Пробудились мы практически одновременно. Стоило мне разлепить глаза, как воительница начала шевелиться. Ох, как же хорошо просыпаться не на утрамбовавшемся за ночь сене, а на довольно мягком топчане, да ещё и в компании симпатичной женщины. Я широко улыбнулся своим мыслям и посмотрел на сладко потягивающуюся и тоже улыбающуюся Риану. На той не было одежды, впрочем, как и на мне, поэтому моему взгляду предстала довольно интересная картина. Упругие холмики груди, украшенные торчащими от утренней прохлады сосками, плоский живот с отчётливо просматривавшимися мышцами пресса, аккуратно подстриженный и обритый по контуру треугольник чёрных волос на лобке и широкие крепкие бёдра. Риана заметила мой к себе интерес и приняла наиболее приятную для моих глаз позу, ничуть не стесняясь своей наготы.

– Хм, ты мне раньше казался совсем исхудалым. – Задумчиво произнесла она, разглядывая меня в свою очередь. – Похоже, на кухне для прислуги кормят не так уж и плохо!

Она протянула руку и потрогала тёплыми пальцами мышцы на моей руке. Я опустил голову и взглянул на себя. А ведь действительно! Всего два дня тяжёлой работы вкупе с обильным и полезным питанием дали видимый результат, пусть и не такой, какой бы мне хотелось, но ведь впереди как минимум ещё столько же времени. Вряд ли госпожа решит оставить на территории своей усадьбы уродливый обрубок огромного дерева. Раз уж взялся за его рубку, то нужно довести дело до логического конца.

Женщина тем временем водила пальцами по коже моей груди, опускаясь всё ниже, пока не коснулась уже стоявшего в напряжении члена.

– И тут ты вроде бы был немного поменьше. – Она крепко обхватила ствол ладонью. – Такой горячий...

В ответ на прикосновение Рианы, я погладил её мягкую грудь и при помощи дара запустил в её организме процесс восстановления от ставшихся следов недавнего избиения. Синяки, ссадины и кровоподтёки ещё долго будут проходить самостоятельно, а при помощи Искры потребуется всего пара часов, как мне думалось. Я вообще мало понимал, что и как работает в человеческом теле и каким образом моя магия влияет на это, действовал всё больше интуитивно, полагаясь на ощущения. Пока всё проходило на удивление удачно – ни у Маву, ни у Рианы не было каких-либо проблем со здоровьем, а ведь нарушить что-то в их телах по незнанию я мог запросто.

– Как приятно... – Воительница прикрыла глаза от удовольствия. – Твои прикосновения... Это прекрасно!

Женщина легла на спину, отдавшись власти моей руки, которая уже проникла между её ног и теребила пальцами бугорок затвердевшего клитора.

Скрип. Ещё не поняв, что произошло, я продолжил своё увлекательное занятие. Риана же мгновенно напряглась, сжав бёдра. Недоумённо посмотрел сначала на закаменевшую и побледневшую воительницу, а затем туда, куда та вытаращилась широко раскрытыми глазами. И только тут до меня дошло, что только что скрипнуло – дверь!

В дверном проёме, скрестив руки на груди, стояла Маву. Её большие глаза, двумя голубыми самоцветами, сверкавшими над повязкой, смотрели то на Риану, то на меня. Девушка не двигалась, она явно была ошеломлена не меньше нас. Я почему-то почувствовал себя ничтожным предателем, растоптавшим веру невинной девушки в благородных людей. Ещё вчера она видела во мне всемогущего мага, настоящего волшебника, сотворившего чудо, а сейчас... А сейчас... А сейчас я голый лежу рядом с обнажённой Рианой, что является для девушки если не матерью, то самым близким человеком уж точно.

Немая и напряжённая сцена довольно затянулась. Внезапно Маву подняла руку к лицу и стянула с него маску, за которой были плотно сжатые губы, которые спустя секунду скривились в ухмылке.

– Видели бы вы сейчас свои лица! Словно детей малых застукали за воровством конфет.

Всё ещё не твёрдый после моего магического вмешательства, тихий и вроде бы не злой голос девушки нарушил гнетущую тишину. Почему-то ожидал от неё иной реакции – скандала, слёз или, что хуже, укоризненного молчания. Постепенно нас с Рианой начало отпускать при виде улыбающейся юной воительницы.

– Маву, я могу всё объяснить! – Похоже, начальница стражи окончательно пришла в себя.

– Что? – Девушка опёрлась плечом о дверной косяк. – Что тебе нужен мужчина? Не вижу тут ничего зазорного. Вот если бы я увидела тут тебя с ослом или псом, тогда да, потребовались бы объяснения.

Маву, не прекращая улыбаться, посмотрела на меня, скользнула взглядом по моему обнажённому телу – я почему-то не подумал прикрыться – затем снова перевела взгляд на Риану.

– Искала тебя, чтобы напомнить об утренней тренировке, но, похоже, ты уже вдоволь позанималась.

После этих слов девушка развернулась и скрылась за вновь скрипнувшей дверью.

– Она расстроилась? – Я вопросительно посмотрел на Риану.

– Откуда мне знать...

Воительница вскочила с топчана и дрожащими руками принялась облачаться в свою одежду. О продолжении наших с ней ласк речи теперь быть не могло.

– Ну, ты её лучше меня знаешь.

– Знаю, но её улыбка вовсе не означает, что девчонке весело.

Риана нахмурилась, торопливо застегнула пуговицы на камзоле и быстрыми шагами направилась к двери, возле которой застыла и обернулась.

– В любом случае, я ни о чём не жалею, это была великолепная ночь, и прекрасное утро! – Женщина искренне и несколько вымученно улыбнулась мне и вышла из моей коморки.

Плотно позавтракав остатками своего царского ужина, собрал всё недоеденное в оставленную Рианой корзину, и направился в мойню, чтобы наскоро ополоснуться и приняться за работу. Было довольно рано, Иля за мной зашла бы только через час, поэтому я рискнул пройтись по по-утреннему пустым коридорам особняка в одиночестве. Понятное дело, вода в мойне была холодная, что было только на пользу – хотелось взбодриться, хотя, казалось бы, после того, как Маву застукала нас с Рианой, этой самой бодрости было хоть отбавляй.

Иного пути во двор, кроме как через кухню я не знал, поэтому смело шагнул за деревянную дверь, за которой меня встретили вкусные запахи готовящейся еды.

– О, Денио, доброе утро! Каша скоро буде готова. – Приветливо замахала мне рукой девушка в светлом переднике и с косынкой на голове.

Та ловко шинковала какие-то овощи на широкой разделочной доске, лишь на секунду прервавшись от этого занятия, для того, чтобы поприветствовать меня.

– Привет, э... – Я улыбнулся в ответ и запнулся, так как не знал имя кухарки.

Видимо, та не поняла этого, и продолжила усердно нарезать продукты, оставив моё приветствие без ответа. Больше на кухне никого не было, поэтому я молча наполнил прихваченную из коморки бутылку от вина холодной водой из деревянного ведра, после чего вышел во двор.

Беспощадно палящее днём солнце сейчас, едва выглядывая из-за горизонта, лишь слегка грело чуть влажную после помывки кожу, которая очень быстро покрылась пупырышками от утренней прохлады. Я поёжился и торопливо зашагал по мокрой от росы траве к мастерской, куда вечером сложил свои инструменты.

Через десять минут я энергично орудовал пилами, чтобы не замёрзнуть, а спустя пару часов уже с тоской вспоминал прохладу раннего утра. Спиленные мной ветви теперь не прикрывали меня от палящих лучей дневного светила, которое уже начало припекать, грозя к обеду поджарить не в меру ретивого лесоруба-дровосека. Тем не менее я продолжал тяжёлую работу, в результате которой не за долго до обеда ствол могучей фехи окончательно лишился своих ветвей, да и большая часть самого исполина уже лежала на земле спиленными брёвнами.

Экспериментируя с чередованием физической и магической тренировок, мне удалось подобрать оптимальное, как казалось, соотношение их продолжительности. Припасённая еда в виде подсохшего хлеба, сыра и недоеденного копчёного мяса, подошла к концу. Вода в винной бутылке тоже закончилась, поэтому пришлось спускаться вниз, где меня уже привычно встречала улыбающаяся Шату с обедом в корзине.

– Ничего себе! – Она оглядывала гору из веток и брёвен за моей спиной, пока я жадно пил прохладную воду. – Ты что, всю ночь работал?

– Нет, сегодня встал пораньше и начал работу с рассветом.

Обычно в этих краях после сытного обеда принято отдыхать, скрывшись от жаркого полуденного солнца в тени, но я не давал себе спуска. С удовольствием и аппетитом поел, поблагодарил Шату, и направился к веткам. Предстояло, наконец, разобраться с ними и заняться распилкой и колкой дров из брёвен, которых скопилось немало.

Двор заметно преобразился. После того, как могучее дерево перестало прятать его от солнца, всё вокруг стало более светлым и красочным, но вместе со светом пришла и жара. Если раньше воительницы и служанки, идя по своим делам, замедляли шаг и наслаждались прогулкой, то сейчас они перемещались перебежками и хмуро поглядывали на меня, словно это была моя идея спилить дерево, дававшее такую нужную в жару тень. Действительно, было жарко. Мне, работавшему на солнцепёке уже несколько часов, приходилось время от времени делать короткие перерывы, чтобы попить воды и вытереть с лица пот. Большая широкополая шляпа, которую мне принесла Иля, лишь немногим спасала от зноя. В таком же головном уборе, но в тени беседки, сидела Маву, и не сводила с меня своих голубых глаз. Повязка по-прежнему скрывала её милое личико, поэтому не было никакой возможности хоть как-то предположить, в каком она сейчас настроении, хмурится, злится или просто выполняет свою работу, безразлично наблюдая, как раб потеет на солнышке. Возможно и так, что девушка обдумывает утренний инцидент и готовит план мести мне или Риане. Почему-то её улыбка мне тогда показалась наигранной. Думаю, и начальнице стражи тоже, но та не поделилась со мной своими мыслями на этот счёт, перед тем, как покинуть мою коморку. А может я ошибаюсь, и юная воительница действительно искренне порадовалась за свою старшую подругу, что та настолько тесно сблизилась с мужчиной, пусть тот и был рабом госпожи. Время покажет, как оно на самом деле.

Разгоняя тягостные мысли, я, наконец, покончил с ветками. Тонкие вместе с листьями перетаскал в сторону загона с темнокожими рабами – вот кому действительно тягостно работать целый день на жаре, а толстые, пригодные для распилки на дрова, отнёс к брёвнам. Теперь осталось допилить необъятный ствол фехи, уродливым обрубком торчавший из земли.

– Ты ведь опять голоден, да? – За моей спиной раздался ироничный голос Шату.

Я обернулся. Служанка стояла в паре шагов от меня со ставшей уже обязательной корзиной в руках.

– Иля сказала кормить тебя почаще, вот я и принесла с кухни, что было. – Она подошла к подножию ствола фехи, где был хоть какой-то тенёк, и поставила прямо на подстриженную траву, усыпанную опилками, глубокую миску с кашей, в которой мяса было едва ли не больше крупы. – Должна была остыть.

Девушка погрузила кончик своего пальчика в кашу, после чего положила его в свой ротик, начав с аппетитом причмокивать.

– М-м-м, какая вкуснятина...

Шату закатила глазки от удовольствия, после чего звонко рассмеялась, увидев, как я глазею на неё. Хороша чертовка!

Каша действительно оказалась очень вкусной и сытной, отдалив чувство голода как минимум на пару часов.

– Слушай, – заговорщицки шепнул я служанке, – ты не знаешь, где госпожа? Что-то давно её не было видно.

Девушка поджала губы, после чего оглянулась и, не найдя никого поблизости, так же шёпотом ответила:

– У неё девичьи дни.

– Чего? – Недоумённо спросил я.

– Ну... – Не наделённая лишней скромностью Шату, неожиданно замялась. – Кровь у неё, понимаешь?..

– А, понял.

Девушка чуть слышно выдохнула, похоже, той было не ловко разговаривать на эту тему.

– Ага! В это время она запирается в своём крыле и никого не хочет видеть. Служанки на цыпочках ходят, чтобы её не разозлить ненароком. Только учти, я тебе ничего такого не говорила, а ты ничего такого не слышал. Понял?

Я согласно кивнул и уже громко, чтобы было слышно всё так же сидевшей в беседке Маву и всем проходившим мимо, произнёс:

– Спасибо, теперь понятно из чего эта вкусная каша. У нас в Аркете такой не варят!

Показательно облизал ложку и залпом выпил ещё одну кружку воды. Пот с меня лил ручьём, вся рубаха, которую я не снимал, чтобы не обгореть, и штаны были давно мокрыми, поэтому пить хотелось почти постоянно. Шату помогла наполнить мне бутылку, рассовала по карманам куски оставшегося хлеба и тряпичный свёрток чего-то вкусно пахнущего. Девушка знала, что я очень быстро проголодаюсь.

Если наверху пилить ствол было не только неудобно, но ещё и сложно – феха была далеко не самой мягкой породой дерева – то ближе к основанию исполина работать было на удивление проще. Опасения обитателей усадьбы, что гигант может рухнуть при очередном урагане, которые у побережья были особенно сильными, оказались не беспочвенными. Исполин был стар, и его нутро подъедала гниль. С виду здоровый и необъятный ствол изнутри был рыхлым, опилки, вылетавшие из-под зубьев большой пилы, имели тёмно-коричневый и серый цвет. Этот факт значительно упростил и ускорил мою работу, ведь пилить приходилось по сути только кору и не слишком толстый слой здоровой древесины.

Жара душила, выматывала и иссушала меня. Солнце жгло немилосердно, словно пытаясь запечь жалкого раба в его собственной одежде. Вода в бутылке быстро нагрелась и пить её совсем не хотелось, а вскоре, когда весь ствол дерева был распилен и оставалось только его основание высотой меньше метра, я уже не лез наверх и пил прямо из ведра, содержимое которого любезная Шату постоянно обновляла.

– Ты нам с Далинкой говорил, что высокородный, а сам оказывается дровосек не из последних! – Шату с неподдельным восторгом смотрела то на меня, то на покорённого мной гиганта, грудой брёвен лежавшего рядом.

– В нашем королевстве высокородным людям почётно иметь простую рабочую профессию. Даже король в своё время продавал детям сказки, а студентам учебники в книжном магазине. – Я достал из карманов хлеб и свёрток, в котором оказался большой кусок запечёной рыбы.

Положив второе на первое, я довольно быстро прикончил еду, после чего поднял ведро к лицу, сделал несколько больших глотков, и с удовольствием опрокинул прохладную воду на себя.

И без того влажная от пота одежда стала совсем мокрой и облепила моё тело. Шату прикусила нижнюю губу, принявшись с большим интересом разглядывать меня.

– Девчонки на кухне в шутку жалуются, что не успевают для тебя еду готовить. Все удивляются, куда ты её деваешь, а оказывается, ты не такой уж и худой, каким был ещё несколько дней назад. – Глазки Шату похотливо блеснули, видимо, девушка вспомнила тот эпизод в мойне.

– Просто тут еда очень вкусная и полезная, поэтому всё идёт впрок! – Отшутился я, и схватил пилу.

Теперь мне предстояло распилить куски ствола на чурбаки, которые потом предстоит расколоть на поленья. Из тонких брёвен и кожаной полосы, которой привязывал себя на высоте, соорудил подобие козлов, на которые поочерёдно водружал брёвна побольше и распиливал их.

Магия творила чудеса! Работа, которую принято выполнять в составе небольшой артели, давалась мне пусть и не легко, но всё же не так сложно, как могло показаться со стороны. Я старался равномерно нагружать все свои мышцы, щедро питая их энергией.

Когда палящее солнце скрылось за тучкой и стало прохладно, я вздохнул с облегчением и даже сделал небольшую паузу, чтобы в очередной раз попить. Когда запрокинул голову, чтобы последние капли живительной и прохладной влаги скатились со дна глиняной кружки в мой рот, увидел, что бывшее ещё совсем недавно пронзительно синим небо заволокло тёмными тучами. Осмотрелся и понял, что скорее всего будет дождь, при чём довольно скоро. Поднявшийся вскоре сильный ветер только подтвердил моё предположение. Желая успеть распилить как можно больше чурбаков, я увеличил темп, и вскоре передо мной остались только толстенные брёвна. Кое-как взгромоздив одно такое на козлы, принялся кромсать его пилой, но дело это оказалось не быстрым. Если на высоте относительно невысокая скорость пиления меня полностью устраивала, то на земле, в максимально благоприятных условиях, когда не нужно держаться одной рукой за ствол дерева, а ногами удерживать свой немалый вес, всё было слишком медленно.

Поразмыслив немного, кинулся к мастерской и через несколько секунд вынес оттуда длинную и широкую двуручную пилу с огромными зубьями, как раз под стать толстенным брёвнам. Очень надеялся, что мне удастся в одиночку совладать с этим монстром, рассчитанным на двух человек. На первых порах это даже получалось, но пилить одному всё же было очень неудобно – противоположный конец пилы постоянно болтался из стороны в сторону, от чего приходилось тратить больше сил на удержание инструмента.

Неожиданно мне на помощь пришла наблюдавшая за моими мучениями Маву. Она молча подошла к пиле с другой стороны бревна, обмотала ладони платком, который перед этим разорвала на две половины, и ухватилась за рукоять инструмента. Процесс пошёл куда быстрее, и когда начался дождь, из целых брёвен осталось всего парочка самых толстых. Поднимал и ворочал их я сам, хотя Маву постоянно пыталась помочь, однако, я сомневался, что тонкие и хрупкие на вид ладошки юной воительницы справились бы с этой тяжёлой работой.

– Спасибо, Маву, я сам. – В очередной раз плечом оттёр её в сторону и ухватил бревно, чтобы подвинуть его на козлах. – Ты слышала историю про маленькую девочку, у которой развязался пупок, когда она пыталась поднять тяжёлое бревно?

Девушка осмотрелась вокруг и, не найдя никого поблизости, прошептала:

– Нет... А его можно завязать назад? – В голосе Маву читалась притворная озабоченность.

– Сомневаюсь! – Я чуть не рассмеялся.

Из-за начавшегося дождя, пока ещё несильного, двор опустел, поэтому мы могли тихонько переговариваться, не опасаясь, что кто-нибудь узнает раньше времени, что юная воительница умеет говорить.

Вымокшая насквозь одежда неприятно липла к телу, поднявшийся ветер холодил привыкшее к жаре тело, но активная работа не давала нам с Маву замёрзнуть. Девушка, несмотря на свою хрупкость, оказалась выносливой и на удивление сильной. Пару раз она всё-таки успевала ухватить руками бревно и поднять его, пока я оббегал козлы, чтобы помешать ей.

Вскоре работу осложнил усилившийся дождь. Словно небеса устали держать всю накопленную ими воду в себе и пролили всю её на землю мощным потоком. Сквозь шум барабанящих о черепицу крыш капель не было слышно ни визга пилы, вгрызающейся в плотную древесину, ни приятного голоса Маву, которая уже без опаски разговаривала со мной о разных пустяках. Как бы мне ни хотелось продолжить работу, но сильный тропический ливень сильно мешал, но хуже всего было то, что стало довольно холодно. За себя я не переживал – постоянная магическая подпитка не дала бы моему организму заболеть, а вот мокрая насквозь девушка легко могла простудиться. Конечно, я непременно вылечил бы её, но зачем делать лишнюю работу?

Очередной чурбак упал на хлюпнувшую от обилия влаги землю, и я подал знак своей помощнице, что на сегодня уже хватит. Девушка сразу поняла меня, подобрала свою широкополую шляпу, которая только мешала во время сильного дождя, и спешно направилась в особняк. Быстро собрал инструменты, отряхнулся, как мог, от налипших на одежду мокрых опилок, и поспешил за воительницей.

Не задерживаясь, мы прошли кухню, после которой Маву собралась было повести меня в сторону моей комнаты.

– Куда? Нам нужно в мойню. – Заметив непонимание в голубых глазах девушки, я добавил. – Ты вся дрожишь от холода. Да и мне тоже не жарко. Нужно согреться, иначе сильно заболеешь.

Маву думала не долго. Она постояла в нерешительности пару секунд, и зашагала в сторону мойни. Надеюсь, вода там будет хотя бы тёплой, иначе придётся ждать, когда та согреется. Ждать не пришлось. Мойню топили совсем недавно, и как только мы с девушкой вошли во внутрь, нас обдало влажным жаром, насыщенным запахами распаренного дерева, трав и ещё чего-то приятного.

Не тратя ни минуты, я скинул с себя мокрую и холодную одежду, после чего недоумённо посмотрел на Маву. Та вопреки моим ожиданиям стояла без движения, лишь дрожа от холода. Тяжело вздохнув, не без удовольствия, принялся раздевать смущённо замершую девушку. Набравшие влагу кожаные доспехи были тяжёлыми, а их набухшие от воды крепления плохо развязывались и расстёгивались, но всё же, спустя некоторое время, мне удалось снять с девушки броню, а затем и оставшуюся одежду. Подспудно ожидал протеста со стороны воительницы, сопротивление или даже пощёчины, но Маву молча стояла, вытянув руки вдоль тела, и словно со стороны наблюдала, как я её раздеваю.

Пришлось взять оставшуюся в одних очень коротеньких панталонах и рубахе без воротника и рукавов девушку за руку и усадить её на скамью, на которую перед этим вылил два ковша горячей воды. Воительница ойкнула и заёрзала.

– Горячо!

– А я думал, ты опять онемела, или у тебя язык во рту замёрз от холода. – Отшутился я и улыбнулся.

Маву улыбнулась в ответ. Её улыбка была мне отчётливо видна сквозь мокрую повязку, которую я не посмел тронуть. Девушка заметила направление моего взгляда, и сняла ткань.

– Вот, так намного лучше! – Довольно воскликнул я. – А то не понятно, улыбаешься ты или скалишься.

Девушка, сидевшая в мокрой рубахе на лавке и скромно сжавшая колени, смущённо потупила глазки, а я не упустил возможности незаметно для неё оценить фигурку юной красотки. Чуть вздёрнутые небольшие грудки выпирали под потемневшей от воды тканью, острые соски выделялись на этих милых холмиках вишенками, словно на пирожных. Узкая талия, широкие бёдра и плотно сомкнутые стройные ноги не смогли оставить меня равнодушным. Я быстро развернулся к девушке спиной и принялся наливать из большой бадьи у печи горячую воду в медные тазы. Надеюсь, воительница не заметила, на что только что пялился её подопечный, и что у этого самого подопечного начал наливаться кровью член.

Стараясь вытряхнуть из головы не уместные мысли, я нарочито медленно орудовал ковшиком, но два таза довольно быстро наполнились довольно горячей водой. Вспомнив о том, что наверняка понадобится и холодная, я потянулся к стене, где висело ещё несколько тазиков поменьше. Вскоре и они были до краёв наполнены. Моя проснувшаяся было похоть успокоилась, и я смог без опаски повернуться к Маву лицом. Чего я боялся, ведь юная воительница уже всё видела сегодняшним утром? Будь на месте девушки кто-то другой – Шату с Далиной, Риана или ещё кто-то из воительниц, да даже Иля, я бы вряд ли стеснялся проявления мужского естества. Но передо мной смущённым и мокрым котёнком сидела совсем ещё юная девушка, и будь у меня нижнее бельё, я не стал бы раздеваться полностью, но рабу даже штаны были за роскошь. Насколько я успел заметить, темнокожие невольники на плантациях довольствовались лишь чем-то наподобие набедренных повязок, да такими же повязками на голове.

– А ты сильно возмужал. – Слова Маву заставили меня застыть как соляной столб. – Ещё недавно был тоньше жерди, а сейчас...

Девушка медленно осмотрела меня с ног до головы, задержав взгляд на низе живота. Я следом за воительницей посмотрел вниз. Действительно, мой организм явно набрал вес, при чём не за счёт бесполезного жира. Ноги и руки стали пусть и не могучими, но довольно толстыми и жилистыми, впалый живот выровнялся и окреп, на груди красовались два вала мышц.

– Я ведь маг. – Коротко ответил я, и, чувствуя на себе взгляд собеседницы, принялся подтаскивать к скамье, на которой та сидела, тазы с водой. – Нам нужно скорее согреться.

Я плеснул горячей воды в печь, но та уже успела остыть до такой степени, что пара почти не получилось. Ну что же, придётся уповать только на горячую воду. Сел рядом с Маву, и принялся поливать себя из ковшика. Девушка понаблюдала за моими действиями, и принялась за то же самое. Но вскоре поняла, что ей мешает одежда, подумала немного и решительно стянула с себя рубаху.

Воительница невольно изобрела превосходное упражнение для тренировки силы воли. Ох как же мне хотелось повернуть голову и полюбоваться её девичьей грудью, которая была мне видна лишь боковым зрением! Даже под мокрой рубахой эти холмики виделись мне чудом природы, а уж как они выглядят вживую... Чёртов организм выдал все мои мысли. Между моих ног в такт бьющегося сердца, пульсировал от нахлынувшей крови увеличивающийся в размерах член, и скрывать его было же поздно, Маву заметила мой конфуз, так как прекратила плескаться.

– Это из-за меня он... такой большой?..

Тихий голос девушки чуть не лишил меня чувств. Похоже, я сильно покраснел от стыда.

– Рядом... – Мой голос засипел, поэтому пришлось кашлянуть, прочищая горло. – Рядом с такой красивой девушкой иного и не может быть.

Я таки повернулся к ней и посмотрел в её глаза небесно-голубого цвета, хотя очень хотелось опустить взгляд ниже к её груди.

– Ты и вправду считаешь меня красивой? – Голос Маву внезапно задрожал. – Красивее Рианы?

В уголках её прекрасных глаз заблестело.

– Ты что, ревнуешь?

Вместо ответа воительница замотала головой, при этом слёзы крупными каплями потекли вниз. Не до конца осознавая, что делаю, я крепко обнял её и зашептал доверчиво прильнувшей ко мне девушке:

– Не нужно плакать, котёнок! – Я едва касался губами её ушка. – То, что ты видела сегодняшним утром, иногда случается между мужчиной и женщиной, когда тем нужно спустить пар. То есть, напряжение. Или похоть, называй как хочешь.

– Госпожа часто выпускает этот самый пар с тобой, весь дом слышит. – Девушка перестала плакать, но всё ещё шмыгала носиком, от чего я улыбнулся, настолько это звучало умилительно.

– Да. – Вздохнул я. – Подозреваю, для этого меня и купили на невольничьем рынке, и если я не буду хорошо стараться, то попаду на плантацию.

Девушка вздохнула вслед за мной и внезапно вырвалась из моих объятий.

– У меня тоже есть этот пар! – Маву с вызовом посмотрела мне в глаза, но её показная решительность продлилась очень недолго.

Она сникла, опустив взгляд, но не в пол. Девушка глазела на мой покачивающийся член.

– Вчера вечером я подсмотрела в щёлочку, чем вы с Рианой занимались. Это было... Горячо!.. – Маву резко замолчала, словно была в шоке от того, что только что сказала.

Девушка закрыла лицо руками и отвернулась, а я не верил своему счастью! И это самое счастье заключалось не только в том, что юная красавица не ревновала и не злилась на Риану или меня, но и в том, что она проявила интерес ко мне, иначе зачем ей было подглядывать за нами. Да и сейчас она спокойно отреагировала на то, что я её раздел, сама сняла рубаху, оставшись в одних миниатюрных панталонах.

– Если горячо, – я присел вплотную к своей собеседнице и осторожно обнял её за узкую талию, – то это поможет тебе быстрее согреться.

Девушка вздрогнула от моих объятий, медленно повернула ко мне своё милое личико и, смешно зажмурив глаза, ткнулась своими пухлыми губами в мои губы. Ладони сами скользнули по гладкому животику вверх, обхватив два чудесных холмика девичьей груди.

Маву оторвалась от поцелуя и мягко освободилась от объятий, после чего села верхом на мои колени, прижавшись низом живота к члену.

– Горячий... – От её шёпота меня обдало жаром. – Ты весь такой горячий...

В её прекрасных глазах бушевали безумие и страсть. Девушка крепко обхватила меня руками и снова впилась своими губами в мои. Стонущая Маву извивалась и всё напористее тёрлась лобком о мой звенящий от перевозбуждения член. Тонкая ткань панталон не являлась тому преградой. Я ухватил девушку за её восхитительную попку и помог воительнице, от чего движения той стали более энергичными. Мы оба почти обезумели от страсти и возбуждения. Бёдра девушки сжимали мою талию, её пальцы царапали ноготками кожу на моей спине. Маву в этот момент походила на бешенную фурию, скачущую на исступлённом от крайней степени возбуждения мне...

Внезапно Маву издала сдавленный крик, её изумительное тело сначала мелко задрожало, а затем затряслось от мощнейшей волны оргазма. Я кончил почти одновременно с прелестной воительницей. Промежность болезненно сжало, а из напрягшегося члена могучими толчками заструилась сперма, забрызгав грудь и живот девушки.

Мы ещё несколько минут сидели обнявшись друг с другом, не в силах пошевелиться. Маву положила свою голову на моё плечо, её горячее и частое дыхание жгло мне шею, и это было самое чудесное ощущение, что мне довелось чувствовать в своей жизни!

– Это всегда так... волшебно? – Прошептала обессиленная Маву.

– Да, если со мной. Я же маг!

Шлёпнул хихикнувшую девушку по упругой попке и начал вставать. Ноги знатно затекли, поэтому сделать это было непросто. Маву соскользнула с моих коленей, без всякого стеснения стянула с себя панталоны и принялась смывать с живота и груди моё семя.

Мылись мы долго и весело. Девушка радостно визжала, когда я плескал в неё холодную воду, и пыталась увернуться от брызг, а я наслаждался каждым мгновением рядом с ней. Игры с прекрасной голой девушкой быстро вернули мне силы, и член, поникший после бурных любовных утех, начал вновь наполняться кровью. Маву заметила это.

– Я хочу ещё раз!

Она потянулась ко мне своими руками, чтобы, как и в первый раз, усесться на мои колени, но я решал позабавить с ней иначе. Усадил девушку на скамью, раздвинул её бёдра и встал на колени. Наши губы оказались друг напротив друга, чем Маву тут же воспользовалась, с жадностью присосавшись своими пухлыми и мягкими устами к моим. Поцелуи её были совершенно неумелыми, но зато страстными и жаркими, но я не стал тянуть, и мои губы заскользили вниз по нежной коже шеи юной воительницы. Когда лизнул один из твёрдых сосков, а второй слегка сжал в пальцах, девушка протяжно застонала и тут же закрыла рот ладошкой. А я наслаждался идеальными упругими грудями, мял их ладонями, облизывал и посасывал соски.

Девушка привалилась спиной к обшитой гладкими деревянными досками стене мойни и шумно дышала, периодически попискивая и постанывая. Ей было явно неудобно, поэтому я помог воительнице улечься на скамью. Правую ногу она отставила в сторону, а левую согнула в колене и ступнёй упёрла в противоположный от меня край скамьи. Не удержался, и смачно поцеловал Маву в её миленький, поросший пушком тёмных волосков лобок, в самое то место, где начинаются пухлые и влажные половые губки.

– М-м-м!.. – Девушка вздрогнула и замычала в ладонь. – Ох!..

Девушка инстинктивно раздвинула ножки шире, чтобы мне было удобнее. Языком медленно провёл по гладкой, слегка солоноватой коже лобка и скользнул им ниже, где твёрдой фасолинкой торчал клитор. Стоило мне лизнуть его, едва касаясь нежной плоти шершавым кончиком языка, как Маву мелко задрожала, словно от озноба. Облизал пространство вокруг невероятно чувствительного клитора, после чего принялся медленно всасывать его, прижавшись к нему губами.

Девушку словно пронзила молния. Она сдавленно ахнула и выгнулась дугой, неожиданно сильно сжав бёдрами мою голову. Но я продолжил посасывать клитор, вскоре к моим губам и языку пришла на помощь рука. Приложил сложенные вместе указательный и средний пальцы к горячему и сочившемуся влагой влагалищу и слегка надавил, неглубоко проникнув в горящее пламенем похоти лоно. Маву совсем не сопротивлялась. Она обмякла после сильного оргазма, и её сил хватало только на то, чтобы глубоко дышать и тихонько постанывать в прижатую к губам ладонь.

Теперь мои ласки были не медленными и нежными, а быстрыми и напористыми. Пальцы быстро тёрли набухшие от крови половые губки, а язык нещадно терзал пульсирующий клитор, словно шлифуя его.

– Хва... тит!!!

Воительницу снова выгнуло. Оказавшуюся невероятно чувствительной девушку сотряс очередной оргазм, который, казалось, окончательно лишил ту чувств.

В себя Маву, пришла только через несколько минут, когда я, сидя на дощатом полу возле её головы, гладил стихшую девушку по волосам.

– Я ещё жива? – Хрипло прошептала она, не открывая глаз.

– Да, и даже разговариваешь.

Я нежно улыбнулся и поцеловал её в макушку, от чего девушка мило сморщила личико.

– Мне кажется, у меня ноги отнялись, не могу ими шевелить... Ты меня вылечишь?

– Конечно, котёнок.

– Мяу... – Маву повернула ко мне свою голову и задорно улыбнулась.

– Вставай. Чудо, что сюда ещё никто не вошёл. Нам надо расходиться по своим местам – мне в свою коморку, а тебе не знаю куда.

– У охраны тут целое крыло, где у меня есть своя комнатка, она даже меньше твоей. Раб госпожи живёт лучше охраны!

Девушка хихикнула, но заметив тень на моём лице, сделала большие глаза и снова, в который уже раз за сегодня, прикрыла ротик ладошкой.

– Ой, прости, я не хотела тебя расстроить!

– Ничего. – Устало улыбнулся я. – Увы, я всё ещё раб.

– Я выкуплю тебя у госпожи! – Маву резко вскочила со скамьи. – Залезу в долги, но ты будешь моим!

– Чтобы ублажать тебя с утра до вечера?

Я снова улыбнулся, но без особой радости. Рабом мне быть не очень нравится.

– Да... Ой, нет, конечно, не с утра до вечера!

– Предлагаешь мне сменить одну госпожу на другую? – Я хитро посмотрел на сверкающую глазами девушку, которая, как мне показалась, реально загорелась идеей выкупить меня у Йолы.

Стоявшая рядом со мной девушка посмотрела на меня сверху вниз и сглотнула.

– Прости, я такая дурёха! – Маву, только что строившая грандиозные планы на счёт меня, резко сникла. – Это во мне говорит похоть, не слушай её!

Девушка села рядом со мной на корточки, и продолжила тихим голосом:

– Совсем недавно я была нищей оборванкой, и побиралась на рынке и в порту. Если удавалось отыскать выброшенную на берег дохлую рыбину, выползшего краба, или кто из жалости кидал в меня коркой чёрствого хлеба, то день считался очень удачным. Помимо постоянной борьбы с голодом приходилось прятаться от бандитов и пиратов. Те частенько устраивали охоту на беспризорных детей, чтобы потом продать в рабство, а частенько просто утаскивали тех, кому не повезло попасться в их лапы, в свои логова или на корабли. Не знаю, что там происходило с детьми, но явно ничего хорошего... – Девушка понуро опустила голову. – Но беспризорник – не раб, мы были вольны делать что хотим и идти, куда глаза глядят... Прости, что заговорила о выкупе, не подумала, дура, что тебе неприятно быть невольником. Я действительно не хочу тебя неволить, как госпожа. Если получится найти деньги и выкупить, то обязательно отпущу, а дальше ты уже сам решишь, как свободный человек, остаться ли тебе со мной или Рианой, либо возвращаться на свою родину...

Я осторожно приподнял пальцами опущенный подбородок девушки и с теплотой посмотрел в её блестевшие от влаги невероятно большие глаза.

– У тебя ничего не выйдет. Вряд ли Йола согласится отдать меня за те деньги, что ты сумеешь накопить, занять или украсть, и ты это прекрасно знаешь. – Видя, как девушка хочет что-то сказать, прижал к её отрывшемуся ротику указательный палец. – Не волнуйся, у меня есть план, как освободиться от рабства.

Я ободряюще подмигнул Маву и встал на ноги. При этом мой всё ещё стоявший член хлестнул по щеке девушки. Та сначала отшатнулась, а затем, поняв, что случилось, хихикнула и посмотрела сначала на качающийся перед её лицом орган, затем на меня.

– Вижу, тебе всё неймётся... – С этими словами она подняла руку и осторожно погладила кончиками пальцев набухшие вены на члене.

Похоже, произошедший курьёз резко сменил её интересы.

– Вблизи он ещё больше... и ещё горячее... – Маву приблизила лицо максимально близко ко мне и медленно втянула носиком воздух. – Этот мужской запах пьянит...

Внезапно она прижала свои пухлые губки к кончику головки и с чмоканьем быстро поцеловала её, посмотрела снизу-вверх, как я отреагирую на это, и, увидев, что я сомлел от такой нехитрой, но очень приятной ласки, поцеловала ещё. На этот раз поцелуй был продолжительным. Не выдержал, и качнул тазом вперёд, на встречу её рту. Головка легко скользнула наполовину между манящих губ. Девушка было отстранилась, но услышав мой стон, подалась вперёд, с интересом пробуя новую для себя ласку.

Конечно же Маву была абсолютно неопытной в этом деле, поэтому я тихо подсказывал ей, что и как делать. Девушка моментально всё схватывала, и вскоре уже довольно уверенно облизывала ствол моего члена, ласкала языком головку и обсасывала её своими невероятно соблазнительными губками.

Ошеломляющая волна сильного оргазма согнула меня в поясе, сладостными толчками исторгая из моей плоти обильные струи семени, которые попали воительнице на лицо и грудь. Девушка сидела на полу и с вожделением смотрела, как я помогаю себе рукой, чтобы продлить приятные чувства. Сперма стекала с её губ и подбородка, белёсыми кляксами покрыла шею и грудь, но Маву не морщилась и не отталкивала меня, а наоборот с каким-то детским восторгом смотрела на мой подрагивающий в спазмах член.

– Ух... – Только и смогла произнести она.

Через минуту мы снова мылись. Девушка поделилась со мной своими восторгами от первой близости с мужчиной, то есть со мной, сказала, что даже не подозревала, что это настолько приятно и интересно, а в конце заявила, что нам нужно обязательно продолжить в самое ближайшее время.

– Я всё хотел спросить. – Сказал я надевающей свой доспех девушке. – У вас, в Царстве Инеи, очень распространены отношения между женщинами, неужели у тебя не было такого опыта? Сегодня мне показалось, что это были твои первые оргазмы.

– Ну да... – Маву мило смутилась. – Другие воительницы часто намекали мне, да и госпожа иногда говорила, что хотела бы заняться со мной любовью, но шрам... Я его сильно стеснялась и поэтому всегда отказывала. – Девушка широко улыбнулась, выжимая из доспеха воду. – Но теперь его нет благодаря одному очень доброму и красивому волшебнику, так что!..

Произнеся эту неоднозначную фразу, она торопливо скрылась за дверью. Я ухмыльнулся, оглядел мойню в поисках забытых вещей, после чего вышел вслед за воительницей.

Маву с невозмутимым видом ждала меня за дверью, словно совсем недавно между нами не было ничего предосудительного. Я молча проследовал вслед за воительницей в свою коморку, где меня уже ждал расставленный на столике ужин. Плотно поев в одиночестве – Маву, сославшись на то, что её уже скорее всего обыскались, отказалась ко мне присоединиться – я устало развалился на топчане и не заметно для себя уснул под шум дождя за окошком.

Утро встретило меня тяжёлыми, наполненными влагой, тучами, затянувшими ещё совсем недавно ярко-синее небо. А ещё они скрыли за собой жгучее южное солнце, подарив жителям побережья несколько дней прохлады.

Я рывком встал с топчана и принялся разминаться уже привычными упражнениями. Мои изыскания в поддержке физических возможностей тела магической энергией оказались полностью успешными, во всём моём организме, не так давно бывшим в плачевном состоянии, чувствовалась сила и гибкость. Теперь внешне я был похож на крепкого мужчину, а не на голодающего бродягу. К слову о голоде – после физических упражнений сильно захотелось есть. Вчера я предусмотрительно оставил кое-что от ужина, но бедро какой-то птицы и кусок хлеба, запитые остатками фруктового взвара, лишь немного уняли сосание в животе.

Словно услышав мои мысли, в коморку заглянула улыбающаяся Иля. Женщина поприветствовала меня взмахом руки и позвала за собой на кухню. Там я вдоволь наелся традиционной кашей с мясом, после чего направился во двор закончить, наконец, свою работу.

Уверенно и почти без устали промахал широким топором на длинной рукояти до самого вечера, прерывался лишь для еды, во время поедания которой восполнял силы ещё и магией. Лениво капающий с самого утра мелкий дождь нисколько не мешал мне, наоборот, бодрил и остужал разгорячённое нелёгкой работой тело. И вот, последний чурбак раскололся от пары сильных ударов на несколько поленьев, которые я тут же подобрал и с торжественным видом сложил под крышу дровяного сарая. Наконец-то грандиозная работу, на которую сам же и напросился, завершена!

В этот момент за моей спиной раздался звук хлопающих друг о друга ладоней. Обернувшись, увидел Илю. Её тёмная кожа лоснилась от дождя, видимо, женщина была какое-то время на улице, и успела промокнуть.

– Если бы ты жил в стародавние времена, то сейчас бы все знали легенду о могучем герое, в одиночку срубившем и распилившем громадное дерево на дрова! – Женщина с неподдельным восхищением посмотрела сначала на пенёк, оставшийся от фехи, а затем на дровяник, до самой черепичной крыши забитый аккуратными поленьями.

– Да ну, – рассмеялся я, – какой из меня герой...

Я скромно усмехнулся и принялся собирать инструменты, чтобы вытереть их от влаги и убрать обратно в домик мастерской.

– Герой, герой! – Иля ещё раз хлопнула пару раз в ладони, и добавила. – Пойдём, девочки приготовили тебе отличный ужин, нужно отметить это событие!

Слова о еде хорошо оживили меня, и уже через двадцать минут я сидел за столом на кухне. Садиться за него грязным и мокрым конечно же не стал, поэтому сразу после того, как развесил топоры, которыми рубил дрова, по своим местам, хорошенько помылся в мойне.

Девчонки-кухарки с важным видом расставляли передо мной различные блюда, и от каждого из них у меня буквально текли слюнки. Чего на столе только не было: запечённая с овощами большая рыбина, жаренное, копчёное и варёное мясо, нарезанные на куски разноцветные фрукты, булочки и лепёшки хлеба, мои любимые пирожки с различной начинкой, и даже внушительного размера тарелка с разными пирожными. Напитков тоже хватало – от фруктового взвара, до молока и разбавленного вина.

– Даже не знаю, что больше хочет есть – мои глаза или мой рот!

Последние мои слова прозвучали невнятно из-за того, что я не удержался, и начал жевать аппетитно поблёскивающий жиром кусок хорошо прожаренного мяса.

На удивление Или, с некоторым умилением наблюдавшей за моей трапезой, я смог съесть почти всё.

– Уф, можно я оставшуюся еду заберу к себе? – Отдуваясь, поинтересовался я у темнокожей женщины. – Просто не смогу уснуть от мысли, что тут что-то осталось не доеденным!

Иля заливисто расхохоталась. Захихикали и две кухарки, мывшие всё это время гору грязной посуды. Я хотел сказать ещё что-нибудь в этом же духе, как на кухню заглянула одна из подопечных Рианы. Воительница быстро отыскала меня взглядом и произнесла:

– Собирайся, госпожа ждёт тебя.

Я с пыхтением и некоторым сожалением отодвинулся от стола, встал, и понуро пошёл вслед за девушкой в кожаных доспехах. Ожидал, что меня поведут в одну из ванных комнат госпожи, или ещё в какую комнату господского крыла, но воительница направилась в сторону подвала. Знакомая лестница и коридор – мы шли в ту саму комнату для утех, после которой разъярённая Риана посадила меня в каземат. Дверь отварилась, и в свете висевшей внутри под потолком свечной люстры показались красные стены, край камина перед диваном и целый ряд приспособлений для пыток.

– Иди, госпожа скоро спустится. – Произнесла она, но, сразу же замялась, воровато оглянулась назад в сторону коридора, откуда мы пришли, и с хитринкой в прищуренных глазах прошептала: – На этот раз мы не будем сюда вламываться, так что веди себя хорошо!

Воительница как-то по-детски хихикнула и отступила в темноту, а я нерешительно шагнул за порог. Дверь за моей спиной тихо закрылась, оставив меня в одиночестве разглядывать убранство комнаты для утех госпожи. Воздух здесь был наполнен едва уловимым запахом дыма от огня в камине, и ароматом каких-то не то цветов, не то благовоний.

При детальном осмотре я выяснил, что лежавшие на небольшом столике приспособления, а также конструкции у стены были предназначены скорее не для пыток, а для чего-то другого, менее болезненного. Тут не было ни щипцов для вырывания зубов или ногтей, ни ножей с кинжалами, ни жаровни для углей, ни прочих орудий пыток. Неужели, госпожа забавляется со своими пленниками и рабами, истязая их всеми этими плетьми, зажимами, повязками и прочим? На столике особое место занимала парочка штуковин, очень хорошо напоминавших своих видом эрегированные мужские члены различного размера – от небольших и тонких, до огромных. Они были изготовлены из чего-то мягкого, наподобие каучука, и обтянуты тонкой кожей, скорее всего, рыбьими пузырями или чем-то похожим.

Только я положил один такой не настоящий член на место, как дверь открылась, и в неё буквально ввалилась Шату. Девушка не удержалась на ногах и рухнула на пол. Заметил, что её руки были связаны за спиной, а во рту служанки торчал комок какой-то ткани. Моя рыжеволосая знакомая приподняла голову и что-то замычала, узнав меня, но понять её я не смог, да и стало не до этого, так как в комнату вошла госпожа. Йола в тонком прозрачном халате, под которым не было заметно другой одежды, брезгливо перешагнула через распластавшуюся на полу Шату и расслабленной походкой направилась к дивану.

– Тащи эту шлюху сюда. – Холодно произнесла она.