Глава 4 – Поход по магазинам

На следующий день я проснулся рано, поспав в лучшем случае несколько часов. Судя по солнечным лучам, проникающим сквозь наполовину открытые шторы, было около 8:00 утра. Фелисита мирно спала рядом со мной. Я лежал, все еще пытаясь придумать, как нам быть вместе. Это казалось невозможным, пока ситуация не изменится. Кардинально изменится. Я знал, что, когда политическая обстановка улучшится, я смогу вернуться. Мы снова будем вместе, если она сможет ждать меня так долго. Проблема заключалась в том, что ни один из нас не знал, насколько это будет долго. Я вспомнил слова Росса: «Кастро стареет. Когда-нибудь он умрет. Все его друзья-революционеры такие же старые и вот-вот отправятся на тот свет. Кто бы ни пришел после него, он вряд ли будет таким же идеологически непримиримым. А пока на нашего президента оказывается сильное давление, чтобы он изменил политику в отношении Кубы. В любом случае, скоро там можно будет вести бизнес». Скоро. Но недостаточно скоро.

Фелисита зашевелилась, но не проснулась. Она перевернулась на спину. Я провел рукой по ее животу, а затем поднялся выше, чтобы поиграть с ее грудью. Я гладил ее, не задевая соски. Мне не хотелось ее будить. Мне нравилось смотреть, как она спит, и это давало мне время подумать.

Если ситуация не изменится в ближайшее время, я решил сделать эти тайные «каникулы» регулярными. Может быть, я смогу устраивать их два раза в год. Это лучше, чем ничего, пока хоть что-то не изменится между нашими странами. Будет ли этого достаточно для нас?

Я провел рукой по ее животу, на этот раз опустив руку до волос между ног. Я погладил гладкую внутреннюю часть ее бедер, а затем вернулся к ее нижним губам. Я очень осторожно раздвинул ее губы, чтобы провести между ними указательным пальцем. Она все еще была влажной после прошлой ночи. Я избегал ее клитора и довольствовался исследованием ее внутренних губ, играя пальцем у края ее отверстия. Прикосновения к ее обнаженному телу в сочетании с моим утренним стояком, сделало меня по-настоящему возбужденным за пару минут. Одеяло на мне выглядело так, как будто под ним была статуя. Я был возбужден, но мне пока не хотелось трахнуть ее. Я хотел поиграть с ней. Было немного непослушно играть с этой красавицей, пока она спала рядом со мной. У нее был выходной, поэтому я хотел, чтобы она могла поспать подольше.

Уильям упоминал что-то насчет лицензии на посещение этого места. Я бы мог разобраться с этим, когда вернусь. Возможно, статус партнера в большой торговой компании и большой опыт работы в Карибском регионе, мог бы помочь мне получить ее. Мне предстояло выяснить это по возвращении домой.

Я все еще играл с ее киской, пока она издавала счастливые звуки во сне в ответ на движения моих пальцев, но я не делал ничего, что могло бы разбудить ее. Мой член, безусловно, был твердым. Я просунул левую руку под одеяло и начал медленно гладить свой член, а другой рукой продолжил играть с ее киской. Ощущение ее теплой, влажной киски в одной руке и моей твердой эрекции в другой было интересным контрастом. Она была такой мягкой и влажной, а я был таким твердым и сухим. Ну, в основном сухим. На кончике моего члена начала появляться смазка. Я мог подождать с оргазмом, пока она не проснется. К тому времени я буду действительно готов.

Я не мог придумать настоящего решения, только разные варианты временных мер. У нас оставалось чуть больше двух дней, чтобы насладиться друг другом. Если подумать, это было довольно иронично. Всего неделю назад я отчаянно не хотел никаких отношений и всеми силами пытался избежать обязательств. Я встречался с девушками, но не мог представить себя в отношениях ни с одной из них. А теперь рядом со мной спала обнаженная женщина. И я хотел отношений с ней. Может быть, даже жениться на ней. Женщина, с которой я хотел быть, и не мог. Все из-за наших правительств. Чертовы политики.

Точнее, я думал, что она спала. Внезапно к моей руке на члене присоединилась еще одна рука. Теперь она гладила меня вместе со мной. Я поднял взгляд и увидел сонную Фелиситу, улыбающуюся мне.

— Мне нравится то, что ты делаешь. Обеими руками, — сказала она, пытаясь сдержать зевок.

Мне было немного неловко, что она поймала меня. Неловко, что я ласкал ее во сне и мастурбировал на нее. Она, похоже, не возражала, потому что сразу после этого она скинула с нас одеяло, чтобы она могла видеть. Она посмотрела на меня.

— Ты кончишь мне в рот? — спросила она.

Кто я такой, чтобы отказывать в такой просьбе красивой молодой женщине? Я удвоил усилия обеих рук. Когда мы оба приблизились к кульминации, я застонал и предупредил ее, что скоро кончу. Она странно изогнулась, чтобы лечь почти перпендикулярно мне, забросив ноги на подушку и положив свой торс мне на колени. Ей удалось расположиться так, чтобы дотянуться ртом до моего члена, не отрывая мою руку от своей киски. В этом положении она могла взять в рот только головку моего члена, и я продолжил двигать нашими руками по всей длине своего ствола. Похоже, она не пыталась заглотить остальную часть, просто облизывая и щекоча головку языком. Ее лицо (и почти незаметные непроизвольные движения бедер) показывали, что ей также нравится то, что делали мои пальцы между ее ног. Я не был уверен, кто кончит первым, и не был уверен, что хочу быть первым. Но я понимал, что это случиться очень скоро.

Теперь мои бедра тоже начали непроизвольно толкаться вверх. Небольшое количество слюны начало капать из уголков ее губ и стекать по моему члену. Она быстро двигала языком по головке моего члена и старалась проглотить лишнюю слюну. Ее движения подталкивали меня к неизбежному обрыву. Тем временем моя другая рука была внутри самой теплой и влажной киски, которую я когда-либо знал. Если я просыпался с утренней эрекцией, то она, видимо, просыпалась с мокрой киской, в таком же возбуждении. Теперь она стонала, еще плотнее обхватив мой твердый член губами. Ее бедра двигались навстречу моей руке. Я так и не понял, кто кончил первым. На самом деле это не имело значения. Мы оба кончили примерно одновременно. Ее стоны стали выше, и я начал заливать не нежный рот своей спермой. Я оттолкнулся от кровати в отчаянной попытке засунуть его глубже ей в рот. По ее лицу было видно, что она кончила в то же момент. Тем не менее, она расслабила губы и проглотила больше моего члена. Я продолжал дрочить основание рукой, пока опустошался в нее. Я чувствовал, как ее киска извивается вокруг моих пальцев, но все мое внимание было сосредоточено на том, что ее рот делал с моим членом.

Когда поток моего удовольствия иссяк, она сглотнула еще несколько раз, затем провела языком по мне, прежде чем отпустить мою размягчающуюся эрекцию. Я вспомнил, какой чувствительной она иногда становилась после оргазма, поэтому старался не двигать рукой. Мои пальцы все еще были внутри ее киски, купаясь в ее влаге. Она положила лицо на мое бедро рядом с моим членом. Она вздохнула, затем несколько раз долго лизнула мой теперь полностью мягкий член. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Никто из нас не говорил.

Я был доволен тем, что просто лежал там, чувствуя ее киску вокруг моих пальцев и ее теплое дыхание на моем члене. Моя свободная рука пробежала по ее мягким каштановым волосам и погладила ее щеку. Мы были довольны и счастливы, в очередной раз забыв о внешнем мире.

Было так приятно лежать вот так вместе. Через некоторое время ее теплое дыхание на моем члене и влажность ее киски вокруг моих пальцев возбудили меня. Моя эрекция снова начал расти рядом с ее щекой, подрагивая и приподнимаясь над мои бедром. Она это заметила. Подняв брови, она нарушила тишину.

— Ооо, ты хочешь сделать что-то еще?

— Да, — ответил я. — Я хочу снова заняться с тобой любовью. Я хочу наполнить тебя своей спермой еще больше.

— Хорошо, хочешь сделать это в каком-то конкретном месте? — спросила она приятным певучим голосом.

Я пошевелил пальцами, которые все еще были внутри нее.

— Ммм, думаю, там еще найдется место для тебя, — предложила она.

Я медленно вытащил пальцы. Она встала, подползла ко мне, легла рядом и раздвинула ноги. Она смотрела на меня с ожиданием. Достав презерватив из ящика тумбочки, и надев его, я переместился между ее ног и положил их себе на плечи. Она отреагировала протяжным «Оооо», когда я прижал свой член к ее киске, легко раздвинув наружные губы. Я двигался вокруг, практически вслепую пытаясь найти отверстие. Как только мой член раздвинул ее губы и скользнул ниже, я толкнул вперед, почувствовав, как меня обволакивает не теплая глубина. Мы нашли удобный ритм. Она не могла активно двигаться, с ногами на моих плечах. Я позаботился об этом, толкаясь и выходя из нее с удвоенной страстью. Гладкая кожа ее ног, скользившая по моей груди и плечам, еще больше возбуждала меня. Я мог смотреть вниз и видеть, как мой член скользит между ее раскрасневшихся опухших валиков губ. Я мог видеть, как колышутся ее сиськи, когда я трахал ее. Я мог наблюдать за ее лицом, видя, как удовольствие постепенно перерастает в экстаз. Мы наслаждались друг другом, пока трахались. Я знал, что смогу долго продержаться после недавнего минета. Я не торопился, наслаждаясь ощущениями. Она, в свою очередь, тоже, казалось, наслаждалась медленным темпом. Она смотрела на меня и ласкала свои сиськи. Мне нравилось смотреть, как она играет с собой. Она не стеснялась быть такой откровенной передо мной. Одной рукой она опустилась в низ, чтобы потереть свой клитор. Ее пальцы легли поверх ее раскрытых губ, чтобы потрогать мой член, когда он скользил в нее и из нее. Она попеременно ласкала рукой мой член и играла со своим клитором.

Через некоторое время я начал уставать. Она заметила это и предложила сесть сверху. Я кивнул в знак согласия. Я отпустил ее ноги и лег сверху всем телом, а затем, удерживая ее, перевернул нас. Она ахнула от удивления, прежде чем поняла, что я делаю, пока не оказалась сверху. Одной рукой она обхватила меня сзади, нежно сжимая яички, а другой играла со своими губами. Я лежал на спине, а она снова и снова насаживалась на мой член. Я мог наблюдать, как она играет с собой, пока мы занимались любовью. Я чувствовал себя таким счастливым, и выражение ее лица свидетельствовало о том, что она чувствовала то же самое. Иногда я толкался в нее, чтобы усилить стимуляцию. Иногда я отдыхал и позволял ей делать всю работу.

Через некоторое время активной скачки, она тоже начала уставать, поэтому я предложил сменить позу. Она кивнула и слезла с меня. Я встал рядом с кроватью, схватил ее за ноги, и подтащил ее к краю кровати, широко раздвинув ее ноги. Я встал между ее ног и проник в ее киску. Она снова положила ноги мне на плечи, и я наклонился вперед, трахая ее, теперь с большей силой. Она смотрела на меня с растущим вожделением. Очевидно, она приближалась к кульминации. Я понимал, что до собственного оргазма у меня было еще много времени, поэтому продолжал в том же темпе. Она начала дышать тяжелее, а затем застонала. Ее глаза смотрели прямо на меня, но ее взгляд был явно расфокусирован. Одной рукой она ласкала свою грудь, другой скользнула к клитору и начала энергично тереть его круговыми движениями. Ее стоны стали более настойчивыми. Я стал трахать ее сильнее. Стоны превратились в небольшие крики. Она издавала звук каждый раз, когда я входил в ее киску. Теперь это было больше похоже на стон «Оооо». Я положил руки под ее задницу и поднял ее с кровати, полностью выпрямившись. Ее голова и плечи все еще лежали на кровати, но я держал остальную часть ее тела на весу. Рука на ее клиторе теперь двигалась еще быстрее. Тело Фелиситы напряглось, и ее ноги сжались вокруг моей шеи. Я продолжал двигаться, пока она кончала. Когда пик прошел, я опустил ее на кровать и держал свой член глубоко в ее киске. Ее кожа покраснела от лица до груди. Ее дыхание постепенно вернулось к норме. Когда она немного оправилась от оргазма, я снова начал медленно толкаться. Она улыбнулась и почти беззвучно прошептала «Спасибо».

Я вытащил член из ее киски.

— Почему ты остановился? — спросила она.

— Я не остановился, просто хочу сменить позу.

Я схватил ее за талию и перевернул. Когда она увидела, что я делаю, она помогла мне. Теперь она лежала лицом вниз на кровати, а ее ноги свисали с края. Я схватил ее левую ногу и поднял в руке, сдвинув в сторону, чтобы направить свой член обратно в ее киску, а затем вошел в нее. Судя по звукам, которые она издавала, ей нравилось, как мой член чувствовался в этой позе. Ее киска казалась более узкой, а проникновение более глубоким. Мы были в некотором подобии позы «по-собачьи», только я использовал ее ногу, чтобы отталкиваться и, наоборот, притягивать ее к себе, в момент, когда входил в нее. В этой позе она не могла делать ничего, кроме как лежать и наслаждаться ощущениями. Я же наслаждался видом на ее задницу, а также на часть ее губ, когда входил в нее. Она стонала, как будто приближалась еще к одному оргазму, а может, просто наслаждалась этой позой.

Со временем плотный захват ее киски вокруг моего члена дал о себе знать. Я наконец почувствовал, что мой собственный оргазм приближается. Я хотел смотреть ей в глаза, когда кончу в нее, поэтому я вытащил член и перевернул ее. Просунув руки под ее попку, я приподнял ее над кроватью, а затем швырнул ее обратно на центр кровати. Я перелез через нее и быстро вогнал в нее свой член, положив руки ей под спину и схватив ее за плечи снизу. В этой позе я мог очень сильно толкаться, и именно это я и делал. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Она вытянула шею, чтобы дотянуться до моих губ и поцеловать меня. Пока мы целовались, я достиг точки невозврата и застонал ей в рот. Она почувствовала, как мой член дернулся, и поняла, что я кончаю. Она сжала мышцы своей киски вокруг моего члена и толкнулась мне навстречу, когда я вошел в нее в последний раз. Я достиг пика и держал член глубоко в ней. Она работала мышцами вокруг моего члена, пока я кончал в нее. Она стонала, чувствуя тепло моей спермы, наполняющей презерватив. Когда я закончил кончать в нее, мое тело обмякло. Она провела руками по моей спине, продолжая целовать меня. Я был истощен и наслаждался ощущением ее тела рядом со мной.

Почувствовав, как я начинаю опадать, она отпустила мои губы и заговорила.

— Это было сильно для тебя, да? — спросила она.

— Да, очень сильно, — ответил я.

— Мне нравится чувствовать, как ты кончаешь в меня, — сказала она.

— Мне тоже нравится, — ответил я с улыбкой.

Я встал. Как бы мне ни хотелось продолжать лежать на ней, я знал, что мой член становится мягким. Просунув руку между нашими телами, вытаскивая член из нее, я схватил кольцо презерватива. Я снял презерватив с члена и бросил его на другую сторону кровати. Он упал на матрас, расплескав почти все содержимое, но я знал, что вскоре после того, как мы встанем и уйдем из номера, придет горничная и заменит испачканные простыни на чистые. Окинув взглядом «поле битвы», я подумал, что стоит оставить горничной хорошие чаевые. Я упал на кровать рядом с Фелиситой, едва не задев мокрые пятна от презерватива. Мы лежали рядом, отдыхая и глядя в потолок.

— Чем хочешь заняться сегодня? — спросила меня Фелисита.

— Я хочу, чтобы ты сводила меня по магазинам, — ответил я.

— По магазинам?

— Да, по магазинам. Я хочу посмотреть еще магазины.

Она засмеялась и сказала:

— Ты не похож ни на одного туриста, которого я знала.

Я ответил:

— А ты не похожа ни на одну кубинку, с которой я когда-либо занимался любовью.

Она рассмеялась еще сильнее.

— Я единственная кубинка, с которой ты когда-либо занимался любовью.

— Ах да, я забыл.

Теперь мы оба смеялись. Она перевернулась ко мне лицом и начала щекотать меня. Я попытался сделать то же самое с ней и в итоге неудачно перевернулся, и почувствовал липкое прикосновение латекса на своей спине.

— Фу! — сказал я.

— Что не так?

— Думаю, я лежу в луже своей спермы, — сказал я.

— Звучит забавно, — ответила она.

— Я так не думаю.

— Это потому, что ты мужчина.

— Думаю, ты права.

Мой ответ снова заставил нас рассмеяться. Когда мы успокоились, она продолжила.

— Пойдем в душ. Я тебя помою.

Я не мог отказаться от такого предложения. Мы приняли душ вместе, играя, как обычно. Когда мы оделись, я позвонил в Канаду, как обычно, перед тем как мы спустились в буфет. Я смотрел, как она жадно ела, наслаждаясь всеми блюдами, которые обычно не могла себе позволить. Я тоже ел, так как у меня разыгрался аппетит, пока мы занимались любовью. Мне нравилось смотреть, как она ест с таким аппетитом, и я был рад, что могу ее обеспечить. Я все время вспоминал, как она рассказывала мне, что не может есть мясо при каждом приеме пищи. Было так грустно, что она жила всего в 90 милях от земли изобилия и вынуждена была жить так. Я видел бедность и раньше, но она никогда не трогала меня так глубоко. Я многому научился у своей Фелиситы.

Сегодня был ее выходной, поэтому мы не могли воспользоваться ее скутером. Мы шли, взявшись за руки в сторону набережной (избегая ее друзей на стоянке такси), и она показала мне несколько магазинов. Я фотографировал, рассматривая товары. Наконец она спросила, собираюсь ли я что-нибудь купить. Я объяснил, что не могу вывозить ничего из Кубы в Соединенные Штаты. Я просто собирал информацию для своей компании.

Пока мы ходили от магазина к магазину, я объяснил, что, когда мы откроем офис в Гаване, мне понадобится местный представитель. Мне нужен будет человек, которому я мог бы доверять и который знал бы, как вести бизнес на Кубе. Я спросил ее, не хотела бы она мне помочь. Я сказал ей, что для этого ей придется уволиться с работы таксиста. Мы говорили тихо, и только когда вокруг не было других людей.

— Я не против уйти с этой работы, если это означает работу в вашей компании. Я знаю, что ты позаботишься обо мне, Кристофер.

— Да, позабочусь. Я смогу платить тебе гораздо больше, чем ты зарабатываешь сейчас.

— Лучше всего будет то, что я смогу всегда быть рядом с тобой, а не деньги.

— Да, это так, — согласился я.

Мы мечтали о том дне, когда я приеду жить на Кубу. Я более подробно объяснил, чем занимается моя компания и как она может помочь кубинскому народу. Фелисита слушала внимательно. Я понял, что она намного умнее, чем могло показаться с первого взгляда. Мне казалось, что она зря работает таксистом. Я спросил ее об этом, и она ответила шепотом.

— У нас не всегда есть большой выбор работы. Правительство тщательно контролирует это. Моя семья не влиятельна, не богата и не имеет связей в правительстве. Я хорошо училась в школе и поступила в институт Варона (пер. Высший педагогический институт им. Энрике Варона). Но, когда я закончила учебу и была готова начать работать, городу нужны были таксисты. Я хочу делать больше. — Затем она посмотрела прямо на меня, и ее тон стал мягче, но и серьезнее. — Я хочу работать на тебя.

— Ты будешь – и не только возить меня. Мы будем работать вместе.

После этого мы долго молчали, просто идя по улице взявшись за руки.

Следующей остановкой был продуктовый магазин. Я восхищался качеством местных фруктов и овощей. Фелисита с гордостью объяснила:

— У нас очень плодородная почва. Мы выращиваем лучший табак в мире. Производство сахарного тростника постоянно растет, а наши фрукты самые сладкие во всем западном полушарии. Фермеры шутят, что если не до конца высушить столб для забора и воткнуть его в землю, то на следующий год он зацветет.

Это звучало как типичная партийная пропаганда, но я видел доказательства того, что это правда. Эта островная страна могла многое предложить миру, но и, в свою очередь, во многом нуждалась. Вся эта история с эмбарго была полной чушью полувековой давности. Это не имело смысла. На протяжении многих лет мы торговали с другими коммунистическими странами. Не говоря уже о том, что последние годы многие крупные компании из США переносили свои производства в не мнение коммунистический Китай. Кроме того, некоторые американские товары все же попадали на остров. Что же на самом деле здесь происходило? Когда я вернусь домой, мне придется подробно исследовать этот вопрос. Но я не стал задумываться о возвращении домой. Я не хотел сталкиваться с этой реальностью, не сейчас, когда рядом со мной была эта прекрасная девушка.

Наряду с фотографиями магазинов, я сделал много снимков, на которых была Фелисита. Я знал, что никогда ее не забуду, но хотел иметь возможность вновь пережить эти моменты. Я не знал, как долго мы будем разлучены.

Мы пообедали в небольшом кафе, окруженные звуками и запахами Кубы. Куба определенно имела свою собственную культуру. Она не походила ни на одну из карибских стран, которые я посещал. После обеда мы продолжили путешествие по городу. Мы взяли несколько такси, а однажды даже прокатились на «верблюде», большом синем с коричневыми полосами городском автобусе. Было жарко, потно и тесно. Движущаяся масса стоящих людей. Здесь была очевидна рука социализма. Это был транспорт для масс, дешевый и простой.

Мы даже посетили несколько церквей. Я был удивлен, увидев, что они открыты. Фелисита объяснила, что после визита Папы Римского, Фидель дал церкви больше свободы. Посетив одну из церквей в районе Мирамар в Гаване, я спросил, почему все церкви имеют одинаковое название.

— Все церкви в Гаване посвящены Иисусу Христу, поэтому они названы в честь района города, в котором находятся. Эта церковь – Иисус из Мирамара.

Мне понравилось, как она произнесла это название. Хесус де Мирамар. Я был поражен красотой церкви. Я никогда не думал, что коммунистическая страна позволит построить такое сооружение. Фелитика объяснила, указывая на ротонду.

— Церковь начали строить еще до революции. Фидель остановил строительство. Видишь доски, закрывающее окна, где должны были быть витражи? У церкви также нет колокольни, потому что ее не успели тогда построить.

Церковь была прекрасна. Я мечтал о том дне, когда мы с Фелиситой поженимся в такой церкви. Это было довольно смело для человека, который еще неделю назад не мог взять на себя обязательства. Я крепче сжал ее руку, и она улыбнулась. Мы пошли обратно к дверям церкви, и звук наших шагов эхом разносился по стенам пустого здания. Моргнув, когда мы вышли на солнце, мы пошли дальше по улице.

Я спросил, почему эта часть города поддерживается в гораздо лучшем состоянии. Она объяснила, что почти все здания в этом районе принадлежат посольствам разных стран. Правительства этих стран отремонтировали старые особняки и содержали их в порядке.

— А что насчет того? — спросил я, указывая на уродливый каменный прямоугольник с несуразной башней сверху, возвышающийся над всем остальным районом. Он занимал целый квартал.

— Это российское посольство. Оно было построено советскими властями. Они могли делать здесь все, что хотели.

День был жарким, но прекрасным. Проходя мимо иракского посольства, я занервничал, заметив большой портрет Саддама Хусейна с внутренней подсветкой во дворе. Мы несколько раз останавливались, чтобы выпить прохладительные напитки. Я погружался в непринужденную культуру острова. Мы проделали большой путь, посмотрев многие части города и посетив много разных магазинов. К концу нашей «прогулки» у меня скопилось множество фотографий и информации.

Когда начало темнеть, мы вернулись в отель. Я знал, что Фелисита должна была работать на следующий день, поэтому она не могла провести всю ночь со мной. Ей нужно было вернуться домой до полуночи. Послезавтра у нее был выходной, поэтому она могла переночевать у меня завтра вечером – в нашу последнюю ночь вместе. Мы не пошли танцевать, чтобы не тратить драгоценное время, которое мы могли провести вместе. Мы нашли хороший ресторан рядом с отелем и поужинали. Мы прекрасно провели время вместе. Она снова была учителем, а я учеником, и узнал больше о кубинской кухне и культуре. Но что еще более важно, она учила меня отношениям… и любви.

После ужина мы вернулись в отель. Мы хотели отправиться в кровать пораньше, чтобы у нас было больше времени для любви, прежде чем ей придется уехать. Мы раздели друг друга, чтобы вместе принять быстрый душ и смыть пот и грязь после дня, проведенного на улицах. Я возбудился еще до того, как она полностью разделась, и она это заметила. Фелисита подняла брови и тихо застонала в знак одобрения, когда мой член выскочил из трусов и коснулся ее нежной щеки. Когда я снял с нее трусики, я заметил, что они были влажными. По запаху я понял, что это из-за меня. Мы обнялись голыми телами, прежде чем войти в душ. Оказавшись под очищающим струей, наши гладкие тела почти сами по себе начали тереться друг о друга. Я наслаждался ощущением ее мокрых от воды грудей на своей груди. Мой член пульсировал, когда он терся о волосы, покрывающие ее лобок. Я обхватил ее руками, впиваясь кончиками пальцев в ее ягодицы, чтобы прижать ее к себе сильнее. Мы целовались, пока вода текла по нам. Я впитывал ощущение ее тела. Мы не задержались надолго, потому что нам не терпелось перейти на кровать.

Чистые белые простыни манили нас. Мне стало интересно, не догадывается ли горничная, с кем я испачкал все эти простыни, и кто использовал все полотенца. Обычно я бы не беспокоился о таком, но здесь был CDR. Комитет защиты революции расписал красными, синими, белыми и черными знаками здания и заборы повсюду, как плакаты «Большой брат следит за тобой» в «1984». Я не мог не чувствовать, что за мной непрестанно наблюдают.

Мы упали вместе на простыни, целуясь и хихикая, перекатываясь по кровати. Я потянул ее на себя в позу 69. Когда она поняла, что я пытаюсь сделать, она перекинула одну ногу через мою голову, и мне открылся вид на ее сочную киску. Я положил руки ей на ягодицы и осторожно потянул. Когда ее ноги выскользнули из-под нее, она опустила свою киску на мое лицо, и я сразу же начал исследовать ее языком. Тем временем она опустила голову к моему возбужденному члену и начала облизывать его. Я пил ее обильные соки, пока она слизывала предсеменную жидкость, сочащуюся из кончика моего члена. Она была очень влажной, и мне это нравилось. Я мог сказать, насколько ей это нравилось тоже, по тому, как она двигала своей киской по моему лицу и по тому, как она отвлекалась, когда пыталась сосать мой член. Это была битва. Я хотел съесть ее киску. Я хотел, чтобы она сосала мой член. Чем сильнее я лизал ее киску, тем больше я ее возбуждал и тем труднее ей было сосредоточиться на минете. Если я замедлялся, чтобы дать ей сосредоточиться, у меня перед лицом оставалась мокрая киска, которую я отчаянно хотел съесть. Я уверен, что она столкнулась с той же дилеммой на другом конце. Я лизал и сжимал. Она ласкала и сосала. Я проводил руками по ее ногам, попке и нижней части спины. Она ласкала мои яйца и гладила внутреннюю часть моих ног. Я чувствовал ее длинные каштановые волосы на своих ногах. По мере того, как мы возбуждались, то один, то другой из нас на некоторое время толкал бедрами. В первый раз я хотел кончить ей в рот. Я знал, что у нас не будет много времени сегодня вечером, поэтому я хотел продержаться как можно дольше, когда наконец войду в ее киску. Она так хорошо делала минет, что я не упускал ни капли удовольствия. Было очевидно, что ей нравилось сосать мой член и что она довела свое мастерство до совершенства.

Но мы не могли вечно сдерживать себя с таким уровнем взаимного удовольствия. Она кончила мне на лицо, покрыв мои щеки соками, которые вытекли из моего рта. Она перестала сосать, но продолжала держать мой член во рту, открыв рот, продолжая стонать вокруг ствола. Я замедлил темп ласк после того, как она кончила, чтобы она могла прийти в себя. Когда она снова начала сосать меня, я воспринял это как знак, чтобы возобновить свои усилия в ее киске. Я был следующим. Я больше не мог и даже не пытался отодвинуть свой оргазм. Когда я почувствовал неизбежное пульсирование, я толкнул бедрами вверх и кончил ей в рот. Она издала стонущий звук «Ммммм» с повышающимся тоном, пробуя на вкус мою сперму. Я продолжал ласкать ее губы, как мог, пока кончал ей в рот. Я чувствовал, как ее губы и язык двигаются вокруг моего члена, когда она глотала мою сперму.

Когда я закончил, она отодвинулась, перевернулась и легла на меня. На ее лице была широкая улыбка. Она поцеловала меня, засунув язык в мой рот. Ее язык переплелся с моим, и я почувствовал вкус своей спермы в ее рту. После долгого страстного поцелуя она открыла глаза и посмотрела в мои.

— Мы хорошо сочетаемся.

— Да, это правда, — согласился я.

— Я пробовала себя раньше, но мне это никогда не нравилось. Но мне нравится слизывать свои соки с тебя.

— Мне тоже.

— Есть еще кое-что, что я люблю делать, — предложила она томным голосом.

— И что же это может быть? — спросил я с хитрой улыбкой.

— Приготовь резинку, и я тебе покажу, — пообещала она.

Фелисита скатилась с меня на спину. Я только начал возбуждаться, когда она поцеловала меня, чтобы попробовать себя на вкус. Она раздвинула ноги и позволила мне смотреть, как она играет со своей киской, пока я погладил свой твердеющий член. Нам не потребовалось много времени, чтобы полностью возбудиться, наблюдая, как мастурбируем друг напротив друга. Когда я надел презерватив, я посмотрел на нее, как будто не знал, что она хочет делать дальше. Она закатила глаза и потянула меня на себя. Я улыбнулся, когда переместился на нее и направил свою эрекцию прямо в ее мокрую киску. Она вздохнула, когда я вошел в нее. Я застонал, почувствовав, как ее горячий тугой канал обхватил мой член. Я полностью погрузился в нее за три толчка, пока Фелисита наблюдала за мной. Она просто лежала, позволяя мне трахнуть ее. Ей нравилось, что я ее использую. Я взял ее ноги под лодыжки обеими руками и держал их широко раздвинутыми, пока трахал ее. Она улыбалась и стонала. Мне нравилось вытаскивать член, пока только его кончик оставался между ее нижних губ, а затем входить, пока не почувствую, как мои яйца ударяются о ее задницу. При каждом толчке было такое ощущение, будто я проникаю в нее впервые. Если бы она не была такой влажной, не думаю, что позволила бы мне это сделать. Затем я сложил ее ноги вместе и перекинул обе ноги через свое плечо. Это сделало ее щель еще туже. Опять же, ее обильная влага сделала эту позу возможной. Нам обоим нравилась эта поза, но я не смог бы долго продержаться, если бы продолжал в таком же духе. Затем я закинул одну ее ногу на другое плечо и наклонился вперед. Ее бедра прижимались к ее груди, и я мог проникать в нее очень глубоко. Мне казалось, что я почти чувствую ее шейку матки. Судя по звукам, которые издавала Фелисита, она не была привычна к такому глубокому проникновению. Она положила руки мне на лицо и целовала меня, пока я трахал ее. Я положил руки на нижнюю часть ее бедер и перенес свой вес на ее ноги, сильно прижимая их к ней. Это позволило мне проникнуть как можно глубже в нее и вызвало громкие стоны в ответ. Все это время она оставалась довольно пассивной. Все, что она могла делать в этих позах, это лежать и позволять мне трахать ее прекрасное тело. Когда я подумал, что, возможно, ей нужно размять ноги, я спросил ее, не хочет ли она сесть сверху, и она с радостью согласилась. Придерживая ее ноги, я вышел из нее. Презерватив был скользким от ее соков. Я лег рядом с ней на кровать и ждал, пока она сядет на меня. Мне не пришлось долго ждать.

Моя прекрасная дама перекинула одну ногу через меня, оседлав мою талию. Одной рукой она удерживала мой член в нужном положении, а другой опиралась на мою грудь, пока опускалась своей киской на меня. Я почувствовал момент соприкосновения и застонал. Она не останавливалась. Она скользнула по мне одним плавным движением, пока не села полностью. Я почувствовал ее вес на себе и ее киску, плотно обхватившую мой член. Она смотрела на меня и улыбалась.

— Ты такой твердый, — задыхаясь, прошептала она.

— Это потому, что я с тобой, — объяснил я.

Она опустила взгляд, смутившись, а затем подняла глаза и посмотрела прямо на меня и спросила:

— Ты действительно думаешь, что я красивая?

— Да, безусловно.

— Красивее американских женщин?

— Намного.

Я не лгал.

— Даже если у меня нет всего этого красивого белья, которое я могла бы надеть для тебя? — Она все еще скакала на моем члене, пока мы разговаривали.

Я попытался сдержать смех, но не смог.

— Красота не имеет ничего общего с тем, что ты носишь. Сейчас на тебе ничего нет, и ты красивее, чем когда-либо.

— Когда я была самой красивой? — спросила она.

— Наверное, когда мы занимались любовью у того пруда. Ты была так прекрасна, обнаженная в лучах солнца. — Я задумался на мгновение. — Или, может быть, когда я впервые встретил тебя, когда ты ехала на скутере. В тот момент я влюбился в тебя.

Она слушала мои слова с упоением.

— Это глупо. Ты еще не знал меня. Как ты мог в меня влюбиться?

— Ты спрашивала о красоте. Я влюбился в твою красоту. Когда я узнал тебя, я влюбился в твой ум, в твое сердце.

Ее взгляд смягчился при этих словах. Было очевидно, что я тронул ее.

— Так ты сначала влюбился в мое тело? — Она пыталась скрыть улыбку. Было очевидно, что она дразнит меня.

— Я не мог ничего поделать. Ты была в той сексуальной футболке. Плюс этот романтичный звук скутера. У меня не было шанса.

— Так это футболка и звук мотора покорили твое сердце. Тебе повезло, что твоим водителем был не мой кузен, — ответила она, и в ее голосе слышалась веселая нотка.

— Это было бы катастрофой. Не думаю, что он в моем вкусе.

Она смеялась, сидя на мне, а мой член глубоко проникал в ее гибкое тело. Когда она смеялась, я чувствовал, как сокращаются и дрожат ее мышцы вокруг моего члена. Это было восхитительно.

Теперь настала моя очередь поставить ее в неловкое положение. Честная игра.

— Так что же заставило тебя влюбиться в меня, моя Фелисита?

— Это был твой внешний вид. Ты был явно серьезным богатым американским бизнесменом.

Мы оба рассмеялись.

— Серьезным? — спросил я, пытаясь спародировать свой же самый серьезный тон.

— Серьезным, — повторила она, выпрямившись на моем члене. Затем ее голос смягчился. Я знал, что теперь она говорит от души. — Ты был очень красивым, и ты не был похож на других туристов. Ты не просил отвезти тебя на экскурсии или что-то подобное. Я наблюдала, как ты открываешь для себя мой город. В твоих глазах было удивление. Ты искал нечто большее, чем просто осмотр достопримечательностей. Я наблюдала за тобой в зеркало.

Она смущенно хихикнула и заговорила снова после небольшой паузы.

— Когда ты купил мне обед, я подумала, что ты пытаешься затащить меня к себе в постель на ночь. Но я быстро поняла, что ты не ищешь кого-то, с кем можно просто переспать. Мне нравится наблюдать, как ты с удивлением смотришь на город. Ты замечаешь вещи, которые другие люди не видят.

Я вопросительно посмотрел на нее, призывая ее продолжать. Она покачала головой.

— Продолжай. Есть еще что-то.

— Нет. Нет, это все. — Она смотрела на мою грудь, избегая моего взгляда.

— Пожалуйста, расскажи мне.

Она глубоко вздохнула.

— Дедушка сказал мне, что ты будешь хорошим мужем.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я. Сердце безумно колотилось в моей груди.

— Я не могу ответить на твой вопрос. На Кубе девушкам неприлично говорить о таких вещах.

— Но я не кубинец. Я американец. В Америке об этом принято говорить. Фелисита, что ты об этом думаешь?

Она подумала, а затем решила больше не уклоняться от ответа. Посмотрев мне в глаза, она сказала:

— Кристофер, я думаю, что ты был бы прекрасным мужем для меня.

— Я согласен. — Теперь я глубоко вздохнул. — Я хочу быть тем мужчиной, за которого ты выйдешь замуж, но я не могу остаться с тобой. Мое правительство не хочет, чтобы я был здесь, а твое правительство не позволит тебе уехать со мной. Когда-нибудь…

— Когда-нибудь может никогда не наступить!

— Когда-нибудь я вернусь. Как-то, каким-то образом, я вернусь к тебе. Я женюсь на тебе, если ты все еще будешь любить меня.

Слезы начали течь по щекам Фелиситы. Я частично приподнялся (насколько это было возможно, учитывая, что она сидела на мне) и пальцами аккуратно смахнул слезы с ее лица. Мне пришлось снова лечь, чтобы поднять руки. Затем я обнял ее за лицо.

— Я вернусь.

Дамба прорвалась. Она начала плакать во всю силу, и я почувствовал, как слезы наполняют мои глаза. Я притянул ее к себе, затем перевернулся, оказавшись сверху, и обнял ее.

Я поцеловал ее и занялся с ней любовью. Я знал, что эти слезы были слезами любви, а не гнева или печали. Ну, может быть, и печали тоже. Нельзя было отрицать правду о нашей предстоящей разлуке. Мы долго занимались любовью, – медленной, нежной любовью, – пока я крепко прижимал ее к себе. Мы впитывали ощущения друг друга. Я хотел, чтобы это длилось вечно. Время от времени, я замедлялся или останавливался на минуту-другую, а потом снова начинал движения. Она все также пассивно лежа в моих объятиях, отдавая мне всю себя. Я принимал ее высший дар. В конце концов, мы разделили удовольствие от долгого одновременного оргазма. Я наблюдал за ее лицом, прислушивался к ее дыханию и сосредоточился на сокращениях ее влагалища. Когда я понял, что она близка, я усилил толчки, чтобы выстрелить в нее своей спермой в тот момент, когда ее охватил оргазм. Эффект был интенсивным. Эмоции захлестнули нас обоих. В тот момент мы были так влюблены. Когда все закончилось, мы могли только лежать рядом и тяжело дышать. Мы были истощены не только физически, но и эмоционально.

Я осторожно вынул свой обтянутый латексом член из ее влагалища и выбросил презерватив. Я опустился между ее ног. Презерватив не оставил особого вкуса на ее киске. Она была настолько влажной, что я в основном чувствовал только ее вкус. Я лежал на животе и лизал ее, намеренно избегая ее клитора. Я хотел подарить ей еще один оргазм. Мне было хорошо, пока мой член восстанавливался, но я знал, что она способна на еще один пик. Я попробовал использовать пальцы. Когда она перестала быть слишком чувствительной, я использовал два пальца вместе с языком, чтобы ощупывать, лизать, тереть и поглаживать. Я добился желаемого эффекта. Она была очень счастлива, наслаждаясь вниманием, которое я уделял ее телу. Свободной рукой я потянулся, чтобы погладить ее грудь, обнаружив, что ее руки были заняты именно этим. Она убрала правую руку, чтобы освободить место для меня, а затем положила свою руку поверх моей. Вместе мы ласкали ее. Она направляла меня самыми легкими прикосновениями.

К тому времени, когда я довел ее до оргазма, я снова стал твердым. Я был готов вступить в игру снова. После того, как я вылизал ее до оргазма, я встал и поцеловал ее, давая ей почувствовать вкус ее собственных соков. Пока мы делали это, она почувствовала, насколько я твердый.

— Готов повторить? — спросила она.

— А ты не заметила? — игриво спросил я.

— Как я могла не заметить эту штуку? Она сама ищет меня.

— Думаю, тебе нужна защита от него, — предложил я.

— Я позабочусь о защите. Ложись, я все сделаю сама.

Я перевернулся на спину, а она села, чтобы взять еще один презерватив. Она распечатала его, пока я внимательно следил за ней. Затем она одним движением надела его на меня, раскатав латекс по всей длине моего стержня. Я понял, что она намного опытней, чем могло показаться с первого взгляда, но это меня не беспокоило. Я и сам не был девственником, так почему я должен был ожидать, что она будет? На самом деле, я извлекал большую пользу из ее опыта.

Как только я был должным образом защищен от того, чтобы обрюхатить ее, она пристально посмотрела на мою эрекцию, держа ее в руке.

— О чем ты думаешь? — спросил я.

— Я пытаюсь решить, какую позу использовать дальше, — ответила она, не отрывая глаз от моего члена. Приняв решение, она оседлала мои бедра. Я ожидал, что она сядет сверху и начнет скакать, но у нее были другие планы. Как только я полностью вошел в нее, она наклонилась назад, пока ее ягодицы осторожно не скользнули на кровать. Теперь она была передо мной, наши гениталии были близко соединены. Она схватила меня за руки и потянула на себя, заставив меня сесть, обнимая меня своими руками. Я обнял ее в ответ. Мы сидели лицом друг к другу. Сначала было неудобно двигаться в ней, но в конце концов я разобрался. Мы сидели лицом друг к другу и целовались, медленно занимаясь любовью.

— Это иначе, — сказал я, когда мы сделали паузу, чтобы сделать несколько глубоких вдохов.

Она откинулась назад на руки и погладила свою киску над моим членом.

— Это требует больше усилий, но мне нравится близость, когда мы соединены вот так.

Вид был потрясающий, и было приятно, когда наши ноги переплетались. Так мы могли заниматься любовью часами, и я не мог кончить, потому что мы не могли двигаться достаточно быстро. Со временем эта поза стала утомительной, и мы сменили ее. Она встала лицом к кровати, опираясь руками о матрас. Радуясь возможности размять ноги, я встал позади нее и вошел в ее влажную киску. Я обхватил ее за талию и жестко трахал. Она сразу же начала громко стонать. Для разнообразия я наклонился вперед и поцеловал ее спину, пока входил в ее тело.

Затем мы перешли в миссионерскую позу на кровати. Мне понравилось это, когда я кончил. Мне нравилось держать ее тело в своих руках, лицом к лицу, пока я наполнял ее киску своей спермой. Именно это я и сделал. Она широко улыбнулась, почувствовав, как я кончаю. Что касается Фелиситы, то она испытала несколько оргазмов в разных позах. Я вышел из нее и выбросил еще один презерватив в мусор.

— Хотелось бы, чтобы мы могли делать это все время, — прошептала она.

— Было бы неплохо.

Мы больше ничего не говорили. Никто из нас не хотел вновь переживать эмоциональный обмен, который произошел между нами ранее. Я вернулся на кровать и лег на спину. Она повернулась ко мне боком и обхватила мою ногу своей. Я чувствовал, как влага из ее киски стекает на мое бедро. Ее грудь прижималась к моей груди. Я чувствовал, как ее учащенное дыхание возвращается к норме. Мы были погружены в свои мысли. Я переживал заново каждый момент, проведенный с моей прекрасной Фелиситой.

В ту ночь мы больше не занимались любовью. Мы были полностью удовлетворены. Она встала и умылась, потом мы оба оделись. Я проводил ее до автобусной остановки. Мы долго целовались, пока не приехал автобус, на котором она могла доехать домой. Я хотел поехать с ней домой на автобусе, а потом так же вернуться в отель, но было уже слишком поздно. Это, вероятно был один из последних автобусов, и я мог не успеть на последний, едущий в сторону отеля. Мы ждали на автобусной остановке, обнявшись. В темноте мы выглядели как любая другая пара на улице.

По улице пронесся рев. Я узнал дизельный двигатель «верблюда». Его фары появились над гребнем холма. Фелисита обняла меня крепче, понимая, что ей пора уходить. Последний поцелуй, и она села в автобус. Было так поздно, что пассажиров внутри почти не было. Водитель выглядел уставшим, с нетерпением ожидая окончания своей смены. Заплатив за проезд, она побежала в заднюю часть автобуса и помахала мне рукой через заднее окно. Я махал ей, пока автобус не исчез из виду, а затем повернулся и пошел обратно к отелю «Nacional».

Это была одинокая прогулка. Отель был освещен как маяк, под каждой пальмой вдоль подъездной дороги был прожектор. Я почувствовал себя так, как, наверное, чувствовала себя аристократия в последние дни революции. Я знал, что конец близок. Я знал, что ничего не могу сделать, чтобы остановить неизбежное.

Я вошел в отель, мраморные перила были холодными и гладкими на ощупь. Фелисита была гладкой, но уж точно не холодной. Я прошел мимо стойки регистрации к лифту. Я заметил надпись на старинном латунном почтовом ящике. На нем было написано «Correos de Cuba» (пер. «Почта Кубы»), но под этой надписью было написано «Cutler Mail Chute Company, Rochester, N.Y.» (пер. американская компания, которая до середины XX века занималась производством и установкой почтовых шахт в отелях и офисных зданиях). Еще одна реликвия дореволюционных времен. Времен, когда на Кубе была свобода торговли. Торговли и путешествий. Времен до того, как родились Фелисита и я.

Я подождал, пока резная латунная стрелка над дверью опустится до цифры «1», затем дверь открылась, и я вошел в лифт. Я поднялся на свой этаж и вошел в свою комнату. Я не хотел принимать душ. Я хотел, чтобы соки Фелиситы оставались на моей коже. Это был способ сохранить хотя бы часть ее со мной на всю ночь. Я разделся и лег в постель. Простыни все еще были в беспорядке после того, как мы занимались любовью. На том месте, где она лежала, было мокрое пятно. Я лежал на нем, зная, что именно здесь она была. В своем воображении я последовал за ней домой. Я видел, как она вышла из автобуса и прошла последний отрезок пути до старого дома. В моем воображении для нее был оставлен свет. Ее дедушка все еще сидел за кухонным столом и болтал о том, какой я хороший мужчина для нее.

Наконец я заснул, думая о ней. Мне приснился сон о ней. Мы снова занимались любовью у пруда. Когда я вошел в нее, скутер превратился в танк. Из танка вылез солдат и обратился ко мне.

— Сеньор Империалисто! Вы должны уйти сейчас же. Отпустите девушку и уходите!

Он ткнул меня своим автоматом. Я почувствовал холодную сталь ствола на своих обнаженных ребрах. Я встал, увидел ее лежащей на земле. Она плакала. Я плакал. Солдат встал между нами, закрывая мне вид на Фелиситу. Он направил на меня свой автомат. Я повернулся и ушел, слыша ее рыдания. Я обернулся, но все исчезло. Остался только пруд.

— Фелисита! — закричал я.

Должно быть, я действительно закричал, потому что вдруг сел на кровати. Солнечный свет проникал сквозь щель в шторах. Было утро. Мой последний полный день на Кубе. Завтра я покину эту землю.

Я встал с кровати, чтобы пойти в душ. Волосы на ноге дернулись. Я посмотрел вниз и увидел белые корки высохших выделений из влагалища Фелиситы на себе. Я прикоснулся к ним, прикоснулся к частичке ее.