, чтобы быть тише, сопротивляться импульсу шептаться с другими студентами, не говорить импульсивно все, что приходит в голову. Бенджамин направился к передней части класса, отводя взгляд от зрелища открытой эрекции Энтони.

Девушки были очень заинтересованы в этой сессии, так как Бенджамин был одним из симпатичных парней в классе, и некоторые из них были довольно любопытны относительно него. Он, однако, не казался заинтересованным в девушках. Не то чтобы он был геем или что-то в этом роде, просто он, похоже, избегал девушек или, по крайней мере, чувствовал себя некомфортно рядом с ними.

Ему это вовсе не нравилось. Он еще не демонстрировал свой пенис девушке, и, если это следовало примеру Энтони, он будет демонстрировать его всему классу. Нет, ему это совсем не нравилось.

Когда он добрался до передней части класса, Мисс Хардинг наставляла: — «Хорошо, Бенджамин, если не возражаешь, спусти свои брюки и трусы, наклонись, руки на колени, попка к классу».

Пока Бенджамин занимал позицию, Мисс Хардинг объяснила: — «Традиционный метод — через стол, но эта позиция — хороший выбор, когда стола нет. Всегда полезно указать молодому человеку, чтобы он за что-то держался. Если бы это был стол, я бы обычно указала ему держаться за дальний край. Я не делала этого для Энтони, потому что он такой маленький мальчик».

«Спасибо за напоминание», — подумал Энтони.

— «Энтони», — прошептала Мелисса, — «твой флаг опускается».

Энтони посмотрел вниз. Это была правда. Он был примерно на половине мачты. Он взглянул на Мисс Хардинг, которая, к счастью, похоже, не заметила. Он действительно не хотел еще одного спанкинга. Он закрыл глаза, чтобы попытаться вернуться к той пижамной вечеринке.

Но, что еще лучше, он почувствовал мягкие, маленькие, женственные пальцы, легко пробегающие по длине его ослабевающего пениса. Он посмотрел вниз.

Мелисса улыбнулась, помогая выпрямить, укрепить флагшток. Она считала, что это очень красивый пенис, и была более чем готова помочь держать его стоящим твердо и гордо. Она посмотрела на Энтони и увидела удивление и смятение в его глазах. Она прошептала: — «Не волнуйся, Энтони, я не дам ему упасть. Он в безопасности со мной».

Он улыбнулся в ответ и подвинулся так, чтобы стоять ближе к краю ее парты, предоставляя ей достаточно места, чтобы флаг гордо развевался.

Мисс Хардинг не заметила тихого обмена между Мелиссой и Энтони. Она была занята презентацией дисциплины Бенджамина. — «Вы хотите, чтобы парень держал руки на коленях, не только чтобы избежать его попыток защитить попку, но и чтобы поддерживать позу пассивного подчинения. Он не должен ничего делать, чтобы сопротивляться».

Бенджамин глубоко вздохнул, наклонился и положил руки на колени.

Мисс Хардинг задрала его рубашку, открывая классу его голую белую попку.

Снова послышалось много девичьего хихиканья, и лицо Бенджамина покраснело.

Бенджамин был выше и крупнее Энтони, и его попка определенно была более мужественной, более маскулинной, но сейчас она не выглядела особо сильной или мощной. Было что-то действительно приятное для девушки в том, чтобы видеть большого, сильного, мужественного, крутого мужчину в такой позиции беспомощного подчинения, представляющего свою попку для спанкинга, как будто он просто маленький мальчик, его чувствительные, хрупкие яички свисают между бедрами, такие уязвимые для сжатия.

— «Теперь, в этой позиции», — продолжила Мисс Хардинг, — «полезно, чтобы преподаватель держался за парня, чтобы минимизировать его извивания. Мы же не хотим, чтобы он упал и ушибся».

Бенджамин нахмурился на это замечание.

— «Мне нравится хватать левой рукой весь пакет парня, тем самым давая ему понять, кто здесь босс, кто контролирует».

Несколько девушек поерзали при этом предложении и образе хватания за мужской «пакет», хотя другие покраснели при этой мысли. Мальчики в основном находили это довольно откровенно привлекательным, думая о том, как Мисс Хардинг хватает их.

Мисс Хардинг протянула руку под него, чтобы схватить «пакет» Бенджамина.

Бенджамин естественно вздрогнул от ощущения первого прикосновения ее пальцев к его личным, интимным частям. Ни одна девушка еще не трогала его там, и естественно, это ощущалось очень страшно и запутанно.

— «О боже, однако», — объяснила Мисс Хардинг с выражением удивления и восхищения на лице, — «я не думаю, что смогу удержать все это одной рукой».

Этот комментарий действительно вызвал любопытство у девушек, которые гадали, насколько большими были его штуки. Это было как когда папа брал их на рыбалку, и он объявлял, что у него большая рыба на конце лески, и они с нетерпением, взволнованно ждали, когда большая рыба, призовой улов, появится в поле зрения.

Однако комментарий был скорее деморализующим, чем вдохновляющим для Энтони, и его самооценка, как и его флаг, начала опускаться. Почему она не говорила таких вещей, когда он был там?

Но опускание флага только вернуло игривые танцующие пальцы Мелиссы, которые скакали и бегали по его пенису, быстро возвращая в ствол поток крови, чтобы снова набухнуть до полной силы. Мелисса улыбнулась с гордостью за результат своих усилий, флаг снова полностью развернут, член парня стоит твердо и сильно. Она не могла объяснить свое влечение. Это должно быть что-то врожденное, что-то инстинктивное, но вид крепкого, твердого члена был так привлекателен. Они выглядели такими решительными, стойкими, непреклонными, устойчивыми, непоколебимыми и несгибаемыми, именно то, что нужно, чтобы держать школьный флаг.

Энтони снова посмотрел на нее. На этот раз она не встретила его взгляд, так как сосредоточилась на стояке перед ней. Он все равно улыбнулся, так как она казалась чертовски хороша в этом.

Это была нелегкая задача. Мелисса не могла крепко схватить его член, не нарушая веревочек. К тому же она действительно не хотела привлекать ненужное внимание, открыто дроча его. Поэтому она ограничивалась использованием только кончиков пальцев, но это, похоже, не было для нее большим ограничением. На самом деле, наоборот, это было действительно довольно дразнящим и возбуждающим для Энтони. Это было, как будто она просто флиртовала с его членом, будучи кокетливо соблазнительной, манящей, а не просто дроча его. Его член набухал и дергался в знак признательности.

— «О боже мой», — прошептала Мелисса, восхищаясь, как быстро он отреагировал на ее нежные манипуляции.

— «Спасибо», — прошептал он.

Она посмотрела на него. — «Мое удовольствие», — ответила она с довольной и восхищенной улыбкой.

Теперь он также заметил, что Мелисса действительно довольно симпатичная. Возможно, девушки всегда кажутся симпатичнее, когда играют с твоим твердым членом. Он раньше не особо замечал ее, но она была действительно очаровательно милой, с волнистыми каштановыми волосами, задорным носиком, яркими сияющими карими глазами и маленькими, целовательными губками.

Мисс Хардинг оправилась от первоначального удивления и сказала: — «Ну, в таких случаях нужно выбирать. Схватить пенис или яички». Она выбрала последнее.

Бенджамин дернулся, но держал руки на коленях.

— «Держание за яички мальчика во время спанкинга может быть особенно эффективным способом контроля над ним. Девочки, вы явно полностью контролируете, когда держите парня за его орешки».

Несколько девушек снова покраснели при этом предложении. Мальчики теперь поерзали от сочувствия и тревоги, гадая, не предложит ли Мисс Хардинг девушкам попробовать это с остальными парнями в классе.

Энтони тоже поерзал, но по другой причине, так как Мелисса легко пробегала кончиками пальцев по его яичкам, игриво щекотала и ласкала их.

— «Или», — дальше объяснила Мисс Хардинг, — «вы можете схватить его пенис», — что она теперь и сделала, что заставило голову Бенджамина подняться от удивления. Ее рука ощущалась невероятно хорошо там, и определенно гораздо лучше, чем его собственная. У него не было опыта с девушками, но он определенно был опытен в дрочке. Его рука всегда чувствовалась действительно хорошо на его члене, когда он сжимал, тер и ласкал свой член, чтобы стать твердым в темноте своей спальни. Но рука другого, особенно мягкие руки женщины, была невероятно лучше, даже если это было просто чтобы держать его. Он мгновенно почувствовал, как начинает реагировать, и его лицо стало теплым от беспокойства. Он пытался отогнать свое удивительное возбуждение.

Мисс Хардинг не помогала. Она, однако, считала, что очень помогает. И она не просто схватила его пенис. Она сжимала, ласкала и гладила его пальцами, поощряя его реагировать самым естественным образом.

— «Держание за пенис мальчика обычно вызывает совсем другую реакцию, чем держание за его яички».

Бенджамин мог это подтвердить, как и любой из мальчиков в классе, чьи собственные пенисы начали шевелиться при мысли о том, как знойная, горячая Мисс Хардинг держит их, их пенисы.

— «Три составляющие метода дисциплины Новой Школы, конечно, это боль, унижение и удовольствие. Именно точная смесь и тайминг этих трех ингредиентов могут создать оптимальное лекарство для лечения непослушных молодых людей».

Мисс Пепперидж и Мистер Страттон начали полностью понимать. Мистер Страттон также снова вспомнил, почему полезно, чтобы женщина дисциплинировала мальчиков. Мисс Пепперидж улыбнулась при мысли о внедрении этого подхода в одном из своих классов. Она могла думать об одном конкретном парне, или, точнее, пенисе, который она хотела бы обработать таким образом.

Бенджамин глубоко вздохнул и отдался экспертным пальцам Мисс Хардинг. Похоже, она не будет возражать, если у него возникнет эрекция. Напротив, она, похоже, принимала это, и буквально так. К тому же он действительно не мог сопротивляться ее прикосновению. Он никогда не представлял, что пальцы девушки, женщины, могут быть такими стимулирующими, такими приятными. Он проклинал себя за то, что чувствовал себя так некомфортно рядом с девушками, осознавая теперь, переживая теперь, что он упускал. Он молча улыбнулся себе, чувствуя, как его член растет, и растет, и растет.

Мисс Хардинг открыто улыбнулась, чувствуя, как Бенджамин реагирует на ее прикосновение. Ей так нравилось оживлять парня, помогать ему расти и развиваться. — «Хорошо, я думаю, молодой человек достаточно подготовлен».

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Бенджамин дернулся от первого шлепка, его глаза широко раскрылись, но его движение действительно было ограничено твердой хваткой Мисс Хардинг за его твердый член. Если уж на то пошло, он обнаружил, что по сути трахает кулак учительницы своим членом, пока она шлепала его попку. Он не мог толкаться далеко, но Мисс Хардинг более чем компенсировала это, поглаживая его член своим кулаком.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Это была очень странная смесь удовольствия и боли. Обычно его беспокоил бы спанкинг, находя его болезненным и унизительным. Однако возбуждение от его эрекции, от того, что его дрочат, как быка в доильном стойле, перекрывало все другие чувства, ассимилируя спанкинг в его сексуальный опыт, его возбуждение, его удовольствие. Ему казалось, что он даже наслаждается спанкингом, и он закрыл глаза, чтобы купаться в восторге от одной руки, скользящей вверх-вниз по его твердому члену с одной стороны, другой руки, шлепающей его попку с другой стороны.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

— «Вот!» — воскликнула Мисс Хардинг, довольная своей работой с обеих сторон Бенджамина. Не было необходимости переусердствовать со спанкингом. К тому же она хотела перейти к центральному дисциплинарному плану для этого молодого человека. Она с некоторой неохотой отпустила твердый член Бенджамина и отступила назад. — «Хорошо, Бенджамин. Можешь встать, повернуться лицом к классу и поднять рубашку».

В классе послышался значительный ропот по поводу этого указания, а также нерешительность со стороны Бенджамина. Он знал, что ему придется это сделать. В конце концов, Энтони уже показал и все еще демонстрировал свой стояк. Но все же он считал, что Энтони гораздо более опытен с девушками, чем он. Он подумал, не сможет ли он уговорить Мисс Хардинг отказаться от этого. Может быть, если он объяснит ей свою ситуацию? Ну, он едва ли мог сделать это прямо перед классом. Он медленно встал и неуклюже повернулся, его ноги и лодыжки запутались в брюках.

Когда он это сделал, послышались вздохи и шепот среди девушек, а не хихиканье. Мальчики в основном молчали. Передняя часть рубашки Бенджамина действительно сильно выпирала. Они не были совсем удивлены, увидев, что у него эрекция. Мисс Хардинг ясно намекала на это. Но увидеть это так конкретно и очевидно было все же довольно шокирующе, а то, что она казалась довольно большой, мягко говоря, было вдвойне шокирующим.

На самом деле, она была настолько большой, что внезапно выскользнула через полы рубашки и торчала наружу, как большой дубинкой, пробивающей брешь в тонкой хлопковой занавеске.

Глаза широко раскрылись, и послышалась еще одна волна вздохов.

— «О боже мой», — воскликнула Трейси, так как это было всего в нескольких сантиметрах от ее глаз, возможно, поэтому казалось еще больше, чем было на самом деле, а оно и так было чертовски большим. С ее точки зрения, это действительно был большой, злой таран.

Как только Бенджамин понял, что его эрекция выскользнула из-под рубашки, он попытался прикрыть ее, используя как рубашку, так и руки. Именно размер был его заботой. Он знал, что он большой, и очень стеснялся этого. С тех пор, как он начал принимать душ с другими мальчиками в школе, у него зародились подозрения, что с ним что-то не так. И его опасения в итоге трагически подтвердились однажды вечером, когда он и несколько друзей, включая девушек, купались голышом. У всех парней, неудивительно, возникла эрекция, и Бенджамин явно был гораздо больше других. Девушки на самом деле казались довольно шокированными и обеспокоенными размером его члена. Один из парней даже предположил, что он, должно быть, «урод» или что-то в этом роде, как будто это какой-то врожденный дефект.

Бенджамин на самом деле не был ненормально большим в том смысле, что он не был уродливо огромным. Он просто был весьма большим. Реакция его «друзей» в тот вечер была просто незрелой, от людей, настолько неопытных, что они не знали, как судить о размере, или, возможно, ужасно неуверенных в своем собственном теле, чувствующих потребность унизить его, чтобы не чувствовать себя плохо. В некоторых случаях применимы оба объяснения. Но Бенджамин был слишком неуверен, чтобы это понять. Он принял это на свой счет, как подтверждение своих худших страхов. И теперь он, или оно, снова был на виду, с похожей реакцией шока, отвращения и, возможно, даже омерзения.

— «Бенджамин, ты не должен прикрываться», — произнесла Мисс Хардинг. — «Человеческое тело — это чудесный дар, и, боже мой, ты определенно очень одаренный молодой человек». Она потянулась и убрала его руки и рубашку. — «Это действительно очень впечатляющая и красивая эрекция». Она повернулась к классу. — «Не так ли, девочки?»

Энтони нахмурился. Это было так несправедливо, хотя, он должен был признать, возможно, совершенно справедливо. Бенджамин был гораздо больше его. Энтони был очень рад, что стоит в стороне, так как определенно не хотел, чтобы кто-то проводил прямое сравнение.

— «Боже мой, посмотрите, насколько он больше, чем Энтони». Мисс Хардинг подумала о том, чтобы вернуть Энтони к передней части класса, чтобы девушки могли сделать прямое сравнение, но в этом не было необходимости для дополнительного смущения.

Тем не менее, флаг Энтони начал опускаться, и Мелисса снова взялась за дело. Она прошептала ему: — «Я думаю, Бенджамин выглядит как урод», — мягко лаская кончик его пениса кончиками пальцев, мягко кружа ими вокруг блестящей гладкой головки. Она не думала, что Бенджамин урод, но знала, что, чтобы поддерживать флаг Энтони поднятым, ей нужно заставить его чувствовать себя лучше, психологически, а также физически. — «На самом деле», — прошептала она еще тише, — «я думаю, твой пенис уже может быть слишком большим для меня».

Это было полезно, и он улыбнулся ей в ответ. Просто отвлечение от большого члена Бенджамина было полезно: вне поля зрения и вне сознания, а то, что теперь было в поле зрения, — это очень симпатичная Мелисса, мило улыбающаяся ему своими большими круглыми голубыми глазами, пока она так мягко ласкала кончик его твердого, голого члена, который торчал над ее такими целовательными губами.

— «Хотя», — добавила она, чувствуя легкое тепло между бедер, — «мне бы хотелось попробовать его вставить».

Член Энтони дернулся в ответ. Правильно ли он ее услышал? Она действительно предлагала это?

Мисс Хардинг спросила Трейси: — «Что думаешь, Трейси, ты когда-нибудь видела пенис больше этого?»

Трейси не знала, как ответить, что было действительно очень необычно, наблюдение, достойное внимания Мисс Хардинг.

— «Боже мой, впервые у Трейси нет слов. Кот откусил тебе язык? Или, точнее, большой злой пенис Бенджамина откусил тебе язык?»

Трейси сильно покраснела, пока другие девушки в классе хихикали, а мальчики смеялись.

Мальчики задумались, как бы выглядел член Бенджамина во рту Трейси, обхаживаемый ее языком. Еще лучше было бы знать, как это ощущается. Возможно, это был бы вполне подходящий и эффективный способ заставить ее замолчать, по крайней мере, на время. Члены набухали и дергались при мысли о Трейси Флик, обслуживающей их ртом, губами и языком.

— «Боже мой», — внезапно осознала Мисс Хардинг, — «я так отвлеклась на твой размер, что почти забыла, зачем ты вообще здесь! Полагаю, ты привлекаешь внимание многих девушек этим дубинкой».

Ряд девушек действительно хотели встречаться с Бенджамином до урока, теперь их стало гораздо больше, и он начинал понимать, что они улыбаются с энтузиазмом, а не с весельем. Некоторые даже пытались привлечь его внимание, откровенно флиртуя, восхищенно улыбаясь, выпячивая грудь, незаметно лаская грудь или даже раздвигая бедро. Описания Мисс Хардинг для его пениса не всегда были тем, что предпочел бы Бенджамин, но он начинал чувствовать себя значительно лучше. Он начинал ценить истинные преимущества метода Новой Школы.

— «Но, Бенджамин, у тебя есть проблемы с преждевременной эякуляцией?»

— «Что?» Хихиканье вернулось.

— «Ты еще не проходил человеческую сексуальность? Преждевременная эякуляция — это когда парень не может себя контролировать и эякулирует слишком рано, или, по крайней мере, очень быстро. Это очень похоже на то, чтобы говорить невпопад или выпаливать вещи преждевременно».

Лицо Бенджамина покраснело. Нет, он не думал, что у него есть это состояние, хотя он не знал бы, не будучи проверенным на это. Проверяют ли врачи на это? Или ты просто узнаешь, когда пытаешься заниматься сексом? Иногда он действительно чувствовал, что кончает довольно быстро, когда дрочил. Но это больше связано с беспокойством о том, как долго он сможет быть один в своей комнате в общежитии, пока не вернется его сосед. — «Нет, мэм, я так не думаю».

Мисс Хардинг объяснила своим гостям и классу: — «В Новой Школе мы считаем, что слишком много разговоров в классе — это вопрос недостаточной самодисциплины, и поэтому мы помогаем молодому человеку лучше себя контролировать, не просто через боль и смущение наказания, но также через процесс развития самоконтроля аналогично».

«Какого черта это значит», — подумал Бенджамин, как и все остальные, включая Мистера Страттона и Мисс Пепперидж.

Мисс Хардинг видела пустые взгляды на лицах всех. — «Самоконтроль — это довольно общий навык, который пронизывает все ваше функционирование, и поэтому, когда он освоен в одной области, он распространяется на другие. Мы поможем Бенджамину развить самодисциплину через контроль над его эякуляцией. Как только он сможет лучше контролировать эякуляцию своей спермы, он сможет контролировать эякуляцию своей речи».

Класс на мгновение затих. Они сами теперь были безмолвны отчасти потому, что не были полностью уверены, что следуют логике учительницы, хотя она, похоже, имела смысл. Но они также молчали, потому что обдумывали последствия того, что она говорила. Бенджамин собирается работать над контролем эякуляции спермы? Прямо сейчас, прямо здесь?

Улыбки многих девушек стали шире. Бенджамин был таким милым парнем. Было бы достаточно наградой увидеть его попку, но они даже сейчас видели его твердый, жесткий пенис, который превзошел все возможные ожидания. Но, похоже, будет еще больше. Они могут даже увидеть, как Бенджамин эякулирует. Мисс Хардинг была такой крутой учительницей.

Мисс Хардинг взяла член Бенджамина и приступила к его поглаживанию. — «Теперь, конечно, Бенджамин, твоя задача — воздержаться от эякуляции. Мы не хотим устраивать беспорядок для уборщиков».

По классу прокатились стоны женского разочарования.

— «Хотя, судя по звукам», — добавила Мисс Хардинг, — «некоторые девушки не против увидеть, как ты выплеснешь невпопад». Она хихикнула над своей метафорой.

Бенджамин знал, что у него проблемы с излишней болтливостью в классе и высказываниями, когда не следовало. Он не был так уверен, что это связано с какими-либо трудностями с преждевременной эякуляцией, но как только симпатичная, на самом деле очень сексуальная, Мисс Хардинг взяла его член в правую руку, стоя справа от него, он понял, что ему будет трудно себя контролировать, особенно с этими девушками, так широко улыбающимися, многие из которых, похоже, хотели увидеть, как он это сделает. В то время как у Энтони была фантазия стоять перед группой девушек, дроча для их взаимного удовольствия, Бенджамин действительно это переживал. Он знал, что не продержится долго.

Мисс Пепперидж тоже была очень заинтересована. Она провела пальцами по своей щели, через трусики, чтобы слегка нажать на капюшон клитора. Она держала пальцы там некоторое время, не двигая их, просто прижимая к своей личной кнопке, своему триггеру. Она осторожно оглядела класс, снова взглянув на Эрика рядом, проверяя, не заметил ли кто-нибудь, куда она положила пальцы и что она теперь с ними делает.

Похоже, никто действительно не был в курсе. Затем она начала медленно кружить кончиками пальцев по своему клитору, нажимая и потирая пальцы о свой узелок, стараясь держать движения в основном пальцами, чтобы ее стимуляция не была заметна, если кто-то посмотрит в ее сторону. Плиссировка юбки также помогала скрыть тонкое движение. Она мягко улыбнулась себе. Да, она хорошо подготовилась, это сработает, и это было так ужасно, ужасно приятно. Она никогда раньше не мастурбировала во время урока, но, опять же, ей никогда не предоставляли такой веской причины, как эта.

Энтони чувствовал, как его собственный член набухает в сочувствии к Бенджамину, или, точнее, в признательности, при виде того, как Мисс Хардинг делает Бенджамину чертовски хорошую ручную работу. Она явно имела значительный опыт. Она не просто механически его гладила, как девица с коровой. Она тщательно водила пальцами вокруг и вокруг его твердого члена, твердо, но мягко крутя и поворачивая пальцы по стволу и головке, особенно по ее чувствительной нижней стороне, стимулируя почти каждый сантиметр его члена своими женственными пальцами, а сантиметров члена было довольно много для работы.

Мелисса чувствовала легкую ревность, не потому, что у Мисс Хардинг был такой большой член для работы, а потому, что Энтони, похоже, уделял больше внимания учительнице, работающей над членом Бенджамина, чем ей, работающей над его. Девушке не нравится, когда ее парень замечает другую симпатичную девушку в комнате, особенно когда она с ним разговаривает. А это чертовски хуже, когда она его дрочит.

Конечно, студент должен обращать внимание на своего учителя. Но все же не тогда, когда девушка играет с его штукой. Что действительно важнее? Демонстрация урока Мисс Хардинг или ее пальцы, щекочущие его твердый пенис? Ну, она не собиралась быть побежденной тем, как Мисс Хардинг дрочит Бенджамина. Она немного наклонилась вперед, высунула язык и слегка лизнула кончик члена Энтони.

Это привлекло его внимание. — «Мелисса!» — выдохнул он, переводя внимание обратно на нее, кратко увидев, как она лижет его набухшую головку члена языком, как девушка, наслаждающаяся вкусным прохладным рожком мороженого.

Она не делала это долго. Она не хотела попасть в беду. Она просто хотела, чтобы Энтони заметил ее, а лизание головки члена парня — всегда хороший способ это сделать. И это явно сработало. Она гордо улыбнулась ему, довольная, увидев его признательность, возможно, даже немного привязанности в его глазах. Он благодарно положил руку ей на плечо.

— «Мисс Хардинг!» — также выдохнул Бенджамин, но по другой причине. Она почувствовала, что он немного близок, и поэтому применила технику сжатия к его члену, обернув большой и указательный пальцы вокруг ствола, чуть ниже головки, и затем крепко сжала, по сути, задушив его зарождающийся оргазм, на время убив любую возможность кульминации.

Это не было ужасно болезненно, но очень некомфортно, и Бенджамин согнулся от шока и некоторой боли.

Мальчики в классе поморщились. Девушки хихикнули.

— «Ты собирался что-то выпалить, не так ли, Бенджамин. Ты собирался говорить невпопад, брызгая в класс какой-то бессмысленной болтовней. Но, видишь, с небольшим сдерживанием, небольшим давлением в нужном месте, ты восстановил свой самоконтроль, свое самообладание. Разве это не мило?»

— «Да, мэм», — простонал он.

Мелисса не собиралась использовать технику сжатия на Энтони. Она видела, что это довольно некомфортно для Бенджамина. И какой смысл в том, чтобы душить пенис Энтони? Однако она поняла, что, вероятно, следует действовать немного осторожнее, если он хочет избежать аварии. Хотя она хихикнула при мысли о том, чтобы заставить его брызнуть. Ей всегда нравилось наблюдать, как парень брызгает своей штукой. Это было как маленький водяной пистолет, стреляющий и брызгающий всей его вкусной мужской сливкой. Было бы забавно заставить Энтони сделать это в классе, и ему бы это понравилось, не так ли?

Теперь, когда Бенджамин восстановил контроль благодаря тренировке Мисс Хардинг, она возобновила свои поглаживания. Она наклонилась ближе, прижимая одну из своих полных, мягких грудей к его руке, и сказала, задыхаясь: — «Тебе нравится, Бенджамин, когда учительница гладит твой твердый, жесткий член?»

Он кивнул. Было довольно очевидно, что ему это нравилось. Какому парню не понравилось бы, когда его симпатичная, сексуальная, большегрудая учительница гладит его член? Но ему было немного некомфортно признавать это вслух перед классом. Он представлял, что будет открыт для немалых поддразниваний от одноклассников, когда это закончится, и не хотел добавлять топлива в огонь.

— «Это действительно очень впечатляющий член, Бенджамин», — продолжила она, обращаясь к нему, как будто в комнате никого больше не было. — «Я едва могу обхватить его рукой. Он такой большой, такой толстый, такой мужественный».

Мисс Пепперидж вздохнула от удовольствия, а затем быстро затаила дыхание. Она взглянула в сторону, направо, на Эрика. Он, похоже, не заметил ее похотливый, жаждущий вздох, или, по крайней мере, решил его проигнорировать. Она ускорила темп на своем клиторе. Было так приятно теребить себя, наблюдая, как Мисс Хардинг гладит большой, мужественный, твердый член молодого человека. Она чувствовала сильную зависть к Мисс Хардинг, хотя, по крайней мере, она могла играть с собой.

Ноги Бенджамина чувствовали слабость, его мозг был в тумане, а член дергался и пульсировал в руке Мисс Хардинг, как и содержимое рук многих мальчиков.

Мистер Страттон так скучал по той девушке из класса Мистера Питерса. Его член теперь был полностью тверд, и он так неудобно торчал вниз по штанине. Он мог бы его поправить, если бы комната была затемнена, но едва ли мог сделать это сейчас, стоя прямо рядом с девушкой, студенткой. Но, может быть, он мог бы? Возможно, она, как предыдущая девушка, хотела бы увидеть его эрекцию, выпирающую из брюк. Однако он сомневался, что сможет это сделать с Мисс Хардинг, стоящей слева от него. Планшет эффективно скрывал его член от ее взгляда с дополнительным прикрытием темноты, но он сомневался, что сможет возиться со своим членом через брюки при полном свете комнаты.

Бенджамин чувствовал, как он приближается к очередному оргазму, или, по крайней мере, к очередной возможности оргазма. Женская рука Мисс Хардинг так сладко ощущалась, скользя и проскальзывая вверх-вниз по его твердому стволу. Она была так очевидно опытна в своем ремесле, что было разумно, учитывая, что она была выдающимся профессором.

Девушки в классе видели, что Бенджамин снова близок. Трейси в первом ряду, сидящая прямо перед ним, имела лучший обзор, и она была заворожена видом очень большого, набухшего, пурпурного плода парня. Это было, как будто это была воспаленная, разъяренная голова очень противной змеи, которая вот-вот брызнет, извергнет и выплюнет свой опасный яд.

Мисс Хардинг тоже почувствовала готовность Бенджамина и поэтому снова применила технику сжатия.

Бенджамин был так разочарован, как и многие девушки. Они начали гадать, позволит ли Мисс Хардинг ему кончить. Они так надеялись, что она это сделает. Было бы так круто увидеть, как Бенджамин брызгает своим веществом. Они были уверены, что у него его много. Его яички определенно были чертовски большими. Но они знали, что это нереально. Она пыталась научить Бенджамина самоконтролю. Она не позволит ему потерять контроль прямо во время урока. Это едва ли было бы целью упражнения. Это было как научить его перестать говорить в классе, удерживая его от разговоров весь урок, а затем позволить ему излить и выпалить кучу всего в большом кульминационном взрыве. Это едва ли было бы образовательным.

Как только Мисс Хардинг почувствовала, что Бенджамин восстановил контроль, она возобновила свои поглаживания.

Яички Бенджамина начали ныть. Дважды быть так близко к оргазму и дважды быть отрезанным наложили значительную нагрузку на его терпение и его систему. Его яички действительно хотели облегчения. Это было, как будто плотина, прижатая к своему пределу. Казалось, что его яички на самом деле растут, расширяются, накапливая столько спермы, которая так отчаянно хотела быть выпущенной.

Мисс Хардинг протянула левую руку под его попку, чтобы слегка ласкать его яички, продолжая гладить его член другой рукой.

Бенджамин застонал от удовольствия и разочарования. Обычно он не играл со своими яичками, когда мастурбировал, и теперь он оценил, насколько чувственно это ощущается, когда их нежно ласкают, пока другая рука скользит вверх-вниз по его стволу. Он подумал, не использует ли Мисс Хардинг свой рот на нем. Это было бы так, так хорошо. Он представлял, как приятно было бы кончить тогда, приятно, потому что он чувствовал бы мягкие, теплые губы и язык женщины на своем члене впервые, и приятно, чтобы действительно выпустить свою порцию в рот Мисс Хардинг, очень симпатичной и сексуальной учительницы, которая заставляла его стоять перед классом, пока она его дрочила. Он закрыл глаза, и его разум погрузился в образ Мисс Хардинг, стоящей на коленях перед ним, мягко целующей, покусывающей и лижущей головку его члена, пока она гладила его одной рукой и ласкала его яички другой.

— «О боже мой!» — воскликнул он, как будто почувствовал внезапное желание выплеснуться, взорваться, кончить, и затем почувствовал, как Мисс Хардинг быстро сильно сжала ствол его члена.

— «Ох, боже», — сказала она, — «Это было близко, не так ли, Бенджамин?»

Это действительно было близко. Это было, как будто она внезапно крепко зажала конец шланга, как раз когда большая струя воды собиралась вырваться наружу. Но немного спермы действительно просочилось и капнуло из щели его члена.

Это было также сигналом для Мисс Пепперидж. Она внезапно остановила теребление своего клитора, так как сама чувствовала, что довольно близка, и она едва ли могла позволить себе оргазм прямо в классе. Она, вероятно, задрожала бы, затрепетала и застонала, и это едва ли можно было бы неправильно понять Эрику. Она закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании, ее грудь тяжело поднималась и опускалась под платьем.

Продолжая крепко сжимать член Бенджамина под головкой одной рукой, Мисс Хардинг отпустила его яички, чтобы использовать пару пальцев другой руки, мягко втирая его предэякулят или просочившуюся сперму в мягкую кожу его набухшей, переполненной головки, все время прижимая грудь к его боку.

Несколько девушек отвернулись. Некоторые девушки вовсе не были опытны с мужской спермой и находили ее довольно отвратительной. Другие имели некоторый опыт, но тоже считали ее противной. Они могли дрочить парню, но только если он брызгал своим веществом подальше от них или, в лучшем случае, на себя. Они никогда бы не прикоснулись к липкой массе, не говоря уже о том, чтобы попробовать ее. Сам вид этого они находили неприятным, а очевидная непринужденность Мисс Хардинг, втирающей липкую сперму повсюду, была довольно шокирующей. Некоторые даже считали это неуместным для урока. Приходилось видеть отвратительные вещи на уроках биологии, но это, возможно, зашло слишком далеко, хотя, раз уж включили зрелище парня, которого дрочат, игра с его спермой, возможно, не была таким уж большим шагом вперед.

Мисс Пепперидж облизнула губы, как и пара девушек, в частности Хизер и Тамми. Мисс Пепперидж странно чувствовала сильную жажду в этот момент и очень хотела бы попробовать сперму этого молодого человека.

Мелисса наклонилась вперед и снова лизнула набухшую головку Энтони, исследуя ее языком в поисках его предэякулята. Она на самом деле ничего не нашла, но он все равно был очень вкусным и без этого. Она глубоко вдохнула его мужественный запах.

Энтони определенно оценил тщательно исследующий язык Мелиссы, обследующий каждый сантиметр головки его члена, или, по крайней мере, столько, сколько она могла достать, не поворачивая его. Было бы проще, если бы он стоял лицом к ней, а не рядом с ее партой, с членом, торчащим перед ней перпендикулярно. Если бы она повернула его или свое лицо, она могла бы тогда полностью заглотить его в свой рот, но это, вероятно, привлекло бы слишком много внимания, а также нарушило бы флаг.

— «Мелисса», — выдохнул он, и она почувствовала, как немного спермы Энтони вытекло. Она радостно слизала это, как котенок, получающий свое первое молоко, а затем выпрямилась, наслаждаясь соленым вкусом на языке.

Это было очень мучительно для Бенджамина, с одной стороны, быть болезненно сжатым, чтобы подавить его возбуждение, а с другой — дальше дразнимым и возбуждаемым на яичках и попке пальцами другой руки Мисс Хардинг. — «Мисс Хардинг», — выдохнул он, умоляя о помощи, о сочувствии, об облегчении.

Мисс Хардинг сочувствовала дискомфорту и желанию парня, если не необходимости, эякулировать, но как учитель ее главной обязанностью было образование парня, усвоение его урока, улучшение его дисциплины и самоконтроля. Она не собиралась жертвовать его образованием, его ростом как молодого человека, только ради того, чтобы он мог брызнуть своей порцией на пол класса. Когда она думала об этом таким образом, не было никакого вопроса, что она поступает правильно.

Однако она чувствовала, что должна больше вовлечь своих гостей в демонстрацию. Как только она почувствовала, что Бенджамин восстановил самоконтроль, она спросила: — «Мисс Пепперидж, не хотите ли попробовать свои силы в этом?»

Глаза Мисс Пепперидж загорелись. Ей бы определенно очень хотелось это сделать. — «О да, да, я думаю, что да!» Ее очевидный уровень энтузиазма, возможно, был немного слишком явным, и она покраснела при мысли, что студенты в классе и, что еще хуже, Эрик, заметили ее более похотливую мотивацию для того, чтобы попробовать свои силы, буквально так. Но она очень хотела схватить этот толстый, длинный твердый член и быстро направилась к передней части класса.

Мистер Страттон действительно заметил энтузиазм в голосе Мисс Пепперидж. Он был немного удивлен этим и теперь чувствовал легкую ревность. Не к Мисс Пепперидж, а к Бенджамину. Он смотрел на покачивающиеся бедра Мэнди, пока она пробиралась к передней части класса. Он знал Мисс Пепперидж несколько лет, и довольно долгое время питал к ней некоторые чувства. Он подумал, не будет ли полезно им практиковать некоторые методы Новой Школы вместе, наедине, в их гостиничном номере. Им определенно следует отрепетировать процедуры несколько раз, прежде чем пытаться внедрить программу в Лонгвуде. Его член еще больше набух при этой мысли.

С Мисс Пепперидж, больше не стоящей рядом, и глазами студентов, следящих за ней, пока она пробиралась к передней части класса, у него теперь была возможность поправить положение своей неудобной эрекции, чтобы она могла расти и гнуться более комфортно в его брюках. Все еще была проблема с этой девушкой, сидящей прямо рядом с ним, но он использовал планшет, чтобы скрыть свою руку и твердый член от нее. Он вздохнул с облегчением и удовольствием, перекладывая свой член так, чтобы он торчал вверх, а не вниз. Он воспользовался возможностью, делая корректировку, чтобы несколько раз его сжать.

Мисс Пепперидж обошла Энтони, взглянув налево на зрелище Мелиссы, слегка щекочущей яички парня, его член торчал над ее партой, всего в нескольких сантиметрах от ее губ. Она чувствовала, как ее трусики становятся довольно влажными, когда она вернула внимание к своей цели, своей задаче, своей миссии: большому, твердому члену Бенджамина. Она чувствовала, как ее сердце бьется, когда делала последние шаги, чтобы встать перед классом, слева от Бенджамина. Мисс Хардинг стояла с правой стороны, его член все еще был в ее руке.

Бенджамин робко посмотрел на Мисс Пепперидж. Ему вспомнились времена, когда он был мальчиком, и его мать передавала его учителю или медсестре. Конечно, его мать никогда не передавала его твердый, эрегированный член другой женщине, но это как-то так ощущалось. Мисс Хардинг обращалась с ним как с маленьким ребенком, шлепая его перед классом, и теперь она буквально передавала его другой учительнице, Мисс Пепперидж. Эта новая учительница, по крайней мере, выглядела очень симпатичной. Ему особенно нравились ее большие зеленые глаза. На самом деле, она напоминала ему одну из его прошлых учительниц, милую и добрую Мисс Хармони, у которой всегда была веселая, успокаивающая улыбка и нежная, заботливая рука.

— «Вот, держи», — наставляла Мисс Хардинг. — «Он довольно большой».

Мисс Пепперидж протянула левую руку и схватила. Это была успешная передача эстафеты.

Бенджамину было немного неловко, что Мисс Хардинг буквально передает его член Мисс Пепперидж, но рука Мисс Пепперидж ощущалась очень, очень приятно. Ее прикосновение было более нерешительным, чем у Мисс Хардинг, но также более чувственно мягким и заботливым. Он мог сказать, что эта учительница ему действительно понравится.

Мисс Хардинг спросила: — «Мисс Пепперидж, вы раньше много пенисов держали?»

Это был естественный вопрос для Мисс Хардинг. Она хотела знать, нужна ли Мисс Пепперидж помощь или руководство в этой педагогической технике. Но это немного застало Мисс Пепперидж врасплох. Очевидно, она не держала пенисы таким образом, как демонстрацию в классе. Но она определенно держала много для других целей. Однако она не хотела звучать как какая-то шлюха, и не хотела казаться какой-то наивной, неопытной девушкой. В конце концов, она была учительницей и хотела заслужить уважение студентов в классе. Она ответила, немного самосознательно: — «Я держала несколько», — и затем почувствовала, как ее лицо покраснело от этого признания.

Член Мистера Страттона набух при этой мысли, представляя, как она держит его.

Сначала Мисс Пепперидж было немного неловко гладить Бенджамина, по крайней мере, делать это левой рукой. Обычно она использовала правую. Но она была с левой стороны Бенджамина и, что более важно, хотела держать правую руку вниз и через карман своего платья, тайно формируя, сжимая и пощипывая свой клитор через влажные трусики. Она наклонилась к Бенджамину, прижимая грудь к нему, ее дыхание ласкало его шею.

Мисс Хардинг передала оружие Мисс Пепперидж, но не собиралась стоять без дела. Она сильнее прижалась к Бенджамину, глубоко вдавливая свои еще большие груди в его бок и нежно лаская левой рукой его голые ягодицы. Она слегка проводила ногтями по его мягким, изогнутым ягодицам, пока Мисс Пепперидж нежно гладила его член.

Бенджамину не понадобилось бы слишком много времени, чтобы вернуться в оргазмическое состояние. У него были женские груди, прижимающиеся к обоим плечам, ногти одной чувственно ласкающие его попку, рука другой ласкающая, ощущающая и гладящая его член, аромат обоих духов, создающий восхитительно опьяняющую смесь.

Мистер Страттон, Энтони и каждый другой парень в классе были заметно завистливы и заметно тверды. На самом деле, Энтони вовсе не был завистлив. Он был очень доволен вниманием, ласками Мелиссы. На самом деле, пару раз ему пришлось ее предостеречь. — «Погоди, погоди», — выдохнул он однажды, слегка положив руку на ее плечо, чтобы сигнализировать, предупредить, что если она продолжит ласкать его член и щекотать его яички, он потеряет контроль.

Мелисса останавливалась, но также хихикала от восторга. Она видела, что пенис Энтони растянут и набух до максимального состояния. Головка была так набухшая, так пурпурная, что казалось, она может лопнуть. Она держала его пушку блестящей, шелковистой, гладкой и отполированной, любовно облизывая ее.

Бенджамин выдохнул, и Мисс Пепперидж быстро сжала ствол, как наставляла Мисс Хардинг. У нее был момент паники, когда она это делала, так как на самом деле она не была опытна в таком удушении члена. Если парень собирался кончить, она гладила сильнее. Она не стала бы выжимать из него жизнь. Но она знала, как учительница, что должна научиться это делать, и была облегчена, увидев, что успешно заткнула его трубу.

Это становилось слишком разочаровывающим для Бенджамина. Он действительно, действительно, действительно хотел, нуждался в том, чтобы кончить, как и Мистер Страттон, Энтони и многие парни в классе, один или два, вероятно, уже облегчающиеся в своих брюках. Это было очень опасно и рискованно, но когда тебе нужно кончить, ты должен кончить, если только не контролируется знающими руками, как у Мисс Хардинг.

Мистер Страттон был не менее мотивирован, но знал, что ни в коем случае не может, не должен кончить в штаны. Однако он не мог не задуматься, в своем похотливом состоянии ума, разделит ли девушка, сидящая перед ним, интерес девушки из предыдущего дня. Он шагнул немного вперед и отодвинул планшет в сторону. Если она заинтересована, это, очевидно, было бы ужасно приятно, игнорируя на мгновение проблему, что делать, если он слишком возбудится. Если она не заинтересована, это будет разочаровывающим, но понятным. Он не мог действительно ожидать, что все студентки бакалавриата захотят играть с его членом. В данный момент отказ едва ли был его самой серьезной заботой. Его разум, его мысли, его планирование контролировались его твердым членом. Его твердость была несколько сдержана его трусами, но недостаточно, чтобы быть незаметной.

— «Мистер Страттон!» — взвизгнула Мелоди, девушка, сидящая рядом с ним, увидев очень очевидное выпячивание, торчащее из его брюк. — «Боже мой!»

Ну, это не пошло по плану. Похоже, она не была так заинтересована, как Сэнди. На самом деле, она казалась немного расстроенной этим. Студентки бакалавриата могут быть немного непредсказуемыми.

Восклицание удивления, даже шока, Мелоди было услышано всеми в классе, включая Мисс Хардинг. Она быстро посмотрела, когда услышала визг Мелоди, и увидела, как Мистер Страттон быстро прикрывается планшетом. Она сразу поняла, в чем проблема. Это была не редкая проблема, когда профессора-мужчины применяли метод Новой Школы к девушкам. Мистер Питерс знал, как справляться с этой проблемой, но она не ожидала, что начинающий профессор будет таким мудрым и умелым. — «Да, ну, Мистер Страттон, похоже, сегодняшнее упражнение оказалось довольно стимулирующим в конце концов».

Лицо Мистера Страттона стало свекольно-красным, так как все студенты теперь повернулись к нему, глядя на него, особенно на его пах, как и Мисс Пепперидж. У него бывали эрекции на уроках раньше. Некоторые из его студенток действительно было трудно игнорировать. И то, как некоторые из них одевались, было почти так, будто они хотели, чтобы ты их заметил, сексуально. Одной особой проблемой были лекции в зале Бентон, где парты студентов располагались ярусами на поднимающихся ступенях, чтобы студентам было легко видеть поверх голов тех, кто сидит перед ними. Однако ярусное расположение также обеспечивало легкий обзор под юбки девушек, и он часто любовался их разноцветными трусиками.

Всякий раз, когда у Мистера Страттона возникала эрекция, он мог легко скрыть ее за кафедрой или другой мебелью в классе. Он никогда особо не беспокоился о том, что его поймают, и теперь чувствовал себя весьма ошеломленным, не зная, что делать. Он чувствовал, что его карьера вот-вот развалится на его глазах. Он не мог представить, что думает Мисс Пепперидж.

— «Мисс Хардинг! Мисс Хардинг!» Это снова была Трейси, ее рука вытянута высоко, рука машет в воздухе, умоляя, требуя, чтобы ее вызвали. И, учитывая, что она сидела прямо перед Мисс Хардинг, ее было невозможно игнорировать.

— «Да, Мисс Флик», — ответила Мисс Хардинг.

— «А как же правило стояка?»

— «Хм», — сказала Мисс Хардинг. Трейси действительно подняла хороший вопрос. — «Да, правило стояка. Боже мой, это очень хороший аргумент, Трейси».

— «Спасибо, Мисс Хардинг», — ответила Трейси, на ее лице появилась еще одна гордая ухмылка, когда она опустила руку. Она сегодня набрала много очков у учительницы.

— «Что такое правило стояка?» — спросила Мисс Пепперидж. Это звучало интригующе, подумала она, слегка скользя пальцами по гладкому, твердому стояку молодого человека, в то время как другая рука мягко теребила и ласкала ее собственный твердый клитор. Ее попка слегка покачивалась, так незаметно, надеюсь, не так сильно, чтобы это заметили студенты в классе, хотя их внимание теперь было momentarily elsewhere.

— «Ну», — объяснила Мисс Хардинг, — «правило стояка гласит, что если у парня возникает эрекция в классе, он должен встать перед классом, чтобы показать ее всем, и также получить шлепки. Мы обнаружили, что это довольно хороший сдерживающий фактор для будущих эпизодов дисконтроля. Это еще один метод Новой Школы для развития лучшей самодисциплины и правильного поведения в классе. Конечно, мы никогда не требовали, чтобы профессор подвергался этому наказанию».

Глаза Мисс Пепперидж загорелись при мысли, что у нее может быть возможность увидеть эрекцию Мистера Страттона и, возможно, даже отшлепать его.

Глаза многих девушек в классе тоже загорелись. Какой студент не хотел бы, чтобы профессор был смущен и наказан перед классом? Более конкретно, многие девушки в классе испытывали, как преподаватели-мужчины разглядывали их молодые, сладкие тела. Это было действительно очень неуместно! Конечно, они сами привлекали такое внимание, оставляя несколько пуговиц расстегнутыми, выбирая особенно короткие юбки или каким-то образом забывая надеть бюстгальтер утром. Но они обычно одевались так для парней в своих классах, а не для учителей. Ну, на самом деле, иногда для определенных учителей, но когда другой учитель, в котором они не были заинтересованы, замечал их покачивающиеся груди, изогнутые попки или нежные белые бедра, это было действительно очень грубо и неуважительно. Так что казалось бы вполне удовлетворительным, если не уместным, чтобы этот профессор был заставлен искупить непрошеное, тревожное внимание, которое они получали в прошлом, и особенно за то, что он ткнул своим стояком в лицо Мелоди!

Однако у Мистера Страттона была совсем другая перспектива и мнение. Он вовсе не был заинтересован в том, чтобы стать частью демонстрации в классе. — «Нет, нет, все в порядке. Я в порядке здесь». Он отступил назад, подальше от студентки, которую он, похоже, обидел, и, по сути, подальше от всех.

— «О, но Мистер Страттон», — возразила Мисс Хардинг, — «Мисс Пепперидж участвует в сегодняшней демонстрации. Разве не было бы здорово, если бы вы тоже это сделали?»

Мисс Пепперидж пришлось улыбнуться в ответ на это. Возможно, это был хороший аргумент. Она была молодцом. Она подключилась. Почему бы Мистеру Страттону не сделать то же самое?

Мисс Хардинг продолжила свой аргумент. — «Участие в обучении обычно гораздо эффективнее, чем наблюдение. Я уверена, вы это понимаете».

Мистер Страттон должен был согласиться с этим. Он был активным сторонником учащегося обучения в Колледже Лонгвуд. На самом деле, он возглавлял программу полевых исследований.

— «Я, конечно, предполагаю, что вы и Мисс Пепперидж будете практиковать некоторые методы и техники друг с другом».

Глаза Мисс Пепперидж расширились от восторга при такой идее. Представьте, как они проходят каждую главу руководства Новой Школы с Мистером Страттоном. Она сжала член Бенджамина, думая о том, как Мистер Страттон, или Эрик, шлепает ее по попке, пока она ласкает его через брюки. Она даже засунула пальцы, все еще скрытые юбкой, под трусики, чтобы почувствовать свои влажные, мокрые, горячие губы киски. Да, им придется очень внимательно изучать руководство Новой Школы вместе, представила она, засовывая палец в теперь скользкую щель, пальцы другой руки скользили вверх-вниз по голому твердому члену Бенджамина, почти рассеянно лаская его большую, гладкую круглую головку, представляя, что это член Эрика.

Член Мистера Страттона дернулся при этой мысли. Он чувствовал, как бьется его сердце. Это было странно. Мгновение назад он пытался заставить студентку посмотреть на его выпуклость. Он даже намеренно ее обнажил. Но теперь он не хотел, чтобы целый класс симпатичных юных леди увидел его с явного одобрения, поддержки учительницы. Он был очень сбит с толку относительно того, что он должен чувствовать, не говоря уже о том, что делать. Он взглянул на Мисс Пепперидж, которая кратко встретила его взгляд и затем отвела глаза, скромно улыбаясь, лаская член Бенджамина.

Мисс Пепперидж теребила свою щель под трусиками, ее попка теперь заметнее покачивалась, хотя она старалась свести свои инстинктивные, непроизвольные движения к минимуму.

Член Мистера Страттона дернулся, когда он заметил, как попка Мисс Пепперидж, Мэнди, покачивается под ее свободным платьем. Как бы он хотел поднять это мягкое, хлопковое платье и полюбоваться сладкой, женственной попкой Мисс Пепперидж. Он подумал, не замечает ли он какое-то странное движение под ее юбкой, спереди.

Мисс Хардинг спросила класс: — «Сколько из вас хотели бы, чтобы Мистер Страттон помог?»

Ряд девушек подняли руки. Сформулировано так, как они могли не согласиться? Мисс Хардинг, однако, признала полные последствия участия Мистера Страттона. — «Вы, конечно, знаете, что это означало бы, что Мистеру Страттону придется спустить брюки. Кто из вас хотел бы помочь ему с этим?»

— «Я! Я! Я! Выберите меня!» — визжала Трейси, размахивая рукой. — «Я сделаю это! Я сделаю это! Я сделаю это!» Несколько других девушек также подняли руки, но они не были так быстры, как Трейси. Никто никогда не был. Она вызывалась с такой яростью, что оставляла всех позади. Она была такой подхалимкой. Они хмурились от раздражения и зависти, видя, как Мисс Хардинг повернулась к ней. Несколько других девушек, однако, съежились на своих местах. Они не были полностью уверены, что им комфортно с идеей того, что профессор-мужчина спустит брюки в классе, чтобы показать им свою эрекцию, и они уж точно не хотели быть теми, кто это сделает. Хотя, они должны были признать, что были более чем немного любопытны. Не так много из них видели голый пенис профессора раньше. На самом деле, трудно было бы найти хоть одну, которая это видела.

— «Ну, хорошо, Трейси, почему бы тебе не пойти за Мистером Страттоном и не привести его к передней части класса».

Трейси радостно выскочила из-за своей парты. Многие девушки захихикали, когда Трейси почти бросилась вокруг парт, чтобы забрать профессора, на мгновение задев эрегированный член Бенджамина. Дойдя до него, она схватила его за руку и почти буквально потащила к передней части комнаты. — «Пойдем, пойдем, Мистер Страттон. Это будет так круто!» Трейси находила почти все, что предлагал профессор, «очень крутым».

Мистер Страттон неохотно позволил себя увести к передней части класса. Он был действительно очень неуверен в этом. Пока она тянула его за одну руку, он использовал другую, чтобы скрыть источник своих проблем с помощью планшета.

— «Не стесняйтесь, Мистер Страттон», — умоляла Мисс Хардинг. — «Мистер Питерс и я часто непосредственно участвуем со студентами во многих сессиях Новой Школы».

Мистер Страттон на самом деле знал об этом, прочитав, конечно, многие отчеты (например, «Мистер Питерс и мобильный телефон» и «Мисс Хардинг учит мальчиков уроку»). Он просто не мог не задаться вопросом, не подорвет ли спускание его брюк в классе его авторитет, его репутацию как профессора. По крайней мере, это не был класс Лонгвуда, и это не записывалось на видео. Слава богу за это. Он позволил себя утащить к передней части класса, ведомый маленькой рукой девушки.

— «Вот он, Мисс Хардинг!» — воскликнула Трейси, когда они прибыли, чтобы встать рядом с Мисс Хардинг, Бенджамином и Мисс Пепперидж, все еще держа за руку неохотного профессора, возможно, прекрасно понимая, что он может ускользнуть обратно в конец класса, если она его отпустит.

— «Очень хорошо, Трейси», — сказала Мисс Хардинг, забирая планшет из неохотной руки профессора. — «А теперь, если не возражаете, спустите брюки и трусы Мистера Страттона». Она добавила: — «Убедитесь, что спустили их до самых лодыжек».

— «Да, Мисс Хардинг», — послушно ответила Трейси. Она всегда тщательно следовала инструкциям. Она отпустила руку Мистера Страттона и переключила внимание на его ремень, волна тревоги захлестнула ее. Не то чтобы она была особенно опытна в расстегивании мужских ремней, особенно ремней профессоров. Ей нравилось демонстрировать себя перед классом, но обычно это было что-то, в чем она была уверенно отрепетирована. Она пожалела, что Мисс Хардинг не предупредила ее, что попросит сделать что-то подобное. Она могла бы попрактиковаться дома, возможно, с ремнем своего отца. Ее родители всегда помогали ей с домашней работой. Но она поняла, что эта часть упражнения не была точно запланирована заранее.

Мистер Страттон, возможно, был еще более некомфортен. На самом деле, он был очень некомфортен, стоя там, пока эта студентка расстегивала его ремень перед классом. Часть его чувствовала, что он должен помочь. Она явно испытывала некоторые трудности, и было довольно странно просто стоять, пока она возилась с этим. Учитель не должен просто стоять, пока студент борется. С другой стороны, учитель также должен позволить студенту учиться самостоятельно. Нельзя делать все за них. Лучше всего учишься через собственные пробы и ошибки, собственный опыт. Возможно, однако, его наибольшее замешательство было просто из-за того, что она действительно это делала. Он снова посмотрел на Мисс Пепперидж.

На этот раз Мисс Пепперидж не отвела взгляд, отчасти потому, что не встретилась с его глазами. Ее взгляд был сосредоточен на пальцах Трейси и передней части брюк Мистера Страттона. На ее лице была легкая ухмылка, и в глазах блеск, пока она мягко танцевала пальцами по твердому, пульсирующему члену Бенджамина, другие пальцы продолжали работать над ее собственным маленьким твердым узелком.

Бенджамин закрыл глаза, наслаждаясь удовольствием от пальцев Мисс Пепперидж, которые явно стали более энергичными с прибытием Мистера Страттона. Она могла быть отвлечена им, но это было весьма полезное и приятное отвлечение с точки зрения его собственных интересов.

Трейси в итоге расстегнула ремень. Она вздохнула с облегчением и улыбнулась в триумфе. Остальное было легко. Или, по крайней мере, пуговица и молния были легкими. Она даже хихикнула, делая это. Она чувствовала себя такой непослушной девочкой, расстегивая брюки парня. Она чувствовала, как бьется ее сердце. Она не была уверена, было ли это потому, что это было так весело, снова помогать Мисс Хардинг перед классом, или потому, что впервые она собиралась спустить брюки парня.

— «Легче, если вы встанете на колени перед ним», — посоветовала Мисс Хардинг.

— «Спасибо, Мисс Хардинг», — ответила Трейси, очень благодарная за предложение. Мисс Хардинг была такой полезной учительницей. Она, должно быть, знает, как делать почти все. Она встала на колени перед профессором и схватила пояс его брюк и нижнего белья. Это был ее момент истины.

Мистер Страттон глубоко вздохнул, почувствовав, как руки девушки схватили его брюки и нижнее белье. Это был его момент истины. Как-то за годы работы профессором он не представлял, что его брюки и нижнее белье будут спущены перед классом студентов. Он подумал, будет ли он все еще командовать их уважением, когда они увидят его таким образом. Он продолжал повторять себе: «Я профессор, я профессор, я профессор», — пока его брюки и нижнее белье спускались, и его член выскочил наружу.

Он больше не был полностью эрегирован, что было понятно, учитывая последние несколько минут. Однако Трейси не была разочарована. Это было ее первое разворачивание мужского члена, и не чьего-нибудь, а профессорского. Для нее это было действительно впечатляюще. — «О боже, Мисс Хардинг», — воскликнула она, — «Мистер Страттон даже больше, чем Бенджамин!»

Никто другой так не считал, и в классе послышалось много хихиканья. Мистер Страттон почувствовал, как краска прилила к его голове и ушла от его пениса. Хихиканье было в основном направлено на восторженное увлечение Трейси его пенисом, но Мистер Страттон не мог не воспринять это как направленное на его пенис. Однако он оценил признательность Трейси, даже если она была явно преувеличена.

Бенджамин нахмурился. Он был немного облегчен, что внимание переключилось с него на кого-то другого, но не было никакого шанса, что член этого мужчины был больше его. Его самооценка действительно выросла вместе с его членом, и он чувствовал, что должен что-то сказать, чтобы защитить себя. Он решил ничего не говорить, а затем понял, что, возможно, он действительно хорошо реагирует на обучающие усилия Мисс Хардинг по развитию лучшего самоконтроля над тем, что он говорит.

Трейси это действительно выглядело ужасно большим. Преувеличенное восхищение Трейси также объяснялось ее близостью к члену Мистера Страттона, ее глаза были всего в сантиметре или около того от головки. Она продолжала смотреть на него, широко раскрыв глаза, как маленькая девочка, глядящая на гигантский вкусный леденец, с ее самым любимым вкусом.

Мисс Хардинг, возможно, была единственным человеком в комнате, сохранившим педагогическое самообладание. Она видела, что член Мистера Страттона на самом деле не больше, чем у Бенджамина, но размер не обязательно был так важен. К тому же она знала, что для профессора важно поддерживать восхищение своих студентов. — «Да, я вижу, Трейси», — сказала она. — «У Мистера Страттона действительно очень впечатляющий пенис».

Теперь нахмурился и Энтони. Он ясно видел, что пенис Бенджамина больше, чем у Мистера Страттона, и не ценил очевидного фаворитизма, который Мисс Хардинг оказывала своему коллеге-профессору. Возможно, его не должно удивлять, что профессора держатся вместе, но все же, если они должны моделировать правдивость и беспристрастную объективность, Мисс Хардинг должна была дать честную оценку. Тем не менее, он не одобрял явных сравнений, так как мог сказать, что, как только Мистер Страттон полностью эрегирует, он будет больше, чем он.

С теперь уже двумя другими обнаженными пенисами, Мелисса почувствовала, что это довольно хорошая возможность уделить немного больше внимания члену Энтони. Она наклонилась вперед, повернула его твердый пенис к себе и полностью засунула головку в свой рот, стараясь не задеть флаг, который упирался ей в подбородок.

Энтони выдохнул в знак признательности. Мало что может быть лучше, чем ощущение, когда головка твоего члена заглатывается в рот девушки. Это было так фундаментально чудесно, так интенсивно приятно. Он закрыл глаза в блаженстве, чувствуя, как влажный язык девушки мягко лижет, исследует, ласкает его член. Он никогда раньше не замечал Мелиссу до этого урока, и теперь понял, что это была большая ошибка. Эта девушка ему действительно могла понравиться, и он давно забыл о той, как ее там, Пенни.

Мисс Хардинг добавила: — «Но я не думаю, что Мистер Страттон такой большой, каким он мог бы быть». Мисс Хардинг вспомнила рекламную кампанию Стерлинга Купера для армии, которая использовала этот слоган с довольно схожим подтекстом (см. «Рекламщики»).

— «Я могу сделать его больше, Мисс Хардинг!» — естественно, предложила Трейси. Она точно не хотела, чтобы ее затмила другая студентка. В конце концов, пенис Мистера Страттона теперь был ее ответственностью, не так ли? Она была на мгновение ошеломлена видом большого пениса Бенджамина. Она не собиралась молчать на этот раз. Она даже не стала ждать разрешения Мисс Хардинг. Она знала, что нравится парням. Она никогда раньше этого не делала, но усердно училась на своих занятиях, обращала внимание и мгновенно заглотила головку члена Мистера Страттона в свой рот, а также обхватила его яички своей маленькой рукой. Она вспомнила, что Мисс Хардинг ранее сказала, что парням нравится, когда нежно ласкают их яички.

Бенджамин был больше, чем Мистер Страттон, но Мистер Страттон вовсе не был карандашным пенисом. У него был мясистый мужской орган, очень толстый, большой луковичный плод, который Трейси пришлось широко открыть, чтобы поглотить. Трейси была довольно миниатюрной девушкой. У нее мог быть большой рот в некоторых отношениях, но не когда дело доходило до поглощения головки члена, и ей действительно пришлось растянуть губы, чтобы засунуть все внутрь. Это действительно выглядело так, будто она откусила больше, чем могла прожевать, но, верная себе, она не жаловалась. — «Я мгу зделать эт, Мс Хрдинг, правда мгу», — промямлила она, ее рот был слишком полон, чтобы говорить ясно.

Глаза парней в классе теперь были гораздо больше заинтересованы членом Мистера Страттона, чем Бенджамина, или, по крайней мере, тем, что Трейси с ним делала. У них появилось бы новое уважение к ней на будущих занятиях. Что касается их, она могла говорить сколько угодно, если потом делала что-то подобное.

Несколько девушек хихикнули над затруднительным положением Трейси, хотя некоторые были откровенно завистливы, а другие были в ужасе. Просто не казалось правильным сосать член профессора, по крайней мере, прямо перед классом.

Сам Мистер Страттон был довольно шокирован, хотя очень доволен, и он быстро вернулся к полной эрекции. Эта девушка вовсе не была опытной, но было что-то весьма чудесное в неопытном, юном рте, переполненном твоим толстым, твердым членом.

Трейси выгнула спину, стараясь не дать растущему питону вырваться из ее рта.

Мистер Страттон снова посмотрел на Мисс Пепперидж, чувствуя, как его член растет, набухает в рту симпатичной девушки, гадая, была ли Мэнди в ужасе или шоке.

Но она не выразила никаких возражений. Ее глаза были широко открыты, но она казалась более заинтересованной, более очарованной, чем шокированной.

Мисс Пепперидж действительно была заворожена, наблюдая, как Трейси борется, чтобы заглотить головку толстого члена Мистера Страттона. Она энергичнее теребила себя под юбкой, временами засовывая палец глубоко в свою киску, делая его влажным и скользким от своих женских соков, а затем возвращая его к клитору, чтобы мягко втирать свои теплые, липкие выделения в свой твердый маленький узелок. Она подумала, не следует ли ей сделать то же самое для Бенджамина, отсосав у парня, чтобы помочь ему развить самодисциплину, хотя она также видела дискомфорт Трейси от такого большого члена, засунутого в ее рот. Вероятно, не было бы хорошо для ее положения, ее имиджа как профессора, отсасывать у парня перед студентами, особенно если его член слишком большой для ее рта. Это было бы довольно неловко для учительницы. Однако она могла бы хотя бы предложить помочь Трейси. Она представляла, мягко поглаживая член Бенджамина, что ей было бы легче справиться с членом Эрика, чем Трейси. Она, конечно, не хотела бы, чтобы он навредил бедной девушке. Представьте, как пришлось бы объяснять это ее родителям.

Однако, пока она рассеянно сжимала, ласкала и гладила член Бенджамина, она внезапно почувствовала, как он дернулся. Прежде чем было слишком поздно, она быстро сжала указательный и большой пальцы вокруг его ствола, заставляя его снова подчиниться. Она прокляла себя за то, что забыла свои обязанности как учительницы, видимо, потерявшись в своих фантазиях о члене Эрика, Мистера Страттона.

Бенджамин немного согнулся, его глаза сморщились. На этот раз он был так близко и так надеялся, что с отвлечением Трейси, отсасывающей у Мистера Страттона, он сможет кончить. Но Мисс Пепперидж, похоже, была довольно хорошей учительницей.

Вид Бенджамина, сгибающегося, также вернул внимание Мисс Хардинг. Она мечтала об отсасывании чьего-то члена, наблюдая, как Трейси так усердно работает над стояком Мистера Страттона, все время лаская тугую мальчишескую попку Бенджамина. Она знала, что ей придется посетить кабинет Мистера Питерса после урока, возможно, для еще одного раунда в колодках (см. «Колодки»). Она воскликнула: — «Хорошо, хорошо», — отпуская попку Бенджамина, чтобы хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание Трейси. — «Хватит, Трейси, хватит».

Рот Трейси с громким хлопком соскользнул с члена Мистера Страттона. Ей действительно не хотелось его отпускать, но она знала, что лучше следовать указаниям Мисс Хардинг, и, кроме того, она была очень довольна тем, чего добилась, и не возражала показать это остальному классу. Это было одним из ее самых гордых шоу и рассказов. Его член теперь действительно был гораздо больше и тверже, а головка вся пурпурная и блестящая. Теперь это был действительно очень впечатляющий член, достойный важного профессора. — «Я хорошо справилась, Мисс Хардинг?»

Студенты закатили глаза. Как типично для Трейси, всегда выуживает комплименты. Но они должны были признать, что она проделала довольно хорошую работу.

— «О да, дорогая, очень хорошо. А теперь, почему бы тебе не вернуться на свое место».

Трейси нахмурилась на это указание, но встала на ноги и триумфально улыбнулась классу, возвращаясь на свое место, хотя снова задев член Бенджамина, проходя мимо. — «Упс, извините», — воскликнула она, почувствовав, как ее бедро столкнулось с толстой круглой головкой его члена. Она вернулась на свое место, любуясь теперь зрелищем двух крепких мужских эрекций, направленных на класс, одна из которых была полностью ее заслугой.

— «Хорошо, Мистер Страттон», — наставляла Мисс Хардинг, — «почему бы нам не позволить всем студентам в классе хорошо рассмотреть. Почему бы вам не пройти по проходу и не дать каждой девушке возможность ближе, лично осмотреть».

— «Что?!» Сердце Мистера Страттона, казалось, остановилось от этого предложения, в то время как сердца многих девушек в классе забились быстрее.

Мисс Хардинг объяснила: — «Мы обычно не заставляем парня показывать свой пенис девушкам в классе, но вы же не парень, правда, Мистер Страттон».

Он просто покачал головой, чувствуя себя немного безмолвным.

— «Я думаю, нам следует провести немного практического обучения с участием профессора, не так ли, девочки?»

Большинство девушек не могли не согласиться. Парни, с другой стороны, не были особо заинтересованы. Мисс Пепперидж также была амбивалентна, так как чувствовала легкую ревность, лаская Бенджамина, надеясь также поласкать Мистера Страттона.

— «И», — добавила Мисс Хардинг, — «пока девушка перед вами осматривает ваш пенис, девушка позади вас может нанести несколько шлепков! Всегда лучше сочетать удовольствие и наказание в методе Новой Школы».

Мистер Страттон глубоко вздохнул, глядя на жаждущие глаза девушек. Конечно, это должно быть, будет приятно представить свой твердый голый член множеству симпатичных девушек, но как-то это было не совсем так, как он представлял себе такой опыт.

— «Конечно», — добавила Мисс Хардинг, — «если в любом из парт сидит парень, он может выбрать не участвовать. Мы не хотим ставить никого в ситуацию, в которой им некомфортно», кроме Мистера Страттона, конечно.

Он посмотрел на Мисс Пепперидж в поисках сочувствия, поддержки и, возможно, какого-то способа выбраться из этого.

Но она только улыбнулась и попыталась, не совсем эффективно, подавить хихиканье, глядя на эрекцию своего коллеги, торчащую из его тела. Она сказала, ободряюще: — «Давай, Эрик, будь молодцом, позволь всем девушкам полюбоваться твоим пенисом. Он действительно очень красив». Она покраснела от признания своего влечения. Обычно она не была так открыта в своих чувствах притяжения. Хорошие девушки должны быть более скромными и сдержанными. Но что-то в голом твердом члене заставляло ее чувствовать себя немного менее сдержанной.

Она действительно думала, что это будет весело. Она представляла, как идет вверх и вниз по проходу, парень позади нее шлепает ее по попке, парень спереди теребит ее киску. Она засунула палец глубоко в свою дрожащую, трепещущую киску, просто при мысли об этом. Конечно, она не была уверена, сможет ли она включить это в план урока. Однако она слышала о некоторых других инновационных методах преподавания, внедряемых в Темплтоне. Возможно, перед отъездом в Лонгвуд они могли бы заглянуть на один из уроков Мисс Нишиды (см. «Мисс Нишида мотивирует парней»), которая недавно получила национальную награду за инновационное преподавание в классе.

Мисс Хардинг по крайней мере предоставила один жест поддержки. — «Если хотите, Мистер Страттон, вы можете снять нижнее белье и брюки». Она знала, что мужчине будет неловко ходить вверх и вниз по проходам с брюками и нижним бельем, запутанными вокруг лодыжек. Она не хотела чрезмерно смущать одного из своих коллег.

Мистер Страттон снял нижнее белье и брюки, его твердый член качался в воздухе, пока он это делал, глаза девушек следили за тем, как он покачивается и извивается, как будто это был какой-то завораживающий жезл гипнотизера.

На самом деле было довольно круто видеть голый твердый член профессора в классе, по крайней мере, большинство так считало. Однако Мелоди нахмурилась. Ей было достаточно плохо, что он пытался ткнуть его ей в лицо, когда он был в брюках. Она не с нетерпением ждала, когда придется трогать его вне брюк, когда он принесет его к ее парте.

Мистер Страттон направился по первому проходу, оказавшись лицом к девушке, сидящей в первом кресле, которой была Мелисса.

Мелисса сначала широко улыбнулась. Как круто! Она радостно протянула руку и схватила толстый, большой, твердый член профессора. Теперь у нее было два в руках, чего она никогда раньше не испытывала.

Было немного сложнее гладить пенис профессора, так как ей пришлось использовать левую руку для него, но она быстро освоилась. К тому же Мистер Страттон не был обрезан, и поэтому его крайняя плоть помогала ей дать ему действительно хорошую ручную работу, скользя его крайней плотью на члене и с него, издавая всевозможные хлюпающие звуки.

Мистер Страттон выдохнул от удовольствия, а затем его глаза широко раскрылись от удивления и небольшой боли.

*ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП!*

Девушка позади него шлепала его по попке, и с гораздо большим энтузиазмом и силой, чем Мисс Хардинг применяла к Энтони или Бенджамину. Студенты часто демонстрировали недостаток сдержанности, что неудивительно, когда им предоставляется возможность дисциплинировать профессора.

Мистер Страттон быстро вырвался из атаки на свою попку, чтобы продолжить движение по проходу, хотя при этом ему пришлось оставить прекрасную хватку девичьей руки Мелиссы.

Энтони вовсе не был разочарован, видя его уход. Ему не нравилось близкое сравнение его твердого, но мальчишеского инструмента с более мужественным членом Мистера Страттона, и ему особенно не нравилось наблюдать, как Мелисса так явно наслаждается его поглаживанием.

Мелисса видела, если не чувствовала, обиженные чувства Энтони. Она посмотрела на него своими лучшими мерцающими голубыми глазами и прошептала: — «Ты ведь не сердишься на меня, правда, Энтони?»

Ни один парень не может устоять, когда девушка так на него смотрит, и уж точно не тогда, когда она мягко гладит его член. В любом случае, он знал, что ей пришлось это сделать. Не то чтобы она действительно хотела это делать. Мисс Хардинг велела ей это сделать. — «Ну, не знаю», — сказал он.

Мелисса кокетливо улыбнулась ему, а затем наклонилась вперед, чтобы одарить его множеством сладких, ласковых детских поцелуев по всему его твердому пенису. Всегда хорошо целоваться и мириться. Энтони оценил это и погладил Мелиссу по голове, пока она целовала и целовала его пенис, давая ей понять, что, с его точки зрения, все прощено.

Пока Мистер Страттон продвигался дальше по проходу, Мисс Пепперидж вернула свое внимание молодому джентльмену, Бенджамину. Она больше не могла видеть твердый голый член Эрика, теперь его спина и голая попка были обращены к ней, но ей все еще было трудно игнорировать его, его присутствие, или, по крайней мере, тот факт, что он продвигается по проходу парт студентов, чтобы представить свой голый твердый член всем девушкам в классе. Она действительно жалела, что не проявила себя более решительно, когда Трейси предложила отсосать член Мистера Страттона. Она могла бы использовать свое положение, свой авторитет как профессора, чтобы взять на себя законную ответственность, долг и честь отсосать член профессора. И не помогало то, что она слышала шлепки, поглаживания и хихиканье девушек, которые теперь наслаждались его компанией, его телом. Она пыталась вытеснить образ из своего сознания и звуки из ушей, полностью, более решительно посвящая себя молодому члену, который у нее, по крайней мере, был под рукой.

Она плотно прижалась к Бенджамину, прижимая груди к его боку, крепко сжимая его член, энергично двигая кулаком вверх-вниз по его члену, одновременно теребя свою киску под платьем. Она подумала, не могут ли некоторые из парней заметить, что она теребит себя прямо перед классом. Сама мысль об этом была на самом деле немного возбуждающей, если только они не сдадут ее Мисс Хардинг, как Мелоди сделала с Эриком. Но, опять же, было бы это так плохо? Возможно, тогда Мистеру Питерсу, или, что еще лучше, Эрику, пришлось бы ее наказать.

Мисс Хардинг видела, что Мисс Пепперидж вернулась к задаче с Бенджамином с должным рвением и силой, и была рада это видеть. Эта молодая профессорша действительно может стать очень выдающимся практиком метода Новой Школы. Она улыбнулась с гордостью, наблюдая, как симпатичная Мисс Пепперидж дрочит парня.

К этому времени Мелисса прекратила свои легкие поцелуи в член Энтони. Она могла сказать, что он снова близок, и не хотела его смущать. К тому же ей вроде как хотелось продолжать это как можно дольше. Однако она мягко скользила кончиками пальцев по его блестящей набухшей головке. Энтони извивался от восторга, его яички плотно прижались к нему.

Мистер Страттон продвигался по проходу. Он двигался довольно быстро, так как ни один из парней не хотел брать очередь. Только один из них действительно с нетерпением ждал такой возможности, Джереми Милфорд, и все ребята в классе знали, почему. Он улыбался от восторга при мысли о том, чтобы получить шанс на член профессора. Но он был на самом деле далеко, и Мистер Страттон прекрасно знал, что очень маловероятно, что он даже пройдет первый ряд.

Тамми Монро была особенно приятным угощением. У нее были очень круглые, пышные груди, мерцающие зеленые глаза, кудрявые светлые волосы и веселая улыбка, но, что наиболее важно, она была очень заинтересована в пенисе профессора. Она быстро взялась за задачу с очевидным энтузиазмом, подтягивая его, и особенно его член, ближе к себе, к своему лицу, к своим губам.

Но она на самом деле не взяла его в рот. Вместо этого она просто кокетливо улыбнулась ему, все время энергично поглаживая его член. Она дразняще сказала: — «Вы ведь не собираетесь брызнуть всей своей большой мужской спермой на меня, правда, профессор Страттон?» Она сложила губы и дразняще открыла рот.

Он вполне мог это сделать, если она продолжит в том же духе.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Мистер Страттон дернулся от шлепков по своей попке и поморщился от звука хихиканья девушек позади него. Он подумал, не сможет ли он получить очередь дисциплинировать некоторых из этих юных леди. Возможно, он сможет обсудить это позже с Мистером Питерсом?

— «Дайте ему хорошенько шлепков», — приказала Тамми. — «Я думаю, профессор собирается быть очень, очень плохим мальчиком».

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

Рука Тамми так приятно ощущалась, скользя вверх-вниз по его члену, головка его пениса теперь была тщательно смазана предэякулятом, крайняя плоть быстро скользила на член и с него, как мягкие, влажные губы, массирующие и ласкающие такие чувствительные нервные окончания, которые переполняли его полностью набухшую головку. Он трахал ее руку, пока она гладила его член.

— «Ох, вы так, так сильно хотите кончить, правда, профессор», — дразнила она, — «и я уверена, что у такого большого, мощного мужчины, как вы, должно быть много-много вкусной, густой, теплой штуки».

Да, было ясно, что он не пройдет первый ряд. У него действительно будет очень хорошая порция для этой девушки.

*Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!*

— «Я никогда раньше не пробовала мужскую сперму, Мистер Страттон», — продолжила Тамми. — «Я уверена, она особенно густая и липкая». На самом деле она пробовала довольно много, но знала, что парням нравится слышать, что их порция будет первой в ее рту.

— «Теперь хватит», — наставляла Мисс Хардинг, ее левая рука мягко, тихо ласкает тугую голую попку Бенджамина. Она видела, что профессор Страттон вряд ли обойдет весь класс, и это было немного разочаровывающим. Ни один парень никогда не обходил весь круг, но она надеялась, что профессор проявит больше выносливости, сможет вести примером. Но, возможно, это было понятно, учитывая отсутствие опыта Мистера Страттона с методами Новой Школы. — «Вам следует перейти к следующей девушке, Мистер Страттон».

С большой неохотой он сделал, как ему было велено. Его чувство смущения от необходимости обнажаться перед девушками (и парнями) в классе уменьшилось, поскольку его сексуальное возбуждение, его похоть, увеличились. Сначала это казалось пугающим, если не унизительным, и, возможно, это все еще было так. Он точно не хотел бы, чтобы его коллеги-мужчины в Лонгвуде были свидетелями этого, но не так часто ряд симпатичных девушек, все одетые в прекрасные, невинные униформы Темплтона, по очереди берут, ласкают и гладят твой член. Было что-то особенно привлекательное в том, чтобы сладкая, невинно выглядящая девушка, одетая в белую блузку, черный галстук и клетчатую юбку, мягко скользила своей маленькой мягкой рукой вверх-вниз по твоему члену, и это был целый класс симпатичных девушек. Это была девушка за девушкой, каждая использовала свой уникальный стиль, чтобы осмотреть, потрогать и возбудить его.

Следующая девушка, Хизер, даже использовала свой рот на нем. Несколько минут назад Мистер Страттон только надеялся, что Мелоди коснется его эрекции через брюки, а теперь эта девушка, Хизер, высовывалась из своего кресла, чтобы обернуть свои юные, сладкие губы вокруг его члена, и это явно была девушка, которая знала, что делать.

Хизер действительно наслаждалась отсасыванием члена. Она была выпускницей Невинной Высшей, довольно противоречивой средней школы, известной своими сомнительными нравами, несмотря на название школы. Она застонала от удовольствия от вкуса его мужественной мягкой головки во рту и с радостью набросилась на нее языком, щелкая кончиком, щелью для мочи, кончиком своего языка, массируя ствол и головку губами, крутя головку члена во рту.

Мистер Страттон даже не возражал, когда девушка позади него снова начала шлепать его по попке. Это, возможно, было немного неловко, возможно, немного унизительно, но также было как-то игриво. Эта девушка позади него, кем бы она ни была, не была так груба, как первая, и, кроме того, ее шлепки давали ему повод толкать свой член в рот Хизер и из него, как будто он просто пытался избежать, невинно реагируя на шлепки по своей попке.

Бенджамин чувствовал, что снова близок, в который раз, казалось, в энный раз. Его ноги начали слабеть, колени начали подгибаться, и он обхватил Мисс Пепперидж и Мисс Хардинг, чтобы удержаться, но, на самом деле, возможно, вполне инстинктивно, вполне естественно, он схватил двух прекрасных учительниц за попки, сжимая через их юбки их мягкие, круглые, полные женские ягодицы.

Мисс Хардинг радостно приняла руку Бенджамина, в ответ сжимая его собственную попку, но Мисс Пепперидж выдохнула и вздрогнула от интимного прикосновения, ощущения, а затем хватки руки молодого парня на ее попке. Это, вероятно, не было правильным поведением студента в классе, когда один из парней хватает тебя за попку. Но, возможно, немного свободы было терпимо, когда ты энергично качаешь твердый, толстый, бычий член молодого человека.

Студенты не знали, куда смотреть, на шлепки и отсос Мистера Страттона, на дрочку Бенджамина или на личную игру Мелиссы с Энтони. Трейси, однако, знала, куда предпочитают смотреть ее глаза. Ее взгляд был прикован к полностью набухшей пурпурной головке Бенджамина, которая была направлена прямо на нее, как нацеленная пушка, чей заткнутый конец был воспламенен зажженным порохом, готовым взорваться.

— «Хорошо, Мистер Страттон», — снова наставляла Мисс Хардинг, — «теперь двигайтесь дальше».

Член Мистера Страттона выскочил изо рта Хизер, когда она отпустила его для следующей девушки, Мелоди. Он вернулся на место своего преступления.

Мелоди съежилась. В отличие от Тамми и Хизер, она не была особо заинтересована в осмотре члена Мистера Страттона. Но она не была плохой студенткой. Она не была лучшей студенткой в классе, в этом отношении Трейси ее превосходила. Тем не менее, она выполняла свои задания. Иногда неохотно, но они все равно выполнялись. Она протянула руку к эрегированному члену профессора.

Неясно, почему. Возможно, это было из-за того, что он уже несколько раз был так близко, возможно, потому, что его никогда раньше не гладили и не лизали несколько симпатичных девушек, или, возможно, потому, что это была девушка, которая его сдала, которая была шокирована видом его эрекции, даже когда она была скрыта брюками, а теперь он был прямо здесь, торчал голым из его тела, указывая прямо на нее, и ей пришлось обернуть свои маленькие девичьи пальцы вокруг него. И, возможно, никакого объяснения действительно не требовалось. В любом случае, Мистер Страттон выпустил свою порцию, как только пальцы Мелоди обернулись вокруг ствола.

Большой поток горячей, влажной, неряшливой спермы выстрелил из его головки и шлепнулся на блузку Мелоди, оставив длинную мокрую веревку спермы от ее воротника, через грудь и до клетчатой юбки.

— «Мистер Страттон!» — снова взвизгнула Мелоди, но на этот раз по другой причине. Ну, не то чтобы совсем другой, но определенно другой в одном важном аспекте.

Мистер Страттон вздохнул с облегчением, удовлетворением и оргазмическим восторгом, наблюдая, как его член дергается и извергает свое вещество на чистую белую блузку симпатичной девушки. Казалось так уместно, что именно она получила его сперму, ведь это она его сдала. Что посеешь, то и пожнешь.

При звуке визга Мелоди Мисс Пепперидж посмотрела в конец класса. Она могла видеть только голую попку Мистера Страттона. К сожалению, она не могла видеть его член, но видела, как его сперма изливается на белую блузку и юбку девушки. Она почувствовала внезапный прилив тепла, жара, пробежавший по ее собственным чреслам, по всему телу, ее разуму. Ее ноги ослабли, когда ее собственный оргазм захлестнул ее, колени дрожали, тело трепетало, пока она одной рукой сжимала свой клитор, а другой крепко сжимала член Бенджамина, для равновесия и для удовольствия, и он тогда наклонился, но на этот раз не от боли. На этот раз в похотливой кульминации, его собственный член выстрелил вперед, прорвав запруженный резервуар сдерживаемой спермы. Она вырвалась из его пушки с огромной силой, вырываясь из-под контроля Мисс Пепперидж, когда она отпустила, чтобы прикрыть лицо, скрывая явные признаки блаженного экстаза, охватившего ее затуманенные глаза.

— «Мисс Хардинг!» — выдохнула Трейси, почувствовав, как влажная, липкая масса шлепнулась на ее щеку, за которой последовала быстрая серия дальнейших плевков и брызг склизкой, скользкой грязи, извергающейся из члена Бенджамина. У Бенджамина было довольно много спермы. В конце концов, он был подростком с большими яичками, в сочетании с тем, что Мисс Хардинг и Мисс Пепперидж довольно долго готовили весьма значительную порцию, и теперь все это вырвалось наружу. Член Бенджамина дергался и пульсировал, как пулемет, вышедший из-под контроля, извергая неряшливые, влажные пули по всему лицу Трейси.

Трейси не знала, что делать. Она никогда раньше не видела, как парень кончает, не говоря уже о том, чтобы он кончил ей на лицо. Ее первым инстинктом было прикрыться, защититься, но она знала, что Мисс Хардинг, вероятно, не одобрит, и поэтому она зажмурила глаза, поморщилась и вежливо, послушно приняла липкий, неряшливый спрей парня прямо в лицо, чувствуя с тревогой, страхом и, да, возбуждением, как ее лоб, щеки, нос, губы и даже глаза вскоре были залиты липкими комками спермы.

Головы других девушек и парней быстро поворачивались влево и вправо, не желая пропустить зрелище Бенджамина и Мистера Страттона, извергающих свое вещество на двух симпатичных девушек.

Мелоди отпустила член Мистера Страттона, как только его первая порция брызнула на ее блузку. Она была хорошей студенткой, но не такой хорошей, как Трейси, и пыталась защититься, поднимая руки, чтобы блокировать комки, веревки и потоки спермы, падающие на ее новый галстук и аккуратно выглаженную блузку. Она действительно не хотела идти на следующий урок с блузкой, покрытой мокрыми пятнами спермы.

Но, как только первые брызги попали на ее руки, она также поняла, что не хочет, чтобы профессор кончал на ее руки, на ее голую кожу. Что действительно хуже: намочить одежду или иметь липкие комки спермы, запутанные в пальцах в склизкой массе? — «Мисс Хардинг!» — снова взвизгнула она, отстраняя руки и откидываясь назад в бесполезной, неэффективной попытке избежать сырой нефти, которая хлынула из глубокого ствола, достигающего больших, полных яичек Мистера Страттона.

Ни Бенджамин, ни Мистер Страттон ничего не сделали, чтобы помочь девушкам. Напротив, их глаза затуманились от похоти и удовольствия, не только от интенсивного, базового, фундаментального блаженства их физических оргазмов, но также от зрелища их обливания двух девушек. Они не могли это объяснить, но кончить на девушку, на ее блузку или лицо, было так, так, так гораздо более удовлетворительно, чем просто брызнуть в тряпку.

Бенджамин, однако, промахнулся по Трейси одним выстрелом, одинокий белый комок пролетел по проходу на впечатляющее расстояние, возможно, рекорд класса, девушки по обе стороны оборонительно отклонялись, когда он пролетал мимо.

Энтони жаждал присоединиться к ним, но снова чувствовал, что это только в очередной раз ясно продемонстрирует его неадекватность по сравнению с Бенджамином и профессором. У него не было почти столько спермы. Девушки естественно сравнивают парней. Он мог сказать это, когда плавал. Девушки восхищались мускулами других парней и только сочувственно или с amusement улыбались, глядя на него. Он не мог представить, насколько хуже было бы просто брызнуть маленькой лужицей по сравнению с ведрами Бенджамина. Как бы ему ни хотелось кончить физически, психологически он вовсе не был уверен.

— «Давай», — прошептала Мелисса, крепче сжимая член Энтони, ускоряя темп своего поглаживания, мягкими пальцами, — «я уверена, ты можешь брызнуть гораздо дальше, чем это».

На самом деле, это могло быть правдой. Нет, на самом деле, это было бы правдой. Он никогда не выпускал столько, но мог брызнуть довольно далеко. Он даже однажды это измерил. Он посмотрел на Мелиссу, которая теперь скользила пальцами вокруг его набухшей головки, мягко массируя и сжимая его яички другой рукой, стараясь не задеть флаг, но все еще обеспечивая значительную стимуляцию.

— «Мисс Хардинг не будет возражать. Ты отдашь флагу салют из одного орудия».

И с этим предложением снова продемонстрировать свое уважение к флагу Темплтона член Энтони дернулся. Мелисса быстро схватила его и направила свое ружье. — «Держи, держи», — прошептала она, как стрелок, ждущий самого последнего возможного момента, чтобы нажать на спуск, побуждая Энтони проявить последнюю толику сдержанности, самоконтроля, чтобы удержаться как можно дольше, чтобы начальный взрыв произошел с особой силой и мощью.

И так оно и было, выстрелив высоко в воздух и через две парты в первом ряду. Даже студенты в задней части комнаты могли видеть, как белый комок пролетел над головами студентов в первом ряду, пока он не приземлился в волосы Трейси.

Это действительно был впечатляющий выстрел и впечатляющее зрелище. Энтони на самом деле смог выпустить еще два выстрела равной длины и прицела. Ну, за прицел следует отдать должное Мелиссе, но Энтони выстрелил из пушки и с немалой силой и траекторией.

Трейси сначала не знала, что ее поразило. Возможно, трудно представить, что девушка не знает, когда комок спермы шлепается в ее волосы, но она была понятно отвлечена последними брызгами и пятнами от Бенджамина. Ее лицо теперь было буквально залито, с лужицами, образующимися в каждом уголке и щели ее симпатичного лица. Ее мать пыталась убедить ее носить очки. Трейси сопротивлялась, но теперь жалела, что не согласилась, так как они хотя бы защитили бы ее глаза от потока липкой спермы парня.

Но затем, чтобы добавить оскорбление к травме (ну, на самом деле, больше и того, и другого), она почувствовала меньшие брызги спермы, попавшие на правую сторону. Один даже приземлился на и стек в ее ухо. — «Мисс Хардинг!» — наконец пожаловалась Трейси. Это просто не был ее день. Иметь одного парня, брызнувшего спермой на тебя в классе, могло быть приемлемо. Но двух? Ну, это действительно, похоже, зашло слишком далеко.

Энтони и Мелисса оба улыбнулись, Энтони своему достижению, а также своему удовольствию. Было так приятно наконец кончить, дать своему члену брызнуть и извергнуть свою сперму, почувствовать, как оргазм захлестывает и проходит через него, пока его член продолжал плевать свои маленькие белые пули.

Его последние несколько выстрелов безвредно упали на пол перед первым рядом парт. Девушки в партах между ним и Трейси были определенно благодарны Мелиссе за это.

Мистер Страттон задыхался, глядя на пропитанную спермой блузку Мелоди. Ее бюстгальтер теперь просвечивал через тонкий белый хлопок, как будто она участвовала в каком-то конкурсе мокрых блузок. Сквозь его затуманенные глаза он любовался видом ее бюстгальтера, видимого через пропитанную спермой блузку.

Мелоди заметила, куда смотрит Мистер Страттон, и снова опустила руки, чтобы скромно прикрыться, хотя этот жест на данный момент казался довольно бессмысленным, сильный свежий запах мужской спермы поднимался к ее носу.

Мисс Хардинг была довольна. Это явно было очень хорошим завершением сегодняшней демонстрации в классе. Она одобрительно похлопала Бенджамина по попке, с гордостью глядя на пропитанное спермой лицо Трейси, и кивнула с одобрением в сторону Энтони. — «Ты можешь опустить свой флаг, Энтони», — наставляла она.

Мелиссе была оказана честь осторожно снять флаг с его сжимающегося шеста. Она с уважением сложила его и убрала в свою сумочку.

Энтони и Мелисса действительно встретились после урока. Мелисса на самом деле начала большую коллекцию флагов. Некоторые дети собирают монеты, некоторые собирают марки, а некоторые собирают флаги со всего мира. Правительства предоставляют их копии в маленьких размерах именно для того, чтобы они аккуратно помещались в коллекционные альбомы. Энтони периодически приходил к Мелиссе домой, чтобы поднять новый флаг для ее коллекции.

**Примечание автора**

Надеюсь, тем, кто ценит CFNM (Одетая женщина, голый мужчина), понравилась эта история, а те, кто не был с ней знаком, начали проявлять интерес. В любом случае, я благодарю тех, кто оказывал поддержку и вдохновлял меня, и также приветствую любые предложения. Всего наилучшего!

— --

Это перевод рассказа Disciplining Young Gentlemen от автора Charles Petersunn. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.