Народу на остановке было многовато. Видать, троллейбуса давно не было. На скамейке сидели ожидающие пенсионеры, которым обязательно нужно было ехать по своим делам именно в утренние часы пик. Другие стояли рядом. Но почему-то многие люди смотрели не в сторону, откуда должен появиться троллейбус, а в противоположную. Невольно я тоже повернулся туда.

Я сразу заметил его и тут же понял, почему многие смотрели сюда. Он стоял у киоска, опираясь спиной о самый его угол. Какой-то городской начальствующий умник поставил этот киоск в двух метрах от проезжей части проспекта. Нельзя было сказать, что парень стоял. Он был согнут пополам, а его голова всё ниже опускалась к земле. Время от времени он распрямлялся, открывал глаза и оглядывался по сторонам. Потом снова сгибался пополам, опуская голову к ногам. Через некоторое время всё повторялось.

Многие из пенсионеров качали головами, цокали языками и говорили, что в их время, конечно же, такого не было. Те, кто помоложе, смотрели на парня с любопытством: чем же это всё закончится. Какой-то молодой мужчина даже стал снимать его на свой смартфон. Меня это почему-то страшно возмутило. Потом этот же мужчина подошёл к парню, когда тот в очередной раз выпрямился и что-то ему сказал. Парень покачал головой и снова стал сгибаться.

Теперь и я смотрел на него неотрывно, так что мог рассмотреть всё в деталях. На вид ему было лет двадцать. Каштановые волосы, не очень длинные, лицо самое обыкновенное, глаза тёмные, несколько великоватый нос с горбинкой, по-юношески пухлые губы. Ростом был довольно высокий, худощавый, даже слишком. Одет в обычные для молодёжи брюки типа «бананы» тёмно-серого цвета, которые отчётливо бугрились спереди. Щиколотки, как и полагается, были голыми. Ветровка ему явно мешала, и он делал попытки её снять, поставив на асфальт небольшую чёрную сумку, что висела у него на плече. Там уже стоял объёмистый пакет с вещами. Он с трудом снял ветровку, оставшись в свитерке, бросил её на пакет, разогнулся, осмотрелся вокруг и снова стал сгибаться. Неожиданно он покачнулся, и его повело в сторону дороги, где неслись одна за другой машины. У меня даже кольнуло в сердце. Но всё обошлось, и равновесие было восстановлено.

Мне стало жаль парня. И не только потому, что был он довольно приятный внешне, а потому, что мог загреметь в полицию, его могли просто ограбить, или он мог сделать пару шагов и оказаться на проезжей части. Хотелось помочь пацану. Но на глазах у десятков человек сделать это мне было боязно. Да и как подойти к нему, с чего начать разговор, чтоб толпа восприняла бы всё адекватно? Да и он тоже.

И тут вдалеке появился троллейбус, а за ним другой. Люди на остановке мгновенно переключились на новый раздражитель, тут же забыв о парне. Никто так и не предложил ему свою помощь, не считая снимавшего на камеру. Да и помощь ли он предлагал, ещё не известно.

Конечно же, мне нужно было ехать этим троллейбусом на работу. Без всякой задней мысли я решил, что могу и опоздать, но парня доведу до дома. Когда все ринулись к подошедшему транспорту, я быстро подошёл к парнишке и, дождавшись, когда он выпрямится, спросил:

˗ Тебе что, нехорошо?

Он открыл глаза и посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом.

˗ Да, есть немного, ˗ почти весело ответил он, дохнув на меня крепким перегаром.

При этом его карие глаза сверкнули какой-то грустной радостью. Так мне показалось, во всяком случае. Мне стало немного легче, настроение чуточку улучшилось, и я подумал: «Хрен с ним, будь что будет! Помогу-ка я пацану».

Но легко сказать «помогу», а как? Везти его в транспорте стрёмно. Недалеко от моей остановки обычно стояли таксисты и «бомбилы» в ожидании клиентов. Пара машин была и сейчас. Я спросил парня, куда ему нужно ехать. Оказалось, что это рядом с моей работой. Интересное совпаденьице!

˗ Пойдём! ˗ сказал я, подняв его пакет с асфальта. А сумку повесил ему на плечо.

˗ Эй, ты чего? ˗ не очень внятно спросил он.

˗ Хочешь, чтоб тебя грабанули? Или в ментовку загреметь?

˗ Неа!

˗ Тогда поехали!

˗ Ну, поехали, ˗ удивительно быстро согласился он.

Я оторвал его от киоска и хотел взять за руку для устойчивости. Но он отстранился и пробурчал:

˗ Я сам.

Расстояние в тридцать метров далось нам очень нелегко. Через каждые пять-шесть шагов он останавливался, закрывал глаза, как бы засыпая, и начинал клониться к земле. Я его тогда хлопал по спине, он открывал глаза и ненадолго возвращался в реальность. Хорошо, что настроен он был вполне миролюбиво, а то имел бы я бледный вид.

Оба таксиста сразу же отказались нас транспортировать. Мотивация – да он же облюет весь салон. Не помогло даже моё волшебное предложение заплатить по двойному тарифу. Меня потихоньку начал накрывать псих, как вдруг из ниоткуда появился третий водила, более сговорчивый, чем те двое.

Я сел рядом с парнем на заднем сидении и всю дорогу тормошил его, чтоб он не успел заснуть. Несмотря на утренние пробки, мы доехали довольно быстро. Машина остановилась прямо у нужной пятиэтажки. Я расплатился и отпустил водителя.

Парняга довольно уверенной походкой направился к своему блоку. Он набрал номер квартиры на домофоне и сказал всего два слова:

˗ Это я.

Замок щёлкнул. Я посчитал, что на этом моя миссия заканчивается и решил откланяться как-то по-английски. Отдав пакет парню в руки, я уже хотел повернуться и зашагать прочь. Но он неожиданно обратился ко мне просящим голосом:

˗ Зайди ко мне, пожалуйста! Когда я прихожу не один, тогда она не орёт на меня. Минут на десять, а потом она уйдёт.

Я послушно поплёлся за ним на третий этаж. Дверь квартиры открыла суровая женщина лет пятидесяти. Высокая, некрасивая и очень злая. На моё приветствие она даже не кивнула. Парень втолкнул меня в свою комнату. Не успел я прийти в себя, как послышался голос женщины:

˗ Я ухожу. Запри за мною дверь!

Парень не обратил на её слова ни малейшего внимания и рухнул на диван. Я стоял у двери и соображал, что же мне делать дальше. Самое логичное – пусть он уснёт, а я себе тихо пойду. Но не тут-то было. Он открыл глаза и сел на диване.

˗ Я хочу ссать, ˗ почти торжественно объявил он.

Едва сдерживая смех, я спросил:

˗ Ну, а мне что делать? Подержать тебя над раковиной, приговаривая «псь-псь-псь»?

Он глянул на меня с обидой.

˗ Ну, чего ты ржёшь? Проведи меня. Видишь, человеку плохо.

Я поднял его за руки, обнял за талию и повёл в туалет. Квартира была двухкомнатная, обыкновенная «хрущёвка» с крошечной кухней и совмещённым санузлом. Пока я вёл его к месту назначения, мои руки ощущали, как играют мышцы парня. Хоть он и казался довольно худощавым, но, по сути, был очень жилистым. Роста мы были с ним почти одного – 185 см.

В туалете я немного растерялся. Наступила довольно пикантная ситуация. Оставить его одного стоящего было нельзя – либо обоссытся, либо упадёт, либо и то, и другое. Придержать парня сзади, взять в руку его член и самому направить струю в унитаз – заманчиво, но... Предложить это я не решился.

˗ Садись-ка ты лучше на унитаз, а то не удержишься.

˗ И то правда, ˗ согласился он.

˗ Только не усни!

Он лишь хмыкнул в ответ и стянул штаны с трусами так ловко, что я почти ничего не успел увидеть.

˗ Подожди в комнате и не уходи пока, ˗ как-то жалобно попросил он.

Я прикрыл дверь ванной и пошёл в комнату. Теперь я мог рассмотреть её в подробностях. Здесь всё было максимально просто. Типичное жилище парня – с картинками на стенах, компом, приставками и прочей ерундой. Впрочем, убранство другой комнаты также не отличалось особым шиком.

Время шло, а мне давно уже нужно было бы быть на работе. Я вытащил телефон и сделал звонок, что задерживаюсь. Зарядки оставалось совсем немного, потому что я забыл своё зарядное на работе. Из ванной не доносилось ни единого звука, а лишь только соответствующий запах, говорящий о том, что парень пошёл на перевыполнение плана.

Минут через десять я не выдержал и окликнул его, а потом постучал в дверь. Из ванной я не услышал ни ответа, ни привета. Пришлось немного осмелеть и открыть дверь самому.

Мой подопечный мирно спал, сидя на унитазе, всё так же согнувшись пополам. Запах стоял такой, что впору было одевать противогаз. У меня возникло желание развернуться и убежать. В конце концов, кто он мне такой! Что я, нанялся к нему, что ли? Но что-то всё же удержало меня от этого шага. Какая-то смутная надежда, не иначе, как связанная с моей ориентацией.

Я метнулся к бачку и слил воду. Потом растормошил этого, в полном смысле слова, засранца. Он сел ровно, посмотрел на меня более-менее осмысленным взглядом и спросил:

˗ Что?

˗ Что что? Ты задницу вытирать думаешь?

˗ А зачем? ˗ вполне искренно удивился он.

˗ А кто это тут навалил полный унитаз? Я, что ли?

— Где? – не поверил он и даже заглянул под себя, расставив ноги.

Он опять начал клевать носом. Недолго думая, я открыл воду в кране, поднял парня и посадил на край ванной. Намочил какую-то мочалку и прошёлся по его пятой точке. Парняга сидел смирно, не совсем понимая, что я с ним делаю. Мне же было и смешно, и грустно. Впервые в жизни я мыл задницу парню! Если б кто мне такое сказал раньше – не поверил бы никогда!

Потом первым попавшимся полотенцем вытер его и поднял. Он сам быстренько надел трусы и штаны, так что опять я ничего не увидел. Мы прошли в комнату, где он вновь рухнул спиной на свой диван. Теперь можно было уходить. Но я медлил. Хотелось вполне логического завершения начатого. Не зря же я прогуливал рабочее время.

˗ Раздеваться будешь? - спросил я, пока он не уснул окончательно.

˗ Ага, - пробормотал он и поднял руки вверх.

Я с трудом стянул с него свитер. Судя по всему, в это время он уже благополучно спал. Футболку решил не трогать. Потом снял с парня носки. Они были белыми, но только не сейчас, а в своей глубокой молодости. Запашок от его ступней был ещё тот! Потом перешёл к его «треникам» и успешно их стянул. И вот тут мне открылась необычайная картина – ноги парня во всей своей красе. Они были худые, довольно мускулистые, но волосатые – просто жуть. Даже не столько волосатые, как мохнатые. Волосы были то ли рыжеватые, то ли каштановые, и они курчавились и торчали во все стороны, хотя и были не слишком густыми. От этого ноги парня казались гораздо толще, чем были на самом деле.

Его «боксёры» тёмно-синего цвета с трудом скрывали внушительные размеры того, что было внутри. Я немного подумал и вынул телефон. Несколько снимков издали и вблизи, думаю, мне не помешают. Но надо было торопиться, потому что мой телефон уже стал грозить тем, что вот-вот отключится.

Я положил руку на член парня. Всё было спокойно – и в трусах, и на лице. Осмелев, я осторожно погладил член и потянул трусы к его коленям. Но потом решил не рисковать. Его боксёры были с ширинкой. Я расстегнул две пуговки – и вот он сам, во всей красе. Довольно длинный, но тонкий. Он не был возбуждён, но по длине был, наверное, как мой стоящий, то есть около шестнадцати. И форма у члена была необычная, довольно редкая. Он был отчётливо загнут к низу и дугой лежал на расслабленной мошонке. Головка была полностью закрыта крайней плотью с небольшим характерным клювиком на конце. Учитывая, что парень был худощавый, такой член на его теле смотрелся достаточно мощно.

И вновь я сделал несколько снимков с разных ракурсов. Телефон нервно отреагировал на мои действия и снова пообещал отключиться. Надо было ловить последние мгновения. Уняв дрожь в пальцах и руках, я дотронулся до голого члена парня. О, что это были за ощущения! Мягкий, нежный, тёплый, смуглый красавчик – он манил меня к себе. Я пальцами оттянул шкурку с головки и приблизил к нему лицо. В нос ударил запах немытого тела, а на коже головки я увидел «творожные» вкрапления. Было очень обидно, что такой привлекательный парнишка с замечательными тактико-техническими характеристиками оказался банальным неряхой. Впрочем, наряду с физиологическими запахами я учуял также какие-то технические запахи, что-то типа солидола. Быть может, парень откуда-то приехал, поэтому долго и не мылся. В общем, я попытался оправдать пацана в своих собственных глазах.

Я сделал целое море снимков – с открытой и закрытой головкой, с членом вверх и вниз. Парень спал мертвецким сном, не реагируя на мои действия. Его член также сохранял олимпийское спокойствие.

Можно было уходить, но я всё медлил. Мне безумно хотелось пососать этот удивительный член. Для начала я проверил, крепко ли спит мой подопечный. Для этого я подразнил самые чувствительные, на мой взгляд, точки организма. Пальцами правой руки я провёл по подошвам парня. В ответ он слегка пошевелил ногами. Потом погладил его по животу, провел рукой по рёбрам. Реакции не было. Напоследок я погладил через трусы его яички, взял их в ладонь, слегка сжал и прижался щекой к его мохнатому бедру – и опять ноль реакции. Парень спал крепко.

Я метнулся в ванную, взял там кусочек какой-то мягкой ткани и намочил её. Потом вернулся в комнату и протёр головку члена, удаляя с неё «творожок». Я знал, что многие просто балдеют от таких вещей, но я не относил себя к таковым.

Головка члена заблестела чистотой в свете утра. И я решился. Наклонившись над парнем, я опёрся одной рукой о диван, а второй направил его член себе в рот. Какие это были ощущения! Мне удалось почти полностью уместить его сокровище в себе. Мой язык попеременно ласкал уздечку и отверстие. Я то вынимал член изо рта, любуясь им, то вновь заглатывал его.

Как бы то ни было, но я ощутил, что член стал твёрже и толще. Парень стал дышать ровнее и глубже. В какой-то момент он даже пробормотал что-то типа «ишь ты, бля...», но к моему счастью не проснулся. А я продолжал начатое. Член парня стал возбуждаться не на шутку. Длина его увеличилась, и сейчас он был, наверное, около двадцати сантиметров, если не больше. Он стал заметно твёрже, но, самое главное, он не распрямлялся, продолжая лежать на мошонке дугой, если я его отпускал. Я никогда не сталкивался с членами подобной формы, и мне было страшно интересно за этим наблюдать.

Я осторожно подрачивал член парня, чтоб лучше рассмотреть его. Потом я облизал его головку, которая уже лоснилась от смазки. Я вновь хотел запустить член парня в рот как можно глубже, но неожиданно почувствовал толчки, и мой рот стал наполняться спермой. Её было так много, что я едва не подавился. Выпустив член изо рта, я собрал оставшуюся сперму той тканью, которой вытирал его член.

Всё окончилось довольно быстро. Хорошо, что он не проснулся. А то пришлось бы мне идти на работу с побитой мордой. Или ещё с чем-нибудь. Видать, у парня давно не было секса, судя по количеству выброса. Впрочем, молодость есть молодость!

Ещё пара снимков, и мой телефон в последний раз всхлипнул и окончательно отключился. Это был знак – пора и честь знать. Я положил его на стол и уложил член парня обратно в трусы. Потом укрыл его пледом и вышел из комнаты. Входная дверь оказалась незапертой. Меня бросило в холодный пот от мысли, чем бы всё это могло окончиться, зайди кто-либо из соседей или родных! Спасибо, что всё хорошо завершилось. Я открыл защёлку на замке и закрыл дверь «с той стороны». Фух!

Теперь работать на работу! Через десять минут я уже входил в знакомое здание. Всё было спокойно, меня никто не искал, к счастью. Коллеги что-то вяло обсуждали, прихлёбывая чаи и кофея. В общем, работа кипела!

Нужно было срочно зарядить телефон. Я достал из стола зарядное устройство, полез в сумку и... Меня прошиб холодный пот. Я вспомнил, что оставил телефон на столе у парня, когда решил скрыть следы своего преступления. И скрыл, что называется, на свою голову... Холодный пот, который только что выступил, теперь закипал у меня на лбу. Говоря словами классиков – таких ударов судьбы великий комбинатор не ожидал.

Надо было срочно взять себя в руки и успокоиться. И разработать план дальнейших действий. Итак, что мы имеем в негативе: я не знаю имени парня, я не запомнил номер его квартиры. В позитиве: я помню его дом, подъезд, этаж, дверь квартиры. Радовало то, что позитивных моментов, всё же, было больше. Кроме того, телефон разряжен, так что увидеть его внутренне содержание будет проблематично. Решение напрашивалось одно: либо подежурить у дома, либо вычислить номер его квартиры. Я немного успокоился и взялся за свою работу.

Вечером того же дня пойти к парню не получилось. Да и смысла не было: вряд ли он придёт в себя так скоро после выпитого. На следующий день я ушёл пораньше с работы. Подойдя к дому парня, я задумался о своих дальнейших действиях. Попытался вычислить номер квартиры, но что сказать в домофон, пока не придумал. Потом всё же набрал несколько предполагаемых номеров квартир. «Извините, я вчера забыл у вас свой телефон» – повторил я несколько раз. Ответы я услыхал всякие и вполне предсказуемые. Но одна квартира молчала, и это вселяло в меня искорку надежды. Я нашёл себе наблюдательный пункт, откуда был виден весь двор и стал ждать.

Прошло, наверное, пару часов. Люди возвращались домой с работы, а я по-прежнему находился в неопределённости. Потом я заметил парня с девушкой. Они медленно шли, то и дело останавливались и прижимались друг к другу. Я почувствовал, что это тот самый парень, хоть и одет он был иначе, чем вчера. Не зная, как к нему обратиться, я всё же подошёл к парочке.

˗ Извините, а можно тебя на минутку, ˗ спросил я, обращаясь к парню.

Он посмотрел на меня непонимающим взглядом, в котором также читалась определённая агрессия.

˗ Вчера я оставил у тебя свой телефон, ˗ добавил я.

Его глаза тут же потеплели, а на лице появилась виноватая улыбка.

˗ Ну всё, Ленка, пока! Это ко мне. Я позвоню, ˗ он чмокнул девушку в щёку и помахал ей рукой.

Мы остались одни. Он сказал:

˗ Ты извини, пожалуйста, я почти ни хрена не помню. Всё какими-то отрывками. Это ты меня домой доволок?

˗ Я. А что?

˗ Да спасибо тебе! Ночью проснулся, смотрю – телефон. Откуда, не помню. Потом стал что-то вспоминать. Он дома. Зайдёшь ко мне?

Мне не очень хотелось встречаться с его сердитой мамашей, поэтому я спросил:

˗ А твоя мать дома?

Парень как-то вздрогнул и тут же сник.

˗ Да она мне не мать. Мачеха, что ли... Подожди чуть-чуть. Я принесу.

Через пару минут я уже держал свой телефон. Не глядя, бросил его в сумку. Парень вызвался проводить меня до остановки.

Наконец, мы познакомились. Парня звали простым и приятным для моего уха именем Саша. Я очень любил это имя. Почему-то все, с кем сводила меня судьба с этим именем, оказывались классными людьми. И ещё мне нравилось, что оно имеет множество разных синонимов – от строгого и величественного «Александр» до ласково-интимного «Санька». Мне казалось, что такое имя очень подходило этому парню. И мне было почему-то радостно от того, что его звали именно так.

Пока мы шли, он рассказал, что работает вахтовым методом в соседней области. Две недели работа, две дома. Это его вполне устраивает, чтоб меньше бывать дома, потому что мачеха его не любит. Всё никак не дождётся, чтоб он женился и свалил, оставив ей квартиру. А ему всего 22 года и хочется ещё погулять.

Парень довольно откровенно говорил о себе, интересно и с юмором. Вчера он набрался по поводу окончания вахты. Такое было впервые. Всему виной, скорее всего, самогонка, которую кто-то купил у местных. Наверняка, в неё была добавлена какая-то «дурь». Мы посмеялись. Потом я рассказал о некоторых деталях нашей вчерашней поездки. Не всё, конечно, чтоб не смущать парня. Теперь я понял, почему он вчера был такой немытый. Сегодня же он сверкал, как новая монетка.

Мы давно уже стояли на остановке, но всё продолжали говорить, как будто знали один другого много лет. Саша мне всё больше и больше нравился. Жаль, что у нас с ним такая разница в возрасте – почти пять лет. Скоро мне стукнет двадцать семь. А то бы я...

Наконец мы расстались. На улице уже начинало смеркаться, хотя дни в мае не такие уж короткие. Я вскочил в троллейбус, махнул парню рукой и тут же понял, что мы с ним не обменялись номерами телефонов. «А зачем? Может, так оно и лучше» - подумал я, провожая взглядом его долговязую фигуру на остановке.

Дома я поставил телефон на зарядку. Однако оказалось, что он заряжен почти на 50 процентов. И опять меня бросило в пот. Жуткая догадка пронзила моё сознание. Дрожащими руками я полез в галерею. Я не храню здесь никаких «эдаких» изображений и сразу же их удаляю. Не ровён час, если мой телефон попадёт в чужие руки. Но вчерашние снимки... Я бы часть из них либо удалил, либо сбросил бы в другое хранилище. Если б успел вчера.

Фото Саши были, но не все. Изображения с лицом отсутствовали. Попросту говоря, уничтожены. Да, парень нехило прогулялся по моему телефону. Мне стало как-то не по себе. У меня слегка зашевелились волосы на голове, под мышками и на других локациях. Ведь если он видел эти снимки, то наверняка понял, кто я такой. Почему же тогда он так долго общался со мной без всяких выяснений и намёков? Вопросы так и лезли в мою бестолковую голову, а ответы оттуда не вылазили. Но, главное, что мне было очень стыдно перед Сашей.

Немного успокоившись, я пересмотрел все оставшиеся снимки. Их было с десяток. На некоторых член парня был прекрасно виден во всех деталях. Я почувствовал, что возбуждаюсь. Через несколько минут я кончил, рассматривая это сокровище. Наверное, Саше икалось в это время.

Прошла неделя. Я окончательно успокоился и даже стал потихоньку забывать эти события. Да и чего волноваться? Ведь мы вряд ли ещё когда-нибудь встретимся с тем парнем. В конце концов, если б всё было так уж плохо, то он вполне мог бы мне съездить по роже. Или не отдать мой гаджет, сказав, что ничего не знаю и всё такое.

Пришла суббота. Я её ждал с особым нетерпением. Хотелось подольше поспать или просто поваляться в постели, а потом предаться своему любимому занятию – ничегонеделанью. С вечера пятницы я отключал звук на телефоне, чтоб никто не мог нарушить моё умиротворение.

Я проснулся в полдень. Сработал рефлекс – я всё же заглянул в телефон. Там было три пропущенных вызова от одного и того же абонента, который значился под именем «Саша Пьянь». Я с ужасом уставился на это имя, потому что в контактах у меня его никогда не было. Или я уже начал сходить с ума?

Но думать пришлось недолго. Опять на экране замигал тот же вызов. Я ответил и тут же догадался, кто это. Да, это был Саша, которого я транспортировал домой неделю назад. Я несколько напрягся. Но разговор пошёл без выяснения отношений и лишних вопросов. Парень звонил пораньше, чтоб пригласить пойти вместе на пляж позагорать, ведь погода уже стояла вполне летняя. Но я не отвечал. Теперь уже на пляж было поздновато. Так, может, вечером сходим на футбол. Саша сказал, что считает себя моим должником и хочет как-то отблагодарить. Хоть я и не был большим фанатом футбола, но с радостью принял приглашение парнишки.

Мы встретились за полчаса до начала матча у стадиона. Желающих поболеть за родную команду оказалось не так уж и много, так что с билетами проблем не возникло. Мы вволю накричались, насвистелись и наболелись, как истинные фаны команды. Впрочем, это не помогло: наша команда благополучно «продула» гостям. Но нас это не сильно расстроило, если честно.

Начинало темнеть, когда матч окончился. По домам расходиться было как-то стыдно, да и душа требовала чего-нибудь «эдакого». Огонь в душе лучше всего было гасить пивом. Мы попробовали сунуться в несколько заведений, где поили этим напитком победы. Но все они оказались переполнены страждущими фанами, которые оплакивали проигрыш любимой команды. У меня возникла идея: а что, если затариться пивом и сопутствующими товарами в магазе и рвануть ко мне? Как оказалось, все были согласны. Саша согласился без колебаний, даже не поломавшись из приличия.

Ему очень понравилась моя однокомнатная квартира, где не было ничего лишнего. Правда, нужного тоже было не сильно много. Мы расположились на кухне, пили пиво под бубненье телевизора, разговаривали и смеялись. Нам было весело и легко друг с другом. Но я понимал, что есть тема, которую мы пока не затрагивали, но которая всплывёт в нашем разговоре рано или поздно.

Мы уже выпили почти по два литра пива с сухариками и орешками и порядком устали. Разговор как-то прервался. Несколько раз мы встречались взглядами, прыскали от смеха, но потом наступила довольно длинная пауза. Мне показалось, что Саша собирается с мыслями, но не решается спросить меня о чём-то. Я понимал, о чём. Чтоб ему помочь и не томить себя, я сказал:

˗ Хочешь о чём-то спросить?

˗ Я там немного похозяйничал в твоём телефоне, ˗ неуверенно начал он.

Я напрягся. Не хотелось, чтоб сегодняшний день окончился неприятными разборками и словами. Поэтому надо было поскорее расставить все точки по своим местам. Я, как мог, взял себя в руки.

˗ Спасибо, что хоть что-то мне оставил. И что свой номер вбил, тоже спасибо.

˗ Та ладно тебе. Любой каприз, как говорится... А ты давно... в теме?

˗ Давно. Сколько себя помню. А ты что, тоже?

Саша помолчал, о чём-то раздумывая.

˗ И да, и нет... Как-то не совсем до конца разобрался. Я всегда тянулся к старшим ребятам. Наверное, потому, что отец меня не любил. Ну, вот с ними у меня и бывало... Так что, может, процентов на 60 или меньше. Трудно сказать. В общем, фифти-фифти, ˗ с улыбкой ответил он.

Мы помолчали, потом опять выпили пива и продолжили нашу беседу.

˗ Тебе мой член понравился? ˗ спросил парень.

˗ Не только он. Другие органы тоже.

Мы глянули друг на друга и заржали, как два придурка. Напряжение спало, ситуация разрядилась наилучшим образом. С Сашей было очень легко и просто общаться. Парень и вправду был классный, в этом я не ошибся. Мы уже были порядком поддатые и решили покурить на лоджии. Он стоял у перил, а я пришёл чуть позже. Подойдя к нему сзади, я потянулся сигаретой через его плечо к зажигалке, которую он держал в руке. Чтоб достать до огня, мне пришлось чуть приобнять парня.

Неожиданно он прижался ко мне спиной и попой. Его пылающую щёку я почувствовал на своей.

˗ Ё-моё, как классно! Как давно меня никто так не обнимал! ˗ тихо произнёс он.

Но во мне неожиданно сработал выработанный нашим гомофобным обществом рефлекс. Вместо того, чтоб обнять парня сильнее, прижать его к себе после таких слов, я испугался и отошёл от него. И тут же пожалел об этом, понимая, что сделал глупость. Ведь такие моменты просто на вес золота, и их нужно уметь ловить и ценить, как мгновения удачи. Но, что сделано, того уж не вернёшь...

Мы, молча, докурили. Время уже близилось к полуночи. Саша засобирался домой. Но мне показалось, что делает это он как-то нехотя и не очень решительно. Мне же до чёртиков хотелось, чтоб он не уходил. Было довольно жарко, и мы весь вечер просидели с ним в одних шортах. Теперь же начали искать его футболку. Куда её можно было засунуть, было загадкой для обоих.

˗ Ну что, мне так идти, всё равно темно, ˗ как-то вяло спросил он.

˗ А можно и не идти, ˗ философски заметил я.

Он поднял на меня глаза и вопросительно посмотрел. Я понимал, что он ждёт от меня предложения остаться. Мне же хотелось, чтобы оно исходило от него.

˗ То есть, ты предлагаешь...

˗ Да, ты верно всё понял, ˗ сказал я, перебив его.

Он улыбнулся, подумал немного, а потом, как в былинных сказках, картинно схватил несуществующую шапку на голове и сделал вид, что бросил её оземь.

˗ А вот возьму и останусь! И будь, что будет!

˗ И что же может быть такого? ˗ хитро спросил я.

˗ А вот мы и увидим! ˗ так же хитро ответил он.

Мы опять заржали, что кони. Я попросил, чтоб он позвонил домой и предупредил. Саша погрустнел.

˗ Да не стоит. Никто меня там не ждёт. А даже наоборот...

Я не стал лезть не в своё дело. Вопрос о том, кто где будет спать, в моей квартире был риторическим. Имелся диван в количестве одной штуки, но широкий. Больше спальных мест не было. Можно было бы повыпендриваться и сделать вид, что как хозяин я лягу на полу. Ну, а вдруг это сработает? И вместо того, чтоб провести ночь рядом с юным и желанным телом, мне придётся кряхтеть и ворочаться с боку на бок на твёрдом ламинате. Нет уж!

Пока Саша совершал банно-туалетные процедуры, я расстелил свежее бельё. Когда он вошёл в комнату в одних узеньких плавках синего цвета, я залюбовался его долговязой мосластой фигурой. Его грудь была почти полностью лишена растительности, и только от пупка шла тёмная не очень густая дорожка. Зато бёдра, икры и даже верх ступней курчавились длинными каштаново-рыжеватыми зарослями. Даже на пальцах ног были длинные волосы.

Сашка смачно растянулся во весь рост на диване под стенкой. Его плавки еле вмещали то, что было внутри. Было отчётливо видно, что член лежал чуть вверх и вправо. Яички тоже создавали солидный объём внизу плавок. Я как-то уже давно отвык спать в таких узких трусах, предпочитая для ночи либо банальные «семейки», либо вообще без ничего. Предложить парню снять их вовсе? Но как он это воспримет? Мне не хотелось спешить с сексом, хотя я только об этом и думал. Мне было важно, чтоб он сам к этому пришёл и, может, даже первым предложил. Ведь я старше его почти на пять лет.

˗ Ты что, всегда спишь в таких узких трусах? ˗ после некоторых раздумий спросил я.

˗ Неа, только в гостях или с тёлками.

˗ Поскольку ты не в гостях и не с тёлкой, может, дать тебе что-то посвободнее?

˗ А если я туда ночью трухану? ˗ решил поиздеваться надо мной этот засранец.

Я только пожал плечами.

˗ А ты потом будешь нюхать? ˗ не унимался он.

˗ А ты как думал? Конечно, буду!

˗ И дрочить на них будешь?

˗ Само собой!

˗ Тогда давай!

Я нашёл белые спортивные беговые трусы и хотел надеть их на голову Сашке. Но он вовремя разгадал мой коварный план. Началась борьба. Два парня, где у каждого была косая сажень в плечах, гонялись друг за другом по тесной комнате, пытались сделать захваты и побороть противника. Я вовремя понял, что моей мебели грозит превращение в дрова, поэтому поспешно сдался и ретировался в ванную, чтоб смыть с себя позор поражения.

Под душем мой член не только не успокоился, но от воспоминаний о борьбе и наших прикосновениях ещё сильнее окреп, набирая свои шестнадцать сантиметров. Когда я вернулся в комнату, Саша лежал в моих белых трусах, которые ещё сильнее оттеняли его волосатые ноги. Он скользнул по мне взглядом, явно увидел мой стояк и хитро спросил:

˗ Ну, и как я тебе?

˗ Да иди ты в... Бред Пит хренов!

Я поспешил выключить свет и улёгся с ним рядом. Места было вдоволь для каждого, поэтому мы не касались друг друга. Мы долго говорили обо всём. Так я узнал, что отец Саши год назад ушёл к другой женщине, бросив его с мачехой, не выдержав её характера. У мачехи двое своих взрослых детей – сын и дочь, и она мечтает выжить Сашку из квартиры, чтоб оставить её им. Но у него есть своя доля собственности, поэтому она и бесится. Я его ни о чём не спрашивал, боясь затронуть больную для парня тему.

Было уже, наверное, часа два ночи, когда мы решили спать. Саша лёг на бок лицом к стене. Вдруг он тихо позвал меня.

˗ Можешь меня обнять... ну, как на балконе? ˗ шёпотом попросил он.

˗ Могу, конечно. А ничего, если у меня «столбняк»?

˗ Та ладно! И что, на меня?

˗ Нет, бля... На себя любимого, ˗ хмыкнул я.

˗ Ой, и правда, ˗ хохотнул Саша, положив мне руку на трусы. Сделал он это так запросто, как будто каждый день только и делал, что щупал мой член.

˗ Какой он у тебя классный! Ровный, твёрдый... ˗ добавил он почти восхищённо.

После такого комплимента мне не оставалось ничего иного, как тоже лечь на бок и прижаться к спине и попке парня своим животом и тем, что у меня пониже. Он взял мою руку о обвил ею свою тощую талию.

˗ Как хорошо!.. Меня почти никто никогда не обнимал... Я рос слабым и болезненным. Отец, даже когда я был маленький, не брал меня на руки. Всё говорил – ты же мужчина. Я к нему лез, цеплялся за него, а он меня отбрасывал. А когда я стал постарше, он меня часто троллил за мою худобу. Бабушек и дедушек у меня не было. Одна мама меня всегда обнимала. Помню только её руки. А её почти не помню... Мне было четыре года, когда её не стало...

Саша вдруг затих, а его тело стало мелко подрагивать.

Я молчал. А что я мог сказать в такой ситуации? Я только крепче прижал его к себе.

Неожиданно он отстранился от меня, резко повернулся и прижался лицом к моей груди, которая сразу же стала мокрой. Саша не просто плакал. Он рыдал. Его тело корчилось от судорог. Это была невысказанная и невыплаканная боль, которая копилась у парня многие годы. Я не трогал его, дав выплакаться вволю. Только гладил его по спине и прижимался губами к его макушке. Что и говорить, ведь у меня у самого едва не текли слёзы.

Наконец, он успокоился. Несколько раз шмыгнул носом, а потом сел на постели, скрестив по-турецки ноги и опершись спиной о стену. Он вытер лицо своей большой ладонью и несколько раз глубоко вздохнул. Виновато усмехнувшись, он сказал:

˗ Ну, ни фига ж себе... Что это со мной? Впервые такое... Даже стыдно!

Я ничего не ответил, а только положил руку на его мохнатую голень. Мы помолчали. Через пару минут Саша продолжил.

˗ Не знаю, но почему-то мне так легко с тобой, и так хорошо... Вроде знал тебя всю жизнь.

˗ Мне тоже с тобой, ˗ после паузы ответил я и погладил его по ноге.

˗ Как-то странно, но при тебе я чувствую себя, вроде бы, защищённым, что ли... Знаешь, вот если сесть на стул посреди комнаты, то спина будет открытой, кто-то может подойти незаметно, и это напрягает. А если сесть в углу, то спина уже будет защищена, никто не подойдёт незаметно. Вот так с тобой мне очень спокойно. Особенно, когда обнимаешь меня сзади, ˗ тихо засмеялся Сашка.

Мы снова помолчали. Я гладил его пушистые ноги и осмысливал услышанное. Не каждый же день тебе говорят такие слова!

˗ И вообще, как ты меня увидел тогда? Почему подошёл именно ты и предложил помочь? А может быть, ты меня даже спас, когда я не вязал лыка. И чем бы это могло закончиться, даже не хочу думать... Говорят, что у каждого человека на небе есть свой покровитель. Ну тот, кто ведёт его по жизни...

˗ Ангел-Хранитель, ˗ подсказал я.

˗ Да, да. Именно, Ангел-Хранитель. А вдруг... А может, ты и есть тот самый Ангел, мой Ангел-Хранитель?

Я замер, боясь пошевелиться или ляпнуть что-то «не в ту степь». Что и говорить, момент был серьёзный. Услышать такие слова в свой адрес! Права была наша примадонна Алла Борисовна, когда говорила, что «это дорогого стоит»!

Я человек достаточно сентиментальный, поэтому мог и сам запросто пустить слезу, и не одну... Чтоб такого не сталось, надо было разрядить обстановку, а то и Саша замолчал вовсе и как-то даже напрягся. Я потёрся щекой о его коленку и чмокнул её. Потом сел лицом к нему тоже по-турецки, его бёдра положил на свои и придвинулся к нему плотнее, обняв за талию. Сашка уткнулся лбом в моё плечо.

˗ Ну, что скажешь? Прав я или нет? ˗ тихо спросил он.

˗ А тебя не смущает, что у этого ангела постоянный «стояк» на своего подопечного? И думает он только о том, как бы с тобой...

Мы тихо засмеялись. Сашка прижал меня, и мы повалились на постель.

˗ Ладно, ладно. Сделаем, обязательно. Только не теперь. Мне сейчас и так хорошо!

˗ Тогда давай спать. А то уже времени вон сколько! ˗ сказал я.

Мы легли на бок лицом к лицу. Я обнял парня, а он забросил на меня свою волосатую лапищу и вскоре засопел. Такой насыщенный день закончился. Но не для меня. Мой член спать никак не желал. А тут ещё Сашкина нога на мне. Мне надо было слить, иначе ни о каком сне не могло быть и речи. Я мог бы теснее прижаться к животу Саши своим членом и потереться о него. Всего несколько движений, и я кончу. Но не хотелось так поступать с ним в первый раз. Поэтому я осторожно высвободился из наших общих объятий. Вот и ванная. Несколько движений рукой – и я забился в судорогах сладострастия, главным героем которых был голый Санька...

Мы встали около полудня. Саша сразу же заторопился домой, так как вечером встречался со своей девушкой, а ещё через день уезжал на свою вахту. Он долго топтался в прихожей, как мне показалось, собирался с мыслями.

˗ А можно мне будет иногда приходить к тебе? ˗ смущённо проговорил он.

˗ Нет, конечно, ˗ сурово произнёс я.

Он уставился на меня удивлённым взглядом, не понимая, шучу я или нет.

˗ Иногда – нельзя. А вот регулярно – можно, и даже нужно, ˗ уточнил я.

Сашка легонько ударил меня кулаком в плечо, прижался к нему лбом и умчался по своим делам, прыгая через три ступени по лестнице.

Мы встретились с ним почти через два месяца. Перед самой отправкой домой неожиданно выяснилось, что заболел его сменщик из другой бригады, и Саше пришлось работать вместо него ещё один срок с чужой бригадой. А потом ещё срок со своей. Несколько раз он мне звонил с работы, но связь была никакая.

Я скучал за ним, хотя и не хотел себе в этом признаться. Он подкупал меня своей искренностью и непосредственностью. Физическими данными, впрочем, тоже. Я понимал, что начинаю в него влюбляться. И боялся этого: ведь он был всё же несколько другой.

Он пришёл ко мне в пятницу вечером. Сразу бросилось в глаза, что был он какой-то злой и издёрганный. Мы долго сидели на кухне, пили пиво и говорили. Несколько раз выходили курить на лоджию, но он не просил обнять его, как в прошлый раз. Сам же я боялся проявить инициативу.

Он рассказал, что пока был на вахте, мачеха на радостях поселила в его комнате своего тридцатилетнего сыночка, который поссорился с женой, из-за чего у него начался запой. Или наоборот – сначала запой, а потом ссора. Когда Саша вернулся, сыночек уже съехал, но в комнате был жуткий бардак, всё перевёрнуто вверх дном, потому что тот не отличался скромностью поведения и изяществом манер. Саша мог бы уйти из дому, но боялся, что его выгонят совсем. Мачеха его невзлюбила с детства, видя в нём конкурента своим отпрыскам.

— Характер у неё, как у настоящей змеи. Да и имя какое-то звериное – Изольда Тихоновна. А знаешь, как я её называл, когда был маленький? – спросил Саша и, не дожидаясь ответа, хихикнул, - тётя Изя. Она бесновалась, даже била меня за это...

Я сочувствовал парню и, как мог, пытался его ободрить и развеселить. После очередного перекура мы пошли в комнату, потому что в кухне нам было делать уже нечего: все запасы пива, сухариков и чипсов нами были уже уничтожены. Под монотонное жужжание телевизора мы полусидели-полулежали на диване. Потом Саня вообще улёгся, вытянувшись во весь рост, а голову положил мне на бедро. Что и говорить, мой член и до этого был не вполне спокоен, а тут сразу же затвердел и вытянулся во все свои сантиметры.

Как специально, Сашка то и дело крутил головой, касаясь моего трепещущего органа. По-моему, он чувствовал моё напряжение. А потом вообще лёг на него щекой и посмотрел на меня смеющимся взглядом.

˗ Ты там поосторожнее, а то, неровён час, могу и оскандалиться, ˗ сказал я, кивая на свою промежность.

˗ А может я этого и добиваюсь, ˗ лукаво глянув на меня, ответил Саня.

Не дожидаясь моей реакции, он повернулся на живот и уткнулся носом в мои шорты. А потом, чуть приподнявшись, стал стаскивать их с меня. Конечно же, сопротивления с моей стороны он не встретил. И я подумал, что наконец-то мои мечты начинают сбываться.

Санька полностью стянул мои шорты не без моей помощи, и прижался лицом к моему скромному хозяйству.

˗ Ух ты, как здорово ты пахнешь! Не то, что я после смены в прошлый раз. Тебе, наверное, противно было?

˗ А ты что, всё слышал? ˗ спросил я после некоторой паузы. Мне стало так стыдно и страшно, что даже мой член мгновенно сделался мягким.

˗ И да, и нет. Что-то чувствовал, даже хотел тебе что-то сказать... В общем, как говорят: пьяный – не мёртвый. Утром проснулся и подумал, что мне это приснилось. Но потом полез в твой телефон. И всё понял. Ладно, нормально. Спасибо тебе.

Он прижался губами к моим яичкам, несколько раз поцеловав их. Потом прошёлся губами по нижней стороне члена, тоже прижимаясь и целуя его. Пальцами оттянул крайнюю плоть с моей полуоткрытой головки и лизнул её. Мой член быстро восстановил свой боевой дух и теперь торчал вовсю. Санька гладил его пальцами, двигал по нему рукой и искренно восхищался, какой он у меня ровный и толстенький, и как здорово стоит. Я особо не придавал значения его словам, потому что мне было охрененно хорошо.

Потом он взял мой член в рот. Благодаря его скромным размерам, он почти полностью там поместился. Саня очень ласково обращался с ним, гладил языком уздечку, смыкал губы вокруг головки, а потом резко натягивался на него и быстро двигал головой. Я был возбуждён до крайности, гладил парня по голой спине и пытался влезть рукой ему в шорты. Но мои силы были на исходе и я, всхлипнув, стал кончать. Саша не успел вынуть мой член изо рта, и часть спермы попала ему туда, а часть он принял в свои ладони.

Я откинул голову на спинку дивана, приходя в себя и восстанавливая дыхание, а он пошёл в ванную. Было слышно, как он полощет рот и моет руки. Но что-то долго он не выходил оттуда. А потом и вовсе послышались характерные хлюпающие звуки, и я забеспокоился.

Подойдя к двери, которая, конечно же, у меня не запиралась, я позвал парня.

˗ Сань, ты чего там так долго?

˗ Да так... ˗ как-то неопределённо отозвался он.

˗ Ты там случайно не дрочишь? ˗ не унимался я.

˗ Ну, разве только если случайно.

˗ Сань, ну ты чего? Выходи, я тебе всё сделаю в лучшем виде, не сомневайся.

Дверь открылась, и на пороге появился Санька, совершенно голый, со своими худыми мохнатыми ногами и большими ладонями, прикрывающими свой пах. Я с облегчением вздохнул, обнял его за талию и прижал к себе. Наши губы коснулись, и я решил, что можно его поцеловать. Но он не ответил мне, а потом и вовсе отвернул лицо. Я был очень разочарован.

˗ Извини, но мне не нравится с парнями целоваться. Только с девчонками. С ними лучше, - виновато произнёс он.

Что ж, очень жаль. Но что делать, надо с ним считаться, ведь насильно мил не будешь! И я повёл его в комнату. Сев на диван, я хотел притянуть к себе парня, чтоб поцеловать его в живот и... Но он слегка отстранился, продолжая стоять. Я не понимал, что происходит.

˗ А ты не будешь хихикать над моим членом? Как мужики в бригаде. Я уже с ними и в душ не хожу. Обязательно кто-нибудь начинает оттачивать своё остроумие, глядя на меня.

˗ Санька, да ты что? Так обо мне думаешь? Да я ж видел твой член, и не только видел, ˗ тут я вовремя осёкся.

˗ Да ты ещё не всё видел... ˗ грустно подытожил парень.

Я не знал, что и думать. Продолжать этот разговор и давать всякие обещания тоже не очень хотелось. В конце концов, что там у него может быть такого? И я опять попытался притянуть его к себе. На этот раз Санька не сопротивлялся. И я для начала поцеловал его кисти, скрывающие то, что почему-то он так боялся мне показывать. Я прижался щекой к его дорожке, поцеловал пупок и попытался развести его руки в стороны. Он со вздохом поддался, и перед моим лицом закачался его член.

Да, он был особенный. Он напоминал дугу выпуклостью вверх. Его кончик был заметно загнут книзу и имел характерный клювик. Головка была полностью покрыта кожей. Мошонка длинная, расслабленная, почти плоская и очень вытянутая, внизу которой хорошо обозначались два вполне пропорциональных румяных яичка. Конечно же, они висели на разной высоте – левое чуть ниже правого. И каждое было как бы само по себе. Так что при беглом взгляде на промежность Саньки можно было увидеть как будто бы три члена. Наверное, именно этого и стеснялся Саша.

˗ Ну и как тебе?.. Один придурок в бане на вахте назвал меня трёхчленом. А второй ещё и добавил – квадратный трёхчлен. Как в алгебре. Я им тогда чуть бошки не снёс, - как будто читая мои мысли, сказал Санька.

˗ Знаешь, если слушать каждого придурка, то тогда и жить будет некогда. Как по мне, так ничего здесь особенного нет. Мне нравится твоё хозяйство. Как и сам хозяин, впрочем.

С этими словами я прижался губами к члену Саньки, а рукой сгрёб его дивные яички. В ту же секунду на своих плечах я почувствовал его большие и шершавые, но такие нежные ладони.

Я целовал его живот, прижимался щекой к лобку, пытаясь уловить тот самый офигенный запах промежности, который у каждого парня свой и такой неповторимый. Но Саня, к сожалению, пах шампунем, который перебивал все другие запахи, которые мне так хотелось ощутить. И только когда я сдвинул кожу с головки, я учуял то, что хотел – лёгкую смесь запаха мочи и пота. Недолго думая, я обнял его головку губами и стал ласкать её языком. Санька застонал, а его пальцы крепко сжали мои плечи. Член начал быстро увеличиваться, и вскоре был уже, наверное, сантиметров под двадцать.

Я сжал в ладони его яички в длинной висящей мошонке. Они и вправду были розового цвета, не очень большие и покрыты светлыми волосиками. Зато его ноги колосились длинными и курчавыми волосами. Я повернул его спиною, чтоб рассмотреть его попку. Она была какой-то кукольной - худой и миниатюрной. Сами «булочки» были чистыми, почти без волос и родинок, очень гладкие и мягкие. Волосы же росли только на вершинах самих «булочек», а вот в промежности уже начинались настоящие джунгли жёстких длинных каштановых волос, переходящих в сплошной курчавый покров Сашкиных ног.

Я целовал и целовал его попку, прижимаясь щеками к его «булочкам», доставая языком до скрытой в зарослях дырочки. Санька стоял, нагнувшись, опираясь ладонями на колени, и стонал от удовольствия. Целовать себя здесь он мне не запрещал, и я сполна пользовался предоставленными мне правами.

Я раздвинул его половинки и волосы, прижавшись губами к дырочке. Язык же мой в это время почти проник внутрь. Вот тут уже я почувствовал запах Сани! Он продолжал стоять, согнувшись, и стонал почти в полный голос. Потом вдруг выпрямился и повернулся ко мне лицом.

— Давай лучше спереди, а то там я не подготовился, - сказал он.

Его член уже был солидно возбуждён. Всё такой же дугообразный, он стоял не вертикально, как у многих парней, а перпендикулярно к животу, а головка при этом смотрела вниз. Но размер его был потрясающий. Затем я стянул кожу с головки и взял её в рот, делая языком возбуждающие движения. Санька опять тихо застонал. Рукой же я стал подрачивать его член. Странно, но он мне показался не слишком твёрдым.

Я целовал его живот и дорожку, при этом сжимая его яички в ладони, гладил его попку и мохнатые бёдра. Потом снова возвращался к члену, засовывал язык под его крайнюю плоть и вращал его там так, что Санька задыхался от наслаждения. Его член твердел. Парень закрыл глаза, откинув голову назад. Мне показалось, что он вот-вот кончит, и выпустил член изо рта.

Он посмотрел на меня. В его взгляде читался вопрос: почему я бросил его член.

— Я думал, что ты сейчас кончишь. А мне не хотелось, чтоб это было так быстро, - объяснил я своё поведение.

— Нет, я от минета почти не кончаю. Не получается как-то... Вот от чужой руки – это запросто, мне нравится.

Хоть и было жаль расставаться с членом Сани, но пришлось. Я встал с дивана и прижался к его спине своим животом. Я был уверен, что ему это понравится. Ему ведь нравилось, когда я его обнимаю. Так и получилось. Когда я начал рукой дрочить его член, Санька обмяк, положил затылок мне на плечо, а ладонями ухватился за мою задницу и прижал сильнее к себе.

Мой член вновь торчал на все сто, и я, чуть присев, просунул его Саньке между бёдрами. Поняв меня, он сжал мой член ими. О, что это было за ощущение! Волосы щекотали низ моего живота и яички, а мои руки ласкали замечательный член Саньки, который всё больше наливался силой. Он был уже достаточно твёрдым и стоял, но не вертикально, а перпендикулярно его телу. Впрочем, какая мне от этого разница: ведь него член и яички были просто великолепны. Я кайфовал, как никогда раньше, держа их в руках и прижимаясь к телу парня. Я дрочил ему довольно интенсивно, двигая рукой по его длинном члену. Комнату наполнили соответствующие звуки, спутать которые нельзя ни с какими другими. Санька откровенно балдел, расслабившись и навалившись на меня. Но, если честно, то мне хотелось, чтоб он кончил мне в рот. И я сказал ему об этом. Он согласился, но попросил это сделать только в самый последний момент, когда он уже начнёт спускать.

Я потерял счёт времени, наслаждаясь членом Саньки, его молодым жилистым телом, его пушистым ногами и висящими яичками. Мой член, плотно зажатый бёдрами парня, тоже двигался в такт движениям моих рук. Я даже стал побаиваться, что могу кончить раньше Сани.

Но вот я почувствовал, что парень уже доходит до нужной кондиции. Он сильнее прижался ко мне, его дыхание участилось, а яички потянулись к корню члена.

— Давай, бери! – шепнул мне Саня.

Я молниеносно присел перед ним на корточки, сдвинул шкурку с его головки и заглотил член настолько, насколько смог. Он вошёл в мой рот, как водопроводный кран за счёт своей изогнутости книзу. Из него тут же брызнула струя спермы, потом вторая, третья... Я сбился со счёта, сколько их было, потому что продолжал дрочить свой член. Через несколько секунд оргазм накрыл и меня. Мы с Санькой стонали, рычали, скулили от захлестнувших нас эмоций и наслаждения.

Мой рот был полон горьковатой спермы, которая уже стала стекать по моим щекам и подбородку. Моя же сперма, которой было значительно меньше, окропила Сашкины лодыжки и повисла на его курчавых волосах, как утренняя роса на траве.

Когда всё окончилось, я поднялся во весь рост и мы, не сговариваясь, пошли в ванную. Я помыл ноги Сане, его и свой члены. Потом мы растянулись по диагонали дивана, осмысливая то, что только что произошло между нами.

Это был наш первый половой акт. Я был в восторге от него. Не знаю, как на это смотрел Саня. Понравилось ли ему? Спросить его об этом было страшновато, ведь, всё же, он был немного другой, чем я.

Так прошло почти два года. Наши встречи были регулярными, хоть и не очень частыми. Двухнедельная вахта Саши, потом его встречи с девушкой, а уж потом дело доходило и до меня. Он мог прийти ко мне в любой день, предварительно позвонив. Но больше всего я любил, когда он приходил вечером в пятницу и оставался до утра воскресенья. Тогда нам некуда было спешить. Это были самые приятные часы для меня. Я очень скучал за ним, мне постоянно хотелось секса, чего нельзя было сказать о нём. После встреч со своей подругой он не был сексуально голоден. Но позволял мне делать с ним почти всё, что мне хотелось. Иногда он просто снимал с меня сексуальные напряжения, оставаясь при этом практически безучастным. Конечно, меня это очень огорчало, но что было делать... Лучше пусть так, чем никак. Я понимал, что люблю его и боюсь потерять. Любил ли он меня? Наверное, да. Иначе всё уже могло бы давно окончиться. Также я понимал, что ему от меня нужен не столько секс, сколько то тёплое общение, которое мог дать ему только я.

Наш секс с ним не отличался большим разнообразием. Если ему хотелось кончить, мы дрочили друг другу, делали минет. Если же кончить хотелось только мне, он мог мне помочь тем, что дрочил или отсасывал. Но больше всего мне нравилось кончать, лёжа на нём. Тогда я прижимался своим членом к его полумягкому органу и совершал фрикции, целуя его плечи и грудь. Целоваться в губы он по-прежнему не хотел. Впрочем, мне и так было хорошо, и я довольно быстро заливал его тощий живот своим соком. Мы могли после этого долго лежать в той же позе, разговаривая и обнимаясь.

Как-то он пришёл ко мне и сразу же попросился в душ. Там он долго возился, а когда вышел, то объявил что промылся и сегодня хочет в попку. Это было для меня несколько удивительно, так как вопрос об анальном сексе мы никогда не затрагивали. Хорошо, что он хотел этого в пассивной роли, потому что принять в себя его шланг для меня было бы на грани моих возможностей.

Как обычно, мы посидели на кухне за пивком, потрындели в своё удовольствие, а потом перешли в комнату. Тут мы постепенно раздели друг друга, ласкаясь и обнимаясь. От одного этого я уже готов был кончить, но Санька мне этого не позволил. Он уложил меня на спину, а сам сел на мою промежность, взял в руку мой член и стал тыкать его в свою дырочку. Но что-то дело у нас не пошло, и я предложил более привычный для нас минет. Тогда Саня передвинулся на мою грудь, а потом и вовсе уселся мне на лицо. Его роскошная длинная мошонка накрыла мои глаза, а головка члена упёрлась мне в лоб. Я попытался языком дотянуться до его дырочки, и мне это удалось. Я помнил, какие у него там были «джунгли» рыжеватых волос и приготовился к путешествию по ним. Но, к моему удивлению, там всё оказалось гладко выбрито, что меня немало удивило. Это было что-то новое и непонятное для меня в поведении Саньки. Наверняка, что-то в нём изменилось. Может, на вахте у него кто-то появился? Я почувствовал нечто, очень напоминающее ревность.

Но спросить его об этом я не отважился, тем более, что он сидел на моём лице. Если захочет, то сам расскажет. Так я решил и продолжил двигать языком в его дырочке. Сашка заскулил, откинулся на спину, давая мне простор для действий. Я едва не задохнулся, вылизывая и лаская его промежность. Я делал это всего пару раз в своей жизни, но, судя по реакции парня, вполне успешно. Но всё же мне хотелось сосать его член, и я попытался сдинуться так, чтоб моя голова выползла из-под Саньки. Когда мне это удалось, я тут же заглотил его член, который был ещё довольно мягкий.

Я ласкал его головку и уздечку, оттянув с них кожу. Сашка постанывал, двигал мохнатыми бёдрами, щекоча мои бока. Мне хотелось, чтобы он так кончил мне в рот. Но он был иного мнения, и через некоторое время всё же решил продолжить наш анал.

Он метнулся в ванную и принёс оттуда какой-то крем. Потом облизал мой член, намазал его и свою дырочку этим кремом. И снова сел на мою промежность, широко разведя бёдра. Мой член был как каменный. Это был едва ли не самый ответственный момент моей жизни – как не принести боль любимому человеку. Поэтому я полностью отдался в его руки. Он взялся за мой член, сделал несколько движений, и на этот раз он довольно быстро юркнул в попку Саньки. Я догадался, что преодолелась основная преграда. Я понял это по гримасе боли на его лице, по громкому всхлипу и стону, которые вскоре сменились выражением блаженства на том же лице. Я чувствовал, как мой член обжат со всех сторон пульсирующими Санькиными тканями, которые ни за что не выпустят его из себя.

Он посмотрел на меня затуманенным взором, подмигнул и стал гладить пальцами мои соски. Его бёдра были плотно прижаты к моим бокам, а мошонка легла на мой небритый лобок. Член же Саньки своим клювиком касался моего пупка. Всё это было настолько возбуждающе, что я боялся кончить ещё до того, как что-то начнётся.

— У тебя идеальный размер для меня, - прошептал он и на секунду прижался своими губами к моим.

Да, явно с ним творилось что-то непонятное!

Он мерно двигался на моём члене вверх и вниз. Его член при этом оставался достаточно мягким и скользил по моему животу в такт его движениям. Я взял его рукой, открыл головку и стал легонько подрачивать. Саня не возражал. Ему это явно нравилось, потому что он закинул голову назад, согнул ноги в коленях и стал дышать глубоко и чаще. Его движения тазом становились чаще и интенсивнее, а его мышцы промежности то сжимали мой член, то отпускали.

Мой живот уже был мокрым от смазки, что текла из Санькиного члена. Я боялся, что если он ещё пару раз сожмёт мой писюн своими мышцами, я могу кончить и не дать парню того удовольствия, на которое он рассчитывал. И я предупредил его об этом. Тогда он попросил, чтоб я дрочил ему жёстче и быстрее.

Моя правая рука носилась по его шлангу со страшной скоростью, а в левую я сгрёб его мошонку и ласкал её, как мог. Сколько это всё продолжалось, сказать трудно, поскольку я потерял счёт времени. В моей голове попеременно возникали две мысли: как бы мне ещё хоть чуточку продержаться, не кончая, и почему член Сани полумягкий. Но вскоре и эти мысли растворились в моём сознании, а им на смену пришло неописуемо-прекрасное чувство наслаждения, радости, восторга и удовольствия.

Из Сашкиного мягкого члена хлынул поток спермы, его мышцы промежности стали сокращаться, выдавливая и из моего органа струи жидкости. Саня откинулся назад, затем упал животом мне на грудь, сжал меня в объятиях, прильнул губами к моей щеке и замер.

Мы лежали так довольно долго, пока мой член не сжался и не выскользнул из попки парня. Нам было так хорошо, как никогда ещё не было. Сашка даже позволил целовать его, хотя и не любил этого.

После этого случая мы ещё несколько раз возвращались с ним к анальному сексу. Всё происходило по его инициативе. Почему произошли такие изменения в его взглядах, я не отваживался спросить. А он молчал. И приходилось с этим мириться. В остальном же всё было, как и прежде. Его вахты, наши встречи, и чувственный секс с крепкими объятиями, хотя и без поцелуев. Но я видел, что его что-то тяготит. То ли какие-то мысли, то ли что-то иное. Спросить я боялся, потому что не привык лезть в чужую душу и ковыряться в ней. Скорее всего, дело шло к развязке – ведь Сашка был всё-таки другой, не такой, как я. Так оно и случилось вскоре.

Он пришёл ко мне после очередной вахты в пятницу вечером, как я любил. Это означало, что он останется у меня до утра воскресенья. Мы долго сидели на кухне, потягивали пиво и неспешно разговаривали просто так, «за жизнь». Сашка уже виделся после вахты со своей девушкой, поэтому в сексе особо не нуждался. Зато у меня все торчало и звенело от напряжения.

Наконец, мы перешли в комнату и улеглись на диван. Саня понимал моё состояние и чего мне хочется, поэтому успокоил меня тем, что немного пососал мне член, а потом ласково сдрочил, и я бурно кончил. Несмотря на это, мой член продолжать стоять. Мы лежали, обнимаясь, и я тёрся своим возбуждёным органом о Санькин шланг, который оставался мягким. Мне очень нравились такие мгновения нашего общения, и я всегда старался продлить их как можно дольше.

— Я хочу тебе кое-что сказать, - вдруг услышал я и почувствовал, как по моей спине пробежал предательский холодок.

Он внимательно смотрел на меня, как будто искал во мне поддержку для себя. И медлил. Секунды тянулись, как часы.

— Мы с Леной решили пожениться, - как- то не очень смело начал он.

Я ничего не отвечал, хотя в душе моей всё кричало надрывными голосами. Это случилось бы рано или поздно, я ждал этого и был готов к такому повороту событий. Но одно дело ждать, а другое – когда тебя ставят перед фактом. Это, как говорят, две большие разницы.

Чего греха таить – я любил Саньку. И, наверное, сильно, как только мог. Теперь же он ускользает от меня в свою новую жизнь, где мне, наверняка, не будет места. Или будет отведена роль типа «кушать подано». От такой новости мой член сразу же съёжился, как от ледяной воды.

— Ну, чего ты молчишь? – снова заговорил Саня, и потрепал меня по обмякшему писюну.

Я продолжал молчать. Тут не только не хотелось говорить, а впору было заплакать.

— Мне так хочется настоящей семьи, уюта в доме... И сына. Я хочу дать ему всё то, чего не было у меня. Чего меня лишили в детстве... - Санька помолчал, как бы собираясь с мыслями. – Я знаю, что ты меня любишь, и тебе будет больно. Я тоже тебя люблю... Я даже не могу точно сказать, кто ты для меня. Наверное, и друг, и брат старший, и немножко отец. Ты бываешь так нежен со мной, как...

Санька замолчал и тихонько шмыгнул носом. Он крепко прижал меня к себе своими большими ладонями. Волосатую ногу закинул мне на бедро, как он это любил делать. Наши мягкие члены прижались один к другому.

— Ты молчишь... Понимаю, как тебе тяжело. Не такое тебе нужно... Не знаю, как у меня сложится семейная жизнь, но я хочу с тобой видеться. Может, всё как- то устаканится, и мы найдём нужную форму... Только прошу тебя об одном – не отворачивайся от меня. Ты мне очень нужен... В конце концов, ты ведь мой... Ангел- Хранитель.

Санька снова шмыгнул и ещё крепче прижался ко мне. Потом повернулся ко мне спиной, взял мои руки и обвил ими свою талию и грудь. И тихо засопел.

Я лежал не то в шоке, не то в какой-то прострации, осмысливая всё, что поведал мне Санька. Да, снова я влип со своей любовью, как курва в щи. В который уже раз... Тридцатник на подходе, а мозгов так и не прибавилось. И что делать, как быть... Смириться и терпеть? Наверное, да. Хотя это так легко сказать. А сделать...

Я обнимал спящего Саньку, гладил его живот и мохнатые бёдра, его свисающий член и яички. Как же он мне дорог! И всё, что связано с ним... Что ж, будем терпеть и надеяться, что всё у него сложится, как он того желает. А я... Да что я... Буду выполнять своё предназначение. Ведь я, как никак, его хранитель, хоть далеко и не ангел...