Это - переложение оригинального рассказа: "Вожатые": https://bestweapon.in/post_56787

Необходимое уточнение: вопросы защиты от заболеваний, передающихся половым путём, и контрацепции в данном тексте не рассматриваются, но подразумевается, что взрослые и ответственные люди, фигурирующие в нём, используют их по мере необходимости.

***

Если бы вы знали, как моя жена делает минет! Если бы вы могли это себе представить! Её даже не надо упрашивать. Стоит лишь намекнуть, и она — бах, на колени и сама, сама тянет руки, освобождает, охватывает наманикюренными пальчиками, плутовски бросив на меня взгляд из-под намалёванных чёрным глаз! Хоба, и ты — в раю! Конечно, ей не просто, я же не скорострел. Иногда это затягивается на полчаса. Но зато какой потом выход продукта! Он льётся и льётся, Катька не успевает сглотнуть, и он стекает по её руке, на лобок, на мои яйца, заливая всё вокруг, как вулканическая лава! И у меня глаза от такого выкатываются, и у жены на мокром месте. От счастья, что всё кончилось.

Ну, повезло ей с мужиком! Сама подо мной она столько продержаться не может. Кончит несколько раз, ей бы прерваться, а я ещё на середине. И просится: «Ой, отпусти, не могу больше, заебал». «Может, попку?» — «Ну, нахуй, раз попробовали, чуть не разорвал! Только ротик!». — «Ну, ротик!».

И снова минет! И так изо дня в день. Все полтора года, что мы вместе. Мне кажется, подсунь ей хуй ко рту во сне - она на автомате зачмокает. Кстати, надо попробовать!

Ну, так это я к чему? Моя Катька, засобиралась тут воспитателем в детский лагерь. После педа — обязательная отработка, да и деньжат, говорят, подкинут. Уматывает она, значит, со всеми своими манерами и талантами, оставляя меня одного и нашего общего дружка на двух акробатических шарах на два месяца.

— Как же ты тут без меня будешь?! — участливо спросила она незадолго до отъезда. Шли те редкие минуты, когда рот её был совершенно свободен, а мои яйца уже пусты.

— Найду себе кого-нибудь на работе, на время, не с полными же сидеть! — предложил я.

— Я тебе найду! — сгустила бровки Катька. — Вернее, уже нашла!

Я весь обратился в слух — не каждый же день жена тебе любовницу приводит! Хотя Катьку понять можно: вместо рискованного поиска на стороне, который чёрт знает чем закончится — любовью там или разрывом, её вариант, похоже, давал железобетонные гарантии, что я останусь в её лоне при возвращении.

И правда, это оказалась её замужняя подруга, Татьяна. Она была чуть постарше, причём жила недалеко. Вот она и согласилась, по её словам, «заходить помогать».

Уж не знаю, как они там договаривались: «Слышь, подруга, я тут уеду на пару месяцев, сможешь к моему забегать, по-быстрому ему передёрнуть, чтобы не скучал?» — «Да не вопрос, после работы забегу!» — «Только не забывай поливать!» :-0 А, это уже про наш фикус.

— С готовкой помогать? — на всякий случай уточнил я. — Так-то я и сам всю жизнь справлялся без тебя!

— Со стиркой и отжимом, — показала Катя рукой.

— Да?! — округлился не только мой рот, но и глаза. — А ты ревновать не будешь?!

— Не буду, потому что это нужно для твоего здоровья и нашего семейного благополучия. Таня сегодня придёт, и я вас познакомлю!

Я погасил в зародыше свои предположения о том, зачем она готовит себе такое алиби, отъезжая на два месяца с кучей молодых парней в комариный рай на берегу нашего Озера. Но предложением заинтересовался. Не то чтобы за время семейной жизни растерял былую прыть и хватку. Наоборот. Но подача подобного из рук жены, определённо, воодушевляла.

Вечером пришла миловидная молодая женщина в тугом цветастом платье, подчёркивающем тонкие щиколотки и уходящие ввысь, всё расширяясь к основательному массивному заду, бёдра. Грудь — единичка, но щёчки пухленькие, глазки заинтересованные. Разница в возрасте и вправду была небольшой, но выглядела она совсем взрослой на фоне моей жены-девушки. Катя представила меня.

— Ну, Катюш, сколько раз ему надо? — деловито начала Таня, наморщив лоб, будо уточняя режим выгула собачки. — Танюша, я же тебе рассказывала! — Катя укоризненно цокнула языком, бросив на неё взгляд. — На «ты» давай, чего выкаешь! А по потребностям… У него аппетиты, как у молодого жеребца, твоих силёнок не хватит! Не будешь же ты к нам по три раза на дню бегать? Так что как получится.

— Я могу приходить каждый день после работы, а в выходные можно два раза, если мы с мужем куда-нибудь на природу не выедем, — деловито затараторила Таня, хищно ощупывая меня глазами.

— Договорились! Танюша, ты меня очень выручишь! — радостно подытожила Катька.

Я было хотел провести тест-драйв, чтобы жена показала ей основные приёмы, объяснила, как сосать по полчаса... Но девчонки быстро распрощались, уже не обращая на меня особого внимания. Щеночек был пристроен на передержку.

На следующий день жена уехала в лагерь, а к вечеру появилась Таня. Удивительно, но выглядела так, будто вышла в магазин за хлебом, которого не оказалось, когда уже все собрались за столом: домашнее платьишко на голое тело. Ну, как "на голое", в белье, конечно, но тоже отнюдь не праздничном.

Зашла, особо не разговаривая, прошла в спальню, скинула платье, сама сняла лифчик, трусы, сверкнув накачанной попкой, и метнулась под одеяло, поманив тёмной сердцевиной между круглых ягодиц.

Вот так.

Я не стал заставлять себя ждать и вскоре оказался рядом. Таня пахла чужой женщиной, непривычно, и в то же время знакомо и влекуще.

— Как тебя муж отпустил? — решил я немного поговорить, приподнявшись на локте рядом с гостьей.

— Ты разговаривать собрался? — удивлённо приподняла она брови.

— Ну, нет...

— Ну и не надо, — сухо резюмировала она, нетерпеливо подвинув тяжёлым тазом.

Ну ладно. Пришлось мне и вправду приступать к делу. Я обхватил рукой и засосал её титьку. Широкая ареола вся не влезла в рот, а сосок оказался непропорционально мал, как маленький столбик, меньше клитора моей Катьки.

— Ой, щекотно, — поёжилась Таня.

Я полез рукой под одеяло, ниже, погладив живот и спустившись на заросший бурьяном лобок.

— Что тут у нас, — не удержался я от замечания, зарываясь пальцами в жёсткие кудрявые волоски.

— Что, что? Пизда! — недовольно буркнула Таня.

Этот выстраданный комментарий меня буквально порвал. Я заржал так, что кони на ипподроме вскинули головы! Боже, «пизда»! От своей образованной жены я такого отродясь не слышал, только «писечка», «девочка» и «проказница». А тут — существительным да недругам по зубам!

Когда я смог нормально дышать, я заметил, что Таня не разделила моего веселья, более того, кажется, обиделась. Поджала губки, стала оглядываться, будто собираясь уйти. Пришлось срочно гасить остатки весёлости и всерьёз приниматься за дело. Какие-то игры заигрывать с таким серьёзным лицом я больше не рискнул, перевалился через её бедро, растолкал ноги, которые она и сама послушно развела, прилёг сверху, рассматривая в области шеи напряжённый лоб своей гостьи. Зашуровал членом, который, кстати, несмотря на смехуёчки, не потерял боевого настроя и довольно легко, несмотря на заросли, нашёл тепло-влажную дорогу к женскому сердцу Танечки.

И она как-то сразу расслабилась, почувствовав себя в своей тарелке, обмякла, легла поудобнее, раскидывая и приподнимая колени. Руки её осторожно легли мне на бока, обвивая приятным женским теплом. Дело пошло. Она была довольно глубокой, но я всё равно доставал до самого дна, когда с усилием вдавливал туда членом. Через пять минут из влажной она сделалась совсем мокрой, закрыла глазки и тяжело дышала расширенными ноздрями, крепко, до белизны, сжав тонкие губки. Но что мне пять минут или десять? Да на незнакомой, в общем-то, чужой девке, к которой я не испытываю ничего, кроме радушия? Это только в порнорассказах мужики трахают всё, что движется, с одинаковой охотой. В жизни охота сильно разнится, а часто ограничивается вообще одной женой. Да-да, не удивляйтесь. Я бы вот с большим удовольствием увидел под собой свою Катьку, она бы обвила меня своими ногами, вцепилась бы уже в плечи и шипела, закатывая глаза: «Да, глубже, ещё, сильнее, надави, всунь его!». А Танька просто принимала, никак не комментируя и не участвуя особо в предприятии. Ну и я особо не торопился.

Только вдруг чувствую, что совсем стало у неё влажно, и скольжу я там почти сам ничего не ощущая. Но только об этом подумал, как Танька, глубоко задышав, вдруг взорвалась, разразившись длинным и громким стоном, подкинула меня на себе, схватив мои бока, как тринадцатую зарплату. По телу её пробежала такая волна, похожая на цунами, высокая. Она ещё несколько раз дёрнулась, но уже поменьше, сопровождая это утихающими вскриками, а потом открыла глаза, вмиг снова сделавшись серьёзной.

— Ну, долго тебе ещё? — спросила она ровным деловитым тоном, будто только что не кончила, как тигрица от Шерхана.

— Тебе уже пора бежать? — участливо поинтересовался я.

— Да нет, я не спешу, — пожала она плечиками.

— Ну и вот, — решил я прекратить ненужную сейчас дискуссию. Яркий оргазм гостьи меня знатно расшевелил, и я сам намеревался последовать за ним, чтоб особо не растягивать физиопроцедуры.

Я сосредоточился, взявшись за плечи женщины, настроился и принялся долбить, как в последний раз, призывая свой долгоиграющий оргазм в опережающем порядке. Танька помогала, подмахивала, пыхтела там, внизу, мы оба вспотели, пришлось откинуть одеяло. Комната наполнилась нашими запахами и чавкающими звуками.

— А ты как предохраняешься? — решил я скрасить паузу, снова полез с вопросами. — Да не парься, спираль стоит, — выдохнула Таня, отдуваясь. — Как в автосервис пошла работать, мужики сразу налетели. Думаю, такими темпами быстро обрюхатят. Вот и поставила спираль, чтоб без сюрпризов.

— Часто там тебя пользуют?

— Нет, за смену раз-два, да и то не всегда. У нас же работают в основном мастера в солидном возрасте. Это молодняк резвится!

— Много молодняка?

— Да есть, несколько.

— И что, все разом?

— Да что ты, по очереди, когда перерыв есть!

— И ты сразу с ними идёшь? — не забывая работать задом, допытывался я, представляя красочные картины Танькиной ебли в интерьерах автосервиса.

— Ну как сразу, тоже у мастера отпрашиваюсь.

— И мастер тебя ебёт?

— Редко, — нахмурилась Танечка.

— А муж как?

— И муж... ебёт... — вздохнула Танечка. Её снова начало разбирать. Кончила она в этот раз не так эпично, но уже знакомо дёрнулась, подкинув меня и выпустив из себя порцию склизкой жижи. Между нами уже не было сухого места.

— Давай, хоть позу поменяем, раком становись, — скомандовал я, приподнимаясь.

— Ну нет, — запротестовала Танечка, — я стесняюсь!

— Вот, самое время начать! Поди, на автосервисе только раком и ебут?

— Там-то я одетая! — резонно заметила женщина, нехотя переворачиваясь и выставляя на показ прекрасные образчики греческой скульптурной традиции. Тёмный глаз хитро подмигнул мне левой ягодицей.

— Может, в попочку? — надавил я пальцем.

Танька дёрнулась.

— Ну уж нет, так не договаривались! — вильнула она хвостом.

— Ну, тогда ладно, - я пристроился к ней в обычном месте, натянул, крякнув. Так ощущения немного изменились, матка чувствовалась ближе, и при каждом погружении я буквально утыкался в неё, вызывая у Танечки резонные всхлипывания. Я подумал о жене, о её минете, вспомнил всё и вышел на финишную прямую. Ебал, как шар по колотушке, истекая потом и чувствуя потемнение в глазах из-за отлива крови. Сношал, пока баба подо мной снова не заорала, раскинув руки и рухнув на постель. Тут и моё время подошло, и я начал изливаться, высвобождая дневной запас. Я всё кончал и кончал, мои тренированные яйца выдавали на-гора рекордный надой. Залил всё окончательно, белье после нас можно было выжимать.

Стоило мне закончить, Таня, немного повременив, высвободилась и деловито отправилась в душ. Вернувшись и проворно одевшись, она не удостоила меня особого разговора, коротко кивнула и была такова.

Вот это я понимаю «обслуживание»! Судьба Тани показалась мне забавной. Пока её сёстры по писькам строят из себя недотрог или планируют концепцию «ему-ему, только одному», переходя потом к варианту «и ещё ему», она решила для себя, что ебля — то же курение: захотел — затянулся, попросили — дал закурить. Как всё это разнообразие хуёв умещалось в её расхуяренной переднице, не мешая друг другу, знала только Танечка, беспрекословно задиравшая юбку перед любым, кто попросит. Может, её роняли в детстве, или она насмотрелась там такого, что нынешняя жизнь казалась ей верхом нормальности. Мне неведомо.

Известно только, что приходила она с тех пор ко мне каждый день, давала только в писю, в рот брала двумя пальчиками отставляя мизинчик и терпеливо ждала, пока я кончу, никак не выказывая каких-то личных чувств. Сама кончала исправно и часто, но относилась к тому, как к некоему побочному продукту жизнедеятельности. Интересно, что действовала она из каких-то своих принципов и резонов, и ничего взамен не просила. Может, там, Катюха, обещала ей чего, или Танюха отрабатывала какой-то долг, лично для меня осталось сложной загадкой.

В конце июля Таня с мужем уехали на море. Я на всякий случай сдал все анализы, убедившись, что микробы с автосервиса не поселились в моём мочеиспускательном канале. Но всё обошлось — к Танюше не прилипало.

***

Я тоже взял отпуск и поехал к родителям в небольшой городок в двухстах километрах от нашего. Родители жили в частном доме вместе с семьёй моей старшей сестры Ани. Те строили недалеко свой отдельный дом, но конца этому ещё не было видно. У Ани с мужем, Виктором, подрастала дочка Света, которой исполнилось два годика.

Анька... если сейчас начать вспоминать, много чего у нас с ней только не было в юности! Это относится к ныне табуированному разделу underage, и поэтому сами напрягите воображение, чем там два подростка могли заниматься в тиши родительского дома. Надо ли упоминать, что и повзрослев мы не теряли связи?! Невысокая, верткая, смешливая, она всегда замирала в моих руках, как пойманная птичка, и тут же обмякала вся, отдаваясь на волю охотника. К счастью, за время блудного девичества она так и не залетела, что позволило ей довольно благопристойно создать семью. Но с того времени возможности продолжить "детские игры" у нас не было.

И вот теперь, стоило мне появиться в родном доме, после серии приветственных обнимашек и пересудов, глядя на её округлившуюся после материнства фигурку, я вспомнил былое и с удивлением заметил, что и она стала двигаться иначе, как пошла вихлять её попка под платьем, как расстегнулась лишняя пуговичка на вороте. Ну а мой дружок, три дня как оставшийся без женской ласки, красноречиво топорщил шорты.

Дом был старый, обычный пятистенок: узкая кухонка, общая комната и справа спаленка родителей. При нынешнем народонаселении разделение это оказалось условным. Спальня была разделена занавеской на две, в одной ютились сестра с мужем, во второй половине по-стариковски вздыхали замученные любимой внучкой деды. Сама внучка спала на кухне, там ей выгородили вполне уютный, хоть и скромный отдельный уголок. Меня определили на диване в большой комнате.

В деревне свет выключают рано. Стоило родителям расквитаться с сериалом после программы «Время», а сестре с мужем уложить вымотанную за день дочку, как дом погрузился в полумрак, освещаемый затухающим летним днём.

Я, конечно, в такое время спать не привык и поэтому тихонько умостился на своём месте, уткнувшись в телефон. Вскоре захрапел отец. Кажется, чтобы отрубиться, ему хватило пары минут. Звучало у него это не так громко, как в его молодости, но довольно увесисто и сейчас. Как мать умудрялась высыпаться рядом с такой вувузелой?!

Чуть позже к этому постоянному звуку стал примешиваться другой, осторожный, ритмичный. Я сощурил глаза, прикрыв телефон, и стал вглядываться в темноту соседней комнаты. Занавеска висела кривовато, и, когда глаза чуть привыкли, я вполне отчётливо заметил голую задницу свояка, обрамлённую коленками сестры. Они трахались, особо не стесняясь!

Выходило это у них довольно монотонно и вполсилы, учитывая количество непосредственных слушателей передачи. Вскоре они завозились, жопа исчезла, а обзор загородила хорошо знакомая фигура сестры. Она была в одной майке на голое тело, ниже пояса — совершенно нагая. Тихо ступая по половикам, она выскользнула из своего закутка и через мгновение прижалась ко мне, скрипнув пружинами дивана.

Пока я отвечал на её жадный поцелуй, голова моя была не на месте, теряясь в догадках о таком пируэте. Но будто угадав мои сомнения, Анька тихо пояснила, попутно запустив руку мне в трусы с горячим аппетитом:

— Витя в курсе про наши отношения, он не против. Даже наоборот! Так что не стесняйся.

— Это как, типа свободных отношений? — буркнул я, отдаваясь во власть знакомых ручек.

— Нет, но ты же свой! — невинно разъяснила Анька, припадая к залупе мягким влажным ротиком. Она сосала так знакомо и упоительно. В голове стали всплывать другие картины из прошлого, другая Анька, наши первые осторожные эксперименты, окончившиеся... Кстати:

— Тише-тише, я три дня в воздержании, долго не смогу, хватит! — остановил я сестру за лоб.

— Ну и хорошо, спусти мне в ротик! — попросила она, сверкнув глазками.

Ну как тут откажешь. Мы вернулись в прежнюю позу, и в тёплых ручках Аньки мои яички, подавшись, начали выдавать на-гора все свои запасы. Таким её не удивишь, и она проворно глотала всё по мере поступления, массируя мошонку для лучшего дренажа. Я старался не шуметь, хотя в ротике Аньки от этого было очень сложно удержаться, так это было прекрасно.

— Ты себе яйца ещё больше отрастил, — похвалила сестра, прижавшись ко мне снова. Её губы теперь стали терпкими и горчили.

— Твоя хорошо тебя обслуживает, ты же у нас мужчина ненасытный, — мурлыкала она.

— Уехала на два месяца! — пожаловался я.

— Да как же это? — притворно озаботилась сестра. — Как же твой дружок? Неужели на ручной режим перешёл?

— Скажешь тоже! — обиделся я, вспомнив, как она поймала меня за этим занятием когда-то. — Она себе заместительницу нашла!

— Серьёзно? Вот повезло тебе с женой! Понимающая, заботливая! — похвалила Анька.

— Можно подумать, она там на два месяца апостольник наденет!

— Что наденет?

— Ну, платок для монашек!

— А! Слова какие знаешь! Умный, что ли? А вторая голова? Сейчас проверим! — она снова сжала отдохнувший член, и он ответил знакомым подрагиванием.

— Хочу сверху, пустишь?

— Не вопрос, — я прилёг, она, перекинув ногу, оседлала меня, проворно наскочив мокрой щёлкой на агрегат. То ли там было полно спущёнки, то ли это были издержки родов, только влетел я в сестрёнку со свистом, упёрся в глубине в тугую плотную матку, заставив Аньку закусить нижнюю губу и запрокинуть голову в немом крике. Посидев немного, она стала раскачиваться, максимально соблюдая полную тишину. Она будто плыла в своей жиже, расправив паруса своей взволнованной вагины, скользила, как чайка, раскачиваясь. Я только заворожённо созерцал её танец, слившись с ней в единое целое.

Натешившись так, но всё ещё не получив желаемого, она прильнула к моей груди своими полновесными дойками, и я почувствовал, как юркие пальчики, вынув член из одной почти неосязаемой дырочки, заводят его в соседнюю. Узнаю любимую сестру, без любимого десерта у неё не обходится!

Тут было всё знакомо и упоительно туго после родовых путей. Анька засопела, тяжело и напористо. Тут она уж не могла сдерживаться, и диван предательски заскрипел.

— Ну же, кончи мне в попочку! — тихо стонала она, прильнув ко мне, как течная кошка. — Выеби свою сестрёнку! Ну, ещё! — просунув руку к лобку, она лихорадочно затеребила клитор, потом закатила глаза и вдруг замерла на взлёте. Туго пульсировала только её жопа. Посидела так минутку, как застывшая скульптура, и потом со вздохом тихо осела, раскатавшись на моём члене расслабившимся очком на максимальную глубину.

Я ждал до последнего, но когда её стало раздирать, не стал больше сдерживаться и кончил одновременно, так, как кончал только с ней! Теперь мы лежали, обнявшись, соединённые, потные, усталые и счастливые, и только часы на стене недовольно цокали на открывшийся им вид.

***

Утром отец с Виктором ушли на работу, а Аня со Светочкой устроились в саду на одеяле. Я присоединился к ним. Появился какой-то парень, которого я не сразу признал. Он сначала окликнул сестру от ограды, но она, увидев его, обрадовалась и позвала во двор.

— Привет, проходи, тут все свои! — приветствовала она его. — Не узнал? — это она уже обратилась ко мне. — Это Ромка, сын наших соседей, в университете учится, на третий курс перешёл!

Романа я видел давно и узнал только теперь. За это время он здорово вырос и возмужал. Мы пожали друг другу руки, и он присел с другого края растелённого покрывала. Племяшка ползала по траве, разглядывая жучков, Анька лежала между нами на животе в лёгком сарафане и болтала ногами, задирая подол так, что он почти не скрывал её загорелые ножки. Роман буквально поедал её глазами, чего Анька не могла не замечать и, похоже, одобряла.

— Как твои дела, Рома, нашёл себе умную девушку в университете? — елейным голоском спросила сестра.

— Да где там!

— Неужели нету?!

— Да есть. Места нету! В общагу же не потащишь?

— Правда? — удивилась Анька. — Я считаю, если хочется, то можно везде возможность найти! Правда? — обратилась она ко мне.

Я подтвердил, угрюмо наблюдая, как она заигрывает с этим юнцом. Мне даже стало неудобно мешать им тут, в намечающейся любовной эскападе.

— Ты хочешь сейчас, Рома? — переспросила Анька уже совсем другим, грудным голосом, в котором читалась её собственная заинтересованность. Перехватив озабоченный взгляд юнца, кинутый в мою сторону, она легко рассмеялась, положив руку парню на бедро: — Да ты не смущайся, это мой брат, я тебе про него рассказывала! Он тоже меня пользует и уже подольше, чем ты!

И, будто заручившись согласием, продолжила:

— Ах, какая погода, какое солнышко, давайте устроимся прямо здесь! — предложила она, вскочив и легко выдернув из-под себя собственные трусики. Мелькнула её круглая жопка, и в следующую секунду она уже была на коленях, упёршись локтями в покрывало, весело поглядывая то на Ромку, то на меня.

— Мальчики, давайте, будто мы — собачки, а я — течная сучка!

Мы вопросительно уставились друг на друга, не понимая, как нам поступить.

— Ну, пусть Рома первый, его давно не было! — плаксиво попросила сестра.

Я только пожал плечами. Ромка тут же вскочил, воровато оглянулся и вытянул из шорт довольно увесистый болт, развернув его в боевой порядок.

— Только сначала сучке надо полизать! — закапризничала Анька. — А ты, — это она мне, — иди сюда, у меня ротик пустой!

— А как же Светка? — скосил я глаза на заигравшегося малыша.

— А, да она ничего ещё не понимает! — легкомысленно махнула Анька рукой.

— И не такое видела? — добавил я всё же в некотором сомнении. — Вы уж лучше сами, а я вас от неё закрою! — предложил я.

Положа руку на сердце, не настолько я был голодный, чтобы делить свою сестру с запотевшим юнцом, переполненным молодого задора. Хоть и разделяло нас всего пять лет, для становления мировоззрения это были решительные годы.

За спиной послышалось приглушённое мокрое чавкание, а потом ритмичные шлепки. Анька была тиха, как украинская ночь, но вот Роман выражал своё положение неловкими всхлипами и тихим рычанием. Как выражалась Анька, пользовал он её минут пятнадцать, показавшиеся мне вечностью: я угадывал движения племяшки и перемещался с нею вместе, стараясь оставаться между нею и её мамкой, ушатанной очередным ухажёром. Ситуация напомнила мне Танюшу, давалку без страха и упрёка. Когда же Анька стала такой?

Вместе с тем, ебля непосредственно за спиной и красочные картины, рисовавшиеся в мозгу, не оставили меня равнодушным. И стоило лишь сестре довольно выдохнуть, а Ромке откатиться, застёгивая шорты, как я обернулся, ухватил раскрасневшуюся сестру за руку и потащил в баню. Она быстро поняла всё, наказав парню присмотреть за дочерью, и последовала за мной.

Я, прикрыв входную дверь, развернул её, не церемонясь, нагнул, вздёрнул юбку, шлёпнув по заду, заставил прогнуться. Зачерпнул вытекающую из раскрытой вагины жижу и густо обмазал ею задок, затрепетавший под моими пальцами. Анька поставила коленку на полок и игриво покачала ножкой, с улыбкой разглядывая меня из-за плеча. Я приставил и почти без сопротивления вошёл в неё сзади. Плотное колечко попки плотно ухватило меня у корня, я взялся за красивые ягодицы, ещё растянул их в стороны, чтобы наблюдать свои погружения, после чего, постепенно ускоряясь, принял высокий темп. Тут Аньке стало уже не до игр, и она уронила голову на руки, сладко постанывая и проседая в коленях, будто амортизируя мой отбойный молоток. В эти моменты я любил сестру больше всех своих девок: безотказная, жадная до ласки, любопытная и чувственная. С оргазмами у неё, правда, было не очень споро: могла принимать очень долго, находясь на какой-то грани, да так, что даже свирепела от невозможности разрешения. И сейчас она защемила руку между сведённых ног, и по быстрому подёргиванию плеча я понимал, чем она там занимается.

— Скажи мне что-нибудь! — попросил я.

— Что-нибудь этакое? — тяжело дыша, переспросила Анька.

— Да!

— Братик, разве можно трахать свою родную сестру, да ещё таким образом?! Вы что, извращенцы? Отпусти сестру сейчас же! — капризным голосом проговорила она. - Только не в писю, не трахай её хотя бы в писю, а то наплодите уродов!

— О, да! Ещё! — просил я, ещё ускоряя темп. - Я тоже вспоминал эти слова из детства.

— Твоя сестра любит твой хуй, братик, твёрдый и толстый! И всегда любила, как только в первый раз увидела! — пробормотала Анька, упёршись лбом в полок и тяжело отдуваясь. — Засунь его поглубже в очко! Поимей мою жопку! Выеби свою сестричку! — тело её извивалось, насаживаясь на меня до самых яиц.

Меня не надо было упрашивать. Отдохнувший и набравшийся за ночь сил, я работал ритмично и напористо, заставив сестру извиваться и наполнять баню яростными криками с полчаса, и только потом стал спускать, наполняя раздолбанные внутренности сестрички благодарным горячим семенем. Анька лихорадочно зашуршала пальцами на лобке, стала выгибаться в спине дугой, задирая голову и подставляя шею моим скорым поцелуям. Наконец, она кончила, дёргаясь, как в припадке, и замерла, тихо всхлипывая и ритмично сжимая мой опадающий член колечком сфинктера. Писька её смачно и жидко брызнула влагой, и мы утомлённо засмеялись.

— Ты всё такая же ненасытная, — целуя её в сладкие губы, заметил я.

— Я не ненасытная, а жадная! Не путай! — игриво поправила меня Анька, осторожно соскальзывая очком со всё ещё напряжённого члена.

О, это меняло дело. Наверно.

— Слушай, а давай вы меня вдвоём, с Ромкой, с двух сторон, — алчно блеснули её глаза, когда, присев, она подмывала расхристанные дырочки.

— Господи, ты неисправима, — буркнул я. — Но не сейчас!

***

Посещение родных с детства краёв — это путешествие по страницам собственной памяти. Идёшь, и тут же всплывают какие-то подробности, сценки, лица. Тут одна жила, тут тусовались с друзьями, а вот там вообще смешной случай вышел... Шёл я так, удивляясь изменениям и узнавая вещи, оставшиеся неизменными. Глобально всё было по-старому, с косметическим налётом современности. Это ж не столица, где, если уж строят, то целыми новыми городами, сметая старое, отжившее.

Зашёл в «Шестёрочку» на месте старого, местного «Солнышка». Цивилизация, самообслуживание, кофе на вынос. Уже выходя, столкнулся с Надькой, одноклассницей. Она меня первой узнала, а я её с короткой стрижкой — только по голосу, когда она назвала меня по имени.

— О, привет-привет, какими судьбами?! — прошедшие пять лет не сильно изменили её, может, только она раздалась в бёдрах, а грудь у неё всегда была большая от природы.

Разговорились. Она рассказала, что из наших пацанов никого в городе не осталось, а из девчонок только Ира с Любой. Все девчонки уже обзавелись семьями, и у каждой минимум по ребёнку, а у Надьки так даже двое.

— О, ни фига ты разогналась, нравится детишек стругать?! — хохотнул я. — А я вот тоже женился, да только она меня бросила. Не насовсем, не меняйся так в лице, уехала на шабашку, в детский лагерь, вожатой. Вот, маюсь один, без женского тепла, — сощурил я глаза на ярком летнем солнце.

Пока болтали, мы дошли до Надиного дома.

— Вот, тут теперь живу! — замялась она.

— С мужем?

— Да. Только сейчас он на работе, а малышка у родителей. Тут недалеко. Так что считай одна, — кокетливо продолжила она.

— Как удачно, — не удержался я, — может, мне зайти на чай, повспоминать былое?

А вспоминать там было что. С Надькой был связан целый школьный год. Набравшись опыта дома с сестрой, я так одолел её приставаниями, что она в конце концов отдала мне свою целочку и надолго «прилипла» всеми частями тела. Ревновала, устраивала скандалы и истерики, признавалась в любви и хотела этой любовью меня если не задушить, то привязать к себе навсегда. Но не таков я уродился! Дома меня «охлаждала» сестра, которая была куда ненасытнее и развязнее, да и по сторонам смотреть я не разучился, оставаясь в поисках новых приключений. Только к концу учёбы Надька смирилась с моей полигамией, сделала выводы и перестроила свои приоритеты. Потом у неё появился свой парень, и мы уже смогли разговаривать и общаться без напряга, переведя былые страсти в тёплые ностальгические воспоминания.

В ответ на моё предложение Надька глянула на меня как-то странно, то ли зло, то ли задумчиво. Помолчала, будто борясь с собой, кинула взгляд по сторонам в поисках невольных свидетелей, а потом со вздохом кивнула: «Ну, пошли!».

Я зажал её прямо в прихожей, облапал такое знакомое, приятное тело. На жаре она вспотела и теперь парила своими женскими флюидами, как банная печка. Пока целовал, задрал подол, запустил руку в трусики. Она была бритой, с небольшой щетинкой на лобке. Я просунул ладонь ниже, коснулся пальцами и вспомнил её основательный, выпирающий из половой щели клитор.

Надька затряслась, дрогнув в коленках.

— Вспоминаешь меня иногда? — пробубнил я в её волосы, хватая мочку уха губами, это она тоже любила.

— Всегда-а-а-а! — выдохнула она, обмякнув в моих руках.

Я ещё поводил по затвердевшей фасолине, размазывая по ней склизкую жижу из вагины, наблюдая, как глаза её наполняются желанием вслед за промежностью, потом воткнул два пальца в глубину и, двигая там, стал громко чавкать набухшими складками.

— Ну, не балуйся, — хохотнула Надя, выгибаясь навстречу моей руке. Потом мягко отстранила меня, стянула трусики, скомкав их в кулаке, и потянула за руку в комнату. У дивана она присела на подлокотник, лицом ко мне, раздвинула ноги, маня ближе, и одним движением сорвала с меня шорты вместе с трусами. Мой член выскочил прямо перед её носом, в полной боевой готовности.

— Ох, какой он у тебя всё же замечательный, — покачала она головой и, прихватив двумя пальчиками, направила головку себе в рот. Горячее дыхание обожгло мою кожу, Надя задвигала головой, высовывая язык и проводя им по стволу. Рука разминала мошонку, будто подготавливая её содержимое.

— Скучала по нему? — самодовольно уточнил я, придерживая её за голову.

— Нгмн… — неопределённо ответила Надя, не останавливаясь.

Прошло несколько минут, она с сожалением выпустила член изо рта и, встав, развернулась ко мне, поставив колено на подлокотник. Сама подалась вперёд, выставив мне на растерзание свой зад, пока ещё прикрытый тканью.

Ох, я не торопился! Присев, я обнял Надю за колени, целуя ароматную кожу. Руки мои двигались туда-сюда, наглаживая чуть влажноватую кожу. Прижимаясь к её ногам, я явственно чувствовал её запах, томный и сильный. Надька сучила ногами и постанывала от нетерпения. Продвигаясь, я дополз поцелуями до самого верха, попутно задирая подол, пока не открыл перед собой всю лишённую загара ровную белую попу. Прохладная и гладкая, она так уютно легла в мои ладони, что я невольно задержался, поглаживая и двигая сочные ягодицы. Но меня манила глубина.

Ещё раз проверив вход рукой — он был горячим и сочился, как родник, — я приставил головку, провёл вдоль, разводя губки, и провалился в блаженную глубину.

— Ах, — качнулась Надька вперёд, принимая меня до конца. — Давай потихоньку, я отвыкла от таких размеров! — пожаловалась или похвалилась она.

И вправду, вроде тоже рожавшая, внутри она была как девочка, как я её запомнил. Член шёл туго, но благодаря смазке ход этот был исключительно приятен. Надька была хорошей девчонкой, привлекательной внешне, очень ласковой, покорной, но эта её зависимость, что ли, постоянное желание прижаться, быть вместе, к концу нашего романа меня уже сильно напрягала.

И вот сейчас, сношая её узкую, потную писечку, чувствуя, как распаляется, теряя контроль, её обладательница, я запоздало укорил себя, что из-за своей сиюминутной прихоти, банального желания слить накопившееся, я снова вздымаю в этой женщине былые чувства, воспоминания, может быть, сожаления. Стоило ли мне такое делать, ведь дома всегда была безотказная, или, как она заявила сегодня, «жадная» Анька, которая могла бы это сделать для меня любым желаемым способом, не стесняясь даже собственной дочки.

Но сделанного не вернёшь, я буравил свою бывшую подружку, чью-то жену и мать, держал за крупные белые булки. Она забралась обеими коленками на подлокотник и теперь только мои руки удерживали её в равновесии. Она резко отскакивала и грузно насаживалась обратно, сладко крякая и вздыхая.

Уже кончив с утра, я никуда не торопился, действовал расторопно, с прицелом на будущее. Когда она устала в такой позе, мы переместились на диван, и она оседлала меня сверху. Тяжело двигалась, держась за плечи, я тем временем играл её большой грудью, освободив её из чашек лифчика.

Я мог продолжать еще долго, а она уже стала поглядывать на часы. Я понял, что стоит заканчивать, снова развернул к себе задом, надавил на спину, заставив прогнуться, и попросил развести булки руками.

— В попу не, — вскинулась она.

— Не боись, я ради картинки! — она повиновалась. Уткнувшись лбом в диван, развела свои ягодицы тонкими ухоженными пальчиками. Попка её открылась, розовое морщинистое очко расправилось, выпрямилось, и я сконцентрировался на созерцании этого чуда природы, не забывая накачивать Надьку собственным членом. Попочка недолго оставалась без движения: растянутая, она стала постепенно раскрываться, обнажая нежные розовые волнистые края. Это завораживало. Я представил, как наполняю эту глубокую тесную дырку своим членом, и наконец разродился полноценным семяизвержением. В этот момент ничего не имело значения. Я охватил Надьку руками, прижался к ней и, дёргая задом, как озабоченный кобель, всё спускал и спускал, пока полностью не иссяк. Только после этого я вытащил свой агрегат, увлёкший за собой целый поток наших соков на пол.

— Как же я скучала по этой долгой, — Надя поискала альтернативное название произошедшему, но не нашла, — ебле! — Никто больше не драл меня так, с оттяжкой, полчаса или час, без остановки, как заведённый поршень! — поделилась она, когда мы поднялись. — Знаешь, иногда так хочется жёсткого, хлёсткого секса, чтобы прям выносило, — продолжала она, приводя себя в порядок. Натянула платье, встала посреди комнаты, не зная, то ли подойти ближе и обнять, то ли выпроводить нежданного гостя. — Может, чаю? — растерянно предложила она, заглядывая мне в глаза.

— Да не стоит, уже всё и так получил, — вторя ей, ответил я. — Пожалуй, пойду.

Она согласно кивнула и, прислонившись к стене в проходе, смотрела, как я надеваю свои шлёпанцы и собираюсь уходить.

— Ты хоть вспоминаешь меня? — грустно спросила она на прощание.

— Всегда и в самые интимные моменты, — соврал я.

Она засияла и махнула рукой, будто не поверив:

— Иди же, придурок! Пока-пока!

***

День намечался прекрасным. Оценивая своё состояние на сегодня, до вечера я был полностью удовлетворён. Неожиданной стала эта встреча с бывшей подругой, но, как я понял, в остальные дни моего отдыха были шансы разнообразить Аньку и другими бывшими одноклассницами. С Иркой и Любой я, кстати, раньше дел не имел и даже видел их ухажёров школьных времён, но встреча с Надеждой меня приободрила — чем чёрт не шутит, девушки любят вспомнить былое, может, и меня, несчастного молодого мужчину, в полном расцвете сил и без женского внимания, сердобольные подруги одарят частичкой своей любви?

Так, кстати, и вышло. Ирка умотала куда-то отдыхать, а с Любой мы пересеклись. Пришлось погулять с ней всю субботу, чтобы она потом дала. Секс был так себе, и особо вспоминать об этом не стоит. Скажу только, что, вернувшись под ночь домой, мне пришлось обратиться за помощью к сестре, так как я остался тем вечером с полным «запасом».

***

К возвращению Кати из лагеря я уже был дома. Перед расставанием Анька не слазила с меня весь день, особо не смущаясь ни мужа, ни родителей. Они, конечно, были в курсе наших отношений ещё со школьных времён, пытались бороться с этим, но давно махнули рукой на это неблагодарное занятие.

Все готовились к новому сезону. Пока Кати не было, дважды приходила Таня. Прибегала, загорелая, чуть поправившаяся и ужасно охочая до секса! Похоже, отдых с мужем и детьми был не слишком активным по сравнению с её привычным ритмом в автосервисе. И моими стараниями она отрабатывала супружеский недотрах по полной.

До начала учебного года оставалась неделя, когда вернулась Катя. Едва ворвавшись в дом, она бросилась мне на шею, жарко покрывая лицо поцелуями.

— Ну, как ты тут справился? — затараторила она. — Танька приходила? Часто? Как она тебе? Не капризничала? Ещё кто-то был? Ездил домой? К Аньке?

Она засыпала меня вопросами, не давая вставить и слова. Быстро обмывшись, потащила меня в койку. Необычной была её активная настойчивость — обычно я тащил её за собой. Уложив меня и взгромоздившись сверху, она яростно задвигала бёдрами, подпрыгивая на упругих ногах так, что головка почти выходила из неё, а потом резко опускалась обратно, поглощая член целиком. Мне даже пришлось слегка притормозить раззадорившуюся жену, чтобы ненароком не сломать корень.

— Знаешь, — начала она, немного успокоившись и перейдя к неторопливому покачиванию, — мне надо тебе кое в чём признаться.

— В том, с кем ты там, в лагере, еблась? — спокойно предположил я.

— Саша, ну почему сразу «еблась»? — надула губки Катя. — В лагере между сотрудниками складываются очень близкие отношения. Ну, дружеские. И было бы неправильно их сразу порвать, — продолжила она. — Разреши мне некоторое время встречаться с моими близкими друзьями. Потом это прекратится само собой! У всех своя жизнь, постепенно всё сойдёт на нет, можешь мне поверить!

— Если это друзья, то зачем об этом говорить, да ещё в такую минуту? Можно подумать, ты с ними не спала?

— Ну, мы не спали, прямо так уж, чтобы в одной кровати, — закатила глаза Катя.

— Но еблись, как кролики, после отбоя? — помог я ей.

— Не начинай, — шлёпнула она меня ладошкой. — Ты разрешишь?

— Удивительно, что ты меня сейчас об этом спрашиваешь. Сколько же этих друзей?

— Двое. Володя был вожатым в моём отряде, а Игорь — в другом. Они оба третьекурсники.

— Ты спала только с ними двумя?

— Спала я одна, а с ними... общалась! Там рядом профилакторий большой, буквально за сеткой, мы туда на дискотеки ходили. А там то пожарники приедут на выходные, то комиссия, мужики из области, студенты отирались. Среди деревенских часто малолетки попадались, но кто их разберёт, не будешь же у них паспорта спрашивать, а член у них уже в восемнадцать лет как взрослый. Все воспитатели поролись с местными — всё какое-то развлечение.

— А эти, Володя и Игорь?

— А эти, ну, они постоянно были... — Катя закусила губу, почувствовав приближение разрядки. — Я их перезнакомила, так они даже вдвоём... меня... — она не закончила фразу, рухнув на меня сверху. Её сотрясали спазмы.

— Когда они придут? Мне на это время освободить жилплощадь?

— Не надо ничего освобождать! Я им сказала, что ты разрешаешь мне иногда пошалить с молоденькими мальчиками и не ревнуешь меня к ним. Тебе даже нравится наблюдать, как другие мужчины занимаются сексом с твоей женой! — кокетливо засмеялась она, снова принимаясь за дело. От этих разговоров я совсем забыл, что мне тоже надо кончить.

— То есть вот такое ты приготовила возмещение за то, что пригласила мне Таню? — догадался я.

— Вовсе нет, — распахнула глаза Катя. — Кто же знал, что я с ними познакомлюсь?!

— Действительно, секрет Полишинеля.

— Кого-кого?

— Давай, слазь и соси, любимая!

***

Вечером пришли два парня, сначала прятали от меня глаза, жались, но, увидев, что моя жена вышла к ним в розовой полупрозрачной ночнушке на голое тело, расслабились и, раздевшись, довольно споро взялись за дело. Конечно, до меня им было далеко, но дело компенсировалось количеством. Пока один накачивал мою белку-скорострелку между ног, второй заполнял её блядский рот, не давая особо громко стонать. Поглядывая из соседней комнаты на их кульбиты, как Катюха руководит юнцами, распределяя их по своим отверстиям, я силился представить их в лагере, за фанерными стенами, пропускавшими любой шум, и воображал состояние их воспитанников, слушающих подобное каждую ночь в своих узких лагерных кроватках. Вот там стоял дроч!

Парни кончили по паре раз, извинились и ушли. Катька вышла из спальни, чуть покачиваясь, с лихорадочным блеском в глазах, бухнулась передо мной на колени и, дорвавшись до члена, благодарно зачмокала, подкидывая голую попку от усердия. Конечно, я не мог на неё злиться. У меня — сексуальное здоровье, не позволяющее долго терпеть неудобства, а у неё — своё здоровье, которое провоцирует её на всё новые и новые приключения. Такова взрослая жизнь: каждый свободен настолько, насколько может позволить свобода окружающих.

Раздумывая так, я продержался особенно долго и, кончая, облил всё лицо жены просто из принципа. Блядскую довольную морду моей жены, педагога-шлюшки.

Это были не все сюрпризы. Катя развила в этом поприще какую-то болезненную активность, будто предчувствуя что-то нехорошее в будущем и стремясь взять от молодости максимум. До первого сентября ребята приходили каждый день, кроме воскресенья. Простыни сушились на всех дверях и на балконе, так как их приходилось постоянно менять.

В воскресенье Катя пригласила к нам в гости свою подругу по работе, Лену, с мужем. Лена была чуть старше нас, но пока без детей. Пышногрудая, с длинными тёмными волосами, собранными сзади в хвост, она двигалась медленно, будто во сне. Загорелая, с покатыми крупными бёдрами и тонкой на этом фоне талией, она произвела на меня приятное впечатление. Когда она смеялась, её голос звучал низко, с хрипотцой, отчего по спине пробегали мурашки. Её муж, Михаил, высокий и плечистый, в тонкой белой футболке, через которую проглядывал выразительный рельеф. Русые волосы, слегка растрёпанные, и лёгкая щетина на квадратной челюсти придавали ему вид брутального, но обаятельного мужика. Когда он здоровался, его крепкое рукопожатие и прямой взгляд подкупали своей открытостью.

Мы чинно расселись, выпили немного вина в честь начала учебного года, а потом Катя предложила посмотреть фильм. Это оказалось довольно старое порно про свингеров, даже без перевода, хотя всё было понятно без слов. Действие происходило в бунгало где-то в тропиках, и там женщины с густо заросшими растительностью лобками сначала бегали голыми по песочку, а потом обливались водой, прежде чем приступить к основным упражнениям с чужими мужьями.

— За границей этот вид секса очень распространён, - сообщила Катя. - Не хотите попробовать обменяться парами?

Это звучало как бытовое предложение десерта, и я с интересом наблюдал за реакцией гостей. Но, похоже, в неведении здесь был только я сам. Остальные даже не соизволили задуматься и согласно закивали, вставая из-за стола.

— Так... ну, мы с Михаилом в спальню, а вы с Леночкой тут, хорошо, милый? — чмокнула Катя меня в щёчку, не выпуская руку чужого мужика. Как тут было возразить?

Катя с Михаилом ушли в соседнюю комнату, я пододвинулся к Лене, навис над ней, положив руку на её шикарную грудь. Она сдавленно выдохнула, выжидательно глянув на меня.

— Катя говорила, что ты просто вау, — тихо произнесла она, смачивая губы языком.

— А ты проверь! — предложил я, перенося её маленькую аккуратную ручку на область паха.

— О, и правда солидно, — залепетала учительница, запуская пальчики в ширинку.

Мы целовались, а потом я чуть помог ей наклониться, чтобы облизать моего героя, которого она совсем задёргала, всё пытаясь его дрочить. Ртом у неё получалось намного лучше. Пять минут, и, судя по глазам, в которых появилась томная поволока, она была готова к большему. Я не стал её томить, раздел и посадил сверху, сразу заполнив её до краёв.

— Оу, — игриво заметила она, устраиваясь поудобнее.

— У тебя изумительная грудь, — похвалил я её дойки, занявшись ловлей ртом сосков. Она, довольная, принялась скакать на мне, подкидывая свою роскошную задницу. Когда устала, я разложил её на диване и только тогда, рассмотрев причинное место, заметил, какое оно у неё маленькое и аккуратное. Чисто выбритая, щёлка была, наверное, всего четыре пальца в длину, окружённая бледными, в цвет основной кожи, большими губами. Только ближе к заду розовый кружок входа обозначал её предназначение. Это было красиво, особенно когда в эту маленькую скромную писю входил приличных размеров поршень.

Несмотря на размеры, пиздёнка гостьи работала прекрасно, и, немного приноровившись, она довольно скоро кончила. Мы сменили позу, и снова она меня опередила. Я слушал шумы за дверью, где моя жена доила очередного мужика, и это отвлекало от моей партнёрши, которая, напротив, всё больше проникалась ко мне уважением.

— Ох, какой, ух, какой, — сладострастно повторяла она. — Настоящий самец, мужи-и-и-к! — стонала она, когда я долбил её в позе раком.

Спускал я Лене в рот, после того как она отказалась от анала «исключительно по причине неготовности», но пообещала его в следующий раз.

— Следующий? — из чего выходило, что это знакомство надолго.

— Ребята, это так здорово, так тонизирует, — воскликнула Лена, выбравшись из спальни через час и выводя за собой измученного Мишу. — В следующее воскресенье встречаемся у нас! — предложила она.

Мы с Мишей переглянулись, пока наши жёны, довольные и счастливые, воркуя, занялись наполнением бокалов.

***

Начался учебный год, и жизнь закрутилась с новой силой. Володя и Игорь, те самые лагерные «друзья» Кати, теперь захаживали по вечерам, пороли мою жену прямо у меня на глазах, и, чёрт возьми, ей это не надоедало. Она упорно называла их друзьями, хотя их общение ограничивалось размерами кровати. Катя стонала, извиваясь под их молодецкими наскоками, а её глаза блестели лихорадочным удовольствием, когда она выходила из спальни, провожая их в очередной раз.

В следующее воскресенье мы отправились в гости к Мише и Лене. Лена встретила нас в обтягивающем платье, которое подчёркивало её пышную грудь и покатые бёдра, а её тёмные волосы, распущенные в этот раз, струились по плечам, как конская грива. Миша выглядел более сдержанно и, кажется, был не очень рад нас видеть. Он пожал мне руку с той же крепкой уверенностью, но брови остались сведёнными к переносице. Как хозяйка, Ленка утащила меня в спальню, оставив наши половинки в гостиной.

— У меня для тебя сегодня обещанное! — замурлыкала она, виляя чуть прикрытым задом.

— Я в большом ожидании, — вторил я её тону, скидывая с себя одежду.

Мы уже привычно занялись делом, и, надо сказать, всё прошло к всеобщему удовольствию. Лена, мягкая и податливая, скакала на мне, её маленькая аккуратная пися плотно обхватывала член, а её дойки колыхались перед моим лицом, пока я ловил ртом её твёрдые соски. Катя в это время оглашала соседнюю комнату громкими стонами, смешанными с рыком. И мне было даже немного жалко попавшего в переплёт Мишу.

Кончив пару раз Ленка остановилась, потянулась к тумбочке, достав полный, ещё запечатанный тюбик смазки.

— О, для тебя это впервые? — поднял я брови.

— Не то чтобы... но с Мишей мы таким не занимались, — смутилась она.

— Он не в курсе?

— В курсе, я обещала, что если с тобой всё пройдёт как надо, то я и ему... дам, — совсем смутилась пухленькая брюнетка.

— Ох, я сейчас разорвусь от желания! — воскликнул я. Быстро уложив её на бочок, попросил выставить назад её крутую задницу. Все её дырочки были как на ладони: сжатая плотненькая задняя и влажно поблёскивающая после пары оргазмов маленькая тёмно-розовая капелька зева писечки.

Я распечатал тюбик, стал целовать белые булки, поглаживая рукой, полной смазки, её дырочки. Пальцы то проваливались между половых губ, то утыкались в задний сфинктер. Я легонько пропихнул средний палец Лене в попку, задержался, размазывая по краям смазку. Упругая нежная плоть плотно охватывала и будто сама тянула глубже. Я толкнул палец дальше, и он, туго пройдя ещё одну преграду, провалился в горячее нутро.

— Ох, — Лена уронила голову на подушку, поджав ноги к груди.

Я массировал её довольно долго, пока она не успокоилась, и добавил последовательно ещё два пальца. Теперь, погружаясь, я заставлял Лену ритмично постанывать, хватаясь руками за постель. Только после этого я улёгся сзади неё и приставил член к разработанному отверстию. Проклятая смазка! Теперь она не давала головке «зацепиться» за сжатую дырочку попочки, она то соскальзывала в вагину, то улетала назад! Пришлось потрудиться на вдвоём прежде, плотные стенки попки приняли меня внутрь.

Лена старалась и помогала как могла, но, видя, что происходящее мало её возбуждает, я дотянулся до её клитора, стараясь доставить хоть какое-то удовольствие. Но она задержала мою руку: — Всё в порядке, мне и так хорошо, — заверила она. Я трахнул её всего ничего, минут десять, и спустил, чтобы не затягивать.

— Ну как? — Лена внимательно разглядывала мою физиономию, накрывая дырочки специально приготовленным полотенцем.

— Как-как, великолепно! — как можно убедительнее заверил я её. Всё же я был в ответе ещё за одного парня и обламывать его не входило в мои планы. А так ободрённая Лена теперь совершенно спокойно могла предложить анал мужу!

После секса мы пили вино, а Катя и Лена, раскрасневшиеся и довольные, принялись обмениваться впечатлениями. Они хихикали, обсуждая, как в школе, среди чопорного преподавательского состава, находились те, кто не прочь был порезвиться в постели с чужими мужьями. Лена, потягивая вино, призналась, что один из завучей, строгий на вид, оказался на удивление изобретателен в спальне, а Катя добавила, что её директор как-то намекнул на «внеклассные занятия». Это всё звучало как анекдот, но с явным намёком на продолжение.

В следующее воскресенье мы уже свинговали с другой парой — коллегами Лены из соседней школы. Она, Света, была худощавой, с длинными ногами и острыми скулами, а её муж, здоровенный лысый мужик по имени Дима, двигался с какой-то звериной энергией. Секс с ними был как спарринг: Света цеплялась за меня тонкими пальцами, пока я долбил её на диване, а Катя, судя по звукам, оседлала Диму, как норовистую лошадь. Через пару месяцев у нас сложился целый коллектив любителей свинга — человек десять, не меньше. К нам стучались новые желающие: кто-то из школы, кто-то из знакомых Миши по спортзалу. Катя, как заправский организатор, вела этот «клуб» с азартом, будто планировала школьный праздник. Я только посмеивался, глядя, как моя жена-педагогиня превращает нашу квартиру в филиал тропического бунгало из того самого порнофильма.

— Катя, позволь задать извечный вопрос, который волнует каждого мужчину, — обратился я к ней в один из редких, не занятых еблёй вечеров. Перерыв был вызван исключительно женскими физиологическими особенностями.

Она оторвалась от минета, вопросительно сморщив лобик.

— Ты переспала со столькими мужчинами, так кто всё же был лучше?

— Лучше?

— Ну, с кем тебе было лучше всего?

— Мне со всеми хорошо, ты же знаешь. Она у меня ненасытная!

— Ага, бешенство матки, кажется, называется. Тогда другой вопрос, а почему ты со мной, а не с кем-то ещё?

— А с кем мне быть, я ж тебя люблю! — простодушно ответила жена, вернувшись к своим супружеским обязанностям.

Вот такой вот тогда вышел разговор.

Парни из лагеря, как и предсказывала Катя, постепенно перестали появляться. Сначала исчез Володя.

— У него появилась девушка, — пояснила мне Катя, — и это правильно, ему нужно не только сексом заниматься. Нужно посещать театры, выставки, музеи. Всё, что развивает. Вот он со своей девушкой и будет наверстывать упущенное.

Примерно через месяц Игорь тоже исчез, как объяснила Катя, по той же самой причине. Через несколько дней Катя пришла с работы в сопровождении худенького парнишки.

— Саша, познакомься, это Юра, он первокурсник. Готовится летом ехать в лагерь вожатым. У него проблемы с девушками, я могла бы ему помочь, если ты не возражаешь.

— Поступай, как сочтёшь нужным.

— Юра, муж разрешает мне иногда пошалить с мальчиками и любит наблюдать за этим процессом. Раздевайся, а я пойду подмоюсь.

Я уселся в кресле перед телевизором. Катя, голая, вышла из ванны, и они уселись с Юрой на диване. Они начали обниматься, парень полез рукой между ног, моей блядине только этого и надо было, она заохала и задёргала передком навстречу его руке. Сидеть и наблюдать всё это воочию было довольно занятно.

Потом Катя встала на четвереньки между мной и телевизором на полу, а Юра, скинув штаны, стал пристраиваться к её вертлявому заду. И тут я увидел и поразился размерам его рудия. Налицо было явное несоответствие размеров тела и полового органа. Юра был худеньким пареньком массой не более шестидесяти килограммов, а член у него длинный, толстый и заканчивался массивной залупой. Яйца тоже были непривычно большими.

— Теперь ты понял, какие у Юры проблемы с девочками? — спросила меня Катя, поймав мой изумлённый взгляд. — Они пугаются его члена, а у него хорошая потенция. Мне его Лена порекомендовала, у неё с Юрой был случайный секс. Извини, дальше не могу говорить!

И неудивительно, оглобля заполнила лоно моей жены, хоть и разработанное временем и людьми, но всё же не настолько растянутое, как у рожавших. Она закатила глаза и повисла на члене, как перепёлка на вертеле.

Дальше Катя только стонала и мотала головой во все стороны. К счастью для неё, продолжалось это недолго. Паренёк от избытка чувств довольно быстро кончил и, виновато и с резким громким чмоком, освободил мою жену от своего хуилы.

Они поднялись и голыми уселись на диване.

— Минут через двадцать он повторит, — пояснила Катя.

Я уж не стал уточнять, откуда у неё такие познания, если этот секс с Юрой она представила мне как первый! Но она оказалась права, и через полчаса паренёк был готов продолжать. Катька была сама не своя, так её заводил его размер, снова расположилась прямо передо мной, на ковре. Размер позволял парню разные позы, в любой из которых он не смог засунуть в жену больше двух третей своей плицы. Но зато у Кати оторвалась на нём по полной, испытывая дармовой девайс на всех режимах.

Радостный и довольный парень ушёл только через два часа, накачав мою жену спермой ещё дважды.

— Я никогда не испытывала такого удовольствия, — подвела итог Катя, пошатываясь вернувшись в комнату и прильнув к моему плечу.

— Ну что, мы теперь нашли победителя твоей писечки? — уточнил я.

— Главное, что победитель моего сердца навсегда только ты, — философски ответила засыпающая на моём плече жена.

***

Юра стал захаживать к нам по вечерам через день, кроме воскресений, которые мы посвящали свингу с Мишей, Леной или другими парами из нашего похотливого «клуба». Катя, как всегда, была в ударе: её глаза горели, когда она оседлывала Юру с его непомерной оглоблей, а её блядский рот извергал стоны, от которых у меня в штанах всё шевелилось. Я сидел в кресле, наблюдая, как этот худощавый первокурсник вгоняет в мою жену свой здоровенный хуй, а она, педагогиня-шлюшка, подмахивает ему, выставляя своё блядство напоказ.

— Видели бы тебя твои ученики, — иногда говорил я ей в такой момент, и она от этих слов кончала особенно бурно.

В дни, свободные от Юры, Катя порой приводила домой какого-нибудь молодого человека. Они, не теряя времени, раздевались, валились на кровать и начинали трахаться, не давая мне времени даже познакомиться. Как только парень уходил, я не удерживался и спрашивал:

— Кто это был?

— Да я его не знаю, — пожимала плечами Катя, вытирая пот с лица. — Приличный мужик. Подошла к нему на улице, спросила, не хочет ли он выебать меня при муже. Он, ясное дело, с радостью согласился.

— Как зовут? Чем занимается?

— Откуда мне знать? — хмыкнула она, поправляя растрёпанные волосы. — Для меня это хуй на один раз.

Но «один раз» редко получалось. Натянув мою жену на свой кукан при мне, эти случайные хахали возвращались снова и снова, будто их тянуло к её ненасытной пиздёнке. Катя, довольная, принимала их с той же лихорадочной страстью, а я только посмеивался, глядя, как моя благоверная превращает нашу квартиру в бордель для избранных. Каждый такой гость доставлял удовольствие и ей, и себе, а я, признаться, находил в этом свою извращённую радость, наблюдая, как моя шлюшка-педагогиня отдаётся очередному счастливчику.

Вот таким выдалось то лето и последующие месяцы, когда моя жена нанялась работать вожатой. Наверно, по её похождениям в лагере можно было бы написать талмуд ещё толще этого, но меня там не было, а врать и придумывать — не в моих правилах.

***