- Поехали меряться…

На этот раз Тимофей сразу чмокнул Машу в щёчку. Пропустил её в комнату и пожимая мне руку кивнул, словно благодарил за что-то. За секс со своей матерью или за разрешение с моей дочерью? Как всё сложно...

— Анатолий, ваша шляпа и домашний халат. Вы о нём не говорили, но я подумал…

— Правильно подумал, - я сразу водрузил её на голову, чем вызвал бурный восторг дочери. – Ещё не в образе... Сейчас на тебя посмотрим.

Она сама стянула просторное платье через голову.

— Пап, можно я сразу панталоны надену? – не успел я ответить. - Ты сам мне поможешь или Тиму доверишь?

Машенька смотрела наивно-щенячьими глазами. Вдруг понадобится? Вот плутовка! Если у него ещё были сомнения о наших отношениях с дочерью…

— Тиму доверю, - благосклонно кивнул я. – Если пообещает не распускать руки.

— Я себе не позволю! – клятвенно заверил парень, стягивая тугую резинку трусов с упругих дочкиных полушарий дрожащими пальцами. – Машенька! У тебя восхитительная фигура!

Трусы упали на пол, и Машенька протянула ему свои панталоны.

— Спасибо тебе. Маме с папой я любая нравлюсь, но слышать от тебя особенно приятно, - парень встал на колено, помогая надеть бельё, и Машенька потрепала его по волосам.

Когда дочка переступала в штанишки, он деликатно придержал её одной рукой за голое бедро. Причём именно придержал. Не лапал, не мацал… Странный всё же парень.

Выразительно глянув на меня, Машенька поправила складки под животом. Какая она умница, как выполняет обещание.

— Лифчик… тоже… - застенчиво пробормотал Тимофей. – Если можно…

— Можно, - снова кивнул я. – Мы теперь, вроде как, одна семья.

Отвисшие груди дочери свисали на огромный живот, и Машенька погладила их, сминая пальцами.

— Какой же он неудобный…

— Надеюсь, этот больше понравится, - парень помог надеть ей… как оно там называется? В общем, новый лифчик снова приподнял грудь, едва прикрывая соски.

— Так и будет? – удивилась Машенька.

— Нет, ты пока в нижнем белье. И ещё не полностью, - облачение продолжалось и вскоре…

— Какая прелесть! – дочка повернулась перед зеркалом. – Тима, ты волшебник! Я себе даже с пузом начала нравится!

— Машенька, ты выглядишь, как богиня! – восхищённо выдохнул он.

— Ага! Богиня плодородия! – в голосе дочери прозвучал сарказм.

— Самая основная богиня, - поддержал я парня. – Без плодородия нас бы не было.

— Пройдись по комнате, - Тимофей отошёл в коридор. – Развернись… Иди от меня и обернись… Нет, не поворачивайся. Да, в талии хорошо. Теперь сядь на стул… Дядь Толя, придержите. Да, сидит хорошо. Можно снимать.

— Нет, подожди, - Машенька протянула к нему руки, и тот подошёл.

Она обвила его шею, медленно поднимаясь и словно случайно уткнулась губами в его губы.

— Мой волшебник, - прошептала она. – Поможешь мне вновь предстать перед тобой обнажённой?

— М-м-могу… Помогу! – пробормотал он.

Пришло сообщение от жены, но я не хотел отвлекаться… Нет, решил глянуть… О-о-о! Сиськи были! Она закинула ноги на стол и развела колени, держа камеру над головой. Трусики оставались на месте, но они скорее подчёркивали форму её набухших губок.

"У Тимофея на примерке. Покажу ему?"

"Уже говорили. Хоть на столбах развешивай."

Такого я точно не собираюсь делать. Нечего собственных женщин разбазаривать.

— Я не запутаюсь во всех этих верёвочках? – спросила дочка, расставаясь с очередной деталью одежды.

— Там не так сложно. Маме объяснил основные принципы. Она поможет, - когда Машенька осталась в панталонах и поддерживающем лифчике, он снова замялся. – Дядь Толя, если вам понравился наряд для мамы… который…

— Который для секса, - решил я прямо уточнить.

— Сделал похожий… для Машеньки, - его щёки медленно краснели. – Если захотите, чтобы она померяла…

— Конечно же хочу, - медленно ответил я, всё ещё не понимая, как самому относиться к подобной откровенности.

— Тима, ты знаешь, что я люблю своего папочку! – она снова обняла его. – Тебе это нравится?

— Я тоже… люблю свою маму… - пробормотал парень, отвод взгляд.

— Она рассказывала! И мою маму любишь, - дочка решила не сдерживаться. – Ей очень с тобой понравилось! Сказала, ты так сильно кончал, что всю её залил!

Теперь краска полностью заливала его лицо.

— Если папе понравится мой наряд для секса, он может мне тоже разрешить… попробовать тебя! – дочка осекалась. – Ты же не подумаешь, что я…

Мне это показалось неправильным. Когда это делала жена, всё казалось скорее забавным, но когда дочь!

— Машенька, ты понимаешь, что не должна так откровенно предлагать себя? – проворчал я, сдерживая раздражение.

— Но мамуля предлагала себя! Она сама рассказывала!

Да, я предупреждал Тимофея, что женщины обо всём рассказывают друг другу и сам это забыл. Некоторые элементы наших новых отношений не совсем мне нравятся.

— Она сначала спросила у меня разрешения, - прямо признался я, глупо уже что-то скрывать. – Кроме этого, ей хотелось просто сексуального развлечения. Ты должна думать о… более долговременных отношениях.

Сказав это, почувствовал себя старым занудой, но Машенька и не собиралась обижаться.

— Пап, но если мне хочется попробовать с ним, зачем врать и лицемерить?

— Хороший вопрос! Зачем люди постоянно врут и лицемерят, - не удержался от саркастической ухмылки. – Чтобы сделать вид, что ты скромная и сдержанная деву… женщина.

Судя по улыбке дочери, она всё поняла правильно. В отличие от другого собеседника – во время нашей пикировки Тимофей пытался что-то сказать, и я обратил на него внимание.

— Что? Говори, не смущайся.

— Я хотел сказать, что… ничего такого не подумаю, - разумеется, он смущался. – У нас с Машей были отношения… Не физические. В смысле… Я хорошо её знаю и мне… Мне нравится её откровенность. Не в смысле, что она призналась, что… хочет меня, а… вообще… Думаю, если бы тогда она была настолько откровенной…

— Ах, то есть, это я во всём виновата! – дочка подпустила стервозности в голос, и это сработало.

— Нет! Что ты! Я вовсе не хотел… - испуганно залепетал Тимофей, что вызвало у Машеньки бурный восторг.

— Какой же ты милый! – восторженно воскликнула она, бережно обнимая парня за плечи. – Сколько раз и ты каждый раз так забавно пугаешься!

— Мне другое понравилось, - решил я напомнить о себе. – Он вступился за тебя. Поступок настоящего мужчины! А ещё раньше – набрался храбрости и попросил у тебя моей руки.

Думаю, оттягивать интригу уже не было смысла, потому решил заявить прямо.

— Правда? – Машенька глянула на Тимофея, изображая некоторую обиженность. – Спрашивал у тебя? Моё мнение уже не имеет значения?

— После того, как ты согласилась быть послушной дочерью… - я повесил многозначительную паузу. – Разумеется, мы с мамой обсудили это. Нас останавливало, что Тимофей был единственным кандидатом. Хотелось бы выбрать наиболее достойного из нескольких.

— Па-а-ап… - дочка устремила взгляд к потолку.

— Не переживай. Мы не собираемся отдавать снова кому-то нашу любимую девочку. Мы просто… будем сдавать тебя в аренду. Твоему мужу… - я не выдержал и рассмеялся, уже зная что говорить.

— Фу-у-у! Я буду сопротивляться! – кокетливо проурчала Машенька, обнимая теперь меня.

— Обещал не наказывать тебя, пока не родишь. Но после родов будешь ходить с полосатой задницей, как тётя Катя. Тимофей может подтвердить, что ей было больно, - парень судорожно сглотнул слюну.

— Сатрап и диктатор!

— Не надо её наказывать, - хрипло пробормотал Тимофей. – Разрешите ей… сходить на свидание… со мной. Мы поговорим…

— Что значит "разрешите"? Я отправлю её на свидание с тобой! – всё получилось, но хотелось убедиться. – Насчёт того, что Машенька останется моей… Это была не совсем шутка…

— Да, я прекрасно понял! – торопливо заговорил он. – Когда создавал это платье… Думал, чтобы ваша дочь понравилась вам ещё сильнее… Мне кажется правильным, что вы… Вы так её любите…

"Так" не было усилено интонацией, и фраза не прозвучала намёком или двусмысленностью. Я уже начинаю к ним привыкать и сам себя накручиваю! Пока развлекался с женой и Катей, всё казалось гораздо проще. По крайней мере, озвучить пошлое сравнение недавнего секса с его матерью я не смог. Кстати, а почему пошлое? Вспомнился взгляд, которым Тимофей смотрел на Катю во время нашей близости. Что, если парень прав, и мы не делаем ничего ужасного и противного? Я и раньше понимал это, но подсознательно, что-то точило изнутри…

— Иногда мне кажется, что слишком сильно её люблю! – рассмеялся я. – Ты понимаешь, какую взвалишь на себя ответственность? Я всегда буду рядом, и если меня что-то не устроит…

— Вы желаете своей дочери самого лучшего. Думаю, я смогу с этим справиться! – он высокомерно ухмыльнулся, и мы все рассмеялись. – Можем начать с платья, которое…

— Которое должно меня настолько впечатлить, что я наброшусь на свою крошку! – поглаживая рукой бедро Машеньки, зарылся губами в её волосы.

— Па-а-ап, я уже не крошка! Я уже булочка! – захихикала она, прижимаясь упругой попкой к моему твердеющему члену.

— Очень аппетитная булочка, - моя рука переместилась на огромный животик. – Так и хочется съесть. Если же тебя покрыть соблазнительной глазурью, в виде сексуального платьица, захочу прямо сейчас… И возможно… захочу поделиться своей булочкой.

Никогда не увлекался умильным сюсюканьем, даже когда дочка была маленькой, но сейчас именно такое поведение казалось мне логичным. Дурашливая игривость позволяла сгладить неловкость от… от того, что скоро произойдёт. В том, что именно произойдёт, я уже не сомневался.

— Ох, ты же помнишь, как я люблю глазурь?

— Конечно! Жаль, что кто-то объедал все кексы до того, как мама успевала выложить их на стол…

— Теперь могу признаться, - Машенька весело рассмеялась. – Это я их объедала…

— Да что ты говоришь! – искренне изумился я. – Кто бы мог подумать! Хорошо, если ты настолько понравишься мне в новом платье, что я захочу тебя прямо сейчас… Тебе придётся скушать всю глазурь Тимофея… Не пугают такие условия?

— Пап, ты хочешь сказать, что… Ох! Я бы очень хотела попробовать… с вами… вместе, – глаза дочери восторженно распахнулись.

Парень замер, глядя на меня недоверием и… восхищением? Он не похож на сексуального извращенца, которого привлекает подобное – это я уже успел понять. Так в чём же дело? А-а-а! Мог бы и раньше догадаться. Нравятся Тимофею не просто мамочки, а чужие женщины! Что может быть более ярким проявлением, когда женщина принадлежит другому? В каком-то смысле повторялась ситуация с женой на работе. Надеюсь, на этот раз я сделаю всё правильно.

— Ну что же… Если никто не против, - какие-то сомнения во мне ещё оставались.

— Спасибо! – парень выдохнул с облегчением, выбегая в свою комнату. – Сейчас принесу! Помогите ей раздеться!

С другой стороны, каждый отец передаёт свою дочь… кому-то! Своего самого любимого и дорогого человека какому-то неизвестному парню! И что он с ней делает, и как именно… Вполне справедливо, если у меня будет возможность лично влиять на такие… взаимодействия! Возможно, он никогда не станет настоящим мужиком, каким я его представляю, но… У Машеньки уже был опыт с мужественным, волевым, решительным!

— Ему понравится, если он увидит, как я тебя… - прошептал я, стаскивая с дочери панталоны.

— Мне это ещё больше понравится! Хочу показать, как мы любим друг друга! Папуленька… - Машенька впилась в мои губы горячим поцелуем.

Вернувшийся Тимофей замер рядом.

— Если я так сильно понравлюсь папе… - Машенька с трудом разорвала поцелуй, переводя на парня затуманенный взгляд. – Он может… взять меня… сразу… здесь…

— Конечно же, - парень сглотнул слюну, и я выпустил податливое тело из объятий. - Ты должна… слушаться папу…

Стареющего извращенца, которому мало просто трахать свою дочь, но и собирается... Почему только мне это кажется неправильным?

— Проведём эксперимент, - усмехнулся я, побеждая сомнения. – Смогу ли устоять?

— Не сможешь! Даже если он мешок с дыркой для головы на меня натянет, - дочка одарила меня кокетливым взглядом.

— Из вредности буду держаться! – уселся на стул, положив локоть на спинку и скрестив колени.

— Нет, ноги поднимать не надо, - бормотал Тимофей, бегая вокруг моей дочери. – Я учёл твоё положение…

На её бёдрах красовалась бледно-розовая… Не то узкая юбка, не то широкий пояс. Наклонившись, он завязывал в промежности Машеньки какие-то тесёмки, превращая юбку в штанишки.

— Отведи руки назад, хорошо, - он повесил ей на плечи… платье?

Если наряд Кати был сине-лиловым, то этот был каким-то пунцово-розовым с рифлёной золотистой каймой. Подозреваю, что одна только ткань не дешёвая. Он подхватывал свисающие ленты, застёгивая их крупными жёлтыми пуговицами, и… С фантазией у него точно всё в порядке… Или не в порядке?

Обнажённые плечи и длинные рукава, грудь прикрыта свисающими складками… топика или блузки? Огромный живот открыт, лишь пересекается широкими лентами, которые стягивают платье по бокам. Бёдра обтянуты тонкой тканью, которая свисает складками до коленей. Если не считать подчёркнуто голый выпирающий живот, вполне... скромно выглядит. Великолепно, но неожиданно скромно.

— Впечатляет, - восхищённо кивнул я. – Очень красиво…

— Кажется, что в таком платье можно и на улицу выйти, и на вечер пойти? – парня буквально распирало от восторга. Он встал рядом со мной, держа в руке картонку. – Этот наряд словно подчёркивает её материнство, невозможное без секса, и сексуальную сдержанность, которую связывают с беременностью.

Тимофей решил презентацию провести?

— Например, налетает порыв ветра! – он взмахнул картонкой, и платье взметнулось вверх, но завязки удержали нижнее бельё, и грудь и лобок остались прикрыты. – Её тело прекрасно защищено от посторонних взглядов и в тоже время беззащитно для… Подойдите к ней сзади и потрогайте этот тугой животик…

Он решил возбудить меня таким незатейливым способом? Разумеется, ленты... Точнее просветы между ними, совсем не мешали погладить живот дочери. Она прижалась ко мне попкой так, что член оказался точно между округлыми ягодицами.

— Теперь поднимите руки выше и приласкайте её грудь, - мои руки двинулись вверх, обнаружив под складками платья голую кожу. Да, забавно… М-м-м… не понятно… С Олькой, всё было гораздо проще – мы оба развлекались. Сейчас же я словно устраиваю… презентацию дочери? Соски затвердели под моими пальцами, но только мы с Машенькой могли это знать.

— Можете приласкать её… ниже… - хриплым голосом пробормотал он.

Действительно могу. Пальцы заскользили по бедру к промежности, приподнимая подол и узкие штанишки, и коснулись влажных губок… О постыдные действия вновь остались скрыты складками платья. Дочка с тихим стоном выгнулась.

— Она пристойно одетая… для всех. И обнажённая, и доступная для папочки, - Тимофей восторженно смотрел на эти ласки… - Ваша девочка… прекрасна!

Не знаю, если бы он смотрел похотливо или с вожделением, скорее всего, я не решился бы… Или придумал себе другое оправдание.

— Моя девочка, - повторил я его слова в ушко дочери. – Поняла, что сказал твой будущий муж?

— О-о-о… - выдохнула она, закатив глаза. – Тима, ты будешь получать меня… насколько разрешит папуля…

— Конечно, - кивнул парень.

— Если он захочет… поделиться мною с кем-то ещё… - продолжала Машенька, и моё лицо изумлённо вытянулось. Хотя на меня парень вовсе не смотрел. И не видел руки дочери, которую она завела за спину, ловко расстёгивая мою ширинку.

— Разумеется! Ты будешь принадлежать только папе! – звучит ужасно! Или… нет?

Действительно, очень удобный наряд. Её пальцы направили член в горячую промежность. Пришлось чуть присесть, и я без труда оказался в… во влагалище. Правильно! Начинать перед женихом с анала было бы… совсем уж…

— Ты должен убедиться насколько хороша твоя невеста. Снимай штаны, - мои собственные мысли расплывались, но строгих критиков тут не было. – Доченька…

— Да, папа. Я знаю, что должна сделать, - она наклонилась вперёд, обхватила голые бёдра своего кавалера и начала бережно облизывать его член.

Мысль, что Машенька познакомилась с интимной жизнью и пробрела такие навыки без моего участия, немного утешала. Позволяла ощущать себя не таким уж развратником… Загоняя член в податливое влагалище дочери, которая теперь жадно заглатывала часть своего избранника, метался в мыслях: "Что я делаю? Что мы делаем? Почему Машенька так ловко подмахивает мне и отсасывает парню? В этом нет ничего сложного или… секс втроём она тоже пробовала?"

Плевать! Отбросив лишние размышления с наслаждением кончал в мокрое и уже хлюпающее отверстие, пока дочка с жадным урчанием глотала сперму… Что, уже? Да-а-а… Ф-ф-ф… Это… Это было безумно… Дочка развернулась и начала старательно обсасывать мой увядающий член… на глазах парня… Нет, вот сейчас безумно!

— Тебе правда понравилось? – она выпрямилась, шагнула к Тимофею.

— Сказочно! – улыбнулся он, качнувшись к Машеньке, и… Ну, разумеется! Смачный поцелуй в мокрые губы!

Я поспешно отвёл взгляд. Какой-то он всё же странный… Да и я, не меньше…

— Попросил Олю немного воодушевить тебя, - протянул ему свой мобильник, и разумеется – Машенька заглянула через плечо.

— Ой, мама такая озорная! – развеселилась она.

— М-м-можно сказать, что я думаю? - нерешительно пролепетал Тимофей.

— Теперь ты часть нашей семьи, и обязан говорить, что ты думаешь, - проворчал я, недовольный и удовлетворённый одновременно.

— Когда видел её… Когда вы приходили в прошлый раз… Не хочу сказать, что платье некрасивое или…

— Ты хотел что-то сказать? – напомнил я, уже жалея, что затронул новую тему.

— У меня есть идея… Насколько я понял – это офисный наряд, и вы хотели бы… подчеркнуть достоинства вашей жены. Но… в рамках приличия.

— Да, примерно так, - вдаваться в подробности я точно не собирался. – Хочешь предложить свой вариант?

— У меня есть её размеры, - вздохнул парень. – Я и без примерки всё сделаю, но если вы приведёте её… посмотреть… подогнать…

— Не стану возражать, но… нам уже пора зарплату тебе платить, - усмехнулся я.

— Нет! Ни в коем случае! – он даже шагнул назад, поднимая руки. – Мы же родственники… теперь… И вы позволяете мне…

Хорошо, что парень не стал продолжать фразу. Прозвучало бы… не очень. Машенька начала переодеваться, и Тимофей кинулся ей помогать.

— Помнишь, мы говорили, что снимаем… что-то вроде кино? – хотел сказать ему об этом наедине, но скрывать уже было глупо.

— Да, мама говорила мне, что оно довольно… откровенное, - снова замялся он. – Она сказала, что если я захочу увидеть запись, должен спросить у вас разрешения… Я никому ничего не расскажу! Клянусь!

Кажется, я не разрешал Кате рассказывать подробности? С другой стороны, Тимофей и без того более, чем посвящён в наши… отношения. Дочка оказалась за спиной парня и посылала мне умоляющие взгляды.

— Э-э-э… Ну, я бы не стал возражать… Если ты не откажешься принять в них участие. По сценарию Катя – моя жена и Машенька – наша дочь. Если не против стать сыном Оли, - лицо парня вытянулось восторженно-недоверчиво. – Тебе придётся… показывать свою любовь к маме… Сценарной маме. Катя сказала, что она не против…

Опять запутался в словах! Почему иногда моё соображение клинит?

— О-о-о! Да-а-а? – парень резко обернулся к Машеньке. – Любимая, если ты не против… Что я с… твоей мамой…

— Конечно же, нет! Милый! Если папа так сказал – я во всём согласна!

— Да! Да, конечно!

Мы собрались, вышли на улицу и сели в машину. Почему-то дочка вовсе не выглядела счастливой. Что-то случилось в последний момент или я в чём-то ошибся? Показал фото жены, спросил о съёмках… Вроде Машеньке всё нравилось. Неужели она начинает ревновать?

— Пап, я понимаю, что вы с мамой… Если бы запретили мне выходить замуж тогда… Я бы вас не послушалась…

— Разумеется! – хмыкнул я, не понимая, к чему она клонит.

— Мне кажется, что сейчас всё происходит правильно.

— М-м-м… Разумеется… - всё ещё не понятно. Что именно было правильно?

— Катя научила его бережно относиться к женщинам. Маме тоже с ним очень понравилось. Она сказала, что Тима мне… хорошо подходит. Тебе он тоже нравится, - нравится, это громко сказано… - Ты будешь знать всё, что между нами происходит. Если я что-то сделаю не так… Или он… Ты будешь рядом и поможешь.

— Конечно буду рядом и помогу! – с этим-то согласен.

Так, стоп! Она намекает, что наш секс втроём… Именно это было правильно?

— Дорогая, если тебе всё понравилось… Я рад за нас всех… - не очень искренне.

— Нет! Не просто понравилось! Так и надо было делать! Чтобы сначала мама… Потом мы вместе…

— Подожди, не увлекайся! – остановил я поток сознания. – Представляешь, если бы год назад мама заявила, что сначала она должна… с твоим избранником?

— Ох, да! Глупо звучит, - дочка рассмеялась. – Особенно, чтобы я с тобой…

— Все эти нормы отношений придуманы не просто так, - не думал, что придётся читать лекцию о высоких моральных принципах. – Если мы не во всём их соблюдаем, это не означает, что они плохие.

— Да, папа… Извини. Я слишком увлеклась! – она ткнулась мне лбом в плечо. – Мне очень понравилось, когда ты входил в меня и… он тоже… Я тогда сказала, что ты можешь предлагать меня ещё кому-то… Я сказала только потому, что ему такое нравится. Ты же не собираешься так делать?

— Даже не надейся! Мы и без того слишком… всякое, - какая умная девочка! Я так гордился, что сумел раскусить Тимофея! – Заеду в театр. Подождёшь в машине?

— Высади возле кафешки. Обязуюсь не выжрать там всё мороженное.

— Смотри у меня! Тане всё скажу, - пригрозил я, притормаживая у бордюра.

Приехав на работу, первым делом поднялся к секретарю. Неделя отпуска у меня оставалась, написал ещё неделю за свой счёт – должно хватить. Забежал в цех, доделать кое-какие детали и загрузить их. Позвонил жене.

— Я закругляюсь. Заходить на работу надо?

— Нет, спасибо! На меня смотрят, как на богиню…

— Всё правильно. Ты и есть богиня, - усмехнулся я.

Если Машенька – богиня плодородия, то её мать – богиня… Интересно, какой наряд для неё придумал Тимофей? Надо признать, у него есть вкус и чувство… меры. Даже его сексуальные наряды не выглядят… То есть, выглядят, но… Сейчас сексуальное бельё ассоциируется с кружевами, прозрачностью и вырезами в нескромных местах. Он же использует ткань и тело, словно… Блин! Даже не могу сформулировать!

Остановился возле кафе, подобрал дочку. Потом на работу к жене. На квартиру за Таней… Потом я буду трахать дочку перед камерой, потом… Да, я был прав. Сексуальное безумие быстро превращается в рутину. Или… я слишком стар для всего этого дерьма, как говорил классик. Валяться вечером перед телевизором меня вполне устраивало. Какого хрена меня понесло? Вокруг прекрасные любящие женщины… Чем я недоволен? Десятилетиями занимался сексом только с женой, и это не было… скучно? Нет, что-то другое…

Девушки о чём-то бормотали на заднем сиденье, а сидящая рядом жена внимательно на меня посматривала. Безумная история Ольги чем-то меня зацепила? Нет, это всё же секс с Машенькой и… ревность! Да, придётся себе в этом признаться! Насколько близкой и любимой не была жена, но собственный ребёнок… Он не просто часть тебя… Истошные вопли, вонючие памперсы, бессонные ночи… Первые слова, первые шаги, первая разбитая чашка… И вот она мажет лицо маминой косметикой и пытается ходить в маминых туфлях. И ты понимаешь, что это маленькое невинное существо станет прекрасной женщиной, которая… Которая… Сколько бы я не изображал всемогущего повелителя, но это всё лишь игра. И возраст, и социальные правила не позволят оставить себе единственное ценное, что есть в твоей жизни. Именно Тимофей станет её мужем, именно ему…

Мы подъехали к воротам, и Таня первой выскочила их открыть. Машенька сразу наклонилась вперёд.

— Мамуля, я скажу всем, но хочу, чтобы ты первой узнала. Папа взял меня вместе с Тимой. Ты была права – совершенно безумные ощущения! Мы должны сделать это вместе… Если папа позволит, - дочка чмокнула меня в волосы. – У меня голова кружится, словно я выпила! Вы такие замечательные!

Восторг дочери и её уверенность, что всё было правильно, смущали меня ещё больше.

— Милая, очень рада за тебя. Конечно же, ты должна всем рассказать, но думаю… подробности лучше обсудить нам втроём, - жена глянула на меня.

— Да, девочки, - кивнул я, заезжая во двор. – Во что бы мы не играли, но именно вы мои самые родные…

Оля одарила меня счастливой улыбкой, вылезла из машины и помогла Машеньке. Если всё всех устраивает, нахрена я голову себе морочу?

На пороге дома нас встретили аппетитные запахи.

— Извините, не могу отвлечься! – закричала Катя из кухни. – Буквально пара минут!

— Решила нас избаловать? – жена устремилась к ней.

— Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что прямо сейчас проснусь в пустой комнате, и всё происходящее окажется сном!

— Надеешься так просто от нас избавиться? – раздался смех Оли и звуки сочных поцелуев. Похоже, женщины занимались там не только готовкой.

Машенька уселась за обеденный стол, лукаво посматривая на меня. Со двора зашла Таня и сразу устремилась на кухню.

— Вам помочь? Ой, извините… - она отвернулась, пытаясь вернуться в комнату.

— Помочь-помочь! – заржала Катя.

— Что девку в краску вгоняешь? – осадила её жена. – Посуду начинай на стол носить. Маше тряпку дай – пусть стол протрёт.

— Толик, чего ты к нам не заходишь? – Катя выглянула в дверь, вытирая пот с раскрасневшегося лица. Под цветастым передником на ней было только нижнее бельё. – Мне твоя работа понравилась. Готова расплатиться собой.

— Лучше своей новой дочкой расплатись! – рассмеялась Машенька, протирая стол и расставляя принесённые Таней тарелки.

— Тань, напиши сценарий, где они все монашки, - подала идею Оля.

— Если узнаете, чем они занимались в те годы… - девушка хмыкнула, вновь направляясь на кухню. – Ай! Не надо меня щипать!

— Сами виноваты! Пробудили во мне лесбийские наклонности на старости лет, - Катя прошла в спальню, покачивая бёдрами. – Сейчас, переоденусь хоть.

Во время ужина женщины продолжали обмениваться колкостями, пошлыми шуточками и новостями. Маша почему-то не заговорила про наш секс, Таня не предлагала новые идеи, а Катя не спешила похвастать новой работой.

— Так, и что у вас там за херня случилась? – первой не выдержала Катя. – На скандал не похоже. Скорее, какое-то недопонимание.

— Наш мужчина захандрил, - вздохнула жена, откладывая вилку. – У него такое иногда бывает.

— Могу предположить, что произошло это во время примерки, - Таня посмотрела на Машеньку. – Что-то у них там случилось… помимо переодевания.

— Если вы не хотите говорить… Вовсе не обязательно, - примиряюще проговорила жена. – У нас остаётся слишком мало личного пространства.

Я поднял руку, призывая к тишине и пытаясь сформулировать… Нет, не истинную причину своих переживаний. Несколько дней гаремной жизни научили меня, что полная откровенность тоже может быть лживой. И это очень удобно…

— Первая по важности новость, - медленно произнёс я и обвёл всех взглядом. – Тимофей просил у меня руки Машеньки, и я дал ему согласие…

— Что? – лицо Кати удивлённо вытянулось. – То есть, мы говорили с ним как-то… Ещё до того, как она забеременела… Но сейчас… Извини, Маша, я не собиралась…

Почему не подумал, что Катя не обязательно придёт в восторг?

— Ты дашь мне договорить? – я продолжал изображать спокойствие. – Честно говоря, не задумывался о такой коллизии, когда делал предложение тебе. Я не собираюсь брать на себя роль его отца, но ты сама говорила, что серьёзно считаешь себя моей женой. Мы с Олей не собираемся навешивать на него наши проблемы. Если помнишь, с этим ты тоже сама предлагала помочь. Не собираешься отказаться от своих слов?

Женщина молча сопела, но это вовсе не было согласием. Бля, какой же я идиот! По сути, предложил ей выбор между сексуальным удовольствием и будущим её сына! Какой выбор сделает любая мать?

— Катя, ты должна догадываться – он всегда был влюблён в Машеньку, - снова заговорил я, не дожидаясь её ответа. – До того, как между нами… всё произошло, Тимофей не решался признаться ей в любви. И продолжал бы страдать и любить издалека. Только после того, как он узнал, что вы обе… мои женщины…

— Он узнал? – изумлённо воскликнула Катя. – Он знает, что ты… с дочерью…

— Разумеется, узнал. Не собираюсь рассказывать всем встречным, но врать твоему сыну… - говорить ей, что этому сыну нравятся женщины, которых я пользую, тоже нежелательно. – Он и попросил меня… помочь… правильно выстроить отношения с Машенькой. Тимофей благодарен тебе, что вполне уверенно… может вступать в… интимную близость…

Блять! Пиздец, насколько неловкий разговор и с каждым словом я делаю его всё более нелепым! Как о таком можно говорить? Остальные напряжённо молчали. Олька иногда открывала рот, но тут же его закрывала.

— Может? – зло хмыкнула она. – То есть, он уже вступал с ней в близость, и ты убедился…

— Да, это было при мне! – прямо заявил я, не собираясь уточнять подробности. – Твой сын был не уверен в себе, и это не проблема воспитания – вот такой у него характер. Отец, в квартире которого он живёт, практически забросил его. Я надеюсь, что мы вдвоём с тобой… Мы все… поможем вылезти ему из скорлупы и обрести своё счастье. Да, у нашей дочери будет трое детей! И если материально мы будем ей помогать, то…

— Стой, подожди… - Катя подняла обе руки. – Я понимаю, насколько я дура, думая, что его это не коснётся… Наши отношения. Меня всё устраивает, и решила… развлечься на старости лет. Кому будет хуже? Теперь понимаю, что… что…

— Ничего не изменилось. Кому будет хуже? Тимофею? В чём?

— Не… не знаю… - женщина растерянно посмотрела на меня, едва сдерживая слёзы.

Я пересел к ней ближе, приобняв за плечо.

— Милая… Ты моя жена, а не рабыня. Я ничего не сделаю против твоего желания. Подумай, что теряет твой сын в браке с нашей дочерью. Обсуди это с ним. Если сможешь его переубедить – возьму свои слова обратно.

Только сейчас заметил ещё одну слезоточивую женщину – Машеньку… Ой, бля-а-а-а!

— Вы… Вы думаете, я недостойна Тима? – почти прошипела она. – Я буду плохой женой? Я уже использованная? Меня на помойку можно выкинуть?

Оля обняла дочь, пытаясь её успокоить.

— Нет! Нет!!! Я вовсе не имела в виду… - воскликнула Катя, заливаясь слезами. – Извини меня! Извини, милая!!!

Женщина сползла со стула, пытаясь обхватить колени Машеньки… Самое время сбежать отсюда на трое суток, пока всё не уляжется. Раньше я бы так и сделал в подобной ситуации… Прекрасные были времена!

— Та-а-ак! Стоп! – с силой хлопнул ладонью по столешнице. – Мы все упускаем самое важное: не нам решать! Прекращаем плакать, садимся по местам!

Я достал телефон, набрал парня.

— Добрый вечер…

— Добрый. Тимофей, я сказал всем твоё решение, и у Кати возникли некоторые вопросы. Понимаю, что лучше решить их лично, но пока обойдёмся громкой связью, - положил телефон на стол и посмотрел на всхлипывающую женщину. Спросить она не успела.

— Мам, извини, что не сказал тебе… - залепетал парень. – Боялся, что будешь отговаривать, но я действительно люблю Машу! Меня не пугает, что она уже беременная! Мы всё равно на этом не остановимся! Я хочу от неё ещё больше детей!

Ого! Он с козырей решил зайти!

— Я уже неплохо зарабатываю! Ей не придётся разрываться между работой и домом, как тебе! Ой, блин… Маша меня тоже слышит? Маш, извини, я тебе сразу не сказал…

— Пап, можно я нарожаю мужу много детишек? – в полный голос спросила Машенька, глядя на телефон.

Мы говорили, что дочка во всём будет слушаться меня, но сейчас это принимало… гротескные формы.

— Если он сможет всех обеспечить и здоровье позволяет… Пожалуйста! – великодушно разрешил я и перевёл взгляд на Катю.

— Сынок, если ты уверен в себе… - неуверенно заговорила она. – Маша… Замечательная деву… женщина! Она очень мне нравится, и я люблю её… как родную дочку! Я во всём готова помочь вам и поддержать… Мы все готовы…

— Мама, спасибо тебе! Извини, что не решился сразу сказать, - он утомляет своими извинениями. – Завтра приеду к тебе, поговорим…

— Завтра я сама к тебе приеду. Папа там нечасто появляется?

— Э-э-э… Не-е-ет, - голос парня опять потерял уверенность.

— Созвонимся позже. Целую тебя! И невесту твою сейчас поцелую! – Катя рассмеялась и сама нажала отбой. – Признаю свою вину. Я отреагировала…

— Рефлекторно, - подсказала ей Оля.

— Пока не кончу от твоего язычка, не поверю в извинения! – Машенька надула губки. – Мамуля…

С благодушной улыбкой слушал их добродушную пикировку. Э-э-э… Нет, рано расслабился. На моём уютном кораблике случился бунт, и я сумел его подавить. Осталось самое важное… покарать бунтовщицу.

— Катя, мы все прекрасно понимаем, что вступилась за своего сына, - проговорил я. – Мы с Олей поступаем точно также. Одно маленькое различие: я воспринимаю вас всех, как свою семью и стараюсь заботиться и думать о всех. Разумеется, пытался отговорить… Точнее говоря, раскрыть Тимофею все сложности подобного брака, что даже при нашей финансовой поддержке – основная нагрузка ляжет на него. Можешь потом сама у сына уточнить.

Осуждающе посмотрел на Катю, радуясь, что действительно не стал ему навязывать Машеньку. И заметил внимательный взгляд Тани, направленный на меня.

— Извини… Вы все извините, - пробормотала женщина.

— Не будем извинять, потому что не за что, - спокойствием, мудростью и заботой был наполнен мой тихий голос. – И наказывать тебя не за что. Так что, очередную порку не заработала…

Всё заулыбались. Нет, Таня смотрела не просто внимательно. Она словно изучала меня.

— Но в качестве напоминания, что ты должна быть более открытой перед нами… Следующие три вечера садишься за ужин обнажённой.

— Могу начать прямо сейчас, - Катя одарила меня кокетливым взглядом.

— Если девочки не против… - разумеется, остальные оказались не против и женщина легко избавилась от одежды, села за стол и...

— Это как-то странно, - озадаченно проговорила она. – Когда все голые или, когда занимаемся сексом… Не замечаю наготы. Странно… Сейчас чувствую себя… смущённой.

Ничем не стеснённые груди буквально лежали на столе, и набухшие соски вызывающе торчали. Даже тёмные ореолы казались припухшими.

— Признайся всем, что это сиськи нового директора кафе, и смущение пройдёт, - рассмеялся я.

— Да ну тебя! - Катя прикрыла груди руками.

— Что, правда? – обрадовалась моя жена.

Оля с Катей принялись обсуждать новую должность, Машенька влюблённо смотрела на меня, а Таня открыла свою тетрадку, сосредоточенно изучая графики.

Хм-ммм... А я вспомнил историю из своей жизни, когда ничего не произошло!