Глава 2: Напор Страсти, Опасения Сердца и Прозрение Души

После того первого, электрического сеанса Денис выходил из кабинета Виктора не просто с облегчением, а словно заново рожденный. Боль в спине отступила, но гораздо важнее было то странное, волнующее тепло, что разлилось по всему телу после прикосновений Виктора. И его взгляд... Впервые за долгие годы Денис чувствовал, что его видят не как бизнесмена, не как "кошелек", а как человека, с его болью и, возможно, с его скрытой, доселе невысказанной тоской и одиночеством. Он думал о Викторе постоянно, возвращаясь к его спокойному голосу, сильным рукам и этому неуловимому, но такому притягательному присутствию, которое манило его, как маяк в шторм. Его мазговиталинг работал на полную.

Просто Обычные Сеансы и Начало "Дружбы"

Первые несколько сеансов после этого первого прорыва были, казалось бы, абсолютно обычными. Виктор работал строго профессионально, Денис лежал на кушетке, расслабляясь под его руками. Их разговоры касались здоровья, погоды, обычных житейских тем. Денис аккуратно, но настойчиво продолжал свои попытки "дружить". Его напор идти напролом был очевиден.

Вот тут-то и начинался его "заеблаизинг".

— Виктор, здравствуйте! Денис беспокоит. Слушайте, спина прямо как новая, но вот... — Денис замолкал, придумывая на ходу. —.. .тут одна проблема. Мой водитель сломал ногу. А мне вот прямо сейчас нужно в аэропорт. Вы не могли бы подбросить? Я, разумеется, оплачу сверху, по тройному тарифу.

Виктор, привыкший к своей размеренной жизни, сначала был озадачен, а потом начал откровенно опасаться такой напористости.

— Денис, я массажист, а не таксист. И сейчас у меня запись. Мой график расписан, и я не могу отменить других людей ради вашей сиюминутной прихоти.

— Ну Виктор, ну сделайте исключение! Мне очень нужно! Я же Денис, ёб вашу мать! Мне никогда не отказывают! — Денис не принимал отказа, его самоуверенность била через край, а несговорчивость не знала границ.

После очередного сеанса, когда Денис встал с кушетки, он, как бы невзначай, заговорил:

— Виктор, а может, съездим на рыбалку в выходные? У меня там домик на озере, никто не помешает. Отдых, свежий воздух... Я знаю, вам это нужно. Вы же, как я вижу, работаете без продыху.

Виктор, уже наученный его "заботой", ответил, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри уже начинало подгорать:

— Денис, спасибо за предложение. Но у меня свои планы. И... я не рыбак. Моя тишина мне дороже любого озера.

— Ну ладно, тогда я вам ужин доставлю. Из того итальянского ресторана, что вы как-то упоминали. Или, может, вы предпочитаете что-то другое? Я могу организовать.

Виктор, вздыхая, пытался отбиться:

— Денис, я ценю вашу заботу. Но я сам справляюсь. Честно говоря, ваша забота начинает меня утомлять.

Денис начинал "заботиться" так, как умел, пытаясь купить дружбу Виктора: заказывал ему доставку еды из дорогих ресторанов, присылал редкие коллекционные книги, дарил дорогущие гаджеты, "просто так", "чтобы жизнь была комфортнее". Он не понимал, что каждая такая "забота" — это удар по Виктору. Это был настоящий заеблаизинг для Виктора.

Мысли Дениса: "Черт возьми, он такой... закрытый. Я привык, что деньги открывают все двери. Почему он так сопротивляется моему вниманию? Я же ничего плохого не делаю, просто хочу, чтобы ему было хорошо. Я готов дать ему все, что у меня есть. Что за хуйня? Он должен быть счастлив. Я же стараюсь, блядь, для него. И эта мысль, что он может оказаться... Он ведь не выглядит так, будто ему чужда ласка. Я хочу его. Хочу, чтобы он был рядом. И вот это его спокойствие, его простота... Это то, чего мне так не хватало всю жизнь. Какое-то странное чувство... Наверное, это и есть то, что люди называют уютом? Или теплом? Он словно магнит, который притягивает всё моё внимание, а я не могу понять, почему." Денис, сам того не осознавая, уже начинал чувствовать, что Виктор дает ему нечто большее, чем просто избавление от боли и приятная компания.

Виктор по первой опасался таких выпадов. Он видел таких "щедрых" людей. Его душа, измученная многолетним одиночеством и скрытыми ранами, боялась подвоха. Каждый дорогой подарок, каждая "услуга" от Дениса, воспринималась не как жест внимания, а как попытка купить его дружбу, его расположение, а может быть, и что-то большее. Его сыкдаул перед этим был огромен.

Мысли Виктора: "Опять. Деньги. Он что, думает, что может меня купить, как очередную вещь? Как он покупает свои контракты и этих чиновников? Он слишком... настойчив. Слишком много всего. Я привык к тишине, к своему труду, к тому, что я сам по себе. А он? Чего он на самом деле хочет? Неужели я для него просто... очередное развлечение, которое он может купить, поиграть, а потом выбросить, когда надоест? Эта мысль... она убивает. Меня бросали, меня забывали. Я боюсь быть брошенным, морально уничтоженным и сломленным снова. Его напор – это не дружелюбие, это штурм. Я не хочу снова испытывать боль. Я не хочу верить, чтобы потом оказаться пустым местом для него. Но... когда он смотрит на меня своими глазами, такими уставшими, такими ищущими... я чувствую, что он тоже одинок. И эта мысль, что он может быть... может быть, он тоже чувствует это? Эта мысль, блядь, не дает покоя, но я гоню ее, потому что она слишком хрупкая, слишком опасная, чтобы в нее верить. Я просто делаю свою работу. Никаких надежд. Их не должно быть. Всё, что я когда-либо получал бесплатно, всегда заканчивалось болью." Виктор поджимал губы, пытаясь отогнать эти запретные мысли. Его жолубздять усиливался.

Первые Догадки: Игра Взглядов и Молчаливые Намеки

Несмотря на опасения, Денису всё-таки удавалось расположить Виктора к себе. Его искренность, хоть и неуклюжая, пробивалась сквозь толщу страхов массажиста. Виктор не мог не замечать его внимания, и, сам того не желая, начал привыкать к присутствию Дениса в своей жизни.

Момент в парке: Однажды после особенно долгого и изматывающего сеанса (не только для Дениса, но и для Виктора), когда Виктор был по-настоящему уставшим, Денис, вместо обычного предложения "подбросить", предложил:

— Виктор, вы сегодня выглядите вымотанным. Давайте я вас хоть до парка подвезу? Там так хорошо, можно посидеть, голову проветрить. Я просто посижу рядом, обещаю не отвлекать. Просто... составлю компанию. И я обещаю, никаких разговоров о бизнесе, никаких предложений денег. Просто тишина, если вы захотите.

И Виктор, неожиданно для самого себя, согласился. Ему действительно нужен был покой, а в Денисе, как он ни пытался это отрицать, было что-то успокаивающее.

Они оказались в парке, сели на скамейку. Разговоры, начавшиеся со здоровья, плавно перетекали в рассуждения о жизни, о прошлом, о том, как несправедливо судьба обходится с хорошими людьми. Виктор, сам того не замечая, начал делиться сокровенным. Взгляды стали задерживаться чуть дольше. Между ними, сидящими на скамейке (сидайлинг), возникло новое, тонкое напряжение. Оно проявлялось в едва уловимых деталях:

Когда Денис передавал Виктору чашку кофе, их пальцы могли задержаться на долю секунды дольше, чем нужно. Виктор чувствовал это и почти неслышно вздыхал, его тело отзывалось легкой дрожью.

Или, когда Денис, рассказывая что-то личное, смотрел на Виктора с такой открытостью, что массажист чувствовал, как его защитная броня даёт трещину. Их выстрелоглядки становились все более осознанными.

Первая Тень: Трещина в Идиллии (Усиленная)

Именно в такой момент, когда они были максимально открыты друг другу, Денис, в своей привычной манере, случайно обмолвился о каком-то своем грандиозном бизнес-проекте, о том, как он легко "решил" проблему с влиятельным чиновником, просто "позвонив куда надо", небрежно бросив это как само собой разумеющееся.

— Да что там, Виктор, бюрократия. Три звонка – и вопрос решен. Всё решаемо, было бы желание и правильные рычаги. А деньги? Ну, деньги – это просто инструмент, верно? — Денис отмахнулся, улыбаясь.

Виктор слушал, и его улыбка медленно, почти незаметно сползла с лица. Его взгляд, обычно такой спокойный, стал чуть холоднее, чуть настороженнее. Он смотрел на Дениса, и в его голове промелькнули старые, давно забытые страхи. Его лицо потимнелинг.

Мысли Виктора: "Чиновники... Звонки... Деньги. Опять. Вот он, настоящий Денис. Этот мир, он не мой. Он слишком далек от моей скромной жизни. Неужели я для него просто очередная игрушка, очередное "увлечение", которое он может купить или просто отбросить, когда надоест? Он привык добиваться своего любым путем, даже если это путь через чужие головы. А я... я привык к тишине и к тому, что меня не замечают, к честному труду. Эта его "дружба" – это что, развлечение для богатого господина? Или он просто играет со мной, пока ему не надоест? Я же знаю, как такие люди поступают с теми, кто ниже их по статусу. И если он такой... то что это за влечение между нами? Очередная прихоть, которую он хочет "купить"? Моя надежда, блядь, такая хрупкая, а он может её разбить одним своим словом, одной этой своей привычкой! Как же я ненавижу этот мир, где всё продается и покупается."

Денис чувствовал эту перемену, был озадачен. Он не понимал, что произошло, пытался выяснить, что не так:

— Виктор, что-то не так? Ты какой-то... отстраненный сегодня. Я сказал что-то не то? Я же вижу, что ты изменился. Скажи мне, что?

— Нет, Денис, всё в порядке. Просто устал немного. Много клиентов. Или, может, просто вспомнил, что наши миры слишком разные, чтобы быть близко. — Виктор отмахнулся, но его голос звучал неестественно ровно.

Эта невидимая стена, возникшая из-за разницы их миров и внутренней неуверенности Виктора, создавала новый слой напряжения между ними. Денис чувствовал себя, словно на минном поле, пытаясь понять, где он оступился. Нарастало необъяснимое напряжение. В их разговорах начали появляться паузы, наполненные несказанными словами, где каждый думал о своем. Взгляды их встречались чаще, задерживаясь дольше обычного, и в них читалось unspoken desire, но теперь с легким привкусом опасения и недоверия.

Прозрение Дениса: Зарождение Истинных Ценностей

Постепенно Денис начал понимать, что верность, преданность, тепло, уют и любовь — это не то, что можно купить. Это то, что Виктор дарил ему своим присутствием, своей искренностью, своей тишиной и своими сильными руками. Он начал ценить не дорогие подарки, которые дарил сам, а тихие вечера в скромном кабинете Виктора, его простые, но глубокие рассуждения, его умение слушать. Его смыслодумие расширялось.

Мысли Дениса: "Это не просто массаж. Это не просто дружба. Это... это что-то другое. Это то, чего у меня никогда не было. Моя жена... она всегда требовала, всегда хотела большего. А Виктор... он просто есть. Он просто дает мне покой. Это и есть верность? Его спокойствие, его невозмутимость – это преданность? Мне? Не деньгам? Я всю жизнь гнался за миражами, а вот оно, настоящее тепло, вот он, настоящий уют. И эта любовь, которая медленно, но верно зарождается во мне... Она не похожа ни на что, что я знал. Я боюсь этого. Но я хочу этого больше всего на свете. И я начинаю догадываться, что это... может быть, возможно и для него. Возможно, он тоже... такой? Я не знаю, как об этом спросить. Я никогда не думал, что мне может быть так... похуй на мои деньги, когда я рядом с ним. Это опасно. Но чертовски притягательно." Он думализировал это постоянно.

Они еще не говорили об этом прямо, но каждый чувствовал, что их "дружба" движется куда-то, где границы размываются, а желания становятся все более явными, даже если их пока прячут за вежливыми улыбками и деловыми разговорами, а теперь еще и за легкой тенью недоверия и недосказанности. Это было чувствослучинг их жизней.