Лето раскалило сосновый бор до состояния духовки. Воздух над холмами колыхался, словно желая испариться сам, а от смолистого аромата хвои кружилась голова. Именно здесь, на этой самой турбазе, что затерялась в бескрайних лесах, много лет назад познакомились Анна и Сергей. Тогда – два бронзовых от загара студента с рюкзаками, гитарой и бесконечной романтикой в глазах. Теперь же они отмечали пятнадцатую годовщину свадьбы, решив воскресить ту самую атмосферу, отправившись в поход по старому, когда-то изученному наизусть маршруту.

Но годы вносят коррективы. Опыт, когда-то отточенный до автоматизма, оказался слегка заржавевшим, а тела, привыкшие к ортопедическим матрасам, настойчиво ныли на жесткой земле. Их походный задор немного выдохся уже к полудню первого дня.

Именно поэтому, когда Сергею захотелось в туалет по-маленькому, он просто отошел за ближайший куст, а Анна, чувствуя те же позывы, решила углубиться чуть дальше, в чащу, стесняясь даже своего мужа после стольких лет совместной жизни. «Я на пять минут, Сереж!» — бросила она, исчезая в зыбкой тени деревьев.

Эти пять минут растянулись в вечность. Сергей, вернувшись к стоянке, сначала не волновался, потом начал звать, потом кричать, пока его голос не стал сиплым от напряжения. Час, второй, третий... Паника, холодная и липкая, сжала его сердце. Он бегал по окрестным тропинкам, но лес, словно живой организм, поглотил Анну без следа. В итоге, почти в отчаянии, он выбрался к базе, чтобы позвать на помощь.

На базе, как на грех, не было ни администратора, ни егерей — выходной. Зато были трое парней лет двадцати пяти, приехавших сюда на выходные порыбачить и пожарить шашлык. Услышав растерянный рассказ Сергея, они, не раздумывая, вызвались помочь. Макс, рослый и спортивный, Андрей, прагматик с трезвой головой, и Илья, самый молодой и впечатлительный, тут же набрали в бутылки воды, одну из которых Илья щедро разбавил сладким лимонадом, схватили рацию, фонари и свитер Анны для слепка запаха.

Сергей остался на базе ждать и корить себя, а троица углубилась в зеленый, дышащий жаром океан.

Их поиски длились весь остаток дня. Они обшарили овраги, прочесывали густые заросли, взбирались на холмы, с которых открывался бескрайний, безжалостно равнодушный вид. Солнце нещадно палило. Они пили воду, и скоро бутылки опустели, включая ту, что с лимонадом. Илья с сожалением посмотрел на последние капли сладкой жидкости, скатившиеся на раскаленную землю. Силы были на исходе, надежда таяла с каждой минутой. Решили, что уже почти стемнело, и повернули обратно.

И вот, когда они уже почти вышли к знакомой тропе, Макс заметил едва заметный вход в небольшую пещеру-грот, скрытый свисающими корнями и папоротниками. И оттуда донесся едва слышный стон.

Внутри, прижавшись спиной к холодному камню, сидела Анна. Ее лицо было бледным, испачкано землей и слезами, в глазах стоял животный ужас. Увидев их, она расплакалась, но это были слезы безумного облегчения. «Я вас нашла... Я думала, я тут одна...» — прошептала она охрипшим голосом.

Она выглядела удивительно хрупкой и по-девичьи беспомощной, несмотря на свой возраст. Длинные, вьющиеся волосы были собраны под яркой шелковой повязкой, которая теперь съехала набок. А ее походная одежда — обтягивающие черные лосины и спортивная майка — теперь работали против нее. Лосины, тонкие и от напряжения немного протершиеся на камнях, на солнце, пробивавшемся в грот, становились полупрозрачными, и под ними откровенно проступала белоснежная полоска стрингов, подчеркивая и без того соблазнительную линию бедер и округлость ягодиц. Этот вид в сочетании с ее беспомощностью вызывал странное, щемящее чувство жалости и возбуждения одновременно.

«Вода... Пожалуйста, я пить хочу... Умираю...» — выдохнула она, и ее слова повисли в воздухе смертельным приговором.

Парни переглянулись. Макс с горькой досадой встряхнул пустой пластиковой бутылкой. «Мы... мы все выпили. Только что. Последнюю».

В гроте воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Анны. Отчаяние в ее глазах сменилось новой, свежей волной страха. Андрей, всегда находивший самое практичное решение, нарушил тишину, сказав то, о чем все думали, но боялись озвучить: «В экстремальных ситуациях... для восполнения жидкости... можно пить мочу. Это медицинский факт».

Анна посмотрела на него, потом на других. В ее взгляде не было ни отвращения, ни сомнения — лишь голая, первобытная потребность выжить. Она облизовала пересохшие, потрескавшиеся губы и кивнула. «Я готова. На что угодно. Просто помогите».

Наступила неловкая пауза. Решение было логичным, но его исполнение требовало преодоления мощных психологических барьеров. Макс, как неформальный лидер, шагнул вперед. «Ладно. Делать нечего».

Процесс был тактично организован. Они встали у входа в грот, прикрывая ее от посторонних глаз, хотя вокруг, кроме них, ни души. Анна, краснея и стараясь не смотреть им в глаза, опустилась на колени. Ее пальцы дрожали, когда она бережно взяла в рот его член, стараясь не проронить ни единой драгоценной капли. Это был странный, сюрреалистичный акт — не страсти, но острой необходимости. Звук журчащей струи казался громоподобным в тишине пещеры.

Когда поток иссяк, Анна отстранилась, сглотнула и сделала глубокий, прерывистый вздох. Выражение мучительной жажды на ее лице сменилось блаженным облегчением. «Спасибо...» — прошептала она, и в ее глазах стояла уже не паника, а глубокая, почти иррациональная благодарность.

Илья, смущенный и возбужденный одновременно, неловко пробормотал: «Блин, кайф... Я аж забыл, когда в последний раз так по-маленькому ходил». Его слова повисли в воздухе, создавая новое, смутное напряжение.

Анна, чувствуя это напряжение, попыталась сбить его шуткой. Она слабо улыбнулась и сказала, облизывая губы: «Судя по вкусу... ваш лимонад тоже должен был быть ничего так». Все нервно рассмеялись, и лед был сломан.

Через рацию они сообщили на базу радостную новость. Сергей рыдал от счастья в динамик. Но спасательная группа могла прибыть только утром на квадроциклах — ночь и сложный рельеф делали вывоз невозможным.

Они разбили маленькую палатку прямо у входа в грот. Перед сном Анна снова изъявила желание пить. На этот раз процедура прошла уже почти что ритуально, с меньшим стеснением. Андрей, затем Илья помогли ей. Она принимала их дары с той же бережностью, с закрытыми глазами, как некий священный эликсир жизни.

В тесной палатке они устроились на ночь: трое парней и она, прижавшаяся спиной к Максу, чувствуя исходящее от всех мужчин тепло и странное, непроизвольное влечение, рожденное уникальностью ситуации.

Утро началось с того же ритуала. Теперь Анна сама, уже почти без стеснения, просила пить. И снова Макс, самый щедрый на утреннюю порцию, утолил ее жажду. Она была спокойна, почти умиротворена, когда в отдалении послышался нарастающий рокот моторов.

На поляну вырулили два мощных квадроцикла. За рулями — двое спасателей, крепких, закаленных мужчин лет сорока, а на пассажирском сиденье одного из них — изможденный, но сияющий Сергей. Он подбежал к жене, схватил ее в охапку, забормотал слова благодарности парням, обнимая всех подряд.

Спасатели, Виктор и Олег, опытные профессионалы, предложили Анне воду и еду. Она сделала несколько вежливых глотков из бутылки и отставила ее. «Спасибо, я уже не так хочу пить».

Виктор, тот что был постарше и поострее, удивленно поднял бровь. «Девушка, ты двое суток в лесу без воды. Пей, не стесняйся».

«Ребята мне помогли... Не дали умереть от жажды», — с какой-то загадочной улыбкой сказала Анна, бросая быстрый взгляд на троицу, которые стояли чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу.

Стали собираться. Виктор, разминаясь, громко сказал: «Щас, отойду на минуточку, до кустика, дело сделать». Это была стандартная фраза перед долгой дорогой.

И Илья, чей мозг еще жил вчерашним днем, на автомате, не думая, отреагировал. Он указал пальцем на Анну, которая уже сидела на квадроцикле, обняв мужа за спину: «Ты куда? Она же вон там».

Повисла мертвая тишина. Сергей смотрел вопросительно. Анна покраснела и уткнулась лицом в спину мужа. Парни застыли в ужасе.

Виктор остановился и медленно повернулся. Его опытный взгляд скользнул по смущенным лицам парней, по сгорающей от стыда, но странно довольной Анне, по пустым пластиковым бутылкам, валявшимся у входа в палатку. В его глазах что-то щелкнуло. Он все понял. Абсолютно всё.

Медленная, понимающая улыбка тронула его губы. Он многозначительно посмотрел на ребят, а затем одобрительно поднял большой палец вверх. «Ах вы, жеребцы! Молодцы, блин. И жизнь спасли, и кайфанули по-взрослому. Респект!»

Все засмеялись, уже без напряжения, с облегчением. Сергей, так до конца и не врубившись в суть шутки, улыбался вместе со всеми.

Обратная дорога на квадроциклах была веселой и шумной. Но Виктор и Олег, ехавшие на своем аппарате чуть сзади, постоянно переглядывались. Их взгляды прилипали к стройной фигуре Анны, к ее идеальным формам в обтягивающих лосинах, к шелковой повязке, развевающейся на ветру. Они перебрасывались краткими, ничего не значащими фразами о работе, о погоде, но подтекст был ясен им обоим. Они представляли, как она, такая же покорная и благодарная, на коленях принимает уже их влагу, жадно глотая, чтобы утолить свою жажду. И в их глазах читалось одно: острое, почти животное желание когда-нибудь повторить этот опыт, подарить этой милой, соблазнительной милфе глоток своей, мужской, живительной влаги.