Дикая история – 15

Утро пришло в дом тихим, размытым светом, будто стыдясь того, что происходило за его стенами ночью. Артем проснулся от странного чувства — пустоты внизу живота и одновременно невероятной легкости, освобождения. Память вернулась к нему яркими, обжигающими кадрами: лицо сестры, его собственная кульминация, одобрительный взгляд отца.

Дверь в комнату скрипнула. В дверном проеме нарисовалась смущенная Тася, закутанная в свой халатик. Она выглядела хрупкой и очень серьезной.

— Можно? — прошептала она, кусая губы.

Он молча откинул край одеяла. Она скинула халатик, оставшись в одних трусиках, и скользнула внутрь, прижавшись к нему всем телом. Она была теплой и чуть дрожащей.

— Я не могла уснуть, — призналась она, уткнувшись носом в его плечо. — Все думала... о вчерашнем. Это было... странно. Но... хорошо.

— Мне тоже, — честно ответил Артем, обнимая ее. Опять её волосы пахли его шампунем.

Они лежали молча несколько минут, слушая, как за стеной зашумела вода — проснулись родители.

— Можно я посмотрю на тебя? — вдруг робко спросила Тася. — Просто посмотрю.

Он кивнул. Она приподнялась на локте, и одеяло сползло с него. Ее взгляд скользнул по его торсу, по рельефу пресса, задержался на бедрах. Она с любопытством, лишенным всякого стыда, разглядывала его член, лежащий мягко и беззащитно на бедре.

— Он сейчас совсем другой, — заметила она с наивной непосредственностью. — Спокойный.

— Он устал вчера, — улыбнулся Артем.

— А я... я хочу его снова поприветствовать, — решительно заявила Тася и, наклонившись, поцеловала головку. Легко. Почти невесомо, как бабочка. Ее губы были мягкими и теплыми.

— Доброе утро, - прошептала она.

От этого прикосновения по телу Артема побежали мурашки, и его «уставший друг» тут же отозвался на призыв, начав наливаться кровью. Тася с неподдельным удивлением наблюдала за этой метаморфозой.

— Ой! Он живой! – засмеялась она.

— Очень, — застонал Артем.

Ее смех вдруг стих. Она снова стала серьезной. Осторожно, как драгоценную реликвию, она взяла член Артема в руку и поднесла к своим губам. Ей до жути хотелось просто смотреть на него, ощущать его пальцами, губами, глазами. Всем, чем можно. Она целовала его вдоль всего ствола, водила губами по венам, нежно касалась языком уздечки, изучая его реакцию. Она делала это медленно, вдумчиво, словно закрепляя в памяти каждую деталь и каждый изгиб тела брата, каждый его вздох.

— А теперь я, — прошептал Артем. – Теперь моя очередь.

— Что? Нет, - Тася сделала вид, что боится, но на самом деле она сама ждала этого момента.

Артем откинул одеяло. Ее тело было худеньким, почти подростковым, но уже с четкими, соблазнительными формами. Немного подтянув ноги, Тася дала возможность брату рассмотреть под полупрозрачными трусиками ее подростковую киску с начавшим пробиваться пушком волос на лобке. Артем медленно провел рукой по шелку ее кожи и чмокнул ее куда-то в плечо. Потом в ключицу, спускаясь всё ниже, провел губами по неожиданно набухшему розовому соску, заставляя Тасю вздрагивать и тихо постанывать при каждом своем прикосновении. Он спускался все ниже, оставляя влажные следы поцелуев на ее животе, пока Тася не почувствовала, как его губы коснулись нежной кожи на внутренней стороне ее бедер. Тася замерла на мгновение.

— Ты правда хочешь...? – ее дыхание стало вдруг прерывистым.

— Угу, — только и смог выдавить он, и потянул трусики вниз. Тася быстро сняла их, кинула на пол и немного раздвинула ноги.

Она открылась перед ним. Вся. Нежная, розовая, совсем юная. Он с упоением смотрел на эту сокровенную часть сестры, чувствуя, как его сердце готово выпрыгнуть из груди. Он нежно, почти благоговейно, прикоснулся губами к ее лобку, затем провел языком по узкой, едва заметной щёлке.

Tасю затрясло. Она вскрикнула и вцепилась пальцами в простыни. Ее тело было незнакомо с такими ласками. Это было совсем не то, что с одноклассницей. Язык Артема был мягким, но настойчивым. И невероятно нежным. Он не рвался внутрь, а лишь ласкал самый чувствительный бугорок, водя вокруг него круги, заставляя ее бедра непроизвольно подрагивать и приподниматься навстречу.

— Мамочки... — голос Таси сорвался на высокий, тонкий стон. Она чувствовала, как внутри нее закипает что-то новое, незнакомое, ослепительно яркое. Ее рука инстинктивно потянулась вниз, и ее пальцы сплелись с его волосами, не отталкивая, а притягивая его ближе.

В этот момент дверь приоткрылась. В проеме стояла Катя. Она была одета в халат и с чашкой кофе в руке. Она наблюдала за ними несколько секунд, и на ее лице не было ни гнева, ни удивления. Лишь глубокая, удовлетворенная нежность и мудрая осторожность.

— Доброе утро, мои любимые. Вы меня звали? Или мне показалось? - Катя присела на кровать.

Артем и Тася сначала замерли, как два вора, пойманных на месте преступления. Но тут же спохватившись, натянули на себя одеяло. Тася вообще спряталась с головой, ожидая наказания.

Но Катя лишь улыбнулась. Она откинула одеяло и поцеловала дочь прямо в губы.

— Как я рада, что вы учитесь любить друг друга. Это так прекрасно. — Она сделала глоток кофе. - Ласкать друг друга, целовать — это можно. Это нужно. Но не больше. Остальное потом. Всему свое время. Когда вы будете полностью готовы. Ладно, наслаждайтесь пока. Завтрак через полчаса.

— Мы поняли, мам, — тихо сказал Артем, его губы были все еще влажными от сестры.

— Конечно, мамочка, — прошептала Тася, вся красная от стыда, но счастливая.

Катя кивнула с одобрением и собралась уже выйти.

— А можно мы будем спать вместе? – услышала она уже в дверях робкий голос дочери.

— Не торопись. У вас впереди целая жизнь.

— Ну, пожалуйста! – снова пропищала Тася.

— Ладно! – Катя быстро вышла, прикрыв за собой дверь, оставив их наедине с их вновь обретенной близостью. Запрещать им спать вместе было уже, конечно, бессмысленно.

Артем посмотрел на сестру. Стыд ушел, осталась лишь нежность и тихая радость. Его глаза как бы спрашивали её, можно ли продолжить.

Она кивнула, и он снова склонился над ней, чтобы завершить начатое нежное, неторопливое исследование ее тела, а ее пальцы снова запутались в его волосах. Они не спешили. У них и правда было впереди еще тридцать минут и... целая жизнь.

...

Катя ежедневно проверяла, всё ли в порядке с дочкой, каждый раз удивляясь ее благоразумию. Тася строго следила за собой и за Артемом, не позволяя тому чего-то большего, чем то, о чем они договорились. Теперь они спали в одной кровати практически постоянно.

Тася ждала брата с тренировок. И в каком бы он не был состоянии, ей каждый раз воздавалось за ожидания. Её пися, благодаря усилиям брата, постоянно горела от возбуждения. Артем почти всегда доводил её до оргазма. Тася не стеснялась кричать ночью на всю квартиру, от чего каждый раз Иван думал, что непоправимое всё же случилось. Но нет. Всё было в рамках.

Несколько раз Иван случайно становился свидетелем того, как Артем кончает Тасе в рот. Впрочем, не только Тасе. Катя тоже регулярно отсасывала сыну, снимая таким образом с него напряжение. Артем с явным удовольствием ебал мать в рот, справедливо полагая, что раз отец позволяет другим мужчинам ебать Катю, то уж ему-то точно не должен отказывать.

И всё же внутренние сомнения одолевали главу семейства.

...

Как-то ночью, когда подогретые хорошим вином Катя и Иван лежали в постели и готовились ко сну, Иван вдруг спросил жену, правильно ли они поступают? Не форсируют ли они события, не оставляя Тасе и Артему выбора.

— Если бы им это не нравилось, они бы сказали! – Катя посмотрела на мужа. – Выбор есть всегда. И у меня он тоже был.

— Ты о чем сейчас? – не понял Иван, лихорадочно перебирая в голове варианты: Полина, ее история, директор компании...

— И про это тоже! – вернула его на землю Катя. - Ты договорился с Марком?

Иван совсем не ждал этого вопроса вот прямо сейчас. За всеми событиями этих нескольких недель он уже как-то подзабыл, что они планировали отдых втроем с первым женихом жены. И про плановую беременность он тоже забыл.

— Постараюсь на днях! – пообещал он.

Катя поцеловала его, но ничего не сказала. Она повернулась к мужу спиной и прижалась к нему попой.

Иван уперся членом жене между ног и попытался развести ей руками ягодицы

— Я устала сегодня. Давай спать! – буркнула Катя.

По ее голосу Иван понял, что она действительно устала, обнял её и закрыл глаза.

...

Прошел еще месяц.

Артем снова уехал со своей спорт-школой на неделю, теперь в Казань, не подозревая, что невольно дал шанс родителям наконец разрешить их проблему с Марком.

Тася первую ночь без брата проревела до самого рассвета. Но, в конце концов успокоилась и на следующий день пришла домой днем со школьной подругой, с которой они заперлись в комнате Артема «делать уроки». Следующие три часа из комнаты до Ивана доносились сдавленные девичьи стоны.

Наконец, подруга, смущенно пряча глаза, ушла домой, а Тася вызвалась помочь отцу приготовить ужин для мамы, которая задержалась по работе.

За готовкой они не заметили, как пролетело время. Иван ничего не спрашивал, Тася ничего не говорила.

...

Из прихожей послышался звук ключа в замке.

Иван посмотрел на часы. Без малого восемь. Он выглянул в прихожую.

Открывающаяся дверь впустила не только Катю. С ней был тот самый Марк, первый жених Кати, которого Иван видел до того всего пару раз, да и то при таких интимных обстоятельствах, когда рассмотреть его как следует ему не предоставилось возможности.

На свету Марк выглядел вполне себе и даже значительно моложе своих тридцати семи. Открытое, доброжелательное лицо, немного смущённая улыбка. Стройная спортивная фигура.

— Встречайте, это Марк, — сказал Катя скорее Тасе, чем Ивану, который тут же отметил про себя, что голос жены прозвучал непривычно взволнованно, почти застенчиво. — Он фотограф. Сегодня у нас, кстати, была фото-сессия.

Иван замер, чувствуя, как уже очередная привычная картина мира снова даёт очередную трещину. То, чего он так боялся, чего он всячески избегал, всё же произошло. И вот он тут, в их квартире. Мужчина, которого жена, вероятно, тоже любит. Это не просто очередной любовник, очередной член, который доставляет жене удовольствие. Это соперник.

Тася, стоя рядом с отцом, с любопытством разглядывала гостя.

...

Марк оказался удивительно мягким и тактичным. Он не бросал на Катю влажных взглядов, не вёл себя как победитель. За ужином они пили вино. Марк рассказывал смешные истории из жизни на фотосъёмках, и Тася смеялась его шуткам. Марк смотрел на Катю не с похотливым вожделением, а с искренним, почти романтическим восхищением.

Иван ожидал увидеть в Марке наглого соперника, но вместо этого увидел романтика, который был не чужд простых человеческих чувств. И от этого Марк казался ему еще более опасным.

Но Катя!

Ивана вдруг охватило странное волнение.

Нет, это была не ревность к телу жены — к этому он давно привык. А ревность к её вниманию, к её улыбке, которую она сейчас дарила не ему. Он много раз видел ее улыбку, адресованную только ему. Одному ему. Даже когда ее ебали другие, ее улыбка была только для него. Сейчас же Катя, глядя на Марка, улыбалась именно ему, не обращая на мужа вообще никакого внимания. Иван поймал себя на мысли, что хочет, чтобы этот вечер поскорее закончился.

Но Катя, казалось, парила. После ужина она нежно обняла Марка за талию, посмотрела на Ивана и Тасю взглядом, полным тайного смысла, и вдруг заявила:

— Марк останется сегодня у нас ночевать!

Она сказал это мягко, но не оставляя даже призрачной возможности для возражения.

— Я хочу, чтобы он был сегодня с нами.

Повисла пауза.

Тася первая нарушила её, подойдя к Марку и взяв его за руку.

— Ты будешь с мамой в большой спальне? — спросила она со всей своей прямотой.

Марк улыбнулся ей и кивнул.

— Если ты и твой папа не против.

Иван молча кивнул, глотая комок в горле. Сценарий менялся, и он пока не знал своей новой роли.

...

Вечер продолжился не на диване в гостиной, а в родительской спальне. Но всё было иначе.

Катя уже ждала их, облачившись по такому случаю в самое свое сексуальное белье, которое не скрывало ни ее красивых грудей с торчащими, как спелые орешки сосками, ни небритого лобка, под которым виднелась ее уже мокрая блестящая пися, ожидающая члена любовника.

Поначалу Иван отправил Тасю спать, но Катя настояла на том, чтобы он вернул её, чтобы она всё увидела своими глазами.

Иван нехотя согласился.

В прихожей он столкнулся с Марком, который выходил из ванной. Очевидно, принимал душ.

Марк вежливо обошел Ивана и проследовал в спальню.

Иван отметил про себя, что любовник хорошо ориентируется в их квартире. Знает, что где стоит, с какой стороны выключатели на стенах. Вероятно, он достаточно часто бывает у них в отсутствие Ивана. «Палочка-выручалочка», мысленно обозвал Иван своего соперника и поплелся за дочкой.

Иван зашел в комнату Артема.

— Тебя мама зовет! – произнес он, стараясь не выдать свое волнение.

— Ты не будешь против? – спросила Тася.

— Нет! – выдохнул Иван. – Приходи. – и вышел.

...

Иван вошел в спальню и занял свое место в кресле. Он не сопротивлялся, предоставив жене делать то, что она хочет. В конце концов, это ее право.

...

Когда Тася в полупрозрачной ночнушке тихо вошла в спальню родителей, первое, что она увидела, это маму, которая стояла на четвереньках на кровати и сосала большой красивый член Марка.

Ее спина была изогнута, а на всеобщем обозрении предстала идеальная округлость её попы с крошечным, аккуратным анусом в коричневом ореоле и вся ее сокровенная женственность — набухшие, сочные половые губы, из которых на простыню тянулась прозрачная липкая нить ее желания.

Катя выпустила член любовника изо рта, обернулась к дочери и мужу и улыбнулась счастливой, немного застенчивой улыбкой.

Тася, смущенно устроилась на коленях у отца в кресле. Иван, чувствовал, как под тканью его халата, в который он был одет, предательски пульсирует его собственная плоть, отзываясь на каждый стон жены.

Катя, пососав еще немного член любовника, принялась ласкать его по всему телу, осыпая поцелуями его ноги, торс, яйца, грудь.

Катя ласкала Марка, целовала его в губы, но её пристальный взгляд постоянно возвращался к мужу, как бы спрашивая его: «Ты видишь? Ты принимаешь это?»

Тася чувствовала вставший член отца своей попкой, но боялась пошевелиться, наблюдая, как мама с любовником занимаются любовью.

Катя, развернувшись к ним лицом, присела над Марком на корточки и опустилась писей на его торчащий вверх ствол, который сейчас показался Тасе просто огромным. Она непроизвольно засунула руку себе между ног, представляя сейчас, как сосет это чудо природы.

Катя медленно насадилась на этот вертикально торчащий агрегат и начала двигаться по нему вверх-вниз. Её малые половые губы, обхватив член любовника и свисая багровой плотью по бокам, то обнажали его полностью, то растекались в стороны по выбритому лобку. По лицу Кати было видно, что её дико возбуждает эта ситуация.

Натрахавшись в такой позе, любовники сменили ее.

Теперь Катя сидела на Марке спиной к мужу и дочери в позе наездницы. Но и в таком положении это было не похоже на обычную еблю.

Тася наблюдала за матерью и ее любовником с удвоенным вниманием, отмечая про себя, что маме с этим дядей действительно очень хорошо.

Иван тоже наблюдал. Он видел, как тело жены откликается на каждое движение любовника, как дрожат ее бедра, как закатываются глаза от наслаждения. Но больнее всего было видеть ее эмоции: как она смеется сквозь стоны, шепчет Марку что-то на ухо, смотрит ему в глаза с такой нежностью, что у Ивана спирало дыхание. Но это была не просто ебля. Это был танец двух душ, и его боль от этого была острее и... слаще любой ревности. Эта новая грань её наслаждения — эмоциональная связь с другим мужчиной — ранила его гораздо сильнее, чем любые физические подробности половой жизни жены. И ему вдруг захотелось быть частью этой связи.

Словно почувствовав это, Катя посмотрела на мужа через плечо и повернулась на любовнике к Ивану лицом. Не вынимая из Кати своего члена, Марк приподнялся и положил Катю на живот, продолжая трахать её сзади.

Пока Марк трахал ее раком, Катя смотрела на Ивана не отрываясь. Её груди с набухшими сосками болтались, шурша по простыне. Выгнутая спина лоснилась от пота.

— Иди к нам, — позвала она тихо, и протянула к мужу руку.

Иван, словно зомби, встал, опустил Тасю на кресло, скинул халат и опустился перед женой на колени, пожирая глазами ее лицо, которое ритмично вздрагивало, наслаждаясь тем, как её ебут.

— Я люблю тебя! – прошептала Катя и потянулась вперед губами. Они слились в жарком поцелуе. Приоткрытые губы жены, будто у нее до сих пор был член во рту, обволокли губы мужа. Каждый толчок любовника Катя передавала мужу через этот поцелуй.

Иван почувствовал на языке вкус члена любовника жены. Катя немного отстранилась. Марк повернул ее лицо к себе и, не переставая ее трахать, тоже поцеловал ее в губы долгим нежным поцелуем. Катя застонала от удовольствия.

Оторвавшись, наконец, от любовника, она снова поймала жадный взгляд мужа.

— Я люблю тебя! – снова прошептала она.

— Тебе хорошо? – прошептал Иван в ответ.

Катя только улыбнулась и закрыла влажные от счастья глаза.

Марк начал ускоряться. Катя задышала глубоко и часто. Её дыхание сменилось стонами. Её мокрое от пота тело задергалось под мощными ударами любовника. Толчки Марка становились все резче и сильнее. Иван сжал лицо жены руками и прильнул губами к ее жаркому рту. Катя не выдержала натиска Марка и начала бурно кончать, извиваясь всем телом. Обессилев, она безвольно распласталась на кровати, пока Марк продолжал трахать ее почти безжизненное тело.

Она еще отвечала на губы мужа, но всё слабее и слабее, пока не провалилась куда-то.

Наконец Марк разрядился в нее и в полном изнеможении тоже отвалился в сторону.

...

Катя лежала на кровати лицом вниз совсем без сил. Раздавленная и заебанная.

Сперма из ее растраханной пизды вытекала на простыню образуя маленькую лужу.

Тася, поджав под себя ноги, сидела завороженная в кресле.

Минут пять все приходили в себя.

Наконец Иван нежно перевернул безвольное тело жены на спину.

Катя открыла глаза. Ей ещё хватило сил развести ноги и опять улыбнуться.

Только что выебанная любовником, она жаждала продолжения с мужем.

Иван пожирая глазами раскрывшуюся промежность жены с вытекающей из нее спермой, приблизился к ней губами и начал ее вылизывать.

Тася, не убираю руки от своей писи, смотрела на всё это с непередаваемым восхищением! Она медленно встала с кресла и, не стесняясь, забралась на кровать, чтобы лучше всё видеть.

Катя потянула Марка за руку к себе и закрыла от удовольствия глаза. Любовник не заставил себя долго ждать и прислонил свой член к ее губам, которые тут же обхватили пунцовую головку и принялись жадно ее сосать.

Тася со сладостным восхищением наблюдала, как мама лежит на спине и сосет член любовника. Ласкает языком его тщательно выбритые яйца, нежно облизывает большую пунцовую головку. Сейчас Тасе до одури хотелось быть на месте матери.

Катя начала понемногу приходить в себя.

Она выпустила член Марка изо рта, перевернулась и встала на четвереньки. Иван понял всё без слов. Он с готовностью заполз под жену и лег на спину.

Тася завороженно смотрела, как мама опустилась своей писей папе прямо на лицо. Упоенно теребя пальчиками свою писю, Тася тихо заскулила, как маленький щенок.

— Давай еще! – шепнула Катя Марку.

Любовник аккуратно вставил свой прибор в нее поверх губ Ивана и начал её трахать. Его мокрый от спермы и выделений Кати член скользил по губам Ивана туда-сюда.

Тася, сбросив наконец ночнушку, уже не стесняясь, дрочила свою мокрую, розовую разбухшую писю, теребя пальчиками бутон клитора и представляя, что это рука Марка. Про Артема она сейчас не думала.

Воздух гудел от сдавленных стонов, прерывистого дыхания, влажных звуков любви.

Катя сосала мужу, периодически выпуская его член изо рта, чтобы он не кончил раньше времени.

Спальня наполнилась ароматами четырех воспаленных тел, к которым примешивался терпкий запах спермы. Тася, не переставая дрочить себе, подползла ближе к троице, чтобы быть вместе с ними. Ее уже не устраивало положение наблюдательницы. Она хотела быть полноправным участником. И никто не прогнал ее. Не сказал "нет." Но какой-то невидимый барьер она всё же не переступала.

...

Они трахались еще минут сорок, несколько раз меняя позы и постепенно доводя друг друга до изнеможения. Они лежали то на боку, то друг на друге, то сплетались в какой-то невероятный клубок, когда уже было даже непонятно, кто кого и куда трахает.

Под Тасей на простыне уже образовалось мокрое пятно. Тяжело дыша, она неистово мастурбировала, задрав вверх ноги. Другой рукой она теребила свои набухшие от похоти соски, рискуя натереть на них ранки.

...

Сначала кончил Марк. Он выплеснул в лоно лежащей полубоком любовницы последнюю порцию спермы и повалился на простыню в полном изнеможении.

Иван, пристроившись губами к освободившейся пизде жены, лизал её уже с каким-то диким остервенением, словно хотел вывернуть всю её наизнанку. Катя в благодарность сосала ему, хотя ее губы уже распухли от поцелуев с мужем и любовником.

Иван кончил вторым прямо Кате в рот, не прекращая лизать ей, снова доведя ее до оргазма. Катя, вскрикнув, брызнула на мужа мощной струей, задергалась в конвульсиях и почти потеряла сознание.

Тася тоже кончила, наверное, уже в пятый раз, сжав крепко ноги. Глаза у нее опять закатились. Она резко свернулась в клубок и затихла.

Иван перевернулся и лег рядом с Катей, натягивая на них одеяло. Казалось, сил уже не осталось ни у кого. Катя смотрела на мужа благодарными глазами. Он провел пальцем по её губам.

— Я люблю тебя! – прошептала Катя.

— Я тебя тоже люблю! – прошептал Иван в ответ и поцеловал.

— Вот видишь! А ты боялся! Всё будет хорошо! – шептала Катя мужу на ухо, постепенно возвращая ему уверенность в себе.

— Ты умница! – Иван снова поцеловал жену.

Сзади к Кате подполз Марк. Катя повернулась к нему и тоже поцеловала.

— Я люблю тебя! – прошептала она любовнику.

— Хочешь еще? – спросил Марк.

Катя кивнула и развернулась к нему попой, прижавшись к спине мужа.

Марк немного приподнял Катину ногу, вставил член в писю и принялся снова ебать её сзади. Он был чертовски неутомим.

Катя обняла Ивана и закрыла глаза.

Тася смотрела на троих взрослых, сплетённых в одном объятии, которые сейчас были единым целым, и в её голове рождалось новое, сложное понимание любви: Сначала она видела не только страсть, но и боль в глазах отца. А потом его счастье. И видела счастье в глазах матери. Их идеальный замкнутый мир особенной семьи только что на ее глазах стал еще более идеальным и особенным, впустив внутрь не только тело другого мужчины, но и его душу. И что будет дальше — не знал никто.

Тася заползла ко взрослым под одеяло и прижалась голой попой к животу отца. Она почувствовала, как его член уперся ей куда-то вниз. Она развела свои кругленькие нежные ягодицы и зажала член Ивана между ними. Иван обнял ее, положив теплую ладонь на ее набухшую от возбуждения промежность. Тася тоже притихла. Член отца у нее между ног, принимая эстафету от любовника мамы, терся о ее половые губы, делая ей приятно. Она представляла себе, что Марк трахает именно её.

...

Они провалились в сон под равномерные, убаюкивающие толчки Марка, входящего в Катю, и её тихие, счастливые стоны.

© Ash Tray, 2025