Серые осенние тучи загораживали старое солнце, изредка испуская его ржавые лучи.

По оживлённой дороге, мыча, проносились толстые автобусы, похрюкивая своей квадратной мордочкой.

В воздухе висело суховатое дыхание умирающего лета, которое быстрыми порывами теплого ветра добивало себя.

Пожелтевшие листья словно чипсы хрустели под ногами Владлена Николаевича, чья фигура растекалась по тротуару странной тенью.

Потёртая кожаная кепка, подаренная женой, старые, застиранные джинсы и скрипящие, неудобные чёрные туфли медленно поглощали солнечный свет.

Невысокий мужчина шел с дипломатом коричневого света, слегка попахивающего спиртом от недорого красного вина, которое до сих пор ждало своего часа.

Время было к полудню. Кипящим маслом проносились шебутные дикие школьники, которых отпустили на священный день каждого, кто работает без устали в школе.

Владлен Николаевич и сам был учителем... Литературы. Еще в молодости, когда он проводил весёлые дни на филфаке, перепивая сокурсников на скорость, Влад знал, что точно будет писателем. Как Хемингуэй. Ну, или, Стейнбек. Хотя бы Лондон.

Но жизнь проносилась поездом по планам Владлена и теперь, из писательства, у него есть, пожалуй, только смелый, отчаянный алкоголизм и немного поэзии, когда под шаффе.

Выпивая с жизнью на брудершафт, не забывайте о том, что она может поменять планы.

Так и случилось и роман Владлена Николаевича, который он писал еще в студенческие годы, жутко запивая это вискарем, завершился.

Но не имея друзей в издательстве, товарищей из бизнеса и простого, хрестоматийного текста про «доброе добро и злое зло», роман «Тоска по завтра» так и не была выпущен.

— Слишком заумно – сказали редакторы, на столах которых лежали сотни книг Донцовой.

— O mores o tempores — сказал Владлен и ушёл, запивая это горе в баре, с чувством невероятной боли.

Но не одной литературой сыты. Кто бы мог подумать, что двоечник Владик Каменский, который рисовал большие мужские половые органы во рту Агнии Барто, теперь, будет сам преподавать и заталкивать нафталиновый труп русской литературы детям в рот.

Шагая по одинокой улице, где кроме как двух псин около помойки не осталось не души, Владлену искренне казалось, что сегодняшний праздник не для него.

Тем и паче было его одиночество, пронизанное горьким ощущением прошлого и не менее противным запахом будущего.

Однако именно сейчас в этом чуть-чуть приправленным алкоголем, ощущением грусти, среди кирпичных коробок серого цвета, юркнула фигура Маши.

Владлен Николаевич поправил нервно кепку, словно прячась от собственной ученицы.

В коленях застучали косточки неуверенности и Владлен стал постукивать обувь, словно сбивая сухую грязь с туфелей.

Разве в этом есть смысл ?

Тем не менее, увидев как спокойно идет Маша в зеленой косухе, переступая ловко мутные лужи, Владлен понял, что не отвертеться.

Девушка ловко перепрыгивала, радужно грязные жидкие зеркала, не прикасаясь к ним, своими красными кедами, которые слегка сдавливали ей ногу.

Черноволосая девушка, без каких-либо эмоций смеха или стыда, шла к Владлену, словно не видя его смущение и оторопь.

Не видя прикрытую бутылку вина, горлышко которого, предательски выглядывало и как будто, ставило диагноз.

Посреди улицы шагали сонные люди в мешковатых, серых вещах, а из-за угла маленького деревянного здания – местной вечерней школы, где ночью собирались развеселые пьяненькие разгильдяи, строем вышагивал выводок детей второй смены, как и всегда, с цветами и радостью на лицах.

Маша, в этой компании гномиков с цветочками, походила на их старшую сестру, хотя, в каком-то смысле, это так и было. Десятиклассница с любовью наблюдала за проходящими, галдящими малышами, но между тем, не теряла траекторию и шла прямо к Владлену, который недоумевал, и просто курил Camel.

Владлен стоял и ждал, пока Мария не подошла.

— С праздником вас, Владлен Николаевич. — звонко крикнула Маша, обняв мужчину.

— Здравствуйте дорогая. Спасибо.. Спасибо. Какими судьбами тут?

— С художки иду. Хотела как раз к вам заскочить, поздравить. Наверное, за год вы про меня забыли ?— спрашивала брюнетка, поправляя локоны с потного лба.

— Что ты — сказал Владлен, докуривая сигарету — скучаем с каждой двойкой.

— То есть всегда ? — рассмеялась Машенька, положив любяще ладонь на предплечье мужчины.

— Всегда Маш.. Всегда. — Сказал Владлен, пряча бутылку вина.

За их спинами проносились автобусы, машины. Рядом с вечерней школой, кто-то бодро стучал палкой об ковёр, выбивая тонны серой пыли, а недалеко от этих глухих звуков, лаяли собаки словно распевали оперу регалетто.

Свинцовые тучи вперевалочку покидали голубой коридор, открывая кровавые лучи солнца, которое из-за всех сил, распускалось, точно ромашка

— Да не прячьтесь вы, Владлен Николаевич, взрослые же все ! Тем более у вас праздник. Кстати ! — сказала брюнетка резко бросив свой рюкзак в учителя — Поддержите. Сейчас.. Сейчас... А ! Точно ! Вот, Владлен Николаевич ! Это вам — радостно преподнеся подарок в шкатулке, прозвенела Маша.

— Ух ты.. Да это же, наверное дорого — сказал Владлен Николаевич, разглядев часы в этой бордовой, вкусно пахнущей коробочке.

— Честно признаюсь. Это реплика. Но были бы у меня деньги – купила бы вам оригинал.— сказала открыто и без комплексов, девушка, взяв рюкзак.С праздником вас !

— С твоих рук, Маш, даже камушек драгоценность. Спасибо ! Очень неожиданно ! Может пройдёмся до школы ? Как раз узнаю как там ты, в лицее, заодно тебе расскажу о уже 10 Б ?

Маша покраснела.

— Сочту за самый лучший подарок.

И они шли, погруженные в беседу, застревая в жёлтых прожилках прошлого, вкушая аромат прошлых дней.

— А помните, когда Генка читал комиксы во время уроков по литературе ? — спрашивала Маша, прыгая через лужи.

— Помню конечно. Никогда таких полуголых людей не видел.

Шагая по светлой от солнца дороге, по пути, они разгадывали как строилась библиотека и как строители со всех сторон окутывали тяжёлым дымом от сигарет, отдыхая от работы.

Коричневое, оживленное здание как-то грустно поглядывало на Машу и Владлена, словно переживая, утрату своей идентичности.

— Вы что-то грустите ? — спрашивала девушка, впиваясь своими глазами в кровоточащую душевную рану.

Но Владлен не отвечал. Только забавно хмыкнул.

— Ну вот. Мы добрались, Машенька. — сказал как-то грустно Владлен, оглядывая вошкотню школьников на входе к серо-красному зданию.

— Вы не сердитесь на меня ?

— Нет, что ты ! Устал просто. — сказал Владлен, поправляя кепку.

Из двора школы как всегда изящно, с привычной напускной аристократичностью, вышла тигрица Кира Валерьевна, орлиным взглядом, рассматривая силуэт небольшого мужчины, общающегося с "чужой" школьницей.

Её точеный профиль приближался все ближе, а благоухающий вишневый парфюм чувствовался все сильнее.

— Владлен Николаевич, а у вас бывало такое, что сожалеешь о прошлом ? — спрашивала в тревожной манере девочка, поправляя белую футболку из под косухи.

— Все еще помнишь об этом медальоне ? — спрашивал Владлен, рассматривая его у девочки в руках. Овальной формы, с защёлкой, с портретом Пушкина, Маша до сих пор носила его на шеи.

Кира Валерьевна шла, вытянув спину и подбородок, подобно тому, как принцессы идут на коронацию.

Только вместо красных дорожек и готических замков, рядом лежала обычная тротуарная плитка, а вместо готического замка – скучная серо-красная школа.

Длинноногая женщина шла прямо к Владлену, пронзительно взирая своими темными, зачаровывающими очами на стоящую рядом Машу, как бы упрекая девушку. "Уйди".

Но юная спутница лишь сильнее взялась за руку своего учителя, словно цепляясь за доброе дерево, во время хлынувшего потока холодного океана.

— Маша — сказал по доброму Владлен— То, что ты перешла в другую школу, не означает, что ты кого-то бросила.

Девушка внимательно слушала учителя, прижимаясь к нему, как бы отогреваясь.

Её, слегка забрызганные из-за луж джинсы, зелёная, цвета капусты, куртка, и обтягивающая грудь, футболка, с тонкими деталями от лифчика, кружила с рядом лоснящийся лужой тёмно-коричневого цвета.

— Просто... Просто мне так одиноко.. Без друзей.. Вас — сказала девушка, сдерживая потоки горькой грусти из глаз. Её голос задрожал, как падающий металлический нож, громко и резко.

— Ну, что ты... Что ты, Маш.. Ну.. Давай, успокаиваемся.. Все хорошо.. Я тут.. Видишь ? Потрогай меня за нос. — сказал Владлен Николаевич в уже привычной, учительской манере, весело и задорно.

— Что ? — рассмеялась сквозь слезы девушка

— Потрогай за нос и узнаешь.

Девушка ладонью коснулась широкого носа учителя, который тут же смешно и карикатурно хрюкнул.

Маша тут же расцвела в детской, непосредственной улыбке, заблестев глазами.

Совсем рядом, в черном плаще, длинноногая учительница шла, с дорогой итальянской сумкой от которой, исходил приятный аромат новой кожи.

Томное выражение лица Киры, словно за ней следят повсюду папарацци, редко сменяется эмоциями. Тем не менее, именно сейчас, Кира Валерьевна имела некоторое изменение. Её тонкие брови слегка поднимались вверх, а губы округлились. Темные карие глаза смотрели на Владлена не как обычно безэмоционально. В них светился огонь.

Её подтянутая фигура, точеный греческий бюст, еще сильнее обрамлялся, из-за её одежды. Черной узкой юбкой и белой блузкой. На длинных ногах её, солнечный свет поглощали чёрные, капроновые колготки с узорами.

Чёрные волосы были собраны и как и всегда изящно уложены.

Она подходила к ним.

— Владлен ! – прогремел звучный голос Киры Валерьевны.

— Ладно, Машенька, если что, звони, пиши. Всегда буду рад пообщаться. Хорошо ? — сказал Владлен, обнимая Машу.

— Спасибо вам. — проговорила старшеклассница.

Тень Киры уже нависала над головой Владлена и Маши.

— Ты мне очень нужен – сказала с какой-то странной эмоциональностью, высокая длинноногая женщина.

— До свидания, Владлен Николаевич — сказала Маша, снова увядая в грусти от возникшей внезапно учительницы, точно от соперницы, которая захватила кавалера.

— Можно вопрос в лоб ?— в непривычно скомканной манере спрашивала женщина

— Если ты об этой девушке, то у меня с ней сугубо педагогические отношения.

— Мне параллельно, Влад. Ты не видел Кравцова?

— Не заходит ? — спрашивал в ответ Каменский, доставая из дипломата бутылку вина

— Звонки сбрасывает. У него кто-то есть ?произнесла Кира, словно выпытывая информацию у языка.

— Конечно есть.

— И кто ?

— Моя жена.

— Хватит паясничать — проревела слегка гневливо женщина, морщаясь.

— Я серьёзно. Он спит с моей женой. Все знают, что он с ней спит.

— Что !? Как... И ты так запросто мне об этом говоришь? — дрожащим голосом начала Кира, полностью потерявшись в пространстве, на фоне спокойно пьющего из бутылки Владлена.

— Ну, что я сделаю ? У них любовь.

— Кравцов знает, что ты знаешь про жену ? — спрашивала вкрадчиво Кира, как-то по новому оглядывая Каменского.

— Конечно знает. Мы же друзья. — сказал горло Владлен. Держи.. Запей горе

Слегка поразмыслив, Кира тут же выкинула:

— Проводи меня, пожалуйста, домой. У меня есть отличный кофе — сказал резким и томным голосом высокая Кира Валерьевна, подтягивая свою черную узкую юбку.

Шагая по осветлённой дороге, Кира взяла под руку Владлена и крепко сжала его, точно боясь потерять.

Шум автотранспорта затих и на улице остались только потоки несного ветра, который бежал навстречу к случайной парочке.

Кира шла с каким-то озлобленным отчаянием и огнём в глазах.

— Кира Валерьевна – начал Владлен — Может зайдем в аптеку ? У меня просто своих чашек для кофе нет.

Кира с иронией улыбнулась и ласково прикоснулась к лбу своего спутника.

— Думаете у взрослой женщины не найдётся чашек ? Это вам нужно переживать, хватит ли у вас сил выпить ВЕСЬ КОФЕ — как-то по особенному сказала Кира, устремив свой взгляд на целующихся подростков возле серого невзрачного подъезда, который они проходили.

Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Владлен исподволь разглядывал Киру, женщина уткнулась в свои мысли, а легкий дождик накрапывал им атмосферу.

Учитель литературы снова вошел в состояние романтического тлена. «Вот что за жизнь ? Лучший друг спит с моей женой, прямо сейчас, изменяет моей подруге, с которой я в доверительных отношениях, а я иду прямо сейчас изменять своей жене с любовницей своего друга. Театр»

Они зашли в более респектабельный район города, прямо туда, где жила Кира.

Помойки уже не были развалены по всему двору, а вместо проржавевших Жигули и Лад, стояли дорогое иномарки.

Кира шла уверено и, практически не стесняясь своего, слегка неважно выглядящего, кавалера.

Тем не менее, несмотря на всю трагикомичность ситуации, Владлен и Кира четко понимали – сегодня что-то точно случится. Как минимум потому, что Кира, озлобленная на Кравцова, Владлен подвыпивший, а в многоквартирном доме, как раз съехали надоевшие соседи, которые постоянно стучат в дверь. Сегодня произойдёт эротика.