Знакомство с собой

Я до сих пор помню тот день, когда впервые почувствовала это странное, щекочущее чувство. Я пришла домой, усталая, с тяжелым рюкзаком, набитым учебниками. Дома было пусто — мама на работе, а папа как обычно в своем любимом гараже. Тишина квартиры обволакивала и успокаивала. Я бросила рюкзак в угол, скинула форму и представила, как же хорошо будет раздеться до конца. И стянула белье. Ощущение свободы подняло мне настроение, будто я впервые оказалась голой: кожа дышала, тело будто избавилось от всей тяжести. И почему мне раньше не приходило в голову раздеться, когда я совсем одна? Что-то вроде озарения, что быть голой мне оказывается нравится. Само собой я бывала голая и раньше и меня это заводило, но всегда была причина: после душа или когда переодевалась, а тут я вдруг осознала, что причина мне больше не нужна.

Я легла на кровать, раскинув руки и ноги, и просто смотрела в потолок. Сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Не потому, что я устала, а потому, что в голове крутилась мысль: а что, если кто-то войдет? Дверь ведь не заперта. Мама могла вернуться раньше, сестра могла вернуться с улицы, да кто угодно мог нарушить эту тишину. Но вместо страха я почувствовала странное возбуждение, не сексуальное, а душевное, словно играла в игру, где я одновременно и охотник, и добыча.

И я стала делать так регулярно. Иногда мне не хотелось лежать, я вставала и ходила по квартире голышом. Это было как ритуал: пройтись по холодному полу босиком, остановиться у зеркала в коридоре, рассмотреть себя. Тонкие руки, подросшая попа и все еще маленькая грудь, которую я тогда стеснялась. Я поворачивалась боком, втягивала живот, пытаясь понять, красива ли я. В любой момент ключ мог зашуршать в замке, и я бы метнулась в комнату, хватая одежду, но именно эта опасность делала момент таким прикольным.

Балкон

Обычно я ограничивалась прогулками по квартире, но однажды я решилась выйти на балкон. Наш дом стоял в старом районе, где пятиэтажки смотрели друг на друга очень близко. Я вышла, завернувшись в тонкую простыню, но потом, набравшись смелости, сбросила ее. Холодный ветер коснулся меня, и я почувствовала, как по телу побежали мурашки. Я стояла, держась за перила (балкон тогда еще был незастекленный), и представляла, что кто-то из дома напротив смотрит на меня. Может, мужик с биноклем, а может парень моего возраста, случайно выглянувший в окно. "Кто эта мелкая шлюшка?" — думала я, воображая их мысли. Забавный факт: в том возрасте “шлюшка” было для нас чем-то другим, с одной стороны оскорблением, а с другой мне казалось, что кто угодно шлюхой быть не может, это по любому должна быть девушка с топовой внешностью, смелая и очень опытная в постели. Так что тогда я была не особо против, если кто-то подумает что я именно такая. Я представляла, что я только что занималась сексом и вышла подышать на балкон и именно так должен был подумать случайный зритель.

Примерка купальников

Однажды мы с Женей, моей лучшей подругой, решили примерить купальники перед поездкой на море. Мы были у нее дома, в ее комнате, заваленной журналами и косметикой. Женя, не стесняясь, скинула одежду, оставшись в одном белье, а потом и его сняла. Она заметила мою нерешительность. Я вдохнула поглубже и разделась. Неловкость была, само собой, но я быстро подавила ее. Было весело и непринужденно, будто голышом быть совсем нормально. Мы фотографировались на телефон, строили дурацкие позы. Я чувствовала, как щеки горят, но в то же время это было легко. Женя больше не замечала моего внутреннего напряжения, а я не подавала виду. Это был мой первый опыт, когда кто-то видел меня голой, кроме мамы. И не случайно, а осознанно, и я не почувствовала почти никакого стыда.

Море ждало нас через неделю. Мы с Женей планировали загорать, флиртовать с парнями, танцевать на дискачах. Но тот день в ее комнате остался в памяти как нечто большее, чем просто примерка купальников. Это был момент, когда я поняла, что мне нравится быть увиденной.

Взрослея, я все лучше понимала себя. Это не было просто детской шалостью — мне нравилось ощущение уязвимости, смешанное с властью. Я знала, что могу контролировать взгляд парней и могу заставить их посмотреть на себя. Это была игра, в которой я задавала правила.

Засвет в ТЦ

Хотелось попробовать что-нибудь интереснее, чем простая примерка с подружкой. Магазин одежды в торговом центре был переполнен. Я искала платье на лето, и примерочная оказалась тесной, с тонкой шторкой, которая едва прикрывала кабинку. Я переодевалась, примеряя одно платье за другим, и заметила, что шторка чуть приоткрыта. Сквозь щель виднелся кусочек торгового зала: люди, суета, чьи-то спины. Я могла бы поправить шторку, но вместо этого замерла. Медленно сняла платье, оставшись в белье, и повернулась так, чтобы свет из примерочной падал на меня.

Я заметила его — парень лет двадцати, стоявший неподалеку с джинсами в руках. Он делал вид, что выбирает одежду, но его взгляд то и дело возвращался ко мне. Я не закрыла шторку. Наоборот, я сняла лифчик, якобы чтобы примерить платье с открытой спиной. Следы от купальника сильно белели на фоне остального загоревшего тела и меня это возбуждало. Как будто я казалась себе еще более голой, будто мои самые интимные места подсвечивались. Его глаза остановились, он замер, а я почувствовала, как адреналин бьет в виски. Это был мой первый осознанный засвет, и он был как наркотик. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. А когда я наконец закрыла шторку, мои руки и коленки дрожали и я знала, что обязательно вернусь к этому чувству снова.

Автобус

Следующий случай произошел в автобусе. Маршрутка была полупустая, но сиденья напротив меня занимали двое парней, явно студенты. Я сидела в короткой юбке, которую специально выбрала утром. Настроение было подходящее. В тот день я впервые решилась не надеть трусы. И это по началу было неудобно — я то и дело проверяла, не слишком ли задралась юбка, но нужно ли говорить, насколько это было драйвово? Я чувствовала себя другой, словно у меня был секрет, который никто не знал, но все же меня могли спалить.

Я сидела, слегка расставив ноги. Не слишком широко, но достаточно, чтобы привлечь внимание. Один из парней, кажется, заметил. Он пытался делать вид, что смотрит в пол, но его взгляд прыгал на мои ноги. Второй, кажется, тоже что-то понял, но был менее смелым. Они болтали, то и дело поглядывая вниз, а я делала максимальный покерфейс. Я не двигалась, не меняла позу, просто наслаждалась их реакцией. Это была не похоть, ну разве что чуть чуть... и не желание соблазнить — это была власть. Я контролировала их внимание, их мысли, их взгляды. Когда я вышла из автобуса, мои ноги снова дрожали, а сердце колотилось так, будто я только после пробежки. Не думаю, что они увидели что-то между моих ног, но если бы я расставила ноги совсем, то кто знает... Но это было уже за гранью, я тогда еще не была настолько пошленькая.

Мусор

Выносить мусор в одной футболке стало моим следующим фетишем. Я выбрала старую майку, которая едва прикрывала бедра. Без белья, конечно. Знала бы мама, что я частенько не надеваю трусы... Вечер был теплым, летним, с запахом цветущих лип и асфальта после дождя. Я вышла из квартиры, держа пакет с мусором, и медленно спустилась по лестнице. Лифт я проигнорировала. Слишком рискованно и закрыто. Лестница же была как сцена: каждый шаг мог стать моментом, когда кто-то откроет дверь и увидит меня. Но никого не было. Я дошла до мусорных баков, бросила пакет и немного задержалась на улице. Ветер касался промежности, и я чувствовала себя настоящей извращенкой. Это было не просто отсутствие одежды — это было ощущение, что я могу делать, что хочу. Я вернулась домой, закрыла дверь и долго стояла в коридоре, прислушиваясь к своему дыханию.

Я начала выносить мусор в таком виде регулярно, каждый раз чуть смелее, чуть дольше задерживаясь на улице. Однажды я надела короткий топ с голым животом и повязала рубашку на бедра. Мой гладенький лобок был открыт для просмотра любым желающим. Парень, проходящий мимо подъезда заметил и оценил, а я получила свою дозу кайфа, улыбаясь до ушей весь путь обратно до квартиры. Я его конечно не узнала, как и он меня, но кто знает... мир тесен, могли пойти слухи и от этого я просто текла.

Без трусов лучше

Решение совсем отказаться от белья пришло постепенно. Сначала я перестала носить лифчик. Это стало модно — многие девушки ходили без него, и я заметила, что взгляды стали другими. Пацаны, а особенно мужики, смотрели чаще и дольше. Сначала это смущало: соски просвечивали сквозь тонкие футболки, и я чувствовала себя уязвимой. Но со временем привыкла. Это стало частью моей жизни — я знала, что привлекаю внимание, и мне это понравилось.

Трусы ушли следом. Это было сложнее — я боялась, что кто-то заметит, что под юбкой или шортами ничего нет. Или узнает мама, что я гуляю одна поздно вечером без трусиков. Но это чувство опасности, этот адреналин стал моим кайфом. Я начала экспериментировать: короткие юбки, легкие платья, моменты, когда я "случайно" позволяла ткани задраться чуть выше, чем нужно... Очередной засвет заставлял меня ждать возвращения домой и наступления ночи, чтобы завершить свой день сильным оргазмом.

Как-то мы с Женькой и Артуром, нашим бывшим одноклассником, гуляли в парке. Лето, вечер, но было еще жарко. Мы болтали обо всем подряд: о том, как Катя поругалась с парнем, а Артур опять был на грани отчисления. Потом разговор как-то сам собой скатился к интимному. Катя начала рассказывать, как ей нравится дразнить своего парня, надевая что-то откровенное, а потом смотреть, как у него растет бугор под штанами. А Серега, краснея, признался, что однажды застукал свою соседку по общаге в душе и у она была не против, но его прогнали другие девки. Мы ржали, но я чувствовала, как внутри нарастает жар. Такие разговоры всегда меня заводили, особенно когда я знала свой секрет.

Я сидела на скамейке, в легком сарафане, который едва прикрывал бедра. Без трусов, конечно — я уже давно так гуляла. Сердце стучало, я слушала, как Артур вдруг начал утверждать, что какой кайф, что девушки стали ходить без лифана.

“Так потому что жарко в нем летом!” — отвечала на это Женька. На нас обеих не было лифчика и это было видно. Мне даже стало немного неловко, что Артур засмущался и явно кто-то из нас ему нравился и мне даже казалось, что скорее я, чем Женька. Временами он зазывал меня на улицу, но я всегда была интровертка и мое одиночество зачастую приносило мне больше удовольствия, чем компашка. Тогда он зашел через Женьку и я поддалась. Втроем с ним было комфортно и даже весело.

В какой-то момент их спора я не выдержала. "Ну да... Я тоже без" — подтвердила я слова Артура, что девушки и трусы теперь не надевают. Женя замерла, ее глаза округлились, как будто я сказала, что наркоманка.

— Серьезно? Прям сейчас? — переспросила она, а Артур вообще поперхнулся колой, которую пил.

Я чувствовала, как адреналин бьет в голову.

— Не верите что ли? — сказала я.

— Нет! — резко ответил Артур, как будто очнулся. Он смотрел на меня неотрывно с остекленевшими глазами.

Я закинула ногу на ногу, и, не давая им опомниться, приподняла край сарафана. Не слишком нагло, но достаточно, чтобы они увидели, что под ним правда ничего нет. Женя засмеялась, Артур покраснел до ушей, уставившись на мои ноги и живот.

Я опустила сарафан, но жар внутри не утихал.

— Ну так реально кайф. — оправдалась я, стараясь держать себя в руках, хотя внутри все пылало. Катя начала задавать вопросы — типа каково мне без трусов, а когда мы шли домой, она то и дело пыталась задрать мне сарафан и прикалывала.

Голые выходные

Однажды я провела дома целые выходные голышом. Родители с сестрой свалили и у меня было целых два дня без одежды и без ограничений. Кошка смотрела на меня с осуждением, будто только ей можно ходить голышом. Готовить завтрак, смотреть сериалы, читать книгу — все это без одежды казалось совсем иначе. Но белье иногда приходилось надевать. И с каждым разом оно раздражало все больше. Лифчик врезался в кожу, трусы казались лишними. Я начала мечтать о жизни, где одежда вообще не нужна.

Первый раз я решилась открыть дверь доставщику в тонкой маечке. Низ был прикрыт, но едва-едва. Я наклонилась чуть сильнее, чем нужно, чтобы взять заказ, и заметила, как парень замялся. Он быстро ушел, а я осталась стоять, чувствуя, как адреналин бурлит в крови. Хотелось повторить. Дождалась вечера и заказала пиццу. Я накинула халат, но не завязала его. Парень к сожалению был другой. Я открыла, держа халат так, чтобы он слегка приоткрывался. Он увидел. Его глаза расширились, он пробормотал что-то невнятное, забрал деньги и ушел. Я закрыла дверь и почувствовала, как волна удовольствия накрывает меня. Я кончила практически без рук. Это было как потеря невинности, но не физической, а внутренней. Я дала смотреть на себя совсем постороннему человеку.

Выносить мусор без белья было весело, но хотелось усилить впечатления. На второй день я пошла к двери, обула кроссы, взяла пакет и вышла на лестницу. Лифт я проигнорила — лестница давала больше времени и свободы действий. Никого не встретила, но каждый шаг был как погружение в неизвестное, все глубже и глубже, все дальше от своей двери. Прятаться было негде. Как знать, что было бы, если бы кто-то вышел из квартиры и увидел голую меня. Может я просто улыбнулась бы, а может запаниковала. А может меня изнасиловали бы прямо в падике... Парни часто говорили, что у меня шикарная внешка, и я начинала опасаться, что это так.

Сантехник

Тот день начался как обычно, но с сюрпризом. Маман позвонила утром и сказала, что кран на кухне течет и топит соседей, и что сантехник придет где-то после обеда. Я была дома одна — на учебу не пошла, летняя жара захватила и мою комнату, я тусила в любимом одиночестве без одежды и стеснений, как уже привыкла. Мысль о сантехнике сначала напрягла, но потом в голове щелкнуло: а что, если не одеваться? Сердце сразу застучало, как будто я уже решилась. Было бы обидно упускать такой случай!

Я ходила по квартире, прибиралась, но внутри все уже горело. Часов в три звонок в дверь. Я глянула в глазок — мужик, лет под 50, в рабочей куртке, с сумкой. Я глубоко вдохнула, чувствуя, что дрожь пробирает все тело, и открыла дверь. Голая. Совсем. Только волосы распустила, чтоб хоть чуть прикрыть сиськи. Он замер, пялясь на меня, его челюсть чуть не упала.

— Э-э, я... по поводу крана, — пробормотал он, отвернувшись в сторону.

— Да, проходите, на кухне там... — улыбнулась я невинно.

И пошла вперед, зная, что он пялится на мою попу. Ноги дрожали, но это был такой кайф — смесь стыда и власти. Я будто держала его на поводке.

На кухне он начал возиться с краном, а я осталась рядом, типа слежу за работой. Волосы с плеч смахнула, чтоб грудь лучше видно было.

— Жарко у вас, — буркнул он.

— Очень...

Неловкость была такая, что воздух искрил. Я подошла ближе, типа посмотреть, что он там делает, и "случайно" коснулась его плеча бедром. Он напрягся, но не отодвинулся.

— Вы простите, я дома всегда так хожу, — сказала я, улыбаясь.

Он кашлянул, покраснел, но уже смелее глянул на меня.

— Ну, оно и правильно... — сказал он, и в голосе появилась хрипотца. Я засмеялась, наклонилась чуть ближе, так, что мои волосы почти касались его лица.

— Если смущаю, я могу одеться... — шепнула я, чувствуя, как адреналин бьет в голову.

Он замер, потом мотнул головой:

— Да нет, зачем... Жарко же.

— А вы наверное всякое видели, да? Вы не сильно удивились. — соврала я, сказав про его удивление.

Мужик отложил инструменты и повернулся ко мне сильнее.

— Ну... Всякое, но такое первый раз, скажу честно. — его глаза то и дело прыгали с моей груди на мою лысую киску.

Я засмущалась и едва сдерживала свои дрожащие коленки. Меня прошибло током от всего этого. Я так далеко зашла, что не знала, как теперь вывернуться из ситуации. Мои могли появиться внезапно, сестра еще ладно, но мама с папой это был бы кошмар.

— И как вам, нравится? — спросила я, не скрывая ухмылочку.

— Ну... А кому же не понравится? — смутился он еще больше меня.

— Ха-ха... Я про кухню! Как вам наша кухня? Мы недавно ремонт сделали, а тут теперь течет почему-то...

— Ааа... — замялся он и отвернулся снова к своим инструментам.

На ватных ногах я тихонько вышла из кухни и присела на диван. Меня буквально трясло, а киска так потекла, что я испугалась, что оставлю пятно и вскочила. Потом глянула на свои торчащие потемневшие соски. Боже, и как я там стояла вообще? Такой пиздец... я не верила, что реально сделала это, еще и заигрывала с ним! Я не могла так просто вернуться в одежде перед ним, после всего, что наговорила. Выглядела бы полной дурой. Я дышала глубоко, выпуская воздух через рот, стараясь успокоиться. Через пару минут услышала, как он возится на кухне, и решила вернуться. Нельзя же просто спрятаться. Я вошла, стараясь выглядеть уверенно, и прислонилась к косяку.

— Ну как там, спасли нас от потопа? — спросила я, стараясь звучать спокойно.

— Почти, еще немного... У вас тут черт сломит...

Дальше он в красках расписал работу предыдущего мастера зачем-то, сказав, что так как было — делать нельзя. Я предложила чаю или холодной воды, но он отказался. Закончив, он встал, вытер руки о свои штаны и стал собирать сумку.

— Все?

— Ну пока будет так. А там будем посмотреть!

— Ух ты... И что совсем не течет? — спросила я, нагибаясь под раковину.

Я почувтсвовала, как он почти вскольз коснулся рукой о мою попу и мне это польстило. Я знала, что он не такой каменный, как пытается изображать.

— А у нас еще течет... Может посмотрите? — спросила я, смотря ему в глаза.

— Где? Ванная?

— Нет. Здесь, — ответила я, опустив глаза на свою киску. — Не посмотрите? — повторила я и присела на пол.

Он замер, лицо стало как томат. Я не дала ему опомниться, села прямо на пол, жопой на холодный линолеум, расставила ноги и пальцами раскрыла себя. Там было так мокро, что все блестело, и я чувствовала, как внутри пульсирует. Я посмотрела на него снизу вверх, глаза сами намокли, я дышала тяжело, не в силах унять страх и возбуждение. Наконец он двинулся, опустился на колени, его шершавые руки легли на мои бедра. Я ахнула и вздрогнула, когда он ткнулся ртом прямо туда. Его губы впились в меня, язык скользил, а большие пальцы растягивали киску, открывая ее еще больше. Я неуверенно положила руку на его голову, погладила его седоватые, редеющие волосы, чувствуя, как волны удовольствия накатывают.

— Тебя совсем не ебут? — спросил он, оторвавшись от меня на секунду.

— Не ебут... — ответила я, задыхаясь и легла на пол полностью, не в силах держаться сидя.

Его руки скользнули по телу и остановились на сиськах и я была совсем не против. Он сжимал их, как никто раньше. Я много раз представляла, как меня трогает какой-нибудь парень, очередной милашка, в которого я влюблялась и забывала через полгода. Но с ним было даже круче. Взрослый мужик, который старше моего папы. Почти порнушка. Я обняла его голову бедрами и кончила, не в силах сдержать стон. Я почувствовала, как разливается оргазм и как пульсирует киска. Это был самый сильный кайф в моей жизни на тот момент. Я потеряла голову и почти отключилась на пару секунд. Шорох его одежды вернул меня в реальность и я снова приподнялась на локти. Закончив с моей киской, он еще немного поиграл языком с другой моей дыркой и поднялся. Я улыбалась ему, как дурочка, он тоже был доволен, весь его рот и подбородок теперь тоже были мокрые, как и моя промежность. Он подал мне руку и помог встать.

— А вы... — неловко начала я, погладив его по ноге, решив, что сейчас моя очередь. Я реально была готова отсосать ему в благодарность, и от этой мысли меня до сих пор возбуждает.

— Не сегодня, пися... Но я зайду еще, — сказал он, подмигнув.

Я кивнула, не в силах убрать глупую улыбку. Проводила его до двери, и перед тем, как уйти, он крепко жмякнул меня за попу.

— Спасибо! — неожиданно вырвалось у меня.

Он ушел, а я весь день отходила, не веря, что это было. Я лежала на кровати, прокручивая все в голове, не понимая что будет дальше и нахрена я это натворила. Стоило ли переживать? А что, если мама его хорошо знает и он проболтается? Неужели у меня теперь любовник, да еще и такой? И почему я так легко подумала про отсос? Это же ненормально? От одной только мысли, что он может вернуться, меня дергало весь день и всю ночь. Момент возбуждения прошел, остался только дикий стыд и страх, что кто-нибудь узнает.