Сестра, курва, опять нажралась гороха! Я чувствую это каждой проклятой клеткой своего естества, каждым фибром своей несчастной, созависимой души! Меня крутит, но не в моем брюхе, ни-и-и-и, эта мука где-то далеко-далеко, она вибрирует сквозь невидимые нити, что нас связывают, и бьет мне прямо в солнечное сплетение тупым, гнилым резонансом! В ее кишках назревает буря, настоящая шторм, а волны этого метеоризма доходят аж сюда, в мою темную, как срака дракона, комнату, и заставляют меня корчиться под тонким одеялом! Темнота, бляха, хоть в глаз стреляй! Опять забыла купить газу, и теперь сижу в этой вони, пыли и собственных грандиозных страданиях, усиленных страданиями ее переполненного желудка!!

Но нет, ни-ни-ни, это слишком просто! Это не может быть просто горох, не может!!! Это метафора! Я знаю! Пленна никогда не делает ничего просто так! Этот горох, этот маленький зеленый предатель, он лишь символ! Символ ее внутреннего состояния! Ее душа сейчас — переполненный, раздутый пузырь, что готов лопнуть и забрызгать весь мир экзистенциальной тошнотой и запахом сероводорода! Она в ловушке! Ее что-то гнетет! Что-то, бляха, давит на нее, как тонна кирпичей, и это непереваренное бобовое пюре взывает ко мне о помощи!!! Это не просто газы, курва мать, это сигнал тревоги! Космический пердеж, что несет сквозь эфир весть о беде! Моя близняшка, моя нежная, легкомысленная, глупая Пленна, что жрет горох горстями, будто завтра настанет конец света, не думая о последствиях, ни для себя, ни для нашего общего ментального поля!! Ох, какая же она неосторожная!! И только я, ее чувствительная, понимающая, невероятно эмпатичная сестра, могу расшифровать этот отчаянный призыв, скрытый за вульгарным вздутием! Всё! Хватит лежать и сопереживать ее пищеварению! Вставать надо! Идти! Спасать! Но сначала, сука, найти долбаные спички

Спички, спички, где вас носит черт!!?? Мои пальцы, словно слепые черви, щупают шершавую полку, переворачивая какую-то липкую бутылочку, стопки пергамента, и, кажется, дохлую мышь... фу, блядь!! Наконец! Коробка! ЧИРК!... Тишина... ЧИРК!!... Опять нихуя... Третья, третья спичка всегда счастливая! ЧИИИИРК!!! Есть! Дрожащее пламя на миг выхватывает из темноты мой срач: разбросанные книги, перевернутый стул и слой пыли, который, кажется, помнит еще первых драконов...

Но нет времени на сантименты!! Пленна!!!

Я делаю резкий шаг к дверям и с всего размаху въебалась голенью в тот самый долбаный стул! А-А-А-А-АЙЙ, СУКА!!! БОЛЬ!!! Резкая, пронзительная, почти сладкая!! Да! Вот оно! Физическое подтверждение вселенского дисбаланса! Это не я ударилась об стул, это энергия боли моей сестры нашла выход через мою ногу! Всё сходится! Хромая и матерясь сквозь зубы, я нащупываю задвижку — мой спасительный маяк в этом море хаоса! Рывок! Двери открываются! И, конечно же, я с разгона врезаюсь лбом в косяк. БАМ!!! Темно в глазах! Звон в ушах! Это оно. Последнее испытание. Посвящение. Теперь я готова!

Я вываливаюсь во двор. Ночное воздух — холодное и свежее, оно немного протрезвляет мой пылающий разум. Где-то в конце двора раздается монотонный, тупой звук. ТУК!!!... Пауза. ТУК!!!... Пауза... ТУК!!!... Конечно. Кто еще может посреди ночи заниматься такой бессмысленной хуйней?

Корвалол.

Голый по пояс, несмотря на прохладу. Спина блестит от пота, мышцы ходят под кожей, как здоровенные угри. Он стоит возле колоды и с какой-то оскаженелой методичностью... рубит уже разрубленные поленья. Просто разносит их на щепки. Это его способ медитировать, курва. Высвобождать энергию. Живой генератор бессмысленной, разрушительной силы.

Я подбегаю к нему, хромая и задыхаясь. Волосы растрепанные, на лбу наливается шишка.

— Корвалол! — хриплю я.

Он медленно замахивается и с наслаждением вгоняет топор в маленькую щепку. ХРУМСЬ!

— Пленна!!! Беда!!! — верещу я, хватая воздух. — Я чувствую!!! Я... я знаю!

Он наконец останавливается. Медленно вытаскивает топор, опирается на него и поворачивает ко мне свою тупую, вспотевшую рожу. На его лице — ни одной эмоции, кроме легкой усталости от физического труда. Он смотрит на меня, на шишку, на мою позу страдалицы и тянет презрительно:

— И-и-и?.. Ты головой в что-то въебалась, или что?

Въебалась?! ДА!!! Я ВЪЕБАЛАСЬ!!! Я ВЪЕБАЛАСЬ В САМУЮ СУТЬ ЕЕ БОЛИ!!! Мой лоб — это лишь эхо, эхо ее страданий, болван ты бесчувственный!!! — реву я ему в рожу, и моя слюна, кажется, шипит на его разгоряченной коже. — Моя голова — это лишь эхо!! Это ее душа стучит в стены своей тюрьмы!! Ее распирает изнутри, Корвалол!!! Словно ее напихали мелкой, круглой отравой, что не дает ей дышать, что ферментирует ее светлые мысли и превращает их на... на смердящий туман отчаяния!!! Этот внутренний давление... эта мука... она зовет нас!!!

Корвалол тупо моргает. Топор в его руке немного вздрагивает, и я на миг думаю, что он сейчас мне им и въебет, чтобы проверить мою теорию об эхе. Но он лишь хмыкает, переводя взгляд с моей шишки на пустоту ночного двора.

— Хуйня какая-то...

— Совсем не хуйня. — голос раздается из темноты, из-за угла нашей халупы. Голос тихий, спокойный, как вода в глубокой колодце. И от того еще более жуткий.

Из тени выходит Мармелад. Всегда он, бляха, выходит из тени, словно у него там гнездо! Худой, бледный, в своей длинной мантии, он похож на голодного аиста, что пришел по чью-то душу. Он держит в руке блокнот и карандаш, конечно же, курва, он все записывает!

— Колебания в вашем совместном эмпатическом поле действительно наблюдаются последние... — он на миг прищуривается, словно считает что-то в голове, — сорок семь минут. Амплитуда аномальная. Я склонен согласиться с фундаментальным посылом Тары, хоть и считаю ее метафорическую базу чрезмерно экспрессивной и недостаточно структурированной.

Я поворачиваюсь к ним обоим, расставляю руки, словно хочу обнять весь этот жалкий мир. Моя нога пульсирует болью, на лбу разливается тепло, а в груди горит священный огонь миссии!!!

— Хватит!!! Хватит рубить щепки и чертить свои никому не нужные закорючки!!! Наша бездеятельность — это гвозди в гроб ее свободы!!! Каждая минута, которую мы тут тратим — это еще одна порция гнилых бобов в ее чистом естестве!!! — я почти плачу от величия момента. — Время!!! Время приключений, вы, несчастные выродки!!! Мы идем!!!

Корвалол втыкает топор в колоду, из которой аж брызги летят. На его тупой роже впервые за вечер появляется что-то похожее на оживление.

— То есть можно будет кому-то вломить? — спрашивает он с надеждой.

Мармелад с легким, едва слышным вздохом закрывает свой блокнот. Это вздох не усталости, а интеллектуального превосходства над этим животным миром.

— Я предполагал такой развитие событий, — монотонно говорит он, пряча блокнот в невидимый карман своей мантии. — Мои дорожные мешки собраны еще с прошлого вторника.

Он знал. Он всегда все знает! СУКА!!! А я?! Я — лишь детектор, оголенный нерв, что реагирует на раздражители!!! Ну ничего!! Я докажу!!! Я поведу их!!! Я покажу им путь!!! Даже если этот путь ведет в самую сраку ада, зато он будет МОИМ путем

Мы выходим из села. Точнее, мы пытаемся выйти. Наша священная процессия больше напоминает вторжение вражеской орды в составе одной гиперактивной особи и двух ее молчаливых конвоиров. Первое препятствие — наши же, бляха, двери! Для Корвалола дверной проем, с его задвижками, петлями и необходимостью сначала *потягнуть на себя*, а не *толкать от себя*, оказался слишком сложным конструкторским решением. После двух секунд бесплодных попыток он просто сделал шаг в сторону и вынес плечом кусок стены рядом с дверями, оставив в ней рваную дыру и облако пыли.

Я вижу это! Я все понимаю! Он не разрушитель! Он — первопроходец! Ему тесно в рамках, установленных обычными людьми! Его воля не может быть скована архитектурными условностями!

— Ты смотри! Проложил короткий путь! Гениально! — говорю я, а Мармелад, что молча вышел следом за мной сквозь нормальные двери, лишь делает какую-то пометку в своем долбаном блокноте. Вероятно, о несущей способности стен из самана и говна.

Дальше — хуже. Мы идем центральной улицей нашего засранного села. И я вижу. В вытаращенных на нас сонных глазах нескольких селян — немой вопрос. Они не видят нашей великой цели. Для них мы просто трое ебнутых, что шатаются посреди ночи. Но я знаю, они просто боятся нашей свободы! Нашего порыва! Особенно когда этот порыв с разгона врезается в забор старого Демьяна. ТРРРРЯСЬ!!! Щепки летят во все стороны, словно испуганные воробьи. Куры, что спали на насесте, с визгом разлетаются, а где-то в глубине двора просыпается и заливается яростным лаем пес.

— Он... он разрушает барьеры! Сносит препятствия на нашем пути! — восторженно шепчу я, наблюдая, как Корвалол выпутывается из досок.

Мармелад, легко переступив через обломки забора, как через лужу, выносит свой вердикт:

— Странно. Использовать сосну для вертикальных штакетин в таком влажном климате. Гниет за три года. Неэффективно.

СУКА!!! Да он же совсем не о том!!!

Наконец мы доходим до опушки. Здесь заканчивается наш жалкий, привычный мир, и начинается... что-то иное. Лес стоит черной, молчаливой стеной. Непроглядной пастью, что дышит на нас влажной прелостью и опасности. Ветер едва слышно шелестит в вершинах, и этот шепот — это язык древних сил. Я чувствую это!!! Каждый листок, каждая ветка — это знак!!!

Корвалол, похоже, не видит знаков. Он просто переминается с ноги на ногу, нетерпеливо помахивая топором, словно у него свербит в одном месте.

— Ну че, будем тут до утра медитировать, или уже пойдем кому-то морду бить?

Я гордо выпячиваю грудь, игнорируя его примитивные порывы. Делаю глубокий вдох, втягивая в себя запах мха, сырости и судьбы. Это мой момент. Это я веду их.

— Это не просто лес, — произношу я с дрожью в голосе, которая, я надеюсь, звучит как пророческая. — Это порог. За ним... ответы. За ним — боль моей сестры! Вперед!

И я делаю первый, решительный шаг в темноту. За моей спиной топочет хаос в лице Корвалола. Рядом бесшумно скользит всезнающий, но абсолютно бесполезный интеллект Мармелада. А впереди — гороховый ад моей Пленны, замаскированный под ее бесконечные экзистенциальные страдания. Курва, это будет легендарно

Тишина леса взрывается у меня в голове. Не звуком, нет! Ощущением! Я останавливаюсь так резко, что Корвалол, который топал позади, едва не налетает на меня. Это не горох. Ох, бляха, это совсем не горох!!!

Что-то... что-то входит в нее. Не в душу, нет. Глубже. Конкретнее. Прямо в ее тело. В ее самую, бляха, сраку! Я вижу это, словно наяву, в моей голове вспыхивает кроваво-зеленый образ! Что-то длинное, упругое, твердое, холодное, покрытое мелкими пузырьками... ОГУРЕЦ!!! КУРВА МАТЬ, ЕЙ В ДУПУ ПХАЮТ ЕБАНЫЙ ОГУРЕЦ!!! И делают это... ритмично. Туда-сюда. Я чувствую каждый толчок, каждое миллиметровое вторжение, словно это происходит со мной!!! А потом... тихий, сочный ХРУМ!!!

— ААААА!!! — мой крик разрывает ночную тишину. Я падаю на колени, хватаясь за живот, хотя боль-фантом пульсирует намного, намного ниже. — Боги, какой ужасный, извращенный ритуал!!!

Это же не просто овощ!!! Я знаю!!! Это символ! Символ плодородия, земли, жизни — но его используют для осквернения!!! Это аграрный демонзм! Они пытаются прорастить в ней семена своей тьмы! Буквально!!! А этот хруст!!! Это не ее копчик! Это не ее сфинктер! Это трещит ее ВОЛЯ! Ее светлая душа! Ее ломают!!!

— Что с ней? — Корвалол с подозрением оглядывает мои корчи на земле.

— Ее... ее проникают!!! — всхлипываю я, упираясь грязными ладонями в мох. — Засовывают в нее самую суть земли, но искаженную, гнилую! Чтобы она стала... вместилищем для их мерзости! Расширяют ее изнутри!!!

Мармелад, что как раз рассматривал лишайник на коре старой сосны при свете своего магического фонаря, поднимает голову. Он прищуривается, глядя куда-то в пустоту.

— Интересная энергетическая сигнатура... Я бы описал ее как комбинацию дискомфорта, физического напряжения и ноток неожиданного, но мощного удовольствия...

ЗАТКНИСЬ!!! Ты, бесчувственный калькулятор, никогда не поймешь глубины этой трагедии!!!

Но наши философские дебаты прерывает дикий рев. Мы дошли до небольшой, но бурной лесной реки, и Корвалол нашел себе достойного врага.

— АХ ТЫ Ж СУКА ВОДЯНАЯ!!! ТЫ МНЕ ПУТЬ ПЕРЕШЛА?!! — вопит он, стоя по колено в воде и... атакуя реку. Топор со свистом рассекает воздух и с оглушительным ПЛЕСКОМ бьет по поверхности, поднимая фонтан брызг. Он пытается схватить течение руками и швырнуть его прочь. Он ныряет, выныривает, отплевывается и с ревом таранит валун посреди реки, словно взбесившийся бык. БАМ!!! Он спотыкается об невидимый корень, падает, вода накрывает его с головой. Но через миг он вылетает из воды, кашляя и матерясь.

— Я ТЕБЯ ВЫСУШУ, ПОНЯЛА?! Я ТЕБЕ ВСЕХ ТВОИХ ЛЯГУШЕК ПЕРЕДАВЛЮ!!! ОТДАВАЙ ПЛЕННУ, СТИХИЙНАЯ ТЫ ОШИБКА!!!

Борьба настолько эпическая и бессмысленная, что мое собственное страдание на миг отступает. Он действительно воюет. С водой. И, кажется, проигрывает, потому что течение ловко сбивает его с ног и уже куда-то несет его топор.

Рядом слышится тихое, спокойное царапанье карандаша по пергаменту. Мармелад стоит на берегу, абсолютно сухой и невозмутимый, зарисовывая что-то в своем блокноте при свете фонаря.

— Динамика жидкости в условиях точечного приложения тупой кинетической энергии, — бормочет он сам себе, даже не глядя на меня. — Коэффициент сопротивления воды во взаимодействии с биологическим объектом с повышенным уровнем агрессии. Нужно будет рассчитать потерю момента импульса...

Господи. Они ничего не понимают. Один борется с географией, другой пишет научную работу об этом, а мою сестру в это время распинают на огурце. Это будет самая длинная ночь в моей жизни.

Еще полчаса. Тридцать долбаных, бесконечных минут я наблюдаю эту титаническую битву, эту одиссею одного идиота против целого гидрологического объекта. Корвалол успел попробовать построить дамбу из двух палок и своего сапога. Дамба, ожидаемо, не выдержала и первого натиска воды, а сапог поплыл прочь, догоняя топор. Потом он пытался запугать воду. Он становился в разные угрожающие позы, рычал на нее и показывал ей свои, безусловно, впечатляющие бицепсы. Река не испугалась. Он даже кидал в нее камни, выкрикивая что-то вроде: "А это тебе за мою прабабку, которую ты когда-то подмочила!".

Мармелад за это время исписал уже три страницы своего блокнота. Он, кажется, вывел какую-то формулу зависимости громкости мата от глубины погружения. Гений, бляха.

И вдруг — СТОП! Опять! Новый импульс от Пленны! Резкий, но уже другой. Хруст овоща прекратился, ощущение вторжения исчезло... Вместо него... О-о-о... Вместо него меня накрыла волна! Волна густой, липкой, вязкой НИКАКОВОСТИ! Такой мощной, что мне самой захотелось провалиться сквозь землю! Это испанский стыд космического масштаба! Меня аж лицо начало жечь, словно это я, а не она, сделала что-то невероятно глупое и позорное!

Это же оно!!! Я все поняла! Ритуал осквернения провалился! Он не сработал так, как надо! Теперь ее мучитель, ее кат, чувствует себя... неловко! Он сам осознал всю низость своего поступка и теперь горит от стыда! Мы его переиграли! Наш духовный отпор оказался сильнее его извращенных методов! И теперь он, этот Великий и Ужасный Кто-то, растерян и слаб! И его местонахождение... оно стало мне известным!!!

Я вскакиваю на ноги! Мой взгляд становится твердым, как сталь! Грязь на одежде, синяк на лбу — все это теперь лишь боевые шрамы!

— Хватит! — кричу я так громко, что Корвалол, который как раз пытался побороть водоросль, вздрагивает и наконец вылезает из реки. Он мокрый, злой, без топора и в одном сапоге. — Я знаю, где она!

Он сплевывает воду и зло смотрит на меня.

— Ну и где? У этой водяной курвы в гостях?!

— Хуже! — драматично заявляю я, указывая рукой в самую гущу самого темного леса, туда, куда не проникает даже свет луны. — В логове! В самом сердце тьмы! Там, где не поют птички и умирает надежда! Там, где воздух густой от невыразимых ужасов и древней магии! Нам надо идти в владения Самого Могущественного, Самого Ужасного, Самого... Сам... — я на миг запинаюсь, подбирая правильный эпитет, — САМОГО ТЕМНОГО ПОВЕЛИТЕЛЯ ЭТОЙ ГНИЛОЙ ЗЕМЛИ!!!

Корвалол, который до этого имел вид крайне несчастной мокрой курицы, вдруг оживает. В его единственном здоровом глазу появляется опасный огонек.

— Самого Темного Повелителя? То есть... он там главный босс? — с надеждой в голосе спрашивает он, уже забыв о потерянном сапоге и гидрологическом поражении. — У него можно будет что-то отобрать?

Мармелад, который молча наблюдал за нами, снова открыл свой проклятый блокнот.

— Согласно фольклорным источникам данного региона, существует 17 вариаций существ, что могут претендовать на титул "Самого Темного Повелителя". Вероятность встречи с каждой из них варьируется в зависимости от фазы луны и...

— ЗАТКНИТЕСЬ ОБА!!! — гаркаю я, прерывая их идиотские рассуждения. — Меньше слов — больше дела! Я чувствую ее стыд! Он пылает, как маяк в ночи! Этот стыд указывает нам путь! Вперед! Пока этот Повелитель Ужаса окончательно не сошел с ума от собственной ничтожности! Вперед, за Пленной!!!

И я первой, хромая и бряцая мокрыми юбками, бросаюсь в самую пасть лесного мрака. Позади меня, радостно сопя, прыгает на одной ноге полуголый варвар. Где-то там в тенях скользит его ходячая энциклопедия. Да, это команда мечты. Мы точно всех победим. Или умрем, пытаясь.

Мы идем сквозь черный, как жопа демона, лес. Ветки хлещут по лицу, под ногами что-то хрустит — то ли сухие ветки, то ли кости менее удачливых спасателей. Корвалол на одной ноге скачет лучше, чем я хожу на двух, иногда сбивая по дороге какое-то несчастное деревце, потому что "оно как-то не так на меня смотрело". Мармелад бесшумно плывет следом, уверенный, что его скучный рационализм защитит его от всех опасностей. А я... я — маяк. Я — компас, настроенный на волну страданий моей бедняжки сестрички. Я веду их сквозь чащи, ведомая ее болью...

И вдруг... ЧТО-ТО ИЗМЕНИЛОСЬ!

Ощущение всепоглощающей неловкости, что было моим путеводителем, резко исчезло! Ему на смену пришло... что-то иное. Что-то значительно, ЗНАЧИТЕЛЬНО хуже!!! Монотонное. Изнуряющее. Ритмичное, но в совсем ином смысле, чем тот огурец. Это была тупая, беспросветная, циклическая... работа.

Я останавливаюсь. Мое сердце падает куда-то в район пяток. Картина в моей голове вырисовывается с ужасающей четкостью. Пленна. Моя Пленна! Она стоит на коленях. Вокруг нее — темная, взрыхленная земля. В ее руке не оружие, не скипетр, даже не проклятый огурец! В ее руке... МОТЫГА!!! И она методично, раз за разом, делает ямку. Кладет туда что-то круглое, отвратительно-бурое, с маленькими белыми ростками. И закапывает. Ямка. Картофелина. Земля. Ямка. Картофелина. Земля. Снова и снова! До бесконечности!!!

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е!!! — мой крик отчаяния спугнул, кажется, даже местных упырей. Я падаю на землю, но теперь не на колени, а просто распластываюсь на мокрых листьях, колотя кулаками по земле. — НЕ КАРТОФЕЛЬ!!! ТОЛЬКО НЕ КАРТОФЕЛЬ!!!

Они сломали ее! Сломали окончательно!!! Они лишили ее всего! Ее достоинства, ее свободы, ее творческого духа! И превратили в... в сельскую бабу!!! Это же самое страшное наказание!!! Отобрать у такой тонкой, артистичной натуры, как Пленна, ее мечты и дать ей в руки мотыгу!!! Это же геноцид ее личности!!! Они превращают ее в раба, в сезонного рабочего в аду агрокультуры!!! Это ужаснее любых пыток, изнасилований и истязаний!!! ОНА САЖАЕТ КАРТОФЕЛЬ!!!!

— Что там опять? — бурчит Корвалол, который уже начал вырывать с корнем молодую березку, чтобы сделать из нее костыль.

Я поднимаю к нему свое лицо, полное слез и грязи.

— Ее... ее заставляют... к сельскому хозяйству!!! — всхлипываю я. — Она вынуждена служить культу плодородия! Она собственными руками сажает корнеплоды тьмы в самое чрево земли! Каждая эта клубень, посаженная ею — это еще одна потерянная мечта!!! Это гвозди в гроб ее будущего!!! Ее воля раздавлена... монотонностью!

Мармелад подходит ближе, смотрит на меня сверху вниз своим невозмутимым взглядом. Он наклоняется, поднимает с земли кусок коры, разглядывает.

— Интересно, — говорит он задумчиво. — Сигнал действительно изменился. Перешел от пиковых эмоциональных всплесков к фоновой апатичной резиньяции. Возможно, это одна из поздних стадий Стокгольмского синдрома. Или же Самый Темный Повелитель, о котором идет речь, страдает от нехватки продовольственных запасов на зиму и использует пленников как неквалифицированную рабочую силу. С точки зрения логистики — вполне оправданный ход. Неоптимально, конечно, но действенно.

Я смотрю на них обоих — на мускулистого идиота с деревом и на худого всезнайку. И понимаю: мы опаздываем. Еще немного, и от моей сестры останется лишь пустая оболочка, способная только отличать семенной картофель от обычного. Мое отчаяние превращается в ярость. Я встаю.

— Быстрее! — шиплю я, как гадюка. — Быстрее, вы, два ничтожных воплощения мировой тупости и бесполезной мудрости! Каждая потерянная секунда — это минус одна картофелина в ее ведре и плюс один процент рабства в ее душе!!! ВПЕРЕД!!

Ярость придает мне сил! Я больше не хромаю, я мчу сквозь чащи, как раненая, но взбесившаяся рысь, а за мной, тяжело дыша, едва поспевает моя "могучая" команда. Корвалол все еще прыгает на одной ноге, матерясь и опираясь на вырванную березку, которая уже рассыпается на щепки. Это было настолько жалко, что даже Мармелад, кажется, немного замедлился, чтобы не обгонять этого калеку-титана.

Вдруг Корвалол резко останавливается. Застывает посреди поляны, на которую мы выскочили.

— СТОЯТЬ! — гаркает он так, что с соседнего дерева посыпалось листья.

Я оборачиваюсь, готова снова гаркнуть на него. Но он стоит, закрыв глаза. Его ноздри раздуваются. Он на чем-то концентрируется. Что, неужели решил подумать? Это что-то новое.

— Трыньк-трыньк... — еле слышно бормочет он себе под нос.

И тут я вспомнила. Он же не просто кусок мышц, прикрученный к примитивному мозгу! Он, бляха, боевой МАГ! Как-то я совсем забыла об этом незначительном факте за всем этим вырыванием деревьев и борьбой с водой.

Он поднимает руки к своей больной ноге, которая распухла и посинела. Его ладони начинают светиться бледным, неуверенным светом, словно внутри гнилушки.

— СИЛОЮ МОЕЮ... КУРВА... МАГИЧЕСКОЮ! — цедит он сквозь зубы, — ПРИКАЗЫВАЮ!!! ЗАЖИВАЙ, СУКА!!!

Происходит что-то невероятное. Его нога на глазах начинает... дергаться. Опухоль то увеличивается, то уменьшается. Цвет меняется от синего к фиолетовому, потом к зеленому и снова к синему. Кажется, что внутри его голени происходит какая-то бешеная драка между клетками. Раздается тихий хруст, потом щелчок, потом звук, похожий на тот, будто кто-то давит пузырьки на упаковочной пленке.

Мармелад подходит ближе и с научным интересом наблюдает за процессом.

— Хаотичное регенеративное вмешательство. Без структуры, без знания анатомии. Он просто заливает поврежденный участок сырой энергией, надеясь, что организм сам разберется. Это как ремонтировать часы, лупя по ним молотком.

— ЗАЖИЛА!!! — победно ревет Корвалол, резко опуская ногу и изо всей силы топая ею по земле. ХРУСЬ!

Кажется, на этот раз что-то хруснуло уже по-настоящему и правильно. Он попрыгал на месте, широко улыбаясь.

— Как новенькая! А теперь...

И тут его взгляд падает на центр поляны. Там стоял ОН. ДУБ. Но не просто дуб. Это был ДУБИЩЕ. Тысячелетний патриарх этого леса, такой толстый, что его не обхватили бы и пятеро таких, как Корвалол. Его кора была похожа на потрескавшуюся от времени каменную кладку, а ветки — толстые, как стволы обычных деревьев — тянулись к небу, словно руки великана.

В глазах Корвалола вспыхивает первобытная, ничем не обоснованная агрессия. Та самая, что и к реке.

— А ТЫ... — прошипел он, указывая на дуб своим грязным пальцем. — Ты чего тут такой большой стоишь? Думаешь, самый главный тут, да?

Дерево, конечно, молчало. Но Корвалол воспринял это молчание как вызов.

— Я ТЕБЯ СПИЛЮ!!! ГОЛЫМИ РУКАМИ!!! БЕЗ ТОПОРА!!! Я ТЕБЕ ВЕТКИ В ЖОПУ ЗАСУНУ!!!

И с этими словами, с диким ревом, который, вероятно, слышал даже тот Самый Темный Повелитель, он разгоняется и таранит тысячелетнего великана головой.

БА-А-А-А-АМ!!!

Звук был такой, словно кто-то расколол гигантский орех. Корвалол отлетел от ствола и с тихим стоном распластался на земле. С дуба на его бесчувственное тело медленно посыпалось несколько листочков и один желудь, который метко цокнул его по лбу. Бой был окончен. Дерево победило нокаутом в первом раунде.

Я стою и смотрю на эту сцену. Сначала на Корвалола, что лежит в нокауте. Потом на Мармелада, который уже что-то деловито записывает в свой блокнот ("Исследование прочности черепной коробки гомо сапиенс при фронтальном столкновении с Quercus robur. Предварительный вывод: Quercus robur побеждает").

Моя сестра сажает проклятый картофель. Эти двое... эти двое просто существуют, чтобы создавать вокруг себя поле абсурда. Господи, дай мне сил. Или хотя бы яда.

Лежал он недолго. Видимо, его черепная коробка, постоянно тренированная ударами об дверные косяки, стены и деревья, выработала иммунитет к сотрясениям мозга. Минут через пять Корвалол застонал, сел и потряс головой, как мокрый пес.

— Ох... Крепкий, зараза... Но я его почти пошатнул, — пробормотал он, потирая огромную шишку на лбу, которая росла прямо на глазах. Он встал, посмотрел на дуб с уважением, смешанным с ненавистью, и бросил: — Я еще вернусь за тобой, ты, кусок дерева!

И мы двинулись дальше. Я уже почти отчаялась. Мои тонкие душевные локаторы, перегруженные сначала огурцом, потом картошкой, а потом эхом тупого удара Корвалола, казалось, совсем сбились с курса. Куда идти? Что делать? Неужели моя Пленна навсегда останется аграрной рабыней? Я еле переставляла ноги, погружаясь в трясину отчаяния...

И тут...

БАМ!!!

Новый сигнал! Но какой!!! Острый, внезапный, электрический разряд прямо мне в грудь! Но не в сердце! Нет! В соски!!! МОИ СОСКИ!!! Они вдруг затвердели и начали так болезненно-приятно ныть, что я аж выгнулась дугой и еле слышно ойкнула. Это не моя боль! Это не мое возбуждение! ЭТО ЕЕ!!! ПЛЕННА!!!

Что же это творится?! Что за новые пытки?! Картошка... а теперь это! Они что, подключили к ее груди какие-то магические электроды?! Или, может... может, этот Самый Темный Повелитель, этот стыдливый любитель овощей и принудительного труда, перешел к новой фазе истязаний?! Он... он что-то делает с ней!!! Может, он ее щекочет?! Или дует на нее холодным ветром?! Или... о, боги, или показывает ей что-то настолько волнующее, что ее тело реагирует против ее воли?!

Картина в моей голове мгновенно меняется! Никаких полей! Никакой мотыги! Я вижу ее, прикованную к стене в темном, сыром подвале. А перед ней... стоит ОН! Самый Темный Повелитель! Я не вижу его лица, лишь темный силуэт. И он... он рассказывает ей стихи! Ужасные, бездарные стихи о любви и страданиях, настолько пафосные и бессмысленные, что ее соски твердеют от испанского стыда, смешанного с непонятным физиологическим откликом!!! ЭТО ЖЕ ГЕНИАЛЬНО!!! И ужасно!!! Это пытки эстетикой!!!

— ТУДА!!! — вдруг кричу я, выбрасывая вперед руку, как пророк, указывающий путь к земле обетованной. Мой собственный палец дрожит в унисон с моими сосками, что торчат сквозь ткань платья, словно две маленькие, но очень решительные горные вершины. — Путь открылся! Сигнал четкий, как никогда!!!

Корвалол, который как раз пытался съесть какой-то подозрительный гриб, выплюнул его и посмотрел на меня. Его взгляд скользнул с моего лица на мои груди и обратно. На его тупой роже появился выражение крайнего удивления, смешанного с легким интересом.

— Ого! Тебя так прет от того гриба? Дашь попробовать?

— Это не гриб, болван!!! — шиплю я, прикрывая груди руками, что, впрочем, лишь подчеркивало их бунтарское состояние. — Это... это указатель! Колебания эфира сконцентрировались в самых чувствительных точках! Это компас судьбы!!! Она зовет! Сильнее, чем когда-либо!!! Ее физическая оболочка реагирует на психологическое давление!!! Нам налево! Точно налево!

Мармелад, конечно, уже делал пометки.

— Зафиксирован новый тип сенсорного резонанса. Передача эмоционального состояния через стимуляцию нервных окончаний в эрогенных зонах на расстоянии. Феноменально. Нужно проверить, коррелирует ли это с магнитными полями...

— Заткнись и иди! — гаркнула я, решительно поворачивая налево, в самые темные чащи.

Я бегу, ведомая не болью, не страданием, а этим странным, пульсирующим зудом в моих собственных сосках. Это самая странная мотивация в моей жизни. Но она работает. Ох, курва, как она работает. Мы идем напролом. Потому что соски не лгут.

Мы ломимся сквозь чащи, ведомые моим новым, сосковым навигатором, что безошибочно указывает направление в самую жопу этого леса. Корвалол, кажется, наконец нашел себе новое развлечение — он время от времени с подозрением поглядывает на мои груди, словно пытается разглядеть там магические руны или скрытый клад. Мармелад бормочет что-то о "резонансной частоте ареол". Всё шло своим странным, извращенным путем, аж вдруг...

Из-за куста гнилой бузины на тропинку медленно, с тихим хлюпаньем, выползло ОНО.

Слизень.

Но не простой лесной слизняк, а такая, знаете, классическая подземная тварь. Бесформенная, полупрозрачная, зеленовато-коричневая драглистая масса размером с хорошо откормленную свинью. Оно медленно перетекало с места на место, оставляя за собой липкий, вонючий след. Из его "тела" время от времени вырастало что-то вроде псевдоножки, делало нерешительное движение в нашем направлении и снова втягивалось внутрь. В целом, выглядело оно скорее грустно, чем страшно.

Но для Корвалола это было, как красная тряпка для быка.

— АГА!!! — победно заревел он. — Первый босс! Готовься к смерти, ты, кусок соплей!!!

И он бросился в атаку. Но есть нюанс: у него не было оружия. Топор забрала река, а березка рассыпалась. Так что он решил биться голыми руками. И первое, что он сделал — это попытался ударить слизняка кулаком.

ШЛЕП!!!

Его кулак с сочным, влажным звуком вошел в драглистую массу где-то по локоть. Слизень еле заметно заколыхался, как желе. Корвалол попытался выдернуть руку. Не выходит. Его рука застряла. Он дернул раз, второй, потерял равновесие и с всего размаху упал лицом прямо в эту дрожащую тварь.

— МММФФФ!!! — донеслось откуда-то изнутри слизняка.

Я стою в ступоре. Что это? Неужели это и есть грозная армия Самого Темного Повелителя? Это существо похоже на оживший результат насморка какого-то великана.

Но тут в бой вступила наука! Мармелад вытащил свой проклятый блокнот и с видом профессора, проводящего эксперимент, начал давать советы:

— Неэффективно! Вязкость этого коллоидного раствора слишком высока для применения прямой кинетической силы! Нужно изменить агрегатное состояние! Попробуй его заморозить или подогреть!

— ММПФФФ-БЛЯЯЯЯ-ММФФФ!!! — доносилось в ответ из глубин монстра. Кажется, Корвалол пытался прогрызть себе путь на волю.

Слизень медленно, очень медленно, начал обтекать его тело. Это было самое медленное и наименее драматичное поглощение, которое я видела в жизни.

Я должна что-то делать! Это же мой боевой идиот, он мне еще пригодится! Я оглянулась в поисках оружия. Ветка! Здоровенная сухая ветвь! Я схватила ее и с диким криком "А ну отдай моего долбоеба, ты, тварь аморфная!!!" изо всех сил заехала по слизню.

ТРЕСЬ!!! Ветка с треском разлетелась на куски. Слизень лишь слегка заколыхался. На его поверхности осталось несколько осколков, которые он медленно начал переваривать. Моя атака имела эффект не больший, чем если бы я бросила в него ватой.

В это время Мармелад, сохраняя олимпийское спокойствие, нашел длинную тонкую палочку и теперь осторожно тыкал ею в слизняка, что-то измеряя.

— Интересно. Эластичность поверхностного слоя — примерно 17 ньютонов на квадратный сантиметр. Коэффициент трения при погружении живого объекта...

Корвалол, наконец, нашел выход. Он, как видно, додумался выдохнуть изо всех сил. Огромный пузырь воздуха образовался внутри слизняка и с громким, сочным "П-У-У-УК!" вырвался наружу, вытолкнув с собой Корвалола.

Он стоял весь покрытый этой гадостью, отплевывался и пытался вытереть лицо.

— Оно... оно липкое! И на вкус, как старый носок! — заревел он. Потом посмотрел на монстра, что медленно собирался в кучу после взрыва, и в его глазах вспыхнула новая, гениальная идея. Он схватил Мармелада за его мантию.

— Ты сказал, его надо подогреть?! ДЕРЖИ ЕГО!!! Я СЕЙЧАС ТРЫНЬКНУ ПОЖАР!

Мармелад успел лишь вытаращить глаза, как Корвалол начал делать неуклюжие пассы руками, пытаясь создать огненный шар, и целиться при этом примерно в сторону Мармелада, которого он пытался пихать на слизняка.

Это был цирк. Абсолютный, проклятый цирк. Пока мои соски указывали путь к драме, тут, на поляне, разворачивалась комедия с оттенком омерзения. Я поняла: спасать тут надо не только сестру. Спасать надо было еще и этих двух дегенератов. Одного — от мира, а другого — от первого.

— ДА, СТОЯТЬ, БЛЯДЬ!!! — реву я, пытаясь перекричать боевые кличи Корвалола и научные комментарии Мармелада. — Вы двое, шизофреники, прочь от него!!!

Корвалол, который уже раскачивал Мармелада, как таран, чтобы швырнуть его в слизняка, недовольно остановился.

— Но он!..

— Это просто куча соплей!!! Обойдем его!!! — гаркаю я. — У нас есть МИССИЯ!!! Помните? Картошка!!! Соски!!! Нам надо идти!!!

Видимо, аргумент о сосках оказался самым убедительным, потому что Корвалол неохотно отпустил мантию Мармелада. Но боевой запал в нем не угас.

— Ну ладно, — пробормотал он. — Но я его хотя бы напугаю! Чтобы знал, с кем связался!

И он, отойдя на безопасное расстояние (от слизняка, а не от нас, конечно), снова начал делать свои "трыньк-трыньк" пассы. Его ладони начали наливаться оранжевым сиянием. На этот раз что-то пошло не так, или, может, как раз "так", как оно обычно у него и идет. Вместо маленького огненного шара у него между ладонями начала формироваться нестабильная, пульсирующая масса огня, размером с хороший арбуз. Она шипела, плевалась искрами и явно не хотела подчиняться своему творцу.

— О, — сказал Корвалол, глядя на результат своих усилий с таким выражением, словно он пытался приготовить омлет, а вместо него вылез демон. — Немного переборщил...

Мармелад мгновенно сделал два шага назад и спрятался за моей спиной.

— Энергетическая нестабильность, — прошептал он мне в ухо. — Разряд неизбежен. Рекомендую изменить позицию на... любую другую.

— Кидай ее в него! — крикнула я Корвалолу, показывая на несчастного слизняка, что просто существовал на своем месте, даже не подозревая о сво...(truncated 3848 characters)...АМ! Он ударил по ним ногой, но лишь болезненно закричал и начал прыгать на здоровой ноге.

— Ты опять тут?! Хочешь мне путь перегородить?! — кричал он к неживому сельскохозяйственному инструменту. — Я ТЕБЯ СЕЙЧАС В БАРАНИЙ РОГ СКРУЧУ!!!

Он набросился на грабли, пытаясь побороть их, как настоящего противника. Они вертелись, били его черенком по голове, цеплялись зубьями за его штаны. Это была не битва, а комический танец идиота с металлом.

Мармелад стоял сбоку, опершись на дерево. На этот раз он даже не доставал блокнот. На его лице застыло выражение глубокой, экзистенциальной усталости. Он просто молча наблюдал, как самая сильная (физически) человек, которого он знал, проигрывает поединок ржавым граблям.

— Коррозия металла, вероятно, крепко зафиксировала их в грунте, — тихо, сам к себе, произнес он. — Его усилия бесполезны.

Бесполезны?! Так это все бесполезно! Я тут пытаюсь расшифровать сложный сигнал орального секса и поедания овощей, чтобы найти сестру, а этот кретин воюет с огородным инвентарем, оставленным тут, наверное, еще при царе Горохе!!!

И вдруг меня осенило. Грабли! Перец! Это же знаки!!! Всё связано!!! Грабли — символ труда, сбора урожая! Перец — плод этого труда! А кунилингус... кунилингус... это награда!!! Награда за тяжелый труд!!! Мы на верном пути! Это его метод — метод кнута и пряника! Картошка — кнут! А перец с кунилингусом — это пряник!!! Какой же он хитрый, этот Повелитель! Какой манипулятор!

— Корвалол! Оставь их!!! — кричу я, чувствуя, как в груди снова вспыхивает огонь озарения. — Не трогай священный артефакт! Это знамение!!! Нам туда!!!

Я указываю в сторону, куда меня ведет совмещенный сигнал хруста и лизания. Корвалол, который как раз запутался в граблях и упал на землю, с матами пытается освободиться.

— Я его еще достану!!! — бурчит он.

Боже. Я иду спасать сестру от изощренного извращенца-гурмана, а мои спутники — пироман, проигравший бой граблям, и ходячая скука с блокнотом. Надо было все-таки остаться дома и просто переживать за ее метеоризм. Это было бы проще. И безопаснее.

Мы бежим. Мои груди-компасы уверенно ведут нас вперед, Корвалол наконец выпутался из граблей и теперь бежит рядом, грозя всем кустам расправой. Сзади плывет Мармелад, наверное, мысленно составляя диссертацию на тему "Влияние ржавчины на боевой дух неандертальцев". Сигнал "перец-кунилингус" стабильный, мощный, и я уже почти чувствую запах логова этого гурмана-извращенца.

И вдруг... А-А-А-А-А!!!

Мир исчезает. Нет ни леса, ни Корвалола, ни Мармелада. Есть лишь ослепительный белый вспышка, что взрывается у меня в голове, в груди, в животе, и концентрируется с силой землетрясения где-то глубоко, глубоко между ног. Это... это... А-А-А-АРГАЗМ!!! Нет, это не просто оргазм, это ебаный ОРГАЗМИЩЕ!!! Космический, всепоглощающий, тектонический сдвиг в моем эмпатическом поле! Волна чистого, незамутненного, взрывного экстаза бьет по мне, как таран, сбивает с ног, и я с громким "А-а-а-ах!" валюсь на землю, изгибаясь и содрогаясь в конвульсиях. Мои пальцы скручивает, зубы сжимает, а из горла рвется какой-то нечеловеческий звук — смесь стона, рыка и счастливого визга.

Я лежу на мокрых листьях, мое тело не слушается, его пронизывают остаточные волны этого психического взрыва.

— Что с ней? Опять?! — слышу я растерянный голос Корвалола где-то над собой. — Она что, взбесилась? Или может, те грабли ядовитые были?!

Через миг я чувствую, как что-то осторожно тычет меня в бок. Палка. Корвалол тычет меня палкой.

— Дышит... — констатирует он. — Но ее как-то странно дергает. И глаза закатились.

— Не трогай ее, — раздается спокойный, холодный голос Мармелада. Я чувствую, как его тень накрывает меня. Он приседает рядом. — Резкое повышение биометрических показателей. Пульс, я предполагаю, за 150. Минимические мышцы сокращены в гримасе, что напоминает одновременно и боль, и экстаз. Зрачки расширены. Это напоминает симпатический эпилептический припадок, вызванный острым нейронным перегрузкой...

Я резко распахиваю глаза. Мой взгляд — дикий, пылающий, полный безумного озарения. Я хватаю Мармелада за ворот его мантии.

— Это не припадок, ты, ходячая сушеная рыба! — хриплю я, а в моих глазах все еще стоит белый туман блаженства. — Это... жатва!!!

Они оба тупо смотрят на меня.

— Я поняла!!! — мой голос становится громче, сильнее. Я сажусь, волосы растрепанные, одежда в грязи, но лицо сияет, как у святой на витраже. — Я все поняла! Этот Самый Темный Повелитель... он не просто извращенец! Он... ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ВАМПИР!!!

Я вижу их тупые рожи и понимаю, что надо объяснить проще.

— Картошка! Это было накопление! Истощение ее воли, заземление ее энергии! Перец и кунилингус — это была стимуляция! Разогрев! А это... ЭТО был финальный аккорд! Он не просто дал ей удовольствие! Он его ВЫКАЧАЛ! ОН СОБРАЛ УРОЖАЙ ЕЕ ОРГАЗМА!!! Он питается эмоциями! Он, сука, использует мою сестру как эмоциональную электростанцию!!!

Я вскакиваю на ноги. Мое тело все еще дрожит, но теперь это дрожь решимости.

— Этот взрыв... он оставил след! Как слизняк! Как мокрый пес! В астрале сейчас такой шлейф от этого оргазма, что его можно увидеть с другого конца мира!!! След еще горячий!!! Вперед, пока он не рассеялся!!!

Корвалол, отбросив палку, таращится на меня.

— То есть... этот поганец сделал твоей сестре... очень-очень хорошо... чтобы потом сделать себе хорошо? Какой хитрожопый! Надо у него эту технику отобрать!

— ВПЕРЕД, КРЕТИНЫ!!! — реву я, не слушая их.

Я снова бегу, теперь уже не просто ведомая маяком, а мчу по свежему, яркому, пахучему следу чужого блаженства. Мы почти у цели. Я чувствую это каждым нервом, каждым содроганием, каждой клеткой своего тела, которое еще помнит призрак ее удовольствия. Мы поймаем тебя, ты, астральный сутенер

Мы мчимся по этому астральному следу, словно гончие за дичью. Запах ее оргазма ведет нас, он еще висит в воздухе, яркий и мощный, как гроза. Еще немного! Я это знаю, я это чувствую!!!

Но что это?!

Опять?!

Сигнал меняется!!! На этот раз он совсем другой. Не острый и не взрывной. Он... глубокий. Мощный. Расширяющий. Что-то ОГРОМНОЕ и... чешуйчатое... входит в нее. В ее влагалище!!! Это не огурец! Это не человеческий член! Это что-то... монументальное!!! С текстурой, похожей на... на... КОНЕЦ ХВОСТА ДРАКОНА!!! Шершавая, крепкая кожа, сегменты, что трутся один об другой!!! ААААА!!! Это же просто какая-то библейская содомия!!! После такого изысканного, почти гурманского подхода, после сбора эмоционального урожая... взять и засунуть в нее КУСОК РЕПТИЛИИ?! Какой дикий, варварский контраст!!! Что этот монстр задумал?! Он перешел от тонких психологических пыток к грубой, зоофильской демонстрации силы?!

Я еле не падаю, хватаясь за ближайшее дерево. Мои ноги подкашиваются от шока, вызванного этим невероятным образом в моей голове. Пленна!!! Моя бедная маленькая сестричка!!! Какой же многогранной является твоя сексуальная одиссея в плену!!!

И в этот момент я слышу дикий крик и яростный мат.

Оборачиваюсь. Конечно, это Корвалол. Мы выскочили на солнечную поляну, где беззаботно паслась кучка кроликов. Один из них, особенно большой и, судя по виду, наглый, сидел прямо на нашей тропинке и что-то жевал.

— АХ ТЫ Ж УШАСТЫЙ ПИЗДЮК!!! — заревел Корвалол, который, очевидно, все еще был на взводе. — ДУМАЕШЬ, Я ТЕБЯ НЕ ВИЖУ?! ТЫ ШПИОН!!! ШПИОН ТЕМНОГО ПОВЕЛИТЕЛЯ!!!

Кролик поднял голову, пошевелил носиком и посмотрел на Корвалола с абсолютной, философской безразличием.

Корвалол бросился на него.

То, что произошло дальше, нарушало все законы физики и логики. Кролик не убежал. Он дождался, пока Корвалол подбежит почти в упор, а потом сделал что-то невероятное. Он прыгнул. Но не прочь, а ВВЕРХ. Он оттолкнулся от носа Корвалола, пролетел у него над головой, больно ударив его задними лапами по макушке (звук был как пощечина), и приземлился ровно за его спиной.

— ГДЕ ОН?! — закричал Корвалол, озираясь.

Кролик сидел и спокойно чистил лапкой ухо.

— ТЫ!!! — Корвалол развернулся и снова бросился на него.

История повторилась. Прыжок. Пощечина лапами по другой щеке. Приземление. На этот раз кролик даже демонстративно зевнул.

Началась охота. Точнее, издевательство. Корвалол гонялся за этим пушистым демоном по всей поляне, спотыкаясь, падая, промахиваясь. Кролик же двигался с грацией и спокойствием мастера кунг-фу. Он уклонялся, перепрыгивал, пробегал между ног у Корвалола и, кажется, даже один раз укусил его за зад, когда тот неудачно упал.

Мармелад, прислонившись к дереву, наблюдал за этим действом с еле заметным, почти научным интересом.

— Реакция обычного зайцеобразного вида *Oryctolagus cuniculus* на порядок превосходит реакцию нашего субъекта. Плохая координация, предсказуемые траектории атаки... Шансов у него нет.

И действительно. После очередной неудачной попытки схватить кролика, тот, видимо, решил, что с него хватит. Он подпрыгнул в последний раз, изо всех сил оттолкнулся от лба Корвалола, оставляя на нем грязный след, и исчез в кустах. Корвалол остался стоять посреди поляны — разъяренный, растрепанный, униженный и побежденный. Кусочком меха.

Я смотрю на эту сцену, все еще пытаясь справиться с эхом драконьего хвоста в моих собственных гениталиях. Мою сестру в это время, возможно, оплодотворяет какое-то мифическое существо, а главная ударная сила моего отряда проиграла бой... кролику.

— Он... он быстрый, — выдохнул Корвалол. — Наверное, какой-то магический кролик... зачарованный...

Я просто подошла к нему и изо всех сил влепила ему пощечину.

— Вперед, йолоп!!! Меня драконий хвост ведет, а ты тут с грызунами воюешь!!! Мы почти там!!!

И, не дожидаясь ответа, я, ведомая этим невероятным ощущением вторжения, побежала дальше. Боги, если мы ее найдем, нам всем понадобится очень, ОЧЕНЬ много вина. И, наверное, священник, чтобы провести обряд экзорцизма.

Этот безумный галоп сквозь лес продолжается. Я мчу, как ошпаренная, чувствуя фантомный драконий хвост где-то глубоко внутри, и этот сигнал, мощный и стабильный, наконец выводит нас на протоптанную тропинку. Похоже, мы близко! Очень близко!

Но вдруг... пульсация чешуи прекращается. На смену ей приходит... ох, нет... Только не опять!!!

У меня снова сводит живот, но уже знакомым, противным чувством. И опять двойной удар!

Первый — в мою жопу возвращается овощ! Но теперь это не огурец! Нет! Он тверже, плотнее и... слаще?! МОРКОВЬ!!! СОЧНАЯ, ХРУСТЯЩАЯ, КОНУСООБРАЗНАЯ МОРКОВЬ!!! И ее опять методично пихают туда-сюда, словно пытаются натереть ее на невидимой терке!

И второй удар, который добивает меня окончательно: ощущение монотонной, бесконечной работы возвращается! Опять! Она САЖАЕТ КАРТОФЕЛЬ!!! Боги!!! Выходит, драконий хвост был лишь перерывом?! Короткой, экзотической отпуской перед тем, как опять вернуться на грядки?! И теперь ее подбадривают не кунилингусом, а морковью в сраке?!

Это же система!!! Я вижу ее! Вижу! Тяжелый труд (картошка) — награда/стимуляция (кунилингус, дракон, теперь морковь) — сбор урожая (оргазм) — и опять по кругу!!! Это же... это же аграрно-сексуальное рабство с элементами НЛП!!! Этот Повелитель не просто маньяк! Он, бляха, менеджер! Эффективный менеджер, который использует передовые методики для повышения продуктивности труда своих рабов! Он оптимизирует процессы! Он гений зла и тайм-менеджмента!!!

Я останавливаюсь, переводя дыхание. Мои мысли путаются. Надо как-то прервать этот порочный цикл! Но как?!

Мой поток сознания прерывает галас и крики из-за поворота тропинки.

— Отдай, ирод!!! Это отцовский топор!!!

— А ну стой, бродяга!!!

Из-за деревьев на нас вылетает Корвалол. В его руках сияет новенький, острый, идеально наточенный ТОПОР! Он бежит с безумными глазами, а на его лице сияет улыбка чистого, детского счастья.

— Я НАШЕЛ!!! Я НАШЕЛ ТОПОР!!! — ревет он, пробегая мимо нас.

А за ним, метров за двадцать, бегут двое здоровенных, бородатых мужиков в клетчатых рубашках. ЛЕСОРУБЫ. Они вооружены большими суковатыми ветками и решимостью вернуть свою собственность.

— Наздогоню — кадики повырываю!!! — кричит один из них.

— Ну что вы встали?! БЕГИТЕ!!! — гаркает Корвалол, не останавливаясь.

Мармелад, который до этого стоял в позе мыслителя, вдруг срывается с места с такой скоростью, что его мантия чуть не загорелась от трения об воздух. Я никогда не думала, что он умеет так быстро двигаться! Оказывается, страх перед физическим насилием — лучший стимулятор даже для флегматичных интеллектуалов.

Мы несемся тропинкой, как стадо напуганных оленей. Впереди — счастливый Корвалол с украденным топором. За ним, пытаясь не отставать, я, ведомая фантомной морковью. За мной — Мармелад, для которого этот забег, наверное, самая большая физическая активность за последние десять лет. А за нами всеми — двое разъяренных лесорубов с очень серьезными намерениями.

— Сюда! Я чувствую!!! — кричу я, показывая на еле заметное ответвление от тропинки, которое ведет в темную, мрачную расщелину.

Сигнал становится все сильнее. Запах сырости, земли и... нежной, сладкой моркови смешивается с запахом нашего страха. Это именно оно! Мы почти на месте! Главное — чтобы лесорубы от нас отстали. Или чтобы Корвалол опять не кинул в них огненным шаром. Потому что тогда за нами погонится уже не двое, а целый пылающий лес.

Потеряв где-то в чащах разъяренных лесорубов, мы, задыхающиеся, грязные и морально истощенные, наконец вывалились на край расщелины. И застыли.

Передо мной был не просто вход в пещеру. Это был, бляха, особняк!

Из серого, мрачного камня скалы были вытесаны массивные ворота, украшенные причудливой, но на удивление изысканной резьбой, что изображала... кажется, овощи. Да, кабачки, что переплетались с тыквами, и гирлянды из баклажанов. Над воротами возвышался балкон, тоже высеченный из скалы. Всё выглядело солидно, дорого и немного... по-фермерски. Откуда-то из глубины доносилось тихое, меланхоличное мычание. Сигнал "морковь-картошка" был тут настолько сильным, что мне казалось, я сейчас сама начну делать грядки.

Мы залегли в кустах напротив, чтобы обсудить план действий. То есть, я пыталась обсудить план, а мои спутники...

— Итак, слушайте, — прошептала я. — Нужно действовать тихо и осторожно. Мы не знаем, что там за охрана. Возможно, гоблины-агрономы, или боевые свеклы. Мармелад, твои предложения?

Мармелад вытащил свой блокнот и задумчиво посмотрел на ворота.

— Судя по архитектурному стилю, это поздний горный рококо с элементами аграрного примитивизма. Ворота, вероятно, массивные, но не магические. Механизм, скорее всего, противовесный. Анализ ситуации показывает три возможных варианта проникновения:

1. "Фронтальная атака". Громко, кроваво, высокий риск потерь. Не рекомендую.

2. "Инфильтрация под покровом ночи". Требует терпения, тишины и навыков, которыми обладает... никто из нас.

3. "Подкоп". Долго, скучно, требует лопат, которых у нас нет, потому что Корвалол решил бороться с граблями вместо того, чтобы их украсть.

Я посмотрела на него. Вся его речь сводилась к тому, что нам пиздец.

— Очень, бляха, помогло. Спасибо. Корвалол? У тебя есть план?

Корвалол, который все это время с любовью гладил свой новый топор, посмотрел на ворота, потом на меня, и на его лице засияла самая простая и самая страшная идея в мире.

— Есть план! — радостно прошептал он. — Очень простой и надежный! План "Я — таран!".

— НЕТ!!! — зашипели мы с Мармеладом в один голос.

— Да чего "нет"?! Я сейчас разбегусь и... ХРЯСЬ! — он выразительно показал руками, как он выносит ворота вместе с половиной скалы. — Мы заходим, я кричу "А НУ ОТДАЙ ДЕВКУ, ТЫ, ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕРВЯК!!!", бью его по голове топором, забираю Пленну и ту технику с оргазмами. Всё! Просто и эффективно!

— Это самоубийство! — прошипел Мармелад. — Уровень шума привлечет внимание всех обитателей. И не факт, что твоя голова крепче этих ворот. Мы помним твой опыт с дубом.

Я в отчаянии схватилась за голову. Мои соски опять начали тревожно ныть. Это был плохой знак.

— Боги, я с двумя некомпетентными кретинами... Ладно! Думаем еще! Возможно, есть другой вход? Какой-то черный ход для прислуги? Может, канализационная труба?

И тут Корвалол опять подал голос, глядя на меня с хитрой улыбкой:

— Есть еще один план... План "Наживка"!

— Что? — не поняла я.

Он подло посмотрел на мои груди, которые под тонкой тканью всё еще реагировали на близость логова Повелителя.

— Смотри, — начал он, как великий стратег, — его что-то там волнует. Твои... эти... указывают на это! Надо тебя выставить вперед. Ты подходишь к воротам и начинаешь... ну... как-то его соблазнять! Потрешься об ворота, постонешь, скажешь что-то типа: "О, Самый Темный Повелитель грядок и стонов, я пришла к тебе!". Он, заинтригованный, откроет! А мы с Мармеладом в это время — ХРЯСЬ!!! — с двух сторон!

Повисла тишина. Я смотрела на него. Мармелад смотрел на него. Потом мы оба посмотрели на меня. План был настолько же гениальным, насколько и унизительным. И, что самое страшное... он мог сработать.

— Ты... — процедила я, — ты предлагаешь мне... потереться грудями об ворота, чтобы выманить какого-то извращенца?!

— Ну да! — радостно кивнул Корвалол. — Ты же его детектор! Используй свои таланты!

Я посмотрела на ворота, украшенные каменными кабачками. На мой бюст, что жил своей жизнью. На двух идиотов рядом.

Да, это точно были они. Семнадцать темных повелителей. И двое из них — мои спутники.

— НЕТ! — мой голос был твердым, как камень, из которого вытесаны эти омерзительные ворота. — Никаких сисек! Никаких стонов и тертия об кабачки! И знаешь что, Корвалол? Я не хочу, чтобы какой-то психопат-аграрий пихал мне в сраку морковь, даже если это ради спасения сестры! Понятно?!

Корвалол скривился, словно я только что оскорбила его лучшую идею.

— Ну и скучные же вы...

— Мы будем рыть подкоп, — отрезала я, уставившись взглядом в землю перед воротами.

— Но... у нас нет лопат, — резонно заметил Мармелад, уже открывая блокнот, чтобы, наверное, записать очередную безвыходную ситуацию.

Я медленно повернула голову к Корвалолу, который все еще держал свой блестящий топор. Потом мой взгляд переместился на его большие, как две лопаты, ладони.

— У нас есть Корвалол.

И началось.

Сначала Корвалол пытался рубить землю топором. Это имело примерно такой же эффект, как пытаться копать море. После пятой попытки, когда в лицо ему полетела очередная порция грязи, а лезвие топора даже не поцарапало твердый, утрамбованный грунт, он сдался.

Тогда он попробовал копать руками. Он упал на колени и начал скрести землю ногтями, как бешеный крот. Он пыхтел, сопел, рычал на землю, которая не хотела поддаваться. За первый час он вырыл ямку, в которую едва поместилась бы мышь.

— Это неэффективно, — констатировал Мармелад, делая пометку. — Потеря маникюра — 100%. Продуктивность — 0.001 кубометра в час. При таких темпах мы прокопаемся под воротами примерно до следующей зимы.

— Тогда помогай, а не пизди! — прохрипела я.

Моя роль была не менее жалкой. Я пыталась копать каким-то острым камнем. Камень сломался. Потом я попробовала размочить землю слюной. Это тоже не сработало.

Прошло четыре часа. Мы были черные, как черти. Грязь была везде: в волосах, во рту, под ногтями, в самых интимных местах. Корвалол уже не рычал. Он сидел в своей ямке (которая стала немного больше, теперь туда мог поместиться еж) и тихо, методично ковырял землю маленькой веточкой, глядя в пустоту. Кажется, земля сломала его волю.

Прошло восемь часов. Солнце начало садиться. Нас шатало от усталости и голода. Я лежала на спине, глядя в небо, и размышляла, не проще ли было бы таки потереться об ворота. Мармелад пытался применить научный подход: он чертил на земле схему идеального подкопа, используя палочку и законы инженерии. Схема была прекрасна. Но она не копала.

Прошло шестнадцать часов. Уже светало. Мы напоминали трех зомби, что восстали из могил, только чтобы снова в них закопаться. Наша яма была глубиной мне по колено. Корвалол спал прямо в ней, обняв свой топор. Мармелад сдался и теперь просто писал что-то в своем блокноте, вероятно, завещание или жалобу на невыносимые условия труда. А я... я просто сидела на куче земли и тупо смотрела на свои грязные руки. Сигнал от сестры почти исчез — наверное, у них там перерыв на сон.

— Возможно... — еле слышно прошептал Мармелад, не поднимая головы от блокнота. — Возможно, план с "наживкой" не был настолько... иррациональным. С точки зрения экономии времени и энергии...

Я медленно повернула к нему голову. На моем лице, я уверена, было такое количество грязи и ярости, что он мгновенно заткнулся.

Я молча встала, подошла к спящему Корвалолу, вытащила из его рук топор, подошла к воротам и изо всех сил ударила тупым боком по каменному кабачку.

ГУП!

Звук вышел громкий и абсолютно бессмысленный. Кабачок даже не поцарапался.

Я ударила еще раз. И еще. И еще.

Моя терапия длилась недолго. Вдруг по ту сторону ворот послышались шаги и чей-то сонный, раздраженный голос:

— Ну кто там, бляха, так рано стучит?! Люди (или не люди) еще спят! Дайте покой

Моя рука с топором застыла в воздухе. Корвалол мгновенно проснулся от голоса за воротами. Мармелад вскочил на ноги, пряча свой блокнот так, словно это был компромат на королевскую семью. Мы все трое превратились в статуи из грязи.

— Я спрашиваю, какого хуя вы тут делаете?! — прозвучал тот же раздраженный голос, и вдруг с грохотом и скрипом один из каменных овощей на воротах... отворился. Это оказались маленькие, замаскированные дверцы. Из них высунулась сонная, небритая морда какого-то гоблина в ночном колпаке и со свечой в руке. — Газеты принесли? Нет? Тогда пошли нах...

Он не договорил. Корвалол, который стоял ближе всего, отреагировал раньше, чем я успела моргнуть. За шестнадцать часов бессмысленного копания в нем накопилось столько нерастраченной агрессии, что она вырвалась наружу одним-единственным, идеальным движением. Он выхватил у меня топор и метнул его.

Топор, вращаясь в воздухе, как снаряд баллисты, с жутким "ФРУСЬ!" вошел гоблину прямо в лоб. Гоблин вытаращил глаза, его ночной колпак съехал набок. Он стоял так секунду, потом медленно, как мешок с картошкой, начал оседать назад, в темноту прохода, потянув за собой и маленькие дверцы, которые с тихим "клац" закрылись.

Повисла мертвая тишина. Мы смотрели на закрытые дверцы.

— Вот видишь, — прошептал Корвалол, с гордостью глядя на свою работу. — А вы — "подкоп, подкоп"...

Вдруг изнутри послышался глухой удар, а потом крик: "Тревога!!! Наших бьют!!!" и звук трубы, которая, казалось, страдала астмой.

— Вот так "тихо и осторожно", — констатировал Мармелад, нервно поправляя свою мантию.

И тут ворота начали открываться. Медленно, со скрипом, огромные каменные створки поползли врозь, открывая нам большой, освещенный факелами двор. В дворе, неуклюже строясь, стояли они. Охрана Самого Темного Повелителя. Штук пятнадцать гоблинов, одетых в ржавые доспехи и вооруженных кто чем: ржавыми мечами, вилами, мотыгами и даже одним очень большим кабачком, который держали, как дубину. Они выглядели скорее как перепуганные дачники, чем грозная армия.

— У-у-убьем!!! — не очень уверенно закричал их вожак, размахивая над головой ржавым тесаком.

Это была ошибка. Ошибкой было разбудить в нас зверей.

Что было дальше — я помню урывками, как в кровавом тумане. Корвалол с радостным ревом "Мой топор!!!" бросился к телу первого гоблина, выдернул свое оружие и начал свою работу. Он превратился в смерч из мышц и стали. Гоблины разлетались от его ударов, как кегли. Это была не битва, а бойня.

И самое страшное — мы присоединились.

Во мне проснулся весь накопленный грязь, весь отчаяние от гороха, огурцов, картошки, кроликов и шестнадцатичасового унижения с копанием. Я схватила тот самый большой кабачок, который выпал из рук одного из гоблинов, и, ревя что-то нечленораздельное об извращенцах-агрономах, начала лупить им направо и налево. И, черт возьми, этот овощ оказался на удивление крепкой и эффективной оружием! Хруст черепов смешивался с хрустом кабачка.

Но звездой этого вечера стал Мармелад.

Когда один особенно наглый гоблин замахнулся на него вилами, Мармелад не отскочил. Он с холодной точностью хирурга сделал шаг в сторону, выставил ногу и тот с всего размаху упал лицом в лужу. А потом Мармелад сделал что-то немыслимое. Он достал свой заточенный карандаш. И с абсолютно невозмутимым видом воткнул его лежащему гоблину прямо в ухо. Тихо. Чисто. Без эмоций. А потом вытащил блокнот и сделал пометку: "Графит марки 2B. Проникающая способность достаточна для поражения мозжечка через ушной канал. Эффективно".

Через минуту всё было кончено. Двор был завален телами. Кровь смешивалась с грязью на нашей одежде. Мы стояли посреди этого ужаса, тяжело дыша.

Корвалол, счастливый и заляпанный кровью с ног до головы, обернулся к нам:

— Ну что? Я же говорил, что план "Я — таран" лучший!

Я посмотрела на свои руки, в которых держала окровавленный кусок кабачка. Потом на Мармелада, который спокойно вытирал свой карандаш об мантию мертвого гоблина.

— Боже, — прошептала я. — Мы — монстры.

— Мы — эффективная команда, — поправил меня Мармелад. — Просто раньше нам не хватало правильной мотивации и оружия.

И знаете что? Он был прав. И это было самое страшное.

Мы стоим посреди двора, что напоминает резню на овощном рынке. Воздух густой от запаха крови, земли и страха. Мои руки дрожат, в них всё еще зажат обломок боевого кабачка. Корвалол вытирает топор об штаны очередного трупа, напевая победную песенку. Мармелад записывает что-то в свой проклятый блокнот, наверное, «ТОП-5 способов убить гоблина канцелярским приладдям». Мы ужасны. Мы эффективны. Мы готовы ко всему.

И тут открываются центральные двери особняка, и на крыльцо выходит ОН.

Самый Темный Повелитель.

Только он... не совсем то, на что я ожидала. Это не был ни мрачный некромант, ни рогатый демон. Это был... Дракон. Но не гигантский монстр с крыльями, а что-то вроде... гуманоидного дракона. Высокий, под два метра, покрытый блестящей темно-зеленой чешуей. У него были руки, ноги, но голова — явно драконья, с маленькими рожками и двумя струйками дыма, что лениво вились из ноздрей. Он был одет в... домашний халат из бархата и мягкие тапочки в виде кроликов. На его морде, если это можно так назвать, было выражение глубокого разочарования и усталости, как у человека, которого разбудили в его единственный выходной.

Он медленно обвел взглядом устроенную нами бойню, вздохнул так, что из ноздрей вырвались две тучки искр, и уставился своими огромными, золотыми глазами... прямо на меня.

— Пленна! — сказал он устало и с упреком, его голос был низким, бархатным, с легким шипением. — Я же просил тебя, никаких друзей на выходные! И что это? Что вы сделали с моим персоналом?! Где я теперь найду садовников посреди сезона?! И кто, я тебя спрашиваю, будет теперь полоть мои помидоры?!

Повисла гробовая тишина. Я, Корвалол и Мармелад переглянулись.

Пленна? Он думает, что я — Пленна?! Он назвал ее по имени, словно... словно они знакомы?! Садовники?! ПОМИДОРЫ?! Вся моя грандиозная теория об энергетическом вампиризме, сексуальном рабстве и аграрном НЛП рассыпалась в прах, как гнилой тыква. Это все было... про картошку?! НА САМОМ ДЕЛЕ?!

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но меня опередили.

Корвалол, который до этого стоял в ступоре, вдруг увидел врага. Но не дракона. О нет, это было бы слишком просто. Солнце, что всходило, отбрасывало от дракона на стену позади него длинную, причудливую тень. И именно эту тень Корвалол определил как главную угрозу.

— Я ВИЖУ ТЕБЯ, ПОРОЖДЕНИЕ ТЬМЫ!!! — заревел он и с топором наперевес бросился в атаку. Но не на дракона, а на его тень на стене.

БАМ!!! Топор с грохотом врезался в камень за сантиметр от головы тени. Посыпались искры.

— Ты не спрячешься от меня!!! Я разрублю тебя на куски!!! — кричал Корвалол, молотя по стене. Он прыгал, уклонялся, нападал. Со стороны это выглядело так, словно он пытался убить рисунок.

Дракон медленно, ОЧЕНЬ медленно перевел свой взгляд с меня на Корвалола, который воевал с его тенью. Он моргнул раз. Потом второй. Его морда вытянулась в выражении крайнего удивления, смешанного с легким отвращением.

— Пленна, — произнес он тихо, не отводя взгляда от этого цирка. — Что это за йолоп? И, что важнее, почему он пытается убить мою тень? Она ему что-то сделала?

Мармелад опять что-то быстро записал в блокноте.

— Новый уровень когнитивного диссонанса. Субъект игнорирует реальную угрозу в пользу борьбы с нематериальным образом. Сциомахия в ее клинической форме. Феноменально.

Я стояла между уставшим драконом в тапочках-кроликах и идиотом, воюющим с пятном на стене. Моя сестра, похоже, просто приехала на дачу к другу. Весь наш квест, все мои страдания, овощи в жопе, поджог села, массовая резня... всё это было одной большой, колоссальной ошибкой.

Я медленно подняла свой кабачок. Хотелось кого-то им ударить. Или себя. Или всех сразу.

Именно в тот миг, когда я мысленно уже выбирала между тем, чтобы добить кабачком Корвалола, или прибить себя, распахнулись главные двери особняка. И на пороге появилась она.

Пленна.

Моя сестра. Моя страдающая муза, моя изнасилованная овощами жертва, моя аграрная рабыня... стояла на крыльце. Не в кандалах. Не в слезах. Она была одета в легкий шелковый пеньюар, поверх которого был завязан милый фартук с изображением улыбающихся помидоров. Ее волосы были немного растрепаны, щеки румяные, а в руках она держала огромную тарелку с горкой чего-то золотистого и ароматного. Она выглядела как богиня домашнего уюта, что случайно вышла на место кровавой бойни.

Она окинула взглядом двор. Сначала ее брови немного нахмурились, когда она увидела пятнадцать трупов гоблинов, разбросанных, как мешки с удобрениями. Потом ее взгляд упал на дракона в тапочках-кроликах, что с отвращением смотрел на Корвалола, который всё еще самоотверженно боролся с тенью. И наконец, она увидела нас: трех грязных, заляпанных кровью и отчаянием уродин.

— Тара?! — ее голос прозвучал, как колокольчик среди этого ада. — Что ты, в дьявола, тут делаешь?! Я же говорила тебе, что поеду к Игнатиусу на выходные помочь с рассадой! И... кто... это... такие?! И почему вы поубивали всех садовников?! Теперь мне самой придется всё полоть!

Игнатиус. Она назвала Самого Темного Повелителя... Игнатиусом.

Мой мир остановился. Потом раскололся на тысячи маленьких, острых кусочков, и каждый кусочек смеялся мне в лицо. Вся моя грандиозная, трагическая эпопея... весь мой детектив скрытых смыслов... сдулся, как проколотый мяч. Горох был просто горохом. Поджог села был просто поджогом села. А все эти сложные, многослойные сигналы...

"Игорь, милый, — обратилась Пленна к дракону, игнорируя нас, — ты не видел мою любимую лопатку? Я, кажется, оставила ее возле теплицы с огурками..."

Огурками...

"И, кстати, — добавила она, игриво подмигнув ему, — те морковки, что ты вчера принес, оказались на удивление... упругими. А после твоего... массажа... хвостом... я так хорошо спала!"

Массажа... хвостом...

Мой мозг превратился в кашу. Мой сосковый компас вел меня не к страданиям, а к прелюдии?! Мой анализ аграрно-сексуального рабства был... описанием их ебаного романтического уикенда на даче?!

Я медленно опустила обломок кабачка. Вся боль, весь ужас, вся решимость... выветрились. Осталась лишь пустота. Космическая, бездонная, абсолютно идиотская пустота.

Тем временем Пленна, кажется, наконец поняла, что что-то не так. Она посмотрела на наши изможденные, очумевшие лица, потом на горы трупов, потом на Корвалола, что выдохся и теперь просто грозил тени кулаком. И она сделала единственную вещь, которую может сделать настоящий экстраверт в кризисной ситуации. Она решила всех накормить.

— Ой, да хватит вам! — она махнула рукой. — Вы, наверное, голодные! Идите-ка сюда! Это блины! Из кабачков!

При слове "блины" Корвалол замер. Его война с тенью была мгновенно забыта. Он повернулся, понюхал воздух, и его взгляд остановился на тарелке. С диким криком "ЕДА!!!" он бросился к Пленне, оттолкнув меня с дороги. Он схватил сразу три горячих блина, запихнул их в рот и начал счастливо мычать.

Мармелад осторожно подошел, взял один блин двумя пальцами, посмотрел на него против света, понюхал.

— Интересная термическая обработка... Структура пористая, но не хрупкая. Норовистый аромат... с нотками чеснока...

Он откусил кусочек и начал задумчиво жевать, делая какие-то пометки в своем блокноте, который опять очутился в его руках. «Оценка органолептических свойств блюда из рода Cucurbita. Предварительная оценка — 8 из 10. Потенциал для улучшения за счет добавления укропа».

Игнатиус тоже подошел, тяжело вздохнув. Пленна с улыбкой дала ему блин. Он откусил и его драконья морда немного смягчилась.

— Хорошо, Пленна, — пробурчал он. — Твои блины, как всегда, непревзойденные. Это почти компенсирует потерю пятнадцати рабочих и дыру в стене моего кабинета.

И вот они стояли: счастливый варвар, дракон-дачник, холодный аналитик и моя сестра-нимфоманка, и все вместе ели блины из того самого овоща, которым я еще пятнадцать минут назад проламывала черепа. Это была квинтэссенция абсурда. Самый счастливый завтрак в моей жизни, что происходил среди десятков трупов.

Пленна подошла ко мне, обняла за грязные плечи.

— Ой, сестричка, ты всегда всё так усложняешь! Надо было просто позвонить в колокольчик! Ну, что случилось, то случилось. Доедайте, и знаете что? Мне уже надоело тут сидеть. Картошка — это скучно. Игорь, милый, мы уйдем!

Она развернулась ко всем, сияя.

— ПОЙДЕМ!!! В МИР!!! НАВСТРЕЧУ НОВЫМ ПРИКЛЮЧЕНИЯМ!!!

Корвалол, дожевывая десятый блин, радостно закивал. Мармелад молча закрыл блокнот, что означало согласие. Игнатиус посмотрел на разрушенный двор, потом на сияющую Пленну, потом на нас, и, кажется, решил, что легче уйти с нами, чем потом ремонтировать всё, что мы еще можем сломать.

И вот мы двинулись. Я, Корвалол, Мармелад, Пленна и ее бойфренд-дракон. Мы шли от этого особняка, оставляя позади горы трупов, разгромленный двор, незавершенную картофельную эпопею и украденный топор. Мы были грязные, странные, абсолютно несовместимые и опасные для общества. Но мы были вместе. Пятеро апокалиптических недоумков, что шли навстречу солнцу искать новых, не менее бессмысленных, подвигов.

И, знаете что? Мне это, в дьявола, нравилось. Книга закрыта. Пока.