The Visiting Professor от j267

Я стоял на выходе из таможни, с нетерпением ожидая прибытия специального гостя моей компании, который только что приземлился рейсом из Пекина через Токио. Профессор Цзе Йенг Лок был экспертом по китайским травам и натуральным компонентам, и считался выдающимся специалистом. Компании Apollo Pharmaceuticals потребовалось больше года, чтобы убедить профессора приехать в нашу штаб-квартиру для чтения лекций и сотрудничества с исследовательской группой. Хотя я в свои двадцать девять лет был самым младшим членом группы, меня выбрали на роль принимающей стороны, шофера и, в некотором роде, переводчика. Причиной этого было то, что я в школе изучал мандаринский диалект и провел год, обучаясь в аспирантуре в Китае. Таким образом, я, естественно, считался экспертом по всему китайскому.

Передо мной были две большие раздвижные двери, которые периодически открывались, пропуская небольшие группы пассажиров и позволяя ожидающим заглянуть в зал прилета. Каждый раз, когда она открывалась, я с надеждой поднимал глаза, но прошло почти двадцать минут, прежде чем я заметил профессора, узнав его по фотографиям. Я обошел остальных встречающих, собравшихся у дверей, и встретил его как раз в тот момент, когда он вышел из охраняемой зоны.

— Профессор Лок? — спросил я с надеждой.

Он молча кивнул, и на его лице появилась широкая улыбка. Мы пожали друг другу руки, и я на своем лучшем китайском языке представился, затем, взяв одну из его сумок, указал в сторону своей машины.

Первое, что я заметил в профессоре, было то, что фотографии не передавали той теплоты и энергии, которые он демонстрировал лично. В его биографии говорилось, что ему пятьдесят один год, и на фотографиях, действительно, был изображен зрелый мужчина, но в жизни он излучал жизнерадостное обаяние, которое уменьшало его возраст. Как по мне, это было хорошим заделом для нашего дальнейшего сотрудничества, поскольку казалось, что выполнение моей миссии станет намного проще.

Профессор был почти лыс, среднего роста, худощав и носил очки в металлической оправе. Его мятая свободного покроя одежда указывала на человека, только что совершившего долгое путешествие.

— Вы, должно быть, очень устали, — сказал я по-китайски, когда мы выезжали с парковки.

— Пожалуйста, Джим. Мы можем говорить по-английски? Я хотел бы улучшить свои навыки во время этого визита, — ответил он.

— Конечно, — ответил я, хотя надеялся на обратное.

Мои слова снова вызвали его открытую сияющую улыбку.

Оставшуюся часть дороги мы праздно болтали о самых разных вещах, и когда прибыли в его отель, который должен был стать его домом на следующие два месяца, я помог ему зарегистрироваться, затем вручил ему сотовый телефон с местным номером, в котором был запрограммирован мой номер, и попросил звонить мне, как только он захочет выбраться в город. Он специально приехал в субботу, чтобы у нас был день отдыха, так что до его появления в нашей компании у нас был свободный день.

— Как все прошло? Хорошо? — спросила моя жена Стефани, когда я вернулся.

Она наводила порядок в доме под джазовую музыку, игравшую на заднем плане.

— Да, и он, похоже, действительно, хороший парень, — сказал я ей.

— Отлично. Значит, это упростит дело, — ответила Стеф, подтверждая мое мнение.

Моя жена Стефани или Стеф для краткости – услада моей жизни, потрясающая красавица, невысокая и без избытка веса. Представьте себе довольно стройную фигуру с длинными ровными ногами и идеальной формы грудью второго размера, черные, как смоль, волосы, подчеркивающие большие темно-карие глаза, в которых я утопаю и, наконец, полные сочные губы, которые так мягки, что невозможно оторваться при поцелуях. Это не полный портрет моей любимой жены. И хотя злые языки считают, что по сравнению с ней я довольно средний парень с невзрачный внешностью, я, все-таки, нахожусь в довольно хорошей форме. Сказать по правде, мы со Стеф встретились из-за нашей любви к активному отдыху. Мы познакомились в группе, которая по выходным каталась на велосипедах, и в итоге вместе готовились к спринтерскому триатлону.

Это было около пяти лет назад, когда мне было двадцать четыре, а ей двадцать три, и после года знакомства мы поженились. Мы продолжаем заниматься спортом, активно проводить время на свежем воздухе и откладывать создание семьи, хотя оба понимаем, что нужно поскорее начинать этим заниматься.

Как упоминалось выше, я младший сотрудник исследовательской группы фармацевтической компании и работаю в этой должности с момента окончания колледжа. Стеф работает в сфере коммерческой недвижимости, начав с маркетинга, а недавно перешла в сферу аренды.

Когда на следующий день после обеда зазвонил телефон, я увидел, что звонит профессор Лок.

— Здравствуйте, профессор. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, — сказал я по-английски, помня его просьбу.

Профессор запинался на английском, но я смог понять, что он, несмотря на смену часовых поясов, и вправду смог немного поспать и с удовольствием позавтракал. Последние несколько часов, как он сказал, смотрел телевизор и ждал удобного времени для звонка. Его речь заставила меня рассмеяться, что его тоже рассмешило. Немного поболтав мы решили, что я заберу его, и он сможет провести день у нас в доме.

И я, и Стеф предпочитаем городскую жизнь пригороду, поэтому купили небольшое бунгало с тремя спальнями в элитном районе недалеко от центра города. Это было потрясающее место для парков, искусств, ресторанов и развлечений, но это означало, что у нас не было большого двора и бассейна. Поездка туда и обратно заняла сорок минут, и когда мы вернулись, Стеф встретила нас у двери, и по выражению глаз профессора я понял, что он ее одобрил. Стеф, как хорошая хозяйка, приготовила чай, который привел в восторг нашего гостя, и мы сели на маленьком заднем дворике познакомиться поближе.

Это был замечательный день. Профессор был очарователен и держался так же непринужденно, как и в аэропорту. Они со Стеф отлично поладили и поддерживали оживленную беседу в течение всего дня. Позже, когда я отвез его обратно в отель, моя жена согласилась, что он, действительно, довольно обходителен. Мы посмеялись, гадая, каким образом он собирается управлять чопорными учеными со своими незыблемыми взглядами.

Но оказалось, что для него это не было проблемой. Профессор Лок произвел настоящий фурор в учреждении, и благодаря мягкому характеру и выдающейся компетенции стал любимчиком принимающей стороны. Вскоре его принялись донимать приглашениями на светские вечеринки с участием многих высших руководителей. Этот ажиотаж длился пару недель, а затем, как обычно бывает, пошел на убыль. Он по-прежнему, несомненно, был востребован и считался довольно интересным, но приглашения на ужины с четырех – пяти раз в неделю теперь сократились до одного или двух.

Профессор, казалось, получал огромное удовольствие от всеобщего внимания. К тому же, несмотря на то, что старшему руководству, возможно, не хватало, по китайским меркам, светского этикета, они все равно оставались очень интеллигентными интересными личностями, и было заметно, что профессору Локу нравилось это.

За это время мы с женой виделись с профессором только один раз за ланчем, и то по его настоянию. Это было в субботу и было относительно недолго, так как позже у него была назначена встреча. Однако, почувствовав, что общество угомонилось, в четверг я спросил его, не хочет ли он следующим вечером зайти и посмотреть с нами фильм. Он сразу же с готовностью согласился, и мы договорились, что завтра уедем к нам сразу с работы.

Когда мы приехали, Стеф была занята на кухне приготовлением ужина. Переодевшись после работы в обтягивающие слаксы и в блузку без рукавов она пыталась придать готовке восточный колорит, что было непросто, но, похоже, ей нравилось преодолевать трудности. Мы купили несколько бутылок приличного калифорнийского шардоне, и Стеф уже открыла одну и налила себе. Я наполнил два бокала для нас с профессором, и мы удалились в гостиную, чтобы поболтать, пока Стеф заканчивала на кухне.

Ужин был превосходным, и по реакции нашего гостя было легко понять, что он ему тоже понравился. Я был рад видеть, что моя жена и профессор легко общались, и хотя временами беседа затухала, было очевидно, что это не портило хорошего настроения в препровождении времени. После ужина мы вместе сложили посуду в раковину, а затем снова перешли в гостиную продолжить дегустировать вино. И тогда оказалось, что мое большое желание угодить гостю, которое выразилось в моем частом пополнении его бокала вином, сильно подкосило профессора.

— Большое вам спасибо, — медленно с расстановкой выговорил профессор Лок моей жене на английском, когда мы все расселись.

— На здоровье, — ответила Стеф с благодарной улыбкой.

В течение следующего часа мы болтали под аккомпанемент джазовой музыки. Это была первая возможность моей жены провести сколько-нибудь значительное время с нашим гостем, и она с искренним любопытством засыпала его вопросами о Китае, его прошлом и его семье. Профессор Лок, казалось, наслаждался разговором и на ее вопросы давал обстоятельные разносторонние ответы, полные подробностей и философских мыслей, которые буквально завораживали ее. Нехватку во владении английским языком он восполнял искренностью.

Ближе к ночи Стеф начала ерзать на диване, поднимать руки над головой и потягиваться. Для меня это не было чем-то новым, так как после долгого рабочего дня она часто чувствовала себя разбитой, но профессор Лок, как я заметил, наблюдает за ней с некоторым интересом. Сначала он просто наблюдал, но примерно через двадцать минут поинтересовался ее состоянием.

— О, это просто результат долгой рабочей недели, — сообщила ему моя жена.

— Возможно, вы слишком много работаете, — предположил он.

— Спасибо! Да! — ответила она, взглянув на меня.

— Вам не хотелось бы это исправить? — спросил профессор.

Его лицо было совершенно серьезным.

— Что вы имеете в виду? — спросила моя милая жена.

Не говоря ни слова профессор встал и жестом предложил мне тоже встать, затем жестом указал моей жене, что она должна улечься на спину на диване. Она бросила на меня быстрый вопросительный взгляд, но, когда я недоуменно пожал плечами, последовала его указаниям.

Теперь ее голова была в нескольких дюймах от одного подлокотника, а ноги почти касались другого. Профессор, заняв позицию у нее за головой, просунул руки ей под голову и шею. Судя по его движениям он выполнял какие-то медленные манипуляции, но точные действия были скрыты от глаз за ее темными рассыпавшимися веером волосами. Стоя в стороне я наблюдал за его работой и заметил, что тело Стеф начало расслабляться. Через пять минут он убрал руки, и когда приложил палец к губам, призывая меня к тишине, я понял, что моя жена уже спит.

— Что вы сделали? — с удивлением спросил я, когда мы, не шумя, переместились на задний двор.

— Я сказал ее телу, что можно расслабиться, — хмыкнул он.

— Ваши пальцы передали сообщение? — шутливо уточнил я.

— Да, — ответил он с широкой улыбкой.

Когда он допил свой последний бокал вина, я отвез его в отель и, вернувшись, обнаружил, что Стеф по-прежнему лежит на спине, растянувшись на диване, в том же положении, в каком мы ее оставили. Она выглядела такой расслабленной и умиротворенной, что я взял шаль и накинул ей на ноги, решив, что лучше просто ее оставить в покое.

На следующее утро, когда лучи утреннего солнца стали просачиваться сквозь шторы в спальне, движение в постели разбудило меня, источником которого я сразу опознал свою жену, которая забралась под простыню и теперь ласкала мой член.

— М-м-м... это самая лучшая побудка для мужчины, — простонал я, когда почувствовал ее рот на себе.

В течение следующих нескольких минут она сосала меня до полной эрекции, а затем забралась верхом на меня и нанизалась на мой член своей мокрой щелкой.

— М-м-м... черт, — простонала она, прижавшись губами к моему уху.

— Ни хрена себе, Стеф, — только и смог сказать я, изо всех сил выгибая спину навстречу ее телу.

— Ты оставил меня совсем одну, — пожурила она меня, двигая тазом.

— Милая, ты выглядела такой умиротворенной, что я побоялся тебя беспокоить, — оправдывался я.

— Боже мой, я так крепко спала. Это было потрясающе. Я никогда раньше так хорошо не спала. Что произошло? — спросила она, продолжая кататься на мне.

— Профессор дотронулся до твоей головы и шеи. Не успел я опомниться, как ты отключилась, — проговорил я, всхлипывая от восхитительного ощущения ее мокрой киски.

— М-м-м... Нужно будет, чтобы он повторил это в следующий раз, когда у меня будет стресс, — ответила она, затем наклонилась, чтобы поцеловать меня.

Пока мы целовались, я взял ее за задницу и сильно притянул к себе.

— Милая, я долго не продержусь, — предупредил я.

— Хорошо, подожди, — ответила она, быстро соскакивая с кровати и доставая из тумбочки презерватив.

Стеф не принимала противозачаточные таблетки из-за особенности ее организма, поэтому мы отслеживали циклы и использовали презервативы. Это создавало некоторые неудобства, особенно, когда нас внезапно охватывала похоть или когда перебирали с алкоголем, но до сих пор нам удавалось избегать беременности.

Я, откинувшись назад, закинул руки за голову, пока моя жена накатывала латекс на мой твердый член, а затем быстро села своей вагиной на него. Вскоре мы снова вошли в ритм, но теперь я, ставши из-за чехла менее чувствительным, мог быть гораздо агрессивней.

— Давай, Стеф... сделай это! — подбадривал я, ухватившись пальцами за ее соски.

— О-о-о... м-м-м, — простонала она в ответ.

Я начал сильно врезаться в нее тазом, чуть ли не сбрасывая ее с себя, и вскоре заметил появившееся отрешенное выражение на ее лице, которое, обычно, предвещало ее кульминацию. И действительно, вскоре ее тело напряглось, и она стала двигаться через силу.

— О, Джим. О-о-о... м-м-м... О, я люблю тебя. А-а-а, — закричала она, высвобождаясь.

С этими словами она рухнула мне на грудь, а я гладил ее мягкие волосы, пока она возвращалась на землю.

— Ты прекрасна, — прошептал я ей.

— Ты у меня в долгу. За то, что оставил меня одну, — ответила она, изображая недовольство в голосе.

Прошло некоторое время, когда она скатилась с меня и прижалась задом. Мы часто лежали вот так после занятий любовью, и я очень наслаждался этим. Вскоре я почувствовал ее руку, стягивающую презерватив с моего члена, а когда он был снят и отброшен на пол, она начала лениво поглаживать теперь мягкий ствол. Стеф не торопилась и, казалось, просто наслаждалась игрой. Это было так приятно, что я, конечно, был непротив, но в конце концов через несколько минут она отпустила его, покрыв мой живот и грудь спермой.

— Это круто! — хихикнула Стеф, глядя на меня.

— Долго копил, — ответил я и тоже засмеяться с ней.

Только после обеда мы, наконец, выбрались из постели. На всем протяжении нашего занятия любовью я не мог отделаться от мысли, что в использованной профессором технике было нечто, которое не только усыпило мою жену, но и настроило ее на секс.

Ровно через две недели профессор снова был у нас на ужине. К этому времени количество приглашений от других членов компании определенно сошло на нет, так что я чувствовал себя, в некотором роде, обязанным развлекать его, хотя на самом деле я был непротив. Мне, как и Стеф, действительно нравилось его общество.

Незадолго до шести мы с профессором прямо с работы приехали домой. Стеф намеревалась приготовить традиционный китайский ужин и потратила кучу времени на изучение рецептов его родины и на покупки в азиатских супермаркетах.

Из принесшей с собой сумки профессор достал бутылку прозрачной жидкости, которая, по его словам, была ликером из его родной провинции. Ликер нужно было пить маленькими глотками, и, объяснив это, он попросил найти какие-нибудь маленькие стаканчики; мы осмотрели все шкафчики и решили, что будем использовать две чашечки из-под сакэ и одну стопку.

После первого же глотка мы со Стеф громогласно задохнулись, когда крепкий напиток обжег нам горло, вызвав смешок у профессора. Несмотря на то, что маленькие сосуды не были пустыми, он снова наполнил их до краев, и мы пригубили содержимое. Будучи уже подготовленными мы смогли выпить ликер с меньшей драматичностью, но было ясно, что это была очень крепкая штука.

Несмотря на крепость напитка оптимизм профессора побуждал нас пить, так что к тому времени, когда Стеф закончила готовить ужин, мы сели за стол, будучи уже изрядно навеселе.

— Профессор, вы в Китае пьете это каждый день? — спросила моя жена с пьяненькой улыбкой.

— Нет, нет... это для особых случаев, — пояснил он.

— Для особых случаев? — переспросила спросила.

— Да... с теми, которые вам нравятся, — добавил он с поклоном.

— Что ж, тогда это большая честь для нас, — ответила она, подняла маленькую чашечку и сделала глоток, отчего лицо профессора расплылось в улыбке.

Ужин был очень хорош и хотя был далеко не китайским, по аппетиту профессора, мы поняли, что он оценил его по достоинству. Мы планировали также пить вино, но из-за китайского ликера решили отказаться от этой идеи.

Когда с ужином было покончено, а Стеф сложила тарелки в раковину, я нашел выбранный нами фильм. И как только Стеф присоединилась к нам, мы уселись на диван, усадив ее посередине, и начали просмотр. Это была комедия, как ни странно, с китайскими субтитрами. Профессор Лок продолжал разливать ликер, хотя и сбавил темп, и либо мы привыкли к его вкусу, либо наши рецепторы были подавлены, потому что теперь он шел гораздо легче.

Мы с профессором были все еще в офисной одежде, я – в брюках цвета хаки и рубашке-поло, а он – в обычных свободных брюках и рубашке на пуговицах с длинными рукавами. Только Стеф смогла успеть переодеться в обтягивающие слаксы и рубашку на пуговицах без рукавов.

Сосредоточиться на фильме удалось ненадолго, так как к этому времени от ликера мы все были в стельку пьяны и пребывали в блаженном кайфе.

— Милый, подойди и помассируй мне ноги, они устали, — сказала Стеф плаксивым голосом менее чем через двадцать минут после того, как мы сели перед телевизором.

Я послушно положил ее босые ноги к себе на колени и, смотря фильм, начал растирать их. Я заметил, что профессор наблюдает за мной с некоторым интересом.

— Джим, ты делаешь это неправильно, — наконец заявил профессор.

То, что его заявление было чрезвычайно смелым для него, и интонация, с какой он это произнес, заставили нас со Стеф рассмеяться, а вскоре – и его вместе с нами.

— Тогда вы берите это в свои руки, — сказал я, когда смех утих, подталкивая ее ноги к нему.

Я ожидал, что он вежливо откажется, поэтому, даже будучи нетрезвым, был удивлен, когда он не только принял ее ступни, но опустился на пол перед ней и взял их в свои руки.

Он осторожно опустил ее левую ногу на пол и взял правую обеими руками. Затем медленно и аккуратно он начал пальпировать подошву ее ступни, как будто искал какое-то спрятанное важное. Я никогда особо не задумывался о ступнях и, конечно, не находил их особенно интересными, но профессор явно знал, что делал. Я наблюдал за ним, гадая, чего он добивается, когда услышал первый ее вздох.

Голова Стеф была откинута на спинку дивана, глаза были закрыты, а рот – слегка приоткрыт. По ее взгляду я мог сказать, что все, что он делал, доставляло ей огромное удовольствие. Я снова перевел взгляд на профессора и увидел, что его большие пальцы сосредоточились на точке чуть ниже подушечек ее пальцев. Он снова начал прощупывать ногу и, казалось, нашел то, что искал. Как только он нажал, Стеф захныкала в ответ.

Сосредоточив внимание он своими пальцами вскоре стал извлекать из моей жены все больше звуков, пока я не заметил, что ее тело начало двигаться.

Сначала я решил, что это, должно быть, из-за движений его рук, вызывающих у ней дискомфорт, но вскоре понял, что это было проявление удовольствия, которое она испытывала. И когда я осознал, что на моих глазах профессор своими нажатиями возбуждал мою жену, то почувствовал себя одновременно и наивным, и смущенным.

Но, несмотря на эмоции, мне не хотелось останавливать это или отводить взгляд. Я наблюдал, как Стеф все сильнее реагировала на его манипуляции с ее ногой, и как он, внезапно оставив эту, перешел к другой ноге. С ней он проделал тот же процесс, что и раньше, но теперь в его руках была гораздо более разгоряченная женщина. Она безо всякого видимого стыда стонала и хныкала, откровенно оглашая все закоулки нашего дома. И когда через несколько минут она открыла глаза и посмотрела на меня, в ее взгляде я прочитал снедающую ее похоть, которая требовала удовлетворения.

— Теперь она готова, — заявил он, опуская ее ногу.

Я понимал, что он имел в виду, но это было настолько необычным, что я растерялся, не зная, что делать. Этот пятидесятилетний иностранец только что довел мою жену до сексуального исступления. Не было никаких сомнений, что она требовала удовлетворения, но встать и взять ее на руки означало бы признать и подтвердить очевидное.

Наши взгляды снова встретились, и в этот момент я понял, что мне нужно делать. Я встал, поднял Стеф на ноги, и мы, не говоря ни слова, покинули гостиную и профессора.

— Джим? — попыталась заговорить моя жена, когда мы вошли в спальную, но это было все, что она успела сказать, потому что в это мгновение ее губы были запечатаны моими.

Мы сорвали друг с друга одежду и упали на кровать. От ее глубокого дыхания ее тело вздымалось, и по понятным причинам я просунул руку ей между ног. Я знал, что найду. По правде, я бы удивился, обнаружив что-либо иное, но все же был потрясен, когда мои пальцы обнаружили киску моей замечательной жены насквозь промокшей из-за нашего китайского гостя.

Когда реальность обрушилась на меня, полностью уничтожив мой самоконтроль, я навалился на жену и без труда ввел свой каменный член в ее текущую вагину. Мой член всегда прекрасно чувствовал себя в прекрасной узкой киске Стефани, но на этот раз она, пульсируя, доила его, и на мгновение я задался вопросом: было ли это откликом ее тела, или это фантазии моего мозга, развращенного наблюдением за китайским гостем. К счастью, эта мысль растаяла, и я сосредоточился на занятии любовью. Не могу припомнить, чтобы она была настолько возбуждена; ее тело подо мной похотливо извивалось при каждом моем толчке, наполняя комнату страстными мяукающими звуками.

Дверь в спальную находилась у меня за спиной, и каким-то инстинктом, даже не оборачиваясь, я ощутил присутствие профессора, наблюдающего за нами. Когда я заметил, как моя жена взглянула в ту сторону, а затем быстро отвернулась, то понял, что мои подозрения верны. Удивительно, но вместо того, чтобы сконфузиться, я обнаружил, что это только распаляло странную возбуждающую ситуацию, и стал глубже погружать свой член в Стеф.

— О, Джим. Что мы делаем? — тихо прошептала она мне на ухо.

— Ш-ш-ш... не волнуйся, — ответил я.

К этому времени я был слишком возбужден, чтобы отвлекаться от жены и разбираться с наблюдателем.

— Ты уверен? — спросила она жалобным, почти просящим голосом, но в то же время я почувствовал, как ее бедра двигаются навстречу моим движениям.

— Да, — просто ответил я и, решительно поймав ее губы своими, впился в них долгим страстным поцелуем.

— О, Боже, сделай это, — выдохнула Стеф, как только мы, наконец, оторвались друг от друга.

— Что сделать, детка? — намеренно поддразнил я ее.

— Трахни свою жену. Трахни меня, — простонала она.

Эти слова подстегнули меня. Стеф редко произносила эти слова, но если я слышал их от нее, то был уверен, что это результат ее сильного возбуждения. Не щадя я начал трахать ее сильнее и быстрее, вызывая у нее новые волны сексуальных звуков.

Через несколько минут я уловил у нее первые признаки зарождающегося оргазма и стал двигаться сильно и размеренно в такт с женой. Вскоре, когда ее тело начало содрогаться подо мной, я был вознагражден ее криками удовольствия.

— О-о-о... Джим. О-о-о, детка... м-м-м... о-о-о, — захныкала она.

Я уткнулся лицом в ее шею, пытаясь удержаться от эякуляции, но, на секунду подняв глаза, я снова поймал ее взгляд в сторону двери. Это заставило меня потерять самоконтроль, и когда я ощутил в своей промежности слабое покалывание, быстрым движением вытащил из нее свой член, который начал разбрызгивать струи молочной спермы по ее телу.

Обессиленный я упал рядом с ней, и мы лежали неподвижно, пытаясь отдышаться. Я посмотрел на дверь, и когда профессора нигде не обнаружил, предположил, что он вернулся в гостиную, как только шоу закончилось.

— Это было почти за гранью, — наконец проговорила Стеф примерно через минуту.

Она имела в виду мою эякуляцию, когда я еле успел вытащить из нее свой член, прежде чем кончить.

— Извини, ты просто чувствовалась чересчур хорошо, — ответил я.

— Ты тоже, — ответила она. Затем, помолчав, добавила: — Это было довольно необычно.

— Я знаю. Ты как, в порядке? — спросил я.

— Может быть. Возможно, — ответила она.

То, как это было произнесено, навело меня на мысль, что этим она хотела добиться моей реакции на произошедшее.

— Прости, — покаянно произнес я, притягивая ее к себе и крепко обнимая.

— Проверь, лучше, как там наш гость, — ответила Стеф, и, отпустив ее, я выбрался из постели, натянул одежду и стал гадать, как мне теперь вести себя с профессором.

Чмокнув распластанную на кровати Стеф я прошел в гостиную и застал профессора, читающего книгу и при этом смакующего свой ликер.

— Мне, кажется, пора уходить, — заявил он мне.

По его поведению я понял, что он чувствует себя несколько неловко из-за произошедшего. Не было никаких сомнений, что это была из ряда вон выходящая ситуация, но, учитывая его роль, я был удивлен теперешней его реакции. Поэтому я приписал это на счет выпитого им алкоголя.

Я объяснил, что будет лучше вызвать такси, учитывая количество поглощенного нами спиртного. Он согласился со мной, и буквально через двадцать минут я уже пожимал его руку, прощаясь с ним у входной двери.

Я вернулся в спальню и обнаружил, что Стеф спит, свернувшись калачиком под одеялом. Однако, как только я забрался к ней под одеяло и прижался к ее заднице, я понял, что она проснулась.

— Ты не спишь? — тихо спросил я.

— М-м-м... хм-м, — еле слышно ответила она.

— Хорошо, что такое, все-таки, не каждый день случается, — пошутил я, пытаясь понять ее настроение.

— Ничего хорошего. Теперь мне очень неловко, — ответила она.

— Все не так уж плохо, — сказал я, все еще надеясь, что смогу хоть как-то смягчить ситуацию.

—Я полагаю, это означает, что тебе нравится, когда твою жену видят голой в постели, занимающейся сексом, — ответила она и, говоря это, повернулась так, что оказалась лицом ко мне всего в нескольких дюймах.

— Он смотрел? — спросил я, хотя и подозревал это.

— Да, все. И играл с собой через штаны, — объяснила она.

— И все же у тебя был прекрасный оргазм, — ответил я.

— Задница, — сказала она, резко ткнув меня в ребра.

Я начал смеяться, а затем навалился на свою жену, встретив лишь символическое сопротивление. Как только я вошел в нее, мы начали очень медленно заниматься любовью. Ни один из нас не добивался оргазма, вместо этого мы двигались вместе, пока я, наконец, не прилег рядом с ней и мы не заснули.

— Тебе придется взять несколько уроков, — заявила Стеф, пока я ощупывал ее ступню пальцами, пытаясь повторить действия профессора.

Была среда, прошло пять дней с тех пор, как она получила помощь от нашего китайского друга, и я, предварительно просидев в интернете, в который раз пытался возбудить ее китайскими приемами.

— Ничего? — спросил я с оттенком разочарования.

— Это похоже как будто ты находишь точку, потом она сдвигается, а ты не можешь нащупать ее, — объяснила она.

— Черт возьми. Я хочу научиться этому трюку. Только представь, какой бы силой я обладал! — со смехом сказал я.

— Несомненно, было бы классно, если бы ты это сделал, — согласилась Стеф.

— Может, нам стоит пригласить профессора на еще один урок? — спросил я с улыбкой.

События предыдущих выходных сильно ранили мою жену, и она попросила чтобы мы не приглашали его к себе, пока не разберется со своими чувствами. Я заметил, что профессор тоже вел себя немного неестественно, поэтому согласился с ней.

— Не сейчас. Пока нет, — ответила она.

Мой вопрос я считал шуткой, но, очевидно, она восприняла его всерьез.

Изначально я думал, что самая сложная для нее проблема заключалась в том, что ее видели голой в постели во время секса. Но, когда мы поговорили об этом, стало ясно, что больше всего ее встревожило то, как легко она приняла прикосновения чужого мужчины. Не просто любого мужчины, а зрелого мужчину, на много лет старше ее, к которому она вообще не испытывала влечения. Я попытался утешить ее, говоря, что это просто реакция тела, и она не должна забивать себе этим голову, но она лишь отчасти могла согласиться со мной. За последние несколько дней мы не раз обсуждали разные аспекты этого, и, судя по ее поведению, мимике, взглядам и молчании, было похоже, что мы собираемся сделать это еще раз.

— Тебя это не беспокоит? — спросила она.

Ее вопрос был абстрактным, возможно, намеренно, но я понял, к чему она клонит.

— Нет, это другое. В некотором смысле это было поразительно, но я не думаю, что на этом стоит останавливаться, — ответил я.

— Удивлен, что твоя жена стала горячей штучкой? — спросила она, теперь уже явно провоцируя меня.

— Дорогая, мы это обсуждали. Да, это меня ошеломило. Черт возьми, я был потрясён, что вообще существует такая техника. Но давай закончим с этими рефлексами. И в некотором смысле это было даже забавно. Ты должна примириться с этим. Давай двигаться дальше, — умолял я ее.

— Ты уверен? Я, на самом деле, чувствую себя так, будто разрушаю наш брак, — ответила она со слезами на глазах.

Теперь стало ясно, что ее беспокоило.

— О, милая. Не сходи с ума. Не думай так. Мы сделали это вместе. Я был рядом с тобой на каждом шагу, так что вообще не думай так, — ответил я, подходя к ней и заключая ее в свои объятия.

— Ты уверен? — тихо всхлипнула она.

— Да, я уверен, — тут же ответил я, нежно поглаживая ее красивое личико.

— Я так переживала. Будто подвела тебя, — сказала она, уткнувшись головой мне в грудь.

— Ты меня не подвела. Ты никогда меня не подводила. К тому же, мне даже нравилось наблюдать, как ты приходишь в экстаз, — искренне ответил я.

— Почему? — спросила она, слегка отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

— Я не знаю. Все было по-другому. Немного дико. Человеку иногда нужно расслабиться и сойти с ума. Это то, что остается с тобой навсегда, — объяснил я.

— Поцелуй меня, — потребовала она, и я сделал то, что мне было сказано, крепко обняв ее и лаская губы друг другу. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, она бросила на меня озорной взгляд и сказала: — А теперь вернись и разберись с этой чертовщиной с ногами.

В конце концов, наш разговор, казалось, разрядил обстановку, хотя в течение следующей недели мне несколько раз приходилось подбадривать ее. По мере приближения выходных мы все чаще обговаривали приглашение профессора к нам и пришли к выводу, что по прошествии значительного времени мы чувствуем себя уверенней и произошедшее нас не тяготит. К тому же, обязанности опекуна светилы науки с меня никто не снимал, о чем я и напомнил Стеф, которая с этим задумчиво согласилась. На следующий день на работе я поговорил с ним, и мы договорились на следующую пятницу. Он тоже, казалось, преодолел неловкость и с радостью принял приглашение.

В пятницу утром я сидел за своим рабочим столом, когда ко мне подошел директор по персоналу и попросил зайти к нему. Встречи с сотрудниками отдела кадров ни к чему хорошему не приводит, поэтому я, гадая зачем меня пригласили, последовал за ним в его кабинет, где он закрыл за нами дверь.

— Э-э-э... Джим. У нас возникла некоторая неловкая ситуация, которую мне нужно обсудить с тобой, и я бы попросил тебя сохранить это в тайне, — начал он.

— Конечно, хорошо, — волнуясь ответил я, ерзая на стуле.

— Несомненно, ты больше всех остальных находишься в тесном контакте с профессором Локом, и... возникла ситуация... на самом деле, обвинение, которое мне нужно, — начал объяснять он, затем остановился и несколько секунд смотрел в пол, а потом продолжил. — Похоже, у Энди Квана и его жены Сьюзи были проблемы с профессором. У тебя с ним не происходило что-либо из вон выходящего? Я имею в виду, с тобой и твоей женой?

Мой разум услужливо тут же нарисовал яркие образы профессора, колдующего над ногами жены, и наш последующий секс. Я постарался взять себя в руки и не покраснеть, и, быстро прикинув свою реакцию, решил изображать наивность.

— Нет, сэр. Думаю, я... ничего такого. Я, на самом деле, не совсем понимаю, о чем вы говорите, но ничего необычного не произошло, — солгал я.

— Я ценю то, о чем вы меня проинформировали, — ответил он.

— Не могли бы вы объяснить поконкретней? — спросил я, набравшись смелости.

Директор по персоналу глубоко вздохнул и произнес:

— Было выдвинуто обвинение в том, что профессор пытался уговорить жену Энди приехать к нему в отель для секса.

Я, конечно, знал Энди и Сьюзи. Они были примерно одного возраста с нами, и мы часто тусовались вместе. Сьюзи была миниатюрной и очень милой азиаткой, которая работала в банке. Как и мы, они еще не завели семью.

— Понимаю. Это странно. Нет, я ничего об этом не знаю, — поспешно ответил я.

— Ваша жена ничего такого об этом не упоминала?

— Ничего, — тут же ответил я, на этот раз чувствуя, что краснею.

— Хорошо, я рад это слышать. Пожалуйста, держите это при себе. Это очень неловко для всех, и нам нужно действовать деликатно, — сказал он, затем встал и проводил меня из кабинета.

«Тот еще похотливый старый ублюдок!» — было моей первой мыслью, как только остался один в холле. В голове сразу же замелькал калейдоскоп из реально произошедших и из предполагаемых фривольных похождений профессора. С первых дней его приезда он стал очень популярным в нашем обществе, и было престижно заполучить китайца к себе на вечеринку. Когда я увидел, что он вытворял с ногами моей жены, у меня не осталось сомнений, что он преследовал какие-то свои конкретные цели относительно Сьюзи. Было бы интересно узнать сколько еще женщин компании он домогался, которые умолчали об этом, как, например, моя жена. Я гадал, стоит ли говорить об этом Стеф, и решил пока лучше держать это при себе.

Пятничный вечер оказался катастрофой. Меня вызвали на совещание, из-за чего я задержался в офисе далеко за пять, что было даже к лучшему, потому что, как только я освободился, пришло сообщение от моей жены, в котором она сообщала, что у ее машины спустило колесо.

Придя с профессором домой раньше жены я разлил по бокалам его любимое белое вино, и мы обосновались на маленькой кухне, развлекая себя разговорами о работе и о Китае, пока через полчаса не появилась Стеф.

— Что за день! — воскликнула она, едва переступив порог.

Выражение ее лица рассмешило нас обоих, и вскоре она присоединилась к нам.

— Прости, милая, — сказал я и поцеловал ее в щеку.

— Иди, достань сумки из машины, — приказала она, подталкивая меня к задней двери.

Когда я вернулся, она уже готовила ужин. Сбросив туфли, но будучи еще в своей стильной темной юбке-карандаше и белой блузке с длинными рукавами, она металась по кухне. Удивительно, но с моей условной помощью она быстро приготовила очень достойный ужин. Мы быстро расправились с едой и, хотя я предложил ей отдохнуть пока мы приберемся, она прогнала нас прочь. Наконец, двадцать минут спустя она присоединилась к нам в гостиной с только что открытой бутылкой вина.

— Ваш ужин был очень замечательным. Спасибо, —сказал профессор со своим жутким акцентом как всегда с подкупающей искренностью, которая очень нравилась моей жене.

— Всегда пожалуйста, — улыбнувшись ответила она с легким кивком.

Стеф устроилась на диване между нами, и вскоре мы вступили в оживленную дискуссию. Из-за проблем с ее машиной у нее не было времени выбрать кинофильм, так что сегодня нам оставалось ограничиться старой доброй беседой, чем мы и занялись. К счастью, Стеф завалила его вопросами о Китае, особенно о его родной провинции и работе, на которые профессор с удовольствием всегда был рад ответить. Насколько я мог судить, никто не испытывал дискомфорта от его последнего визита.

Так за выпивкой и болтовней, которая то разгоралась, то затихала, прошел почти час, и когда в разговоре наступило очередное затишье, профессор Лок, чуть помолчав, наклонился вперед, посмотрел на меня и сказал:

— Твоя жена очень красивая.

Он проговорил это с серьезным выражением лица, как будто излагал научный постулат.

Стеф быстро взглянула на меня, затем опустила взгляд себе под ноги, потом снова на меня, прежде чем я подтвердил:

— Да, это точно.

— Ладно, хватит. Давайте сменим тему, — тут же вмешалась она.

— Зачем? Это же правда, —я, разогретый алкоголем, стоял на своем.

Мой ответ вызвал тихие усмешки профессора Лока.

— Прекрати. Ты ставишь меня в неловкое положение, — сказала моя жена с тревогой в голосе.

— Это чистая правда, — добавил профессор Лок на своем ломаном английском.

— Хорошо, профессор, расскажите мне о том, как вы росли в Китае и о вашей семье, — попросила Стеф, изо всех сил пытаясь перевести разговор в другое русло.

Профессор, уловив, что она сильно нервничает, начал рассказывать о своем воспитании, попутно отвечая на ее другие вопросы. Все это было очень приветливо и в то же время поразительно, поскольку один и тот же человек, ранее поставивший нас в неловкое положение, смог расположить Стеф к себе. Некоторое время я старался не мешать им, прежде чем решился задать вопрос, который не давал мне покоя и который, уверен, вызовет некоторое беспокойство жены.

— Профессор, почему вы находите мою жену красивой? — спросил я.

— Джим! — воскликнула Стеф, но я настойчиво смотрел мимо нее, дабы не встретиться с ее взглядом.

— А-а-а... Очень хороший вопрос. Так вот, у нее очень мягкий характер, она очень привлекательна, и могу заметить, по своей натуре очень заботливая, любящая и мудрая. Идеальное сочетание, которое делает ее красивой, — тихо и внятно перечислил он.

Эти слова он произнес без запинания, не подбирая слова, что было для него необычно. Я видел, что Стеф была заворожена его описанием, поскольку она просто смотрела на него, не говоря ни слова.

— Я думаю, вы совершенно правы, — ответил я через несколько секунд, переварив его сообщение.

Она посмотрела на него своими большими, как у лани, влажными карими глазами, и я понял, что он полностью пленили ее. В тот момент он мог бы попросить ее о чем угодно и, скорее всего, получил бы свое. Мы сидели в полной затянувшейся тишине, и секунды превращались в минуты, когда я, наконец, заговорил.

— Итак, профессор. Вы можете мне показать, как делать массаж стоп? — спросил я, стараясь не рассмеяться.

Я представлял заранее реакцию Стеф, поэтому не удивился, когда почувствовал ее удар по моему плечу.

—Ты ненормальный. Все шло так замечательно, а ты все испортил, — отчитала она меня.

— А-а-а... Это сложная техника, и ей нужно учиться, — пояснил он, и мы повернулись к нему.

— Вы можете научить меня? — спросил я, все еще пытаясь подразнить Стеф.

— Да, поучите его, пожалуйста. Его еще много чему нужно научить, — предложила она с обидой на меня.

Слова Стеф, вправду, меня задели, и я ответил:

— Давайте. Я готов.

Я встал перед ней на колени, готовый начать. Профессор сначала смущенно посмотрел на меня, но после недолгого колебания приблизился ко мне. Я старался избегать взглядов жены, но, в конце концов, не выдержал и поднял глаза. Выражение ее лица, по-моему, можно было бы описать, как смесь раздражения и скепсиса, говорившие мне, что я мог делать что угодно, но, все равно, из этого ничего не получится.

Профессор аккуратно приподнял левую ступню моей жены, а затем, взяв левой рукой ее за пятку, приложил большой палец к подошве и нажал. Сначала, казалось, что он нащупывает что-то, при этом Стеф не проявила никакой реакции. Однако, через несколько мгновений он, очевидно, нашел нужное место, потому что моя жена заметно напряглась.

— Возьми ее ногу в руку, вот так. Ищи место, точку, в глубине стопы. Найди ее, но не нажимай, — наставлял меня профессор совершенно серьезным тоном.

Я следовал его инструкциям, не совсем понимая, что, собственно, ищу, которое само должно было указать мне правильный путь.

— Что я ищу? — в конце концов спросил я, механически ощупывая ее ногу.

— Ощущение. Ты почувствуешь некое покалывание в своих пальцах, — объяснил он.

Я искал еще несколько минут, чувствуя себя все более бестолковым и бездарным, и в какой-то момент наткнулся на некое ощущение, очень похожее на описание профессора: поток энергии, который, покалывая на кончике большого пальца, входит в мое собственное тело. В тот же миг я заметил, что Стеф слегка поежилась.

— Да, ты уже близко. Теперь ты должен очень внимательно поддерживать контакт с этим ощущением, — сказал он мне.

Внезапно я стал серьезен и сосредоточился на его наставлениях, пытаясь использовать все свои чувства, чтобы сохранить ощущения потока энергии, вытекающей из ее стопы. Это было трудно, и я понял, что для этого мне нужно было отрешиться ото всех внешних раздражителей и не думать ни о чем постороннем. В какие-то моменты я поддерживал связь, затем она ненадолго исчезала, а затем появлялась снова. Это было, как балансировать при езде на велосипеде, и, примерно, через двадцать минут я приноровился и смог поддерживать боле-менее устойчивую связь.

— Да, ты молодец, — похвалил меня учитель.

Его слова, конечно, были поощряющие, но именно тогда, когда я поднял глаза и увидел во взгляде Стеф зачатки желания, почувствовал прилив сил. Ее взгляд поощрял меня, давая мне понять, что я на правильном пути.

— Я начинаю уставать, — сообщил я.

Это было правдой, потому что мои силы были на исходе из-за необходимой постоянной концентрации.

— Тогда отдохни, — ответил профессор.

До этого момента он просто поддерживал ее ногу навесу, позволяя мне действовать самостоятельно. Теперь же он поставил ее ногу на пол, как и я, и мы, распрямив спины, посмотрели на Стеф. На мой взгляд она была немного возбуждена моими манипуляциями, но все еще могла держать себя в руках, глядя на нас с улыбкой на губах.

— А какие еще вы приемы знаете? — со смехом спросил я профессора Лока.

— Многие, — ответил он.

Его лицо было спокойным, но в его глазах я разглядел заинтересованность.

— Какие, например? — спросил я.

— Они более радикальные и предназначены только для пар, — объяснил он.

— Как же тогда можно научиться? —не понял я.

— Хм! Лучше всего, если муж сначала усвоит их с... любовницей, а потом уже заниматься этим со своей женой, — сказал он.

Это был тот редкий случай, когда в его высказывании я заметил волнение.

— Даже не думай об этом! — предупредила Стеф, что заставило нас обоих рассмеяться.

— Что вы подразумеваете под радикальными? — спросил я, не желая прекращать разговор.

— Женщина должна быть без одежды, — весьма обыденно объяснил он.

— Без одежды, это значит абсолютной голой? — захотел я уточнить.

— Да, это обязательно, — ответил он.

— Стеф, пора раздеваться, — объявил я.

Мои слова удивили даже меня самого. Они прозвучали твердо и настойчиво, совершенно нехарактерно для наших, обычно уважительных и любящих, отношений.

— Ты что, с ума сошел?! — возразила она.

— Извини, я увлекся, — тут же стушевался я.

Пока моя жена отчитывала меня, я заметил, что профессор Лок снова взял ее ногу в свои руки. Ее серьезный взгляд почти сразу сменился на более мягкий. Я угадал его намерения и понял, что сейчас должен принять решение. Воспоминания о нашей прошлой встрече, когда Стеф реагировала так горячо и искренне, вкупе с алкоголем побуждали меня двигаться вперед. Но было и еще кое-что. А именно, кое-какие познания об его попытках соблазнения Сьюзи, а, возможно, кого-то еще, послужили для меня сексуальным возбудителем. Чувствуя себя последним негодяем я решил посмотреть, куда это все может нас завести.

Я дал профессору несколько минут поработать над ее ногой, а потом проговорил:

— Стеф, ты такая красивая.

По ее потяжелевшим векам было понятно, что она уже возбудилась. С трудом дыша, она произнесла:

— Джим, что ты делаешь? Это то, чего ты хочешь?

Я взял ее руку в свою и поцеловал, давая ей ответ. Затем я медленно перевернул ее на спину, а профессор в свою очередь не выпускал ее из рук. Следующие несколько минут я позволял ему возбуждать ее, а сам целовал ее пухлые губы и длинную шею. Затем я медленно начал расстегивать пуговицы на ее блузке, пока не осталась единственная – под поясом юбки, – которая удерживала полы рубашки вместе.

Из-за профессорских манипуляций ее тело энергично извивалось, и полы блузки чуть разошлись, обнажая прозрачный белый бюстгальтер и мягкую округлость ее грудей. Я потянул за низ рубашки и, доставая последнюю пуговицу, быстрым движением расстегнул ее.

— Подними руки, — прошептал я ей, и когда она это сделала, я стянул с нее рубашку.

Боясь, что она передумает, я быстро просунул свою руку под ее спину и расстегнул застежку лифчика, а затем, потянув, избавился от одежки. Теперь ее полные груди с идеально гладкой кожей и крошечными сосками были выставлены напоказ обоим. Я ожидал, что он, пуская слюни, будет глазеть на Стеф, получая удовольствие от этого зрелища, но он, наоборот, сохранял свой спокойный, почти строгий, вид, манипулируя с ее ступнями.

Меня так и подмывало обхватить ртом ее сосок и пососать грудь, но меня больше занимала идея оставить ее голой перед профессором, поэтому я выкинул из головы мысли о сосках и потянулся к ее юбке. Ожидая, что в любой момент меня могут остановить, я нащупал молнию и попытался незаметно расстегнуть ее. Когда она была расстегнута до конца, у меня пересохло во рту, и я прикидывал, как без скандала стянуть юбку с ее упругой попки и красивых бедер. Наконец, решив, что будь что будет и глубоко вздохнув, я потянул ее и был удивлен, когда Стеф приподняла свою попку, давая мне стянуть ее со своих длинных ног.

Профессору пришлось на мгновение воздержаться от своих манипуляций, пока с нее снимали юбку, но он потом мгновенно восстановил контакт. Он, скорее всего, по опыту знал, что ощущения, которые он вызывает у нее своими манипуляциям, будут ключом, который приведет ее к повиновению. В отличие от прежнего, когда он был индифферентен к ее обнаженной груди, теперь его взгляд был прикован к маленькой полоске стрингов, едва прикрывающие ее холмик.

— Я собираюсь снять их, — прошептал я своей жене. По какой-то причине я знал, что теперь мне нужно разрешение, чтобы убрать последний предмет, который отделял ее от полной наготы.

Она никак не отреагировала на мои слова, и я, подождав почти полминуты, взял в руки тесемки на ее бедрах и медленно потянул за них, стягивая вниз сексуальные стринги по ее ногам до тех пор, пока совсем не снял их с ее ступней. Моя драгоценная жена, слегка возбужденная, теперь была полностью обнажена перед профессором Локом.

— Что теперь? — прошептал я профессору, оторвав взгляд от ее блестящей киски.

Он улыбнулся мне и отпустил ее ногу, а затем, расположившись рядом с диваном у ее тела, своими руками уложил ее на спину. Как и раньше я, замирая, ожидал, что она в любой момент захочет все это прекратить, но она без возражений следовала его указаниям.

— Я собираюсь прикоснуться к тебе. Позволь своему телу и разуму расслабиться. Ты получишь огромное удовольствие, — буднично сказал он ей.

Он положил руку ей на живот, на мгновение она напряглась, но тут же расслабилась. Как только она это сделала, он стал опускать руку по ее телу вниз, пока она не оказалась прямо над ее лобком. Двумя пальцами, как щипцами, он сжал ее половые губы. Он немного пошевелил своими пальцами, словно выбирая нужное место, а затем остановился. Другой рукой он начал ритмично постукивать по зажатой плоти в быстром темпе.

Эти похлопывания были легкие, но, безусловно, она их чувствовала, однако никак не отреагировала на них. Это продолжалось несколько минут, и с ее стороны не было никакой реакции, а когда я стал задумываться об его цели, то услышал тихий стон, почти вскрик, сорвавшийся с ее губ.

Это было только начало, и вскоре она уже откровенно стонала и хныкала. Я заметил, что его постукивания становились все более энергичными, и по мере того, как это происходило, ее ноги, лежавшие на диване, начали приподниматься, а колени подтягиваться к груди, открывая нам захватывающий вид на ее сочащуюся дырочку.

— Возьми ее за соски, — приказал профессор.

Это были первые слова, которые он произнес за долгое время. Я сделал, как он сказал, и начал крутить их пальцами, пока он продолжал свою атаку.

— О, Боже... О, Боже мой... о-о-о, — выдохнула Стеф, мотая головой из стороны в сторону.

Она была очень возбуждена и быстро теряла контроль. Я знал, что очень скоро мы станем свидетелями ее полного освобождения.

В течение следующих нескольких минут движения профессора не менялись, и я наблюдал, как ее стоны становились громче, превращаясь почти в мольбы, в то время как ее руки попеременно закрывали то рот, то глаза. Ее тело извивалось, и я чувствовал, как она пыталась сильнее прижаться грудью к моим рукам. Это становилось почти диким, и когда я уже не знал, к чему это приведет, она начала кончать.

— О, Боже мой! О, черт! Блядь... сделай это... О, черт! — закричала она, извиваясь и дергаясь.

— Теперь сильнее, — сказал профессор, глядя на меня и продолжая постукивать.

Я понял, что от меня требуется, и сильно сжал ее соски.

— А-а-а! Aху-у-у... Блядь! — снова закричала она, и я смотрел как ее живот бьется в конвульсиях.

А затем это пришло: ее колени стали подниматься и когда, практически, касались грудей, из ее киски внезапно вырвалась струйка жидкости, заливая диван в футе от меня. Затем ее тело невероятно напряглось, и когда я увидел, что ее глаза закатились, из нее вырвалась следующая струя.

Я слышал о женском сквирте, но Стеф никогда этого не делала, и это было до того дико эротично, что я стоял, замерев, пока профессор не остановился, оставляя мою жену хнычущей и дрожащей. Это был потрясающий оргазм. Я и представить себе не мог, что женщина может испытывать такое наслаждение, но это оставило меня в полной растерянности, не зная, что делать дальше. И когда я услышал, что она начала плакать, я наклонился, взял ее за плечи и притянул к себе.

— Все в порядке, Стеф, — прошептал я и следующие несколько минут слушал ее тихие всхлипывания.

Постепенно ее плач стихнул, но вместо того, чтобы совсем замолчать, он вылился в тихое мяуканье и вздохи. Она обвила меня обеими руками за шею, притянула меня ближе, и мы медленно слились в страстном поцелуе. Он продолжался несколько минут, а когда мы прервались, еще один посторонний звук – влажный и причмокивающий – стал доноситься до моих ушей. Сбитый с толку я повернулся, ища глазами источник, увидел, как профессор, голова которого уже находилась между ног жены, самозабвенно наслаждается ее киской.

Своими руками он развратно раздвинул ее ноги и, плотно прижав свое лицо к ее щелке, издавал своим языком эти звуки. Я посмотрел на Стеф, и она ответила мне возбужденным и похотливым взглядом. Затем она притянула мою голову к себе, и мы продолжили наш поцелуй.

— Трахни меня, — прошептала она мне, когда мы разомкнули губы.

— Сейчас? — глупо ответил я.

— Да, сейчас. Пожалуйста, — взмолилась она, а ее рука потянулась к моей рубашке и начала расстегивать верхнюю пуговицу.

Этого было достаточно для меня, чтобы принять решение, встать и быстро раздеться. Я схватил профессора за плечо и рывком оторвал его от ее влагалища, которое, как я теперь мог видеть, налилось кровью и намокло от его языка. Как только мои колени коснулись дивана, Стеф раздвинула ноги пошире, а я подался вперед и проник в ее дырочку.

— О-о-о... Джим, сделай это, — захныкала она.

Я никогда не чувствовал ее такой мокрой, а ее киска была намного теплее обычного. Я вошел так глубоко, что наши тела тесно прижались друг к другу, затем вышел, а потом снова вошел внутрь, вызывая у нее глубокие стоны и вздохи.

— Черт, Стеф, — это было все, что я смог сказать в ответ на это удивительное чувство.

Она в ответ обхватила меня ногами, положила руки на мою задницу и притянула меня к себе, и я начал быстро двигать тазом. От моих быстрых движений из ее киски стал доноситься влажный, хлюпающий звук, который еще больше подогрел мое возбуждение. Я хотел продолжать это как можно дольше, наслаждаясь ощущениями, но совсем скоро почувствовал, как моя мошонка сжимается, а в паху стало покалывать. Я замедлился, надеясь успокоиться, но Стеф заскулила мне в ухо и попыталась руками заставить меня двигаться быстрее. Я сделал это, но понял, что меня на долго не хватит.

— Вот дерьмо... Черт возьми! — закричал я, в последний момент вытаскивая из нее свой член и заливая спермой ее тело и диван.

Как только я оставил ее влагалище, ее руки метнулись к клитору и начали быстро тереть его. За все время наших отношений и брака я ни разу не видел, чтобы она делала это, поэтому ошеломленно замер, сидя на коленях, и наблюдал. Она, мокрая и хныкающая, с поднятыми коленями и плотно закрытыми глазами, с полной решимостью удовлетворяла свои потребности.

В поисках более удобного положения я переместился к ее боку, встав на колени рядом с диваном. Как только позиция была занята я внезапно услышал шевеление и увидел, что профессор, теперь уже полностью обнаженный, двигается между ног моей жены. В своем страстном порыве овладеть Стеф я совсем забыл о нашем госте, но он, должно быть, посчитал, что надо использовать шанс, разделся, решив, что теперь очередь за ним.

— Эй, — окликнул я его.

Мысль о том, что он будет трахать Стеф, была настолько абсурдна, что мне потребовалось некое время осознать ее, за которое он, поколебавшись, взобрался на нее и отвел ее руки в стороны.

— Ха, — раздался удивленный возглас моей жены. А за ним немедленно последовало громкое: — А-а-а.

Ее крик в сочетании с выгнутой спиной подтвердили, что он уже был погружен в киску Стеф.

— Профессор... эй, слезь с нее! — крикнул я, но ответа не получил.

Вместо этого я увидел, как его худое безволосое тело начало очень быстро двигаться вперед и назад.

Я положил свою руку на его плечо и уже собрался силой оттащить его, когда раздался пронзительный крик моей жены, и он, без сомнения, был крик возбуждения и удовольствия. От него я застыл на секунду, а потом, когда начал тянуть его от жены, увидел, как ее ноги обхватывают его узкую талию.

— Так горячо! — вдруг выкрикнула Стеф.

— Что, Стеф? — шепотом спросил я.

— А-а-а... его... а-а-а... его член, — хмыкнула она.

Прямо на моих глазах в нашей гостиной и на нашем диване профессор трахал мою жену, а она, обхватив его ногами и вцепившись руками в его спину, стонала от возбуждения. Теперь ее промежность, блестящая от соков, оказалась вся как на ладони, и я наблюдал, как член гостя мелькал в обрамлении полностью раскрытых красных половых губ. Я был убийственно спокоен, глядя на эту картину, развернувшуюся передо мной, потому, что мой мозг воспринимал это как видеоролик на порносайте и никак не мог принять трах моей жены с другим мужчиной.

Он затрахал ее до очередного оргазма и не тормозил, пока не разрушил ее полностью. Только когда она обмякла и перестала реагировать, он вытащил из нее свой член и встал с дивана. Моя жена, казалось, была настолько измучена, что не могла сомкнуть ноги, и, взглянув на ее киску, я увидел незакрывающуюся текущую дыру с вывернутыми губами, опухшими от совместных усилий двух мужчин.

Профессор сразу же начал одеваться, но я успел рассмотреть его член и отметил, что он необрезанный и длинный, но тонкий. Он был все еще очень твердым, торчал почти вертикально, как у подростка и блестел от выделений Стеф. Мы встретились взглядами и не отводили их несколько секунд, а затем он отвернулся и продолжил одеваться.

Я потянулся к своей жене и очень осторожно попытался поставить ее на ноги, чтобы увести в постель, но обнаружил, что она совершенно не в себе. Я практически пронес ее на руках до спальни и, уложив, накрыл одеялом, вернулся в гостиную, где застал профессора полностью одетым.

— Она получила огромное удовольствие, — заявил он в качестве оправдания за трах с ней.

— Давайте, я вызову такси, — ответил я.

Мои эмоции были чересчур напряжены, чтобы пытаться обсуждать произошедшее.

Такси, казалось, ехало целую вечность, хотя прошло всего пятнадцать минут, и все это время мы хранили молчание. Он, кивнув, вышел, а я провел следующие десять минут, оттирая соки жены с нашего дивана.

— Стеф, — прошептал я, когда присоединился к ней в постели.

К сожалению, у нее не было сил и она не ответила.

На следующее утро я пил кофе на кухне, когда вошла Стеф в футболке, и выглядела она подавленной. Я знал, что она заранее приняла такой вид, чтобы минимизировать урон, и попытается прощупать мое мнение, но я еще ночью решил не винить ее ни в чем, поэтому подошел к ней и обнял.

— Доброе утро, — сказал я, стараясь быть позитивным.

— Мы ненормальные, — ответила она, и на ее лице отразилось отвращение.

— Давай, не будем об этом, — начал я, но она тут же оборвала меня.

— Не будем об этом? Как мы можем не говорить об этом? Какой-то китаец трахнул меня прошлой ночью, пока ты наблюдал! И это было после того, как он заставил меня кончить и смотрел, как ты трахаешь меня! Я чувствую себя законченной шлюхой, — громко с надрывом сказала она.

Ее выбор слов и тон, которым они были сказаны, говорило, что она сейчас очень расстроена.

Я, очевидно, наивно надеялся, что мы сможем избежать эмоциональной конфронтации, и теперь не знал, что делать и о чем говорить. Мое молчание заставило ее схватить бутылку воды из холодильника и опять удалиться в спальню. Я понимал ее. От меня, как мужа, она, естественно, ожидала защиты, в том числе, и от нее самой, и, по ее мнению, я явно не оправдал ее ожиданий.

Я решил оставить ее в одиночестве, поэтому вышел из дома и начал заниматься по хозяйству в наше маленьком дворике, а примерно через час вернулся посмотреть телевизор. Когда прошло два часа, а она все еще не выходила, я с тревогой пошел в спальню проверить как она.

— Стеф? — тихо спросил я, когда обнаружил, что в комнате темно.

— Уйди. Я не хочу разговаривать, — ответила она.

По звуку ее голоса я понял, что она окончательно проснулась.

— Ну же, Стеф? — взмолился я.

— Отвали, Джим, — ответила она.

Это прозвучало намеренно грубо, и тут уж я сорвался.

— Это ты пошла, Стеф! Не строй из себя обиженную. Это ты кончала, как одержимая! Черт возьми, ты своим сквиртом забрызгала весь этот чертов диван! Тебе не обязательно было раздвигать перед ним ноги, но, черт возьми, ты выглядела так, будто тебе это понравилось! — крикнул я и захлопнул за собой дверь, не дав ей ответить.

Через пять минут, остыв, я понял, что был в полной заднице. Она была права, что я виноват, позволив этому случиться, по крайней мере частично, и теперь я просто ткнул ее в это носом очень подлым образом. Я как раз собирался попытаться извиниться, когда услышал, как дверь в гараж открылась, а затем захлопнулась. Когда я вышел на улицу, она уже завела машину и выезжала задним ходом, полностью игнорируя меня, стоявшего на подъездной дорожке.

Несколько раз я пытался дозвониться ей на сотовый, но она отказывалась отвечать, и только около десяти вечера я услышал, как она въезжает на подъездную дорожку. Как только она вошла в дом, я понял, что она была пьяна, и хотел было пожурить ее, но благоразумно решил отпустить ситуацию.

— Ты в порядке? — спросил я со своего места на диване, уменьшив громкость телевизора с помощью пульта.

— Нет, не совсем, — ответила она и села в кресло.

— Прости меня, я подвел тебя, — сказал я ей, желая, чтобы это скорее закончить.

Стеф долго смотрела на меня, по-моему, пытаясь подобрать слова, прежде чем, наконец, ответить:

— Я не думаю, что ты считаешь себя виновным. Я думаю, тебе понравилось.

Это потрясающе, что чувствует человек, когда он смело сталкивается с неожиданной правдой. В данном случае это была истина, которая была абсолютной по своему значению и эффекту. В тот момент я понял, что она была права. Мне это понравилось. Особенно мне понравилось наблюдать, как моя обычно сдержанная и скромная жена превращается в похотливую шлюху, ищущую плотской разрядки. Когда я вспомнил прошедшее, то почувствовал, как мой член зашевелился, и молился, чтобы Стеф ничего не заметила.

— Думаю, что тебе тоже понравилось, — сказал я, стараясь быть вежливым и изображая безразличность.

Я увидел, как ее лицо залилось краской, и приготовился к худшему, но она глубоко вздохнула и спокойно сказала:

— Да, это так, но ты ведешь себя нечестно.

— Иди сюда, — сказал я и похлопал по месту рядом с собой.

Стеф несколько секунд сидела неподвижно, затем медленно поднялась и села рядом со мной. Я взял ее за руку и повернулся, чтобы поцеловать ее, она не сопротивлялась, но была безразлична.

— Я хочу, чтобы ты признался, — потребовала она.

— В чем признаться? — ответил я.

Сделав еще один глубокий вздох она перечислила:

— Я хочу, чтобы ты признал, что тебя возбудило то, что произошло вчера вечером, что ты не хотел прекратить это и что ты хотел, чтобы это продолжалось.

— Дорогая, тебе не нужно было тратить весь день на этот вопрос. Да, мне понравилось. По крайней мере, в основном. Некие моменты были... э... щекотливые, — ответил я.

Не думаю, что она ожидала такого быстрого моего согласия, потому что нервно посмотрела в пол, а затем на меня.

— То есть, ты непротив, чтобы твоя жена занималась сексом с другими мужчинами? — спросила она, смотря сквозь меня невидящим взглядом.

— Послушай... послушай, Стеф. Это случилось. Не думай об этом слишком много. Это все было совсем непривычно. Очень. И да, мне это понравилось, но и тебе тоже. Зачем ты так стараешься быть жертвой? — ответил я с досадой

— Боже, какой же ты идиот. Такой чертовски непробиваемый, — раздраженно сказала она, вставая и снова удаляясь в спальню.

Было далеко за полночь, когда я, выпив три бокала скотча, направился в спальную к жене. Я услышал ее тихое посапывание, когда медленно открыл дверь, тихо разделся и скользнул в постель. Я обнял ее и, немного всмотревшись, обнаружил, что на ней была надета ее повседневная одежда для сна: футболка и стринги. Я воспринял это как хороший знак.

— Нет, — решительно заявила она, когда я попробовал двигать рукой под ее футболкой.

Внезапно прозвучавший в тишине ее голос заставил меня вздрогнуть, так как я считал, что она давно спит.

— Давай, Стеф. Нам нужно заняться любовью, — взмолился я.

— Ты что, с ума сошел? — бросила она мне вызов.

— Я люблю тебя, — попытался смягчить ее я.

— Ты пьян, — заявила она с отвращением.

Она попыталась увернуться от моих ласк, но я был настойчив, поэтому она сменила тактику на обратную и стала пассивной. Моя рука нашла ее грудь, и я схватился за ее соски. Вопреки ее попыткам игнорировать меня, они быстро затвердели. Затем я добрался до ее трусиков и был удивлен, когда она дала мне сбоку просунуть пальцы под них. Всего через минуту я почувствовал первые капли ее выступившей смазки и решительно стянул стринги ей на бедра.

— Надень презерватив, — сдалась она.

Я достал один из прикроватной тумбочки, натянул его и, полностью стянув стринги с ее ног, раздвинул их и встал поудобней. Хотя она не сопротивлялась, но и не помогала, так что мне оставалось кое-как извернуться, чтобы ввести член и начать фрикции. Короткими быстрыми движениями я долбил ее киску, постепенно погружая свой ствол в ее влажную глубину до тех пор, пока своими волосами в паху плотно не прижался к ее лысому лобку. Я ликовал из-за того, что сумел преодолеть ее сопротивление, и собирался получить полное удовлетворение от нашего занятия любовью.

Двигаясь медленно но напористо я обхватил ее голову руками и покрывал своими поцелуями ее уши, шею и лоб. Когда мои губы коснулись ее рта, я нашел их безвольными, и своими нежными настойчивыми поцелуями смог с третьей попытки слегка приоткрыть ее рот.

— Какой же ты мерзавец, — не отрываясь от моих губ проговорила она мне в рот, раздвигая пошире ноги и обнимая меня за шею.

— Я люблю тебя, — прошептал я ей в ответ.

Я видел, что случившийся секс с китайским профессором нервировало ее, но также ей нравилось мои произнесенные слова.

Я снова поцеловал ее, на этот раз глубже, обхватив ее губы своими, и более страстно. Она вернула мне поцелуй, а когда мы оторвались друг от друга, тихо вздохнула. Теперь из ее вагины лил целый поток, и я без усилий влетал своим отростком в ее отверстие. Несмотря на выпитый бурбон я адекватно рассудил, что она, скорее всего, не получит оргазм, поэтому постарался сделать наш секс хотя бы приятным.

— Расскажи мне, — начала она, но я прервал ее очередным поцелуем.

Однако, ей нельзя было отказать в настойчивости. Когда поцелуй закончился, она опять спросила:

— Скажи мне, о чем ты думал и что чувствовал, пока смотрел.

— Милая, давай займемся любовью, — попытался я.

— Скажи мне, — настаивала она.

Понимая, что сейчас не время спорить, я ответил:

— Я думал о том, как ты прекрасно выглядишь.

— Не мели чуши, Джим, — потребовала Стеф, взяв мою голову руками и повернув ее так, чтобы я смотрел прямо в ее глаза.

— Я не вру. Ты действительно выглядела прекрасно. Это было очень непристойно... очень возбуждающе. Я был, конечно, сначала удивлен, потому что до этого не знал тебя с такой стороны, но мне это понравилось. Мне это очень понравилось. Это было грубым и примитивным, но также это было чистым сексом. Исключительно трах и удовлетворение, — объяснил я.

И хотя я, до этого момента, не собирался говорить ей правды, мои слова прозвучали от всей души.

Стеф замолчала, и мы продолжили наши медленные занятия любовью, но через несколько минут она заговорила снова:

— Ты, правда, не злишься?

— Нет, временами это било по нервам. Но я не злюсь, — ответил я.

— А что, если я беременна? — спросила она.

— Он кончил в тебя?! — мгновенно отреагировал я и замер.

Она несколько секунд смотрела мне в глаза, а затем ответила:

— По-моему, нет.

— Почему ты сказала, что его член горячий?

Это ее заявление задело меня, и по какой-то причине не выходило у меня из головы.

— Так и было. Я имею в виду физически. Было жарко, его температура, как будто, была выше температуры его тела, — объяснила она.

— Странно. Было больно?

— Вовсе нет, — ответила она, и впервые за этот день я увидел озорной блеск в ее глазах.

В конце концов, мы устали и остановились, проспав всю ночь в объятиях друг друга. На этом напряженность между нами не закончилась, но это было началом конца, и в течение следующих нескольких недель все постепенно нормализовалось.

Работать было довольно неловко. Теперь между мной и профессором возникло заметное отчуждение, которое привлекло внимание других сотрудников компании. Несколько раз мне приходилось заверять коллег, что между нами все в порядке. В конце концов, именно профессор предложил поговорить, пригласив меня на обед. Это было неудобно, но чтобы разрядить обстановку я согласился. По крайней мере, я смог бы убедиться, что он не раззвонит о случившемся между нами, хотя, в душе, я был почти уверен, что он этого не сделает.

— Джим, я очень переживаю о том, что в гостях у тебя дома я из-за общего недопонимания стал причиной конфликта между нами, — сказал он с присущей ему щепетильностью.

— Профессор, знаете, это запутанная история для нас, и я... мы еще не разобрались с эти. Мы не можем делать вид, что ничего не было, — попробовал я объяснить ему положение дел.

— Да, я понимаю, но в тот момент я почувствовал, что твоя жена получает огромное наслаждение.

— Возможно, так и было. Возможно. Но как нам теперь с этим жить? Я имею в виду, что мы не в силах притворяться, будто ничего не произошло, — спросил я.

— Зачем же притворяться, если от этого испытываешь удовлетворение? — ответил он.

По его лицу я понимал, что он говорит искренне. Быть может, он казался наивным, но он не пытался хитрить.

— Я думаю... наверное, для американцев... христиан это сложная концепция, — предположил я.

— Понимаю. Без сомнения, ты прав. Но мое сердце разрывается от осознания того, что мы не друзья, — сказал он мне.

— Профессор, дайте мне немного времени... просто дайте этому немного времени, — ответил я.

Я был огорошен его заявлением и не знал, что сказать. После этого мы перевели наш разговор на рабочие темы.

В тот же вечер я рассказал Стеф о нашем разговоре, стараясь донести ей его искренность и горечь, которую он испытывал. Как и я она не знала, как к этому относиться, и посчитала мой ответ правильным. Поэтому, когда в следующую среду она предложила мне пригласить профессора на пятницу, я был ошарашен. Я, понимая, как ей было нелегко, принял ее слова без вопросов.

В среду поздно вечером я, после целого дня раздумий, подошел к профессору и сделал ему приглашение. Услышав мои слова, он сразу же согласился и засиял от счастья. Тогда я думал, что для него и его традиций это была проблема, которая должна быть успешно урегулирована.

Когда в пятницу мы приехали домой, Стеф в гостиной накрыла стол с закусками и поставила открытую бутылку вина. После очень краткого и очень неловкого обмена приветствиями она удалилась на кухню и, пока мы с профессором беседовали, оставалась там.

Ужин был превосходным, и, проведя с гостем около часа, я отвез профессора обратно в отель. Поначалу за обеденным столом Стеф сильно нервничала, но профессор был любезен и чрезвычайно уважителен, и вскоре она уже вела себя как обычно.

Вернувшись я застал ее за просмотром телевизора и плюхнулся рядом с ней.

— Я рада, что все это позади, — сказала она, положив голову мне на плечо.

— Да, это был хороший вечер и хороший ужин. Он тоже высоко оценил тебя, — сказал я.

— Почему ты так говоришь? — спросила она.

— Из-за того, как он себя вел. Я думаю, он боготворит тебя, — ответил я.

Это было небольшим перебором, но ей, определенно, понравилось это услышать.

Позже, в постели, я не смог удержаться и поддразнил свою жену.

— Профессор – твой поклонник, это несомненно, — прошептал я ей, изо всех сил стараясь подавить смех.

— Боже, ты иногда бываешь такой задницей, — ответила Стеф.

— Я серьезно! — заявил я.

— Нет, ты играешь на моих нервах, — ответила она.

Но в то же время наши руки переплелись, и я подмял ее голое тело под себя.

— Ты такая красивая, — сказал я, начиная двигать тазом между ее бедер.

— Ты просто хочешь секса, — заявила она.

— Да, — ответил я, погружая свой член в ее влажную дырочку.

Я должен признать, что присутствие профессора в нашей компании на протяжении всего вечера отчасти подпитывало мое возбуждение. Несколько раз я представлял его манипуляции женой, приведшие ее к невероятным оргазмам. Стеф быстро вошла в ритм и интенсивность секса и начала двигаться вместе со мной, тихо постанывая мне в ухо. Ее возбуждение подпитывало мое, делая меня активней.

— Детка, я так приятно чувствую в тебе — сказал я ей.

Ее теплая влажная киска, сжимая член мышцами влагалища, дарила мне невероятные ощущения, которые мне приходилось подавлять, дабы не кончить раньше времени.

— Ты так же. Скажи мне снова, что я красивая, — попросила она.

Конечно, я это сделал, но в то же время мне было интересно, зачем такой великолепной женщине нужно подтверждать этот факт.

— Я удивлена, что ты отправил профессора домой, — прошептала она мне во время занятия любовью.

Я сразу понял смысл ее слов, пусть даже они были произнесены тихим голосом.

— В следующий раз. Сегодня я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, — прошептал я в ответ.

Каким-то инстинктом я понял, что это было верное прямолинейное и в то же время игривое высказывание.

— Ты, конечно, можешь передумать, — простонала она в ответ между толчками.

В ее словах я уловил вызов и уязвимость одновременно.

— Да, наверное, — ответил я, не стесняясь.

— Ну, тогда делай так, как считаешь правильным, — ответила она, не желая брать на себя ответственность.

Я быстрее и жестче стал работать тазом в ее промежности, вызывая у Стеф новый набор страстных звуков. Она убрала руку с моего плеча, просунула ее между моих ног и начала острыми ногтями царапать мою мошонку, пока я пытался сосредоточиться на ритме толчков.

— Черт возьми, твоя киска бесподобная, — сказал я, почти всхлипывая.

Это была истинная правда, и по какой-то причине мне нужно было сообщить ей об этом.

— Не останавливайся, Джим, — ответила она, поддавая бедрами навстречу мне, и по ее хриплому голосу я понял, что она на подходе и теперь жаждала оргазма. Мне на мгновение показалось, что подо мной бьется уже не моя милая жена, а обуявшая от похоти амазонка. Стеф больше не интересовали взаимные любовные ласки, она нуждалась в мощных размеренных ударах членом, которые привели бы ее к разрядке.

Через несколько минут по ее телу пробежали судороги и она затихла. Это были явные признаки приближающегося оргазма, и она не разочаровала. С пронзительным визгом, содрогаясь в частых конвульсиях, ее тело достигло кульминации, оставляя ее полностью умиротворенной. Я продолжал свои уверенные движения, зная, как сильно ей нравится, когда ее трахают сквозь волны удовольствия.

— Надень презерватив, — тихо произнесла она.

Ее слова дали мне понять, что страсть покинула ее и теперь она мыслит рационально.

— Профессору ты разрешала, — дразня напомнил я.

— У него был горячий член, — ответила она без промедления.

— Черт, — приподнялся я с нее.

Когда я потянулся к тумбочке, она толкнула меня на спину и взяла мой отросток в рот.

Обхватив рукой основание ствола она принялась его энергично дрочить, заглатывая головку своим влажным ртом и лаская языком. Вскоре я оказался в точке невозврата, когда почувствовал, как мои яички поджались и поток ринулся по моему стволу.

— Ух-х-х... м-м-м... черт, — простонал я, когда Стеф приняла мою сперму в рот.

— Тебе понравилось, малыш? — вытирая рот подразнила она меня, когда я рухнул на спину.

Все, что я мог сделать, это кивнуть головой, поскольку для разговора у меня совсем не осталось сил.

Остаток выходных мы со Стеф провели вместе. К воскресенью мне показалось, что жизнь, в основном, вернулась в свою колею. Думаю, повышенное внимание, которое я уделял ей, а также тактичность, проявленная профессором, помогли ей разобраться с проблемами, которые терзали ее разум.

Следующие выходные были заполнены встречей с друзьями в пятницу и свадьбой в субботу, так что только на следующих выходных мы смогли выкроить свободное время для профессора. Как правило, мы приглашали его по пятницам, потому что было проще уйти прямо с работы. Но у нас возникли разногласии, поэтому встречу с ним мы решили назначить на субботу.

Это означало, что он мог прийти пораньше, и в самом деле я привез его в середине дня. Моя жена была занята кое-какими работами в саду, а мы устроились на кухне, пили чай и обсуждали различные рабочие моменты. Около четырех Стеф вошла, вся промокшая от пота, и объявила, что направляется в душ, а затем приступит к ужину. Я заметил в глазах профессора выражение абсолютного вожделения, когда он рассматривал ее тело, облепленное пропотевшей одеждой. Это было захватывающе и возбуждающе, но, в то же время, вызывало чувство беспокойства, поскольку я не хотел повторения прошлой встречи.

Стеф отсутствовала почти час и вернулась посвежевшей, одетой в шорты для прогулок, блузку на пуговицах без рукавов и в сандалиях на ногах.

— Присядь и выпей для начала, — подбодрил я ее, как только она вошла.

Я ожидал, что она принесет чай, но вместо этого она налила себе полный бокал вина и присела к нам за стол.

Вначале все были напряженными, обмениваясь вымученными фразами, но со временем общение незаметно стало открытым и непринужденным. Я был рад, что не наблюдалось и толики прежней антипатии из-за нашего общего половом акта. Судя по характеру и тону разговора можно было подумать, что ничего из ряда вон не произошло.

Это была теплая дружеская обстановка. Моя жена казалась счастливой, а профессор – довольным. Но что-то внутри точило меня, и будило во мне нездоровые помыслы. Я честно пытался игнорировать это и принимать настоящее положение вещей, но темная сторона моей натуры продолжала давить на меня до тех пор, пока я не сдался.

— Профессор, не могли бы вы дать мне еще один урок массажа стоп? — выпалил я, уже жалея о своих словах.

Это прозвучало как гром среди ясного неба и вызвало шок в глазах как моей жены, так и профессора.

— Возможно... это, — начал он, запинаясь.

— Все в порядке... не волнуйтесь. Мне просто надо попрактиковаться, — перебил я его, чтобы он не успел отказаться.

Когда я, наконец, осмелился взглянуть на жену, то увидел, что она смотрит на меня как на окончательно сошедшего с сума.

— Если это необходимо, я это сделаю, — начал говорить китаец, стараясь быть джентльменом.

— Да, все в порядке. Хорошо, — снова перебил я его.

Он тут же придвинул свой стул к Стеф и посмотрел на нее, ожидая, когда она поднимет свою ногу и предоставит ему ступню. Но она, уставившись невидящим взглядом в пол, даже не шелохнулась. И когда я собрался заговорить с ней, она медленно подняла правую ногу, которую он взял в свои руки.

Я, обойдя со стулом вокруг стола, поставил его рядом с профессором и сел слева от Стеф. Профессор – теперь не такой уверенный, чем в прошлые посещения – начал разминать ее стопу, а я за ним повторял его движения.

Сначала я никак не мог уловить отклик Стеф, разминая известное мне место на ее ступне, и посчитал, что ситуация слишком напряжена для того, чтобы ее тело смогло отозваться. Но когда я уже потерял надежду, то неожиданно почувствовал покалывание в кончиках своих пальцев и изо всех сил попытался сохранить эту связь. Должно быть, это получилось, потому что вскоре Стеф начала ерзать на стуле.

Собственно, мои манипуляции повлекли за собой нарастание ее желания. Я подозреваю, что профессор сначала не мог понять насколько мы серьезны, но увидев мои пассы, мгновенно включился, и неожиданно моей жене стало трудно усидеть на месте.

— Эм-м-м... Мне нужно приготовить ужин, — попросила она нас, но на это не обращалось никакого внимания. Несколько минут спустя она, обессилено откинувшись на стуле, попыталась снова: — Джим, вы не хотите есть?

— Еще несколько минут, — сказал я ей, но, взглянув на профессора, увидел, что он полностью поглощен своей частью нашей работы.

— Джим? — заныла моя жена минуту спустя, когда поняла, что никто из нас не собирается сбавить скорость.

Я взглянул на нашего китайского гостя и увидел, что его обеспокоенное выражение исчезло, и теперь на его лице была слабая улыбка. Я подождал несколько минут, наблюдая, как она все больше возбуждается, а затем решил, что пора остановиться.

— Ладно, почему бы тебе не приготовить ужин? — сказал я, отпуская ее ногу и подавая знак профессору сделать то же самое.

Он разочаровано взглянул на меня, но когда я повернулся к Стеф, то в ее глазах увидел смесь недоумения с желанием. Было чертовски трудно закончить сеанс, будучи очень возбужденным, но я считал, что это будет правильным решением. По крайней мере, я так думал до тех пор, пока не увидел это выражение в ее глазах.

Стеф пошла готовить еду, а мы с профессором пошли в гостиную и поболтали. Ужин был готов через час, и мы быстро его закончили, а затем сидели за столом, пили вино и разговаривали.

— Профессор, что вы носите в своей сумке? — спросила моя жена.

С момента своего прибытия профессор носил с собой потертую кожаную сумку размером примерно с портмоне среднего размера. Она всегда была при нем, но мне и всем остальным, насколько известно, никогда до этого момента в голову не приходило спрашивать о ней. Она лежала на незанятом стуле на расстоянии вытянутой руки, и прежде чем ответить он поднял ее и поставил перед собой.

— Чего там только нет, — сказал он с блеском в глазах.

— Что, например? — не отставала Стеф.

— Что ж, дайте-ка мне посмотреть. Сегодня там бумаги, блокнот, карта и лекарства, — перечислял он и, назвав предмет, вытаскивал его из сумки и клал на стол. Ну, конечно, кроме лекарств.

Без вынутых вещей почти пустая сумка теперь была плоской. Бумаги, скорее всего, были связаны с нашей работой, а блокнотом он пользовался каждый день. Так что, в ней не было ничего такого особенного.

— Эта карта чего? — спросил я, заметив на ней надписи на английском языке.

— Это Сан-Франциско. Я подумываю остановиться там на обратном пути, — объяснил он.

Затем, он сам полез в сумку и достал четыре маленькие бутылочки. Все они выглядели старыми, а на трех из них были китайские надписи на потертых этикетках.

— Для чего это? Я имею в виду, от чего это лекарство? — смело спросила моя жена, когда они были выставлены на всеобщее обозрение.

— А-а-а... это от головной боли. Это от желудка. Это от суставов, — объяснял он, поднимая их на мгновение.

Однако он обошел вниманием один из сосудов, который был намного меньше других – примерно, такого размера, как для глазных капель.

— А как насчет этого? — спросил я, указывая на маленькую бутылочку.

— Это для кое-чего другого, — неожиданно уклончиво ответил он.

— Для чего другого, профессор? — спросила Стеф, наклоняясь вперед на своем стуле.

Мне показалось, что вопрос был слишком назойливым, но она, возможно, почувствовала за этим какую-то историю, и хотела ее знать.

Он замялся, что было редкостью для него, давая понять, что прямо на это, должно быть, ответить трудно, но потом, все-таки, проговорил:

— Оно для возбуждения женщин.

— Это, вроде, афродизиака? — тут же уточнил я.

Профессор, очевидно, был похотливым парнем.

— Да, — односложно ответил он.

— Профессор, люди веками пытались найти афродизиак. Если бы он существовал, он был бы известен, легально или нет. Его ни за что не смогли бы утаить, — заявила Стеф, явно не веря ему.

— Да, возможно, вы правы, — не споря ответил он и начал складывать содержимое в сумку.

На этом дискуссия закончилась и мы с гостем перешли в гостиную, пока Стеф приводила себя в порядок. Мы только успели обсудить пару рабочих вопросов, когда через пятнадцать минут она присоединилась к нам.

— Вы использовали это зелье на ком-нибудь? — спросила Стеф.

Глядя на широкую улыбку, сияющая на ее лице, я понял, что она шутит, но было странно, что она вернулась к этой теме, поэтому попытался быстро вспомнить, сколько вина она выпила.

— Это снадобье помогло многим женщинам, не испытывающим влечения, — объяснил он.

—То есть, у которых низкое либидо? — уточнил я.

— Да. Где требуется помощь в совокуплении, — подтвердил он.

— Ну, я не думаю, что Стеф это нужно, — сказал я, глядя на жену.

Я не смог удержаться от подколки, заставив ее приподнять бровь и вызвать тихий смешок у нашего гостя.

Я попытался перевести разговор на другую тему, но Стеф, как вцепившаяся в кость собака, задала очередной вопрос – теперь о составе.

— Из чего оно делают? — поинтересовалась она.

— Из корня особого дерева, которое растет в центральных горах. Это вещество извлекается и затем очищается, — объяснил он.

— И оно продается там, на месте? — спросила она.

— Нет, оно не продается. Это единственное количество, которое существует, — ответил он.

— Эта та маленькая бутылочка, которая есть у вас? — спросила она.

— Да, это все, — подтвердил он.

— Профессор, а как бы оно подействовало на женщину, которая не страдает от... э-э-э... проблем? — спросил я, сдерживая улыбку.

Если моя жена собирается продолжать говорить об этом, то я тоже собираюсь повеселиться.

— Джим, это было опробовано всего один раз, но эффект был ошеломительный, — ответил он.

— Я не верю, что это действительно работает. Профессор, если бы это работало, вы могли бы стать самым богатым человеком на планете, — внезапно вернулся скептицизм моей жены.

— Несомненно, это эффективно, — уверил профессор с легкой обидой на лице.

— Ну, милая, если ты считаешь, что это обман, то попробуй сама, — встрял я.

На этот раз я не смог сдержать улыбки. Я знал, что загнал ее в угол.

— Нет необходимости. Я доверяю себе, — пренебрежительно ответила она.

— Курица, — ответил я.

Это было по-детски, но я не смог сдержаться. Стеф в ответ только закатила глаза и покачала головой.

— Я считаю, что вы здраво мыслите. Скорее всего, для вас это было бы чересчур, — сказал профессор жене.

Я, было, поверил в искренность его заботы о ней, но потом смекнул, что он тоже пытается ее провоцировать, тонко играя на ее самолюбие. По ее глазам я видел, что она восприняла его слова как, своего рода, сомнение в ее сексуальности.

— Почему это должно быть слишком?— спросила она с решительным видом.

— Вероятнее всего, вы не сможете сохранить контроль, — пояснил он.

— Неужели? Вы, должно быть, шутите. Думаете, что из-за какой-то ерунды я превращусь в распутную шлюху? — ответила она, бросив на нас недоверчивый и снисходительный взгляд.

Я хотел напомнить ей, что причиной, по которой наш гость оказался в нашей стране, были его глубокие познания природных лекарственных соединений и компонентов, а также его успехи в области специфичного массажа, но тут вспомнил известное выражение: «Осторожность лучше, чем храбрость».

— Послушай, давай забудем об этом. Очевидно, ты не веришь или боишься, — бросил я.

— Я не боюсь и знаю, чего ты добиваешься, — ответила Стеф.

— Тогда, ладно. Достаточно. Давай сменим тему, — предложил я, чувствуя, что разговор зашел в тупик.

Я включил телевизор, и мы начали говорить на посторонние темы, но это продолжалось всего несколько минут.

— Можно мне взглянуть на эту бутылочку? —попросила Стеф у стоящего рядом профессора.

— Послушай, Стеф, если ты будешь продолжать в том же духе, мы испробуем ее на тебе, — рявкнул я на нее.

— О, ты так думаешь? — парировала она.

Профессор быстро вернулся с маленькой бутылочкой, которую передал моей жене. Она повертела ее в руках, поизучала этикетку. Я не увидел в ней ничего особенного и гадал, почему она осматривает ее так долго.

— Капли нужно закапывать в рот? — спросил я.

— В рот и на разные интимные места, — пояснил он.

— Значит, нужно быть голой? — спросила Стеф.

По решительному тону произнесенного я понял, что она серьезно обдумывает это.

— Это желательно, — ответил профессор.

— Вот дерьмо, — выругалась жена, поднялась и начала раздеваться.

Я быстро вскочил, задернул шторы и выключил телевизор. Затем снова сел смотреть стрип-шоу. Даже учитывая, что китаец уже видел ее голой и он, черт возьми, даже трахал ее, простое наблюдение за ней все еще возбуждало, и когда ее голое тело предстало перед нами, я почувствовал, как мой член стал каменным.

— И что теперь? — спросила она, спокойно стоя без одежды.

Как всегда я наслаждался ее совершенным телом.

Профессор велел ей лечь на диван лицом вверх, и как только она устроилась, он заставил ее открыть рот, высунуть язык и осторожно капнул две капли микстуры. Затем он занялся ее маленьким соскам, которые, как я мог видеть, были полностью возбуждены. Казалось, она уже начала возбуждаться. Он по капельке нанес жидкость на каждый сосок, и часть зелья, оставляя мокрые следы на коже, стекли в ложбинку между ее грудей. Следующей зоной оказалась ее влагалище. Она по его команде раздвинула ноги, и он пальцами левой руки раздвинул ее половые губы, а правой уронил каплю на клитор, в который та быстро впиталась. Последнее место было самым интересным. Он заставил ее перевернуться на живот, бесцеремонно раздвинул ей ягодицы и капнул на сморщенный анус.

Удивительно, но Стеф хранила молчание на протяжении всего действия, а когда профессор закончил, она повернулась и села, демонстрируя нам великолепный вид на свою упругую грудь.

— Когда оно подействует? — спросил я профессора, внезапно осознав, что не знаю, чего ожидать.

— Может быть, через несколько минут.

— Скажи нам, когда почувствуешь что-нибудь, — попросил я жену.

Ее обуяла стыдливость, и она начала одеваться.

— Я чувствую, что пылаю, — объявила она десять минут спустя, сидя полностью одетой.

Я глянул на нее и обнаружил, что ее шея и плечи стали красными.

— Да, очень хорошо, — сказал профессор.

Вскоре после этого мы заметили, что она начала ерзать: сначала почти незаметно, потом посильнее и до тех пор, пока она уже не могла усидеть на одном месте. Корчась на диване она стала задыхаться.

— Мое сердце колотится, — объявила она.

— А как у тебя между ног? В твоем сокровище? — спросил он.

— Да, — мгновенно ответила она.

— Возможно, будет лучше, если вы будете без одежды? — предложил профессор.

Должно быть, для моей жены это имело смысл, потому что она быстро начала снимать ее снова. Когда она осталась полностью голой, мы смогли увидеть, что она была красной от шеи до пояса. Она сидела, раскачивая выпяченными грудями, похожей на павлина из мультика, махающего хвостом. Вдобавок к этой картине эти хаотичные движения давали нам на мгновение увидеть ее блестящую, явно, очень влажную киску.

— Кажется, это работает, — саркастически заметил я.

— Да, пойдем в постель, — ответила жена, пытаясь заставить меня встать.

— Подожди еще. Ты будешь вознагражден, если подождешь, — сказал профессор твердым голосом и придержал меня своей рукой, чтобы я остановился. Я никогда не видел его таким решительным.

Последуя его совету я остался на месте, что расстроило Стеф, но вскоре понял смысл его слов, поскольку возбуждение моей жены росло не по минутам, а по секундам, и довело ее до того, что она стала щипать свои соски и, не стесняясь нас, играться с вагиной.

— Пожалуйста, Джим... пожалуйста, — ныла она, уже почти умоляя о сексе.

С кивком нашего гостя я встал, и Стеф вскочила тоже, чтобы пройти за мной несколько шагов до нашей спальни. Она хватала меня за одежду, пытаясь подгонять, но на самом деле мешая мне раздеваться, и когда я, в конце концов, скинул трусы, мы завалились на кровать, где Стеф велела мне трахнуть ее без всяких прелюдий.

Она очень быстро достигла оргазма, заходясь в крике от невыносимого наслаждения, когда это чувство захлестнула ее. Когда все закончилось, ее маниакальное возбуждение значительно улеглось, и я смог остановиться, надеть презерватив и потом кончить.

Профессор опять наблюдал за нами из дверного проема, а затем вернулся в гостиную, когда мы закончили. Я держал в своих объятиях почти засыпающую жену и думал о силе действия этого снадобья. Стеф была права: на этой штуке можно было заработать целое состояние.

Мы отдыхали около двадцати минут, когда я почувствовал, что она начала шевелиться. Сначала это было почти незаметно, потом усилилось, потом она начала сильно извиваться.

— Оно возвращается! — сказала она мне.

— Что, дорогая? — спросил я в замешательстве.

— Это ощущение. Боже, я снова возбуждаюсь, — объяснила она.

В течение следующих десяти минут ее возбуждение росло, пока не достигло уровня, предшествующего оргазму. Она снова потянула меня на себя, и хотя я еще не полностью восстановился, был достаточно крепким, чтобы проникнуть в нее. Стеф подталкивала меня двигаться быстрее, и я старался изо-всех сил, но она никак не могла достичь кульминации, и, когда через несколько минут я почти выдохся, мне пришлось приостановиться.

— Джим, давай, малыш... пожалуйста, — захныкала она.

— Я пытаюсь, Стеф, — пыхтел я.

Отдышавшись, я снова взял быстрый темп, вызвав у нее вскрики удовольствия. Но из-за того, что я кончал быстрее, чем она достигала оргазма, каждый раз, когда я пытался перевести дух, не давая возможности сперме выплеснуться, она подталкивала меня, чтобы начинать снова. Я изо всех сил старался сдерживаться, но когда почувствовал, что мои яйца опять начали напрягаться, знал, что на этот раз это произойдет.

— Черт, черт! — закричал я, выдергивая член из нее в последнюю секунду, и выплеснул небольшую струйку спермы на ее живот.

— Джим! Проклятие, засунь его обратно! — потребовала она.

— Давай, я тебя полижу, — предложил я и опустил голову ей между ног.

Я яростно лизал ее, и, похоже, это сработало. Я почувствовал, как ее руки легли мне на затылок, и она, прижав мой рот к своей промежности и зажав своими бедрами мою голову, в ответ на мои усилии перекатилась на бок. Она тяжело дышала, и из нее продолжали вырываться причудливые стоны.

— Мне нужно кончить, детка... заставь меня кончить, — упрашивала она.

Прошло несколько минут, и моя челюсть начала болеть, но я чувствовал, что она вот-вот достигнет нужного состояния, и когда вскоре ее руки вцепились в мой затылок, ее спина выгнулась дугой, сильно прижимая свою киску к моему лицу и, почти задушив меня, ее тело сотряс оргазм. И, как только получив удовлетворение, она снова успокоилась и позволила мне прилечь с ней рядом.

— Боже, ты так заведена, — прошептал я.

— Я никогда так не кончала, — проговорила она еле шевеля губами.

Ее возбуждение вернулось к ней примерно спустя полчаса, когда она снова начала извиваться и стонать. Казалось, что химия или энергетика, выделяющиеся во время оргазма, временно подавляли действие афродизиака, но как только они ослабевали, ей снова хотелось секса. Я уже собрался пойти поискать профессора, но увидел, что он притаился у двери.

— Как долго эта штука действует? —спросил я его с некоторым беспокойством.

— Предположительно, часа четыре или пока не выполнит миссию, — ответил он.

— Какую миссию? — переспросил я.

— Пока она не совокупится. Это вещество предназначено для коитуса, для совокупления. Когда это произойдет, вырабатывается гормон, блокирующий эффект, — объяснил он.

— Вы смеетесь? Моя жена должна забеременеть, чтобы это прекратилось? — закричал я на него.

Это была информация, которую было бы лучше узнать пару часов назад.

— О, нет... нет, Джим, — закричала Стеф, впиваясь ногтями в мою руку.

— Послушай, Стеф. Ты должна бороться. Я буду здесь с тобой и буду поддерживать тебя. Осталось совсем чуть-чуть, — сказал я.

Время оставалось было ближе к трем часам, но я хотел внушить оптимизм.

— Я постараюсь, — сказала она, крепко прижимаясь ко мне.

Но вскоре я почувствовал, как двигаются ее бедра, и понял, что она пытается найти мой член. Я нашел рукой ее киску и начал мастурбировать ее, надеясь получить хоть какое-то облегчение, которое помогло бы нам пережить это испытание. Это немного помогло, но этого было недостаточно, и вскоре она попыталась засунуть меня в себя.

— Не можешь ли ты заниматься этим хотя бы недолго? — спросила она.

Я смог войти в нее, но продержался недолго, прежде чем мой потрепанный член полностью обмяк. Я снова опустил голову между ее ног, надеясь, что моего языка будет достаточно. На это ушли все мои силы, мои челюсть и язык болели, когда Стеф, наконец, достигла мини-оргазма. Несмотря на то, что он был небольшим, это, похоже, сработало. Однако я понятия не имел, что буду делать, когда ее желание вернется. Утомленный я прижался к ней и тут же отключился.

Как будто в тумане я мог слышал звуки, необычные звуки, которые я не мог разобрать. Но этого было достаточно, чтобы вырвать меня из состояния полузабытья, и, потянувшись к жене, я обнаружил, что она извивается и стонет.

— Милая? — спросил я.

— Сделай что-нибудь, — потребовала она.

Я был измучен и интуитивно понимал, что долго не протяну. У меня был ответ, но он мне не нравился, и был уверен, что Стеф он тоже не понравится.

— Стеф... а что насчет профессора? — тихо спросил я.

— Джим, ты не можешь... ты не можешь еще раз? Я могу залезть сверху, — жалобно попросила она.

— Я, вправду, не могу, милая.

Это было тягостное признание. По сути, сказать своей жене, что ты больше не можешь заниматься с ней любовью и что кто-то другой должен будет закончить работу.

— Тебя это устраивает? — спросила она.

— Не думаю, что у нас есть выбор, но – да. Это не твоя вина, — успокоил я ее.

— Хорошо, — еле слышно ответила она.

Я встал с кровати, чтобы найти нашего гостя, и почти столкнулся с ним, стоявшим голым в коридоре. Похоже, он знал, что на этот раз у него будет шанс. Как и прежде, его член был твёрдым, как у подростка, и стоял почти вертикально вверх. На этот раз я увидел, что он не обрезан, а головка, полностью выступающая из-под крайней плоти, была ярко-розового, почти красного, цвета.

Не говоря ни слова, он прошел мимо меня и вошел в нашу комнату. Как только Стеф увидела его, она раздвинула ноги, нетерпеливо приглашая своего будущего любовника. Он не терял времени и уже взбирался на кровать, когда я взял с тумбочки презерватив и протянул ему. Он посмотрел на упаковку так, словно не знал, что это такое, и тогда моя жена взяла ее, разорвала обертку и раскатала латекс на его готовый инструмент.

Я ожидал, что он быстро войдет в нее, но он наклонился вперед, едва касаясь членом внутренней стороны ее бедра, и начал сосать ее соски. Однако, тело Стеф требовало секса, и передо мной проходило эротическое шоу, когда она, изворачиваясь в разных позах, пыталась своей киской нанизаться на его член. К сожалению для нее угол наклона его ствола был совершенно неудобным, и она так и не смогла даже приблизиться своей вагиной к нему. Наконец, профессор сжалился, взял член в руку, с усилием наклонил его и сразу присел. Глубокий стон удовлетворения вырвался у моей жены, когда он протиснулся внутрь.

Профессор трахал ее в приятном размеренном темпе, игнорируя ее просьбы двигаться быстрее. Через некоторое время она успокоилась, и я понял, что она подстраивается под его ритм. Наблюдая за ним, я понял, что он двигается как марафонец, в то время как я действовал как спринтер. Он собирался действовать равномерно и безостановочно, намереваясь трахать ее до самой ее кульминации. По сути, я мог сказать, что сейчас участвую в сказке о черепахе и зайце, где в качестве гонки выступала киска моей жены.

Чувствуя себя покинутым я захотел взять Стеф за руку и подержать ее, давая понять, что я рядом и я люблю ее. Когда я взял ее руку, до сего момента лежавшая на руке профессора, мне открылось пространство между их телами, сквозь которое можно было наблюдать, как ее груди интенсивно раскачивались по кругу в такт толчкам, которые она получала.

— О, Джим... это так приятно, — заговорила она, повернув ко мне голову, когда я сжал ее руку, и каждое слово ей давалось с трудом.

— Я люблю тебя... все хорошо... просто расслабься, — сказал я, надеясь хоть немного смягчить чувство вины.

— Спасибо тебе, — увидел я, как беззвучно шевелятся ее губы со словами благодарности.

После этого ее глаза, как бы, затуманились, а ее рука обессиленно повисла в моей. Я отпустил ее, и вскоре ее рука снова оказалась на руке любовника. Единственными звуками в комнате остались ее стоны, всхлипы да легкий скрип кровати.

Он безжалостно трахал мою жену, и через несколько минут я заметил, что ее всхлипывания становятся настойчивей, а стоны – протяжнее. Я подумал, что она несомненно получает желаемое, и на самом деле почувствовал некоторое облегчение от того, что не я таким вот извращенным образом выполнял эту работу.

Небольшого оргазма Стеф, как и других, было достаточно, чтобы дозировать ее возбуждение. Итак, подумал я, большее время мы уже преодолели. Еще пара раз, и, возможно, мы справимся с этим. Как только они кончили, профессор улегся на бок, прижав к себе ее задницу, и я увидел, как он приподнял ее ногу и пошевелил бедрами. Раздался тихий всхлип жены, подтверждающий мою догадку, что он снова вошел в нее. Он обнял ее за талию, они устроились поудобнее, и вскоре я понял, что Стеф задремала. Я решил воспользоваться случаем и сделал то же самое.

Движение кровати разбудило меня. Я оглянулся и увидел, что моя жена снова совокупляется с нашим гостем. Она обхватила его ногами, а он трахал ее в том же неторопливом темпе. Они вели себя очень тихо, и когда я пригляделся, то увидел, что профессор склонил голову к ней и что-то тихо говорит ей на ухо, о чем я не мог разобрать. Стеф время от времени кивала головой, как бы соглашаясь. Это продолжалось несколько минут, и я не мог понять, о чем они, все-таки, могли говорить. Это не было похоже на разговор влюбленных – скорее, они что-то выясняли.

Наконец, когда он приподнялся на руках над Стеф, ее ладони переместились на них, а он сильно двинул своим тазом между ее бедер. Теперь она стала непрерывно издавать поток вздохов и стонов в такт сильного траха, который она получала. Он выглядел удовлетворенным, давая своему члену просто делать всю работу, без игры с грудью и без поцелуев с ней.

— Стеф, как у тебя дела? — спросил я, сообщая им, что проснулся.

— О-о-о... это так приятно. Такая горячо, — захныкала она в ответ.

Казалось, что она была в другом мире. Она, хотя и повернула голову в мою сторону, я не думал, что ее взгляд был сфокусирован на мне.

— Что горячо, дорогая Его член? — уточнил я, имея ввиду то, что она мне рассказала мне в прошлый раз.

— Да-а-а... так хорошо... так горячо, — простонала она.

— Хорошо, детка. Просто наслаждайся, — сказал я, желая поддержать ее.

— М-м-м... хм-м-м... о, Боже, это так здорово... что он делает со мной, — проговорила она одном дыхании.

— Что делает, Стеф? — ответил я.

— Эм-м-м... ах-х-х... это, ух-х-х... это готовит меня, — промычала она, и я увидел, как ее ноги крепче обхватили талию профессора.

В этот момент она полностью принадлежала ему.

Ее страсть продолжала нарастать, и она высвободила руки из его объятий и обвила его шею. Ее стоны стали более настойчивыми, давая нам понять, что она приближается к оргазму, который, похоже, не будет слабым. Как раз в тот момент, когда она, будучи уже на грани срыва, задрала ноги высоко в воздух и наполняла комнату стонами, профессор внезапно вышел из нее, быстро развернул, поставил на колени и опять вошел в нее, прижавшись животом к ее выставленной заднице. Это заняло не более пяти секунд, и Стеф почти не растеряла своей прыти.

Теперь размеренный темп сменился стремительным натиском на влажную киску, и я, жалея ее за муки, терзающие ее, не узнавал в этой горячей женщине свою недавно скромную жену, и при этом не мог не любоваться этой шлюхой.

Она не, сдерживая себя, подмахивала своей задницей профессору, который с громкими хлопками врезался своим тазом ей навстречу. Похоть искажала ее лицо, а разлохмаченная прическа была похожа на воронье гнездо. Это не заняло много времени.

— О-о-о... о-о-о, блядь... блядь... о, трахай меня! — брызгая слюной закричала она, и я увидел, как ее руки натянули наматрасник, а веки начали трепетать.

Профессор продолжал полностью погружаться в ее мокрую дырку, и как только она достигла пика, он потянулся к ее соскам и, зажав, сильно потянул их.

— Ага-а... Блядь! О, черт бы меня побрал... Сделай это, кончаю... Кончаю! — громко кричала она, выглядя одержимой.

И я опять подумал, что она совсем была не похожей на ту женщину, которую я когда-то назвал своей женой.

— А-а-а, — раздался из уст профессора простой удовлетворенный звук, какой можно издать, выпив воды в жаркий день.

Он все еще держал ее за соски, но уже не так сильно. Когда он убрал свои руки, удерживающие ее за бока, она тут же упала на кровать, их тела разъединились, и только сейчас я с ужасом понял, что на нем не было презерватива. Тягучая субстанция, свисающая с его члена, дала мне понять, что он кончил в мою жену.

— Дерьмо, Стеф! — закричал я, но она была в отключке и не отреагировала.

Профессор посмотрел на меня, не двигаясь, и мне пришлось отпихнуть его от ее ног, чтобы поудобнее пристроиться к своей жене, потому что в тот момент я мог думать только о том, чтобы тоже кончить в нее. Конечно, войти в нее было легко, и я подался вперед, но когда оказался почти полностью внутри, ощутил вязкое, как тесто, препятствие на своем пути. Слово «неряшливая» едва ли могло описать, какой влажной и открытой она была, но, тем не менее, я быстро трахнул ее и вскоре добавил свою сперму в этот отвратительный коктейль.

Когда я слез с жены, профессор снова поднялся на кровать, повернул ее поудобней и снова вошел в нее сзади. Я был совсем эмоционально опустошен, чтобы реагировать на это, и заснул, зная, что пизда моей жены теперь заполнена незащищенными членами.

После этого она так и не проснулась, и мы все втроем проспали до тех пор, пока солнечный свет нового дня не хлынул в нашу спальную. Я видел, что они все еще были соединены, а его рука лежала на ее груди. Я тихонько встал, пошел на кухню и сварил кофе.

Они не показывались еще час, и я боролся с желанием проверить их. Первой появилась Стеф, одетая в халат, растрепанная, усталая и измученная сексом. Она взяла предложенный мной кофе, но ни я, ни она не были в настроении разговаривать, поэтому мы пили молча.

Профессор, наконец, появился одетым и выглядел на удивление бодрым. После нескольких стаканчиков «на посошок» было неловкое прощание со Стеф, и я отвез его в отель. Когда я вернулся, Стеф была в душе, а постельное белье – в стиральной машине.

Я лег на диван и начал смотреть телевизор, а она, только что принявшая душ и завернутая в большое полотенце, присоединилась чуть позже.

— С тобой все в порядке? — спросила она, чуть-чуть опередив меня.

— Наверное. Я все еще обдумываю все это. А как насчет тебя?

— Не считая того, что у меня там все болит, и я едва могу ходить, у меня все в порядке, — ответила она.

Остаток дня мы слонялись по дому, вздремнули, потом опять смотрели телевизор, а потом пораньше легли спать. Вот тогда мы и смогли вернуться к событиям предыдущей ночи.

— Думаю, это зелье действительно сработало, — заговорил я.

— Похоже на то, — согласилась она.

— Что он тебе нашептывал на ухо? — задал ей вопрос.

Ту часть ночи я не мог понять и хотел получить хоть какую-то ясность.

— Когда? — она спросила.

Я описал, как проснулся и застал их за разговором, когда он трахал ее, но Стеф уверяла, что не может этого вспомнить. Хотя я был уверен, что это не совсем так, я сменил тему. Мы также обошли стороной те моменты, когда профессор кончал в ее незащищенную матку. Казалось, мы оба хотели оставить некоторые вопросы без обсуждения.

— Что это у тебя на пальце? — спросил я Стеф несколько дней спустя.

Между первым и вторым суставами ее безымянного пальца было что-то черное, размером с крупинку.

— Ничего особенного, — ответила она и попыталась отодвинуться.

— Что это? — спросил я, охваченный любопытством.

Я погнался за ней, пока не загнал ее в угол на кухне и не взял за руку, осмотреть.

— Это сделал профессор, — ответила она.

Я уловил смущение в ее голосе.

— Как? Когда? — очень удивился я.

— Той ночью. Когда ты спал. У него в сумке был небольшой набор, и он сделал это за столом, — объяснила она.

— Как? Я думал, мы видели все, что было в сумке? Почему он это сделал? Почему ты ему позволила? — спросил я, совершенно сбитый с толку.

— Я не знаю, — ответила она, игнорируя остальные вопросы.

— Почему? — снова спросил я.

— Он сказал, что это поможет нам поддерживать связь, — ответила она все тем же смущенным тоном.

— Но почему ты ему это разрешила?

— Он сказал, что снова займется со мной сексом, если я это сделаю, — стыдливо прошептала она.

После той ночи профессор приходил к нам несколько раз, но больше никаких сексуальных контактов не было. В конце концов, ему пришло время уезжать, и после приятной прощальной вечеринки я на следующий день отвез его в аэропорт. Когда мы въехали на парковку, он полез в сумку и вытащил оттуда бутылочку размером с банку из-под газировки.

— Что это? — с замешательством спросил я.

— Особый препарат. Зелье, — ответил он с широкой улыбкой.

— Где вы взяли экстракт? Я думал, он очень редкий? — удивился я.

— Это не что иное, как легкий стимулятор. Любой может легко приготовить его. Такого понятия, как афродизиак, не существует, — ответил он.

Его улыбка стала еще шире.

— Так что же так сильно завело Стеф? — изумился я.

— Ее собственные желания и осознание того, что она не ответственна за них, — объяснил он.

— Это, знаете, не красит мою жену, — разочарованно ответил я.

— Нет, это неверный взгляд. Все женщины имеют эти желании. Они просто боятся. Возьми это в следующий раз, и, возможно, ты узнаешь больше, — сказал он, протягивая мне посудину.

Это было на рождественской вечеринке, когда я увидел точку на пальце Сьюзи Кван в том же месте, что и у моей жены. Профессор уже давно вернулся домой, но я понял, что он оставил здесь свой след. Без сомнения, крошечная точка была особым знаком для посвящённых, подтверждающим что эта женщина была покорена им.

— Я насчитал пять, — голос Стива Райли отвлек меня от пристального рассматривания женских ручек, и я осознал, что он стоит совсем рядом со мной.

Стив был одним из молодых маркетологов и был известен своей принципиальностью и прямолинейностью.

— Чего пять? — попытался я изобразить недоумение по поводу его реплики.

— Маленькие точки на их пальцах. Как у Эллисон. Прямо как у Стеф. Я был уверен, что увижу у нее такую, учитывая, сколько времени вы провели вместе. Но остальные меня удивили, — ответил он.

То, как буднично он признался в неверности своей жены, потрясло меня. Я все еще пытался делать вид, что не понимаю, о чем он говорит, но это было бесполезно, и в конце концов я признался, что моя жена побывала с нашим китайским гостем. После этого мне стало интересно узнать об остальных, так как я знал только о группе из трех человек, включая мою жену, Сьюзи Кван и жену Стива Эллисон.

— У каких девушках ты это заметил? — спросил я.

— Эллисон, конечно, твоя жена, Дебби Ноултон, Сьюзи Кван и, что самое удивительное, жена Джона Хендерсона, — перечислил он.

Дебби Ноултон была симпатичной, невысокой и слегка полноватой девушкой чуть за тридцать, которая работала в отделе закупок. Как и Сьюзи Кван, она была беременна. Но больше всего удивила жена Джона Хендерсона Лиза. Джон был нашим финансовым директором, а его жена была юристом в престижной юридической фирме. Им было чуть за сорок, что делало ее самой старшей из других известных побед профессора, но она была потрясающе красива, и жены помоложе восхищались ею.

— Как это случилось? Я имею в виду, с Эллисон? — спросил я.

— Много выпили. Потом он начал массировать ей шею, затекшую от слишком интенсивной тренировки, а в следующий момент я увидел, что она голая. Я просто сидел и смотрел, ожидая, что это прекратится, что она остановит его, но в итоге он оказался у нее между ног на диване и трахал ее, — рассказал он.

— Похоже, у него действительно была эта сила, — предположил я.

— Да. Эллисон сказала, что его член был горячим и увеличивался внутри нее. Ей казалось, что ее распирает изнутри, но ей это нравилось, — продолжил он.

— Это было всего один раз? — спросил я, желая узнать похоже ли это на нашу ситуацию.

— Черт, нет. Он трахал ее десятки раз. Черт, она звонила ему, пока я был в разъездах, — объяснил он. А потом спросил: — А как насчет тебя и Стеф?

И поскольку он поделился, я почувствовал себя обязанным ответить.

— Дважды, — признался я ему.

— Ты уверен? — саркастически усмехнулся он.

— Да, а что? — встревожился я.

— О, ходили слухи, что он был у тебя дома, когда тебя не было в городе, — сказал он.

Я сразу же начал отрицать, уверяя себя, что моя жена никогда бы так не поступила.

— Знаешь, мы никогда этого не узнаем про Сьюзи, но я умираю от нетерпения узнать, родится ли у Дебби ребенок с миндалевидными глазами, — сказал Стив с ухмылкой.

Когда он отошел, я был благодарен ему, что у него, по крайней мере, хватило порядочности не упомянуть о выпирающем животе Стеф.