Лиза, проходя мимо комнаты своей сводной сестры, вдруг остановилась на мгновение, прислушиваясь к тишине, которая царила в доме, и, не в силах сдержать любопытство, осторожно приоткрыла дверь. В полумраке, где лишь мерцал свет телевизора, она увидела Майю, мирно спящую на своей кровати, в одной лишь черной майке, ее одна нога была согнута и перекинута через одеяло, в то время как другая оставалась вытянутой.

Девушка тихо вошла в комнату и осторожно присев на край кровати, не в силах отвести взгляд от лица сестры. В ее душе разгорелась буря чувств — злость, ревность, непонимание, и, что самое страшное, любовь. Она пыталась разобраться, что ее именно притягивало в сестре так сильно, почему сердце стучало быстрее при одном лишь взгляде на нее. Каждый день их отношения напоминали бесконечный цикл — ссоры, споры, взаимные упреки и драки.

Фролова, стараясь защитить себя от раскрытия правды, демонстрировала свою неприязнь, но с каждым годом эта маска ненависти начала трещать, под ней проступали чувства, которые она не могла игнорировать.

С тех пор как мать Майи вышла замуж за ее отца, шатенка жила с ощущением предательства, словно отец совсем позабыл о маме, позабыл как первый раз в жизни плакал на ее похоронках. Это чувство предательства следовало за ней повсюду, и каждый раз, когда она смотрела на сестру, в сердце разгоралась ненависть.

С годами маска ненависти начала трещать, и под ней проступали чувства, которые девушка пыталась подавить, как будто они были чем-то постыдным. Она не могла понять, почему ее сводная сестра, с которой она делила не только дом, но и множество воспоминаний, стала для нее одновременно и врагом, и объектом тайного влечения.

Каждый раз, когда она видела ее в открытой одежде, подчеркивающей формы, ее мир переворачивался с ног на голову, а небольшой животик, который Майя так ненавидела, радовал Лизу. Она всегда хотела прикоснуться к нему, целовать его и просто лежать на нем, не думая ни о чем.

Когда кто-то подходил к ней, пытаясь флиртовать или даже просто прикоснуться, в Лизе просыпалась ярость, ей хотелось сломать им руки и вырвать язык, чтобы никто не смел посягать на то, что она считала своим, хотя и не имела на это никакого права. Это собственническое чувство пугало ее, заставляло сомневаться в своей адекватности, ведь она понимала, что та не принадлежит ей, и никогда не будет принадлежать.

Еще больше удивило то, что младшая не испытывала интереса к парням — она открыто говорила о своей любви к девушкам, не стесняясь выражать свои предпочтения. Парни вызывали у нее лишь отвращение, и она не боялась говорить об этом прямо, демонстрируя свою прямоту.

Лиза же сама еще не до конца понимала, какой именно тип девушек нравился сестре, но глубоко внутри надеялась, что каким-то образом она подходит ей, что в ее глазах она увидит не просто сводную сестру, а что-то большее.

В этот момент сестра перевернулась на спину, ее рука откинулась в сторону, а майка слегка сползла, оголив часть груди. Сердце сжалось, дыхание перехватило от открывшегося зрелища, и она не могла отвести взгляд, словно завороженная. Боясь ее разбудить, девушка медленно протянула руку и коснулась оголенной кожи, слегка сжав в своих руках грудь.

Тихое мычание, вырвавшееся из сомкнутых губ девушки, заставило шатенку замереть на мгновение. Однако, не почувствовав сопротивления, она осмелела и продолжила свое осторожное прикосновение, едва касаясь кончиками пальцев. Она обвела сосок, чувствуя, как под пальцами он слегка затвердевает, и в этот момент ее собственное тело откликнулось легкой дрожью, пробежавшей по спине.

Ее рука, казалось, жила своей собственной жизнью, изучая каждый изгиб, каждую линию этого тела. Она перехватила грудь ладонью, чувствуя ее тяжесть и упругость, и медленно, круговыми движениями начала массировать ее. Взгляд был прикован к лицу Майи, на котором играла легкая полуулыбка, словно она чувствовала прикосновения, даже находясь во власти сна.

Шатенка завороженно наблюдала за каждым ее движением, за тем, как вздымается грудь в такт дыханию, как подрагивают ресницы на закрытых веках. Она чувствовала, как ее собственное тело горит от желания, как кровь приливает к лицу, и как сердце начинает бешено колотиться в груди. Она знала, что играет с огнем, что ее действия могут иметь непредсказуемые последствия, но не могла остановиться. Жажда близости, желание обладать этой девушкой, которую она так долго скрывала в своем сердце, захлестнули ее с головой, не давая здраво мыслить.

Собравшись с духом, она медленно наклонилась ближе и осторожно коснулась кончиком языка соска и взяла его в рот, посасывая. От этого прикосновения Майя издала тихий, едва слышный стон, который эхом отозвался в сердце, заставляя ее замереть на мгновение. Она подняла взгляд на лицо спящей девушки, пытаясь убедиться, что ее действия не потревожили ее сон, что та по-прежнему крепко спит.

Убедившись, что та по-прежнему находится во власти сна, стараясь быть как можно более осторожной, откинула одеяло в сторону, открывая взору все ее тело, прекрасное в своей невинности и расслабленности. Затаив дыхание, медленно опустилась ниже, покрывая нежными поцелуями ее живот, каждый раз целуя так нежно, словно прикасаясь к сокровищу.

Поцелуи скользили все ниже, оставляя за собой легкий влажный след и чувствовала, как тело младшей под губами начинает слегка дрожать. Добравшись до бедра, она задержалась, оставляя на внутренней стороне поцелуй, от которого по ее собственному телу пробежала волна мурашек. Она прислушивалась к ее дыханию, стараясь уловить малейшее изменение, но та продолжала спать безмятежным сном. Она медленно поднималась обратно, оставляя поцелуи на каждом миллиметре тела. Губы нежно касались ключиц, плеч, шеи, задерживаясь на мгновение на пульсирующей венке, чувствуя, как кровь бешено течет по ее венам.

Майя, ощущая, как сладкий сон постепенно рассеивается, уступая место реальности, где ее тело, казалось, до сих пор помнит нежные прикосновения, словно кто-то действительно касался ее, медленно открыла глаза, чувствуя, как внутри сжимается узел возбуждения. Медленно вырываясь из мира грез, она открыла глаза, пытаясь осознать, где она находится и что происходит вокруг. Повернув голову в сторону, ее взгляд столкнулся с лицом Лизы и в этот момент сон, как рукой сняло.

— Ты что делаешь? — хриплым голосом прошептала она.

Старшая мгновенно отпрянула, отсаживаясь на край кровати и отводя взгляд. На ее щеках вспыхнул яркий румянец, выдавая волнение и смущение, и в этот момент она проклинала себя за, что позволила своим чувствам взять верх.

Брюнетка, все еще ощущала легкое смущение, но старалась сохранить привычную уверенность, быстро села, поправляя майку и натягивая ее на бедра.

— Я... просто хотела что-то нарисовать на твоем лице, — Лиза ответила раздраженно, не поворачиваясь к сестре, стараясь скрыть истинные мотивы своих поступков, пряча их за неубедительной ложью.

Сжав губы, младшая ощущала фальшь в ее словах, но не могла понять, что именно происходило, пока она спала.

— А маркер где? — растерянно спросила она, пытаясь сохранить привычную резкость, но в голосе слышалась неуверенность.

— Щас принесу, не расстраивайся, — быстро ответила сестра, поднимаясь с кровати, пытаясь сбежать от напряженной атмосферы и от собственных чувств, которые грозили вырваться наружу.

Но в этот момент брюнетка резко схватила ее за руку и потянула на себя, заставляя ту потерять равновесие и упасть сверху. Девушка, опираясь руками по обе стороны от нее, удивленно раскрыла глаза, не понимая происходящего и не ожидая такого поворота событий.

— Не уходи, — прошептала младшая, с надеждой в глазах, сильнее сжимая ее руку.

— Ты ебанутая? — раздраженно выдохнула Фролова, пытаясь вырваться из захвата. — Отпусти.

Но вместо ответа та, словно не слыша ее слов, прошептала на одном дыхании:

— Поцелуй меня.

— Что? — распахнув глаза от удивления, сестра уставилась на нее, словно та говорила на другом языке

— Забудь, — резко сказала она, отпустив ее руку и отвернувшись, готовясь встать и уйти.

Однако, прежде чем она успела отступить, старшая потянулась вперед и вовлекла в поцелуй. Губы грубо сминали чужие губы, не давая ей ни секунды передышки, в то время как Майя, пытаясь не отстать от бешеного ритма, судорожно сжала футболку сестры в кулаке и неуверенно обвила ее шею руками.

Старшая углубила поцелуй, слегка наклонив голову, позволяя своим губам более плотно прижаться к ее. Она чувствовала, как тело девушки дрожит в ее руках, и это лишь усиливало ее желание, заставляя сердце биться еще быстрее.

Одна из рук опустилась на ее талию, притягивая еще ближе, сближая их тела до тех пор, пока между ними не осталось ни малейшего пространства. Другая рука скользнула вверх, зарываясь в мягкие волосы на затылке девушки, слегка сжимая их. Она чувствовала, как губы сестры отвечают на поцелуй с большим жаром, как их языки сплетаются в чувственном танце.

Дыхание обеих девушек участилось, сбиваясь в прерывистый ритм, им катастрофически не хватало воздуха. Оторвавшись друг от друга, они тяжело дышали, пытаясь восстановить прерванную связь, смотря друг на друга глазами, полными растерянности, надежды и внезапно вспыхнувшего влечения.

— И зачем все это нужно было? — прозвучал тихий вопрос Лизы, сглатывая ком, внезапно образовавшийся в горле.

— Просто... захотела, — смутившись, Майя отвела взгляд.

— Захотела поцеловать человека, которого ненавидишь? — с сарказмом и едва заметной усмешкой произнесла девушка, выпрямляясь и медленно перемещаясь, чтобы сесть на колени между ногами Майи. — Удивила.

— Люблю, — еле слышно прошептала брюнетка, боясь произнести эти слова вслух и остаться отвергнутой.

— Что? — не расслышала она, приподняв бровь в вопросительном жесте.

— Люблю тебя, — чуть громче, уже более уверенно произнесла девушка, повернувшись к сестре.

— В смысле? — явно не ожидая такого откровенного признания, Лиза замерла, не зная, как реагировать на эти внезапные слова.

— В прямом.

— Шутишь? — она не могла воспринимать всерьез это признание, хотя сердце бешено колотилась в сердце, мечтая отметить взаимностью.

— Я похожа на шутку? — огрызнулась девушка, начиная закипать.

— Давно? — выдохнула шатенка, начиная подозревать, что сестра на полном серьезе призналась в чувствах.

— Последний год, — младшая опустила взгляд, стесняясь своего признания. — Я пойму, если...

— Я тебя тоже люблю, — не давая ей закончить фразу, перебила, наклоняясь к лицу Майи и одаривая ее искренней улыбкой.

— Правда? — девушка щенячьими глазами смотрела на нее, надеясь, что это не очередная шутка.

Вместо ответа шатенка прильнула к губам сестры, запечатывая свои слова поцелуем, который говорил больше любых слов.

Губы мягко скользили по губам, без прошлого напора, желая показать какой она может быть, что в ней присутствует не только агрессия и злость. Она чувствовала, как тело младшей расслабляется в ее руках, как напряжение постепенно уходит, уступая место предвкушению.

Старшая углубила поцелуй, позволяя своему языку проникнуть в рот девушки, и тут же почувствовала ответную волну жара, которая накаталась на них обеих. Она чувствовала, как Майя обвивает ее шею руками, прижимая к себе крепче,

Руки скользили по телу брюнетки, исследуя каждый изгиб, пытаясь запомнить ее на ощупь, запечатлеть в своей памяти навсегда. Она нежно сжала ее талию, притягивая ближе, и почувствовала, как их тела соприкасаются, вызывая дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Постепенно, поцелуй становился более настойчивым, обе девушки стремились друг к другу, утоляя голод, который так долго томил их сердца.

Когда Лиза, наконец, оторвалась от ее губ и медленно скользнула губами вниз по ее шее, оставляя за собой влажные следы, которые отзывались мелкой дрожью.

Одна из рук осторожно проскользнула под майку, касаясь разгоряченной кожи спины, та вздрогнула, но не отстранилась, напротив, ее тело подалось навстречу. Старшая водила рукой по изгибам позвоночника, ощущая каждый позвонок, каждую плавную линию, а затем остановилась на талии, нежно, но властно сжимая ее.

В ответ на эти прикосновения, полные нежности и предвкушения, пальцы младшей нежно скользили по спине девушки, то неуверенно касаясь, то смело заплетаясь в ее волосах. Лиза вновь опустила губы к ее шее, осыпая влажными поцелуями, от которых кожа словно оживала под ее прикосновениями, посылая волны тепла по всему телу и пробуждая в обоих неутолимое желание, которое с каждой секундой становилось все сильнее и невыносимее.

Медленно опускаясь ниже, она обвила руками бедра девушки, а пальцы зацепили краешек трусов, намереваясь снять их и продолжить свое исследование, но та внезапно взяла ее за запястье, останавливая.

— Не будем спешить, я все поняла, — с легкой досадой, смешанной с нетерпением, выдохнула Лиза.

— Нет, — резко, но с едва заметным смущением в голосе ответила брюнетка, избегая ее взгляда. — Просто... у меня... никого не было.

В глазах той промелькнуло удивление, а затем нежность, которая разливалась по венам теплом. Она мягко улыбнулась, отстраняясь на мгновение, чтобы посмотреть в карие глаза.

— Я тебя на руках, блять, носить скоро начну, — усмехнулась она, оставляя серию нежных поцелуев вдоль бедра сестры.

— Я тебя щас пиздану, — огрызнулась девушка, пытаясь скрыть свое смущение, но ее щеки выдавали ее.

Игнорируя ее угрозу, вновь подцепила край трусов и потянула их вниз, бросив на пол,

— Я буду нежной, — пообещала она, нежно водя рукой по бедрам, заглядывая ей в глаза.

Губы коснулись внутренней стороны бедра, и Майя вздрогнула, чувствуя, как по телу пробегает волна мурашек, а дыхание на мгновение сбилось. Почувствовав эту реакцию, она задержалась на секунду — не столько в раздумье, сколько чтобы дать девушке время утонуть в новых ощущениях, позволить телу привыкнуть к новому языку прикосновений.

Вновь прижавшись к бедру, на этот раз с большей настойчивостью, с явным намерением и жаром, который ощущался почти обжигающе. Горячее дыхание обволакивало кожу, вызывая одновременно щекочущее и остро-сладкое чувство, что где-то на грани боли и удовольствия. Старшая медленно и уверенно скользила вверх, оставляя за собой влажный след поцелуев, в то время как младшая, не в силах отвести взгляд, затаила дыхание и следила за каждым ее движением.

Каждый поцелуй был словно открытие в неизведанном мире ее тела, ощущая, как кожа под губами становится все более чувствительной, как внутри разгорается огонь желания, который она уже не могла контролировать. Она начала легонько покусывать кожу, играя и дразня, словно испытывая, где проходит грань между наслаждением и потерей контроля.

Сдавленный стон вырвался из груди сестры, глаза прикрылись, пальцы судорожно вцепились в простыню, сминая ткань в беспорядочные складки, а бедра чуть приподнялись навстречу в стремлении быть ближе, почувствовать сильнее. Фролова, не торопясь, продолжала этот путь — целуя, покусывая, вдыхая аромат и дрожь, наслаждаясь каждым вздохом, каждым движением, каждым тихим, но красноречивым откликом.

Руки скользнули по ее бокам, поглаживая кожу, едва касаясь подушечками пальцев, вызывая мурашки, а в животе что-то замирало, прежде чем вновь распуститься мягкой тянущейся волной. Лиза опустилась чуть ниже, и язык прикоснулся к клитору.

Майя зажмурилась, вскинув голову назад, тихо простонав, а та продолжала, неторопливо и внимательно, изучая язык тела, пыталась запомнить каждую ее реакцию, каждое дрожание, каждый стон. Язык двигался плавно, широкие движения чередовались с тонкими, точечными прикосновениями.

Она выгибалась навстречу, не сдерживая себя, позволяя телу говорить за нее, то тихим стоном, то быстрым вдохом, то тем, как ее пальцы тонули в волосах старшей, поглаживая затылок, направляя, прося безмолвно.

Вкус и тепло ее кожи все еще оставались на губах Лизы, и она, словно ведомая этим ощущением, начала двигаться чуть смелее и настойчивее. Шатенка ощутила, как тело под ней напряжено, как волны нетерпения начинают вырисовываться под кожей сестры, проникая в каждый вдох, в каждую мелкую дрожь, пробегающую по бедрам.

Пальцы, до того лишь обвивавшие ее талию, теперь медленно скользнули вниз, вдоль живота, задержались на нем, а затем еще ниже. Второй рукой она прижалась чуть крепче к бедру, удерживая ее. Пальцы скользнули ниже, скользя по влажной коже, и в следующую секунду без предупреждения, два тонких пальца глубоко вошли внутрь, как будто знали свое место.

Майя вскрикнула коротко, почти шепотом, задыхаясь в полустоне, ее спина выгнулась, а волна прошла от пяток до шеи. Пальцы вновь вцепились в простыню, а затем в ее плечи, в ее волосы, в любую опору, которую можно было найти в этом пространстве. Бедра вздрогнули, но не от неожиданности, а от полноты ощущения, от резкого, сладкого прилива жара, который разлился по животу и растекся ниже, захватывая каждую клеточку.

Прислушиваясь к каждому ее движению, начала действовать одновременно губами и пальцами. Язык скользил быстрее, напористее, но при этом так умело, что движения не теряли чувственности.

Младшая больше не могла молчать, из ее губ вырывались тихие прерывистые звуки.

— Лиза... — выдохнула она, почти неосознанно.

Та не ответила словами, но один взгляд вверх говорил больше, чем любые фразы. Ритм чуть быстрее, губы жаднее, пальцы точнее, и каждый новый вздох сестры подтверждал, что она делает все правильно.

Брюнетка больше не пыталась сдерживаться, в ней больше не оставалось смущения, которое еще недавно удерживал тело в рамках. Он растворился под напором ощущений, в каждом из которых пульсировало что-то живое. Теперь каждый ее вздох становился приглушенным стоном, рожденным где-то в глубине горла.

Ладонь вцепилась в затылок Лизы, а пальцы запутались в густых волосах. Сначала они касались их неуверенно, как будто искали опору, а потом крепче. Она не тянула, не давила, но сжимала так, как сжимают реальность, боясь, что она исчезнет, если отпустить хоть на миг.

Старшая чувствовала это напряжение, ощущала его не только в том, как волосы туго собираются у нее в руках, но и в каждом изгибе ее тела, в каждом движении бедер, которые непроизвольно подались навстречу. Она не замедлялась — наоборот, ритм стал еще быстрее, движения пальцев внутри глубже.

Майя извивалась под ней, словно змея, подчиняясь, открываясь, принимая каждое новое касание как послание. Простыни были смяты под ее спиной, волосы раскинулись по подушке, глаза закрытые, губы приоткрыты, дыхание срывалось с них, вместе со стонами.

Пальцы двигались нарастающим ритмом, что поднимается от самых глубин и прорывается к поверхности, а язык неустанно кружил на том самом месте, где тело пульсировало в ответ, и каждый его круг, каждый нажим был выверен до совершенства.

Она стонала уже без стеснения, громко, прерывисто, отдаваясь каждому движению всем телом, не волнуясь, что может разбудить родителей.

И все внутри постепенно начало сжиматься, сначала внизу живота, потом охватывая грудь, шею, все тело. Еще один круг языком. Еще один глубокий толчок пальцами. И все внутри внезапно взорвалось. Она пыталась инстинктивно свести ноги, но старшая сестра удерживала их, не давая закрыться. Ее бедра подались навстречу, пальцы в волосах натянулись до боли, спина выгнулась в дуге. Мышцы сводило, как будто тело хотело сомкнуться вокруг этой точки наслаждения. Грудь вздымалась, дыхание сбивалось на короткие хриплые всхлипы, а глаза, закрытые до этого, широко распахнулись, с изумлением и облегчением.

Девушка продолжала мягко двигаться, позволяя волнам пройти через нее до конца, пока дрожь не стала тише. Пальцы замерли внутри, ощущая пульсацию, замедлив дыхание, а губы лишь нежно прикасались.

А затем — спад. Брюнетка медленно осела на простыни, тяжело дыша, с лицом, приподнятым к потолку, с раскрытым ртом, в котором еще звучал отголосок прорыва. Руки разжались, волосы выскользнули из пальцев, и вместо натянутого усилия осталась только слабая ласковая, почти бессильная поглажка по затылку.

Лиза подняла голову, медленно, не торопясь, позволив губам коснуться внутренней стороны бедра в прощальном поцелуе.

Лиза медленно подняла голову, скользнув взглядом вверх по телу сводной сестры, как будто хотела задержаться на каждом изгибе, в каждом дыхании, прежде чем оставить на внутренней стороне бедра последний поцелуй.

Она отстранилась, двигаясь вверх и нависла над ней, опираясь ладонями о простыни по обе стороны от тела. Майя встретила ее взгляд легкой улыбкой, в которой отражались усталость, удовольствие и мягкая, почти застенчивая радость. Руки обвили ее шею, притянув ближе, и их губы слились в поцелуе. Старшая ответила ленивой улыбкой, почти насмешливой, чуть наклоняя голову, позволяя губам скользнуть вдоль нижней губы, а затем мягко прикусила ее. Этот жест вызвал у той низкий стон, заставив спину выгнуться, а ноги слегка сжаться от нарастающего желания.

Младшая провела руками вдоль ее спины, впервые трогая ее с такой нежность, с которой никогда никого не трогала. Пальцы скользнули ниже, цепляя край футболки, и стала поднимать ткань вверх. Та отстранилась на мгновение, подняла руки над головой, и ткань легко скользнула вверх, обнажая тело.

Когда футболка, наконец, упала на пол, открыв перед ней изгибы обнаженной груди, та замерла на секунду. Из легких вырвался едва слышный выдох. Кончиками пальцев она обвела линии под ключицами, затем плавно спустилась по груди, обводя контуры. Не отрывая взгляда от ее глаз, в которых уже разгорался огонь, девушка медленно наклонилась и прикоснулась губами к одному соску.

— Блядь... — прошептала шатенка сквозь стиснутые зубы, прикрывая глаза и запрокидывая голову назад.

Майя приподнялась чуть выше, уложив ладонь на ее талию и в следующую секунду, с почти невесомым усилием, они поменялись местами. Теперь Лиза лежала на спине, ее волосы рассыпались по подушке, а кожа чуть поблескивала в свете телевизора.

Одна руку обвила грудь снизу, чувствуя ее вес и упругость, вторая скользнула выше, к линии ключиц, проводя пальцами вдоль изгибов. Она наклонилась ближе, позволив своим волосам упасть на девушку и губами коснулась одного соска, сначала едва заметно, будто пробуя. Та слегка приподнялась, беззвучно вдохнув, и ее рука поднялась, вслепую находя затылок младшей, мягко зарываясь пальцами в волосы.

Губы сомкнулись чуть крепче, язык обвел контур соска по кругу, а рука, что поддерживала грудь, начала двигаться — сначала легкими сжимающими движениями, затем пальцы стали перебегать по коже, охватывая, лаская, пробуя, то сжимая, то расслабляя.

Брюнетка иногда задерживалась на одном соске, а потом переносилась к другому, не забывая ни о чем, не упуская ни одной мелкой дрожи, ни одного вздоха.

Фролова тихо стонала, ее пальцы в волосах Майи начали двигаться, поглаживая, словно благодарили за каждое прикосновение. Она не открывала глаз, но тело ее отзывалось с полной отдачей: грудь приподнималась навстречу губам, живот вздрагивал от дыхания, ноги чуть извивались в простынях.

Девушка провела языком по центру груди, между двумя изгибами, оставляя за собой горячий влажный след, и вновь вернулась к соску, теперь лаская его чуть более смело, слегка покусывая, пробуя границы дозволенного.

Младшая медленно оторвала губы от ее груди, задержавшись лишь на миг, будто не хотела упускать тепло, накопившееся в прикосновении. Она выпрямилась, приподнимаясь на локтях, и взгляд ее скользнул вверх, находя лицо сестры, задержался на нем, встречаясь взглядами.

— Боишься? — хрипловато прошептала старшая.

— Боюсь облажаться.... — призналась она, опустив взгляд и откусив губу.

— Переживу, — не меняя выражения лица, только чуть приподняла бровь и хмыкнула.

Она внезапно потянулась вверх, и, перехватив пальцами ее за затылок, резко притянула к себе. Их губы встретились в коротком грубом поцелуе, полным жадного порыва, с которым хочется соприкоснуться еще раз. Затем Лиза также быстро отстранилась, оставив этот поцелуй висеть.

Девушка, немного растерянная, но явно задетая этим жестом, на мгновение задержалась над ней, разрываясь между желанием снова приблизиться и желанием задержать момент. Но шатенка уже отвела взгляд и улыбнулась, та вздохнув, медленно начала опускаться ниже.

Губы покрывали кожу по пути вниз неторопливыми поцелуями — сначала по центру груди, затем по животу, между ребер и ниже. Живот девушки чуть вздрогнул, мышцы под кожей напряглись и расслабились в ритме дыхания, пальцы вжались в простыню, а лицо, обращенное к потолку, будто светилось изнутри. Поцелуи становились глубже, губы задерживались чуть дольше в каждой точке.

Она двигалась осторожно, будто каждое следующее прикосновение требовало разрешения. Лиза чувствовала эту неуверенность и ее пальцы скользнули в темные волосы девушки, зарылись мягко и чуть надавив, направила ниже.

Пальцы скользнули к бедрам, ладони чуть подрагивали, как будто она сама еще не верила, что это происходит в реальности и осторожно подцепила края. Трусики скользнули по коже, оставляя за собой влажный след, и, когда они сползли вниз, мягко упали на пол, старшая слегка приподнялась навстречу, раздвигая ноги.

Она задержалась между ног девушки, руки легли по бокам, чуть обвивая бедра, губы зависли в нескольких сантиметрах от самой чувствительной точки, и в этой тишине слышно было только, как сестра тяжело дышит.

Первое касание было легким, почти незаметным, но тело девушки отозвалось, короткий стон сорвался с ее губ, руки взметнулись вверх, и пальцы резко сжали волосы. Откинув голову назад, она втянула в себя воздух, прикрывая глаза. Ладонь легла на затылок, крепко сжимая волосы, направляя чуть вбок.

Губы прижались крепче, язык медленно скользнул вверх и вниз, чередуя нажимы, пробуя, прислушиваясь к отклику, к каждому стону, каждой вспышке в пальцах, вновь сжимающих простыню и вспоминая, как это делала Лиза.

Младшая двигалась с каждым новым касанием все точнее и смелее, чувствуя, как тело под губами вибрирует, как дрожит кожа под ладонями, как дыхание срывается с губ, сливаясь с шепотом движений. Иногда она делала короткие паузы, на секунду останавливаясь, просто чтобы выровнять дыхание, ощущая как пальцы на затылке ослабляются, затем вновь крепнут.

Она двигалась не спеша, полностью сосредоточившись на каждом своем действии, на том, как чуть приподнимаются бедра, выдыхает чаще, чем прежде. Губы скользили мягко, с равномерным нажимом, язык повторял те же движения, каждый раз немного меняя угол, скорость, она искала правильное сочетание, вслушивалась в дыхание и в малейшее напряжение мышц, чтобы почувствовать, где именно задержаться, где ослабить, а где углубиться. Грудь поднималась выше, живот то напрягался, то расслаблялся, как будто тело само разговаривало с ней, без необходимости добавлять к этому звук.

Она чувствовала, как пальцы, сжимающие волосы, становятся крепче, как в них появляется то состояние, когда человек уже не контролирует силу, когда он просто держится.

Шатенка дышала быстро, грудь ее поднималась и опускалась, движения стали резче, бедра напряглись. В каждом выдохе и стоне слышалось, что она на пределе. Майя не меняла темп, продолжала уверенно и мягко, движения языка и губ были точными.

Тело девушки начало дрожать. Сначала это были едва заметные подрагивания мышц, потом, а пальцы в волосах сжались до боли. Она выгнулась, бедра подались вперед, дыхание остановилось на вдохе и тело дернулось, а из груди вырвался протяжной стон.

Младшая продолжала двигаться, немного мягче, позволяя этим волнам пройти до конца. Та вздрагивала снова и снова, дыхание срывалось, и в каждом движении тела чувствовалось, как она успокаивается. Ладонь, удерживающая волосы сестры, наконец ослабла, пальцы разжались, и рука легла на подушку.

Майя отстранившись от нее, просто прижалась щекой к ее бедру, задержалась там, слушая, как выравнивается дыхание, как утихают движения, как тишина заполняет комнату.